Замуж в туман

— Также хотел бы сообщить вам, что Антея д’эрр Альс жива.

Я недоуменно уставилась на советника, краем глаза заметив, что для Лойноса, похоже, эта информация тоже в новинку.

— У наших магов хватило силы и артефактов, чтобы обойтись без убийства.

— Кто-нибудь погиб? — голос дознавателя звучал глухо.

— К счастью, нет, — хмыкнул Аверис-старший, — но это скорее удача, нежели здравый расчет.

— А что с Ронином? — не сдержала я любопытства.

— А вот Ронин уничтожен, — Советник перевел взгляд на меня, — как бы редок ни был такой вид, как каримари, к сожалению, он достаточно силен, чтобы попытаться его пленить.

Я кивнула. Ну да, ставить научные интересы выше интересов Королевства глупо на самом деле.

— На данный момент наши маги разбирают библиотеку, — Советник переложил пару книг на столе, — признаться, запретный отдел — это лакомство для многих ученых, — хмыкнул он, вложив в этот хмык всё свое отношение к науке и теории.

Лорр Аверис был практиком до мозга костей, это я знала.

— А уже дано объяснение тому, как Антея смогла переселиться в тело Ольмы? — а это уже сын. Лойнос то есть.

— Пока нет, — я прикрыла глаза и, пожалуй, впервые за разговор почувствовала, как устало звучит голос советника, — но они нашли несколько ритуалов, которые позволяют это сделать даже без пособников.

— Она что-то говорит?

— Нет. Антея молчит с момента задержания. С ней работают лучшие следователи.

Я в беседу отца и сына до этого не лезла. Веки были тяжелыми, поэтому я сдалась на волю тела, закрыла глаза и думала. Спать не хотелось, на удивление, энергии было достаточно.

— У меня вопрос, лорр Аверис… если позволите, — тихо закончила, словив паузу в словесной перепалке.

— Лои Сольн, вы устали? — я чувствовала, как советник смотрит на меня.

— Нет, — улыбнулась и открыла глаза. Обвела взглядом комнату, — лорр Аверис, а что тогда случилось с девушками?

Вчера я передала с пришедшей Евсталией кулон, полученный от Тионы. Спустя час меня посетил Верховный Маг Круга Двенадцати, и мы провели незабываемое время за обсуждением деталей ментального вмешательства. После того, как Колдун откланялся, я даже с кресла не встала, заснула, свернувшись клубочком. Проснулась ночью и еле нашла в себе силы перелечь на кровать.

Способ освободить пленников мы, кстати, нашли. И я даже вытребовала себе право присутствовать при ритуале. Удивительно, что это обсудили со мной.

Но тайна их смерти, увы, не давала мне покоя…

— К сожалению, лои Сольн, мне нечем вас обрадовать, — лорр Аверис развел руками, — как я уже говорил, д’эрра Альс молчит с момента задержания.

За дверью раздался шум. Судя по всему, кто-то пытался прорваться в жреческую. Некто большой, сильный… и с удивительно знакомым голосом.

Дверь распахнулась, и на пороге возник человек-гора. На его руке, тихо подвывая (видать, от ужаса) висел субтильный мальчишка-секретарь.

— Доча! — взревел д’эрр Сольн. — Ты здесь?

— Папа! — я подскочила с кресла. Голова резко закружилась, и я начала падать. Спас ситуацию, как ни удивительно, Лойнос. Незнамо как, вмиг оказавшись рядом, аккуратно подхватил меня и усадил в кресло, заработав подозрительный взгляд отца.

— Дар! — советник попытался вмешаться в разговор, но сделал только хуже.

— А с тобой мы позже поговорим, старый ко… — отец осекся, добравшись до меня, присел перед креслом на корточки и накрыл мои руки своей огромной ладонью. — Как ты, доча? — спросил он тихо.

— Я хорошо, — улыбнулась я, — всё нормально, пап.

— Д’эрр Сольн… — опять советник.

Отец повернулся и смерил советника взглядом. Рядом с отцом лорр Аверис, высокий и крепкий мужчина, казался просто подростком.

— Что?

— Вы сможете поговорить с лои Сольн позже, — советник усмехнулся, — но сейчас нам нужно закончить наш разговор.

На удивление, отец подчинился. Бросив на меня озабоченный взгляд и ещё один, более подозрительный на Лоя, вышел, прихватив секретаря и аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Лойнос, — бросил Аверис, — проводи д’эрра Сольна в его покои и проследи, чтобы всё было хорошо.

Дознаватель кивнул и вышел из комнаты следом. А я поняла, что наступило подходящее время для разговора.

На самом деле я обдумала это ещё вчера и, несмотря на возможные последствия и реакцию лорра Королевского Советника, хотела попробовать. Хотя бы попробовать.

— Я могу увидеть Антею?

Советник поднял на меня в глаза. Но, кроме удивления, в них отразилось и недоумение.

— Зачем вам это?

— Мне её жаль.

Такие короткие слова и такая странная реакция.

— Вам её жаль? — советник встал и внимательно посмотрел на меня. — Вам жаль убийцу, которая виновата в смерти сорока шести людей?

Сорок шесть. Именно эта цифра была озвучена мне вчера лекарем. Именно эта цифра жгла меня раскаленным пламенем.

Я пожала плечами, отворачиваясь к камину.

— Её поступкам нет оправдания, — наконец заговорила, старательно подбирая каждое слово, — но всегда есть большее, нежели мотив. И мне хотелось бы понять… зачем.

— Я вам на это и без неё смогу ответить, — голос Авериса звучал бесконечно устало, — ей нужен был Альс. Альс хотел вернуть жену, не догадываясь, что она рядом. Ну, а жена…

— Жена поняла, что он сошёл с ума, — продолжила я его слова, — и не горела желанием открывать ему свою тайну. Да и горела ли вообще?..

— Верно.

Я потёрла виски. Как же всё запутанно!

— Я всё равно хочу её видеть, — констатировала.

Советник молчал долго, дольше, нежели я рассчитывала. Затем так же молча встал.

— Пойдем.

Мы долго спускались по каким-то лестницам, проходили через выставленную охрану. Я оглядывалась по сторонам и понимала, что народу в замке Ключей прибавилось капитально.

И вот он — момент истины. Дверь скрипнула, пропуская меня внутрь. В нос ударил затхлый запах болота.

— Ты всё-таки пришла, — силовых нитей на Антее было больше, чем гирлянд на ритуальном дереве в Первый День Зимы, — а я ждала тебя.

Я ничего не ответила, рассматривая ту, которая стала причиной смерти стольких людей.

— Зачем? — у меня был всего лишь один вопрос.

Антея усмехнулась.

— Зачем? — переспросила она. — А что бы ты сама ответила, девочка?

Я пожала плечами. Что я скажу?

— Альс ведь был нормальным, так? — скорее констатировала, нежели спросила. — Зачем тебе нужно было превращать его в марионетку?

— А как бы он тогда исполнял мои приказы? — усмехнулась женщина. — Но ты не волнуйся, я мало что сделала. Помешался он самостоятельно.

Приказы.

— Потому что ты говорила ему, что он потерял человека, которого он полюбил, — я отвела взгляд, — потому что внушала ему вину за эту потерю. И ведь на этом ничего не закончилось, потом ты предложила ему эликсир и… — я помедлила, — призрачную возможность вернуть жену. Только вот девушки… почему именно они? Почему не другие?

Взгляд Антеи стал затравленным, она следила за мной исподлобья, не произнося ни звука.

— Почему не другие девушки — победнее, похуже? Почему именно эти девушки? Знатные, из древних родов… все как одна, между прочим. Такие же знатные, как и ты… была.

Волшебница мрачно ухмыльнулась.

— Я была не хуже.

— Возможно, — не стала спорить, — но всё же?

— Дело не в девушках, — погодя, она все-таки соизволила ответить, — не в них…

— А в ком? — тут же ухватилась я за призрачную подсказку. — В ком, Антея?! Скажи!

Жрица подняла на меня глаза.

— Тебе этого никогда не понять.

Но она ошиблась.

Потому что я уже поняла.

— Нет, — помотала головой, отступая на шаг, — нет! — изо всех сил забарабанила в дверь.

Дверь открылась, выпуская меня в холодный коридор.

— Лорр Аверис, — сглотнула я, пытаясь спрятать дрожащие руки. Накидка осталась в камере.

— Что-то случилось?

— Эти девушки, они неслучайны. Это месть!

На лице советника отразилось недоумение, которое сменилось недоверием, а затем потрясением.

Под приказы, отдаваемые резким, грубым голосом, я сползла по стене и закрыла лицо руками.

Что в жизни страшнее всего? Потеря близкого человека? Страшная болезнь, уносящая жизни? Или, может, бесконечный позор и бесчестие?

Нет.

Страшнее всего — осознать, что смерть невинных, беспомощных девушек — всего лишь месть их родителям. Месть за то, что тогда, одиннадцать лет назад, знатные лорры и лои не смогли скрыть молодую волшебницу, по совместительству оказавшуюся Жрицей Культа Арналы, и её брата.

Я не помню, как оказалась в комнате. Помню только, что ночь, эта холодная зимняя ночь, стала для меня пыткой. Стрелки часов, казалось, стояли на месте, огонь замёрз, а я всё ходила по комнате, пытаясь согреть озябшие руки.

Наконец, когда в комнату заглянули первые лучи рассветного солнца, дверь распахнулась. На пороге стоял советник — бледный, осунувшийся.

— Лои Сольн, — он отвесил короткий кивок, — вы спасли Королевство.

Глава 19. Кто ты для меня?

