Задача вторая: освободиться!

Глава 11 О буре в стакане

Ни Саша, ни Тимея не приняли предложение Артура, вместо этого решили лететь в Питер вдвоём. Тимея предложила Саше работу, но та почему-то отказалась. Хотя с растениями, в отличие от меня, прекрасно ладила. Они с Тимеей облагородили клумбу рядом со входом и прорастили с десяток лимонных и апельсиновых деревьев из семечек. Хотели ещё на авокадо потренироваться, но его в столовой подавали без косточки. Эльвира предложила купить его в городе, но Саша резко ответила, что нет смысла, раз не получится увидеть результат. Она вообще стала чересчур раздражительной — волновалась перед экзаменом. Хотя Тимея сто раз уже говорила, что ничего особо сложного в нём нет. Главное — сдержать ворожбу.

Несколько дней спустя меня снова вызвали к Завьяловой.

На этот раз у неё в кабинете ждали Юнона и Эрлен. Я спокойно выдохнула, к разговору была готова уже давно, заранее продумав стратегию поведения: никаких обещаний и никакой лжи.

— Добрый день, — отдала я дань вежливости.

— Здравствуй, Лейла. Меня попросили о встрече с тобой. Проходи, садись, — Наталья Борисовна указала на пустующее кресло.

Когда с приветствиями было покончено, ко мне обратилась бабка Юнона.

— Лейла, у нас с Эрленом для тебя есть новости. Ты уже в курсе, что он хочет иметь наследника, и ты хорошо подходишь. Потенциально первый ранг, зрелая ведьма, готовая к материнству. Эрлен предложил тебя инициировать, и я с радостью приняла его предложение. Сразу после экзамена мы проведём обряд принятия в род. Ссориться с Арскими, конечно, не хочется, но если ты пойдёшь навстречу нам, то мы с Эрленом урегулируем этот вопрос, и тебя больше никто не тронет.

— Скажите, а разве не требуется моего согласия на вхождение в род?

— Требуется, — скрипнула зубами бабка, но от грубости удержалась.

— В таком случае вам не удастся провести обряд. Я пока не знакома с родом и не могу принять решение о том, хочу ли я в него войти.

— Ты же уже работала в круге. Неужели ты не понимаешь, что такое родовая сила⁈ Это же в разы более мощная ворожба! — недовольно поджала губы бабка.

— Да, понимаю, но также считаю, что это серьёзное решение, которое необходимо принимать взвешенно. На данный момент я к этому не готова. Мне ещё предстоит решить массу вопросов с жильём, работой, дальнейшими планами, — я смотрела на неё спокойно, держала спину прямо и глубоко дышала, чтобы не разозлиться раньше времени.

— Ты отказываешься? — резко сверкнула глазами родственница, сжав губы в тонкую линию, но во взгляде мелькнуло странное торжество.

— Нет, я не отказываюсь, но я бы хотела сначала познакомиться со всей семьёй.

Юнона фыркнула и вопросительно посмотрела на Эрлена.

— Лейла, а что ты думаешь о моём предложении? — спросил он, внимательно глядя мне в лицо.

— Ваше предложение, безусловно, очень лестно. И я по-другому стала на него смотреть с момента последнего разговора. И к родовой силе я тоже стала относиться гораздо серьёзнее, — уверенно ответила я, открыто глядя на них обоих. Конфликты мне не нужны, нужно усыпить их бдительность, чтобы спокойно уехать с Артуром. Как только он поставит метку, их интерес ко мне тут же иссякнет. — Мне необходимо собраться с мыслями, понять, чего я хочу. Для этого требуется время, я бы хотела после окончания Школы взять паузу на пару недель.

— Ты можешь провести их в родовом доме, с семьёй, — с нажимом ответила бабка.

— Я с удовольствием приму это приглашение, но позже. Мне необходимо побыть одной, отоспаться. Последние месяцы выдались слишком напряжёнными эмоционально. Мне нужен отдых.

— Я не собираюсь ждать у моря погоды, — холодно ответил Эрлен. — Мне необходимо знать ответ сейчас.

— Эрлен, возможно, в самом деле стоит дать Лейле отдых? — осторожно вмешалась в диалог Завьялова. — Учёба действительно давалась ей нелегко. А уж удар Влевода едва не стал смертельным. Но за последнее время я вижу значительные изменения. Лейла много времени уделяет занятиям, не вступает больше в конфликты, подчиняется правилам. Я бы даже сказала, что в её поведении появилась разумность.

Нет, о таком предупреждать надо! Так и в обморок свалиться от удивления можно. Подобных слов от ректорши я не ожидала и ошеломлённо уставилась на неё. Кажется, эта характеристика сильнее всех в комнате впечатлила меня. Если честно, даже сама Наталья Борисовна выглядела малость изумлённой. Видимо, переборщила с похвалой.

