Заклеймённый

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ОТКРЫВАЮТСЯ ДВЕРИ В ДРУГУЮ ЖИЗНЬ…

Дверь в лавку была заперта, и Беверли пришлось постучать. Ожидая ответа, девушка неуверенно осмотрелась. Множество мужчин и женщин в старых потрепанных одеждах, ровным строем шли в порт. Многие из них, очевидно, испытывали настоящую нужду, и долгое время не имели возможности помыться. Беверли, вдруг вспомнила Маргарет Крост, одну из ее знакомых из прошлой жизни в столице. Сейчас, при виде этих людей, Маргарет презрительно сморщилась бы и высказалась нелестно о том, что видит. Но Беверли не испытывала брезгливости, только жалость и сожаление. Среди этих людей были и дети, которым в порту тоже предоставляли рабочие места, позволяя помогать семьям.

Мистер Левенсви, владеющий этим портом, да и, кстати сказать, доброй половиной этого города, не гнушался использованием детского труда. Он не желал искать других возможностей помочь людям, работающим на него. Мистер Левенсви считал себя благодетелем и чуть ли не спасителем, однако его эта бравада, каждый раз заставляла Беверли содрогаться. Девушка считала, что он мог бы построить больницу для родителей этих детей, помочь им встать на ноги, а не использовать труд несовершеннолетних. Однажды, она попыталась осторожно высказаться по этому поводу, но ей тут же было указано на ее место и страх в глазах матери заставил ее замолчать. Мистер Левенсви кичился своим величием и благородством, но нищета и голод, который девушка наблюдала сейчас, однозначно сбивали его с пьедестала, на который он сам себя и воздвиг.

На нее обращали внимание и под этими откровенными взглядами, Беверли неловко поежилась. Женщины разглядывали ее белоснежную, словно фарфор кожу и чистые, ухоженные руки с длинными пальцами. Блестящие, благоухающие волосы вились от природы и сейчас небольшими локонами спадали на плечи. А ее платье, насыщенного изумрудного цвета, просто кричало на всю улицу о былом достатке. Беверли стало ужасно стыдно за свой внешний вид, и она мысленно взмолилась, чтобы дверь открылась как можно скорее.

К счастью, долго ждать не пришлось. Дверь отворила невысокая женщина в странном наряде. На ней было длинное, доходящее до пят, черное платье с длинными узкими рукавами, расшитое понизу золотыми нитями. Некогда шоколадного цвета волосы изрядно поседели и были укрыты длинным легким платком. Ее круглое лицо было все еще красивым, а кожа смуглой, не черной, как бывает у тех, кто прибыл из жарких стран, но и не белоснежной, как у жителей Кармифола. Миндалевидные глаза темно-зеленого цвета, смотрели ласково, а чуть полноватые губы приветливо улыбались.

Женщина слегка поклонилась и отступила, пропуская Беверли в магазин.

– Мисс Монгроув? – сказала она мягким шелестящим голосом. – Я Самида. Помогаю мистеру Мортимеру по хозяйству.

– Очень приятно, – Беверли мгновенно прониклась к этой мягкой и вежливой женщине, немного усмиряя свой страх перед первым рабочим днем. – Называйте меня, пожалуйста, Беверли, так мне будет немного проще.

– Как пожелаете, мисс Беверли, – снова поклонившись, сказала женщина. Жест казался привычным, однако девушку он невероятно смущал, словно перед ней склоняются, как перед королевской персоной. – Не хотите ли чашечку чая, пока мистер Мортимер не вернулся?

– Если быть откровенной, то я умираю с голоду, поскольку не смогла заставить себя съесть, хоть что-нибудь дома, – благодарно кивнула девушка.

– Я с удовольствием это исправлю, мисс, – женщина развернулась, не забыв снова запереть лавку, и зашагала вглубь помещения.

Они прошли многочисленными коридорами и встретили на пути разнообразные ниши и двери. Беверли казалось, что это не магазин, а настоящий лабиринт, причем бесконечный.

