Загадка загадочной загадки (СИ)

Глава 20. Разборки у директора

Утром я встал раньше обычного, долго принимал душ, смывая ночные кошмары, тщательно оделся, и даже почистил кремом ботинки. Отец тоже метался, как наскипидаренный, подбирая подходящий галстук, и старался подбодрить меня, как умел, что-то пробурчав о том, что у всех баб в голове вата, а уж у этой Верки целый ватный завод, и вообще, у меня ещё табун таких будет. Вот к чему это вообще?

Так как родителям потом было на работу, мы поехали на машине. У ворот я, как и вчера, заметил Макса. Он очень удивился, увидев меня с родителями, вылезающих из машины, и придержал язык, хотя я видел, что ему не терпится поделиться новостями. Я, конечно, сказал, что поскольку Максим может подтвердить мои слова о том дне, следует и его пригласить на встречу, и мама меня поддержала. Пока шли через школьный двор, я быстро шёпотом просветил Макса, как поменялась концепция. Всего рассказать не успел, но понадеялся на его сообразительность.

— Предупреди Арину, если сможешь, — напоследок шепнул я уже на пороге школы.

Они с бабушкой уже стояли в вестибюле. Пока родители знакомились с Маргаритой Николаевной, Арина с горящими глазами поведала, что вчера вечером у них в доме была эвакуация.

— Да, — подтвердила её бабушка, — это было ужасно! Мы еле успели запихать Кису в сумку, на сбор других вещей просто не осталось времени! До двенадцати ночи нас держали в машинах в двух кварталах от дома, никаких удобств. Для Кисы это такой стресс! Большая часть жильцов разошлась ночевать по родственникам и знакомым, а у нас никого и нет в Москве!

Родители охали и сочувствовали. Оказалось, что она собиралась дать возможность внучке выспаться, и не отправлять её сегодня в школу, но в семь утра позвонила классная руководительница и пригласила на беседу.

— Конечно, я верю Аринушке, что Ваня ни в чём не виноват. Такой воспитанный мальчик! — Я скромно потупился. — Но, понимаете, Верочка говорила так убедительно, и всё твердила, что у неё есть доказательства, и я взяла на себя смелость… Просто чтобы успокоить бедную девочку…

— Бедную девочку? — сверкнула глазами мама и взяла Маргариту Николаевну под локоток, что-то тихонько ей рассказывая. Я усмехнулся, оглядываясь. Макс горячо шептал на ухо Арине, видимо, довольный, что может склониться так близко, и, кажется, нюхал её волосы. Тут на лестнице появилась секретарша Лидия Степановна, и пригласила всех к директору. В кабинете за столом для совещаний уже сидела прямая, как указка, Ольга Борисовна в красивой горчичного цвета блузке, рядом с ней Верка, а напротив них семейная пара, видимо, родители — мужчина с бородой и в свитере и маленькая кругленькая женщина. За боковым столиком, где мы вчера пили чай, сидели ещё две женщины, мне не знакомые. Когда мы все расселись, оказалось, что кабинет забит битком, я специально посчитал — тринадцать человек собралось!

— Пожалуйста, начинайте, Ольга Борисовна, — доброжелательно улыбнулась директор. И Ольга Борисовна начала:

— Вчера мне позвонила Маргарита Николаевна, бабушка Арины Звягинцевой, с сообщением, что у неё дома Вера Савостикова м-м… плачет и обвиняет Ивана Белова в нападении и ограблении жильца их дома, и попросила разобраться. Я, конечно, поспешила прийти так быстро, как только могла, и… Вера, расскажи, пожалуйста, всё, что рассказывала нам вчера.

Верка взглянула на меня и опустила глаза. Выглядела она неважно. Да ведь и их вчера эвакуировали, сообразил я. Как-то я позабыл, что Верка тоже живёт в этом доме. Наконец, она начала еле слышно говорить.

— Во вторник в три часа дня у нас в подъезде напали на нашего соседа из квартиры напротив, Виктора Николаевича, и подкинули ему фальшивые доллары. Там у нас дверь в спортивный магазин. А потом он пропал, и мы подумали, что он может быть в этом магазине. Я пошла туда, и туда же пришёл Белов. И разговаривал там с сотрудниками, а меня выставили на улицу. Вот.

Она замолчала, и все молчали, только переглядывались. Мне Верку даже жалко стало, такой дурой она себя выставила.

— Но Верочка, — прервала молчание Маргарита Николаевна, — когда ты пришла к нам, ты твердила, что у тебя есть доказательства того, что Ваня напал на нашего соседа. Какие? Вот Арина говорит, что тебя даже не было с ними, когда они из подъезда вышли.

Верка мрачно зыркнула на Арину, та вздрогнула, и подалась к бабушке.

— Он пришёл в магазин, а ведь туда скрылись нападавшие.

— Ты сама видела, что они туда скрылись? — мягко спросила директор.

— Нет, — неохотно сказала Верка.

— А ты видела, как на твоего соседа напали?

— Нет, — после молчания выдавила та.

— Ваня, — обратилась тогда директор ко мне, — расскажи, как было дело.

