Закат Российской Империи

Глава 17. Операция «Утилизация»

Зачистив изолированное пространство очистных сооружений от тварей, мы устроились на отдых и назначив «сторожевые» смены по четыре часа, обустроились на крыше. Восемь часов сна, плюс приём пищи из запасов, найденных на самой станции, благотворно сказались на нашем самочувствии.

Не обсуждая с нами своих мотивов, Борз установил программное обеспечение «Оазис». И я его понимал. Со мной с момента установки ничего критичного, связанного с биотическим блоком, не произошло. Кроме того, чеченец знал, что я заблокировал запрос ИСБешника именно с помощью нового, странного, программного обеспечения. Которое «постучалось» в мою голову в один из самых мрачных часов нашей жизни.

Если бы не перезагрузка группового интерфейса я бы даже не узнал о его выборе. А узнав — не удивился. Времена наступили странные, а с учётом действий корпорации A.R.G.E.N.T.U.M. - не стоило ждать быстрой развязки.

Отныне Борз проходил в интерфейсе под системным именем Волк, и стоит отдельно упомянуть, что этот позывной ему подходил в полной мере. Крепкий и поджарый боец в расцвете сил, своей выносливостью мог посоперничать со многими выжившими людьми, а его подготовка, у меня — гражданского человека, вызывала невольное уважение.

Волк стоял свою смену последним. Точнее сидел, притащив на угол крыши офисный стул и пристроив его в самой тени, там, куда синий свет аварийных ламп — не доставал. Дистанция покрытия штурмовой камеры с легкостью позволяла ему контролировать как саму крышу, так и подступы к ней.

Но поводом для ранней побудки, почти на час раньше срока, стало не вторжение на крышу или подозрительное движение вне её — ничего подобного Борз не видел.

Поводом стали звуки…

— Я думаю, опасаться нам нечего, наверняка один из подранков оказался не таким доходягой как остальные.

Шило мрачно пялился в сторону моста, на котором произошла бойня. Нам не было видно тупик, отсечённый от остальных сегментов взрывом плазменной гранаты, мешала одна из широченных водонапорных труб. Но мы явственно слышали с той стороны повторяющиеся, неопределённые звуки, которые отказывались точно идентифицировать даже встроенные в наши биотические блоки ИИ.

— Я так понимаю сейчас резервуары не работают, всё обесточено… а трубы ведущие сюда извне, перекрыты?

Как только слова сорвались с моего языка я понял, что попал в точку. Слишком уставшие чтобы нормально соображать, мы дружно упустили из вида очевидную угрозу с тыла.

Офицер ИСБ немедленно разразился чередой указаний, а мы и не думали спорить:

— Волк останься на крыше, прикроешь. Дед, держи.

Офицер выудил из кобуры пистолет и сунул его мне в руки, объяснив свои действия:

— Подпускать их к себе в упор лучше только в самом крайнем случае. В магазине семь патронов, все плазма. Расходуй без ограничений, но сам ствол потом вернёшь.

Увлекая меня за собой, Шило снял автомат с предохранителя и устремился наружу. Быстро, но аккуратно проскочив лестницу, мы не обнаружили на станции чужаков и вышли во внешнее пространство очистных сооружений.

— Если всё пойдёт плохо, в бой не ввязываемся, быстро, но без паники — отступаем.

Учитывая тот факт, что Шило двигался первым, пришлось обозначить своё согласие голосом:

— Услышал.

Выбравшись наружу, мы аккуратно двинулись в обход того моста, на котором приключилась бойня. Когда груда трупов, устилающая конечный его сегмент появилась в прямой видимости, оказалось, что ничего странного там не происходит.

— Дед, ты видишь источник звука?

Я повернулся к безопаснику и покачал головой:

— Нет. Ничего подозрительного. Давай зайдем сбоку. — я указал на мост параллельного резервуара. — Может там что-то увидим.

Так и сделали. Но нам открылась всё та же картина. Мёртвые, переплетённые друг с другом тела, отсутствующая, расплавленная взрывом секция и брызги застывшего, почерневшего металла.

