Я провел утро в своей комнате, готовя свое снаряжение. Это заняло у меня все утро. У меня была тонна оборудования для этой работы, и мне понадобится все это, если мой план увенчается успехом. У меня не было ни времени, ни возможности для второй попытки. Если бы это не сработало, я бы не стал зацикливаться на этом для второй попытки.
Ближе к полудню я арендовал небольшой фургон и поехал к особняку губернатора. Я припарковал машину в подлеске и поднялся на холм, с которого накануне наблюдал. Там я устроился и стал ждать.
Я пролежал там весь день в кустах и на солнце, а стервятники летали высоко надо мной и смотрели, как посетители входят и выходят из особняка губернатора. Я не мог курить, поэтому время от времени делал несколько глотков воды. Я продолжал ждать. Стервятники начали кружить ниже, неуверенные, так как я долго не двигался. К вечеру грифы стали садиться на верхние ветки акации неподалеку. А полковник Андраде вышел прогуляться в сады особняка. Стервятники продолжали наблюдать за мной. Я продолжал наблюдать за Андраде. Его походка избавила меня от проблем. Мне больше не нужно было убеждаться, что он в особняке.
Полковник вернулся внутрь как раз в тот момент, когда оранжевое африканское солнце упало с его лица за холмы. Стервятники летали, когда я двигался. Я подождал еще полчаса, затем прошел по телефонной линии от особняка к столбу на дороге перед фасадом дома. Я взобрался на столб, подключил оборудование для прослушивания телефонных разговоров и позвонил в хозяйственный отдел особняка.
— Уборка, — рявкнул голос по-португальски.
Я использовал португальский с местным акцентом. «Извините, ваше превосходительство, но сегодня вечером необходимо проверить проводку в особняке на наличие нового трансформатора, который в будущем хотят установить мои начальники. Мы из электрической компании.
«Хорошо, тогда убедитесь, что ваше начальство предоставит необходимые пропуска. Вы должны показать его у главных ворот, — сказал голос.
«Мы сделаем, как вы говорите».
Я отключился и набрал номер энергокомпании. «Это резиденция губернатора. Его Превосходительство желает, чтобы сегодня вечером кто-нибудь проверил электропроводку. Получите пропуск и убедитесь, что вы будете здесь ровно в девять часов вечера .
— Естественно. Немедленно.'
Пропуск будет выдан, горничная будет ожидать человека, электрическая компания пришлет человека, и несоответствие будет обнаружено позже.
Я слез с шеста и вернулся в свой арендованный фургон. Уже совсем стемнело, пора начинать. Я не думал о последствиях неудачи или даже о ее возможности. Если это сделает Киллмастер или любой другой агент, он никогда не выполнит свое первое задание, по крайней мере, живым.
Я вытащил новый комбинезон, свою снайперскую винтовку, большую сумку, форму электрика и тяжелый черный чемодан из фургона на главную дорогу. Я поставил его точно на то же место, где вчера остановился грузовик, переднее колесо которого я проколол. Я изучил особняк, чтобы убедиться, что у меня есть лучшее место. Это подходило.
Здесь дорога шла примерно в восьми метрах от стены усадьбы, почти вровень с ее верхом. Берма спускалась от дороги к основанию стены. За стеной сам дом находился примерно в двадцати пяти ярдах от садов. Это было трехэтажное здание из белого камня с тяжелой скатной крышей из темного дерева.
Личные покои губернатора находились в углу первого этажа, выходили окнами в сад и на стену, прямо напротив того места, где я ждал, свернувшись в темноте.
Я приготовил свой черный комбинезон, оделся в униформу электрика и принялся за материал из черного портфеля. В нем было пятьдесят ярдов тонкой нейлоновой лески, сто ярдов более толстого нейлонового шнура, катушка, электрическое самоходное натяжное колесо с привязью и специальный разъем для моей снайперской винтовки. Когда черный комбинезон был готов, я надел на винтовку насадку и тщательно прицелился в крышу особняка примерно в пятидесяти ярдах от меня.
Звук был не чем иным, как мягким шорохом в ночи. Черный зазубренный наконечник очертил плавную дугу по стене и саду, зарывшись в деревянную крышу дома. Проходя через большое ушко на конце стального острия, нейлоновая нить свисала невидимой дугой от того места, где я прятался, к крыше, где закрепилось острие.
