Загадка загадочной загадки (СИ)

Глава 12. Что это было и что делать?

После сумрачного гулкого подъезда даже тихий двор оглушал. Я медленно моргал, как не вовремя разбуженная сова, остальные, похоже, тоже испытывали нечто подобное. Кроме Рича, тот сразу бросился к ближайшим кустам, задрал лапу. Мы медленно двинулись за ним вдоль дома.

— Почему он не вызвал милицию? — тихо спросила Арина.

— Наверно, потому что ничего не пропало? — предположила Савостикова.

— Но ведь было нападение! Напали на него, могут ведь и на других…

— А он даже не заикнулся, — поддержал Арину Макс.

— Но он даже не видел нападавших, что ему сказать милиции? — начала спорить Савостикова.

— Вообще-то мы их видели! Мог бы и спросить, — с некоторой обидой высказался Макс.

Савостикова резко остановилась.

— Вы видели?! — вскричала она. — Так чего же вы молчали?!

— Так ты трындела за всех, — Макс довольно похоже передразнил, — «Виктор Николаевич, что случилось? Ах, ваши очки! Ах, ваши деньги! Ах, ваш портфель!».

— Про портфель я не трындела, — запальчиво перебила она. — Это Белов с дурацкими вопросами полез. И вообще, вы что, стояли и смотрели, как бедного Виктора Николаевича грабят?

— Мы не стояли! — запротестовала Арина.

— Ничего он не бедный, очень даже богатый, — запротестовал Макс.

— Рассказывайте! — потребовала она, двинувшись дальше. Мы удалялись от Ленинградского проспекта, там впереди, я знал, было что-то типа сквера, где выгуливали собак.

Перебивая и дополняя друг друга, Макс с Ариной рассказали, как мы вышли из подъезда, услышали крики внутри, открыли дверь…

— А там темнота, со свету ничего не видно! — И тут он выскочил прямо на меня! — И прямо вытолкнул его на улицу, представляешь? — А я опять вовнутрь! — А тут второй как понесётся, и снова на Максима! — И я грохнулся с крыльца, да?! — А он бежать! — А тут Ваня выходит и говорит!..

— Так, стоп! — вскинула руку Савостикова. — Белов что, в подъезде остался?

Она так подозрительно взглянула на меня, что я развеселился. Она меня что, сообщником нападавших считает?

— Да нет же! — горячо воскликнула Арина. — Я же говорю, мы вышли вместе! А потом Иван первым обратно зашёл, а мы за ним!

— А бандиты нам не дали войти! И потом он вышел, уже после них, и говорит…

— Значит, ему дали войти, а вам не дали? И вышел после них? — многозначительно протянула Савостикова, с прищуром глядя на меня. Я улыбнулся ей как можно лучезарнее. — А у него самого языка что, нет? Почему он молчит? — почему-то в третьем лице спросила она меня обо мне.

Улыбку с лица Арины как будто пипидастром смахнули. Да и Бочкарёв вытаращился на неё:

— Да ты что, Верка? — и обернулся ко мне, — Скажи ей, как было!

— Ну… — я почесал в затылке и огляделся. Мы стояли посреди тротуара, до сквера было всего ничего. Бедный Рич, такими темпами мы нескоро доберёмся. — Дай собачке погулять, — кивнул я на сквер. Свободных скамеек в пределах видимости не было, поэтому мы встали просто на дорожке в теньке, Савостикова спустила пса с поводка, и теперь рассказ начал я.

— Короче. Когда ты смотрела на часы и говорила, что тебе пора, было без десяти три. (Очередное фырканье я проигнорировал). То, сё, переодевание, прощание — минут семь. То есть без трёх три. Ты наверх, мы вниз. Лифт гудел, поэтому пешком. Наверно, как раз Виктор на пятый его вызвал. Встретила его на своей площадке?

Теперь глаза таращила уже Савостикова. Подумала, отрицательно помотала головой.

— Значит, как раз в лифт сел, и поехал вниз. На лестнице никого. Мы — на улицу. Дверь захлопывается плавно — секунды две. И сразу крики. То есть, они или прятались за лифтом, или вышли из двери на первом этаже. Что за дверь там? Не квартира ведь?

