Загадки Понта Эвксинского. Античная география Северо-Западного Причерноморья

Эксампей, или Священные пути

Геродот при описании Гипаниса сообщает о горьком источнике под названием Эксампей: «Третья же река — Гипанис — движется из [пределов] Скифии, вытекая из большого озера, вокруг которого пасутся дикие белые, лошади. Это озеро правильно называется матерью Гипаниса. Возникающая из него река Гипанис на расстоянии пяти дней плавания еще узкая и [вода в ней] пресная, а отсюда до моря на расстоянии четырех дней плавания вода чрезвычайно горькая. Ведь в нее впадает горький источник; настолько горький, что, хотя он и невелик по размерам, он придает свой вкус Гипанису, одной из немногих больших рек. Источник этот находится в пределах страны скифов-пахарей и ализонов. Название источника и той местности, откуда он вытекает, — по-скифски Эксампей, на языке же эллинов Священные пути. Вблизи земли ализонов Тирас и Гипанис сближают свои излучины, но отсюда каждый из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52).

Затем в другом месте Геродот уточняет, что Эксампей — левый приток Гипаниса. Рассказывая о численности скифов, он сообщает следующее: «Численность скифов я не мог точно узнать, но слышал об их числе различные сообщения: что их и очень много и что скифов как таковых мало. Однако вот что мне наглядно показали. Есть между реками Борисфеном и Гипанисом местность» название которой Эксампей. [Об этой местности] я упоминал незадолго до того, сказав, что в ней есть источник горькой воды; вода, вытекающая из него, делает [воду] Гипаниса негодной для питья. В этой местности находится медный котел по величине в шесть раз больше кратера у устья Понта, который посвятил Павсаний, сын Клеомброта. А тому, кто его никогда не видел, я разъясню это следующим образом: медный котел в Скифии свободно вмещает шестьсот амфор; толщина этого скифского медного котла — шесть пальцев. Этот [котел], как говорили местные жители, сделан из наконечников [стрел]. Пожелав узнать численность скифов, их царь, имя которого было Ариант, приказал всем скифам, чтобы каждый принес один [наконечник стрелы], а тому, кто не принесет, он угрожал смертью. Так вот было доставлено множество наконечников, и он решил оставить памятник, сделав его из этих [наконечников]. Из них он сделал именно этот медный котел и посвятил его в этот Эксампей. Вот что я слышал о численности скифов» (IV, 81).

Как видно из сообщения Геродота, местность и приток Эксампей были у скифов торговым и религиозным центром. Где же именно находилось это место? Вопрос крайне важен и интересен для изучения античной истории и географии Причерноморья. Однако ответить на него не так просто. Из приведенных сведений ясно, что Эксампей — это левый приток Южного Буга, впадающий в него за четыре дня плавания до моря. Указание, казалось бы, довольно конкретное, но, несмотря на это, вопрос о локализации Эксампея вызывает бурные споры уже более 250 лет и до сих пор остается дискуссионным. Его поиски привлекают к себе пристальное внимание исследователей, и в первую очередь скифологов, так как с ним тесно связаны важные вопросы этнографии Скифии, в частности проблема размещения скифов-пахарей и ализонов.

Локализация Эксампея сложна в первую очередь потому, что среди левых притоков Южного Буга нет такого, который особо выделялся бы своей соленостью. И поэтому часть исследователей считает, что вкус воды в Гипанисе изменялся в связи с нагоном в лиман морской воды. А некоторые из ученых, основываясь на этом выводе, вообще отрицают существование Эксампея как конкретного притока реки. Л. А. Ельницкий развил эту мысль еще дальше и пришел к заключению, что рассказ Геродота об Эксампее «относился первоначально к Гипанису-Кубани»[136]. Но этот столь категоричный вывод ничем не обоснован и полностью противоречит сведениям Геродота. Древние греки действительно называли Гипанисом одновременно и Южный Буг, и Кубань. Но в данном случае речь идет, бесспорно, о Южном Буге. А не доверять Геродоту у нас нет никаких оснований. Поэтому мнение Л. А. Ельницкого не было принято. Неправомерно также отрицать реальность существования Эксампея: ведь Геродот приводит не общие рассуждения, а вполне конкретные сведения о конкретном притоке Южного Буга. Необходимо только выяснить, о каком именно притоке идет речь.

Этот вопрос долгое время вызывал оживленные споры[137]. Одни исследователи отождествляли Эксампей с Синюхой, небольшой речкой, впадающей в Южный Буг в районе города Первомайска. По мнению других ученых, речь идет о небольшом притоке Мертвовод, расположенном ниже Синюхи. Эти две точки зрения более полутора столетий соперничали между собой, приобретая новых сторонников и противников. Постепенно устоялось отождествление Эксампея с Синюхой.

