Заледеневшая

Я застыла, когда он это сказал.

— Наверное, я никогда не знала его настолько хорошо. Насколько я знаю, он предал этого чувака Фокса и убил всех этих драконов, чтобы добраться до него.

— Ты действительно в это веришь?

— Какое еще может быть объяснение?

— Ну, например, ты была Грозовым Ударом.

Это только подняло больше вопросов о том, почему Фокс преследовал отца. Это тоже многое объясняло. Наверное, из-за Фокса мы так много переезжали.

— Ты когда-нибудь пыталась найти своего отца на этой стороне?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, найти его. Посмотреть, есть ли у тебя семья, которая все еще живет здесь.

— Нет, теперь, когда ты упомянул об этом, это никогда не приходило мне в голову, — сказала я. — Честно говоря, я не знаю, с чего начать.

— Я могу помочь тебе, если хочешь.

Я ахнула.

— Блейк Лиф предлагает мне помощь. Что об этом думает Табита?

Он засмеялся.

— С Табитой было бы проще. Она безумно умна, когда дело доходит до поиска вещей.

— Ммм. Хотя она не большая моя поклонница.

— Елена, она не большая поклонница многих людей.

— Поэтому вы так хорошо ладите друг с другом?

— Может быть, — он игриво поднял глаза.

Я хихикнула. Как это мог быть тот же человек, который так меня ненавидел? Мой желудок сжался, когда другая мысль пришла в голову. Какова была настоящая причина всего этого?

Мы оставили наше место на горе, немного покружив и поныряв в прохладном воздухе.

Когда мы приземлились, я пошла с ним в комнату Табиты, и он был прав насчет нее. Она протестовала, как сумасшедшая, когда Блейк попросил ее, и по какой-то причине он переключился на латынь и вроде как уговорил ее помочь мне.

Она просто свирепо посмотрела на меня и процедила, что встретится со мной в библиотеке в восемь, прежде чем топнуть ногой. Блейк вошел в ее комнату, но помахал мне, неуклюже пытаясь не рассмеяться.

Это заставило меня улыбнуться, когда я спустилась по лестнице обратно на четвертый этаж.

Когда я вошла в нашу комнату, я увидела Бекки и Сэмми, смотрящими «Кинжал любви».

— Итак, как продвигаются занятия? Уже заключила мир с Рубиконом?

— С которым? — спросила я Сэмми, и обе девушки рассмеялись.

— Да, думаю, оба в порядке. Вы никогда не поверите, что я собираюсь сделать сегодня.

Обе девушки уставились на меня.

— Это не так, — сказала я и засмеялась, поскольку могла только предположить, что они думают о Блейке. — Табита поможет мне узнать, откуда я родом.

— Табита. Табита Блейка? — недоверчиво спросила Бекки.

— Да.

— Как, во имя всего святого, ты заставила ее помочь тебе?

— Никак, твой брат попросил ее.

— Мой брат?

— Он не такой уж и плохой. Он сказал, что помогая мне и тренируясь к Варбельским играм, он держит свою темную сторону под контролем.

Бекки саркастически рассмеялась.

— Это та сказка, которую он тебе рассказывает?

— Это не сказка.

— Елена, он в двадцать раз хуже, чем был Люциан, и он проводит каждую ночь, как медведь с больным зубом.

— Он не такой, когда мы тренируемся.

Сэмми уставилась на Бекки огромными глазами.

— Вот черт.

Бекки начала смеяться и пригубила чашку с чаем.

— Что?

— Моя мама была права насчет него.

— Это не похоже на вас двоих. Он даже сказал мне не влюбляться в него.

— Он сделал это?

Бекки изогнула губы в полуулыбке.

— Да, зачем говорить это кому-то, если хочешь добиться своего?

— Какой он? — поинтересовалась Сэмми.

— Должна признать, я никогда не видела, чтобы твой брат так много смеялся.

Подруги переглянулись.

— Что еще?

— Ну, что еще? Мы разговариваем, вот и все.

— О чем? — упорствовала Сэмми.

— О том, кто мы такие. Мы оба Рубиконы, и я не знаю. Вы, ребята, всегда все так запутываете.

— Елена, это очень важно. Ты никогда не задумывалась, почему он с тобой другой, но со всеми остальными он такой же придурок? Он ничуть не изменился.

— Это неправда, он изменился.

— Да, это так, — сказала Бекки.

— Бекки…

— Это Рубикон, — сказала Сэмми.

— Что?

— Это должно быть так, Елена. Зачем еще ему с тобой тусоваться? Твой дракон действует на моего брата успокаивающе.

— Тогда это хорошо, правильно?

— Хорошо для кого? — Бекки вставила свои две копейки.

— Может, хватит уже об этом? — мое лицо ожесточилось, когда я подумала о Люциане. — Это не так.

— Извини, я не это имела в виду. Я знаю, ты любила Люциана, но ты должна двигаться дальше.

— Однажды, когда придет подходящий человек. Но это не Блейк Лиф.

— Хорошо, — она согласилась, и я оставила их смотреть фильм.

После обеда я встретила Табиту за одним из компьютеров. Ее белые волосы были забраны в небольшой хвостик. Она отращивала его в последнее время, и челка закрывала ее ледяные глаза. Девушка действительно была великолепна.

— Привет, спасибо…

— Я делаю это ради Блейка, больше никого.

— Ладно, — сказала я и поставила стул рядом.

Некоторое время было тихо, а потом она уставилась на меня.

— Что?

— Ты хочешь, чтобы я высосала из пальца твою фамилию?

— Ой, извини. У меня есть только имя моего отца. Герберт Уоткинс.

— Это его единственное имя?

Я кивнула.

— Когда он родился?

— Я не знаю точного года, так как ему могло быть 400 лет, но день рождения был 5 февраля, и он говорил 1969 год.

Она нетерпеливо вздохнула и продолжила задавать все больше вопросов, на которые я не знала ответов.

Ее пальцы печатали на клавиатуре так быстро, я не могла увидеть, что она делала. Все, что я знала, это ответ компьютера: «нашлось 0 результатов ".

— В этом нет никакого смысла.

— Почему?

— Как будто твоего отца никогда не существовало, Елена.

— Может быть, он не жил в Пейе.

Она набрала только его имя и фамилию с несколькими другими кодами рядом с ними, и через три минуты страницы и страницы, полные Гербертов Уоткинсов, заполнили экран.

— Просмотри их, если найдешь правильного, тогда я постараюсь узнать больше.

Она нажала «печать» на экране, а потом встала и вышла из библиотеки.

Шестьсот восемь страниц Гербертов Уоткинсов и их изображений образовали впечатляющую кучу бумажной работы.

Я взяла целую пачку и ушла в свою комнату.

Бекки и Сэмми не могли даже помочь, так как они понятия не имели, как выглядит папа, а когда около двенадцати мои глаза начали гореть, мы решили оставить это на следующий день.

Завтра мы могли бы поискать снова, он должен быть где-то в этой куче. Я бы выяснила, кто такой Герберт Уоткинс.

Глава 8

В воскресенье около одиннадцати девочки уехали с Джорджем и Дином. Я не хотела идти, поскольку была бы просто пятым колесом, и тот факт, что они попросили меня приехать, взволновал меня больше, чем следовало бы. Даже поиски мне пришлось продолжить через силу.

По какой-то причине я продолжала думать о Блейке. Желание быть рядом с ним еще больше расстроило меня, потому что это было чувство, которое не имело никакого смысла.

Я точно знала, что не могла влюбиться в него. Я пообещала ему, но не могла перестать считать часы, пока не увижу его снова.

Что насчет Люциана, что это значит? Разве я не переживала из-за него так сильно, как думала.

Нет, я в это не верила. Я любила Люциана, но с Блейком это чувство было похоже на то, что я чувствовала с Полом. Это было запутанно и непонятно.

Я разорвала пару бумаг, и ненависть снова наполнила мое сердце, когда я думала о том, что сделал Пол. Как я могла испытывать к нему чувства? Мы почти поцеловались. Мое благоразумие вернулось в тот день внутри пещеры. Я плюнула ему в лицо, когда он упомянул об этом и… задохнулась.

Мы почти поцеловались, и Люциан услышал об этом прямо перед смертью.

Более темное чувство появилось и полностью захватило меня. Изображения ломающейся кровати и рвущегося ковра оказались вспышкой; дальше последовала одежда. Мое сердце бешено стучало в груди, но в то же время то, что я чувствовала, было хорошо. Я чувствовала себя удовлетворенной, и когда уперлась спиной в стену, то съехала по ней вниз. Я зажала голову между коленями. Гнев снова поднялся.

Как я могла быть настолько глупа, думая, что смогла бы скрыть свои чувства к Полу от Люциана? Насколько преданным он себя чувствовал? Он умер, зная, что я не чувствую того же к нему. Если бы я могла, я бы не влюбилась в Пола, даже если бы это было совсем чуть-чуть; я бы не влюбилась, если бы любила Люциана так, как говорила. Я чувствовала себя ужасно и никогда не смогу сказать Люциану, как мне жаль.

Бекки и Сэмми вернулись около пяти.

— Елена! — обе завизжали.

— Какого черта здесь произошло? — голос Дина раздался сразу после их голосов.

Сэмми присела передо мной.

— Ты в порядке? Кто это сделал?

Я подняла голову и посмотрела на нее.

Она ахнула.

— Елена, что с тобой происходит? Твои глаза…

— Почему тебя это волнует?

Это не было похоже на меня.

Бекки сильно ударила меня по лицу, и я зарычала.

— Приди в себя. Что случилось с нашей комнатой?

Я посмотрела мимо нее и нашла перья, разбросанные по всему полу. Столб моей кровати был полностью разрушен, и ковер был измельчен в некоторых местах. Комод Сэмми был сломан, а одежда Бекки валялась на полу.

Воспоминания о том, что произошло в этой комнате, были не такими, как я ожидала. Я продолжала смотреть на все и наткнулась взглядом на Джорджа, поднимающего один из топов Бекки. Это ее любимый, или, скажем так, был ее любимым. Он был разорван на куски.

Я посмотрела на Бекки, ее челюсти были крепко сжаты, и она не выглядела счастливой. Потом я посмотрела на Сэмми. Обеспокоенные глаза и тонкие брови, нахмурившись, изменили выражение ее лица на жалость. Это снова меня разозлило.

Прекрати, Елена, прекрати. Я сильно ударила себя по голове.

— Не делай этого! — Сэмми схватила меня за руку.

— Что со мной происходит? Я чувствую себя такой злой.

Я сильно укусила ее, когда она прижимала меня к груди.

— Думаешь, это ты злишься?! Ты уничтожила всю мою одежду!

— Бекки, не надо. Бекки не надо, все намного серьезнее, — Сэмми посмотрела на меня: — Ты помнишь, как делала что-то из этого?

— Я не знаю, что я помню. Это трудно объяснить. Было так темно, ты права, — я посмотрела на Сэмми. — Я такая же, как твой брат.

Она обхватила меня за шею и притянула к себе.

— Это не так. Все будет в порядке, Елена. Все будет в порядке.

— Ты не можешь этого знать. Я зло, посмотри, что я наделала!

— Блейку потребовались годы, чтобы быть там, где он есть, и он все еще борется с этим каждый день, Елена.

— У него есть годы, а у меня нет. Что это еще такое, Сэмми?

— Ты не можешь так говорить, Елена, — закричала Бекки.

— Тогда почему я такая?

— Я не знаю, — сказала Бекки.

— Ты что-нибудь ела? — Сэмми прервала меня.

Я недоверчиво хмыкнула.

— Я испортила комнату, а ты беспокоишься, ела я или нет? — я покачала головой и снова посмотрела на Бекки. Она больше не выглядела сердитой, но беспокойство отразилось на лице, и она сощурилась.

— Мне так жаль, Бекки, — сказала я.

— Я могу купить новую одежду, Елена. Сэмми права, это что-то другое, — сказала она и обняла меня тоже.

— Прости меня.

Я просто держала ее пару минут.

— Я обещаю, что мы доберемся до сути этого. Даже если…

— Не говори этого, пожалуйста, — прошептала я ей прямо на ухо.

Мы все пошли в столовую, и я услышала, как Бекки разговаривала с Джорджем и Дином у главного входа, прося их рассказать Мастеру Лонгвею, что случилось.

Она побежала в нашу сторону и вцепилась рукой в мою прямо перед тем, как мы вошли в столовую. Взгляды были направлены на нас, как только мы появились.

— Не позволяй им добраться до тебя, сядь, — Бекки подвела меня к ближайшему столику и толкнула на подушку. — Я принесу нам что-нибудь поесть.

Сэмми сидела прямо передо мной. Я даже смотреть на нее не хотела. Как я могла так поступить с вещами моих друзей?

Ненависть внутри меня начала исчезать. Сначала это просто стало терпимо, но я все еще чувствовала это внутри своего сердца. Меня затошнило от воспоминания, как выглядела комната после того, как я разгромила ее.

Чувство рассеялось через некоторое время, и я посмотрела на Сэмми, которая все еще хмурилась.

— Мне так жаль.

— Не надо, — сказала она с глубокой озабоченностью. Она посмотрела мимо меня и обратно на меня. — Цвет твоих глаз отличался от прежнего.

— Что ты имеешь в виду?

— Они были почти красными, Елена, но сейчас опять стали зелеными. Как ты себя чувствуешь?

— Как дерьмо.

— Я имею в виду тьму.

— Все прошло, — я отрицательно покачала головой. — Что со мной происходит?

— Она исчезла? — она проигнорировала мою жалобу.

Я кивнула головой.

— Это не имеет смысла, Сэмми.

— Нет, в этом есть смысл, — она снова посмотрела мимо меня.

Я мягко покачала головой и перевела взгляд, чтобы увидеть, на что она смотрит. Ее брат флиртовал с Табитой.

— Вы были правы, — сказала Сэмми.

Я посмотрела обратно на нее.

— В чем именно?

— Ты похожа на него, злого и темного, но почему-то вы разделяете какую-то связь.

— Что?

— Должно быть, это фишка Рубиконов, — сказала она, не отрывая глаз от брата, и слегка усмехнулась.

Я снова обернулась и обнаружила, что все за его столом смеются.