И вот спустя несколько дней я вновь встречаю рассвет. Стоя у окна библиотеки, я ловлю взглядом первые лучики и пытаюсь верить в лучшее.

Отец отбыл вчера ночью, убедившись, что со мной всё в порядке и я под надежной защитой. По поводу защиты он был прав — стражники стояли на всех ключевых точках, а в портальном зале, я слышала, вообще был устроен штаб: уж слишком важную роль играл д’эрран в иерархии Террании. Да и Антея, что уж говорить, верно выбрала свою цель: если бы её планы удались, ей ничего бы не стоило наладить сеть перемещений между самыми отдалёнными точками нашего королевства. А вот что было бы тогда — большой вопрос…

За эти дни по Террании прокатилась волна арестов. Взять удалось не всех: карс Вирр и д’эрр Эльтос покончили жизни самоубийством, а последний при этом прихватил с собой к Ларгусу всю свою семью, включая новорожденного сына. Это было горько осознавать, но ещё горше — представлять, что было бы, если бы Антею не взяли.

Волшебницу ещё пару дней назад отправили в столичную темницу, теперь ею займутся Высшие Дознаватели и маги из Круга Двенадцати. Так что в том, что Антея не избежит заслуженного наказания, я не сомневалась.

А вот причина моего беспокойства была в другом…

— Что у тебя с сыном Авериса? — прямо спросил отец, когда вечером после ужина мы устроились у камина. Лори за нашими спинами собирала отцовские вещи.

— Ничего, — я пожала плечами, — а должно что-то быть?

Отец промолчал, глядя в пламя, а я… а я задумалась.

Альса, кстати, я почти не вспоминала, словно он, как передвижная картинка, мелькнул по краю моей жизни, чтобы раствориться. Мои чувства: учащенное сердцебиение, дрожащие ладошки, румянец на щеках — словно канули в неизвестность вместе с зельем, которое мне выдала Евсталия, наказав принимать по две капли перед сном. Даже портрет д’эрра не навевал былые эмоции, оставаясь просто портретом.

А вот Лойнос…

Нет, я не была влюблена. В этом я была уверена. Но есть чувства, которые будут глубже уровня банального увлечения или влюбленности.

Я часто ловила себя на мысли, что вспоминаю наш разговор, тот, когда мы сидели в мокрой камере, спина к спине. Вспоминала его слова.

Вспоминала свои слова.

Из дознавателя вышел бы прекрасный друг, как мне кажется. Он не юлил, не хитрил, был прямым и честным. Думал и обо мне, тогда, когда мы сбегали из камеры. И главное…

Наверно, это было странно, дико, непонятно, но я всё чаще ловила себя на мысли, что дознавателю я могу доверять.

— Дорогая, ты попала, — тихо констатировала себе под нос и развернулась, чтобы отправиться в свою комнату.

И остановилась.

В двух шагах от меня, скрестив руки на груди, стоял Лой.

— Попала, говоришь? — он криво усмехнулся. — Куда на этот раз?

— Доброе утро, — на ходу поздоровалась я, отводя взгляд. Посвящать Авериса в свои размышления было попросту глупо.

— Доброе, — он по-прежнему смотрел на меня. Я чувствовала его взгляд кожей, но при этом не могла понять, что не так. Поэтому отвесила вежливую улыбку и сделала шаг вперед, намереваясь уйти.

Но мне не дали. Аверис, сделав шаг в сторону, ловко перегородил мне путь.

— Даралея, что случилось? — спросил он тихо. От звуков его голоса меня передёрнуло. В голову поползла запоздалая мысль, что впервые за всё время знакомства он назвал меня полным именем.

— С чего ты взял, что что-то случилось? — игра на грани фола. Я и сама не могла объяснить, что происходит со мной в последние дни.

Или между нами.

— Нетрудно догадаться.

Ну да, ну да. Последние дни я действительно избегала дознавателя, все время предпочитая проводить в библиотеке или прогуливаясь по коридорам верхнего яруса: там, несмотря на то, что было холодно, совсем не было людей.

Да что там говорить, я даже на общий ужин накануне не пошла, отговорившись плохим самочувствием и, возможно, именно этим вызвав странный вопрос отца.

Пока я вспоминала прошедшие дни, пришло время отвечать.

— Ничего не произошло, — я обратила на него взгляд, старательно избегая смотреть Аверису в глаза, — я просто устала за последние дни.

— Правда? — тихо прозвучало сбоку.

Я застыла. Надо срочно делать ноги! Интимность разговора мне очень не нравилась, и, если бы не тот откровенный разговор в камере, я смогла бы списать это на заботу о моем состоянии.

А вот сейчас… я в этом уверена не была.

— Лой, не лезь мне в душу, пожалуйста, — я порывисто вздохнула и отвернулась. Если сейчас не поймет…

Но он понял.

— Хорошо, — по его голосу я слышала, что он улыбается, — тогда поговорим позже.

Я кивнула и, не оборачиваясь, направилась на выход.

***

Мерить шагами комнату — это лучшее, что у меня получалось в последнее время. Вот и сейчас я старательно практиковалась в этом нехитром искусстве, пытаясь выплеснуть непонятно где накопившуюся энергию.

Я бы с удовольствием сейчас прокатилась на лошади, но, к сожалению, Евсталия пока не была намерена выпускать меня из тесных объятий своей заботы. Я покосилась на многочисленные пузырьки, громоздившиеся на прикроватной тумбочке: некоторые из зелий мне предстоит пить ещё многие месяцы. Тогда, неосознанно сунувшись между дознавателем и пентаграммой, я не знала главного: мне предстояло рискнуть не только физическим здоровьем, но и даром. И это незнание аукнулось мне тем, что я лишилась почти всех своих сил. Лишилась так, что Евсталия до сих пор не отпускала меня из замка, опасаясь за моё состояние.

Нет, дар восстановится, пусть и не в полном объеме, но для этого понадобится время. Чертовски много времени.

Но я отвлеклась. Уткнувшись взглядом в ковер, я вернулась к прежнему занятию.

Шаг. Шаг. Разворот. Опять шаг…

В таком состоянии меня и застала Лори.

— Лои Дара, — горничная обошлась без книксена. Она вообще теперь словно забыла про них: с того момента, как я запретила ей это делать, — лорр Аверис просит вас спуститься в нижний зал после обеда.

— Зачем? — я остановилась.

— Круг Двенадцати будет отпускать души.

Вот и настал этот момент. Руки затряслись.

— Лори, помоги мне переодеться.

В том, во что я хочу быть одета при встрече с Тионой, я не сомневалась. Пока я приводила себя в порядок, горничная достала из шкафа подарок моей погибшей подруги — нежно-сиреневое платье с разлетающейся юбкой. Тонкий лиф был украшен витиеватым плетением: Тиона привезла мне его в подарок из Кагора после летних каникул, и с тех пор я надевала его всего несколько раз, уж больно трогательным оно было.

Покинув ванную, завернутая в один только халат, я вышла в комнату и в недоумении остановилась перед несколькими кусочками ткани, лежащими на кровати. Нет, я знала, что стандартное белье под это платье не надевают, но чтобы такое…

— Это что? — спросила звенящим от ярости голосом.

— Белье, — Лори вжала голову в плечи и зажмурилась.

— Но это не моё!

— К сожалению, ваше. Подарок от сестер к вашему отъезду.

Ах так… Я нахмурилась, разглядывая тонкое кагорское кружево. Ну, если учесть, что сверху всё равно будет одежда, получается довольно мило. Если не вспоминать.

— А есть другие варианты?

— К сожалению, нет, лои Дара, — горничная печально вздохнула, — только стандартные рубашки и панталоны.

Ну да, под это платье панталоны не наденешь.

— Ладно, — я кивнула и потянулась к шелковым ниточкам, прикрепленным к маленьким кусочкам ткани.

***

Я успела вовремя. Скользнула в зал как раз в тот момент, когда там начал меркнуть свет, а начерченная на полу золотистая пентаграмма — набирать силу.

Здесь, в отличие от остальных помещений, было тепло. Я бы даже сказала, жарко.

Маги и ведьмы стояли в кругу, каждый на своем угле пентаграммы. Двенадцать магов — двенадцать углов. В попытке осмотреть зал я привстала на цыпочки, неаккуратно отпустив накидку из меха волка. Накидка воспользовалась случаем и слетела с моих плеч на пол.

Как раз в тот момент, когда я увидела Лойноса.

Чертыхнувшись себе под нос, я в мгновение ока подхватила накидку и закуталась в неё, уже жалея о своем решении надеть это легкое, даже слегка откровенное платье с открытыми плечами и длинным рукавом. Но я же не знала, что и дознаватель здесь будет.

Хотя… а где ему ещё быть?

Многоголосый шепот одновременно читающих заклинание магов отразился от стен. Пентаграмма мигнула и стала ещё ярче — хотя всего мгновение назад я была готова поклясться, что ярче она уже быть не может.

А затем… в центре пентаграммы начали проявляться фигуры. Полупрозрачные, они с каждым мгновением набирали силу из струившихся к ним золотистых потоков. Я скользила взглядом по пока безликим лицам, пытаясь увидеть… стараясь узнать.

Тиона.

Подруга стояла поодаль и загадочно улыбалась. Я сделала шаг вперед… и столкнулась с предупреждающим жестом Магистра. Первый мужчина в цепях подошёл к краю пентаграммы.

— Душа, есть ли у тебя последнее желание?

Стандартный вопрос Жреца Ларгуса перед смертью человека. Только на этот раз Жреца нет — его с успехом заменяет Ведущий из Круга. Можно ли назвать жизнью это заточение в кулоне? Не знаю.

