Часть вторая: В море

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

«Привет, Тейт, к тебе гость».

Джерри осторожно опустил штангу, позволил весам снова опуститься и смотрел на них несколько секунд. Кроме социального работника, психолога и адвоката, она не принимала посетителей с тех пор, как ее брат пришел навестить ее, когда организовал похороны их матери. Не говоря об этом так много слов, он сумел намекнуть, что стресс, связанный с судом над ее дочерью и тюремным заключением, во многом способствовал ее сердечному приступу. Джерри отказался от мысли спрашивать его, может ли он усыновить ее ребенка, и с тех пор между двумя братьями и сестрами не было никаких контактов. «Кто это тогда?» спросила она.

«Я не твой социальный секретарь Тейт».

Она взяла полотенце и направилась к двери.

«У тебя есть время принять душ, а через пятнадцать минут я проведу тебя в кабинет губернатора».

«Губернатор?» — заинтригованно повторил Джерри.

«Да. Торопиться.»

После душа в раздевалке ждал тюремный надзиратель.

«Хорошо, где твои вещи? Я должен это проверить».

Джерри наблюдал, как тюремный надзиратель перебирает ее одежду, сначала на ощупь, а затем с помощью металлоискателя.

«Хорошо, пожалуйста». Она прижала металлоискатель к промежности и повернулась. Несколько лет назад новый охранник с ненужной энергией попытался обыскать ее вручную. Она вывихнула и сломала три пальца на назойливой руке. Другой присутствовавший охранник умолял ее остановиться, не решаясь попытаться предотвратить наказание, назначенное заключенным Тейт 1167832. Она слишком боялась ее.

«Как вы думаете, я могу напасть на этого посетителя?» — спросил Джерри, заинтересованный необычными мерами предосторожности.

«Я не знаю. Вас отвезут в кабинет губернатора. Это все, что я знаю.»

«Это определенно необычно, — сказал Джерри. «Может, она отпустит меня отсюда».

«Ну, это определенно не за хорошее поведение. У меня больше шансов выиграть в лотерею, чем у тебя на испытательном сроке. Вот, одевайся.

Джерри последовал за тюремным офицером через ворота безопасности по коридору в комнату для допросов губернатора. Губернатор сидела за своим столом, а сбоку от него стоял физически сильный мужчина чуть выше шести футов; все еще хорошо выглядел, хотя в его хорошо подстриженных светлых волосах была немного седины. По ее быстрым подсчетам, ему было пятьдесят три года. Она тяжело сглотнула. «Ричард Корнуолл, — сказала она, — какого хрена ты здесь делаешь?»

«Я пришел, чтобы тебя освободили», — ответил он.

Она остановилась, затем села на стул перед столом и несколько секунд глубоко вздохнула. «Кто-нибудь признал, что меня подставили? У вас есть еще кто-нибудь за убийство Фернесса?

«Джерри, у нас есть кое-что, что ты можешь для нас сделать, и если ты будешь сотрудничать, мы позаботимся о том, чтобы у тебя был шанс на условно-досрочное освобождение через год или около того».

«Что?» — выпалила она еще через несколько секунд изумленной тишины. «Что, черт возьми, ты несешь? Какого хрена ты думаешь, я снова захочу работать на вас, ублюдки? — ответила она, безуспешно пытаясь сдержать яростную дрожь в голосе.

«Как я сказал, так что ты можешь убираться отсюда».

«Но мне здесь нравится. Спросите у губернатора; спросите любого из персонала или заключенных. Вот почему мои заявления об условно-досрочном освобождении отклоняются».

«Я хочу, чтобы вы пришли в офис, чтобы обсудить дела. Мы скажем вам, что мы хотим, чтобы вы сделали, и, возможно, вы могли бы подумать над этим».

«Ни черта», — заявил Джерри. — Можешь уйти. Единственный способ сделать что-нибудь для вас — это если мой приговор будет отменен и я немедленно освобожден, тогда я мог бы подумать над этим. Но я не собираюсь больше совершать для вас убийства».

Корнуолл переглянулся с губернатором, который искоса посмотрел на это заявление. — Вы этого не слышали? Губернатор медленно покачала головой, выглядя слегка бледной. Он снова посмотрел на Джерри. «Хорошо, — согласился», — сказал он, быстро кивнув.

«Что?»

Корнуолл поднял чемодан, стоявший у стены. «Это часть вашей одежды и личных вещей, которые я забрал из вашей квартиры. Появился новый набор туалетных принадлежностей. Я убрала твое место, и все в порядке. Кажется, что у вас примерно такая же форма, поэтому одежда должна вам подходить. Нам с губернатором нужно оформить кое-какие документы, можем ли мы уехать примерно через сорок минут?

Джерри уставился на него в молчании с открытым ртом.

«Я отведу вас в квартиру для официальных посетителей», — сказал губернатор. «Вы можете использовать там удобства. Я не хочу, чтобы вы разговаривали ни с кем из персонала или сокамерниками».

Джерри молча последовал за ней по коридору через другие ворота. «Не могу поверить, что ухожу отсюда!» — выпалила она, когда губернатор показал ей ванную.

— Я тоже не могу, Тейт. Я уверен, что ты этого не заслуживаешь. Я вернусь через полчаса».

Джерри приняла горячую ванну и вылила большое количество пены. Она пригнулась и громко рассмеялась, затем разрыдалась, протерла глаза, от которых они жали от мыла, а затем радостно улыбнулась.

* * *

«Может, ты расскажешь мне, что происходило в офисе последние несколько лет?» — спросил Джерри, когда они вместе отправились в машине с водителем из Корнуолла. «Кто на пенсии; кого повысили, кого выгнали, кроме меня».

«Что ж, Дон Джарвис ушел на пенсию в прошлом году из-за плохого здоровья».

«Этот ублюдок!» — воскликнул Джерри. — Надеюсь, что-то опасное для жизни.

«Э… сердце, я думаю».

— Так кто же теперь директор по операциям?

«Я на самом деле. Конечно, за последние несколько лет произошло много изменений. Теперь у нас есть…»Он понял, что Джерри смотрит в окно на мелькающую сельскую местность и больше не слушает его, и продолжил свой тайный осмотр ее. Несмотря на то, что он видел недавние фотографии, он почему-то ожидал, что она будет ничем не отличаться от молодой женщины, которая была исключена со службы и заключена в тюрьму. Теперь на ее лице были признаки приближения к среднему возрасту. Ее волосы были жестко собраны в хвост. На ней не было макияжа, но ее лицо было по-прежнему привлекательным, щеки тоньше с несколькими морщинами, которые, казалось, подчеркивали ее решительный характер. Было такое же высокое тело, которое теперь казалось еще более мускулистым. Он заметил, что ее ногти выглядели сильно обкусанными. Через несколько минут она посмотрела на него.

«Извини, ты как раз рассказывала мне».

«Сэр Хью Филдинг ушел от нас и теперь отвечает за общую стратегию безопасности правительства, хотя, конечно, он поддерживает тесные связи с нами, многие остались позади, рубя забой угля. В наши дни мы очень похожи на любое другое правительственное ведомство. Контракты на неполный рабочий день; работать из дома; гибкий график.» Он улыбнулся. «С сожалением вынужден констатировать, что уровень владения арабским языком на местах остается довольно низким. Кажется, что в наши дни все умные лингвисты в университете хотят изучать испанский и китайский, а затем устраиваются на хорошо оплачиваемую работу в городе».

«Не думаю, что вы вытащили меня из тюрьмы, потому что вам нужен переводчик», — сказал Джерри. «И если вы думаете, что я собираюсь выполнить для вас самоубийственную миссию в качестве платы за свободу, вы можете забыть об этом!»

«Нет, ничего подобного», — заверил ее Корнуолл. «Как вы, несомненно, знаете, вскоре после своей инаугурации президент Обама объявил, что лагерь для заключенных в заливе Гуантанамо будет закрыт. Он дал своим людям год на то, чтобы вывезти задержанных, а затем закрыть изолятор. График сдвинулся, скажем так, на несколько лет, но некоторые из людей являются нашими собственными гражданами и уже вернулись домой, и им предстоит еще пара. Другие вернутся в свои страны, а некоторые отправятся в третьи страны, потому что их собственные правительства пригрозили им, как бы я это сказать, дальнейшими санкциями? Некоторых из этих людей наказывают соответствующим образом, и они вернутся к мирной жизни; другие — непримиримые террористы и, несомненно, попытаются вернуться к своим прежним нечестивым путям. Многие окажутся посередине и могут пойти любым путем, в зависимости от того, какой прием они получат, когда вернутся, или от того, кто их друзья и соратники. Они надеются привлечь к ответственности некоторые из худших случаев и отправить их в обычные тюрьмы на материковой части США. Однако у них нет улик против многих из них, поэтому, конечно, они все еще находятся на Кубе, а центр содержания под стражей все еще открыт несколько лет спустя».

«А почему бы им просто не сфабриковать доказательства?» — спросил Джерри. «Это подействовало на меня».

Корнуолл вытащил из портфеля папку. Она прочитала название операции «Песчаная звезда» на обложке, прежде чем он открыл ее и вынул фотографию. «Вы узнаете этого человека?»

Мгновение она смотрела на него. «Это Али Хамсин, переводчик министерства внутренних дел Ирака, отец Рашида Хамсина, которого я похитил по вашему приказу еще в феврале 2003 года. Я впервые встретился с Али Хамсином в январе 2003 года. встреча Хакима Мансура, сэра Хью Филдинга и генерала Роберта Брукнера в аэропорту Франкфурта. Она остановилась. Присутствовал покойный декан Фернесс. Бьюсь об заклад, Филдинг и Брукнер, вероятно, оба очень хорошо благодарит вас, но я считаю, что Мансур мертв, а Фернесс был убит неизвестным лицом или лицами в квартире в Ричмонде, принадлежащей Джеральдин Тейт, которая была подготовлена ​​для его убийства, вероятно,…

«Хорошо, Джерри, хватит», — отрезал Корнуолл, забирая фото. «Несмотря на ваше негодование, если каждые две минуты сообщать мне о своих недовольствах, это не поможет нам, не так ли?»

«Это?» — повторил он.

«В порядке!» — сказал Джерри. Она откинулась в углу сиденья, скрестила руки и надулась, как школьница. Затем, через мгновение она начала грызть ногти, и Корнуолл заметил, что она слегка дрожит. Он вспомнил отчет психолога и снова попытался поговорить с ней.

«Прости, Джерри, это было несправедливо с моей стороны. Тебя только что освободили, и теперь, когда ты здесь со мной, напоминает тебе о прошлом. Вполне естественно, что вы будете очень щепетильны в этих вопросах, и я не должен пытаться заставить вас подавить вашу законную эмоциональную реакцию».

Она убрала пальцы ото рта, посмотрела на него на мгновение, а затем издала взрыв смеха, который, он был уверен, был искренним. «Ричард, в чем я был диплом?» спросила она.

«Э… психология».

«Хорошо, так что ты обещаешь не пытаться на меня это дерьмо, а я обещаю не выражать свои обиды, как ты это выразил. А теперь расскажи мне об Али Хамсине.

«Очень хорошо. Али Хамсин — один из задержанных в заливе Гуантанамо. Он не классифицируется как опасный или потенциальная угроза, но американцы не хотят отпускать его, пока он не убедит их в определенной информации. Они сказали ему, что до тех пор, пока эта информация не поступит, он останется в заключении».

«Но теперь, после указа Обамы, у них нет выбора».

«Точно. Но последние три года Хамсин настаивал на том, что предоставит им информацию, которую они хотят, но только при определенных условиях».

«О, да? И действительно ли эти условия особенно обременительны? — спросил Джерри.

Корнуолл уставился на нее. «Его первое условие — он поговорит с вами».

«Что ж, это определенно неожиданно, — ответил Джерри. «Я понятия не имел, что он еще жив или что он находится в заливе Гуантанамо. Но зачем ему говорить со мной? Не считая очевидного факта, что он считает меня гораздо более честным и открытым, даже симпатичным, чем все остальные говнюки».

«Если оставить это в стороне, то почему он хочет тебя видеть уже какое-то время волнует умы лучших и ярких людей в Лэнгли и Воксхолл-Кросс».

«И каков был их вывод?» спросила она.

«Чтобы отправить вас туда, — сказал Корнуолл».

* * *

Джерри Тейт осмотрелся вокруг ее квартиры впервые с тех пор, как она собрала чемоданы много лет назад. Первое, что она заметила, — это запах нового ковра и недавно украшенных стен в гостиной, и она подумала, не ржавели ли пятна крови Дина Фернесса в течение многих лет, пока люди Корнуолла не пришли убрать.

В течение часа она бродила вокруг, осматривая свои личные вещи. Был вечер пятницы, и она была свободна до утра понедельника. Ей было интересно, стоит ли ей пойти в дом Филиппа и осмотреться, но, возможно, это пробудит слишком много воспоминаний. Она подумала о том, чтобы позвонить своему брату в Сиэтл и сказать ему, что она свободна, но решила, что они разделяют слишком много взаимного негодования. Когда ее посадили в тюрьму, она отвернулась от других своих друзей. Четверо из них несколько раз пытались навестить ее в течение первых двух лет заключения, но она отказывалась их видеть.

«Что делают люди, когда их впервые выпускают из тюрьмы?» — вслух задалась она вопросом. «Свяжитесь с друзьями и родственниками, решите пойти прямо или немедленно возобновить преступную жизнь, уйти в город, разозлиться и попытаться переспать». Затем она внезапно подумала, не прослушивается ли это место. Она нашла старый сканер и включила его, но батарея разряжена. Затем она решила, что технический прогресс, вероятно, сделал бы этот детектор неэффективным. «Если кто-то меня слушает, я собираюсь пойти прямо и не хочу пытаться переспать», — объявила она пустой комнате. — Во всяком случае, сегодня вечером, — пробормотала она. «Может, я пойду и напьюсь».

Она взяла ключи, вышла из дома и пошла на главную дорогу в паб. Ее первое впечатление заключалось в том, что за прошедшие годы это место пошло под откос, но она заказала белое сухое вино. Она сделала несколько глотков и оглядела комнату. Казалось, что клиентура, с одной стороны, это молодые парни и девушки, болтающие и смеющиеся в счастливых кокетливых компаниях, а с другой — пожилые люди, в основном пары от пятидесяти и старше. Где были мужчины и женщины ее возраста? Они сидели дома, присматривая за своими детьми, готовящими еду, укладывая их спать, помогая им с домашними заданиями. Где-то там была молодая школьница, которую она родила и о которой думала каждый день. Она была больше похожа на Фила или больше на нее? Была ли она довольна приемными родителями?

Джерри подал знак девушке, и ее умственные способности быстро истощились, и она улыбнулась. «Привет, я бы хотел достать бутылку этого, пожалуйста».

Она вернулась в свою квартиру и налила вина, а затем достала последний фотоальбом, который они с Филиппом составили до того, как мир обратился к цифровой фотографии. Она медленно перевернула страницы и быстро выпила бутылку вина. Затем она поползла к шкафу и нашла бутылку «Гленморанжи» десятилетней давности, которую Фил купил в магазине беспошлинной торговли по возвращении из Карибского моря. «Ему двадцать лет, Фил, — пробормотала она. Она налила себе полстакана, рухнула на пол и откинулась на диван. Она включила телевизор и оказалась на полпути к просмотру старого фильма о Джеймсе Бонде. Она насмешливо фыркнула, но затем, сделав несколько глотков аккуратного виски, начала идиотски хихикать над нелепыми выходками. Ее голова кружилась, она взяла подушку со стула, легла и погрузилась в сон.

В четыре часа утра она проснулась, устало поднялась на ноги, побежала в ванную, где ее вырвало. Затем она запила два парацетамола пинтой воды, стянула одежду и рухнула на кровать.

Проснувшись в середине утра, она посмотрела на себя в зеркало. «Ладно, ссать голову, хватит жалости к себе». Беглый рывок в ящиках с одеждой нашел какой-то старый комплект для бега. Она двинулась по дороге и не удивилась, когда с обочины выехала машина и начала следовать за ней. Пассажир опустил окно.

«Тейт, мы должны провести тебя в офис через пятнадцать минут!»

— Вы можете позвонить в Корнуолл и сказать ему, что я опоздаю на час! она ответила. Она сбежала к реке, в парк и мимо кафе. где она встретила Дина Фернесса незадолго до его убийства. Мужчина вылез из машины и попытался побежать за ней, но она довольно легко его потеряла. Когда через сорок минут она побежала обратно к своему дому, она увидела, что он стоит у ее входной двери и смотрит на часы с обеспокоенным выражением лица, которое сменилось облегчением, когда он увидел ее.

«Я буду готова через двадцать минут», — крикнула она.

«Чертова сука!» пробормотал он.

* * *

Ричард Корнуолл никак не прокомментировал ее поздний приезд, что ее разочаровало, поскольку она уже составила несколько хорошо подобранных ответных действий во время поездки. Вместо этого он провел для нее часовой брифинг о ее поездке в США и далее на Кубу, а затем взял ее с собой. во время короткой ознакомительной экскурсии по зданию, которое за последние несколько лет подверглось некоторой реорганизации.

Джерри ожидала увидеть знакомые лица, но мало кого узнала. Она надеялась встретить старых друзей. «Где сейчас Фиона, Фиона Беннетт? Она все еще здесь?

«А… она замужем, у нее двое детей. Фиона Давенпорт сейчас. Она работает неполный рабочий день, и сегодня ее нет, — сказал Корнуолл.

— А как насчет Дайаны Тернер?

«Дайте-ка подумать.» Он постучал по клавиатуре. «Она по-прежнему на полную ставку, она работает… о… она взяла выходной. Там написано: «Скорая помощь стоматологу».

— Лора Харви?

Корнуолл сделал еще один вход и снял трубку. «Привет, Лаура, это Ричард Корнуолл. Со мной кто-то… ох… ну где она тогда? Ну ладно, тогда.

— Лора ушла к кому-то в Особое отделение. Мы только что скучали по ней. Есть еще кто-нибудь?

«Нет, никто. Я уверен, что все мои бывшие друзья заболеют, будут на собраниях или что-то в этом роде, — сказал Джерри.

«Джерри Тейт, рад снова тебя видеть!» пришло приветствие. Корнуолл увидел, как на ее лице озарилась улыбка, прежде чем она опознала в этом голосе Винса Паркера. Тем не менее она довольно любезно пожала ему руку.

«Привет, Винс, как дела? Я понимаю, что вы поедете со мной в Штаты.

«Да, Sandstar op. Я с нетерпением жду этого». Он одарил ее своей уверенной улыбкой.

«Самодовольный, красивый подонок, — подумала она про себя.

«Что ж, у меня назначена встреча. Я оставлю вас двоих для повторного знакомства, — сказал Корнуолл.

«Хорошо, как насчет обеда, Джерри?»

Она попыталась придумать оправдание, но ни одно не пришло ей в голову. «Да, почему бы и нет?» она ответила. «Я иду к дамам»; Я действительно не хочу идти в столовую, так что, если вы не возражаете, увидимся в холле через несколько минут.

* * *

Она думала о том, чтобы разделить полет в Штаты с Винсентом Паркером, который раньше был ее младшим в иерархии. Она вспомнила, что он был работоспособен и умен, но также был склонен к снисходительности. Она вспомнила его присутствие на заднем плане, когда ее уволили, и, хотя она не могла точно указать причину, почему, она не очень доверяла ему. Перед тем, как поступить на службу, он прошел короткую восьмилетнюю службу в гвардии. Он проходил действительную военную службу в Персидском заливе и получил некоторые похвальные военные награды. Он был примерно на два года старше ее, но теперь она думала, что он выглядел моложе. В любом случае, ей придется с ним мириться.

«Что ж, это кажется достаточно простым», — сказал Винс, когда они сидели вместе в пабе. «Мы летим куда-нибудь в Штаты, встречаемся с джентльменами из их Министерства внутренней безопасности, которое в данном случае, вероятно, имеет в виду ЦРУ. Затем посетите этого приятеля Али Хамсина, который может быть или не быть террористом Аль-Каиды, военным преступником или просто парнем, пойманным не в том месте в неподходящее время. Если американцы довольны тем, что он вам говорит, мы можем вернуть его в эту страну».

— Вот и все, — кивнул Джерри. «Сложнее всего держать это в секрете от господ прессы и Amnesty International до тех пор, пока он не будет благополучно переселен. Новая администрация не желает снова видеть в газетах слова «экстраординарная выдача». Судя по всему, есть группа наблюдателей за самолетами, отслеживающая перемещения каждого специального чартера в США».

«Так вот почему мы занимаемся этим», — сказал Винс. «Мы — единственная ветвь власти, на которую можно положиться, чтобы не выпалить подробности прессе за какую-то грязную плату».

«Что ж, я на это надеюсь, — сказал Джерри, — но, несомненно, Закон о свободе информации скоро будет распространен на Секретную службу Ее Величества. Теперь у нас есть контакт в посольстве США по имени Нил Сэммс, который, как мне кажется, путешествует с нами. Не могли бы вы пойти и встретиться с ним? Не думаю, что меня примут на Гросвенор-сквер. Нам также нужно посмотреть, сможем ли мы связаться с кем-нибудь из членов семьи Хамсина и узнать, где они живут».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вечером, несколько дней спустя, завершив подготовку к возвращению Али Хамсина в Великобританию, Джерри, замкнутый в воспоминаниях, сидел в машине, которая везла ее в небольшой аэропорт к юго-западу от Лондона.

«Пенни за твои мысли», — сказал Винс Паркер, сидя рядом с ней на задних сиденьях.

«Знаете ли вы, что у этих автомобилей самый быстрый износ из всех, построенных в Великобритании? Я недавно прочитал об этом в газетной статье, — заявил Джерри.

Винс улыбнулся ей. «Прости. Не хотел любопытствовать.

«Ничего страшного. Я уже какое-то время не летал в самолетах, не летал в Штаты и вообще ничего особо не делал».

Час спустя они прошли через ворота безопасности аэродрома и их повели к белому самолету представительского класса, который светился бледно-оранжевым светом в свете прожекторов фартука. Приглушенный крик вспомогательной силовой установки самолета был единственным звуком в неподвижном ночном воздухе. Когда машина остановилась рядом с самолетом, главная дверь распахнулась, и лестница поднялась до земли. Мгновение спустя мужчина в форме пилота спустился по ступеням, за ним последовали две женщины, одна невысокая и смуглая, а другая высокая и блондинка.

«Привет, — сказал он, — меня зовут Гэри, я первый офицер, направляющий вас в Штаты. Капитанский Харви Wallbanger… эээ Харви Уоллис, я хотел сказать. Это Сьюзен из ваших пограничников, а это Лиэнн из нашего посольства. Сью собирается проверить вас, а Линн, так сказать, вас проверит. Тогда нам не придется беспокоить Министерство внутренней безопасности, когда мы приедем в Штаты».

Джерри вытащил свой новенький паспорт, а Винс — свой слегка загнутый, и они передали их высокой блондинке, которая просмотрела их и написала имена и номера на блокноте в блокноте. Затем она передала их невысокой смуглой женщине, которая широко улыбнулась и сказала: «Спасибо!» Она вытащила из сумки переносной компьютер, провела краем паспорта через прорезь и изучила биометрические данные. «Ой! Здесь написано, что вы осужденный… э-э… ну, не могли бы вы просто положить правый палец на экранчик? — спросила она Джерри, нахмурившись. Джерри подчинился. «Хорошо. Теперь вы, сэр, — сказала она Винсу. «Хорошо, все готово». Она улыбнулась Винсу. «Наслаждайтесь поездкой в ​​США».

Джерри поднялся по лестнице и сел на борт «Гольфстрима». Внутри были обычные плюшевые сиденья, а с одной стороны была оборудована высокотехнологичная коммуникационная консоль. Нил Сэммс, теперь с коротко остриженными рыжими волосами, сидел перед тем, как заняться клавиатурой.

Он взглянул на Джерри, которая шла по проходу со знакомой золотой улыбкой. «Привет, Джерри, Винс. Все по графику. Другой наш пассажир должен быть с нами через десять минут».

«Вы постриглись», — заметил Винс.

«Ага. В Европе хвосты могут быть нормальными, но в головном офисе они выглядят не очень хорошо».

«О, с хвостиком ты выглядел намного моложе, — сказал Винс со злой улыбкой, — какой позор!»

«Да, я тоже тебя люблю, Винс».

«Какие еще пассажиры?» — спросил Джерри, стараясь не показаться раздраженным на это мужское дружелюбие.

«Разрешите подняться на борт!» Джерри повернулся к передней части хижины, где стоял мужчина с улыбкой, которая могла бы украсить рекламу ортодонта. Он был худощавым и красивым, с волосами на лице, которые были немного шире дизайнерской щетины, и он был одет как модель Ральфа Лорена.

— Добрый вечер, мистер Карсон, как вы? — спросил Сэммс, протискиваясь мимо Винса и протягивая ему руку. Джерри подозревал, что его чрезмерно вежливое отношение, противоречащее его обычной бесхитростной манере поведения, говорит о том, что ему не очень нравится этот новичок. «Это два моих друга из Лондона, Джерри Тейт и Винс Паркер. Райан Карсон.

Он усмехнулся Джерри и Винсу. — А вы, ребята, зовете меня Райан.

Все пожали друг другу руки, обменялись приветствиями и представлениями. Затем они сели, когда Гэри вышел из кабины экипажа и закрыл дверь кабины.

«Мы почти готовы к работе», — сказал пилот. — Все готово? Привет, майор Райан Карсон, ВВС США! Уверены, что не хочешь летать на самолете? Тогда я мог бы просто заснуть!»

«Это все твое, Гэри», — ответил Карсон. «У нас есть вопросы, которые нужно обсудить, но в любом случае я еще не в курсе».

«Хорошо, устраивайся, — сказал пилот. «А теперь кому-нибудь нужна демонстрация безопасности? В кармане сиденья есть карточка. Обратите внимание на табличку с ремнем безопасности, и там точно запрещено курить. В камбузных кладовых есть много еды и питья». Не дожидаясь ответа, он скрылся за дверью кабины экипажа, а через пятнадцать минут самолет поднялся в воздух и взял курс на запад.

* * *

Знак ремня безопасности выключился с резким звоном, когда самолет вылез через вершины облаков. Райан Карсон снял ремень безопасности и встал. «Я счастлив сказать, что этот самолет — не сухой корабль: могу я угостить кого-нибудь выпить? Нил, если я правильно помню, ты, вероятно, захочешь, чтобы Бурбон был на камнях, а я мог бы что-нибудь поесть; Интересно, загрузили ли они лед? Я покопаюсь. Он подошел к камбузу в передней части каюты.

«Я думаю, что Райан видит себя Майклом Кьярелло на камбузе самолета», — сказал Нил Сэммс Винсу, улыбнувшись своей золотистой зубастой ухмылкой, и Винс улыбнулся ему в ответ. Джерри подняла глаза, покачала головой и пошла за Райаном.

