Заговор N3

Глава 5

Мы с высокой блондинкой поладили на 747-м Боинге из Лондона в Кейптаун, когда узнали, что оба едем в Мбабане. Ее звали Эстер Машлер. Она работала в бельгийской горнодобывающей компании и обладала достаточными знаниями, чтобы доказать это, так что у меня не было причин сомневаться в ней. Но я держал глаза открытыми, отчасти потому, что у нее была одна из самых полных и высоких грудей, которые я когда-либо видел. Я хотел знать, как они выглядели без этой одежды.

«Я думаю, мы оба посмотрим, как все пойдет», — сказала она мне между Кейптауном и Лоренго Маркесом. «Ты очаровательный человек, Фредди».

На тот момент я был Фредом Морсом, международным торговцем горнодобывающим оборудованием, спортсменом и заядлым игроком. Это было такое же хорошее прикрытие, как и любое другое, для тех, кто собирается в Свазиленд. Отель Royal Zwazi — одно из новейших мест для интернационального скопления людей.

«Вот кем я пытаюсь быть», — сказал я ей. Она казалась очень невинной, по крайней мере, политически.

В Лоренго-Маркесе, на побережье Мозамбика, мы пересели на легкий самолет, который доставил нас в Мбабане. Столица Свазиленда — это «мегаполис» с населением около 18 000 человек, куда большинство европейцев, живущих на суше, приезжают, чтобы посетить свои огромные фермы и горнодобывающие предприятия. Я никогда не видел его раньше и на мгновение забыл о блондинке, когда мы описывали вираж для посадки.

В Европе была поздняя зима, поэтому здесь была ранняя осень, и микрометрополис блестел в прохладном чистом воздухе плоскогорья. Это напомнило мне суматошный город у подножия гор Колорадо. Зеленое, волнистое пространство простиралось во всех направлениях вокруг пяти улиц преимущественно белых домов, многие с красными крышами. Там было восемь или девять шести- или семиэтажных небоскребов и группы белых домов и низких квартир, приютившихся на склонах среди темно-зеленых деревьев. Расположенный на неглубоком, усаженном деревьями открытом пространстве, небольшой городок был разделен оживленной четырехполосной главной улицей, которая с одной стороны вела к круглому парку, а с другой — к грунтовому шоссе. Он словно был заброшен в глушь, так что все улицы выходили на грунтовые дороги, извивающиеся по бескрайним просторам плоскогорья.

На земле я снова подобрал Хестер Машлер, и мы вместе прошли таможню. Пара всегда выглядит более невинно, чем одинокий мужчина. Таможня Свази оказалась легкой, мне не о чем было волноваться. Чиновники Мбабане даже не открыли один из двух моих чемоданов. Не то чтобы они что-то нашли. Мои личные инструменты хорошо спрятаны в плотном свинцовом отсеке сбоку моего чемодана, если я лечу коммерческим рейсом, и все тяжелые вещи будут доставлены с заранее оговоренной доставкой.

Улыбающийся водитель ждал с машиной, которую «Фред Морс» заказал из Лондона. Он был молод и приятен, но не покорен. Свободный человек в свободной стране. Он одобрительно, но вежливо посмотрел на фантастическую грудь Эстер Машлер, пока я помогал ей сесть в машину. Она поблагодарила его улыбкой, а меня медленным прикосновением к ее груди и бедру, когда она вошла. Я надеялся, что у нее нет других планов, кроме медленной, долгой ночи с попутчиком вдали от дома.

Отель Royal Zwazi находится примерно в двенадцати километрах от Мбабане, и нам пришлось пересечь суетливый город. Машины заполонили столицу с ее единственным светофором, единственным на всю страну, а тротуары в этот солнечный вечер были заполнены прохожими и покупателями. Там были европейцы всех национальностей, крутые южноафриканцы, задорные португальцы из Мозамбика и сотни свази в пестрой смеси львиных и леопардовых шкур. Яркие матерчатые юбки с жакетами в стиле вестерн, нейлоновые носки и повязки с бисером, шляпы в стиле вестерн и красные перья турако, обозначающие высокое положение.

Здесь, в Мбабане, богатые, прозападные и политически влиятельные свазилендцы были заняты выполнением задачи по борьбе с полуторавековым европейским правлением. В кустах и в полях простые люди по-прежнему жили, как всегда, но была разница, особенно с неграми в соседнем Мозамбике и Южной Африке. Они по-прежнему были бедны и неграмотны по европейским меркам, но уже не так бедны, как прежде, и не так неграмотны; кроме того, они не очень заботились о европейских стандартах. Их король руководил ими более пятидесяти лет, и они знали западный мир и западные обычаи. Они поняли, как работать с европейцами и как их использовать. Но они больше не склонялись и не верили, что Европа может предложить что-то лучшее, чем их собственный образ жизни. Они любили свой образ жизни и шли гордо. Я вспомнил слова Хоука: король Собхуза был банту, и он не возражал бы против свободных банту в качестве соседей.