— Что за фишка Рубиконов? — спросила Бекки, когда они с Джорджем поставили на стол четыре подноса с едой. Я повернула голову, и взгляд Блейка упал на наш стол.

— Поговорим позже, — прошептала Сэмми. — Слишком много ушей.

***

Я не хотела возвращаться в нашу комнату. Потому что боялась столкнуться с ужасным поступком, который совершила час назад. Блейк и Табита встретили мой пристальный взгляд, и я видела, как они вышли рука об руку, дурачась, натыкались друг на друга, когда выходили из кафетерия. Часть меня впервые захотела, чтобы там была я. Никогда прежде не чувствовала такого к Блейку. Я ненавидела желание быть Табитой. Ведь она эгоиста и заботилась только о себе и Блейке.

— Пойдем, — сказала Сэмми.

— Мы можем остаться еще ненадолго, пожалуйста?

— Ты придешь в норму, Елена. Завтра снова понедельник, и ты будешь тренироваться с ним днем, — поддержала Сэмми, и мы с Бекки переглянулись, поскольку ничто из этого не имело для нас никакого смысла.

Сэмми хихикнула, когда увидела, какое у нас выражение на лице.

— Я объясню в комнате, а теперь пойдем.

Мы попрощались с ребятами у лестницы и начали подниматься. Мое сердце заколотилось, когда Бекки открыла дверь, и я снова ахнула, когда вошла в комнату.

Все было исправлено. Моя кровать выглядела так, как будто на нее никогда не нападал сумасшедший, и оторванный кусок ковра был на прежнем месте, пышный, коричневый. Комод Сэмми цел и невредим, и я больше не видела одежду Бекки на полу. Перья исчезли, и все подушки были подправлены.

— Видишь, все можно исправить, Елена.

— Я все еще виновата, Бекки, — я снова почувствовала злость на себя.

— Все будет в порядке, — она нежно улыбнулась мне и снова посмотрела на Сэмми. — Так что это за фишка Рубиконов, о которой ты не могла сказать нам в кафетерии?

— Да, что ты имела в виду, что у нас общая связь? Хотелось бы знать.

— По какой-то причине ты с моим братом — спасение друг друга, вы оба, как свет друг для друга. Твоя ненависть исчезла, потому что Блейк был рядом.

— Я не понимаю, ты утверждаешь, что мы становимся доступнее для тьмы, когда находимся далеко друг от друга?

Это не имело смысла, но объясняло все, и я сходила с ума в нашей комнате. Затем пришел новый страх.

— Что если он откажется продолжать обучение?

Сэмми подняла глаза.

— Не рассказывай ему об этом. Ты не можешь этого допустить. Он нуждается в тебе так же, как ты нуждаешься в нем. Он не сможет обратиться во зло, если ты будешь рядом. Это объясняет, почему он такой дружелюбный.

— Это так запутано, — сказала Бекки и посмотрела на Сэмми.

— Добро пожаловать в мой мир, — сказала я, и девочки посмотрели на меня.

Бекки коснулась моего плеча.

— Я согласна с Сэмми, Блейк не должен знать об этом. Он бы отменил тренировку, если бы что-то подобное случилось. Он будет чувствовать себя связанным, а ты знаешь Блейка.

Я кивнула головой и снова оглядела комнату.

— Кто восстановил комнату?

— Мастер Лонгвей позаботился об этом, — улыбнулась Сэмми.

— Это нормально, Елена. Он все понимает.

Я вздохнула.

— Мне так жаль, девчонки. Я как-нибудь найду способ отплатить тебе за одежду, — сказала я Бекки.

— Серьезно, ты же не знала, что делаешь, Елена. Я виню только твоего внутреннего психа.

Она засмеялась, а я улыбнулась. Я хотела бы чувствовать то же, что и она, о моей раздвоенной личность.

— Эй, все в порядке. Я могу купить новую одежду. Мы просто должны найти способ, чтобы ты получала свои ежедневные дозы Блейка.

Комната наполнилась смехом.

— Ты говоришь так, будто я зависима от него.

— Ну, у тебя нет выбора, так что это можно назвать зависимостью.

— Мне это совсем не нужно.

— Как и наркоману.

— У них есть выбор, для них есть лекарство, и они могут остановиться, когда захотят. Есть разница.

Она улыбнулась.

— Все, что угодно, что заставляет тебя лучше спать по ночам, дорогая.

Я бросила в нее подушку, и девочки рассмеялись.

Мои губы задрожали, как у лошади, из-за тяжелого вздоха.

— Это действительно запутано.

— Просто помни, ты делаешь то же самое для него. Он становится темнее, чем больше отдаляется от тебя, Елена.

— Все настолько запутано, — сказала Бекки.

— Это именно то, что он сказал мне. Я спросила, есть ли у него желание убить меня, так как нас двое, живущих в одно и то же время, и он сказал «нет».

Я улыбнулась, вспомнив его глупый комментарий, прежде чем он сказал, что это шутка.

— Видишь ли, мой брат не дурак, и у меня странное чувство, что он понял все очень давно, Елена. Это может объяснить, почему он всегда хотел быть рядом с тобой, когда напивался.

— Так это не моя невинность свела с ума Солнечный Взрыв?

— Нет, это далеко не так.

***

В понедельник днем я изо всех сил пыталась справиться с нашей тренировкой, зная о маленьком открытии Сэмми.

— Ты сегодня очень тихая. Неужели Табита была такой злюкой? — пошутил Блейк.

— Нет, она просто оставила мне кучу бумажной работы. Мне понадобится вечность, чтобы найти его.

— Она найдет его, Елена. Обещаю.

— Да, я тоже надеюсь на это.

— Я забыл спросить тебя кое о чем.

— О чем?

— О дне, когда умер Пол. Ты видела, как его тело превратилось в пепел?

Я тоже об этом думала. Я не знала, что я видела.

— Мастер Лонгвей попросил узнать?

— Елена, нам нужно знать.

— Я не знаю, что я видела в тот день, Блейк.

Он остановился, и я стояла в паре шагов перед ним.

— Я могу помочь, если хочешь.

— Как? Читая мои мысли? — пошутила я.

Он даже не улыбнулся.

— Я не умею читать мысли, — сказал он резким тоном.

— Это была шутка.

— Мой дар убеждения может успокоить твой разум, и ты сможешь больше вспомнить.

— Я не хочу вспоминать больше. Поверь мне, я борюсь с тем, что отложилось в сознании.

Он вздохнул.

— Я знаю, что это тяжело, Елена. Мы все потеряли удивительного человека в тот день.

— Блейк…

— Он был моим лучшим другом. Если Пол все еще на свободе…

— Если он все еще на свободе? Как он мог все еще быть на свободе?

— Что именно ты видела?

— Ты не отвечаешь на мой вопрос! Люциан вонзил железный клинок в его сердце. Железо убивает Виверн.

— Елена, пожалуйста, скажи мне, что ты помнишь.

Я уставилась на землю и нахмурилась. Что я видела в тот день? Долгое время я думала, что это может быть паранойей, но Блейк говорил непреклонно, и если бы Пол был еще жив…

Гнев снова вскипел в моем горле, но он немедленно исчез из-за близости Блейка. Я посмотрела на него, и его переливчатые синие глаза встретились с моими. Он все еще ждал ответа.

— Я не знаю, что я видела в тот день, но я слышала, как она заставила его выпить что-то.

Блейк замер, и закрыл рот ладонями, когда повернулся и некоторое время ходил туда-сюда.

— Что это было? — спросила я, но он не ответил. — Блейк, — я схватила его за руку, и он повернулся ко мне лицом, — что это значит? Пол все еще жив?

Он посмотрел на землю, сдвинув брови.

— Может быть.

— Может быть, но как?

Он подошел к ближайшему валуну и сел, сказав мне сделать то же самое.

Я села рядом с ним, не переставая смотреть на него. Он даже не взглянул в ответ.

— Существует зелье, это два разных зелья, которые составляют единое целое.

— Перестань говорить загадками. Что ты имеешь в виду под двумя разными зельями?

— Два зелья, но вместе они могут сделать что-то непростительное.

— Например?

— Это называется «Калупсо». Одно зелье пьет человек, который станет носителем, второе пьет тот, кто нуждается в нем. Его тело исчезает, а его сущность впитывается в носителя.

— В этом нет никакого смысла!

— Если ты слышала, как она сказала, что ему нужно выпить, это может быть только это. Ты видела, как она тоже что-то пила?

— Я была занята превращением в дракона, я не знаю, что видела, — буркнула я. — Как это работает?

— Она гиппогриф, или я предполагаю, оборотень. Гиппогрифы не имеют человеческой формы.

Морщинки очертились глубоко на его лбу и вокруг глаз.

— Если бы она была Виверной, она могла бы пожертвовать собой, и он занял бы ее место в ее теле, но поскольку они не были одинаковыми, ей нужен был бы другой носитель, Виверна, чтобы спасти его жизнь.

— Так ты говоришь мне, что Пол все еще жив?

Он кивнул.

— Но мы не знаем, кто он, так как его человеческая форма не будет Полом. Это будет носитель, чью жизнь он забрал.

— Она любила его, ты же знаешь. Как это вообще может сработать? Гиппогриф и Виверна?

— Так же, как между драконом и человеком.

Он посмотрел на меня мягким взглядом.

Я закрыла глаза, когда глупый разговор Бекки и Сэмми снова выскочил в моей голове. Почему он мне помогал? Если он не хотел, чтобы я влюбилась в него… почему он был таким милым, таким идеальным? Я провела рукой по волосам.

— Мне так жаль. Я знаю, что ты чувствовала к Люциану.

Я посмотрела на него. Для того, кто говорит, что не читает мысли, он точно знал, о чем я думаю.

— Что?

— Пол все еще на свободе, должно быть, тяжело принять это.

О.

— Я не ожидала этого.

— Я найду его, Елена, даже если это последнее, что я сделаю.

— Не говори так. Люциан сказал то же самое, а потом это случилось. Если хочешь убить его, сделай это на своих условиях, Блейк. Не из-за меня, — добавила я.

Я не могла потерять Блейка теперь, когда я, наконец, поняла, что он удерживает меня от тьмы.

— Хорошо, на моих собственных условиях. Но я найду его, и он умрет. Обещаю.

Глава 9

Я не могла уснуть той ночью. Мои сны были так запутаны, что я не могла отличить верх и низ. Пол всегда находил из них выход, и теперь я знаю почему. Потому что ублюдок был еще жив.

Он был там, черт возьми, он мог быть рядом, а я не узнаю его. Каждую ночь, когда Блейк превращался в Пола, он насмехался надо мной, смеясь тем ужасным сумасшедшим смехом, который раздавался пару месяцев назад в пещере. Я всегда просыпалась с мечтой, которая появилась через пару недель после того, как обнаружила кто я, мечтой, в которой папа кричит на меня, чтобы я проснулась.

Когда я окончательно проснулась, то подошла к дивану и подняла стопку листов, которую еще не просмотрела. Я не понимала, почему мне никогда не приходило в голову искать его на этой стороне. Я не находила ответы на все мои вопросы, но опять же, произошло так много событий, что не было времени беспокоиться о мертвых, хотя отец постоянно напоминал о себе.

До сих пор я просмотрела двести Гербертов Уоткинсов, и ни один из них не был моим отцом.

Той ночью это должен был быть Фокс, иначе почему он перестал убивать?

У меня возникла идея, и, когда мои часы показали шесть, я очутилась в библиотеке.

Я набрала «Самые разыскиваемые лица Америки» и нашла список, который я ищу. Было несколько страниц, заполненных фамилиями и фотографиями, и я прокрутила вниз до тех, где не было изображений.

Я застыла, когда на экране появилось изображение человека с длинными черными волосами. Это был он, у него были такие же глаза и такой же твердый подбородок. Все мое тело закололо. Имя значилось Каллен Бриочини, а рядом — «Фокс».

Я сжала голову руками и закрыла глаза. Почему он преследовал отца? Почему папа не сказал мне, почему я не знала? У всех на этой стороне есть способ найти меня, и все же, я ничего не знала о своей жизни, или о том, кто мой отец.

Я решила найти как можно больше информации на Фокса и распечатала список людей, которых он убил. По цвету их глаз я могла сказать, что они были драконами. Волосы обычного цвета, шатены, светлые, а некоторые даже рыжие, но встречались и с разноцветными волосами. Большинству из них было около тридцати. Однако среди них не было фотографии отца, только огромная статья о той ночи, и что один из трупов, или то, что от него осталось, считалось телом Фокса, судя по отчету стоматолога.

Я ввела еще один запрос, и, когда поиск был завершен, большая фотография Люциана появилась на экране.

— Почему ты меня покинул? — спросила я, хотя это еще один вопрос, на который никогда не будет ответа. Боль пронзила мое сердце, и я ожидала, что слезы покатятся по лицу, но они так и не появились. Я все еще не могла плакать.

Я закрыла изображение, и лицо Люциана исчезло.

Бекки и Сэмми еще спали, когда я вернулась в комнату. Я планировала найти отца на этой неделе и узнать раз и навсегда, осталась ли у меня семья в Пейе.

Большинство Гербертов, которых я искала, были с другой стороны. Я нашла одного Герберта Уоткинса с этой стороны. Он был инженером и владел собственной компанией, производя кольца, какими бы они ни были. Его фотография выглядела совсем не так, как отец, хотя, честно говоря, совсем наоборот. Почему-то на ум пришло слово «патси», хотя я понятия не имела, почему.

Мне в голову вдруг пришли знакомые слова:

День настанет и уйдет,

Выбор свой сделай иль правда ускользнет.

Я пообещала себе больше не вспоминать пророчества, но не могла придумать, что нужно сделать, чтобы слова в книге покраснели.

Неправильный выбор означает, что кто-то близкий мне умрет, так же как Брайан и Люциан. Я не могу еще раз последовать своему пророчеств, но также не могла перестать задаваться вопросом, почему это было настолько важно, чтобы войти в Книгу Теней.

Какая правда не откроется, если я сделаю неправильный выбор? Это никогда не будет раскрыто, и я отказывалась еще терять людей, которых любила.

Я закуталась поглубже в одеяло и снова подумала о королеве Катрине. В течение нескольких дней после смерти Люциана я думала, что она подготовила меня к его смерти. Он ушел в лес и умер после того, как вышел, но через несколько недель она снова появилась, указывая в том же направлении, приказывая мне войти.