Я отцепил нить от крепления на своей винтовке, привязал один конец к более толстому нейлоновому шнуру, а другой конец закрепил на катушке и дал нитке намотаться. Нить аккуратно намоталась на катушку, потянув более тяжелый шнур через стену и сад на крышу, а затем обратно ко мне через ушко стального наконечника. Я ослабил тонкую проволоку и привязал оба конца толстого шнура к колышку, вбитому в землю у дороги.
Теперь у меня была прочная веревка, ведущая от дороги через стену и сад к особняку. Я взял все свое снаряжение и спрятал его где-то на обочине дороги. Я пристегнул колесо сбруи к шнуру, а черный комбинезон, набитый содержимым большого мешка, застегнул в сбрую и встал.
Затем я взял маленькую электронную панель управления и скользнул по главной дороге к месту, где я был очень близко к главным воротам. Благодаря посетителям ворота были открыты. Двое часовых стояли в караульной будке прямо внутри стен, а прямо перед входом был установлен блокпост.
Я нажал кнопку на панели управления. Темным вечером мой набитый комбинезон начал двигаться по веревке; через дорогу, через стену и высоко в небе над садом, к крыше дома. Я напряженно ждал, готовый бежать.
Ничего не произошло. Никто не видел, как «человек» взлетел через сад на крышу. Я подождал, пока не увидел, что манекен почти достиг крыши, затем нажал еще одну кнопку на панели. Это вызовет шум и панику.
'Остановись! Там наверху! Внимание! Внимание! Атака!'
Крики звучали громко и свирепо, тревожно и панически, в стенах справа от меня. Трое часовых у ворот все трое обернулись и мгновение смотрели туда.
'Внимание! Тревога: красная тревога. Губернаторский номер!
Трое часовых, настороженные и напряженные по приказу дополнительной охраны, побежали от ворот по тревоге.
Я перебежал дорогу, перешагнул барьер и спокойно прошел двадцать пять ярдов подъездной дорожки к особняку. Никто не призывал меня остановиться.
Справа от меня крышу особняка освещали прожекторы, кричали офицеры, солдаты вели предупредительные выстрелы, с края крыши летели осколки. Из дома выбежали солдаты, их подгоняли офицеры. Часовой у входной двери тоже исчез. Я вошел и прошел по тихим изящным коридорам. Часовые внутри тоже побежали по тревоге.
Может быть, мне повезло. Слишком жесткая охрана всегда может стоить вам головы, она создает слишком большое нервное напряжение. Они были проинформированы об убийце в черном комбинезоне, а теперь у них был человек в черном комбинезоне, совершающий нападение на губернатора. Тревога по всем фронтам. Все хотели спасти губернатора.
Я нашел нужный мне коридор, вошел в него и направился к двери комнаты полковника Педро Андраде. Его дверь открылась. Пока он еще одевался, он вышел. Через открытую дверь я увидел позади него женщину, которая тоже быстро одевалась. Полковник подошел прямо ко мне.
'Это кто?' — спросил он командным тоном. 'Атака? Где?'
Я сделал несколько шагов к нему, бормоча что-то о губернаторе. Стилет, который я привязал к руке в кафе, выпал из рукава. Я ударил его ножом в сердце, поймал, прежде чем он успел упасть, и отнес в маленькую нишу. Там я усадил его на скамью, спиной к двери. Я вернулся в коридор, нашел правильный коридор к губернатору и начал разбирать линию электропередач.
Работая на коленях, я видел, как из своей свиты вышел губернатор и со всех сторон на него надвигались солдаты. Двое из них оттолкнули меня в сторону. Я стоял у стены и выглядел испуганным и растерянным, как и подобает рабочему.
— Манекен? — сказал губернатор двум своим людям. «На чем-то вроде кресельного подъемника. Столько специального материала для манекена? Почему? Ты уверен?'
«Манекен. Набитый какой-то толстой соломой. Мы нашли что-то подозрительное. .. '
«Тогда это, должно быть, уловка», — воскликнул губернатор, оглядываясь по сторонам. 'Но почему? Никто не пытался меня убить, верно?
Офицер кивнул. 'Список. Обыщите дом. Им потребовалось двадцать минут, чтобы найти тело полковника Педро Андраде. Губернатор поклялся вернуться в свои апартаменты.
«Андраде! Убийца не мог выйти, не так ли?
— Нет, сэр . Я уверен, что нет. Часовых у дверей немедленно отправили на свои посты.
Я повернул голову, коридор превратился в сумасшедший дом, полный гневных голосов. Используя свой самый цивилизованный португальский, я воскликнул: «Мы должны арестовать здесь всех, даже офицеров».