Я вздохнула, разом теряя интерес ко всему, кроме происходящего. А тем временем мужчина, покачавший головой в ответ на вопрос мага, начал рассыпаться золотистой пылью. В горле сам по себе встал ком, и я не знала, хотелось мне плакать или же радоваться обретшей покой душе. Тягостное ощущение будто протянуло свои холодные руки от пентаграммы к сердцу каждого в этом зале.

Я словно оцепенела и просто была здесь: находилась, существовала и смотрела, как по одному фигуры подходят к магу, чтобы выразить свою последнюю волю. Я не слышала, о чем они говорили и просили, только наблюдала за исходом каждого из них.

Наконец пентаграмма опустела. Почти. Осталась одна Тиона. Я подалась вперёд, чтобы запечатлеть последние слова своей подруги.

— Душа, есть ли у тебя последнее желание?

Тиона выпрямилась, подняла голову и вдруг лукаво улыбнулась Ведущему.

— Хочу поговорить с Даралеей д’эрр Сольн.

Не оборачиваясь, маг подал мне знак подойти.

— У вас несколько минут, — он упрямо сжал губы и отступил на пару шагов. Конечно, маги, держащие пентаграмму, уйти не могли, однако цепочка присутствующих потянулась к выходу. Тиона подождала, пока за последним из них закроется дверь, и наконец посмотрела на меня.

Я осторожно подошла к пентаграмме, протянула руку. Пальцы коснулись чего-то, отдаленно напоминающего стекло.

Подруга, наклонив голову набок, следила за моими действиями.

— Привет, — тихо прошелестел мой голос и растворился в воздухе, — я скучала.

Она улыбнулась.

— Я тоже, дорогая. Но у Вечности свои планы.

Да, знаю. И этот короткий разговор — единственное, что отделяет мою подругу от того, что неизвестно и неизведанно.

Мы молчали. Смотрели друг на друга и молчали. А затем я поняла, что нужно нарушить эту тишину.

— Знаешь, — улыбнулась, — обычно мы с тобой наговориться не могли. А сейчас и сказать нечего.

— Можем пойти по обычной программе, — подруга озорно подмигнула, — тем более я вижу, что твоё сердце наконец-то несвободно.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — я прикусила губу, чувствуя, как вспыхнули щёки.

— Да конечно! Как там его, Лойнос?

Я почувствовала на себе взгляд. Такой… Очень внимательный и даже в какой-то мере прожигающий.

Вестимо, чей.

— Нет, даже не думай, — нашла в себе силы улыбнуться.

Вот уж подставы от ближайшей подруги я не ожидала.

— Да ладно, не пыхти, — хихикнула тем временем та, — можно подумать, ты сама себе в этом признаешься. Да ты скорее лошадь съешь!

— Ну спасибо… подруга. Вовек не забуду, — я скрестила на груди руки.

Не знаю я, как в глаза ему теперь смотреть после такого-то.

Ведущий кашлянул, привлекая наше внимание, и выразительно взглянул на часы.

— Всё, прощаемся, — засуетилась Тиона, по-прежнему улыбаясь, — передай, пожалуйста, моим родителям, что они не виноваты. Пусть не убиваются.

— Передам, — кивнула я.

Такая уж моя подруга — перед лицом Вечности держать лицо собственное. И даже шутить.

— Ну вот и отлично. А с Лойносом всё-таки разберитесь, — поджала она губы и фыркнула, — нечего тебе в одиночку по жизни разгуливать, простудишься ещё.

— Тиона!

— Всё, ухожу-ухожу, — выставила она ладони вперёд и отступила на шаг.

А я поняла — вот и всё. Вот и конец нашей истории.

Столько песен и речей слагают про смерть и Обитель Ларгуса, а на деле так обыденно и… просто.

— Хорошей Вечности, Тио, — я улыбалась изо всех своих последних сил.

Ведь это её выбор — всё воспринимать с улыбкой.

Подруга кивнула и, будто разом потеряв ко мне интерес, отступила вглубь пентаграммы. Кивнула ожидавшему своего часа Ведущему.

И лишь за миг до того, как рассыпаться золотистой пылью, она всё-таки повернула ко мне голову. Короткая незамысловатая фраза сорвалась с её губ, так и не зазвучав.

Но я услышала.

“Поговори с ним”.

***

Когда пентаграмма погасла, я не спешила уходить. Стояла, прислонившись к колонне, и наблюдала, как неспешно собираются маги. Торопиться я не собиралась, да и некуда было: гонка последних дней просто-таки вынуждала замедлиться и оценить жизнь вокруг. Собственно, именно ценности времени и были посвящены мои мысли: тягучие, неспешные, словно горячий шоколад, они заставляли обдумывать всё не спеша.

Как долго мы живем? Для чего мы живем? В чем смысл нашего существования?

В Академии я над этим не задумывалась, после — тем более. А надо было…

Лёгкое прикосновение к плечу заставило меня вынырнуть из своих мыслей и обернуться.

— О чем ты думаешь? — Лойнос улыбнулся.

— Так… о разном, — я посмотрела на дознавателя, ловя себя на мысли, что впервые за эти дни я воспринимаю его… ровно. Без всяких лишних мыслей, без образов…

Даже то, что он слышал наш разговор с Тионой, не смущало.

— Дара, я…

— Хотел поговорить, — я кивнула, — знаю. Но не хочу.

— Почему? — он недоуменно поднял бровь.

— Просто, — зачем-то пожала плечами, — я не вижу смысла.

После разговора с Тионой меня обуяла странная апатия.

— Сейчас или вообще? — прищурился Аверис.

И тут я совершила непростительную, бездумную ошибку.

— Сейчас.

— Что ж, — он отступил на шаг, — тогда поговорим позже.

Я кивнула.

***

— Лорр Аверис заходил, — Лори присела в реверансе.

Да, знаю. Как раз в то время, когда он заходил, я пряталась за колонной, изо всех сил стараясь не попасться ему на глаза.

— Спасибо, Лори.

Вместо того чтобы удалиться, горничная осталась на месте. Опустила глаза и изо всех сил комкала передник.

— Что ещё?

— Может, вы с ним всё-таки поговорите?

Я удивленно подняла брови. Нет, в общении с Лори у нас были свои вольности, но ни разу не было такого, чтобы девушка посягнула на моё личное пространство.

— Это ещё с каких та… зачем?

— Лои Дара, вы меня простите, что вмешиваюсь, — горничная чуть ли не плакала, — но просто он волнуется, переживает. И он смотрит!

— Ну да, очень ценное наблюдение — у него есть глаза, — хмыкнула я, отворачиваясь.

Как ни крути, а Лори была права. И причин не прислушаться к её просьбе не было никаких.

Вот только…

Я боялась. Непонятно чего, безрассудно, без видимых причин, но боялась. И, видя Лойноса, обязательно сворачивала в какой-нибудь из маленьких боковых коридорчиков, коих в замке было в изобилии. Понимала, что поступаю глупо, понимала, что буду жалеть, но ничего с собой поделать не могла. И дело даже не в пугающем меня разговоре, а в том…

… а в том, что я действительно не могла понять свои чувства.

— Лои Дара, ну так что? — горничная просительно смотрела на меня. Воистину, она явно задалась целью наладить мою личную жизнь.

Я вздохнула. Расстраивать девушку не хотелось, да и пора поставить в этой ситуации точку. Пора.

— Хорошо, Лори. Я поговорю с ним. Завтра.

Но всё решилось иначе. И быстрее.

Вечером я все-таки закончила книгу по виррским рунам, ту самую, что позаимствовала из библиотеки, и, взглянув на часы, поняла, что не прочь почитать ещё. Вспомнила, что на той же полке видела тонкую брошюру по руническим связкам и тут же возжелала её заполучить.

Сказано — сделано.

Я набросила палантин поверх тёплого домашнего платья: из тех, что отслужили своё давно, но их ещё продолжают носить, пригладила не высохшие после мытья волосы и осторожно выскользнула за дверь, подсвечивая себе путь магическим светильником.

И тут же остановилась, наткнувшись на испытывающий взгляд русоволосого мужчины.

Сглотнула.

Попятилась.

— Лои Сольн, куда же вы… опять?

Всё-таки поймал. Я оглянулась в поисках убежища — ни одного бокового коридора. Лойнос оттолкнулся от стены и приблизился.

— И долго вы планируете от меня бегать?

— Необычная постановка вопроса, лорр Аверис, — я поплотнее закуталась в накидку, — а я должна от вас бегать?

— Не должны, — он усмехнулся, — но бегаете.

— Что вы делали у моей комнаты?

Он усмехнулся.

— Думал, как скоро вас увижу.

— Ну что ж, ваше желание сбылось, — я уже поняла, что от разговора не уйти.

Ну и ладно. Раньше начнём — раньше закончим.

— Хотели о чем-то поговорить? — вежливо улыбнулась.

Постаралась вежливо улыбнуться.

— Хотел, — кивнул он, — пойдем.

С этими словами он схватил меня за руку, и мы исчезли во вспышке телепорта.

Вывалились мы из него в странно знакомой комнате. Смутные очертания мебели, приметная ваза в углу. Только стол поменял положение и теперь стоял, придвинутый торцом к окну и заваленный бумагами. Я поспешно отступила от мужчины.

— Что вы себе позволяете, лорр Аверис?

— Абсолютно ничего лишнего, — он скрестил руки на груди и насмешливо смотрел на меня, — почему же вы смущаетесь?

Мой мозг тут же выдал мне на-гора кучу интересных вариантов ответа: остроумных, дерзких, весёлых. И я замешкалась всего на мгновение, выбирая из многообразия вариантов подходящий.

И хорошо, что замешкалась.

