Загадки индейских цивилизаций

От Астлана до «Тройственной лиги»

События, предшествовавшие рождению ацтекского государства в долине Мехико, поразительно напоминают те «смутные века» мезоамериканской истории, которые последовали вслед за гибелью Теотихуакана. В X в. на руинах теотихуаканской цивилизации в Центральной Мексике возникла могущественная держава тольтеков со столицей в Туле-Толлане (современный мексиканский штат Идальго). В XII в. в силу внутренних неурядиц и натиска северных варваров-чичимеков тольтекское государство гибнет, а долина Мехико долгие десятилетия подвергается нашествию варварских племен. Уцелевшие группы тольтеков постепенно смешались с кочевниками-чичимеками. Этот причудливый сплав разных этнических общин и разных культурных традиций и послужил той основой, на которой сформировалась позднее огромная ацтекская «империя».

Однако следует помнить, что под термином «чичимеки» объединялись различные группы пришельцев: здесь были не только дикие кочевники, жившие в пещерах и шалашах, одевавшиеся в звериные шкуры и добывавшие себе пищу с помощью охоты и собирательства (собственно чичимеки), но и полуоседлые и оседлые земледельцы с определенным уровнем культуры. Среди них находились и ацтеки.

После падения Тулы-Толлана в XII в. беженцы из столицы тольтеков обосновались в южной части долины Мехико в городах Кольхуакан и Шико, которые превратились в последние островки древней цивилизации среди беспокойного мира воинственных варваров-чичимеков. Особенно важным культурным центром был Кольхуакан, правители которого претендовали на прямую преемственность от царских династий тольтеков. Название «Кульхуа», или «Коль-хуа», происходит от слова языка науа «колли» — дед, предок. Перевод этого названия означает буквально «Место (селение) тех, кто имеет дедов (предков)». Среди первых волн чи-чимеков, пришедших в долину Мехико, особой известностью пользовалось племя, возглавляемое вождем Шолотлем. Оно в 1244 г. обосновалось в районе Тенайюки. Племя ото-ми осело около 1250 г. в Шальтокане. А воинственные тепа-неки захватили в 1230 г. древний город Аскапоцалько, основанный еще во времена расцвета Теотихуакана (I тыс. н. э.), и сделали его столицей своего быстро растущего государства. Все они, кроме отоми, говорили на языке науа, являющемся до сих пор главным индейским языком в Центральной Мексике. Со временем, смешавшись с потомками тольтеков и восприняв многие достижения их высокой цивилизации, пришельцы образовали в долине Мехико ряд небольших городов-государств, которые постоянно воевали друг с другом из-за спорных земель и боролись за гегемонию в регионе.

В этой напряженной политической ситуации в середине XIII в. в долине появляется еще одна группа варваров с севера — ацтеки. Это слово происходит от названия легендарной прародины ацтеков Астлана («Место цапель» или «Место журавлей»), откуда они начали свои долгие странствия. Точное местонахождение Астлана неизвестно и до сих пор служит предметом горячих споров. Одни ученые помещают его на юго-западе США, другие всего лишь в 100 километрах к северу от города Мехико. Однако большинство исследователей предпочитают искать Астлан где-то к северо-западу от долины Мехико, вплоть до современного мексиканского штата Найярит. Собственно говоря, термин «ацтеки» (точнее, «астеки») — сравнительно недавнего происхождения. Сами ацтеки называли себя мешиками: от слова «мецтли» — луна или, как считает испанский летописец Саагун, от слов «метл» — магей, кактус и «ситли» — заяц.

Историю ацтеков можно разделить на три основных этапа: 1) этап странствий, который закончился основанием Теночтитлана в 1325 г. (или 1345 г.); 2) этап упрочения и накопления сил ацтеками, находящимися еще под контролем соседних государств (примерно 1325/1345—1428 гг.); 3) этап независимости, экспансии и завоеваний, когда ацтеки вместе с союзниками подчинили себе большую часть Мексики (1428–1519 гг.).

О первом этапе мы почти не имеем твердо установленных фактов, поскольку главным источником информации для нас служат мифы и предания, часто противоречивые по содержанию и записанные много веков спустя после происшедших событий. Во всяком случае, известно, что ацтеки отправились в путь со своей прародины в районе озера Астлан в начале XII в. Странствия их продолжались в общей сложности около 200 лет. Хотя сами они причисляли себя не без гордости к группе воинственных чичимеков, по уровню своей культуры ацтеки были скорее цивилизованным народом. Уже в начале своего похода они, как отмечают источники, знали земледелие и методы ирригации, умели строить каменные здания (в том числе храмы и святилища), носили одежду, сшитую из ткани (ткань изготовляли из волокон кактуса), были знакомы с ритуальной игрой в мяч и священным 52-летним календарем. Таким образом, перед нами скорее окраинный вариант мезо-американской культурной традиции, нежели охотничье-собирательские кочевые группы диких жителей пещер — чичимеков. Переселение ацтеков официально проходило под руководством их племенного божества — бога войны Уицилопочтли. Его статую несли на плечах четыре должностных лица или вождя. Они же растолковывали соплеменникам указания и пророчества божества. И хотя во многих современных работах этих людей называют жрецами, а форму правления, существовавшую тогда у ацтеков, — теократией, мне представляется, что это не совсем верно. По-видимому, вожди были главами четырех подразделений племени ацтеков и выполняли, помимо гражданских и военных, ряд религиозных функций.

