Загадка пернатого змея

Часть III. Наставления целителей

Эта работа посвящена событиям, которые происходили со мной после того, как я был вовлечен в группу практикующих целительство и магию. В мои намерения не входило описание обычных повседневных дел, То, что я постарался здесь собрать, это происшествия и необычные случаи, где я смог чему-то научиться или испытать нечто особенное.

Мой первый контакт с магическим миром произошел благодаря самому Карлосу, который заманил меня в нечто вроде ловушки и таким образом косвенно представил меня этой традиции магов.

Я помню, что в тот раз, перед тем как оставить меня одного в Кафедральном соборе Мехико, он сказал мне, что я должен спуститься вниз, в катакомбы, и встать с закрытыми глазами в центре выгравированного на полу круга, повернувшись на юго-восток. Сначала я был озабочен тем, как узнать правильное направление в подвале собора, но потом увидел, что на гравировке обозначены все четыре стороны света.

Я сделал то, что мне было сказано. Спустя какое-то время, пока я стоял там, у меня возникло странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как какой-то человек, одетый в индейскую одежду, с невероятной быстротой спрятался в конце коридора. Взволнованный, я подошел поближе, но обнаружил, что там никого нет. Я был крайне напуган этим происшествием и классифицировал его как встречу с привидением. По крайней мере, довольно продолжительное время я так считал.

Мы были уже довольно долго знакомы с доном Мельчором, когда однажды, во время одной из наших прогулок в окрестных горах, я использовал возможность задать ему вопрос, уже давно не дававший мне покоя.

С нашей самой первой встречи у меня было устойчивое ощущение, что он был тем самым призраком, которого я встретил в склепе несколько лет назад. Уже долгое время я хотел поговорить с ним об этом, однако что-то, непонятно что, все время мешало мне поднять эту тему. Я думал, что это из-за моей робости или уважения, которое я испытывал. Но в тот день я все-таки собрался с духом и спросил его:

— Дон Мельчор, это вы были тем призраком, которого я видел в склепе Кафедрального собора Мехико?

Услышав это, он подозрительно засмеялся и спросил меня, о чем это я говорю. Я рассказал ему, что случилось в тот день, и добавил, что он сильно похож на того самого призрака.

Он смеялся так, будто не верил тому, что я говорю.

— Это вы были тем самым призраком? — повторил я свой вопрос.

— Нандо, — это была уменьшительная форма обращения ко мне, которую они иногда использовали. — Тебе не мешало бы знать, что мы уже довольно давно знакомы. Ты не помнишь об этом только потому, что наша встреча происходила в другом мире.

Я не понял его заявлений. Мой разум занимал только один вопрос — был ли он тем самым призраком или не был.

— Ну значит, это были вы или нет?

Он рассказал мне, что в тот день, когда Карлос познакомил нас в склепе, между нами троими произошло весьма обширное взаимодействие. Затем он начал объяснять мне, что происходило, и самым странным было то, что по мере того, как он говорил, в моей памяти восстанавливались все детали пережитого опыта. Это происходило так, будто его слова служили своего рода фонарем, освещавшим воспоминания, еще секунду назад остававшиеся в полной темноте.

И таким образом он помог мне вспомнить, что в тот раз, когда по просьбе Карлоса я спустился и встал внизу собора, произошло что-то необычное, потому что я вдруг увидел, как ко мне приближается Карлос и какой-то другой сеньор в индейской одежде. Я воскликнул:

— Карлос, а я думал, что ты ушел!

Смеясь, он похлопал меня по спине и, показав на сеньора, объяснил, что когда выходил, встретил своего друга и решил меня с ним познакомить. Он сказал, что того зовут дон Пабло, и он является очень сильным магом. Я поздоровался с ним и сказал свое имя.

Дон Пабло сердечно обнял меня. Теперь я отчетливо помнил все это, хотя долгие годы этого события попросту не существовало в моей голове. Обняв, он вдруг с неожиданной силой сжал меня, и я почувствовал себя так, будто был вытянут или выдавлен через макушку головы. Образ, который пришел мне в голову — это зубная паста, которую выдавливают из тюбика вверх. Мне показалось, что я потерял сознание, однако постепенно я пришел в себя и отметил, что во мне произошло странное изменение. Все стало похоже на сон, в котором я видел смеющихся Карлоса и дона Пабло. Я понял, что нахожусь в другом состоянии сознания, потому что все окружающее обладало каким-то необычным свечением.

На какой-то момент я даже воспринял нечто вроде световой паутины, покрывавшей все вокруг. Это был первый раз, когда я испытывал что-либо подобное, однако вместо замешательства у меня было ощущение восторга — как будто я знаю обо всем на свете! Пока я был в этом состоянии, я также успел заметить, что в том месте находятся существа из другого мира.

Я вспомнил, что в тот день между нами действительно происходили обширные взаимодействия. Дон Пабло давал мне советы относительно того, как управляться со своей повседневной жизнью, а также рекомендовал определенные чаи, которые, по его словам, помогут мне в самоочищении.

По завершении нашей встречи Карлос сказал мне, что я должен снова встать с закрытыми глазами в кругу в центре склепа и дать силе того места вернуть меня в повседневное осознание. Я сделал это и почувствовал, что как будто проснулся. Следующее, что я помнил, это возникшее ощущение, что на меня кто-то смотрит.

Воспоминание о нашей встрече в тот день вызвало у меня состояние эйфории, похожее на опьянение, и я спонтанно сместился на другой уровень осознания. Дон Мельчор использовал эту возможность, чтобы преподать мне новые уроки, которые затем также исчезли из моей обычной памяти, оставив только странное ощущение, что я о чем-то забыл. Когда я, наконец, пришел в себя, мы уже находились на вершине холма, но я совершенно не помнил, как мы туда добрались.

Мое обучение у целителей чем-то походило на запрыгивание в поезд на полном ходу. С ними не оставалось никакого времени на скуку и усталость — мы всегда были заняты чем-нибудь крайне важным или «совершенно неотложным», как они обычно говорили, будь то лечение какого-нибудь больного или долгая прогулка к отдаленным холмам, нередко с единственной целью совершения самой прогулки.

«Кто ничего не хочет делать, тому и нечего здесь делать», — любили повторять они известную поговорку. Они всегда давали какие-нибудь задания всем, кто их окружал, эффективно избавляясь таким образом от лентяев, которые приходят просто поболтать или убить время.

События, которые происходили во время этого начального этапа моего обучения, оставили во мне глубокий след. В то время происходило множество необычных происшествий и неожиданных уроков, которые развивали мое состояние алертности и прививали ощущение, что в любой момент жизни может произойти что-то совершенно невообразимое.

Когда я считал, что пыль уже осела, если так можно выразиться, и что я уже начинаю что-то понимать в том, что происходит среди этих людей, — я получал другой впечатляющий урок, на этот раз — в искусстве сталкинга.

Время от времени я пытался поговорить с доном Мельчором на тему предметов силы, но не получал от него сколь-нибудь значимой информации. Но однажды он сам подозвал меня и сказал, что собирается показать мне одно место в горах, и что если нам повезет, мы сможем найти там какой-нибудь предмет силы.

Сказав это, он заговорщически потряс головой, как бы подбивая на очередную авантюру. Затем предупредил меня:

— Нам предстоит долгое и опасное путешествие, поэтому тебе стоит хорошо подготовиться. — Он попросил, чтобы я собрал большой рюкзак с припасами, вероятно, необходимыми для совершения многодневного перехода.

Прогулка была действительно изнуряющей. Мы шли уже два дня и еще даже не приблизились к той горе, на которую собирались подняться. Жара и насекомые еще больше усугубляли положение. Ближе к полудню, когда мы подходили к скальной гряде, он решил, что настал подходящий момент немного отдохнуть, и я согласился с ним. Затем он намекнул мне, чтобы я могу отойти в ближайшие заросли и справить свои потребности, если мне нужно.

После этого мы снова отправились в путь. Когда мы забирались по крутому откосу и пересекали овраг, дон Мельчор, шедший впереди, протянул мне руку, чтобы помочь. Схватив ее и забравшись вслед за ним, я поднял глаза и чуть не наложил в штаны от внезапного испуга — я держал за руку дона Габинито!

Я был шокирован и какое-то время даже не мог пошевелиться. Дон Габинито повел себя крайне участливо и сказал, что подобное иногда происходит и не нужно воспринимать это так близко к сердцу. По моей просьбе мы присели на камни, так как я чувствовал себя не очень хорошо. Я был в растерянности и в каком-то полусне. Какое-то время я даже не был уверен, где я нахожусь, и с кем я вообще отправился в путешествие.

Пока я там сидел и пытался собраться с мыслями, дон Габинито начал обиженно протестовать, обвиняя меня в том, что я не реагирую на его вопросы. Его актерская игра вывела меня из саморефлексии. Затем он сообщил, что пожалуй, следует позвать дона Мельчора назад. Я хотел остановить его, но он не обратил на меня внимания, начал кричать «Чон, эй, Чон, иди сюда!» и направился в сторону ближайших валунов. Как только он скрылся за ними, с другой стороны показался дон Мельчор с хитрой улыбкой того, кто только что совершил какую-то проделку.

У меня было четкое ощущение, что они вдвоем разыгрывают со мной какую-то шутку. Я отчаянно пытался успокоить свой разум, говоря себе, что вполне вероятно, дон Габинито прятался среди камней, а когда они решили испугать меня, он вылез, чтобы схватить мою руку, а дон Мельчор тут же занял его место. Однако в глубине души я чувствовал, что все не так. Тем более, дон Габинито был одет в ту же самую одежду, что и дон Мельчор.

После этого случая я сделался крайне подозрительным и научился безмолвно наблюдать за каждой деталью происходящего. Именно после того случая мне впервые пришло в голову, что я еще никогда не видел дона Мельчора и дона Габинито одновременно.

И только гораздо позже я прочувствовал весь размах маневра дона Мельчора. Когда он был доном Габинито, он менялся так радикально, как физически, так и психологически, что становился действительно другим человеком, убеждая в этом всех окружающих. Даже после того, как я узнал секрет его превращений, я все равно автоматически вел себя с доном Габинито одним образом, а с доном Мельчором — другим.

Мы нередко принимали участие в литургиях, составляющих часть религии нашей группы, где нас обучали различным сторонам католической веры. Вначале я был крайне недоволен этим, полагая, что уже прошел этот этап в своей жизни, и мне не хотелось тратить время на глупости. Однако мне предложили рассматривать эту задачу как вызов, и в итоге я согласился ее принять.

Я помню, что читал в одной из книг нагваля о том, что в нашей битве за безупречность идет в счет делание не того, что нам нравится, а того, что нам не нравится. Быть воином в идеальных условиях, значит быть бумажным воином. Это значит, что бумажные воины при встрече с неожиданными ситуациями, выходящими из-под их контроля, становятся неуклюжими людьми, до абсурда обнажающими свою личную важность.

