Загадка пропавшей экспедиции

Эпилог Эпоха свинца

Десятилетиями причины гибели экспедиции Франклина пытались вычислить с помощью теоретической реконструкции возможных событий. Эти умопостроения были изначально подчинены господствующим ожиданиям и с мрачным удовлетворением давали объяснение трагедии. Экспедиция в них представлялась как серьезное испытание на выносливость в борьбе с враждебными силами природы — и поражение Франклина лишь подтверждало реальное существование ужасных опасностей арктического путешествия. Последующие изыскания редко отступали от проторенной тропы. Как правило, они опирались на обобщенный опыт предшественников, немногочисленные документальные свидетельства и общепризнанные гипотезы вместо того, чтобы обратиться к материальным источникам. Например, мало кому приходило в голову изучить и проанализировать состав пищи, входившей в рацион экспедиции Франклина. Но и в этом случае работа затруднялась естественными ограничениями, а именно — несовершенством существовавших методов научного анализа.

В 1926 г., когда консервы экспедиции Франклина, найденные Мак-Клинтоком, были вскрыты и изучены, состояние говядины было признано «более чем удовлетворительным». Располагая современными знаниями о катастрофических последствиях потребления консервированной еды, отравленной свинцом, нетрудно представить, насколько губительное влияние могли оказать эти консервы на здоровье членов экипажа, всецело зависевших от зараженной провизии. Результаты анализов мягких тканей погибших, сделанных Уолтом Коуэллом, Оуэном Битти и их коллегами, были опубликованы в 1991 г. в «Археологическом научном журнале». Сравнение уровня содержания свинца в останках моряков Франклина с его уровнем у современных людей, в том числе работающих на вредном производстве, подтверждает факт отравления. Количество свинца в мягких тканях членов команды в десять, а то и в тридцать раз превосходило аналогичные замеры у современного человека, никогда не подвергавшегося его воздействию. Картина оставалась однотипной для всех изученных мягких тканей, включая аорту, желудок, почки, печень, легкие, селезенку, мочевой пузырь, мышцы и стенки кишечника.

Доскональное изучение сохранившихся мягких тканей и волос исключило возможность того, что воздействие свинца произошло в результате факторов, не имеющих отношения к экспедиции. Например, высказывали предположения, что моряки из экспедиции Франклина могли отравиться свинцом в неблагоприятных условиях окружающей среды индустриальной Британии XIX века, еще до отплытия. Три члена команды умерли довольно рано, спустя семь-одиннадцать месяцев плавания. Однако этого времени было достаточно для выведения большей части свинца, попавшего в их организм до отправления из Британии. Обычно этот металл сохраняется в теле на протяжении довольно длительного времени, даже после прекращения периода воздействия. Но из мягких тканей половина свинца выходит через двадцать один — сорок дней, и уровень его содержания с течением времени продолжает значительно снижаться. Очевидно, что источник заражения свинцом находился именно на борту экспедиционных судов — «Эребус» и «Террор». Современные методы исследования это подтверждают.

Мягкие ткани и припой были подвергнуты изотопному анализу. Этот метод подобен «отпечаткам пальцев» и позволяет идентифицировать источник появления свинца. Результаты показали, что свинец в тканях моряков из экспедиции Франклина по составу был идентичен тому, который использовался при изготовлении консервных банок. Полученные данные, опубликованные в журнале «Нэйчер» в 1990 г., позволили прийти к выводу, что этот металл происходил из одного и того же геологического источника в Европе. Если бы свинец, содержавшийся в телах, попал туда до того, как команда приступила к своим обязанностям, или даже через какое-то время после этого, то вряд ли у всех людей отмечалось бы единообразное изотопное соотношение. Такое могло случиться, если бы моряки до отправления в поход жили бы под одной крышей, в буквальном смысле. Но эту возможность исключают записи Британского Адмиралтейства, показывающие, что команду набирали по всей Великобритании. Более того, свинец в мягких тканях был схож по изотопному составу со свинцом, обнаруженным в костях. Это доказывает, что свинец, содержащийся в костях членов команды до начала экспедиции, был поглощен последующим массивным воздействием свинца, содержащегося в припое консервных банок. Не осталось никаких сомнений, что свинец, обнаруженный в тканях людей Франклина, попал туда из консервов. Его губительное воздействие не заставило себя ждать.