Из Астлана, судя по преданиям, ацтеки прибыли в другое легендарное место — Чикомосток («Семь Пещер»), через которое прошли ранее и другие группы северных варваров: шочимильки, чальки, кульхуа, тепанеки. Затем пришельцы обосновались на какое-то время в районе Тулы-Толлана. Не исключено, что они вместе с другими группами чичимеков приняли непосредственное участие в захвате и разрушении столицы тольтеков в XII в.

Постоянные тяготы странствий закалили ацтеков, а кровавый культ их верховного бога Уицилопочтли — олицетворения милитаризма и войны, требовавшего постоянных жертвоприношений в виде человеческих сердец, — превратил ацтеков в свирепых и бесстрашных воинов. Появление новых многочисленных переселенцев в сравнительно небольшой долине Мехико не вызвало особых восторгов у ранее обосновавшихся там групп смешанного тольтекско-чичимекского происхождения. Они с полным основанием опасались за целостность своих владений, ожидая экспансионистских поползновений со стороны воинственного и полуварварского племени. Пустых земель в долине больше не осталось, и получить там «место под солнцем» можно было лишь в жестокой борьбе с конкурентами. Положение усугублялось и тем, что у пришельцев, как у каждого бродячего племени, было мало женщин, и поэтому ацтеки стали совершать частые набеги на своих соседей для добывания невест.

Однако ацтеки не могли пока сравниться по своей военной мощи с главными городами-государствами долины Мехико — Аскапоцалько и Кульхуаканом. Поэтому с 1250 по 1298 г. они попали в зависимость и стали вассалами тепанеков. Затем свирепых ацтекских воинов переманили к себе на службу правители Кульхуакана. Ацтеки не раз отличались в битвах с соперниками своего нового господина, и в 1323 г. их удостоили высокой чести: правитель Кульхуакана отдал вождю ацтеков в жены свою дочь-принцессу из тольтекского царского дома. Но по наущению ацтекских жрецов бедную девушку тут же принесли в жертву богам. Возмущенный жестокостью и неблагодарностью наемников правитель Кульхуакана силой изгнал их из своих владений.

Ацтеки вынуждены были бежать в болота и тростниковые заросли на западную окраину мелководного озера Тескоко. Согласно легенде, Уицилопочтли повелел им заложить город в том месте, где они увидят орла, сидящего на кактусе и держащего в клюве змею. Ацтекские вожди незамедлительно отыскали такое место на двух низких болотистых островках, где в 1325 г. (или 1345 г.) и было основано первое постоянное селение ацтеков — Теночтитлан. Название это происходит от имени ацтекского вождя Теноча (Теночтитлан в переводе с языка науа означает «Место плодов кактуса»), В старых индейских преданиях говорится по этому поводу следующее:

Но помимо «божественной воли» у ацтеков были и более веские практические причины для выбора места своей будущей столицы: обилие птицы и рыбы в этой части озера, идеальные условия для чинампового земледелия и, наконец, удобство транспортных перевозок на лодках через каналы, озеро Тескоко и цепь связанных с ним других озер (напомним, что в доколумбовой Мезоамерике не было вьючных и тягловых животных и колесного транспорта). Однако самое главное — Теночтитлан стал городом-убежищем, городом-крепостью, надежно защищенным самой природой от любых врагов. Правда, были и проблемы — отсутствие многих важных материалов — дерева, камня, металла, хорошей питьевой воды.

В конце концов, когда ацтеки построили целую сеть чинамп, провели каналы и осушили болота, два островка заметно выросли в своих размерах и слились в одно целое. К середине XIV в. там вполне отчетливо просматривались контуры двух городов-государств: на севере отделившаяся от ацтеков часть племени — тлателольки основали город Тлателолько, а на юге постепенно набирал силы город теночков — Теночтитлан. Это были тесно связанные территориально, а также культурным и этническим родством политико-административные единицы, представлявшие собой практически два города-государства. Однако в 1473 г. Тлателолько был силой захвачен его более могущественным соседом и включен в состав ацтекской столицы. Тот факт, что оба города возникли и развивались как две самостоятельные политические единицы, недвусмысленно проявляется в дублировании внутренней структуры и планировки Теночтитлана и Тлателолько: наличие двух «священных участков» с главными храмами и дворцами правителей (текпан), двух центральных рынков и т. д. Таким образом, у истоков будущей ацтекской «империи» стоит простой «ном» — город-государство, почти лишенный сельской округи.

Рождение империи

Уступая на первых порах по силе своим ближайшим соседям в долине Мехико, ацтеки искусно использовали в собственных целях их постоянную вражду и соперничество. Они всегда стремились попасть на службу или стать союзником наиболее могущественного в данный момент партнера. В этом отношении решающим для ацтеков был 1367 г., когда они вновь стали наемниками быстро растущего тепанекского царства (Аскапоцалько), во главе которого стоял талантливый правитель Тесосомок. Один за другим склоняли головы перед могущественными тепанеками «номы» долины Мехико, а воины Теночтитлана везли в островную столицу свою растущую долю добычи. И вот настал момент, когда ацтеки сочли удобным повернуть оружие против вчерашнего сюзерена — Аскапоцалько. С помощью армий Тескоко и Уэшоцинко в 1428 г. они наголову разгромили войска тепанеков и разрушили их блестящую столицу. Тепанекский город Тлакопан (Такуба), занявший в конфликте нейтральную позицию, вскоре также стал ближайшим союзником ацтеков. Третьим участником складывающегося военно-политического союза («Тройственной Лиги») был город Тескоко, которым правил поэт и философ Несахуалькойотль.