Каждый раз, присутствуя на мессах или молитвах, которые регулярно проводились в домах верующих, мы обсуждали различные вопросы веры. Один раз мы присутствовали на проповеди о десяти заповедях закона божьего, а когда вернулись домой, целители преподали нам свою версию этих заповедей и объяснили, как они их интерпретируют. Дон Мельчор говорил:

— В первую очередь необходимо выйти за пределы привычного человеческого понимания Бога, которое унаследовано от европейской цивилизации. Это слишком инфантильно — представлять бога в виде бородатого человека, сидящего на троне на манер средневековых королей. Верить в такое — это все равно, что верить в детские сказки, как например, в историю о Санта Клаусе, которую рассказывают детям в раннем возрасте, и которая в определенный момент становится первым большим разочарованием для человека. Не столько из-за того, что Санта Клауса не существует, сколько из-за того, что родители его обманывали. В этот момент ложь становится частью его жизни, и именно в этот момент ребенок теряет свою невинность.

Чтобы понять Бога, необходимо вернуть себе свою изначальную невинность, как тогда, когда мы еще верили в Санта Клауса. Единственный способ понять Бога — это абстрагировать его, поскольку все представляет собой вибрирующую энергию, а когда мы осознаем, что являемся частью этой самой энергии, тогда мы становимся одним целым с Богом.

Если представить все те миллиарды галактик, которые существуют во Вселенной, каждая со своими триллионами солнц, каждое солнце со своими планетами, вращающимися вокруг нее, и подумать о том, как слаженно все это работает, то даже атеистам становится очевидно, что существует некая громадная сила, создающая и поддерживающая весь этот мир. Даже атеисты чувствуют, что все существующее является проявлением чего-то неизмеримого, непостижимого, и именно это люди назвали Богом. В каждой религии и в каждой культуре у этой бесконечности имеется свое имя.

Ученые называют эту безымянную силу гравитацией, не понимая того, о чем они говорят. Мы используем названия, которые достались нам от древних, однако, в конечном счете, названия и имена не имеют значения. Имеют значение только те усилия, которые мы прикладываем, чтобы войти в контакт с этой силой — с Богом.

В противоположность учениям, пришедшим вместе с конкистадорами, где Бог представлен в виде человека, нас учили тому, что он является безличной силой, которая содержится абсолютно во всем существующем.

Как уже говорилось, «Эту силу совершенно не интересует человечество как вид, и еще меньше ее трогают отдельные индивидуумы. Человеческая часть Орла слишком незначительна, чтобы затронуть целое».

Тем не менее, маги знают, что существуют способы соединиться с этой силой, и наша цель, как целителей, состоит именно в этом — соединиться с Богом — с намерением всех вещей.

Я постоянно испытывал нервозность и раздражение, вызванные необходимостью строго соблюдать все церковные заповеди. Первое время я был сбит с толку этими требованиями, однако позднее, по мере того как я все больше работал над собой, я понял, что за ними стоит нечто большее. Прилежное соблюдение десяти заповедей помогают воину достичь наиболее желанного состояния мага — безупречности, или «выполнения минимального», как выражались целители.

Мы участвовали на проповедях, собраниях и мессах, где нас постоянно учили церковным законам, заповедям и порядкам, пока мы не выучили их все. Трудно описать, насколько я был раздосадован этим процессом.

К счастью, когда после всех этих собраний мы возвращались домой, старики начинали прояснять нам все эти вопросы, истолковывая все с точки зрения целителей и открывая нам то, что стоит за всеми словами, которые теряют свой смысл, если их только механически повторять.

Тем вечером на кухне донья Сильвия взяла в качестве примера первую заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего превыше всего», и сказала, что если судить поверхностно, то звучит так, будто Богу необходима любовь своих верующих больше, чем они сами. Однако, согласно интерпретации целителей, эта заповедь резюмирует всю битву воина, поскольку для них это подразумевает те обязательства, которые они заключают, с целью найти источник жизни и осознанно воссоединиться с ним.

Цель всех живых существ, знают они об этом или нет, заключается в сохранении своего осознания. И поэтому смерть и даже сама идея смерти вызывает такой страх. Смысл жизни состоит в приобретении опыта, наполнении знаниями и осознанием — пищей Орла. Только маги осознают возможность преодолеть зов смерти и утрату осознания, потому что они постоянно практикуют перепросмотр.

Затем мы перешли к разбору второй заповеди. Она сказала так:

— Почитание имени Его как священного — это то, что обычно заканчивается мистификацией и приводит к известному состоянию «богобоязненности». Но воин умеет правильно истолковать этот вопрос. Ему известны секреты силы слова, и он использует их в своих целях, оказывая почтение Богу — той силе, которая охватывает все вокруг, зная, как обращаться с ней, и приближаясь к ней только в состоянии силы и смирения.

Мы поинтересовались у нее, что имеется в виду под силой слова. Она ответила нам, что это значит, что все слова идут в счет, поэтому следует быть весьма осторожными с тем, что и как мы говорим.

— Но об этом как-нибудь потом, — продолжала она. — Сегодня мы говорим о заповедях.

Продолжая разбор заповедей, она цитировала:

— «Почитай отца своего и мать свою». К сожалению, существует множество людей, которые не любят и не признают свои собственные корни, а затем они переносят свою озлобленность на все, что их окружает, включая ту самую Землю, которая дает им убежище.

Эта изначальное неприятие является причиной очень многих болезней. Воины всегда помнят о том, какой огромной ценой оплачена их жизнь, и в предельно непривязанной форме они оказывают должное почтение и уважение всем тем, кто им ее подарил. Только так они могут улететь свободными.

И так мы после каждой проповеди продолжали слушать эти наставления, до тех пор, пока не познакомились с глубинным смыслом каждой заповеди. Когда я понял, о чем в них действительно идет речь, мне стало гораздо проще заниматься своим обращением в религию. Помнится, донья Сильвия дала нам задание записать все десять заповедей на листке бумаги и повесить в своей комнате на видное место, пока мы их полностью не заучим.

Я считал, что уже знаю их все, но когда попытался записать по памяти, то не смог их вспомнить хорошо. Поэтому мне пришлось снова открыть первоисточник и переписать на листок бумаги:

Помимо заповедей, нам также пришлось выучить семь смертных грехов, которых всегда нужно избегать: чревоугодие, лень, алчность, тщеславие, высокомерие, похоть и зависть.

На одной из наших последующих встреч нам долго рассказывали о той ситуации, в которой находится современный человек, о том, что общество сбилось со своего пути из-за чужеродных побуждений, глубоко укоренившихся в умах людей. Говорили о том, что существуют скрытые враждебные силы, которые препятствуют эволюции человека и активно затуманивают его разум, постоянно уводя нас от цели, для которой мы были созданы. Из-за всего этого, древние заповеди, основанные на морали и нравственности, были подменены заповедями человеческими, трансформировавшись примерно таким образом:

В продолжение темы следовало наставление о том, как смотрят на мир целители и каковы их собственные десять заповедей. Для проведения этого урока мы отправились на экскурсию в огромные реликтовые пещеры, внутреннее пространство которых напоминало своды готического храма. Там нам рассказали о десяти заповедях целителей, или заповедях энергии, которые звучат следующим образом:

Дон Мельчор добавил, что заповеди целителей можно рассматривать как своего рода карту, которая помогает воинам накапливать энергию.

Помимо наших задач в обучении целительству, нас также наставляли на путь воина, который назывался у них «Шиуйолотль отли», что переводилось как «путь знания» или «путь сердца». Но вне зависимости от используемой терминологии, на деле цель оставалась все той же — установление связи с Духом.

Современный человек отказался от мира магии ради разума, и сделав это, был «изгнан из рая» — потерял свою связь с намерением. Первый шаг для возвращения в это естественное состояние, поэтому, состоит в том, чтобы захотеть этого всем своим существом. Затем, через практику пути воина, человек шаг за шагом начинает очищать и оживлять свою изначальную связь с Духом.

Энергия накапливаема. Каждое действие, в котором участвует воля и выбирается безупречное поведение, поддерживает и облегчает последующие шаги, до тех пор, пока наше связующее звено не начинает функционировать снова. Таким образом мы постепенно приходим к восстановлению этой утраченной связи.

Нам объяснили, что мир создается посредством нашего внимания и поддерживается посредством нашей воли. Мы все говорим, что вещи являются такими или другими, что мы считаем так или иначе, уверяем себя, что все происходит тем или иным образом. Делая все это, мы, по словам магов, объявляем весь мир и устанавливаем его параметры.

Донья Сильвия объяснила нам этот момент, когда говорила:

— Объявление похоже на засевание семян намерения, с целью в дальнейшем увидеть их всходы.

Она хотела сказать этим, что если мы прикладываем свое намерение к чему-то определенному, то со временем это становится реальностью. Поэтому следует быть предельно осмотрительными с тем, о чем мы думаем и что говорим. Пока мы не обладаем контролем над своими словами, нас ведет слепое намерение.

Она предупреждала нас:

— Нужно быть предельно осторожными, когда мы объявляем о чем-то, поскольку наши объявления работают в обоих направлениях. С одинаковой силой можно объявлять о любви или ненависти, о прощении или о мести. Те, кто акцентируется на плохом, выносят приговор сами себе, потому что наши команды связаны с нами. Все, что мы объявляем, со временем возвращается к нам же.

Дело здесь не в существовании двух типов намерений, а в последовательности нашего объявления. Преднамеренное объявление будущего — это объявление того, что в конечном счете должно произойти. Чтобы добиться этого, нужно задействовать намерение, а для этого маги, помимо прочих техник, также используют особые движения и слова. Важно, чтобы после объявления намерения воин сохранял безмолвие и терпеливо ждал появления результатов.

Будучи связанным всеми своими привычками, пороками и эмоциями, обычный человек объявляет свои перспективы неосознанно. Единственный способ прервать эту цепь — объявлять противоположное.

— Можно ли привести какой-нибудь пример того, что является объявлением? — попросил ее один из помощников.

— Объявлять — это не просто машинально говорить себе, что вещи являются теми или другими, — ответила она. — Объявлять, значит дать себе команду и сделать все возможное и невозможное, чтобы выполнить ее. Сначала это может быть нелегко, но по мере того, как мы раз за разом поддерживаем свое решение, мы добиваемся того, что наше слово становится законом.

Дать себе команду, значит дать себе приказ. Это не обещание, не попытка и не проверка. Это приказ, которому нужно подчиниться. Нечто намного более серьезное, чем просто желание.

Однажды данное слово, однажды установленное соглашение — запускают те самые силы, которые создают и формируют этот мир. Таким образом мы связываем свою волю с волей других, но если мы по какой-то причине нарушаем свое слово, то мы ослабляем свою волю и загрязняем свою связь с намерением. Если мы хотим идти по дороге, нам нужно переставлять по ней ноги — здесь не существует никакой альтернативы.

