Закрывая двери

Одиннадцатая дверь. Антон. Спортивный зал. Часть 2

Мила смешно округляет рот, после чего переводит взгляд мне за спину и тяжело сглатывает.

— Н-на ринг? — снова смотрит на меня. — Но я не умею, — кусает нижнюю губу, пальцами сминает край футболки.

— Я тебя научу, — в один шаг преодолеваю расстояние между нами, кладу руку Миле на спину и подталкиваю к рингу. Она не двигается. — Ну чего ты? — чуть наклоняюсь, заглядываю ей в глаза. — Обещаю, ты не пострадаешь.

— А ты? — произносит она едва слышно.

Вот теперь я смеюсь в голос, но тут же замолкаю, замечая, как обида искажает милое личико Милы. Она подбирается, сжимает кулаки и гордо направляется к рингу.

Мила не успевает подойти к лестнице в углу, как я ее нагоняю, подхватываю за талию, слышу короткий визг и поднимаю. Девушке требуется мгновение, чтобы сообразить, чего я от нее хочу. Она ставит колени на ринг, цепляется за канаты и поднимается на ноги.

— Внутрь, — поддерживаю Милу за ягодицы, опуская средний канат к нижнему. Она без возражений слушается, а оказавшись на ринге, поворачивается ко мне. Упирается руками в бедра, вздергивая бровь.

Бросаешь вызов, милая? Я с удовольствием его приму. Кладу ладони на ринг, подтягиваюсь и забираюсь наверх. Тоже пролажу между канатами. Становлюсь напротив Милы. Усмехаюсь.

Девушка немного тушуется, но быстро натягивает на себя бесстрашную маску — моя милая, смелая девочка. Ну что ж, посмотрим, как ты справишься с бойцом!

Поднимаю перчатки и передаю Миле:

— Надевай!

Она обеими руками прижимает их к себе и вскидывает на меня растерянный взгляд. Подавляю усмешку. Подхожу ближе.

— Давай помогу, — забираю перчатку и расстегиваю липучку. Подумываю о том, чтобы снять бинты и тоже отдать ей, но это долго, а мне уже не терпится увидеть свою девочку в деле. Усмехаюсь собственным мыслям за что, получаю строгий взгляд от Милы. — Засовывай руку, — поворачиваю перчатку отверстием вперед.

Пальцы Милы дрожат, но она смело сует руку в перчатку.

— Мокро, — смешно кривит носик, а я улыбаюсь как дурак.

— Не сомневаюсь, — закрепляю липучку и проверяю хорошо ли она зафиксирована. — Я, наверное, часа четыре провел в зале.

— Сколько? — глаза Милы округляются, а я забираю у нее вторую перчатку, проделывая те же манипуляции, что и с первой.

— Все нормально, — пожимаю плечами, наблюдая за тем, как Мила без напоминания засовывает руку внутрь.

Чуть отхожу назад. Осматриваю девушку с ног до головы — в ней нет ни капли суровости, которая жизненно необходима борцу. Зато мой член встает по стойке смирно, когда я вижу Милу, разделяющую со мной еще одну вещь, которую я до безумия люблю.

— Ты готова? — приподнимаю бровь, чувствуя, как в груди разливается волнение.

Блядь! Я становлюсь размазней. Хотя… Плевать. Особенно, если Мила будет оставаться в моей жизни. Желательно навсегда.

Она нерешительно кивает и приподнимает руки к груди. Ох, милая, так ты всех зубов лишишься в реальном бою.

Обхожу девушку, становлюсь за ее спиной. Слишком близко для тренера. Между нами почти не остается расстояния. Не сомневаюсь, Мила чувствует жар, исходящий от моего тела. Ну, хоть не стояк…

Так, мысли опять уносят меня не в ту сторону. Антон, сосредоточься!

— Смотри, — касаюсь кончиками пальцев локтей Милы и подталкиваю их вверх, — тебе нужно поднять руки выше, чтобы закрыть лицо, — кладу ладонь чуть ниже ягодицы. — А ногу выведи вперед.

Мила с шумом втягивает в себя воздух, но следует указаниям. Член дергается. Нет, дружок, не сейчас. Вот только… мне же никто не помешает поиграть? Скольжу ладонью к задней части колена, наслаждаясь дрожью, которая охватывает тело Милы. Дыхание девушки учащается, когда я хрипло произношу:

— Согни немного колени, — прокашливаюсь. — Они у тебя всегда должны быть в пружинистом положении.

Резко поднимаюсь. Обхожу Милу, радуясь, что под шортами на мне боксеры.

— Это называется боксерская стойка, — указываю на нее подбородком. — Я тебе покажу несколько ударов, а потом ты попробуешь повторить, хорошо? — тоже принимаю нужное положение.

Мила уверенно кивает. Ее брови сужаются у переносицы, а губы поджимаются. Она настроена серьезно! Хмыкаю. Да начнется игра!