Потому что следующая фраза Авериса заставила меня поперхнуться этими самыми словами.

— Значит, ваше сердце несвободно? — он внимательно посмотрел на меня.

Пресловутый орган застучал, словно умалишенный. Я огляделась, но нет, единственный выход из ситуации (и из комнаты заодно) загораживал Аверис.

— Интересное начало, — я развернулась и гордо прошествовала к окну, — вы подслушали приватный разговор и собираетесь на основании него делать выводы? Это же просто смешно.

— Лои Сольн, смею заметить, что этот приватный, — он выделил это слово, — разговор подслушивали все.

Ну да, все. Помню.

— И что? — спросила, будто надеясь услышать в ответ извинения.

— Да, собственно, то, что этот разговор касался и вас, и меня, — он подошёл и присел на подоконник, — и я не думаю, что нам есть смысл делать вид, что ничего не происходит.

— А ничего и не происходит, — хмыкнула, вкладывая в этот хмык все свое отношение к происходящему.

— Ну да, да, — как-то подозрительно легко согласился он, — вот только ваше желание сбежать подальше в это НЕ ПРОИСХОДЯЩЕЕ уж очень не укладывается.

— Позвольте мне самой решать, что укладывается, а что нет, — отбила подачу я.

Он промолчал, насмешливо глядя на меня. В глазах плясали смешинки.

— Что? — как-то невпопад стушевалась я.

— Как долго ты ещё будешь пытаться убежать от себя? — от звуков его голоса позвоночник прострелило волной неизбежно приближающегося конца.

Переход на “ты” в свете разговора было неправилен, неуместен и…

Додумать я не успела.

— И когда ты собиралась мне сказать?..

Он не договорил. Всё и так было кристально ясно.

— Никогда, — я не могла заставить себя посмотреть на него, — я не сказала бы тебе этого никогда. Несмотря на… — я резко прервала фразу, с ужасом понимая, что я только что, кажется…

О Боги, что я несу?

К сожалению, он понял эту фразу совершенно правильно.

— И после подобного признания ты ещё надеешься, что я тебя отпущу? — и тишина.

И только чувствую плечом жар чужого тела.

Всё. Очень. Плохо.

— Я надеюсь, Лой, что ты поймешь, что у меня было сложное время, испытание, нервы. Опять-таки Альс, Антея, — я перечисляла всё подряд, лихорадочно просчитывая пути отступления и понимая, что со мной происходит что-то совсем странное. Нечто новое, неизведанное прорывалось в мою жизнь, лихорадочно круша все устои и стены.

— Дара, — раздался над ухом шёпот, — сколько времени тебе нужно, чтобы принять… нашу ситуацию?

Вот и приплыли.

— Нисколько, — я подняла голову и посмотрела ему в глаза, — потому что нашей ситуации не существует.

— Пусть так, — он склонил голову и еле заметно улыбнулся, — тогда почему же ты так отрицаешь то, что в последнее время между нами происходит?

— Ничего не происходит, — повторила я, впервые, наверное, за долгое время повысив голос, — эти все разговоры и взгляды — это всего лишь следствие моей откровенности тогда, в камере! Ну… и твоей, — добавила уже тише, — именно поэтому у нас и есть… повод.

— Повод? Это уже интересно, — он подсел ближе, — и какой же повод ты имеешь в виду?

— Ты! Приходишь ко мне в комнату! Ночью! — тут же перехватила инициативу я. — Заставляешь почувствовать себя виноватой! Упрекаешь в моих поступках! Ты!.. — на этом воздух закончился, и я замолчала, отвернувшись и лихорадочно глотая живительную пустоту.

— Закончила? — в его голосе прорезалась сталь. — А теперь запомни главное.

Я замерла. И в повисшей тишине его слова упали, как камни.

— Мне не нужен повод, чтобы искать встречи с женщиной, которая мне безумно нравится.

Вот и всё. Вот и прозвучало.

Мудрецы говорят, что есть время сеять камни, а есть время их собирать.

И впервые за долгие годы я могла бы поклясться, что процесс собирания начинается прямо сейчас.

А впрочем, я не успела об этом подумать.

Потому что он протянул свою руку и коснулся моей скулы — нежно. Хрупко.

На грани.

Провел пальцами по выбившейся из общей массы волос непослушной пряди.

Улыбнулся.

— Решайся, Дара, — тихо прозвучал его голос, — решайся сейчас. Потому что мне не хотелось бы решать за нас двоих.

И я решилась. Решилась спонтанно, без мыслей и догадок. Зажмурилась, словно перед прыжком в ледяную воду, выдохнула и…

… и, повернувшись, приняла его взгляд.

Впрочем, сказать ничего не смогла. Сознание вспыхнуло и помутилось. Перед глазами всё поплыло.

Я не помню, кто из нас первый подался навстречу. Наши губы столкнулись, крепкие руки оплели мой стан, а я, уже особенно не скрываясь, запустила руку в его короткие волосы.

И всё слилось в один протяжный стон. Его горячие руки на моём теле, треск разрываемой материи, когда я не пожелала стягивать его рубашку через голову. Ощущение напряженных мышц под пальцами, стук сбрасываемых на пол со стола книг.

Со стола? А, к Ларгусу правила!

Прерывистое дыхание, которое нарушал только шелест поднимаемых юбок.

Когда-нибудь мне будет за это чертовски стыдно.

Но не сейчас.

Он брал меня прямо там, на столе, а я выгибалась в его руках, чувствуя мощные толчки внутри себя. Обхватывала ногами его талию. Царапала ногтями сильные плечи. Откинув голову назад, жмурилась от удовольствия. Это была страсть, сумасшедшая, дикая, неправильная, разделённая на двоих, рожденная из пережитого. Ей нужен был выход. И мы давали ей его.

Я наслаждалась каждым мгновением, я жила сейчас и не планировала будущего. Я отпустила прошлое, и оно, словно расшнурованное платье, упало к моим ногам.

Возможно, когда-нибудь я к этому привыкну.

А затем все мои мысли утонули во вспышке сверхновой.

Я приходила в себя, лежа на спине и чувствуя над ухом хриплое дыхание Лоя. Постепенно приходило осознание произошедшего и совершённого. Совершенного прямо здесь, в комнате Авериса-младшего, на его рабочем столе.

Мать моя…

— Ты… — Лойнос нежно провел по моей щеке, — ты…

Я падшая женщина, я знаю.

Я мягко отстранилась от дознавателя. Спрыгнула со стола, одернула юбки и оглянулась в поисках белья. Злосчастные две верёвочки и лоскут ткани нашлись у ножки стула, откуда я их и подобрала. Как ни в чем не бывало посмотрелась в зеркало и пригладила растрепавшиеся волосы.

— Дара? — недоуменный тон.

— Мне надо идти, — я неопределённо махнула рукой куда-то в сторону, старательно избегая его взгляда.

— Куда?

— Туда, — пришлось поднять голову и посмотреть в глаза королевскому дознавателю. Тот выглядел ошарашенным, поэтому попыталась сгладить ситуацию, — то, что сейчас произошло, это… всё так… — я не могла подобрать слова, но Лой понял их по-своему. Подошёл и положил руки мне на плечи.

— Ты жалеешь об этом? — тихо спросил он.

— Нет, — я посмотрела на него прямо, не скрываясь, — не жалею.

Я действительно не жалела.

Хотя идея с добровольным заточением в отцовском замке сейчас казалась мне более чем привлекательной.

— Мне просто надо идти, — мягко высвободилась из хватки его рук, — правда надо, Лой.

— Тогда поговорим утром, — констатировал он. Не предложил, не спросил — поставил в известность.

— Посмотрим, — улыбнулась я и направилась к двери. Звенящая тишина сопровождала каждый мой шаг, а я чувствовала: интуицией, кожей, кончиками пальцев, что сейчас грянет гром.

И он грянул.

Грянул, когда я, уже почти выдохнув, достигла двери.

— Дара…

Я остановилась, чувствуя, что оборачиваться сейчас смерти подобно. Или плюну на всё и вернусь в комнату, к нему, или…

— Ты станешь моей женой?

Всё. В мо-нас-тырь.

— Поговорим завтра, — и дверь тихо закрылась за моей спиной.

***

Смысл его слов дошёл до меня уже в комнате, где я лихорадочно собирала вещи. Праздничные платья, украшения — всё тлен. Только самое необходимое. Лори, вытащенная из постели, недоуменно взирала на всю ту суету, что я развела.

— Собирай вещи, мы уезжаем, — перекинула я на неё свою часть работы, наскоро заплетая косу, — я зайду к лорру Аверису.

— К младшему?

К младшему я уже зашла. Не дай Боги зайти ещё раз, конечно.

— Нет, к советнику. Где он?

— Вроде как в жреческой.

— Отлично.

По коридорам шла быстро, но с оглядкой. Вскользь посетовала на то, что не взяла с собой шаль: после того, как мне удалось снять заклинание, лед канул в небытие, а вот зима уверенно вступила в свои права.

Короче говоря, было практически так же холодно, как и при Акира Туари.

Без приключений добравшись до галереи, я вскользь мазнула взглядом по портрету Антеи и постучала в жреческую. Дверь открылась почти сразу.

— Лои Сольн? — Королевский Советник был бодр как никогда. Мне бы так.

— Лорр Аверис, — я решила начать с главного, — мне надо уехать. Не спрашивайте куда, я всё равно не отвечу.

Он помолчал, смерив меня спокойным взглядом. Затем обошёл стол и тяжело опустился в кресло.

— Не спрошу, — переложил стопку бумаг с места на место, не сводя с меня пристального взгляда — не спрошу куда, — уточнил, — спрошу только почему.