— Я просто зашёл в магазин, чтобы присмотреть турник, родители обещали мне купить, вот я и зашёл. Там была Савостикова, перед ней продавец выложил уже целую кучу коробок, а она просила ещё и ещё, и он заподозрил, что она хочет что-то украсть. — Тут я вроде как смутился, и зачастил. — Она действительно с ним нагло разговаривала, чего-то требовала, мешала мне задать свой вопрос, вот он и приказал охраннику её вывести. — Я в упор взглянул на Савостикову. — Так ведь и было, Вера, я не вру, подтверди!

Все, даже её родители, уставились на неё. Она опустила голову.

— Так всё и было, Вера? — так же мягко спросила директор.

— Да! Нет! Да… — она закрыла лицо ладонями.

— Вообще-то, Ваня, я хотела узнать, как там было с тем человеком, на которого напали, — отвлекла от неё внимание директор.

— Ну, мы — я, Максим Бочкарёв и Арина — шли от Арины и уже вышли из подъезда, когда услышали внутри какие-то звуки. Дверь уже захлопнулась, но Арина достала ключ и мы вернулись. На площадке у лифта лежал человек и валялись деньги. Мы помогли ему их собрать, и он уехал на лифте обратно домой, чтобы почиститься. А Вера шла гулять с собакой и тоже это видела, но не с начала. Екатерина Алексеевна, это правда, я всё время был с Ариной и Максимом, они могут подтвердить!

Они закивали, подтверждая — ведь я не сказал ни слова неправды. Директор помолчала.

— Вера, но почему ты утверждала, что Иван напал на твоего соседа? Разве на него вообще нападали?

— Да! Нападали, он сам сказал! И доллары эти были фальшивые! — Верка вскочила со стула. — И потом он пропал, и где сейчас, неизвестно!

— Тише, тише, — внезапно заговорила одна из женщин, сидящих поодаль, та, что помоложе. Она встала, подошла к Верке и обняла её за плечи, увлекая за собой, за маленький столик.

— Это Елена Геннадьевна, наш школьный психолог, — вполголоса пояснила Екатерина Алексеевна. — Я думаю, когда эта история прояснится, всем участникам стоит с ней побеседовать. Такие взаимные обвинения — довольно травмирующее событие, а ведь вам всем придётся как-то существовать дальше вместе. Психолог вам в этом поможет.

Мои родители переглянулись недовольно, но пока промолчали. Советские люди не видят разницы между психологом и психиатром, и отрицают психологические травмы. Даже не то, что отрицают, а просто не замечают. Ни у других, ни, тем более, у себя.

Маргарита Николаевна кашлянула и осторожно сказала:

— Но дело в том, что этот сосед действительно пропал, тут Вера права. Я поднималась к ним, и разговаривала со Светочкой, его женой, вчера во время эвакуации. Он действительно два дня не появлялся дома.

— Да, это так, — горячо и внезапно поддержал Веркин отец. — Я вообще не понимаю, что происходит! Вера внезапно отказывается от должности старосты! Веру выгоняют из магазина, заподозрив в воровстве! Она замешана в какую-то историю с фальшивыми долларами и пропажей человека! Что вообще происходит? Куда смотрит школа?

— А куда смотрят родители? — вспыхнула в ответ Ольга Борисовна, не ожидавшая такой подставы. — Она даже не предупредила, что снимает с себя обязанности старосты! Я попала в глупое положение перед другими учителями.

Верка на боковом диванчике зарыдала и уткнулась в подушку. Психолог обняла её за плечи. Меня поразило, что родители даже не сделали попытки успокоить и поддержать дочь.

— Вообще-то, выборы старосты вы должны были провести сразу после линейки, вам для этого выделялся классный час, — ровным голосом сказала вторая незнакомая женщина, подсаживаясь к столу на освободившееся Веркино место.

— Простите, а вы..? — уточнила моя мама.

— Медведева Алевтина Михайловна, завуч по воспитательной работе, — бросила та. Мама удовлетворённо кивнула.

— Так что же происходит? — не унимался Веркин отец. — Я требую объяснений!

— Требуйте их у своей дочери, — сердито воскликнула моя мама. — Почему она не даёт прохода моему сыну? Всюду таскается за ним, выдумывает нелепые обвинения, кидается на него с кулаками? Да-да, Ваня лишь из деликатности промолчал, но нам признался, что она пыталась его побить вчера! Прямо на улице бросалась на него!

Бородач вытаращил глаза и вскочил, гневно вопрошая:

— Вера, это правда?

Верка сжалась и разрыдалась с новой силой, да так, что ни у кого не осталось сомнений — это правда.

Блин, я, конечно, жаждал мести, но кажется, это уже перебор. Я перестал, как в пинг-понге, смотреть за подающими реплики, и заметил, что и Макс, и Арина смотрят на меня. Надо заканчивать это всё. Я встал.

— Екатерина Алексеевна, — начал я, и тут как раз зазвонил звонок с первого урока. Переждав трезвон, я продолжил. — Я так понял, что никто не имеет ко мне больше претензий? — Подняв одну бровь, я взглянул на классную. Она промолчала. — В таком случае, вы позволите нам пойти на уроки?

Директор, едва улыбаясь краешками губ, величественно кивнула. Я отодвинул стул Арине, и мы проследовали к выходу.

— Позови Верку тоже, — сквозь зубы процедил я Максу.

Он послушно развернулся и спросил, как ни в чём не бывало:

— Вера, ты с нами идёшь?

Мы остановились на пороге. Но она помотала головой отрицательно. Макс пожал плечами, и мы вышли втроём.