«Нужна помощь?» спросила она. Он повернулся и улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Он был, наверное, на год или два моложе ее, он мог нормально побриться, но в остальном он был довольно великолепен… она мысленно взбесила себя и сделала серьезное лицо.

«Ну, обычно в одном из этих контейнеров есть лед, а может быть еда в контейнерах из фольги. Если есть что-нибудь, мы поставим это в духовку. Ах… лед; думаю, я возьму джин с тоником. Ты?» — спросил он с другой улыбкой.

«Я возьму то же самое, пожалуйста», — ответил Джерри, улыбаясь в ответ. Затем она сказала себе перестать вести себя как подросток. — На самом деле, я бы предпочел скотч. Она открыла еще один шкаф. «Похоже, еда», — объявила она.

«О, молодец», — сказал он, и ей удалось удержаться от того, чтобы поблагодарить его.

«Привет, Райан, мы снова чувствуем жажду», — крикнул Нил Сэммс.

— Не могли бы вы отвечать на запросы? — спросил Райан, глядя ей в глаза.

«Конечно, нет проблем», — ответила она. Она обернулась и увидела ухмыляющихся ей Сэммса и Винса. — Что вы, двое бездельников, хотите выпить? она нахмурилась.

— Бурбон на камнях, — ответил Сэммс.

«То же самое для меня, пожалуйста», — сказал Винс.

«И принеси нам меню, когда оно будет у тебя, Джерри», — сказал Сэммс.

«Два бурбона на камнях, прямо вверх!» — крикнул Карсон из-за нее. Джерри не стал просить Сэммса засунуть его себе в задницу и вернулся за ними.

* * *

— Вы закончили со своим подносом? — спросил Райан Карсон у Джерри.

«Да, спасибо», — ответила она. Он забрал его и сел напротив нее.

«Я подумал, что сейчас хорошее время поговорить с вами перед тем, как заснуть», — сказал он.

«Хорошо, продолжай», — предложила она.

«Я работаю на Феликса Грейнджера, человека, который отвечает за программу освобождения заключенных», — сказал Карсон.

«Я не понимал, — ответил Джерри, — не думаю, что видел ваше имя ни в каких документах».

«Нет, меня поместили к нему всего неделю назад. Я только что закончил заграничный тур, так что это в новинку для меня, но я работал с Феликсом раньше».

«Какой он?» — спросил Джерри. «Мой босс Ричард Корнуолл мало мне о нем рассказывал».

«Он хороший парень. Он встретит нас завтра утром в аэропорту. Дружелюбный, искренний. Ты всегда знаешь, где ты с Феликсом».

— Тогда каков твой опыт, Райан, если ты не возражаешь, если я спрошу? Я слышал, Гэри сказал, что вы бывший военно-воздушные силы.

«Да, раньше я летал на истребителях F16, но потом я повредил спину, катапультировавшись, когда мой самолет загорелся, и я перешел на транспортный, C17, и это показалось мне немного скучным. Я решил, что больше не хочу летать, поэтому воспользовался возможностью сменить карьеру. Я научился испанскому языку у своей мамы и немного португальскому, и я был в Центральной и Южной Америке. Почему меня поместили в этот отдел, я не знаю; Я не говорю по-арабски. Я так понимаю, вы свободно говорите.

Она подозрительно посмотрела на него. — Вы получили это от Сэмса? Он говорил обо мне?

«Его? Нет. Я только что получил сообщение от Феликса. Он сказал, что вы эксперт и можете читать все протоколы допросов, не требуя их перевода. Нил только что возвращается домой после двухлетнего пребывания в должности. Он всегда пытается обосноваться в Европе; Я думаю, у него в Лондоне есть какая-то женщина. Он и Винс участвуют в операции «Марчвуд».

«Что это?» Джерри нахмурился.

«Разве вас не проинформировали? Это схема, по которой мы планируем объявить об освобождении некоторых заключенных, содержащихся в заливе Гуантанамо. Но вместо того, чтобы выпустить этих заключенных, мы собирались выпустить двойников. Эти двойники затем собираются проникнуть в ячейки обратно в горячие точки террористов и доложить нам. Затем мы отправим группы, чтобы убрать эти клетки».

«Я полагаю, что это исполнительные функции, — сказал Джерри, — и я больше не являюсь частью этого».

«Ой! — Может, мне не стоит об этом рассказывать, — сказал Карсон.

«Как вы думаете, эти двойники смогут проникнуть внутрь, не будучи обнаруженными?» Джерри нахмурился. «Я весьма сомневаюсь. Это похоже на стратегию высокого риска».

«Да ну, идея заключалась в том, что они не вернутся на свою родину. Мы бы отправили, скажем, сирийцев в Египет и иракцев в Пакистан, ливанцев в Лондон на том основании, что в их собственных странах им будет слишком жарко. В любом случае, когда Обама объявил после своей инаугурации, что все заключенные будут освобождены из залива Гуантанамо в течение одного года, у нас осталось немного времени, но год прошел, а место все еще открыто. Думаю, Винс — офицер связи твоей партии. Думаю, завтра Феликс нас проинформирует. Он посмотрел на свои часы. «Что ж, мы прибудем примерно через шесть часов. Я собираюсь немного поспать. Вы хотите, чтобы я принес вам подушки и одеяло? Помогите вам освоиться».

«Спасибо, было бы здорово», — ответил Джерри.

Спустя пару часов она проснулась с болью в шее. Она искала Райана, но его нигде не было видно, и на сиденье напротив нее она увидела мужчину лет пятидесяти в капитанской форме, заканчивающего трапезу. Он улыбнулся ей, когда она села и протянула ему руку.

«Привет, я Харви. Вы, должно быть, Джерри.

«Верно. Рад встрече с вами.»

«Райан оторвал меня от управления. Все это про то, чтобы не пропустить полет, но он никогда не упускает шанс сделать что-нибудь. Ты сам летал?

«Раньше у меня было свидетельство частного пилота и рейтинг двух двигателей, но он истек несколько лет назад, и с тех пор я не летал. Самый большой самолет, на котором я летал, — «Пайпер Сенека».

«Вы хотите прийти и посмотреть на нашу летную кабину; вы будете впечатлены».

«Хорошо, я бы хотел этого», — сказал Джерри. Что еще оставалось делать в следующие несколько часов? Она последовала за Харви до двери кабины экипажа.

«Хорошо, ребята, смена смены! Гэри, твой ужин готов. Я и леди возьмем верх на некоторое время. Райан Карсон улыбнулся Джерри, а затем заговорил с Харви.

— Привет, Харв, ты собираешься преподать даме урок?

«Райан, у нее есть права, и она проверена на «Сенеке», так что я думаю, она уже соответствует твоим стандартам», — ответил пилот, игнорируя намек.

Райан посмотрел на Джерри с некоторым уважением. «Эй, ты никогда не говорил мне, что умеешь летать».

«Нет, не знала», — согласилась она с улыбкой. Следующие два часа она под терпеливым руководством Харви училась управлять большим бизнес-джетом, пока Гэри не вернулся с перерыва. Она поблагодарила пилотов, вернулась в кабину и снова уснула.

* * *

После девятичасового полета, во время которого ей удалось несколько часов прерывистого сна, Джерри смотрела в иллюминатор самолета на ночной пейзаж Флориды, видя ярко освещенные города, окруженные геометрической сеткой уличного освещения, которая была характерной чертой большей части города. городские Соединенные Штаты. Она посмотрела на часы. Было около 9 утра по лондонскому времени. Она отложила его на пять часов назад, гадая, что за приемная комиссия будет собрана в 4 утра в субботу утром на базе ВВС Флориды. Она почувствовала приближение головной боли, откинулась на спинку сиденья и снова закрыла глаза.

Рука, положенная ей на плечо, разбудила ее. «Эй, это только я, — сказал Карсон. Джерри соединился со своим окружением и снова рухнул на свое место. При всплеске адреналина у нее заболела голова.

«Я буду чувствовать себя ужасно», — простонала она ему. Он выглядел немного иначе. «Ой! Вы побрились. Это… эээ… мы скоро приземлимся?

«Минут двадцать. Вот бутылка воды, если хочешь.

«Спасибо, это именно то, что мне нужно. Я, наверное, обезвожен». Она порылась в сумочке в поисках пары парацетамола, выпила половину воды и побрела в туалет в задней части самолета.

* * *

Главная дверь с пневматическим шипением распахнулась, влажный ночной воздух ворвался в кабину и образовал легкий туман, смешанный с холодной сухой атмосферой внутри. Через несколько мгновений в комнату вошел мужчина средних лет со светлой стрижкой, ярким лицом и ярко-голубыми глазами, в джинсах и красной рубашке с цветочным принтом.

«Добро пожаловать домой, ребята!» — заявил он. «Эй, ты хорошо выглядишь! Я могу сказать, что они там очень хорошо за тобой присматривали. Винс! Рад тебя видеть. И снова здравствуйте, Райан! Добро пожаловать домой, Нил. Тогда у вас закончился повод остаться в Лондоне. Он пожал руку, а затем повернулся к Джерри. «Привет. Вы, должно быть, Джерри Тейт. Счастлив встретить тебя.»

«Что ж, спасибо… мистер…?» — сказал Джерри.

«Прости; Феликс Грейнджер… Феликс.

«Приятно познакомиться, Феликс», — сказал Джерри, пожимая ему руку и одарив несколько мутной улыбкой.

«Подождите, у меня сообщение от вашего босса Корнуолл из Лондона». Он сунул руку в карман, а затем в другой. «Черт, я оставил это в твоей машине!»

«Наша машина?» — сказал Джерри, приподняв брови.

«Ну, да. Мы подумали, что вам лучше провести несколько дней на побережье в Сарасоте, чем скрываться на авиабазе. Просто перед отъездом дайте нам свои номера мобильных телефонов. Если только вы не слишком устали, чтобы водить машину. Я мог бы послать кого-нибудь, чтобы отвезти вас туда, или вы могли бы вылететь на базу здесь на несколько часов, у них есть комнаты, а потом поехать вниз. Что это будет? Джерри довольно ошеломленно взглянул на Винса.

— Вы за всем этим следили? спросила она. У него было.

«Я чувствую себя хорошо, Феликс, — сказал он. «Я был бы счастлив поехать в Саратогу, если вы забронируете нам где-нибудь хорошее».

— Конечно, но это Сарасота: Саратога в Нью-Йорке, где мы надрали тебе задницу в семнадцать семьдесят семь. Мы забронировали вам мини-апартаменты в курортном отеле, где, мы надеемся, вы проведете приятное времяпрепровождение. Мы свяжемся с вами днем ​​».

* * *

Белый внедорожник Toyota был оснащен спутниковой навигацией, поэтому после двух часов езды, не особо задумываясь о поездке, Винс остановил машину возле отеля, отделенного от пляжа прибрежной дорогой, окаймленной пальмами, которые слегка покачивались. утренний ветерок. Они зарегистрировались и забрали свои ключи-карты.

«Думаю, нам просто нужно расслабиться, пока они не свяжутся с вами», — сказал Винс. «Я собираюсь поспать несколько часов, а затем, возможно, полежу у бассейна».

«Хорошо, увидимся позже.»

Джерри открыла дверь своего гостиничного номера и обнаружила, что ей дали мини-люкс с отдельной гостиной и прилегающей спальней с двумя двуспальными кроватями и ванной комнатой. Она задрожала в потоке холодного воздуха. Экономка выключила кондиционер до шестидесяти двух градусов по Фаренгейту. Она бросила свой багаж в гостиной, поискала контроллер и выключила систему. Не потрудившись распаковывать вещи, она сняла одежду и вошла в душ. Вытирая себя полотенцем, она провела языком по своим покрытым шерстью зубам и обсуждала преимущества падения прямо в кровать и рыться в поисках зубной щетки. Холод в комнате решил проблему, и она залезла под одеяло. На кровати размера «king-size» было шесть подушек, и все они казались слишком маленькими и твердыми или слишком большими и мягкими. В конце концов ей удалось найти комбинацию, которая казалась удобной для ее головы и шеи, и затем она натянула одеяло до ушей. Мысли о Райане не давали ей заснуть еще на пять секунд или около того, прежде чем она заснула.

* * *

Джерри проснулась с легкой болью в шее и полным мочевым пузырем. Цифровые часы показывали 09:47, так что она спала меньше трех часов. Она зевнула и побрела в ванную.

Вернувшись, она увидела мужчину, сидящего на неиспользуемой кровати. Несмотря на мрачность, она увидела, что он направил ей в живот автомат «Беретта». Она ахнула и инстинктивно обхватила одной рукой грудь, а вторую руку положила перед промежностью, а затем посмотрела на незваного гостя, ее мысли метались к выводу, что он не собирался ее убивать, во всяком случае, не сразу, потому что он уже мог это сделать. Возможно, он был насильником, или он мог быть каким-то другим психом из романа Патрисии Корнуэлл, и почему она не позаботилась о безопасности своей комнаты и почему он так пробрался к ней?

«В шкафу висит банный халат».

Голос был тихий, бостонский, образованный американец, отметила она, и это явно было приглашением для нее надеть его. «Спасибо», — ответила она и повернулась к двери туалета.

Она открыла его и действительно увидела на вешалках два белых фланелевых халата с вышитым на кармане логотипом отеля. Она оглядела шкаф в поисках возможного оружия. На стене висела гладильная доска; металл, но слишком тонкий, чтобы быть пуленепробиваемым; над ним на кронштейне висел паровой утюг; твердый, тупой инструмент, если она могла подойти достаточно близко, чтобы использовать его, и электрический кабель, который она могла бы использовать для удушения. А как насчет самой вешалки? Ни один из них не был хорошим оружием против пистолета.

Она засунула руки в рукава платья, обернула его вокруг себя и завязала пояс, снова подумала о утюге, но оставила его на месте. Она повернулась к злоумышленнику, но обнаружила, что он молча вошел в гостиную и отодвигал шторы, и Джерри зажмурилась, когда яркий дневной свет залил комнату.

— Вы Джеральдин Тейт, — объявил он. Это был явно не вопрос.

«Это правильно… а ты?»

Мужчина обернулся и посмотрел на нее недружелюбными голубыми глазами, выглядывающими из-под седых бровей.

— Джаспер Уайт, ублюдок!

— Значит, ты меня помнишь. Он не сильно изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Несмотря на возраст, все еще было спортивное телосложение. Его волосы были немного тоньше, а кроме усов у него была козлиная борода.

«Прошло несколько лет, Уайт. Почему ты в моей комнате?

«Хорошо, я пойду на уровень с тобой. Я хочу знать, чем закончилась ваша встреча с Али Хамсином. Фактически, я хочу, чтобы вы сообщили мне обо всем, что происходит с вами и мистером Винсентом Паркером, пока вы находитесь в Штатах. Кого вы видите, что они вам говорят». Он махнул рукой, не держащей пистолет, ладонью вверх. — На самом деле, что угодно.

«Почему я должен делать это для тебя?»

«Мне не очень приятно, что тебя выпустили из тюрьмы, Тейт. Если вы будете сотрудничать со мной, то, возможно, я не буду слишком много работать, чтобы снова вас уволить».

«Я не убивал Дина Фернесса. То, что я сказал вам много лет назад в том пабе; это была правда».

Дурь несусветная! Доказательств было неопровержимо. Было приятно видеть, что тебя посадили за убийство Дина, и я не был очень счастлив, когда узнал, что тебя отпустили. Я был еще менее счастлив, когда узнал, что у вас есть карта бесплатного выхода из тюрьмы от вашего правительства».

«Оставляя ваше счастье в стороне, я на самом деле очень мало знаю, что происходит с вашими людьми. Я просто знаю, что мне нужно встретиться с Али Хамсином».

«Может быть, но если ты сыграешь свою роль, сделай то, что я прошу, тогда кто знает, может быть, я позволю тебе гулять на свободе».

«Сволочь! Если ты пойдешь за мной, я похороню тебя там, где тебя никогда не найдешь.

«Что ж, будем надеяться, что никому из нас не придется выполнять наши ужасные угрозы». Он подошел к двери и снял с внутренней ручки уведомление «Не беспокоить». — Вы забыли повесить это снаружи на дверь. Я сделаю это за вас.» Затем он вышел в коридор.

Джерри смотрел на дверь, пытаясь привести ее мысли в порядок, размышляя над теми же вопросами, которые беспокоили ее годами. Кто убил Дина Фернесса? Кто планировал посадить ее в тюрьму? На самом деле она хотела узнать правду и отомстить. Если бы это был Джаспер Уайт, она бы хотела его похоронить. Если бы это был не он, то, возможно, ей было бы выгодно сотрудничать, а не обмениваться угрозами. Но кем сейчас работал Джаспер Уайт и стоит ли ему доверять?

Она зевнула, но по многолетнему горькому опыту она знала, что никогда больше не уснет, когда все эти мысли кружатся у нее в голове. Она взглянула на прикроватные часы. Было только 10:17 по местному времени, а в Лондоне — 15:17. Она переоделась в бикини, накинула легкий сарафан и вышла, мигая на ярком утреннем солнце. Она обошла ландшафтный бассейн в поисках Винса. Она остановилась в полуприкрытии декоративных пальм, когда увидела его сидящим рядом с привлекательной женщиной. У каждого в руках был высокий фруктовый коктейль, и они поджаривали друг друга на сложной церемонии. Винс потянул соломинку и сказал что-то забавное, на что женщина ответила смешком и улыбкой. Джерри быстро пошла по своим следам, нашла тихий уголок, чтобы полежать на солнышке в одиночестве и мысленно перебрать события последних нескольких дней, когда она была освобождена от унылой серой куколки тюремной жизни и вышла в многолюдный мир. — цветный мир бабочек курортного отеля Флориды. У нее было сильное дурное предчувствие? Было ли это потому, что все это казалось таким внезапным, таким нереальным?

«Извините меня.»

Джерри открыла глаза. Очень привлекательная молодая женщина с длинными светлыми волосами смотрела на нее сверху вниз с дружелюбной улыбкой. — Вы Джерри Тейт?

«Да, ты нашел меня».

Женщина протянула руку. «Я Энни Мэддон. Я работаю на Феликса Грейнджера, — она ​​неопределенно махнула рукой в ​​сторону соседнего шезлонга. «Могу ли я присоединиться к тебе?»

Она расстелила полотенце и сняла футболку и шорты, обнажив завидную фигуру в ярко-синем бикини с узором.

«Феликс подумал, что вам с Винсом может быть скучно, поэтому он послал нас присмотреть за вами». Она посмотрела мимо Джерри, прикрыв глаза одной рукой, а другой быстро помахав рукой и широко улыбнувшись, обнажив идеальные зубы. Джерри посмотрел через ее плечо. По другому концу бассейна шел красивый мужчина в плавательных шортах. Он был хорошо сложен, с достаточной мускулатурой, чтобы показывать хорошую физическую форму, но при этом не выглядеть одержимым бодибилдингом. Он ухмыльнулся и помахал им, а затем, несмотря на свои большие светоотражающие очки, Джерри понял, с одной стороны, что это был Райан Карсон, а с другой, что ей, возможно, скоро придется носить очки.

«Привет, Джерри, я вижу, вы двое уже встречались!» — заявил он, подходя к ним и садясь на край шезлонга Энни. Он и Энни больше не обменялись приветствиями, и ползучая ревность Джерри утихла. «Я пытался найти Винса, но его нет в комнате», — сказал Райан.

— О, он там, — повернулся Джерри и показал, но потом она поняла, что Винс и его спутник ушли. «Нет, он ушел».

«Неважно, это тебя, Феликс, хочет видеть».

«Что теперь?

«Нет, на обед. Мы можем уехать через час или около того?

* * *

«Куда мы идем?» — спросил Джерри, когда они выезжали с парковки отеля.

— В паре миль отсюда есть ресторан. Очень красивое место.» Энни оглядела джинсы Джерри, ее лицо было скрыто темными очками. «Ты не совсем для этого одет… все еще слишком поздно».

— Вы нашли Винса?

«Райан выследил его, но они не идут, я думаю, они берут лодку или собираются заняться виндсерфингом или что-то в этом роде».

«Ох, хорошо.»

За дискретным фасадом со стороны улицы внутренняя часть ресторана была дорого украшена. Оригинальные картины маслом на дубовых панелях, белые льняные скатерти, настоящее серебро, сияющий хрусталь и нежные цветы.

Сегодня днем ​​Феликс Грейнджер был одет более формально в хорошо скроенный костюм. Он встал и пожал руку Джерри. «Рад видеть вас снова. Извини, что утащил тебя».

«Нет проблем, Феликс. Я здесь не в отпуске, — заверил его Джерри.

«Энни, спасибо. Не могли бы вы вернуться через час? Он смотрел, как Энни вышла из подъезда. «Милая девушка, к тому же очень умная; Политика и международные исследования в Йельском университете». Он улыбнулся счастливой школьной улыбкой. — Как вам отель? Садитесь, пожалуйста.»

«Все в порядке, — сказал Джерри, — и за мной хорошо ухаживали Райан и Энни».

«Я рад, что они тебе нравятся. А как насчет обеда? Он повернулся и сделал знак официанту. «Не могли бы вы принести мне лазанью, зеленый салат и еще одну диетическую колу?

— А для вас, сударыня? — спросил официант Джерри.

«Салат «Цезарь» с креветками и бутылкой воды «Перье», пожалуйста». Она улыбнулась Грейнджер. «Итак, Феликс, ты пригласил меня, так что я могу для тебя сделать?»

«Я просто хотел дать вам представление о заливе Гуантанамо, или, как его еще называют, Гитмо. Ты раньше там не был. У большинства людей до сих пор есть идея, что это просто серия клеток, в которых заключенные заперты, как животные, и, конечно, группам давления нравится поддерживать эту идею в общественном сознании. Я признаю, что много лет назад тот довольно хорошо описанный рентгеновский снимок лагеря, но это было временно. Теперь все в лагере Дельта. Их помещения и условия различаются в зависимости от того, насколько… размещены задержанные во время их допросов».

— Вы имеете в виду, как много они вам сказали, — заявил Джерри.

«Ну, можно сказать так, — признал Грейнджер. «Вы собираетесь встретиться с этим парнем Али Хамсином, у которого есть информация, которую он раскроет только вам».

«По-видимому, так».

«Меня проинструктировали сказать вам, что мы действительно надеемся, что он даст нам что-нибудь горячее, но лично я понятия не имею, что это может быть».

«Я тоже», — ответил Джерри.

«В порядке. Но я также уполномочен сказать вам, что если ваша встреча не принесет результатов… ну, не беспокойтесь. Дядя Сэм не хочет снова сажать тебя в тюрьму.

«Что ж, спасибо вашему дяде Сэму от меня, но у меня есть юридические показания под присягой, подписанные министром внутренних дел Великобритании и проверенные адвокатом по моему выбору, с обещанием не сажать мою задницу обратно в тюрьму».

«Что ж, это возможно, но вам могло прийти в голову, что мы отправимся на часть оккупированной территории за пределами Соединенных Штатов и Соединенного Королевства, где правила несколько нечетко определены. В конце концов, именно поэтому эти люди и попали туда в первую очередь. Возможно, вам внезапно пришло в голову, что ваша задница может быть выставлена ​​напоказ, если мне позволят, возможно, преувеличить эту метафору».

«О, я понимаю, — сказал Джерри.

«Хорошо, так что без обид?» — с улыбкой спросила Грейнджер.

«Нет, совсем нет».

«Хорошо, хорошо, позвольте мне рассказать вам о программе выпуска…»

* * *

Час спустя Энни отвезла ее обратно в отель. Они бессмысленно болтали о Флориде, погоде и Лондоне, который Энни посетила несколько раз.

«Как долго вы работаете с Феликсом Грейнджером?» — спросил Джерри, когда они вернулись в отель.

«О, вот уже год. Он один из хороших парней. Надеюсь, он вам понравился, — сказала она. Она остановилась у входа в отель.

«Он мне действительно нравился», — сказал Джерри с некоторым энтузиазмом. «Спасибо, что отвезли меня».

«Пожалуйста.»

Джерри выбрался и закрыл дверь, но Энни выскользнула из окна.

«Ой, я забыл об этом упомянуть. Встречаемся сегодня вечером за ужином в отеле. Семь часов в баре.

«Хорошо, спасибо, Энни; увидимся позже.» Джерри смотрел, как черный внедорожник выезжает с парковки, останавливается на несколько секунд у съезда, прежде чем выехать на проезжую часть, а затем она вернулась в свою комнату. Она включила свой компьютер, чтобы узнать что-нибудь о полковнике Феликсе Грейнджере, Энни Мэддон и Райане Карсоне. Телефон зазвонил.

«Привет?»

«Ах, мисс Тейт!» В наушниках раздался фруктовый голос Ричарда Корнуолла. Джерри нащупал регулятор громкости и убавил его.

«Добрый день, мистер Корнуолл».

«Ха! Поздний вечер, конечно. Насколько я понимаю, вы познакомились с нашим общим другом. Очевидно, он ожидал положительного отзыва.

— Феликс Грейнджер? Да, у меня есть. У нас должны быть прекрасные рабочие отношения».

«Я рад это слышать. Вы ему очень нравились, хотя сначала он подумал, что вы можете быть немного неуклюжей стервой. Его слова, конечно, не мои.

«Да, я уверен», — ответил Джерри. «В любом случае, сегодня вечером мы собираемся поужинать, а завтра едем на Кубу».

— А, Гитмо, лагерь Дельта, — заявил Корнуолл. Джерри предположил, что пытается продемонстрировать свои знания.

«Это то место», — ответила она.

«Хорошо, Джерри, очень хорошо! Как бы то ни было, приготовления к возвращению домой завершаются к вечеру среды. Я пришлю подробную информацию о планах прибытия обратно в RAF Lyneham в ваш отель через курьера. Полагаю, Винс тоже в отеле?

«Да, он здесь, но я не видел его с сегодняшнего утра».

«Не волнуйся, я пришлю ему электронное письмо».

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Джерри принял душ и посмотрел в туалетное зеркало в ванной. Это увеличивало и освещало ее лицо, и она рассматривала морщинки и другие признаки среднего возраста, появившиеся за годы ее заключения. Все это было очень хорошо, когда она становилась старше как часть полноценной жизни, но ей пришлось потратить некоторые из своих лучших лет в бессмысленном существовании. Теперь эйфория неожиданной свободы начала заменяться ее глубоким негодованием по отношению к людям, ответственным за ее заключение.

Она почувствовала, как ее охватило мрачное, жестокое настроение. Несколько раз в тюрьме она участвовала в разрушительных действиях или драках со своими сокамерниками и попадала в одиночную камеру. Возможно, после обеда сегодня вечером она ускользнет от остальных, найдет бар, выпьет несколько напитков, а затем спровоцирует какого-нибудь беднягу напасть на нее. Она схватила зеркало обеими руками и уже собиралась оторвать его от стены, но остановилась. Если она действительно хочет отомстить, ей следует сотрудничать со всеми, попытаться пробиться обратно в секретный мир, из которого она была изгнана, и тогда изнутри она сможет найти ответы на все вопросы, которые у нее возникли. терзал ее, когда она была в тюрьме. Попасть в тюрьму Флориды было бы идиотом. Тем не менее, сохранять маску доброжелательности ко всему человечеству становилось все труднее.

