Загадки звездных островов. Книга 2 (сборник)

БОРИС ГЕРАСИМОВ, специальный корреспондент газеты "Советская Россия"

Знаменитая "семерка" и поныне кружит над планетой. "Салют-7" по праву назван научным комплексом нового типа. В летопись мировой космонавтики вписано немало ярких страниц, пересмотрены прежние представления о сроках работы человека вне планеты Земля. Впервые на советской станции побывал гражданин капиталистического государства. Впервые в совместном полете участвовала и женщина-космонавт.

Наш рассказ — об увлекательной "салютовской" вахте, ее героях, которые дерзко покоряют просторы вселенной.

Непрерывно работает прямой канал связи "Байконур — Центр управления полетом". Все службы готовятся к большому событию: месяц назад взяла старт новая орбитальная станция. Ее предшественница почти пять лет работала в околоземном пространстве. А по традиции каждое новоселье звездного дома предполагает и скорый запуск корабля с космическим экипажем.

На экранах Центра — стартовая площадка Байконура. Высится серебристая ракета, увенчанная космическим лайнером "Союз Т-5". Корабль "под парами", клубится хлопьями кислорода — составного компонента звездного топлива. А вот и герои торжества — Анатолий Николаевич Березовой и Валентин Витальевич Лебедев. Экипаж рапортует о готовности к старту, сердечно прощается с товарищами по работе. Герои уверенно идут к подножию ракеты, откуда начинается манящий далекий космос.

В их судьбах и характерах много общего, да и по возрасту космонавты подходят друг другу. Они ровесники, обоим по 40 лет, только что справили "круглые даты": Березовой — 11-го, а Лебедев — 14-го апреля. И еще совпадение — космонавты зачислены в отряд Звездного городка почти в одно время. Правда, Валентину вначале везло, вскоре он стартовал на "Союзе-13", но затем наступил перерыв. Девять лет пришлось ждать права на повторный полет.

Еще большее ожидание выпало на долю Березового. В Звездном он готовился по многим программам, включался в различные экипажи. Сколько бесконечных экзаменов и зачетов сдавал космонавт! Но в самый последний момент на орбиту шли его товарищи, он же оставался в дублерах. Конечно, в таких условиях легко "сломаться", разувериться в собственных силах, подать рапорт на отчисление из отряда.

Но Анатолий всегда умел собрать волю, критически оценить сделанное, нацелить себя на дальнейшие тренировки, занятия, освоение новой техники. Такова уж жизнь Звездного городка: космос сегодня — это не только орбитальные старты, но упорный земной труд, предельная собранность, способность постоянно "набирать" те новые знания и опыт, которые нужны в профессии летчика-космонавта.

— Анатолий никогда не обижался на "невезение", — отмечают его товарищи. — В целом это редкий дар — не завидовать другим, оставаться до конца преданным делу, верить в свой звездный час.

Становлению характера космонавта во многом помогла первая трудовая закалка. Закончив школу с серебряной медалью, Анатолий готовился поступать в институт, но в последний момент передумал — решил поработать токарем на заводе и лишь затем учиться на инженера. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы не Гагарин. Тот легендарный старт оставил в его сердце неизгладимый след, круто изменил жизненный путь молодого рабочего. "Через авиацию — в космос", — твердо решил для себя Березовой. И вот он уже курсант Качинского высшего военного авиационного училища летчиков.

С восторгом вспоминает Анатолий первый полет, стремительные скорости, первую высоту. Постепенно приходят опыт и мастерство, его оставляют инструктором при училище. Однако Березовой был верен раз и навсегда поставленной цели, просился в летную часть. А уже там командование рекомендовало его в отряд Звездного городка. Березовой успешно выдержал трудный конкурс и целиком связал свою жизнь с космонавтикой. Не забывал он, конечно, про авиацию, тренировался на сверхзвуковых МиГах, дополнял космическую подготовку заочной учебой в Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина. Кстати, Березовой освоил восемь типов боевых самолетов.

Неузнаваемо изменилась за минувшие десять лет и звездная техника: появились новые орбитальные станции, новые транспортные и грузовые корабли. Через все это прошел Анатолий Березовой, заслужив право на штурвал корабля "Союз Т-5". Вместе со своим другом Валентином Лебедевым он успешно сдал главный предстартовый экзамен.

— Экипаж подготовлен отлично, — подчеркнул накануне старта летчик-космонавт СССР генерал А. А. Леонов. — Долгие совместные тренировки не прошли даром. Хотелось бы еще отметить и то, что большой земной опыт Березового удачно дополняется опытом уже летавшего космонавта.

Бортинженер Валентин Лебедев, как мы хорошо помним, вместе с Климуком еще в 1973 году испытывал пилотируемый корабль "Союз-13", выполнив на орбите многие интересные исследования. Упор тогда был сделан на астрофизическую программу, испытания телескопа "Орион-2", способного увидеть "невидимые" с Земли нюансы нашей Галактики.

Успешная вахта Лебедева подкреплялась его солидной инженерной подготовкой в Московском авиационном институте, а затем в конструкторском бюро, где разрабатывалась сложная космическая техника. После полета Валентин защитил кандидатскую диссертацию, ему даже предлагали перейти в академический НИИ, заняться вплотную астрофизикой, написать докторскую. Но Лебедев не думал порывать с космонавтикой, считая, что именно звездные трассы — форпост современной науки.

С какой тщательностью готовился он к сверхдлительной 175-суточной экспедиции на станцию "Салют-6"! Вместе с Леонидом Поповым уточняли детали предстоящего марафона, вносили десятки встречных предложений по многим методикам. Но незадолго до старта случилась досадная тяжелая травма. На одной из тренировок на батуте повредил связки коленного сустава. Ведущий хирург-травматолог Зоя Сергеевна Миронова филигранно правела сложную операцию, однако о космическом полете не могло быть и речи: Лебедеву предстояло заново учиться ходить. К слову, и не всякий спортсмен после подобных травм способен вернуться в строи. Здесь же был случай особый — космический.

Понятно, что космос пришлось пока отложить, вместо Лебедева стартовал на орбиту Валерий Рюмин. Тем нс менее Валентин не сдавал позиции: искусство врачей, помноженное на волю самого пациента, приносило чудесные результаты. Космонавт направился на Кавказ, где на крутых горных склонах упорно ездил па велосипеде, осваивал вроде нехитрую, но столь трудную для больной ноги технику. Лебедев даже написал своим друзьям Попову и Рюмину на станцию "Салют-6", что "поединок" с велосипедом для него этап временный, что он по-прежнему мечтает о "ракетном скакуне с резвостью в 20 миллионов лошадей".

Здоровье быстро шло на поправку, врачи диспансеров отмечали хорошую спортивную форму космонавта. И вскоре мы вновь увидели Лебедева в Центре управления, Звездном, различных НИИ, разрабатывающих программы полетных экспериментов.

И не случайно Лебедев вместе с Березовым сейчас занял кресло в желанном "ракетном скакуне"… Последние предстартовые минуты, отработанные до мгновений, завершающие пусковые команды, долгожданное "зажигание". Яркое пламя, мощный ракетный гул сопровождают мчащийся в звездные дали новый корабль.

В динамиках громкой связи четко слышны бодрые голоса космонавтов. "Эльбрусы" (позывные экипажа) докладывают о хорошем самочувствии, исправности бортовых систем. Отработаны двигатели первой ступени, второй, третьей… "Союз Т-5" выходит на расчетную трассу, ощетинившись частоколом выдвинутых антенн. Все соответствует программе: стартовая миссия ракетчиков успешно выполнена, теперь все функции взял на себя Центр управления, надежными нитями связанный со сложным наземным и плавучим хозяйством — станциями слежения, океанскими научно-исследовательскими лайнерами.

Вся полетная информация мгновенно поступает на современные ЭВМ. Тут же специалисты проводят подробную диагностику. По результатам каждого сеанса связи Центр управления проводит оперативки, уточняет программу на каждый очередной виток.

— Точно в "яблочко", — так комментировали баллистики старт корабля. — "Союз Т-5" идет верным курсом, хорошо вписался в параметры "салютовской" трассы.

И хотя до желанной цели еще не одна тысяча километров, Земля знает точное время прибытия в звездную гавань, по минутам, а то и секундам расписывает действия экипажа. Впереди много совместной работы: плановые коррекции орбиты, другие различные маневры, словом, все то, что решает успех стыковки.

В радиопереговорах неизменно участвуют медики. Они подробно расспрашивают космонавтов о самочувствии, следят за показаниями "телеметрии" — частотой пульса, дыхания.

— Да не волнуйтесь за нас, — успокаивает врачей Анатолий Березовой. — Мы помним все наставления, прибудем на станцию, займемся основательно физкультурой. Тогда и поговорим подробнее.

В свободные от вахты минуты, правда, выпадают они пока крайне редко, экипаж успевает взглянуть в иллюминаторы, делится первыми впечатлениями с орбиты.

Время между тем близится к ужину. Понятно, приходится довольствоваться пока сухим пайком. "Но ничего, скоро дело поправим, — бросает веселую реплику Валентин Лебедев. — Как мы слышали, на "Салюте" есть прекрасная кухня".