А теперь вопрос, с которым я постоянно боролась, что было внутри этого леса, почему она так отчаянно хотела, чтобы я узнала?

***

На следующий день я прождала Блейка на камнях почти полчаса.

Пожалуйста, приди, молча, произносила я про себя.

Это было так запутано; во имя любви к чернике, я не могла понять, как парень, который презирал меня, превратился в кого-то, кто удерживает меня от тьмы.

Я не собиралась говорить Блейку об этом. Бекки была права, это выводило его из себя, и он подумал бы, что я нарушила свое обещание и влюбилась в него.

Не то, чтобы это было трудно нарушить. Блейк становился другим, когда был со мной. Сэмми и Бекки подтверждали это, и я видела это же в глазах Табиты, когда она видела нас с Блейком вместе. Ей не нравилось, что он проводит столько времени со мной.

Беспокойство в груди начало исчезать, и я почувствовала, как будто мои легкие открылись, и я могла нормально дышать. Я знала, что это такое. Блейк был близко. Я улыбнулась, но это чувство быстро исчезло. Я не знала, нравится мне это или нет. Почему Люциан не может быть здесь, чтобы быть со мной?

Я задумчиво положила голову на руку, позволяя печали заполнить меня.

— Извини, что опоздал, — раздался его голос, но я не подняла глаза, потому что знала, что он был голым, как обычно. Он хихикнул.

— Тебе нужно привыкнуть к этому, так или иначе, Елена.

— Сегодня не тот день, просто оденься.

— Ой, какой Ночной Злодей плюнул тебе в молоко сегодня утром?

— Мне не нужна кислота Ночного Злодея, у меня есть своя, — я подняла глаза и поблагодарила небеса, что на нем была одежда. Он упал рядом со мной. Запах жареного мяса и мускуса наполнили мои ноздри, и по какой-то причине это заставило меня чувствовать себя немного сонной. Я тяжело сглотнула и пыталась избавиться от сухости в горле.

Запах был смешан с ужасным зловонием, и я увидела, как Блейк затянул огромную сигарету.

— Не понимаю, как ты можешь это курить.

— Это меня успокаивает.

Ты хочешь знать, что успокаивает меня… остановись, Елена.

— Так о чем ты хочешь поговорить сегодня?

Я думала об этом минуту, мне нужно было задавать вопросы, иначе эта тренировка скоро закончится.

— Сколько у нас способностей?

Он бросил на меня неуверенный взгляд.

— Серьезно. Я здесь не враг, Блейк, и у одной из моих подруг уже есть дракон. Мой рот на замке.

У него перехватило дыхание.

— Десять.

— Десять?

— Наше пламя розовое из-за Красного и Синего огня. Мы можем предвидеть будущее, когда становимся старше, мы можем дышать молниями, хлороформом и кислотой, мы можем убеждать людей своими мыслями.

Он взял камень и накрыл его ладонями. Когда разжал их, то камень был заморожен.

— Мы можем замораживать вещи и, как ты знаешь, исцелять живых существ тоже. Исцеляющая часть требует некоторой практики и большой концентрации.

Я не сказала ему, как легко это дар пришел ко мне.

— Мы можем перемещать объекты, когда превращаемся в дракона, и, наконец, мы можем заставить людей видеть вещи, которых нет.

Я ахнула.

— Расслабься, ничего особенного. У всех Хроматических есть такая способность.

— Десять, — сказала я со вздохом. — Как ты ими пользуешься?

Он улыбнулся и мягко прикусил язык. Мой желудок перевернулся. Это сила, которая всегда была у Блейка и не была новой для меня.

— Теперь, когда боязнь полета и страх высоты вылечены…

Я хихикнула, и он тоже усмехнулся.

— Думаю, пришло время показать тебе, на что мы способны.

Он встал и сделал пару шагов вперед. Я оттолкнулась от скалы и встала рядом с ним.

— Это нелегко использовать свои способности в человеческой форме. Это занимает время, и чем чаще ты это делаешь, тем легче это происходит.

Он поднял указательный палец, и мягкое розовое пламя выросло из него.

— С этим не будет проблем. Каждое существо боится Розового Поцелуя.

— Розовое что?

— Розовый Поцелуй, — он улыбнулся. — Я знаю, это звучит глупо, но я полюбил это название. Когда он касается кожи, он распространяется, как вирус. Ничто не может остановить его, и твой враг умрет медленной и мучительной смертью. Констанс даже не может вылечить его или замедлить процесс. Нет лекарства от Розового Поцелуя.

Я слышала это раньше и видела в ту ночь, когда Виверны напали на нас.

— Это как яд гиппогрифа.

— Вот именно, — сказал он мягким тоном, просто глядя на пламя, исходящее от кончика пальца. Он поднял средний палец, и прямо рядом с розовым пламенем появилась небольшая искра молнии. — Молния удобна на ринге, особенно если нет способности драконов.

— Ты раньше использовал молнию на Люциане.

Он кивнул головой.

— Он проиграл не раз из-за моей молнии.

Затем он опустил оба пальца и показал мне свою ладонь. Зеленый туман с сильным запахом газа появился в ладони. Я немного кашлянула и прикрыла нос и рот рукавом мантии.

— Это не навредит тебе, Елена. У тебя иммунитет к этому. Запах — это то, к чему можно привыкнуть.

Шар зеленого тумана превратился в кислоту и побежал вниз по руке, приземлился на землю, сжигая траву и камни, на которые он упал. Немного дыма поднялось в воздух.

— Смертельно, — мягко сказал он и сжал кулак. Когда он открыл его, все исчезло. На его руке не было ни следа, ни даже красного ожога, чтобы показать, что он только что управлялся с кислотой.

— Это не обжигает?

— Немного, но не повредит тому человеку, который невосприимчив к этому.

— Как тогда король Альберт заявил права на твоего отца?

Он улыбнулся и тихо фыркнул, откинувшись на спину на скале.

Я последовала за ним.

— У короля Альберта был дар делать оружие. Его броня была из самого прочного металла, но она также была самой легкой, — он улыбнулся. — Не спрашивай меня, как.

Я хихикнула.

— У него было оружие, которое королевский совет до сих пор использует сегодня. Это называется кислотный бластер. Он наполнял его слюной моего отца, а потом использовал на врагах. Он не был из тех, кто любит войны, но он был самым храбрым человеком, которого я когда-либо встречал.

— Ты все еще помнишь его?

Он кивнул головой.

— Память дракона работает иначе, чем человеческая. Обычно люди ничего не помнят до своего пятого дня рождения. У нас все по-другому. Я все помню. Еще до того, как вылупился. Я помню себя внутри яйца, мамин тон голоса, когда она была близко, и температуру, когда она лежала на мне.

Я улыбнулась, думая, как это должно быть удивительно, помнить все такое. Я не могла вспомнить глупых историй моего отца, и что он рассказывает мне, какой была чертова температура его яйца, когда Изабель лежала на нем. Если это было нормально, то я точно была сломанным драконом.

— Я помню короля Альберта. У него был особый взгляд только для меня. Я думаю, это было связано с тем, что они знали, что я стану драконом их ребенка, если они когда-нибудь дойдут до этой стадии.

— Как он на тебя смотрел?

Он засмеялся.

— С восхищением, предупреждением.

— Предупреждением. Почему?

— Я не знаю, но это то, что я чувствовал.

— Мне жаль, что он умер, не дав тебе того, что тебе было нужно.

Он усмехнулся и покачал головой. Я чувствовала, что он что-то скрывает.

— Что? — я улыбнулась.

— Ты будешь смеяться, если я скажу.

— Не буду, просто скажи мне.

Он сорвал длинную травинку, которая росла в скалах, и начал ее сгибать. Я не могла перестать смотреть на него.

— Я проснулся от сильного толчка в ночь, когда Мэтт привел тебя сюда.

— Что?

Он не смотрел на меня, но все время гнул травку.

— Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше, поэтому, очевидно, мне пришлось разобраться. Люциан проснулся, когда я начал одеваться и хотел знать, какого черта происходит. Я сказал ему, что что-то случилось, и, ну ты знаешь Люциана.

Я хихикнула.

— Он тоже захотел это знать.

Он кивнул головой.

— Итак, мы пробрались в лазарет и услышали, как Мастер Лонгвей и Констанс разговаривали с Мэттом. Он продолжал говорить им, что нет никакого способа, продолжал говорить о стене и о том, как ни один человек не мог перейти на другую сторону, если они родились внутри Пейи. Что девушка не та, за кого они ее принимают.

— Я? — я спросила, и он кивнул головой. — За кого они меня приняли?

Он посмотрел на меня.

— Мэтт увидел меня и жестом показал спрятаться. Я знал, что он поговорит со мной позже. Люциан ушел после того, как его любопытство было удовлетворено, а я ждал Мэтта. У меня внутри было это странное чувство всю ночь, я не мог объяснить. Когда он нашел меня, он рассказал о тебе и некоторых деталях аварии, но клянусь, он никогда не упоминал Фокса до нашей второй встречи. Он также рассказал мне о том, что видел, когда получше разглядел тебя. Он сказал, что ты не ответила, и он очень волновался, и когда он увидел твою метку, ничего не имело смысла.

— Что не имело никакого смысла?

— Почему он никогда не знал о тебе или о твоем отце, и если твой отец был драконом, как, черт возьми, ты оказалась с клеймом всадника.

— Это касается нас обоих.

— Долгое время люди думали, что ты кто-то другая. Что твой отец вовсе не был твоим отцом.

Я думала о своем сне, о том, что сказал Пол. Люди знают, кто я такая, но не говорят мне.

— Что?

— Почему ты думаешь, что, когда заходишь куда-нибудь, все смотрят на тебя, Елена?

— Я не знаю.

— Из-за того, кого ты им напоминаешь.

— Кого? — я раздраженно засмеялась. Это было похоже на дежавю, и я знала, что каким-то образом я не услышу ту часть, которую так сильно хочу. Как будто что-то должно было случиться.

Он глубоко вздохнул, и я снова увидела невидимую стену, которая накрыла его.

Нет, нет, нет, пожалуйста…

— Сейчас это не имеет значения, ты не тот человек, ты просто кто-то похожий на него. Мы должны начать, и ты должна сосредоточиться на освоении своих способностей.

Прямо сейчас разговор был закончен. Я просто немного приоткрыла рот и поняла, что Блейк больше ничего не скажет.

— Хорошо, так как мне это сделать? — спросила я, используя один из моих расстроенных тонов.

— Ты сердишься?

— Ты начал рассказывать мне эту историю, а потом она просто повисла в воздухе. Ты понятия не имеешь, с каким дерьмом мне приходится иметь дело, и это просто будет на вершине этой кучи.

— Елена, это больше не имеет значения. Ты действительно дракон. Это не поможет тебе двигаться дальше. Вот почему я перестал рассказывать тебе эту глупую историю. Ты похожа на меня, поэтому я проснулся той ночью, и больше ничего.

— Я все еще хочу знать, кем они меня считали.

— Это не имеет значения. Ты должна сосредоточиться на том, кто ты есть, а не на том, кем тебя все считали.

— Хорошо! Но я понятия не имею, как сконцентрироваться теперь, когда я беспокоюсь о твоей глупой истории.

— Я знаю, что это тяжело, но станет легче. Надо было держать рот на замке.

Он снова улыбнулся. Он наслаждался каждым моментом.

— Хорошо, — ответила я тоном раздраженной маленькой девочки. — Как ты это делаешь?

— Закрой глаза.

— Ты ведь не собираешься меня поцеловать? — пошутила я, а он рассмеялся.

— Обещаю.

— Хорошо.

Он хихикнул.

— Сконцентрируйся и увидишь свое пламя.

Я сделала то, что он сказал, и подумала о розовом пламени, которое видела на его пальце.

— Теперь запомни детали. Розовый в середине, красные и фиолетовые края, чувствуй его тепло, которое распространяется от кончиков пальцев до середины ладони.

Я прислушалась к глубокому тону его голоса и поклялась, что чувствую, как моя ладонь становится все горячее и горячее.

— Теперь открой глаза.

Я сделала это и увидела огненный шар в ладони. Я быстро сжала руку, и пламя исчезло.

— Елена, ты должна контролировать это.

— Это ненормально.

— В этом мире, нет.

Я потерла руку о мантию и сделала еще один глубокий вдох.

— Это не причинит тебе вреда. Это твой друг, и чем скорее ты с этим смиришься, тем лучше для тебя.

— Я знаю, просто странно это видеть.

— Еще раз.

Я посмотрела на него.

— Обязательно это делать?

— Еще раз, — его голос звучал непреклонно.

— Убийца демонов, — пробормотала я, а он просто рассмеялся. Я снова закрыла глаза, и на этот раз он коснулся моей руки. Он был теплым и точно так же, как его музыка, его прикосновение покалывало мое тело.

— Сконцентрируйся на пламени.

Мы делали это в течение следующего часа. Каждый раз, когда у меня было пламя, он заставлял меня смотреть на него, танцующего в моей ладони. Я чувствовала жар, и он ошибался. Он горел, что снова не имело никакого смысла. В ту минуту, когда он коснулся моей руки и убил огонь, я представила себе большой волдырь на внутренней стороне моей руки, но когда он забрал его руку, я ничего не нашла. Даже намека на ожог.

В четыре я чувствовала себя опустошенной.

— Думаю, на сегодня достаточно, завтра мы можем попрактиковаться в молнии.

Я вздохнула.

— Это не так сложно, Елена.

— Нет, я просто помню, как Бекки тряслась на земле, когда получила свою первую дозу.

— Обещаю, ты не будешь трястись, как хиппи.

Я засмеялась и покачала головой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто я не спала несколько дней.

— Залезай ко мне на спину.

— Нет!

— Ты сама хочешь вернуться домой?

— Нет, — мягко сказала я и вовремя закрыла глаза, когда он сорвал мантию. Он снова рассмеялся, когда увидел меня с закрытыми глазами, и я почувствовала, как он трогает мою руку и кладет ее на шею. Он одним движением поднял меня на спину и побежал. Я открыла глаза и увидела, как мы нырнули со скалы.

Он изменился в воздухе, и я схватила его за рога как раз вовремя. Это была поездка, которую однажды пережил Люциан, прежде чем умереть, а я получила ее, даже не пошевелив пальцем.

