Загадка пернатого змея

Часть IV. Загадка пернатого змея

Когда я только появился среди целителей, я считал, что они являются группой весьма необычных религиозных людей, составляющих особое братство. У меня создалось впечатление, что я попал к невероятно набожным католикам, с предельной серьезностью относящимся к своей вере.

Если бы они не придавали особого значения практике целительства, то, по моему мнению, они могли бы легко сойти за Капуцинских монахов, разве что не носивших рясы. У доньи Сильвии имелся даже свой алтарь, заставленный изображениями ее святых покровителей, и более того, для них было совершенно обычным делом участвовать в новеннах (девятидневных молитвах) по Розарию.

Кроме того, они регулярно посещали мессы и участвовали в религиозных праздниках. Мы даже ходили на празднования в соседние города. Несмотря на то, что все это не доставляло мне особого удовольствия, я воспринимал это как нечто само собой разумеющееся, поскольку в то время все еще считал их крайне набожными людьми.

Целители были в очень хороших отношениях с отцом Игнасио Рохасом, очень приятным человеком небольшого роста. Самым лучшим было то, что он весьма положительно относился к занятию целительством и временами даже присылал пациентов на консультации. В свою очередь, донья Сильвия и другие женщины группы, которые представлялись людям как родственники, делали свою часть работы по уборке и поддержанию его церкви в хорошем состоянии.

Однажды целители сообщили мне, что являются приходскими паломниками и хотят, чтобы я сопровождал их во время странствий. Я возразил им, что хоть я и чувствую себя гораздо лучше, я все-таки еще не до конца выздоровел.

Тогда они пояснили мне, что если я хочу оставаться с ними, мне придется перенять их обычаи. Среди магов нередко повторялось, что в мире ничего не дается даром, и если ты хочешь учиться, тебе придется основательно поработать.

С большой неохотой я начал участвовать в их религиозных событиях — они не оставляли мне другого выбора. Временами я чувствовал себя как трудный ребенок, которого каждое воскресенье родители тащат на мессу.

Всегда, когда я сопровождал их в этих путешествиях, они в первую очередь обращали мое внимание на христианский аспект религиозного события. В конце концов, прошло еще много времени, прежде чем я полностью понял все то, что действительно происходило на этих праздниках.

В то время, хоть я и был свидетелем множества традиционных обрядов, я рассматривал их исходя из предпосылки, что все это являлось просто отдельными вариациями того, что признано католической церковью.

Тем не менее, в один день все изменилось, на очередном празднике, проходящем в другом городе, куда мы пришли после долгого путешествия. Пока проходили церемонии, я не мог не заметить, что в этом месте совершаются явно не христианские обряды, а ритуалы какой-то древней культуры, довольно отличные от стандартных. Я сильно сомневался, что такие практики были одобрены церковью. После этого случая я начал подозревать, что там происходило что-то действительно чуждое.

Долгие церковные службы и длинные переходы были временами слишком утомительны. Пока я участвовал в этих паломничествах, мне не составило большого труда обнаружить, что позади внешней преданности католичеству участники нашей группы находились под серьезным влиянием доиспанской культуры.

Я мог видеть, что их практики насыщены элементами древности. И даже не только по тому, как они взывали к четырем направлением или очищали присутствующих дымом от копаловой смолы. Помимо этого, я заметил, что их молитвы также варьировались. На испанском языке они восхваляли христианских святых, а на языке древних восхваления были адресованы их древним богам.

Несмотря на то, что сначала они объясняли мне эту деятельность как «фольклорные традиции», мне было легко заметить аборигено-индейскую направленность группы. Все их одеяния и церемонии несли с собой формы, цвета и дух, идущий из древности.

Участвуя в этих действах, я, не ставя себе преднамеренно такую задачу, выучил большое количество песен и молитв из обоих языков, даже несмотря на то, что в то время еще не понимал полностью значения слов, которые повторял. Пока я впитывал их песни и слушал их истории, в меня постепенно проникал тот смысл, который они придавали составляющим их мир элементам. Процесс изучения каждого из них привел к появлению во мне совершенно иного описания мира, где значение вещей перестало быть тем, каким оно всегда было в моем обычном мире.

Когда я спросил дона Мельчора об этой религиозной путанице, он сказал, что все идет таким образом, как и должно. Похоже, этим ответом он сказал мне все, что хотел, поэтому я не настаивал на продолжении разговора. Однако, спустя несколько дней, он опять вернулся к этой теме.

Он начал рассказывать мне, что война кончерос (*ацтекские ритуальные танцовщики, прим. перев.) с религией еще не закончена. Что каждый год они повторяют свои танцы перед церквями, чтобы напомнить всем, что несмотря на то, что захватчики ограбили их земли, им не удалось подчинить их дух. И поэтому битвы еще не закончены и война продолжается.

Он говорил:

— Суровость той эпохи заставила выживших присоединиться к католической церкви, и сделав это, они, вероятно, спасли тысячи жизней. Именно в церкви индейцы нашли прибежище от массовых расправ, которые устраивали захватчики.

Наши предки решили следовать этой стратегии по той причине, что в течение сотен, или пожалуй, тысяч лет, они занимались практикой течения с энергией, и они не собирались так просто расставаться со своими традициями. В итоге, чтобы иметь возможность продолжать свой путь, они приняли новую религию и передали ее нам. Но это совершенно не мешает нашим практикам, скорее наоборот — это их дополняет.

Я сказал:

— Я думал, что все было иначе. Я считал, что приняв новую религию, они потеряли собственные корни.

— Это неверно, — сказал он, — подтверждение успешности этой стратегии в том, что даже в наше время ты все еще можешь встретить этих индейских танцовщиков на каждом религиозном событии, происходящем в Мексике.

— Вы имеете в виду, что все танцовщики являются магами?

Он медленно покачал головой и ответил, с оттенком грусти:

— Нет, это не так. К сожалению, почти все, кого я знаю, утратили свое знание. Лишь очень немногие еще понимают то, о чем говорят. Однако существуют и те, кто до сих пор поддерживает знание в неизменном виде.

На самом деле многие даже не знают, почему они делают то, что делают, когда собираются на этих праздниках. Но это совершенно не важно, поскольку то, что они делают — это продолжение древней традиции пути святого креста, что в действительности является путем энергии.

Сегодня совсем немногие помнят свою изначальную цель. С годами остается все меньше тех, кто понимает, почему мы совершаем эти паломничества, и почему мы собираемся в этих местах. Фактически, помнят об этом только немногие из нашего племени и еще несколько человек из Уичоли.