В течение последней четверти XV и в начале XVI в. этот могучий триумвират, используя свои объединенные силы, сумел завоевать и обложить данью почти всю Центральную Мексику и прилегающие к ней области: от Дуранго и Колимы на северо-западе до Чьяпаса и Табаско на юго-востоке. В начале XVI в. свыше 38 отдельных областей и государств вынуждены были платить «Тройственной Лиге» большую дань, хотя они и сохраняли при этом известную самостоятельность в вопросах внутреннего управления.

Постепенно роль Теночтитлана и его правителей внутри «Лиги» возрастала. К моменту конкисты тлатоани ацтеков фактически диктовал свою волю вчерашним партнерам по союзу. Испанское завоевание прервало процесс дальнейшего становления и развития ацтекского государства, так и не успевшего выработать механизм полного включения всех зависимых от него территорий в рамки единой империи. На мой взгляд, ацтеки делали первые шаги в этом направлении, так и не лишив внутренней самостоятельности и собственной структуры все захваченные области.

Для поддержания системы подчинения других, иногда и чуждых этнически, областей или провинций в ряде важнейших стратегических пунктов были установлены ацтекские гарнизоны, а за своевременным сбором дани следили специальные чиновники — кальпишке.

Хозяйственная основа ацтекского общества в XVI в.

Зкономика Теночтитлана основывалась на двух «китах»: продукции интенсивного земледелия (чинампы), ремесел и торговли, с одной стороны, и военной добыче и регулярной дани с подчиненных областей — с другой. В наиболее яркой форме двойственный характер экономики ацтеков в XVI в. воплощался в главном храме их столицы, который и реально, и символически олицетворял собой могущество всего ацтекского государства. И не случайно на вершине его высокой пирамиды стояли два святилища: Тлалока — бога воды и дождя, считавшегося покровителем местного земледелия, и Уицилопочтли — бога войны, обеспечивающего успешное подчинение соседних племен и народов и выкачивание из них соответствующей дани. Таким образом, по выражению мексиканского археолога Эдуардо Матоса Моктесумы, «мы видим здесь прямую связь между экономическим базисом (земледелие, торговля, война, — В. Г.) и надстройкой (религиозные и политические институты ацтеков. — В. Г.)».

Однако война и получение дани с побежденных областей стали играть существенную роль лишь на последних этапах истории ацтеков, по мере роста их могущества и расширения экспансии. Земледелие же играло важную роль в жизни ацтекского общества всегда.

Долина Мехико была одной из наиболее интенсивно эксплуатируемых земледельческих зон доколумбовой Мезоамерики. В соответствующих экологических зонах долины использовались почти все известные индейцам системы земледелия. Подсечно-огневая система употреблялась на верхних склонах окружающих долину гор. На низких высотах и дне долины применялись различные ирригационные системы (паводкового типа и с помощью оросительных каналов). Наконец, по берегам мелководных озер широко использовались знаменитые чинампы. К моменту прихода испанских завоевателей только в Чалько (южная часть долины Мехико) имелось около 10 тыс. гектаров чинамп. На них выращивались различные сельскохозяйственные культуры — маис, бобы, томаты, перец, корнеплоды. В некоторых местах с чинамповых участков собирали до семи урожаев в год (Шочимилько). По подсчетам известного мексиканского исследователя Педро Армильяса, 10 тыс. гектаров чинамповых земель в Чалько могли обеспечить пищей около 100 тыс. человек в год. Археологу. Сандерс из США предлагает еще более высокую цифру: 10 тыс. гектаров чинамп способны прокормить до 180 тыс. человек в год. Как бы то ни было, продуктивность этой системы земледелия была одной из самых высоких в древнем мире: один гектар земли обеспечивал питанием от 10 до 18 человек в год. Самые благоприятные районы для чинампового земледелия находились на юге озерной системы, в Чалько (больше тепла, пресная вода, мелководье, больше осадков).

Озеро Тескоко, где построен Теночтитлан, было в те годы более глубоким, соленым и неспокойным. Но на западе его, там, где располагалась «ацтекская Венеция», условия для возведения чинамп в целом оказались неплохими — болота, мелководье и достаточно пресная вода. Правда, в озеро периодически прорывались и массы соленой воды. Для ограждения района чинамп от остального озера вблизи столицы была построена специальная дамба.

Что касается размеров ежегодно получаемой ацтеками дани, то в целом в Теночтитлан привозилось до 18 тыс. тонн пищевых продуктов в год. Этого было достаточно для того, чтобы прокормить все население ацтекской столицы в течение одного или двух лет (в зависимости от количества жителей Теночтитлана — 200 тыс., 300 тыс. и т. д.).

Царская власть и система управления

В ацтекском государстве функционировала сложная политическая система. Каждый автономный город-государство (а их в Центральной Мексике к началу XVI в. было свыше 50) управлялся тлатоани, который командовал войсками, был верховным судьей и руководил важнейшими религиозными обрядами. Правители считали себя земными двойниками небесных богов и утверждали, что их право на власть освящено богами.