— Я обязана вам это сообщить? — поинтересовалась буднично.

— Нет, не обязана, но мне хотелось бы знать.

— Тогда я оставлю ответ при себе, — усмехнулась я, чувствуя себя неловко, чувствуя на себе взгляд отца человека, которого я… с которым я…

— У вас что-то произошло с Лойносом?

Умение бить точно в цель — у них это однозначно семейное.

— Нет, ничего, — кротко улыбнулась, — я просто хочу уехать. Я устала, нервы ни к Ларгусу…

— А как же твоя семья? — казалось, советник удивился.

— Я им сообщу. Потом, — махнула рукой.

Воцарилась тишина, прерываемая только тиканьем часов да треском поленьев в камине.

Наконец Аверис ожил.

— Ну что ж… — он вздохнул. — Удерживать я тебя не могу, разве что силой, — заметив, что я напряглась, советник рассмеялся: — Нет, не буду я тебя удерживать, не выдумывай. Когда тебе открыть портал?

— Через полчаса, — выдохнула, не поднимая головы, вызвав ещё один недоуменный взгляд.

— Через полчаса, говоришь… — я чувствовала, как он на меня смотрит, — ну ладно.

И это всё?

Не удержавшись, подняла голову. Советник рассматривал меня со странным выражением лица.

Хотя сейчас не время разглядывать маски.

— Благодарю, лорр Аверис, всего доброго, — присела в реверансе и быстро покинула жреческую.

***

— До встречи, лои Сольн, — улыбнулся Аверис, откидываясь на спинку кресла и позволяя улыбке занять своё почетное место, — до встречи…

Она нравилась ему, эта бойкая, бесстрашная девушка, которая не побоялась быть втянутой в самый эпицентр событий, которые, случись что, моровой язвой расползлись бы по всему Королевству, неся разрушения и смерть.

Хотя её неожиданное решение уехать было очень странным. Нужно поговорить с Лойносом, возможно, он сможет объяснить мотивы её поступка.

А хотя это может подождать до завтра.

Может.

***

В комнату я заглянула всего на минуту: посмотреть, как Лори застегивает небольшую сумку, да повесить на пояс кошель с зельями. Идеи, куда идти, у меня не было до разговора с Аверисом-старшим. А потом я сообразила…

С другой стороны, все порталы отслеживаются. И тот факт, что Лойнос узнает, куда я переместилась, я не учитывать просто не могла.

— Лои Дара, зачем вы так? — Лори присела на стул в ожидании отбытия. — Он же… он же, наверное, вас любит!

Я вздохнула. Любить-то, возможно, и любит, только вот…

Люблю ли его я? Если да, почему решение уехать, проявившееся спонтанно, до сих пор не схлынуло? К тому же Лой явно принялся форсировать события, а у меня на это, кажется, скоро будет аллергия.

— Лори, — постаралась я объяснить как маленькой, — когда любят — говорят. А когда не говорят, то…

Я не закончила. Вариантов “не говорят” было великое множество и, честно говоря, я потерялась в разнообразии.

— Мы уезжаем, — тихо констатировала и вздохнула, — так… будет лучше.

— Но, лои Дара!..

— Мы уезжаем, Лори, — повторила я.

В кошеле я копалась довольно долго, пока не нашла то, что искала. Крошечный светящийся красноватым светом шарик, настолько маленький, что можно уместить в ладони. Шарик, стоимость которого составляет целое состояние.

Путевой амулет, способный исказить пространство.

— Всё, пора, — выдохнула.

Последние минуты мы сидели в тишине, и только тиканье часов разгружало нависшую грозовой тучей атмосферу. Камин Лори предусмотрительно погасила, и с каждым мгновением в комнате становилось всё холоднее.

Через несколько минут мы уже выскользнули в коридор и, держась вдоль стены, быстро направились в портальный зал. Спустились по широкой лестнице. И, прежде чем ступить на вторую, более узкую лестницу, ведущую под землю, я остановилась и окинула пространство прощальным взглядом.

Сюда я уже не вернусь. Ни за какие коврижки. Хватит с меня… замерзающего замка, принца с грустными глазами и ещё одного, фальшивого и такого настоящего одновременно.

Едва мы появились в зале, центральное зеркало дрогнуло и замерцало, подергиваясь дымкой и тем самым открывая нам проход. Куда? Есть у меня одна идейка…

— Лори, держись за меня и не отпускай ни при каких обстоятельствах, — я сама положила руки горничной на свою талию. Повторять не потребовалось — девушка вцепилась в меня с такой силой, что я поморщилась. Как бы синяков не осталось… Но синяки — это ладно, синяки мы залечим.

Мысли вернулись, когда я встала прямо перед зеркалом. Такие волнующие, сладкие и горькие одновременно. Но нет. Меня этим не купишь.

Разве что… быстрая мысль промелькнула и тут же исчезла, но оставила после себя маленький хвостик… Надежды?

Именно поэтому я обернулась в последний раз, горько усмехнулась и, не глядя, ухнула в портал.

Глава 20. Жрец Сарры

Десять месяцев спустя…

Последние дни лета выдались тёплыми. Легкий ветер шелестел в верхушках деревьев, навевая воспоминания о событиях последнего года.

Точнее, полугода.

Я поправила плед и перевернула страницу. Трактат “О свободе Души” захватил меня от слова “совсем”. Правда, сегодня за полдня я смогла осилить всего несколько страниц.

Вздохнув, я спустила ноги с гамака, в котором всё это время лежала, и потянулась. Невзрачный домик в пригороде Оритса, в котором мы с Лори поселились чуть более полугода назад, был маленьким, но уютным. Всего два этажа, две спальни наверху и большая гостиная с кухней внизу. Небольшой фруктовый сад и пару грядок, которые горничная обхаживала каждый день. Я подозревала, что её неожиданное увлечение связано не столько с тягой к земле, сколько Ганом — сыном нашего старого садовника Турра. А впрочем, в последние дни это стало очевидно — Лори уходила вечером, пожелав мне спокойной ночи, а возвращалась с рассветом. Я даже подумывала поговорить об этой парочке со здешним Жрецом Сарры — благо, здесь был Храм Восьми.

Кагор мне понравился с первого взгляда. Приветливые люди, аккуратные узкие улочки, присыпанные песком. Несмотря на то, что деньги у меня были, столицу я отмела сразу — от лишних глаз не скроешься. А кагорцы в большинстве своем нелюбопытны, но всегда готовы помочь, не задавая лишних вопросов.

Первые пару месяцев, конечно, приходилось ловить на себе настороженные и любопытные взгляды. Однако потом, узнав, что рядом с ними поселилась целительница, люди оттаяли и начали приходить за советом.

Я грустно усмехнулась. Конечно, вначале я мало чего могла: так, кровь остановить, боль унять. Пришлось углубляться в травоведение. Но теперь, когда дар постепенно восстанавливается, могу я гораздо больше, и клиентов тоже прибавляется.

С этими мыслями я зашла в дом, где на притолоке сушились пучки трав, и по скрипучей лестнице поднялась на второй этаж. Лори не было — у неё сегодня выходной. Небось опять с Ганом.

Комната встретила приятным полумраком и неприятными мыслями, которые нахлынули тут же, стоило мне переступить порог.

Причина всех мыслей лежала здесь же, на прикроватном столике, и называлась не иначе, как “приглашение на свадьбу сына Королевского Советника Лойноса Авериса”. Имени невесты указано не было, но в Террании это и не принято. Приглашение доставил посыльный от отца на прошлой неделе, и, конечно же, оно предназначалось не мне. Уж не знаю, на что намекал папа, ибо в письме об этом не было и слова.

Я повертела строгий красный прямоугольник в руках и со вздохом положила обратно. Села на кровать.

А он меня, может, и искал. Хотя не преуспел в этом.

Я вздохнула. Найти меня практически невозможно — путевой амулет, который я использовала для искажения портала, не отслеживается. Да и после телепортации мы с Лори сменили не одно направление, старательно запутывая следы.

Зачем? Если бы я могла ответить на этот вопрос. Я столько времени об этом думала, что уже малейший намек на эту тему вызывал ощущение отторжения и… понимания неверности своего поступка.

Ну да ладно. Сделанного не воротишь.

Подстегиваемая подобными невесёлыми мыслями, я расчесала волосы, вытащив оттуда несколько веточек (дорассветный поход за травами аукнулся), и уложила в тугой узел на затылке.

С переездом пришлось многое поменять. Научиться носить узкие укороченные платья, открывающие лодыжки, и высокие ботинки на шнуровке. Привыкнуть к острым специям и необычным блюдам. Научиться делать другие прически и распрощаться с косами.

И главное — вытравить из своей головы всё, что было связано с Лоем. Которого я, как оказалось… ну да ладно.

Повязав поверх платья короткий белый передник, я спустилась вниз, где на крытой веранде, которую я приспособила для своей целительской деятельности, уже ожидали первые посетители.

Несколько девах на сносях. Парнишка, вывихнувший палец на рыбалке. Пара пожилых дам с кучей жалоб, которые тем не менее могли дать фору многим молодым. Собирая в мешочки составы и отмеряя загодя заготовленные зелья, я смогла отвлечься от мыслей, которые в последние месяцы стали завсегдатаями моей головы. Дамы получили по флакончику чистейшей родниковой воды с мятным экстрактом и ушли, абсолютно удовлетворенные результатом лечения. Облокотившись о перила, я с усмешкой посмотрела им вслед. Да они ещё меня переживут, если постараются. Проследив, как последние пациентки свернули за угол, я перевела взгляд на небо.