— Это запасной выход из магазина, — растеряно ответила Савостикова. — На первом этаже квартир нет.

Я кивнул.

— Мы прислушиваемся, дёргаем дверь, Арина ищет ключи — не больше минуты. Я захожу по темноте сразу до лестницы, Макс с Ариной пока в дверях подъезда. На площадке кишат, бегают, мне показалось, много людей. Они сразу свет из двери должны были увидеть, — тут я задумался, припоминая. — Кричали «Скорее! Быстрее!». Один быстро по лесенке на выход прямо тараном, я еле успеваю вбок отойти. Макс с Ариной снова на улице. Потом второй за ним, но когда первый уже вышел. Куда пошёл, видели? — смотрю на Арину.

— Первый не свернул, прямо пошёл… Да я и не смотрела… А второй Макса пихнул, не знаю, может в другую сторону вообще…

— Так. Первый в синей джинсовой куртке и футболке, в тёмных штанах, бейсболка, в руках ничего не было. Ещё что вспомните?

Похоже, мои короткие фразы и хронометраж заставили их отвлечься от эмоцио и перейти к рацио.

— Потом пахнуло от него, — сморщила носик Арина.

— Ремень у него с пряжкой такой приметной, в виде орла, — вспомнил Макс.

Неплохо. Я подождал ещё, но они покачали головами — ничего больше не вспоминалось.

— Второй… Что-то тёмное, с длинным рукавом, без куртки. Глаза карие.

И вопросительно на Арину смотрю. Она покачала головой.

— Часы! Часы у него в золотом корпусе, а циферблат чёрный! — возбуждённо говорит тут Макс. — Он меня кулаком двинул, я запомнил.

— Хм, — что-то странное, чую. — Левой двинул, или часы на правой были?

— Эээ… — Макс, сосредоточенно хмурясь, изобразил пантомиму удара в живот. — Правой двинул, а на ней часы.

— Угу, — кивнул я. — А я жду третьего, но он не пошёл сюда. И я…

— Какого третьего??! — хором перебивают меня.

Я озадаченно почесал в затылке, и медленно сказал:

— Там на площадке много людей было… А сбежало всего двое… Значит…

— Значит, остальные затаились в подъезде, пока мы там ползали? — с ужасом прошептала Арина.

— Я же пешком шла, никого на лестнице не было, — тут же возразила Савостикова.

— И за лифтом никого, — подхватил я. — Значит, всё же та дверь! В магазин.

Мы уставились друг на друга.

— И что теперь? — прошептала Арина.

— Надо предупредить Виктора Николаевича, — решительно заявила Савостикова.

Я закатил глаза.

— О чём его предупреждать? Его ведь уже ограбили! Если уж предупреждать, так других жильцов.

— В смысле — ограбили? — взвилась Савостикова. — У него ничего не взяли! Ни единой денежки!

Я заметил, что Макс стал краснеть. Стыдно? Или боится разоблачения? Да пофиг! Я высокомерно глянул на Савостикову:

— Да прям! У него взяли все денежки! И рассыпали вокруг фальшивки, чтобы он сразу в поли… в милицию не побежал.

Пока Савостикова переваривала это, Макс пронзительно глянул на меня. Я постарался глянуть в ответ не менее пронзительно, и при том опустил взгляд на его ботинки, и тут же снова — ему в глаза. Он понял, и из красного резко стал бледным.

— Да с чего ты это взял… — начала заводиться Савостикова, а я вдруг понял, что мне всё это резко надоело. Я демонстративно глянул на часы.

— Мне пора. Счастливо оставаться!

Круто развернулся и пошёл в сторону дома.

Конечно, уйти мне не дали. Они втроём догнали меня, окружили, отрезая пути к отступлению, и загалдели каждый своё. В целом, галдёж сводился к тому, что нельзя это так оставлять, надо выяснить всё до конца, и заявить в милицию.

— Слушайте, чего вы от меня хотите? — отбивался я. — Может, Виктор Николаевич и сам вызовет милицию. Или не вызовет, это ему решать, он ведь потерпевший. Если спросят, я расскажу, как было, а сейчас хочу домой.

Но понимания я не нашёл ни у кого.

— Но у нас в подъезде бандиты, как мы пойдём домой? — вопрошала Арина.