Снова думая о Люциане, зная, что он не будет ждать меня, расспрашивать меня, это заставило мое сердце заныть. До сих пор не было слез. Я прислонилась между двумя огромными рогами к спине Блейка и вдохнула воздух и легкий бриз. Даже звук взмахов крыльев изменил мои чувства ко всему.

Люциана больше не было, но было сейчас, был этот момент, и был этот удивительный дракон, который превратится во зло к 23 августа.

Этого не могло произойти. Не так.

Знакомое чувство пробежало по моим внутренностям. У меня это было только один раз, но я никогда этого не забуду. Это было тогда, когда я знала, что мне удастся найти меч короля Лиона. Это было то же самое чувство, но на этот раз это не имело ничего общего с этим глупым мечом или словами, которые говорила Вайден. Не было бы замены, это была бы другая миссия. С одной стороны Люсилль не обрадуется, а с другой — это заставляет меня узнать, что знал Люциан. Я была единственной, кто мог найти ответ, чтобы спасти Блейка.

Глава 10

Следующие пару дней Блейк давил на меня сильнее, даже больше, чем Люциан.

Контролировать свои способности было нелегко. Это истощало меня, и тогда Блейк должен был вернуть меня домой. Это стало тем, чего я с нетерпением ждала каждый день. Это чувствовалось так естественно, находиться на его спине, что я не знала, что буду делать, если он когда-нибудь скажет мне, что мы закончили, что обучение закончилось, и я стала настоящим Рубиконом.

Миссия всегда была в глубине моего сознания. Я не знала, с чего начать, и поход в лес не был выходом, хотя я знала, что ответы находятся там. У меня не было навыков Люциана, и я не знала, смогу ли я когда-нибудь сделать все то, что он сделал, чтобы выбраться оттуда живым. Но я была драконом, и не просто каким-нибудь драконом, я была женским Рубиконом, с которым, я сомневалась, что жители будут возиться.

Оставался вопрос: почему я так боялась идти в лес Аккер?

Я пыталась провести как можно больше исследований. Я набрала «Лес Аккер» на компьютере в библиотеке. Когда я нажала поисковый ключ, компьютер запищал, а затем выключился.

Я отдернула руки, и страх сломать компьютер перевесил мое любопытство. Я огляделась и увидела пару студентов, читающих в группах.

«Никто не видел тебя, встань и отойди от компьютера», — сказал мой внутренний голос приказным тоном. Это заставило меня подавить смех, но я сделала то, что он сказал, и отошла так быстро, как могла.

Я быстро зашагала, чтобы вытащить свою задницу из библиотеки.

На следующее утро я обнаружила огромное обозначение «вышел из строя» на компьютере, которым использовалась.

Подойдя к другому работающему компьютеру, я решила начать со стены и попытаться найти Танию Ле Фрей так же, как Люциан на следующий день после того, как он обнаружил ее существование. Компьютер не выключился, как предыдущий, но он все еще показывал нулевые результаты, когда я набирала ее имя. Я попыталась найти дракона королевы Катрины, но это показало мне множество статей о королеве, но Тания не упоминалась ни в одной из них.

Так что вместо этого я стала смотреть на фотографии королевы Катрины. Она была действительно так красива с темно-каштановыми волосами и сияющими серыми глазами. Черты ее лица были мягкими, а глаза сверкали, как алмазы. Она была прекрасна, фотогенична, притягивала взгляд. Она не была похожа на себя из моих снов. Королева в моих кошмарах была ничто по сравнению с той, что смотрела на меня.

Я выключила компьютер, так как ничего, что я набирала, не привело меня к какой-либо информации о Тании Ле Фрей.

Люциан была прав, они полностью вычеркнули ее из базы данных. Однако грустно думать, что она принадлежала королеве Катрине, но никто о ней не знал.

В конце концов, жизнь продолжалась. Занятия стали лучше, и теперь я смогла овладеть четырьмя своими способностями в человеческой форме. Эми, девушка, которая толкнула меня к стене в тот день в кафетерии, смотрела на меня испуганным взглядом. Я сомневалась, что она все еще думает обо мне как об убогой.

Чувство власти, темная сила, становились сильнее, но исчезали в ту минуту, когда я проводила время с Блейком. Это было похоже на то, что он стал своего рода нейтрализатором, забирая хорошее и плохое и просто позволяя мне стать прежней Еленой на некоторое время.

Приближались выходные, и вскоре это стало моими худшими двумя днями.

— Пойдем, — сказала Бекки, схватив меня под руку, когда я в субботу зло подшутила над Сэмми. — Пришло время для твоей ежедневной дозы Блейка.

— Бекки! — прокряхтела я.

— Послушай себя, Елена, мы не можем даже посмотреть на тебя должным образом, прежде чем ты захочешь откусить нам головы, я не позволю тебе снова испортить мой новый гардероб. Просто так получилось, что я за макияж, и я так люблю свою новую одежду. Идем!

— Прекрасно, — сказала я и повела за собой. Им обоим пришлось бежать, чтобы успевать за мной.

Я опустилась на подушку в кафетерии и увидела Блейка, сидящего за столом далеко на противоположной стороне.

Сэмми и Бекки уставились на меня, и я подняла взгляд, чтобы посмотреть на подруг.

— Это не работает, — Бекки вставила свои две копейки.

— Он слишком далеко, — сказала Сэмми; теперь у нее был ответ на все. Как будто она стала носителем всех знаний. Настоящая всезнайка.

— Я не подойду ближе, это глупо.

Я хотела подняться, но Бекки толкнула меня обратно.

— Если бы Джордж был здесь, он мог бы пригласить Блейка.

— Я его сестра, уверена, что он придет, если позову его.

— Сэмми! Это глупо.

— Замолчи.

— Блейк! — она позвала брата, и я зарылась лицом в ладони и тихонько хмыкнула.

Бекки довольно чувствительно стукнула меня.

— Веди себя нормально.

Я подняла глаза и хотела что-то сказать, когда она сняла темные очки, которые были на ее голове, и одела мне их на глаза.

— Они красные, веди себя нормально, — прошипела она.

Я просто смотрела на Блейка, когда он подошел к нашему столу. Я не могла поверить, что это действительно сработало.

— Ты слышал что-нибудь от папы? — спросила Сэмми.

Я съежилась, когда думала об этом. Блейк со смехом на нее смотрел.

— Ты позвала меня, чтобы спросить об этом? Нет! — голос у него был взволнованный. — Почему ты спрашиваешь? Я должен был что-то услышать от него?

Бекки попыталась подавить улыбку, и я ударила ее по икре.

— Нет, я просто беспокоюсь о них. А ты нет?

— Саманта. Почему я должен беспокоиться о них?

— Знаешь, что? — она искоса взглянула на него.

— Что такое?

— Блейк, я не собираюсь болтать об этом перед всеми.

— Сэмми, ты несешь чушь!

— Что с тобой? Как ты можешь не помнить об этом?

Чувство тьмы начало уходить, когда Блейк и его сестра ссорились из-за того, что явно придумывала Сэмми.

— Я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого, Саманта. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, и я собираюсь уйти.

— Блейк!

Бекки изо всех сил пыталась подавить свой смех, и когда Блейк ушел, я тоже улыбнулась.

— Проникновенно.

— Я не смогла ничего придумать, как ты себя чувствуешь? — спросила она наконец.

— Спасибо, Сэмми.

— Она вернулась, — сказала Бекки, мы встали и подошли к буфетной линии.

Я отдала очки обратно Бекки.

— Дай посмотреть, — она улыбнулась, — зеленые, как обычно.

— Становится все хуже и хуже.

— Не все так плохо, Елена.

— Да, конечно.

На следующей неделе Бекки и Джордж играли в свои первые Варбельские игры. Я не знала, идти мне или нет, потому что чувствовала, как тьма поднимается внутри. Блейк отложил наши тренировки, из-за чего мне было трудно оставаться в форме. Бекки нашла выход. Она таскала мою задницу каждый день на тренировки, где должен был быть Блейк. Она не шутила, когда говорила, что он похож на медведя. Он не был похож на парня, который встречал меня каждый день на горе: он был придурком Блейком, и он толкал Бекки и Джорджа сильнее всех. Даже когда они забивали каждый раз.

— Хватит радоваться. Мы отпразднуем, только когда у нас в руках будет кубок, Бекки.

Я видела, как она закатывала глаза под очками и могла просто представить, что происходит в ее голове.

В пятницу вечером была сыграна первая игра.

Игра шла против «Братьев», которые были командой-победителем академии Драконии в течение последних пяти лет. Большинство драконов и всадников учились на последнем курсе, и они были очень хороши.

Кларк и Саймон, два студента прошлого года, транслировали игру. Они были теми, кто транслировал все игры людям, которые не могли присутствовать.

Бекки была действительно хороша как наездник, и Джорджу как-то удалось всегда оставаться очень близко к ней.

Сэмми удалось получить нам места рядом с Блейком, который кричал инструкции из одной кабинки игроков.

Быть рядом с ним, вроде как помогало, а вроде как, это было не так волшебно, как время, которое я проводила с ним один на один, но этого было достаточно.

Мы все надели цвета команды Блейка. Они были забавными красно-белыми, что совсем не подходило Бекки. Она ненавидела их униформу и даже умоляла свою мать финансировать им новую. Увидев, что они все еще носят старую, я догадалась, что ответ Люсилль еще не дала, если только она не заключила сделку с Бекки и ждала, когда она передаст ее первой.

Мы все радовались, когда Бекки забила, но как только она увидела Блейка, ее поза изменилась, и она вернулась на свою позицию.

Затем «Братья» забили шесть раз. У них была черная форма, которая почему-то напомнила мне о Бэтмене. Тем не менее, их победная атака не впечатлила Бекки и остальную части команды. Блейк был близок к тому, чтобы дышать огнем.

— Я думала, ты шутишь, когда говорила, что он не любит проигрывать, — сказала я Сэмми.

— Мне жаль Бекки и остальных, если они не вернутся в колею.

К половине тайма установился огромный отрыв по очкам. Не было никакого способа, чтобы команда Блейка выиграла, но все же он продолжал напоминать им о стратегиях и о том, как они могут победить.

Когда снова прозвучал свисток, мы стали свидетелями выхода на поле совершенно другой команды. «Братья» изо всех сил пытались добраться до своего купола, и Дженни, еще одна девушка в их команде, забила. Джордж забил следующим, взорвав удар молнии в нападавшего, за что получил две минуты простоя.

Бекки и Деймон, еще один член команды, с которым я имела удовольствие встречаться, присутствуя на каждой тренировке, забили следующие пару голов, и я была действительно удивлена, что они проиграли только одно очко «Братьям».

Блейк все еще не был удовлетворен, но это был неплохой проигрыш. Я думала, что другие команды теперь дважды подумают о его команде, и если они с этого момента выиграют каждую из них, у них будет шанс снова столкнуться с «Братьями» в финале.

Я была счастлива, что все закончилось, это означало, что в понедельник наши тренировки продолжатся.

В понедельник утром голос Мастера Лонгвея заполнил всю школу, когда мы были на пути в кафетерий. «В четверг днем Николь Бриджитт предъявит права на Елену Уоткинс на ринге…»

Мы втроем замерли, и это все, что я услышала. Бекки и Сэмми уставились на меня.

— Ты в порядке?

— Думаю, меня сейчас стошнит, — сказала я, мчась к ближайшему пластиковому горшку растения. Ничего не вышло, но шум от девочек, которые проходили мимо нас, показал мне, что это не лучший способ справиться с этим.

— Проходите, здесь не на что смотреть, — говорила Бекки.

— Это Николь, Елена. Серьезно.

— Бекки! — Сэмми казалась взбешенной

Внутри кафетерия студенты поздравляли Николь. Бекки и Сэмми свирепо посмотрели на нее вместо меня, когда я все еще чувствовала тошноту.

Я подняла голову и нашла Блейка. Ужас, написанный на моем лице, сказал ему, что я чувствовала. Он подмигнул и улыбнулся, это успокоило меня, так как сегодня днем он проведет меня через то, что произойдет на этом ринге в четверг. Тем не менее мне было тяжело. Ходили слухи, что Люциан не обучал ее, на что ее отец потратил кучу денег, чтобы оплатить четырех тренеров с тех пор, как она прибыла в Драконию.

Я не была готова к рингу и, честно говоря, не знала, что делать. Я услышала, как Бекки злословила на счет Николь, и та засмеялась. Она даже не выглядела обеспокоенной. Это пугало меня больше.

Сэмми поставила поднос с едой на стол передо мной.

— Я не могу этого сделать.

— Елена, это просто претензия.

Бекки упала на подушку рядом со мной.

— Что, если ей это удастся?

Они оба уставились на меня с удивлением.

— Хуже того, что если я в конечном итоге убью ее. У меня нет полного контроля над моим драконом.

— Вот что ты должна ответить. Кроме того, она заслуживает хорошей трепки, Елена, — заметила Бекки.

— Я не могу, в конце концов, убить кузину Люциана, Бекки.

— Она не должна была претендовать на тебя.

— Как они вообще позволили ей встретиться с Еленой на ринге? — Сэмми звучала так, как будто она не могла поверить в это сама.

— У отца много денег, — предположила Бекки и вскочила, когда Джордж дошел до нашего столика. Она долго целовала его, прежде чем он сел на подушку рядом с ней.

— Четверг, — Джордж широко ухмыльнулся и поднял вверх большие пальцы.

— Твое чувство такта полный отстой, — огрызнулась Бекки, и парень опусти руки и перестал улыбаться. — Ты не боишься? Мы здесь говорим о Николь.

— У нее есть тренер, Джордж.

— Однако, Елена. Ты чертов Рубикон.

Я проигнорировала его слишком уверенные комментарии.

— Я не могу стать ее драконом. Она, как Арианна, даже хуже.

— Ты и не будешь. Джордж прав. У тебя до хрена способностей. У нее нет шансов, Елена, — сказала Сэмми.

— Может, тебе стоит перестать видеться с Блейком на пару дней, — сказала Бекки. Джордж молча согласился с ней.

— Ты что, с ума сошла? — я фыркнула на нее сквозь зубы и посмотрела на Джорджа. Подруга закатила глаза.

Я не могу этого сделать. Я погружусь во тьму, и эта девушка умрет. Я не собиралась убивать кузину Люциана.