Эрлен сверлил Завьялову взглядом, в кабинете повисла выжидательная тишина. Молодая бабка Юнона переводила взгляд с одного лица на другое. В какой-то момент я поймала её взгляд и демонстративно развела руками. Мол, вот такие пирожки с котятами, как любит говорить Тимея. Хотите — берите, не хотите — мимо идите!

— Что ж, хорошо. У тебя будет время для раздумий, — хищно улыбнулся Эрлен, а у меня отлегло от сердца.

Явно ведь что-то задумал, но — плевать! Как только выйду из ворот школы, мне до его коварных планов дела уже не будет.

Юнона, кажется, несколько изумилась такому исходу, но состряпала довольную улыбку.

— Вот и хорошо. Лейла, можешь быть свободна.

Вежливо попрощавшись, я вышла из кабинета. Кажется, удалось одержать маленькую, но победу. Если бабка Юнона в дальнейшем не захочет меня видеть из-за метки, это её выбор. Я же открыта для общения с семьёй, как круглосуточная рюмочная для алкашей.

Экзамен назначили, но билетов и заданий для изучения не было. Все, кроме Ирмана, получили допуски. Он умудрился довести Елену Владимировну тем, что прогулял три занятия. Придётся ему теперь учиться ещё один семестр. Думала, что у меня возникнут проблемы с Ифсраньей Поносовной, но та подписала допуск молча — и откинула его от себя, как ядовитого скорпиона. В её молчании звенело много разных оскорблений, но старая ведьма сдержалась и лишь так сладко улыбнулась на прощание, что меня ещё полчаса не отпускала икота.

Нам дали два дня на отдых, которых хватило, чтобы отоспаться и сложить вещи. Из новой пряжи я связала для Артура ещё и бежевый шарф. Янтарный орнамент обережного рисунка на нём получился плотным, ярким, притягивающим взгляд. Шарф закончила вечером перед экзаменом и упаковала в чемодан. Девочкам планировала купить подарки уже в Москве.

В ночь перед экзаменом сложила все вещи и оставила лишь то, что надену завтра. Всё было собрано, вымыто, постирано и подготовлено. В школьной прачечной перед выездом оказалось на редкость пусто, видимо, в отличие от меня все планировали постирушки дома. Я же готовилась к поездке к Артуру. Обувь в чемодан не влезла, часть пришлось положить в холщовую сумку из-под еды.

Для путешествия и сдачи экзамена я выбрала джинсы, шёлковую футболку, кардиган и куртку. Большую часть тёплых вещей подарил Артур. Какой же он предусмотрительный! Не верилось, что я увижу любимого уже завтра. Душа истосковалась по нему, а отношения на расстоянии уже выводили из себя. Умом я понимала, что в реальности нас ждут другие сложности и разногласия, но сердце верило, что стоит нам увидеться, как всё станет чудесно, проблемы рассосутся сами собой, а самой большой трудностью станет совместный выбор занавесок. От мыслей об Артуре внутри всё сладко замирало, сбивалось дыхание и учащённо билось сердце.

Уснула с трудом, долго ворочаясь в постели. Утром собиралась с каким-то странным чувством мандража, даже руки тряслись. Неужели я так переживаю из-за экзамена? Или из-за того, что наши отношения уже сегодня перейдут в режим офлайн?

У аудитории собралась наша группа в полном составе. Арский скалился, но мне было не до него. Вызывали по алфавиту, так что мне пришлось идти первой, преодолев все страхи. Куртку, сумку и чемодан я оставила в комнате, чтобы забрать их позже. Ещё не хватало, чтобы одногруппники догадались, что я уезжаю раньше. Думаю, что они подготовили что-то гадкое мне в подарок на выпускной, но, пожалуй, пусть этот сюрприз оставят себе. Артур с Игорем отвезут нас всех в аэропорт, а уже оттуда мы разъедемся по разным городам.

В аудитории оказалось практически пусто и как-то мрачно, окна были занавешены.

За длинным столом сидела комиссия из двух десятков преподавателей с Завьяловой во главе.

— Доброе утро. Ваша задача, Лейла, очень проста. Сдержите свой дар. Вы не можете применять никакую ворожбу, даже защитную.

Даже не успела кивнуть, как началась дикая круговерть. Накатило желание закрыться в защитном коконе, но я сдержалась. Сначала стало нечем дышать. Горло сдавило спазмом, кровь прилила к лицу, руки сами потянулись к шее. Я жадно хватала воздух ртом, но вздохнуть не могла. Когда в глазах начало темнеть, удушливая волна схлынула.

Я дышала.