— Давай возьмем тебя самого как пример, — сказала она тому ученику, который задавал ей вопрос. — Ты жалуешься, что не можешь добиться входа в сновидение, тогда как все, что ты должен сделать — это просто дать себе приказ. Убедить себя самого, что ты уже сновидящий. Что ты уже там.

Мы являемся тем, что мы говорим себе, и это действует как в положительном, так и в отрицательном направлении. Если мы хотим что-то изменить в себе, мы должны начать снова и снова повторять это желаемое изменение. Вначале, даже если используемые утверждения не оформились полностью — это не так важно. Со временем они приобретают все большую устойчивость. Мало-помалу наши собственные команды становятся командами Орла.

Наши объявления работают в каждый момент, в каждом решении, которое мы принимаем, хотим мы этого или нет. Поэтому маг задается вопросом: «Если я в любом случае должен делать свои объявления, почему мне тогда не делать этого осознанно и не выбирать именно то, что больше всего мне подходит?».

Таким образом они эффективно искореняют из своего словаря негативные и деструктивные мысли, слова и идеи, которые вредят их целям и замедляют их продвижение по пути воина.

Когда мы принимаем решение, даже если оно совершенно незначительное, мы освобождаем огромные невидимые силы, которые очень легко могут привести нас к нашей собственной смерти. Каждое наше решение идет в счет, потому что в мире, где смерть охотится за нами, ничто не может считаться более важным, чем что-либо еще. Чувство безупречности приходит от понимания того, какое решение принимать и когда его принимать.

Как-то раз одному из учеников срочно потребовалось о чем-то сообщить одному из наших соратников, который как раз в этот момент отсутствовал, и не было никакой возможности с ним связаться.

Донья Сильвия сказала:

— Подождите меня здесь.

Затем она вышла из дома и издала пронзительный свист. Мне показалось, что она использовала какое-то приспособление, помещаемое руками в рот, чтобы воспроизвести этот звук, но затем я убедился, что у нее ничего не было. Она повторила это несколько раз, затем возвратилась в дом и сказала нам:

— Теперь остается только ждать.

Мы вопросительно переглянулись. Она объяснила:

— Целители владеют особой техникой пересечения, которая заключается в простом приложении воли на пересечении путей. Таким образом они добиваются решения множества разных задач, включая лечение больных.

— Что за технику вы имеете в виду? — спросил я ее.

— Чтобы говорить об этом, я прежде должна рассказать вам об искусстве вмешательства, — сказала она и попросила всех перегруппироваться.

— Я должна предупредить вас, что то, о чем я вам расскажу, обладает огромной важностью. Это знание влечет ответственность. Некоторые относятся к нему как к секретному, но мы хорошо знаем, что только те, кто смог накопить достаточно силы, смогут использовать все то, о чем я вам собираюсь рассказать.

Понимая, что мы соединены со всем, что нас окружает, сначала мы должны смиренно принять свое место среди всех вещей. После этого мы с осторожностью исследуем, где одно соединяется с другим, а когда находим это ключевое звено, мы должны только приложить туда свою волю, если хотим повлиять на ход вещей. Некоторые маги для продолжительного поддержания внимания используют ритуалы, однако со временем и практикой это становится ненужным. Мы просто объявляем эту необходимую непрерывность. Чтобы повлиять на что бы то ни было, нужно в первую очередь объявить это.

Она посмотрела на нас, как бы оценивая нашу реакцию. Затем продолжила:

— Я собираюсь научить вас одной магической формуле — заклинанию, которое вам нужно выучить и повторять каждый вечер, чтобы знать как «Аве Марию». Говорить нужно так, — и она сложила свои руки как в молитве:

Она закончила свое заклинание, осенив себя крестным знамением. Затем сказала:

— Когда слова произносятся с целью и с намерением, они несут в себе огромную силу. Мир магии закрыт для обычного человека только потому, что он никогда не следует своему слову.

Воины знают, что слова непосредственно связывают нас с намерением, поэтому их нужно использовать целенаправленно. Они предельно внимательны со всем, что говорят. Обычные же люди привыкают говорить не думая, и тем самым все время себя подставляют.

Воин использует те же самые техники, какими мы делаем из себя идиотов, но только для того, чтобы перестать быть таким. Он создает свои собственные команды, вместо того, чтобы бессознательно повторять шаблонные, преднамеренно выбирая именно те, которые хочет акцентировать.

Воин никогда тратит силы на вредные установки, идущие от зависти, озлобленности, ненависти и прочего негатива. Он устраняет их своим безмолвием, давая им спокойно погаснуть.

— Что это значит?

— Это значит, что воин избегает произносить фразы с негативным подтекстом относительно своих целей, несущие безнадежность, нелюбовь и нетерпимость к разным вещам. Избегая подобных команд, воин постепенно очищает себя и освобождается от идей, которые ослабляют его.

Заметьте, — продолжала она, — что идея состоит в укреплении позитивного и ослаблении негативного аспектов. Говоря себе, что не нужно делать, мы в действительности акцентируем это как то, что нужно делать. Такова уж наша человеческая природа, поэтому так важно культивировать свой разум идеями силы и красоты, чтобы смотреть на мир с правильных позиций. Если мы заучиваем новое слово, его значение становится действующей частью наших возможностей, следовательно нам нужно осознанно выбирать слова порядка и силы, помогающие выковать такой характер, который соответствует жесткости битвы воинов.

По этой причине целители преднамеренно выбирают такие утверждения, которые укрепляют их. Они включают в свой повседневный обиход слова хорошего самочувствия, счастья, жизни и здоровья — те слова, которые помогают им прекрасно себя чувствовать с самими собой.

Один раз, когда я занимался своими делами, я неосознанно напевал одну популярную песню, и донья Сильвия обратила мое внимание на ее слова, дав мне понять, что мы все время предписываем себе различные команды, которые даже толком не осознаем.

Слово загрязняется, когда начинает приобретать значения, ослабляющие его сущность и отклоняющие его намерение. Оно перестает быть безупречным и больше не может служить правильным утверждениям. Воины избегают использовать подобные слова или фразы.

Существуют как слова сильные и новые, так и слова старые и поизносившиеся. Когда слово теряет свою силу, его нужно заменить. Например, слово «любовь» стало настолько коммерциализированным, что почти утратило свое первоначальное значение, однако те, кто действительно умеет любить, знают, что скрыто за ним. Они знают, что под любовью подразумевается полное устранение эго. Следует быть крайне осторожным с использованием слов — если вы хотите, чтобы слова сохраняли свою силу, вы должны поддерживать свое намерение.

В качестве упражнения нас попросили составить список всех своих непроизвольных самоповторений, чтобы мы могли их осознать, а затем научили тому, как поменять или перенаправить в позитивное русло все их негативные аспекты, так, чтобы в итоге их нейтрализовать.

В первую очередь необходимо взять ответственность за все свои автоматизмы и самоповторения, понять, почему мы их делаем, и осознать, к чему приводят слова, которые используются непреднамеренно, и какой вред они могут нанести. К примеру, если кто-нибудь невинно заявляет о том, что умирает из-за того-то, или утверждает, что заболеет от того или от другого, то он неосознанно программирует себя на то, чтобы все это становилось реальностью.

В составлении этого списка мне очень пригодилась помощь других членов нашей группы, поскольку, в отличие от нас самих, другие обычно всегда замечают со стороны все наши автоматизмы.

Следуя программе, предложенной нам доньей Сильвией, мы посвятили себя задаче осознания своих привычек к самоповторениям. В соответствии с этим, берется каждое слово или фраза, которая часто используется, и подвергается обработке фиксацией. Необходимо размышлять над ними и много раз непрерывно повторять, иногда даже в шутливом тоне. При этом слова полностью утрачивают свое изначальное значение, поскольку перестают нами командовать. Когда мы обращаем на них свое внимание, весь груз их подсознательных значений автоматически рассеивается.

Другое интересное упражнение, которым мы занимались, и которое давало прекрасные результаты — это брать слова и назначать им произвольные значения. Еще можно составлять списки определенных важных слов, требующих изучения, и приклеивать их куда-нибудь на видное место.

Существуют также определенные типы слов, совокупность значений которых глубоко укоренилась в нашей личности, и которые не так легко освободить от нашей фиксации. С такими словами нужно обращаться как с конкретным жизненным опытом — посредством тщательного перепросмотра.

Среди целителей часто повторялись следующие утверждения: «Вся наша жизнь является суммой нашего намерения. Какой вы ее объявляете, такой она в итоге становится. Слово является настолько мощным средством, что способно само по себе приводить в движение точку сборки. Именно это происходит, когда на массы людей оказывают влияние различные харизматичные лидеры, не лишенные дара красноречия, а потом это называют массовым гипнозом».

Быть счастливыми — это огромное достижение воинов. Для этого они культивируют хорошее самочувствие, оттачивают искусство не принимать себя всерьез, и учатся использовать силу слова для привлечения счастья, смеха и благополучия.

Наш разговор был неожиданно прерван появлением отсутствующего товарища. Донья Сильвия засмеялась и добавила с широкой улыбкой:

— Никогда не подводит.

Когда дон Мельчор обучал нас поддержанию плотности своих слоев энергии, он среди прочего рассказывал о практике, название которой на их языке означало «распутывание основ», а переводилось как «генетический перепросмотр». Он утверждал, что единственный способ оживить нашу врожденную энергию и целиком направить ее на цели осознания — это уплотнить ее, а для достижения этого в первую очередь нужно подвергнуть ее кропотливому исследованию на самых элементарных уровнях.

Я вспомнил, как Карлос тоже затрагивал эту тему. На одной из своих лекций он утверждал, что для нас фундаментально важно осознать свои энергетические возможности, для чего необходимо выяснить то, каким образом мы были зачаты и рождены.

На одной его публичной конференции, на которой я тоже присутствовал, он говорил:

— Исследуя то, в каком эмоциональном состоянии находились наши родители в момент нашего зачатия, мы можем с уверенностью сказать, был ли акт, благодаря которому мы появились на свет, пропитан этическими или религиозными тревогами и предубеждениями. Имела ли в нем место страсть или нет. Если ее не было, то половой акт был скучным и не дал нам достаточно силы.

Карлос классифицировал самого себя как продукт скучного совокупления. Он учил, что из-за нашей социализации, фактически, лишь очень немногие люди являлись результатом страстных отношений. Он говорил, что его учитель рекомендовал ему предельно аккуратно пользоваться своей энергией, поскольку излишества ему были противопоказаны. Дон Хенаро иногда даже посмеивался над ним, говоря, что его член предназначен только для того, чтобы писать, после чего можно стряхнуть только два раза, так как третий уже считается мастурбацией.