У ацтеков царская власть обычно передавалась от брата к брату, прежде чем ее получал старший сын старшего брата. Во всяком случае, прямая линия наследования могла быть прервана, если наследника не выбирали на трон. Поэтому до выборов будущий тлатоани должен был показать свою доблесть на полях сражений. Он также был обязан уметь хорошо говорить — недаром его титул, тлатоани, означает «оратор». Но помимо качеств воина и дипломата царю необходимо было глубоко разбираться в вопросах религии, как и подобало «земному представителю божества».

Верховного правителя выбирали у ацтеков специальные выборщики. Круг их был ограничен, и все они принадлежали к слою высшей аристократии государства. Они же назначали и четырех ближайших советников царя. Хотя это действительно были выборы, все избираемые кандидаты происходили из одной и той же семьи: тлатоани и четыре его помощника являлись близкими родственниками. Именно из рядов этой четверки выбирался следующий монарх.

Вся полнота административной, политической, религиозной и военной власти находилась в руках ацтекского правителя. «Вступление на трон, — пишет английский историк Хэммонд Иннес, — сопровождалось у ацтеков сложными обрядами в главном храме Теночтитлана. Царь первым из присутствующих пронзал свои уши, руки и ноги острой костяной проколкой, затем, обливаясь кровью, брал два пучка вырванных у себя же с головы волос и, смочив их кровью, бросал в огонь у алтаря. Взобравшись на вершину ступенчатой пирамиды — теокалли, он входил в святилище бога Уицилопочтли, целовал пол у ног статуи божества, опять протыкал свое тело и разбрызгивал кровь с помощью пучков волос по всему помещению. В конце ритуала тлатоани зажигал огонь в четырех курильницах, стоявших по четырем углам храма. Лишь после этих утомительных процедур царь Тескоко короновал претендента на трон, возложив ему на голову митраобразную шапку с великолепными украшениями из птичьих перьев, золота и драгоценных камней».

В центре ацтекской столицы, у пересечения двух основных улиц, находился священный квартал, окруженный стенами четырехугольник, внутри которого стояли храмы важнейших ацтекских богов, жилища жрецов и слуг. Дворец правителя — текпан — располагался поблизости от этого квартала, но не имел с ним прямой связи. В текпане, помимо личных покоев тлатоани и его многочисленных жен, находились правительственные учреждения (суды, военный и государственный совет), казармы, арсенал, помещения для слуг, ремесленников и приезжих, зернохранилище, кладовые для поступающей дани. Таким образом, текпан был центром политико-административной жизни всего государства.

Опорой царя и внутри страны, и вне ее была армия. Военное дело у ацтеков достигло высокого уровня. У них имелась постоянная армия из профессиональных солдат, общинное ополчение и рыцарские военные ордена — «Орден Орла» и «Орден Ягуара», исправно готовившие для государства храбрый и опытный офицерский корпус. Кроме того, все вассальные города и области в случае необходимости должны были предоставлять правителям Теночтитлана определенное количество воинов. Войска состояли из насчитывавших по 8 тыс. воинов специальных подразделений-легионов или полков. Они делились на более мелкие единицы — числом около двадцати. Каждое подразделение имело свое знамя или штандарт, украшенные яркими птичьими перьями.

С детских лет ацтеки проходили серьезную физическую и специальную подготовку, превращаясь с годами в храбрых и выносливых воинов. Однако на поле боя главная их забота состояла не в том, чтобы убить врага и разгромить его, а захватить как можно больше пленников для принесения их в жертву богам Теночтитлана. От этого, т. е. от своевременного удовлетворения небесных сил, зависело, по мнению каждого ацтека, само существование мира.

Законодательная система также была достаточно эффективной. Каждый город или крупное селение имели своего главного судью, назначаемого лично тлатоани. Под началом судьи находился суд из трех человек. В районах и областях государства существовали суды, выбранные самим населением. А на уровне сельской общины ответственность за соблюдение порядка нес местный мелкий чиновник с полицейскими функциями. Взяточничество в бюрократических кругах наказывалось смертью. Такая же суровая кара грозила и за другие серьезные преступления: воровство, изменение границ земельных участков, пьянство, измену.

Город Теночтитлан

Первоначальный центр города, заложенного ацтеками в 1325 г. (или в 1345 г.), находился на сравнительно твердой почве скалистого острова Чапультепек (в переводе с языка науа — «Холм Кузнечиков»), лежащего среди болот в западной части озера Тескоко. Вокруг Теночтитлана над водной поверхностью поднимались другие островки и острова. Естественно, за два столетия непрерывных строительных работ ацтеки неузнаваемо изменили всю прилегающую местность: проложили правильную сеть каналов, осушили болота, построили тысячи гектаров «плавучих садов» — чинамп. Поразительную эволюцию претерпел и сам Теночтитлан. Возникнув как жалкое селение из кучки тростниковых хижин, столица ацтеков к XV в. оделась в камень, привезенный с побережья озера.