Она глубоко вздохнула и нанесла макияж с некоторой осторожностью, так как столько лет не использовала его, но после того, как она оделась, она все еще была готова на двадцать минут раньше. Она посмотрела на часы, а затем пролистала телеканалы, гадая, есть ли что-нибудь, что могло бы развлечь ее на какое-то время. Начался фильм «День сурка», и она устроилась смотреть его, но через полминуты фильм был прерван рекламной паузой. Она раздраженно щелкнула языком и выключила телевизор. Она взяла сумочку, взглянула в зеркало и с некоторым раздражением заметила еще один седой волос. Скоро ей понадобится цвет волос, а также очки или контактные линзы. Она вытащила его и спустилась в лобби-бар. Она заказала белое сухое вино и села за стол, откуда могла наблюдать за всем баром.

Через пять минут она с изумлением смотрела круглыми глазами, когда в бар вошла знакомая фигура. Хотя его волосы были длиннее, чем военная стрижка, шрам на лице Дэна Холла был безошибочным. Ее быстрая оценка показала, что он хорошо состарился, выглядел так же хорошо, как и все эти годы назад в Персидском заливе, но она заметила, что его левой руке не хватало большей части мизинца и кончика безымянного пальца. «Дистальные фаланги», — пробормотала Джерри про себя. Она огляделась в поисках газеты или меню, за которым могла бы спрятаться, пока она могла бы обдумать свою реакцию на это замечательное появление. Она посмотрела в одну сторону, потом в другую, а затем снова на Дэна Холла, и их взгляды встретились. Лицо Джерри было невыразительным: Дэн Холл проявил удивление, затем смущение, которое перешло в широкую улыбку, и он подошел к ее столику. Когда он подошел к ней, Джерри готовился прямо отрицать, что она знает его как свою лучшую идею, но он сказал: «Эмили Стивенс, так приятно видеть тебя! Как дела, что привело вас в Сарасоту? Это было так давно. Вы все еще с ээээ… ну вы знаете.

«Дэн Холл, привет тебе. Нет, я больше не с… ну вы знаете… Я здесь в отпуске и жду своего парня. Он будет здесь через пару минут.

«Но как ты? В последний раз, когда я видел тебя, ты был в больнице, и ты был… — его вопрос замолчал. Она увидела, как он поглядел на ее левую руку без обручального кольца и без обручального кольца.

«Да, я была беременна, но у меня случился выкидыш. Все хорошо. Как дела?»

«Я в порядке. Я ушел из морской пехоты после войны и сейчас занимаюсь корпоративной безопасностью. Рад снова видеть тебя, Эмили».

«Да, ты тоже», — сказал Джерри настолько бескорыстным тоном, насколько это было возможно. Она могла видеть выражение, приближающееся к тревоге на его лице. С некоторым облегчением она увидела Винса Паркера, идущего к ним через бар.

«Привет, Джерри, привет, Дэн, я вижу, вы двое уже встречались, так что я собираюсь купить себе пива».

Дэн Холл посмотрел на Винса, а затем уставился на нее с открытым ртом в изумлении. С ровной смесью неверия, беспокойства и удивления в голосе он спросил: «Вы Джерри Тейт?»

«Да, — ответила она.

«Извини, Дэн», — крикнул Винс. «Ты не хочешь пить! Могу я предложить вам что-то?» Дэн Холл встал, подошел и встал рядом с Винсом. Она слышала, как он просил Сэма Адамса, и затем он замолчал. Она могла видеть его лицо, отраженное в зеркале за стойкой бара, и подозревала, что он пытался разрешить некий душевный беспорядок, что она и пыталась сделать.

«Привет, Джерри!» Она испуганно подняла глаза и поняла, что вела себя так задумчиво, что Энни Мэдден незаметно подошла к ее столику. Черт возьми, если бы она так отвлеклась на операцию, она могла бы убить себя.

«Привет, Энни, я думал, что придет Райан». Затем она поняла, что он приветствует двух других мужчин, и подошел к ней и Энни.

«Привет, Джерри, ты отлично выглядишь», — сказал он с ухмылкой. На нем были светло-серые брюки, рубашка с открытым воротом и синий пиджак, который подходил к его глазам. «Что я могу заставить вас выпить, девочки?»

«Мне, пожалуйста, белого сухого вина», — ответила она. «Как прошло плавание?» — спросила она с улыбкой.

«Хорошо, но у меня немного обгорела спина», — ответил он. «На мне много увлажняющего крема и самая мягкая рубашка. Энни, как насчет тебя?

«Джин с тоником, Райан, пожалуйста».

Энни и Джерри несколько минут бессмысленно болтали о праздниках, и глупые люди были достаточно взрослыми, чтобы лучше понимать, что такое чрезмерное пребывание на солнце, в то время как мужчины ждали в баре, чтобы их обслужили. Она смотрела на их широкие спины, думая, насколько они похожи телосложением и самоуверенностью. Она поняла, что Энни задала ей вопрос.

«Да, я голоден, и я люблю морепродукты. — Любое место, которое вы, ребята, порекомендуете, мне подойдет, — ответил Джерри.

«Здорово! Думаю, мы сможем уговорить троих оплатить счет за нас двоих, — усмехнулась Энни.

«Ну вот, Дэн, я здесь не единственная сучка-манипулятор», — сказала себе Джерри, когда она согласно улыбнулась.

* * *

Несколько часов спустя, вернувшись в свою комнату и, к счастью, один, Джерри взял пульт дистанционного управления и начал переключаться между каналами, большинство из которых, казалось, показывали рекламу. Вечер, который оказался чисто светским, мог бы даже быть приятным, если бы не необычная встреча с Дэном Холлом. Она воспользовалась возможностью, чтобы сесть с Райаном рядом с ней и Холлом с другой стороны, чтобы свести их разговор к минимуму. Ни разу за вечер она или Дэн не рассказали, что встречались раньше. Она спросила Энни во время посещения женской комнаты, как долго он был в агентстве, и она сказала ей, что прошло пять лет, но помимо этого она мало о нем знала, а Джерри не хотел проявлять чрезмерного интереса. Они закончили ужин около 22:00, и Джерри отказался от предложения выпить еще в другом баре и в одиночестве взял такси и вернулся в отель.

Она перестала переключать каналы, когда увидела карту Флориды, украшенную символами погоды. Очевидно, завтрашнее утро должно было начаться жарким и солнечным, но затем погодный фронт должен был накрыть Мексиканский залив и принести грозы на западное побережье. Девушка-метеоролог обменялась остроумными комментариями с читателем новостей, который затем принял серьезное выражение и начал читать местные новости. Джерри зевнул и потянулся за пультом дистанционного управления. Было только 22:40, но ее биологические часы были где-то на середине Атлантического океана, поэтому она решила лечь спать.

Она чистила зубы, когда услышала стук в дверь.

— Бьюсь об заклад, это снова тот чертов Джаспер Уайт! пробормотала она про себя. Она заглянула в глазок и с удивлением увидела Дэна Холла, стоящего у ее двери. Она открыла его с установленным ограничителем безопасности двери.

«Привет, Дэн».

«Мне сказали, что ты призовая сука», — сказал он.

«Отвали!» Она попыталась закрыть дверь, но лезвие ударилось о свернутый магазин, который он вставил в щель. Она пыталась схватить его, но хватать было недостаточно.

«Слушай, какого черта тебе надо?» — спросила она раздраженно.

«Могу я зайти и поговорить с вами?» он просил.

«Нет, чертовски поздно, и я устала», — огрызнулась она.

«Пять минут?»

— О… какого черта… тогда ладно. Пять минут.» Она отцепила дверной ограничитель и впустила его в свою гостиную.

«Дэн, что тебе нужно?»

«Как вы думаете, почему вы пришли сюда?» он спросил.

«Что? В Штаты? Вы знаете, почему я здесь. Мы говорили об этом сегодня вечером за обедом.

— Юморите меня? он спросил.

Она раздраженно вздохнула. «Я здесь, чтобы поговорить с Али Хамсином, а затем сопроводить вашего нежелательного заключенного из вашей страны, где он может вызвать смущение, поскольку Обама хочет закрыть залив Гуантанамо».

«А как насчет схемы отправки парней для проникновения в террористические сети?»

«Это действительно не имеет отношения ко мне, и я уверен, что не хочу участвовать».

«Почему нет? — Ты снова вернешься в секцию старшего звена, — предположил Холл.

«Сказать по правде, мне это не очень интересно. Я ни в чем не участвовал с тех пор, как мы работали в Персидском заливе».

— Что случилось с этим парнем, Дином Фернессом? Почему тебе пришлось его убить? Вам приказали сделать это со мной или с вами? Чем ты на самом деле занимался с тех пор, как я видел тебя в последний раз? Кто-то сказал мне, что вы сидели в тюрьме, но это должно быть смешно!

Джерри смотрел на него, злясь с каждым вопросом все больше. «Слушай, я не убивал бедного ублюдка!» — прорычала она, — он был моим единственным шансом узнать, что случилось с Филом. Я не знаю, прошло ли пять минут, но убирайся отсюда к черту, Дэн, пока я не… ох, просто убирайся! Она увидела, что выражение его лица изменилось на что-то похожее на отчаяние, но в пылу гнева она захлопнула за ним дверь. Позже, когда она лежала в постели, она думала об этом выражении лица и его вопросах, глядя на красный свет дымовой пожарной сигнализации, мигавший каждые восемь секунд. Ей потребовалось много времени, чтобы заснуть.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

На следующее утро Джерри стоял у входа в ресторан и смотрел на Винса Паркера, который ел фруктовый салат и йогурт на завтрак, гадая, вернуться ли в ее комнату, пока он не закончит. Винс внезапно обернулся, увидел ее и махнул рукой; она быстро изобразила улыбку и быстро подошла к нему.

«Доброе утро, Джерри, — крикнул он, — ты выглядел задумчивым».

«Я просто думал о том, чтобы пропустить завтрак и вместо этого пойти в спортзал. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что вчера съел ту тяжелую еду».

«Да, после того, как вы сказали нам, что не очень голодны», — сказал он.

«Я знаю, но это была хорошая еда, и я оставил немного картошки фри», — ответил Джерри с ухмылкой.

«Тогда, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне», — сказал Винс, указывая на место напротив.

«Как вы ладили с нашими американскими друзьями вчера вечером после моего отъезда?» — спросила она после того, как забрала свой завтрак из буфета.

— Ну ладно, наверное. Райану Карсону было жаль, что вы ушли; Думаю, ты произвел на него впечатление, Джерри. Он усмехнулся, и Джерри нахмурился.

«Сомневаюсь… какое впечатление?»

«Я думаю, ты ему нравишься».

«Уходи прочь».

— И Холл, похоже, тоже вас заинтересовал; он спросил, как долго вы были на службе».

— А что ты ему сказал? — спросил Джерри, стараясь не звучать напряженно.

«Я сказал ему, что вы проработали около шестнадцати лет, но вы решили сделать перерыв в карьере, и последние несколько лет вы писали докторскую диссертацию или что-то в этом роде».

«Спасибо, Винс», — сказала она, пораженная его тактом. Затем она вспомнила, как Дэн Холл заметил, что ему сказали, что она призовая сука и что она сидела в тюрьме. Чертов лжец! она сказала себе.

* * *

Прогноз погоды, который она смотрела накануне вечером, оказался точным. Волнующий воздух, вырывающийся из грозовых облаков, раскачивал бизнес-джет Gulfstream, когда он поднимался в небо Флориды. Джерри выругался и схватился за подлокотник одной рукой, в то время как другой она попыталась вытереть волосы небольшим полотенцем для рук, которое ей передал Райан. Путь от машины к самолету занял всего пятнадцать секунд, но это дало проливному дождю достаточно времени, чтобы она впиталась. Винс и Райан уже завершили свои операции по зачистке, но ее длинные густые волосы теперь были уложены вокруг головы. Феликс Грейнджер, сидевший напротив нее в кресле для конференции, сел в самолет еще до ливня и потягивал кофе из чашки Starbucks, хмуро глядя на папку с файлами.

Он взглянул на Джерри, когда она ругалась, когда ее гребень запутался. «Тебе следовало подождать в машине несколько минут; этот душ скоро прошел бы», — сказал он.

«Ну, это то, что я предложил, но Райан сказал, что мы должны подняться в воздух в десять сотен».

«Он приверженец пунктуальности, — сказал Грейнджер с полуулыбкой. Джерри не был уверен, была ли это улыбка одобрения или презрения. Она кивнула и вернулась к причесыванию волос.

«Это последние сообщения об Али Хамсине», — заявил он. Он закрыл папку и положил ее перед ней на стол.

«Хорошо», — сказала она и продолжила расчесывать волосы. Его рот раздраженно сжался, маска дружелюбия соскользнула, обнажив надсмотрщика. Она ответила тем, что посмотрела в окно, пытаясь найти еще один запутанный замок. Затем она решила, что в провокациях нет смысла, и улыбнулась ему своей лучшей улыбкой.

«Недолго». Ее гребень был украшен длинными темными волосами. — Вы закончили с этой чашкой? спросила она.

«Ага», — ответил он, взглянув на нее. Она сняла крышку, стянула распущенные волосы с расчески, сунула их в пустую кружку и вернула крышку, в то время как он неодобрительно нахмурился. Затем она взяла досье и начала читать об Али Хамсине.

Он был одобрен для освобождения, но по мнению психиатра лагеря для задержанных, он был помещен в лечебное учреждение. В предложениях, наполненных мрачным жаргоном, говорилось, что Хамсин, похоже, мало связан с реальностью. Он подозревал, что кто-то из охранников или его сокамерники были полны решимости убить его, если он не будет постоянно сохранять бдительность. Он установил отношения с женщиной-следователем по имени Аманда С. Фишер, опытным психологом, которая использовала свое, по общему признанию, небольшое знание арабского языка с пользой, в том смысле, что Хамсин решил исправить и улучшить ее знания. Было отмечено, что его знание английского языка, как письменного, так и устного, было отличным. Там было упоминание о его учебе в университете в Англии.

Она читала, как Фишер перешел от подхода эмоционального страха к подходу эмоциональной гордости, поднимающего эго, а затем потерпел неудачу на этапе эмоциональной тщетности, когда Хамсин, казалось, согласился, но вместо того, чтобы раскрыть какую-либо информацию, он внезапно отказался.

«Кто это скомпилировал?» воскликнула она.

«Психолог из Гитмо», — ответил Грейнджер, оторвавшись от чтения.

«Это очень тщательно», — сказал Джерри, надеясь, что ее скептицизм остался незамеченным. По-видимому, этого не произошло.

— Вы настроены скептически.

«Все дело в психологической оценке; это больше похоже на жаргон, чем на что-либо существенное».

— Значит, вы опытный психолог? — возразила Грейнджер.

«Да, — ответила она.

Он был несколько подавлен. «Ой! Хорошо, тогда.»

Отношения Хамсина с Фишером оборвались до такой степени, что теперь он крайне неохотно разговаривал с ней. Фишер не мог объяснить, почему он изменился в своем сердце, и изучение записей их разговоров не выявило причины. Теперь Хамсин редко отвечал на разговор на каком-либо языке. Однако он читал книги и смотрел телевизор. Затем последовал список его материалов для чтения и любимых телевизионных программ. Помимо психического здоровья, Хамсин выглядел в основном в хорошем физическом состоянии, но в последние несколько лет оно ухудшилось из-за низкой диеты и небольшой физической активности.

Она отложила папку и посмотрела в окно. Али Хамсину было уже больше пятидесяти. Единственная ее встреча с ним была на той встрече во Франкфурте. Они часами разговаривали друг с другом на обратном пути в Кувейт и установили какую-то связь, но не настолько, чтобы он выбрал ее своим доверенным лицом. Затем она похитила его сына Рашида Хамсина. Если бы Али знал об этом, это вряд ли могло бы вызвать у нее расположение к ней. Она вспомнила свои встречи с Рашидом; в первый раз они вернулись вместе с митинга протеста в Лондоне. Они сели рядом друг с другом в автобусе, а затем разделили еду, и он оптимистично говорил о своем будущем. Он спрашивал ее о ее собственной жизни, но, конечно, она отклонялась и лукавила. Затем она накачала его наркотиками, чтобы Нил Сэммс и его команда могли похитить его.

Во второй раз она была глубоко озлоблена потерей Филиппа и спонтанным и безрассудным предательством доверия она подтолкнула молодого человека к побегу. Может, Али Хамсин знал об этом? Нет, конечно, у него не было бы возможности узнать.

Она вспомнила свой разговор с Рашидом. Он говорил о так называемом оружии массового уничтожения и о том, что оно было надёжным предлогом для вторжения в его страну. Что ж, это было убедительно доказано в последующие годы, но экс-президент Джордж Буш и экс-премьер-министр Тони Блэр совершенно не раскаивались в смерти и разрушениях, охвативших Ирак после вторжения. По какой-то причине они, казалось, могли снять с себя всякую ответственность за это, что, по ее мнению, предполагало, что они нуждались в психиатрической помощи больше, чем кто-либо. Затем Рашид предположил, что настоящая причина заключалась в том, чтобы позволить Америке получить контроль над поставками нефти Ирака. Он описал, как полковник Уайт заставил его отнести кому-то в Багдаде документ под кодовым именем Гильгамеш, которое его отец перевел на арабский язык. Может быть, Гильгамеш был кодовым именем человека, может быть, сам Саддам Хусейн. Черт! Почему она не обратила более пристального внимания? Ей следовало чертовски хорошо допросить Рашида, а не отправлять его в путь.

* * *

Выйдя из самолета, пассажиры сели на небольшой катер ВМФ, который доставил их через залив на главную базу. Джерри вспомнил, как Том Круз совершал такое же путешествие в фильме «Несколько хороших людей», и ей стало интересно, снимался ли он на месте, в какой-то части гавани Лос-Анджелеса или Лонгбич. Она размышляла над фильмом, когда подняла глаза и увидела, что они приближались к пристани, где их ждала встреча с небольшой группой.

Одним из них был высокий мужчина лет шестидесяти, одетый в легкий гражданский костюм, но, тем не менее, явно военной выправки. У него были железные седые волосы и морщинистое лицо, несущее ауру самоуверенности человека, привыкшего к власти.

«Джерри, это генерал Роберт Брукнер», — заявил Грейнджер.

«Да, мы встречались раньше, в аэропорту Франкфурта в 2003 году», — сказал Джерри. «Доброе утро, генерал».

«Доброе утро, мисс Тейт, я рад, что вы пришли и помогли нам в этой ситуации. Сэр Хью Филдинг сказал мне, что вы были бы рады сотрудничеству».

Оказалось, что тот факт, что она томилась в тюрьме за убийство американского гражданина, утаивали. — Как поживает сэр Хью? она спросила: «Я его давно не видела». В последний раз это было, когда он отдавал приказ о ее увольнении из Секретной разведывательной службы. Нет, она видела его в галерее для публики на суде, когда ей был вынесен приговор.

«Он очень здоров, — сказал Брукнер. «А, это доктор Фишер». Брукнер подал знак привлекательной женщине лет тридцати со светлыми волосами, завязанными в хвост, слегка полноватой фигурой в зеленых брюках и рубашке в стиле милитари, но без каких-либо значков звания.

«Мэнди Фишер написала отчет об Али Хамсине», — сказал Брукнер. «Доктор Фишер!» — крикнул он. Она огляделась, улыбнулась и подошла.

«Привет, генерал, — сказала она, — Феликс, привет».

«Мэнди, это Джерри Тейт из Лондона, — сказал Брукнер. «Она прочитала ваш отчет об Али Хамсине, и я думаю, вы возьмете ее на встречу с ним».

«Привет, Джерри», — сказала женщина с улыбкой, и они пожали друг другу руки.

«Я не знал, что это вы психиатр, составивший отчет, — сказал Джерри, — его не приписывали».

«О, я не психиатр. У меня докторская степень по психологии, так что да, я полагаю, что я врач, но не в медицинском смысле».

«Тем не менее, вы хорошо подготовлены для написания психологических оценок, — ответил Джерри, — а ваша оценка была очень проницательной».

«Спасибо. В любом случае, я здесь, чтобы отвезти вас к Хамсину. У нас есть полтора часа до встречи за обедом, так что вы готовы?

Джерри было очень тяжело казаться беспечным. «Конечно, я готов, когда ты будешь».

Мэнди подвела Джерри к хорошо поношенному блейзеру Chevy.

«Боюсь, это немного крушение, — сказала Мэнди. «Они тоже не импортируют сюда новые автомобили, и они, конечно, не позволяют нам иметь их невоенным, но, по крайней мере, кондиционер работает».

«Я видел, что у вас нет значков звания. На кого вы на самом деле работаете?» — спросил Джерри.

«Я из команды ФБР. Меня отправили сюда изначально, потому что я немного говорю по-арабски. Недостаточно бегло разговаривать, но это помогает наладить какое-то взаимопонимание с задержанными. Вы хоть немного говорите?

«Боюсь, что на самом деле не так уж и много», — сказал Джерри, по привычке раскрывая как можно меньше, а также довольный тем, что американец, по-видимому, мало о ней знал. «Что вы знаете об этом персонаже генерала Брукнера, который нас познакомил? Он кажется старым для армии».

«О, он ушел на пенсию много лет назад, но эти парни постарше любят оставаться в своих рядах, особенно если они были старшими офицерами. Я не уверен, кто он сейчас. Он никогда не был ФБР; Я почти уверен, что он не ЦРУ, но, вероятно, когда-то был. Он просто один из тех людей с хорошими связями в какой-то малоизвестной ветви администрации, которые время от времени появляются здесь. Почему-то вам не хочется задавать им слишком много вопросов, если вы понимаете, о чем я».

«Ты говоришь мне! В своей партии я встречал несколько хитрых ублюдков. Вы давно здесь, в Гуантанамо? — спросил Джерри.

«Я здесь уже три года. Меня откомандировали на один год, я бы сказал, довольно неохотно, но потом, ну, я встретил здесь кое-кого, и поэтому вместо того, чтобы обижаться, я внезапно стал полностью счастливым и довольным».

«Молодец, — сказал Джерри.

«Спасибо. А ты? Ты женат? У тебя есть дети?»

«Нет, я холост, — сказал Джерри, — и у меня нет…»

Мэнди внезапно резко повернула машину, когда через дорогу перебежала бездомная собака.

«Извини, мы пытались их поймать. Едем в пятый лагерь. Вот где есть помещения для допросов. Как вы знаете, мы больше не допрашиваем Хамсина; не делал уже несколько месяцев, но он вроде как поселился там дома и не хотел, чтобы его переезжали».

«В вашем отчете сказано, что он помещен в лечебное учреждение».

«Ну, я подумал, возможно, да, но когда мы сказали ему, что ты придешь к нему по его просьбе, он очень обрадовался. Он сказал, что знает вас много лет назад.

«Верно.»

Он сказал мне, что когда он отправился с какой-то миссией во Франкфурт, и эта британка поехала с ним, только он называл вас Эмили, а не Джерри. Нам потребовалось немного времени, чтобы получить информацию о вашем участке. Похоже, они не хотели, чтобы вас прислали.

«Я был в командировке за границу, — сказал Джерри, — и меня нельзя было освободить, чтобы сразу приехать сюда».

«О, понятно, — сказала Мэнди. Она остановила машину возле тюремного блока и, наблюдая, как британка вылезает из машины, одарила спину легким презрительным взглядом. Ей сообщили, что Джерри был освобожден из тюрьмы для встречи с Хамсином.

* * *

Мэнди вошла в комнату для наблюдения. Двое мужчин в военной форме просматривали экраны видеонаблюдения, которые по очереди показывали каждого человека, находившегося в камерах. «Охранники заглядывают в камеры каждые несколько минут и постоянно следят за ними на этих экранах».

«У них не так много уединения, — заметил Джерри.

«Нет, совсем нет».

Они наблюдали, как на экране переключаются задержанные. Все они были одеты в бежевые комбинезоны, что свидетельствовало о том, что они в какой-то мере сотрудничали со своими похитителями. Некоторые сидели в инвалидных колясках, и у некоторых из них отсутствовали конечности в результате взрывов или боевых травм. Мэнди постучала по экрану компьютера под одним из мониторов и увидела Али Хамсина, сидящего в кресле и читающего роман. Мэнди перешла к обложке.

«Это «Сердце тьмы» Джозефа Конрада, — сказал Фишер. «Очень уместно».

— Да, — согласился Джерри. Она взглянула на Мэнди, задаваясь вопросом, действительно ли она прочитала роман и поняла метафору в названии. Али выглядела старше, чем она ожидала. Он был худее, но все равно выглядел выдающимся, несмотря на растрепанную бороду.

«Я не хочу разговаривать с ним в одной из комнат для допросов, — сказал Джерри.

— Тогда мы пойдем в одно из загонов для отдыха, — согласился Фишер.

Она шла по коридорам, кивая и улыбаясь охранникам, время от времени обмениваясь именами и приветствиями. Все они были мужчинами и смотрели на Джерри с некоторым интересом. Она остановилась у двери с люком и смотровым окном, но вместо того, чтобы заглядывать внутрь, постучала и окликнула.

«Привет, Али, это Мэнди».

Его ответ прозвучал из динамика на стене рядом с дверью. — Значит, я полагаю, вы войдете.

Мэнди открыла дверь, и Али посмотрела мимо нее на Джерри. «Эмили… ты здесь».

«Привет, Али. — Прошло несколько лет, — сказал Джерри.

«Да.» Он склонил голову в вежливом согласии.

«Давай, Али, — сказала Мэнди, — мы поговорим в одной из зон отдыха».

Она вышла из задней части здания на участок размером примерно шесть на три метра, окруженный бетонной стеной и сетчатой ​​кровлей, которая закрывала большую часть солнечного света. Джерри оглянулся и увидел, что в углу была установлена ​​еще одна камера видеонаблюдения, а под ней — ряд микрофонов. Пока Али Хамсин находился под присмотром похитителей в заливе Гуантанамо, у него не было шанса на личную беседу. Предположительно Брукнер, Грейнджер и еще полдюжины других готовились послушать их разговор. Возможно, это также передавалось в Центр Джорджа Буша в Лэнгли.

Али сел по одну сторону стола, а Джерри и Мэнди сели по другую. Он положил руки на стол, и Джерри увидел, что его ногти обгрызены так же сильно, как и ее собственные. У него был укус комара тыльной стороной ладони, и он царапал ее до крови.

«Итак, Эмили, — начал он со своим почти идеальным английским акцентом, — как вам нравится ваш визит на наш райский тропический остров».

«Совсем не совсем Али», — ответила она. «Я здесь строго по делу».

«Почему это так плохо, — сказал он с высоким американским акцентом, — у нас есть прекрасные условия для отдыха и развлечений, вся еда, которую вы можете съесть; медицинская помощь; художественные фильмы тоже».