Я сомневаюсь, что губернатор или кто-то еще знает, кто это крикнул по сей день. В этот момент они не переставали удивляться, а сразу перехватывали крик. Я наблюдал, как хватали и арестовывали всех, кто не принадлежал непосредственно к аппарату или штабу губернатора, от разъяренного старого полковника до служанки и подруги убитого полковника Андраде.
Они схватили меня через пять минут, когда заметили меня прямо у себя под носом. К этому времени пришел настоящий мужчина из электрокомпании со своим пропуском, и его тоже забрали. Нас затолкали в машину и увезли под охраной. Охранниками были люди из Службы национальной безопасности, как я и знал. Теперь остальное лежало на сеньоре Максимилиане Парме. Я надеялся, что он меня тоже не разочарует.
На этот раз я вошел в здание национальной безопасности через парадную дверь. Нас отвели в комнату для допросов, раздели и обыскали. В особняке я избавился от стилета и наручного механизма. Кроме этого у меня не было с собой ничего в духе оружия или снаряжения. Я не хотел делать это слишком легко, слишком быстро или слишком уверенно для Пармы.
Служба внутренней безопасности живет рутиной, как и все политические службы; но с полицией безопасности дело обстоит еще сильнее. Все должно было быть сделано по книге; опыт научил их, что что-то подобное работает лучше всего, и их темперамент заставляет их любить работать таким образом. Если бы подозреваемых было меньше, они могли бы просто проверить электроэнергетическую компанию, и они обнаружили бы, что меня там вообще не знают. И тогда это случилось бы со мной сразу .
Вместо этого, поскольку допросов было очень много, нас всех подвергли одному и тому же пошаговому расследованию, в том числе нескольких крайне разгневанных офицеров, и проверили наши истории и алиби. Они осмотрели все, что у нас было с собой, отдельно. Все, что у меня было с собой, это немного наличных, ключи, бумажник, поддельные водительские права, поддельные семейные фотографии и небольшой предмет огромной важности. †
«Кто такой Мануэль Кесада?»
Это был худощавый мужчина с холодным лицом, все еще одетый в куртку, когда он стоял в дверях комнаты для допросов.
Следователи вытянулись по стойке смирно и почти ползли перед хладнокровным мужчиной. Они нашли его!
— Вон тот, сэр , — сказал следователь, указывая на меня.
Худощавый начальник медленно обвел меня сверху донизу. Ему это нравилось, и легкая улыбка украшала его лицо. Он кивнул.
"Ну давайте же."
Солдаты толкнули меня туда. Мы вышли из комнаты, прошли по коридору, где все останавливались, чтобы посмотреть на меня, и поднялись по лестнице на второй этаж. Я держал лицо невозмутимым и в то же время настолько нервным, насколько мог. Это было не так уж сложно, я достаточно нервничал: адреналин сейчас бил через меня. Меня отвели в кабинет Максимилиана Пармы.
Дверь закрылась за мной. Худощавый мужчина с холодными глазами стоял за небольшим письменным столом. В комнате было еще трое мужчин. Все полицейские, никаких солдат. Максимилиан Парма сидел за своим большим письменным столом, занятый какими-то бумагами. Он некоторое время не поднимал глаз. Очень старый трюк.
'Так. -- сказал он, не глядя на меня, -- это г. Кесада, не так ли? Сотрудник электрокомпании.
Я сглотнул. 'Да . .. сэр.
-- Как, -- он поднял глаза, -- там никогда о вас не слышали?
«Я меня. .. , — пробормотал я.
Парма кивнул. Мужчина встал и сильно ударил меня по лицу. Я пошатнулся, но не упал. Парма посмотрел на меня. Он снова кивнул . Другой мужчина взял пистолет, приставил его к моей голове и нажал на курок. Курок только щелкнул.
Никто не смеялся. Никто не говорил. Парма встал из-за стола и обошел его, направляясь ко мне. Он остановился и посмотрел мне прямо в глаза. Его глаза были маленькими и глубоко посаженными.
— Итак, — сказал он снова. «Мануэль Кесада, манекен, убийца. А обычный манекен и убийца? Нет! Человек, который знает, что его поймали, но едва вздрагивает от удара. Человек, который едва моргает, не вздрагивает и совсем не хнычет, когда ему приставляют пистолет. Не обычный убийца, вы так думаете?
Я использовал свой португальский. — Я… я понимаю. ... но это не то.
«Итак», казалось, это была коронная фраза Пармы. — Все еще португальский и все еще очень хороший. Очень хороший португальский, но местный диалект идеален. Все эти красивые вещи, и это только для отвлечения внимания. Очень умно и очень эффективно.