Ну да, уже смеркается. Ещё чуть-чуть — и солнце скроется за горизонтом, а ночь незамедлительно вступит в свои права. Здесь, в Кагоре, темнело быстро, а мне ещё следовало сходить на центральную площадь за продуктами.

***

Картошка, морковь, хладный труп посиневшей курицы… несколько свежих рыбин, яйца и зелень. Всё это помог донести до калитки лавочник Поббир, жена которого должна родить со дня на день. Мужчина был счастлив появлению целительницы в глуши — и даже поначалу хлопотал за меня в мэрии, где мне удалось получить лицензию и уговорить не раскрывать моё инкогнито. На удивление, всё прошло достаточно просто, хоть я и настроилась на сложности.

Поднявшись по ступенькам, я навалилась на дверь спиной. Надо нажать… попыхтеть… есть!

Дверь поддалась, и я ввалилась на кухню, споткнувшись о валяющийся тут же веник и не к ночи помянув Ларгуса и всю его семью. Дверь захлопнулась, оставляя меня в темноте. Не выпуская корзину из рук, я потянулась к выключателю.

— Доброй ночи, — голос, раздавшийся за спиной, можно было не узнавать. Корзина выпала из разом ослабевшей руки, клубни картофеля раскатились по углам. Яйца… отличная, наверное, яичница получилась. Жаль только, что на полу.

— Доброй, — я постаралась взять себя в руки. Получилось хреново, впрочем, я и не сомневалась в успехе, — ты почему здесь?

Лой всё-таки щелкнул выключателем вместо меня. Я осмотрела сотворенное собой же безобразие. Н-да, мыть, мыть и мыть.

— Зашел посмотреть на женщину, которая мне отказала.

Я наконец-то решилась поднять на него глаза. Он стоял, опершись плечом о стену, и смотрел на меня. Отрешенно. Безэмоционально. Настоящий дознаватель.

Он совершенно не изменился за это время, разве что волосы отросли и стали длиннее, да взгляд пожестче. Служебная лестница, что тут и говорить.

— Ты, насколько я знаю, особо и не печалился, — я позволила себе улыбку.

— Совершенно не печалился, — он оторвался от стены и, пройдя в угол, уселся в кресло. Смятая подушка и открытая книга на полу давали понять, где он ожидал до моего прихода, — но просто не мог тебя не навестить перед сегодняшним мероприятием.

— Зачем? — в груди разгоралась злость.

Он пожал плечами.

— А не знаю.

Некоторое время мы молчали. Я не знаю, о чём думал Аверис, но мне было не по себе. Присев на стул спиной к нему, я думала.

Молчание затягивалось, и я не выдержала.

— Ты её любишь? — спросила, приложив все усилия, чтобы голос звучал ровно.

— Больше жизни, — последовал мгновенный ответ, заставив меня закусить губу. Как же больно…

— Тогда поздравляю вас, — я улыбнулась.

Я буду жалеть о своем поступке всю жизнь.

“Ду-ра! Ду-ра!” — скандировал здравый смысл.

— Благодарю, Даралея, — скрип стула. Шаги. Звук открываемой двери.

— Прощай, Лойнос, — я так и не повернулась.

Он не ответил. Дверь захлопнулась.

И только тогда я позволила расслабиться судорожно напряженным плечам и расплакалась. Расплакалась по-женски, со всхлипами и размазыванием слёз по лицу. Расплакалась так, как не позволяла себе всё это время. Здравый смысл скорбел вместе со мной, прихлебывая из стакана что-то алкоголесодержащее. Я упала в чан со своим горем и сейчас тонула, абсолютно не желая выплывать наверх и делать глоток свежего воздуха. Я погрузилась в эмоции с головой, не видя и не слыша ничего вокруг. Мир перестал быть.

На мои плечи опустились горячие руки. Я подпрыгнула от неожиданности и, возможно, даже забыла, как дышать.

Кажется, он не…

— Попалась, — констатировал Лой, подхватывая меня на руки.

Дверь захлопнулась за нашими спинами.

— Пусти, — попыталась выбраться из нечаянной западни, — а то…

— Что, будешь кричать? — Лой иронично вскинул бровь.

— Не буду, — вздохнула, — отсюда не слышно, — пришлось объяснить в ответ на удивлённый взгляд.

Не слышно. Совершенно. Недаром я две недели убила на то, чтобы возвести вокруг сада защитную стену.

— Надо же, — хмыкнул он, вынося меня за калитку.

Нас уже ждали. Тёмная дознавательская карета с зарешеченными окнами, запряженная парой черных лошадей. Аверис открыл дверцу, а я…

А я уперлась руками по обе стороны от проёма.

— Куда ты меня собираешься везти?

— Залезешь внутрь — расскажу, — он по-прежнему был немногословен.

— Отсюда слышно, — намекнула я на возможный “списатепомогитеубивают”.

Он ссадил меня на подножку и скрестил на груди руки.

— Кричи, — ухмыльнулся.

Я открыла рот… и тут же закрыла. Представляю, как это выглядит со стороны! Тем более, раз приехал, значит, хочет поговорить. А если есть о чем, то не отстанет, пока не поговорит.

Этот не отстанет.

Поэтому я вздохнула и скрылась в недрах кареты. Дознаватель запрыгнул за мной, дверь захлопнулась.

Карета тронулась.

— Куда ты меня везешь? — я метнулась к окну, чтобы увидеть, как маленькие кагорские сады проплывают мимо.

Ответа я не получила, а обернувшись, наткнулась на изучающий взгляд Лойноса. В его глазах не было бравады или веселости.

— Что случилось? — я подобралась. — Что-то важное?

Он молчал, изучая меня. Взгляд скользнул по пуговицам глухого платья, остановился в районе широкого пояса… проследовал по обратному маршруту.

— Почему ты сбежала? — едва сдерживаемая ярость вибрировала в низком голосе.

Воздух из лёгких выбило на раз. Забившись в угол кареты, я взглядом затравленного зверька изучала хищника.

— Зачем тебе это знать? — поинтересовалась тихо. — Тебе вообще сегодня нужно быть… в другом месте.

— Нужно, — согласился он, — но я бы хотел услышать ответ.

Я вздохнула. Судя по всему, меня отсюда не выпустят, пока я всё не расскажу.

Ушат ледяной воды в моём воображении покачнулся и, медленно перевернувшись, окатил меня с головы до ног.

— Я испугалась, Лой.

— Чего испугалась? — он подался вперед, подобравшись, как хищник перед прыжком.

— Всего, — я неопределенно повела рукой, — и напряжение последних дней, и разговоры эти, и… ситуация с Альсом.

— Чем тебя смущает ситуация с Альсом?

Я уставилась на Лоя, почувствовав, как запылали щеки.

— Да всем! — я повысила голос. — Вообще всем! А тут ты, и ты делаешь мне предложение! Ты не находишь это… неправильным?!

Он пересел на лавку с моей стороны и грустно улыбнулся.

— А что в нашем мире правильно? — он смотрел мне прямо в глаза, и я не могла отвести взгляд. — Вот ты, например. Сбежала от меня и думаешь, что поступила правильно, а я…

— Не думаю, — тихо выдохнула. Уловила огонек потрясения в серых глазах: — Не думаю, — повторила уже громче, — но что сейчас уже говорить, — улыбнулась. Губы дрожали.

Я так и не смогла отвести взгляд.

Потому что в этот момент он подался вперед. Сильная рука обняла меня за талию и притянула к горячему же телу.

И дознаватель впился мне в губы поцелуем.

В первый миг я замерла. А затем изо всех сил заколотила кулаками по груди Авериса.

— Ты что себе позволяешь? — задохнулась от обиды, когда он оторвался от моих губ и смерил меня недоуменным взглядом. — У тебя невеста и…

— Ты моя невеста, — жестко отрезал он.

— Что?!

— Сегодня ты, Даралея д’эрр Сольн, станешь моей женой.

***

— Я… что?

Мой мозг куда-то временно испарился, оставив вместо себя табличку “Обед”.

Глаза, находящиеся на расстояние пары виррсов от меня, вспыхнули.

— Ты станешь моей женой, — словно маленькому ребенку, повторил он.

— Почему? — мозгу явно пора вернуться на своё место.

— Потому что я тебя люблю.

Вот и всё. Простые слова, а такая реакция.

— Любишь? — я облизала пересохшие губы, не вовремя вспомнив его ответ на кухне.

“Ты её любишь? — Больше жизни”

Это, получается, он про меня?

— Люблю, как оказалось, — он улыбнулся, — долгое время сам поверить не мог, а оно вон как повернулось. Ну, так что скажешь?

Я подумала. Табличка “Обед” никуда не делась.

— А как же…

Он снисходительно ждал.

— Альс…

— Что Альс? — он поморщился. — Дара, может, хватит лелеять прошлое? И пора его отпустить? — карета затормозила. — К сожалению, повторно гада убить нельзя, увы. Но мы приехали, — он выглянул в окно и удовлетворенно хмыкнул, — а ты так и не ответила. Ну так что, выйдешь за бедного королевского дознавателя, разделив его тяготы и лишения?

Несмотря на смешную постановку вопроса, он не смеялся. Где-то глубоко во взгляде серых глаз плескался страх — настоящий такой, неподдельный. И этот блеф с “сегодня ты станешь моей женой” — я теперь понимала его.

Лой боялся, отказа или…

А впрочем, какая разница? Ведь это не ему, а мне предстоит наконец-то сделать то, что я хочу. А не то, что надо.

— Выйду, — выдохнула, чувствуя, как напряглась все ещё обнимающая меня рука.

Поцелуй обжег, словно клеймо. А впрочем, дознаватель тут же отстранился, распахнув дверцу кареты и подав мне руку.