Он продолжал объяснять:

— Во времена конкисты, тлатоани (*индейские правители у некоторых племен, прим. перев.) того времени смогли убедить священников-миссионеров построить свои церкви и христианские святыни непосредственно в тех местах, где, согласно их знанию, в определенное время года возникали потоки энергии.

Христианские священники того времени были впечатлены проявлениями религиозности и набожности коренных жителей, занимавшихся строительством храмов и часовен для того, чтобы почитать святых из канонического списка католической церкви, о существовании которых те священники даже сами не знали.

Это было стратегией, которой следовали маги-сталкеры, известные в то время как «ладины» или «трамперо». В конце концов это позволило им продолжать свои практики без особых помех. Чтобы сохранить их, им приходилось постоянно и тщательно их скрывать, и христианство они приняли не как религию, а как способ продолжать свои традиции.

Единственное, что имело значение для тех магов, следовавших течению энергии, так это чтобы выбранное место соответствовало желаемому времени возникновения потоков. Вдобавок к этому они назначили новые имена всем своим богам.

— Какие им дали имена? — поинтересовался я.

— Их заменили именами святых, позаимствованных из католического календаря. Например, Кецалькоатля они представляли как апостола Сантьяго, богиню Коатликуэ как деву Марию, Тескатлипоку как Иисуса из Чальмы, и так далее. И таким бесцеремонным образом они поменяли имена своих божеств на имена каждого святого или блаженного, день которого, по католическому календарю, совпадал с тем днем, когда, согласно календарю древних, концентрировались потоки энергии.

Судя по всем внешним признакам, они отказались от своих древних богов ради поклонения новым. Однако всем последователям традиции было хорошо известно, что изменились только их имена.

Иногда, выполняя религиозную миссию нашей группы, нам приходилось путешествовать к различным святыням, находящимся как в соседних городах, так и в довольно отдаленных селениях, дойти до которых занимало, порой, несколько дней.

На этих праздниках традиционно происходило разнообразное общение и взаимодействие между участниками, которые разговаривали, обменивались травами и рецептами, рассказывали различные истории болезней и о том, каким образом достигались соответствующие исцеления. В течение этого времени для нас было привычным делом останавливаться в доме у кого-нибудь из местных жителей, где к нам относились как к хорошим знакомым.

Во время празднований, помимо визитов в христианские церкви, дон Мельчор также водил нас к церемониальным центрам древних. Я думаю, что в итоге мы посетили все археологические центры и пирамиды в стране.

Как-то раз нам потребовалось два дня, чтобы посетить один скромный жертвенник, находящийся посреди пустыни. Этот монумент представлял собой всего лишь груду камней и был совершенно изолирован от всяких поселений и дорог. Тем не менее, когда мы пришли туда, это место было заполнено людьми, и весь жертвенник был заставлен подношениями.

Я шепотом спросил дона Мельчора о том, почему древние построили это здесь, где-то в заброшенном месте посреди пустыни.

— Потому что здесь происходят концентрации энергии, — ответил он очень тихим голосом.

— Что происходит в тех местах, где концентрируется энергия?

Он сделал мне знак помолчать. Когда закончилась церемония, мы присели на камни и тогда он ответил на мой вопрос:

— Дело в том, что маги древности открыли как факт, что в определенных местах время от времени происходит пересечение линий мира и образование энергетических вихрей. Они увидели, что это циклически повторялось год от года, и в итоге они создали карту, на которой отметили, где и когда происходят эти концентрации энергии.

Это знание в итоге положило начало древней системе паломничества, которая сохраняется и в настоящее время. Путешествия по специальным маршрутам происходили в прошлом и продолжают происходить сейчас. Многие до сих пор посещают эти места силы.

До сегодняшнего дня этот древний обычай частично сохраняется среди жителей Мексики, которые, даже не понимая этого, продолжают следовать теми же самыми путями, по которым ходили древние. Например, те, кто из года в год посещает Теотиуакан или Чичен-Ицу, по сути, продолжают следовать традиции древних охотников за энергией.

Я должен был признать, что хоть раньше мне и не нравились все эти путешествия, но когда я оказывался этих местах, я всегда чувствовал прилив оптимизма, уверенности и силы. Объяснение дона Мельчора помогло мне понять, в чем здесь дело.

Мне нравилось сопровождать донью Сильвию в ее походах в близлежащие поля для сбора диких цветов, насекомых и медицинских растений. Однажды, когда мы проходили по южным долинам в поисках каких-то трав для приготовления лекарства, мы стали свидетелями полета кецаля — священной птицы для древних, которая считалась уже вымершей в тех местах.

Ее большой хвост и волнообразная траектория полета создавали впечатление летящей змеи. Я заметил это и хотел прокомментировать удивительное зрелище, но донья Сильвия не дала мне ничего сказать. Она приложила указательный палец к губам, дав мне понять, что нужно хранить молчание.

Позже, в тоне почтения, она сказала мне, что я должен благодарить свою счастливую звезду. Для меня было загадкой, что она имеет в виду, и я решил, что она говорит это, потому что незадолго до этого я нарушил какие-то неуловимые эмоциональные связи. Я шел почти расстроенный, в то время как она читала мне наставления о преимуществах возможности быть свободным. Я думал, что она говорит это в связи с тем, что согласно установленным фактам, эта птица не размножалась в неволе.

Когда мы вернулись в дом, донья Сильвия наказала мне ни с кем не обсуждать то, что мы видели, потому что этот эпизод был знаком силы, и теперь я должен осознать то, что произошло. Она добавила, что моим персональным заданием будет сохранить это воспоминание на всю жизнь. Мне же показалось, что это было просто еще одно проявление ее эксцентричности.

Должно быть, она рассказала об этом эпизоде другим, потому что я отметил постепенное изменение общего отношения ко мне с их стороны. Со мной начали разговаривать даже те, кого я раньше встречал в доме, но кто никогда даже не смотрел в мою сторону.

Однажды, после того как дон Мельчор закончил ремонтировать курятник, находившийся позади дома, мы отправились с ним куда-то в долгое путешествие среди холмов. В конце концов мы пришли в какое-то место, где я еще ни разу не был. Когда мы достигли плоской вершины средних размеров холма, почти незаметного из-за других холмов большего размера вокруг него, я увидел там выложенный из камней большой круг. Было похоже на то, что иногда его использовали в качестве места для собраний.