По преданию, город начался с закладки храма бога Уицилопочтли. Практически это была та же небольшая тростниковая хижина на низкой глинобитной платформе, так как дерева и камня на острове не было. И тогда, желая возвеличить своего верховного бога, ацтеки наловили рыбы, лягушек, змей, птиц и выменяли на все это у соседей нужные им строительные материалы. Таким образом, с глубокой древности мексиканский город олицетворялся прежде всего храмом. Недаром ацтекский иероглиф «падение города» представлял собой изображение храма с разрушенной и горящей крышей.

По сообщениям испанских и индейских источников, в начале XVI в. столица ацтеков делилась на четыре района или четыре больших квартала, образованных двумя пересекающимися под прямым углом длинными улицами, ориентированными по сторонам света. Названия этих районов— Куэпопан, Мойотлан, Астакалько и Теопан. На месте пересечения проспектов, в самом центре города, находился священный участок с главным храмом и дворцом тлатоани. В каждом из четырех больших кварталов имелся свой храмовый комплекс в честь квартального бога-покровителя. Тесосомок[11] упоминает также, что в каждом квартале находилось специальное здание, в котором обитал глава данного квартала. Это здание могло стоять рядом с храмовым квартальным ансамблем на главной площади квартала, образуя тем самым его ритуально-административное ядро, которое в малых масштабах копировало центральную часть ацтекской столицы. Большие кварталы делились на меньшие, называемые в некоторых источниках «улицы».

Вопрос о размерах территории Теночтитлана и численности его населения в момент конкисты всегда вызывал острые споры среди ученых. Дело в том, что основной наш источник — свидетельства испанских и индейских авторов XVI в. — имеет крайне противоречивый и запутанный характер. Одни хронисты называют цифру в 60 тыс. домов, или 60 тыс. «мужей», т. е. глав семей. Это дает в среднем до 300 тыс. человек (если считать, что в одном доме проживала малая семья из 5 человек). Другие говорят либо о 60 тыс., либо о 120 тыс. жителей. Некоторые же современные исследователи доходят в своих оценках населения ацтекской столицы даже до 500 тыс. человек. Таким образом, сами исторические источники, без каких-либо дополнительных данных, вряд ли смогут служить надежной основой для демографических расчетов.

В этой связи значительный интерес представляет «План из магея» — документ начала колониального периода (XVI в.), где изображен на бумаге из волокон магея цветными красками один район старого Теночтитлана. План разбит на квадраты, разделенные голубыми линиями каналов. В каждом квадрате нарисован индейский дом и несколько характерных полосок (чинамп), прилегающих к нему с одной из сторон. Каждый домовый участок (квадрат) имел в среднем около 500 кв. метров. Всего на плане показано примерно 400 таких домовладений. Таким образом, средняя плотность застройки в этом районе Теночтитлана примерно 20 домов на 1 гектар. Некоторые современные исследователи предполагают, что показанная на «Плане из магея» часть города составляет около 1/31 всей территории Теночтитлана. Следовательно, общая площадь ацтекской столицы будет в этом случае (400 домов х 500 м² = 20 га = 1/31, Теночтитлана) 620 гектаров, или 6,2 кв. километра. Сюда не входят, естественно, ритуально-административный центр, дороги, каналы, площади. В целом такая оценка близка расчетам тех ученых, которые отводят для Теночтитлана кануна конкисты площадь в 7,5 кв. километра. Однако, судя по самым последним работам, территория города была значительно больше и доходила, вероятно, до 12 километров. Если исходить из такой величины и условно считать, что характер застройки в ацтекской столице был (за исключением ритуально-административного центра) примерно одинаков с районом, изображенным на «Плане из магея», то мы получим (за вычетом территории, занятой храмами, дворцами, площадями, рынками, дорогами, каналами, — всего до 2 километров) около 20 тыс. жилищ на территории 10 километров (из расчета 20 домов на 1 гектар).

Основной жилой единицей в Теночтитлане был обнесенный стеной или оградой комплекс построек, состоявший из ряда жилых помещений с отдельными входами, обращенными к внутреннему открытому дворику. Этот комплекс занимала обычно большая семья, включавшая от 2 до 6 малых родственных семей. Каждая женатая пара, как правило, занимала одну постройку из одной-двух комнат или один этаж в двухэтажном доме.

В письменных источниках часто упоминаются семейные группы, которые включали родителей, их женатых детей и даже внуков. Население таких большесемейных домовладений в ацтекской столице колебалось в весьма широких пределах: от 2–3 индивидов до 25–30. В среднем размер большесемейного коллектива составлял, таким образом, 10–15 человек на одно домовладение. Предположив, что в каждом отдельном доме жила одна семья из 5–6 человек, мы получим, что к 1519 г. население Теночтитлана составляло около 100–120 тыс. человек.

Если исходить из результатов исследований археолога Э. Калнека (США), то в пределах столицы ацтеков можно выделить три основные концентрические зоны. Первая, центральная, зона включала в себя ритуальные и гражданские здания, жилища элиты и неизвестное число жилых домов, почти лишенных приусадебных участков. Вторая зона состояла из жилых домов и примыкающих к ним чинамп. Домовые участки составляли здесь в среднем 500–600 кв. метров и максимум — до 1000 кв. метров, из которых 100–400 кв. метров, а иногда и 850 кв. метров приходилось на долю чинамп. Эта зона имела правильную планировку в виде регулярной сетки улиц и каналов, пересекающихся под прямым углом и ориентированных по сторонам света. Подсчитано, что число жителей на одно домовладение в среднем составляло 10–15 человек. У. Сандерс на основе изучения современного чинампового земледелия Мексики пришел к выводу, что чинампы во второй зоне Теночтитлана давали лишь 15 процентов продуктов питания, необходимых жившим там людям. Третья зона — периферийная, со значительным уменьшением плотности застройки и с соответствующим возрастанием размеров чинамповых участков при каждом домовладении. Она имела менее регулярную, чем другие районы города, планировку и в целом была близка по облику сельским поселениям.