Кроме того, исследования скелетных останков, найденных в 1992 г. на ранее неизученных участках острова Кинг-Уильям, подтвердили результаты, полученные Битти и его группой. Проведенные исследования, опубликованные Энн Кинлисайд и др. в «Археологическом научном журнале» в 1996 г., подтверждали, что «характер распределения свинца в костях указывает на значительное его поступление в организмы моряков в течение всей экспедиции. Теоретические расчеты уровня свинца в крови, основанные на измерениях концентрации свинца в костях, позволяют предположить, что существующий на сегодняшнее время лимит производственного воздействия, рекомендованный с целью предотвращения неврологических изменений, был превышен». В 1997 г. вторая публикация по результатам этих исследований сообщила, что «повышенный уровень свинца в останках согласуется с предыдущими измерениями и поддерживает выводы Битти и его коллег о том, что отравление свинцом значительно истощило людей ко времени их смерти».

Пищевые консервы получили широкое распространение в конце XIX века, став почти необходимостью, и на волне такой популярности постепенно зарождались подозрения об опасности их использования из-за припоя, содержащего свинец. Эти опасения были отмечены в медицинской литературе того времени. Документированные примеры «отравления металлом» или, конкретно, отравления свинцом применительно к употреблению пищевых консервов начали появляться еще в 1880-х годах, со ссылками на широко распространенные жалобы в отношении капель или фрагментов припоя, смешанных с пищевым содержимым банок. Журнал «Медикл ньюс» в 1883 г. предупреждал: «В случае нервных поражений непонятного происхождения исследуйте их на предмет отравления свинцом и помните, что употребление консервированной пищи может быть источником такого отравления». Врачи начали задаваться вопросом: насколько оправдано использование жестяных консервных банок для хранения пищи? Со временем изменили и саму конструкцию банок, с целью устранения наиболее вероятного источника заражения свинцом. Однако это произошло не ранее, чем престижный медицинский журнал «Ланцет» поинтересовался: почему бы не заменить жестяные консервные банки на стеклянные? Ответ, вероятнее всего, заключался в том, что в консервное производство были вложены значительные деньги, и, кроме того, оно давало немало рабочих мест. В XIX веке предпочитали не думать о серьезных последствиях. Да что там — лишь в последние десятилетия свинец стали удалять из состава бытовой краски, бензина и консервных банок (хотя жестяные консервы и керамика со свинцовым покрытием в развивающихся странах до сих пор продолжают создавать проблемы). В настоящее время тщательно отслеживается даже состав питьевой воды на предмет содержания в ней свинца и принимаются меры в случае ее заражения.

Микробиологические исследования останков Хартнелла и Брэйна привели к любопытным и, пожалуй, даже устрашающим открытиям. Штаммы бактерий вида Clostridium пережили длительный период замораживания, некоторые из них даже обнаружили сопротивляемость к современным антибиотикам. Это было значимым открытием, особенно если учесть, что эти бактерии существовали почти за век до появления антибиотиков. Это означало, что штаммы бактерий, отличающиеся толерантностью к экологическим загрязнителям, также демонстрируют сопротивляемость антибиотикам. Исследователи-медики только сейчас начинают заниматься изучением возможных последствий этого открытия. Есть определенная ирония в том, что люди, жившие во времена королевы Виктории, заставили современных ученых всерьез обратить внимание на коварный эффект воздействия свинца на организм.

Конечно, нелегко — а для некоторых, вне всяких сомнений, и невозможно, согласиться с тем, что такие удобные вещи, как консервы, могли привести к гибели экспедицию Франклина. С чисто эмоциональной точки зрения должны были найтись более серьезные обстоятельства. Если не принимать во внимание традиционные составляющие этой трагедии (цингу, голод, стрессы, переохлаждение), то представляется возможным, что на многие вопросы удастся найти ответы при изучении новых источников — таких как корабли «Эребус» и «Террор», находящиеся в глубинах льдов. Главный результат судебно-медицинского расследования экспедиции Франклина — это само признание факта, что такое великое начинание, как арктическая экспедиция, может быть крайне уязвимо перед банальным отравлением консервами. В результате всестороннего изучения этого вопроса стало очевидно, что он важен не только в аспекте экспедиции Франклина. Исследования заставили по-новому оценить последствия европейских технологий консервирования пищи и их влияние на здоровье человека во времена всей эпохи географических открытий.