Для него было обычным делом иллюстрировать свои поучения шутливыми комментариями и анекдотами. В тот раз, затрагивая эту тему, он рассказал нам, как еще до недавнего времени испанцы в момент совершения полового акта даже боялись раздеваться. Идея греховности была настолько сильной, что боясь наказания за участие в таком нечистом действе, они становились на колени возле своей кровати и старательно его замаливали:

— Делаю это не из похоти и не для развращения, а только, чтобы предоставить сына к вам в услужение.

Он проговорил это с преувеличенным кастильским акцентом, вызвав волну хохота по всей аудитории.

После этого он добавил, уже с большей серьезностью:

— С подобным отношением легко предугадать, какой уровень энергии будет у ребенка, который потом появится на свет.

Он рассказал, что в нашем персональном случае есть два способа выяснить детали своего зачатия: непосредственно расспросить своих родителей или же использовать особую форму перепросмотра, в детали которой он не стал вдаваться в тот раз.

Отвечая на один из вопросов, он говорил:

— Правильный перепросмотр никогда не заканчивается. Он может перенести нас к моменту нашего рождения и даже еще дальше. Поскольку отношения в парах обычно трансформируются в некие обязательства, которые должны выполняться только каким-то определенным образом, то постепенно они становятся рутинным и скучным занятием, огонь страсти в которых угасает и уступает место повседневной рутине. А расплачиваются за все это дети, которые появляются с очень низким уровнем энергии, как будто родились уже стариками.

В связи с этим Карлос однажды рассказал, что одному человеку из их группы повезло быть внебрачным ребенком. Он объяснил, что в таких типах отношений, по крайней мере, имеется возможность получить достаточно страсти во время дающего нам жизнь акта. Несомненно, именно благодаря этому тот человек обладал более высоким уровнем энергии, чем у других.

Последователи традиции магов-целителей имеют дело с точно таким же знанием. Как-то раз один рассказчик комментировал нам один библейский стих, где утверждалось, что для того, чтобы попасть в небесное царство, мы должны родиться заново. Немного позже дон Мельчор более обстоятельно затронул этот вопрос, объяснив, что в данном утверждении содержится огромная истина.

Он говорил:

— Это не метафора, а буквальное знание. Если мы сможем распутать события нашей жизни вплоть до той элементарной вибрации, с которой она началась, мы будем в состоянии реализовать настоящее энергетическое чудо. Вернувшись к самому началу, мы можем собрать и уплотнить энергию, вовлеченную в тот изначальный акт сотворения, и таким образом восстановить свою целостность.

Маги очень серьезно относятся к перепросмотру, поскольку он не только позволяет нам освободиться от груза, навязанного повседневной жизнью, но также может избавить нас от истинного первородного греха — появления на свет без энергии. Это похоже на отслеживание уже пройденного пути и помогает нам в самой глубокой форме, позволяя менять вещи с самых основ. Мы являемся не только тем, что объявляем сознательно или бессознательно. Когда мы рождаемся, нам передается наследственность от всех предыдущих поколений.

Перепросматривая и нейтрализуя нежелательные установки, мы можем влиять на свою базовую структуру и изменять свой характер по собственной воле. Только так мы можем покончить с бессознательными самоповторениями, и только так можно предотвратить возникновение тех болезней, которые, возможно, уже заложены в нас как часть наследственности от наших предков.

Только достигнув наших основ, мы можем устранить любой дефект, который мог образоваться в процессе формирования нашего существа. Это достигается путем декомпозиции этих основ на их наиболее элементарные проявления, а затем, с помощью намерения, воин повторно восстанавливает из них свою целостность, уже свободный от внешних команд.

Безусловно, сам по себе перепросмотр наших первоисточников не способен нейтрализовать акта нашего зачатия, но он определенно помогает восстановить нашу полноту как светящихся существ. Для магов формирование энергетического тела является работой над произведением искусства, полное завершение которого обычно требует всей жизни. Поэтому они весьма скрупулезны во всех аспектах этого вопроса.

Я спросил его, как можно пересмотреть то, что происходило еще до нашего рождения, и он ответил:

— В данном случае маги обращаются не к рациональной памяти, которую мы используем в повседневной жизни, а к другому типу воспоминаний, связанному со временем нашего появления, когда у нас еще не имелось никакого описания мира. Тем не менее, наши базовые компоненты, или другими словами, те волокна энергии, которые сформировали нас, очевидно, уже существовали, и в них уже содержалась вся информация.

Продолжая свою мысль, он пояснил:

— Я имею в виду не столько физический аспект, сколько точный момент нашего возникновения как некое объединение светимости. Речь идет о волокнах света, слияние двух частей которых в определенный момент образует искру индивидуального осознания.

Для нашего энергетического тела не существует хода времени, поэтому нет ничего невозможного в том, чтобы активизировать те самые волокна, которые были задействованы в момент нашего создания. Это является настоящим подвигом воинов, совершив который, мы даже можем воспринимать самих себя тем, чем в действительности являемся: самосознающими светящимися эманациями.

Он продолжал:

— Раскрытие потенциала каждого человеческого существа, включающего все возможности воина, является только лишь вопросом его активизации. Все начинается с первичного акта воли, а затем, если мы неуклонно продолжаем свои действия, мы добиваемся оживления своей связи с Духом.

Таким образом, воин — это тот, кто в буквальном смысле перерождается, и более того, он создает себя заново, как будто был зачат по-другому, в полной и страстной форме, свободной от оков социализации.

В наших основах хранится вся история наших предков. Восстановление этой истории — это акт силы, посредством которого мы окончательно уничтожаем иллюзию своего «я».

Эта история состоит не из слов или образов, хотя любое слово или образ вполне возможно пересмотреть, когда мы совершаем свое путешествие к истокам.

Дон Мельчор продолжал объяснять:

— Воспоминания, к которым мы получаем доступ посредством генетического перепросмотра, являются впечатлениями такого рода, которые сотрясают полноту нашей светимости, заставляя нас осознать то, почему мы являемся тем, чем являемся, и почему реагируем на все так, как обычно реагируем. Генетический перепросмотр приводит нас к контакту с огромным грузом, запечатанным в нас как наследие наших предков.

В результате такого перепросмотра мы попадаем в уникальное измерение, где чувства играют первичную роль по отношению к разуму, и это позволяет нам воспринимать внешние силы, которые влияют на нас.

Каждое осознающее существо во Вселенной связано с определенной линией энергии. Действие фокусировки на какой-либо из этих линий можно назвать «настройкой». Таким образом, настраивать, значит оживлять определенный опыт, настоящий или прошедший, содержащийся в громадном океане осознания.

Один из слушателей спросил, в чем цель всего этого, поскольку очевидно, что достижение всего этого требует огромной работы.

Он ответил:

— Невозможно оценить результаты этой работы, если вы лично не преданы ей. Не так уж сложно понять, что ее практические результаты обладают невероятной важностью, потому что имеют дело с самим смыслом нашего существования, состоящем в поддержании пламени осознания.

Каждое живое существо во Вселенной, даже если не понимает этого, постоянно борется само за себя. Это похоже на большую космическую игру, где вперед продвигаются только те, кому удается преодолеть каждый эволюционный этап.

Перепросмотр, по идее, должен являться самым главным занятием в жизни любого человека. Человек не может узнать, что он теряет, если ему не с чем сравнивать.

Обычные люди не имеют ни малейшего представления о том, каким образом на них оказывает влияние полученная наследственность. Из-за этого они все время остаются уязвимыми.

Он привел нам пример передачи характеристик через наследственность, добавив, что этот феномен происходит не только вертикально — от родителей к детям, но может проявляться и горизонтально, благодаря разнообразным способам социального взаимодействия. То, как на нас повлияли посторонние люди — хороший этому пример.

Он сказал, что по этой причине поговорка «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» представляет собой неопровержимую истину.

Он объяснил:

— Когда происходит взаимодействие нашей и чужой энергии, мы получаем что-то от них и другие получают что-то от нас. И этот обмен волокнами должен быть обязательно восстановлен, что можно сделать только посредством хорошего перепросмотра. Понимая это, воины, с целью сохранения своей энергии, идут на очень серьезные меры и строго избегают участия в такой деятельности, которая способна истощить их личную силу.

Он привел как пример отношения между магом и обычными людьми:

— Чтобы избежать порабощения социальными отношениями, мы можем иметь дело с обычными людьми только используя искусство поведения. — Под искусством поведения он имел в виду искусство сталкинга, которое Карлос описывал в своих книгах.

Он сказал, что взаимодействуя с людьми и занимаясь их лечением, целители шли на рассчитанный риск, и поэтому для них было обычным делом время от времени исчезать, чтобы перепросмотреть свои действия. Если однажды мы вдруг не могли обнаружить кого-либо из группы, то говорили о том, что он «в уединении», и его ни в коем случае нельзя беспокоить. Таким образом все понимали, что данный человек занят своим перепросмотром.

Дон Мельчор говорил:

Только так мы можем достигнуть целостности. В противном случае мы тонем под давлением взаимоотношений и заканчиваем тем, что ведем себя как обычные люди. Энергетический обмен является очень сильной вещью.

Кто-то спросил о том, как это влияет на отношения между детьми и родителями.

Он объяснил, что в момент акта зачатия происходит слияние энергии обоих родителей. Каждый из них со своей стороны жертвует часть своих световых волокон для образования новой жизни. Чудо зачатия состоит в том, что небольшая часть свободной энергии Вселенной оказывается пойманной в новообразовавшийся светящийся кокон, и благодаря этому начинает формироваться новая жизнь.

Он добавил:

— Когда на свет появляется новое существо, энергия родителей и ребенка остается неразрывно связанной, поскольку одно берет начало от другого и является его частью. Но даже в этом случае перепросмотр приносит громадную пользу, так как позволяет минимизировать эту потерю.

Затем он рассказал нам об одном из древних обычаев, который все еще сохранялся в некоторых деревенских общинах. Он заключался в том, что ребенка никогда не переносили спереди. Его перетаскивали, усаживая на бедра или на спину, но тщательно заботились о том, чтобы не обнимать и не держать его спереди. Дон Мельчор сказал, что эта практика позаимствована у магов, а возникла она по той причине, что на самом деле родительская любовь к детям происходит от чувства привязанности и озабоченности, которое энергетически истощает родителей. Удерживание детей спереди увеличивает это истощение, поэтому они предпочитают носить ребенка привязанным к спине или сидящим сбоку.

Он добавил:

— К тому же такая практика полезна и для самих детей, потому что помогает им сохранять самодостаточность и быть менее зависимыми.

Нужно беречь каждую частицу энергии, какую только возможно. Это можно сравнить с соблюдением определенной диеты, и это доступно каждому. Все, что нам нужно — это договориться с самими собой. К сожалению, как в том, так и в другом случае, первичным условием является дисциплина, поскольку смена даже самого простейшего решения требует дополнительных затрат энергии. Большинство людей даже не находятся в тех условиях, когда могут поставить себе такую задачу.