Заканчивается первый день звездной вахты. Центр управления напоминает космонавтам о строгом регламенте: "Пора отдыхать, завтра у вас стыковка". Но и в ночные часы Земля не спускает глаз с корабля, контролирует бортовые системы. Не меньшее внимание специалисты посвящают и орбитальной станции, которая скоро должна принять наших посланцев. Там также все в норме.

За ночь расстояние между кораблем и станцией значительно сокращается. Но космическая "погоня" не прекращается, для полного сближения предстоит выполнить ряд сложных маневров. Экипаж и Центр с полуслова понимают друг друга, действуют исключительно слаженно. Впечатление, что космонавты находятся здесь же, в соседнем зале.

Мы слышим радостные, взволнованные сообщения Березового и Лебедева, которые хорошо видят сигнальные огни станции…

Томительные секунды ожидания, именно в эти мгновения нужно причалить к станции. И автоматика безупречно выполнила швартовку, связав воедино новый научный комплекс "Салют-7" — "Союз Т-5".

— Поздравляем с успешной стыковкой! — обратилась к "Эльбрусам" Земля. — Но пока вам ждать два витка, необходимо проверить герметичность.

Гостеприимно встретила первых посланцев орбитальная научная станция "Салют-7". А в одном из следующих сеансов связи мы услышали намек экипажа:

— Думаем, что на Земле не забыли про второй причал станции. Пока он у нас свободен…

Однако до встречи гостей было еще далеко, и экипаж это вполне понимал, четко работал по сложной программе. Скучать не приходилось. Вспомним, к примеру, хотя бы такой день, когда "Эльбрусы" с блеском провели уникальную операцию…

Москва еще не проснулась, поливочные машины только собирались выводить на улицы и проспекты, а штаб полета уже гудел, как растревоженный улей. Руководство, другие специалисты Центра не сводили внимательных глаз с приборов и всевозможных дисплеев. Бодрствовали и сами герои предстоящих событий, для которых привычный бортовой распорядок сдвинули на ранние-ранние часы.

Впрочем, Анатолий Березовой и Валентин Лебедев уж слишком спокойно, буднично относились к намеченной операции, еще до полета "проиграли" все возможные нюансы, учтя, конечно, опыт минувших дней.

Понятно, что гарантировать жизнь, нормальную работу в экстремальных условиях — в космическом вакууме, резком перепаде ночной тьмы и палящего ультрафиолета — должны были новые звездные доспехи — более совершенные скафандры, способные выдержать любые нагрузки.

И вот началась "большая прогулка". Экипаж отладил свои костюмы, подключил их через специальный фал к системам "Салюта-7". Затем космонавты разместились в переходном отсеке и начали медленно стравливать воздух.

В заданную минуту Земля разрешила открыть боковой люк. Ситуация чем-то напоминала предстоящий прыжок с самолета, но это было лишь первое впечатление Валентина Лебедева. Не было парашюта, да и задача ставилась по-иному — совершить две "кругосветки", выполнить в сжатые сроки целый комплекс сложных исследований. Каждый его шаг подстраховывали командир звездной лаборатории, разработчики новых скафандров, ученые, медики.

— Понимаю, стоило долго готовиться, чтобы увидеть все это, — восторженно докладывает "Эльбрус-2".

— А как личное самочувствие? — спрашивает оператор по настойчивой просьбе медиков.

— Ох уж эти врачи! Все нормально, если что не так, сами к ним обратимся. Правда, чуть-чуть прохладно ногам.

Последнее замечание по моей просьбе комментирует генерал А. А. Леонов, который первым из землян выходил в открытый космос:

— Скафандр космонавта — это пилотируемый корабль в миниатюре. Там есть, пожалуй, все, кроме маршевых двигателей. Однако долгое время науке и практике с трудом поддавалась проблема энергетического баланса. Дело в том, что сам космонавт, как и любой человек, — мощный "тепловой генератор", он выделяет много энергии, которую на первых порах из замкнутого небольшого объема не успевала сбрасывать специальная вентиляция. Мне, например, в своем скафандре было так жарко, что промок буквально до нитки. Новые звездные доспехи — прогресс колоссальный. Мы теперь задаем любой тепловой комфорт, так что учтем пожелания экипажа.

…"Эльбрусы" уже пролетают над Тихим океаном, и связь с ними временно прекращается. Березовой остается в переходном отсеке, а Лебедев, слегка держась за специальные поручни, прочно закрепляет свои "бахилы" на якоре крыши звездного дома. В таком положении они минуют экватор, а затем возвращаются вновь в северное полушарие. День мгновенно сменяется космической мглой.

Но уже через две-три минуты экипаж вновь встречает рассвет и продолжает трудную вахту. Лебедев производит полную инспекцию наружной обшивки, демонтирует часть приборов и различных материалов, долгое время подвергающихся воздействию космической радиации, другим "сюрпризам", которые постоянно встречаются в околоземном пространстве.

Все это собранное "хозяйство" экипаж упаковал в контейнер, чтобы передать его на Землю с первой "оказией". Забегая вперед, заметим, что результаты того эксперимента, позволившего определить запас прочности станции, представили большой интерес для создателей будущих орбитальных комплексов.

Два генерала, советский и французский, два боевых летчика стояли на смотровой позиции Байконура. Готовый к старту космический корабль вызывал невольное восхищение, знаменуя новый этап содружества миролюбивых народов.

Генералам было что вспомнить, о чем поговорить: совсем молодыми летчиками сражались они в одной армии. Кто бы подумал, что спустя сорок лет в степях Казахстана встретятся Георгий Тимофеевич Береговой, начальник Центра подготовки космонавтов, и де Сен-Марсо, вице-президент Ассоциации ветеранов полка "Нормандия — Неман".

— До сих пор помню тот день, — взволнованно рассказывает де Сен-Марсо, — когда сел за штурвал самолета Як-3. Сразу осуществил мечту летчика-истребителя. Только подумаю о высоте, как самолет тут же ее берет. Замечательную машину создал Яковлев.

— А у нас плохих самолетов не было, — улыбается Береговой. — Какой страх испытывал враг при воздушных налетах!

Боевые соратники делятся впечатлениями о советских истребителях и штурмовиках, но затем, конечно, беседа переходит к мирным ракетам и космосу.

— Космический корабль "Союз Т", орбитальная станция просто великолепны, — говорит французский генерал. — Как я рад за Кретьена. Думаю, его сейчас обуревают те же чувства, что испытывали мы, ветераны, когда летали с советскими летчиками. Уверен, что Жан-Лу не подведет своих товарищей по орбите.

Но не будем опережать события, вернемся к солнечному июньскому дню, когда распахнулись двери монтажно-испытательного корпуса Байконура и тепловоз бережно вытолкнул вперед платформу с ценнейшим грузом. Это была мощная ракета-носитель, принявшая под свое "крылышко" пилотируемый корабль "Союз Т-6". Вскоре началась заправка огромных топливных баков.

Ну а сами "виновники" предстоящих событий — советско-французские экипажи — были вечером приглашены на заседание Госкомиссии. Руководитель подготовки космонавтов генерал-лейтенант В. А. Шаталов, представители других служб сообщили о полной готовности к запуску 24 июня. Госкомиссия утвердила основной экипаж в составе Владимира Джанибекова, Александра Иванченкова и Жан-Лу Кретьена. Здесь же находились и их дублеры Леонид Кизим, Владимир Соловьев и Патрик Бодри.

…Как-то еще накануне нашей командировки на космодром электронные часы Центра управления ошиблись, "убежали" вперед, высвечивая на табло сразу 24 июня. Впрочем, специалисты в зале спокойно относились к календарному "казусу", по-деловому, буднично докладывали о надежности бортовых систем, параметрах орбиты. Заметив наше удивление, Виктор Благов, заместитель руководителя полета, пояснил с улыбкой:

— В преддверии новых экспериментов тренируются не только космонавты, но и Байконур, Центр управления, командно-измерительный комплекс — станции слежения, океанские научно-исследовательские суда, специалисты из группы поиска. Сейчас моделируются первые витки советско-французского полета. Наша задача — учесть все возможные и невозможные ситуации, воспроизвести на Земле ответственный маршрут "Байконур — космос — станция".

Словом, подготовка к полету, представленному гражданами СССР и Франции, началась задолго до старта. И вот теперь предстоит самое главное — осуществить запуск, венчающий новый этап содружества двух великих держав.

Уже свыше пятнадцати лет ученые СССР и Франции ведут совместные исследования в околоземном пространстве. Аэростаты и самолеты, сухопутные и плавучие комплексы, ракеты и спутники, луноходы и межпланетные станции — таков диапазон технических и научных средств, используемых в планомерном наступлении на тайны вселенной. Французские приборы — частые гости на советских космических аппаратах — позволили узнать немало полезного, внесли большой вклад в развитие фундаментальной науки. Здесь и новые данные в познании далеких объектов: Луны, Марса, Венеры. А какую сенсацию вызвали наблюдения за экзотическими нейтронными звездами, инвентаризация сверхмощных гамма-всплесков Галактики!

Теперь к услугам французских специалистов и пилотируемый корабль "Союз Т-6", одно из кресел которого занимает кавалер ордена Почетного легиона Жан-Лу Кретьен. Конечно, нелегко ему было получить права лет-чика-космонавта, интерес к будущему полету превзошел самые смелые прогнозы. И это понятно, ведь Франция обретала своего Колумба Вселенной, своего Гагарина.