Но вот совсем недавно почти одновременно появились две новых точки зрения. К. К. Шилик отождествил этот приток с речкой Гнилой Еланец, впадающей в Южный Буг ниже Мертвовода[138]. Другую точку зрения высказал Б. А. Рыбаков. По его мнению, Эксампеем называлась речка Черный Ташлык[139]. Оба исследователя детально анализируют текст Геродота, обстоятельно аргументируют свои выводы, и высказанные ими соображения выглядят весьма убедительно.

Приступая к поискам источника, К. К. Шилик вслед за большинством исследователей заключил, что вода Гипаниса осолонялась морем. Развивая эту мысль, он пришел к выводу, что источник, которому приписывается осолонение, «должен был впадать в реку где-то в непосредственной близости от вершины лимана — там, где кончается постоянное течение реки и пресные воды ее вливались в солоноватый лиман» (с. 452). Таким образом, приблизительное местоположение Эксампея определено заранее — близ вершины лимана. Затем исследователь приводит следующие расчеты. По его вычислениям, один день плавания по реке у Геродота равен 52–57 км, а четыре дня — соответственно 208–228 км. Из этого расстояния он вычитает 80 км, так как полагает, что в древности лиман был длиннее на 45 км за счет якобы надводного положения Одесской банки и еще на 35 км из-за его большей извилистости. В результате получается, что «конец четырехдневного пути попадает на участок, находившийся в 128–148 км от Очакова, а следовательно, на тот же участок долины Южного Буга ниже порогов, где находилась в античное время вершина лимана» (с. 453). Здесь в Южный Буг впадает небольшой приток Гнилой Еланец. Следовательно, заключил К. К. Шилик, он и является Эксампеем.

Далее исследователь пришел к выводу, что длина Гипаниса, по Геродоту, не совпадает с длиной Южного Буга, и, основываясь на этом, отверг общепринятое отождествление этих рек: «Дело в том, что расстояние от истоков Южного Буга до начала лимана [то есть до Эксампея, локализованного выше] равно примерно 750 км. При дневном переходе на веслах вниз по реке, равном примерно 80 км [по литературным и другим данным], прохождение такого участка по спокойной реке займет 9,5, а не 5 дней. Но Южный Буг — река очень порожистая, а это значительно увеличивает время прохождения [дней до 12–13, а может быть, и более]. Устранить такое противоречие можно с помощью второй, отличной от общепринятой идентификации Гипаниса: Южный Буг — Синюха — Гнилой Тикич» (с. 453–454). Таковы вкратце основные положения точки зрения К. К. Шилика.

Ознакомимся теперь с выводами Б. А. Рыбакова. При рассмотрении сведений Геродота о реках Скифии он вычислил, что день плавания по реке равен 36 км. Основываясь на этой цифре, ученый пришел к выводу, что длина Южного Буга не соответствует указанной Геродотом длине Гипаниса: «Геродот измерил все течение Гипаниса от самого истока его из озера до лимана. Оно оказалось равным всего-навсего девяти дням плавания, т. е., по нашим расчетам, около 324 км. Течение же Южного Буга от истоков [где нет озера] до Николаева, где уже начинается соленый лиман, равно почти 600 км» (с. 31). Такое несоответствие вызывает у Б. А. Рыбакова «недоумение по поводу того, что исследователи без всяких оговорок отождествляли Гипанис с современным нам Южным Бугом» (там же).

Для того чтобы разрешить указанное противоречие, ученый решил проверить расстояния отдельно по верхней и нижней части реки. Он разделил ее течение на две части, исходя из общепринятого отождествления Эксампея с Синюхой: «Переломный пункт р. Гипаниса, делящий ее течение на пресное и горькое, обычно указывают у устья р. Синюхи, впадающей в Южный Буг слева, со стороны Борисфена. И действительно, если мы измерим отрезок Южного Буга от Николаева до Первомайска, то получим 150 км для четырех дней плавания. Один день будет равняться 37 км, что очень близко к нашим дунайским расчетам. Но тогда верхнее «сладкое» течение Гипаниса — 450 км должно определяться не пятью днями плавания, а 12 днями по 36 км каждый день» (с. 33–34). Так Б. А. Рыбаков оказался перед резким противоречием между сведениями Геродота и собственными расчетами. Пытаясь разрешить это противоречие, он пришел к мысли, что Гипанисом в древности называли не весь Южный Буг, а его сочетание с другой рекой. «Истинный Гипанис» должен вытекать из озера и иметь в своем верхнем течении 180 км. Такой рекой, по его мнению, является «сама Синюха и один из ее притоков, горный Тикич, вытекающий из нескольких озер» (с. 34). Так Синюха, в которой обычно видят Эксампей, стала у Б. А. Рыбакова верхним течением Гипаниса. Такая идентификация потребовала иного отождествления Эксампея, который лишился своей обычной локализации в пользу Гипаниса. Но этот приток, по мнению ученого, следует искать все же «близ устья Синюхи». А ближайшей речкой является Черный Ташлык, впадающий в Синюху в 10–12 км от Первомайска. Именно он и был признан Эксампеем (с. 36–37).