Еще до экспедиции Франклина в 1836–1837 гг. капитан Джордж Бак описывал симптомы необъяснимой болезни. Потом появился официальный отчет сэра Джеймса Кларка Росса о его неудачной поисковой экспедиции 1848–1949 гг. Примечательно, что и Росс, и Франклин получали консервы у Стефана Голднера. Упоминания о случаях «нервного истощения» в арктических экспедициях этим не исчерпывалось, и обращение к другим задокументированным фактам также уместно в нашей дискуссии.

Командор Джордж Вашингтон де Лонг, капитан арктической экспедиции 1879–1891 гг. на американском паровом судне «Жанетта», предпринял специальные меры предосторожности против «нервного истощения». Недостаточно уверенный в эффективности лимонного сока, он все же хорошо понимал «важность, придаваемую ему арктическими медицинскими авторитетами и полярными путешественниками в целом, и не стал отходить от устоявшейся традиции». Де Лонг взял с собой на борт «Жанетты» три бочки лимонного сока. В экспедиции также имелись большие запасы консервированного мяса, супа и овощей.

Де Лонг отправился на поиски Северного полюса, а в случае неудачи хотел попытаться покорить Северо-Западный проход. Экспедицию снаряжали на частные средства. Спонсором Де Лонга сл ал газетный магнат Джеймс Гордон Беннет, собственник «Нью-Йорк Геральд», в свое время пославший корреспондента Генри Мортона Стенли в Африку на поиски британского миссионера Дэвида Ливингстона. Влияние Беннета было настолько велико, что он смог обеспечить выход официального заявления Конгресса США, объявившего экспедицию «Жанетты» предприятием национального масштаба.

Де Лонгу и раньше доводилось бывать в восточной Арктике. Вот как он описывал свои впечатления: «Никогда в своей жизни я не видел такой тоскливой и пустынной земли, и надеюсь, что мне не придется оказаться заброшенным в этом Богом забытом месте». Он не походил на полярника ни внешне (был лысоват, носил пенсне), ни по характеру (его отличали излишние чувствительность и старательность), но, однако, именно он умудрился подхватить, как говорила его жена, «полярный вирус» в наихудшей форме.

«Жанетта» отправилась из Сан-Франциско 8 июля 1879 г. В научную группу вошли астроном, метеоролог и натуралист из Смитсоновского института. Попав в полярные паковые льды 6 сентября, судно дрейфовало два года, а болезнь все сильнее сжимала свою хватку, терзая экипаж. На борту было 33 человека, и все они почти полностью зависели от консервированной пищи. Поскольку симптомы недомоганий усиливались и появились сильные рези в животе, все решили, что это отравление. Команда уже значительно ослабла к тому времени, когда в 1881 г. «Жанетту» раздавили паковые льды в море Лаптевых. Но людям удалось спастись — они тащили три лодки и провизию сотни миль до открытой воды. Во льдах у них не было возможности раздобыть свежего мяса, и им оставался только тот провиант, что имелся с собой. Одна лодка пропала в холодных глубинах, а две другие потеряли друг друга еще до того, как им удалось добраться до суши в дельте реки Лены в Сибири.

Одна из групп, бродя по болотистой и однообразной местности дельты, случайно наткнулась на оленеводов и была спасена. Людей из другой лодки — включая самого Де Лонга — ожидала страшная судьба. Они вышли к покинутым строениям: «Мы видели следы русских или других цивилизованных людей. Грубая шахматная доска, деревянные вилки, кусочки карандаша и т. п.». Моряки боролись за жизнь в течение целого месяца: им удалось добыть несколько оленей, но этого оказалось недостаточно. Де Лонг принял болезненное решение убить и съесть талисман судна — собаку по имени Снузер. Вскоре его товарищам пришлось съесть шкуры животных, которыми укрывались для тепла, подошвы своих ботинок, и, наконец, мох с замерзшей почвы.

Последние дни описаны Де Лонгом во всех жутких подробностях: безумные крики голодных людей были «ужасным аккомпанементом к нашему убогому окружению». В своем дневнике он также записал странные сны корабельного врача, Джеймса Амблера: «Ему казалось, что он сопровождает выживших членов последней экспедиции сэра Джона Франклина на пути к Великой Рыбной реке». Скорее всего, их ужасные страдания имели много общего с тем, что довелось пережить людям Франклина, и сны Амблера стали зловещим предзнаменованием: он претерпел такие же муки перед смертью. Когда обнаружили его замерзшее тело, на губах у него виднелись следы крови — он начал грызть свои пальцы.