– Не беспокойтесь, мисс, вы скоро с легкостью будете здесь ориентироваться, – словно угадав ее мысли, сказала Самида.

– Это какое-то волшебство? – не удержалась девушка. – Снаружи лавка выглядит крошечной, даже меньше чем шляпный магазинчик миссис Флаппер на Еловой улице в Салсоре. А он считается самым маленьким в столице. Но вот уже во второй раз, попав внутрь лавки мистера Мортимера, я поражаюсь ее размерами.

– Ни одно здание в Бромте не способно вместить все имущество моего хозяина, – улыбнулась женщина. – И вы правы, это чары, которые он использует, но в которых я мало, что понимаю.

Самида привела девушку в светлое помещение, которое, по всей видимости, полностью принадлежало ее заботливым рукам. Это было похоже на гостиную, совмещенную с библиотекой и кабинетом.

– Как может в одном месте храниться столько книг? – удивилась Беверли, когда Самида подошла к небольшому столику.

– Те, что в лавке, принадлежат мистеру Мортимеру и касаются непосредственно его ремесла, а эти для удовольствия, в которое он позволяет погрузиться и мне, – женщина взяла в руки серебряный чайник и наполнила белоснежные чашки, ароматной жидкостью.

Беверли осмотрелась, отмечая небольшой стол у окна, окруженный четырьмя стульями, вырезанными из дерева. Маленький столик, у которого суетилась Самида, и шкафчики над ним, разместились в левом углу от обеденного стола. Справа же от него, высоко к потолку поднималась резная винтовая лестница, достаточно широкая, чтобы по ней не страшно было передвигаться.

В другом конце комнаты, которую девушка мысленно окрестила «гостиной», стоял широкий стол красного дерева, напоминающий тот, что был у ее отца в кабинете. На этом столе царил сущий беспорядок, в котором господствовали многочисленные свертки, бумаги и склянки, а так же странные котелки и металлические подставки.

– Это рабочий стол хозяина, он не позволяет мне даже приближаться к нему, – смущенно сказала женщина, словно извиняясь за беспорядок, с которым не в силах была совладать. – Он говорит, что это может быть опасно, потому как я даже не представляю, что это за предметы и для чего они нужны.

– Очень предусмотрительно с его стороны, – улыбнулась Беверли, снова поворачиваясь к обеденному столу, залитому робкими рассветными лучами. Самида уже расставила на нем чашки и несколько блюд, источающих невероятный аромат, который тут же отозвался нескромным урчанием в животе девушки. – Что это так изумительно пахнет?

– Это сладости с моей родины, мисс, – женщина подошла ближе и мягко взяла девушку за плечи, направляя к столу.

Беверли осмотрела тарелки и не узнала почти ничего, кроме уже знакомой ей халвы.

– Это Лёз, – указала женщина на тарелочку с зелеными комочками, – он готовится из фисташек, кардамона, сахарного песка и розовой воды. Это печенье называется Шакер и оно просто тает во рту. Вот это лукум, а рядом кунафа с пчелиным медом, это такая сладость из орехов, завернутых в тесто.

Все, что предстало перед взором изумленной девушки, выглядело не просто аппетитно, а поистине волшебно.

– Вы сами все это готовите? – присаживаясь, уточнила Беверли.

– Конечно, там, откуда я родом, каждая девушка, должна уметь готовить. Меня учили этому с детства, – Беверли не могла не уловить тоску в голосе этой милой женщины. – Я использую не только рецепты, передаваемые в моей семье, но и стараюсь вспоминать блюда соседних стран, которые мне доводилось пробовать в детстве.

Беверли осторожно взяла легкое, еще теплое печенье и откусила кусочек.

– Ммм, – не очень прилично простонала она, наслаждаясь необычным для нее вкусом, действительно тающего во рту лакомства, – простите.

– Не извиняйтесь, мисс, – мягко улыбнулась Самида. – Это истинная радость для меня, видеть, как вам нравится.