Дон Мельчор собрал немного ветвей и положил их поверх небольшого кольца из камней, расположенного в центре большого круга. После этого он произнес какие-то слова на языке древних. Я снова отметил их обычай — перед тем, как разжечь костер, вставать на колени и предлагать пламя всем четырем направлениям.

Подбородком он указал мне сесть на один из камней круга, а затем он сам сел рядом со мной и повесил свое сомбреро на мачете, который воткнул сбоку от камня. Мы оставались в тишине еще долгое время. В том месте стояла отчетливая атмосфера мира и завершенности.

Нарушив тишину, он неожиданно сказал мне:

— В связи со знамением, которому ты был свидетелем, я собираюсь посвятить тебя в секретное знание пернатого змея.

Несмотря на то, что я с ясностью услышал его слова, я не понял, о чем он говорит. Он продолжал объяснять:

— То, что кецаль выбрал тебя в свидетели своего полета, было очень важным знаком для нас. Прошло уже довольно много времени с тех пор, когда мы последний раз встречали его в этих местах. Это было хорошее предзнаменование, и в соответствии с ним, ты выбран для того, чтобы получить знание о нашей настоящей религии.

Я смотрел на него с совершенным непониманием. После всего проведенного с ними времени, когда я множество раз наблюдал с их стороны потрясающие акты веры, я считал, что, вне всяких сомнений, они были самыми ревностными католиками, которых я когда-либо встречал. Я с недоверием смотрел на него, пытаясь понять, какая же еще могла быть их истинная вера.

— И какова тогда ваша настоящая религия? — спросил я его.

— Мы все являемся частью круга пернатого змея, — ответил он. — И мы имеем собственное направление взгляда.

Я был поражен этим откровением и с волнением приготовился к тому, что он начнет рассказывать мне секреты, но тут он внезапно сменил тему беседы. Я начал протестовать, говоря, что это нечестно — сначала разжигать мое любопытство разговорами о передаче мне каких-то секретов, а затем вдруг менять тему разговора.

Дон Мельчор засмеялся и ответил:

— Конечно, мы собираемся учить тебя в соответствии с путем змея, но это делается не посредством разговоров и не достигается за одну ночь. Так что ты лучше запасись терпением и заодно повторяй себе, что терпение является одним из важнейших условий для того, чтобы стать частью культа Кецалькоатля.

Это был первый раз в моей жизни, когда я слышал, как кто-то всерьез говорит о каком-то «культе пернатого змея». Я считал, что такого рода вещи прекратили свое существование много столетий назад.

Я рассказал ему о том, что учил в школе, говоря, что кое-что знаю об этом, поскольку исследовал этот вопрос и интересовался им лично, но он не дал мне договорить. Он сказал:

— Можешь забыть обо всем, что ты где-то там выучил. Большая часть того, что об этом рассказывают обычные люди, давно искажено и перекроено на свой лад под влиянием конкистадоров. Эти глупости не заслуживают внимания.

Существуют даже истории, в которых рассказывается, что Кецалькоатль — это был сам Христос, который пришел, чтобы принести иудейскую веру нашим предкам, и описывают его при этом как белокурого старика с бородой и голубыми глазами. А ну поклонились мне, черт вас побрал! — со смехом добавил он, изображая обиду.

Затем он добавил:

— Прежде всего, придержи свои суждения и позволь мне представить тебе настоящее знание наших предков. Подожди, пока полностью не узнаешь тайны пернатого змея, а потом уже составляй свое мнение.

Он был абсолютно прав! То, чему я научился у них, было невообразимо далеко от всего того, что я знал или слышал об этом раньше.

С того момента мне потребовалось почти десять лет, чтобы полностью влиться в то, что называлось «сообществом пернатого змея». В течение этого времени я продолжал свою обычную практику ученика целителей, и таким образом, пока они посвящали меня в эту религию, я обучался их техникам и учился применять их знания на практике.

Следствием того знамения с птицей кецаль стали серьезные изменения в моих отношениях с целителями. С того дня, когда мне разрешили участвовать на собраниях, к которым раньше не допускали, для меня полностью изменился смысл всех религиозных событий. В течение последующих лет они шаг за шагом представили мне свое знание.

С каждым разом мне проясняли все больше деталей того, что в действительности означали все эти церемонии. Иногда они происходили явно и на виду у всех, однако в такой завуалированной и иносказательной форме, что никто на самом деле не мог понять, что там действительно происходит.

Я осознал, что было совсем немного тех, кто действительно принадлежал обществу пернатого змея. Они являлись чем-то вроде тайного общества, находящегося внутри другого, тоже весьма закрытого. Таким образом, большинство людей, участвовавших в этих событиях, в действительности не знали того, что происходит за кулисами, являясь только лишь своего рода статистами.

Для меня кульминация всех этих событий произошла во время празднеств, посвященных Сан Хосе — покровителю города Толлан, в настоящее время известного как Тула. В течение третьей ночи бодрствования мы проводили в этом месте силы свои церемонии, как делали это обычно, выполняя ритуалы, напевая песни, танцуя и причащаясь к плоти Хикури (пейота).

На рассвете, когда только начинало вставать солнце, ведущий церемонии выполнил серию жестов и воззваний к божествам, господствующим во всех четырех направлениях. После этого он начал призывать пернатого змея, делая это с таким вдохновением и чувством, как будто разговаривал с очень дорогим существом. Мои глаза наполнились слезами, но не из-за печали, а из-за нахлынувшего ощущения неописуемой любви.

Он говорил такие слова:

Которые переводились следующим образом:

Пока он произносил свое заклинание, остальные очень низкими голосами издавали какие-то бормотания. Я не понял тогда, было ли это следствием физического изнурения из-за голодания и продолжительного бодрствования, которые мы поддерживали, но в какой-то момент их голоса, показавшиеся мне небесным хором, вдруг превратились для меня в гипнотический проводник, увлекающий в бесконечный тоннель, и следом за этим я спонтанно вошел в глубокое состояние сновидения. Переход был весьма необычным — это был первый раз, когда со мной произошло нечто подобное.

В тот момент я мог шаг за шагом отследить переход от обычного осознания к состоянию сновидения. Больше всего мое внимание захватило то понимание, что мы все и всегда находимся в этом состоянии, но никогда не отдаем себе в этом отчета.

Внезапно я оказался в центре круга излучающих свет людей. Я мог видеть их светящиеся коконы. В тот момент я в совершенстве понимал, что нахожусь в сновидении.

