Замуж за хорошего человека

IV

Поздно вечером, когда разгорелась пляска, Полина тихонько выбралась из-за стола и, как-то странно улыбаясь, осторожно обходя пляшущих, незаметно выскользнула на улицу. Сквозь распахнутые ворота она еще слышала раскаты озверевшей радиолы, тонкие, пронзительные вскрики Нюрки-Колокольчика, но была уже где-то далеко, так далеко, что, может быть, и вообще не была. Медленно побрела улицей мимо чужих палисадников, сама не зная куда и зачем. В ушах все еще гремела музыка, а безвольно опавшие плечи помнили тяжесть руки Василия. Почему-то вспомнила себя девчонкой, совсем маленькой, на огороде. Тетка Татьяна полет морковку, а она сидит на меже и наряжает куклу. Жарко печет солнце, хочется пить, а тетка Татьяна все говорит и говорит: «Хорошо твоей матери живется — ни хлопот, ни забот не знает. Бросила дом и айда гулять по свету. Тебя прижила — тоже не беда, тетка Татьяна есть. Она воспитает, на ноги поставит, а вот взять бы лозину потоньше да твою мамочку по одному месту и навжигать. Спохватится, ой спохватится она, да поздно будет… Вот вырастешь большой, отдадим тебя замуж за хорошего человека, а мамке фигу из-под фартука. А только и ты неслухом растешь. Сколько раз тебе говорено: не пей молоко из крынки, для питья в двухлитровую банку налито, нет же, как об стенку горохом. Губа не дура, сливки-то спивать. Вся в маменьку, как есть вся…» Ворчит тетка Татьяна, сама свой голос слушает, а Поля между тем сморилась под жарким солнцем, легла на бочок, рядом куклу с морковными волосами положила и ушла в глубокий детский сон, так и не поняв, в чем ее мамка виновата… Ничего хорошего из этой памяти Полина не вынесла, кроме легко просыпавшихся слез, да горько осели в сердце слова — «замуж за хорошего человека».

Новая свежеумытая луна легко скользила среди редких туч, похожая на вышелушенный подсолнух. Полина долго смотрела на нее, вспоминая зимнюю луну, белые снега и елочку под Колькиной шапкой. Что было тогда? Что было?!

Навстречу быстро катил велосипед, помигивая желтым светом фары. Кто-то в белой рубашке старательно давил на педали и уже проскочил мимо нее, когда Полина узнала Дениску.

— Дениска! — громко окликнула она, непроизвольно уступив ему дорогу.

Желтая фара метнулась из стороны в сторону и медленно увяла.

— Дениска! — радостно заговорила Полина, — ты это куда собрался?

— Домой, — недовольно ответил Дениска.

— А Коля дома, Дениска? — Полина заволновалась.

— Дома.

— Денис, дорогуша ты моя, — Поля засмеялась и тронула Денискины вихры, — скажи Коле, что я жду его за огородом. За вашим огородом… Мне ему надо что-то сказать. Очень важное. Скажешь?

— Ладно, — Дениска оттолкнулся ногой и покатил.

— Только сейчас, Дениска! Срочно! — крикнула она вслед.

— Ладно.

«Что я делаю? — через минуту всполошилась Полина. — Зачем? Я пьяная? — А между тем она свернула в проулок и торопливо пошла вдоль огородов, темно зияющих после недавней вспашки. — Я с ума сошла… Нет, нет, я только скажу ему, что не могла иначе. Пусть не обижается. Ничего в этом плохого нет. Просто, чтобы сердца на меня не держал. Кабы в городе, там и за жизнь можно не встретиться, а здесь, в деревне…»

И боялась Поля, очень боялась, что Колька не придет или Дениска что-нибудь там перепутает, не так скажет, а то и вообще забудет сказать. Но минут через десять, оглянувшись, она увидела долговязую Колькину фигуру совсем рядом, испугалась и бессильно откинулась на плетень. Колька подошел, встал рядом и закурил. Смотрел мимо Полины и мимо села, куда-то далеко смотрел. Поля прикрыла глаза и тихо заплакала, ощущая в себе горькую тоску и боль от молчаливой Колькиной отчужденности. Всхлипывая, проглатывая слова, она тихо прошептала:

— Колька, я ведь замуж вышла.

Он не откликнулся и закурил новую папиросу.

— Замуж, Колька. — Она повернулась и пристально, не мигая посмотрела на него. — А люблю тебя, Колька. Люблю! Вот… Подождать бы мне родиться или тебе поспешить… Ко-олька!

Полина ткнулась головой в Колькино плечо, он от неожиданности качнулся и вновь замер в неподвижности, упрямо и внимательно глядя выше ее головы. Светила молодая луна, далеко в бесконечности мерцали звезды, и под ними, под луной и звездами, стояли два человека. Потом один из них тяжело покачнулся и медленно пошел по молодой траве, густо облитый мертвым светом луны. Он уходил все дальше, ни разу не оглянувшись и не задержав шаг, и второй человек, что остался стоять на месте, долго и печально смотрел ему вслед.