Загадки звездных островов. Книга 3 (сборник)

Земные звездолеты

Уходят с Байконура корабли, по нескольку месяцев работают на орбитальных научных станциях советские космонавты. А тем временем на Земле тоже отправляются в длительные «полеты» экспедиции. Пишут о них реже, знают меньше, но результаты таких экспериментов, моделирующих различные стороны жизни и работы в космосе, также нужны для освоения околоземного пространства.

Перед дверью с табличкой «Посторонним вход воспрещен» я замешкался. Кандидат медицинских наук Борис Владимирович Моруков улыбнулся:

— Смелее, не уплывете, невесомости у нас нет. Мир без тяжести мы не имитируем — моделируем лишь некоторые физиологические эффекты, вызванные невесомостью.

И мы вошли в жилой отсек «земного звездолета»…

Эксперимент в Институте медико-биологических проблем Минздрава СССР начался на удивление буднично — в декабре пятнадцать мужчин в возрасте от 25 лет до 41 года… легли в кровати, слегка наклоненные к изголовью. Это было сделано для того, чтобы имитировать прилив крови к голове, который в космосе вызывает невесомость.

Они легли, чтобы не вставать четыре месяца.

Им нельзя было ходить, сидеть, даже приподниматься в постели запрещено — можно лишь переворачиваться на другой бок или на спину. Тем не менее некоторые и здесь по мере возможности продолжали свою работу, а Вячеслав Г. — психолог по специальности, даже начал новую — воспользовавшись случаем, решил изучить операторскую деятельность в условиях дефицита движений. Но это попутно, основная их задача на первый взгляд очень проста — лежать…

Троим испытателям «прописан» только строгий постельный режим. Это контрольная группа. Остальные двенадцать разделены на три группы по четыре человека в каждой. Первая получала биологически активные препараты, компенсирующие нарушения обмена веществ, вызванные длительным ограничением активности. Вторая группа занималась специальными физическими упражнениями — кстати, тоже лежа, а третья сочетала физкультуру с медикаментозными средствами профилактики. Я приехал в институт, когда шел 96-й день эксперимента — именно столько длилась экспедиция на «Салюте-6» Юрия Романенко и Георгия Гречко. Словом, был повод сравнить, что же легче переносится — невесомость или гипокинезия?

…Обычная палата, семь коек — здесь лежат именно те две группы, которые физкультурой вовсе не занимаются. Один читает, другой что-то мастерит на придвинутом к койке стуле, третий отрешенно смотрит в потолок, надев наушники стереомагнитофона.

Я невольно вспомнил, как готовил репортаж о поведении людей в экстремальных условиях, вспомнил испытателей, которым приходилось полмесяца сидеть в снежной берлоге или истекать потом в пустыне, при сорокаградусной жаре и с минимальным запасом воды.

А тут… не то чтобы уютно, но обстановка вполне патриархальная.

— Ну как вам нравится наш курорт? — пустил пробный шар один из испытателей.

— Каждый согласился бы отдохнуть от работы, — подзадорил я собеседников.

— Я думаю, наоборот, любой из них сейчас с радостью вернулся бы к повседневным делам, — возразил Б. Моруков.

— Попробуйте пролежать так хотя бы два выходных — поймете, что это такое, — вступает в разговор испытатель Александр Ж. — Я вспоминаю, как впервые участвовал в подобном опыте — он длился всего лишь неделю, но уже на вторые сутки мучительно хотелось встать. Не забывайте — здесь не больные, а вполне здоровые люди, привыкшие к деятельной жизни, к свободе движений. И пролежать пластом 120 суток — это не отдых, а работа. Достаточно трудная, к которой надо готовиться, психологически настраиваться, иначе не выдержишь.

— Через полчаса принесут обед — это тоже работа, кроме шуток, — поддерживает его Анатолий Л. — Рацион у нас примерно такой же, как и на орбите. Но экипаж-то сам выбирает меню из бортовых запасов. А тут стандартное питание, условия опыта должны быть для всех идентичны. Выбирать нельзя, лежа аппетит особенно не нагуляешь, а съесть обязан все.

— Изменилось ли ваше самочувствие за три месяца? — интересуюсь я.

— Пока лежим, состояние вроде нормальное. Но раз в месяц проводятся различные тесты — не в покое, а при функциональных нагрузках. Вот когда покрутишь педали велоэргометра, тогда и почувствуешь, как ослабли мышцы. Уходит силушка-то, — насмешливо протянул Александр Ж.

— А настроение?

Вместо ответа испытатель Александр Ш. протянул анкету, составленную психологами, — ее заполняют раз в десять дней. Тридцать пар противоположных по смыслу понятии: «веселый — грустный», «пассивный — активный» и так далее. Рядом — цифры от нуля до трех. Подчеркивая каждую, испытатель сам оценивает уровень своего физического и эмоционального состояния.

— Это еще ничего, — заметил Александр, — есть анкета на пятьсот пунктов, хорошо, что ее только один раз приходится заполнять.

Увидев пару «счастливый — несчастный», я спросил, подчеркнул ли за эти три месяца хоть кто-нибудь тройку рядом со словом «несчастный»?

— Здесь таких нет, — хором откликнулась палата, а Моруков заметил:

— Самый несчастный здесь я. В каждой шутке есть доля истины. Бориса Владимировича Морукова можно застать в клинике и днем, и поздно вечером, а о выходных он, кажется, напрочь забыл. Исследовательская программа очень широка, да и организационных хлопот немало — здесь, как и в Центре управления полетом, персонал дежурит круглосуточно.

— Так вот о настроении, — продолжает Александр Ш. — Тут же не святые собрались, бывает, кто-то и выплеснет эмоции. Но коллектив ровный, стараемся уступать друг другу.

— Коллектив — это люди, объединенные общим делом, а у нас оно какое? — замечает Вячеслав Г. — Дышим одним воздухом…

— Что же мы, вроде попутчиков в поезде? — вскидывается кто-то.

— Стоп, ребята, — прерывает товарищем Михаил Г., — мы отклонились. Кстати, у нас подобные диспуты частенько возникают. Обсуждаем дела житейские и профессиональные, спорим о книгах, о фильмах. — Он улыбнулся, пошутил: — В общем, физически слабеем, духовно растем и стараемся не терять чувства юмора. Нет, право, только возможность общения с людьми, разными по характеру, привычкам, вкусам, несколько скрашивает тяготы нашего физического бытия…

Во имя чего же пятнадцать прикованных к постели здоровых мужчин обрекли себя на четыре месяца гипокинезии — весьма острого дефицита движений?

— Для решения проблем, связанных с развитием космонавтики, — объясняет профессор Л. Какурин. — Еще до полета Юрия Гагарина ученые высказывали предположения, что невесомость может вызвать сдвиги в обмене веществ, в составе и структуре костно-мышечной ткани. Длительные космические полеты подтвердили гипотезу. Советские ученые разработали комплекс профилактических мер, который позволил довести продолжительность экспедиций до семи месяцев.

— Так не проще ли изучать явление в реальной обстановке?

— И это делается, экипажи всесторонне обследуются до и после полета, медики контролируют их самочувствие на орбите. Но, конечно, на Земле можно провести гораздо более широкие и разносторонние исследования, чем на орбитальной станции. Гипокинезия, относительная неподвижность вызывает в организме примерно такие же изменения, что и невесомость, это достаточно похожая и надежная модель. Вот почему мы и «летаем» на Земле.

Позже, знакомясь е программой эксперимента, я убедился в правоте этих слов. Особенности минерального обмена и состояние костно-мышечной системы здесь изучаются самыми современными методами — от нейтронно-активационного анализа до ультразвукового зондирования. У испытуемых регулярно брали пробы крови, проводили многочисленные биохимические тесты, в подробностях изучали деятельность гормонов, регулирующих обмен веществ. Такой объем информации с борта станции пока еще не получишь — не отправишь же на орбиту целую клинику, прекрасно оснащенную оборудованием.

Две группы испытателей регулярно занимались физическими упражнениями. Комплекс, разработанный в Институте медико-биологических проблем, воспроизводит весовую нагрузку иа костно-мышечную систему. Некоторые элементы нового комплекса уже использовали в своих тренировках космонавты Л. Кизим, Е. Соловьев и О. Атьков — эксперимент в клинике как раз совпал по времени с их полетом.

Физкультурой испытатели занимались лежа, на кушетке, оборудованной специальными приспособлениями, педалями, эспандерами. Показывая мне этот лежачий мини-стадион, старший научный сотрудник института кандидат медицинских наук Галина Ильинична Козыревская предложила:

— Давайте отвлечемся от проблем космических, поговорим о делах житейских. Эксперимент еще не завершен, но уже сейчас наглядно видна разница в физическом и эмоциональном состоянии наших «физкультурников» и тех, кто просто лежит. А ведь многие обычные люди тоже «экспериментируют» над собой — на работе сидят, дома — телевизор, зарядкой пренебрегают, на стадион их вовсе не затащишь. Конечно, у них гипокинезия не столь жесткая, как у наших добровольцев, но ведь и длится она не четыре месяца — всю жизнь. А в результате ожирение, нарушение обмена веществ, сердечно-сосудистые заболевания.

— Обязательно передайте читателям наш наказ — не засиживаться, не залеживаться. Движение — это жизнь, кому, как не нам, знать это досконально, — сказал один из испытателей.

— В этом эксперименте мы намерены детально исследовать взаимосвязи всех видов обмена — белкового, жирового, энергетического, углеводного, минерального — с работой важнейших органов и систем организма, — рассказывал научный руководитель программы исследований заместитель директора института доктор медицинских наук Анатолий Иванович Григорьев. — В обычных условиях этот обмен сбалансирован, а в невесомости и в модельных опытах при гипокинезии баланс нарушается. Как, где, на каких этапах? Можно ли с помощью предложенных мер профилактики свести потери минеральных веществ к минимуму? Ответ на эти вопросы мы и стремимся найти. Разумеется, не в общем виде — сама тенденция известна и многократно подтверждена медицинскими обследованиями космонавтов, — а в строгом количественном выражении.

Хочу подчеркнуть: нынешний четырехмесячный эксперимент — лишь один из серии подобных исследовании, — продолжает Анатолий Иванович. — В нем участвуют несколько научных учреждений страны — Центральный институт травматологии и ортопедии, Всесоюзный кардиологический центр, Институт медицинской радиологии, ряд других институтов, а также специалисты из ГДР, Чехословакии, Франции. Уже это красноречиво говорит как о важности проблемы, так и о широте изучаемых проблем.

…И вот закончился «земной полет». Для начала испытатели немного походили по палате — лишь через несколько дней Б. Моруков разрешил им выйти на улицу, посидеть на лавочке, погреться на весеннем солнышке. Да они и сами не торопили события: испытателям контрольной группы было трудно — досаждали боли в мышцах. А вот испытатели, которые применяли различные средства профилактики, с подобными трудностями не столкнулись. Еще месяц они проведут в клинике — для тщательного «послеполетного» обследования.

Первая группа встала 12 апреля — в День космонавтики, развитию которой и служат подобные эксперименты.

По традиции космонавтов, вернувшихся на Землю после трудной работы на орбите, встречают хлебом-солью.

На этот раз все было наоборот. Когда открылась тяжелая бронированная дверь «корабля», встречающие увидели командира экипажа с караваем в руках.

Не оригинальности ради, не для того, чтобы ломать старые традиции и вводить новые, задумали исследователи такой ритуал встречи. Каравай был своего рода символом научной работы экспедиции. Пять месяцев испытатели Н. Бугреев, С. Алексеев и подключившийся к ним на время дублер Л. Мозговой провели в специальном исследовательском комплексе «Биос-3». Они растили пшеницу, убирали урожай и пекли из зерна хлеб. В эксперименте, организованном учеными Института биофизики Сибирского отделения АН СССР, нащупывались возможности для создания замкнутых систем жизнеобеспечения.

Мы уже привыкли к длительным космическим полетам. Сами космонавты считают, что полтора года жить и трудиться в невесомости можно, хотя платить за это приходится недешево — специальные комплексы физических упражнений, о которых мы рассказывали выше, занимают изрядное количество времени. Более осторожные медики называют пока более скромную цифру — год. Так или иначе, по времени полет человека к Марсу рано или поздно станет вполне возможным.

Но… реальным ли? Отбросим в сторону споры ученых о целесообразности таких экспедиций — многие считают, что изучение других планет надо поручать автоматам. Не будем говорить о том, что пока нет таких кораблей — если появится необходимость, спроектировать и построить их в наше время, в сущности, дело техники. Вспомним о самой, казалось бы, простой вещи — автоматы есть не просят. Им не нужна земная атмосфера, питьевая вода, известный комфорт — по сравнению с человеком они неприхотливы. Но мы верим — рано или поздно человек вырвется из пут земного тяготения и полетит к другим мирам. Не собираться же ему в дорогу по принципу «все свое несу с собой». Ноша получится совсем уж неподъемная. Даже при полете к Марсу придется запасаться как минимум на три года продуктами, регенераторами атмосферы, водой — хотя бы для пополнения систем водооборота.

Вот почему в планах поисковых, нацеленных в будущее исследовательских работ есть и такая — решение проблемы замкнутого кругооборота веществ. Идея ненова. Еще К. Циолковский предвидел возможность биологического самоочищения воздуха в космическом летательном аппарате. Он мечтал воспроизвести в миниатюре основные процессы превращения веществ, протекающие на нашей планете. То есть создать замкнутую «копию» земной биосферы, этакий изолированный земной оазис с цветущим садом-огородом, солнцем, дождями, кислородом — всем тем, без чего нет жизни. Идею «оранжереи Циолковского» прекрасно популяризировал один из первых наших фантастов А. Беляев в романе «Звезда КЭЦ». А из области фантастики в разряд реальных систем вот уже два десятилетия стремятся перевести ее красноярские биофизики. Уже само название комплекса — «Биос-3» говорит о том, что это не первый эксперимент в серии.

— В прошлом «полете», — отмечал заместитель директора Института биофизики, доктор биологических наук Г. Лисовский, — на одного человека приходилось 13 квадратных метров посевов. Этого хватило, чтобы обеспечить людей кислородом, питьевой водой и примерно на треть — пищей.

В последнем эксперименте добавили еще один фитотрон, па человека стало приходиться вдвое больше посевных площадей. Это полностью удовлетворило потребности экипажа в растительной пище.

Тут заслуга не только самих испытателей, тщательно ухаживавших за своей нивой. Н. Бугреев, С. Алексеев и С. Мозговой получили рекордный урожай — пшеница в пересчете на гектар давала в год… 700 центнеров! На Земле о подобном и мечтать не приходится, а в «Биосе-3» такая урожайность планировалась. Агротехнику для установленных в исследовательском «звездолете» фитотронов отрабатывала группа специалистов во главе с Г. Лисовским.