Когда вы говорите им, что нужно пересмотреть те аспекты мира, с которыми у них самые сильные связи, они отворачиваются или откладывают этот вопрос на потом. Что? Мне, остаться одному? Мне, бросить курить? Вы с ума сошли!?

Если мы добиваемся решения проблемы своей энергии, то мы совершаем огромный шаг. Мы входим в другой мир. Но кто из нас готов заплатить нужную цену?

Я помню, как во время наших тренировок нам давали одно очень необычное упражнение, состоящее в хождении задом наперед, ступая точно на свои следы. Сначала я думал, что это будет легким заданием, но когда я попытался выполнить его, то понял, что оно намного труднее, чем кажется. Требуемый уровень концентрации и физического контроля был таким, что не оставалось места ни для малейшей ошибки.

Прошли месяцы тренировок, прежде чем мы смогли воспроизводить упражнение с достаточной сноровкой. После одного такого дня изнурительных занятий, дон Мельчор однажды подошел к нам и рассказал о том, каким образом нужно использовать это упражнение в его наиболее тонкой форме. Он сказал, что в действительности оно представляло собой одну из магических задач, которая называлась «отли некуапалли» или «прослеживание пути».

Улыбаясь, он повернулся ко мне и, указывая пальцем вверх, в манере учителя, объясняющего ученикам что-то важное, добавил, что Карлитос называл это «пе-ре-про-смо-тром».

Все обернулись ко мне и засмеялись. Он продолжил объяснение:

— Маги-целители тоже практикуют его, но они добавляют к нему свои собственные техники, например, признание в грехах перед костром предков. В некоторых случаях практикующий должен совершить обратное путешествие — он должен вернуться в те же самые места, где происходили требуемые события, чтобы там, с помощью соответствующего дыхания, восстановить свою энергию.

Вы уже знаете, что целители совершают обратное путешествие для того, чтобы проследить свой путь. Это происходит в буквальном смысле — они приходят в каждое место, где когда-то побывали и где рассеяли свою энергию. Они подбирают все, что разбросали по дороге — каждую крошку.

Этот процесс требует тщательной подготовки. Это как если вы собираетесь побывать на очень важном событии, фактически, на самом важном из всех — восстановлении собственной полноты. Поэтому воин сначала настраивается на это восстановление, а когда возвращается в нужное место или встречает людей, вовлеченных в те события, он использует нужные техники и возвращает себе потерянную энергию.

— И как он возвращает потерянную энергию? В чем заключаются эти техники? — расспрашивали дона Мельчора.

— Для этого используется намерение. Когда воин оказывается в том месте, где завязла его энергия, он должен предрасположить себя к тому, чтобы привлечь ее назад.

Используемый нами метод состоит в сгибании кистей рук на манер когтистой лапы и хватании за те эмоции, которыми осталось пропитано это место, одновременно поддерживая сильное или спокойное дыхание, в зависимости от конкретного случая. Чтобы отделаться от нежелательной энергии, оставленной в нас, мы совершаем движение отталкивания, отводя ее от середины груди и делая выдох.

В случае возвращения энергии, оставленной в другом человеке, все, что нужно сделать — это дотронуться до человека один раз левой рукой, чтобы вернуть собственную энергию, или правой рукой, чтобы отдать оставленную в нас чужую энергию.

— Есть ли какое-то особое место на теле, которого нужно касаться? — спросили его.

Он ответил:

— В большинстве случаев достаточно обычного сжимания руки, хотя иногда необходимо дотрагиваться до груди человека.

Я смог самостоятельно проверить эффективность этого метода, и таким образом, могу смело утверждать, что использование обычного перепросмотра совместно с практикой возвращения в места, где происходили события, ощутимо увеличивает его силу.

В моем персональном случае у меня была возможность почувствовать его результаты, когда я занимался прослеживанием своего пути относительно истории своей семьи. В итоге я вернул себе каждое волокно своей энергии и смог, таким образом, оценить эффективность данного метода.

В другой раз, когда я лично разговаривал с доном Мельчором, он говорил мне:

— Когда мы принимаем вызов стать воинами, то первым делом мы должны проследить свой путь, так как это даст нам дополнительную энергию, необходимую для дальнейших изменений. Это единственное, что может дать ученику понимание того, что он делает. Если он намерен стать целителем без перепросмотра, он потеряется в бесконечных сомнениях и нерешительности.

Спустя момент молчания, он добавил:

— С помощью перепросмотра можно даже изменять свой внешний вид.

— Что вы имеете в виду, дон Мельчор?

— Я имею в виду, что маги могут полностью менять свою личность по собственному желанию. Дон Габинито является примером этого. Я говорю тебе об этом, потому что ты часто спрашиваешь, как достигаются такие трансформации. Теперь я могу тебе ответить, что все начинается с перепросмотра.

В другой раз, я рассказал донье Сильвии о том, что столкнулся с определенными трудностями в своих занятиях перепросмотром, и попросил ее помочь мне. Она ответила мне, приведя в пример свое ткацкое искусство:

— Наша жизнь похожа на эту ткань. Прослеживая свой путь, мы начинаем осознавать то, каким образом заплетена в нее наша энергия. Если мы добиваемся понимания запутанности нашей жизни, нам становится намного проще ее распутать.

В тот день она представила мне совершенно отличную технику от той, которую я использовал в своем перепросмотре. У этой системы не было названия, однако я полушутя называл ее «перепрожиганием», в связи с необходимостью выжигать детали воспоминаний на древесной коре. Эти листья коры затем подвергались исцелению ветром, а после этого сжигались на коллективных или частных обрядах.

Она говорила:

— Прослеживание пути способно не только избавить нас от травм. Оно также является мощной техникой, помогающей жить счастливо. Каждый должен делать это, следуя общей дисциплине воина. Преимущества этого упражнения варьируются от того, что помогают нам улучшить свою память и повысить осознание себя и окружающего мира, до того, что возвращают нам нечто важное, что было отобрано у нас через многочисленные энергетические атаки, как от других людей, так и от враждебных горных духов.

В одном из наших путешествий наш путь пролегал к дереву, которое местные жители считали магическим. Это была огромная сейба, около сорока метров высотой, которую многие считали праматерью всех остальных сейб, растущих в этой долине. Поговаривали, что она была очень старой и ее возраст составлял не менее тысячи лет.

Истории силы об этом дереве рассказывали даже странники, который приходили из очень далеких мест только для того, чтобы попить воды из расположенного рядом живительного источника. Целители тоже время от времени приходили туда для того, чтобы наполнить этой чудесной водой свои тыквенные фляги. Однако, по их словам, это было не самым главным. Главным подарком этого дерева была его чудесная кора, которую можно было использовать для записи деталей перепросмотра.

Во время одного из наших походов к дереву, донья Сильвия говорила мне:

— Много лет назад могущественный маг выбрал это дерево в качестве своего жилища и остался в нем. Его дух действительно все еще бродит здесь.

Она предложила мне присесть под тенью дерева и самостоятельно убедиться в его силе. Я сделал, как она сказала, и, то ли благодаря ее внушению, то ли еще по какой-то причине, я действительно смог почувствовать, что нахожусь внутри какого-то сознательного поля, обладающего необычной энергией.

Пока мы находились там, она объясняла мне подробности новой техники:

— Каждое дерево сейбы является священным для местных индейцев. Не только благодаря своему источнику или потому, что является вечнозеленым. Но прежде всего потому, что каждое такое дерево постоянно отслаивает свою кору, служащую отличным средством для записывания наших болезней и грехов. Оно помогает нам избавиться от мусора, и поэтому оно священно.

Затем она добавила:

— Это именно то, что ты должен сделать. Тебе нужно собрать побольше листьев коры этого дерева и записать на них всю свою жизнь.

Я собрал большую охапку листьев коры и записал на них все серьезные происшествия из своей жизни, которые только смог припомнить. Меня удивило то, как много важных вещей я уже успел позабыть. Под конец, когда я решил, что уже достаточно просмотрел свою жизнь, мы провели ритуальный обряд сжигания всех моих древесных записей.

Однажды мы присутствовали на одной театральной постановке доиспанского периода, проходившей в соседнем городе. Когда мы вернулись с представления, дон Мельчор сказал мне:

— В нашей традиции тоже практикуется искусство сталкинга, о котором писал Карлитос. Но у нас оно называется «искусство играть» или «искусство поведения».

Существуют как хорошие, так и плохие актеры. Хорошие — это те, кто полностью отдается своему искусству и заставляет тебя чувствовать и переживать вместе с ними. Плохие же — это те, по которым всегда видно, что они играют. Как, например, те, которых мы сегодня видели.

Я с любопытством спросил его, каким образом они применяют это искусство на практике.

— Ты играешь роль даже в данный момент, — он посмотрел мне прямо в глаза. Я почувствовал себя неудобно и ответил ему, что не понимаю, что он имеет в виду.

Он объяснил:

— Хотим мы того или нет, мы все используем маски. И мы рассуждаем таким образом: если я все равно должен носить маску, то тогда я выберу ту, которая мне больше всего подходит.

В то же время, маги имеют множество различных масок. По одной на каждый случай, — сказал он и засмеялся.

— О каких масках вы говорите, дон Мельчор?

— О личностях, — ответил он. — Мы всегда представляем себя другим людям тем или иным образом, согласно тому, что нам удобно. Осознавая это, воины выбирают быть безупречными.

От практикующего ожидается, чтобы он был актером. Маги-целители придают большое значение этому вопросу, но я не смогу тебе здесь ничем помочь. Ты должен разрешить этот вопрос самостоятельно.

Задача самостоятельно разрешить вопрос сталкинга сделала меня подозрительным и невольно вогнала в дурное расположение духа. Я настойчиво старался следить за остальными. Это привело меня к закрытости от других и заставило осуждать всех, кто меня окружал.

Однажды я сообщил всем, что собираюсь сходить в город за одеждой и другими вещами. Мою идею одобрили, однако, когда я вернулся, меня заставили сжечь все, что я принес, и вдобавок, выбросить купленный мной радиоприемник. Когда я беспрекословно выполнил это, мне подарили новую одежду, и, что самое удивительное — она идеально мне подошла.

Загружая меня работой, целители поставили мне задачу избавиться от самого себя. Было невероятно трудно справиться с этим заданием. Они помогали мне не только лечить мое физическое тело, но и застарелые внутренние травмы. Меня учили, что только имея дело с неразрешимыми вопросами своей жизни, я могу полностью избавиться от личной истории.

Мне было довольно легко окутать себя туманом и оставить всех, кто хорошо меня знал. Однако понять и простить тех, кто причинял мне в прошлом обиды, было уже другим делом. Меня душило злопамятство, и из-за этого я не мог продвигаться вперед. Чтобы выполнить свое задание, мне было жизненно необходимо освободиться от всех старых ран. Поэтому мне пришлось совершить долгие путешествия в конкретные места, где происходили все эти неприятные события, и таким образом я смог в итоге вернуть каждую частицу энергии, которая еще оставалась связанной.