— Надо всех предупредить, и надо сказать Виктору Николаевичу, что нападавшие вышли из той двери! — настаивала Савостикова.

— Надо пойти в тот магазин, и найти там этих мужиков! — заявил Макс.

Девчонки сразу резко замолчали, обдумывая такой ход. Я простонал.

— Зачем? Зачем ты хочешь их найти? И что будешь делать, когда найдёшь?

— Э-э… в милицию заявлю!

— На что? На то, что тебя столкнули с крыльца? Да вряд ли они там работают, скорее всего, там просто сообщник. — Я разгорячился. — И сам ты его никак не определишь среди других сотрудников! Поймите же, всё было спланировано — они заранее знали, во сколько и где будет идти мужик с тысячами долларов! Он же их явно куда-то нёс, а не просто на расходы прихватил! И вообще, откуда они у него?! — Я выдохся, и подытожил уже спокойнее. — Короче, это мутная история, и я не хочу в неё влезать. Заявлять должен сам потерпевший, он взрослый человек, а не бабулька доверчивая. И если он не заявит, значит, у него есть причины, и знать я их не хочу, ясно?

Я оглядел притихших одноклассников. Моя речь их явно впечатлила. Но не совсем так, как я рассчитывал.

— Ой, Ваня, — восторженно воскликнула Арина, — как ты так сумел это всё сообразить? Это же прямо целое расследование!

— Да уж, — пробормотал Макс, — просто Шерлок Холмс.

Савостикова на комплименты размениваться не стала, сосредоточенно о чём-то размышляя, и наконец выдала:

— Если всё так, как ты говоришь, значит, Виктор Николаевич в опасности. Надо ему хотя бы сказать, что доллары могут быть фальшивые, хотя я в это и не верю.

Я вздохнул.

— Он в опасности, только если они настоящие — тогда их снова попытаются украсть. Но он и так должен быть к этому готов, раз разгуливает с такой суммой.

— Ты ничего не понимаешь! — заявила она. — Он очень хороший человек, и очень доверчивый.

— И что? — не понял я, к чему она это сказала.

— И то, что ты дурак! — она гордо развернулась, и пошла подзывать Рича.

Я пожал плечами, и бросив «Пока!» молчавшим Арине и Максу, наконец-то пошёл домой.

Честно говоря, немного скребло на душе, что мы так расстались, но и упрекнуть себя не в чем — я как мог, попытался доказать, что влезать в эту историю не стоит, а уж если Савостикова не вняла, так я тут не при чём. Свою голову ей не приставишь. В то, что бандиты вернутся в подъезд я не верил, так что жильцам, в том числе и Арине, и самой Савостиковой, опасаться совершенно нечего.

Дома я быстро сделал алгебру на завтра, расчертил дневник погоды, и решил повспоминать разные упражнения, чтобы составить план тренировок. Этим и занимался до прихода родителей.

За ужином мама сказала:

— Бабушка решила в этом году пораньше закончить дачный сезон, так что в субботу мы едем её забирать.

— М-м-м… — неопределённо промычал я, не зная, как реагировать. «Мы едем» — значит, и я тоже? Или только они с отцом? Наконец, я придумал безобидный уточняющий вопрос. — Во сколько?

— Думаю, не с самого утра, а то пробки, — начала вслух размышлять мама. — Часов в одиннадцать выедем, пока то, сё, к часу доберёмся. Потом надо поесть, погрузиться, на обратном пути в магазин заехать…

— Зачем это в магазин? И так до Ясенево пилить, а потом обратно, — запротестовал отец.

— Ну как же, хлеба хотя бы надо купить, яиц, молока!

— Да ну, сама у дома купит.

— Саша! Твоя мама — пожилой человек, ей сложно после всех сборов и переезда будет куда-то выходить.

— Да она здоровее нас с тобой! Поест, что с собой привезёт.

— Ладно, там видно будет, — не стала обострять мама. И строго обратилась ко мне. — Так что в воскресенье, будь любезен поехать с нами к бабушке, помочь прибираться.

Ага, видимо, в субботу обойдутся без меня.

— Ладно… — с показной неохотой ответил я, но маму это удовлетворило.

Посмотрим, что там за бабка. Белые пятна в жизни Ивана надо сокращать.