— Это прямой удар, — медленно вытягиваю руку и аккуратно бью в перчатку. — Это хук или боковой, — заношу руку сбоку и останавливаю ее у уха Милы. — А это апперкот, — резко бью сверху вниз, проскальзываю между ее рук и торможу в паре миллиметров от нижней челюсти.

Мила отшатывается назад, а я опускаю руки.

— Поняла?

Вместо ответа в лицо летит прямо удар. Я едва успеваю уклониться, перчатка проскальзывает в миллиметре от носа. Мила тут же вскрикивает и закрывает лицо руками. А я… Я впечатлен! В груди разливается гордость.

— Ты молодец! Схватываешь на лету, — улыбка растягивается до ушей, когда я замечаю, как брови Милы взлетают, а она сама смотрит на меня поверх перчаток расширяющимися глазами. — Теперь перейдем к ударам ногами.

— Еще и ноги есть? — руки Милы падают вдоль тела.

— Встань в стойку! — цежу сквозь зубы. Девушка тут же следует моим указаниям. — Во время боя ты никогда не должна из нее выходить. Особенно, в самом начале, пока не умеешь толком уклоняться от ударов. Соперник может быть коварен. Помни. И да, ногами тоже можно бить — в кикбоксинге. Есть еще локти и колени — это элементы тайского бокса, и захваты — рукопашный бой. Но сегодня мы остановимся только на ногах.

— Может, не надо? — через щелочку между перчатками замечаю, как Мила облизывает губы.

— Ты не хочешь надрать мне задницу? — коварно ухмыляюсь, подначивая ее.

Работает. Глаза Милы сужаются, а она напрягается.

— Колени, — напоминаю жестко, девушка моментально слушается. — Молодец, — заношу руки перед собой и сгибаю колени. — Итак, по ногам, тоже есть «прямой» — это удар в живот стопой, — показываю, аккуратно толкаю Милу. Она отшатывается, но сразу же становится в стойку. Я подхожу. — Это лоу-кик, — едва касаюсь ногой чуть ниже колена, — мидл-кик, — легко ударяю по бедру, — хай-кик, — поднимаю ногу к голове, но даже близко не подношу, чтобы случайно не дотронуться до Милы. — Последний хоть и эффективный, но используется редко. Чтобы так ударить, нужно хорошая растяжка. Вдобавок его очень легко перехватить. Поняла?

Мила кивает.

— Тогда пробуй! — снова подначиваю, видя сосредоточенность девушке. Боже, как она сексуальна!

Мила оценивает ситуацию. Подходит чуть ближе. Не так, как нужно передвигаться на ринге, но этому я научу ее позже, а потом бьет лоу-кик. На автомате приподнимаю ногу в сторону, сгибая в колене. Кость ударяется о кость. Вскрик боли срывается с уст девушки, а у меня все сжимается в груди. Блядь! Как я мог забыть защиту для ног? Шагаю к Миле, чтобы проверить, в порядке ли ее нога. В этот же момент ее лицо меняется. Гнев застилает глаза, и она бьет прямой удар ногой. Но я слишком близко. Вместо живота Мила попадает… между ног.

Невыносимая боль пронзает тело. Хватаюсь за член. Падаю на колени. Хочу сделать вдох, но не могу. Воздух застревает в груди, пока агония волнами прокатывается по телу.

Мила подбегает ко мне, опускается рядом, заносит руку, но не касается меня.

— Прости, — ее голос полон сожаления. — Прости, — глаза наполняются слезами. — Я не хотела, — всхлипывает.

Закрываю глаза, готовясь. Делаю вдох. Нервные окончания пронзает боль. Выдыхаю. Проходит несколько мгновений, становится чуть легче. Начинаю дышать, с каждым вдохом боль ослабевает.

— Ты как? Что мне сделать? — до меня доносится дрожащий голос Милы. — Есть тут холодильник. Нужен лед. А может, врача?

Мила пытается подняться на ноги, но я хватаю ее за руку.

— Не надо врача, — хриплю, делая еще один глубокий вдох. Собираюсь с силами. Сажусь. Все еще чувствую жжение в паху, но ничего. На ринге всякое случается.

Мила выглядит так, будто вот-вот расплачется. Притягиваю ее к себе. Прижимаю к груди и крепко обнимаю.

— Все хорошо, — шепчу Миле в волосы.

Она какое-то время остается напряженной, а потом расслабляется, обнимает меня в ответ.

— Прости. Прости, — бормочет мне в грудь, ее голос искажается из-за подступающих слез.

Нет. Так дело не пойдет. Отрываю Милу от себя, обхватываю ладонями ее голову и мягко произношу:

— Все хорошо. Ничего страшного не произошло, — улыбаюсь, надеясь, что это хоть немного притупит чувство вины девушки.

Ее взгляд бегает по моему лицу, прежде чем она выдыхает.

— Очень больно? — Мила выглядит очень виноватой. — Я могу что-то сделать?

Идея вспыхивает в голове. Даже не пытаюсь ее сдержать:

— Пожалей его!