Назовем несколько цифр. В Национальный центр космических исследований Франции (КНЕС) поступили заявки от 430 претендентов. В основном это были профессиональные военные летчики. Сложный конкурс проходил в ряд этапов. Вначале КНЕС оставил 196 кандидатов, затем их число сократили до 72, а в марте 1980 года до 6. Наконец сделали окончательный выбор: в Советский Союз поехали Жан-Лу Кретьен и Патрик Бодри.

— Мы рады, что не ошиблись в своих надеждах, — говорил руководитель Французского космического центра Ж. К. Юссон. — И Жан и Патрик в Звездном успешно справились с поставленной задачей.

А начинали оба они с азов. Со штурвала истребителя не так просто перейти к совершенно другим аппаратам, освоить непривычные конструкции, научиться работать на пилотируемых кораблях и станциях.

Но постепенно приходил опыт, тренажеры становились все послушнее. А сколько раз французские космонавты вертелись на центрифуге, прыгали с парашютом, делали первые заплывы в краткосрочной невесомости, которую имитируют специальные самолеты.

Командиром первого экипажа был тогда Юрий Малышев. Вместе с ним ходили по воскресеньям на лыжах, гостили у него дома. Но вдруг командир заболел — медики обнаружили неприятные шумы в сердце. Неужели отложат полет и насколько? Конечно, прямо этот вопрос французы не задавали, но думали о новой кандидатуре. Вот тогда-то пришел в экипаж Владимир Джанибеков. Обаятельный космонавт, имеющий опыт полетов, он с первых дней внес свежую струю в режим подготовки. Тактично, доброжелательно, но вместе с тем и с высокой требовательностью он умело вел космический коллектив к цели. Взаимопониманию способствовала и давняя дружба Джанибекова с Иванченковым, которая началась еще с подготовки к полету "Союз" — "Аполлон". Оба они были в запасном экипаже.

Жизнь потом развела Джанибекова и Иванченкова, тем не менее они оба переключились на программу "Салюта-6". Так, Джанибеков на станции побывал дважды: первый раз стартовал с нашим Олегом Макаровым, второй — с космонавтом братской Монголии Ж. Гуррагчой. Ну а Иванченков выступал с Коваленком в роли хозяев орбитального комплекса, радушно принимал международные экипажи с космонавтами Польши и ГДР.

Однако вернемся к нынешнему полету. Два главных барьера — технический и проблема языка — были преодолены уже в первые месяцы подготовки. В совершенстве французы освоили и космический лексикон, в целом вообще непонятный массовой аудитории. Оба они неплохо говорят и читают по-русски.

В скупые часы досуга французские космонавты порой оставались вдвоем. Жан обычно играл на привезенном с собой электрооргане, ну а Патрик оказался поклонником его музыки. Любили они выбираться и на природу, особенно в грибной сезон…

…Последние предстартовые минуты. Прожекторы высвечивают мощную ракету. Слышим мы первые доклады экипажа. По просьбе французских журналистов Жан-Лу говорит вначале на родном языке, затем вновь переходит на русский. Здесь же, возле звездного комплекса, ночной теплый ветерок развевает государственные флаги СССР и Франции.

А вот и заветные команды: "Ключ на старт, зажигание, подъем!" Первый в истории полет граждан — представителей стран с различным общественным строем проходит успешно.

— "Памиры", — обращаются к экипажу "Союза Т-6" Березовой и Лебедев. — Поздравляем с успешным стартом. Через сутки рады принять вас в гости. Только что закончили генеральную уборку. В салонах все чисто, не опаздывайте со стыковкой, у нас все рассчитано по минутам.

— А мы и не собираемся нарушать график, — улыбается Джанибеков. — Провели первую коррекцию, баллистики даже похвалили точность ее исполнения.

Центр управления в эти часы не спускает глаз со своих подопечных, держит под неослабным контролем корабль с орбитальным комплексом. Однако приоритет на первых витках специалисты все же отдают международному экипажу. В центре внимания, конечно, космический новосел Жан-Лу Кретьен. Он спокойно перенес встречу с пока загадочной для него невесомостью и хорошо чувствует себя в научном испытательном рейсе.

— "Памир-3", — обращается к Кретьену Земля. — Орбита корабля складывается максимально благоприятно. Скоро вы будете пролетать над родной Францией, почти над своим городом. Знают ли ваши близкие об этом знаменательном факте?

— Да, конечно. Недавно с Байконура я звонил домой жене и предупредил, пусть запасается биноклем. Может, и увидит яркую звездочку.

Все-таки удивительно путешествовать над планетой, да еще с космической скоростью, когда "одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса". Казалось, только что "Союз Т-6" пролетал над Черным морем, но вот он уже в считанные минуты пересек необъятные просторы нашей страны и мчится дальше на восток. Во всей красе взору международного экипажа предстает величие Тихого океана. Однако еще пять-десять минут, и "Памиры" вновь в родном северном полушарии. И вновь наступает закономерная смена климатических зон, после мимолетной зимы космонавты опять попадают в столь же мимолетное для них лето. Понятно, что подобные перепады экипаж ощущает лишь визуально: бортовые системы жизнеобеспечения гарантируют неизменный комфорт по всей трассе полета.

Расстояние до "Салюта" 400 метров, 200… 100… Оба экипажа переговариваются друг с другом, уточняют детали предстоящего рандеву на орбите. Еще две-три минуты, и корабль плавно осуществляет стыковку.

— Впервые в мировой практике, — комментирует стыковку один из создателей новой техники, профессор К. П. Феоктистов, — станция приняла сразу пять космонавтов. Количественное увеличение экипажа позволяет выполнить больший объем перспективных экспериментов. Салоны "Салюта-7" удачно сочетают рабочие и жилые места.

Надолго запомнили космонавты первый праздничный ужин. Понятно, что Березовой и Лебедев интересовались в первую очередь французской гастрономией, ассортимент которой тщательно разработали лучшие кулинары Парижа и других городов.

Космическое застолье, обмен впечатлениями, дружеская беседа явно затянулись, так что Центр управления даже вмешался, напомнив, что впереди еще целая неделя совместной работы и пора подумать об отдыхе.

По распорядку сигнал побудки прозвучал в час дня, однако экипаж явно опередил события, досрочно поднялся и после традиционного туалета и завтрака приступил к продолжению орбитальной вахты.

— Нашему гостю из Франции, — говорит в утреннем сеансе связи Валентин Лебедев, — пришлась по душе невесомость. А спал он на самом почетном месте — на потолке. С утра мы Жана чуть-чуть сдерживаем, просим не делать резких движений.

— Не тесно ли у вас на борту? — спрашивает Земля.

— Что вы! — отвечает лаконично Анатолий Березовой. — В салонах просторно, а в принципе на "Салюте-7" вполне можно разместить и шесть человек. Жаль только, что долгожданные гости пробудут на станции лишь неделю.

— А мы не прочь задержаться, — весело добавляет Владимир Джанибеков. — Встретили нас радушно, понимаем друг друга с полуслова.

Тем временем Жан-Лу Кретьен настраивает аппаратуру, готовит приборы к научным исследованиям. Затем французский космонавт выполняет первый медицинский эксперимент "Браслет". Его задача — испытать новый необычный прибор, который должен. восстановить нормальное кровообращение в период адаптации на орбите.

Вели "Памиры" и визуальные наблюдения. Понятно, что Жан-Лу особенно оживлялся, когда станция пролетала над Францией. Париж, к сожалению, был закрыт облаками, зато Бретань предстала в полной красе. Сколько снимков выполнил "Памир-3" с орбиты, пожалев лишь об одном — что нельзя сразу проявить пленки.

— Потерпи немного, — успокоили космонавта товарищи. — Кассеты в твоем полном распоряжении, еще успеешь налюбоваться.

Большой интерес вызвали эксперименты, осуществленные с помощью французских приборов "Пирамиг" и ПСН. Аппаратура эта деликатная, высокая чувствительность требует работать с ней лишь на ночных участках орбиты, да еще нужно вырубить свет в салонах лаборатории.

— Как там работается в темноте? — запрашивает Центр управления.

— Вначале, конечно, было сложновато, — отвечают "Памиры", — боялись запутаться в проводах. Но сейчас и с закрытыми глазами быстро находим любую кнопку.

Юрий Гагарин и супруги Королевы.

Космонавт-1 и космонавт-2

Юрий и Валентина Гагарины.

Юрий Гагарин с детьми.

На совещании.

Пресс-конференция. М. В. Келдыш, П. Беляев, Ю. Гагарин, Г. Титов.

Заседание общества советско-кубинской дружбы.

С делегатами XV съезда ВЛКСМ.

Встреча с молодыми борцами за мир.

На приеме в Кремле. Главный маршал авиации К. А. Вершинин беседует с космонавтами.

Разговор с чилийскими студентами.

С футболистами сборной СССР.

Встреча с Фиделем Кастро.

Идут занятия в академии имени Н. Е. Жуковского.

Тренировки в Центре подготовки космонавтов.

Таким его помнит мир.

Чем вызвана подобная "светомаскировка"? Дело в том, что даже маломальская подсветка способна внести искажения в полученные результаты, помешать новым сверхточным приборам зафиксировать слабые объекты нашей Галактики, различные туманности или еще неизвестные науке кометы. То же касается изучения зодиакального света, точек Лагранжа, ряда других характерных участков звездного неба. Добавим, что все это космонавты должны наблюдать в пределах 20–30 минут, пока станция не выйдет на освещенную Солнцем трассу.