Когда я понял, что вошел в сновидение, я сразу же попытался установить точку отсчета, поскольку мое внимание сновидения в то время было еще слишком неустойчивым. В этот момент я почувствовал, что мое внимание ослабевает, однако тут мы все взялись за руки и я сразу же ощутил внезапный прилив энергии. Я вдруг явственно почувствовал, что сформированный нами круг вибрирует и излучает силу.

Находясь в этом состоянии, я мог слышать, что они говорят, притом, что они не произносили ни слова. Мне показалось, что они таким же способом могут слышать мои собственные мысли. Неожиданно голос одного из них в моей голове сообщил мне, что в этом измерении нет необходимости произносить слова, и легче просто думать о том, что хочешь сказать другим.

Я сконцентрировал свое внимание на исследовании того, что меня окружало. В зависимости от акцента фокусировки внимания, я мог воспринимать участников двумя способами — либо как физические тела, либо как светящихся существ. Было похоже на то, что у ведущего церемонии над головой находится очень яркая световая капилья[1]. В этот момент он выполнял определенные движения, которые следом за ним повторяли остальные.

Свет сделался еще ярче, он удлинился и начал описывать круги, летая над нами, затем начал становится все плотнее, и неожиданно перед нами вырос дракон, наподобие тех китайских драконов, какие можно увидеть на праздниках.

Тут мое восприятие обострилось, и вдруг я понял, без тени сомнения, что это был Кецалькоатль — пернатый змей — то самое существо, которое я столько раз встречал в форме каменных изваяний на всех этих бесчисленных археологических памятниках, разбросанных по всей стране.

Я был поражен. Даже с учетом понимания того, что нахожусь в сновидении, — это было нечто, чего я совершенно не ожидал. Мое изумление было таким, что я вышел из сновидения, но только затем, чтобы убедиться, что сияние все еще продолжается. Если я снова фокусировался на нем, я снова мог воспринимать фигуру парящего змея над нашими головами.

Этот пронзительный свет затронул самую глубину моего существа и заставил меня осознать, в чем состоит истинная цель пути пернатого змея. То событие стало настоящим подарком силы, которое я запомнил и поместил среди других памятных событий своей жизни.

Мне потребовались годы, чтобы восстановить это и другие подобные воспоминания и в конце концов понять, что со мной тогда произошло. Даже сегодня я все еще продолжаю добавлять новые фрагменты и детали к этой головоломке. Однако сегодня я, по крайней мере, могу объяснить — тем, кто понимает, о чем я говорю, — что секрет последователей культа Кецалькоатля заключается в особом движении точки сборки.

На стене врачебной комнаты в доме доньи Сильвии висела в рамке картинка с изображением позвоночного столба и с различными анатомическими описаниями. Кроме того, сбоку от каждого позвонка рукой были подписаны загадочные корреляции с соответствующими названиями из древнего языка.

Эти знаки были окутаны особой секретностью среди целителей. Она называла эту диаграмму «лестницей в небо», рассказав, что она представляет собой ступени мастерства в их магической линии. Отказываясь раскрывать их значения, они создавали нестерпимую атмосферу таинственности, которая заставляла меня лезть на стену от любопытства.

Когда я еще был помощником целителей, меня учили тому, что позвоночный столб является центром здоровья человека. Мое обучение искусству целительства, фактически, основывалось на этих тридцати трех ступенях здоровья и благополучия человеческого существа. Согласно традиции Тикис, эти ступени соответствовали позвонкам, каждому из которых соответствовали свои собственные уроки и практические задания, дававшиеся ученику целительства на протяжении всего обучения.

Я должен был познакомиться с ними и выучить каждый. Сначала меня обучали анатомии в согласии с тем, как она преподается в школе, а затем, годы спустя, когда я уже достаточно продвинулся в культе пернатого змея, мне раскрыли секретное знание о позвоночном столбе.

Как-то раз дон Мельчор упомянул это изображение позвоночного столба, сказав, что Тикис, которых еще называли врачевателями древности, для схематического изображения движения энергии из одного центра в другой использовали лестницу и рассматривали это как правило.

— Видящие говорят, что у нас есть восемь основных энергетических центров. Согласно правилу, мы должны начинать с самого низа — с первого центра, затем пройти через второй, и так, шаг за шагом, до тех пор, пока не достигнем последней ступени. Таким постепенным образом достигается «видение».

Энергия поднимается по позвоночному столбу — бум, бум, центр за центром, до тех пор, пока не раскрывается весь потенциал, которым мы все обладаем как светящиеся существа.

— А куда движется энергия, — спросил один из учеников.

— Как мы уже видели раньше, — отвечал он, — у людей нет ничего, кроме сексуальной энергии. Эта энергия может быть либо растрачена, как это происходит с обычными людьми, либо аккумулирована и переведена на другой уровень.

Наш вызов состоит в преобразовании этой энергии — перемещении ее из центра в центр до полного замыкания цепи. Это являлось главной целью Тикис. Если они не могли достигнуть такой интеграции, то пытались замкнуть эту цепь в парах. По этой причине Тикис всегда образуют пары.

— Каким образом можно перемещать энергию из одного места в другое? — спросил я его.

— Достижение этого требует выполнения всех практик и упражнений Тикис. Помимо прочего, необходимо тренировать визуализацию перемещения энергии из центра в центр. Прохождение всех этих шагов может занять у нас годы, хотя известны случаи воинов, у которых эти центры открывались очень быстро.

Оказалось, что для последователей культа намерение достичь осознания Кецалькоатля, или осознания «пернатого змея», состоит, как я уже сказал, в особенном движении точки сборки, когда воин посредством своего несгибаемого намерения перемещает эту точку за пределы границ светящегося яйца, таким образом, что оно в конечном счете растягивается и превращается в тонкую световую полосу с точкой сборки в одном конце, как будто та является змеиной головой. Внешнему наблюдателю это видение напоминает парящего в небе светящегося змея.

«Люди змея», как их иногда еще называли, — это те воины, кому удалось совершить такой маневр. Это те, кто в одиночестве, в паре или в группе смогли растянуть свое светящееся яйцо и превратить его в светящуюся полосу. Они являются магами, достигшими уровня пернатого змея и ставшими вечными путешественниками в океане осознания. Они являются исследователями, которые когда-то были такими же людьми, как и мы.