«Мне приказали. Они дали мне . .. — сказал я по-португальски.
'Они?' — сказала Парма. Он покачал головой, вернулся к столу, взял небольшой предмет и показал мне. 'Ты знаешь, что это? Мы нашли его с вашими ключами.
Я положил его туда, чтобы его нашли: в двух местах. Это была сломанная половина амулета Знака Чаки, золотого спящего льва.
«Я меня. .. ' Я снова запнулся. — Должно быть, кто-то положил его мне в карман, ваше превосходительство.
— Ты думаешь, я не знаю, что это такое и что это значит? Что это мне говорит?
Если бы он знал, он был бы не так эффективен, как я думал, и я бы приложил много усилий напрасно. Я тоже был бы мертв через час, если бы он не знал, на что я надеялся. Но я по-прежнему ничего не говорил.
— Пошли, — сказал он.
Меня провели во вторую комнату, где стоял длинный стол со всеми уликами. Парма был поваром, который любил сам проверять все продукты. Теперь рядом со всеми материалами по делу об убийстве генерала да Силвы на столе лежал мой черный манекен в комбинезоне. Если бы не это, я бы много работал впустую. Парма потянулась к толстой соломе, которой я набил комбинезон, и достал вторую половинку спящего льва. Он повернулся ко мне и показал его мне.
— Их маленькая ошибка, — сказал он. А потом по-английски: «Но с тем, что я знаю, очень важная ошибка, не так ли?»
Я посмотрел на него, а затем также использовал английский язык. Мы можем поговорить?'
Аааа. Он почти просиял от радости, затем резко повернулся к своим людям. — Подожди в моем кабинете. Я вас позову. Никакого перерыва. Это ясно? Я хочу поговорить с этим человеком наедине».
Они ушли и закрыли за собой дверь. Парма закурил. «Мы наконец встретимся, и все козыри будут в моих руках», — сказал он. Он облизнул губы, его глаза заблестели от перспективы, которую он увидел. «Киллмастер лично. N3 в моих руках, АХ в моих руках. Ты пойманный убийца, Картер, АХ придется вести с нами дорогостоящие переговоры. Конечно со мной.
Я был прав: если он был всего лишь маленьким руководителем тайной полиции, он должен был знать, что N3 находится на его территории и, по-видимому, сотрудничает с зулусскими повстанцами. Однажды встревоженный, он также должен был знать мой способ работы. Поэтому, когда он нашел спящего льва, которого я поместил в свой манекен, он был поражен, а когда вторая половина оказалась с Мануэлем Кесадой, он был абсолютно уверен, что у него N3 из АХ . А также АХ был слишком важен, чтобы им занимался кто-либо, кроме него самого .
— Ошибка, — вздохнул я. «Я определенно становлюсь слишком старым».
«Ваша ситуация очень деликатная, — мягко сказал Парма.
«Если у меня не осталось сомнений в том, что ты убийца. .. — он пожал плечами.
— Можно сигарету? Он дал мне одну и дал мне прикурить. 'Начнем с того, что АХ на самом деле делает здесь? Я курил. — Ты же не веришь, что я буду говорить, не так ли?
«Я думаю, что в какой-то момент мы даже разговорим вас», — сказал Парма.
— Если ты проживешь достаточно долго, — сказал я.
'Яд? Да ладно, вас полностью обыскали. .. '
Я подошел к манекену и положил на него руку. Он прыгнул на меня с пистолетом в руке и яростно оттолкнул меня в сторону. Я споткнулся через всю комнату. Парма наклонился над манекеном, чтобы найти то, что, по его мнению, я спрятал внутри. Ему не понравилось.
Он попытался повернуться, встал. Его лицо стало синим. Он задохнулся. Его глаза ужасно вылезли из орбит, и менее чем через пять секунд он упал замертво на землю.
Я остался в дальнем углу комнаты. Газ, выпущенный, когда я бросил сигарету в жидкость, которой я пропитал соломинку, был самым смертоносным оружием, которое я знал. Один раз вдохнуть означало мгновенную смерть. Я сомневаюсь, что Парма когда-либо понял, что его убило, или даже то, что он умирал. Это произошло прежде, чем его разум успел что-либо сказать.
Сотрудник полиции, который хотел бы сам изучить свои доказательства, непременно принёс бы манекен в свой кабинет. Определенно офицер, который лично занимается чем-то столь же важным, как АХ или N3 и хотел договориться. Я на это рассчитывал, и это сработало. Теперь мне оставалось только выбраться живым .