Почти три миллиона километров на "спидометре" международного экипажа. В багаже космонавтов — материалы экспериментов, многие из которых ставились впервые в мировой практике. Их разработчики — ученые Москвы, Парижа, Тулузы, других космических центров — вправе надеяться на целый каскад открытий.

В один из вечеров хозяевами Центра управления стали советские и французские журналисты.

— Вы оба новички в космосе, — обращается пресса к Березовому и Кретьену. — Ваши первые впечатления о невесомости. Где легче работать: на орбите или Земле?

— Первые двое суток приходилось довольно сложно, — отвечает "Эльбрус". — Почувствовал себя опрокинутым вниз головой. После перехода на станцию быстро привык к невесомости. Хотя и условно, но там есть пол, стены, потолок. А вообще невесомость — одно наслаждение.

— В космосе интересно двигать большие предметы, — поясняет Кретьен. — Чем они "тяжелее", тем легче работать. Да и монтировать приборы удобнее в космосе — те также живут в своем мире — неповторимом отсутствии веса.

Не забыли журналисты спросить Кретьена, отца четверых детей, об отношении к юному поколению. Он пожелал всем детям планеты счастья и мира. А затем Жан-Лу не преминул пройтись весело в собственный адрес:

— Человек на орбите — пока еще дитя космоса. Заявляю: ваш ребенок чувствует себя неплохо в этом пространстве.

В завершение диалога космос — Земля экипаж показал привезенные на борт подарки.

Всеобщим любимцем на борту стал "Ванюша" — прекрасная матрешка, сделанная мастерами Семеновской фабрики детских игрушек Горьковской области.

— "Ванюша" — пополнение у нас в экипаже, — шутили космонавты. — Правда, на связь он пока не выходил. А вот смотрите, смотрите… "Ванюша"… размножается.

И тут мы увидели десятки русских разборных матрешек, которые парили у телекамеры. Вскоре на экране появился и символ Парижа — изящная модель Эйфелевой башни. Жан-Лу ловко закрутил ее, и она без всяких подвесок слилась в сплошной круг.

И вновь экипаж на вахте, на этот раз — на "мартеновской"… Так шутливо космонавты называют работу с плавильными установками. Изо дня в день улучшается продукция космоса, орбита одаривает Землю такими посылками, что ахают даже самые суровые скептики. В невесомости удалось получить то, что немыслимо в самой современной лаборатории, оснащенной всем арсеналом передовой техники.

Ученые сейчас подумывают даже о больших орбитальных "оранжереях", где будет налажен промышленный выпуск кристаллов. В конструкторских бюро, лабораториях мне довелось видеть проекты с реальными контурами новых заводов. Однако в преддверии смелого производства у науки еще немало нерешенных задач, например, необходимо уточнить математическую тепловую модель звездной печи.

Здесь, конечно, не обойтись без каскада изящных приборов, требование к которым только одно: быть как можно чувствительнее и как можно меньше весить. Ученым Центра ядерных исследований в Гренобле удалось справиться вроде бы с неразрешимой задачей, и знаменитую печь "Кристалл" для "Салюта-7" они оснастили целым рядом приставок, сверхточных приборов, "сверхбдительных" датчиков. Практически каждую точку внутри советской "домны" держат под наблюдением аппараты из Франции.

Космонавты докладывают:

— Горят сигнальные лампочки. Плавка что надо! Вот бы заглянуть внутрь, узнать, что получилось.

— После остывания можно открыть печь, — говорит Центр управления. — Пусть только Жан-Лу не забудет упаковать капсулы, нам тоже интересно, что получилось…

"Присядем, друзья, перед дальней дорогой…" Сколько раз звучали эти слова на орбитальном комплексе "Салют-6", когда хозяева прощались с международными экипажами, представленными гражданами СССР и других социалистических стран. Не нарушается торжественный ритуал и при проводах советско-французского экипажа.

— Понравилось? — спрашивает Кретьена Березовой.

— Это незабываемо. Жаль, что Бодри не взяли.

…Чуть-чуть вздрогнул кусочек степи, бережно приняв спускаемый аппарат. Володя, Саша и Жан выходят через откинутый люк, и на опаленном огнем корпусе корабля мелом пишут заветные цифры "24.06 — 2.07. Год 1982".

Бесспорно, что дата эта навечно вошла в историю.

Приятное известие, которое узаконила Госкомиссия, тут же с Байконура пошло на орбиту. Земля подтвердила прежний регламент: в четверг — новый старт… Звездный штурвал доверен "необычному" экипажу: Леониду Попову, Александру Сереброву и Светлане Савицкой.

Звоню из редакции на космодром Байконур. У аппарата генерал-лейтенант авиации В. А. Шаталов.

— В чем задачи нового этапа исследований? Какова роль женщины в этом полете?

— Свыше ста человек, — лаконично комментирует генерал, — побывало в космосе за двадцать лет звездной эры. На первом этапе они проводили в основном испытания новой техники. Продолжительность тех полетов, глубина научного поиска сдерживались отсутствием необходимых комфортных условий для работы и отдыха. Сейчас, как вы знаете, серийно запускаются станции нового поколения, рассчитанные на пребывание 5–6 человек, оснащенные электроплитой и герметично закрытой душевой установкой, другими атрибутами привычного для землян сервиса. Диапазон новых экспериментов скоро станет нелимитированным, но, естественно, это потребует и присутствия на борту специалистов самого различного профиля. Среди них достойное место, конечно, займут и женщины, кстати, представители не столь уж слабого пола. Например, женщина-врач, биолог, метеоролог, наконец, даже портниха или парикмахер. Да-да, в новых, до 2 лет и более длительных экспедициях понадобятся и такие, пока еще не космические службы.

Советские ученые оперируют конкретными фактами и расчетами. Если о мужчинах-космонавтах наука располагает богатой статистикой, то воздействие невесомости, других экстремальных факторов на женский организм для нее пока загадка.

Первый опыт, кстати, первый в истории, у нас есть. Это полет нашей "Чайки" — Валентины Владимировны Терешковой. Беседую с заместителем директора Института медико-биологических проблем профессором Ю. Г. Нефедовым.

— Станция "Салют-7", — говорит Юрий Герасимович, — своего рода клиническая лаборатория, способная обеспечить точную необходимую диагностику. Чувствительные приборы, всевозможные датчики должны взять под неослабный контроль здоровье всего экипажа, понятно, что особый упор мы делаем на самочувствие Светланы Савицкой.

Кто же наша вторая "Чайка"? Да простят космонавты-мужчины отступление от традиции, что знакомство с экипажем начнем не с его командира — Леонида Попова, дважды Героя Советского Союза, а с космонавта-исследователя корабля "Союз Т-7".

…В 1948 году в семье "Дракона" родилась дочь. Друзья-однополчане, товарищи сочувствовали "Дракону": жаль, что не сын, кто после тебя по небу будет летать?..

Сразу принесу извинения, мистики здесь никакой, речь идет о прославленном летчике, боевом генерале Евгении Яковлевиче Савицком, сбившем в годы войны 22 вражеских самолета. Какой страх нагонял на фашистов красный "Дракон", едва только прорезался в эфире его позывной!..

Тем временем дочь пошла в школу. Училась неплохо, мечтала делом ответить на шутливые упреки, правда, отцу не говорила ни слова. Еще в девятом классе она пришла в чкаловский аэроклуб. На родственные связи, конечно, не ссылалась.

Фронтовики-летчики, понятно, были неумолимы:

— Девочка, паспорт вы только что получили. Летать еще рановато, да женское ли это дело?..

Но Светлана стояла на своем, стала посещать парашютную секцию. А вот и дебют — прыжок с "аннушки", так ласково называли тогда тихоходный Ан-2. А вскоре Савицкая взяла трудный барьер, выполнив норму первого разряда по парашютному спорту.

Сколько потом было у нее высших мировых достижений! Так, она "шагнула" в люк самолета с 14-километровой отметки, раскрыв немедленно парашют. Затем из стратосферы прыгала затяжным, камнем пролетев 13 700 метров, — лишь у самой земли резким хлопком распустился огромный купол.

А затем 17-летняя девушка вновь обратилась в центральный аэроклуб с той же лаконичной, по настойчивой просьбой: хочу за штурвал самолета. Утвердили спортсменку единогласно — в ее послужном списке числилось 500 парашютных прыжков, три мировых рекорда.

— В этом вся наша Светлана, — то ли сетовал, то ли гордился маршал Савицкий. — Ставит семью перед фактом, узнаем новости в последнюю очередь. Только одно мы сказали ей жестко: если пошла в авиацию, не забывай про учебу — закончи MAИ, причем без всяких поблажек.

Впрочем, такие напоминания были явно излишни. Светлана успешно совмещала и занятия в вузе, и любимый вид спорта. Вот только сроки зачетных сессий деканат самолетостроительного факультета порой корректировал, но на то были веские обстоятельства. Например, первенство страны, сборы перед чемпионатом мира. К тому времени Светлана умела многое. Легко и непринужденно в темпе пилотажного вихря она выполняла сложные "пируэты" близ земли и высоко в поднебесье. Шестигранные петли, обратный штопор, управляемые бочки, колокол, немыслимые повороты по вертикали, словом, все покорялось юной спортсменке, покорялось то, что не всегда по плечу и бывалому летчику, представителю сильного пола.