– Однако это было некрасиво с моей стороны, – смутилась Беверли, снимая с блюдца очередное угощение, решив попробовать их все.

– Я никому не скажу, – заверила ее женщина, указывая на дымящуюся чашку. – Запивайте чаем, который тоже должен вам понравиться.

Беверли очень хотелось расспросить Самиду о том, откуда она прибыла и что видела, но увидев тоску в глазах женщины, решила пока не затрагивать этот вопрос. Ее воспитание говорило ей о том, что не нужно расспрашивать человека до тех пор, пока он сам не захочет поделиться чем-либо. Беверли решила последовать совету женщины и глотнула из чашки. Чай был непривычно крепким, но сладким и добавленная в него мята, вносила мягкость в терпкий вкус. Напиток оказался на удивление тонизирующим и бодрящим. Девушка взглянула на этот стол и подумала, как Кортни обрадовалась бы, попробовав столько сладостей, к которым была неравнодушна.

– О, госпожа Самида, – Беверли совершенно не представляла, как обращаться к этой женщине. Ей казалось, что называть ее просто по имени было бы неловко, учитывая возраст женщины. В ней было столько достоинства и силы, что видеть в ней только служанку, не представлялось возможным. – Вкус этих лакомств просто божественный! А чай настолько экзотический, что я, пожалуй, попрошу еще чашечку. Как вы его готовите?

Как только девушка назвала ее госпожой, Самида едва заметно вздрогнула и подняла глаза к лицу девушки, всматриваясь так, словно увидела впервые. Беверли показалось, что целые мириады чувств отразились в глазах женщины, но она очень быстро совладала с собой и приподнялась, чтобы дотянуться до чайника.

– Это старинный семейный рецепт. Заваренный чай вливают в смесь кофе и яйца, – тихо ответила Самида. – Мисс Беверли, прошу вас не называть меня госпожой.

– О, прошу вас, позвольте мне обращаться к вам именно так. Я не пытаюсь обидеть вас или что-то еще в этом роде, – забеспокоилась девушка. – Я лишь проявляю уважение к вам и вашему возрасту и просто не смогу называть вас иначе. Думаю, мистер Мортимер не будет возражать.

Беверли и самой себе не могла до конца разъяснить, отчего эта женщина настолько пришлась ей по душе. Она никогда еще не встречала человека, который бы так быстро завладел ее сердцем.

Из дальнего коридора послышался грохот и негромкое бормотание, которое ввело Беверли в ступор. Она застыла на месте, так и не донеся очередной кусочек лукума до рта. Сердце забилось чаще от страха. Это чаепитие было милым, но теперь действительно начинается ее первый рабочий день. Из коридора вышел мистер Мортимер. Он выглядел сегодня не как маг, а как обычный джентльмен, которого можно встретить на улицах Бромта, если не считать состояния его одежды. Новомодный сюртук был разодран на рукавах, а сорочка запачкана, чем-то напоминающим сажу. На жилете не хватало пуговиц, и развязанный шейный платок неподобающе болтался. Брюки, в области колен, вымазаны свежей грязью. Он яростно отряхивался, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок.

– Этот мерзкий, зловонный Шпис, снова обманул меня! – негодовал мистер Мортимер, не обращая внимания на сидящих за столом. – Когда-нибудь, придет время, и я вырву ему…

– Мистер Мортимер! – повысила голос Самида и в нем прозвенела сталь. – У нас гостья.

Только теперь ее хозяин поднял глаза, и его яростное выражение лица сменилось улыбкой.

– О, Мисс Монгроув! Вы все-таки пришли, не ожидал, – сказал он, оторвавшись на миг от своего сюртука. – Прошу прощения за мой нелепый вид.

Его извинения прозвучали скорее как насмешка, чем как искреннее раскаяние. Он подошел ближе и осмотрел стол.

– Мне позволено будет выпить чаю, прежде чем мы начнем? – обратился мистер Мортимер к Самиде.