Поскольку почва промерзла насквозь, первых мертвецов выносили на лед у реки и устанавливали памятные знаки. Вскоре оставшиеся в живых ослабели настолько, что уже не могли дотащить мертвых на лед и просто выносили их за угол своего убежища, чтобы не видеть. Де Лонг все еще проводил богослужения, но его дневниковые записи, ранее представлявшие целые страницы научных наблюдений и детальные отчеты о жизни в паковых льдах, теперь становились все более скудными. С силами уходил и разум. Де Лонг сделал последнюю запись 30 октября 1881 г. Там не было ничего сентиментального или патриотичного: «Бойд и Горц умерли ночью. Мистер Коллинз умирает». В общей сложности из тридцати трех человек экипажа погибло двадцать. Для потомков он написал: «Мир стал богаче с этим даром страданий». Де Лонг мог надеяться только на то, что в будущем о нем скажут: «В решение проблем Арктики был внесен незначительный вклад». По иронии судьбы «Жанетта» или по крайней мере то, что от нее осталось, все же прошла Северо-Западным проходом с запада на восток, дрейфуя без команды. Обломки судна обнаружили на юго-восточном побережье Гренландии в 1884 г. Туда их принесло полярное течение.

Трагическая гибель Де Лонга вызвала широкий общественный резонанс. Военно-морской флот и Конгресс инициировали расследование, и в 1883 г. один из авторов «Медикл Ньюс» на основе отчета Комиссии по результатам исследования опубликовал доказательства, подтверждающие, что причиной трагедии стала не цинга, а что-то другое. В ответ на прямые вопросы Комиссии в отношении «характера провианта», имевшегося у экспедиции, оставшийся в живых участник, Джон Дэйнхоуэр, заявил: «В мае 1881 г. некоторые из людей получили расстройство желудка, которое связали с отравлением консервами. Мы заметили, что банки с томатами почернели изнутри, вероятно, окислились…» Когда военный прокурор спросил его о состоянии здоровья экипажа во время высадки на лед в июне 1881 г., тог же свидетель ответил: «Лейтенант [Чарльз] Чипп не мог ничего делать и находился в прострации. Мы предполагаем, что это от отравления консервами… Несколько других людей… также отравилось консервами и впало в прострацию через несколько дней».

В итоге Комиссия по расследованию пришла к выводу, что болезнь возникла «в результате потребления консервированной пищи». В своем отчете за 1883 г. один из медиков, У. Е. Магрудер, заявил: «Я не сомневаюсь, что так называемое „отравление консервами“ на самом деле является отравлением свинцом в результате использования банок, покрытых сплавом олова и свинца». В «Медикэл Ньюс» писали, ссылаясь на отчет: «Опасность заражения свинцом, содержащимся в припое, зависит от способа изготовления банки… В банках, изготовляемых вручную невнимательными рабочими, квадратный дюйм или более значительная площадь припоя могут оказаться с внутренней стороны. Капли припоя могут также попасть в банку в процессе запаивания, и большинство наших читателей, должно быть, сталкивались с такими случаями. Если они сами этого не видели, то это видели их повара».

Сам Де Лонг погиб трагической смертью, но до наших дней дошли его дневниковые записи, и в них удивительно ясно описан эффект воздействия свинца на команду «Жанетты». Впервые достоверный отчет исследователя указал на ядовитые свойства свинца как на фактор, оказавший влияние на здоровье всех членов экспедиции:

«1 июня [1881 г.], среда. — Что дальше? Доктор [Амблер] сообщил мне этим утром, что, по его мнению, несколько человек из нашей партии, которых он сейчас лечит, страдают от отравления свинцом… Это не менее шести человек, и мы еще не получали никаких вестей о состоянии санной партии. Сначала грешили на воду, поскольку все соединения дистиллятора для герметичности были запаяны свинцом. Мы боялись, что свинец попал в пар и затем осел в распределителе. Этого, к сожалению, полностью избежать нельзя, хотя можно снизить последствия. Затем я исследовал все сосуды, в которых хранится питьевая вода или готовится чай и кофе, и выбросил все, что имеет какие-либо припаянные части, заменив металлические сосуды фарфоровыми. Но, исследовав наши томаты, понял, что свинца там больше, чем в воде. Доктор считает, что наша „хандра“, если можно ее так назвать, вызвана потреблением большого количества этих овощей. Кислота томатов химически взаимодействует с припоем жестяных банок, и образуется опасная смесь. Поскольку мы ели томаты на обед каждый день с 4 мая, я предполагаю, что мы получили большую дозу свинца, а некоторые из нас пали его жертвой… Выяснилось, что стюард, который находится в самом плачевном состоянии, особенно любил эти овощи и ел их без меры… Тут возникает очень интересный вопрос. Думаю, что свинцовый припой оказывает такое же химическое воздействие и на наши консервированные фрукты. Нет никаких сомнений, что мы постоянно поглощаем свинец в больших или меньших количествах. Но когда началась эта химическая реакция, сразу или спустя два года? Очень важный вопрос для арктической экспедиции, поскольку есть ли смысл в этом надежном средстве от цинги, употребляемом в течение двух лет, если свинец прикончит тебя на третий год? Доктор сказал, что каждый серьезный приступ можно смягчить лекарством, но постоянное поглощение свинца приведет к возникновению паралича, и, разумеется, на арктическом судне с этой болезнью справиться очень трудно. Если химическая реакция начинается сразу же, как только томаты помещают в банку, то они опасны все время…»

Разумеется, в этот период многим арктическим экспедициям не удавалось избежать цинги, несмотря на бытовавшее мнение, что консервы обладают противоцинготными свойствами. Однако к этому древнему бичу полярников добавился еще один — не менее опасный.

Успехи или, что случалось гораздо чаще, неудачи арктических экспедиций XIX века обычно рассматривали как нечто большее, чем совокупность недостатков отдельных руководителей, которым, если верить традиционным источникам, удавалось вместить весь диапазон человеческого несовершенства — от обычных некомпетентности и эксцентричности до открытого безумия, помноженного на суровый климат и крайнюю географическую удаленность. В ретроспективе многие решения, принятые такими начальниками, способствовали укреплению мнения, будто Арктику осваивали в основном люди, потерявшие связь с реальностью. Но все эти высокомерные суждения ничего не значат на фоне одного простого факта — многие мореплаватели, отправлявшиеся на поиски Северо-Западного прохода, делали это с серьезно подорванным психическим и физическим здоровьем.

Промахи, совершаемые исследователями, нельзя объяснять только особенностями характера или слабостью, присущей всем людям. В моменты, когда полярники стремились покорить наиболее отдаленные и труднодоступные места, когда успех зависел от каждого нового достижения прогресса, когда последствия ошибок были суровыми и неумолимыми, в дело вмешалась новая и неожиданная угроза. Это была угроза, абсолютно уместная в упоминании при рассуждениях о человеческих слабостях. Она подрывала умственные способности командира, расстраивала его психику и в то же время ослабляла его тело. Да, силы природы, с которыми приходилось сталкиваться полярникам, были еще мало изучены. Но еще менее изучено было «нервное истощение», вызванное цингой и свинцовой интоксикацией, оно буквально съедало членов экспедиций — они теряли зубы, у них чернели десны, они впадали в крайности, у них снижалась способность к здравым суждениям.

История о том, как доблестным морякам Ее Величества не удалось победить Северо-Западный проход на самом деле является хроникой того, как величайший флот мира был побежден и унижен простой, но очень жестокой болезнью — цингой, сопровождаемой спутником, о существовании которого в то время никто даже не догадывался, — отравлением свинцом. Источником поражений были не тяжелые льды, не сильный мороз, не полярная ночь, не разрушающая душу изоляция. Корни проблемы следует искать в продовольственном снабжении, а точнее — в абсолютном уповании на консервы.

Пейзаж канадской Арктики с тех пор мало изменился. Серые гряды скал, бесконечное, тяжелое ледяное море, фиолетовые тени от низкого солнца — все это и сегодня осталось таким же, как и во времена Франклина. Смельчаки и сейчас посещают острова Кинг-Уильям и Бичи в летнее время, таща на себе рюкзаки или сани, стараясь обрести себя в личной борьбе с испытаниями и в прикосновении к этому затерянному миру. Эхо романтики великих открытий эпохи Франклина, долетающее до наших дней, побуждает к новым подвигам. Однако рассуждение, что великие люди умирают по великой причине, оказалось в корне неверным. Несмотря на враждебность сил природы, суровый климат и неизведанную географию этих мест, существовало нечто, повлекшее за собой катастрофические последствия для экспедиции Франклина. И это нечто было делом рук человеческих.