В этом заключался огромный секрет магической линии Тикис. Цель этих воинов состояла в замыкании своих концов — «кусании себя за хвост», чтобы таким образом сформировать замкнутую — циркулярную цепь. Однако большинство из тех, кто намеревался это сделать, никогда не достигли своей цели.

Тем не менее, возникли новые поколения видящих, которые, продолжая эту традицию, закончили тем, что начали намеревать это парами. Следуя этому намерению, «один маг кусает за хвост другого», формируя таким образом большую энергетическую цепь и большую точку сборки. Если они добиваются этого, то данный маневр позволяет им увеличить свое осознание до совершенно невообразимых уровней.

Магическая линия целителей определенным образом продолжила эту древнейшую традицию, хотя и в несколько измененной форме, поскольку целители уже не занимаются превращением себя в световые полосы, но тем не менее, они все еще поддерживают традицию в циркулярной форме.

Однажды мы с доном Мельчором посещали столицу штата, чтобы приобрести там одно очень редкое медицинское растение, которое порекомендовал ему его друг, занимавшийся торговлей на рынке Соноры.

Оттуда мы направились вдоль центральных улиц в сторону одной из станций системы метрополитена, чтобы увидеть находящуюся там пирамиду Тлалока — бога дождей и ураганных ветров.

Проходя среди шумного, наплывающего волнами потока людей, мы приблизились к этому древнему святилищу. Он указал мне на определенные знаки на этом древнем монументе, которые я никогда бы не заметил без его помощи, объяснив, что то, что мы здесь видим, является всего лишь вершиной пирамиды, а основная часть этого строения остается под землей.

— Что это значит? — спросил я у него.

— Змея, которая окружает эту пирамиду, олицетворяет элемент воды, — ответил он, — четырехсторонняя пирамида соответствует элементу земли, округлое строение на вершине соответствует воздуху, а крыша, которая обычно является непрочной структурой, сконструированной из дерева и соломы, — относится к элементу огня.

Пока мы стояли в этом месте среди множества людей, он объяснил мне, что только вершина этой пирамиды обладает округлой формой. Отвечая на один из моих вопросов, он рассказал, что в наши дни осталось очень мало пирамид округлой формы, однако все еще существуют маги, которые следуют этой практике.

Оттуда мы отправились по длинному подземному переходу с книжным рынком, выходящему прямо к центральной площади города, где мы подошли взглянуть на каменный диск Койольшауки. Он рассказал, что этот камень являлся символом смерти, и над ним совершались четвертования девственниц.

Я не знал, правда это или нет, но своим нутром почувствовал панический ужас тех девушек, и в своем воображении увидел, каким образом использовался этот камень. Я признался дону Мельчору, что мне хотелось бы уйти оттуда, и он согласился, добавив, что я уже достаточно открыт для того, что будет дальше.

Я спросил его, о чем он говорит, но он только приложил палец к губам, призывая хранить молчание. И тут мое внимание привлекло что-то в небе, очень высоко над кафедральным собором. Сначала я не мог ничего рассмотреть, но затем что-то настроилось и мои глаза, наконец, увидели — то, о чем мне так часто рассказывали — огромную черную тень, похожую на деформированный воздушный шар, зловеще нависшую над городскими зданиями.

Дон Мельчор тут же схватил меня за руку и сказал, чтобы я успокоился и не выказывал страха или удивления. Он называл это просто «тенью», но я понимал, что вижу на самом деле. Эта «тень», о которой он говорил, являлась ни больше, ни меньше — скоплением тех самых летунов, о которых рассказывал Карлос Кастанеда.

Это был первый раз, когда я сам увидел их. Меня трясло с головы до ног. Я почувствовал тошноту и меня даже вырвало. Дон Мельчор терпеливо подождал, пока я приду в себя, а затем сообщил, что я еще не готов.

— Не готов к чему? — спросил я.

— К тому, что ждет тебя впереди, — ответил он и рассмеялся так, будто обыграл меня в какую-то игру.

Затем он добавил:

— Каждая магическая линия ищет свой собственный проход к свободе. Это единственная стоящая цель жизни, и чтобы достичь ее, нагваль использует все возможные средства и ресурсы.

Если бы не было чувства собственной важности, следовать за нагвалем было бы детской игрой. Чего нам действительно всем не хватает, так это любви к свободе и готовности ко всему ради ее достижения.

В другой раз, когда прошло уже довольно много времени после того визита на центральную площадь, мы посетили с ним пирамиду Куикуилько, которая находилась вблизи от университетского городка, и тоже в федеральном округе.

Пока мы подходили к этому загадочному сооружению — одной из немногих остававшихся округлых пирамид, — дон Мельчор рассказал о том, что намерение этой пирамиды принадлежит воинам партии пернатого змея. Он сказал мне, что я прилежно следовал учению, и что, наконец, пришло мое время, когда я уже готов встретиться с тем, что меня ждет.

— И что же меня ждет, дон Мельчор?

— То, что тебя ждет — это знание, — ответил он. — И это знание является силой. Если ты сможешь ухватиться за смысл того, что я скажу тебе, то сила поведет тебя, и может быть, ты последуешь за ней и будешь следовать за ней всю свою жизнь. Если ты будешь продолжать это, ты, возможно, в итоге отправишься в свое последнее путешествие.

Он добавил, что это место являлось самым священным среди целителей, и я спросил его, почему.

— Потому что здесь сконцентрировано намерение наших предков. Это место является символом нашей культуры. Здесь собрано намерение тысяч магов, которые следовали пути пернатого змея.

И следовательно, это самое подходящее место для того, чтобы передать тебе знание, которое ты так долго ждал. Фактически, все целители, принадлежащие традиции змея, когда-то приходят в это место, чтобы получить или передать это знание. Возможно, что однажды ты сам придешь сюда затем, чтобы передать его кому-то еще. Можешь назвать это академической традицией, если хочешь.

Чтобы достичь своей цели, воины следуют правилу нагваля, которое представляет собой не придуманный человеком закон, а построения силы, воспринимаемые только через «видение».

— Когда возникло это правило? Кто описал его? — начал расспрашивать я.

— Видящие древности, стремясь упорядочить хаос того, что они видели, пришли к соглашению о необходимости организации групп воинов согласно тем принципам, которые формируют структуру самой Вселенной.

Посредством своего видения они исследовали структуру Вселенной и обнаружили, что в ней имеют место энергетические шаблоны эманаций, генерирующие геометрические формы, которые, в свою очередь, самопроизвольно группируются и образуют своего рода пучки. Эти пучки объединяют в себе все те элементы, которые мы воспринимаем как известный нам мир.