Однажды, без предварительной договоренности, дон Мельчор пригласил меня куда-то с ним отправиться. Я думал, что мы пойдем в холмы, однако мы сели на автобус и поехали в другой город, где я еще ни разу не был. Там мы пришли к какому-то дому, окруженному высокими стенами. Во дворе росли такие высокие деревья, что сам дом был едва различим среди них.

Он сказал, чтобы я постучал во входную дверь, которая находилась на довольно приличном расстоянии от входных ворот, подчеркнув, что нужно сделать это посильнее. Беспокоясь о том, что тут могут быть злые собаки, я осторожно подошел к входной двери и постучал так сильно, как только мог, а затем бегом вернулся к дону Мельчору.

После довольно продолжительного ожидания вышел хозяин дома, который очень вежливо поприветствовал дона Мельчора. Было видно, что он очень рад его видеть. Дон Мельчор представил его мне, сказав, что это его друг Бернардо, и он занимается театральными постановками.

— Для друзей — просто Берна, — добавил тот, улыбаясь.

У дона Берны была слегка припухшая верхняя губа, как будто он только что закончил брить усы. Его возраст был примерно таким же, как у дона Мельчора, но у него был более добродушный и жизнерадостный вид.

После короткого разговора дон Мельчор извинился и сказал, что его ждут кое-какие дела, добавив, что пока оставит меня с доном Берной и позже за мной вернется.

Дон Берна являл собой образец гостеприимного хозяина. Любезность и обходительность были его фирменным знаком. Я спросил его, ставит ли он какую-нибудь пьесу в данный момент, и он ответил:

— Нет, но я собираюсь вскоре начать одну новую постановку. Ты не хотел бы поучаствовать?

Его вопрос застал меня врасплох. Я сказал ему, что в последнее время у меня много дел, и лучше обсудить этот вопрос как-нибудь в другой раз.

С таким лицом, будто выдает какой-то секрет, он сказал, что ему поручено обучить меня актерскому искусству, и добавил, с улыбкой:

— Последователи Кастанеды называют это искусством сталкинга, — и спросил, все еще улыбаясь, — так чем, ты говоришь, занят в последнее время?

Дон Берна был действительно особенным человеком. В течение последующих месяцев он обучал меня этому ремеслу. Вначале я искренне полагал, что он учит меня только лишь драматическому искусству, однако со временем смог убедиться, что за всем этим стоит гораздо больше.

Одна из множества задач, полученных мной от дона Берны, состояла в том, чтобы выполнить целый список различных поступков и действий. Одни были не более чем простым анализом и принятием определенных фактов, другие были практическими упражнениями, которые требовали стратегии и продуманного подхода.

Однажды он сказал мне:

— Если ты возьмешь под контроль свои чувства и эмоции, ты возьмешь под контроль свою жизнь. Только так ты сможешь стать свободным.

— Свободным от чего? — спросил я воинственным тоном. Я чувствовал угрозу от самой идеи устранения своих чувств. Я даже бросил ему в лицо, что не заинтересован в подавлении того, что чувствую.

Он только рассмеялся и больше ничего не сказал, но я еще долго размышлял над этим. В один из последующих визитов я решил вернуться к теме свободы разума. Он обвинил меня в том, что мой разум закрыт, и я весьма негибок в своих драгоценных представлениях.

Естественно, что я опять начал защищаться. Я сказал ему, что считаю себя очень рассудительным человеком, с открытым умом, и что я всегда готов воспринять и выучить новые концепции.

— Вот видишь? — сказал он мне с упреком. — Ты все время все искажаешь. Внутренняя свобода — это нечто большее, чем постоянная готовность научиться новому. Чтобы достичь свободы разума, ты должен стать хозяином своих эмоций и своих суждений.

Смотри на это так, будто разум — это необъезженная лошадь, с которой не так-то легко справиться. Только тогда ты можешь сказать, что достиг свободы разума, когда ты обуздаешь ее и начнешь править ей по своей воле. В противном случае ты всегда будешь оставаться рабом своих эмоций.

Я сказал ему, правда, без особого убеждения, что всегда считал себя хозяином своих эмоций.

Он понимающе засмеялся и ответил:

— Люди часто путают понятие чувствительности с эмоциональностью или даже сентиментальностью.

Я с недоумением посмотрел на него и сказал, что для меня эти два слова означали одно и то же. Тогда он начал объяснять:

— Очень важно не путать эти понятия, потому что иначе ты попадаешь в каждую ловушку разума и растрачиваешь энергию как порванный водопроводный шланг.

Чувствовать, — продолжал он, — это неотъемлемое свойство всего живого. Все живое чувствует, и ты можешь проверить это на животных или насекомых. Если ты угрожаешь им, то они чувствуют страх, если ты относишься к ним хорошо, то они чувствуют привязанность или даже любовь.

— Тогда что такое эмоции? — спросил я в полном замешательстве.

— Эмоции, с другой стороны, являются результатом мыслительных процессов, когда мы используем свою память, чтобы вызывать у себя определенные эмоциональные состояния.

Он смотрел на меня, как будто ожидая моих комментариев, но я не знал, что сказать, и он продолжил:

— Нетрудно понять, что наши эмоции — это не что иное, как обычные ментальные мастурбации. Мы барахтаемся как свиньи в своих собственных экскрементах и называем это чувствительностью. Я хочу сказать, что это абсолютно не является чувствительностью, скорее — это постыдное потакание своим привычкам.

Я был ошеломлен значением того, о чем он говорил, чувствуя, что он прямо указывает на мои недостатки. Я ощущал себя в опасности, исходящей от чего-то, что не мог определить с ясностью.

— Нет ничего плохого в том, чтобы чувствовать, — продолжал он. — Тебе пришлось бы умереть, чтобы перестать чувствовать. Однако если для того, чтобы что-то почувствовать, ты используешь свою память, тогда ты вовсе не являешься чувствующим. То, что ты переживаешь в этом случае — это подержанные, второсортные чувства, потерявшие свою силу после обработки разумом.

— Но как мне тогда контролировать эмоции? — спросил я его, осознавая те периодические всплески, которым мы все подвержены.

Он ответил мне:

— Оставаться осознанным, не предаваться своим порокам, и кроме того, предельно важно следовать определенной цели во всем, что делаешь. Только дураки идут по жизни, постоянно реагируя на все, что их окружает, не обладая над собой ни малейшим контролем. Они как марионетки попадают на каждый крючок, который только встречают на своем пути.

Я спросил, что он подразумевает под словом «крючок».

Он ответил:

— Под крючками я имею в виду все те приманки, которые нам в изобилии предлагает современная жизнь. В обществе потребления, в котором мы живем, трудно пойти куда-нибудь, чтобы кто-нибудь не попытался тебе что-то продать, как-то тебя использовать, что-то с тебя заполучить. В городе нельзя даже посмотреть в какую-нибудь сторону, чтобы не наткнуться на рекламу. Все это продумано с той целью, чтобы ты постоянно реагировал на окружающую среду. Такими способами доминирующие силы удерживают людей в своей скорлупе.

Чтобы достичь эмоциональной свободы, тебе необходимо оставаться кристально чистым. Если ты почувствуешь, что волна эмоций захватывает тебя, ты должен дернуть за поводья и осадить эту необузданную лошадь. Если будешь действовать таким образом, ты сохранишь громадное количество энергии.

Я подумал, что он прав и я понимаю его наставления. В большинстве случаев, всегда, когда я разговаривал с самим собой, я вызывал чувства, которые просто следовали за моими мыслями. И я отдал себе отчет, что при этом действительно тратится очень много энергии.

Один раз, когда я пришел к нему, дона Берны не было дома, и я отправился на рынок, где у него была лавка для торговли различными изделиями. Там я встретил его во время продажи щенка одной бродячей собаки, специфической для Мексики породы, которая характерна почти полным отсутствием шерсти. Эти собаки непривлекательно выглядят, на первый взгляд, однако после знакомства с ними становится ясно, что они — лучшие друзья, которых только можно найти.

Спустя какое-то время, по окончании сделки, он подошел ко мне и пригласил прогуляться по площади. Наш разговор зашел о необходимости работать, чтобы зарабатывать на жизнь.

— Очень важно достичь экономической свободы, — сказал он. — Маг, который не может жить самостоятельно, не имеет права называться магом. Существует масса людей, которые находятся в зависимости от других и живут под постоянным давлением из-за недостатка кругозора и инициативы.

Я не говорю о том, что ты должен посвятить себя обогащению, вовсе нет! Я имею в виду, что по крайней мере ты должен иметь достаточно средств, чтобы ни от кого не зависеть. Кроме того, ты должен подойти стратегически к этому вопросу, чтобы у тебя оставалось время и для твоей практики. Как видишь, это не такая простая задача, как может показаться.

Я почувствовал себя скверно при этих словах. Я решил, что он говорит это, потому что я живу со стариками, и хоть я и помогал им в повседневных делах, у меня не было никакого другого источника дохода. Я решил поговорить об этом с доньей Сильвией, но она заверила меня, что не стоит беспокоиться из-за этого — они не нуждаются в том, чтобы я платил им за то, что живу с ними.

Однако я не мог так просто расстаться со своими тревогами. При следующей встрече с доном Берной я спросил его, что я могу сделать, чтобы разрешить эту проблему.

Он с удовольствием рассмеялся, услышав мой вопрос. Затем сказал мне:

— Я хочу, чтобы ты составил список всех прибыльных дел, которые тебе подходят, и показал мне его в следующий раз, когда снова придешь ко мне. А пока я преподам тебе основы торгового ремесла.

Тебе нужно принять во внимание то, что абсолютно все можно купить и продать, и каждый из нас, хочет он того или нет, является как покупателем, так и продавцом.

— Я не могу согласиться с вами. Как насчет работника в компании, который, очевидно, не является продавцом, — возразил я ему с убеждением.

— Конечно, является! — ответил он. — Работник продает своему работодателю самую дорогую вещь в мире — время своей жизни! Он обращает в товар свое мастерство в определенной области, а в обмен на это работодатель платит ему зарплату, которая позволяет ему покупать то, что ему необходимо, чтобы продолжать свое существование, продолжать работать и дальше поддерживать этот круговорот купли и продажи.

Я молчал какое-то время, обдумывая то, что он сказал. Затем спросил его:

— Что я могу сделать, если у меня нет ничего, что я могу продавать?

Он сказал комичным тоном, что те, кому нечего продавать, в итоге заканчивают тем, что продают свою задницу, и захохотал своей шутке. Затем добавил, более серьезным тоном:

— Если ты не в состоянии даже решить проблему повседневных средств к существованию, как ты думаешь тогда решить проблему своей свободы? — он говорил это почти с упреком в голосе.

Я был шокирован тем, куда зашел наш разговор. Значение того, о чем он говорил, было монументальным для меня.