Приведенные выше описания Теночтитлана основаны преимущественно на сведениях письменных источников. Археология здесь явно отошла на второй план. И это не случайно. Испанцы в 1521 г. после трехмесячной осады почти до основания разрушили ацтекскую столицу, а из ее камня построили на том же самом месте город Мехико. Причем его основатель — Эрнан Кортес, видимо, намеренно построил свой дворец (ныне Национальный дворец — резиденция президента Мексики) прямо на руинах дворца Монтесумы, а кафедральный католический собор — у портала главного храма ацтеков. И вскоре новые жилые и общественные здания европейских завоевателей укрыли под собой все следы былого варварского великолепия. Мехико — столица современной Мексики — огромный 14-миллионный город. Вести там раскопки, особенно в густо застроенном центре, практически невозможно. Поэтому отдельные находки ацтекских скульптур и сооружений делались на протяжении XIX–XX вв. лишь случайно, во время земляных работ.

Много ценных материалов получили ученые при прокладке тоннелей столичного метро в 60—70-е гг. прошлого века. Но подлинным открытием стали археологические исследования в главном храме ацтеков, располагавшемся, как выяснилось недавно, между президентским дворцом и кафедральным собором, под напластованиями более поздних эпох. К раскопкам у основания главного храма приступили 20 марта 1978 г. и сразу же нашли изумительный резной монолит — круглый трехметровый камень с фигурой сестры Уицилопочтли — богини Койольшаухки. К концу лета было открыто и расчищено 53 ямы-тайника с ритуальными дарами для умилостивления богов. В них лежали человеческие черепа, каменные фигурки людей и божеств, морские раковины, кораллы, благовония, маски и прочие культовые предметы, привезенные со всех концов обширного ацтекского государства.

На плоской вершине ступенчатой пирамиды главного храма обнаружены два святилища: одно в честь бога войны Уицилопочтли, другое — в честь бога дождя и плодородия Тлалока. Каждый правитель ацтеков стремился оставить след в истории: в годы своего правления он ремонтировал все сооружения. Наводнения и оседание грунта вынуждали часто прибегать к восстановительным работам. Вот почему в ходе раскопок было найдено одиннадцать различных фасадов передней части главного храма.

Самый древний храм из обнаруженных до сих пор позволяет лучше представить себе оба святилища с чисто архитектурной точки зрения. На вершине пирамиды перед входом в святилище Уицилопочтли был обнаружен жертвенный камень, на котором ацтекские жрецы принесли в жертву тысячи человеческих жизней. У лестницы святилища Тлалока нашли полулежащую каменную статую «посланника» — посредника между миром богов и миром людей. Как выяснилось, все монументальные постройки комплекса главного храма ацтекские строители, учитывая тонкость местного грунта, возводили на длинных, тонких и упругих сваях.

Кто же задумал и спланировал все эти храмы, дворцы и пирамиды Теночтитлана? Кто руководил их строительством? К сожалению, до нашего времени не дошло ни одного имени архитектора, скульптора или художника ацтеков. Но историки искусства и археологи единодушно ставят архитектурные ансамбли ацтекских зодчих в один ряд с самыми выдающимися творениями мастеров древности и средневековья в Старом Свете.

Монтесума II Шокойоцин

В1519 г., когда Кортес высадился на побережье Мексиканского залива, ацтекский трон занимал тлатоани Монтесума II или Монтесума Младший (в отличие от Монтесумы I, правившего в XV в.), который был племянником последнего монарха — Ахуицотля и внуком предшествующего правителя — Ашайякатля. Его единодушно выбрали тлатоани Теночтитлана в 1502 г., отдав ему предпочтение перед другими претендентами благодаря выдающимся личным качествам будущего властителя: Монтесума достойно выступал перед этим в роли воина, дипломата, ученого и жреца.

В первые годы своего царствования Монтесума постоянно принимал участие в бесконечных войнах, которые вели ацтеки за расширение границ своей «империи». Он всегда шел в бой во главе отборных рыцарских дружин, и удача неизменно сопутствовала ему. Так, после серии блестящих побед над миштеками и сапотеками Оахаки ему удалось захватить до 12 тыс. пленных и богатую добычу. Победоносные ацтекские знамена видели и в таких далеких краях, как Атлантическое побережье Гондураса, Гватемала, Сальвадор и Никарагуа. Эти завоевательные походы в целом были успешными (несмотря на отдельные досадные неудачи), а границы ацтекской «империи» расширились так, как ни в одно из предшествующих царствований.

Не был равнодушен молодой тлатоани и к внутренним делам своего государства. Он внес ряд важных изменений в судебное дело и тщательно следил за соблюдением законов, строго наказывая нарушителей. У него была привычка тайно обходить улицы столицы для знакомства с обстановкой и настроениями горожан.