– Только после того, как вы смените свой наряд, – ответила женщина, поднимаясь из-за стола, чтобы снова заварить чай.

Мистер Мортимер стремительно прошествовал к винтовой лестнице и поднялся в свои комнаты. Беверли поняла, что аппетит покинул ее, унося с собой всю радость от такого волшебного завтрака. Спустя несколько минут, хозяин вернулся, облачившись уже в более соответствующую одежду. На нем была свежая сорочка и чистый шейный платок, который выглядывал из-за краев длинного подобия халата. Он был похож на тот, что она видела вчера, только этот казался новее и как-то наряднее. Его насыщенный синий цвет напоминал чарующую глубину вечернего неба, а серебристые узоры походили на звезды, рассыпанные по всему одеянию. Беверли не могла отвести глаз от дорогой ткани.

– Это всего лишь антураж, маленькая леди, – проследив за ее взглядом, сказал мистер Мортимер. Он присел на стул прямо напротив девушки и с радостью перехватил дымящуюся чашку из рук Самиды. – Люди привыкли, что маги должны выглядеть так и никак иначе. Одно время я пытался работать в обычном костюме, но почему-то клиенты не выражали доверия, и мне пришлось попросить мою верную домоправительницу сшить пару вот таких вот балахонов.

– Признаюсь, я тоже, ожидала увидеть вас именно таким, мистер Мортимер, – сказала девушка, удерживая двумя руками чашку, словно пыталась согреться.

– Вот и я о том же. Мне не удалось уничтожить эти глупые стереотипы, поэтому приходится работать с тем, что есть, – он взял с тарелочки немного завернутых в тесто орехов, название которых затерялось в дебрях девичьей памяти, и с огромным удовольствием проглотил их. Казалось, он не ел уже несколько дней. – Почему-то никому не приходит в голову, что это очень неудобно.

Самида подлила ему еще немного горячего чая, и мистер Мортимер откинулся на спинку стула, устало прикрыв глаза. Беверли сгорала от любопытства, желая знать, откуда явился этот человек, в столь ранний час, и что такого с ним произошло, что его внешний вид оставлял желать лучшего.

– Наш день сегодня будет не очень насыщенным. В первой его половине, вы осмотритесь в самой лавке и изучите, где именно расположены товары. Поможете мне обслужить покупателей и принять заказы от клиентов, – не открывая глаз, проговорил хозяин лавки. – У вас хороший почерк?

– Почерк? – удивилась девушка, не ожидая подобного вопроса.

– Да, почерк, – мистер Мортимер распахнул глаза и улыбнулся. – Вы разборчиво пишите мисс Монгроув?

– Да, почерк у меня вполне сносный, – от нее не ускользнуло, что этот человек почти всегда обращается к ней с насмешкой в голосе. Возможно, он считал, что она слишком «аристократична» для выполнения какой-либо работы. Эта мысль заставила ее пообещать себе самой, доказать ему обратное.

– Это хорошо, поскольку я веду строгий учет всем товарам и услугам, которые предоставляю своим клиентам. Отныне это будет вашей обязанностью, среди прочих других, – мистер Мортимер поднялся и направился в тот самый коридор, из которого появился.

Беверли решила не заставлять его ждать и бросилась следом. Девушка едва успевала поворачивать в нужный проход, чтобы не упустить из вида хозяина и не заблудиться в этих лабиринтах. Он вошел в торговую часть магазина и включил свет, который, нужно сказать, горел тускло, скорее всего, поддерживая загадочность его ремесла. Однако дело могло быть в том, что большие окна настолько запачкались с годами, что даже электричество не спасало положение.

– Ваша задача наблюдать за моими действиями, прислушиваться к словам и изучать товары. – Начал мистер Мортимер. – Покупателей, которые приходят за травами, лекарственными зельями или порошками я отпускаю прямо здесь. Некоторые клиенты обращаются ко мне за услугами, они проходят в дверь за вашей спиной, и я беседую с ними там, определяя смогу ли помочь.