Я была готова выйти за него замуж.

Правда, увидев, куда он меня привез, ещё больше я была готова взять свои слова назад.

— Ты что, с ума сошел? — испуганной кошкой зашипела я, пытаясь скрыться обратно в карете.

Не удалось. Лой легко вытащил меня, подхватил на руки и понёс по направлению к величественно возвышающемуся на другой стороне улицы Храму Восьми.

— Сошёл, — легко согласился, — когда не догадался, почему ты изменилась в лице и сбежала из комнаты. А потом и вообще сбежала, — он помрачнел.

— Прости, — я с ужасом разглядывала приближающуюся махину храма.

Аверис легко взбежал по ступенькам и вошёл внутрь.

И одновременно с этим до меня дошло…

— Лой! — я вцепилась в дознавателя: — А как же приглашение?

— Какое приглашение? — хитро посмотрел тот на меня. — То, что лежит у тебя возле кровати?

Я кивнула.

— Ну так всё верно, у нас сегодня свадьба. Что за вопросы?

Вот же… хитрый лис!

— Свадьба с приглашениями подразумевает празднование, — прошипела я, — это значит, что где-то собрались люди, чтобы нас поздравить! Это значит, что… — я задохнулась от негодования.

“Не блеф”, - резюмировал вернувшийся с обеда мозг.

— У тебя ещё будет время переодеться, — улыбнулся дознаватель и поставил меня на пол. Я заозиралась вокруг и сделала это очень вовремя. Потому что навстречу нам, благостно улыбаясь, шёл…

— Ты! — я притопнула ногой. — Скотина! Как ты…

— Дара, — Аверис прижал меня к себе, — я с ним потом разберусь.

Жрец Сарры — да-да, тот самый, который так жаждал устроить мою личную жизнь, подошёл и воздел руки вверх.

— Всё? — абсолютно нормальным голосом спросил он. — Добровольное согласие невесты есть?

— Есть, — улыбнулся Аверис.

— Тогда приступим, — белая мантия светилась в необычном освещении храма. Лики богов благостно взирали на нас, — пройдите к алтарю.

Дальнейшее слилось в один сплошной сон. Голос читающего, ритуальные фразы Жреца, глаза Лоя напротив… мои, наверное, были такими же. Холод обручального кольца, которое дознаватель надел на мою руку, нежно поцеловав пальцы. И удушающее ощущение счастья, заполнившего, наверное, каждую клеточку моего тела. Я даже про Жреца забыла… на время, конечно.

Губы Авериса нежно прикоснулись к моим, и я поплыла, тая в кольце крепких рук.

— Законами Кагора и Террании свидетельствую ваш брак пред ликом Богов действительным во веки веков, — Жрец Сарры довольно улыбался. Даже не скажешь, что чуть больше полугода назад эта сволочь…

Стоп. Не вспоминать.

***

Аверис вынес меня из Храма так же, как и внес — на руках. Правда, в этот раз я не сопротивлялась.

— Что теперь? — посмотрела на него в ожидании дальнейших инструкций.

— Теперь едем домой к Лори, ты собираешься, и мы отбываем.

— Как отбываем? — я дернулась, вынудив дознавателя остановиться. — У меня же жена лавочника рожать должна!

— Та-а-ак. Ясно, — протянул Лой, — не успела замуж выйти, а уже командует.

Я смущенно потупилась.

— Вернемся завтра, — успокоил меня муж, — я взял отпуск. Думал, поедем отдохнем, как нормальные люди, — вздохнул он.

— Где ты увидел нормальных людей? — улыбнулась я, ещё не смея поверить в такое счастье.

Лори, конечно же, всё знала. Это я поняла с первого взгляда по радостной улыбке, озарившей лицо горничной. Решив разобраться с поганкой позже, я проследовала в свою комнату, где на кровати меня ожидало…

— Это? — я с потрясением разглядывала подарок Тионы. — Почему именно оно?

— Мне оно очень нравится, — улыбнулся Лой, заглядывая в комнату, — точнее, ты в нем. Даралея лорр Аверис, поторопитесь, пожалуйста. У нас мало времени.

Аверис. Моя новая фамилия.

Интересно, как отнесётся к этому отец?

Пока Лори воевала с тонкой шнуровкой на спине, я попыталась привести в норму разбушевавшиеся мысли. И привела ведь!

— Лой! — мой вопль разнёсся по всему дому. Лори подскочила. — Мой отец знает?

Растрепанная голова просунулась в дверь. Кажется, в этот момент он надевал рубашку.

— Все знают.

— Ах ты… — невысказанные ругательства застряли у меня в горле.

Ну что я ему скажу?

Придерживая нежно-сиреневую ткань, я спустилась в столовую. Вот тебе и целительница из пригорода. Муж, уже ожидавший внизу, не сказал ничего, но посмотрел так, что я поняла — всё-таки попала.

Верх платья облегал, словно вторая кожа, а юбки, наоборот — свободно ниспадали долу. Из украшений на мне были только аметистовые капельки в ушах и ещё одна такая же капелька на груди. А вот новой прическе я практически не изменила, попросив горничную собрать волосы на затылке в пучок.

Всё.

— Ты прекрасна, — его руки легли на мою талию.

— Ты тоже, — улыбнулась я, ловя ответную улыбку.

Дознаватель, облаченный в серый форменный костюм, волновал. Очень.

— Ну что, ты готова? — в его руке мелькнул Кристалл Перехода.

— Нет, — помотала головой, чувствуя, как какой-то непослушный локон всё-таки выскользнул на свободу, — но пойдем.

Перед нами мигнула вспышка портального перехода, и Аверис, подхватив меня на руки, шагнул вперед.

***

Ну, конечно же, они знали. Иных объяснений устроенным нам овациям я подобрать не могла. Здесь были абсолютно все: и отец, и сестры, и Королевский Советник. И ещё полсотни приглашённых гостей. Я на мгновение представила, что было бы, если бы я отказала Лою ещё раз, и тут же зажмурилась от ужаса.

Нет уж, хватит с меня кошмаров.

Уже поздно ночью, устав от бесконечных поздравлений и тостов, я сбежала от гостей на балкон. Сбежала, чтобы тут же натолкнуться на мужа. Лой стоял, опершись на каменный парапет, и выглядел уставшим. Не выдержав, я тихо подошла и обняла его сзади. Прохладный ночной ветер с запахами свежескошеного сена ласкал разгоряченную кожу.

— Устал? — тихо спросила, уже зная ответ.

— Нет, — тут же ответил он, а я улыбнулась.

То, что он не признается в своей слабости, я поняла ещё полгода назад, в сырой тёмной камере.

— Раз ты не устал, — я специально выделила отрицание, — то, может, убежим от всех?

Он повернулся вокруг своей оси, заключая меня в объятия.

— Ты так хочешь сбежать из отчего дома?

— Ну мы же вернёмся, — я провела пальцами по его щеке, — ведь так?

— Так, — он серьезно смотрел на меня.

— Что такое? — я отстранилась. Попыталась отстраниться, но мне не дали.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — вкрадчиво поинтересовался мой муж.

— Что?

— Ну, я не знаю, — Лой задумчиво поднял глаза к потолку, — что-то такое, необычное.

Ах вон оно что!

Я запоздало залилась краской. Тоже мне жена, называется. Замуж вышла, а вот чувства…

С другой стороны, я ведь чистую правду собираюсь сказать.

Я улыбнулась и, привстав на носочки, потянулась к Лою. Приблизила свои губы к его уху и еле слышно, на грани фола, выдохнула:

— Больше жизни…

Оторваться от него я не успела. Меня подхватили на руки и закрутили в портальной вспышке.

Упали мы сразу на кровать, — уж не знаю, как так получилось, — а губы Лоя сразу нашли мои. Я не сопротивлялась, наоборот — запустила руки в волосы…

И тут же отпрянула, услышав, как внизу заколотили в дверь.

— Кто это? — голосом мужа можно было замораживать воду.

— Не знаю, — я пожала плечами, — может, кто-то из пациентов?

— Сейчас разберемся, — Лой встал с кровати и, распахнув окно, свесился вниз, — кого там нелегкая принесла?

— Простите, пожалуйста, — голос Поббира я не спутаю ни с каким другим, — а госпожа целительница дома? Тут моя жена, кажись, рожать надумала!

— Твою ж… — ругательство непроизвольно вырвалось из моего рта, а я стягивала платье, заметив, что шнуровку уже распустили чьи-то ловкие руки.

— Дара? — муж недоуменно взирал на меня. — Ты куда?

— Ты, кажется, сам звал меня разделить тяготы и лишения бедного дознавателя? — не удержавшись, я хихикнула. — Так вот, знай — у бедной целительницы тоже есть, что разделить.

Лой хмыкнул.

— Тогда я пойду с тобой!

Вот теперь настал мой черед удивляться.

— Зачем?

— А вдруг ты опять захочешь сбежать? — лукаво посмотрел он на меня.

Я оставила в покое пояс, который завязывала, и подошла к мужу. Посмотрела ему в глаза, положила руку на грудь.

— От тебя я уже не сбегу, — прошептала, чувствуя, как сильно бьется его сердце.

Как сильно бьются наши сердца.

А на исходе нашей первой брачной ночи Сайда, жена лавочника, родила трех здоровых сыновей. Поббир пил агорку и плакал от счастья, Лой тщетно пытался напоить его успокоительным зельем. А я… а я смотрела на это с улыбкой и понимала: жизнь, кажется, удалась.

Эпилог

— Ну что, не сорвалось же? — лорр Сайгон Аверис, Личный советник Короля, наполнил янтарной жидкостью два бокала.