Монтесума щедро вознаграждал своих подданных за верную службу. Много забот доставляли ему и новые грандиозные строительные проекты по благоустройству Теночтитлана: сооружение и обновление храмов, возведение акведука для обеспечения города свежей питьевой водой, строительство приюта для солдат-инвалидов.

Но современники знавали и совсем другого Монтесуму — надменного, непреклонного и жестокого монарха, настоящего деспота, который без малейших колебаний заливал кровью восставшие против ацтекского ига города и селения и регулярно отправлял десятки тысяч несчастных пленников под обсидиановые ножи жрецов Теночтитлана. Он построил себе дворец, украсив его с такой фантастической роскошью, какую не могли позволить себе все предшествующие ему тлатоани ацтеков вместе взятые. Монтесума перестал появляться перед народом. Во дворце ему могли прислуживать лишь отпрыски самых знатных фамилий, да и они ходили босые, смиренно опустив глаза. Он многократно увеличил тяжесть налогов и дани, особенно с покоренных провинций, что вызывало активное сопротивление соседних племен и народов, приводя к постоянным восстаниям и мятежам.

«Империя» с большим трудом удерживала порядок в своих владениях, но любая роковая неожиданность могла привести ее к быстрому и окончательному краху. А сам Монтесума все чаще стал допускать в политике грубейшие промахи и ошибки.

В 1516 г. умер правитель Тескоко, мудрый Несахуальпильи — ближайший советник и друг «императора». Следовало подумать о выборах преемника. На тескоканский престол претендовали два сына умершего — Какамацин и Иштлилшочитл. Первого, старшего из сыновей, поддерживал Монтесума. Второго, храброго и честолюбивого юношу, поддерживал народ, так как Иштлилшочитл умело сыграл на патриотических чувствах тескоканцев, доказывая, что его соперник будет служить только ацтекским интересам, в ущерб своей собственной стране. Путем грубого нажима на выборщиков Монтесума в конце концов победил: на престол Тескоко сел Какамацин. Но это была пиррова победа. В Тескоко началась междоусобная война. Иштлилшочитл, собрав большую армию, ушел в горы и вскоре захватил почти половину тескоканской территории. В его лице Монтесума приобрел самого опасного и непримиримого врага.

Однако, сидя в своей неприступной островной столице, «император» ацтеков с презрением отмахивался от всех признаков надвигающейся беды. Он по-прежнему предпочитал жить в праздности и роскоши, вполне полагаясь на силу и мастерство своих грозных легионов.

По сообщениям летописцев, Монтесума имел некое подобие гвардии из 200 знатных сановников, размещенных в специальных помещениях позади его покоев. Лишь отдельные из них имели право говорить с монархом. Когда же они входили в царские палаты, то должны были снимать свои богатые плащи и надевать грубые. То же самое относилось и ко всем правителям и вождям, приходившим во дворец на аудиенцию.

«Император» ел всегда один. Пол большого зала, устланный циновками, покрывался сотнями блюд. Иногда сам Монтесума, а чаще его домоправитель указывал прислуге на блюда, которые следовало приготовить к царскому столу. Кроме кушаний из домашней птицы, подавалась дичь из отдаленных лесов и рыба, игравшая, может быть, за день до этого в Мексиканском заливе! Благородные слуги приносили «императору» блюда, а потом уступали место девушкам, избранным за красоту и ловкость в царские прислужницы. Во время трапезы особа монарха скрывалась от взоров толпы за богато вызолоченными ширмами резного дерева. Он сидел на подушке, а обед подавался на низеньком столе, покрытом тонкой хлопчатобумажной скатертью, в красивой глиняной посуде, изготовляемой в Чолуле. Монтесума имел золотой сервиз, употреблявшийся только на особо торжественных пиршествах. Даже при его огромном богатстве едва ли было возможно употреблять подобные сервизы ежедневно, потому что обеденная посуда два раза подряд к царскому столу не подавалась, а становилась собственностью слуг. Зал освещался посредством факелов, сделанных из какого-то смолистого дерева, источавших приятный запах и почти не дымивших.

Утолив свой голод, Монтесума умывался водой, подаваемой в серебряной чаше одной из прислужниц (то же самое делалось и перед трапезой). Потом приносили трубки из богато вызолоченного полированного дерева, и он с их помощью то ртом, то через ноздри вдыхал испарения какой-то травы, называемой «табак», смешанной с благовониями. И пока «император» наслаждался курением, его развлекали своим искусством скоморохи и акробаты, которых при дворе была целая труппа. Иногда Монтесума забавлялся со своими шутами. Он даже говорил, что их речи бывают часто поучительнее слов мудрых людей, поскольку они не боятся говорить правду. Любил он также слушать музыку и песни, в которых восхвалялись героические подвиги ацтекских воинов и вождей.

У тлатоани имелся также птичник, заполненный разными видами местных птиц, от прибрежных болотных фазанов до горных орлов. В нем находилось столько пернатых, что для ухода за ними требовалось 600 человек. Был во дворце и зоосад, где, кроме всех видов диких животных, известных в пределах «империи», находились, как говорят очевидцы, «уроды, мужчины и женщины, одни — калеки, другие — карлики, третьи — горбуны». Весь дворцовый ансамбль был окружен густыми садами и цветниками, что придавало ему волшебный, чарующий вид.