От эксперимента к эксперименту регулировался световой режим — основа жизнедеятельности растений. На Земле растения живут в ритме дня и ночи. В космосе это не обязательно. Значит, гнать колос пшеница может круглые сутки. Для этого нужно непрерывное освещение. Но… какую выбрать интенсивность? Здесь нет прямой зависимости — можно дать «солнца» вчетверо больше, но получить лишь двойную прибавку урожая.

— Вот и встала перед нами проблема выбора, — рассказывал Г. Лисовский, — либо экономить площадь и повышать урожайность, увеличивая дозу облучения, либо экономить энергию, расширяя при этом площади. Мы выбрали такой режим, чтобы ксеноновые лампы давали за сутки энергии больше, чем ее получают растения в наших широтах в условиях естественного дня. И не ошиблись. Только за двухмесячную вегетацию в пересчете на гектар получали по 110 110–130 центнеров пшеницы.

Результат впечатляющий. Значит, не так уж далека дистанция до появления в космосе «оранжерей Циолковского»? Если бы все было так просто. Не забывайте — исследовательский «полет» проходил на Земле, где есть сила тяжести. Ученые стремились в модельном эксперименте имитировать замкнутый цикл, но не могли воспроизвести главный фактор — невесомость. А она — труднейший барьер в освоении космоса не только для человека, но и для растений. Человек может хотя бы компенсировать ее вредное воздействие физическими упражнениями, растения лишены такой возможности. В непривычных условиях они растут плохо, быстро чахнут.

Не первый год на станциях типа «Салют» занимаются экипажи космической агротехникой. Выращивают лук, другую зелень, экспериментируют с модельным растением — арабидопсисом. Вспоминаю, как радовались и в космосе, и на Земле, когда пришло сообщение с орбиты — арабидопсис зацвел. Ликовали, будто расцвела невиданная роза, а не скромная неприхотливая травка покрылась мелкими соцветиями. И неспроста — это было достижением. Прежде-то период вегетации проходил успешно, но не было цветения, то появлялись цветы, но растения увядали, не дав семян, то, наконец, удалось получить семена, но они не прорастали — жизненный цикл обрывался. Не будем вдаваться в подробности, скажем лишь — результаты, полученные в модельных экспериментах на Земле, нельзя напрямую переносить в космос — невесомость непременно подбросит какие-нибудь сюрпризы.

Так, может быть, созданную для «Биоса-3» методику возделывания перенести на земные поля? Ведь урожайность колоссальная. Тоже не получится. В фитотронах комплекса созданы близкие к идеальным условия, чего невозможно добиться на Земле. В космос землю не возьмешь, вот почему ученые обратили свои взоры к гидропонике — способу выращивания растений на искусственных грунтах в питательных растворах. При гидропонике овощи могут расти… даже на голой щебенке. Заместитель директора Института биофизики доктор технических наук Б. Ковров рассказывал, что в возделывании пшеницы удалось вообще обойтись без искусственного грунта. Она росла в пластмассовых зажимах на специальных качающихся поддонах с питательным раствором.

Технологию выращивания на пластмассовых реечках, как, впрочем, и ряд других способов, разработали совместно с биологами сотрудники лаборатории конструирования и моделирования замкнутых систем под руководством Б. Коврова.

Получается весьма парадоксальная ситуация — и до космоса от «Биоса» далековато, и к Земле не близко. Ради чего же проводятся такие эксперименты, ради чего по пять месяцев сидят «в заточении» люди? Ну, во-первых, любая глобальная проблема одним махом не решается — чаще всего к цели идут последовательно, этап за этапом. Во-вторых, нельзя любой результат оценивать только с позиций сиюминутной пользы. Разве мог кто-нибудь предполагать, что на скромных грядках, возделываемых Грегором Менделем, вырастет не только горох, но и целое научное направление — генетика?

— Познать природу биосинтеза и научиться им управлять, — отмечал директор Института биофизики, член-корреспондент Академии наук СССР И. Гительзон, — это не только космическая, но и общебиологическая, общечеловеческая задача. Не скажу, что мы полностью разрешили все проблемы, но несколько «камней», лежащих до сих пор поперек нашего пути, мы сдвинули. Во-первых, добились полной утилизации газообразных и жидких продуктов жизнедеятельности через питательную среду растений в замкнутой биосфере. Во-вторых, экипажу удалось нейтрализовать врага всех растений — окислы азота. И наконец, используемые в «Биосе» способы выращивания растений эффективны и для ускоренной их селекции. Мы уже помогли специалистам сельского хозяйства ускорить выведение перспективных сортов пшеницы и ячменя.

Устремленный в космос «Биоc» одновременно решает и земные проблемы. И не исключено, что «оранжереи Циолковского», прежде чем появиться на межпланетных станциях, найдут применение в Заполярье, Арктике или Антарктиде. Словом, иам, где люди трудятся в экстремальных условиях, где, как и на космической орбитальной станции, не привозной, а свой, выращенный на крохотном «грядке» зеленый лук вызывает радость, становится предметом трогательных забот экипажа.

Герман Ломанов, специальный корреспондент газеты «Социалистическая индустрия»

Огни в сумеречном небе

Перед самым рассветом над горизонтом вспыхнула яркая звезда. Прорезан небосвод, она довольно медленно поднималась вверх, пульсируя искрящимся красноватым спетом. Затем плавно повернула влево, обозначив дугу, и стала приближаться к городу. По мере приближения звезда росла, затем вокруг нее образовалось медузоподобное с «дышащим» красным ядром сияние, которое постепенно окутывалось голубоватым облаком. Это сплющенное с неровными краями облако заметно расширялось, заливая мертвенным светом всю округу.

Город еще спал, но в некоторых домах, окна которых выходили на эту часть неба, зажигался свет. Проснувшиеся жители были удивлены и озадачены небесным сиянием. Между тем светящееся облако зависло над городом. Размеры его продолжали увеличиваться, а свечение постепенно угасало. «Медуза» обернулась ярким полукругом и начала двигаться в сторону Онежского озера. Через несколько минут все растворилось, и лишь на востоке оставалось красноватое заревоподобное свечение, наблюдавшееся до восхода солнца…

Необычное это явление, происходившее под Петрозаводском, наблюдало немало людей, и в Академию наук СССР, в редакцию газет и журналов поступило около пятисот сообщений очевидцев.

Директор Петрозаводской гидрометеорологической обсерватории Ю. Громов в интервью корреспонденту ТАСС отметил, что «…аналогов (необычного небесного явления. — Авт.) в природе работники метеослужбы Карелии не наблюдали. Чем вызвано это явление, какова его природа — остается загадкой, ибо никаких отклонений в атмосфере не только за последние сутки, но и на подходе к ним не зарегистрировано постами наблюдений за погодой… Нам также известно, — подчеркнул Громов, — что никаких технических экспериментов в наших краях в данное время не проводилось…»

Директор Главной астрономической обсерватории

АН СССР В. Крат также высказал свою точку зрения ленинградскому корреспонденту ТАСС: «Ярко-огненный шар, стремительно прочертивший небо с юга на север над Ленинградской областью и Карелией ранним утром 20 сентября, наблюдали пулковские астрономы. Сейчас пока еще трудно с определенностью сказать что-либо о его происхождении, так как сведения очевидцев продолжают поступать и анализироваться…»

При ознакомлении с письмами очевидцев бросалось в глаза расхождение в оценке наблюдаемого явления. То говорили о медленно плывущей по небосводу звезде, йотом неожиданно появился «стремительно прочертивший небо огненный шар». Были и другие впечатления. Но, как оказалось впоследствии, удивляться было особенно нечему, так как это явление наблюдали из разных мест, порой удаленных друг от друга на огромное расстояние. Были весьма подробные сообщения. Один из очевидцев утверждал, что видел, «как из центральной части города объект переместился в сторону порта, завис над Онежским озером недалеко от берега, и с него в воду стартовал меньший по размерам, но подобный по форме объект, затем он вернулся к основному объекту, и они вместе исчезли». Впрочем, сотни других наблюдателей ничего подобного не заметили.

Как-то само собой утвердилось мнение, истоки которого сейчас установить совершенно невозможно, что почти все, кто наблюдал в ту ночь странное светящееся облако, проснулись от беспокойства и были в крайне взволнованном состоянии. Замечу, что из сообщений очевидцев это никак не следует…

Страсти разгорелись еще больше, когда в печати проскользнуло сообщение, что той же ночью таинственный объект был замечен в Хельсинки.

Так родилась версия о том, что в эту ночь наблюдалось не одно, а сразу несколько явлений, «безусловно связанных с деятельностью внеземных цивилизаций» — этакий десант инопланетян. Вопрос лишь в том, что им надо и куда же в конце концов они делись.

Но шутки шутками, а ведь петрозаводскую загадку в то время никто толком объяснить не мог…

А вспомнил я о ней, когда находился в Отделении общей физики и астрономии Академии наук СССР. На столе у консультанта отделения Александра Николаевича Макарова лежали весьма внушительные пачки писем.

— Вот-вот, — перехватив мой взгляд, с усмешкой проговорил Макаров, — сотни сообщений. Люди пишут о том, что огненный шар пролетел или что средь бела дня куски льда с неба падают, какие-то спирали в ночном небе полыхают…

— Понятно, — вздохнул я, — летающие тарелки, гуманоиды, внеземные цивилизации…

— Погоди острить, — остановил меня Макаров — самому ему явно было не до шутки. — Совершенно очевидно, что наблюдаются различные явления, в которых необходимо серьезно разобраться. Вот тут я отобрал для тебя несколько писем по твоему профилю, — и он пододвинул большую кипу писем.

Недостатка в наблюдениях различных явлений, поражающих своей таинственностью, пожалуй, не было во все времена. Иногда их приписывали воздействию потусторонних сил, и это объяснение вполне устраивало если не всех, то многих. В нашу эпоху после того, как привидения отошли в область преданий, стало почти что модным к слову и не к слову поминать пришельцев из других миров, сваливая на них все, что не нашло быстрого и очевидного объяснения.

Точную дату рождения этого увлечения назвать довольно трудно, но принято считать, что его крестным отцом является американский бизнесмен Кеннет Арнольд. В 1947 году, пролетая на своем самолете вблизи Скалистых гор, он уви-дел несколько довольно странных предметов, «плоских, как сковорода, и таких блестящих, что отражали солнце как зеркало». Ажиотаж, поднятый с легкой руки журналистов вокруг этого случая, вызвал поток сообщений об аналогичных и совсем непохожих наблюдениях.

Со скоростью распространения слухов мир захлестнуло созвучное нашей эпохе утверждение — мы на пороге контактов с братьями по разуму. Но как объяснить их действия? Что им от нас надо?

Такая необузданная порой шумиха в прессе вокруг неопознанных летающих объектов (НЛО) в чем-то способствовала развитию со стороны большинства серьезных профессиональных исследователей скептического отношения как к толкованию результатов наблюдения, так зачастую и к достоверности самих сообщений очевидцев. Причем всех без исключения. Несмотря на это, в ряде стран были выделены значительные средства для анализа сообщений о наблюдениях НЛО. Вывод ученых, входивших в состав различных комиссий, был таков: несмотря на то, что имеются явления, научно объяснить которые пока не удается, нет ни одного факта, подтверждающего гипотезу о внеземном происхождении НЛО.

В большинстве стран официальные исследования были прекращены. Так что в настоящее время за рубежом исследования по государственной программе проводит лишь «Группа по изучению аномальных аэрокосмических явлений» при Национальном центре космических исследований во французском городе Тулузе. Исследования здесь проводятся на высоком профессиональном уровне и направлены на изучение реальных физических причин тех или иных явлений, воспринимаемых как аномальные. Близок им но духу и общественный «Комитет научных исследований аномальных явлений», созданный в 1917 году в США под руководством Ф. Класса.

Изменилась терминология. Вместо НЛО наиболее употребительным стало определение «аномальное явление». Как показал опыт, в подавляющем большинстве случаев термин «объект» употребим лишь в смысле «объект наблюдения», но не как летающий объект в общепринятом представлении.

Группе оптических методов исследования Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн АН СССР (ИЗМИРАН) задача была поставлена четкая — выяснить, к какому классу или классам можно отнести наблюдаемые явления и насколько они представляют интерес для подобного исследования.

Так, советские ученые выяснили, что некоторые явления, тщательно описанные наблюдателями, были похожи на редкие формы полярных сияний, шаровые молнии или, что встречалось чаще, являлись следствием наблюдений дрейфующих в атмосфере высотных баллонов. Не все, кстати, знают, что современные высотные аэростаты поднимаются в стратосферу на высоты до сорока километров, а иногда и пятидесяти. В год на планете запускается около тысячи баллонов. В основном — Соединенными Штатами Америки, СССР, Францией и Скандинавскими странами. Изменение широты во время их дрейфа, как правило, незначительное. Сезонное распределение ветров в Северном полушарии таково, что в период с сентября по март движение баллонов происходит с запада на восток со скоростью от десятков до двух сотен километров в час. В мае — июле, наоборот, с востока на запад.

В атмосфере баллоны принимают форму, близкую к сферической, точнее, форму перевернутой капли. Но встречаются и другие формы оболочек, например, в форме тетраэдра (пирамидальные баллоны), применяемые во Франции. Именно такие баллоны запускались во время международного эксперимента САМБО с территории Швеции. Они дрейфовали над Советским Союзом вплоть до Урала. Существуют оболочки цилиндрической формы, применяемые во Франции и США, а в некоторых случаях используются и двойные оболочки, которые на больших высотах принимают вид «куклы».

На высоте дрейфа баллоны достигают колоссальных размеров — до двухсот метров в поперечнике, наиболее крупные из них имеют при этом объем до полутора миллионов кубометров. Надо при этом заметить, что материал оболочки хорошо отражает свет и если в дневное время цвет оболочки обычно дымчато-серый, то в вечернее время он становится желтым или красноватым. В сумерках вокруг аэростата иногда наблюдаются концентрические кольца красноватого цвета. При групповом полете можно одновременно видеть в небе несколько аэростатов, хотя они будут удалены друг от друга на десятки километров. Кстати, именно такой групповой полет послужил поводом для небольшой сенсации в 1977 году, когда в районе Гомеля наблюдали объекты, которые не могли ни с чем отождествить.

Но интересно, что значительная часть таких явлений каким-то образом ассоциировалась с описанием петрозаводского явления. Становилось все более очевидным, что выделяется некий класс явлений, близких по своей физической природе.

— Поста Сергеевна, у меня к вам будет несколько неожиданное предложение.

Старший научный сотрудник нашего института Всехсвятская деловито уточняет:

— Что-нибудь любопытное?

— Очень даже возможно. Надеюсь, про посадки НЛО приходилось слышать? — Я положил перед Постой Сергеевной папку с машинописным текстом работы Ф. Ю. Зигеля «Наблюдения НЛО в СССР». Я понимал, что собрать столько материала, потратив на это уйму сил и времени, мог только очень увлеченный человек. Но чтобы делать категоричные выводы о существовании контактов с инопланетянами, одного внутреннего убеждения, очевидно, мало. Увлеченность в этих случаях — плохой советчик. Нужны конкретные доказательства.