Дар д’эрр Сольн грузно восседал в кресле и насмешливо смотрел на старого друга.

— Не сорвалось, — хмыкнул он, принимая бокал, — но гарантии висели на волоске.

— На каком волоске? Я тебя умоляю, — ухмыльнулся Аверис и отсалютовал бокалом своему отражению в зеркале. — Да он поднял на уши всё Королевство, когда она исчезла! И нашел её, правда, через несколько недель, — полный упрека взгляд, предназначавшийся Сольну, тот проигнорировал с поистине королевским равнодушием.

— Моя дочь полна сюрпризов, я же говорил.

— Говорил, — вздохнул советник, отпивая из бокала. Довольно поморщился, — вино у тебя замечательное.

— Знаю. И всё-таки…

Аверис посерьезнел.

— Если бы всё было так просто, Дар. Ты же знаешь, судьбы у детей непростые. И Даралея носилась со своей репутацией как с… — советник кашлянул. — О Лое и говорить не приходится: после расторжения помолвки с Картиссой женщины для него перестали существовать как класс.

Сольн недвусмысленно поднял бровь, что заставило Авериса стушеваться.

— Нет, ну существовали, конечно, как, ты понимаешь, кто. Тем более единственный ребёнок, ты же знаешь, после смерти Вольры…

Дар кивнул.

— Замечательная у тебя жена была… пусть Боги позаботятся о ней.

Мужчины, не сговариваясь, осенили себя Знаком Восьми.

— О твоей многоходовке я догадываюсь, — наконец прервал затянувшееся молчание Дар, — но вот объясни мне, зачем всё так усложнять? Ведь можно было…

— Что можно было? — перебил друга Сайгон. — Убийства девушек по всей стране, с которыми никто не может разобраться? Рано или поздно сын бы туда отправился, сам знаешь, последние годы он был занят другими вопросами. Один только заговор в Виррске чего стоит.

Д’Эрр Сольн, по совместительству начальник Тайной Канцелярии — настолько тайной, что о ней знали всего несколько человек, — кивнул.

— И ты решил убить всех зайцев сразу, — подытожил он.

— Ну а чего тянуть-то? — совсем по-мальчишески парировал советник, — очень подходящий случай.

— Такой подходящий, что ты закрыл глаза на возможные осложнения?

Аверис поморщился, коснувшись скулы, на которой синел след от гнева главы д’эррана.

— Закрыл, каюсь. Но мы уже всё обсудили.

— Обсудить-то обсудили, да вот руки всё ещё чешутся.

— Давай без них, — хмыкнул Аверис. Рука у отца Даралеи была тяжелой, — так вот… — вернулся он к сути вопроса, — нашел её Лой сам, через несколько недель. И я не буду говорить, сколько усилий мне пришлось потратить на то, чтобы уговорить мальчишку подождать несколько месяцев.

— Правильное решение, — Сольн потянулся к бутылке, — а то, чую я, бежала бы она ещё куда подальше.

— Бежала бы, — согласился советник, — сломя голову. Удивительно, как только не извернешься, чтобы устроить счастье потомков.

— За детей? — предложил Дар.

Мужчины выпили.

— С другой стороны, — открывая вторую бутылку вина, философствовал Сольн, — неправильно, что мы вот так сейчас взяли и рассчитали судьбы наших детей.

— Как будто ты дочерей замуж не отдавал, — хохотнул Сайгон, — до сих пор в моем кабинете вмятина в стене. Специально не заделывают.

— Ну прости, — виновато улыбнулся Сольн, — я как узнал, за кого Гиару отдать хотят, не выдержал.

— Любой бы не выдержал, — старого лорра Мизиуса, потенциального жениха одной из дочерей друга, полтора года назад убили на охоте, и всё королевство вздохнуло с облегчением, — мерзкий старикан был, согласен. Но здесь, — он поучительно воздел палец вверх, — другое, совсем другое. И можно было бы ограничиться красным свитком, да.

— Кулаки всё ещё чешутся, — ехидно намекнул Дар на возможные осадки в виде синяков и ссадин.

— Да понял я, понял, — отмахнулся Аверис, — да вот потерять расположение Лоя после красного свитка я не хотел.

Дар не ответил, сверля взглядом оппонента. Тот в гляделки играть не захотел и раскололся довольно быстро.

— Да, признаюсь, я подстраховался, — признался Аверис, падая в кресло напротив, — но ведь не понадобилось же!

— Да ладно, я не в обиде, — вздохнул Сольн, — вот только ты прав, надо было учесть то, что Альс окажется порядочной сволочью. Мне лично учесть.

— Давай забудем? — нахмурившись, предложил советник. — Хотя бы на сегодня забудем. У нас с д’эрраном Ключей дел спустя полгода не уменьшилось. И сколько ещё предстоит решить — непонятно.

Дар ничего не ответил, углубившись в размышления.

Когда около года назад с очень необычным предложением к нему обратился старый друг, первым желанием Сольна было спустить того с лестницы. А вот вторым…

Выдать самую любимую из дочерей замуж уж очень хотелось. Правда, первым и единственным условием д’эрра д’эррана Земледелия было…

— Только за человека, который будет её любить, — треснул он тогда по столу.

— Без проблем, — ухмыльнулся сидевший напротив Аверис, — но для этого мы сделаем вот что…

И вот сегодня наступил тот день, когда, впервые за прошедший год, д’эрр Сольн не жалел о принятом решении.

Потому что именно сегодня он увидел свою дочь счастливой.

Post Scriptum

В Храме было темно. Лишь узкая дорожка, вымощенная светящейся плиткой, вела к безмолвно застывшим фигурам. Семь величественных изваяний и пустой пьедестал.

Жрец легко усмехнулся и скользнул между фигурами Ларгуса и Аггрнгора к дальней, скрытой за колоннами, лавочке.

— Ну что, пройдоха? — женщина, лицо которой было скрыто капюшоном, усмехнулась. — Добился-таки своего?

Жрец развел руками.

— Удивительно, как я ещё согласилась? — по полным красивым женским губам скользнула усмешка. — Ты ведь изначально этого хотел!

— Девочку надо было выдать замуж, — хмыкнул Жрец.

— Ну да, ну да, — женщина задумчиво цокнула языком, — интересно, что ты сказал Сарре, что она дала добро?

Мужчина грустно вздохнул. Впрочем, этот вздох не вязался со странным весельем, искорками вспыхивающим в его глазах.

— Так что скажешь, Дорон? — продолжала допрос посетительница храма.

— Он не обязан тебе ничего рассказывать! — звонкий голос эхом отбился от стен. — Ты бы лучше хоть иногда людям являлась! А то — стыдно думать! В тебя верят!

— Я потом посижу на пьедестале, — отмахнулась первая женщина, — меня больше волнует, Сарра, как так получилось, что моя протеже замужем?

— Как получилось, как получилось… — из-за колонны вынырнула и быстро приблизилась вторая женская фигура, в таком же плаще, с таким же закрывающим лицо капюшоном. — А что ты предлагала, Даралея? Оставить её одну со всеми её проблемами? Ещё скажи спасибо, что Альса удалось слить с доски!

— Слить-то слили, — хмыкнула Даралея, — но, я надеюсь, у людей не возникло вопросов, куда делось его тело?

Сарра покачала головой.

— Пришлось снизойти до Короля, он прикрыл, — по-девичьи фыркнула она, — вот только вопрос: зачем тебе это?

— Арнала просила, — со вздохом призналась Даралея, — она всё ещё верит, что люди перестанут её воспринимать, как…

— Можешь не продолжать, — Сарра улыбнулась, — когда-нибудь люди будут готовы принять её истинное лицо. Другое дело в том, что у нас есть ещё одна проблема, — она повернула голову в сторону застывшего изваянием Жреца. Тот почтительно потупился, но улыбка нет-нет да проскакивала на узких губах. Издевательская такая. Хитрая.

— Дорон, — позвала Богиня любви, — как считаешь, люди готовы?

— К чему? — Дорон поднял голову и одарил женщин насмешливым взглядом.

— К чему, к чему… — передразнила Сарра, — к десятому Богу, разумеется! Сам-то как думаешь?

Богиня Путей молчала, прислушиваясь к диалогу.

Молчал и Жрец, что-то обдумывая.

Наконец он нарушил молчание.

— Я думаю, да, — Дорон заметно посерьезнел и кивнул, — как бы мне ни хотелось жить обычной жизнью, возвращаться придется.

— Опя-я-ять снисходить к Королю-ю-ю, — протянула Даралея, вызвав смешок Сарры, — опя-я-ять просить достроить ещё один пьедестал! Как же вы мне все дороги!

— Тебе-то что? У тебя девочка пристроена, всё хорошо!

Сидящая на лавке Богиня скривилась.

— Я надеюсь, вы избавите её от необходимости снова видеть Альса? Терпеть этого прощелыгу не могу!

— Не волнуйся, Дара, всё будет хорошо, — улыбнулся Десятый Бог, — к тому же люди до сих пор верят в то, что существуют истинные пары. Например, с Лойносом…

Сарра тихо рассмеялась.

— Я представляю, что с ними случится, если они узнают, что обычно предназначенных друг другу людей гораздо больше, чем двое.

— А вот к этому, я думаю, они не готовы, — ухмыльнулся Дорон, — как всегда, люди готовы впустить в свою жизнь нечто большое, а вот изменить мелочам…

— Никогда! — хором припечатали женщины.

Летний ветер распахнул двери пустого Храма и обдал теплом причудливо застывшие фигуры. Ночь. Тишина, только ночная птица поёт где-то вдалеке, словно подтверждая давно забытую истину: людям — людское, а Богам… А у Богов свои причуды.

КОНЕЦ