Пришла пора подтвердить свой запас прочности, опыт и знания на Британских островах, на авиабазе Халлавингтон, где собрались самые именитые летчицы мира. Западная пресса предсказывала легкую и безоговорочную победу американке М. Гаффни, которая провела в воздухе очень много летных часов. Показатели у Светланы были куда скромнее. Но студентка МАИ не любила пасовать даже перед крупным авторитетом.

В трудном поединке Савицкая опередила по всем статьям спортсменку из США, завоевав звание абсолютной чемпионки планеты.

Теперь Светлану ждали новые полеты, новые, уже реактивные машины. Первоклассные сверхзвуковые Е-33 и Е-133 позволили летчице взять новые бастионы, отобрав мировой рекорд скорости у Ж. Кокран, тоже американки, которая удерживала пальму первенства свыше десяти лет. Наша спортсменка уверенно ушла за "два звука", достигнув немыслимой для женщины скорости — 2683 километра в час.

После вуза Савицкая работала в КБ знаменитого авиаконструктора Яковлева, испытывала на разных режимах современную технику. А когда начался отбор в отряд Звездного городка, специалисты и ученые "фирмы" не сомневались, кого рекомендовать — конечно, Светлану! И в 1980 году она по праву сменила штурвал самолета на штурвал звездной машины.

Многому пришлось учиться заново, но здесь ей еще раз пригодился солидный запас знаний, способность творчески мыслить, приобретенные в вузе. Инженерные навыки удачно дополнялись практическим опытом, мастерством высшего пилотажа, умением оценить реактивную технику, выступить со встречными предложениями.

— Выпускники МАИ, — сказала Савицкая на предстартовой встрече с прессой, — могут быстро войти в любую работу. Я имею в виду и женщин. Думаю, что в будущем они займут более достойное место в орбитальных полетах.

— А как вы оцениваете все же мужчин, например, своего командира? — спрашиваем Светлану.

— Леонид Иванович, — космонавт экстра-класса. Два сложных полета, первый сверхдлительный, второй международный, ювелирные стыковки, перестыковка. Импонируют его человеческие качества: добрый, общительный, но, если касается дела, весьма требователен и главное — всегда подаст личный пример, терпеливо объяснит причину малейшей неточности, четко посоветует, что необходимо для исправления. С экипажем мне исключительно повезло. Саша Серебров, бортинженер, грамотный специалист, отличный оператор. На тренировках методисты задавали нам невероятные голово-ломки. Все мы понимали друг друга с полуслова, жеста и старались действовать слаженно…

Александр Александрович Серебров, как и Савицкая, новичок в космосе. Но отсутствие звездного опыта с лихвой компенсируется его тщательной подготовкой к полету, знаменитой школой физтеха. Он коренной москвич, окончил один из труднейших и интереснейших вузов — Московский физико-технический институт. Затем учился в аспирантуре, защитил кандидатскую диссертацию. В конструкторском бюро много занимался гидродинамикой, проблемой теплообмена в условиях невесомости. Так что к звездной путевке он пришел с целым перечнем сложных вопросов, проблем.

…И вот минуты, когда звездная тройка, представленная королевой и рыцарями космоса, уже в полетных скафандрах. "Союз Т-7", увенчивающий космический комплекс, подготовлен к далекому штурму.

Багряное солнце словно вспорхнуло над просторами океана: ярко засверкали крылья электрических батарей, антенны, всевозможные датчики. Первое утро на орбите наши "Днепры" встретили уже через полчаса после ночного старта.

— Скорее летите к нам, — через Центр управления обратились к "Днепрам" хозяева станции. — На "Салюте" в полном порядке плита, холодильник, пусть Светлана приготовит что-нибудь вкусное.

— Даю уточнение, — тут же отреагировал оператор Земли. — Это просто невежливо посылать женщину сразу на кухню. Да вы же сами изучали программу: у Светланы совсем другие задачи.

— Это мы пошутили, — дружно откликнулись "Эльбрусы". — Покормим гостей по первому классу. А Светлану у нас ждет приятный сюрприз.

Начинается, пожалуй, самый волнующий телевизионный сеанс связи. У парадного входа мы видим долгожителей космоса Березового и Лебедева. У экипажа в руках необычный букет из бережно подобранных цветов арабидобсиса — неприхотливого растения, уже не один год выращиваемого биологами в невесомости. Кажется, на этот раз специалисты наконец решили извечную проблему сбора космических плодов. Цветок не только распустился прекрасным бутоном, но дал семена, которые, не исключено, принесут еще один урожай.

— Добро пожаловать, дорогие друзья, — приветствуют старожилы "Салюта". — Конечно, скучновато было работать — почти полтора месяца одни после советско-французского экипажа. Леша (так в Звездном все называют Леонида Попова), пожалуйста, не задерживайся. Тебе все знакомо на станции, веди команду в свой дом, выбирайте любое место.

Затем разговор переключается на космический юбилей — ровно сто суток "Эльбрусы" уже на орбите.

— Как, по-вашему, — спрашиваем мы экипаж, — много это или, наоборот, мало?

— Если посмотреть назад, — улыбается командир комплекса Анатолий Березовой, — сто суток — это сейчас слишком много. Но если говорить о перспективах покорения космоса, то сто суток — только пролог к будущим экспедициям.

Дружеская беседа космических новоселов тем временем продолжается.

— Как у вас все прекрасно, — замечает Светлана, — "Салют" мне напоминает филиал профилактория Звездного городка. Но еще лучшие здесь условия для важной работы.

— Света, о работе потом. Мы тебе фартучек приготовили, — шутят "Эльбрусы". — Не хочешь сразу вступить в права хозяйки? Кухня у нас просто прекрасная…

— Если настаиваете, фартучек примерю. Но давайте уточним регламент работы.

В воскресенье Светлана долго "каталась" на велоэргометре. Это устройство, кстати, давно применяется в кардиологических клиниках. Пациента обклеивают всевозможными датчиками и просят крутить педали при разных нагрузках.

— "Днепр-3", — обращалась к Светлане Земля. — На пять секунд задержите дыхание, но скорость старайтесь сохранить прежней.

— Да хватит вам женщину мучить, — шутили окружившие космонавта-исследователя друзья по орбите. — Мы сами готовы за нее поработать.

Но врачи были неумолимы, напомнив экипажу про важность исследований. И это понятно: наука еще мало знает о реакциях женского организма на невесомость, перегрузки при старте, частую смену дней и ночей. И не случайно добрая половина экспериментов посвящена медицине.

— "Днепры" адаптировались отлично! — комментирует доктор медицинских наук Анатолий Егоров. — Сошлюсь на Савицкую: артериальное давление у нее 120 на 55. Мы называем давление это "студенческим". Пульс у Светланы также нормальный — 60 ударов в минуту. Свободно переносит и большие нагрузки: велоэргометр, другие исследования. А какой заботливой была она медсестрой, когда по той же схеме Земля изучала бортинженера.

В программе полета почти нет свободных минуток. Возьмем, к примеру, те же визуальные наблюдения, подкрепляемые съемкой с орбиты. Сколько уже кассет с пленками подготовили Анатолий Березовой и Валентин Лебедев, сколько звездных портретов Земли ожидают ученые госцентра "Природа"! Космическое зондирование, понятно, проводят и наши "Днепры". В перспективных наблюдениях "сверху" с увлечением участвуют новички космоса. Александр и Светлана узнают родные места, старательно ведут бортовой журнал.

Наши "Салюты" по праву стали форпостом науки и практики. Все чаще передовые звездные методы находят конкретный путь в производство.

— Жизненная необходимость, проблема экономии средств и времени заставляют науку искать более эффективные способы. Производство в космосе химических препаратов, лекарств, активных соединений, — рассказывает лауреат Государственной премии СССР А. А. Лепский, — необходимо планировать уже сегодня. Возможно, прологом к новым свершениям станет выполненный экипажем эксперимент "Таврия". Базируется он на миниатюрном "реакторе", созданном специально для невесомости. Конечно, впереди еще много работы, исследований. Но мы надеемся на правильность взятого курса.

Полет "Днепров", рассчитанный на неделю, уже миновал экватор. Согласно программе "на память" они оставят свой "Союз Т-7". Этот корабль более свежий, всего четыре дня назад взявший старт с Байконура.

— Пусть биологи нас простят, — непринужденно докладывают "Эльбрусы". — Цветы в оранжерее росли неплохо, но мы все срезали и вручили Светлане. Попросите ее хорошо на Земле, возможно, она отдаст букет для ваших исследований. Отсыпали и семян. Все же это победа космической биологии! Стараемся закрепить успех, вновь засеяли грядки.

Да, стремителен прогресс в космонавтике. Кажется, только вчера ставились вроде простейшие задачи: доказать возможность жить на орбите сутки или неделю.

А как неузнаваемо изменился плацдарм производимых звездных исследований. В подтверждение прокомментируем еще несколько отрывков из диалогов космос — Земля…

— Одарили всех гостей камушками, — продолжают хозяева станции.

Камушки эти, понятно, кристаллы, но также внеземного происхождения. Выращены они непосредственно на орбите в специальных технологических установках.