— Читала, — улыбнулась Иоста Сергеевна. — И что же?

— Шума вокруг историй с «гуманоидами» все больше и больше. Зигель утверждает, что с десяток НЛО приземлялись и у нас в стране, более того — в Подмосковье. Вот, пожалуйста, — под Пушкином приземлилась «летающая тарелка». Ее наблюдал Сережа С из Москвы. Думается, просто грех не проверить.

— Ладно, уговорил. Если хочешь, завтра и поедем.

Однако на следующий день выяснилось, что наблюдал НЛО совсем другой Сережа, который живет к тому же в подмосковном поселке Софрино. Поэтому найти адрес мальчика оказалось сложнее…

Дверь открыл молодой мужчина — отец Сережи. Узнав, что мы из Академии наук и хотели бы поговорить с его сыном, пригласил в комнату.

— Сережа, к тебе гости…

Но случилось нечто неожиданное. Едва только Сергей услышал о «летающих тарелках», губы его задрожали и из глаз полились слезы.

— Здесь, по-моему, все ясно, — вздохнула Иоста Сергеевна.

— Ничего, Сережа, всякое бывает, — я попробовал перевести все в шутку. — Фантастику небось любишь?

Он кивнул.

— Я не нарочно, — Сергей опять всхлипнул, однако через несколько минут все честно рассказал.

Летом он отдыхал в пионерском лагере. Однажды его с ребятами послали в лес за хворостом для костра. Когда они очутились на небольшой поляне, один парень из старшего отряда под большим секретом сообщил ему, что на этом месте садилась «летающая тарелка», и показал выгоревший пятачок земли. (Впоследствии выяснилось, что это было старое кострище.) Ну а Сергей выложил «тайну» своему приятелю… Дальнейшую судьбу «секрета» представить несложно.

Но на этом повествование Сергея не закончилось. Он рассказал и о том, что ранее к нему уже приезжали ученые, спрашивали об этой поляне, чтобы набрать «обгоревшей земли» для чего-то…

Возвращались мы домой в довольно-таки пасмурном настроении.

— Достоверности ноль, а какая-то группа энтузиастов чуть ли не пробы грунта на анализ из этого кострища брала. Представляешь, что будет, если они там нечто экзотическое нашли?

— Не думаю, И оста Сергеевна. Однако раз уж дело начали, займемся и другими свидетельствами…

Не вдаваясь в подробности, сообщу лишь результаты нашей работы. Из семи имевшихся у нас сообщений в трех случаях первоисточник информации, несмотря на все усилия, найти не удалось. В одном очевидец отказался от своего сообщения, не объясняя причин. В двух других описания содержали настолько очевидные внутренние противоречия, что их несостоятельность не вызывала сомнений. Года два назад я узнал, что одна из инициативных групп исследователей НЛО провела независимое расследование этих и других случаев и пришла к аналогичному результату.

В то время мы готовились к очередной экспедиции, и все, что было связано с изучением аномалий, пришлось отложить. Сентябрь нам предстояло провести в Карелии. В группу вошли младший научный сотрудник Галина Куликова, кандидат физико-математических наук Ен Ден и я — руководитель работ. Тогда мы и не предполагали, что предстоящая экспедиция вернет нас к «петрозаводскому чуду»…

В Карелии, в районе Беломорска, располагалась экспедиционная база института ИЗМИРАН: бревенчатая изба с печкой — наше пристанище и деревянный домик с плоской крышей — павильон для наблюдений. На его крыше размещалась аппаратура для оптических наблюдений. Одна из задач экспедиции — исследование эмиссионного излучения верхних слоев атмосферы. Если проще — изучение свечения ночного неба. Вполне естественно поэтому, что после ужина мы, как правило, работаем, а спать ложимся после завтрака.

Установив камеры и проверив, все ли включено, я оглянулся на Дена, который возился с фотометром.

— Не заснул еще?

— На таком-то холоде? На юге от жары с ума сходишь, здесь зубами лязгаешь.

Галина Куликова сидела несколько в стороне, проверяла магнитофон и, как мне показалось, про себя произносила монолог, в котором звучал, вероятно, тот же мотив, что и у Дена.

— Ну что примолкли? — спустя какое-то время я решил подбодрить коллег.

Не получив ответа, я обернулся.

— Не туда смотришь, — вдруг резко сказал Ден. И махнул рукой в сторону. По темному небосклону от горизонта довольно быстро поднималась вверх яркая огненная точка. На фоне ее сияния звезды как-то поблекли, словно их кто-то притушил. Постепенно ее движение замедлилось, звездочка как бы остановилась на десяток секунд, и вокруг нее появилось беловато-голубоватое облачко, которое прямо на глазах расширялось и вытягивалось. Внутри его вдруг открылась довольно яркая лучистая структура. Зрелище завораживало, притягивало к себе, вызывая странные ощущения причастности к чему-то таинственному. Облако медленно рассасывалось и бледнело, но туманные клочья, оставшиеся в этом месте, еще долго подтверждали нам реальность всего увиденного.

— Юлий, что же это было?

Голос Гали вернул меня к действительности. Я внезапно сообразил, что от момента появления звезды до полного исчезновения облака все происходило в полной тишине.

— Да, штучки. Успели что-нибудь снять, ребята?

— Обижаешь, — Ден был в своем амплуа.

Вскоре небо затянулось облаками, стал накрапывать мелкий дождь, и, выключив аппаратуру, мы отправились домой. Естественно, что все разговоры вертелись так или иначе вокруг странного явления, свидетелями которого мы были.

— Интересно получается, — задумчиво проговорил Ден. помешивая чай. — Карелия, сентябрь, на темном небе появляется яркая звезда, вокруг нее возникает медузоподобное облако, затем рассасывается. И все это происходит совершенно беззвучно. Это вам не болид, аэростат, шаровая молния или что там еще. В общем, вспомните петрозаводское явление…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Выходит, один класс явлений.

Ден был совершенно прав

В то утро мы долго сидели, припоминая странные случаи, описания которых были присланы нам еще очевидцами. На Алтае, например, видели, как через все небо пролетел яркий шар размером чуть меньше полной луны, причем такие события там наблюдались неоднократно. Из Ульяновска сообщали, что на совершенно чистом ночном небе неожиданно засветилась огромная спираль, а в Нальчике видели звездочку, летевшую как спутник, которая вдруг разделилась на несколько одинаковых частей.

Но пока даже приблизительно механизм развития таких явлений неизвестен, и предугадать место и время их возникновения невозможно, не говоря уже об участии в наблюдениях. Однако и поступающих сообщений очевидцев с описаниями явлений не так уж мало. Имея достаточно большое количество таких данных, явления можно разделить по характерным особенностям и условиям возникновения. Это, кроме того, позволит значительно уменьшить ошибки субъективных оценок различных параметров, а они весьма велики. Особенно когда дело касается определения расстояния и размеров. Бинокулярное зрение человека «работает» безотказно лишь на относительно небольшом расстоянии, и то при условии, что есть привычный объект сравнения. А здесь купол черного бездонного неба, луна, россыпь звезд…

— Так что же это все-таки было? — прервала поток мыслей Галя.

— Если б знать! Многое пока непонятно. Вернемся в Москву, подумаем.

Черную тишину ночи разорвал грохот, и вместе с ним заснувшую тайгу озарили яркие всполохи света. Краснобелый огненный шар, разрастаясь, начал медленно подниматься над стеной леса. И вот уже белые языки пламени из дюз обозначили хвост уходящей в небо ракеты. Вскоре лишь пульсирующая звездочка, все уменьшаясь, плыла по темному небосклону.

Произведен очередной запуск искусственного спутника Земли «Космос-1188». Для кого-то обычный, для нас, можно сказать, решающий. Дата, время старта, траектория полета ракеты-носителя, погодные условия — эти данные легли на следующий день в четкий график. Но теперь мы с нетерпением ожидали сообщений об… аномальных явлениях. В том, что такие сообщения поступят, сомнений не было.

Действительно, письма хлынули лавиной.

«Из-за горизонта поднимался в небо неровный дымный шлейф, Внизу он имел оранжевую окраску, которая постепенно переходила в желтую, а затем в желто-оранжевую. В верхней части этот шлейф расходился на два «уса», а внутренняя его часть была очерчена четкой параболой с внешними неправильными размытыми краями. По сравнению с синевой небосклона парабола выделялась своей светло-голубой окраской. Впереди не на юго-восток двигалась ярко-желтая светящаяся точка за которой вытягивался игловидный тонкий след. Он как бы служил вертикальной осью параболы. Цветом голубовато зеленоватый, по плотности ор напоминал луч дневного солнечного света, в котором всегда рядом роятся золотистые пылинки, когда он сквозь уз кое отверстие пробивается в темное помещение. В стороны от желтой точки — я бы ска зал вверх и вниз — расходились еще два тонких «уса» Точка двигалась совершенно бесшумно. Затем в считанные секунды она повернула на 90 градусов на северо-восток, оторвалась от своего шлейфа и «растворилась»…» Это сообщение мы получили из Москвы.

«Ночью ехал на машине по Калужскому шоссе от Москов ской кольцевой автодороги в сторону центра. Около полуночи заметил слева над деревьями эллипсоидное облако серого, слегка серебристого цвета. Тянувшийся за ним дымный огненный шлейф, похожий на след падающего горящего самолета, начинался от горизонта. Эллипс растет в размерах и движется вправо. На «носу» его видна яркая светящаяся точка с отходящими от нее лучами, их три или четыре. Все это увеличивается, становится полупрозрачным, как воздушный шар…» — пишет еще один очевидец.

Однако самым неожиданным стало другое открытие. Оказалось, что явление наблюдалось почти одновременно на огромной территории от Калинина до Горького. Но теперь мы могли объяснить, что за загадку природы видели в ночь с 14 на 15 июня 1980 года. В то же время мы проверили все факты аналогичного явления, которые были известны. И сразу бросилось в глаза то, что большинство аномальных явлений развивается в сумеречных условиях. На фоне дневного неба из-за небольшой яркости заметить их трудно или просто невозможно. Другое дело — сумерки…

По мере захода солнца за горизонт как бы гаснут слои атмосферы, погруженные в тень. Поэтому какие-либо образования или объекты, находящиеся выше границы земной тени и достаточно хорошо отражающие или рассеивающие свет, будут отчетливо видны. Разумеется, при хороших погодных условиях. Именно благодаря этому можно наблюдать серебристые облака и искусственные спутники.

Совершенно очевидно, что при запусках ракет и в сумерках и в условиях глубокой ночи должен быть виден факел работающего двигателя — поток раскаленных газов за соплом ракеты, картина хорошо знакомая по телерепортажам или по кинофильмам. Принять это красочное зрелище за какое-либо аномальное явление при наблюдениях с достаточно близкого расстояния просто невозможно. Ну а что, если наблюдатель находится за сто километров от места пуска? Или за пятьсот, за тысячу? Прикинули. Получается — и за тысячу километров можно увидеть запуск ракеты. Ведь ее двигатель работает на высотах более ста километров. Но почему же возникает облако, да еще со сложной структурой? Вот тут-то и нужны сумерки. Пока ракета летит в тени Земли, наблюдатель видит лишь яркий факел работающего двигателя. Но стоит ракете пересечь ее границу, как становится видимым из-за рассеяния солнечного излучения газопылевое облако или продукты сгорания. В верхних слоях атмосферы, где плотность ее исключительно мала, потоки раскаленных газов разлетаются из сопла практически свободно и образуют огромное облако со сложной структурой и динамикой.

Простое сравнение материалов наблюдений аномальных явлений с данными о запусках космических аппаратов показало, что такие эффекты наблюдаются весьма часто и не только вблизи старта ракеты, но и вдоль траектория полета, что вполне естественно. Однако отдельные, в частности петрозаводское явление, требовали более тщательного анализа.

Причина многих ошибок в оценках виденного часто в том, что развитие явления происходит в трех измерениях, объемно. Потому и возникают искажения на небосклоне, обретающие иногда довольно фантастические формы.

20 сентября 1977 года непосредственно перед началом петрозаводского явления с космодрома стартовала ракета, несущая искусственный спутник Земли «Космос-955». Спроецировав траекторию его полета на картинную плоскость наблюдателя, находящегося в Петрозаводске, и сравнив эту расчетную картину с данными наблюдений, мы убедились в их полной идентичности, причем момент образования облака совпал с прохождением ракетой-носителем границы земной тени. Аналогичный анализ показал, что то явление, которое нам довелось наблюдать в Карелии, также было связано с запуском спутника серии «Молния». И в том и в другом случае облако выглядело достаточно компактным, а внутри его наблюдалась лучистая структура. Эта картина определялась тем, что наблюдения велись «в угон» и газопылевой след был виден с торца.

Предвижу разочарование читателя. Ну хоть что-то было в жизни таинственное, которое согревало сердца, давало простор неудержимой фантазии, мечтам. И вдруг все оказывается гораздо прозаичнее и чудо… исчезает.

Но в Академию наук СССР продолжают поступать сообщения о странных атмосферных явлениях. И хотя сейчас подавляющее их большинство достаточно надежно отождествляется с теми или иными природными процессами или результатами технической деятельности, некоторые остаются пока непонятными. Несколько лет назад, например, в Ужгороде в течение нескольких минут видели яркие огненные шары, парящие над аллеями парка, которые затем опустились на землю и потухли… В Львовской области наблюдался объект, по описаниям похожий на аэростат, освещенный солнцем, но происходило это, как ни удивительно, глубокой ночью… На Алтае яркий шар перемещался по странной траектории на фоне гор…

Эти и другие явления еще ждут своего объяснения.

К огорчению любителей сенсаций, должен заметить, что ни одного сообщения о встречах с «гуманоидами», посадках «летающих тарелок» или других столь же экстравагантных происшествиях в Академию наук СССР не поступало. Поэтому остается загадкой, какими путями такие сведения попадают в различные частные собрания.

Интерес к загадочному, необычному понятен и естествен. Любознательность и способность удивляться лежит в основе нашего познания мира, и необходимость исследования различного рода аномалий не вызывает сомнений. Единственное непременное условие — исследования должны проводиться объективно, непредвзято.

Юлий Платов, кандидат физико-математических наук

Почти сорок лет людские умы будоражит миф о «летающих тарелках» — неопознанных летающих объектах — НЛО, как окрестили таинственные объекты, наблюдаемые в небе, приверженцы теории их внеземного происхождения. Иначе — подарили миру гипотезу посещения Земли инопланетянами. У нас в стране распространению такого мнения во многом способствовало то непонятное явление, которое наблюдалось 20 сентября 1977 года в ночном небе над Петрозаводском, Прошел не один год, прежде чем ученые смогли в основном разгадать эту загадку природы, о чем убедительно рассказано в публикуемом материале кандидата физико-математических наук Юлия Платова.