Джерри предположил, что его акцент имитировал акцент Мэнди Фишер. Она взглянула на психолога, и ее сжатое выражение лица подтвердило это. «К сожалению, телевидение — это в основном система видеонаблюдения, и вряд ли у кого-нибудь есть шанс уйти», — закончил Али.

«Мне было приказано оставить вас двоих поговорить наедине», — сказала Мэнди. «Кроме того, я уверен, что Али надоела моя компания».

Джерри и Али смотрели, как она направляется к выходу, затем он сказал: «Конечно, все равно все будет записано, на самом деле я ожидаю, что она пойдет по соседству и наденет пару наушников».

«В таком случае, давайте начнем, но прежде всего меня зовут не Эмили, это Джерри».

Он устало покачал головой. «В течение многих лет я думал о тебе как об Эмили».

«Возможно, ты сможешь привыкнуть к Джерри. Как вы знаете, мы намерены поселить вас в Англии. Будет ли ваша жена рада уехать из Багдада? Вы хотите куда-нибудь пойти? — спросил Джерри.

«Слоан-сквер звучит неплохо, или, может быть, Вирджиния-Уотер». Растянется ли бюджет на какое-либо из этих мест?

«Сомневаюсь, — улыбнулся Джерри, — но ты был бы рад пожить в моем маленьком домике в Твикенхеме, пока мы не разберемся с чем-нибудь». Раньше это был дом моего жениха, но, к сожалению, его убил кто-то из ЦРУ, и какое-то время он пустовал».

«А… я слышал, что у вас тоже есть нерешенные вопросы?»

«О да, — кивнула она, — у меня определенно много нерешенных вопросов. Но нетерпение наших слушателей будет расти. Так что ты мне скажешь?

Некоторое время он смотрел на нее, а затем улыбнулся.

«Вы помните, когда мы ехали обратно в Кувейт? Ты, я и Хаким Мансур.

«Да, я помню.»

— Вы видели документ под названием Гильгамеш?

«Я как раз собирался взглянуть на это, когда вы меня остановили».

«Верно, я сделал». Он искусственно улыбнулся. «Теперь я хочу обсудить то, что я знаю о Гильгамеше, ради моей свободы и переселения моей семьи в Англию».

«Почему ты не сделал этого много лет назад?»

«Потому что тогда Джордж Буш был президентом Соединенных Штатов. Теперь Обама у власти, я чувствую, что пора. И я в отчаянии. Боюсь, что если не скоро, то я никогда не выберусь отсюда».

«Но…» Джерри заколебался.

«Но что?» — спросил Али, нахмурившись.

«Президент Обама уже пообещал освободить всех из Гуантанамо-Бей. Во-первых, он сказал, что это будет сделано через год после его инаугурации. Это явно не соответствует действительности, потому что сейчас он на втором сроке, но все равно вам все равно следует уйти отсюда».

«Но, конечно, никто не счел нужным сообщить мне!»

«Что ж, есть сюрприз, но, тем не менее, это так».

«Слава Богу!

«Ну да, конечно, но это хорошо и для президента Обамы!»

«Но это означает, что мне не нужно заключать никаких сделок».

«Ну, может быть, не Али, но мне сказали, что ты просил меня приехать сюда, чтобы поговорить со мной о Гильгамеше». Она наклонилась к нему. «Так что давай, расскажи мне, зачем ты меня сюда привел».

Али нахмурился. «Что ты имеешь в виду? Я привел тебя сюда.

Джерри откинулась на спинку сиденья и в ужасе уставилась на него. «Мне сказали, что вы просили меня приехать сюда, чтобы поговорить со мной о Гильгамеше».

«До сегодняшнего утра я понятия не имел, что вы приедете!» он ответил.

Джерри посмотрел на камеры и микрофоны видеонаблюдения, затем она протянула руку и схватила его за руку. «Я действительно хочу, чтобы ты рассказал мне то, что знаешь. Я думаю, что это могло бы пролить столь необходимый свет в темных местах. Это, безусловно, могло бы помочь мне узнать, кто убил моего жениха, и прояснить еще кое-что «».

«Хорошо, — пожал он плечами, — Гильгамеш был соглашением, заключенным между Хакимом Мансуром…»

Сирена прервала Али посреди речи. Дверь распахнулась, и внутрь ворвались четыре человека. Первые двое схватили Али, когда Джерри вскочила на ноги, подняла стул, развернула его и врезалась в тело третьего мужчины. Она потеряла хватку на стуле и столкнулась с четвертым мужчиной, который безрассудно бросился на нее. Она шагнула в сторону, ткнула его под ребра, затем сильно ударила его по затылку, а затем бросилась на двух мужчин, толкая Али к двери. Она ударила одного из них в спину, и он упал на колени, задыхаясь. Затем она услышала резкий щелчок и почувствовала сильный разряд электричества по всему телу; ее мышцы онемели, и она рухнула на пол, осознав, что попала в электрошокер. Она стиснула зубы, зная, что боль прекратится, как только нападавший отключит электричество, но она увидела, как Али вытолкали через дверь, прежде чем ее наконец освободили от приступа. Остальные мужчины вышли из комнаты и оставили ее задыхаться на полу. Когда ее мускулы восстановились, она застонала и с трудом поднялась на четвереньки, бормоча «ублюдки!» себе.

«Дерьмо должно случиться», — сказал кто-то. В вольер вошла Мэнди Фишер. «У меня случился толчок во время тренировок, но они не держали меня так долго». Джерри повернул голову к женщине и увидел ухмылку на ее лице. «Да ладно тебе, мисс Тейт; вставать! Ты возвращаешься в свой отель, наверное, изрядно потрепанный.

* * *

На обратном пути к самолету Джерри и Мэнди Фишер сопровождали двое вооруженных охранников, но Феликс Грейнджер встретил ее достаточно сердечно. Возможно, он не обращал внимания на драму ее встречи с Али Хамсином. Во всяком случае, он не наведал справок об итогах их встречи.

Джерри сидел в самолете, обдумывая ее разговор с Хамсином. По всей видимости, с ними обоими была разыграна какая-то уловка с уверенностью, и ее очень тревожили последствия. Однако после внезапного и резкого прекращения их встречи она теперь сидела здесь, не в худшем состоянии, как будто всего этого инцидента никогда не было, и никто, похоже, не собирался говорить об этом.

Она посмотрела через проход на Винса и Райана, которые вместе просматривали записи дела. Она просматривала свои файлы, пытаясь прислушаться к их разговору. Через некоторое время они заговорили о политической ситуации в целом, и ее внимание отвлеклось.

Ход ее мыслей был прерван громким храпом Грейнджер, сидевшего через проход от нее. Она вспомнила, как Филипп храпел в постели рядом с ней, и как она толкала его в плечо, пока он не перекатился на бок. Ее мысли переместились на другие интимные детали их совместной жизни, и она снова почувствовала жгучий гнев по отношению к тому, кто разрушил их счастливые отношения. Она почувствовала возрождение других эмоций, которые она подавляла много лет назад: ее замешательство в событиях, которые привели к ее отстранению, а затем ее чувство предательства при ее последующем аресте. Только теперь она не была беременна и не страдала депрессией. Она начала размышлять о возможности того, что внезапный разряд электричества от электрошокера может перезагрузить ее мыслительные процессы, как если бы ее мозг был перезагружен, как какой-то компьютер. Она почувствовала новую решимость узнать правду о том, что случилось с Филиппом и Дином Фернесс и кто виноват в ее заключении. Ее разум кружился по кругу, пока она не была морально истощена. Она намеренно закрыла глаза и попыталась задремать. Затем она почувствовала укол в плечо.

«Разбуди Джерри, приземляйся через десять минут». Райан улыбнулся ей. С усилием она заставила улыбнуться в ответ. Почему-то он больше не казался таким красивым.

* * *

Энни встретила их у самолета и отвезла Джерри и Винса обратно в отель. Винс начал с ней разговаривать, но она просто проигнорировала его и зашагала к лифту. Полчаса спустя, вернувшись в свою комнату, она налила себе виски из мини-бара и рылась в служебной сети в поисках информации, когда зазвонил телефон. «Да?» — щелкнула она в мундштук.

«Привет, Джерри, это Дэн Холл. Я просто хотел извиниться за то, как разговаривал с вами вчера, и подумал, что если вы не будете заняты этим вечером, возможно, вы захотите пойти выпить, и я смогу извиниться лично?

Кровавый Дэн Холл; теперь он приглашал ее с этой явно подготовленной речью! Она подумала, насколько грубо отмахнуться от него.

— Джерри?

«Не надо всех раздражать», — прошептал ей на ухо голос разума. «Извини, я не могу… э-э… я еще не ел. Извини, Дэн.

«Хорошо… может быть, тогда в другой раз».

Подождите минуту; может быть, Дэн Холл сможет ответить на некоторые вопросы, которые ее беспокоили. Возможно, ей удастся незаметно запросить у него информацию. «Нет, подожди, Дэн… я имел в виду, можем ли мы пойти куда-нибудь, где я смогу перекусить или что-то в этом роде». Не ел ли ты еще?»

«Ну нет; уйти куда-нибудь было то, что я имел в виду».

«Не могли бы вы дать мне двадцать минут, пожалуйста, Дэн?»

«Отлично, увидимся в холле, если можно».

Джерри посмотрела на себя в зеркало над столом и нащупала довольно вспотевшую рубашку. Ее залитые дождем волосы были в беспорядке, и она была в своей одежде весь день.

— На самом деле вы можете сделать семь тридцать? Это через пятьдесят минут.

— Хорошо, тогда увидимся!

* * *

После душа она вытерла волосы и вытащила из туалета чистые джинсы и рубашку поло. Она проверила время. Еще двадцать минут до того, как Холл должен был ее забрать. Она взяла пульт от телевизора, развалилась на кровати и начала переключать каналы. Ее внимание привлекла морщась Сандра Баллок, которой натирали ноги воском, готовясь к превращению из грубого детектива в детектива конкурса красоты. Много лет назад Джерри слышала, как один из ее коллег бормотал: «А вот и мисс Конгениальность… нет!» шепотом, явно предназначенным для нее, и впоследствии она смотрела фильм во время полета в Бостон. В то время она смотрела на это с забавной насмешкой, но теперь, возможно, если она собиралась выкачивать информацию из Дэна Холла, ей следовало бы попробовать подход женских уловок. Она подозревала, что у нее ничего не получится, но, тем не менее, она быстро стянула джинсы и топ и надела свою более короткую юбку и блузку с небольшим декольте. Она надела туфли на высоком каблуке, в тысячный раз желая, чтобы ее ступни были на размер меньше, но потом решила, что не хочет быть выше его. Она сбросила туфли и выбрала сандалии на низком каблуке, а затем бросилась в ванную и занялась тушью, подводкой для глаз и губной помадой. К 19:30 она решила, что сделала все, что могла. Пора идти.

* * *

Ресторан, который выбрал Дэн, был загружен, поэтому они сели на барные стулья с пивом, ожидая столика.

«Извините, мы должны подождать, но это хорошее место», — извинился он.

«Нет проблем», — ответил Джерри, гадая, как она направит их разговор в нужное ей русло.

«Я как бы знаю тебя уже много лет, Джерри, но я впервые вижу тебя одну после того злополучного разговора в отеле в Фуджейре».

Она кивнула, вспомнив его гнев. Она вернулась в свою комнату с удивительно виноватой совестью, и в результате отвлечения внимания она получила ножевое ранение.

«Ты не сильно изменился», — продолжил он, поскольку она, казалось, не могла подобрать слов. Затем он добавил: «Мне очень жаль вашего жениха». Винс сказал мне, что он погиб в автокатастрофе при исполнении служебных обязанностей».

Это был не тот разговор, которого хотел Джерри. «Послушай, Дэн, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать с тобой свою личную жизнь!» — огрызнулась она. Он выглядел несколько подавленным. Джерри обругала себя за идиота. Если она хочет выкачать из него информацию, ей следует перестать выглядеть такой вспыльчивой. Она протянула руку и коснулась его руки.

«Боже, мне очень жаль, Дэн; Если бы не ты, я, вероятно, был бы мертв, но моя жизнь перевернулась с ног на голову с тех пор, как мы были в Фуджейре. Это все еще очень болезненно, но на самом деле я чувствую, что могу поговорить с вами, если вы счастливы слушать. Тогда вы спасли мне жизнь; Я скорее забыл, что я должен тебе свою благодарность, а теперь я должен извиниться… Мне очень жаль.

Он улыбнулся и выглядел слегка смущенным, но от ответа его спасло появление мэтра, который появился у его локтя.

«Ваш стол готов, сэр».

«О… э… хорошо, спасибо».

Их стол находился в тихом уголке. Джерри села, вынула салфетку из сумочки, понюхала и вытерла воображаемые слезы из уголков глаз, стараясь не повредить ее макияж. «Филипп, мой жених», был в Абудже в качестве говорящего по-арабски. На самом деле он не был полевым оперативником, но им нужен был хороший переводчик. Как бы то ни было, он работал с Дином Фернессом, и Дин думает, что им двоим было приказано убить, потому что они узнали очень секретную информацию. Фил погиб в автокатастрофе, а Дин сбежал в Лондон и приехал ко мне. Его убили в моей квартире, а меня арестовали за его убийство».

«Это, должно быть, были плохие времена, но я не могу поверить, что ваши люди не поддержали вас».

Она покачала головой. «Меня предали суду, признали виновным в убийстве, и я сидел в тюрьме всего несколько дней назад. Я думаю, ты помнишь, что я была беременна; У меня не было аборта, у меня был ребенок в тюрьме, и я отдал ее на усыновление. Меня отпустили только потому, что Али Хамсин настоял на встрече со мной».

«Черт возьми, как ужасно для тебя!»

Вызвав сочувствие Дэна, Джерри попытался повернуть разговор так, чтобы он говорил.

«А ты? Вы поженились, завели детей?

Она взглянула на его раненую левую руку, но вспомнила из их встречи два дня назад, что у него не было кольца на кончике пальца. Она снова подняла глаза, но он проследил за ее взглядом.

«Это была моя самая близкая встреча со смертью в провинции Гильменд. Может быть, пуля, а может, шрапнель, — размышлял он, глядя на свою руку. «Но нет, не замужем. Почти однажды; но нет.»

— Так чем ты занимался с момента нашей последней встречи? — спросила она, но тут у его локтя показался матрос. Они потратили пару минут поспешно за чтением меню и заказом ужина.

«Вы спросили меня, чем я занимался, — сказал Дэн. «После нашего приключения я провел два года в Ираке, откуда и остался невредимым. Потом год пробыл на тренировочном посту дома, а потом перешел в спецназ в Афганистане. После травмы руки я вернулся домой; Мне потребовалась удивительно сложная операция, чтобы исправить повреждение сухожилия». Он протянул руку, Джерри взял ее и осмотрел шрамы. На мгновение она подумала о том, чтобы поцеловать его, но решила, что это будет чересчур.

«Я познакомился с медсестрой по имени Сильвия в больнице. Мы были вместе около двух лет, но в конце концов это не сработало, и я ушел из армии и присоединился к агентству. Когда я был в больнице, я встретил этого парня, Джаспера Уайта, которому прострелили ногу. Мы встречались у физиотерапевта, и он сказал, что, возможно, если я решу уйти из армии, мне следует позвонить ему. Когда я расстался с Сильвией, я так и сделал».

Джерри ухватился за эту возможность. «Этот парень Джаспер Уайт, должно быть, произвел на вас хорошее впечатление. Не думаю, что когда-либо встречал его, но слышал, как его имя упоминалось».

«Его биография похожа на мою. Он был полковником морской пехоты, но затем был завербован агентством. Его привел его бывший командующий генерал Роберт Брукнер».

«О да, я его знаю, — сказал Джерри. «Продолжать.»

Уайт и Брукнер возглавляют секцию специальных проектов на Ближнем Востоке, которая, очевидно, была очень активной в последние несколько лет. Тем не менее, мы стараемся вести себя как можно тише из-за всего, что связано с экстраординарной выдачей и суровыми допросами».

«Я не удивлен, — сказал Джерри, — это было довольно жестоко».

Холл резко взглянул на нее. «Ну, не говори так чопорно, — пробормотал он, — черт возьми, ты был чертовым убийцей!»

«Я не была убийцей, — яростно прошептала она в ответ, — я работала в исполнительной команде, и иногда людей убивают. С обеих сторон.»

«Да, я знаю; Мне жаль.» Он огляделся. «Наши стартеры уже должны быть здесь».

— Что ты знаешь обо мне, Дэн? Вы были подробно проинформированы о Джеральдин Тейт, которую вы считали Эмили Стивенс? она бросила вызов. Он казался очень неудобным, и Джерри проклинала себя за то, что говорила агрессивно. Внезапно появился официант и поставил тарелку супа перед Джерри и салат «Цезарь» перед Дэном. Она быстро взяла ложку и попробовала на вкус. Было слишком солёно. «Это хорошо, — с энтузиазмом заявила она, — как твое?»

«Ну, я едва начал, но вроде нормально. Посмотри, Джерри; Я, наверное, знаю о твоей карьере больше, чем ты думаешь. Сегодня я посмотрел на вас в компьютере, но он сообщил, что вас выписали. Там не говорилось, что ты в тюрьме». Он сделал паузу. «И ни разу не упомянул о вашей дочери».

Она кивнула. «Что ж, последние несколько лет были для меня довольно пустым периодом».

«Вы хотите поговорить об этом?»

«Нет, не сейчас, Дэн. Я мог бы дать вам двухминутный символический кусок чуши, или я мог бы продолжать час за часом, перекладывая его на вас». Он смотрел на нее со странным, непостижимым выражением лица, которое ее смутило.

«Так почему ты пригласил меня сегодня вечером, Дэн?» спросила она.

Он отложил вилку и пристально посмотрел на нее. «Я просто хочу, чтобы вы знали, что если что-то внезапно обернется немного э… неожиданным, то я хочу, чтобы вы знали, что можете рассчитывать на меня».

«Неожиданно в каком смысле?» — заинтригованно спросила она.

«Я просто думаю, что кто-то ведет своего рода двойную игру, у кого-то есть скрытые планы, но я не знаю точно, кто сейчас».

Джерри отложила ложку и улыбнулась ему. «Ваш правый Дэн, у многих людей есть планы, и одна из них — я».

«Почему ты мне это говоришь? Вас не беспокоит, что я доложу?

«Если ваша партия не думает, что я буду пытаться выжать из этой ситуации все личные преимущества, какие только смогу, от пребывания в тюрьме до внезапного вовлечения себя в то, что выглядит как какое-то прикрытие, я был бы поражен.»

«Джерри, это важно. Я уверен, что что-то не так, и я хочу, чтобы вы знали, что я буду рядом с вами».

Она сделала самое серьезное лицо. «Хорошо, Дэн, спасибо за эту уверенность, я благодарен. Я буду настороже». Она не могла доверять абсолютно никому, кроме себя, включая Дэна Холла, что бы он ни говорил. «То, что я не параноик, не значит, что они не все хотят меня достать», — сказала она себе. Она решила сменить тему. «Как твой сквош?»

— Мой сквош? Он посмотрел на свой салат и затем понял, что она имела в виду. «О, вы имеете в виду игру! Как вы узнали?… о да, я только что закончил матч с Ричардом Дэвисом, вашим парнем из посольства, когда мы впервые встретились. Мы поддерживаем связь. Он сейчас в Сингапуре. В последний раз я видел его в Кабуле. В прошлый раз, когда он написал мне по электронной почте, он сказал, что думает о досрочном выходе на пенсию, потому что он встретил какую-то австралийку и подумал, что после всех лет, проведенных за границей, он предпочел бы жить в жарком и солнечном месте, а не в холоде и сырости».

«Да, он был хорошим парнем. Как там было в Кабуле? Извини, глупый вопрос, ты чуть не потерял руку. Что со шрамом на щеке, значит, ты получил свою долю ран».

Он потрогал сторону своего лица. «Это не произошло при исполнении служебных обязанностей». Он ухмыльнулся. «Позвольте мне рассказать вам поучительную историю о том, как дразнить соседскую собаку», — начал он.

* * *

Вопреки ее ожиданиям, Джерри наслаждался вечером с Дэном Холлом. Он рассказал ей о своей семье и заверил, что его финансовые дела в порядке. Она задалась вопросом, почему, но затем вспомнила, что подробно описала ему его финансовые проблемы во время той неловкой встречи несколькими годами ранее. Она заметила, что он украдкой поглядывал на ее грудь, ставя стакан, но она одобрительно смотрела на его собственное телосложение, так что это было достаточно справедливо. Она чувствовала себя относительно бодрой, когда он отвез ее обратно в отель.

Она была немного разочарована, когда он не попытался даже поцеловать ее в щеку, но прежде чем он ушел, ей пришлось задать ему важный вопрос, поэтому она взяла его за руку. «Дэн, почему ты заботишься обо мне? Почему вы так хотите… ну почему вы сказали, что я определенно должен вам доверять?

Он повернулся то в одну сторону, то в другую, а затем посмотрел через ее плечо, а затем посмотрел на ее руку, держащую его. «Потому что я люблю тебя, Джерри», — пробормотал он. Она уронила его руку, как будто она обожгла ее, и отступила на шаг.

«Что?» Она медленно покачала головой. «Это просто смешно! Вы меня почти не знаете… Я вас почти не знаю!

«Да… ну вот оно… с тех пор, как мы впервые встретились, я думал о тебе, но как бы отодвинул это в сторону. Затем я внезапно вижу тебя снова и бац. Да, я сошел с ума. Извини, что напугал тебя». Он отвернулся и быстро вышел из вестибюля. Джерри повернулась к ней на каблуках, подняла глаза к небу и снова покачала головой, когда она шла к лифту.

Вернувшись в свою комнату, она села за стол и посмотрела в зеркало. Следует ли ей пойти на встречу с ним, не приняв душ, не переодевшись или не накрасившись? Это имело бы значение? Она внезапно вспомнила, как сжимала одну из его рук, когда она лежала на кровати, истекая кровью, в то время как другой он держал полотенце над раной на ее животе. Она вспомнила, как он кричал: «Останься со мной, Джерри, останься со мной!» как они ждали скорую помощь. Годами никто не говорил ей, что ее любят. Ах, какое дерьмо, он ее почти не знал!

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Джерри провел беспокойную ночь, ворочаясь и ворочаясь. Каждый раз, когда она просыпалась, ее разум начинал обдумывать последствия встречи с Али Хамсином и поразительное признание Дэна Холла, которое отвлекало ее от анализа ситуации. В первые утренние часы она воспроизвела их приключение в Фуджейре и их недавние встречи и, к своему большому удивлению, признала, что у нее появляется растущий интерес к встрече с ним снова. Это признание, казалось, успокоило ее, и она заснула до 5.50 утра, когда она услышала странный приглушенный стук в дверь, затем другой. Она поняла, что это был звук газет, падающих в коридоре отеля за пределами каждой занятой комнаты. Она откинула одну из занавесок и посмотрела на море. До восхода солнца оставалось около получаса, но она могла только видеть волны, катящиеся к берегу, и мокрый песок, отражающий свет уличных фонарей на берегу. Она позволила драпировке упасть и легла на кровать. Она бодрствовала между сном и бодрствованием еще на час, прежде чем встать и сварить крепкий кофе, который, как она надеялась, позволит ей более ясно осмыслить вчерашние события. Ее встреча с Хамсином была внезапно прервана, как раз в тот момент, когда он собирался что-то раскрыть, но когда он полетит с ней обратно в Лондон, у него наверняка будет достаточно времени, чтобы поговорить с ней. Возможно, они все-таки не выпустят его сейчас, или, возможно, ей не разрешат снова встретиться с ним. Она открыла ящик и вытащила свой комплект для бега. Рассвет осветил небо на востоке, но вдоль прибрежной дороги все еще было темно. Она двинулась в устойчивом темпе и вошла в свой ритм, но, перевернув дело за час пробежки, она не была более близка к объяснению.

* * *

Джерри был в ванной, когда зазвонил ее телефон. Она потянулась за трубкой, снова подумала, что телефон в ванной дома может быть полезным дополнением. «Да?»

«Доброе утро, Джерри! Ричард Корнуолл здесь. Как дела?»

«Я в порядке, спасибо. Как дела в офисе?

«Мы справляемся, спасибо. Звоню, чтобы сообщить, что я получил ваше электронное письмо с указанием времени вашего прибытия. 2100 часов по местному времени здесь. Неужели так поздно?

«Нет, это не так, но я подумал, что мы должны прибыть после наступления темноты, чтобы любознательные люди нас не увидели».

«Хорошо, достаточно честно, но это, конечно, приведет к увеличению счета за сверхурочные. Знаешь, я должен следить за своим бюджетом. Я подтвердил все детали с нашими друзьями на Гросвенор-сквер, в специальном отделении, министерстве и так далее и так далее.

«Очень хороший. Собираешься в аэропорт? — спросил Джерри.

«На самом деле я буду. Это избавило меня от социальной активности, которую я старался избегать. Итак… какие-нибудь проблемы с вашей стороны?

Джерри задавался вопросом, стоит ли ей поднимать вопрос о прекращении ее встречи с Али Хамсином и о поразительном откровении, что он понятия не имел, что она приедет к нему, но она решила, что осмотрительность — ее лучший вариант. «Нет. Здесь все хорошо, но я сейчас в ванной».

«О… ну, я не буду тебя задерживать. Позвони мне, когда назначишь время отправления и прибытия».

* * *

Джерри некоторое время валялась среди пузырей, затем, обернувшись полотенцем, вернулась в спальню и резко остановилась. Райан Карсон и Винс Паркер сидели в креслах у окна. Карсон держала пистолет, направленный на нее, а Паркер держал электрошокер.

— Как вы думаете, под полотенцем у нее спрятано какое-нибудь опасное оружие? — объявил он со злой ухмылкой.

«Ой, повзрослеть, Карсон», — сказал Паркер. «Извини, Джерри, мы попросим тебя одеться и пойти с нами, и, очевидно, мы не собираемся выпускать тебя из поля зрения ни на минуту».

Джерри некоторое время смотрел на них, пытаясь придумать, как ей выбраться из этой ситуации. Ее не слишком заботила скромность, но, тем не менее, она отвернулась от них, когда опустила полотенце до талии, надела бюстгальтер и блузку, а затем подтянула трусики под полотенце, прежде чем надеть джинсы. Затем она обернулась и спросила: «Что, черт возьми, все это?»

«Почему бы тебе не сесть и не надеть обувь?» — предложил Винс.

Она села на кровать, натянула носки и кроссовки. Затем она услышала механический щелчок электрошокера и рухнула на пол. Когда она лежала неподвижно, Карсон воткнул ей шприц в ягодицу и нажал на поршень большим пальцем. Его ухмыляющееся лицо было последним, что она увидела, когда ее разум исчез.

* * *

Джерри проснулся от пульсирующей головной боли. Она открыла глаза и увидела металлическую крышу грузового фургона. Она застонала и схватилась за голову. Она вспомнила, как ее ударили электрошокером, а затем резкий удар в спину. Она сделала несколько глубоких вдохов, надеясь, что боль в ее черепе утихнет.