Ко мне ринулись огромные призрачные черви. Полезли вверх по ногам, запачкали штаны прозрачной слизью, раззявили зубастые пасти. Так, стоп! Откуда у червей зубы? Да и липкая слизь никак не ощущалась… Иллюзия! Я вздохнула с облегчением. Ровно на секунду, потому что в следующее мгновение на меня рухнула паутина, а по ней ползла вполне себе осязаемая паучиха размером с ладонь. Остановилась ровно напротив лица и зашевелила жвалами. Я подавилась криком, закашлялась и заметалась, стягивая с себя липкие нити. Откинула паутину и замерла.

Я ждала.

Меня обдало морозцем. Сначала он приятно прошёлся по разгорячённым щекам, а потом забрался под футболку. Ущипнул за живот, вгрызся в бока и ужалил изнутри. Одежда покрылась инеем. Как же холодно! Тело застыло, стало чужим, стужа сковала по рукам и ногам. Казалось, будто у меня замерзает душа. Пол покрылся корочкой льда, воздух заиндевел. Обхватила себя руками, но пальцы уже ничего не чувствовали. Щеки щипало морозом, воздух обжигал холодом, постаралась дышать неглубоко. Я замерзала насмерть. Сильнее всего хотелось согреться. Тем более что это было так просто… Так просто! Одно лишь желание. Одна мысль — и мучения прекратятся.

Я терпела.

Думала об Артуре. О его губах, улыбке, руках, о том, что больше между нами не будет стоять ничего. И что я должна быть сильной. В ушах давно поселился звон, голова заболела, руки мелко задрожали, колени ослабли, но я стояла ровно, воинственно глядя на Анжелу Кузьминичну. Именно она вызывала самую большую неприязнь. Внезапно в ноздри ударила вонь. Меня едва не вывернуло. Глаза заслезились, едкий дым впился в кожу, лёгкие обожгло изнутри. Голова закружилась, из носа потекло, в горле невыносимо запершило. Я закашлялась до цветных кругов перед глазами, согнулась пополам, а потом распрямилась. Ну нет, не доставлю вам такого удовольствия. Меня ждёт Артур. Либо сдам, либо сдохну, пытаясь! Ухмылка сползла с лица завучихи и сменилась гримасой недовольства.

Я стояла.

Казалось, прошла вечность. Пришлось прикрыть веки, чтобы не разрыдаться. Всё прекратилось так же внезапно, как началось. Первые несколько минут даже не верила себе, но потом осознала: всё закончилось.

Я выдержала…

Перед глазами плавали круги, жутко мутило, но я нашла силы прохрипеть:

— Это… всё?

— Да! Лейла, деточка, ты прекрасно справилась. Поразительная выдержка. Я отмечу это в характеристике. Мало кто умудряется простоять весь экзамен на ногах, — тепло улыбнулась Надежда.

— Действительно похвально, лапонька, — сложил пухлые ручки на животе Таверий Равич.

— Приемлемо, — скривилась завучиха. — Свободна! Следующий — Арский.

Вышла из аудитории на нетвёрдых ногах и кивком указала Арскому на дверь. Я не говорила с ним уже два месяца, и нарушать такую прекрасную традицию не хотела даже в последний день.

Будучи Яхно, Тимея должна была проходить испытание последней. Так что невольно приходилось ждать конца экзамена.

Девочки поздравили меня, а я включила телефон и сделала несколько фоток с подругами на память. Скинула Артуру одну и написала сообщение, что мы скоро выходим. Он ответил, что они с Игорем уже ждут снаружи в белом минивэне.

— Что там было? — тревожно спросила Эльвира.

— То душно, то холодно, то противно. Ты справишься. Сама знаешь, про испытания нельзя рассказывать, — громко ответила я, отсекая интерес сестёр Ивовых, им только дай повод настучать.

Хотя что нам теперь могут сделать? Из школы выгнать? Ладно, расскажу потом во всех подробностях. С руководства школы станется за нарушение сделать какую-то гадость. Вдруг к Артуру не отпустят? А мне до дрожи в коленках хотелось к нему.

— Испытания разные, всё равно нет смысла рассказывать. Вряд ли тебя будут сильно мучить, — успокоила подругу Тимея.

— Но будут? — жалобно спросила Эльвира.

— Немного будут.

Саша нервничала особенно заметно, даже выглядела затравленно. Она вообще перед экзаменом волновалась сильнее всех. Я обняла её за плечи, чтобы утешить, но она отстранилась, предпочитая нервно вышагивать по коридору.

В общей сложности экзамен занял чуть больше шести часов, примерно по тридцать минут на учащегося. Саша прекрасно справилась — и вот стоило так нервничать? Можно сказать, что Эльвира сдала всё автоматом, потому что её дар так и не проснулся. Тимею мучили дольше всех. Всё-таки у неё переобучение, и её на вшивость проверяли с особым тщанием. Но и она вышла из двери, сияя победной улыбкой. Группа Мадины успешно сдала экзамен ещё вчера вечером, так что от свободы нас отделяли жалкие минуты.