— Долго грузили контейнеры с пленками, вот порадуются товарищи из госцентра "Природа". Тут и старые наши снимки, и совсем новые, сделанные Светланой.

"И вернутся робинзоны с чемоданами открытий". Слова этой известной песни как нельзя кстати к нынешней экспедиции. Во всяком случае, два открытия точно есть… Во-первых, это уже знакомые семена арабидобсиса, а во-вторых, результаты оригинального эксперимента "Таврия", призванного найти ключ к будущему нашей фармакологии.

Список НИИ, КБ, проектных организаций, которым крайне нужны космическая информация, конкретные данные "сверху", новые материалы и сплавы, неизменно растет. Расширяется и география заказчиков, использующих в повседневной практике достижения полетов по "салютовским" трассам. Вспомним хотя бы эстафету международных космических экипажей, начатую Владимиром Ремеком и совсем недавно принятую гражданами Франции. Ученые Берлина, Будапешта, Бухареста, Варшавы, Гаваны, Москвы, Парижа, Праги, Софии, Улан-Батора, Ханоя, других ведущих научных-центров плодотворно сотрудничают на космическом уровне.

Теперь же наступил новый этап орбитальных свершений: полноправной хозяйкой звездного дома семь дней была Светлана Савицкая. И не случайно весь мир рукоплещет очередному достижению Страны Советов.

Последние часы совместной космической вахты. Тепло благодарят "Днепры" своих товарищей по орбите. "Мальчики, — шутливо добавляет Светлана, — постараюсь к вам прилететь еще раз".

На связи с космосом генерал Владимир Шаталов:

— "Днепры", я — "Гранит". Район для посадки почти тот же, что для предыдущего экипажа. Местность ровная, хорошо облетана вертолетами. Погода как по заказу — ясно, небольшой ветерок, до трех метров в секунду. Температура пока плюс 22.

— Спасибо, район лучше не придумаешь.

— Мы старались, — продолжает Шаталов, — такой экипаж приземляется! Все делаем, чтобы было потише, помягче.

С орбиты слышны бодрые, уверенные голоса.

— У нас все в порядке, — говорит Светлана Савицкая, — спуск идет штатно. Чувствуем себя хорошо.

Кстати, Светлане не привыкать к трудностям, ей приходилось бывать и не в таких переделках, когда она вычерчивала своим самолетом фигуры высшего пилотажа.

С радостью встречает Земля космических путешественников. С большим трудом удается добраться до экипажа врачам — специалистам космической медицины. И хотя они не сомневаются в здоровье своих пациентов, тем не менее выполняют первую диагностику. Обследование подтверждает отличное самочувствие Светланы Савицкой, Леонида Попова, Александра Сереброва.

Конечно, оставшихся на орбите можно было понять. Они только что проводили друзей, поздравили их с мягкой посадкой. Но теперь Березовому и Лебедеву предстояло еще долго летать одним, летать еще добрых сто дней и ночей.

— Что-то глаза у вас грустные, — сразу же обратился к экипажу Валерий Рюмин. — Советую срочно отвлечься работой. Это хорошо помогает, знаю по своему опыту.

— Ничего, выдержим, — ответил Березовой. — Программу полета помним. Критику учтем, следующий телесеанс начнем с… улыбок.

В космосе и на Земле все засмеялись и заговорили о регламенте очередного витка. Вот так-то. Как много порой значит одна вовремя сказанная фраза. Рюмин сам не раз попадал в подобную ситуацию, и он прекрасно понимал важность психологической поддержки с Земли.

Но даже и самые длинные марафоны приходят к своему завершению. Эта пора к Березовому и Лебедеву пришла на их 211-й день орбитальной вахты. Не будем перечислять все сделанное героями космоса. Еще никто так долго не летал над планетой. Еще никогда не выполнялось на орбите столько новых экспериментов. И не случайно, говоря о многих этапах полетной программы, специалисты по праву добавят: "впервые в мировой практике". А как самоотверженно работали космонавты, стараясь неизменно опережать намеченный график, как радовались, глядя на дело рук своих. Например, на два студенческих спутника, которые запустили не с космодрома, а… с орбитальной станции.

Еще не один год планета будет изучать собранный за семь месяцев урожай на космической трассе. Но это все еще впереди… Пока же напомним читателю про 211-й день того легендарного полета. Очень многие тогда волновались за новых Колумбов вселенной, ведь прежнее достижение Попова и Рюмина было перекрыто почти на месяц.

— Ребята, — необычно тепло, даже по-отечески нежно, нарушая принятый ритуал, обратился к Березовому и Лебедеву дежурный оператор, — в космосе вы поработали классно. К возвращению все готово, но впереди масса проблем: скоро вам учиться ходить по Земле, привыкать к ее гравитации. Невесомость, наверное, поднадоела?

— Постараемся оправдать надежды, — ответил Валентин Лебедев. — Учиться так учиться. Не только начнем ходить, думаем еще застать лыжный сезон. А вот невесомость вспомним не раз добрым словом, она для космонавта второй родной дом.

Понятно, что каждый шаг, каждое движение космонавтов — под неослабным контролем. В последние дни Березовой и Лебедев много тренировались с помощью вакуумного костюма "Чибис". На орбите наблюдается резкий прилив крови к голове, к чему, кстати, космонавт привыкает довольно скоро. Но нельзя забывать и обратное, когда человек из невесомости, особенно после долгих месяцев, вновь возвратится в мир гравитации. Именно это возвращение имитирует "Чибис", создавая отрицательное давление в нижних конечностях.

— Как вы оцениваете общее состояние пациентов? — спросил я тогда доктора медицинских наук А. Д. Егорова. — Не вредят здоровью подобные марафоны?

— Опыт предшествующих экспедиций, — пояснил Анатолий Дмитриевич, — осторожное их удлинение, занятия физкультурой на всех этапах полета позволяют положительно оценить здоровье экипажа, их хорошую спортивную форму, психологический настрой. Конечно, определенные изменения зафиксированы. Например, командир похудел примерно на два килограмма, а бортинженер — на три. Но вот работоспособность экипаж сохранил полностью, а к завершению он даже активизировался, так что приходилось порой его сдерживать. К тому же медицина от полета к полету совершенствует свои методы, совмещает индивидуальные особенности организма с мерами профилактики. Излишне напоминать, что при ухудшении самочувствия мы бы досрочно прекратили полет. Но этого, как вы знаете, не произошло. Не сомневаюсь, что экипаж нормально перенесет и этап возвращения на планету.

И на этот раз невесомость вновь отступила перед мужеством советского экипажа. Березовой и Лебедев буднично, по-деловому вошли в, казалось бы, забытый для них мир земной гравитации. Планета рукоплескала их подвигу, поздравляла, гордилась.

Вроде совсем недавно некоторые специалисты называли 18-суточный полет А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова пределом возможного. Если летать еще дольше, утверждали тогда отдельные скептики, невесомость покарает жестоко, возможны необратимые изменения в организме…

Но в конструкторских бюро тем временем рождались контуры будущих орбитальных станций. Новые научные комплексы были призваны восстановить "статус-кво", покорить принципиальную высоту в развитии космонавтики. Свыше двух месяцев, например, работал Виталий Севастьянов на "Салюте-4", а по возвращении, кстати, чувствовал себя значительно лучше, чем после своего первого рейса. Потом были новые старты, много стартов. 96, 140, 175, 185 суток. Наконец, 211 дней и ночей вне Земли, которые провели Березовой с Лебедевым.

Можно ли летать еще дольше? И сколько? Год, два, три… Не спешите говорить "нет". Отрицательные прогнозы для космонавтики крайне опасны! Уверен, что со временем многие станут свидетелями, а кое-кто и участниками и не таких космических экспедиций…

Советская космонавтика

Менее чем за три десятилетия космонавтика стала полноправной отраслью народного хозяйства. Приводимые ниже цифры и факты дают представление об этапах становления космонавтики и ее нынешних достижениях.

* В период 1949–1957 годов на 26 геофизических ракетах в СССР осуществлены полеты 52 собак и других животных, А в ноябре 1957 года первое живое существо — собака Лайка — было выведено на космическую орбиту.

* В строительстве советского космодрома Байконур приняли участие представители 20 национальностей СССР.

* С космодрома Байконур взяли старты первый в мире искусственный спутник Земли, первый пилотируемый корабль с человеком на борту, первые межпланетные станции к Луне, Венере, Марсу.

* За годы космической эры Советский Союз вывел на околоземные и межпланетные трассы около 1800 различных космических аппаратов. Из них шесть "Востоков", два "Восхода", свыше четырех десятков "Союзов", семь орбитальных станций типа "Салют", почти 1500 "Космосов", 24 станции серии "Луна", 16 "Венер", семь "Марсов", восемь "Зондов".

* С октября 1957 по апрель 1961 года в СССР было запущено всего 14 космических аппаратов. Теперь же на космодромах СССР берут старты до 120 и более космических аппаратов ежегодно.

* Первый пилотируемый космический корабль "Восток" весил 4,73 тонны. Диаметр его единственного жилого отсека составлял 2,3 метра. Вес орбитального комплекса, состоящего из станции "Салют" и двух пристыкованных к ней кораблей "Союз" превышает 32 тонны. Объем шести жилых отсеков комплекса достигает 110 кубических метров. На "Салюте" около 1500 всевозможных приборов. Вес научного оборудования "Салютов" достигает 2,5 тонны.