— Просто предложение.

— Нет, — я сделала глубокий вдох и распустила свой хвостик. Я привыкла к радужной кайме и больше не смотрела на нее так, как раньше. — Я должна быть спокойна и не поддаваться. Она не может быть настолько хороша.

— Не стоит недооценивать ее тренеров.

— Серьезно, — сказала Сэмми и посмотрела на Бекки. — Прими решение, если собираешься помочь. Ты только что сказала, что ей не о чем беспокоиться.

— Я просто хочу сказать…

— Так что ты скажешь, сдаваться, пусть эта ужасная девушка станет моим Драконианцем?

— Елена, она не собирается становиться твоим всадником. У нее нет того, что нужно, чтобы претендовать на тебя. Я уверена, что у моего брата будет какой-нибудь план.

Я кивнула.

— А если Елена не станет встречаться с Блейком? — любопытствовал Джордж.

— Ешь, давай, — огрызнулась Бекки.

***

Занятия были сложными, потому что я не могла перестать думать о четверге. Я ненавидела каждую минуту. Два часа не могли пройти достаточно быстро, и, когда Блейк приземлился на горе, я просто начала взрываться.

— Как она могла это сделать? Как они вообще ей позволили? — я стояла к нему спиной, отчаянно размахивая руками. Я была так зла, но когда он был рядом со мной, чувство исчезло быстрее, чем появилось. — Я ничего не понимаю. Я не могу столкнуться с ней, я не готова.

Блейк схватил меня за обе руки, и я на минуту подумала, что он поцелует меня, чтобы я перестала разглагольствовать, но он просто уставился на меня.

— Перестань сходить с ума.

Его переливчатые синие глаза сняли тяжесть с моей груди, и я снова могла дышать.

— Ринг не твой враг, а их.

— Я не знаю, как это сделать.

— Тогда я предлагаю начать.

Следующие четыре дня Блейк тренировал меня. В ту минуту, когда я выпустила Кару и сказала ей, что произойдет, она не была счастлива.

— Проводить время с человеческой формой Блейка, пока я была в форме дракона, было весело, но нелегко, поскольку он возвращал нас обоих к действительности ежечасно.

— Елена, твое самое большое преимущество — превратить ринг в то, что ты хочешь показать Николь.

— Кромешный ад, — сказала Кара, и я рассмеялась.

— Какое худшее место ты когда-либо представлял? — спросила я Блейка.

— Однажды я представил себе место, наполненное скорпионами, змеями и пауками, когда Арианна пыталась заполучить меня. Скажем так, все закончилось еще до того, как мы начали.

— Я увижу то же, что и она?

— Елена ты контролируешь это, ты должна представить это, иначе она этого не увидит.

— Ну, да.

Он хихикнул.

— Ты боишься пауков, сладкая?

— Пауки и скорпионы, так не получится.

— Облом, — ответила Кара.

— Даже если это худший страх Николь? — спросил Блейк.

— Я даже не знаю, чего она боится.

— Если ты попросишь меня очень хорошо, я могу узнать для тебя.

— Сможешь?

Он хихикнул.

— Просто не верь слухам, которые слышишь.

— Мне нравится все больше и больше.

— Полегче, тигр, — огрызнулась я на Кару.

— Что? — спросил Блейк.

— Ничего, я говорила не с тобой — огрызнулась я.

— Давай тренироваться. Представь себе вулкан, и что все вокруг тебя покрыто лавой.

Я вздохнула и закрыла глаза.

Я представила картинку перед собой и вообразила горы вулкана. Лава стекала с вершины в огромные реки красного и оранжевого жидкого огня.

— Удивительно, — я открыла глаза и очутилась на том же месте, но вид больше не захватывал дух.

— Добавь немного жара Елена, чтобы сделать это более реальным.

— Оставь это мне, сладкая, — сказала Кара, и воздух стал сухим в одну секунду, и жаром пахнуло нам в лицо.

Блейк отступил, прикрываясь.

— Немного чересчур.

Кара засмеялась и понизила температуру.

— Я могла бы повеселиться с этим.

— Думаешь, это сработает с Николь?

— Я же сказал, оставь это мне. Она не боится боя, тебе нужно атаковать ее худшим страхом, иначе ты столкнешься с ней снова очень скоро.

— Хорошо.

***

В среду я задохнулась, услышав то, что одна из девочек в моем классе арифметики сказала девушке рядом с ней.

Они сидели через три ряда передо мной, но суперслух, который пришел с формой дракона, был потрясающим.

— Блейк переспал с Николь. Табита этому совсем не рада.

— Поэтому она дала ей пощечину этим утром? Почему он спал с ней, я думала, он так переживает из-за подружки.

— Она что? — спросила третья. Почему я ни разу не привыкла, что их имена так задевают меня.

— Даника, клянусь, мы все это видели. Счастливая сука.

Не верь слухам, которые ты услышишь. Блейк, что ты натворил?

В тот же день он ждал меня.

— Ты переспал с ней?

Он рассмеялся.

— Я говорил тебе не верить слухам.

— Блейк, я не имела в виду, что ты должен спать с девушкой, чтобы узнать, чего она боится.

— Только так женщины раскрывают свои самые сокровенные тайны.

— Знаешь что, я не хочу знать, — начала я смеяться. — Просто скажи мне, чего она боится?

— Это действительно трогательно.

— Скажи.

— У нее есть парочка. Один из них — виноградные лозы, которые душат тебя. В частности, ползучие растения, затем она боится патси.

Я ахнула.

— Что такое патси?

— Ты не знаешь, что такое патси? — спросил он, широко улыбаясь.

— Нет, мой отец произносил это слово, но никогда не говорил мне, что такое патси.

— Это маленький геккон, у которого ядовитый язык, одно прикосновение убьет вас, но это небольшая часть информации, которая не была разделена с ними, поэтому вместо того, чтобы просто облизывать свою добычу, они переворачиваются и притворяются мертвыми или хромыми, некоторые даже убивают себя.

— Ты серьезно?

Он кивнул с огромной улыбкой на лице.

— У нее есть другие?

— Она не любит пустыню, что-то о жаре, и у нее есть страх быть уродливой. Я предлагаю тебе поиграть с этим. Заставь ее выглядеть некрасиво с нарывами и ожогами.

«О, я могла бы повеселиться с этим,» — сказала Кара.

— Мое другое предложение — устроить ей ад, и она никогда не попытается снова претендовать на тебя.

— Забавно, что ты так говоришь, это была первая мысль Кары.

Он рассмеялся.

— У тебя забавный способ справляться с проблемами.

«Что?»- спросила Кара.

«Он думает, что я тебя выдумываю».

Кара потеряла дар речи, но через ее эмоции я могла сказать, что это беспокоило ее гораздо больше, чем меня.

— Итак, мне рассказали, — сказала я вслух и отправила Каре сообщение, что мы разберемся с этим позже.

Он показал мне, как выглядит патси.

Он был довольно большой, и имел все цвета синего и желтого по всему телу. Он мерцал на солнце.

Я смотрела, как он облизывает свои глазные яблоки каждые несколько секунд, и когда он увидел нас, он начал кусать себя.

— Хорошо, достаточно! Ты не должен был показывать мне ужасную часть самоубийства. Ты можешь позволить ему упасть и притвориться мертвым!

Блейк только рассмеялся.

— Почему на земле люди боятся их, я даже не знаю.

Другой патси занял его место.

Это выглядело мило, синий и оранжевый цвет на его мордочке заставил выглядеть его так, как будто зверек улыбался. Я заменила Блейка и представила себе парочку патси, играющих вокруг нас.

Блейк засмеялся.

— Не позволяй им играть, Елена. Сделай их злобными.

— Я не знаю как.

— Позволь мне.

Он представил их зубы и сделал их язык длиннее, чтобы они почти достигали нас. Я отошла от них, что заставило Блейка снова смеяться.

— Они не настоящие, но я уверен, что ты поняла, — Блейк засмеялся. — Если ты добавишь их в яму ада, она будет кричать, как в аду.

— Надеюсь, она не сойдет с ума.

— Это должно научить ее никогда даже не думать о том, чтобы снова пойти за Рубиконом.

— Может ли она отменить это, ты знаешь, обратно к тому, что реально?

— Если она хороша и не испугается, то да.

— Может ли она создать мир, в котором я забуду, что это всего лишь заклинание?

— Она не дракон, Елена, и она только на первом курсе, кроме того, заклинания не работают на драконов.

Я вздохнула.

— Значит, она могла только заставить меня увидеть, что реально?

Он кивнул головой.

— До тех пор, я не собираюсь быть ее сучкой.

Он снова засмеялся.

— Это то, что ты чувствовал каждый раз, когда Люциан пытался претендовать на тебя?

— С ним все было по-другому. Часть меня действительно хотела, чтобы он преуспел, но тьма во мне не позволяла ему. Я просто рад, что в итоге не убил его. В тот последний раз, когда он не вставал, я просто хотел продолжать бороться… — он тяжело погладил лицо, вспоминая это. — Никто никогда не будет таким храбрым, как он.

— Он, конечно, был таким, и многое другое.

— Увидишь завтра. Обещаю, Николь не заявит на тебя права.

— Ладно.

— Не ладно, Елена. Она не сможет.

— Не сможет.

Я пыталась поговорить с Карой на обратном пути, но информация, которую она получила от Блейка сегодня, все еще преследовала ее. У нее было много вопросов, и я не могла ответить на все из них, но это подняло некоторые из ее страхов.

В ту ночь я решила отправиться на вечерний полет и выскользнула из окна голой. У меня не было времени на одежду.

Когда я спрыгнула с выступа, то перевоплотилась в воздухе. Было сумасшествие, как быстро я узнала все это, и как естественно все это ощущалось теперь, когда я смирилась с моей формой дракона.

— Ночная прогулка?

— Ночное планирование, — пошутила я.

— Что у тебя на уме, сладкая? Ты никогда не делаешь ничего подобного.

— Мне страшно. Что если Николь преуспеет?

— Не сможет.

— Но что, если сможет, Кара?

— Медовая булочка рассказал тебе, чего она больше всего боится, используй это.

— Так что, теперь у нас есть для него имя?

Она засмеялась.

— Я знаю, что он тебе тоже нравится, сладкая.

— Да, но он предупредил меня не влюбляться в него.

— Он действительно трус. Ты удивительная.

Я шумно вздохнула.

— И что, мы устроим ей ад?

— Нет, мы дадим ей ее худший страх. Пустыня — это будет своего рода ад, который она никогда не забудет.

— Я не знаю, смогу ли я смотреть.

— Тебе не нужно, если ты этого не хочешь, — сказала Кара.

— Если что-то случится? Мы не можем убить ее, Кара.

— Я знаю, сладкая, но я не хочу, чтобы она приходила за нами снова.

— Я тоже.

— Давай напугаем и восстановим.

— Напугать и восстановить, — засмеялась я, когда мы скользили по своду облаков. Звезды ярко сияли, и они выглядели красиво. Это было самое удивительное чувство, и я не могла поверить, что так боялась высоты.

— Да, мы напугаем ее до усрачки и позволим Констанс восстановить ее.

Я смеялась.

— У тебя наверняка есть план на все.

— Вот почему ты так сильно меня любишь.

Мы резко свернули налево и нашли вершину другой горы. Это было прекрасно.

— Ты все еще скучаешь по нему?

— Каждый день, — сказала я, когда мы пролетали мимо огромных деревьев. — Но чувство исчезает на некоторое время, когда я с идиотом.

— Все, что позволяет спать по ночам. Просто помни, мужчины не всегда имеют в виду то, что говорят.

— Когда ты стала экспертом по мужчинам?

— О, мои инстинкты говорят разные вещи, — мы просто рассмеялись. — Он сказал тебе, почему это делает?

— Пока нет, но у меня такое чувство, что я тоже сдерживаю тьму в нем, точно так же, как он делает это с нами. Поэтому я не думаю, что у него есть выбор.

— У тебя всегда есть выбор.

Мы нашли озеро с красивыми деревьями, чьи ветви касались воды. Деревянная скамейка стояла прямо на краю и смотрела на водопад.

— Разве это не великолепно?

— Мне снилось это место.

— Да ладно, — Кара засмеялась.

— Мне снилось это, каждая деталь. Как такое возможно, это не имеет смысла!

— Все возможно, если в твоей жизни есть любовь, сладкая.

— Это не так.

— Что не имеет смысла? — она хотела знать ответ на предыдущий вопрос.

— Как будто я знаю Пейю всю свою жизнь, и все же я родилась на другой стороне.

— Мммм, сердце хочет того, чего оно желает. Как я вижу, наши дома запечатлены в наших сердцах и умах, каждая клеточка несет свою модель. Твоя душа жаждала Пейю, даже не зная о ее существовании.

— Это самые красивые слова, которые я когда-либо слышала.

— Что я могу сказать, у меня есть волшебная связь, когда дело доходит до слов, и я смертоносна одновременно.

— Инь и янь.

— Именно.

Некоторое время было тихо, когда я лежала на берегу озера, просто глядя на водопад. Ночное зрение было потрясающим. Ты можешь видеть каждую деталь, даже когда было темно.

— Тебе все еще страшно?

— Не так сильно.

— Тогда давай дадим завтра этой девушке кусочек нашего сознания. Покажем ей, что она не должна была требовать нас. Нам не нужен Драконианец, Елена.

— Согласна.

Глава 11

Блейк пошел со мной в Колизей. Нервы были натянуты до предела, но это потому, что мне нужно было услышать голос Кары, чтобы знать, что она все еще готова взять на себя инициативу. Я решила присутствовать. Говорят, две головы лучше, чем одна, сегодня мы докажем эту теорию.

— Ты сегодня очень тихая. Все еще боишься?

— Нет, ничего страшного. Мне просто ничего из этого не нравится.

— Теперь ты знаешь, что мы все чувствуем.

— Вы, ребята, действительно не хотите Драконианцев?

Он нахмурился, когда шел рядом со мной.

— Это не совсем о нежелании Драконианца. Хроматическим он нужен. Думаю, это связано с типом человека, который хочет на тебя претендовать. Видишь ли, Люциан был достоин меня, но он был недостаточно силен. Арианна, — он закатил глаза, — я думаю, что мне не нужно подробно останавливаться на этом.