Эти объединения энергии являются именно энергетическими пучками — или гроздьями, которые после долгого процесса снятия сливок становятся для нас нашим физическим миром.

Тогда они скопировали форму увиденных ими структур и на основе своего видения начали создавать свои группы воинов. Из-за ее устойчивости они выбрали для этих групп пирамидальную структуру, и начиная с того времени, эти группы следовали путем четырех направлений. Эта организация позволяет им выживать на протяжении тысяч лет.

Как я тебе уже объяснял, одновременно с намерением пирамидальных групп существовали группы видящих, которые выбрали другую — циркулярную форму.

В нашей традиции рассказывают, что видящие древности увидели, что изначальная структура Вселенной является циркулярной, или, скорее, сферической, которая поддерживает свою форму благодаря пирамидальным шаблонам. Таким образом, что вся Вселенная, с ее тысячами миллионов галактик, находится в одном-единственном гигантском пузыре, пересеченном мириадами световых лучей, которые, в свою очередь, пересекаются друг с другом и формируют бесчисленные пирамидальные шаблоны.

Проанализировав свое видение, видящие группы Тикис решили скопировать не базовую пирамидальную структуру, а самую общую — сферическую, которая является прародительской для всех остальных структур. И так начались первые попытки организации циркулярных партий. В действительности они являются сферическими партиями, поскольку в этих группах, когда скопления воинов объединяются вместе с парой нагвалей в центре, то становятся похожими на огромные, плывущие в бесконечности пузыри осознания.

Первоначальным намерением этих древних воинов являлось объединением концов. Эти группы стали загадкой даже для пирамидальных магов, которые с течением времени все больше интересовались властью над себе подобными, нежели поисками свободы.

— Каким образом формируются эти группы?

— Согласно фундаментальной структуре правила для циркулярных групп, такая партия должна состоять минимум из двух воинов — одного мужчины и одной женщины, которые представляют собой, так сказать, голову змея. Длина змея зависит от силы обоих нагвалей. По мере увеличения количества членов, к телу змеи добавляются дополнительные сегменты. Они формирую все остальные части: сердце, живот, хвостовую часть, и далее, в полном соответствии с силой нагвалей.

Правда заключается в том, что формирует группу только пара нагвалей. Остальные являются только дополнением и поддерживаются энергией этих двоих. Эти двое представляют собой основу творения, сущность всего, извечное мужское и женское начало. Не существует другой эволюционной схемы. Таково правило.

— Какое количество воинов составляют такие партии?

— Как я уже сказал, минимальное количество равняется двум, и теоретически не существует предела числу участников. Все зависит от силы пары нагвалей, образующих группу. Тем не менее, все добавочные воины должны всегда идти в парах.

— Как функционирует такая партия? — спросил я.

— Змеиная формация состоит из двух продольных частей: правая половина является мужской, левая является женской. Это очень гибкая организация и она функционирует самым естественным образом. Для этих типов групп не существует фиксированных правил, как в случае других структур. В ней все управляется посредством знаков.

Он скрестил большие и указательные пальцы обеих рук, придав им форму круга, однако затем поменял пальцы, перемещая их по окружности, которая в итоге стала символом бесконечности. Пока он манипулировал пальцами, он говорил:

— Каждый привносит свою энергию, помогая таким образом стабилизировать группу и вкладывая собственные качества в общий рост и развитие.

Сила его жеста в сумме с интонацией, с которой он произнес эти слова, заставила меня почувствовать все то, о чем он сказал.

Он продолжал свое объяснение:

— По мере увеличения их количества, древние воины пути змея формировали новые группы силы, следуя все той же структуре, от которой происходили сами. Все участники одного змеиного тела назывались семействами, каждое семейство представляло собой одно поколением магов, а все они в совокупности являлись одной линией силы.

Я спросил его, может ли любой, кто ищет знания, стать членом группы нагваля. Он ответил мне:

— Нет способа купить билет в нагвализм. Как в прошлом, так и в настоящее время, выбор тех, кто может быть частью партии, а кто нет, всегда определялся указаниями Духа. Однако не существует правила, которое запрещало бы намереваться кому угодно. Те, кто будет это делать самостоятельно, безусловно, столкнутся с грандиозными вызовами, поэтому никто даже не думает об этом. Тем не менее, всегда существовали те, кто готов рискнуть всем перед лицом смерти, как на корриде.

То, что объединяет воинов — это не только несгибаемое стремление к свободе. Помимо этого, семейства магов опираются на общие черты и склонности, которые имеют место среди их участников.

Целью семейства Тикис была трансформация в единицу чистого восприятия. Чтобы добиться этого, мужчина и женщина нагвали превращались в линию энергии — становились светящимся червем, к которому подключались все остальные воины.

Присоединяясь к намерению этой пары, эти воины совмещали свои точки сборки, так, чтобы приобрести единство и однородность. Их можно сравнить с куколками, эволюционировавшими и превратившимися в новое существо, которое древние видящие называли пернатым змеем — космическим существом, отправляющимся исследовать Вселенную.

Таким образом было открыто правило для циркулярных партий, называемое еще «правилом змея». В этих партиях объединение мужского и женского начала происходит не от сексуальных отношений, а от намерения сформировать звено чистого восприятия, в котором мужская и женская энергия объединяются и дополняют друг друга.

В согласии с правилом, своим решающим действием пара нагвалей сцепляются друг с другом, формируя бесконечную замкнутую энергетическую цепь. В этот же момент, воины, которые связали себя с их судьбой, соединяются с этой цепью. И в итоге группа окончательно исчезает из этого мира, создавая силу, увлекающую их в бесконечность.

По мере того, как я обучался деталям культа пернатого змея, дон Мельчор время от времени объяснял мне различные особенности этой линии воинов. Он говорил:

— Очень важно, чтобы ты проник в самую сущность наших представлений, если собираешься посвятить им свою жизнь.

Я ответил ему, что чувствую себя готовым идти в обучении дальше, но он только усмехнулся и сказал, что только Дух может решить, действительно ли я готов или нет.

— Ты должен понимать, — говорил он, — что данная традиция подчиняется древнейшему правилу, которое участники еще иногда называют космической паутиной. Согласно ему, обязанность каждого воина состоит в том, чтобы войти с правилом в индивидуальный контакт и обучаться всем его хитросплетениям.