* За время своего существования советский Центр подготовки космонавтов подготовил к полетам более 60 пилотов космических кораблей — граждан СССР и других стран. В 1978 году Центр стал международным. В его классах и тренажерах прошли подготовку к своим космическим стартам представители Чехословакии,

Польши, ГДР, Болгарии, Венгрии, Вьетнама, Кубы, Монголии, Румынии, Франции. Готовятся к полету представители дружественной Индии.

* С апреля 1961 года в Советском Союзе осуществлены 53 пилотируемых полета в космос. В них приняли участие 55 советских космонавтов, из них — 17 — дважды и 12 — трижды, В общей сложности ими проведено вне Земли около 6 лет.

* Самый длительный полет в космос состоялся в 1982 году на борту советской орбитальной станции "Салют-7". Его участники А. Н. Березовой и В. В. Лебедев — проработали б космосе 211 суток.

* Абсолютным долгожителем космоса является советский космонавт В. В. Рюмин. За 3 полета он налетал на кораблях "Союз" и орбитальной станции "Салют" почти год — 362 дня.

* С 1971 года в советской программе пилотируемых полетов реализовано 26 экспедиций на борт орбитальных станций: 1 — на "Салют-1", 1 — на "Салют-3", 2 — на "Салют-4", 2 — на "Салют-5", 16 — на "Салют-6" и 4 — на "Салют-7".

* Почти пять лет проработала в космосе орбитальная станция второго поколения "Салют-6", совершив 30 тысяч оборотов вокруг Земли. За это время в ее отсеках поработали 27 космонавтов (из них 6 — дважды); к причалам станции швартовался 31 корабль: осуществлено четыре перестыковки кораблей "Союз" с одного причала на другой; с борта станции осуществлено три выхода экипажей в открытое космическое пространство.

* На базе космического корабля "Союз" создано новое транспортное средство — грузовой корабль "Прогресс", ставший надежной основой снабжения орбитальных станций расходуемыми в процессе полета материалами. С помощью пилотируемого корабля "Союз", помимо экипажа, на орбиту может быть доставлено только 50 килограммов полезного груза. Новый грузовой транспортный корабль "Прогресс" доставляет на станцию 1300 килограммов сухих грузов и до 1000 килограммов топлива,

* Двенадцатью кораблями "Прогресс" на борт "Салюта-6" до ставлено свыше 22 тонн различных грузов и топлива. Благодаря этому было существенно увеличено время активного существования станции. На ней были последовательно реализованы пилотируемые полеты продолжительностью в 96, 140, 175, 185 и 75 суток.

* Благодаря усилиям советских ученых главный фактор космического полета — невесомость — из врага человека в космосе превращается в его помощника. Вместе с другими факторами орбитального полета (глубоким вакуумом, низкими температурами и др.) она стала основой организации внеземного производства новых материалов и сплавов, создание которых в условиях земной гравитации затруднено или даже невозможно.

* На борту орбитальной научной станции "Салют-6" выполнено более 200 технологических плавок, получено около 300 образцов различных материалов, из них 250 — по методикам советских ученых, остальные — совместно со специалистами других стран. На установке "Испаритель" проведено около 200 опытов по напылению различных материалов в вакууме.

* Прошедшая испытания на "Салюте-7" полупромышленная технологическая установка "Корунд" способна с одной загрузки дать 12 килограммов новых материалов и сплавов.

* Невесомость способна в пять раз повысить чистоту веществ и в 400 раз — производительность процессов разделения биологических смесей. Она позволяет разделять вещества, принципиально неразделимые в земных условиях. Первые опыты по разделению смесей в невесомости выполнены в эксперименте "Таврия" на борту орбитальной станции "Салют-7".

* Полученные в космосе материалы по своим прочностным характеристикам могут превосходить земные аналоги в 100 и более раз.

* По мнению представителей медицины, невесомость может оказаться полезной при лечении многих, особенно сердечно-сосудистых, заболеваний.

* В середине 60-х годов по инициативе Советского Союза была провозглашена программа совместных исследований и мирного освоения космического пространства социалистическими странами "Интеркосмос". Технической основой этого сотрудничества стали советские ракеты-носители, искусственные спутники Земли, космические корабли и орбитальные станции, космодромы и центры управления полетом.

* За 15 лет существования программы "Интеркосмос" усилиями ученых и специалистов социалистических стран было запущено 22 искусственных спутника Земли серии "Интеркосмос", 10 геофизических ракет "Вертикаль", множество метеорологических ракет МР-12 и М-100 со станции ракетного зондирования "Волгоград". Осуществлено 9 международных пилотируемых экспедиций, выполнены сотни совместных научных программ.

* Советская станция "Салют-6" стала первым международным домом на орбите. С марта 1978 по август 1981 года в ее отсеках, а также на кораблях "Союз" поработали представители социалистических стран: ЧССР — В. Ремек, ПНР — М. Гермашевский, ГДР — 3. Йен, НРБ — Г. Иванов, ВНР — Б. Фаркаш, СРВ — Ф. Туан, Кубы — А. Т. Мендес, Монголии — Ж. Гуррагча, Румынии — Д. Прунариу.

* Специалистами СССР в содружестве с учеными Венгрии, ГДР и Чехословакии создана экспериментальная космическая система сбора информации с размещаемых на суше и на море автоматических буев и передачи этой информации в центры обработки. Испытания системы были начаты в полете ИСЗ "Интеркосмос-20". Система может быть использована не только в океанологии, но и в метеорологии, при обследовании вулканов, в сельском и лесном хозяйствах.

* Мировая сеть наземных наблюдений за полетами ИСЗ включает 26 станций: пять в СССР, по две в Болгарии, Венгрии, Монголии и по одной во Вьетнаме, ГДР, на Кубе, в Польше, Чехословакии, Румынии, Корее, АРЕ, Мали, Анголе, Мозамбике, Индии, Элвадоре, Боливии, на о. Шпицберген.

* Для фотографических наблюдений за искусственными спутниками Земли специалисты СССР создали фотоустановку АФУ-75, а в содружестве со специалистами Польши, ГДР, Венгрии и Чехословакии — лазерный дальномер "Интеркосмос". Точность измерения дальномера — 1 метр. Пять экземпляров дальномера размещены в Польше, АРЕ, Боливии, Индии и на Кубе, принимаемых участие в эксперименте "Большая хорда".

* С созданием орбитальных станций "Салют" советская космонавтика вышла на рубеж практической отдачи. Из космоса хорошо просматриваются многие глобальные явления и процессы на Земле и в ее атмосфере, изучение которых имеет важное научное и народнохозяйственное значение.

* В. В. Коваленок и А. С. Иванченков за время своей 140-суточной вахты на "Салюте-6" нанесли на карту страны более 70 геологических разломов. Треть из них раньше была неизвестна.

* С борта "Салюта-6" проведены измерения гамма-излучений звезд суммарной длительностью 260 часов; в интересах землеведения получено свыше 10 тысяч многозональных и около 5 тысяч широкоформатных снимков поверхности Земли и акваторий Мирового океана, зарегистрировано более 100 тысяч спектров излучения разных участков земной поверхности и атмосферы. Исследованиями и наблюдениями удалось охватить почти половину поверхности земного шара.

* В полете "Салюта-6" впервые были осуществлены астрономические наблюдения с помощью радиоинтерферометра, база которого превышала диаметр Земли. На околоземной орбите (на "Салюте-6") работал радиотелескоп КРТ-10 с диаметром антенны 10 метров, на Земле — 70-метровая антенна Центра дальней космической связи в Крыму.

* Использование информации из космоса дает годовой экономический эффект при топографическом картировании до 30 миллионов рублей, при нефтегазопоисковых работах — свыше 100 миллионов рублей.

* 55 процентов суши СССР — 1237 миллионов гектаров — занято лесными угодьями. Космические средства оказывают большую помощь в ведении лесного хозяйства.

* Ускорение темпов геологической разведки полезных ископаемых, таких, как нефть и газ, всего на пять процентов способно приносить ежегодно народнохозяйственный эффект в 2 миллиарда рублей.

* По снимкам из космоса был найден более экономичный вариант прокладки одного из железнодорожных тоннелей на трассе БАМа, что дало экономический эффект в несколько миллионов рублей.

* По данным ЮНЕСКО, ежедневно в мире совершается почти миллиард телефонных разговоров, из них 10 миллионов междугородных, 100–120 тысяч международных, более 50 тысяч межконтинентальных. Наземными средствами эту работу выполнить было бы невозможно. Межконтинентальные телевизионные передачи без космических средств были бы невозможны.

* Для создания общесоюзной системы связи с помощью традиционных средств надо было бы построить радиорелейных линий, кабельных сетей и передающих башен на сумму не менее 2 миллиардов рублей. Такая система потребовала бы около 400 миллионов рублей ежегодно на ее эксплуатацию. По расчетам Министерства связи СССР, использование для этих целей спутников в два-три раза снижает затраты.

* В системе дальней космической связи СССР построено около 90 приемных и приемно-передающих станций "Орбита". Созданная на основе ИСЗ "Горизонт" система телевизионного вещания "Москва" насчитывает более ста наземных станций. На коней 1981 года в эксплуатации находилось около 2 тысяч приемных антенн коллективного пользования системы "Экран". Благодаря этому телевизионным вещанием сегодня охвачено 87 процентов населения СССР.

* По мере развития систем спутниковой связи объем телевизионного вещания увеличился с трех дней в неделю по 8—10 часов в сутки в 1967–1968 годах до 19–20 часов при ежедневных передачах в настоящее время. В 1981 году введена вторая общесоюзная программа Центрального телевидения.

* К 7 Ноября 1976 года осуществлена пробная передача изображений газетных полос фототелеграфным способом через спутник Земли на Дальний Восток. Сегодня такие передачи на многие города Сибири и Дальнего Востока стали повседневными.

* По данным ООН, услугами космической связи, в том числе советской, сегодня пользуются около 150 стран мира. С 1967 года в СССР функционирует система космического метеорологического наблюдения "Метеор". Два спутника "Метеор" за сутки собирают такое количество информации об атмосфере Земли, какое собирают все наземные станции мира (а их только в нашей стране около 11 тысяч) за полгода. Два раза в сутки осуществляется прямая передача со спутников "Метеор" информации в международные метеорологические центры в Вашингтоне, Праге, Софии, Варшаве, Дели. Аналогичная информация передается по радио для всех заинтересованных государств, находящихся в пределах 4–5 тысяч километров.

* За счет своевременного оповещения о погодных явлениях система "Метеор" уже сегодня экономит нашей стране более миллиарда рублей ежегодно.

* В нескольких десятков государств установлено более 200 наземных станций прямого приема данных и изображений облачного покрова с метеорологических спутников, в том числе с советских "Метеоров".

* В процессе дальнейшего совершенствования космических метеосредств за счет более точных прогнозов погоды и определения среднесезонных температур производительность сельского хозяйства возрастет не менее чем на пять процентов.

* Результатами космической работы пользуются около 600 различных организаций СССР — институтов АН СССР и академий союзных республик, отраслевых научно-исследовательских и проектно-изыскательских организаций, высших учебных заведений.

* В 1971 году создана международная система дальней космической связи "Интерспутник". Помимо стран "Интеркосмоса", сегодня в эту организацию входят Афганистан, Алжир, Народно-Демократическая Республика Йемен, Сирия, Лаос. Более 20 стран, не являясь членами этой организации, пользуются ее услугами.

* С запуском в 1978 году ИСЗ "Космос-1000" в СССР начала создаваться космическая навигационная система "Цикада". Создание такой системы существенно повышает надежность навигации и точность географической привязки морских судов — до 80— 100 метров, что способствует дальнейшему повышению безопасности мореплавания. Сегодня приемные устройства навигационной системы установлены на многих сотнях судов.

* Вместе с другими странами (США, Канада, Франция) Советский Союз участвует в создании международной космической системы спасания экипажей терпящих бедствие судов и самолетов "КОСПАС-САРСАТ". Уже на начальном этапе формирования системы с помощью советского спутника Земли "Космос-1383" были спасены жизни многим летчикам и морякам. Система открыта для присоединения других стран. В 1982 году к ней присоединились Норвегия и Англия. Приемные станции системы построены в Москве, Тулузе, Сан-Франциско, Сан-Луисе, Тромсё (Норвегия), на Аляске. Заканчивается строительство станции во Владивостоке и Архангельске.

* Командно-измерительный комплекс СССР в последние годы пополнился новыми центрами управления полетом, наземными и плавучими измерительными средствами, благодаря которым теперь нет так называемых "глухих" витков, когда экипаж космического корабля не имеет связи с Землей.

* Флагман экспедиционного научного флота АН СССР "Космонавт Юрий Гагарин" — самое крупное в мире научное судно. Его длина — 232 метра, высота от киля до клотика — 61 метр, водоизмещение — 45 тысяч тонн, мощность энергетических установок — 19,5 тысячи лошадиных сил.

* За пять минут съемки из космоса выполняется работа, которую при съемке с самолета можно выполнить лишь за 2 года, а геологическим партиям на местности потребовалось бы… 80 лет.

* Космические исследования позволили подтвердить вертикальные перемещения материков, а также установить горизонтальные подвижки континентов со скоростью до 4 метров в год.

* Благодаря космическим исследованиям было установлено, что земная атмосфера простирается, по меньшей мере, до расстояний, равных четырем-пяти радиусам Земли.

* За 10 дней работы геофизического спутника было получено такое количество данных о магнитном поле Земли, какое в обычных условиях можно было бы получить за 10 лет.

* Радиояркостная аппаратура, разработанная для космоса, позволяет обнаружить различие в температуре поверхности воды до сотых и тысячных долей градуса.

* За годы космической эры осуществлена космическая съемка всей поверхности Луны, выполнены различные исследования тела Луны и окололунного пространства. Из трех различных районов Луны автоматическими средствами на Землю доставлены образцы лунного вещества (с глубины до двух метров), переданные для исследований в десятки лабораторий мира. На орбиты вокруг Марса и Венеры выведено шесть советских спутников. Десять спускаемых аппаратов совершили мягкие посадки на эти планеты. Получены снимки отдельных районов Марса, несколько панорам Венеры (в том числе и цветных), сведения о физических характеристиках вещества Марса и Венеры, атмосфер планет и окружающего космического пространства. Без космических средств получить такие данные было бы невозможно.

* Первый советский луноход проработал на Луне 10,5 месяца и прошел за это время расстояние в 10 542 метра. Второй луноход прошел 37 километров. Обе самодвижущиеся лаборатории выполнили большой комплекс разнообразных научных исследований. В частности, с их помощью была осуществлена лазерная локация Луны с точностью до 30 сантиметров. Благодаря космической технике были открыты источники рентгеновского излучения в космосе и начаты их регулярные исследования. На сегодняшний день таких источников известно уже несколько сотен.

* На территории Советского Союза имеется около 30 полигонов с размерами от десятков до сотен квадратных километров с различными ландшафтными и природными условиями. С их помощью отрабатывается аппаратура для наблюдении из космоса, а также методики расшифровки этих наблюдений.

* В СССР создано несколько специализированных организаций по исследованиям космического пространства и использованию результатов наблюдений из космоса в интересах народного хозяйства — Институт космических исследований АН СССР, госцентр "Природа", Государственный научно-исследовательский центр изучения природных ресурсов, научно-производственное объединение космических исследований АН Азербайджана, главцентр "Океан", Институт океанологии и рыбного хозяйства.

* За один виток искусственный спутник Земли осматривает 10 процентов поверхности Земли, за сутки — всю поверхность. Для выполнения такой работы в те же сроки потребовалось бы не менее 1000 самолетов.

* На базе спутников "Метеор — Природа" в СССР создается постоянно действующая система изучения природных ресурсов Земли из космоса. Она позволит осуществлять повседневный контроль природной среды в интересах многих отраслей хозяйственной деятельности.

* Более 100 стран мира используют сегодня данные со спутников для изучения природных ресурсов Земли.

* В 1980 году в Крыму близ Евпатории введен в эксплуатацию новый радиокомплекс с диаметром антенны 70 метров. С его помощью можно не только управлять межпланетными автоматическими станциями на дальних трассах, но и проводить самостоятельные астрофизические исследования удаленных объектов вселенной.

* На базе космического корабля "Союз" создан новый транспортный пилотируемый корабль "Союз Т", отличающийся более высоким совершенством бортовых систем, удобством в управлении и обслуживании, надежностью и технологичностью.

* По материалам космических съемок создана серия природных карт ряда районов нашей страны — структурно-геологических, геоморфологических, почвенных, ландшафтных, карт грунтовых вод. рочное геологическое бурение для проверки этих данных показало, что точность космического прогноза гораздо более высокая, чем результаты наземной разведки.

* Вторым экипажем "Салюта-4" была отснята территория СССР площадью 5,5 миллиона квадратных километров. На основании снимков составлена фотокарта Арало-Каспийского региона площадью 2,3 миллиона квадратных километров, которая содержит важные данные для геологов, гидрологов, почвоведов и специалистов других наук о Земле. Экономический эффект от информации, полученной в этом полете, оценен в 50–70 миллионов рублей.

* За 60 лет исследований Ферганской долины геологи нанесли на карту полезных ископаемых 102 точки кладовых нефти и газа. И только за три месяца работы станции "Салют-3" таких точек было нанесено 84.

* За все предыдущие столетия территория Таджикистана была исследована не более чем на пять процентов. Космонавтика ликвидировала этот пробел за считанные годы.

* Из космоса хорошо просматривается дно шельфовой зоны океана до глубины 50 метров.

* Ежегодно в мире гибнет 2200 судов, из них около 400 — крупнотоннажных. По данным ЮНЕСКО, спутники спасают от катастроф около 400 морских и океанских судов в год.

* Космические исследования позволили установить, что из межпланетного пространства на поверхность Земли ежегодно выпадает почти 40 тысяч тонн межпланетного вещества. Эту массу образуют 600 тонн мелкой пыли, 16 тысяч мелких метеоритов, примерно столько же космических тел весом от ста граммов до 10 тонн.

* Искусственные спутники позволили открыть радиационные пояса Земли, второй экваториальный пояс облаков и др. Благодаря космической технике сегодня получили надежное объяснение такие явления природы, как серебристые облака, магнитные бури, полярные сияния.

Николай Новиков