А вот звук стал чётче. Плеск, какие-то хрипы, шипение…

Убедившись в явном наличии тварей, мы переглянулись, и я сказал:

— Кажись я виноват мужики. Совсем отупел от усталости видать. Когда эти уроды уткнулись в перила, началась давка и я точно помню, как один из них полетел в воду. А может и пара, хер их там разберёт.

Шило покачал головой:

— Я бы тебя с собой в разведку не взял.

На что я лишь хмыкнул:

— А тебя и не просят. Подсади.

С помощью опоры в виде перил и помощи офицера я взобрался повыше и подпрыгнув ухватился за идущие над головой рельсы. Следом настала очередь Шила и несмотря на то, что я обработал свои многострадальные ладони новым слоем медицинского геля, что схватился на них эластичной повязкой, втащить толстяка наверх безболезненно — не вышло.

Шипя и тихонько матерясь, мы взобрались на рельсы. А ещё через десяток секунд — продолжили движение, стремясь подойти к источнику шума ближе и взглянуть на воду в бассейне сверху.

Уж лучше бы мы туда не заглядывали…

Несколько сотен голов торчало из воды. Раскрытые глаза блестели в темноте. То и дело один из выродков погружался с головой, но хапнув воды, шипя выбирался, опираясь на окружающих его товарищей. Целый ковёр обессиленных чудищ собрался в углу резервуара и держался на воде только за счёт ублюдков что облепили разделяющую сетку, ту самую, которая отсеивала крупный мусор.

Почему здесь? Почему они не выбрались и не сожрали нас к чертям собачьим?

Видя близость такой орды, я замер и инстинктивно перешёл на сообщения через биотический блок.

Офицер ИСБ догадался о сути происходящего первым:

Привлечённые шумом, выстрелами и взрывом гранаты, они пришли сюда из канализационных труб. А скопились здесь, вдали от выхода из резервуара, благодаря трупам на мосту и натёкшей с них крови.

Волк что увидел происходящее сквозь камеру Шила, добавил:

Похоже, зачистка не окончена.

И с этим его утверждением снайпера, было сложно не согласиться.

Аварийная заглушка была закрыта, а поставленная перед нами задача — выполнена.

Время пребывания группы на очистных сооружениях закончилось, стремительно приближался контрольный срок.

У нас не было достаточно мощной радиостанции способной пробиться к ротной. А те, что встроены в наши армейские шлемы… такие расстояния, да ещё и в условиях низинного города — не покрывали.

Полноценная зачистка, а также ряд действий, связанных с подачей воды и обороной очистных сооружений, мы решили переложить на чужие плечи. Никто из нас не знал, как восстановить энергоснабжение станции и уничтожить такую ораву выродков имеющимися у нас средствами.

Всё шло к тому, что обессилившие монстры, сбившиеся в кучу в углу резервуара — утонут или задохнуться от вони скопившихся там нечистот, но ждать этого момента мы не могли. Да и надеется на то, что сюда не пожалуют новые твари, было глупо. На возврат у нас оставались сутки, а если не явимся в срок, Кардинал будет считать группу потерянной.

К сожалению, блокировка аварийного шлюза шла рука об руку с изоляцией вентиляционных систем. Открытыми оставались лишь вертикальные шахты ведущие прямиком на поверхность. Но вернуться по ним на транспортный узел мы не могли. Да и вряд ли эти самые вертикальные шахты были целы и невредимы.

Единственным путём отступления оставались канализационные системы, целая сеть которых, уходила отсюда на верхний ярус.

Погружаясь в лабиринт разноразмерных проходов, мы не строили иллюзий. Опасность быть сожранными никуда не делась. А короткий отдых не мог восполнить потерянных сил. Моё тело болело в буквальном смысле целиком. Непривыкшие к постоянным нагрузкам мышцы ныли, тягуче медленно приспосабливаясь к новому образу жизни. А ладони, обожжённую кожу которых я порядочно ободрал, превратились в две незаживающие раны, обрадовав меня появившимся ко всему прочему воспалением.

Последние дни меня спасал медицинский гель. Но он был лишь отсрочкой, уменьшающей боль и не дающей попасть на рану бактериям. Теперь же, с ростом воспалительных процессов, я практически стал для команды обузой.