Как ты можешь догадаться, с течением времени начали формироваться сообщества воинов, которые стремились добиться «кусания себя за хвост». Они трансформировались в магические линии и выбрали круг за основу правила своей партии. Они даже начали строить округлые пирамиды, с целью выразить свое намерение.

Для них оно является методом подготовки к возможности совершить эволюционный скачок. Правило похоже на карту — оно является запутанным набором указаний и техник, повышающих наши возможности достичь успеха в поисках свободы.

Все устоявшиеся линии следуют общему — универсальному правилу. Интерпретации его деталей для правила каждой партии или для персонального правила отдельного воина являются актами видения, накапливаемыми на протяжении жизни каждого участника.

После принятия правила, воин приступает к своим собственным поискам и исследованиям, подтверждая и подкрепляя свою собственную часть правила. Воины имеют обыкновение коллекционировать и делиться с другими теми аспектами правила, которые смогли подтвердить самостоятельно.

Важнейшей частью правила является соглашение между участниками группы. Чтобы стать частью группы, в первую очередь необходимо следовать общему намерению. Кроме того, каждый участник обязательно должен предварительно войти с правилом в контакт и принять все его положения. Кто их не принимает, тот остается за бортом — тут все просто.

Однажды я спросил дона Мельчора о деталях правила, описанного в книгах Карлоса:

— Вы можете рассказать мне что-нибудь об этих группах? — с любопытством поинтересовался я, вспомнив, что Карлос довольно открыто говорил на эту тему.

Он объяснил мне:

— В стремлении не подчиняться команде Орла, предписывающей умереть всем без исключения живым существам, видящие организовались в группы исследователей и тщательно изучили все доступные им возможности.

Они увидели, что эта команда окончательна и не подлежит пересмотру, однако, исследовав вопрос более детально, они узнали, что в умирании имеет место этап перехода из этого мира в другой, после чего происходит полная дезинтеграция «я» и его слияние со всем.

В своих дальнейших исследованиях они обнаружили, что существует возможность обмануть смерть и сохранить свое осознание в целости. Перепросмотр помогает добиться этой цели посредством вспоминания.

Как ты уже знаешь, Вселенная сама по себе является огромной коллективной памятью, содержащей в своей полноте все, что существовало, существует и будет существовать. Мы же являемся чем-то вроде ее нейронов или, пожалуй, даже еще меньшим — некой частицей, вращающейся вокруг ядра. И самое удивительное, что этот атом, или чем бы он там ни был, внезапно обретает самосознание, и по мере понимания своего места в общей схеме мироздания, начинает выполнять свою функцию настолько безупречно, что в итоге достигает своей свободы.

Он засмеялся над своей аналогией и добавил, что задача перепросмотра действительно является самой важной для нас, поскольку только это гарантирует сохранность осознания после того, как заканчивается наше органическое время.

Обширность их знаний всегда поражала меня. Для меня целители были самыми информированными людьми на свете. Дон Габинито даже выписывал научные журналы и был в курсе всех современных достижений.

Относительно традиционных партий он рассказывал следующее:

— Их правило представляет собой пирамидальную структуру, поэтому, четырехсторонние нагвали руководствуются квадратной основой: четыре стороны со своими четырьмя направлениями и с соответствующими им четырьмя ветрами. Отсюда, в соответствии с интересами каждой пирамиды воинов, они производят все виды своих интерпретаций.

— Нельзя ли рассказать побольше об общем правиле? — попросил я.

Он ответил:

— Правило проявляет себя во всем, что нас окружает. В цветах, в звуке, в науках — в математике, в геометрии, в астрономии, в генетике — во всем! Мы называем современных ученых «исследователями правила», поскольку именно этим занимается современная наука — изучает аспекты универсального правила.

Он рассказал, что правило нагваля имеет несколько разных частей, и перечислил различные области, которые затрагивает правило в специфических случаях внутри партии.

— Существуют части правила для каждого отдельного воина, согласно его направлению или склонности; мы уже обсудили части правила для нагвалей; вдобавок к этому существуют свои правила для планет сновидящих и сталкеров; они имеются для партии, для магической линии, одним словом, правило присутствует в каждом минимальном аспекте процесса, начиная с самого зарождения первых партий. Существует даже правило, описывающее поведение воинов.

— И в чем заключается правило для поведения? — поинтересовался я.

— Быть безупречным, — ответил он.

Я пожаловался ему, что это ничего мне не объясняет. Я ожидал некий список вещей, которые можно и которые нельзя делать.

— Вполне объясняет, — возразил он. — Безупречность — это нечто вроде универсального инструмента, подходящего для любого случая. Например, между хорошим и отличным воин всегда выбирает все самое наилучшее, и если ему, к примеру, приходится выбрать между плохим и худшим яйцом, он стратегически выберет то, которое причинит ему наименьший вред.

Его рассмешили собственные слова, а затем он добавил:

— Безупречность — это проявлять в себе все самое лучшее, каждую секунду, во всем, что ты делаешь, — даже тогда, когда ситуация складывается самым неблагоприятным для тебя образом.

Я попросил его объяснить подробнее, но он ответил, что я должен буду самостоятельно разобраться с этим, поскольку моя связь с ними обязывает меня изучать каждую грань правила.

— Что целители говорят о трехсторонних нагвалях? — спросил я.

Дон Мельчор ответил:

— Трехсторонние нагвали представляют собой необходимую аномалию в цикле нагвалей святого креста, но они появляются очень редко, а когда появляются, то это признак того, что вся магическая линия этой партии вскоре выполнит свое предназначение.

— Что это означает?

— Согласно правилу, каждая партия занимается разрешением своей задачи. Каждый воин получает свою задачу, которую он должен решить, и которая составляет часть его индивидуального пути к свободе. Таким же образом каждая группа и каждая линия тоже должны выполнить свои собственные задачи.

Задача воина должна быть разрешена в течение его жизни, или же он погибает, пытаясь сделать это. То же самое относится и ко всей партии воинов. Время, отведенное им на этой Земле — это их единственная возможность разгадать тайну своего существования.

Партия воинов только тогда достигает полного успеха как группа, если каждый из ее участников смог разгадать и разрешить свою собственную задачу.

Если же говорить о расшифровке загадки магической линии, то ее период составляет пятьдесят два поколения или партий воинов. Тем не менее, линия только тогда достигает завершения, когда все составляющие ее партии добиваются своей цели. В противном случае цепь обрывается и им приходится начинать заново.