Мы смогли!

Заскочив в комнаты, чтобы забрать вещи, мы спустились в холл, не привлекая внимания. Вот только на выходе собралась толпа, радостно обсуждающая экзамены.

— Пойдёмте через чёрный ход? — предложила Саша. — А то просто так нам пройти не дадут.

— А такой есть? — удивилась Тимея.

— Ага, ты не знала? Пошли, покажу, — уверенно повела Саша.

Мы вышли на крыльцо. Ворот — единственного выхода из опостылевшей школы — отсюда не было видно, весь обзор загораживал здоровенный автобус.

— Девочки, подождите! Давайте отпразднуем! — трясущимися руками Саша открыла сумку. — Наконец-то это всё закончится!

Она вынула из сумки стаканчики от кулера и раздала нам. Белый пластик дрожал в её руках, а лицо всё ещё оставалось напряжённым. Между бровей пролегла морщина, а на лбу выступили капельки пота. Следом Саша вытащила бутылку шампанского, бахнула пробкой и разлила напиток по стаканчикам. Чуть не плеснула на Эльвиру, но та вовремя отшатнулась.

— Саш, да ты что так распереживалась-то? Всё уже закончилось! Мы свободны! — радостно воскликнула Мадина.

— Да… Расслабься уже, — нахмурилась Тимея.

— Никак не могу девочки, никак не могу. Надо выпить! За то, что это всё сейчас закончится! — произнесла она тост, и мы чокнулись.

Шампанское было сладким, немного щекотало нос и добавляло веселья. Саша едва поднесла напиток к губам, как Эльвира начала оседать на пол.

— Ты чего? — попыталась подхватить её Тимея, но сама сползла на ступеньки, с удивлением глядя на свой стакан.

Мадина оступилась и упала рядом.

Браслет буквально скрутил меня силой, не давая потерять сознание. Последним осмысленным действием я уплотнила свою ауру. Сознание не потеряла, но тело больше не подчинялось. Саша осталась на ногах и тряслась рядом с Эльвирой, поудобнее укладывая её голову на ступеньки.

Меня подняли чьи-то руки и понесли в сторону автобуса. Тимею и Мадину потащили следом, а Саша шла за нами сама.

Внезапное осознание буквально пронзило. Саша шла сама! И шампанское тоже разливала она. Откуда оно вообще у неё взялось?

Слёзы обиды брызнули из глаз. Сквозь пелену я видела, как наши безвольные тела пристёгивают внутри автобуса и обрызгивают каким-то средством. Внутрь запрыгнули Влевод и Жиар.

— Отличная работа, — улыбнулся Ивсорев и, притянув к себе Сашу собственническим жестом, смял пухлые губы в грубом поцелуе и ущипнул за зад. — Тебя ждёт награда.

Ехали молча. Мне была видна только часть автобуса, но, судя по скорости, мы выехали на трассу. В пути провели недолго. Спустя каких-то полчаса остановились в большом ангаре, где нас сначала обыскали, а затем грудой сложили в центр пентаграммы, аккуратно нарисованной весёленькой оранжевой краской. Я видела только неподвижное лицо Мадины и часть полузаброшенного помещения.

Стоило пентаграмме напитаться силой, как нас захватил переход.

На выходе ударил холод, морозный воздух ворвался в лёгкие, и я поняла, что мы больше не в Стамбуле. Слишком разительно отличалась погода.

Ужас сковал тело, я запаниковала по-настоящему. Где мы? В России? На глаза натянули повязку так, что я могла разглядеть лишь узкую полоску пространства. Волоком нас оттащили в какой-то транспорт и покидали на узкие сиденья. На этот раз пристёгивать не стали. На поворотах болтало так, что начало мутить. В бок впивался острый угол, голова иногда билась об обшивку, но волновало не это. Телефон отобрали, а другого способа связаться с Артуром не было. Тело не подчинялось.

Я пыталась бороться с эффектом зелья, но безуспешно.

Ехали в тишине, наши похитители не переговаривались, только Жиар смачно целовал Сашу, она отвечала сладострастными вздохами и стонами.

От обиды и осознания предательства меня буквально колотило. Как же так? Притворялась? Ради чего? Неужели эти чавкающие поцелуи того стоят? Ведь эти ведьмаки на рожу далеко не крем-брюле. Скорее крем-блюе! Про характеры я вообще молчу.

Как Саша смогла так поступить? Неужели она им верит?

А ведь Артур меня предупреждал!

И главное: что они задумали?