Итак, мы познакомились с двумя новыми точками зрения. Теперь на отождествление с Эксампеем выдвинуты четыре кандидатуры: Гнилой Еланец, Мертвовод, Синюха и Черный Ташлык. Одну из этих речек Геродот назвал Эксампеем. Какую же именно?

Ответить на этот вопрос нелегко. Об этом свидетельствует и разногласие исследователей, особенно обострившееся с появлением двух последних точек зрения. Если раньше мнения ученых колебались между расположенными вблизи друг друга Синюхой и Мертвоводом, то теперь претендентами стали и Гнилой Еланец, который находится примерно в 100 км ниже Синюхи, и Черный Ташлык, являющийся притоком не Южного Буга, а Синюхи, отождествляемой с верхним течением Гипаниса. В чем же причина столь существенных расхождений и как найти пути для их устранения? Выяснение причин не требует долгих размышлений. Камень преткновения в том, что исследователи по-разному определяют устье Гипаниса и расстояние, равное дню плавания по реке. Гораздо сложнее устранить эти причины — найти правильную точку отсчета и выяснить, чему равен день плавания.

Начнем с поисков устья Гипаниса. Большинство ученых считают, что здесь следует иметь в виду район Очакова, т. е. устье Днепро-Бугского лимана. Но некоторые исследователи измеряют расстояние от устья Южного Буга, которое указывают у Николаева, т. е. в 75 км выше общепринятой точки. При таком подходе, разумеется, не может быть и речи об единстве мнений. Поэтому необходимо в первую очередь решить, что же считать устьем Гипаниса — устье реки или устье лимана. Обратимся к Геродоту. В указанном отрывке говорится, что вода в Гипанисе горька на четыре дня плавания до моря [φαλασσης]. Но тут могут возразить, что античные мореплаватели, мол, считали морем и сам лиман. Но такому возражению противоречит другое сообщение Геродота: «Там, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипанис, впадая в одну и ту же заводь» (IV, 53). Эта фраза не оставляет сомнений в том, что «отец истории» отличает лиман, т. е. заводь [ελος], от моря. Следовательно, он измерил горькое течение Гипаниса вплоть до моря, включая сюда и длину лимана. Поэтому устьем Гипаниса, бесспорно, следует считать устье Днепро-Бугского лимана.

Днепро-Бугский лиман впадает в море, как известно, в районе Очакова. Большинство исследователей полагают, что устье находилось здесь же и в античное время. Но К. К. Шилик пришел к иному заключению. По его мнению, во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. уровень Черного моря был ниже современного на 10 м и Одесская банка была тогда надводным продолжением Кинбурнского полуострова и удлиняла лиман на 45 км[140]. Его устье показано несколько восточнее современной Одессы, в районе села Дофиновка. Посмотрим, как согласуются эти выводы со сведениями древних авторов.

Итак, согласно предложенной К. К. Шиликом реконструкции, в древнегреческий период расстояние от устья лимана до Ольвии превышало 80 км. Однако античные писатели указывают другие цифры. Так, например, Псевдо-Скимн (§ 804) сообщает, что расстояние от моря до Ольвии равно 240 стадиям (37 км). Такое же расстояние, как уже отмечалось, приводит и Страбон (VII, 3, 17). Оно соответствует отрезку пути от Ольвии до Очакова. Следовательно, устье лимана в античное время находилось там же, где и сейчас, — в районе Очаковского мыса.

Можно было бы возразить, что, хотя древнегреческие мореплаватели указывали устье лимана у Очакова, Одесская банка все же была в надводном положении, но ограниченное ею водное пространство, являвшееся фактическим лиманом, считалось еще морем. Проверим и это предположение. В таком случае древнегреческие корабли входили в лиман фактически уже в районе Дофиновки. Затем для того, чтобы после Ольвии направиться к Крыму, они должны были вновь вернуться к Дофиновке и оттуда взять курс на восток. Иными словами, необходимо было обогнуть Одесскую банку. А для этого потребовалось бы пройти от Очаковского мыса на запад 45 км (почти 300 стадиев) и еще столько же для того, чтобы вернуться к долготе Очаковского мыса. Но древние авторы свидетельствуют о том, что от Очакова суда направлялись прямо на восток, к крымским берегам. Так, например, в перипле Анонимного автора, отражающем эллинистическое время, отмечено, что расстояние от района Ахиллова Бега до устья Борисфена равно 200 стадиям, т. е. 32 км (§ 84). А Арриан приводит еще меньшую цифру ― 150 стадиев, т. е. 24 км (§ 31).