Он продолжал:

— Люди зависят от того, чтобы все время что-то покупать. Фактически, люди ходят за покупками, даже не зная толком, чего они хотят. Им нужен продавец, который мог бы их убедить, что именно его товар им более всего необходим. Если продавец играет свою роль достаточно убедительно, то в итоге заключается сделка. В противном случае он получает отказ, но это никогда не расстраивает хорошего продавца, потому что он знает, что за отказом всегда приходит согласие, поэтому он продолжает действовать.

Мне потребовалось серьезно потрудиться, чтобы выполнить его задание. У меня действительно не имелось ничего, что я мог бы продавать. Тогда я вспомнил один рассказ, где главный герой охотился и зарабатывал продажей птицы. Я тоже решил попробовать стратегию охоты на птиц для их последующей продажи.

Спустя какое-то время, я смог скопить достаточно денег, чтобы приобретать у местных крестьян их урожай, а после реализации урожая у меня появилось еще больше, и я смог вкладывать в другие сферы. И так, постепенно, одно следовало за другим, пока, в конце концов, следуя указаниям дона Берны, я не смог за довольно короткое время заработать неплохой капитал. Все деньги я полностью передал целителям, чтобы они покупали все необходимое.

По мере моего продвижения в искусстве играть, я был поражен огромным количеством аспектов и вопросов в этой теме, которые никогда раньше не рассматривал, и более того, о существовании которых даже не догадывался. В какой-то момент я даже начал думать, что вся Вселенная укладывается в их параметры.

Искусство сталкинга, если рассматривать его с точки зрения воина, является средством для повышения своего уровня энергии. Выслеживая самого себя, воин начинает отдавать себе отчет в своих привычках, защитных механизмах эго и бесполезных тратах энергии. Осознавая все это, воин играет и действует таким образом, чтобы заткнуть все дыры.

Хорошим практическим примером была история одного нашего товарища, который тоже боролся за то, чтобы остановить собственную растрату энергии. Когда он только появился у нас, он был диким, сильным как бык, и с характерным отношением к людям: «убирайся, пока я тебя не раздавил». Но занимаясь упражнениями целителей, он смог осознать то, какое количество энергии тратил на поддержание этого образа себя. В итоге он самостоятельно разработал такую стратегию, где сконцентрировал всю свою ярость на выполнении своей задачи, и в конечном счете смог экспоненциально увеличить свой уровень энергии.

Кроме этого, с доном Берной я научился искусству выживания среди холмов. Я помню, что как-то раз он проводил параллели между выживанием среди природы и среди бетонных джунглей. Он говорил, что одно не сильно отличается от другого, и что техники скрытности, алертности и маскировки, которым я научился, одинаково применимы к обоим мирам.

В процессе моего обучения с доном Берной он говорил мне, что мы пойдем уже проверенным путем. Следуя его программе тренировок, мы подвергли анализу громадное количество различных деталей человеческого характера. Когда я считал, что уже готов, мы переходили к наиболее тонким аспектам человеческого поведения, а затем он заставлял меня практиковать каждый тип изученной личности. Он часто приводил меня на рынок и другие людные места, чтобы я мог взаимодействовать с людьми в повседневной жизни.

— Практикуй, пока не почувствуешь себя естественно, — обычно говорил он.

Прошли годы тренировок, прежде чем мне удалось ухватить самую сущность этого искусства. В конце концов я научился без всяких проблем менять свое состояние, за какие-то секунды переходя от радости к печали, от смеха к плачу, и так далее.

Он научил меня создавать себе различные «я», которые я должен был играть, будто они являлись персонажами одной театральной пьесы. И он сам руководил моей работой по созданию того, что называл своим шедевром, называвшимся «роль безупречного воина».

Он помог мне создать внешний вид и тело для этого персонажа, мы дали ему имя, личность, и даже придумали личную историю. И однажды, к общему веселью, мы провели обряд крещения для созданного персонажа.

Все это я воспринимал скорее как шутку, думая, что это такое развлечение или игра, до тех пор, пока однажды с удивлением не обнаружил, что чаще веду себя как мой театральный персонаж, обладавший, очевидно, гораздо большими ресурсами, чем мое старое знакомое «я».

Как сказал дон Мельчор, в определенный момент я «сменил лошадь», перестав действовать как слабое существо, каким являлось мое привычное «я», и заменив его новым, преднамеренно созданным как персонаж театральной постановки, с которым я чувствовал себя гораздо лучше.

Каждое утро донья Сильвия обычно спрашивала меня:

— Что тебе снилось сегодня ночью?

Сначала мне казалось, что она начинает так обычные неформальные беседы, поэтому отвечал ей набором нескольких незначительных сюжетов, которые казалось, что мне приснились, или которые я придумывал только что.

В этот раз, прервав мои разглагольствования жестом руки, она сказала мне:

— Засыпать, значит впадать в бессознательное, поэтому воин никогда не спит. Пока он остается бодрствующим, он осознает сам себя, а когда он засыпает, он входит в сновидение, и следовательно, он никогда не теряет над собой контроль.

Она использовала любую возможность, чтобы обратить мое внимание на практику сновидения. Зная о моих трудностях в определенных вопросах целительства, однажды она сказала:

— Воин знает, что его цели и возможности играют против него, однако он не впадает в уныние, скорее наоборот, он собирает всю свою силу и бросается в бой, в состоянии эйфории, потому что знает, что борется за свою свободу.

Если ты хочешь получить ответ на что-то, что тебя волнует, ты должен сформулировать свою проблему перед тем, как ложишься спать, а затем ждать, когда решение придет само собой. Наше тело сновидения знает такие вещи, которые ты даже представить не можешь.

Однажды она рассказала мне об одном из основных требований для сновидения. Она утверждала:

— Пищевые привычки оказывают огромное влияние на возможность входить в сновидение, особенно для новичков. То, что ты ешь после шести вечера, серьезно влияет на это, поэтому лучшее, что здесь можно посоветовать — это ничего не есть перед отходом ко сну.

Чтобы помочь мне с моими кошмарами, однажды донья Сильвия показала на мою лежанку и сказала:

— Ложись спать прямо сейчас.

Укладываясь, я заметил, что она возвращается в свою комнату, чтобы сделать то же самое.

Пока я жил с ними, я заметил, что маги, даже если жили парами, никогда не спали вместе в одной и той же постели. По их словам, это запутывает светящиеся волокна и поэтому влияет на сновидение. Они утверждали, что для того, чтобы пара магов могла спать и сновидеть вместе, им необходимо было достигнуть очень трудного состояния энергетического равновесия.

Выполняя ее указание, я начал укладываться спать. Хотя было еще довольно рано, тем не менее, я очень быстро заснул, как будто только что таскал тяжелые камни.

В моем сновидении я увидел, что донья Сильвия стоит рядом, сбоку от меня. Мы находились на центральной площади города Мехико. Это был первый раз со мной, когда я по своей воле вошел в сновидение, хотя тут, вероятно, сыграла роль ее помощь. В этом сне мы вошли в центральный собор, который был странно пустым. Как будто при «дежа вю», меня не отпускало специфическое чувство, что все это со мной уже происходило.

Донья Сильвия все время вела меня, и если бы не давление, которое создавалось ее ладонью, держащей мою руку, меня наверняка затянуло бы в один из множества вихрей, возникавших повсюду вокруг нас.

Она продемонстрировала мне, что этот мир может быть очень изменчивым. Стоило мне только подумать о каком-нибудь предмете или месте, которые она подсказывала, как нас куда-то переносило, иногда мгновенно, и эта вещь или место тут же появлялись.

Просыпаясь после каждой сессии с доньей Сильвией, я знал, что сновидел вместе с ней, но, сколько ни старался, я не мог вспомнить свои сны. Должны были пройти годы, прежде чем мне удалось восстановить их в своей памяти. В этом смысле, как сновидение, так и сталкинг, весьма напоминают друг друга, поскольку обе практики приводят нас во второе внимание, но в обоих случаях мы забываем весь пережитый опыт.

Например, просыпаясь, ученик почти немедленно забывает все то, что ему снилось. Как будто слои тумана заволакивают его разум, осознававший сновиденное еще только мгновение назад. В случае сталкинга ситуация даже еще хуже, поскольку он мгновенно забывает о том, чем занимался. Он внезапно оказывается стоящим в каком-то месте, не понимая, как пришел туда, и это, безусловно, приводит в замешательство.

Я помню, что проходили годы в летаргическом состоянии, когда я совершенно не мог понять, что со мной происходит. В определенный момент я начал уже думать, что страдаю от амнезии или еще от какой-то проблемы с памятью, однако на другом уровне осознания я прекрасно все понимал. Что мне помогало не выходить из себя, так это доверие, которое я испытывал к донье Сильвии, в придачу к захватывающему ощущению вовлеченности в нечто экстраординарное.

В моих начальных попытках сновидеть меня неизменно затягивало потоками видений, которые вихреобразно возникали передо мной. Это было так, будто я погружался в кинематографическую проекцию, а оттуда переходил к другой, затем к следующей, и так все время, до тех пор, пока не просыпался. Следуя указаниям доньи Сильвии, я научился поддерживать более продолжительные периоды осознанности между отдельными снами.

Чтобы настроить мое внимание, она посоветовала мне каждый вечер, не отвлекаясь, смотреть на пламя свечи. Она сказала, что нужно увеличивать время созерцания до тех пор, пока я не смогу непрерывно смотреть на пламя с момента его загорания до полного угасания.

С помощью доньи Сильвии и других целителей я приготовил свои ловушки для сновидения. Для достижения моих целей они рекомендовали мне пользоваться всем, чем только возможно. Я приготовил себе шапку и повязку для сновидения, а также изготовил себе пояс для поддержания камней в пупочной области. У меня была масса амулетов, помогавших мне в моей практике, которые я стратегически хранил сбоку от изголовья кровати.

В качестве специального средства, я приготовил спальный мешок для сновидения из бараньей шкуры, и использовал его исключительно в своей практике сновидения. Был период, когда я проводил в нем почти все свободное время. Именно такими действиями привлекается намерение для входа в другой мир.

Также она научила меня, что очень важна та позиция, с которой мы начинаем входить в сновидение. Она объясняла, что сначала предпочтительнее практиковать с сидячего положения, и только по достижении определенной степени самоконтроля можно начинать с любой позиции, включая лежачую.

Она говорила:

— Опытный маг добивается входа в сновидение даже в бодрствовании, переходя туда прямо из повседневного состояния сознания. Именно таким образом создается двойник.

Я спросил ее, как это делается, и она ответила:

— Когда ты закрываешь глаза, ты можешь видеть дальше тех образов, которые проецирует мозг. Это может быть точка света, иногда очень яркая, иногда не очень, но главное, что если тебе удастся направить на нее внимание, ты сможешь воспринимать мир сновидения, даже оставаясь в бодрствовании.

С опытом становится возможным перемещаться в другой мир даже без необходимости проходить через засыпание и сон. Эти вещи являются рудиментом той техники, которую используют маги для входа в сновидение из бодрствования.