Я засмеялась.

— Именно так я отношусь к Николь.

— Тогда не сдавайся, Елена.

— Я не планирую этого делать.

Он улыбнулся.

— Это и есть тот самый настрой.

Мы добрались до Колизея, и он открыл створку ворот, как будто она ничего не весила.

— Мия будет здесь?

— Миа будет готовить Николь, но могу поспорить, она хотела бы находиться с тобой, Елена.

Мы вошли в помещение, и я услышала толпу снаружи.

— Я не должна бегать по кругу, как идиотка снаружи, не так ли?

Он засмеялся.

— Нет, чем меньше, тем лучше. Это более устрашающе.

— Слава небесам за это.

Он хихикнул.

— Что, не «во имя любви к чернике»?

— Ха-ха, — я закатила глаза.

— Пришло время. Тебе нужно подготовиться.

Я зашла в другую маленькую комнату и начала раздеваться. Так и не знала, когда привыкну раздеваться перед Блейком или другим человеком. Потом натянула мантию через голову, и она закрыла все до лодыжек. Я сделала глубокий вдох.

Кара, надеюсь, ты к этому готова.

Я нашла Блейка сидящим на каменной скамейке в нише в стене с закрытыми глазами. Я шагнула вперед, и его глаза открылись, он посмотрел на меня с мягкой улыбкой. Я села рядом с ним и прислонила голову к стене.

Толпа начала громко аплодировать.

— Пришло время. Ты должна тащить свою задницу туда.

Я тяжело вздохнула и встала.

— Какой-нибудь совет напоследок?

— Да, не дай ей заявить на тебя права.

— Да, сэр.

Он усмехнулся, когда я нажала на кнопку, и ворота передо мной поднялись. Я вышла на ринг и сразу заметила Бекки, Сэмми, Дина и Джорджа в толпе; их было не трудно пропустить, поскольку Джордж и Дин держали огромный баннер, говорящий: «Устрой ей ад, Елена». Это заставило меня улыбнуться.

Когда начали играть Thunderstruck, я оглянулась на Блейка.

— Серьезно, — произнесла я, и он покачал головой.

Я подняла обе руки и прыгнула, что было сил. Кара вышла наружу, и я почувствовала, как моя мантия разорвалась на куски. Толпа сошла с ума, когда мы летели вокруг ринга.

«Ты готова для этого, сладкая?»

— Я готова, просто не убей ее.

«Я? Никогда. Я просто собираюсь дать ей то, что она заслуживает.»

— И что же это?

«Желать, чтобы она никогда не родилась.»

Я засмеялась.

Николь вышла в чем-то похожем на наряд Бекки в тот день, когда подруга взобралась на Джорджа. Толпа ликовала, и я уловила короля Хельмута, положившего голову себе на руку. Он выглядел скучающим, более старым. Мое сердце болело за него.

«Сладкая, сейчас не время», — сказала Кара. — «Что бы это ни было, это может подождать.»

Кара уклонилась от молнии.

— Какого черта? — мы обе закричали.

Это вернуло меня к реальности.

— Она не имеет метки, откуда, черт возьми, она взяла молнию?

«Я не знаю, но это превращается в другую игру, сладкая.»

— Делай то, что требуется, просто не дай ей взобраться.

«Не планирую.»

В течение следующих десяти минут мы пригибались и пикировали от молний. Пара разрядов ударила меня по заднице, но они не причинили того ущерба, на который надеялась Николь.

«Пора», — сказала Кара.

Я закрыла глаза и позволила Каре взять верх, в то время как сама сосредоточилась на самой сухой пустыне, которую я могла мобилизовать. Океан песка, образовавшийся в моей голове без признаков дерева или тени. Я не могла видеть то, что видела Николь, так как я должна была держать свой разум ясным. Чем больше деталей было в моем видении, тем вернее нам удастся дать Николь то, что она заслужила. Когда картина в моей голове была сделана, я представила себе патси. Она вскрикнула и начала кричать, когда я себе представляла больше, чем одного. Толпа исчезла, и единственным звуком было шипение палящего солнца. Лозы проросли из земли.

«Жаль, что ты не видишь этого, Елена.»

— Не связывайся с художником.

Кара засмеялась.

«Идет.»

— Это не сработает, Елена, твоя задница будет моей, — закричала Николь.

— Ага, мы еще посмотрим на это.

Я чувствовала жар, исходящий из моего сердца и покидающий мое горло. Мои глаза все еще были закрыты, когда я держала проекцию того, что должна была видеть Николь.

Она закричала пару раз.

«Я должна дать ей это, сладкая, она не хочет сдаваться.»

— Мне все равно, чего она хочет, она не взберется на нас.

«Мы должны надавить.»

Что может быть хуже ее страха?

Я чувствовала, как молния Николь горит на моей коже. Она бросала их быстро, и не останавливалась. Я изо всех сил пыталась обрести равновесие и начала терять контроль над картиной в голове.

Этого не может быть! Это была и моя, и мысль Кары.

Я должна был что-то сделать, но в тот момент я слишком беспокоилась об одной пропущенной ее молнии, восстанавливая равновесие.

Мы с Карой повисли в воздухе, когда оказались в адских ямах. Там было сухо, были реки и реки лавы. Это заставило чешую на моем теле пахнуть паленным. Картинка в голове была не моя. Она пришла из другого источника. Еще больше патси побежали к Николь. Она начала пинать их и уворачиваться от их языков. Их злые взгляды были совсем не такими, как я себе представляла. Вся картина была не такой, как я себе представляла. Руки, сделанные из толстых, червеобразных существ с зубами, клацнули на нее. Николь снова закричала, когда зубы червей почти схватили ее. Земля слегка дрогнула, когда из земли поднялось больше огня, девушка попыталась удержать равновесие на небольшой скале, размахивая руками. Затем огромная каменная рука сформировалась из камней, которые не были охвачены пламенем, и поймала ее в ловушку. Я видела, как огонь начал лизать ее, и нарывы и ожоги поглотили ее лицо. Она кричала в агонии.

— Кара, хватит, — закричала я, когда лицо Николь стало плавиться.

«Сладкая, это делаю не я.»

— Тогда кто?

«Я не знаю.»

Николь закричала: «Сдаюсь», и все исчезло. Мы оказались внутри ринга, и она плакала от боли, как сумасшедшая.

«Не надо, просто уйди», — сказала Кара, когда я хотела пойти и посмотреть, все ли с ней в порядке. — «Она подает признаки жизни. Тебе не нужно идти к ней.»

Драконы летели перед нами, закрывая мне обзор. Миа все еще была в человеческом облике.

— Она сдалась, Елена, просто успокойся.

— Я спокойна. Она в порядке? — спросила я низким голосом.

— С ней все будет в порядке. Адские ямы, это было немного радикально, Елена. Я сомневаюсь, что она попытается претендовать на тебя снова в ближайшее время. Если только она не как ее кузен.

— Она не похожа на Люциана, — огрызнулась я на Мию и пошла обратно внутрь.

Блейка нигде не было видно.

— Кара, что, черт возьми, только что произошло на ринге?

«Я не знаю, Сладкая. Я думала, это была ты.»

— Нет.

«Тогда нам лучше найти того, кто это был.»

Что-то подсказывало мне, что я уже знаю ответ, но как? Он сказал мне, что у него нет такой способности. Он не мог читать мысли, и все же это изображение было именно тем, чего боялась Николь. Нарывы и патси; те же самые патси, которых он колдовал в тот день на скалах, с чуть более длинными языками и их злыми взглядами.

— Я поговорю с тобой позже, — прошептала я.

«Хорошо, детка.»

Я быстро перевоплотилась и надела одежду. Бекки и Сэмми ждали меня за пределами ринга.

— Ты действительно дерьмо! — Бекки пропела и протянула руку, чтобы дать пять, но когда она увидела, что я не разделяю ее энтузиазма, улыбка исчезла, и улыбка Сэмми исчезла, когда они увидели смятение на моем лице.

— Что не так? — спросила Бекки.

— Я расскажу тебе позже, слишком много ушей, — сказала я. — Кто-нибудь из вас видел Блейка?

— Разве он не с тобой? — спросила Сэмми.

— Был, но он исчез.

Мы вернулись в замок, и я надеялась, что я найду его по дороге, но не нашла. Когда мы добрались до комнаты, они не могли перестать говорить о яме огня, говоря, что она войдет в книгу худших мест, с которыми Драконианцы когда-либо сталкивались внутри ринга.

— Я так рада, что мне не пришлось взбираться на тебя.

— Ты не понимаешь, Бекки, это была не я, — я посмотрела на Сэмми. — Мне кажется, это был твой брат.

Глава 12

Меня волновало его отсутствие, но Блейка действительно нигде не было. То, что он сделал, называлось вмешательством, и по закону Николь могла претендовать на меня, как на своего дракона, без дальнейших хлопот.

Все их правила для меня были словно греческий язык, но единственное, что я поняла, это то, что если ты не Блейк, и кто-то вмешивается в заявление прав на тебя, то ты автоматически становишься собственностью этого Драконианца. Не знала, подходит ли это и мне, хотя я и такая же как Блейк, но я не собиралась никому рассказывать и выяснять это.

Я возненавидела слово «претендовать» еще больше, и до сих пор никогда не думала об этом так много. Мир с точки зрения дракона был совсем иным.

Весь оставшийся день я везде искала Блейка. Безрезультатно, и у меня была беспокойная ночь.

Королева все-таки появилась в моем сне и каким-то образом проскользнула между гигантской Николь и малышом-Рубиконом, которым, очевидно, была я, и на которого она пыталась взобраться. Она потащила меня в лес, а потом превратилась в королеву. Я слышала, как она произносила мое имя, но не вслух, имя как будто принес ветер.

Я проснулась в ту минуту, когда она снова вспыхнула. Холодный пот потек по спине, когда я вспомнила, как Люциан рассказывал мне о королеве Катрине, привязанной к кровати и подожженной. Никто не должен так умирать.

На следующий день занятия казались бесконечными. Каждый урок тянулся, и я постоянно смотрела на часы. Каждая секунда, которая тикала, была похожа на час.

Когда прозвенел последний звонок, я помчалась переодеться. Натянула мантию и побежала к деревьям рядом с озером. Когда на берегу никого не сталось, я перевоплотилась и полетела к горе, где встречалась с Блейком в течение последних пяти недель.

Его там не было, и я отступила назад, натянула мантию и стала ждать у одного из валунов. Если скажет, что это не он поместил этот образ в мою голову… он солжет.

Я ломала голову в поисках другого объяснения, но ничего не пришло. Это был просто образ, но я точно знала, что он не мой. Это имело такое же знакомое чувство, как и образ, который я получила в тот день в классе профессора Грегори, когда мы рассматривали Зеленый Пар.

Мог ли Блейк действительно это сделать? Люциан сказал, что у него нет таких способностей, но опять же, Люциан знал только о четырех способностях Блейка.

— Извини, что опоздал.

Я вздрогнула, но не посмотрела на него. Краем глаз видела, как его руки запутались, надевая мантию через голову. Я закрыла глаза.

Я чувствовала тепло его тела, когда он опустился на валун рядом со мной.

— Ты в порядке? — он мягко толкнул меня.

— Я не знаю.

— Елена, она не взобралась на тебя.

Я бросила на него суровый взгляд.

— Это был ты?

— Что был я?

— Ты знаешь, о чем я говорю, Блейк, — я встала, боясь говорить об этом, боясь, что кто-то услышит.

— Нет, не знаю.

— Ад, со злыми патси и всем остальным, — бросила я. — Это была не я, и это точно не Кара, поэтому не знаю, кто запечатлел эту сцену в голове. Пол был единственным, кто способен, Блейк.

— Ладно, это не был Пол, — процедил Блейк. — Пустыня не была достаточно страшной, Елена.

— Меня это не волнует.

— Она не испугалась. Как будто она ожидала этого, так что я захотел изменить это… и это случилось.

Я продолжала смотреть на него.

— Она сможет заявить на меня, если узнает.

— Они не смогут, ты Рубикон, Елена.

— Ты не можешь этого знать, — Николь была двоюродной сестрой Люциана, но они не были близки. Полная противоположность, если быть точным, я так сильно не хотела, чтобы она стала моей наездницей.

— Что с нами происходит? Я ничего не понимаю.

— Я знаю.

— Пожалуйста, поделись.

— Мы одинаковые, Елена. У нас обязательно должна быть какая-то связь друг с другом, которая отличает нас от всех других драконов.

— Всю свою жизнь я была другой, но никогда даже за миллион лет я не ожидала быть такой, — я руками провела вниз по телу.

— Тебе все еще не нравится быть драконом?

— Это не совсем так. Я люблю своего дракона. Она помогла мне со многими вещами, с которыми я никогда не смогла примириться в одиночку, — я вернулась к валуну и села. — Почему ты мне помогаешь?

— Она недостаточно хороша, чтобы претендовать на тебя, -

сказал он.

— Почему тебя волнует, кто достоин или нет?

— Ты Рубикон. Только лучшие из лучших должны быть в состоянии взбираться на тебя, никогда не забывай об этом, — он посмотрел на меня так, что я подумала, что он сможет увидеть мой самый глубокий секрет. Тот, где я нарушила свое обещание и безумно влюбилась в него. Я спрятала лицо в руках.

Я оглянулась на него, он все еще смотрел на меня, и я утонула в глазах цвета индиго. Его лицо приблизилось к моему, и на короткое мгновение я забыла как дышать, затем он отклонил голову, встал и подошел к ближайшему дереву.

Мое сердце начало колотиться, и я не знала, что только что произошло. Я чувствовала, что мы почти сделали это. Я чувствовала, что Табита была далека от его мыслей, а Люциан не был рядом с моими. Это были только мы.

— Ходят слухи, что Арианна попытается взобраться на одного из нас в следующий раз. У меня такое чувство, что это будешь ты, так что мы должны начать готовиться к этому. Она более жестокая, чем Николь.

— Ты издеваешься надо мной?

— Я могу помочь тебе, — он снова подошел ко мне и присел на корточки.

— Блейк, ты не можешь. Если кто-нибудь узнает, что ты можешь сделать… — я закрыла глаза и покачала головой. — Я не могу принадлежать Арианне, она еще более злая, чем Николь.