Таким образом, когда магическая линия достигает своего максимума и подходит к своему завершению, появляется трехсторонний нагваль, но уже не для того, чтобы продолжить ее. Он заканчивает одну главу и открывает новую.

В это время начинается распространение знания. В прошлом это было крайне опасным занятием, так как нагвали и их группы постоянно преследовались и уничтожались. Но сейчас обстоятельства изменились. Распространение знания может поспособствовать появлению новых магических линий, вместе с которыми процесс пойдет заново.

Я помню, что Карлос Кастанеда рассказывал про особенности своего энергетического состояния и говорил, что его случай исключительный, поскольку он является трехсторонним, а не четырехсторонним нагвалем.

— Я варюсь по другому рецепту, — обычно говорил он.

Однажды он рассказал мне, что его учитель, даже когда узнал о его необычном состоянии, ничего не сообщал ему об этом. Предваряя мои расспросы, Карлос сказал:

— Дон Хуан не сообщил мне сразу о своем открытии, поскольку это шло вразрез с требованиями его собственного правила.

— Почему?

— Согласно правилу для четырехсторонних нагвалей, нагвали должны быть с самого начала проинформированы о своей будущей ответственности лидеров партии. Они получают эту информацию в обоих состояниях осознания. Но меня дон Хуан инструктировал только в состоянии повышенного осознания. В нормальном же состоянии он разыгрывал со мной грандиозный спектакль, а настоящее учение я смог вспомнить только спустя много лет.

Задача нагваля, по мере становления его группы, заключается в изучении правила и адаптации его к своим специфическим условиям, то есть в трансформации общей интерпретации в индивидуальную. Тем не менее, для трехсторонних нагвалей правило используется по-другому.

— Как трехсторонний нагваль может войти в состав четырехсторонней группы? — спросил я его.

— Он не входит в нее. Моя энергетическая особенность позволяет мне создавать только трехсторонние группы, а классические, четырехсторонние группы, мне не подчиняются — они распадаются.

Именно это произошло с группой воинов, которую дон Хуан организовал для меня — они остались без лидера, который мог бы их вести. В связи с этим, дон Хуан сделал все, что мог, и увел с собой наиболее подготовленных — Элихио, Соледад и женщину-нагваля.

— Но как? — я был сбит с толку и спросил его о том, почему тогда я видел Кэрол на его последней презентации.

— Кэрол была отправлена назад в надежде, что она сможет помочь другим, однако, для них это совершенно невозможно. Не способа сделать кого-либо из них частью группы.

Я понял так, что под «ними» он подразумевал ту старую группу, состоящую из сестричек и Хенарос, а затем спросил у него:

— А каковы тогда их реальные возможности?

— Все остается в руках силы, которая распоряжается всеми вещами, — он проговорил это с тоном окончательности в голосе. — Эта сила общается с нами посредством знаков, во всяком случае, именно так это понимают маги.

Наполовину риторическим тоном я спросил у него:

— Если это так сложно даже для учеников, которые находились в прямом контакте с доном Хуаном, тогда каковы возможности для тех, кто прочитал их книги и заинтересован в следовании путем воина?

— Маги не ищут себе учеников, но тем не менее, получив указание вести последователя, а тем более нагваля, бенефактор не жалеет своих сил на его обучение, выполняя таким образом команду продолжения своей собственной партии.

Будучи однажды выбранным, кандидат в нагвали еще много лет тренируется для того, чтобы стать лидером новой группы воинов. Именно так это было со мной. Однако, когда моя энергетическая аномалия стала очевидной, дону Хуану и его группе пришлось решительно пересмотреть все правило.

Они обнаружили, что имеют дело не с абсолютным несоответствием, а с наличием специфического правила в моем случае. Исследовав вопрос тщательнее, они увидели трехстороннего нагваля тем, чем он был на самом деле: непрошенным паразитом, который незаметно вклинился в магическую линию с тем, чтобы ее разрушить.

В таких условиях дон Хуан сделал единственное, что ему оставалось. Воин всегда выбирает наилучший вариант — «если жизнь тебе дала лимон, сделай из него лимонад». В итоге он разработал стратегию для публикации и распространения знания, что позволило ему закрыть свою линию золотым ключом. Только благодаря этому достижения его магической линии приобрели известность.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что дон Хуан нес прямую ответственность за те книги, которые я написал. Он проинструктировал меня таким образом, чтобы я приготовил свою рукопись в форме тезисов для получения научной степени. Дон Хуан использовал установившиеся общественные институты как средство сделать доступным свое знание.

Если бы мы шли другим путем, то получилось бы так, будто мы растрачиваем драгоценные знания, которые на протяжении многих поколений традиционно держались в абсолютном секрете.

В моем случае имела место дополнительная аномалия, из-за той поспешности, с которой мой учитель решил представить меня тем, кого он считал моей группой воинов. Из-за этого он должен был переработать стратегию своей собственной группы, когда всем стало очевидно, что его ученики являются отвергнутыми, и что я остаюсь практически один в этом мире.

В то же время, я все еще не проявлял своих способностей как трехсторонний нагваль. И, в конечном счете, единственное, что оставалось дону Хуану — это доверить Духу продолжение моего обучения. Другими словами, правило трехстороннего нагваля должно было быть передано мне в определенный момент в будущем — через вестника, которого они не знали.

Однако незадолго до своего ухода дон Хуан посвятил меня в основные элементы моей задачи, сделав это в такой завуалированной форме, что только спустя много лет, когда я перепросматривал свой общение с вестником, откровения моего учителя сформировались в одну последовательную мысль. Части головоломки собрались воедино, и я смог, наконец, понять роковую причину моего пребывания среди них.

— Почему ты говоришь, что это была роковая причина? — спросил я.

Он ответил:

— Говоря так, я следую образу мыслей моего бенефактора и его воинов. Для них магия являлась строго регламентированным занятием, управляемым принципами здравого смысла и стратегии.

Несмотря на то, что они целиком принадлежали циклу новых видящих, для которых секретность их занятия не стоила ломаного гроша, тем не менее, в их действиях и чувствах все еще сохранялись многие пережитки прошлых времен.

В целом, мое задание должно было стать для них настоящим потрясением, поскольку оно подразумевало открытие магии всем людям, или, лучше сказать, приведение людей к нагвалю, но не маленькими группами, а огромными массами.

Для современных же видящих мое задание, конечно, не является роковым — это естественный инцидент в потоке энергии. Они знают, что времена меняются, и что нужно встречать перемены с обновленными намерениями.