Сегодня во многих странах мира, да и у нас, вопреки всяческому смыслу действует немало групп уфологов, как называют себя исследователи НЛО. Невзирая ни на что, они продолжают доказывать существование летательных аппаратов высшей инопланетной цивилизации, приводят «веские» факты, подтвержденные якобы очевидцами, что НЛО совершают посадки, а находящиеся внутри «гуманоиды» даже контактируют с людьми. Что это за «факты», каким антинаучным вредным вымыслом они оборачиваются, видно из произведенного расследования подобных сообщений. Именно расследования, иного слова и не подберешь.

Спрашивается: а стоит ли обращать внимание на это?

Безусловно! Изучение проблемы НЛО, сводящееся лишь к предвзятому поиску аргументов в поддержку их внеземного происхождения, фактически является отказом от исследования истинной природы наблюдаемых аномальных явлений природы. Кроме того, такая позиция дискредитирует чрезвычайно интересную, сложную и важную проблему множественности обитаемых миров. Ведь существование жизни и даже разумов вне нашей планеты многие ученые представляют как вполне вероятное, хотя прямых доказательств в подтверждение данной точки зрения пока нет.

Мы нередко сталкиваемся с тем, что за необычные явления принимают вполне объяснимые сегодня вещи. Это доказывает нам и петрозаводский «феномен», который, как теперь известно, был порожден мощным техническим экспериментом в космосе — запуском искусственного спутника Земли на фоне сложной геофизической обстановки. Изучать подобные явления, конечно, необходимо. Правда, без дешевой сенсационности. Как известно, существуют в частных коллекциях собрания «примеров» посадок НЛО и контактов с «гуманоидами». Такая фантастика, претендующая на единственно правильную науку, далеко не безобидна. Мечтать никому не запрещено, наоборот, это только развивает творческую мысль, но домысел ученого строится на фактических достижениях науки, на фундаменте реальных закономерностей, а выдавать голый вымысел за научные изыскания нечестно. Сегодня многими серьезными учеными ведутся работы по поиску внеземных цивилизаций, но эта проблема не ставит ничего общего с надуманной «проблемой НЛО». Раскрытию несостоятельности, лженаучности уфологии способствует и публикуемый выше материал, в котором на нескольких эпизодах убедительно показано, что объективный научный подход к исследованиям позволяет в рамках современных представлений объяснить физическую природу большей части редких явлений. Нет сомнения, что наука может объяснить многое из того, что кажется сегодня таинственным и непонятным. Но от этого загадочного в мире ни в коей мере не станет меньше.

Природа — неиссякаемая тайна.

В. В. Мигулин, член-корреспондент АН СССР, директор Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн

Марс: легенды и перспективы

Девятнадцатый век — каналы, геометрически правильная сеть которых исключает, казалось бы, любые предположения об их естественном происхождении. Первая половина двадцатого — сезонные таяния полярных шапок и красноватая растительность, «бегущая» за водой, наполняющей пересохшие русла. Вторая половина двадцатого — загадочная статуя в окружении не менее загадочных пирамид, пропорции которых в точности совпадают с египетскими и южноамериканскими…

Не успевает умереть одна сенсации, как на смену ей тут же является другая. Человечество упорно ищет братьев но разуму на ближайшей к ним планете. Или хотя бы их следы. Любое мало-мальски достоверное сообщение в пользу этого воспринимается с огромным энтузиазмом. А в таких сообщениях, как мы видим, недостатка нет. И вполне понятен интерес к нашему небесному соседу: из всех планет земной группы он наиболее «подготовлен» для жизни. Неудивительно, что изучение Марса ведется во многих обсерваториях и лабораториях мира. В том числе и в лаборатории сравнительной планетологии Института геохимии и аналитической химии имени В. И. Вернадского Академии наук СССР. Но если широкая публика жаждет контактов с разумными существами, то что надеются открыть на этой планете ученые?

Этот снимок, полученный с «Викинга-1», обошел весь мир. На фотографии четко просматривается обращенное к зрителю человеческое лицо, высеченное в скале. Широко открытыми глазами вглядывается оно в глубины космоса, будто отыскивая далекую родину. Когда был высечен этот скульптурный портрет? Кого он изображает? Загадка. У нас его назвали Сфинксом, американцы, более умелые в рекламировании сенсаций, — Лицом Марса. А неподалеку от него — несколько пирамид с острыми гранями. Низкое солнце протянуло от них длинные резкие тени.

— Все дело именно в солнце, низко стоящем над горизонтом, — улыбнулся кандидат географических паук Р. О. Кузьмин. — Его лучи заглаживают неровности на гранях «пирамид», резко очерчивают контуры, создавая иллюзию искусственности: при

рода, как известно, не знает пи прямых углов, ни ровных линий. Этот обманчивый эффект низкого солнца давно знаком археологам и фотографам. Вот и Сфинкс — почти параллельные поверхности лучи нарисовали его облик, положив глубокие тени за бугорками…

— Значит, все эти атрибуты лица — лоб, глаза, нос, подбородок…

— Не более, чем случайное расположение впадин и выступов рельефа. И в этом нет ничего удивительного. На Земле случаются совпадения и похлеще. Даже без участия низкого солнца. Не только отдельные человеческие головы или фигуры, животных «ваяет» Природа из горных пород, но и средневековые замки и даже целые города. Они стоят, например, в пустынях Средней Азии. И в них есть все, что положено древнему городу, — башни, стены, здания. В некоторых этих «городах» есть и пирамиды. Даже с близкого расстояния трудно поверить, что это работа ветра, «обтесавшего» за сотни лет глину. Их так и называют — эоловыми городами.

— Насколько мне помнится, на Луне тоже было открыто нечто подобное?

— Да, в 1968 году на лунной поверхности были сфотографированы пирамиды, также, кстати, в лучах низкого солнца. И представите, нашелся ученый, который их измерил, определил углы и объявил, что они «построены» по тому же принципу, что и египетские. Понадобились другие фотографии, сделанные с разных ракурсов при высоком солнце, чтобы этот мираж рассеялся.

— Но для Марса этих других фотографий нет.

— А они не обязательны. И этот единственный снимок неопровержимо доказывает, что в данном случае мы имеем дело со случайным, расположением неровностей рельефа. Обратите внимание на черные точки, рассыпанные по всей фотографии. Это, как говорят специалисты, ошибки воспроизведения отдельных элементов изображения. Преодолевая десятки миллионов километров от Марса до Земли, радиоволны «теряют» некоторые кадрики, из суммы которых и состоит изображение. И вместо них на фотографии появляется черная точка. И если вы внимательно посмотрите на Сфинкса, то увидите, что одна такая точка «сделала» ему ноздрю, другая — подбородок, еще несколько точек очертили линию лба… Уберите их — и лицо исчезнет:

— Значит, никаких пришельцев на Марсе не было?

— Не будем бросаться из одной крайности в другую.

Фотографии даже в таком огромном количестве. — еще не доказательство. Скажем так: пока никаких, бесспорных свидетельств посещения Марса. инопланетной, цивилизацией обнаружить не. удалось Так, же, как не удалось, отыскать, на нем. и никаких следов жизни, даже в простейших, ее формах..

Научная общественность многого ждала от американского эксперимента. Напомню его суть Два посадочных аппарата «Викинга» принесли на Марс сосуды с питательным бульоном. Манипуляторы брали грунт с места посадки и помещали его в отдельные порции бульона, а специальные приборы чутко караулили выход газа из пробирок. Расчет был простой: если бы в грунте оказались бактерии, та в процессе их размножения из пробирок начал бы выделяться газ — результат жизнедеятельности; И действительно, с каждой новой порцией грунта газ сначала выделялся, но… очень быстро иссякал. Вывод может быть только один: выделение газа — результат не жизнедеятельности бактерий, а обычный химической реакции между веществом грунта и бульоном. Два года продолжался этот эксперимент; но никаких следов живых организмов приборы так и не зафиксировали.

Разумеется, на основании этой неудачи нельзя утверждать, что на Марсе, нет низших форм жизни. Мы далеко еще не изучили способности организмов «затормаживать» жизнедеятельность в неблагоприятных условиях и восстанавливать жизненные функции, когда условия изменяются к лучшему, Очевидно, эксперименты надо повторять и повторять в более широких масштабах и в различных вариантах. Пока же любителям сенсаций придется запастись терпением.

— А между тем от Марса мы ждем сенсаций не менее захватывающих, чем следы пришельцев, — улыбнулся Руслан Олегович. — Именно поэтому на него направлены телескопы астрономов и космические корабли кружат по его орбитам. Дело в том, что поверхность этой планеты хранит ответы на вопросы, которые человечество задает себе уже много лет. И касаются эти вопросы… Земли,

Из четырех с половиной миллиардов лет, которые существует Земля, человек более или менее изучил лишь последний миллиард. Именно на такую глубину истории нашей планеты удалось проникнуть геологам сквозь пласты горных пород. И именно этот период наименее интересен.

Это может показаться парадоксальным. Ведь в течение последнего миллиарда лет на Земле происходили самые, казалось бы, важные события — возникновение и развитие животной жизни. До этого — в теплых прибрежных водах планеты царствовали лишь — синезеленые водоросли, меняя состав атмосферы, насыщая ее кислородом и подготавливая таким образом воздух Земли к великой миссии — питанию крови живых существ через альвеолы легких. Потом появились первые примитивные живые существа, способные передвигаться, и началось… Будто на подмостках гигантского театра развертывался грандиозный спектакль, «актеры» которого демонстрировали чудеса перевоплощения — лавинообразное нарастание животных видов, непрерывно меняющихся и «совершенствующихся» по законам эволюции. Но… развивались-то они уже на сложившейся планете, когда и в атмосфере, и в почве, и в недрах были подготовлены все условия для бурного всплеска жизни. А до этого Земля просуществовала свыше трех с половиной миллиардов лет. И… почти все это время на ней «дремала» Жизнь, дожидаясь своего часа.

Поводом для такого утверждения послужили работы советских и зарубежных геохимиков, проводивших исследования в древнейших осадочных породах. На Украине, Кольском полуострове, в Карелии обнаружен углерод органического происхождения. Иными словами, образовавшийся в результате распада органических веществ, из которых построена живая клетка. И возраст его — 3,2 миллиарда лет. А в гренландских кварцитах, возраст которых 3,8 миллиарда лет, западногерманские исследователи нашли следы одноклеточных организмов — предков будущего растительного и животного мира. Но ведь организмы — это уже довольно развитая форма жизни. Чтобы они сформировались, нужно не менее полумиллиарда лет. Получается, что жизнь на нашей планете «стартовала» 4,3 миллиарда лет назад. Значит, на синтез живого вещества из "неживых» компонентов потребовалась менее 300 миллионов лет… Так утверждает арифметика — самая простая и безапелляционная из всех наук.

Это кажется невероятным. До того невероятным, что хочется еще и еще раз проверить самые элементарные арифметические действия — сложение и вычитание: нет ли здесь подвоха. Ведь сначала угрюмый каменный шар, каким Земля сформировалась из сгустка раскаленных газов, должен был остыть, покрыться водой, обзавестись атмосферой… И все это за триста миллионов лет! Но подвоха нет. Результаты последних исследований позволяют предположить, что в принципе жизнь могла зародиться чуть ли не одновременно с возникновением планеты. Более того, что живое вещество вообще является непременным участником происходивших на планете геологических процессов. А это в корне меняет все наши сложившиеся представления и о законах зарождения жизни, и, пожалуй, о развитии Вселенной. Теперь сторонники множественности обитаемых миров получают весомый козырь в свою пользу. Но проверить эту гипотезу на Земле чрезвычайно трудно — слишком глубоко залегают древнейшие осадочные породы, чтобы до них можно было добраться с помощью современных технических средств, слишком редки их выходы на поверхность, где они доступны для изучения. Гораздо легче эти процессы формирования Земли изучить… на Марсе.

— При образовании Солнечной системы все планеты «стартовали» одновременно, — говорит Р. Кузьмин. — И развитие планет земной группы — Меркурия, Венеры, Земли и Марса, — формирование их осуществлялось по одним законам. Но с различной скоростью. Одни развивались быстрее, другие медленнее. Это зависит от суммы энергий, которыми обладает планета; гравитационной — от сжатия газов в период образования планетного тела; тепловой — от падения метеоритов на поверхность, количества солнечного излучения, принимаемого планетой, и энергии от распада радиоактивных элементов. Кроме того, большое значение имеет наличие и количество летучих веществ — воды, углекислоты, других газов. И вот оказалось, что Марс — это, собственно, двойник нашей Земли, только сильно отстал в развитии. Изучая его, фотографируя с космических кораблей, мы наблюдаем как раз те геологические процессы, которые происходили на Земле 1–3 миллиарда лет назад. Как на портрете далекого предка улавливаешь подчас черты нынешнего поколения.

— И каковы же результаты ваших наблюдений?

— Ну, о результатах говорить еще рано. Слишком мало времени проводится эта работа. Приходится изучать тысячи фотографий, прежде чем удастся «поймать» закономерность, позволяющую прийти к какому-то выводу. Но кое-что уже стало ясно. Так, например, сравнительное изучение Марса и Луны показало, что на ранних стадиях своего развития планеты подвергались усиленной метеоритной бомбардировке. Своей массой они притягивали все обломки, так сказать, «отходы производства», оставшиеся после образования Солнечной системы, «подметали» свой будущий дом… И это непрерывное поступление нового материала оказало существенное влияние на их дальнейшее развитие — мало того, что метеориты формировали поверхность планет, не только, их мощные удары вносили коррективы и в бурные процессы, протекающие в планетных недрах.

— Но ведь поверхность планет формировали не только метеориты…

— Разумеется, но нам удалось хорошо проследить на Марсе и работу эрозии, которая в основном и определила облик теперешней Земли. Вода и ветер постепенно разрушают марсианские плато, унося мягкие породы, оставляя более твердые, перемещая огромные массы почвы на большие расстояния. Вот так и получаются холмы, лощины, небольшие горы. В пустынях Марса ветер образует дюны и барханы так же, как и на Земле. И хотя приходится делать известную корректировку на различия в расстояниях Марса и Земли от Солнца, на разность их масс и другие факторы, мы все же теперь гораздо больше знаем о том, как развивалась наша планета. Уверяю вас, это немало.

— Но почему Марс окрашен в такой мрачный багровый цвет? Было предположение, что его поверхность покрывают красные мхи, которые встречаются и на Земле в высокогорных областях.

— Увы, и эта гипотеза развеялась, как и все остальные, предполагающие жизнь на этой планете. А красный цвет — это результат окисления марсианской почвы. Дело в том, что Марс не имеет озонового экрана, как Земля, защищающего планету от ультрафиолетового излучения Солнца. И жесткая солнечная радиация разлагает углекислоту и водяные пары. При этом выделяется атомарный кислород — он интенсивно окисляет породы, среди которых много железа и других элементов, имеющих окислы характерного красного цвета. Так что, глядя на Марс, мы можем представить, какой, возможно, стала бы Земля, не окажись она надежно укутанной озоновым «одеялом».