– О какой двери вы говорите? – спросила девушка, уже дважды посмотрев за прилавок, который как раз и располагался у нее за спиной, но кроме стеллажей со склянками и коробочками ничего не обнаружила.

– Она скрыта механизмом, я покажу чуть позже, – отмахнулся хозяин. – Самые необходимые и часто покупаемые товары, мы с Самидой разместили за прилавком. Раньше она во всем мне помогала, но теперь это стало тяжело для нее. Со временем вы запомните, где и что хранится. Если в конце сегодняшнего дня, вы не решите уйти, я дам вам несколько книг, чтобы вы изучали травы, их свойства и назначение.

Мистер Мортимер прошел к двери и повернул ключ, при этом поглядывая в окно, где уже не видно было, идущих в порт людей.

– Мы открываемся рано, поскольку наши покупатели не любят привлекать внимания. Днем здесь почти пустынно, а вечером снова приходят люди. – На двери звякнул колокольчик, которого Беверли прежде не замечала и в лавку вошла девушка в переднике горничной. Она опасливо осматривалась, пряча глаза и нервно сжимая в руках корзинку. – Доброе утро, Ширли.

Девушка вскинула голову и посмотрела на мистера Мортимера. Она едва дышала, и создавалось впечатление, что ее вот-вот настигнет обморок.

– Доброе утро, мистер Мортимер, – прошелестела она и Беверли с трудом разобрала слова. – Я пришла за порошком от мигрени для миссис Кэрби.

– И он уже готов, – Беверли обратила внимание, что ее работодателя забавляет паника, которую он внушает этой бедной девочке. – Мисс Монгроув, вы не могли бы передать розовую коробочку, с фамилией Кэрби, написанной на крышке.

Беверли зашла за прилавок и поискала, упомянутую коробочку. Она была сделана из нежно розового картона и казалась совсем пустой. Девушка протянула ее в раскрытую ладонь мистера Мортимера, который в свою очередь передал ее Ширли. Девушка некоторое время не решалась протянуть руку, но все же совладав с собой, буквально вырвала лекарство из рук мага. Она достала из кармана белоснежного передника монеты и робко положила их на деревянный прилавок, старательно избегая прикосновений. После этого, мертвенно бледная Ширли, выскочила за дверь, чем вызвала улыбку на лице мужчины.

– Неужели вам показалось смешным то, как напугана бедняжка? – сдвинув брови, спросила Беверли.

– Она весьма религиозна и каждый раз, когда ее хозяйка посылает девушку ко мне, это становиться для нее настоящей пыткой, – все еще веселясь, ответил маг.

– Это должно вызывать, по меньшей мере, жалость, но никак не смех, – заявила девушка решительно.

– Ее страх помогает мне поддерживать репутацию. Ведь многие из них до сих пор считают, что я могу превратить их в лягушку или что-то вроде того.

– А вы можете? – Беверли в испуге похолодела.

– Могу, – пожал плечами мистер Мортимер. – Но это скучно и уже давно не доставляет мне никакого удовольствия.

– Однако странное у вас представление об удовольствии.

– О, это было давно, юная мисс Монгроув, – не без сожаления сказал маг. – Так я развлекался в юности, теперь же магия мое ремесло и мне стоит следить за своей репутацией.

Больше они не говорили. Беверли изучала названия трав, порошков и зелий, разбивая в голове, стеллаж на секторы, чтобы удобнее было ориентироваться. Она наблюдала за работой хозяина лавки и замечала, как меняются его настроение и обходительность, в зависимости от того, кто именно посетил его магазин. Мистер Мортимер очень интересно и увлеченно рассказывал о травах, которые предлагал в помощь, об их свойствах и о том, как именно их можно использовать. Беверли старалась запомнить все, что он говорил, и хвалила господа за то, что обладала отменной памятью. До этого дня, Беверли и подумать не могла, как много людей пользуется услугами мага.

В обеденное время, когда посетителей действительно стало меньше, Самида пригласила девушку на обед и угостила отменной запеченной рыбой и сладким картофелем с овощами. Эта женщина готовила просто восхитительно.