Мы ехали по полю, сверкавшему зеленью и рябившему в прохладный осенний вечер. Блондинка Эстер Машлер прислонилась ко мне, и я скользнул рукой в ее платье, лаская ее элегантную грудь. Она не защищалась. Ночь обещала быть интересной, но мой разум оставался бдительным, и я осматривал пейзаж вокруг себя и дорогу позади себя. Я ничего подозрительного не увидел.

Отель Royal Zwazi приютился на склоне горы в затененной долине Эзоэльвини, в окружении горячих источников, бассейна и полей для гольфа с восемнадцатью дорожками, сверкая, как роскошный круизный лайнер в океане. Я заплатил водителю, записался и договорился с Эстер Машлер о встрече в салоне через час. В своем номере я смыл пыль после долгого путешествия, надел смокинг и позвонил на стойку регистрации по любым делам. На данный момент их не было. Мне понравилось. Придет контакт, и я убью свою жертву, но я не торопился.

Я спустился вниз в бар и игровые комнаты. Под элегантными люстрами с кисточками ничто не казалось более далеким, чем плато снаружи и круглые хижины свази. Игровые автоматы звенели, а за столами с рулеткой представители международной элиты бросали в игру цветные фишки. Я нашел стройную Эстер Машлер, ожидающую у стойки в сопровождении принца Свази с козлиной бородкой.

Князь не слишком благосклонно отнесся к моему приезду. Он нес стопку чипсов, достаточно большую, чтобы задушить крокодила или произвести впечатление на блондинку, но сохранял приличия. Он ушел, но не слишком далеко, всего в нескольких табуретах в другом конце бара. Я следил за ним.

"Голод или жажда?" — спросил я Хестер.

«Жажда», — сказала она.

Нам быстро подали напитки, и она посмотрела через мое плечо на столы с рулеткой.

Она спросила. — Тебе везёт, Фредди?

'Иногда.'

— Посмотрим, — сказала она.

Белое и черное перемешались за рулеточными столами, и крупье в смокингах быстро скользили по зеленому полотну. Быстрые португальцы из Мозамбика играли грациозно, чопорные англичане не дрогнув принимали победы и поражения, а коренастый африканец играл невозмутимо с мрачным лицом. Они представляли весь спектр игроков, от заядлых игроков, которые ставят сотни на одно число, до нетерпеливых туристов, которые рискуют несколькими рандами, монетой Свази, на красное или черное.

Я всегда играю одинаково: двадцать пять на красное или черное, пара или импэр, пока не почувствую стол и колесо. Этого достаточно, чтобы оно того стоило, но не рискуя всем, что у меня есть. Я жду, пока не почувствую определенное направление: я ищу знак, темп, то, что игроки называют «настроением» колеса. Все колеса имеют определенное настроение в вечернее время. Они сделаны из дерева, металла и пластика, которые меняются в зависимости от температуры, влажности, смазки и манеры обращения конкретного крупье.

Так что я наблюдал и ждал, сдерживая себя. Эстер была фанатичной и эмоциональной, преданной и замкнутой. Я любил это. Она поставила несколько фишек на некоторые числа, какое-то время играла одним и тем же числом, а затем случайным образом меняла числа. Она много потеряла. Я заметил, что князь с козлиной бородкой подошел к столу и смотрит на нее. Когда он поймал ее взгляд, он начал крупно играть, дерзко, много выигрывая и сильно проигрывая. Он смеялся громко, чтобы привлечь внимание намеренно. И всегда с оглядкой на Хестер Машлер.

Она как будто этого не заметила.

Я видел, как дородный южноафриканец сразился с черным принцем. Потом я почувствовал определенное направление колеса: оно благоприятствовало черному и нечетному. Я увеличил ставки. Через час я выиграл тысячу долларов. Теперь это выглядело многообещающе. Я был готов перейти на более высокооплачиваемые номера, но у меня не было шанса. Хестер поставила свои последние две фишки на 27, проиграла и посмотрела на меня.

"Это все на сегодня," сказала она. «Я хочу выпить в своей комнате с тобой, Фредди».