— И все же на главный вопрос: как зародилась жизнь на Земле и как она влияла на формирование планеты, ответа вы не получили?

— Пока нет. Но уже знаем, как его можно получить. И в этом нам тоже поможет Марс.

Почему органические вещества, появившиеся на Земле чуть ли не одновременно с возникновением планеты, ждали миллиарды лет, чтобы воплотиться в живые организмы? Какие «контакты» происходили все это время между живой и неживой природой? Как, по каким законам развивалась биосфера Земли?

Все эти вопросы чрезвычайно важны для нас. Особенно последний. До сих пор мы еще не научились мирно сосуществовать со средой обитания. И вся наша цивилизация — это насилие над природой. В природе ничто не пропадает даром, человечество не проходит через свою историю, волоча за собой шлейф производственных отходов, многие из которых чужды нашей среде обитания, и она не выработала средств для их нейтрализации. В результате мы загрязняем почву, загрязняем воду, загрязняем атмосферу. В некоторых районах эти процессы стали уже необратимыми — достаточно вспомнить сделавшиеся мертвыми Великие озера в США или Рейн, настолько насыщенный отходами производства, что в ряде мест в его воде можно проявлять фотоснимки.

Конечно, мы знаем пути защиты окружающей среды. Это безотходные производства, нейтрализация вредных промышленных и транспортных выбросов, уменьшение количества выделяемого в атмосферу тепла. Но все это — пассивные «меры. И еще неизвестно, насколько они окажутся эффективными там, где гибельные для природы процессы зашли слишком далеко. А человечество на современном этапе научно-технического прогресса уже сталкивается с проблемой не только защиты биосферы, но и управления ею — «подталкивания» ее развития в нужном нам направлении. Для этого и необходимо знать те законы, по которым она развивалась миллиарды лет назад. В те эпохи, которые давно минули на нашей планете, но которые проходит сейчас Марс. Правда, на нем не удалось пока обнаружить никаких форм жизни. Но так ли уж трудно перенести с Земли на Марс, скажем, бактерии или другие одноклеточные организмы?

— В этом и заключается идея покойного Кирилла Павловича Флоренского, основателя нашей лаборатории: создать на Марсе искусственную биосферу, чтобы выявить взаимоотношения живой и неживой природы, — говорил Руслан Олегович. — При всей кажущейся фантастичности этой идеи она глубоко продумана, подкреплена точными вычислениями и осуществима с помощью имеющихся в нашем распоряжении технических средств.

— Но примет ли Марс чужую жизнь? Не отторгнет ли он ее, как организм в результате белковой несовместимости отторгает чужеродную ткань?

— Думаю, этого не случится. Тем более что на Марсе есть все условия для существования.

— Ничего себе условия: минус шестьдесят на поверхности. Такая температура, прямо скажем, не воодушевляет…

— И тем не менее на Земле в таких условиях живут бактерии. Пример тому — Антарктида. Так что и на Марсе они вполне могли бы прижиться и начать развиваться по законам эволюции — приспосабливаясь к местной среде обитания и одновременно изменяя эту среду в нужном им направлении. Тем более что воды там достаточно — немного в атмосфере, побольше на поверхности и очень много в почве. Правда, воды на Марсе в десять раз меньше, нем на Земле, но ведь и масса его в десять раз меньше земной…

— Конечно, идея Флоренского заманчива. Но есть в ней моральный аспект, через который трудно перешагнуть. Имеем ли мы право вмешиваться в развитие Мapca, населять его земными формами жизни, если вдруг где-то на этой планете есть хвои живые организмы?

— Разумеется, нет. И поэтому поиск жизни на Марсе необходимо организовать в широких масштабах, разработав для этого серию экспериментов, которые дали бы однозначные ответы на поставленные вопросы. И только если окажется, что Марс полностью мертв, можно посылать туда земную жизнь — скажем, бактерий, специально «натренированных» на сходные условия обитания. А может быть, и более сложные организмы… И нам не понадобятся миллиарды лет, чтобы познать законы развития биосферы. Современный уровень наших знаний, возможности вычислительной техники позволят экстраполировать на будущее подточенные закономерности, увязывая в единый комплекс все многочисленные аспекты развития планеты и делая безошибочные выводы…

Но Марс послужит человечеству не только как исследо-вательская лаборатория, где будут проводиться эксперименты, жизненно важные для Земли. Открытые на нем законы развития позволят направить и эволюцию марсианской биосферы в нужном нам направлении. «Земля — колыбель человечества, — говорил К. Э. Циолковский. — Но нельзя же вечно жить в колыбели». И Марс — первая станция на пути человечества в дальний космос.

Альберт Валентинов, журналист

Протон: шансы на бессмертие?

На школьной скамье мы узнаем о протоках и электронах — электрически заряженных частицах атома. Протон — как бы его сердцевина, простейшее атомное ядро. Природа наделила протон устойчивостью, и благодаря этому счастливому обстоятельству существуем мы с вами и окружающий мир. Протоны — своего рода кирпичи материального мира, из которых построена вся природа, как живая, так и неживая. Только в человеческом теле их 10^г9. Журналисты любят записывать числа во всем их великолепии, так для этого числа не хватило бы и строчки в газетном столбце, ибо пришлось напечатать подряд 29 нулей. Число это огромное, даже название для него. не. придумано. Представление о нем дает такое сравнение: размер нашей Вселенной больше толщины однокопеечной монеты в 10²⁹ раз.

«А вечна ли эта частица?» Этот вопрос интересует ученых, особенно в последнее, время. И вовсе не из-за боязни «конца света». Наоборот, они даже, заинтересованы найти следы ее распада. И вот почему.

Еще сравнительно недавно, в 60-х годах, в. физике элементарных частиц царило нечто вроде хаоса и беспорядка. Частиц, которых продолжали называть элементарными стало много — около 200, а вот общих принципов, которые легли бы в основу их классификации не было. И это обстоятельство лишало физиков душевного равновесия. Примерно так же чувствовали себя химики в прошлом веке, пока великий Менделеев не открыл периодический закон, указавший место, отведенное природой каждому химическому элементу. Известно, какое глобальное значение имел этот закон для дальнейшего развития химии и других, сопредельных наук.

Такой же порядок мечтали и мечтают навести у себя физики — выявить единство сил природы, описать иx едиными уравнениями. Это стремление имеет давнюю историю. Еще Ньютон показал, что силы, земного тяготения и управляющие движением планет описываются одними уравнениями. Максвелл воедино связал своими замечательными уравнениями электрические и магнитные силы. Затем многие выдающиеся исследователи, хотели объединить гравитацию, я электромагнитные силы. Полагали, что какая-нибудь гениальная до безумности идея станет ключом к единой теории поля. На увы!.. А тут еще физикам стали известны, два новых вида сил. — слабое и сильное взаимодействия. Если гравитация и электромагнитные силы дальнодействующие, то сильное и слабое взаимодействия проявляются на микроскопических расстояниях, го-раз до меньших, чем размеры атомного ядра. Казалось, задача еще более усложнилась.

Но вот в последнее десятилетие незаметно для нас — нефизиков — в этой науке происходит бесшумная революция. Если сравнить дорогу исканий с длинным темным туннелем, то теперь в его конце забрезжил свет. Появилась надежда создать единую теорию всех четырех сил природы: гравитационных, электромагнитных, сильного и слабого взаимодействий. Ключом к решению проблемы стала квантовая теория поля, в которой в последнее десятилетие произошел большой прогресс.

Уже теоретически и экспериментально подтверждено единство электромагнитного и слабого взаимодействий, которое назвали электрослабым. Создана модель, как называют физики, большого объединения, воедино связывающего сильное, слабое и электромагнитное взаимодействия. Есть наметки, как распространить объединение на гравитационные силы.

Но в рамках теории большого объединения основной строительный материал нашего мира — протон — нестабилен. Вот почему физики так настойчиво ищут следы его распада. Это, пожалуй, единственная пока возможность экспериментально подтвердить теорию большого объединения. «Экспериментом века» назвали ученые начавшийся в 80-е годы поиск распада протона.

Что можно было предварительно сказать о времени жизни протона? Вся наша предыстория говорит о том, что протон — стабильная частица. Во всяком случае, ее жизнь на много порядков превышает 10¹⁵. или иначе миллион миллиардов лет. А это громадный возраст, временной интервал даже по сравнению с возрастом Вселенной, которая, по современным воззрениям, существует около десяти миллиардов лет. Если бы время жизни протона было бы меньше 10¹⁵ лет, то из 10²⁹ протонов нашего тела за один год их распалось бы более ста тысяч миллиардов, или иначе 10¹⁴. Никакой потери веса мы бы не ощутили, но вот доза радиации от такого распада была бы для человека, да и для любых сколь-нибудь крупных животных смертельна.

По теории же большого объединения время распада протона должно быть где-то в области 10³⁰—10³³ лет. Срок это огромный, практически бесконечный по сравнению с тем, сколько уже прожила наша Вселенная с момента своего рождения — Большого взрыва. Именно тогда, как считают ученые, и родились протоны. Но протон не обязательно живет столь долго. Это среднее время его существования. А вот сколько проживет каждый конкретный протон, сказать нельзя. Если он все-таки распадется, как полагают ученые, то время его жизни случайно. Таковы законы микромира. Протон может погибнуть гораздо раньше своих компаньонов, а может и пережить их всех.

Идея «эксперимента века» проста. Надо взять огромную массу, в принципе, любого вещества и наблюдать длительное время, появятся ли в ней частицы, рожденные при распаде протона. Чем больше масса вещества, тем больше в ней протонов, тем больше вероятность того, что хотя бы несколько из них погибнут. Протонов должно быть очень много — в сотни раз больше ожидаемого времени распада. Нужное количество протонов выражается числом более чем с 34–35 нулями, а для этого масса вещества, называемая детектором, должна быть более десяти тысяч тонн. (Современные детекторы имеют пока меньшую массу.) И из этого бесконечного числа «целых» протонов за год непрерывного наблюдения могут распасться несколько частиц, продукты распада которых надо уловить специальными счетчиками. Задача потруднее, чем найти без применения технических средств иголку в сене.

Поиск погибнувших протонов осложняется еще и тем, что в этой огромной массе вещества из-за радиоактивных примесей и космического фона будут распадаться и другие частицы, и эти события могут быть приняты за распад протонов. Чтобы преградить путь космическому фону, огромные детекторы прячут под большой толщей грунта или воды.

Но даже большая глубина не задержит нейтрино, рожденных космическими лучами в земной атмосфере. А они могут имитировать распад протона и практически не поглощаются всей толщей земного шара. Представляют опасность и мюоны — проникая глубоко под землю, они могут рождать в детекторе частицы с теми же энергиями, что и распавшиеся протоны. Чтобы отличить ложный след от истинного распада, нужны тонкие ухищрения. В поиски распавшихся протонов включились крупные научные коллективы. Одно из первых приближений для времени распада было получено на Баксанском нейтринном сцинцилляционном телескопе. Следов распада обнаружено не было, поэтому, исходя из характеристик прибора, был сделан вывод, что время распада должно быть более 1,5х Х10³⁰ лет. Первая установка, специализированная для изучения проблемы, была создана индийскими и японскими специалистами в Индии в золотоносной шахте на трехкилометровой глубине. Замеренное здесь время распада составило около 10³¹ лет. Впрочем, этому результату полностью доверять нельзя — в последнее время был найден еще один источник фона, связанный с мюонами, который мог бы дать такой же результат. Получены результаты и на установках в США, Японии, однако пока нельзя достоверно сказать, что распад протона обнаружен.

Планируется строительство детекторов большой массы. Веществом обычно служит очищенная вода, а подсчет числа должны вести счетчики, регистрирующие излучение Черенкова — Вавилова.

Американские физики обсуждают проект детектора с массой 40–60 тысяч тонн. Напомню, что масса столичной гостиницы «Москва» (кстати, определенная с помощью мюонов) равна примерно 45 тысячам тонн.

Новое поколение детекторов, возможно, в конце концов обнаружит распавшийся протон. А если нет, значит, время его жизни превышает 10³³ лет. Дальнейшие работы в этом направлении и сложны, и дороги. Может оказаться, что создать установку для измерения времени распада порядка 10³⁴ лет легче на Луне, чем на Земле. Ведь на нашем спутнике нет потока всепроникающих атмосферных нейтрино, мешающих опытам.

Обнаружат ли ученые распад протона, покажет будущее. Если нет, значит, время его жизни превышает наши технические возможности измерения. Тогда физики придумают другие эксперименты, косвенно подтверждающие теорию. На пути к большому объединению ожидаются и большие открытия. Физики настроены оптимистично. Они уверены, что будущие находки лишь подтвердят достигнутое. И кто знает, может, в недалеком будущем удастся проникнуть в святая святых природы — познать первооснову всех ее сил. Создаваемая теория великого, без преувеличения, объединения всех физических взаимодействий, как сказал вице-президент АН СССР академик Анатолий Логунов, «может произвести переворот во всей практической деятельности человека. Ведь с помощью одних сил можно будет управлять другими, превосходящими их во много раз».

«Звездные войны» в планах Пентагона

Как-то первому космонавту планеты попалась книга американского летчика Фрэнка Эвереста «Человек, который летал быстрее всех». Интересны впечатления Гагарина от прочитанного:

«Все шло хорошо до тринадцатой главы, названной «Покорение космоса». Как только я прочел эту главу, меня охватило чувство неприязни. Эверест писал: «Я твердо убежден в том, что тот, кто первым покорит космос, будет господствовать над землей. Не обязательно судьбы людей будет решать сильная и большая страна Даже небольшая и сравнительно слабая страна с помощью космического корабля, вооруженного управляемыми снарядами и атомными зарядами, может добиться мирового господства. Эта страна, имея в своих руках космический корабль и ядерное оружие, может совершить нападение на противника из космоса, не подвергаясь в то же время ответному удару. Победа ей будет обеспечена».

Нет, не для порабощения других стран и народов стремятся советские люди в космос! Титанические усилия нашего правительства, всего советского народа направлены не на подготовку войны, а на сохранение мира».

Эти слова Гагарина звучат чрезвычайно актуально и сегодня, когда в Вашингтоне вынашивают безумные планы «звездных войн».

…В космической выси над Землей парят гигантские станции — летающие командные пункты. К ним то и дело причаливают космические корабли многоразового использования типа «Шаттл», доставляющие с Земли «космических воителей», оружие и продовольствие. Отсюда же на патрулирование стартуют «крейсерские» пилотируемые корабли, оснащенные лазерным оружием. В глубинах космоса затаились автоматические «сторожевые» военные спутники, держащие под прицелом спутники противника, а так же объекты на Земле, вплоть до отдельного военного корабля или танка, и готовые по первому же сигналу испепелить их мощным лазерным лучом.