Мистер Мортимер отправившись на обед, сообщил, что в лавку вернется лишь вечером. Он тихо посовещался о чем-то с Самидой, и в ее глазах появилась тревога, которую она тут же спрятала, заметив внимание Беверли.

– Я помогу вам мисс Беверли, если кто-то решит войти в лавку, но до темноты вряд ли кто-то еще объявится, – сказала Самида, после того как проводила хозяина.

Беверли продолжила свое обучение, снимая с полок то одно, то другое зелье. Если ей было сложно, она обращалась за помощью к женщине, которая, как и обещала, осталась в магазине. Перебирая скляночки, девушка обнаружила маленькую металлическую пластину, которая привлекала ее своим сиянием. Протянув руку, Беверли коснулась пальцами прохладной поверхности, и мир вокруг нее снова изменился.

– Ты смердящий пёс, Седрик! – выпалил юноша, чье негодование ощутила девушка, стоило только коснуться его сознания. – Это бесчестно!

–Не тебе говорить мне о бесчестии, Амир! – противно скрипящий голос, вызвал у Беверли мгновенную неприязнь, несмотря на то, что этот Седрик не был лишен привлекательности. Высокий молодой человек с иссиня черными волосами и суровыми карими глазами. Квадратные мужественные скулы, ровный нос и красивые губы. – Ты прихвостень того, кого называешь братом, голодранец без роду, без племени, хитростью проник в семью и завладел их вниманием. Но я поставлю тебя на место и покажу всем, кто ты есть!

Из всего этого, Беверли, наконец, поняла, что юношу в чью голову она все время попадает, зовут Амир. У него есть близкий друг, которого он считает братом и враг по имени Седрик, который хочет его очернить. Все эти вспышки все время приводили ее в такие места, осмотрев которые она не могла понять, где именно находится. Сейчас беседа проходила в каком-то большом зале, которого она никогда не видела. Он был пуст, даже картин не было, только каменные стены и несколько факелов на них.

– Ты не меня хочешь извести, ты действуешь против НИХ! – воскликнул Амир.– Поверь моему слову, я этого не допущу! Ты можешь строить любые планы и предпринимать многочисленные попытки, но я всегда буду рядом, несмотря на то, что ты всеми силами пытаешься рассорить меня с братом.

– И мне это удается! – хищно улыбнулся Седрик. В этот момент, Беверли ощутила, как сердце Амира болезненно сжалось. Похоже, этот негодяй попал в точку. Впервые девушке захотелось причинить кому-то сильную боль.

–Он мой брат! А это значит, что скоро все встанет на свои места, – руки Амира сжались в кулаки, но он сдержал желание заехать Седрику по его наглой физиономии.

– Это касается только кровных родственников, а не тех, кого подобрали из жалости!

И снова ее выбросило из жизни Амира абсолютно неожиданно. Беверли некоторое время не могла пошевелиться, думая о том, что увидела. Кто же этот юноша и что с ним случилось? Как узнать, что именно с ним произошло, если она не могла определить даже время, в которое попадала.

Чтобы не встревожить Самиду, Беверли снова взяла книги и начала изучать травы, довольно часто ловя себя на мысли, что снова и снова возвращается к судьбе несчастного Амира. Ей хотелось знать, как именно это происходит и почему, но спросить у Самиды она не могла, поскольку в магии женщина так же не сильна. А признаться мистеру Мортимеру, что она зашла без разрешения в ту комнату, да еще и трогала его вещи, она откровенно трусила.

Немного устав от чтения, Беверли посмотрела в окно.

– Из него же почти ничего не видно! – возмутилась она, заставляя себя отвлечься.

– Это моя вина, мисс, – сказала Самида. – Когда-то я сама их мыла, но теперь мое здоровье не позволяет мне взять это на себя. Голова кружится, и я каждый раз спускаюсь со стула, без которого не могу дотянуться до верха.