Азартные игры — это хорошо, но секс — лучше. Во всяком случае, для меня, особенно когда женщина такая привлекательная, как Эстер Машлер. Даже я не получаю много прямых приглашений, если она это имела в виду. Я никогда не забуду, кто я - если бы я это сделал, это бы меня быстро убило - и, когда мы шли в ее комнату, я заметил, что принц Свази только что потерял свои запасы и тоже встал из-за стола. Дородный южноафриканец ушел несколько минут назад. Я взял Эстер за красивую полную руку, когда мы поднялись наверх. Принц Свази прошел прямо перед нами и тоже поднялся наверх.

Комната Эстер была маленькой и находилась на верхнем этаже. Может быть, она была всего лишь не очень богатой, развлекающейся девочкой. Когда мы подошли к ее двери, принца Свази уже не было. Я не чувствовал никаких глаз, наблюдающих за нами, когда мы вошли. Она повесила цепочку на дверь и улыбнулась мне.

«Сделай мне двойной виски со льдом», — сказала она.

Я только что сделал свой. Она не переоделась и села в дальнем конце комнаты, наблюдая, как я делаю ее напиток. Я болтал о Свазиленде, о майнинге и азартных играх. Она ничего не сказала, и я видел, как ее глотки медленно увеличивались. Она словно выстраивала ритм, повышающийся ритм, как женские бедра, когда в нее проникаешь. Я понял, что это ее путь, часть всего. Она довела его до кульминации, и когда она сделала последний глоток из своего стакана, я был готов.

Она встала со своего места, и я уже ждал ее. Мы встретились посреди комнаты. Она прижала меня так сильно, что казалось, будто она пытается протолкнуть меня сквозь себя. Она извивалась в моих руках, её высокие мягкие груди расплющивались. Ее глаза были закрыты. Когда я отступил, она не последовала за мной. Она просто стояла там. Ее глаза закрыты, ее тело вздымалось, ее руки свисали по бокам, в оцепенении страстной сосредоточенности.

Я снова подошел к ней, расстегнул молнию на платье и стянула его вниз. Я расстегнул ее лифчик, позволил большим сиськам свободно выпасть и спусти ее трусики. Тогда я снял с нее туфли и поднял ее. Ее голова откинулась назад, когда я отнес ее к кровати. Я выключил свет, вылез из штанов и лег рядом с ней. Она обвилась вокруг меня, как большая змея. Когда мы обнялись, она вонзила ногти мне в спину. Я схватил ее за запястья, чтобы удержать, и развел ее руки так далеко, как раздвинул ее ноги.

Когда все закончилось, она начала целовать меня повсюду. Жесткие, голодные поцелуи. С закрытыми глазами она прижалась ко мне, как будто на самом деле не хотела меня видеть, просто мысленно. Я потянулся за курткой и сигаретами.

В этот момент снаружи в коридоре послышались легкие звуки.

Я схватил штаны. Эстер, сидевшая на кровати в темном гостиничном номере, казалось, не слышала их. Она лежала с закрытыми глазами, сжав руки в кулаки, подтянув колени к груди, сосредоточившись только на себе. Я оставил ее там, скользнул к двери и толкнул ее.

В коридоре коренастый южноафриканец ранее бывший за столом с рулеткой развернулся, когда я выглянул. В руке у него был автоматический пистолет с глушителем. На полу в коридоре лежал темнокожий мужчина.

Южноафриканец перепрыгнул через лежащую фигуру и скрылся по пожарной лестнице. Он, не теряя времени, выстрелил в меня, быстро проскользнул через противопожарную дверь и исчез. Я выбежал наружу.

Противопожарная дверь была уже заперта, заперта с другой стороны.

Я склонился над упавшим. Это был принц Свази с козлиной бородкой, который так старался произвести впечатление на Эстер за игорным столом. Он получил четыре пули: дважды в грудь и дважды в голову. Он был очень даже мертв.

Я увидел тонкую цепочку на его шее, где была порвана элегантная рубашка. На конце ожерелья висела маленькая золотая фигурка спящего льва. Снова Знак Чака.

В коридоре открылась дверь. Я быстро встал и посмотрел в тихий коридор. Не было никакого способа уйти с закрытой противопожарной дверью, кроме как пройти весь путь по коридору к лифтам и главной лестнице. Другие двери открылись. Голоса сказали мне, что сюда идут люди.

Если бы меня нашли с мёртвым. †

Позади меня открылась противопожарная дверь.

«Черт возьми, поторопись».

Женский голос, который я узнаю из тысяч.

Я выпрыгнул через противопожарную дверь, когда голоса в коридоре стали громче . Кто-то крикнул мне вдогонку.

"Остановись!"