— И не будешь. Просто доверься мне.

— Я так понимаю, ты знаешь и ее страхи тоже?

— Все до одного, — он обольстительно улыбнулся.

— Ты знаешь, когда она планирует это?

— Судя по слухам, скоро.

— Тогда мы должны начать.

***

Следующие несколько дней я замирала каждый раз, когда голос Мастера Лонгвея звучал из динамиков. Он ни разу не упомянул ни мое имя, ни имя Арианны, ни слово «претендовать», но это привело к множеству беспокойных ночей, и мне почему-то не хватало голоса идиота Пола в моей голове. У него был способ меня успокоить.

Дни с Блейком были единственными вещами, которые помогали мне, хотя он тренировал меня больше, чем когда-либо; я как-то забывала, к чему он готовил меня.

Я так сильно уставала, едва замечала что-нибудь, что происходило вокруг академии.

Бекки и Сэмми исчезали после ужина, а я долго принимала ванну. Я просыпалась каждый раз, когда появлялись жабры, и понимала, что засыпала в ванне.

Когда я выходила, то обычно бодрствовала, и у меня оставалось немного сил, чтобы сделать домашнее задание на следующий день.

Когда я вышла из ванной той ночью, самые красивые платья были разбросаны по кровати Бекки. Не современный модный тип платьев, а наряды принцессы с нижним бельем и корсетами.

— Хэллоуин в этом году наступил раньше?

Бекки засмеялась.

— Нет, глупая. Это для бала Тестриал.

Я бросила на нее растерянный взгляд.

— Серьезно Елена, где твои мозги в последнее время? Знаешь что? — спросила она, подняв руку вверх. — Не отвечай.

Я хихикнула.

— В школе повсюду баннеры, — сказала Сэмми.

— Я думаю, что мой разум не на балу и… ладно, все вышло не так, как мне хотелось бы.

Они обе засмеялись после того, как ахнули.

— Мой брат серьезно на тебя влияет.

— Вы, девчонки, говорите о балах?

— Нет, — каким-то образом мне удалось покраснеть, что заставило их смеяться еще сильнее. — Всё.

Бекки встала и обняла меня за шею.

— Не волнуйся, дорогая Елена. Я купила тебе билет и платье.

— Ты лучше всех, — сказала я и поцеловала ее в щеку.

— Знаю, я буду здесь всю неделю.

Она проводила меня до кровати, и в течение следующих нескольких часов мы примеряли платья со всем нижним бельем и корсетами. Потребовалось около получаса, чтобы влезть и вылезти из каждого, но это было самое веселое, что у случилось у меня за долгое время. Мне повезло с платьем, которое превратило меня в какую-то морозную принцессу. Это было великолепно. Оно красиво облегало тело, приподнимая грудь, а низкое декольте не придавало распутного вида.

Ткань напомнила мне снежинки, а низ белого платья переливался красивым ледяным синим цветом.

— Елена, это платье было сделано специально для тебя, — сказала Сэмми с восхищением.

— Мне нравится. Оно великолепно, — я посмотрела на себя в зеркало, а затем на Бекки. — Откуда у тебя эти платья?

— Мама оставила их около часа назад. Она была в Элме последние пару дней, делала покупки для бала и все такое. Она даже сказала, что сделает нам маски, если мы решимся на платья.

— Елена будет снежной королевой.

— Я должна попытаться обуздать свой мороз.

— Табите это не понравится.

— К черту Табиту. Она не единственная снежная принцесса в городе, — сказала я с нотками ревности в голосе.

Девочки засмеялись.

Я подумала о Блейке. Мне было интересно, будет ли он вообще там. Может быть, он один из тех, кто не любит танцы, очень жаль, если так.

Я забралась на кровать, думая о бале, и начала задаваться вопросом, есть ли у Блейка какая-то связь со мной. Если бы он мог слышать и видеть то, о чем я думаю. Мое пресловутое везение могло бы проявиться даже так.

Я закрыла глаза и через пару секунд начала мечтать о платьях и рыцарях, прячущихся за разными масками.

Глава 13

На следующий день я увидела все баннеры про бал Тестриал. Может быть, бал станет именно тем, что мне было нужно. Просто наслаждаться жизнью с Бекки и Сэмми. Но потом на горизонте появились Дин и Джордж, и хотя они мне стали почти как братья, я все же чувствовала себя лишней.

Я встретила Блейка на горе, но нам пришлось прерваться в четверг, потому что Бекки получила разрешение встретиться с Люсилль и забрать наши маски.

— Елена, это просто бал.

— Меня это не волнует. Мне надоело практиковаться в том, как быть Рубиконом. Угрозы Арианны должны подождать, — я пошла за дерево, чтобы перевоплотиться в дракона. — Дай угадаю, ты не любишь танцы и переодевания?

— Что это вообще за вопрос? — спросил он, а я захихикала.

— Итак, я буду считать, что нет, — я вышла из-за дерева.

Он хмыкнул в ответ.

— Значит, встретимся завтра здесь?

Я покачала своей драконьей головой.

— Нет, мне нужно подготовиться к балу.

— Елена.

— Один день не сделает меня хуже. Мне нужен перерыв. Иди, займись чем-нибудь с Табитой, вы ведь все еще вместе? — я не могла поверить, что только что спросила его об этом.

— Да, — саркастично ответил Блейк.

— Тогда, увидимся в понедельник, — сказала я и нырнула со скалы.

«Понимаешь, что я имею в виду?» — спросила Кара.

— Все не совсем так.

«Да, точно. Этот парень чувствует к тебе то же, что и ты к нему.»

— Ты еще не встречалась с Табитой.

«В этом нет необходимости.»

Я хихикнула над комментарием Кары. Она знает, как заставить кого-то чувствовать себя особенным, и я была рада, что она часть меня.

В три часа трамвай остановился прямо перед отелем Бейсайд Инн, где мы останавливались пару месяцев назад для представления оружия короля Леона.

Люсилль жила в одном из номеров всю прошлую неделю.

Когда она открыла дверь, я получила большую порцию объятий и поцелуй в щеку. Сэмми и Бекки были следующими.

— Итак, где же маски?

— Терпение, — ответила Люсилль дочери и провела нас в небольшую гостиную, которая была прямо посреди гигантского люкса.

Она исчезла в другой комнате, пока Бекки делала нам кофе.

Люсилль принесла три коробки и осторожно положила их на стол. Бекки протянула нам чашки и пошла за коробками.

Ее мать просто смотрела на нее с лёгкой усмешкой, пытаясь не дать губам расплыться в улыбке.

Мы с Сэмми подошли поближе, чтобы посмотреть, как выглядят маски в руке Бекки.

— Мама, они великолепны. Ты убила лебедя для этого?

Люсилль засмеялась.

— Это ненастоящие перья, Бекки. Я кое-что знаю о создании масок.

Она протянула Бекки то самое зеленое платье, которое она собиралась надеть. Ткань маски ощущалось мягкой, с огромными зелеными перьями вокруг глаз. Это было действительно потрясающе. Маска начинала блестеть, когда на нее падал свет под определенным углом.

У желтого платья была желтая блестящая маска, и я никогда не знала, что маски могут быть такими красивыми. Желтые перья тоже тут были, но не так много, как у первой маски.

Потом Бекки достала маску, которая шла к моему платью. Она был кристально-белой, и Люсиль использовала сверкающую белую ткань, чтобы изготовить ее. Она действительно выглядела так, как будто была сделана изо льда.

— Мне нравится, это великолепно, Люсилль.

Люсилль пожала плечами, широко улыбаясь.

— Я рада, что вам, девочки, нравятся они. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как вы будете выглядеть завтра.

Мы вернули маски обратно в коробку и аккуратно положили их друг на друга.

— Ну, как дела в школе? — она посмотрела прямо на меня.

— Вы имеете в виду, как я справляюсь со становлением драконом?

Она бросила на меня мягкий, но обеспокоенный взгляд.

— Я в порядке. Я пережила много вещей, о которых никогда бы не подумала, и все это благодаря… моей форме дракона, — я хотела сказать благодаря Каре, но знала, что Люсилль будет странно смотреть на меня, и я действительно не хотела, чтобы она волновалась обо мне больше, чем уже это делала. Я была в порядке.

— Тогда я действительно рада, — она улыбнулась. — Я знаю, что это не могло быть легко для тебя. Я была шокирована, когда Бекки сказала мне, что ты превратилась в Рубикона. Я должна признать, что это все еще немного запутано во многих смыслах, — она посмотрела на меня и покачала головой. — Прости меня, я снова слишком много болтаю.

— Вовсе нет, — сказала я, как только поднесла кофейную кружку к губам.

Мы наслаждались днем с Люсилль, она даже пиццу заказала в номер, и мы поели, пока не пришло время идти.

— Итак, увидимся завтра в два часа? — уточнила Бекки, когда обняла маму.

— Я буду там без пяти минут два, — Люсиль сморщила нос на дочь.

— Спасибо за пиццу, — Сэмми обняла ее после Бекки.

— Не стоит благодарности.

Я была последней.

— Спасибо за красивые маски. Они действительно нечто.

— Я рада, что вам они понравились. Не могу дождаться, когда увижу вас завтра во всей красе.

— Хорошо, — Бекки разорвала наши объятия. — Пришло время отправляться. Я не хочу опоздать или разозлить Мастера Лонгвея, чтобы он запретил нам бал.

— Паникерша, — пробормотала ее мать.

— Люблю тебя, — закричала Бекки, когда мы побежали по коридору к лифту.

— Люблю тебя.

Поездка на трамвае обратно в академию прошла быстро, но только потому, что мы не могли перестать болтать о том, как прекрасны маски. Мы примерили их в нашей комнате, и должна сказать, все они были однозначно потрясающие. Я действительно не могла дождаться завтрашнего дня.

Я изо всех сил пыталась заснуть той ночью, и когда я это сделала, мне снились двадцать пушечных выстрелов и сумасшедшие, вопящие, кудахтавшие звуки детских Элементалей. Я проснулась в холодном поту, когда боль Кары, которая шевельнулась во мне, почувствовалась реальной. Она исчезла в ту минуту, когда я поняла, что была в своей постели и в безопасности. Я взглянула на другие кровати и нашла две горки, покрытые одеялами, крепко спящими.

Я с силой откинулась на подушку и просто смотрела на верхнюю часть своей кровати.

Когда я избавлюсь от всех этих дурацких снов? Я знала ответ, это произойдет, как только поговорю с кем-нибудь о случившемся, но я не могла. Я никому не доверяла, и Блейк уже помогал мне со всем этим. У него также было много дел с самим собой, и я не могла обременять его большим дерьмом Елены.

Я так и не заснула и слышала, как сработал будильник Бекки, просто не могла дождаться, когда закончится учебный день, и настанет время для бала.

Занятия были скучными, так как все вокруг говорили о масках, диадемах и парикмахерских в Элме сегодня днем. Вот почему Люсилль пришла помочь нам подготовиться.

В течение последних двух дней нам не разрешали спускаться в Колизей или Купол Парфенона, так как Мастер Лонгвей нанял компанию для устройства сегодняшнего бала.

Никто из нас не имел ни малейшего представления о том, как это будет выглядеть сегодня, так как это был огромный сюрприз, который персонал охранял каждую секунду.

Ночью место было защищено заклинанием невидимости, так что мы не могли даже заглянуть.

На уроке истории у нас был перерыв, и все начали говорить о балах, которые проводила мама короля Альберта. Именно поэтому академия Драконии каждый год проводила бал-маскарад. Мы ловили каждое слово профессора, когда она преподавала нам историю, ее уроки не были скучными, и они напоминали мне уроки Ченга.

Я действительно очень скучала по нему.

Я закрыла глаза и вернулась к рассказу о танцах королевы, которые она регулярно устраивала, которые, я должна добавить, король Альберт ненавидел. Мы все смеялись над этой частью.

В два часа мы с Сэмми побежали обратно в нашу комнату. В коридорах толпились студенты, пытаясь добраться до фойе и до Элма. Я была благодарна, что мы будем готовиться в нашей комнате.

Мы нашли Люсилль внутри со столиком для закусок. Наши платья красиво лежали на каждой кровати с масками и туфлями.

Я съежилась, когда увидела высокие каблуки.

— Елена, ты должна привыкнуть к ним, серьезно, — Бекки закатила глаза.

— Я собираюсь поломать…

— Нет, это не так, — сказала Люсилль. — Они прекрасно сочетаются с этим платьем, а это платье плохо сочетается с туфлями-лодочками, теперь иди в душ.

Я сделала, что она сказала, и когда вышла, Сэмми проскользнула за мной.

Само по себе, влезть в платье заняло полчаса. Люсилль боролась с корсетом, и мне казалось, что я больше никогда не смогу дышать. Я просто надеялась, что моим жабрам не придется показаться при всех, чтобы помочь мне дышать сегодня. Это полностью испортит картину.

Морозное платье с голубой ледяной юбкой было совершенно потрясающей картиной. Люсилль использовала много белого на моих глазах, использовала какой-то клей и наносила маленькие белые камни на моих веках, чтобы они выделялись. Мои волосы были завиты волнами, свисающими над плечами. Когда меня подготовили, наступила очередь Бекки. Она скулила и жаловалась, когда Люсилль затягивала корсет.

— Красота требует жертв, смирись с этим, — сказала Люсилль и потянула за шнуровку покрепче.

— Обязательно должно быть так туго? Я с трудом могу дышать, — сказала она, когда ее мать связала шнурки вместе. Сэмми покачала головой, и я тихо хихикнула.

Платье Бекки абсолютно прекрасно. Оно было зеленым и идеально сочеталось с лебединой маской, как она ее назвала.

Ее волосы были собраны во французский пучок, и ее мать проделала удивительную работу с ее глазами. Они выделялись, и картина была смесью между сказкой и готикой, которая была самой Бекки.

У Сэмми было желтое платье. Она растворилась в нем, как Люсилль сказала Бекки, и когда девушка надела платье, Люсилль взяла небольшой перерыв. У нас было несколько закусок и немного шампанского. Мама Бекки самая классная.

После нашего перерыва пришло время для прически Сэмми, и когда она закончила, Люсилль помогла нам с масками.

Изображение в зеркале трех фигур, похожих на принцесс в масках, было потрясающе красиво. Люсилль сделала пару снимков, и мы подскочили из-за сильного стука в дверь.