Опухшими кистями я едва ли мог сжать рукоятку ножа.

Канализационная труба встретила нас мутной жижей под ногами и темнотой. Погрузившись в её нутро, мы слаженной тройкой больше двух часов петляли внутри, натыкаясь на тупики-заглушки и обвалы.

К исходу третьего — нам повезло.

Здесь явный сквозняк. Но в воздухе полно вредных примесей, отравляющих воздух на очистных сооружениях. Как думаете, этот воздух может попасть на транспортный узел?

Волк стоял под большим зевом ведущей наверх под плавным углом канализационной шахты. После слива отработанной воды и прекращения работы водонапорной системы, люк-заглушка не сработал. Его округлые края лишь немного выдвинулись из стены, да так и замерли. На одной из половинок лежал крупный бетонный обломок, упавший откуда-то сверху и погнувший металлическую половинку преграды.

Снайперу ответил офицер ИСБ:

— Кардинал не дурак. За состоянием воздуха следит в режиме реального времени. Когда мы уходили, система работала. Но работала нужно признать — слабо. Она рассчитана на пожар или затопление внутри низинных улиц. Ситуация при которой воздух на поверхности тоже слабо пригоден для дыхания, при проектировке не рассматривалась. Того что происходит сейчас вообще никто не предвидел.

Первым в шахту полез Борз и сразу же выяснил, что подняться так просто не выйдет. Проход своим наклоном походил на склон горы и если прибавить к этому склизкую поверхность, измазанную нечистотами, шанс скатиться вниз при неосторожном шаге был куда выше успешного подъёма.

Пришлось разматывать трос и закрепляя его на поясах надеется, что совокупная, тройная связка группы, выдержит одиночную ошибку любого из нас.

Работа выходила «грязной». Наверх приходилось двигаться на четвереньках, измазывая одежду в канализационной слизи. Держать в руках оружие в таких условиях было невозможно. Шило и снайпер расчищали отдельные участки грязной поверхности чтобы «прилипнуть» к ним с помощью парамагнитных перчаток, а я помогал как мог, стараясь чтобы трос, цепляющий меня к мужикам, не натягивался.

К тому моменту, когда мы поднялись на верхний ярус по моей спине уже несколько минут градом катился пот. В закрытом рабочем комбинезоне и химической маске было одуряюще жарко, но у меня не было возможности остудить тело.

Воздух вокруг нас был отравлен.

На первые трупы мы наткнулись уже на первом ярусе. Безумцы, заполонившие канализацию, дохли от отравления. Их тела лежали повсюду в таких количествах, что нам приходилось переступать через них.

Остановившись на очередной краткий привал, Шило упёрся ногой в один из лежащих в грязи трупов и с усилием перевернув его ногой, сказал:

— Я бы не стал здесь стрелять или разжигать дугу на клинке. Похоже запасной забор воздуха на очистных сооружениях ни хрена не работает. Сообщение воздушных потоков происходит через открытые ветки канализации и концентрация метана тут скорее всего зашкаливает. Один выстрел и будет — бум! Все газы с очистных здесь, вокруг нас.

С ним было трудно не согласиться. Хотя, с другой стороны, подобный расклад играл нам на руку. Зверьё, в которое превратились все эти люди, в отравленных туннелях переставали быть для нас помехой.

Сверяясь с картой и вздрагивая от странных, неподдающихся анализу звуков, что долетали до нас из темноты мы намотали несколько часов по разномастным ходам и лазам, прежде чем вышли к безопасной низинной улице, захваченной людьми Кардинала.

Сокращение дистанции с обжитыми местами позволили Шилу отправить сообщение через биотический блок, так что на выходе нас уже ждали. Грязных, вонючих и замученных, встретили и проводили до транспортного узла. В импровизированном «штабе» позволили стащить с себя учуханеную экипировку и поделились чистыми гражданскими вещами с какого-то вскрытого склада.

За офицером ИСБ пришёл лично Кардинал, а мы, предоставленные одному из офицеров штаба, который сам слабо представлял, что с нами делать, были в конечном итоге переведены в тот самый вагон остановившегося поезда, в котором уже единожды ночевали.

Наша первая вылазка благополучно подошла к концу.