Итак, по данным периплов, морской путь от Очаковского мыса до района Тендровской косы равен 24–32 км. Эти цифры соответствуют современным измерениям. А по реконструкции К. К. Шилика судно должно было преодолеть 120–128 км (750–800 стадиев). Но такое расстояние противоречит письменным источникам, достоверность которых не вызывает сомнений. Поэтому приходится признать, что предложенная исследователем реконструкция не подтверждается. Оконечность Кинбурнского полуострова в древнегреческий период находилась примерно там же, где и сейчас. А в районе Одесской банки над водой могли выступать лишь небольшие островки. Таким образом, во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. устье Днепро-Бугского лимана, т. е. устья Борисфена, находилось, как и теперь, в районе Очакова. Следовательно, именно отсюда мы и должны измерять длину Гипаниса.

Теперь необходимо выяснить, чему равен день плавания. Геродот, к сожалению, ничего не говорит об этом. Большинство исследователей также обходят стороной этот вопрос. Конкретные цифры приводят лишь некоторые ученые[141]. Ознакомимся с несколькими расчетами Б. А Рыбакова (с. 29, 31–34).

В одном из случаев использовано указание Геродота (§ 89) о постройке Дарием моста через Дунай: «И вот морской флот, пройдя мимо Кианей, поплыл прямо к Истру. Поднявшись вверх по реке на расстояние двух дней плавания от моря, они начали строить мост у гирла реки, с которого начинается разветвление устья Истра». Здесь расчеты основаны на предположении, что ионийский флот поднялся по Сулинскому гирлу Дуная, по которому сегодня от моря до «шеи Истра» 70–75 км. Отсюда получен вывод, что один день плавания равен 36 км. Такой подход к указанию источника, несомненно, правильный. Расчеты выглядят вполне убедительно и, казалось бы, заслуживают полного доверия. Но они оказываются неверными, так как в их основе лежат, как выясняется, ошибочные посылки. Дело в том, что дельта Дуная находится, как уже говорилось, в постоянной эволюции и за прошедшие 2,5 тыс. лет значительно изменилась. Не считаться с этими изменениями нельзя. Сулинское гирло действительно являлось «главным, судоходным рукавом» Дуная. Но это было в XVIII–XIX вв. А в нашем столетии главным руслом реки стал Килийский рукав. В древности же оба этих рукава были совсем незначительными, если вообще существовали в современной конфигурации. Главным рукавом Истра в античное время был, как указывает, например, Страбон (VII, 3, 15), Священный — крайний южный рукав дельты. Именно по нему, сообщает географ, флот Дария поднялся к вершине дельты. В настоящее время этому рукаву примерно соответствует Георгиевское гирло, по которому от моря до «шеи» дельты 128 км.

Но дельта непрерывно выдвигается в море за счет наносов. С другой стороны, ее прибрежная часть подтоплена в результате повышения уровня моря. Оба этих фактора необходимо строго учитывать. В этих расчетах нам может помочь Птолемей (III, 10, 2). По его данным, длина Священного рукава по прямой равна примерно 77 км. А современный извилистый отрезок Георгиевского рукава в 128 км составляет по прямой 78 км. Следовательно, Птолемеев Священный рукав по фарватеру насчитывал примерно 127 км. Эта цифра не означает, однако, что за прошедшее время дельта здесь почти не увеличилась. Она значительно выдвинулась в море, но затем была подтоплена, в результате чего ее длина существенно уменьшилась.

Однако данные Птолемея относятся, как показывает их сравнение с другими описаниями дельты, к эллинистическому времени. От похода Дария их отделяют примерно два столетия. За это время дельта в районе Священного устья, главного устья реки, безусловно, увеличилась. Она нарастала, надо полагать, примерно с такой же скоростью, какая наблюдается сегодня в районе Килийского гирла, главного гирла современной дельты, — 75–80 м/год[142]. За два столетия продвижение составило примерно 15–16 км. Следовательно, длина Священного рукава Истра во времена похода Дария равнялась примерно 111–112 км. Это расстояние ионийский флот покрыл за два дня. Отсюда следует, что день плавания по реке у Геродота равен около 56 км.

Другая попытка вычислить день плавания основана на сообщении Геродота о том, что Борисфен течет с севера на 40 дней пути (§ 53). Здесь верхнее течение Днепра было поделено на 40 частей, откуда получилось, что день плавания равен 32,5 км. Расчеты, как мы видим, просты и, казалось бы, надежны и не подлежат сомнению. Однако все обстоит гораздо сложнее. Дело в том, что здесь использован неправильный перевод текста, сделанный в конце прошлого века Ф. А. Брауном (с. 231). В действительности 40 дней плавания определяют не верхнюю, а нижнюю часть Днепра, от моря до Герр. Именно так и понимают это место практически все переводчики. Вот, к примеру, новейший перевод: «Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой 40 дней плавания, но никто не может сказать, по землям каких людей он течет выше» (VI, 53). Несомненно, речь идет о нижнем течении Борисфена. Поэтому вышеизложенные расчеты следует признать ошибочными.