В качестве вспомогательной меры для входа в сновидение, донья Сильвия заставила меня сориентировать мое спальное место в моем направлении. По ее словам, у каждого из нас есть свое благоприятное направление, которое всегда поддерживает нас в хорошей форме. Я последовал ее указаниям и расположил свою лежанку нужным образом.

Однажды она сказала мне:

— Мы можем вспоминать и обычные свои сны, если захотим, маленькие дети обычно не имеют с этим никаких проблем. Вспоминание сновидений является первым серьезным шагом в развитии их преднамеренного самоконтроля. Если нам снятся повторяющиеся сны, им также следует уделить большое внимание.

Я помню, как был встревожен, когда донья Сильвия сказала, что я должен специально искать свои ночные кошмары. Но к счастью для меня, первым делом она помогла мне понять и принять причины своих страшных снов. В итоге, в один прекрасный день я обнаружил, что больше не боюсь своих ночных видений. Когда они приходили, я просто рассматривал их, без всяких эмоций. Единственное, что я испытывал, было любопытное ощущение, что я забыл сделать что-то важное.

Однажды, когда моя энергия, наконец, достаточно раскрылась, я смог осознать себя в своих сновидениях. Я обнаружил, что сновидение является тем же, что и наши обычные сны, с той лишь разницей, что находится под контролем.

Мало-помалу, у меня накопилась уверенность, и я начал исследовать мир сновидения самостоятельно. Обычно мои ночные путешествия были короткими, и я не слишком далеко уходил от знакомых областей. Когда я входил в сновидение, я чаще всего попадал в те сны, которые уже происходили раньше. Но однажды у меня случился необычный сон, где я начал преследовать светлячка, похожего на зуб светящегося льва.

Я не знал, сколько времени уже занимаюсь его преследованием, но когда вдруг отдал себе в этом отчет, я уже потерялся в этом другом мире. Благодаря частым предупреждениям доньи Сильвии, возможность потеряться в своих снах превратилась в один из моих самых больших страхов.

Светящееся пятно, похоже, понимало мою проблему, потому что тоже остановилось и начало парить на таком коротком от меня расстоянии, что я смог рассмотреть его в подробностях. Внезапно ее свет стал более интенсивным, она начала надуваться, растягиваться и разворачиваться, пока вдруг не возник размытый образ человеческого существа. Я не мог определить, какого пола было увиденное мной существо. Не двигая ртом, существо заговорило со мной, и я почувствовал «голос» внутри себя.

— Почему ты остановился?

Это был первый раз в моих сновиденных прогулках, когда я повстречал сознательное существо с другой стороны. Я был ошеломлен. Из-за чувства изумления мой рациональный ум активизировался, и я начал просыпаться в своей кровати. Я тут же использовал техники возвращения в образ сновидения, которым научился у доньи Сильвии, и остановил пробуждение.

Когда я вернулся в сновидение, образ человеческого существа исчез, но я все еще мог видеть пятнышко света. Контекст сновидения тоже изменился. На этот раз мы находились в одном из мест силы, куда меня приводили маги, и здесь я чувствовал себя гораздо увереннее. Я сделал сознательное усилие, чтобы передать световой точке свою мысль:

— Я боюсь потеряться в этом мире.

Световое пятно ответило таким же образом:

— Не бойся. Я буду вести тебя.

Эта встреча стала началом нашей дружбы. Для меня стало обычным делом встречаться с Блор — моей подругой в сновидении. Я называл ее так, потому что это напоминало ощущение, возникавшее у меня, когда я был в ее компании — «блооор!».

В наших последующих встречах я узнал, что Блор являлась сновидящим существом из другого мира, у которого были тесные отношения с группой целителей. Я узнал, что фактически, сама донья Сильвия попросила Блор помочь мне переместиться в другой мир и начать там действовать.

Помимо этого перемещения, я научился с ней еще очень многим вещам. На одной из наших встреч она научила меня оставаться незаметным, передвигаясь в той области сновидения. Она называла эту технику «плащ-невидимка» и утверждала, что это обязательная техника для выживания в том мире.

Блор научила меня конструировать нечто вроде купола из энергии, в котором сновидящий может очень эффективно прятаться. Она обратила мое внимание на определенные свойства некоторых эманаций Орла, продемонстрировав, что этот специфический тип энергии очень отзывчиво реагирует на намерение формировать их. Я сделал так, как она мне показала, и смог убедиться, что они действительно подстраиваются под мои команды.

Здесь шла речь о складывании энергии посредством воли, что позволяло создавать нечто вроде стога сена. Чтобы понять это, нужно принять во внимание, что структура другого мира является очень податливой, и это его свойство позволяет использовать волю для перемещения масс эманаций с места на место. Таким образом, создав нагромождение световых волокон и скрывшись среди них, сновидящий может оставаться невоспринимаемым теми бесчисленными сущностями, которые там встречаются, многие из которых отнюдь не являются дружественными.

Другая техника, которой я у нее научился, и которую можно было использовать в случае опасности, заключалась в сгибании и принятии позы зародыша, но без засыпания. Этот прием мог быть использован, когда требовалось избежать грозных хищников, во множестве обитающих в тех областях. Этих существа известны магам также как «грабители».

Я был очень благодарен Блор за то, что она поделилась со мной настолько полезными знаниями и техниками, обладавшими несомненной ценностью по ту сторону нашего мира.

Одним из наибольших приключений для магов-сновидящих является установление контакта с существами из других миров. Чаще всего эти существа приходят из соседнего с нами мира, но иногда можно встретить и тех, кто приходит из очень удаленных уголков Вселенной. Существовала определенная закономерность, что чем дальше находилась область их происхождения, тем выше был риск их враждебности. Я убедился, что эти лазутчики из других миров действительно устрашающи — они сияли очень яркими цветами и производили такое ощущение, что находятся под ужасным давлением, как будто вот-вот взорвутся.

Как-то раз Блор даже познакомила меня со своим собственным миром. Эти существа совершенно отличаются от нас, они даже не являются такими же плотными, как мы. Они больше напоминали желеобразных особей, и тот мир, в котором они жили, обладал аналогичными характеристиками, по крайней мере именно таким я его воспринимал.

Я увидел, что понятия мужского и женского точно так же относятся к их миру. Эти существа занимаются тем, что мы назвали бы «сексуальными актами», даже без всякого прерывания. Для них более естественно оставаться в постоянном контакте.

Блор рассказала мне, что в своем мире она чувствовала себя отделенной от своих собратьев, что даже не позволяло ей нормально выполнять свои социальные функции. Я обратил внимание на то, что положение Блор в ее мире в определенной степени напоминало положение Карлоса Кастанеды здесь, на Земле. В этом смысле их мир походил на наш, поскольку под влиянием хищников там тоже никто не верил, что сновидение является чем-то возможным.

Очень печально, что лишь очень немногие представители обоих видов осознают эту грандиозную возможность. Как в нашем, так и в том мире, стоит кому-либо заговорить на тему сновидения, как он тут же становится объектом насмешек.

Я уже несколько лет не встречался с Блор. Последний раз, когда я видел ее, она попрощалась со мной и сказала, что собирается предпринять одно очень опасное путешествие. Она собиралась пересечь определенную территорию мира сновидения, контролируемого крайне свирепыми неорганическими существами. Я пытался отговорить ее от этой авантюры, однако она доверяла своей способности прятаться и в конце концов все равно отправилась в свое путешествие. После этого я больше ничего о ней не слышал. Может быть она и достигла своей цели, но возможно и то, что осталась в плену у грабителей.

Однажды моя наставница спросила меня:

— Как идут дела с твоими сновидениями?

Я ответил ей, что скрупулезно записываю каждое сновидение. Она засмеялась, сказав, что это правильно, и добавила, что в самом вначале именно ведение дневника моих сновидений облегчало мне задачу увидеть во сне свои руки.

В определенный момент вопрос сновидения стал настолько важным для меня, что я занялся им с неудержимой страстью. Я считал его подлинной областью самостоятельного исследования.

Еще до входа в первые врата сновидения я обнаружил, что записывание своего опыта, будь то обычные сны или кошмары, избавляла от огромного количества навязчивых идей и неуверенности. Кроме того, сновидение становилось гораздо проще для меня по мере продвижения в занятии перепросмотром.

Мои наставники постоянно повторяли: «Для воинов перепросмотр не является вопросом выбора — он является их обязанностью».

В то утро я помогал донье Сильвии перемалывать сухие кукурузные початки. Я должен был использовать кожаные перчатки, чтобы не поранить свои руки во время этой работы. Пока мы занимались этим, она сказала, что я уже готов приступить к следующей фазе обучения.

С большой серьезностью, но без особой формальности, она сказала:

— Я говорю об одном приеме, который выполняется в мире сновидения. Ты уже научился перемещаться в другой мир и уже добился неплохого самоконтроля. Теперь наступило время начать новый этап: ты начнешь перепросматривать в сновидении.

Этот аспект упражнения был неизвестен для меня, мне еще никогда не приходилось использовать сновидение для перепросмотра. Я отложил свои перчатки в сторону и принялся записывать ее указания:

— Если ты сможешь совместить практику перепросмотра и сновидения, ты увидишь, что со временем опыт и того и другого будет становиться все более схожим, одно будет поддерживать другое, до тех пор, пока между ними не останется никакой разницы.

Занятие перепросмотром во время сновидения является одной из самых важных задач во всем обучении. Что делает эту задачу такой особенной, так это тот факт, что таким образом ты не просто вспоминаешь событие, но оживляешь его целиком и во всей полноте.

Я принялся за это задание. Вначале было сложно, но когда я заранее выбрал то, что собирался вспомнить, все изменилось. В моем сновидении возникла одна сцена, которую я предварительно запрограммировал, и было просто поразительно, насколько детально она прояснилась. В этих видениях начали проявляться такие вещи, о существовании которых я никогда раньше не подозревал.

Когда полнота нашей жизни раз от разу начинает проходить через фильтр вспоминания, начинают проступать новые детали, образы поведения, жесты, истории. В конечном счете мы приходим к пониманию, что наше повседневное восприятие жизни является далеко не таким полным, как мы всегда полагали.

Мы начинаем осознавать, что позади каждой вещи, с которой сталкивались, всегда существует что-то намного большее. Таким образом мы начинаем воспринимать те события, которые казалось, что никогда не происходили, однако они происходили, но только в других состояниях сознания.

По мере продвижения в этом упражнении, я постепенно добился того, что начал перепросматривать не только повседневный мир. На сцену вышли все сновидения, которые случались со мной в течение жизни. Это магическая практика, которая, по мере ее прохождения, заканчивается воссоединением физического тела и тела сновидения. В конечном итоге воину, который доходит до этой стадии, уже нет необходимости отходить ко сну, чтобы сновидеть, — он делает это из бодрствования.