Однако с годами все эти развлечения и пышное великолепие двора перестали удовлетворять Монтесуму. Его все больше охватывало чувство внутреннего беспокойства и ощущение призрачности, мимолетности своего богатства, власти и могущества. И тогда приходили на ум печальные строки великого правителя, философа и поэта XV в. Несахуалькойотля из соседнего Тескоко:

Самое ужасное, что Монтесума так и не мог понять — откуда же грозит ему эта смертельная опасность?

Да, недавно покоренные города и провинции часто пылают огнем мятежей и восстаний. Но у него, слава богам, пока хватает воинов для усмирения любых бунтовщиков. Не удается сломить силой упорное сопротивление гордых тлашкальцев. Но и на них он со временем найдет управу: блокада, хитроумные интриги и заговоры, династические браки — здесь хороши все средства и методы.

Однако больше всего всесильного тлатоани беспокоили смутные слухи, приносимые из дальних мест торговцами-почтека, о появлении на восточном побережье каких-то странных людей с белой кожей и бородами, приплывших в больших деревянных лодках, похожих на самые высокие дома. В основу этих слухов легли, вероятно, рассказы индейцев, ходившие от Кубы до Мексики, о появлении Колумба и других испанских мореплавателей на Антильских островах и на юге побережья Центральной Америки.

Все эти события и общая нестабильность в стране породили у ацтеков чувство страха и неуверенности, ожидание каких-то грозных перемен в ближайшем будущем. Например, среди населения Мексики широко ходили слухи о разного рода таинственных знамениях и необычайных явлениях природы. Вот их краткий перечень в изложении средневековых летописцев, как индейских, так и испанских.

В 1510 г. огромное озеро Тескоко без каких-либо видимых причин вдруг забурлило и вышло из берегов, затопив многие города и селения, включая и Теночтитлан, где было разрушено множество зданий. В 1511 г. одна из башен главного храма ацтеков вспыхнула как спичка, опять-таки без всякой причины, и огонь не могли погасить много дней. В 1512 г. в дневном небе были замечены сразу три большие кометы. Потом один рыбак поймал в водах озера сетью странную птицу с обсидиановым зеркалом на голове. Диковину спешно доставили во дворец, и, заглянув в зеркало, Монтесума увидел белолицых бородатых всадников, мчавшихся во весь опор на застывшие ряды его воинов.

А незадолго до высадки на берега Веракруса Кортеса в 1519 г. на востоке вдруг загорелся вечером странный белесый свет. Он рос вширь и ввысь, пока не уперся в небо и не приобрел пирамидальную форму. Одновременно в воздухе зазвучали какие-то жалобные звуки, и таинственный женский голос известил жителей столицы о грозящих бедах. Напуганный этими небесными явлениями Монтесума призвал на совет самых мудрых сановников и жрецов — знатоков астрологии и хиромантии. Но никто не решался истолковать увиденные чудеса. И тогда один мудрец из Тескоко заявил перепуганному тлатоани, что речь идет о вещах, предрекающих скорую гибель «империи».

Таковы эти странные истории, сообщаемые нам средневековыми летописцами. В них невозможно отделить крупицы правды от чистого вымысла. Прошло примерно 26 лет с момента открытия Больших Антил Христофором Колумбом и более 16 лет со дня его высадки на центральноамериканские берега. Разного рода слухи о чудесном появлении из волн морских белых людей, несущих в своих руках гром и молнию и столь похожих обликом на старых богов, естественно, широко распространились среди индейцев. При возбужденном состоянии умов и общей неуверенности в будущем самые простые события и явления природы приобретали статус «чудес» и «знамений». И поэтому случайное волнение на озере, появление кометы и самовозгорание храма были интерпретированы как простым людом, так и элитой ацтеков как специальные послания небесных сил.

Затем в шестнадцатый год царствования Монтесумы (1518 г.) пришли посланцы с побережья Атлантики и принесли прямые сведения о белых бородатых людях. Те появились, как и раньше, с востока, из голубых просторов океана, на больших деревянных островах, легко передвигавшихся по воде. Они владели оружием, изрыгавшим дым и огонь. Они восседали на странных четырехногих животных, напоминавших оленей. И кроме того, чужеземцы всегда и везде требовали золота. У берегов Мексики появилась флотилия Хуана де Грихальвы.

Монтесума приготовился к худшему. Но боги Теночтитлана на этот раз выручили его: бородатые пришельцы исчезли в морских просторах так же неожиданно, как и появились. Наступило временное затишье. Однако тлатоани так и не мог найти полного успокоения. Он с тревогой ожидал новых напастей с востока, со стороны восхода солнца, где о прибрежные скалы Юкатана с неумолкаюшим гулом разбивались тяжелые морские валы. Именно там исчез после своего изгнания из Тулы-Толлана легендарный царь-жрец Кецалькоатль. И именно из тех краев обещал он вернуться в свою страну в один прекрасный день и сурово наказать всех ослушников.

Так будет ли исполнено это грозное пророчество? Или же жрецы и советники пытаются одурачить Монтесуму, увести его от истины с помощью давно забытых легенд и преданий? А на пороге стоял уже 1519 г., или год Се Акатль — 1 Тростник по ацтекскому календарю.