А между тем Геродот дает возможность вычислить день плавания и на примере Днепра. Он сообщает, что скифы-земледельцы занимают пространство на 11 дней плавания от моря вверх по Борисфену, а далее — пустыня, за которой живет другое, не скифское племя — андрофаги (§ 18). Правда, далее Геродот указывает другое расстояние — 10 дней плавания (§ 53). Но это противоречие, как уже отметил Ю. Г. Виноградов[143], кажущееся. Просто в первом случае Геродот после моря упомянул Гилею, а потом уже скифов-земледельцев, а во втором случае отсчитывал расстояние с севера и измерил только занимаемую ими территорию. Отсюда становится понятным, что, один день плавания приходится на Гилею. Итак, верхняя граница скифской территории находилась в 11 днях плавания вверх по Борисфену. Иными словами, эти 11 дней плавания и измеряют скифскую территорию. А в другом месте Геродот указывает протяженность Скифии от моря на север в днях пути (§ 101). Она равна 20 дням пути, или 4000 стадиям (день пути у Геродота равен 200 стадиям), т. е. 600–640 км. Следовательно, это расстояние соответствует 11 дням плавания. Отсюда нетрудно подсчитать, что день плавания по реке равен примерно 55–58 км.

Езде одна попытка вычислить день плавания предпринята на основе данных Геродота о том, что Эксампей находится в четырех днях плавания от моря. Предпринятые здесь расчеты также просты. Отрезок Южного Буга от Николаева, где помещено устье, до Первомайска, где течение Гипаниса разделено на пресное и горькое, измерен в 150 км, откуда получен день плавания в 37 км. Но здесь допущена ошибка в выборе точки отсчета. Отсчитывать расстояние следует не от Николаева, а от Очаковского мыса, который античные мореплаватели, как уже говорилось, считали устьем Борисфена. Но мы не будем занимать этими расчетами, чтобы не замкнуться в порочном круге — искать Эксампей с помощью измерений, основанных на отождествлении Синюхи с… Эксампеем.

Таким образом, можно считать, что основные трудности, препятствовавшие точной локализации Эксампея, преодолены. Устье Борисфена уточнено. Это район Очаковского мыса. Удалось вычислить и день плавания. Он равен примерно 55–58 км. Теперь можно приступить к анализу существующих точек зрения о местоположении Эксампея.

К. К. Шилик правильно определил день плавания в 52–57 км и выяснил, что Эксампей находился в 208–228 км от моря. Но устье Гипаниса он указал не у Очакова, а в 80 км западнее. Оттуда и отсчитал указанное расстояние. Следствием такой ошибки стало «смещение» Эксампея вниз по реке и отождествление его с Гнилым Еланцом. А это в свою очередь «удлинило» верхнюю часть Гипаниса. Длина Южного Буга до этого места равна 750 км. Такое расстояние составляет 12 дней плавания, а не 5. Так неправильная локализация привела К. К. Шилика к противоречию с данными Геродота. Пытаясь найти выход из создавшегося положения, он прибегает к методологически недопустимому приему: вводит для верхней части реки другое значение дня плавания — 80 км. Ведь день плавания, как и день пути, является усредненной постоянной Величиной, общеизвестным эталоном, с помощью которого измеряют необходимые расстояния. Как же можно увеличивать или уменьшать эту цифру и тем более комбинировать разными величинами, да еще на одной и той же реке?! Но и эта непоследовательность не спасает положения: она сокращает время плавания лишь до 9,5 дня. Тогда исследователь пытается найти другой выход. Он считает, что Гипанисом в верхней части называли не весь Южный Буг, а следующее его сочетание: Гнилой Тикич — Синюха — Южный Буг. Для такой идентификации, по его мнению, имеются «достаточно серьезные основания» (с. 454). Они сводятся к следующим пунктам:

1. Трасса эта имеет длину около 380 км, что составляет при той скорости плавания 4,75 дня. Это очень близко к пяти дням Геродота.

2. Случаи несовпадения современных названий по всей длине реки со старыми названиями известны.

3. Синюха не слишком глубока, а это соответствует указанию Геродота о том, что в верховьях река Гипанис еще мелка.

4. Верховья Гнилого Тикича могли быть озером, из которого вытекал Гипанис. Речка там широко разливается, течение почти незаметно.

Таким образом, К. К. Шилик разрешил возникшее противоречие тем, что увеличил день плавания до 80 км для верхней части реки и отождествил верховья Гипаниса с Синюхой.

Теперь о точке зрения Б. А. Рыбакова. Вначале исследователь в принципе, можно сказать, присоединился к отождествлению Эксампея с Синюхой и, основываясь на этом, пытался вычислить день плавания. Но он определил устье Гипаниса у Николаева и этим значительно «сократил» нижнее течение реки, а в конечном счете и день плавания. Это привело к противоречию с данными Геродота. При столь уменьшенном дне плавания (37 км) верхняя часть Гипаниса, равная пяти дням плавания, должна иметь не 450 км, как Южный Буг, а всего лишь 180 км Возникшее противоречие Б. А. Рыбаков разрешил так же, как и К. К. Шилик, — отождествил Гипанис с Синюхой и одним из ее притоков — Горным Тикичем (с. 34). Свои выводы он подкрепляет следующими аргументами:

1. Длина Горного Тикича и Синюхи около 170 км, а это почти соответствует пяти дням плавания.