Что это? Отрывок из фантастического рассказа о «звездных войнах»? Такого рода произведения распространены на Западе. Но в данном случае таким, по свидетельству американского еженедельника «Ю. С. ньюс энд Уорлд рапорт», представляется космос будущего пентагоновской военщине, лихорадочно осуществляющей планы милитаризации космоса. Особые надежды Пентагон связывает с космической системой «Спейс Шаттл».

Работы по созданию системы «Спейс Шаттл» («космический челнок») были начаты в США в 1972 году. В ее основу положена концепция космического летательного аппарата многоразового использования, предназначенного для вывода на околоземные орбиты искусственных спутников и других объектов. Космический летательный аппарат «Шаттл» представляет собой связку из пилотируемой орбитальной ступени, двух твердотопливных ракетных ускорителей и большого топливного бака, расположенного между ними.

Стартует «Шаттл» вертикально с помощью двух твердотопливных ускорителей (диаметр каждого 3,7 метра), а также жидкостных ракетных двигателей орбитальной ступени, которые питаются топливом (жидкий водород и жидкий кислород) от большого топливного бака. Твердотопливные ускорители работают только на начальном участке траектории. Время их работы чуть больше двух минут. На высоте 70–90 километров ускорители отделяются, спускаются на парашютах на воду, в океан, и буксируются к берегу, с тем, чтобы после восстановительного ремонта и зарядки топливом использовать их вновь. При выходе на орбиту топливный бак (диаметром 8,5 метра и длиной 47 метров) сбрасывается и сгорает в плотных слоях атмосферы.

Самый сложный элемент комплекса — орбитальная ступень. Она напоминает ракетный самолет с треугольным крылом. Помимо двигателей, в ней размещены кабина экипажа и грузовой отсек. Орбитальная ступень осуществляет сход с орбиты, как обычный космический аппарат, и производит посадку без тяги, только за счет подъемной силы стреловидного крыла малого удлинения. Крыло позволяет орбитальной ступени совершать некоторый маневр как по дальности, так и по курсу и в конечном счете производить посадку на специальную бетонную полосу. Посадочная скорость ступени при этом намного выше, чем у любого истребителя, — около 350 километров в час. Корпус орбитальной ступени должен выдерживать температуру 1600 °C. Теплозащитное покрытие состоит из 30 922 силикатных плиток, приклеенных к фюзеляжу и плотно подогнанных друг к другу.

Пока космические запуски были редкими, вопрос о стоимости ракет-носителей особого внимания не привлекал. Но по мере освоения космоса на него стали обращать все большее внимание. Стоимость ракеты-носителя в общей стоимости запуска космического аппарата бывает разная. Если носитель серийный, а космический аппарат, который он запускает, уникальный — около 10 процентов от общей стоимости запуска. Если космический аппарат серийный, а носитель уникальный — до 40 процентов и более. Высокая стоимость космической транспортировки объясняется тем, что ракета-носитель применяется один-единственный раз. Спутники и космические станции работают на орбите или в межпланетном пространстве, принося определенный научный или хозяйственный результат, а ступени ракеты, имеющие сложную конструкцию и дорогое оборудование, сгорают в плотных слоях атмосферы. Естественно, возник вопрос о снижении стоимости космических запусков за счет повторного запуска ракет-носителей.

Первые ракеты-носители создавались не как принципиально новые машины, а с использованием конструкций боевых баллистических ракет, которые проектировались как невозвращаемые машины. Но уже в 40-е годы делались отдельные попытки спасения отработанных ступеней ракеты с помощью парашютов. Несмотря на отдельные удачные попытки (в случае небольших ракет), эта задача не была решена. Для приземления с малой скоростью (чтобы не повредить хрупкую конструкцию ракеты) потребовался бы огромный парашют, масса которого составляет 6–8 процентов от массы конструкции. А это бы привело к значительному снижению полезного груза или дальности полета ракеты. Предлагалось много других способов возвращения ступеней космических аппаратов для повторного использования, в том числе с помощью крыльев, но они оказались нежизненными в основном по экономическим соображениям. Ракетные ступени для повторного использования должны быть подвергнуты восстановительному ремонту, стоимость которого будет соизмерима со стоимостью новой ракеты, особенно если она серийная. Может оказаться, что после ремонта надежность ступени будет ниже, чем у новой, и следовательно, увеличится риск при запуске дорогостоящего космического аппарата. Экономические оценки показывают, что спасать обычные ракетные ступени пока экономически нецелесообразно. Как считают специалисты, выход из положения состоит в создании космических летательных аппаратов многократного применения. Существует много проектов таких систем. Один из них — космический самолет. Это крылатая машина, которая, подобно воздушному лайнеру, взлетала бы с космодрома и, доставив полезный груз на орбиту (спутник или космический корабль), возвращалась бы на Землю. Но создать такой самолет пока трудно, главным образом из-за необходимого соотношения масс полезного груза и полной массы машины.

Одним из первых был такой вариант: самолет с воздушно-реактивным двигателем поднимает в воздух и разгоняет до большой скорости орбитальную ступень, которая так же, как и самолет-разгонщик, способна возвращаться на Землю и использоваться многократно. Такая схема весьма перспективна, но вопрос упирается в создание воздушно-реактивных двигателей, работающих до скорости два-три километра в секунду. По этой же причине не пошел и компромиссный вариант: самолет-раз-гонщик многократного использования несет на борту несколько ракетных ступеней с полезным грузом.

Затем появились множество других схем — двух- и трех-ступенчатые носители с самым различным сочетанием двигателей и принципов возвращения на Землю. Большинство из них оказалось или экономически невыгодными, или трудноосуществимыми в ближайшие годы.

Почему же в США все-таки был взят курс на создание космического корабля многоразового использования? Для этого надо вспомнить ситуацию, сложившуюся там в начале 70-х годов. В то время была завершена дорогостоящая престижная программа «Аполлон», главной целью которой была высадка человека на Луну. Примерно в то же время в СССР была завершена разработка орбитальной пилотируемой станции «Салют» и транспортных космических кораблей «Союз» для осуществления широкой программы исследований в интересах науки и народного хозяйства. Работа многочисленных экипажей космонавтов на станциях «Салют» явилась новым этапом планомерного и целеустремленного освоения космоса для практических нужд человека.

В США перед правительственными кругами встала проблема: «Что делать дальше в космической области?» Возникший было ажиотаж вокруг честолюбивых планов посылки экспедиции на Марс быстро угас. Оказалось, что се организация превышает технические и финансовые возможности страны. Корабль же «Аполлон», разработанный для полета на Луну, был слишком специализированным и дорогостоящим, чтобы его можно было использовать в качестве транспортного корабля для орбитальных станций. Именно поэтому станция «Скайлэб», созданная как «побочный продукт» в рамках программы «Аполлон», работала на орбите недолго. Корабль «Аполлон», который использовался для доставки космонавтов на ее борт, был мало приспособлен для этой цели. В такой обстановке было принято решение о разработке транспортного корабля «Шаттл». Многие специалисты были против столь дорогостоящего проекта. По его поддержал Пентагон.

Космический летательный аппарат «Шаттл» своего рода компромисс и в техническом и экономическом отношениях. Максимальный полезный груз, доставляемый «Шаттлом» на орбиту, — от 14,5 до 29,5 тонны, а его стартовая масса около 2 тысяч тонн, то есть полезная нагрузка составляет всего 0,8–1,5 процента от полной массы заправленного корабля. В то же время этот показатель для обычной ракеты при том же полезном грузе составляет 2–4 процента. Если же взять в качестве показателя отношение полезного груза к весу конструкции без учета топлива, то преимущество в пользу обычной ракеты еще более возрастет. Такова плата за возможность хотя бы частично использовать повторно конструкции космического аппарата.

Один из создателей космических кораблей и станций, летчик-космонавт СССР профессор К. П. Феоктистов, так оценивает экономическую эффективность «Шаттлов»: «Что и говорить, создать экономичную транспортную систему непросто. Некоторых специалистов в идее «Шаттла» смущает еще и следующее. Согласно экономическим расчетам он оправдывает себя примерно при 40 полетах в год на один образец. Получается, что в год только один «самолет», чтобы оправдать свою постройку, должен выводить на орбиту порядка тысячи тонн разных грузов. С другой стороны, имеет место тенденция к снижению веса космических аппаратов, увеличению продолжительности их активной жизни на орбите и вообще к снижению количества запускаемых аппаратов за счет решения каждым из них комплекса задач. Если говорить об орбитальных станциях и пилотируемых кораблях, то их запускается в год считанные единицы. Тут, конечно, можно и возразить: тенденция снижения массы запускаемых спутников может быть временной, появившейся как раз из-за отсутствия экономичных средств выведения. И когда такие средства появятся, в них, очевидно, возникнет необходимость. Задач в космосе и сейчас хоть отбавляй, и космонавтика явно вышла на тот рубеж, когда дальнейшее ее развитие не может успешно идти без принципиального решения экономических проблем. С другой стороны, экономический эффект от средств многократного использования, подсчитанный как чистая экономия по сравнению с применением обычных одноразовых средств, начнет ощущаться по крайней мере через 10 лет, даже при оптимальном количестве запусков.

Так что с точки зрения текущих потребностей народного хозяйства создание транспортного корабля многоразового использования такой большой грузоподъемности дело пока еще преждевременное. На данном этапе для снабжения орбитальных станций (а это одно из применений «Шаттла») гораздо выгоднее автоматические транспортные корабли типа «Прогресс».

Оптимальное, экономически выгодное годовое число стартов «Шаттлов» труднодостижимо еще и по экологическим причинам. По подсчетам специалистов США, при частоте полетов транспортных космических кораблей свыше 85 в год, разрушение озонового слоя Земли будет носить катастрофический и необратимый характер.

Без прямой поддержки Пентагона проект вряд ли удалось бы довести до стадии полетных экспериментов. В самом начале проекта при штабе ВВС США был учрежден комитет по использованию корабля «Шаттл». Военный заказчик планирует использовать корабли «шаттл» для выполнения широкой программы размещения в космосе разведывательных спутников, систем радиолокационного обнаружения и наведения на цель боевых ракет, для пилотируемых разведывательных полетов, создания космических командных постов, орбитальных платформ с лазерным оружием, для «инспекции» на орбите чужих космических объектов и доставки их на Землю для демонтажа и уничтожения… Рассматриваются также возможности использования кораблей серии «Шаттл» в качестве носителей оружия для уничтожения космических объектов, размещения на орбитах так называемых космических мин, нанесения ударов «по особо важным целям на Земле». (Космические мины — это спутники, расположенные на орбите, вблизи своих потенциальных «жертв» и взрывающиеся по команде с Земли или при столкновении с ними.)

Первоначально стоимость проекта планировалась в размере 5,1 миллиарда долларов. Фактические расходы к настоящему времени превышены более чем в два раза. Многочисленные неучитываемые смежные расходы составляют еще несколько миллиардов долларов. Никто пока не может сказать, во что обойдется эксплуатация всей системы после того, как останется позади стадия научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, хотя, по оценкам, потребуется дополнительно 15 миллиардов долларов и больше. По свидетельству американских специалистов, «если бы не интерес Пентагона к «Шаттлу», от этого проекта, возможно, отказались бы еще несколько лет тому назад». По словам журнала «Авиэйшн уик энд спейс текнолоджи», корабль «Шаттл» рассматривается как одно из ключевых звеньев общей программы создания космического лазерного оружия. «Из доклада министерства, — пишет журнал, — следует, что разме-щение лазеров на космических станциях создает потенциальную возможность изменения соотношения сил в мире». А системы лазеров мощностью 5 мегаватт с 4-метровой оптикой, которые, по словам журнала, предполагается принять на вооружение, в первую очередь могут быть доставлены на орбиту космическим кораблем «Шаттл». Даже в первом полете экипаж корабля «Колумбия» (так назывался первый из кораблей типа «Шаттл») выполнял задание военного характера, связанное с проверкой надежности прицельного устройства для лазерного оружия. Размещенный на орбите лазер должен точно наводиться на ракеты, удаленные от него на сотни и тысячи километров. К 1990 году Пентагон планирует иметь в космосе лазерные станции. По оценке бывшего шефа американского военного ведомства Г. Брауна, для этого потребуется 100 миллиардов долларов (заметим, что американская лунная программа «Аполлон» обошлась в 25 миллиардов).

Ведутся разработки и другого варианта противоракетной системы для уничтожения ракет на взлете — на активном участке траектории полета. В основе проекта — гигантский наземный лазер в комплексе с размещенными в космосе зеркалами. Принцип действия системы напоминает многократное отражение солнечного «зайчика». Расположенное на Земле зеркало направляет лазерный луч на пятиметровое зеркало, находящееся на геостационарной орбите (на высоте примерно 36 тысяч километров), которое, в свою очередь, отражает луч на аналогичное «боевое зеркало» на околоземной орбите. «Боевое зеркало» и направляет луч иа поднимающуюся ввысь ракету. Наведение смертоносного «зайчика» на цель и его удержание на ракете осуществляется с помощью инфракрасной системы поиска и сопровождения, которая обнаруживает тепловое излучение факела и удерживает его в перекрестии «прицела». Земная атмосфера частично искажает лазерный луч, уменьшает его «убойную силу», а в случае мощных облаков может и разрушить его. Чтобы компенсировать искажения лазерного луча земной атмосферой, предполагается на 900-метровом кронштейне, прикрепленном к геостационарному спутнику, несущему пятиметровое зеркало, разместить подстроечный лазер.

Искаженный атмосферой луч орбитального лазера принимается в месте расположения наземного лазера. Генерируемый наземным лазером луч намеренно искажается таким образом, чтобы эти искажения были в противофазе с искажениями принятого на Земле луча подстроечного лазера. Такой намеренно искаженный лазерный луч, пройдя через искаженную атмосферу, должен восстановить свою структуру. Это напоминает принцип: «минус на минус дает плюс», то есть после двойной ошибки получается правильный ответ.

Пентагон торопится: проводятся эксперименты с целью подтверждения основных принципов, на которых базируется система. Так, летом 1985 года была экспериментально проверена возможность наведения лазерного луча на цель. А 6 сентября того же года на ракетном полигоне Уайт-Сэндс (штат Нью-Мексико) было проведено первое приближенное к реальным боевым условиям испытание мощной лазерной установки. Ее лучом была уничтожена находившаяся в вертикальном наземном положении ракета «Титан-1».

Даже если такая система когда-либо будет создана, то для боевого использования против 1400 атакующих ракет (такую цифру закладывает Пентагон в свои расчеты) потребуются, по оценкам американских специалистов, выступающих с критикой программы «звездных войн», энергетические затраты, превышающие 60 процентов суммарной мощности всех электростанций, существующих сейчас в США. Более того, эта энергия не может быть моментально выделена из энергосистемы. Не существует пока и технологии, позволяющей запасать ее для использования в нужный момент. Только для энергообеспечения всей системы лазерного оружия потребуются затраты более ста миллиардов долларов. И это самая оптимистичная оценка при условии, что другая сторона не предпримет соответствующих контрмер. А ведь стоимость энергопитания составляет только небольшую часть от полной стоимости всей системы.

В феврале 1985 года президент США подписал директиву Совета национальной безопасности об использовании программы «Шаттл» в военных целях. До конца 1987 года запланировано «15 совершенно секретных полетов». Полное развертывание системы

«Шаттл» предполагается осуществить в конце 80-х годов. К тому времени должны функционировать три стартовые площадки: две на мысе Канаверал и одна на авиабазе Ванденберг в штате Калифорния, с которой осуществляется запуск космических аппаратов военного назначения. Стартовопосадочный комплекс для военных запусков на авиабазе Ванденберг начнет функционировать в 1986 году. На создание этого комплекса израсходовано почти три миллиарда долларов. Предполагается также использовать «в случае необходимости» аэродром Матавери на принадлежащем Чили острове Пасхи для посадки «космических челноков».

В районе Колорадо-Спрингс Пентагон сооружает «объединенный центр космических операций» стоимостью более 1,4 миллиарда долларов. Неподалеку от этого центра создается еще один — «центр аэрокосмической обороны», который находится в ведении объединенного космического командования вооруженных сил США, созданного в декабре 1985 года. Центр, по словам французского еженедельника «ВСД», занимает «две тысячи гектаров освещенных неоном галерей, прорытых в сердце горы Шайен на глубине 500 метров». В них размещено около ста ЭВМ.

Эти центры, согласно комментариям зарубежных обозревателей, должны контролировать обстановку в космосе, наблюдать за военными рейсами челночных кораблей…

По мнению американских генералов, космические корабли серии «Шаттл» должны стать «звездными извозчиками» Пентагона и перебросить в космос к концу нынешнего десятилетия в общей сложности до 3 тысяч тони военных грузов.

Специально для проведения военных операций разрабатываются варианты беспилотных и пилотируемых маневренных космических кораблей небольших размеров («Мини-Шаттл», «Крузер», «Спейсплейн»), которые могли бы действовать как с Земли, так и с космических платформ или крупных транспортных самолетов. Замыслы пентагоновцев простираются до создания «военнокосмических сил» с орбитальными истребителями и бомбардировщиками.

Особое значение Пентагон придает созданию систем противоспутникового оружия, и среди них в первую очередь — авиационному ракетному комплексу перехвата (система АСАТ), который разрабатывается с 1977 года, а с 1984 года проходит летные испытания.

Надо сказать, что уже на заре космической эры пентагоновские стратеги смотрели на космос как на будущий театр военных действий. США стали первой страной, испытавшей противоспутниковое оружие: 19 октября 1959 года с помощью ракеты, запущенной с бомбардировщика В-47, был осуществлен перехват спутника «Эксплорер-6».

В шестидесятые годы Пентагон развернул на островах Тихого океана две боевые противоспутниковые системы наземного базирования: па острове Кваджелейн на основе противоракет «Найк-Зевс» и на острове Джонстон с использованием модифицированной ракеты «Тор-Аджена». Обе системы предназначались для поражения спутников «потенциального противника» на первых витках полета…

Комплекс АСАТ предназначен для перехвата ИСЗ на высотах до 1000 километров. В его состав входит двухступенчатая управляемая ракета «Срэм-Алтаир», несущая в носовой части малогабаритный отделяемый перехватчик, и самолет-носитель — модифицированный истребитель F-15.

Перехватчик представляет собой самонаводящий снаряд, оснащенный инфракрасными датчиками для поиска и захвата космической цели, бортовой ЭВМ, лазерным гироскопом и твердотопливными двигателями коррекции траектории Масса перехватчика 16 килограммов.

Процесс перехвата будет происходить по такому сценарию. По команде с наземного центра управления самолет-носитель с противоспутниковой ракетой поднимается на высоту 15–20 километров и выводится в расчетную область пространства. Большинство операций по подготовке к пуску ракеты выполняется самолетной ЭВМ. После, отделения от самолета-носителя ракета с помощью собственного бортового компьютера выводится в расчетную точку пространства,

К концу работы второй ступени ракеты начинают функционировать системы самонаведения по инфракрасному излучению спутника-цели и обеспечения стабилизации снаряда-перехватчика в полете. В момент отделения перехватчика инфракрасные датчики, ведущие обзор пространства, захватывают цель. Система самонаведения должна обеспечить прямое попадание перехватчика в спутник.

В 1983 году Советский Союз, демонстрируя добрую волю, принял на себя обязательство не выводить первым в космическое пространство каких-либо видов противоспутникового оружия любого вида. Односторонний мораторий на такие запуски был объявлен на все то время, пока другие государства, в том числе США, будут воздерживаться от вывода в космос противоспутникового оружия любого вида.

Но администрация США в очередной раз не откликнулась на мирную советскую инициативу. 13 сентября 1985 года было проведено испытание противоспутниковой системы АСАТ по реальной цели в космосе. Причем был уничтожен работоспособный спутник «Солуинд», передававший американским ученым данные о солнечной активности. Данные со спутника продолжали поступать вплоть до момента, когда он был. сбит.

По сообщениям печати, приведение системы АСАХ в состояние боевой готовности планируется на 198Г год. А Пентагон уже думает о ее модернизации, чтобы перехватывать спутники на более высоких орбитах — до 1500 километров.

Ведется разработка противоспутниковых систем космического базирования. Предпочтение отдается орбитальным платформам, оснащенным лазерами или электромагнитным пушками. Находясь на так называемых орбитах ожидании, такие платформы по команде с Земли сближаются с ИСЗ вероятного противника на расстояние до 30 километров и поражают их.

Между противоспутниковыми противоракетным: оружием много общего. Поэтому разработка противоспутникового оружия рассматривается в США как. первый этап на пути создания ПРО космического базирования. По существу, речь идет о создании основы единой глобальной системы, ударных космических, средств универсального действия, способных, по мнению стратегов Пентагона, одинаково успешно вести борьбу, как с ракетами. так и со спутниками «потенциального противника».

Амбициозные планы в космосе венчает долгосрочный проект «Высокая граница". Он предусматривает строительство 432 «космических грузовиков» с более чем 21 тысячью перехватчиков на борту. Ориентировочная стоимость проекта — 350 миллиардов долларов.

Проявляет особую активность и один из создателей американской водородной бомбы, Эдвард Теллер, известный также своим постоянным стремлением уничтожить на Земле все живое. Он страстно ратует за создание ядерного оружия «третьего поколения». Так называют в США новую систему, которая позволит применять атомные бомбы для образования мощного пучка рентгеновского лазера большой разрушительной силы. Разработкой этого оружия занимаются в лаборатории радиации имени Лоуренса в Ливермоле, Программу испытаний рентгеновского лазера там звучно нарекли «Эскалибур». Название программы взято из кельтских народных легенд, У короля бриттов Артура, боровшегося в V–VI веках против англосаксонских завоевателей, было два меча. Каждый из них, по преданию, обладал чудесной сверхъестественной силой и назывался Экскалибур. Так символ доблести и благородства используется для маскировки милитаристских устремлений.

Возможность создания такого оружия, доказана во время подземных испытаний на полигоне в штате Невада. В одном из них ядерный взрыв инициировал когерентное рентгеновское излучение.

Рентгеновский, лазер состоит из цилиндрической системы тонких волокон, окружающих ядерное взрывное устройство. Тепловые рентгеновские лучи, возникающие а- результате ядерного взрыва, вызывают когерентное рентгеновское излучение атомов волокон.

Направленность излучения рентгеновского лазера с ядерной «накачкой» меньше, чем оптического» лазера, поскольку в оптическом лазере оно многократно отражается между зеркалами лазера и этим достигается высокая синфазность излучения. «Световое пятно» от рентгеновского лазера будет сравнительно размытым: на расстоянии 4000 километров диаметр «пятна» луча составит около 200 метров.

Программа исследований в области рентгеновских лазеров в США строго засекречена. По сообщениям печати, боевая космическая станция с рентгеновскими лазерами мыслится в виде ядерного устройства, вокруг которого размещается сразу 50 лазеров, автоматически наводящихся на ракеты на активном участке их полета. Они срабатывают залпом при взрыве ядерного заряда.

Относительно эффективности воздействия рентгеновского лазера на ракету определенности нет. Полагают, что импульс мягкого рентгеновского излучения будет поглощаться слоем оболочки ракеты-носителя толщиной примерно один микрон, «взрывая» этот тончайший слой. В результате ракета-носитель испытает отдачу и собьется с курса. Однако система наведения ракеты, по-видимому, сможет вновь направить боеголовки к намеченным целям. Кроме того, сама оболочка ракеты подвергается резкому воздействию волны сжатия, — которая может повредить внутренние опорные конструкции ракеты-носителя, если предварительно не приняты меры. Например, под оболочкой может находиться легко разрушаемый слой, ослабляющий действие волны сжатия и защищающий тем самым как оболочку, так и внутреннюю часть ракеты-носителя.

Военные космические программы американская администрация пытается выдать за оборонные мероприятия. На самом деле эти программы рассчитаны на то, что Америка нанесет первой массированный ядерный удар, а космическая противоракетная оборона защитит США от ослабленного ответного удара. Нет, не об об обороне думают в Пентагоне, а о нападении. Ведь компетентные американские специалисты считают, что все проекты не смогут отразить полномасштабной стратегической атаки.

Мечта пентагоновцев — с помощью космических средств держать под прицелом весь земной шар. Это столь же опасная, сколь и бесперспективная политика. Она несет реальную угрозу существованию всей земной цивилизации. Такая политика, как неоднократно подчеркивали советские руководители, всегда встречала и будет встречать решительный отпор. Советский Союз неоднократно выступал с предложениями, направленными на предотвращение милитаризации космоса. В августе 1985 года наша страна предложила включить в повестку дня 140-й сессии Генеральной Ассамблеи ООH вопрос «О международном сотрудничестве в мирном освоении космического пространства в условиях его немилитаризации».

Советские люди верят, что космос может и должен стать не «театром военных действий», а областью эффективного и плодотворного международного сотрудничества. Примером тому служит совместный полет космических кораблей «Союз» и «Аполлон» в 1975 году, когда советские и американские космонавты впервые пожали друг другу руки на орбите вокруг нашей не такой уж большой голубой планеты.

«Если подготовка к «звездным войнам» будет продолжаться, — отметил М. С. Горбачев, — нам не останется иного выбора, как принять ответные меры, включая, разумеется, усиление и совершенствование наших наступательных ядерных вооружений», СССР выберет наиболее отвечающие интересам его обороноспособности способы действия, а не те, к которым его хотела бы склонить американская администрация. Наши меры будут адекватны той угрозе, которая может быть создана Советскому Союзу и его союзникам.

Предвидение Джонатана Свифта

Многие из нас зачитывались в детстве «Путешествиями Гулливера». Но далеко не каждый обратил внимание на такую деталь: премудрые лапутяне — жители летающего острова Лапуты — знали уже о существовании двух спутников Марса.

Этот факт кажется удивительным, если учесть, что книга вышла в 1726 году, почти за сто пятьдесят лет до открытия двух единственных марсианских лун, которые были обнаружены лишь в 1877 году во время великого противостояния Марса. Что это: гениальное предвидение автора книги английского писателя Джонатана Свифта или случайная догадка?

Сравним предсказания Свифта с данными современной пауки о спутниках Марса. Вот что писал автор «Путешествий Гулливера» более чем четверть тысячелетия назад: «Они (лапутянские астрономы. — Ред.) открыли две маленьких звезды или спутника, обращающихся около Марса, из которых ближайший к Марсу удален от центра этой планеты на расстояние, равное трем ее диаметрам, а более отдаленный находится на расстоянии пяти таких же диаметров. Первый совершает свое обращение в течение десяти часов, а второй в течение двадцати одного с половиной часа, так что квадраты времен их обращения почти пропорциональны кубам их расстояний от центра Марса. Это было убедительным для них доказательством проявления того же закона гравитации, который управляет движением и возле других массивных тел».

По современным данным внутренний спутник Фобос находится от Марса на расстоянии 1,4 его диаметра, а внешний спутник Деймос — на расстоянии 3,5 диаметра планеты. Что касается периода обращения вокруг Марса, то для Фобоса он равен 7,6 часа, а для Деймоса — 30,3 часа.

Так что Свифт был не так уж точен в своих предсказаниях относительно параметров спутников Марса. Однако на основании каких данных Свифт сделал такое предположение?

Надо сказать, что писатель был неодинок в своем убеждении, что у Марса должно быть два спутника. В самом деле, раз у Земли один спутник, у Юпитера — четыре, у Сатурна — пять (количество спутников у Юпитера и Сатурна по данным тех времен), то у Марса должно быть два спутника. Такую аргументацию привел французский писатель Вольтер в своем «Микромегасе», изданном в 1752 году: «Но возвратимся к нашим путешественникам. Покинув Юпитер, они пересекли пространство приблизительно в сто миллионов лье и поравнялись с Марсом, который, как известно, в пять раз меньше, чем наша маленькая Земля; им посчастливилось обнаружить две лупы, принадлежащие этой планете и ускользнувшие от глаз наших астрономов. Я не сомневаюсь, что отец Кастель будет опровергать — и даже не без остроумия — существование этих лун, но я сошлюсь на тех, кто всегда и обо всем судит по аналогии. Эти добрые философы понимают, как трудно было бы Марсу, столь отдаленному от Солнца, обойтись менее чем двумя лунами». Не исключено, что кое-какие моменты в «Микромегасе» Вольтер позаимствовал у Свифта. Книги Свифта имелись в личной библиотеке Вольтера.

«Великий законодатель неба» Иоганн Кеплер, открывший три закона планетных движений, был уверен в существовании двух спутников Марса. В своем письме к Галилею Кеплер писал: «Я настолько далек от сомнения по поводу открытия четырех окружающих Юпитер планет, что страстно желаю иметь телескоп, чтобы по возможности опередить вас в открытии двух обращающихся вокруг Марса (по-видимому, количество соответствует требованиям пропорциональности), шести или восьми вокруг Сатурна и, вероятно, по одному возле Меркурия и Венеры».

Вскоре после этого письма Галилей обнаружил кольца Сатурна, но поначалу принял их за спутники. Вскоре спутники исчезли. Теперь-то известно, в чем тут дело: периодически, каждые пятнадцать лет кольца Сатурна поворачиваются к Земле как бы в профиль, и тогда из-за малой толщины их практически не видно. Поэтому у Галилея закрались сомнения насчет своего открытия. Но все же, чтобы сохранить за собой приоритет и избежать насмешек коллег на случай, если открытие не подтвердится, ученый зашифровал сообщение о своем открытии в виде анаграммы и опубликовал ее.