– Что ж, – задумалась девушка, – давайте, это исправим. Людей все равно нет, а мне полезно отвлечься от обучения.

– О чем вы, мисс Беверли? – испугалась женщина, всплеснув руками.

– Госпожа Самида, где у вас тряпки и ведро? – решительно спросила девушка, собирая волосы.

Через несколько минут споров и стенаний бедной женщины, Беверли все же смогла убедить ее, что помыть окна не станет для нее пыткой. Конечно, девушка никогда даже близко не подходила к тряпкам и ведрам, но это место ей нравилось, а значит стоит его облагородить хотя бы для себя самой. Под чутким руководством Самиды, Беверли начала с уличной стороны окон. Несмотря на то, что женщина повязала ей передник, платье все равно запачкалось и промокло вплоть до белых панталон. Когда она закончила, люди уже возвращались из порта, а руки девушки затекли и даже немного опухли от непривычной работы.

Самида принесла ей чашечку свежезаваренного чая, и они обе удовлетворенно заглянули в окно. Беверли чувствовала себя невероятно окрыленной и, несмотря на усталость легкой и счастливой.

Мистер Мортимер вошел в лавку через парадную дверь и не смог не обратить внимания на довольные лица женщин. Он вопросительно посмотрел на свою домоправительницу, и та указала ему на предмет своей радости.

– А вы умеете удивлять, маленькая леди, – заметил маг, улыбаясь. – Вы не обманули меня, когда сказали, что работа, пусть и незнакомая, вас не страшит.

– Я никогда не лгу, мистер Мортимер, – строго заметила девушка. Это место, ее работа и прекрасная Самида полюбились ей сразу, но хозяин лавки вызывал сомнения и настороженность. Было в нем что-то загадочное помимо ремесла, а она очень не любила, когда ее внутренние вопросы оставались без ответов.

Беверли присматривалась к нему очень тщательно, но пока не могла понять, что именно ее так настораживает. Он казался добрым и внимательным с Самидой и некоторыми клиентами. Но часть приходивших сегодня людей меняли его кардинально, тогда он становился невежливым и даже грубым, словно заставлял себя говорить с ними.

– Я думаю, на сегодня вам достаточно, мисс Монгроув. Идите домой и отдохните, – маг снял с полок несколько книг и протянул их Беверли.

– Вы уверены, что я приду завтра? – принимая книги, спросила девушка.

– Такие как вы не отступают, – он посмотрел на нее долгим серьезным взглядом. – Я рад, что вы с нами.

Самида завернула немного сладостей в бумагу и попросила передать сестре, чем вызвала недоуменный взгляд Беверли.

– Мистер Мортимер сказал, что у вас есть младшая сестренка, или я что-то не так поняла? – улыбнулась женщина и, получив утвердительный кивок, продолжила. – Я знаю, что девочки и юные девушки очень любят сладкое, а нам вдвоем такое количество просто не осилить.

– О, поверьте мне, госпожа Самида, Кортни съест все еще до того, как я успею сменить платье.

В дверях Беверли столкнулась с женщиной, облаченной в черное изысканное платье и шляпку с густой вуалью, не позволяющей рассмотреть ее лицо. Девушка даже оглянулась, чтобы рассмотреть богатый наряд дамы. Глаза Мистера Мортимера стали суровыми, а челюсть сжалась, как только он увидел посетительницу. Он прошел за прилавок и потянул за рычаг, который показывал ей перед обедом. Часть стеллажа отъехала в сторону, открывая проход в комнату для посетителей. Тревога и любопытство одолели Беверли, но Самида встревожено сделала ей знак уходить, и Беверли подчинилась, решив расспросить женщину завтра.

На улице ее уже ждал Гордон, который взял из ее рук сверток и книги. Беверли была ужасно благодарна ему, но сказать об этом была не в силах. Девушка еще никогда не чувствовала себя настолько изможденной. Дома она успела прочесть всего несколько страниц, прежде чем провалилась в глубокий, без сновидений, сон.