2. «На карте Синюха [Синица] показана рекой, значительно более мощной, чем Южный Буг выше ее устья. Судя по картографическим данным, отражающим действительную ширину и полноводность рек, не Синюха является притоком Буга, а Южный Буг, несмотря на свою большую протяженность, впадает в более полноводную Синюху-Тикич».

3. Горный Тикич вытекает из озера, что соответствует указанию Геродота.

Итак, неправильное определение устья Гипаниса и дня плавания привели исследователей к противоречию с данными Геродота относительно длины верхней части реки. Пытаясь найти выход из этого положения, они называют Гипанисом не Южный Буг, а Синюху. Главным аргументом при этом выдвигают совпадение расстояний с данными Геродота. Но приводимые расстояния слишком расходятся между собой. Пять дней плавания у К. К. Шилика равны 400 км, а у Б. А. Рыбакова — 180 км, а общая длина Гипаниса — соответственно 608–628 и 330 км. Такие значительные расхождения заставляют осторожнее относиться к утверждению о «совпадении расстояний». Ведь несовпадения с длиной Южного Буга являются следствием неправильного определения устья Гипаниса и дня плавания. Вот там-то и следует устранять возникшие противоречия.

Рассмотрим утверждение Б. А. Рыбакова о том, что Южный Буг вопреки общепринятому мнению является не главной рекой, а притоком Синюхи. Обосновывая этот столь категоричный вывод, ученый пишет: «На карте Синюха [Синица] показана рекой, значительно более мощной, чем Южный Буг выше ее устья», — и ссылается на известный атлас А. Ф. Маркса[144]. Раскрываем указанное издание. Необходимая нам карта № 24 представляет собой лист 10-й карты «Европейская Россия» в масштабе 1:2.000.000 (в верстах). Здесь действительно Синюха показана более мощной рекой. Южный Буг выше ее устья обозначен более тонкой линией, чем сама Синюха. Все это так. Но не будем спешить с выводом, что Южный Буг является ее притоком. Лучше ознакомимся с картой более внимательно. Вот место слияния этих рек. Течение Синюхи можно проследить до самых истоков. Обратимся теперь к Южному Бугу. Его изображение выше устья Синюхи уходит на запад и… тут карта обрывается. Линия реки тянется здесь около 2 см. Вот этот отрезок и показан менее значительным, чем Синюха. Но на смежном листе 9-м (карта № 23) все остальное верхнее течение Южного Буга изображено, как и следовало ожидать, гораздо мощнее Синюхи. Почему же на листе 10-м допущено такое искажение? Думаю, это можно объяснить ошибкой чертежника, причем вполне понятной. Дело в том, что при изучении рассматриваемой карты, а тем более при ее вычерчивании создается впечатление, что Синюха, полностью умещающаяся на этом листе, является главной рекой, а Южный Буг, представленный выше ее устья лишь двумя сантиметрами, кажется одним из небольших ее притоков. Поэтому чертежник изобразил этот отросточек более тонкой линией. Это ошибка, так сказать, технического характера.

В этом же атласе на других картах (11, 12), где обе реки полностью умещаются на одном листе, Южный Буг показан куда мощнее Синюхи. Да иначе и быть не может. Ведь Южный Буг и по полноводности, и по протяженности значительно превосходит свой приток Синюху. Такими и показывают их абсолютно все карты. В связи с этим хочется привести слова одного из первых исследователей географии Геродотовой Скифии Н. И. Надеждина: «Тут, где дело идет о местностях, можно ли ступить хоть шаг без живого совещания с местностями»[145]. А тот, кто бывал в месте слияния этих рек и хорошо видел гораздо более мощную древнюю долину Южного Буга, никогда не станет утверждать, что эта река является притоком Синюхи.

Таким образом, следует признать, что отождествление Гипаниса с Синюхой сделано без всякой объективной необходимости и ничем не обосновано. Мало того, оно по всем своим пунктам вступает в резкое противоречие с данными Геродота как о самом Гипанисе, так и о его местоположении относительно других рек, в частности Тираса. Напомню, что Геродот пишет об этом следующее: «Вблизи земли ализонов Тирас и Гипанис сближают свои излучины, но отсюда каждый из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52). Здесь речь идет, бесспорно, о Днестре и Южном Буге. Их сближение видно на любой карте. Почти 200 км обе долины тянутся практически параллельно. Расстояние между их осями равно примерно 80 км, и с водораздела хорошо видны обе долины. Это и позволяет проследить их конфигурацию. Далее реки расходятся до 160 км.