Бекки скользнула в высокие каблуки, слегка приподняла платье и пошла открывать дверь для тех, кого я могла только предположить, Джорджа и Дина.

— Вау! — сказал Джордж и обнял Бекки.

— Я тоже здесь, мистер, — сказала Люсилль, и мы рассмеялись.

— Извините, Люсилль, спасибо, что предупредили.

Люсилль мягко покачала головой и ахнула, когда Джордж и Дин вошли. Они выглядели совершенно потрясающе в каких-то смокингах, но пиджаки не были традиционными, они были чем-то совершенно другим, чем-то, что напоминало мне сказочных принцев.

— Нет крыльев? — вырвалось у меня, а Люсилль и Сэмми засмеялись.

Дин просто разинул рот, когда увидел Сэмми, и она закрутилась.

— Тебе нравится?

— Ты выглядишь потрясающе красивой.

Боль снова натянулась в моем сердце, думая, что Люциана здесь не было, чтобы увидеть все это.

— Вау, Елена. Снежная Королева.

Я смеялась.

— Я должна была надеть что-то, что подошло бы мне, не так ли?

Он мягко улыбнулся и обнял меня.

— Ты далека от Снежной королевы.

— Спасибо, Дин.

— Время сфотографироваться, — снова сказала Люсилль, и мы собрались вместе.

Перед тем, как сделать снимок, она прищурилась, глядя на меня, и пробежалась взглядом по моему платью.

— Где твои туфли, юная мисс?

Мое настроение упало.

— Неужели они так необходимы?

— Елена, надень свои туфли, — сказала Бекки недовольным тоном.

— Хорошо, — я хмыкнула и подошла к своей кровати, изо всех сил пытаясь наклониться, чтобы достать их.

— Позволь, — сказала Люсиль, присев на корточки, чтобы достать мои туфли из-под кровати. Она удивленно посмотрела на меня. — Ты серьезно собиралась идти без обуви?

— Девушка должна попытаться.

Она засмеялась.

— Дай мне свою ногу, — сказала она, и я подняла платье и почувствовала себя какой-то сумасшедшей Золушкой с Люсилль, надевающей на меня туфли.

— Это представление выглядит неправильно, — пошутил Джордж, и я слышала, как Бекки ударила его.

— Ты хочешь сказать, что я не могу быть прекрасным принцем? — ответила Люсиль.

— Нет, это вообще не приходило мне в голову.

Все засмеялись.

Я стала на голову выше, когда она закончила, и почти потянула Сэмми за мной, когда дошла до нее и потеряла равновесие. Дин помог нам восстановить равновесие.

— Я серьезно собираюсь сломать себе шею сегодня вечером.

— Все будет в порядке, — затем она посмотрела на Дина. — Мне понадобится твоя помощь этим вечером.

Он засмеялся.

— Ваше желание, моя повелительница.

Сэмми хихикнула и нежно поцеловала его в губы.

— Хорошо, серьезно, мы должны взять эти фотографии и выдвигаться, иначе пропустим наш выход, — снова пожаловалась, как Королева Драмы.

— Разве я тебя ничему не научила? Больше всего смотрят на тех, кто приходит последним, милая. У нас полно времени для фотографий, поверь мне.

Люсилль сделала около миллиона фотографий всех нас, а затем мы выпили по бокалу шампанского.

Она спустилась с нами, так как сказала, что ни за что не пропустит наш выход. По крайней мере, она была там, чтобы помочь мне спуститься по лестнице в целости и не поломать ноги. Я должна была признать, что за такие туфли можно и умереть, но ненавидела чувствовать себя уткой, неустойчивой на своих собственных ногах.

Некоторые из случайных студентов смотрели на нас, когда мы пробирались через двор и спускались по другим миллионным ступенькам, которые привели к территории, где они устроились на сегодняшний вечер. Мы все ахнули в унисон, когда огромная палатка маркиза с множеством маленьких огней приветствовала нас. Там была огромная сцена с оркестром и диско-шаром, свисающим с потолка.

— Твой брат будет играть сегодня вечером?

— Черт знает, в последнее время ты проводишь с ним больше времени. Думала, ты знаешь.

— Он ничего мне не сказал. Судя по выражению его лица, когда я упомянула все это, я бы сказала, что он ненавидит каждый момент.

Она хихикнула.

— Ты говоришь в точности, как он.

Мы попрощались с Люсилль у двери. У нее даже слезы блестели на глазах, как будто это был наш выпускной или что-то такое.

Мы нашли наш стол, где собирались немного поужинать, обслуживаясь нанятым персоналом.

Я чувствовала себя немного неловко, когда тысячи масок смотрели на нас, и я молилась, чтобы не упасть плашмя лицом.

Дин и Сэм были на некотором расстояние передо мной, когда они отвлеклись на красивый декор вокруг них.

Пожалуйста, не падай, тихо молилась я. Пытаясь оставаться в вертикальном положении, я не видела, как прямо передо мной появился стул. И когда я столкнулась с ним, то стала размахивать руками, пытаясь не потерять равновесие. Я почувствовала, что подошва моих туфель скользит по полу, и знала, что это не поможет, поскольку чувствовала, что все мое тело падает назад.

Вот дерьмо! Я сдалась и просто позволила падению идти своим чередом. Я закрыла глаза и почувствовала, как пара рук схватила меня прямо перед тем, как упасть на землю. Я схватила того, кто был моим спасителем за воротник, и когда он рассмеялся, я знала, что идиот солгал об этом, говоря, что это ему не по нраву.

— Я думал, высота — твой единственный страх?

Я не могла не хихикнуть.

— Высокие каблуки, кажется, новый.

Он усмехнулся и помог мне встать.

— Спасибо, ты не представляешь, от какого унижения ты меня спас.

— Елена, ты сегодня так выглядишь, что навряд ли какое-нибудь твоё действие приведет к унижению.

Я ахнула.

— Это был настоящий комплимент?

— Эй, я все еще знаю, как это сделать. Кроме того, ты выглядишь по-другому, — его глаза заскользили вниз по моему телу.

— Не смотри на меня так, — прошептала я. — Иди, пока у Табиты не появилась грыжа или типа того.

— Ты уверена, что доберешься до своего стола?

Смех Дина прервал наш разговор.

— Я проведу ее, — сказал он.

— Мне нравится маска, Дин.

— Да, твоя сестра меня заставила.

— Будь аккуратна, Елена, — сказал Блейк, уходя.

— Спасибо, — сказала я Дину.

— За что, я даже не был близок, когда ты чуть не упала на пол.

Я хихикнула.

— За то, что спас меня.

— Ты не выглядела так, как будто хотела, чтобы тебя спасли.

Я игриво ударила его и поблагодарила небеса, что добралась до нашего стола в целости и сохранности.

***

Весь вечер прошел так быстро. У нас был прекрасный ужин с легкой музыкой. Мастер Лонгвей сказал всего пару слов, а затем вечеринка началась.

Ребята пару раз просили меня потанцевать, но я боялась за их жизнь и пальцы ног, поэтому отказывалась.

Блейк растворился в воздухе с Табитой через пару часов, и я не могла не думать о нем, много. Он спас меня, а потом сделал комплимент. Не говоря уже о том, как его глаза смотрели на меня. Что-то, что он сказал в ту ночь, когда мы чуть не поцеловались, впервые пришло мне в голову. Он был пьян, как скунс, но я не могла не задаться вопросом, действительно ли это была выпивка, или он говорил правду.

Была ли его ненависть ко мне просто представлением?

Тогда почему он попросил меня не влюбляться в него?

Ничего, связанное с ним, не имело смысла, но это был Блейк. Всегда привлекал людей и отталкивал их, когда они подходили слишком близко.

— Могу я пригласить тебя на танец?

Вспомни черта, он и появится.

Я посмотрела мимо него.

— Ты уверен, что это безопасно? Я не хочу, чтобы ледяной шар попал мне в голову.

Он хихикнул.

— У тебя тоже есть ледяные шары, Елена.

— Я не очень хорошо танцую и боюсь за твои пальцы.

— Аааа, правильные опасения. Мои пальцы будут в порядке, и я потрясающий танцор.

Я посмотрела на него, выгнув бровь.

— Ты?

— Если ты кому-нибудь расскажешь, ты знаешь, что мне придется сделать.

Я протянула ему свою руку.

— Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждала, — я оттолкнулась от стула, и первый шаг заставил меня снова упасть.

К счастью, Блейк снова меня поймал.

Я восстановила равновесие и изо всех сил пыталась подавить смех. Когда я увидела его с закрытыми глазами и огромной улыбкой, тихо трясущегося от смеха, я тоже засмеялась.

— Это будет кошмар, — прошептала я.

— Все будет в порядке.

— Все смотрят на нас, -

прошептала я, когда снова увидела лица всех, обращенные на нас.

— Можешь ли ты обвинить их? Ты выглядишь очень сексуально.

— Серьезно? Это лучшее слово, которое ты можешь придумать?

Я снова схватила его за руку, когда моя обувь скользнула, и мы оба рассмеялись.

— Хорошо, теперь я тоже могу это предвидеть. Это будет чудо, если мы пройдем через этот танец, — сказал он, когда мы достигли танцпола, а затем осторожно положил руку на мою талию, подтянув меня ближе к нему. — Просто делай маленькие шаги.

— В каком направлении? — я спросила его, когда я наступила ему на ногу.

Он съежился.

— Не в этом направлении.

— Извини, — я снова рассмеялась.

Он осторожно поднял меня и поставил меня на свои ноги.

Я снова начала смеяться.

— Ты серьезно собираешься сделать шаг в сторону за нас обоих?

— Это единственный способ для нас обоих пройти через это живыми. Частично Лунный Удар, помнишь?

— О, как я могла забыть?

Он снова хихикнул.

Танец закончился слишком быстро, и он показал себя кем-то, кого я никогда не думала, что буду ассоциировать с Блейком Лифом. Он был насквозь джентльменом. Он пожелал спокойной ночи с мягким поклоном головы и исчез.

Я решила снять туфли прямо тогда и там, и вернуться к столу, но ди-джей начал играть музыку и Бекки вытащила меня обратно. С моими туфлями в одной руке, а другой, слегка приподнимая платье, чтобы я не наступила на подол, я подпрыгивала вверх и вниз, просто наслаждаясь остальной частью ночи.

Глава 14

На следующее утро мы спали допоздна. У нас едва хватило сил, чтобы снять одежду и просто упасть на кровати уже спящими. Мои сны были мирными. Я не слышала кудахтанья Элементалей, пушек и даже не видела снов о королеве. Ничего не было, только черная тьма без звука.

Сэмми угостила каждого чашечкой кофе из кафетерия, и я изо всех сил старалась не обращать внимания на их взгляды.

— Ради всего святого, что случилось? — я спросила и начала смеяться.

— Что происходит между тобой и сама-знаешь-кем? — спросила Бекки.

Я скептически на нее посмотрела.

— Ты уверена, что никогда не читала Гарри Поттера?

— Не меняй тему разговора, Елена.

Я снова хихикнула.

— Ничего. Я говорила тебе, что он другой со мной.

— Ты можешь сказать это снова, — сказала Сэмми с ухмылкой на лице.

— Ну, ребята. Это не так. Мы одного вида, вот и все.

— Да, конечно, — пошутила Бекки.

— Говори-говори, Елена, — поддержала Сэмми, и я не могла не засмеяться.

Я вылезла из своей постели.

— Я собираюсь принять душ, и, надеюсь, когда я выйду, это будет забыто.

— Ага, — сказала Бекки, и я покачала головой, но почему-то не могла перестать улыбаться.

Выходные прошли быстро, и я не начала показывать симптомы психо-Елены до позднего вечера в воскресенье. Ужин помог, так как Блейк сидел всего через два столика от нас. Я не хотела поднимать шум из-за вечера пятницы, боялась, что он может просто пойти и отменить тренировку в понедельник.

День понедельника не мог пройти достаточно быстро, и по какой-то причине он сверлил меня сильнее, чем все остальные дни, но Кара стала сильнее, и я могла справиться с большим.

В четыре часа пора было возвращаться, так как Блейк по-прежнему был тренером своей варбельской команды.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — спросил он, пока я была в форме дракона.

— Если это необходимо.

Он засмеялся.

— Не надо ненавидеть меня, потому что я пытаюсь помочь тебе.

— Серьезно. Ты должен определиться. Не люби меня, не ненавидь меня.

Он улыбнулся.

— Так что ты хочешь спросить у меня?

Он уже переоделся и был в мантии. Парень сидел в паре шагов от моего огромного тела. Он ничего не ответил.

— Какую-нибудь глупость? — спросила Кара.

— Возможно, — ответил он.

— Хорошо, я посмеюсь позже, что случилось?

Он молчал некоторое время, и я просто смотрела на него, ожидая, пока он продолжит. Он нервно усмехнулся, и я почувствовала, как Кара закатывает огромные глаза дракона.

— Давай уже, Блейк.

— Прекрасно, — сказал он. — Я всегда задавался вопросом, почему Люциан отчаянно хотел прокатиться на мне, и мне было интересно, сможешь ли ты показать мне.

Мы оба смотрели на него, как на сумасшедшего.

— Что ты… о… — Кара отправила мне изображение Блейка, едущего на моей спине в его человеческом облике. — Серьезно?

— Да, я действительно хочу знать, каково это. Узнать из-за чего шумиха.

Мы обе начали смеяться.

— Отлично, запрыгивай, — я никогда не думала, что и через миллион лет скажу эти слова Блейку.

В голове мелькнуло изображение Кары, крутящейся и летящей, как дракон, вышедший из-под контроля. Я усмехнулась при виде Блейка, отчаянно цепляющегося за мою спину.

— Давай, это будет так весело, — тихо ответила я Каре.

«Ооо, ура,» — подумала она и легла, чтобы Блейк забрался мне на спину. Я почти не чувствовала его, но когда он вертел в руках два моих сомоподобных уса, я почувствовала колющую боль.

— Полегче, тигр. Это часть меня, — сказала Кара, и я слышала, как Блейк засмеялся. Хватка стала легче, и Кара поднялась верх. Она сбежала с горы и нырнула прямо к земле. Земля приблизилась, и я слышала волнение, исходящее от Блейка. Он был так похож на Люциана.