«Смотри, Марк, она уже проснулась, — сказал Карсон. Джерри почувствовал, как ступня толкнула ее под ребра. «Давай, Тейт, пора просыпаться».

Джерри закрыла глаза и медленно открыла их. Боль в голове сменилась с сильной пульсации на тупую. Она огляделась и увидела, что она была пристегнута ремнями в тайном фургоне для наблюдения, а ее руки были скованы за спинку сиденья. Райан Карсон сидел рядом с коммуникационной консолью. На другом сиденье сидел влиятельный мужчина с усами в мексиканском стиле. Он держал электрошокер, который направил на Джерри.

«Это Марк Стаффорд, — сказал Карсон, — он вас прикончит, если вы сделаете какой-нибудь резкий ход».

«Куда мы идем?» пробормотала она. Она пыталась избавиться от оцепенения, вызванного наркотиками. «Райан! Во что ты, черт возьми, играешь? она потребовала. «Я думал, мы должны быть на одной стороне?»

«Ну, мы не уверены, на чьей ты стороне, Джерри; мы думаем, возможно, вы перешли на темную сторону.

— Это тёмная сторона этого ублюдка Брукнера. Я хочу поговорить со своим боссом Корнуоллом.

«Извини, ты не в состоянии предъявлять требования», — сказал Карсон. Мы отправим вас домой, где, я думаю, вас будут ждать, чтобы арестовать. Сейчас мы отвезем вас в аэропорт.

«А как насчет моих вещей?» спросила она.

«Не волнуйтесь; Дэн Холл уже собирает ваши вещи, затем он оплатит ваш счет в отеле и вернет вашу машину компании по прокату».

Дэн Холл? Так много для того, чтобы она ему доверяла. «Это смешно, почему бы мне не поговорить с генералом Брукнером. Я уверен…»

«Почему бы тебе просто не быть хорошей девочкой и заткнуться нахуй?» — сказал Стаффорд, слегка взмахнув электрошокером.

* * *

Ее отвезли в анонимный дом в захудалом районе и под прицелом пронесли внутрь. Карсон провел ее в комнату, в которой было мало мебели, кровать и кресло, а также небольшой столик, на котором лежала стопка грязных журналов. Он снял наручники.

— В холодильнике есть вода и батончики из мюсли. — Ванная там, — сказал он, указывая на дверной проем. Она заглянула внутрь и увидела, что маленькое окно замуровано кирпичом.

— Видишь зеркало? Он указал, и она посмотрела на большое настенное зеркало с люком для сервировки. — Мы будем следить за вами через это. Если нам кажется, что вы слишком долго сидите в ванной, мы придем и посмотрим, чем вы занимаетесь. Если хочешь, мы пропустим через люк воду и еду».

Джерри подошел к люку и открыл его. Там была небольшая заляпанная кольцами полка и еще одна дверь с другой стороны стены.

«Вы сказали, что мы собираемся в аэропорт», — сказал Джерри.

«Верно, но ваш рейс вылетает только сегодня вечером».

* * *

Джерри проснулся в углу внедорожника. Она не помнила, как в нее забиралась. Она вспомнила, как провела несколько скучных часов, просматривая стопку журналов, от Economist и Newsweek до различных женских периодических изданий, журналов, посвященных нахлыстовой рыбалке, гольфу и бейсболу, и National Enquirer. Ей выдали бутылку с водой, и когда она проголодалась, она попросила у похитителей куриный салат. Вместо этого ей дали острую пиццу пепперони и сказали, что это все, что она собиралась получить. После того, как она съела немного, она почувствовала сильную жажду и попросила еще воды. Она вспомнила, как сидела в кресле, чувствуя себя очень сонной, решила забраться на кровать и подумала, что для движения потребуется огромное усилие, и не более того, пока она не очнется и не окажется в машине.

Она понятия не имела, как долго она была без сознания, но солнце садилось за зданиями. Она знала, что ей следует подумать о возможностях побега, но вместо этого она подумала, насколько неподходящей она стала для роли агента разведки на чужой территории. Она не приняла никаких мер предосторожности, чтобы обеспечить свою безопасность; ей следовало встревожить дверь, всегда держать под рукой оружие, даже когда она принимала ванну. Если бы она была такой же беспечной много лет назад, как в последние несколько дней, она бы уже умерла. Она вспомнила, как в последний раз ее застали врасплох в гостиничном номере. Дэн Холл был рядом, чтобы спасти ее. Возможно, он сдержит свое недавнее обещание, задержит машину и освободит ее. Автомобиль внезапно остановился, и она выглянула наружу. Не Дэн Холл; просто охранник, поднимающий полосатый столб в щели забора из сетки, увенчанный мотком колючей проволоки. Он махнул рукой, и Джерри откинулся на сиденье. Она догадалась, что ей дали дозу рогипнола или чего-то подобного, чтобы успокоить ее после того, как действие снотворного прекратилось.

Автомобиль подъехал к трапу самолета. Дверь открылась, руки протянули ее и потащили к лестнице. Она подняла глаза и увидела авиалайнер, полностью выкрашенный в белый цвет. Вдоль фюзеляжа виднелись бледные очертания букв прежних владельцев, но логотип разобрать не удалось. Она увидела, как кто-то нес ее чемодан к борту самолета, и голос побуждал ее следовать за ней. Она споткнулась на самой нижней ступеньке и ударилась о голень, но кто-то поднял ее, и она устало подошла к дверному проему.

Оказавшись внутри, она увидела ряд сидений, повернутых против направления движения, в передней части пассажирского салона и ряды невзрачных кресел эконом-класса в стандартных трех рядах с каждой стороны прохода, но вместо того, чтобы их теснить для дешевых авиаперелетов, ряды были расположены на расстоянии шести футов друг от друга.

Ее проводили на полпути вниз по кабине и велели сесть на места справа. Пытаясь преодолеть удручающую летаргию, она с большим интересом осматривала окружающее. Первое, что она заметила, было то, что ее сиденье было снабжено пятиточечным ремнем безопасности, подходящим для раллийной машины или сиденья пилота. На пряжке вместо обычной поворотной ручки было отверстие для ключа. Внизу на полу у каждого сиденья были стальные кольца для кандалов. Самолет явно использовался для перевозки опасных преступников, являющихся частью системы транспортировки заключенных и инопланетян, JPATS, более известной как Con Air.

Она подняла глаза, когда на борт подняли еще одну фигуру. Это был Али Хамсин! Она назвала его имя. Он, казалось, не узнал ее, а просто смотрел в пол, пока его толкали по проходу, пока его не затолкали на место на три ряда впереди нее.

Она услышала новые голоса. Она подняла глаза и увидела генерала Роберта Брукнера, разговаривающего с Райаном Карсоном, Винсом Паркером и Марком Стаффордом. Все четверо смотрели на нее, и она смотрела на них, надеясь, что она выглядела вызывающей, а не сбитой с толку. Затем Дэн Холл шагнул в дверной проем. Вот человек, который сказал ей довериться ему; она, должно быть, была чертовой идиоткой, чтобы поверить ему.

Она закрыла глаза и попыталась привести свои мысли в порядок. Почему ее отправили обратно в Великобританию в качестве заключенной? Если бы она была арестована за убийство Дина Фернесса, они могли бы сделать это во Флориде. Собирались ли они на самом деле вернуться в Великобританию или направлялись в какую-то страну, где права человека обычно нарушались, включая пытки водой и тюремное заключение без суда?

«Хорошо, Джерри, мне придется пристегнуть тебя ремнями». Она посмотрела вверх; это был Дэн Холл.

«Что, черт возьми, ты делаешь, Дэн? Я думал, что должен тебе доверять, но я всего лишь один из твоих чертовых пленников. В его пристальном взгляде не было намека на эмоции, которые он выразил вчера.

«Мне очень жаль, Джерри; Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов. Пожалуйста, откиньтесь на спинку сиденья и позвольте мне застегнуть эти ремни». Он потянулся к ремню и начал его застегивать. Она схватила его за запястья.

«Что, черт возьми, ты со мной делаешь?» она потребовала.

— Ей нужен толчок? кто-то позвал. Джерри увидел Стаффорда, стоящего в проходе со своим электрошокером. Холл снова повернулся к Джерри и нахмурился.

«Нет, она не будет проблемой». Холл на мгновение посмотрел ей в глаза, затем высвободил руки и пристегнул пятиточечный ремень на месте серией резких решительных щелчков. Затем он провел руками по ее ноге, и Джерри внезапно застыла, когда она почувствовала, как какой-то твердый предмет проталкивается внутрь ее ботинка. «Это ключ к пряжке», — прошептал он. Затем он сунул руку под куртку и на короткое время показал ей «Смит энд Вессон Шеф Special», небольшой, но эффективный пистолет, и начал толкать его ей за спину. Она выдвинула поясницу вперед, чтобы освободить место. Наконец он показал ей карточку, которую сунул ей под бедро. «Свяжитесь со мной, если сможете. Я буду в бегах. Это лучшее, что я могу сделать… удачи».

«Спасибо», — прошептала она в ответ.

Он выпрямился. «Это не слишком туго, не так ли?» — объявил он.

«Гребаные ублюдки», — прорычала она. Карсон, Стаффорд и Брукнер мельком взглянули на нее, но затем возобновили разговор, когда к ним снова присоединился Холл. Брукнер смотрел вдоль всего самолета, пока его глаза ненадолго остановились на ее, а затем он повернулся и сказал что-то другим трем мужчинам, которые усмехнулись в ответ. Затем он хлопнул Дэна Холла по плечу, и они вдвоем исчезли через входную дверь. Винс Паркер что-то сказал Райану Карсону, и они пожали друг другу руки, затем Паркер посмотрел на нее, иронически отсалютовал, а затем последовал за Брукнером и Холлом из самолета.

Райан Карсон открыл дверь кабины экипажа и исчез внутри. Стаффорд села на сиденья, обращенные против движения, в передней части самолета и кратко посмотрела на нее и Али. Джерри услышал, как заводятся двигатели. Через пару минут она почувствовала, что самолет тронулся. После нескольких минут руления самолет свернул на взлетно-посадочную полосу, и по мере того, как он разогнался, Джерри прижалась к своему сиденью, а пистолет, вошедший в ее поясницу, казалось, дал ей прилив адреналина, когда самолет с ревом взмыл в ночное небо.

* * *

Джерри заставила себя не действовать слишком быстро. Она подождала, пока самолет наберет крейсерскую высоту и пройдет еще два часа, и Стаффорд расслабился и перестал пристально наблюдать за ними. Внимательно наблюдая за ним, она ощупала внутреннюю часть своей обуви и вытащила металлический стержень с несколькими выступами. Она попыталась осторожно вставить его в пряжку ремня безопасности, где он аккуратно подошел.

Затем она позвонила Али по-арабски. «Али, как ты себя чувствуешь?»

«Э… я в порядке. Кажется, пару дней меня накачали наркотиками. У меня болит голова, но в остальном я не травмирован».

«Я пытаюсь понять, говорит ли этот ублюдок вообще по-арабски».

«Я сомневаюсь, что это, Джерри, похоже, его наняли не из-за его интеллекта».

Она смотрела на Стаффорда; он читал журнал и, похоже, не понимал сказанного.

«Эй, мерзкий ублюдок!» Она тихо сказала по-арабски: «У меня ремни расстегнуты, и я сейчас подойду и оторву тебе голову».

«Никакой реакции, — сказал Али, — я думаю, мы можем предположить, что он не понимает и не обращает внимания».

«Хорошо, Али, теперь постарайся не реагировать на то, что я тебе говорю. У меня есть ключ от ремня безопасности и пистолет. Я собираюсь освободиться, а затем, когда я скажу вам, я хочу, чтобы у вас была какая-то форма, чтобы к вам подошел Стаффорд.

«Что ты тогда будешь делать?»

«Я собираюсь убить его.»

* * *

Как и предполагалось, летчики услышали звук выстрелов. Дверь кабины экипажа открылась. Вышел не Карсон, а другой пилот. Первое, что он увидел, это Джерри, лежащая на полу, с раскинутыми руками на лице и груди. Пистолет был спрятан под ее головой. Он увидел Стаффорда, сидящего на стуле рядом с Али, и перешагнул через Джерри, чтобы поговорить с ним. Она бесшумно поднялась на ноги и ударила его под ребра спины, и он рухнул на пол. Она опустилась на него на колени, прижала дуло к его уху и зарычала: «Ты сделаешь именно то, что я говорю, или я вышибу тебе мозги, кусок дерьма!»

— Угу, — пробормотал он.

«Хорошо, как тебя зовут?»

«Рис, Карл Рис».

«Хорошо, Карл, первое, что ты собираешься сделать, это освободить Али… хорошо? Этот ключ, вероятно, должен работать. И если вам интересно, прежде чем я его убил, Стаффорд вручил мне свой пистолет, нож и электрошокер, так что ведите себя прилично.

Она смотрела, как он отстегивает Али, который ухмыльнулся ей.

«Хорошо, Карл, возвращайся в кабину, в дубль».

Карсон обернулся, когда дверь открылась. «Привет, Карл, что, черт возьми, случилось? В чем была проблема… — он замолчал, увидев, что Джерри вошел в кабину экипажа позади Риса. «Блядь!» он сказал.

«Хорошо, Карсон, мне нужна гарнитура, чтобы я мог слышать, что происходит», — потребовал Джерри.

«Э-э… ​​я не думаю, что есть запасной», — сказал он.

«Неправильный ответ. Отныне за каждый неправильный ответ я отрежу тебе палец, — ответила она.

«Хорошо, позади тебя один на крючке. Я думаю, он уже подключен». Она быстро взглянула, увидела гарнитуру и надела ее.

«Хорошо, — сказал Джерри. «Теперь ты продолжишь путь через Атлантику, как обычно. Позже я дам вам несколько новых инструкций. И предупреждаю, я в адском плохом настроении. Как вы помните, у меня есть лицензия пилота и достаточно опыта, чтобы знать, если вы делаете что-то необычное с этим самолетом». Она подождала, пока атмосфера успокоится и оба пилота не станут менее напряженными.

«Хорошо, теперь ты собираешься доставить меня на Бермуды».

«Что?»

«Ты слышал меня. Мы полетим через Атлантику, пока не приблизимся к острову, а затем вы выключите свой ретранслятор и спуститесь на высоту трех тысяч футов, чтобы радар нас не увидел. Затем вы направитесь на Бермуды. Когда мы подойдем очень близко, вы можете снова использовать радио и объяснить, что у вас проблемы с избыточным давлением или проблемы с двигателем, а может быть и то, и другое, и что вам нужно приземлиться. Вы подрулите к краю аэропорта, и мы с Али выпрыгнем. Если я буду счастлив, я не пристрелю тебя, прежде чем уйду. Для вас это достаточно просто?

«Ладно, я думаю, ты делаешь ставку».

«Определенно да.»

Несмотря на проявленную уверенность в себе, Джерри нервничал в ограниченном пространстве кабины экипажа. Ее утверждение, что она узнает, если все пойдет не так, было несколько пустым. Она находилась в ужасающей близости с двумя мужчинами, оба из которых хорошо знали сложный самолет. Все, что у нее было на стороне, кроме пистолета, — это то, что они знали, что она выстрелит в них, если заподозрит, что они пытаются ее обмануть.

Она оглядела кабину экипажа. Инструменты представляли собой смесь старомодного типа, к которому она привыкла благодаря собственному обучению, и больших навигационных экранов, которые Харви Уоллис представил ей во время полета. Маршрут отображался на экране под главным полетным директором. Лучшим для нее шансом было сказать как можно меньше и не задавать вопросы, которые могли бы выявить ее неуверенность или неуверенность в себе. Прежде всего, она могла использовать часть своего опыта, дополненную тем, чему ее научила Уоллис.

«Хорошо, я хочу увидеть Бермудские острова на экране? Какой у него четырехбуквенный код ИКАО?»

«TXKF», — ответил Рис, и она заметила проницательный взгляд, который бросил на него Карсон.

«Я хочу увидеть это на экране», — повторила она.

«Я не могу; — слишком далеко, — ответил Карсон.

Черт! Один знак доверия утрачен, но у нее был ответ. «Хорошо, покажи это как альтернативный аэропорт с указанием пеленга и расстояния», — ответила она. Ни один из мужчин не двинулся с места.

«В настоящее время!» — крикнула она и ударила Риса дулом пистолета по черепу. Он выругался и схватился за голову.

«Хорошо, хорошо», — сказал Карсон с запиской об отставке, которая не обманула ее ни на мгновение, но он ввел TXKF в буквенно-цифровую клавиатуру, и она прочитала 570 морских миль.

«Хорошо, этот самолет обычно летит со скоростью около восьми миль в минуту, поэтому с учетом ветра и немного прибавления для полета на малой высоте в течение некоторого времени, а также подхода и посадки, дайте мне время полета».

Карсон ввела еще несколько данных и обернулась, чтобы посмотреть на нее.

«Около часа сорока минут до посадки на Бермудских островах», — сообщил он.

«Это кажется разумным», — решила она. «Хорошо, теперь я установлю некоторые правила. Я буду стоять или сидеть здесь сзади, и вы двое не будете смотреть на меня, пока я не дам вам разрешения. Я знаю, что если я убью одного из вас, другой может посадить самолет. Мой пистолет всегда будет направлен на одного из вас, но вы не будете знать, кого. У меня также есть электрошокер, который будет готов для тех, кого я не сниму. Предупредительных и раненых выстрелов не будет; Я прострелю тебе спину и прямо в сердце. Любые вопросы?»

«Ноябрь Two Seven Whisky, набери эшелон полета 350 и направься прямо на два ноль север, шесть ноль запад, продолжай движение в Нью-Йорк на HF», — раздался голос авиадиспетчера.

«Поднимитесь на эшелон полета 350 и направляйтесь по направлению два ноль на север, шесть ноль на запад, продолжайте движение по HF November Two Seven Whisky», — автоматически ответил Рис и замер, ожидая новой вспышки от британского агента.

«Это хорошо, — сказал Джерри. «Просто прими все нормально, пока я не скажу. А теперь представьте, что я ваш пилот-проверяющий Федерального управления гражданской авиации, который ничего не говорит, но очень, очень внимательно наблюдает за вами.

* * *

Следующие пятьдесят минут она провела в состоянии сильного беспокойства, не решаясь ни на мгновение ослабить бдительность. К счастью, на крейсерской высоте пилотам было мало что делать. Операция выполнялась с помощью компьютера управления полетом, подключенного к автопилоту. Она еще раз поблагодарила свою удачу за то, что Уоллис показал ей, как управлять самолетом Gulfstream. Система, установленная на Боинге, была другой, но при внимательном наблюдении она отметила, как числовая информация на маленьком экране компьютера соотносится с навигационным дисплеем на приборной панели и случайными сообщениями службы управления воздушным движением. Вскоре самолет будет примерно в 250 милях от Бермудских островов, и пора будет спросить курс на аэропорт острова. Ее мочевой пузырь становился неудобно переполненным, и она подумала, сможет ли она заставить Али держать на них пистолет, но быстро отвергла эту идею. Если нужно, она просто мочится. Она становилась все более уверенной в том, что сможет это осуществить.

«Хорошо, выключите транспондер, спуститесь на три тысячи футов по этому пути, а затем поверните в сторону Бермудских островов», — приказала она.

* * *

Райан Карсон провел последние пятьдесят минут, обдумывая, как бы изменить ситуацию. Он старался как можно дольше делать в точности то, что ему велят, чтобы убаюкивать английскую сучку ложным чувством безопасности. Не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее, он тайком осмотрел кабину экипажа, проверяя расстояния до различного оборудования. Он медленно регулировал освещение, пока не получил довольно четкое отражение ее лица на центральных экранах приборов. Самым важным было то, что он мог видеть, куда направлено ее ружье. Он также выбрал момент, чтобы сделать свой ход.

Он почувствовал, как и услышал вздох облегчения Джерри Тейта, когда самолет достиг трех тысяч футов, и он приготовился действовать. Без ведома британского агента восьмидюймовый стальной лом был спрятан в нише за его сиденьем и прикреплен к переборке парой тканевых язычков, удерживаемых кнопками. Его основная цель заключалась в том, чтобы открывать панели в случае электрического пожара на борту самолета. Следующие двадцать минут Карсон провел, пока самолет приближался к Бермудским островам, планируя свои передвижения.

Символ Бермудских островов появился на навигационном дисплее за триста миль. «Смотри, вот и остров», — заявил Карсон и указал на экран. Он увидел, что Джерри автоматически посмотрел в указанном направлении. «Карл, расскажи свою информацию о Бермудских островах», — приказал он. Рис повернулся направо, чтобы извлечь из папки справочные буклеты по аэродрому. Карсон наблюдал за отражением Джерри и видел, как она следит за движениями второго пилота, а затем одним быстрым движением он обернулся правой рукой, выдернул лом из крепления, а затем повернул его обратной рукой в ​​ее руку, держащую пистолет.

Джерри слишком поздно понял, что что-то не так. Она поняла, что Карсон тянется к чему-то вне ее поля зрения, и его внезапное изменение языка тела показало, что он был готов к действию. Она повернула пистолет, чтобы навести на него, но незадолго до того, как она спустила спусковой крючок, лом поймал ее, онемевший удар по предплечью, как раз в тот момент, когда она выстрелила из пистолета. Пуля срикошетила от центральной консоли и попала в Карла Риса. Он взвизгнул и схватился за рану на шее, из которой хлынула кровь. Ее глаза встретились с Карсон, когда она попыталась снова прицелиться, но от боли, которая последовала за онемением, ее рука потеряла хватку, и она выронила пистолет. Она вскинула руки вверх, когда он попытался ударить ее ломом по голове, и она вскрикнула, когда металлический стержень попал ей в бедро чуть выше колена. Она попыталась не обращать внимания на боль и выскочила из кабины экипажа, надеясь забрать электрошокер с того места, где она оставила его на передних сиденьях, но ее нога подкосилась, и она споткнулась. Карсон попытался последовать за ней, но его ремень безопасности все еще был пристегнут. Затем он увидел пистолет, лежащий на полу за центральной консолью, схватил его, расстегнул ремни безопасности и последовал за ней. Она стояла на коленях на полу, хватаясь за ногу. Когда он собирался выстрелить в нее, умирающий второй пилот рухнул на рычаг управления, и автопилот отключился. Когда прозвучал предупредительный сигнал, Карсон инстинктивно повернулся, чтобы оглянуться в кабину пилота, и в этот момент Джерри выбил пистолет из рук. Он зарычал и замахнулся на нее ломом. Она нырнула под удар оружия и бросилась на него. Они оба катались по полу в объятиях, наполненных ненавистью, когда самолет падал в сторону моря. Его превосходящая сила превосходила ее боевые навыки, которые оказывались неэффективными в ограниченном пространстве покачивающегося фюзеляжа. Он снова ударил ее по голове, но этот неловкий удар не имел силы. Прежде чем он смог ударить ее снова, она вывернулась, схватила пистолет с палубы и застрелила его. Затем она выглянула в окно кабины экипажа и поняла, что самолет скоро упадет в море.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Джерри сел и посмотрел на море. Полумесяц излучал легкое серебристое сияние, которое позволяло ее адаптированному к темноте глазу видеть спасательный плот и волны. Небо прояснилось, и она перевернулась на спину, рассматривая необъятность космоса.

Она услышала стон Али и изменил позу. Она посмотрела на него. «Как ты себя чувствуешь?»

«У меня немного болит голова, — ответил он, — но это не так уж плохо. Значит, ты еще не спишь?

«Да, я просто скоротал время, наблюдая за звездами», — сказал Джерри. «Вы заснули, когда закончили рассказ о том, как стали старшим переводчиком министерства иностранных дел Ирака». Она откинулась на борт плота, подняла руку и принюхалась. От нее сильно пахло реактивным топливом.

«О да, теперь я вспомнил», — задумчиво пробормотал Али. «Как думаешь, сколько времени до рассвета?»

«Наверное, еще часа два или около того». Плот ударил по волне, и какое-то причудливое сочетание ветра и воды выпустило брызги, которые залили его водой.

«Вот дерьмо!» крикнула она.

«Что случилось?» — спросил Али, проснувшись.

«Меня забрызгала волна; Я весь промок». Она вздрогнула. «А мне холодно».

«Становится светлее, — сказал Али. Она поняла, что луна зашла, и они могли видеть в свете приближающегося рассвета. Может быть, им было нужно всего несколько часов теплого солнечного света утром с последующим пасмурным небом с периодическими дождевыми дождями с удобными интервалами для пополнения запасов воды, — подумала она с легкой улыбкой на свои взыскательные требования. «Первый намек на солнце над горизонтом, и мы должны выпить по пол-литра воды», — сказала она. «Завтра у нас будет четверть литра».

«Сколько нам пить?» — спросил Али. — Я имею в виду, чтобы остаться в живых.

«Если будет прохладно и мы не будем делать никаких упражнений, мы должны пить около трех литров в день».

Несколько мгновений он провел в тихом размышлении. «Так как долго мы протянем после того, как у нас закончится вода?»

«Мы можем протянуть три дня. Тогда у нас начнутся головные боли, вялость и, в конце концов, мы впадем в кому».

«Какой сегодня день?»

«Пятница, двадцать девятое мая, так что к вечеру вторника мы, вероятно, умрем».

Они замолчали, пытаясь не погрузиться в отчаяние, когда плот поднимался и опускался на атлантических катках. Постепенно, когда плот нахлынул на волну, они наблюдали, как небо становится ярче к востоку. Слой облаков у горизонта начал светиться розовым, а затем показалось первое яркое красное сияние восходящего солнца.

«Время праздновать рассвет», — сказал Али.

«Вы готовы к водному пайку?»

«Я готов, но сначала я должен помолиться».

Когда Али проявлял внимание к его молитвам, Джерри считала ее агностицизмом. «Если бы я сейчас помолился и нас спасли, стал бы я верующим? Чтобы нас спасти, нужно чудо. О боже, ваши конфликтующие религии вызвали больше войн, смертей и разрушений за тысячи лет, чем что-либо еще, и я, например, думаю, что нам всем было бы намного лучше без вас, но послушайте молитву Джеральдин Мэри Тейт, которая этого не делает. Поверьте на мгновение в ваше существование, но, тем не менее, хотел бы благополучно спуститься с этого плота, чтобы отомстить ублюдкам, которые убили ее партнера, обрекли ее на годы страданий в тюрьме и бросили ее в море, поэтому, когда я открою глаза теперь я ожидаю увидеть приближающуюся лодку». Она оглядела плот, покачала головой и пробормотала: «Неудачник!»

Она достала из угла бутылку с водой и смотрела на содержимое, пока Али не объявил: «Я закончил».

«В порядке. Вы согласны с тем, что ваши пол-литра опускают уровень до этого места на этикетке? Тогда мой отнесет его к этому ребру на бутылке?