Кеплер неправильно расшифровал эту анаграмму. Он подобрал такую расстановку букв в ней, что у него получилось: «Привет вам, близнецы, дети Марса». Ученый привел расшифровку в своей книге «Диоптрика», второе и третье издание которой вышли в Лондоне в 1653 и 1683 годах. Так что предположение Кеплера о двух марсианских лунах было известно в Англии.

На чем основаны предположения Свифта относительно параметров спутников? И этому можно найти объяснение. Указанные Свифтом (как мы знаем, неточно) расстояния спутников до Марса очень близки к расстоянию до Юпитера его ближайших лун Ио и Европы, которые были уже известны в то время. Ио отстоит от центра Юпитера на три его диаметра, а Европа на 4,8 диаметра планеты.

А вот объяснить, как Свифту довольно неплохо удалось предсказать периоды обращения спутников, особенно Фобоса, вокруг Марса, несколько труднее. Эти значения путем простой аналогии не выводятся. Возможно, тут Свифту помог профессионал. По мнению американского исследователя Джинджерчиа, ход рассуждений Свифта или его помощника, по-видимому, был таким. В известном в то время труде Ньютона «Математические начала натуральной философии» утверждалось, что «более мелкие планеты, при прочих равных условиях, имеют значительно большую плотность». Диаметр Юпитера приблизительно в 22 раза больше, чем диаметр Марса. Если принять плотность Марса в 22 раза больше, чем у Юпитера (сейчас это кажется абсурдно высоким значением), то по третьему закону Кеплера, который был уже хорошо известен в 1626 году, период обращения внутреннего спутника Марса — Фобоса должен быть равен 10 часам (фактическое значение 7,6 часа).

Так лапутянские астрономы с помощью Свифта на полтора столетия опередили американского астронома Холла, официального первооткрывателя спутников Марса.

Надо сказать, что некоторые идеи ученых фантастической страны Лапуты вовсе не так безграмотны, как могут показаться на первый взгляд. Так, например, строительство зданий, начиная с крыши, признано рациональным в наше время. Крышу монтируют на земле, поднимают домкратами; подстраивают под ней верхний этаж, поднимают домкратами… Все работы ведутся на земле, что значительно облегчает строительство.

Интересно, что в Лапуте проводились статистические исследования в лингвистике, которые стали в связи с развитием ЭВМ столь популярны в последнее время.

Сбывшиеся предсказания Свифта — еще одно подтверждение того, что в научной фантастике зачастую зреют зерна будущих открытий,

Загадка Фобоса

В своих воспоминаниях член-корреспондент АН СССР B. С. Емельянов рассказывает об одной из своих встреч с C. П. Королевым. Она произошла в 1961 году в Кремле в перерыве между заседаниями на сессии Верховного Совета. На вопрос Емельянова, какие у него самые сокровенные мечты, Королев после непродолжительного молчания ответил:

— Ты в «Комсомольской правде» читал статью Шкловского о Марсе? Собственно, там речь шла не о Марсе, а о его спутниках. Как ты знаешь, у Марса два небольших спутника — Фобос и Деймос. В статье Шкловского изложена легенда о них. Но сами спутники — астрономическая загадка, ставящая многих астрономов в тупик… Кое-кто из астрономов считал, что это случайно захваченные Марсом астероиды. Но если это так, то непонятно, почему они движутся почти точно по круговым орбитам, лежащим в плоскости экватора. Спутники очень маленькие: диаметр Фобоса всего 16 километров, а Деймоса — вдвое меньше. Фобос вращается на расстоянии всего шести тысяч километров от поверхности Марса. У этих спутников есть много поразительных отличий от всех других спутников планет Солнечной системы. Шкловский говорит, что с Фобосом происходит то же, что и с искусственными спутниками Земли: их движение тормозит сопротивление, они снижаются, но при этом ускоряют свое движение. О причинах торможения Фобоса астрономы и астрофизики высказывали много разных предположений, но ни одно из них не подтверждается расчетами. Только одна гипотеза может объяснить все недоуменные вопросы, если предположить, что Фобос полый, пустой внутри. Шкловский отрицает возможность существования естественного полого космического тела и приходит к выводу, что оба спутника Марса имеют искусственное происхождение. Его статья так и названа «Искусственные спутники Марса»… Чего же я хочу добиться в первую очередь? Установить, действительно ли спутники Марса полые. А если они полые, промерить толщину стенки хотя бы одного из них. Такую задачу сейчас решить можно… А если я решу эту задачу, тогда можно подумать и о решении белее сложных. Меня это так захватило, что я покоя себе не нахожу. Ведь только подумай, что пас может ожидать на Марсе, если его спутники в самом деле искусственно созданные тела?! Развитие земной цивилизации шло одними путями, а если на Марсе была цивилизация, то вовсе не обязательно, чтобы ее развитие шло так же, как и нашей земной. Разве не захватывающая перспектива — познать эти пути развития? Ведь это открывает значительно больший простор, чем XV век — век географических открытий…

Приведенный эпизод раскрывает особенность гения С. П. Королева: у серьезного ученого-практика была душа романтика. Не романтика ли в начале 30-х годов позвала юного Сергея Королева вместе с небольшой группой единомышленников в долгую дорогу к звездам. В то время даже некоторым серьезным ученым ракетные дела гирдовцев казались безумной затеей. И все-таки энтузиасты добились своего: многие из той группы — Королев, Тихонравов, Победоносцев — непосредственно проложили путь в космос Юрию Гагарину.

Теперь мы знаем, что предположение об искусственном происхождении спутников не подтвердилось. Кстати, сам автор гипотезы, ныне покойный И. Шкловский, со временем из активного сторонника существования внеземных цивилизаций стал активным ее противником.

Сейчас вековое ускорение Фобоса объясняется действием приливных сил. (В небесной механике изменение какого-либо из элементов орбиты космического тела, происходящее все время в одном направлении, а не меняющееся периодически, называется вековым.)

Отметим: чтобы ускорить орбитальное движение спутнике, от него должна быть отведена энергия. Потеря энергии тормозит спутник, заставляет его приближаться к планете, а на меньших расстояниях он движется быстрее.

Приливные силы, обусловь ленные тяготением, имеются в любой системе из двух тел, в том числе и твердых, какими являются Марс и Фобос. В результате действия этих сил Фобос понемногу приближается к Марсу, а Деймос, наоборот, удаляется от него, правда, гораздо медленнее, чем Фобос, «падает» на Марс. По разным оценкам ученых (поскольку измеренные ими величины векового ускорения отличаются), Фобос упадет на Марс в течение 30–70 миллионов лет. Не исключено, что приливные силы сначала разрушат спутник и из его остатков образуется кольцо вокруг Марса. Этот интервал времени — всего лишь мгновение во вселенской истории. И потому то обстоятельство, что мы имеем возможность наблюдать Фобос, — счастливая случайность.

Почему же Шкловский не нашел лучшего объяснения торможению Фобоса, чем выдвинуть гипотезу об искусственном происхождении спутников Марса? Дело, по-видимому, в том, что за отправную точку в своих оценках он принял величину векового ускорения, полученную американским астрономом Шарплессом. Кстати, именно Шарплесс в 1945 году обнаружил в движении Фобоса вокруг Марса эту замечательную особенность.

Ученый рассмотрел все, с его точки зрения, возможные причины наблюдаемого векового ускорения Фобоса. Это и влияние тормозящего действия марсианской атмосферы и межпланетной среды, и приливное трение, и эффекты классической небесной механики, и световое давление, и электромагнитный механизм торможения.

«Таким образом, — писал Шкловский, — все мыслимые механизмы, по-видимому, не в состоянии объяснить замечательную особенность движения этого спутника Марса. Разумеется, остается еще тривиальная возможность считать наблюдения Шарплесса ошибочными. Однако для этого у нас в настоящее время нет оснований, хотя, конечно, такую возможность следует постоянно иметь в виду. В создавшемся весьма затруднительном положении автор (то есть Шкловский. — Ред.) в 1959 году выдвинул гипотезу радикального и не совсем обычного свойства. Если бы плотность Фобоса была бы около 10^-3 г/см³, то его вековое ускорение вполне могло быть объяснено сопротивлением атмосферы Марса. Нельзя, однако, представить себе естественную субстанцию столь малой плотности. Материал этого спутника должен быть твердым, чтобы силы сцепления препятствовали его постепенному разрушению притяжением Марса. А это исключает значения плотностей меньших, чем 0,1 г/см^г. В таком случае остается только одна возможность — считать Фобос полым. Но естественное космическое тело не может быть полым. Значит, Фобос (так же как и, по-видимому, Деймос) — искусственный спутник Марса. При этом его масса может быть порядка нескольких сот миллионов тонн».

Шкловский считал, что для высокоорганизованных разумных существ создание таких гигантских спутников принципиально возможно и что через несколько сот лет Земля будет иметь спутники размером в несколько километров. Пути решения этой проблемы ясны, а общественная потребность в таких гигантских спутниках, несомненно, будет. Если говорить о серьезной искусственной космической станции — мощном ракетодроме, то ее габариты должны быть существенно больше 100 метров (по-видимому, это характерный размер будущих межпланетных ракет),

В пользу своей гипотезы ученый приводил следующие аргументы. Из-за сравнительно малого значения силы тяжести изготовление гигантского спутника на Марсе легче, чем на Земле. Кроме того, у Марса нет большого естественного спутника, такого, как наша Луна, так что при освоении космического пространства (неизбежного процесса для всякой неограниченно развивающейся цивилизации) задача изготовления гигантских искусственных спутников должна быть особенно важной.

В этой связи ученый ссылался на исследования известного американского космохимика Юри, по данным которого многие сотни миллионов лет назад на Марсе могло быть значительное количество атмосферного кислорода и обширные океаны, что является благоприятным фактором для развития высокоорганизованной жизни.

Ну и конечно, гипотеза давала радикальное решение проблемы происхождения спутников Марса: их запустила высокоорганизованная цивилизация! Даже то обстоятельство, что Фобос через несколько десятков миллионов лет упадет на Марс, трактовалось в пользу искусственного происхождения спутника. Ведь и искусственные спутники Земли в конце концов падают на Землю.

Однако величина векового ускорения, полученная Шарплессом, оказалась в несколько раз завышенной. И объяснить странное поведение Фобоса можно без всяких экзотических теорий. Наиболее правдоподобная версия уже упоминалась — орбита спутника изменяется под действием приливных сил.

Фотоснимки спутников Марса, полученные с помощью космических аппаратов, наглядно показали: Фобос и Деймос породила природа. Это огромные с отметинами кратеров бесформенные глыбы. Фобос, кроме того, испещрен множеством борозд, в том числе и параллельных.

Во время выполнения американской программы «Викинг» космический аппарат «Викинг-Орбитер-1» в феврале 1977 года прошел около Фобоса на минимальном расстоянии 100 километров, а в октябре 1977 года космический аппарат «Викинг-Орбитер-2» прошел около Деймоса на расстоянии всего 30 километров. По данным, полученным «Викингами», ученые сделали вывод, что спутники скорее всего состоят из материала типа углистых хондритов, то есть вещества, которое согласно большинству моделей образования Солнечной системы конденсируется только на расстояниях по крайней мере вдвое больших от Солнца, чем Марс.

Итак, инопланетяне к созданию Фобоса и Деймоса оказались не причастны. Теперь мы знаем размеры спутников, их массы, средние плотности, структуры поверхности. Знаем, что они, по-видимому, принадлежат к С-астероидам — очень интересному виду первичных объектов в Солнечной системе. Но все же остаются нерешенными фундаментальные вопросы, касающиеся происхождения этих двух спутников, их возраста, состава, структуры…

Если найти ответы на эти вопросы, то многое прояснится в понимании одной из основных проблем мироздания — как произошла и эволюционировала Солнечная система.

И вот спустя четверть века задумка, о которой говорил С. П. Королев в 1961 году, начинает сбываться.

Летом 1988 года с космодрома Байконур с интервалом в несколько дней планируется запустить два космических аппарата для исследования Марса и его спутников. Этот крупный международный проект, названный «Фобосом», в котором примут участие ученые Австрии, Болгарин, Венгрии, ГДР, Польши, СССР, ФРГ, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швеции и стран Европейского космического агентства, вызывает большой интерес в мире.

«Две автоматические станции, которые создаются сейчас по проекту «Фобос», — рассказывает заместитель директора Института космических исследований АН СССР В. М. Балебанов, — смогут широким комплексом интернациональных приборов исследовать с орбиты спутника поверхность Марса, его атмосферу, ионосферу и магнитосферу. Например, мы получим телеизображения планеты, подробные данные о химическом и минералогическом составе ее поверхности, радиофизических характеристиках, будет составлена тепловая карта. Бортовые приборы позволят выяснить компонентный состав атмосферы, установить, как меняются по высоте температура, плотность пылевых частиц. И понять механизм возникновения пыльных бурь на красной планете.

В конечном итоге обе станции после сложных маневров перейдут на круговую орбиту, весьма близкую к той, по которой летит ближний спутник планеты — Фобос. И земные аппараты будут отделять от Фобоса всего десятки километров. Затем станции приблизятся на 70–30 метров к нему и проведут исследование на бреющем полете. Прорабатывается возможность сброса на Фобос посадочных зондов, которые будут затем вести научный репортаж прямо с его поверхности. Так схематично выглядит кульминационный момент проекта «Фобос».

Чтобы узнать внутреннее строение Фобоса, ему будет сделан своеобразный рентген: он будет просвечен длинноволновым излучением. При сближении аппаратов со спутником он будет облучаться лазерными и ионными пучками, а приборы смогут изучать результаты их воздействия. Это поможет установить элементный и изотопный состав грунта поверхности Фобоса.

Экспедиция «Фобос» рассчитана на 460 дней, а сам перелет от Земли до Марса займет 200 суток. Во время полета к Марсу будут проводиться детальные исследования межпланетного пространства и разного рода излучений от Солнца и из глубин Вселенной.

К концу экспедиции земные аппараты, ставшие спутниками Марса, и наша планета окажутся с противоположных сторон от Солнца. Ученые используют эту уникальную возможность одновременно исследовать Солнце с обеих сторон. В частности, можно будет вести прямые наблюдения центров солнечной активности на невидимой с Земли стороне нашего светила, проследить, как они появляются благодаря вращению Солнца на его видимой стороне.

А пока на советской космической верфи идет напряженная работа. Создаются станции, которые возьмут к себе на борт приборы, разрабатываемые в лабораториях многих стран мира.

Когда-нибудь в XXI веке люди всерьез задумаются над такой проблемой: как спасти Фобос от гибели, ведь при освоении Солнечной системы он может пригодиться. В принципе это возможно. Надо только изменить знак векового ускорения на противоположный. Со временем космические возможности человечества многократно умножатся, и такая задача будет ему по силам.