С Синюхой же Днестр почти не сближается. Расстояние между ними несколько уменьшается у ее устья. Но выяснить это можно, лишь имея точную карту или геодезические приборы, так как наименьшее расстояние между ними равно 135 км, и визуальное наблюдение здесь исключено.

Как мы видим, данные Геродота противоречат отождествлению Гипаниса с Синюхой. К. К. Шилик признает это противоречие, но пытается объяснить его тем, что «могло произойти наложение сведений о верховьях Гипаниса из двух источников: от жителей верховьев Синюхи [журавская и тясминская группа памятников] и жителей верховьев Южного Буга [немировская группа памятников]» (с. 455). Но такое объяснение нельзя признать убедительным. Зачем, спрашивается, обвинять Геродота, а вернее, его информаторов в такой путанице? Не лучше ли отказаться от отождествления Гипаниса с Синюхой, ничем не обоснованного и абсолютно не оправданного?! Ведь отвергать Южный Буг нет никаких объективных причин. Эта река полностью соответствует Гипанису Геродота.

Длина Южного Буга от истоков до моря превышает 800 км. Это больше, чем девять дней плавания. Но здесь следует иметь в виду упоминание Геродота о том, что Гипанис «вытекает из большого озера». Встает вопрос, как относиться к этим словам. Аналогичное сообщение о Тире Б. А. Рыбаков объясняет таким образом: «В верховьях Днестра между Самбором и устьем притока Быстрица на пространстве около 50 км существуют обширные болота, которые могли быть сочтены за озеро» (с. 31). Таким же он представляет себе и озеро, из которого вытекал Гипанис. Аналогичное мнение высказывает и К. К. Шилик. Но, отождествляя Гипанис с Синюхой, они ищут такое озеро в верховьях Горного Тикича и Гнилого Тикича. В действительности же это озеро следует искать в верхнем течении Южного Буга. И оно там есть.

Вблизи Винницы Южный Буг течет по широкой заболоченной долине. Падение здесь совсем незначительно. В долине много озер, прудов. В половодье он превращается в одно большое озеро, о котором и пишет Геродот. Отсюда до моря около 550 км. Это расстояние вполне укладывается в 9 дней плавания (495–522 км). Как мы видим, длина Южного Буга вполне соответствует длине Гипаниса. Следовательно, нет и причин сомневаться в их идентичности, как уже указывал В. П. Яйленко[146]. Также нет никаких оснований считать, что «Геродот имел в виду только верхнюю и нижнюю судоходные части Гипаниса, не упоминая о его порожистом среднем течении», и что поэтому, мол, указанные им девять дней плавания меньше длины Южного Буга»[147]. Прибегать к такому допущению нет никакой необходимости. Данные Геродота полностью согласуются с действительностью.

Теперь наконец можно приступить к поискам Эксампея. По Геродоту, он находился в четырех днях плавания от моря. Зная, что один день плавания равен 55–58 км, получим расстояние в 220–232 км. Тут настало время сказать, что сведения Геродота дополняет еще один источник, который исследователи почему-то почти не привлекают. Римский писатель Витрувий Поллион сообщает следующее: «Есть источники, берущие свое начало из горького земного сока, с чрезвычайно горькой водой; такова река Гипанис в Понте. Река эта течет от истоков приблизительно 40 миль, имея воду очень сладкую на вкус, затем достигает места, отстоящего от устья на 160 миль; там она принимает очень небольшой источник. Он, впадая в реку, делает всю огромную массу воды в ней горькой, так как течет по такой земле и жилам, откуда добывают сандараку, и вода в ней делается горькой» (VIII, 3, 11; ВДИ, 1949, № 1, с. 213–214). Хотя автор и не называет источник по имени, все же, бесспорно, ясно, что речь идет об Эксампее. Сравнение двух отрывков показывает, что данные Витрувия независимы от Геродота. В нашем случае это очень важно. Ведь мы имеем еще один источник, который дает более точные измерения— в милях. Итак, Витрувий помещает Эксампей в 160 милях (237 км) от устья Гипаниса. Правда, он уменьшил верхнюю часть реки до 40 миль (59 км). Это объясняется, видимо, слабым знанием верховьев. Но автор и не претендует на описание Гипаниса, ведь в центре его внимания — горький источник.

Таким образом, Эксампей необходимо искать в 220–237 км от устья Гипаниса, т. е. от Очаковского мыса. Это расстояние приводит нас к устью Синюхи. Тут уместно рассмотреть мнение К. К. Шилика о том, что поскольку эта местность расположена выше порогов и недоступна для судов со стороны лимана, то локализация здесь устья Эксампея с точки зрения гидрологии просто невозможна (с. 455). Возражение довольно категоричное. Но при этом все же остается непонятным, почему к Эксампею обязательно должны были подходить суда. Ведь ни Геродот, ни Поллион не говорят об этом ни слова. Предположение о том, что в том месте хлеб перегружали со скифских повозок на ольвийские суда, еще ничего не доказывает. Почему, скажем, ольвийские купцы должны были посылать за хлебом обязательно суда, а не лодки, которые могли подняться и через пороги? Или почему скифы не могли сами доставлять хлеб в Ольвию на своих челноках? Данные Геродота и Витрувия полностью снимают это возражение. Указанное ими расстояние приводит именно к устью Синюхи. Теперь о солености Эксампея. Большинство исследователей объясняют это сообщение, как уже говорилось, проникновением в лиман морской воды. Но Витрувий совершенно определенно связывает причину солености с землей, по которой протекает река. Здесь Б. А. Рыбаков совершенно правильно отмечает, что все «левые притоки Синюхи и Южного Буга действительно содержат то фосфатные, то медистые примеси, ухудшающие питьевое качество воды» (с. 36). Но эти данные не объясняют, почему именно Эксампей выделяется своей соленостью среди соседних притоков. Надо полагать, здесь у него был свой, особый осолонитель. Попытаемся найти его.

В этой местности, издавна известной своими солончаками, до сих пор много соленых грунтовых вод и небольших озер, так называемых солонцов. Ценные сведения о них собраны в середине прошлого века А. Шмидтом. Он указывает несколько таких озер в верховьях Синюхи[148]. Вода в них по солености не отличалась от морской. Здесь вплоть до начала XIX в. довольно интенсивно добывали соль. А в древности ее было, разумеется, гораздо больше. Она-то и осолоняла реку и в свою очередь изменяла вкус воды в Гипанисе, чем обратила на себя внимание античных авторов. Со временем запасы соли исчерпались (в последние столетия этому основательно помог человек), и вода в Синюхе перестала быть такой исключительно соленой. Итак, Синюха по всем признакам соответствует описанию Геродота и Витрувия. Именно эту реку большинство исследователей отождествляют с Эксампеем. Мне остается только присоединиться к мнению предшественников и подчеркнуть, что сомневаться в правильности этого отождествления нет никаких объективных оснований.

Теперь необходимо решить вопрос о верховьях Эксампея. Дело в том, что Синюха не имеет собственного притока и образуется от слияния в одном месте сразу трех речек: Гнилого Тикича, Горного Тикича и Выси. Какая из этих трех речек является верховьями Эксампея? Где же находилась эта одноименная местность, в которой, как сообщает Геродот, стоял котел Арианта? Если взять такой фактор, как соленость, то выбор падает на Высь. Именно в ее долине находятся упомянутые соленые озера, в которых добывали соль, именно в этой местности много солончаков и соленых грунтовых вод. На мой взгляд, этих данных вполне достаточно для того, чтобы считать Высь верховьями Эксампея. Но для большей убедительности обратимся к другому признаку. Поскольку местность Эксампей (Священные пути) единодушно считается узлом торговых путей, а также культовым местом Скифии, то здесь, безусловно, должно быть большое количество греческого импорта. В таком случае достаточно взглянуть на карту распространения греческих находок, чтобы убедиться, что в верховьях Гнилого и Горного Тикичей вообще нет никакого импорта, тогда как весь бассейн Выси буквально насыщен им, чем резко выделяется во всем Побужье и Поднепровье[149]. Все это убеждает в том, что, вероятнее всего, Высь является верховьями Эксампея. Видимо, у ее истоков следует искать одноименную местность, в которой находилось скифское святилище. Возможно, со временем это святилище удастся найти. Ведь вплотную его поисками пока никто не занимался. Этот выдающийся памятник скифской истории еще ждет своего исследователя.

Рассмотрим вопросы этногеографии Скифии, связанные с локализацией Эксампея. Геродот сообщает, что, по Гипанису, начиная от торжища борисфенитов, «первыми живут каллипиды, которые являются эллино-скифами; над ними — другое племя, которое называется ализоны. Над ализонами живут скифы-пахари… Выше этих живут невры, а над неврами — земля, обращенная к северному ветру, на всем известном нам протяжении безлюдна» (IV, 17). Локализация Эксампея дает возможность уточнить некоторые границы расселения племен. Вернемся к словам Геродота о том, что «вблизи земли ализонов Тирас и Гипанис сближают свои излучины, но отсюда каждый из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52). Отсюда следует, что земля ализонов расположена в месте сближения Днестра и Южного Буга. Этот участок тянется от района Гайсина до Саврани. Следовательно, северная граница ализонов проходила примерно в районе Гайсина. А южная граница находилась вблизи Саврани, т. е. несколько выше устья Эксампея. А само устье Эксампея лежало, как свидетельствует Солин (XIV, 1; ВДИ, 1949, № 3, с. 242), уже в пределах каллипидов.

Вот, пожалуй, и все, что можно сказать об Эксампее и связанных с ним историко-географических и этнографических вопросах.