«Да, это кажется справедливым».

«Хорошо, давай, пей».

Он взял у нее бутылку и начал серию осторожных глотков, задыхаясь от удовольствия, когда вода уменьшила неприятный, липкий, соленый привкус во рту. Каждый раз он поднимал бутылку для осмотра Джерри, остро ощущая дикий взгляд женщины, которая была выше его, тяжелее его и обладала бесконечно большей способностью к агрессивному поведению, чем он.

«Думаю, вот и все», — сказал он, подняв бутылку и еще раз проверив уровень. Она кивнула и протянула руку за бутылкой.

«Ах, так немного лучше», — сказала она, выпив пол-литра. «Завтра у нас будет только половина этого количества, и тогда мы сможем выпить эту изворотливую ерунду». Она поставила бутылку обратно в угол плота, а затем посмотрела на небо, прежде чем вернуться на свое место напротив Али.

Некоторое время он не отвечал, но пристально смотрел на солнце, которое начинало появляться над слоем далекой туманной тучи на горизонте. «Мы сгорим здесь; по крайней мере, ты, я намного темнее тебя, но мне все равно нужен какой-то оттенок».

Она подняла глаза и зажмурилась, когда на нее внезапно ярко осветило солнце. «Ты прав.» Она вспомнила набор, который вытащила из воды. «Думаю, есть какое-то прикрытие».

Она нашла сумку с водонепроницаемой книгой. Это было руководство по эксплуатации, в котором описывалось использование предметов внутри упаковки. Оказалось, что это ремонтный зажим, ограничитель утечки, губка, пресс-подборщик и ручной насос для поддержания надувания плота. Также был большой лист сверхпрочного водонепроницаемого пластифицированного материала, который должен был разворачиваться и образовывать подобный палатке навес, и должны были быть несколько складных стержней для его поддержки. Судя по всему, они были в кармане на дне плота. Она ползла по плоту, пока не нашла их. Она также обнаружила, что на каждом конце плота были лампы и резиновое кольцо на конце лески, чтобы отбрасывать и оттягивать всех пловцов. Она провела инвентаризацию своего другого имущества. В кармане был ее мобильный телефон. Она попыталась включить его, но тщательное промокание сделало его бесполезным. Она швырнула его за борт. Ее дешевые, но точные черные пластиковые часы Casio были водонепроницаемы на глубине 50 метров и работали безупречно, по-прежнему показывая восточное время США. В другом кармане она нашла промокшую карточку с номером телефона и адресом электронной почты, которые дал ей Дэн Холл, для разборчивости. Она запомнила их обоих и сунула карточку обратно в карман.

Она посмотрела на другой предмет, который она нашла свисающим с конца плота. Это был еще один тканевый пакет, скрепленный в узел на кнопках. На нем были нанесены трафареты с надписью «Морской якорь». Она расстегнула кнопки и развернула большую сумку-приспособление. Она перебросила его за борт и смотрела, как он медленно наполняется водой. Он был явно разработан, чтобы уменьшить скорость плота в море, чтобы он оставался близко к месту крушения. Хотела ли она оставаться поближе к месту крушения? Она решит позже. Джерри перечитал руководство еще раз, и с помощью Али она в конце концов смонтировала навес плота в соответствии с инструкциями. Она взяла цилиндрический резиновый предмет с соплом на конце, который она легко опознала как ручной насос. Очевидно, где-то на плоту было гнездо, куда его можно было вставить, чтобы плот оставался надутым. Затем она начала выкачивать морскую воду. Когда плот почти высох, она устроилась в тени и обдумала их положение.

У них было мало воды и еды, но она знала, что они могут прожить недели без еды. Она посмотрела на две бутылки, лежащие в дальнем углу. На их скудном содержании им двоим не протянуть много дней. Она заклинила их в углу плота с рюкзаком со снаряжением.

Еще раз взглянув на справочник, она прочитала, что там должен был быть аварийный передатчик, прикрепленный к скользящему плоту, который будет посылать сигнал бедствия на международной радиочастоте. Она изучила схему расположения и затем поползла к углу плота, где он должен был быть установлен. Разумеется, там было углубление и несколько ремней на липучках, но не было передатчика. Она снова опустилась на пол плота, закрыла лицо руками и несколько раз выругалась, пока не смирилась с разочарованием.

Ее разбудил рвотный звук Али. Она подползла к нему.

«Что случилось?»

«Меня снова тошнит, но мой желудок пустой».

Джерри внимательно посмотрел в свои налитые кровью глаза. — У тебя там сильно болит голова? — спросила она, указывая на засохшую кровь, покрывающую его волосы.

«Немного болит, но не так уж плохо». Он осторожно ощупал рану на своей голове, а затем на мгновение взглянул на кровь, размазанную по его пальцам, прежде чем смыть ее оставшейся водой, которая плескалась взад и вперед по плоту.

«Вы, должно быть, были едва в сознании, когда вышли из самолета, — сказала она, — так что, возможно, Бог присматривал за вами». Она нахмурилась, глядя на рану. «Твоя голова выглядит не очень хорошо. Я могу попробовать счистить старую кровь и посмотреть».

Некоторое время он смотрел на нее, а затем слегка улыбнулся. — Ты тоже не так хорошо выглядишь. Ваши волосы в большом беспорядке; твой рот выглядит ужасно с отсутствующим зубом и рассеченной губой. Еще у вас синяк под глазом. Ты ужасно выглядишь, Джерри.

— Тогда повезло, что у меня нет зеркала. Но, конечно, если бы я это сделал, это было бы хорошим сигнальным устройством для любых проходящих кораблей или самолетов, — добавила она задумчиво.

«Сколько воды у нас осталось?» он спросил.

«Примерно полтора литра. Нам нужно уменьшить потерю потоотделения. Не двигайся, постарайся оставаться как можно более спокойным».

«Так что, если нас не спасут через несколько дней, мы умрем», — вздохнул он. «Это будет воля Божья».

«Нам нужен корабль, — сказал Джерри. «Я бы хотел, чтобы у нас было несколько сигнальных ракет».

«Может, над головой пролетит самолет».

«Я сомневаюсь, что они нас увидят; мы были бы просто крошечным пятнышком в океане».

«Так что больше ничего не остается, кроме как сидеть и ждать, но, возможно, на мои молитвы будет дан ответ».

«Возможно, но похоже, что сегодня будет жаркий день», — сказала она.

«Да, но, может быть, у нас будет ливень.

— Вы молились о дожде?

«О да, — сказал он.

«Я тоже, — сказала она, — и, конечно же, корабль. Вы смотрели фильм «Изгнание» с Томом Хэнксом?

«Нет, в лагере нам не показывали много фильмов».

«Я думаю, этот вышел почти десять лет назад. Как бы то ни было, Том Хэнкс заперт в одиночестве на необитаемом острове на пару лет, но в конце концов сбегает на плоту. Он дрейфует в одиночестве по Тихому океану, когда его встречает проплывающее грузовое судно.

«Было ли это основано на реальных событиях?» — спросил Али.

«Я так не думаю, но, может быть, жизнь будет подражать искусству».

Некоторое время они сидели в тишине, а затем Али спросил: «Итак, пока я провел последние несколько лет в заливе Гуантанамо, чем вы занимались?»

Джерри уставился на него. «Меня заперли в тюрьме, — сказала она.

На мгновение его заставили молчать с открытым ртом, а затем он спросил: «Почему?»

«За убийство Дина Фернесса».

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами. «Вы делали это?»

Она покачала головой. «Нет, я был настроен на это. И поэтому, если тебе больше нечего делать, может, ты расскажешь мне о Гильгамеше? Потому что я думаю, это поможет мне понять, почему это случилось с нами. Вы помните, когда мы с Хакимом Мансуром летели в этом самолете обратно в Кувейт? Мансур был в туалете, и я пытался заглянуть в его портфель, но вы остановили меня от дальнейшего чтения, иначе я мог бы кое-что узнать об этом тогда». Она посмотрела на Али Хамсина, который теперь упал в углу спасательного плота в Атлантическом океане, вместо того, чтобы наслаждаться комфортом бизнес-джета и постаревшим из-за заключения в центре заключения Гуантанамо-Бэй.

«Я помню, как останавливал вас, — сказал он, — но Хаким Мансур вышел из туалета самолета со спущенными штанами, и если бы он нашел, что вы читаете это, то было бы адом платить, в любом случае для меня и, вероятно, для вас тоже».

— Так в чем же дело, в этом соглашении? Что вы от меня скрывали?

Али запрокинул голову и вздохнул. «Если бы не это соглашение и моя связь с Хакимом Мансуром, я мог бы укрыться в Багдаде со своей женой, или, возможно, мы бы уехали в Амман, где живет ее брат, но я бы не закончил в заливе Гуантанамо.» Он внезапно бросил на Джерри обвиняющий взгляд. «Может быть, Рашид остался бы в безопасности в Англии, а вы бы не устроили похищение моего сына».

«Вот дерьмо!» она сказала себе, а затем вслух: «Значит, ты знаешь, что это был я».

Рашид объяснил, что высокая привлекательная женщина по имени Сандра, которая прекрасно говорила по-арабски в стиле Персидского залива, подружилась с ним, но в конце вечера он был похищен из дома некоторыми американцами. Он также упомянул, что у Сандры на шее был шрам. Если не считать имени, это хорошее описание вас.

Рука Джерри автоматически потянулась к шраму, который проходил по правой стороне ее шеи и по ключице, вспоминая, как кровь текла по ее груди и как ей повезло, что ей не порезали лицо или не перерезали артерию. Она смотрела с плота, где солнце было скрыто за облаками дождя, давая им обоим передышку от жары.

«Это было всего через несколько недель после той встречи во Франкфурте». Она пожала плечами: «В зависимости от вашей точки зрения, я коварная сука или лояльный и патриотичный член службы безопасности моей страны… или, по крайней мере, я был тогда… Я выполнял приказ похитить Рашида. Это было незадолго до вторжения. Конечно, я никогда не говорил ему, что уже встречался с тобой. Я спросил своего босса, что с ним будет. Прежде всего он сказал мне заниматься своими делами, но потом он сказал мне, что у вашего сына есть работа, но не волнуйтесь, он поедет в Багдад, чтобы воссоединиться со своей семьей. Затем, через несколько дней, мне дали задание в Омане, и планирование его выкинуло из моей головы». Она остановилась. — Во всяком случае, он благополучно вернулся с вами домой.

«Безопасно? Он был в Багдаде накануне бомбардировки с воздуха! Где он был в безопасности, так это в Саутгемптоне, до того, как вы и ваши люди его похитили! Он посмотрел на Джерри. «Видишь, как мне трудно тебе доверять?»

«Да, я понимаю это, но после вторжения он вернулся в Саутгемптон».

«Но благодаря вам он был вовлечен, даже если он не знал, что везет через границу».

— Значит, у него были документы Гильгамеша?

«Да. Вы хоть представляете, что с ним случилось, когда он приехал? Он сказал мне, что его допросила тайная полиция. Они были уверены, что он мог их прочитать, но, к счастью, Хаким Мансур появился как раз вовремя, прежде чем они стали с ним по-настоящему грубо. Вас когда-нибудь допрашивали?

Джерри провела языком по отсутствующему зубу и несколько секунд смотрела на далекий горизонт, подавляя неприятное воспоминание. «Так что же случилось с Рашидом после того, как я передал его ЦРУ?» спросила она.

Его доставили на американскую авиабазу в Англии, где кто-то, называвший себя полковником Уайтом, сказал ему, что окажет большую услугу своей стране, доставив этот документ через границу из Саудовской Аравии в Багдад. Хаким Мансур встретил его и забрал его, а затем привез в наш дом.

«На следующий день его снова забрали, и он был очень тихим, когда позже вернулся домой», — ответил Али. Он отказался говорить о том, где он был, но он сказал моей жене и мне, что он был допрошен полицией о поездке. Позже, когда его мать легла спать, он более подробно описал, что с ним произошло. Он сказал мне, что его допросила тайная полиция и как они ему угрожали. Он не понимал, что они пытались узнать от него, но он был очень счастлив, когда появился Хаким Мансур и заставил их освободить его. Я был рад, что у меня были хорошие отношения с Мансуром, несмотря на его тесную связь с Хусейнами. Но все же, я думаю, Рашид был напуган сильнее, чем признался мне».

«Я могу представить, что он был», — сказал Джерри. «Люди всегда исчезали во время диктатуры Саддама Хусейна. Тысячи политических заключенных, смерти под стражей в полиции, а потом были курды и болотные арабы».

«Может быть, но сколько иракцев погибло за годы, прошедшие после вторжения? Я не хочу быть апологетом старого режима, но разве семье этого человека полезно знать, что он умер от бомбы или пули до или после того, как его страна была освобождена от террора Саддама Хусейна? Три тысячи человек погибли в башнях-близнецах Всемирного торгового центра, но тридцать тысяч иракцев погибли во время вторжения, и все же моя страна не имела ничего общего с злодеяниями в Нью-Йорке». Али внезапно почувствовал себя неуютно. «Джерри, мне нужно э… воспользоваться туалетом, как вы могли бы сказать».

«Хорошо, Али, я закрою глаза, пока ты перейдешь через край. Эээ… с той стороны плота, значит, ветер позади вас. Позвони мне, когда закончишь.

Она отвернулась от него и посмотрела на далекие облака, скопившиеся за последний час. Приближался полдень, и солнце падало на полог. Если бы она была одна, она бы сняла с себя одежду, чтобы сохранить спокойствие, но она не чувствовала, что могла бы расстроить Али Хамсина. Помимо жены, он с большой вероятностью никогда раньше не видел обнаженной женщины или, по крайней мере, был в такой близости от нее. Кроме того, несмотря на свой возраст и хорошие манеры, он был человеком, который провел в тюрьме много лет, и было несправедливо, что она причиняла ему какие-либо страдания. «Даже если я выгляжу ужасно», — тихо пробормотала она себе под нос.

«Что ты сказал?» он спросил

«Я сказала, похоже, там дождь», — ответила она, и, конечно же, сероватые завитки дождя упали с подножия далеких грозовых туч к морю. «Если бы на нас пошел дождь, мы могли бы набрать воду на навес».

Она видела, как он неловко сглотнул при упоминании воды. Она посмотрела на часы. Было 10:43 утра по восточному времени США, но за океаном солнце уже подошло к своему полуденному зениту. Они пробыли на плоту почти девять часов, она выпила около трех четвертей литра воды и уже почувствовала бушующую жажду. Она посмотрела на оставшиеся полтора литра воды в пластиковой бутылке, стоящей в углу плота, и почувствовала, что может выпить все за один присест. Она взглянула на Али, который смотрел на море. Без сомнения, он чувствовал такую ​​же жажду. Она задавалась вопросом, может ли он попытаться выпить всю воду, когда она спит, но в глубине души она была убеждена, что он был глубоко благородным человеком. Возможно, он с большей вероятностью предложит отказаться от своей половины, чтобы у нее было больше. Будет ли она достаточно сильной, чтобы отклонить его предложение? Не было никакой возможности, чтобы он мог форсировать вопрос в свою пользу. Она была крупнее, сильнее и хорошо обучена; она могла бы одолеть его за несколько секунд, если бы в этом возникла необходимость. Что касается нее, она сделает все возможное, чтобы сохранить ему жизнь, по крайней мере, до тех пор, пока он не расскажет ей все, что знает о Гильгамеше.

«Смотри, это самолет!» он звонил.

Джерри немедленно поднял глаза и, конечно же, увидел след пара над рассеянными облаками прямо над ними. Она увидела крошечную серебряную форму самолета, образующего след. «Наверное, поеду на Карибы, — сказала она. Она представила себе сцену в хижине; свет погас, команда расслабилась, пассажиры наслаждались напитками во время просмотра фильмов на развлекательной системе, все они были уверены, что благополучно прибудут на какой-нибудь курорт через несколько часов, и абсолютно никто на борту не будет искать в океане крошечное серебряное пятнышко, которое было их спасательным плотом. Тем не менее Али отчаянно махнул самолету, но по мере того, как он летел на запад со скоростью восемь миль в минуту, он вскоре скрылся из виду, не оставив ничего, кроме парового следа, который расширялся, распадался на более мелкие части и затем исчезал.

«Мы должны следить за кораблями», — сказал Джерри. «Будет лучше, если ты посмотришь в одну сторону, а я — в другую. В первую очередь я использую желонку; Мне надоело сидеть в лужах с водой».

После тридцати минут медленного спасения, пытаясь не вспотеть, Джерри и Али почти высохли изнутри плот, не считая недоступного ручья, где цилиндрическая сторона соприкасалась с полом, но жар солнца начал сушить его, как она текла взад и вперед.

Они сели друг напротив друга.

— Так как же тогда ты оказался в заливе Гуантанамо, Али? И что, черт возьми, в этом документе Гильгамеша сказано, что это такая опасная информация?» — спросила она, подавляя желание схватить Али за горло и вытрясти из него правду.

«Хорошо, я перейду к этому. Вы спросили меня, как я оказался в заливе Гуантанамо, не так ли?

«Верно, но…»

«У нас много времени, не так ли? Что еще можно делать на этом плоту, кроме как рассказывать друг другу наши истории?

Джерри раздраженно вздохнул, но затем она сказала: «Достаточно честный, Али, давай, расскажи мне». Она и подарила ему то, что должно было быть яркой улыбкой, но она превратилась в гримасу боли из ее поврежденного рта.

Али рассказал, как Хаким Мансур вызвал его для перевода документа Гильгамеша. Затем Камал Ахвади взял его на работу на Кусая Хусейна в его дворец в пустыне, а после вторжения он наконец оказался в тюрьме, где его нашел их старый знакомый.

Так я узнал о Гильгамеше и снова встретил Дина Фернесса. Меня отвезли в аэропорт и посадили в самолет. Вы можете себе представить, как я был удивлен, когда на борт попал и Камаль Ахвади. Позже я узнал, что его задержали при попытке пересечь границу с Ливаном с полкилограммами золотых слитков. Конечно, к тому времени он уже не был тем же Ахвади. Чванливая походка сменилась неровной шаткой; его волосы были в беспорядке, а лицо было в сильных синяках. Я думаю, что, возможно, его руки были скованы наручниками за спиной».

Плот внезапно накренила волна, и рядом внезапно хлынула вода. Джерри оглянулся и увидел, что вдали мчится линия темных облаков и взбитое море с пенистыми белыми волнами. Плот снова взметнулся, и на борт полетели брызги, которые едва не попали в нее, но расплескались в дальний конец.

«Может, нам стоит опустить навес по бокам», — предложил Али.

«Тогда мы можем пропустить корабль», — возразил Джерри.

— Думаю, нам нужен корабль, чтобы нас увидеть, — предложил он. «В конце концов, у нас нет средств привлечь их внимание».

Она подумала об этом и неохотно кивнула. Они стянули борта навеса и прикрепили их к краю плота. За то короткое время, которое потребовалось им, море стало намного более грубым, и они почувствовали, как плот поднимается и тонет, когда брызги обрушиваются на купол. Они снова сели и ухватились за ремни, которые тянулись изнутри, когда плот покачивался.

«Я бы заболел, если бы у меня было что-нибудь в животе», — простонал Али.

«Если вы рвете, это сделает вас более обезвоженным», — предупредил Джерри. В этот момент ее собственный желудок вздрогнул, и она принесла в рот отвратительную жидкость. Она попыталась проглотить его, но вместо этого заткнула рот и сплюнула им себе рубашку. «Черт побери», — простонала она и снова сплюнула, пытаясь избавиться от ужасного вкуса.

Потом она услышала новый звук и поняла, что дождь хлестал по навесу. Она была побуждена к действию. Она схватила пустую бутылку из-под воды и сделала тщетную попытку пробить пальцем дыру в середине навеса. Дерьмо! Почему она не была готова? Она огляделась в поисках вдохновения и схватила один из стержней поддержки, и ей удалось пробить отверстие металлическим концом. Затем она поднесла бутылку к себе и вместе с Али наблюдала, как она наполняется водой. Когда дело дошло до горлышка бутылки, она поднесла ее к губам, выпила и сплюнула. «Убейте это; это солено! Весь этот брызг залил верх».

«Попробуй снова!» сказал Али. «Может быть, он вымоется начисто».

Она вылила бутылку на плот и снова поднесла к отверстию. Когда поток воды прекратился, он был полон на четверть. Ливневый ливень прошел. Она проверила воду. «Юк! По-прежнему соленый, но, может быть, не так уж и плохо».

«Оставьте это, пока мы не придем в отчаяние», — предложил Али, а затем добавил «еще более отчаянно».

Они снова резко упали и сели, глядя в никуда, пока плот покачивался. Время от времени они обменивались взглядами, но попытки поговорить казались слишком большими, поскольку они сосредотачивались на чувстве тошноты и разочарования из-за того, что не набрали больше воды, и каждый из них начал размышлять о своей почти верной смерти от обезвоживания.

* * *

По мере приближения вечера море начало смягчаться, и плот возобновил более равномерный подъем и спуск, хотя все еще оставался более грубым, чем был утром. «Солнце, должно быть, скоро сядет, — сказал Джерри. Она приподняла борта навеса, и они увидели красивый закат, ярко-красный шар, достаточно скрытый дымкой, чтобы они могли смотреть прямо на него, и облачное небо, которое светилось люминесцентно-розовым светом. Они наблюдали, как солнце колышется, когда оно опускается за горизонт, и цвет медленно тускнеет.

«Это все еще довольно грубо», — заметил Али.

«Я считаю, что это нормально, — сказал Джерри. «Я думаю, что это утро было исключительно спокойным».

«А день был исключительно тяжелым, — сказал Али.

Джерри взглянул на него, но ничего не сказал. Она подозревала, что исключительно непогода может сорвать навес, перевернуть плот и утопить их, но, возможно, это будет легче, чем умереть от жажды. — Может, нам снова подтянуть край навеса? она предложила.

«Я так думаю. Я люблю смотреть на ночное небо».

«Все еще частично облачно, но я думаю, это лучше, чем просто смотреть внутрь».

Они снова устроились на плоту и посмотрели на горизонт. Джерри подумал, был ли это подходящий момент, чтобы снова спросить Али о Гильгамеше. Она пристально посмотрела на него, но он закрыл глаза и, казалось, спал. Она решила, что подождет до завтра, прежде чем пытаться получить от него дополнительную информацию. Она смотрела на звезды наедине со своими воспоминаниями.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Она оказалась в ловушке тонущего самолета, сражаясь с человеком по имени Барри Малхолланд, которому удалось нанести удар ей по низу живота, и, хотя в мире ее снов не было боли, она знала, что беременна, а ее ребенок находится в опасности. с другой стороны хижины она могла видеть Дэна Холла, но по какой-то причине она не могла привлечь его внимание, хотя она кричала, что не может освободить ногу, а затем она потеряла его из виду, когда вода закружилась вокруг нее, а затем она проснулась от кошмара и понял, что Али схватил ее за ногу и трясет ее ногой. «Джерри, проснись! С тобой все в порядке?»

Она села прямо и смотрела на него, пока ее разум приводил в порядок свои сознательные мысли. — Значит, мы все еще на борту плота? — сказала она в конце концов.

«Боюсь, что так. Я не знала, стоит ли разбудить тебя. Вы кричали».

«Извини, должно быть, я тебя разбудил».

«Нет, я не спал целую вечность. Мне слишком холодно, чтобы заснуть.

«Мне тоже холодно. Давайте спустим тент и закутаемся в него».

«В порядке.»

Несколько минут работы, а потом они лежали под полиэтиленом.

«Может, нам стоит оставить его внизу, а затем использовать нижнюю часть очистителя для сбора воды», — предположил Али.

«Но что, если не пойдет дождь, нам станет жарче, мы будем больше потеть».

«Посмотрим, какая погода будет утром».

Некоторое время они лежали в тишине.

«Еще не спит?» — спросил Джерри, когда она почувствовала, что он слегка сдвинулся, но не ответил.

«Вы могли бы сказать мне, что было в документе Гильгамеша», — продолжила она.

— Ага, снова к Гильгамешу. Какой смысл мне говорить тебе, когда мы оба умрем здесь? Вы не можете извлечь выгоду из знания».

— Какой смысл в том, что ты мне не говоришь? — возразил Джерри, изо всех сил стараясь не казаться раздраженным его фатализмом. «В конце концов, вы просили меня приехать в залив Гуантанамо, чтобы увидеть вас».

«Нет, я не сделал!» — заявил он. «Помните, я понятия не имел, что вы приедете, до того дня, как вы приехали!»

«Что?» воскликнула она. — О… да, конечно, но ты можешь хотя бы удовлетворить мое любопытство, даже если для меня больше нет никакой пользы. Кроме того, я помог вашему сыну сбежать.

«Побег? Это вы передали его американцам! — сердито сказал он.

«Нет-нет, это было три месяца спустя. Они снова погнались за ним, но на этот раз я помог ему сбежать».

Некоторое время он молчал. «Очень хорошо. Прежде всего, расскажите, как вы помогли моему сыну сбежать и как попали в тюрьму. Тогда, возможно, я расскажу вам о Гильгамеше.

«Хорошо, тогда. Я только что вернулась после операции в Персидском заливе, и меня сняли с активной работы, потому что я была беременна».

«Беременная?» воскликнул Али. «У тебя есть ребенок?»

«Нет, у меня нет ребенка… у меня… у меня случился выкидыш».

«О, мне жаль это слышать».

«Это было давно.»

«Да, знаю, но все же…»

«Послушайте, я расскажу вам о Рашиде или обсудим мои гинекологические вопросы?»

«Извините, пожалуйста, продолжайте свой рассказ».

Джерри рассказал, как она вернулась в Саутгемптон, встретилась с Рашидом и призвала его бежать в Ирландию.

«Когда я разговаривал с Дином Фернессом незадолго до его убийства, он сказал мне, что Рашида видели в Аммане. Он, должно быть, очистился, потому что я получил все это горе, а затем выгнал со службы. Я не особо волновался, потому что недавно услышал о смерти Фила и, как вы можете себе представить, чувствовал себя довольно подавленным. Затем я пошел навестить маму и по дороге домой встретил полковника Уайта, и… — она ​​остановилась и посмотрела на Али Хамсина. В свете полумесяца, слабо просвечивающего сквозь облака, он казался крепким сном. Она задавалась вопросом, с какого момента ее рассказа он ушел. Она сопротивлялась искушению разбудить его. Ей было неуютно и хотелось пить, и, хотя она была морально истощена, ее разум сосредоточился на своих воспоминаниях и не позволял ей погрузиться в сон. Возможно, годы заключения сделали Али фаталистом, а может, его религиозные убеждения научили его доверять воле Бога. Предопределено было предопределено, и был ли он боязливым или храбрым, только Бог мог решить, жил он или умер здесь, на этом спасательном плоту в Атлантическом океане.

А может, он уже умер. Джерри перекатилась ей на четвереньки, подползла к нему и с некоторым облегчением услышала его тихий храп, перекрывая шум моря, омывающего плот, и ветерок, шевелящийся над навесом. Она устало поползла на свое место и легла на спину, глядя на звезды и гадая, как он мог так легко отдохнуть.

Она вспомнила свое чувство горького гнева на мир в целом после того, как она услышала о смерти Филиппа, и о своем чувстве изоляции. Она была совершенно не готова стать матерью, и такая перспектива пугала ее. У нее было несколько друзей, с которыми можно было обсудить поворотный для жизни шаг к отцовству. После того, как ее приняли на службу, она позволила себе отделиться от своих университетских друзей, которые начали селиться и создавать семьи. Требования ее тайной жизни уводили ее от общественных мероприятий, а необходимость избегать обсуждения своей профессии делала ее сдержанной и сдержанной в компании. Теперь ее дружба была только с людьми, которые делились ее работой. С тех пор, как она присоединилась к службе, у нее было три серьезных отношения, и все они были с коллегами. Один из них оставил службу, когда женился, второй теперь постоянно проживал в США, женившись на американке, а третьим был Филипп, с которым она была тесно связана в течение трех лет до его смерти.

Джерри посмотрел на чистое небо. Она откинула часть балдахина назад, чтобы можно было смотреть на звезды. К северу она могла видеть Большую Медведицу, одно из немногих созвездий, которые она могла легко узнать, а к югу она думала, что может идентифицировать Скорпиона. Она посмотрела вверх, где ее взгляд был пойман на мигающие огни авиалайнера, летевшего в Европу, его стробоскопы мигали в ночном небе. «Привет, я здесь», — тихо пробормотала она и грустно помахала рукой. Она смотрела, как авиалайнер скользит мимо звездного фона, пока не скрывается из виду.

Она забилась на дно плота и думала о своем выздоровлении и возвращении в Лондон. Пока Корнуолл не сообщил ей о смерти Фила, она наслаждалась недолгим периодом довольства, в течение которого она смирилась с потрясением от беременности. Она с нетерпением ждала трудностей семейной жизни с Филипом, несмотря на резкое изменение в ее карьере. Но действительно ли она любила его? Несмотря на то, что они были вместе уже три года, им все еще не хватало обязательств. Несмотря на то, что она делила его дом, она никогда не продавала свою квартиру и часто уезжала туда, когда их жизненные требования противоречили друг другу или между ними возникало напряжение. Ее беременность стала результатом взаимных признаний в любви во время зимних каникул на Барбадосе, за которыми последовал восторженный секс, в том числе отказ от контрацепции.

Она вспомнила тот день, когда они впервые встретились много лет назад. Приближался конец года, и она столкнулась с перспективой еще одного Рождества и Нового года в одиночестве, когда Ричард Корнуолл вызвал ее с инструкциями поехать на ежегодную встречу по связям с общественностью в GCHQ в Челтнеме. «Мне действительно нужно идти?» она протестовала. «Я должен отправиться в Амман через три дня, и мне нужно изучить много вещей».

— Но я слышал, как в столовой вы рассказывали своей подруге Фионе Беннетт, что надеетесь поиграть в гольф завтра, и, поскольку я уверен, что гольф не является частью вашей миссии, вы, черт возьми, можете провести завтра в Челтнеме. Ваш поезд отправляется из Паддингтона в 7:25 и прибывает в 10:00. Вам придется вставать рано, но тогда это поможет вам успеть по местному времени Аммана, так что ничего страшного. В качестве альтернативы Брайан Линкольн, Роберт Макаллистер и Малкольм Купер сядут на поезд сегодня вечером и останутся на ночь. Если хочешь, можешь пойти с ними, решать тебе».

«О, только не Брайан Линкольн! Думаю, завтра сяду на поезд.

«Я помню, что когда вас приняли в руководящие должности, было подчеркнуто, что вы должны поддерживать хорошие отношения со всеми членами команды, включая Линкольна», — сказал Корнуолл. «Я не знаю, почему я терплю тебя».

«Вы терпите меня, потому что я лучше всех владею арабским языком, и потому что я выгляжу лучше, чем все эти парни».

«Некоторые из наших парней выглядят очень хорошо, Джерри, хотя… о, я сдаюсь. Хорошего дня в Челтенхэме.

«Да, спасибо… сэр».

* * *

У здания GCHQ Джерри зацепилась колготками за край сиденья, когда вылезла из такси и выпустила поток арабских оскорблений. Молодой человек ростом около пяти футов девяти дюймов, слегка полноватый, с непослушными каштановыми волосами приближался к входу и, услышав ее, обернулся. Он посмотрел на нее через очки, а затем на ее ноги. «О, это какая-то пара, э-э… какая-то трещина у тебя в ногах, я имею в виду колготки».

Джерри закончила осмотр повреждений, выпрямилась в полный рост шести футов на высоких каблуках и посмотрела на него сверху вниз. Она собиралась дать резкий ответ, но затем он попросил у нее прощения по-арабски, и она заметила его обаятельную ухмылку и то, что он краснел.

«Нет проблем», — ответила она на том же языке и опередила его через службу безопасности. На стойке регистрации она смотрела на экран, показывающий посетителям, где они должны присутствовать, когда она заметила, что он стоит рядом.

«Вы приехали на семинар по Ближнему Востоку?» — спросил он. Она огляделась на него, и он быстро добавил: «Потому что я Филип Барретт, и я веду его». Вы, должно быть, Джеральдин Тейт.

«Джерри», — сказала она, протягивая руку.

«Э-э, я Фил, — сказал он. «Послушайте, не желая вдаваться в скучные объяснения того, откуда я знаю, что там в женском туалете есть торговый автомат, который продает колготки и другие вещи. Разумеется, если вы хотите получить еще немного.

«Я могу подождать тебя здесь…» — он увидел приподнятые брови Джерри, — или… или, может быть, мне стоит подняться наверх. Это комната два девятнадцать, второй этаж. Он неопределенно указал на лифты и поспешил прочь, поправляя очки.

— Привет, Фил, — крикнула она ему вслед.

«Да?»

«Спасибо.»

* * *

«Хорошо, дамы и господа, думаю, на этом наш день подошел к концу, — сказал Фил Барретт шесть часов спустя. — Разве что кто-нибудь хочет вспомнить последние мысли?

«Что ж, Роб, Колин и мне нужно успеть на поезд, так что я думаю, нам лучше ехать», — объявил Брайан Линкольн. — Как насчет тебя, Джерри? Ты идешь с нами обратно в дым?

Она достаточно пережила компанию Линкольна за один день. «Нет, я собираюсь выпить кофе, а затем я собираюсь навестить друга. Увидимся в следующий раз. Она наблюдала, как они втроем собирают свои вещи и готовятся к отъезду, а затем поняла, что Фил и его коллеги из GCHQ выглядят слегка обиженными.

«Прежде чем вы броситесь, я хочу поблагодарить Филиппа за организацию нашего дня. Это было действительно интересно, и я рад познакомиться со всеми вами. Один раз в год не так уж часто для наших визитов сюда, ты согласен, Брайан?

«Совершенно верно», — сказал он, спокойно приняв подразумеваемый упрек. «Было приятно.»

* * *

В столовой она отнесла свой капучино к угловому столику и вытащила свой ноутбук, и пока он начинался, она услышала какой-то бормотанный разговор и увидела пятерых человек из GCHQ, которые были на семинаре, пристально глядя на нее, и один из мужчин сказал: Филип Барретт небольшой толчок. Он подошел к ее столу.

«Привет, могу я к тебе присоединиться? Я хотел поблагодарить вас за похвалу в конце и подумал, что вы на самом деле думаете о том дне».

Джерри улыбнулся. «Это было хорошо; В самом деле.» Она закрыла крышку своего компьютера. «Может, тебе стоит выпить кофе, если ты присоединишься ко мне», — предложила она.

«Значит, ты собираешься навестить друга», — сказал он, когда сел напротив нее со своим напитком. «Мне повезло, что я смог позвонить в тот же день. Она… или он живет поблизости? Но мне не повезло, потому что иначе я бы сам пригласил вас на ужин, — поспешно добавил он.

По другую сторону столовой Джерри увидел своих коллег, которые ухмылялись и делали вид, что не слушают. «На самом деле друга нет, — призналась она. «Я действительно просто избегаю возвращаться в поезде с Брайаном Линкольном. Я собираюсь сесть на следующий поезд, так что мне придется ехать, если только…

«Если только что?» он спросил.

Она подняла брови и улыбнулась ему.

«Ой! В таком случае… может быть, вы все-таки могли бы пообедать со мной, прежде чем уйти? — спросил он, снова краснея.

«Это было бы прекрасно, но у меня мало времени, так что пойдем сейчас?»

«Здорово!» Он вскочил на ноги и высыпал остатки кофе на стол. Джерри быстро вытащил горсть бумажных салфеток из диспенсера и промокнул беспорядок, а затем она убрала свой компьютер в сумку, взяла его за руки и улыбнулась его коллегам, когда они вдвоем ушли.

Вдали от нагрузки на работе Джерри нашел Филу живым и интересным собеседником, прекрасно знающим арабский язык, хотя и не знающим местных и местных вариаций. Она также нашла его развлекающим на темы вне работы, и вечер пролетел незаметно. Потягивая послеобеденный кофе, она улыбнулась и спросила: «Значит, вы поспорили со своими коллегами, что пригласите меня на свидание?»

— О… э… нет, вообще-то, ничего такого плохого. Они просто сказали, что у меня не хватит смелости спросить вас. Они сказали мне, что ты не из моей лиги, и они сказали, что ты слишком устрашающий. Прости.»

Она улыбнулась ему. «Не должно быть: я пугаю». Улыбка исчезла с ее лица. «Я провожу свою трудовую жизнь в устрашающем состоянии. Я известен как… о, неважно.

Он видел ее задумчивое выражение лица и гадал, что сказать, чтобы вернуть ей улыбку.

«Я думаю, ты прекрасен», — выпалил он.

«Теперь это просто выпивка», — ответила она.

Он улыбнулся своему стакану диетической колы. «Нет, правда. Я бы снова пригласил вас на свидание, но мы живем далеко друг от друга».

«Это не должно вас останавливать».

«В порядке! Что ж, когда я в следующий раз приеду в Лондон, возможно, мы сможем сделать это снова, если вы будете рядом.

«Это было бы хорошо, и я с нетерпением жду этого. Я отсутствую в течение следующих десяти дней или около того, но потом я должен вернуться домой». Она вытащила из сумки блокнот, оторвала лист и написала. «Вот мой личный адрес электронной почты и мой домашний номер; позвони мне, когда придешь. На самом деле все равно позвони мне.

«Спасибо», — он взял его у нее и посмотрел на него так, как будто это был выигрышный лотерейный билет. — Посмотрите, последний скорый поезд в Лондон отправляется минут через двадцать. Я могу подвезти вас до вокзала».

«Думаю, я вернусь завтра», — сказал Джерри. «Я мог бы пойти в отель сегодня вечером».

«Уже довольно поздно; может тебе стоит проверить, есть ли в наличии.

Она смотрела ему в глаза. «Давай, Фил». Она одарила его своей самой обаятельной улыбкой. «Рискнуть!»

Он смотрел на нее на мгновение, прежде чем оглядел ресторан, а затем прошептал ей. «Или, или ты можешь вернуться ко мне… если хочешь».

* * *

Фил оказался нежным и внимательным любовником, и после четырех месяцев случайных связей, вызванных нерегулярным характером их графиков, Джерри начала все больше и больше полагаться на него в вопросе своего счастья. Однажды она вернулась домой после неудачной операции со сломанными передними зубами и лицом в синяках. Несмотря на ее нежелание позволить ему увидеться с ней, она отчаянно нуждалась в его компании и отправила ему электронное письмо, так как едва могла разговаривать по телефону.

«Перед тем, как ты войдешь, я выгляжу чертовски ужасно», — пробормотала она через приоткрытую входную дверь.

«Я с трудом могу в это поверить, — сказал он, — ты всегда… черт возьми!» — закончил он, когда она широко распахнула дверь.

«Нет, ты не можешь меня обнять», — сказала она, отступая и протягивая руку.

«Почему нет?»

«У меня сломано ребро».

«Что, черт возьми, случилось, бедная любовь», — спросил он, когда они сели на ее диван.

«Я попала в автомобильную аварию, я не была пристегнута ремнем безопасности», — начала она. Потом вздохнула. «Черт возьми! Почему я не говорю тебе правду? Она остановилась и посмотрела на свою правую руку, и он понял, что ее суставы в синяках и трещинах. «Я был в драке; в Лейпциге; Меня избили».

«О, черт возьми, Джерри, я и не подозревал, что ты совершил опасный поступок».

«Что? Потому что я женщина? — резко спросила она.

«Нет, конечно, потому что ты всегда выглядишь таким… спокойным человеком», — сказал он.

«О, черт возьми! Вы действительно не знаете, кто я, не так ли? Бедный маленький Филип. Безопасно среди взлома и перевода вашего кода и незнания того, что ваша девушка гребаный убийца. Вы хотите знать, что случилось с парнем, который разбил мне лицо? Я сломал ему гребаную шею. Я избил его до потери сознания, а затем стал на колени на его спину, схватил его за голову и повернул ее. Когда ломается шея, он издает действительно странный звук. Вот с кем вы трахались последние несколько месяцев; тот, кто убивает людей и получает за это деньги. Так что я бы не стал винить вас, если бы вы просто ушли и вернулись к своей красивой тихой жизни в Челтнеме». Она остановилась, отвернулась от него и стала водить языком по оставшимся культям передних зубов.

«Пожалуйста, не говори со мной так снова», — сказал он. «Я собираюсь взять перерыв на неделю, а на следующей неделе после этого, если тебе не станет лучше, и, более того, если ты не будешь вести себя хорошо, я никогда больше не оставлю тебя в покое. На самом деле, я не думаю, что когда-нибудь брошу тебя, Джерри, если ты меня не вышвырнешь. Что мне нужно сделать для тебя? Он улыбнулся. «Я вообще-то неплохо готовлю суп, знаете ли».

«Хорошо, первое, что ты можешь сделать, это подвезти меня к ортодонту, у меня назначена встреча через сорок минут, но я не очень люблю суп. Думаю, мне нужно мороженое, шоколад и фисташки».

«Что вместе?»

«Нет! Конечно, два разных вкуса».

* * *

Позже она лежала на спине в постели, что было единственной позой, которая не давала ей повредить ребра, и более подробно рассказывала ему о реалиях своей жизни. — Значит, ты не собираешься бросить меня, не так ли? она закончила.

«Конечно, нет. Есть ли место, где я могу поцеловать тебя, где не будет больно?

— Вы имеете в виду, на моем лице?

«Не обязательно», — ухмыльнулся он ей.

Ей удалось слегка улыбнуться. — Лучше сделай это мне лбом. Не думаю, что на какое-то время буду готов к чему-либо напряженному».

* * *

Затем, когда он жил в ее квартире, он подал заявление о приеме на работу в штаб-квартиру MI6 в Лондоне, и с его лингвистическими навыками он был с готовностью принят. Он не предлагал им жить вместе на постоянной основе; вместо этого он арендовал собственное жилье, пока не продал его в Челтенхеме и не купил небольшой домик с террасой в Твикенхеме. Он мог себе это позволить, потому что его родители умерли, когда ему было всего двадцать четыре года, и оставили ему изрядную сумму капитала. Она была немного расстроена тем, что он даже не предложил им жить вместе, но затем было его недавнее обещание никогда не покидать ее, и она поняла, что довольна их разлукой и совместным проживанием в домах друг друга. Только когда она вернулась домой беременной после дела Малхолланда, она поняла, что на самом деле действительно любит Филиппа. Она с некоторым трепетом ждала с нетерпением, когда скажет ему, что он станет отцом, потому что совершенно не представляла, о чем он думает. Мысль о том, что она станет родителем, никогда всерьез не приходила ей в голову, и поэтому она никогда не обсуждала с ним такую ​​возможность. Ей было интересно, был ли он таким же бескорыстным или она просто была чрезвычайно эгоистичной. Но прежде, чем они смогли решить любую из этих проблем вместе, она получила это сообщение от Ричарда Корнуолла. Было 11:37.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

«Джерри! Проснись!»

Она резко села. Солнце только начало поднимать красный край на восточном горизонте. Она застонала и потерла глаза.

«Почему ты разбудил меня?» Она широко зевнула.

«Уже почти рассвет, пора нам попить воды».

Она видела, как он с гримасой говорил с ней. «С тобой все в порядке?» спросила она. Она протянула руки вверх, посмотрела на море на восток, где небо светилось, и снова зевнула.

«Да, я думаю, я в порядке». Он нахмурился. «Это просто моя голова». Он попытался сесть, и от внезапного усилия по его голове пронзила пульсация боли. Он положил руку на то место, где его волосы все еще были спутаны с засохшей кровью, и застонал.

«Али, что случилось?»

«Это моя голова; это действительно больно.»

Джерри уставился на него и увидел, что правая часть его рта опустилась, а правый глаз закрылся. «Вот дерьмо, ты гладишь. О черт Али. Ложиться.» Она прижала его к боку. «Поговори со мной!»

Его дыхание стало ужасно хриплым. Что она могла сделать? Она, пошатываясь, добралась до угла и набрала оставшуюся воду.

«Выпей это; давай.» Она поднесла бутылку к его рту и призвала его выпить. Выпив половину, он отодвинул бутылку.

«Я еще не рассказал вам о Гильгамеше». Его голос был невнятным, но она могла легко разобрать, что он имел в виду.

«Черт возьми, Гильгамеш», — сказала она. «Давай, выпей еще».

Она предложила ему еще воды, и он с благодарностью ее выпил. Его дыхание стало менее напряженным.

«Как ты себя чувствуешь?» — спросила она.

«У меня все еще болит голова», — пробормотал он. «Я не чувствую свою руку».

Джерри оглядел плот, ища вдохновения в том, чего она не знала. «Хорошо, может худшее уже позади. У вас, должно быть, был сгусток крови в том месте, где вас ударили по голове».

— Сейчас я расскажу вам о Гильгамеше. Табита знает, где это. Он спрятан в моем доме в Багдаде».

«Что? У вас есть копия?

Ему удалось кривую улыбку. — Та фотокопия оригинала, которую сделал Мансур. Я сохранил это. У меня не было возможности вернуть его. Он подписан всеми этими людьми».

«Чьи подписи?» она спросила, «кто подписал это?»

— И печати. Официальные печати. Я спрятал это. В моем доме в Багдаде. Он был там все эти годы».

«Где это спрятано, Али?»

— Но сначала пообещай мне, что найдешь моего сына. А Табита… они знают. Он закашлялся.

— Я принесу тебе остаток воды. Подожди.» Она вытащила бутылку из того места, откуда она ее уронила, отвинтил крышку и поддержала его голову другой рукой. «Вот выпей это». Затем она поняла, что его голова опускается на грудь, его дыхание стало более затрудненным, замедлилось еще больше, затем он испустил последний вздох и стон. Она подняла его подбородок и сразу увидела, что его правый глаз закрыт, а левый пристально смотрит. Она положила пальцы ему под подбородок и попыталась нащупать пульс, но она видела достаточно смерти, чтобы знать, что его жизнь закончилась.

Она подняла бутылку с водой и осмотрела содержимое. Она провела языком по пересохшим губам и выпила то, что осталось. Затем она откинулась на другую сторону плота и уставилась на него, обдумывая то, что он ей сказал. Был документ Гильгамеша; он был подписан списком людей, которые не хотели бы раскрывать его содержание; он был спрятан в его доме в Багдаде, и его жена Табита или сын Рашид должны были знать, где он находится.

«Теперь все, что мне нужно сделать, это благополучно спуститься с этого плота, — пробормотала она, — тогда я должна избегать ублюдков, пытающихся меня убить; найти дорогу в Багдад; идентифицировать свой дом; подружитесь с женой и сыном; Найдите этот документ и принесите его домой. Должен быть действительно кусок мочи».

Затем внезапно она почувствовала, как ее охватили ярость и негодование. «Блять, блять, блять!» — завизжала она. «Я хочу заполучить этих чертовых ублюдков!» Она хлопнула руками о борт плота. «Я хочу убить этих чертовых ублюдков». Она поочередно ударила в бок кулаками: «Я хочу выбить им окровавленные мозги, вырвать им сердца, они убили Фила; они заперли меня на гребаные годы; забрали моего ребенка; о, черт, черт, черт! «» она рухнула на пол и взвыла от ярости и разочарования, пока эмоции не улетучились.

* * *

Джерри утащил тело Али в тусклую тень, создаваемую краем плота, и опустил веки вниз. «Али, я собираюсь попытаться выжить, — тихо сказала она, — и если я это сделаю… что ж, они поймут, что их ждет». Она стянула с него свитер, положила руки ему на живот и накинула свитер на его лицо в жалком знаке уважения.

Она прикрыла глаза и посмотрела наверх. Не считая тонкого слоя облаков на западе, небо было чистым, и солнце поднималось над горизонтом. Она посмотрела на море. Этим утром не было волн с белыми шапками, только ровная волна, над которой спасательный плот неуклонно поднимался и нырял. Она так привыкла к ритму, что почти не замечала его. Она решила снова установить навес. Если это выглядело так, как будто на него могли попасть брызги, она снимала его и заворачивала, чтобы не было соли.

«Али, мне нечего пить и нечего есть», — объявила она мертвому. «Мне просто нужно сделать все, что в моих силах, чтобы остановить обезвоживание, и надеюсь, что твоя молитва о дожде будет услышана. Хотя, похоже, сегодня будет красиво солнечно. И горячо. Она сняла блузку и свитер, все еще влажные и липкие после промокания, и расстелила их поверх балдахина, чтобы они высохли. Затем она подумала, что их может унести порыв ветра, и разложила их на борту плота, заправив один из ремней в рукав.

Может быть, она проживет еще три дня, прежде чем станет настолько сильно обезвоженной, что ее органы откажутся, и она умрет. До тех пор ей приходилось делать все возможное, чтобы уменьшить потоотделение, нужно было защищаться от солнца и как можно дольше сидеть неподвижно и надеяться на чудо. Она поняла, что становится жарко и вспотела, поэтому сняла остальную одежду.

* * *

Час за часом под тенью навеса Джерри сидел неподвижно. Время от времени она смотрела на Али, вынашивая безумную идею, что он внезапно проснется и стянет свитер со своего лица. Если бы он это сделал, она бы пересмотрела свое мнение о призраках, зомби и жизни после смерти в целом. Она старалась дышать как можно более поверхностно и двигалась только для облегчения боли в конечностях и изменения точек давления на ягодицы и спину. Сияние влаги покрыло ее верхнюю часть тела, и она с возмущением смотрела на ручейки пота, которые медленно стекали по ее передней части. Она использовала черпак, чтобы зачерпнуть немного морской воды обратно в плот, и она села сбоку, вокруг ее ног текла прохладная лужа, а затем каждые несколько минут она собирала немного морской воды и выливала ее себе на голову и плечи.

Время от времени она смотрела на испорченную дождевую воду, которую она собирала с крыши, мягко плещущаяся в бутылке, и думала, будет ли ей лучше или хуже, если она ее выпьет. Она подозревала, что еще через пару дней она будет достаточно отчаянной, чтобы рискнуть. В противном случае она станет более обезвоженной и будет чувствовать себя все более вялой. Затем следовало головокружение, потеря концентрации, и после этого она надеялась, что просто потеряет сознание.

На данный момент ей было совершенно скучно. Ей не оставалось ничего другого, как сканировать горизонт медленными осторожными движениями головы. Она проводила время, возвращаясь к своим воспоминаниям, пытаясь сконцентрироваться на приятных, но ее разум настаивал на том, чтобы вспомнить ее более трудные времена.

Она была счастлива в школе-интернате, пока не начались издевательства, и она превратилась в одинокую девушку, иногда жертву насмешек из-за ее тощего роста. Они назвали ее мисс Таке, как жестокий каламбур над ее именем.

Затем, благодаря своему генетическому унаследованию, из долговязой двенадцатилетней девчонки она превратилась в высокую стройную фигуру к середине подросткового возраста. Кроме того, благодаря серии уроков боевых искусств, дополненных энергичными упражнениями, взятыми на себя, она стала жестким и решительным персонажем, которого никто не осмеливался перечить.

Прежде всего, она приняла политику полного игнорирования хулиганов, постепенно наращивая свою силу и ловкость. Когда она была в отпуске в Персидском заливе, она записалась в класс дзюдо, а затем начала заниматься тхэквондо. Через год она освоила большинство базовых движений, но на самом деле она хотела произвести впечатление на своих врагов ударом с прыгающего крюка. В конце долгих летних каникул, когда ей было шестнадцать, она была готова применить свои навыки, но к тому времени издевательства прекратились. Теперь она была высокой, сильной, угрюмой и почти лишенной друзей. В конце года ее отца отправили обратно в Лондон. Ее родители хотели, чтобы она осталась в частной школе, но она настояла на том, чтобы пойти в местную общеобразовательную школу. Она была пяти футов десяти дюймов ростом и весила сто пятьдесят восемь фунтов натренированных мускулов, и сразу же была отмечена как человек, с которым нельзя шутить. Эта репутация подтвердилась, когда она встала на защиту другой девушки, которой угрожала пара молодых людей, и использовала свои навыки для излишне жестокого воздействия. К счастью, этот инцидент произошел в городе, и, хотя его свидетелями были ее школьные друзья, никто из ее одноклассников не участвовал. Ее родители были несколько ошеломлены, так как полицейский, которого вызвали на место происшествия недалеко от главной улицы, официально предостерег ее от использования боевых искусств.

Время ее учебы в университете было довольно счастливым. У нее наконец-то был свой первый сексуальный опыт на втором курсе, когда она наконец научилась не быть такой раздражительной с молодыми людьми, которые приглашали ее на свидание один раз, но обычно не во второй раз. К тому времени, когда она закончила учебу, она считала себя достаточно хорошо приспособленной, но иногда ей хотелось, чтобы она не решила читать психологию, потому что она подвергала себя безжалостному критическому самоанализу.

После университета она подала заявку на работу в разведывательной службе, а через два года она присоединилась к Executive Operations. Ее обучение продвигалось вперед, пока она не стала смертельной для рук и ног, а также с огнестрельным оружием, клинками и другим оружием. Затем, спустя несколько лет, когда она неожиданно обнаружила, что ее жизнь улучшилась благодаря встрече с Филиппом и ошеломляющей перспективе стать родителем, ее жизнь была омрачена его смертью. А затем, после того как она позволила Рашиду Хамсину бежать, казалось, что на нее постигло какое-то божественное или дьявольское возмездие, и в состоянии недоумения и депрессии она оказалась в тюрьме.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Каждый раз, когда спасательный плот поднимался на вершину волны, она оглядывала горизонт в надежде увидеть невозможное чудо корабля. Время от времени, одолеваемая усталостью, голодом и обезвоживанием, она впадала в полубессознательный сон, пока мимолетные сны не возвращали ее к бодрствованию.

Ей было отчаянно скучно. Сначала она начала петь про себя, но вскоре разочаровалась в своей неспособности запоминать песни целиком. Как ни странно, именно рождественские гимны и гимны из ее детства и песни из «Звуков музыки», казалось, навсегда остались в ее памяти, и она пела их, пока они ей не надоели. Она провела некоторое время, размышляя о своей сексуальной жизни, классифицируя бывших любовников, хотя термин «любовник» едва ли применим к тем, кто был всего лишь на одну ночь. Затем она вспомнила необыкновенное признание в любви Дэна Холла и стала размышлять о том, где он может быть. Возможно, он задался вопросом, что с ней стало, и даже мог бы организовать поиск. Она цеплялась за тонкую надежду, когда плот взлетал и поднимался, качался на гребне волны, а затем опускался и опускался. Она откинулась на бок и поняла, что это было не так устойчиво, как было. Она огляделась и нашла ручной насос в сумке с оборудованием, и потратила полчаса, накачивая плот, а затем откинулась назад, чувствуя вялость и еще большую жажду.

* * *

Небольшое количество воды, которое она собрала с навеса, мучило ее. Она смотрела на содержимое бутылки, когда оно раскачивалось взад и вперед, когда плот поднимался и опускался над нежной волной. На этикетке она пробормотала название торговой марки «Кристалл Гейзер». В Castaway Том Хэнкс назвал свой волейбол Уилсоном. Она пыталась назвать свою бутылку «Кристалл, дорогая», а затем «Гейзер, ублюдок», в зависимости от того, думала она об этом как о женщине или о мужчине, но у нее не было окрашенного кровью лица, смотрящего на нее, это была просто бутылка с немного испорченной воды. Она подняла его и повернула шею, словно душила. «Возьми этот тупой придурок», — пробормотала она. «Когда ты опустеешь, я назову тебя Райаном и разорву тебя пополам». Затем она снимала кусочки с этикетки и бросала их за борт, пока не сломала ноготь. Она захлопнула бутылку и закричала: «Черт!» но затем ее пересохшее горло закончилось восклицанием мучительным кашлем.

Она посмотрела на небо. Все утро она проклинала солнце, которое высасывало влагу из ее тела. Теперь облако росло, и она страстно надеялась на дождь. Она надеялась, что сможет опустить навес в форму чаши, и через небольшое отверстие она сможет набирать воду из пустых бутылок. Вдалеке она увидела вспышку молнии на фоне темнеющего неба. Несомненно, эта сероватая занавеска, спускавшаяся к морю, была дождем. Она вздрогнула, когда прохладный ветерок перешагнул через море, и море засосало и булькнуло по днищу плота. Он поднялся выше, когда его достигла более сильная волна, за которой вскоре последовала другая. Она почувствовала легкий озноб и начала одеваться, наморщив нос, когда она почувствовала запах рвоты, исходивший от ее рубашки. Она снова задалась вопросом, действительно ли ей холодно или обезвоживание начало искажать ее чувства. Если бы только пошел дождь! Она практиковалась стоять на коленях посреди плота, опускать навес вниз и держать бутылку под отверстием. Ей не нужно было тренироваться, но после стольких часов на плоту, когда ей нечего было делать, ей нужно было что-то, что-нибудь, чем занимало бы ее разум, кроме вездесущего страха смерти.

Внезапный рывок плота заставил ее упасть вперед. Она увидела большую волну с пенящейся белой вершиной высоко над ней в нескольких сотнях метров от нее. Она заскулила от ужаса и снова села на борт у борта плота. Через несколько секунд плот начал быстро поднимать волну, пока на гребне он не резко накренился, когда встретился с пенящимся гребнем, и Джерри вскрикнул от тревоги, а затем закашлялся и закашлялся, когда брызги попали ей в лицо. Затем плот, казалось, взмыл вниз по другую сторону волны, и протестующий живот Джерри вздрогнул. Несмотря на пустоту, она откашлялась от кислой желчи, которая стекала по ее подбородку и усугубила ее страдания. С неистовым усилием она развязала балдахин и сложила его, затем посмотрела наружу и увидела другую волну, даже выше первой, несущуюся ей навстречу. Она тихонько застонала, схватилась за ремни на борту плота и с тревогой посмотрела, как ее бутылки с водой перекатываются на другой берег. Она отпустила хватку и бросилась через плот, чтобы поднять их. Плот поднял волну, и Джерри вцепился в ее бутылки, лежащие лицом вниз в плещущейся трюмной воде. Затем плот наклонился, и она выругалась, когда начала скользить к открытому концу плота, где он был прикреплен к борту самолета. Она выпустила одну бутылку и схватилась за ремешок незадолго до того, как ее ноги достигли конца. Затем плот перевернулся, и она соскользнула до другого конца и столкнулась с телом Али. Она посмотрела на свою бутылку и с глубоким облегчением обнаружила, что это была та, в которой еще была вода, а затем увидела, что другая кружится. Она ожидала следующей волны, все еще на небольшом расстоянии. Она подползла к своему обычному сидячему положению, сунула бутылку под рубашку и приготовилась переждать бурю.

Спустя какое-то время раздалась сильная вспышка молнии, затем еще одна, а затем полил дождь. «Вот дерьмо!» — пробормотала она, глядя на сложенный балдахин. На мгновение она подумала о том, чтобы попытаться настроить его для сбора воды, но знала, что ветер просто вырвет его из ее рук. Она протянула открытый рот к дождю, но, хотя она, казалось, полностью промокла, очень мало, казалось, попало ей в рот. Потом она поняла, что ее свитер промок. Она попыталась отсосать немного, но вкус был соленым. Затем она натянула свитер через голову, отжала его, как могла, и поднесла к дождю. Когда она полностью пропиталась, она попыталась высосать воду. Еще соленый! Она отжала его еще раз, а затем намочила. Теперь вода была довольно свежей. Она пососала свитер, затем снова протянула его, но внезапно дождь прекратился. Она могла видеть, как он падает на поверхность моря, удаляясь по направлению ветра. Она набрала столько пресной воды, сколько могла, а затем снова рухнула на плот и огляделась как раз вовремя, чтобы увидеть, как тело Али соскальзывает вниз к низу плота. Смутное воспоминание о том, как моряки, потерпевшие кораблекрушение, держали мертвое тело для еды, пронеслось в ее голове, но она знала, что жажда убьет ее задолго до голода. Плот поднялся на новую волну, но его тело осталось прижатым к концу. Она вспомнила, что согласно исламу, тело нужно как можно скорее вымыть, укрыть и закопать. Может быть, сбросить его в море после того, как сильный ливень был настолько близок, насколько он мог оказаться в данных обстоятельствах. Она переползла по плоту и столкнула его с края в воду, а затем поспешила обратно на свое место. После следующей волны она оглядела плот, но его нигде не было видно.

«О боже, вытащи меня из этого беспорядка, — пробормотал Джерри, — и только потому, что я отрицал твое существование последние тридцать лет, не позволяй этому сдерживать тебя сейчас». Солнце внезапно прорвалось сквозь брешь в облаках. Она прикрыла глаза и вгляделась прямо за горизонт. «Как я и думал; не видно ни единого корабля. Боже, тебя не существует или ты просто придурок. Или вы слишком заняты другими восемью миллиардами людей на планете. Но ты же знаешь, что Дед Мороз может сделать десять миллионов визитов на дом за одну ночь, а у тебя было три чертовых дня, чтобы спасти меня!

Она перебрала в уме всех людей, с которыми встречалась с тех пор, как вышла из тюрьмы. Сначала Ричард Корнуолл; она всегда относилась к нему с определенным уважением и не была уверена, был ли он причастен к операции, в результате которой она была сброшена в океан; ей, вероятно, следует сначала его допросить. Следующим был Хью Филдинг, который шесть лет назад выгнал ее; легкое, определенное убийство. Этот ублюдок Дон Джарвис потерял здоровье после сердечного приступа; он достаточно страдал, но, возможно, заставит его страдать еще немного. Кто еще? Винс Паркер, конечно! Она зарычала.

Теперь американцы. Прежде всего Карсон; она вызвала мысленный образ красивой улыбки Райана Карсона, распадающейся, когда пуля попала ему в голову. Она вспомнила, как этот большой трус Стаффорд кротко сел в кресло самолета и отдал свое оружие, а также жалкое умоляющее выражение на его лице за мгновение до того, как она застрелила его. Затем был Нил Сэммс; он, вероятно, был в порядке, но после допроса она протянула ему незаряженное ружье и попросила его сделать достойный поступок; было бы интересно посмотреть, как он с этим справится. Как насчет Феликса Грейнджера? Он определенно казался одним из хороших парней, но его нужно проверить. Потом была прекрасная Энни; какая, черт возьми, ее фамилия? Угрозы вырезать ее инициалы на каждой щеке было бы достаточно, чтобы она раскрыла все, что знала, но она, вероятно, не была крупным игроком. Затем был Джаспер Уайт, который обвинил ее в смерти Дина Фернесса и, вероятно, хотел убить ее, но он был загадкой.

И это оставило Дэна Холла, который обещал попытаться обезопасить ее, но потерпел неудачу, потому что теперь она была одна в спасательном плоту в Атлантическом океане, почти без воды и только ее собственная развивающаяся паранойя для компании. Паранойя была ее избранной альтернативой болезненному страху, который охватил ее, и Дэн сказал ей, что любит ее, что было чушью, потому что он почти не знал ее, и в любом случае она была просто кровожадной сукой, которая убивала людей, зарабатывая на жизнь и, вероятно, заслуживала умереть, и Бог определенно так думал, потому что она все еще была окружена только водой; вода, вода везде но ни капли не пить.

«Он в древнем мореплавателе, и он останавливает одного из трех; твоей длинной седой бородой и блестящими глазами, почему теперь останови меня и брось на этот кровавый плот посреди океана! Вот дерьмо, я не хочу умирать».

Вода, которую ей удалось высосать из своего свитера, в некоторой степени оживила ее, но, к несчастью, вновь разожгла ее голод. Вместо песен она думала о еде, меню и незабываемых ресторанах, и, хотя она мало знала о сложной кулинарии, она могла приготовить приличную и полезную еду.

«Фил был намного лучше меня на кухне», — пробормотала она себе под нос. Но мы оба хорошо себя чувствовали в спальне. По крайней мере, он никогда не жаловался». У нее не было секса много лет. По крайней мере, с мужчиной, поправила она себя.

Анджела Уоллис была переведена в тюрьму Джерри по ее просьбе быть ближе к дому и семье. Она была приговорена к четырем годам лишения свободы за нанесение тяжких телесных повреждений ее оскорбительному партнеру, который был достаточно хитрым, чтобы не раскрыть ни одного физического и морального страдания, которое он ей нанес.

Джерри не обращал внимания на слегка пухлую блондинку до тех пор, пока однажды днем ​​она сидела за чтением, когда увидела, что Анжелу преследуют два печально известных, крепко сложенных персонажа, которые теперь стояли один впереди, а другой позади нее. Тот, что впереди, не пропускал ее, а тот, что сзади, хватал ее за зад.

«Вы двое, пожалуйста, оставьте ее в покое», — сказал Джерри, пытаясь сосредоточиться на ее книге. Женщины обернулись с агрессивным намерением, но потом поняли, кто с ними разговаривал. Одна из них ушла, не сказав ни слова, но вторая пробормотала «Я думаю, она хочет тебя для себя» на ухо Анджеле, прежде чем последовать за своей подругой.

Анджела встала и уставилась на Джерри, гадая, следует ли ей сказать спасибо или сделать невероятное утверждение, что она могла бы позаботиться о себе.

«Не за что», — сказал Джерри, бросив на нее быстрый взгляд, а затем снова взглянув на ее книгу. Женщина постояла, глядя на нее еще мгновение, а затем отвернулась.

«Не волнуйся, я тоже не гей», — крикнул Джерри. Другая женщина повернулась, кивнула и слегка улыбнулась. «Спасибо.»

«Меня зовут Джерри».

«Я Анджела», — ответила она и затем с некоторым удивлением поняла, что это, должно быть, заключенный Тейт, о котором ее предупреждали. «Не переключайтесь с ней, и все будет в порядке», — посоветовал ей сокамерник.

Три недели спустя Фрэнсис, нынешнюю сокамерницу Джерри, освободили, и Джерри оставила камеру себе на пару дней. Она была в середине серии отжиманий, когда дверь открылась и тюремный офицер объявил, что заключенная Уоллис станет ее новым сокамерником.

— Просто держись подальше на койке, ладно? — спросил Джерри. — Самый верхний твой. Я скоро закончу. Она завершила свою мини-тренировку и улыбнулась Анжеле. «Извините меня; Я буду немного вспотевать до следующего душа».

«Черт побери, ты мускулистый», — взорвалась Анджела и затем покраснела. «Извини, я ничего не имела в виду», — кротко добавила она.

«Вовсе нет, — заверил ее Джерри. «Если мы собираемся жить в одной камере, то с таким же успехом мы можем быть прямыми друг с другом».

— Тогда вы не против? Мне очень жаль, что я тебя вообще выставил; Я постараюсь не мешать тебе».

«На моем пути, как?» спросила она. Затем она поняла, что ее новый сокамерник сидит неудобно с поднятыми коленями и, похоже, пытается не встречаться с ней взглядом. «Послушайте, у вас нет причин для беспокойства. Я уверен, что мы прекрасно поладим.

— Значит, ты не против, что я здесь с тобой? Просто… — ее голос затих.

— Вы имеете в виду, что я задержан за убийство и имею репутацию? Я слышал, что ты бьешь своего партнера по голове паровым утюгом. Может быть, если бы у тебя был пистолет вместо утюга, тебя бы тоже приговорили к убийству».

— Ну, он ведь догадался, не так ли?

«Я понимаю. В любом случае, мы оба здесь, так что сделаем все возможное, чтобы поладить». Она улыбнулась. «Это нормально?»

«Это здорово по мне».

* * *

Джерри обнаружил, что они с Анжелой прекрасно ладили. Несмотря на то, что она не была хорошо образована, она была способной и занимала ответственную должность менеджера заправочной станции, пока склонность ее партнера к жестокому обращению с ней не достигла опасного уровня. Джерри думал, что, если бы она могла позволить себе действительно хорошего адвоката, Анджела бы вообще избежала тюремного заключения, но ее парень получил перелом черепа и два месяца пролежал в коме.

Однажды ночью Джерри проснулся и услышал стон Анджелы на койке над ней. Это был не первый раз, но она решила, что скажет что-нибудь. — Как вы думаете, можете ли вы научиться делать это тише?

Мгновенно ее сокамерница воцарилась в полной тишине. На следующее утро стало ясно, что Анджела очень смущена.

«Извини, но я должен был кое-что сказать», — извинился Джерри.

«Я полагаю, вы работаете со всем этим с помощью упражнений, вы никогда этого не делаете».

«Я здесь уже четыре года, и физических упражнений недостаточно, — ответил Джерри. «Я просто, ну, тихо».

Три месяца спустя Анджела услышала, как Джерри тихо плачет посреди ночи, и была поражена тем, что ее крутой сокамерник когда-либо проявил такие эмоции, она спустилась и спросила ее, что случилось.

«Сегодня моей дочери пятый день рождения», — сказал Джерри.

— Вы вообще хотите об этом поговорить?

«Может быть, я знаю. Сядь там на краю, чтобы я могла спокойно поговорить». Джерри расплывчато описала, как она забеременела, как умер ее партнер, как она родила в тюрьме и отдала ребенка на усыновление.

«Неудивительно, что тебе так грустно», — сказала Анджела. Внезапно она легла рядом с ней на узкую койку и обняла ее. Ее руки обвились вокруг нее, и Джерри почувствовал необъяснимое желание. Она протянула руку и обняла Анжелу за грудь. Она почувствовала свое напряжение, но затем снова расслабилась. Через несколько секунд Анджела спросила: «Почему ты это делаешь?»

«Не знаю», — ответил Джерри. «Почему ты не останавливаешь меня?»

«Я тоже не знаю», — ответила Анджела. Джерри повернулся к ней лицом. Некоторое время они смотрели друг на друга, а затем начали целоваться. Анджела почувствовала, как руки Джерри на ее ягодицах сблизили их.

«Мы все еще не геи?» — спросила Анжела через минуту.

Нет, просто жаждал секса». Затем она тихо хихикнула, когда почувствовала, как чья-то рука скользнула под ее рубашку.

«Как вы думаете, нам следует остановиться?» — тихо спросила Анжела.

«Нет, не знаю», — прошептала она в ответ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

С наступлением темноты она обернула вокруг себя балдахин. «Я как корнуоллское пирожное, — пробормотала она, — или кальцоне для пиццы». Она легла под навес, уставилась в небо и попыталась заснуть, но отсутствие физической активности и беспокойство не давали ей почувствовать усталость. «Может, я посчитаю овец», — тихо заявила она. Никто не ответил.

«Я сказал, может, я посчитаю овец!» крикнула она.

«Ну вот, Джерри, никому плевать», — сказала она.

Ее внимание привлекли белые огни, вспыхнувшие высоко над головой. «Ой, смотри, есть еще самолет», — объявила она. — Надеюсь, вам нравится полет, мадам. Чтобы ты хотел выпить? Диетическая кола? Джин и тоник? Красное вино? Значит, хороший большой стакан прохладной воды? Газированная или негазированная? Возможно, игристое, со льдом и лимоном. Что-нибудь на ужин? Филе? Опаленный морской окунь? Куриный Джалфрези? Салат Капрезе, за которым следует Салтимбокка Романа? Двойной бургер с сыром и беконом и картофель фри? Нет ничего для меня, спасибо, я не голоден. Хотя, может, вы дадите мне пару парацетамола от головной боли, а потом, думаю, я просто буду смотреть на звезды и ждать смерти, если все в порядке».

Она увидела что-то похожее на звезду, медленно движущуюся над головой. «Движущаяся звезда? Это необычно, — пробормотала она. «Должен быть спутник или, может быть, международная космическая станция». Она задавалась вопросом, на что похожа жизнь на орбите. Определенно не так скучно, как плыть на плоту. Наверное, интереснее, чем в тюрьме. Безусловно, более высокая самооценка; меньшая личная опасность, наверное. Она заснула.

* * *

Рассвет на следующее утро оказался медленным переходом от нежного белого свечения к востоку, за которым последовало устойчивое повышение яркости неба от звездно-черного до тускло-синего, пока солнце не оторвалось от горизонта, чтобы сиять с возрастающей силой. Джерри окинул взглядом безоблачное небо и устало приподнял навес. Она взяла бутылку и отпила солоноватую воду. «Это не так плохо, как я думал. Может, это значит, что это принесет мне пользу».

К ее удивлению, ей нужно было немного пописать, и она решила добавить это в воду, которая кружилась по краю плота. Внезапное чувство покалывания заставило ее вздрогнуть, и она огляделась. «Замечательно; инфекция мочевыводящих путей или что-то в этом роде. Просто чтобы мои последние дни были интереснее. Спасибо тебе, Господи. Ничего страшного, мисс Тейт, примите эти антибиотики и пейте много воды.

Она слегка захихикала. «Не забывай; пить много воды. Да, доктор. Не забывай… пей много воды. Не забывайте, мисс Тейт… пейте побольше воды.

«Много воды».

«Много воды.»

«Много воды.»

«Плен…… ээээ».

* * *

«Мне холодно.» Она вздрогнула. «Почему мне так холодно? Солнце село. Нет, это не так. Просто стало облачно. Там серый туман под облаком похож на дождь. Дерьмо!»

Собрав последние запасы энергии, Джерри спустила навес и поставила его нижней стороной вверх, сформировав воронку, как она практиковала. Она приготовила бутылки и расстелила свитер и блузку на тот случай, если эффект воронки не сработает. Она сидела, дрожа от надежды, и надеялась, пока дождь приближался к ней. Одно время она думала, что он пройдет мимо нее, но внезапно попала в потоп. Она наполнила бутылку водой и попробовала. Юк! Соль и химикаты. Она снова наполнила его; попробовала и выругалась на вкус. В третий раз, и на этот раз она пила и пила, пока в ее животе не плескались два литра воды. Она начала пить еще, но глубоко внутри нее почувствовал укол боли. Она наполнила две бутылки с водой и осторожно закупорила их, а затем легла и позволила дождю окутать ее, немного посмеиваясь и время от времени бормоча «много воды». Затем она согнулась от боли, поскольку ее пищеварительная система пыталась справиться с внезапным потоком жидкости после нескольких дней лишений, то сжимая колени, то выгибая спину, пытаясь облегчить спазмы.

* * *

Джерри застонал от изнеможения, когда она накинула на себя балдахин. При свете луны ее часы сказали ей, что время где-то близко к полуночи. Ее желудок успокоился, и, хотя она больше не страдала от бушующей жажды, она была ужасно напугана и одинока. Она провела много дней в одиночной камере в тюрьме за множество проступков, но охранники всегда были рядом и обеспечивали некоторый человеческий контакт. Тогда она демонстративно решила, что одиночное заключение переносится легко, но теперь она осознала истинный смысл одиночества и осознала, как тяжело это переносить. Она пыталась воспроизвести фильмы в уме, чтобы облегчить скуку, и иногда погружалась в приступы прерывистого сна, когда воспоминания уносили ее в сны. Ночь медленно приближалась к рассвету, и начался еще один день на спасательном плоту.

* * *

«Ветер — свет; состояние моря — умеренное; облако — разорванный слой пластов к юго-западу; температура — вероятно, будет жарко». Она потянулась за бутылкой, когда солнце осветило горизонт, и выпила четверть литра воды, затем напрягла мышцы живота в ожидании болезненных судорог. Через несколько минут она расслабилась и сказала: «Мне кажется, это сошло мне с рук; что мне надеть сегодня? Вонючее белье, потные и соленые брюки, рубашка и свитер, слегка вымытые дождевой водой, а может, вообще ничего? Она посмотрела на свое тело. Ее кожа представляла собой странную смесь ровного загара и пятнистого красного загара, украшенного затемняющими синяками. Ее лицо все еще тупо болело в том месте, где ее ударили. Она провела языком по отсутствующему зубу и нащупала твердую корку на том месте, где была разбита ее губа. Затем с неуместным удовлетворением она увидела, что потеряла жир на животе, и ее мышцы живота снова были показаны с определением, которого она не показывала в течение многих лет. Кроме того, физически она чувствовала себя в довольно хорошей форме, если не считать одной небольшой проблемы. Она присела на корточки и попыталась помочиться; она простонала, но затем, поразмыслив, решила, что жгучая боль утихла. «Слава богу за маленькие милости», — пробормотала она.

Она толкнула борта плота и решила, что может позволить себе обработать пот с помощью ручного насоса, чтобы он снова полностью надулся, и после этого она почувствовала себя лучше на требуемые двадцать минут физических усилий. Она легла на балдахин и, когда тепло тела, создаваемое ее усилием, утихло, она снова перевернула ткань на себя, чтобы согреться, и наблюдала за тем, как наступает рассвет. Через час солнце взошло еще больше, пока не начало светить ей в глаза. Она закрыла их, снова устроилась под навесом и попыталась решить, стоит ли ей одеться или поднять балдахин на место, а затем погрузилась в глубокий сон.

* * *

Плот погрузился в волну, Джерри выкатился из сложенного купола и соскользнул к концу плота.

«Помогите мне, Али!» — крикнула она, ударившись о бок и схватившись за один из ремней. Она огляделась, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, пока последний остаток ее сна не был прогнан воспоминанием о его смерти. Море вело себя странно; это уже не было нежной волной последних двух дней, которую она теперь почти не замечала, ни ровным штилем ее первого дня, ни белоснежными брызгами шторма. Вместо этого волны казались короче и круче. Было такое ощущение, что море высосало из-под плота, а затем толкнуло его обратно вверх. Она огляделась, чтобы увидеть, с какого направления идут волны, и казалось, что они идут с двух сторон под прямым углом друг к другу. Облака представляли собой сплошной слой пласта, который, казалось, двигался над головой с некоторой скоростью. В этот момент ветер прорезал низкую облачность, и сквозь нее она увидела цепь огромных гроз с черными центрами, рассеченными вспышками молний. Она смотрела на них снизу вверх, пока пропасть в облаках не прошла.

Плот покачнулся, и она потеряла равновесие даже в сидячем положении. Спрей ударился о борт, взлетел вверх, а затем залил ее водой, когда упал. «Дерьмо», — пробормотала она. Порыв холодного ветра приподнял свободный край балдахина, и она бросилась поперек и схватила развевающуюся простыню, прежде чем ее успели унести. Где были ее бутылки? По счастливой случайности все еще застрял в углу. Где ее одежда? Вот и на полу плывет мокрый груз. Она боролась с ними. Резкий порыв ветра чуть не вырвал свитер из ее рук, когда она подняла его через голову, но в конце концов она была липко одета. Она собрала одну бутылку с водой и другое оборудование плота, затем засунула их в навес, который она скатала как можно плотнее, а затем закрепила ремнями на плоту. Затем она связала себя и крепко сжимала вторую бутылку, когда плот начал подниматься по берегу. Она посмотрела вверх и увидела, что гребень начинает катиться к ней, но плот пробил его, прежде чем сломался. Она задавалась вопросом, что произойдет, если плот перевернут вверх дном. Может быть, под ней окажется воздух, и она будет висеть на ремнях, пока не появится возможность снова забраться наверх. Скорее всего, она утонет. Ну что ж, кто будет по ней скучать? «На самом деле никто», — пробормотала она.

Плот начал подниматься на следующую волну, и она почувствовала, как у нее вздымается живот, несмотря на то, что он был пуст. Она почувствовала внезапную слабость в кишечнике; она уступила ему дорогу и на мгновение почувствовала новое жидкое тепло, пропитывающее сиденье ее брюк. «В основном вода; — промыть биопорошком, — пробормотала она. Внезапный порыв холодного ветра растрепал ее волосы по лицу. Она отодвинула его, посмотрела вверх и увидела, что небо над головой почернело. Произошла ослепительная вспышка, за которой почти сразу же последовал громовой раскат грома, а через несколько мгновений ее ударил проливной дождь. Плот начал подъем следующей волны.

Час за часом она лежала так, поочередно сжимая в каждой руке бутылку с водой и ремешок, пытаясь не обращать внимания на боль, поскольку ее ладони были натерты до боли. Совершенно внезапно ее утомленному уму показалось, что ветер утих и небо прояснилось к западу, где солнце теперь висело довольно низко в небе. Море все еще раскачивало плот, но она предположила, что пройдет некоторое время после того, как шторм пройдет, прежде чем море уляжется. Она открыла бутылку, которую сжимала в течение нескольких часов, и сделала хороший глоток воды. Она пожала плечами. «Ну, Али, похоже, мы живем не хуже, чем были раньше», — объявила она. Она смотрела на горизонт, но ничего не было видно ни в каком направлении, кроме волн.

«Я должен снова спуститься к морю, к одинокому морю и небу, и все, что я прошу, — это высокий корабль и что это за хрень?»

Бледный, залитый солнцем оранжевый треугольник ненадолго появился над волнами, исчез, а затем снова появился.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги