Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны

Он прищурился и поинтересовался:

— А тебе совсем не жаль леди Бэлл? Ведь после того, как она будет скомпрометирована, её ни один высокородный господин в жёны не возьмёт.

Я сжала руки в кулаки и резко ответила Гастону:

— Синтия Бэлл после замужества собирается довольно скоро стать вдовой и жить долго и счастливо в гордом богатом одиночестве. Меня не устраивает тот факт, что леди и принц собираются убрать графа ради исполнения своих планов. Это подло. Низко. И я не позволю этому свершиться. Так что на твой вопрос, не жаль ли мне леди Бэлл, отвечаю, нет, не жаль. Ни капли. Ты удовлетворён?

— И ты хочешь, чтобы я женился на этой подлой змее? Раз она не станет вдовой Найтмэр, так она решит стать вдовой Ли!

Я уронила голову на стол, потом посмотрела на мужчину и прошипела:

— Гастон, я не прошу тебя жениться на Синтии. Я прошу тебя скомпрометировать её, чтобы помолвка расстроилась, и Лиам Найтмэр избежал рокового брака. Жениться на леди Бэлл или нет — это уже на твоё усмотрение и только. Уяснил? Или ещё раз объяснить?

Гастону принесли новую порцию напитка. Он с удовольствием отпил почти половину и потом сказал:

— Очень неприятная эта леди. Я не горю желанием сближаться с такого рода людьми. Моя дорогая Аврора. Если у тебя с графом всё получится, он будет самым счастливым человеком на свете.

Неожиданно.

— Спасибо, — тихо проговорила я.

— Не стоит благодарности, — вздохнул Гастон, потом хитро усмехнулся и добавил:

— Я согласен стать разлучником. Но у меня условие.

Я возвела глаза к потолку. Потом кивнула и выдавила из себя.

— Какое ещё условие, Гастон?

— Считаю, что за это непростое дело я должен получить гораздо больше. Всё-таки я рискую своей головой. Неизвестно, как принц отреагирует на мой поступок. Вдруг в порыве ярости, что его план рухнул, он решит казнить меня? Так что... хочу вознаграждение в два раза больше. А если меня повяжут, то хочу гарантию, что твой граф меня вытащит.

Я потёрла лоб и задумалась.

Гастон прав. Принц может учудить.

Кивнула и уверенно сказала:

— Гарантию дать не могу, но обещаю, что расскажу графу твои пожелания о размере вознаграждения. И не хочу об этом думать, но подумать придётся, так как я ответственная женщина... Короче, если тебя вдруг схватят, обещаю, что приложу все усилия, чтобы тебя вытащить. Естественно, к делу привлеку и графа Найтмара. Что скажешь?

Гастон допил своё пенное, вытер рот рукавом и сказал:

— Идёт. Когда едем на бал?

Поставила на стол сумочку, достала приглашение на имя Гастона Ли и протянула мужчине.

— Это твоё. Не потеряй. А выезжаем завтра после обеда. Будь готов. Надеюсь, достойный костюм у тебя имеется?

Он убрал приглашение во внутренний карман, фыркнул:

— Всё у меня есть, Аврора. Лучше о себе позаботься. Ты должна блистать. Я уверен, что блистательного наряда у тебя точно нет.

Что правда, то правда.

— Не переживай. Всё будет, — ответила чуть надменно, а сама подумала, где бы достать великолепное платье? Наверное, снова нужно навестить вдову.

А ещё стоит решить один крохотный момент... Куда девать цветочек?! Придётся везти с собой. И прикупить тонну мяса. На всякий случай. Ох, тяжело быть женщиной. Столько всего нужно предусмотреть, сделать, запомнить и главное, в процессе ничего не перепутать, а то всем неловко будет.

Глава 27.

АВРОРА

— Платье к балу?! Сегодня?! — воскликнула Мелисса сразу, как я рассказала ей, что собираюсь на бал в честь помолвки Лиама и Синтии.

Я кивнула, сложила ладони в молитвенном жесте и уверенно произнесла:

— Мелисса, я знаю, ты — величайший мастер.

Она всплеснула руками и рассерженным тоном проговорила:

— Я знаю, что мне не равных. Аврора, дело не в моём мастерстве. Дело в том, что грандиозные платья не сшить менее, чем за сутки! Это просто невозможно. Точнее, возможно, но получится банальный и жалкий наряд, с которым тебя даже на порог не пустят и даже по приглашению.

Мягко улыбнулась подруге и произнесла:

— Дорогая, я уверена, что у тебя имеется какое-нибудь готовое платье. Ты же не только шьёшь на заказ, но и...

Я подвигала бровями, намекая, что хватит цену себе набивать. Мелисса длинно вздохнула, потом рассмеялась и сказала:

— Ты права. Есть у меня одно изделие, которое будет идеально для тебя, Аврора.

Я прищурилась и настороженно проговорила:

— Слышу между строк «но». Что не так с тем изделием?

Мелисса щёлкнула пальцами и позвала слугу. Мужчина склонился к женщине, и она что-то прошептала ему на ухо. Слуга выпрямился и покинул гостиную.

— Сейчас сама увидишь.

— О, — выдала я коротко. Но тут же снова улыбнулась и не смогла не заметить: — Платье хранится в доме, не в магазине?

— Его сшила одна из моих учениц. Довольно своеобразное... Знаешь, я собиралась распороть его и перешить, — хмыкнула Мелисса. — Ткань хороша, но вот фасон... Его трудно продать. Оно странное.

Я сразу представила себе нечто фантастическое, угловатое и не сидящее на моей фигуре. Что-то я погорячилась, обратиться к подруге за помощью. Быть может, стоит самой заскочить в пару магазинов и выбрать готовое платье?

Но додумать мысль я не успела. Слуга внёс в гостиную наряд, спрятанный в плотный чёрный чехол.

— Держи его, — попросила слугу Мелисса и начала избавлять платье от чехла.

Я поднялась с места и сделала первый шаг, затем замерла на месте.

— Бог мой... — выдохнула я восхищённо и приложила ладошки к губам.

— Ну? Как тебе? — невозмутимо поинтересовалась Мелисса, скептически и

критически рассматривая шедевр.

— Ты ещё спрашиваешь? — хохотнула я и расплылась в довольной улыбке.

Обняла подругу за плечи, чмокнула её в щёку и выдохнула: — Оно великолепно.

Платье цвета граната из изумительного сатина украшала тончайшая вышивка «звёздная пыль». Оно было идеальным. Нереально прекрасным.

— Примеришь? — предложила Мелисса.

Я закивала. Подруга прогнала слугу и помогла мне переодеться. Сама прикатила в гостиную зеркало на колёсиках и позволила мне насладиться собственным отражением.

— Знаешь, Аврора, именно на тебе сие странное изделие заиграло, я бы сказала даже, что платье «ожило». Определённо, это твоя вещь. Твоя.

Я покрутилась, рассматривая себя. Открытые плечи, лиф, подчёркивающий грудь, пышная юбка платья роскошного цвета граната, моя обворожительная улыбка и я выглядела как королева. Фасон платья придавал мне какое-то величие; стан обнимал шёлковый пояс. Подол при каждом движении вспыхивал сверкающими, сияющими искрами. Вышивка была изумительной, филигранной.

— Ах, Мелисса, это платье модное. И видно, что оно ужасно дорогое.

— Насчёт первого не соглашусь, хотя... быть может с твоей лёгкой руки после бала во дворце, где я уверена ты будешь блистать, все модницы захотят такое же безобразие. А насчёт второго не беспокойся. Вот выполнишь свою миссию, вернёшь графа в свои нежные и цепкие ручки, выйдешь за него замуж, тогда и рассчитаешься за него.

Я рассмеялась и в шутку поинтересовалась:

— Надеюсь, граф не лишится всего своего состояния, когда получит счёт за этот шедевр?

Мелисса махнула рукой и подхватила мой смех.

— Он даже не заметит такой мелочи, поверь мне.

Я немного успокоилась, покрутилась ещё, радуясь, что всё так удачно складывается и попросила подругу помочь мне его снять. Пора собираться и бежать доделывать последние дела. А их ещё тьма тьмущая!

— Ты так волнуешься, будто дворец находится в другой стране. Всего-то за городом, тут ехать три часа, — приговаривала Мелисса, убирая платье обратно в чехол. — Всё ты успеешь, Ава. Лучше выдохни и выпей со мной чаю. Мой повар приготовил новый вид печенья. Дорогая, ты обязана его попробовать и сказать своё мнение, потому как по мне, ничего вкуснее из десертов я не пробовала.

Пришлось согласиться и потратить час времени на светское чаепитие. К слову, печенье действительно было вкусным, но не назвала бы его гастрономическим шедевром. Обычное миндальное печенье с кремовой начинкой. Не приторно-сладкое, а с едва заметной кислинкой, хрустящее, воздушное. Да, печенье очень вкусное. Или быть может я просто мыслями была уже далеко... Мечтала скорее увидеть Лиама, а тут чай, печенье...

К счастью, вдова меня не стала удерживать и сразу после чаепития я убежала дальше по делам. А платье доставят мне к вечеру. А ведь ещё нужны туфли, перчатки, веер, бальная книжечка, украшения...

За украшениями я направилась сразу к Фионе. У неё есть фамильные драгоценности. Надеюсь, одолжит... Чувствовала себя лошадью-тяжеловозом.

ЛИАМ

— Знаешь, Сэм, в жизни мужчины не может быть большей неудачи, чем быть в очередной раз брошенным в день помолвки, — произнёс я с весёлыми нотками в голосе.

— Вы можете подать заявку в министерство, чтобы вас внесли в список рекордсменов по неудачам в женитьбе, — невозмутимо ответил мой друг и мой камердинер Сэмюэл Хаш. Лицо его было как всегда строгим, но глаза смеялись.

— Боюсь, я буду единственным в своём роде.

Сэм улыбнулся одними уголками губ и сказал:

— Вы уникальный, милорд. Уникальность — не порок.

Я наклонил голову и сказал:

— Не находишь, в моей жизни много уникального, Сэм. Моя вторая ипостась — нет больше таких, как в нашем мире. Мои попытки жениться — столько, сколько раз меня бросали прямо у алтаря... Ха! Сэм, таких случаев история точно не знает! И вдобавок... Аврора Даль...

Произнёс её имя и расплылся в счастливой улыбке. Поднял указательный палец и произнёс, улыбаясь:

— Аврора самый больший уникум. Но я рад, что в моей жизни случилось рекордное количество несостоявшихся женитьб, ведь...

Перестал улыбаться и тряхнул головой. Произнёс шёпотом, чтобы высшие силы не услышали моего самого большого страха:

— Представляешь, Сэм, я мог бы встретить её, будучи женатым на женщине, которую бы не любил. А тут она, такая яркая, внезапная. Она — пламя. Огонь. Я впервые за долгое время чувствую, что живу. Она своим приездом, своим коротким пребыванием рядом вернула мне вкус к жизни.

Провёл рукой по лицу и прикрыл глаза.

— Меня не пугает, не трогает даже тот факт, что придётся подставить леди Бэлл.

Оторвал руку от лица и посмотрел на Сэма.

— Я плохой человек, верно? От репутации Синтии ничего не останется. Это клеймо навсегда.

— Плохой? Вы? Нет, милорд. Вы — это вы. И вы защищаете своё. Защищаете себя. Вы ведь не можете сказать королевскому высочеству «нет», — произнёс дворецкий.

— Магический договор не позволит мне этого сделать, ты ведь знаешь, — вздохнул я.

— Именно так, ваша светлость. И будь леди Бэлл порядочной молодой девушкой, а не той, которая надеется вскоре после свадьбы стать вдовой Найтимэр... Думаю, дальше не нужно рассуждать о совести и чести?

— Уверен, Аврора бы сразу поддержала тебя, — усмехнулся я. — И это всего лишь наши предположения...

— Не сомневаюсь в том, что госпожа Даль встала бы на мою сторону, — кивнул он. — И если вас терзают муки совести, то напомню вам, что для начала вы решили поговорить с леди Бэлл. Предложенная компенсация за категоричный отказ выйти за вас замуж должна заинтересовать её. Если она умна, конечно.

— Посмотрим, — проговорил и повернулся к окну.

Посмотрел на свои руки, отросшие звериные когти и спросил Сэма:

— К сегодняшнему ночному отбытию всё готово?

— Всё собрано, милорд. Были учтены все ваши пожелания, — отчитался

дворецкий.

— Что ж, отлично. Отправляйтесь сразу после полуночи. Встретимся в условленном месте.

— Как прикажете.

Потом я подошёл к бару, налил себе и Сэму по бокалу креплёного вина из стоявшего на барном столе графина. Протянул бокал Сэму и произнёс тост:

— За успешный исход задуманного. И чтобы я вернулся из дворца женатым на Авроре.

— Отличный тост, милорд, — кивнул Сэм и принял из моих рук полный бокал.

Мы оба выпили по глотку. И после дворецкий откланялся, ушёл, забрав с собой

бокал с вином.

Я же пил своё вино, глядя на пламя в камине, вспоминал Аврору. Её образ не покидал меня с того самого дня, как она уехала. Допил остатки вина, поставил пустой бокал и начал расстёгивать жилет. Пора волку размять свои лапы. Волк будет бежать прямиком в столицу.

«Скоро. Очень скоро мы с тобой встретимся, прекрасная Аврора...»

* * *

АВРОРА

— Зачем ты потащила с собой этот ощипанный куст? Тебе на работе цветов мало? По слухам, во дворце прекрасный сад... — проворчал Гастон и одарил мой цветочек презрительным взглядом.

Роза напрягла стебель, заострила листочки, выпустила дополнительные шипы...

Мысленно попросила кустик никак не проявлять себя, а вести себя тише воды, ниже травы. А то моя милая роза уже представила, как будет рвать тело Гастона на куски. Чтобы успокоить питомца, сказала, чтобы цветочек не обращал внимания на выпады этого глупца, ведь у Гастона сложное задание, он мне нужен здоровым, целым и живым.

Гастон нервничает, и свой невроз проецирует на распрекрасный, расчудесный и весь такой замечательный розовый кустик, который я обожаю, и в обиду никому не дам. Кстати, моя роза выглядит как подросшее деревце фикуса. Едва в повозке поместился.

— Меня не волнуют королевские сады, — ответила невозмутимо, вспомнив строгое лицо господина Сэмюэла Хаша. Попробовала изобразить такой же пофигизм. Не вышло.

Зло усмехнулась и произнесла:

— Лучше извинись перед розой, скажи, что ты погорячился.

— Ты серьёзно? — удивился Гастон и хохотнул. — Аврора, ты иногда очень

странная.

Кто бы говорил.

— Это я странная? — возмущённо проговорила я. — Как ты можешь такое говорить женщине? Не вздумай с леди Бэлл общаться в той же манере, а то запорешь всё дело с самого начала... Впрочем, без разницы. Говори с ней как хочешь, в любом случае она будет от тебя без ума. Какое-то время...

Гастон беспокойно заёрзал, сидя напротив меня. Нахмурился и открыл уже рот,

чтобы ответить. Не сомневаюсь, что он собирался ответить в своей неповторимой пафосной манере.

— Я не буду с тобой разговаривать до самого приезда во дворец, — предупредила его. — Иначе мы с тобой поругаемся.

Мужчина закрыл рот и поднял удивлённо брови. Сложил руки на груди и произнёс с усмешкой:

— С чего нам с тобой ругаться? Из-за этого куста?

Он кивнул на мой цветочек, который снова зашелестел листьями.

— Да мне побоку, Аврора, что ты там везёшь во дворец. Хоть всю свою лавку. Твоё дело. Главное, держи своё слово. И граф твой пусть сдержит обещание. Остальное меня не волнует.

Я пожала одним плечиком и кивнула.

— Договорились.

Потом не удержалась и произнесла с улыбкой:

— Хорошо выглядишь. Тебе идёт костюм аристократа. Одевайся так почаще.

Надо признать, выглядел Гастон привлекательно, хоть он и не в моём вкусе.

К счастью, не в моём. Вместо вечно потёртых, вытянувшихся коричневых кожаных штанов, высоких замшевых сапог и рубахи с жилетом, на которых всегда присутствовали пятна от пива и жира, на нём был строгий костюм. Из очень хороших тканей. Дорогих. Обувь тоже была отменной. И я знаю, что эти сапоги стоят, как мой годовой заработок. Одним словом, одет с иголочки. Нигде ничего не топорщилось, без заломов и других изъянов. Идеально. И ещё: лицо чисто выбрито. Брови приведены в порядок. До сего дня они у него были как у дикаря — густющие и торчащие в разные стороны. Очевидно, что посетил мастера. В кои-то веки. Волосы Гастон тоже доверил профессионалу. Не упустила из виду и его руки. Молодец, привёл и их в порядок. Даже перстни нацепил. А куда без понтов? Мир другой, а всё равно встречают по одёжке. Да и дресс-код при дворе никто не отменял.

Но на мой комплимент Гастон вздрогнул, скривился и проворчал:

— Я даже в страшном сне не мог представить, во сколько всё это обойдётся. Знал бы, то сильно подумал, соглашаться на твою авантюру или нет...

Я рассмеялась и махнула на него рукой.

— Не ворчи. Всё окупится, всё вернёшь, Гастон! Лучше признайся, что тебе понравилось. Ты сейчас такой лощёный, холёный. Любо-дорого смотреть.

Он снова скривил губы и произнёс:

— Мне бы всё понравилось, будь мастерами не мужчины, а прелестные красотки в неглиже.

Ага-ага, девушек в бикини он захотел. Губозакаточной машинки ему не хватает.

— И этот запах... Мне кажется, я воняю, — проворчал он.

— О, нет. От тебя впервые хорошо пахнет. Запомни этот аромат, Гастон. Так пахнет чистота и свежесть.

- Будто от меня плохо пахло...

Я невинно захлопала ресничками.

— Что? Я нормально пахну! — гаркнул он, что даже мой цветочек вздрогнул. А я демонстративно потрогала ухо.

— Гастон, ты пах кислым пивом, потом и ещё чем-то странным...

— Шкурами, — сказал он недовольно. — Мужчина должен быть могуч, вонюч, усат и волосат!

— Ага-ага и пристань у него диван, на котором он чешет свои причиндалы, и рыгает как удав.

— Удав не рыгает.

— Просто в рифму удачно было. Но ты ведь понял, да? — хмыкнула я.

Он вдруг отогнул воротник, почесал шею, вздохнул и спросил:

— Слушай, как вы всё это терпите? Женщины постоянно с собой что-то делают. Ногти, руки, волосы, лицо... И так каждый месяц! Это же целые состояния! Из бюджета ежемесячно выделять такие огромные средства? Неужели вам одного крема и расчёски не хватает?

Я запрокинула голову и расхохоталась. Отсмеявшись, вытерла выступившую слезу и ответила хмурому Гастону:

— Никогда не говори такого ужаса своей женщине! Хотя с таким подходом от тебя все дамы разбегутся. Запомни, Гастон, никогда не предлагай ей только крем и расчёску! Не вздумай лишать свою женщину маленьких радостей по уходу за собой!

— Маленькие радости? — ехидно хохотнул он и вздёрнул брови. — Да эти радости больно бьют по кошельку!

Я расплылась в злой улыбке и ядовито протянула:

— Любоваться красивыми женщинами тебе ведь нравится? Не напрасно судят по одёжке, Гастон. Ухоженная женщина в любом мире — предпочтение мужчины!

Он сдвинул брови.

— Но... — начал он занудствовать.

Я подняла руку, заставляя Гастона замолчать, и продолжила всё с тем же

ехидством:

— Знаешь, я удивлена буду, если ты залюбуешься замарашкой в лохмотьях. Когда у неё кожа неровного тона, вся в странных пятнах, а под опухшими и красными глазами круги. Волосы у неё жирные с секущимися кончиками и сбиты в колтуны. Зубы в кариесе. Дыхание зловонное. Фе-е-э... Губы потрескавшиеся. Нос в чёрных комедонах и весь в соплях. Одежда такая старая и грязная, что бродяга всплакнёт. Руки грубые, ногти чёрные. Про эпиляцию промолчу. И ходит она, сгорбившись от жизни своей тяжёлой... Красота нереальная! Зато такая точно обрадуется одному лишь жалкому дешёвому кремику и расчёске с одним зубцом, потому что остальные сломались, когда она пыталась расчесать свои колтуны. Вот он портрет твоей идеальной женщины, что экономит на уходе за собой.

Гастон отвернулся к окну и долго молчал. Но потом проговорил неуверенно:

— Ты слишком преувеличила. Я не встречал таких страшилищ.

Я снова рассмеялась и покачала головой.

— Ты неисправим. Неужели ты никогда не думал, сколько денег мы женщины

тратим, чтобы вы, мужчины, сворачивали головы нам вслед, втягивали носом наш аромат? Ох, парфюмерия — отдельная песня, Гастон. Там статья расходов такая, что тебе сразу нужно выпить литров пять валерьянки.

— Аврора... — начал он негодующе.

Я снова не дала ему сказать.

— В женщине должно быть всё шикарно, до кончиков пальцев.

Начала перечислять и загибать пальчики:

— Шикарные туфли, шикарное платье, перчатки, украшения. Идеальные волосы, сияющая кожа, зубы как жемчуга... Могу продолжать бесконечно. Но главное, нас эти радости окрыляют... И как результат, взлёт бархатных ресниц пленит любого мужчину.

Склонилась к нему и добила:

— Хочешь рядом с собой шикарную женщину, не будь жадиной. И вообще, когда ты вокруг меня хвост свой распускал, говорил, что баснословно богат, купишь для меня чуть ли не весь мир, да и титулом скоро обзаведёшься. А на деле что? Да ты жадина, Гастон!

— Я не жадина! — тут же рассердился он и сжал руки в могучие кулаки. — Я просто не понимаю, зачем столько тратить каждый месяц? Можно... раз в год?

Напоровшись на мой суровый взгляд, чуть стушевался и произнёс:

— Или два раза в год.

Я демонстративно закатила глаза и безнадёжным тоном пропела:

— Что ж, леди Бэлл тебе точно не по карману. Судя по той информации, что я

раздобыла, сия дама любит роскошную жизнь. И ни в чём себе не отказывает. Но это в том случае, если она поселится в твоём сердце, и ты захочешь её в своей жизни... Тогда тебе точно придётся расчехлять все мешки с золотом, все заначки и пахать в три раза больше.

— В моём сердце только золоту есть место, — самодовольно ответил Гастон.

Я пожала плечами.

— Тогда и говорить не о чем.

И в повозке воцарилась тишина. Мы думали каждый о своём. Без приключений доехали до дворца. Дворец, дворец, тебе придёт конец?

Глава 28.

АВРОРА

Дворец меня впечатлил. Я видела его на открытках и восхищалась его красотой, но вживую он был ещё прекрасней. Ажурное громадное здание. Вокруг много сочной зелени, за которой ухаживают садовники-виртуозы. Журчала вода в фонтанах. Их украшали изящные скульптуры, вода сверкала в лучах солнца и казалась волшебной. Беседки, арки, увитые цветами неземной красоты. Всё благоухало. Всё радовало глаз. Так, немного о дворце...

Хоть его размеры впечатляли, он не выглядел громоздким. Наоборот, королевский дворец казался воздушным и изящным. Он был сделан из красивейшего розового кварца, украшенного золотыми и серебряными деталями.

Не найдётся у меня нужных слов, чтобы описать увиденную красоту. Представьте огромное здание, которое в лучах солнца сияет. Оно будто целиком и полностью был пропитано солнцем, магией и самой красотою. Тот, кто создал этот шедевр архитектуры, явно любил жизнь и понимал толк в красоте. Этот дворец создал настоящий гений. Одним словом, дворец произвёл на меня неизгладимое впечатление. И ведь я увидела его только снаружи. Каков же он внутри?

Наш экипаж двигался по идеально ровной дорожке, оставалось совсем немного, и мы подъедем к парадному дворцовому входу, у которого стояла грозная вооружённая стража.

— Только не говори, что ты в восторге от дворца, — проворчал Гастон, наблюдая за моим лицом.

Улыбнулась во все свои тридцать два зуба и пропела:

— Хорошо. Не скажу.

Он фыркнул и с неудовольствием заметил:

— Дворец отвратителен, Аврора. Какому больному может нравиться сооружение из розового камня? Кто вообще додумался строить из такого непрактичного материала?

Я рассмеялась и ответила ворчуну:

— Мне нравится. Значит, по твоей логике я больная? И вообще, неужели ты позабыл, что на розовый кварц отлично ложится магия? Я не маг, Гастон, но даже я в курсе, что дворец короля насквозь пропитан магией.

— Я ничего не забываю. И говорю я не о магии, а о внешнем виде здания. И нет, ты не больная.

Пришлось оторваться от рассматривания дворца и обратить всё внимание на Гастона.

Пожала плечами и произнесла:

— Не понимаю, чего ты так придираешься? Дворец прекрасен, и он не чисто розовый. Я бы назвала этот цвет льдисто-розовым. Очень нежный оттенок, между прочим. А ещё если ты не заметил, он с белыми и прозрачными прожилками. А все эти украшения из золота и серебра? Короче, Гастон, не будь душнилой. Получи удовольствие от пребывания в королевском дворце.

Он хмыкнул и сказал:

— Позволю, я тебе напомню об одной мелочи. Если ты забыла, то на меня возложена крайне сложная и ответственная миссия.

— Не говори, что у тебя началась тревожка, — начала я злиться. — Не поверю ни на секунду. Ты ведь охотник. И охотник бывалый. Да и вообще, ты один из самых лучших охотников! Значит, тебя не испугает какой-то там дворец.

Прищурилась и гневно прошептала:

— Опять цену себе набиваешь? Сколько можно?

Мой гнев отчётливо уловил цветочек. Он захотел откусить Гастону какую-нибудь конечность. Пришлось срочно себя успокаивать и мысленно просить кустик оставаться милым кустиком. А то я могу пожалеть, что взяла его с собой и сильно расстроюсь. Кустик всё понял. Хороший мальчик.

Гастон же усмехнулся, и глаза его сразу заблестели.

Я закатила глаза и раздражённо произнесла:

— Мы ведь уже всё обсудили! Получишь ты свою награду. Только не испорть всё дело. Договорились?

— Договорились, — ответил он послушно.

Нет, он просто невозможен. Меркантильный гадёныш. Руки выкручивает только так. Идеальная партия для Синтии Бэлл. Может, они влюбятся друг в друга? Так, хватит думать о других людях. Пора подумать о себе и графе. Поскорее бы уже оказаться внутри. Мне должны выделить отдельные покои. Гастону кстати тоже отдельные комнаты дадут. Ох, а то было бы неловко, если бы поселили нас вдвоём. Наверное, я бы его сразу убила.

И разместят нас в крыле, которое Его Высочество выделил для жениха. То есть для Лиама. И я его скоро увижу! Ура!

Наконец я во дворце. Приглашения у нас забрали, конечно. И теперь я отсюда ни ногой, пока Лиам снова не станет моим женихом. А лучше сразу мужем.

Так, а пока осмотримся. Что ж, внутри дворца тоже очень красиво. Как говорится, дорого, богато. Если честно и откровенно, то жить в такой роскоши я бы точно не смогла. Вот чисто для экскурсии он идеален. Будь такой дворец в моём прошлом мире, я бы его обязательно посетила и использовала бы как идеальную локацию для фотосессии. А для жизни всё-таки требуется уют.

Замок Лиама хоть и мрачноват, но он уютный. По крайней мере, в его доме я сразу почувствовала себя на своём месте. Кстати, моему кустику тоже здесь было не по себе. Он ощущал потоки магии, которые во дворце бурлили на каждом шагу и от этого бутоны роз совершенно непроизвольно, то распускались, то вновь закрывались.

Но цветочек у меня молодец. Он лапочка, соблюдал нашу договоренность и никак не проявлял свою сущность.

Поселили меня и Гастона в покоях, которые были расположены друг напротив

друга. Слуги занесли мой багаж внутрь, и милая девушка предложила всё разложить и развесить в гардеробной, но я отказалась.

Когда, наконец, осталась одна, то позволила кустику выбрать любое место, где ему будет комфортно. Роза выпустила длинные корни, очень даже шустро протопала половину комнаты, выискивая местечко поинтересней. И вдруг опутала своими корнями довольно толстую колонну.

Эта колонна красовалась по центру гостиной, и разместился мой цветочек прямо на ней.

Кустик в мгновение ока вытянулся, пустил побеги, распустил множество листиков, розовых бутонов, мелких, но очень колючих шипов, оплёл собой колону и замер, довольный собой. Получилось красиво, конечно. Но я знала, какой у меня необычный питомец.

— Ладно, пусть так, — решила не устраивать скандалов. Тем более сама предложила кустику выбрать себе место. — Но веди себя прилично. Хорошо?

Цветочек мысленно поинтересовался, а что ему делать, если вдруг кто-то из слуг захочет от него избавиться?

Я на миг задумалась, потом сказала:

— Главное — это никого не обижать. Не калечить. Не пугать. Ни в коем случае

никого не есть! Но если вдруг кто-то захочет тебя обидеть, ты можешь просто взять и спрятаться. Ты это можешь, я видела, как ты быстро перемещаешься.

Цветочек, как всегда, понял меня с первого раза. Знаете, я уже начинаю думать, что у меня появился идеальный питомец. Понимающий. Любящий. И если мне понадобится защита... Вы поняли, да?

Стянула с головы шляпку и бросила её на кресло, затем избавилась от перчаток и прошла к столику с напитками. Налила в бокал воды из графина и сделала большой глоток. Выдохнула. Так, до дворца добралась. Теперь пришла пора найти Лиама. А для этого мне нужен Гастон. Увы, но в одиночестве передвигаться по дворцу я не имею права. Гастон — не только второй свидетель, но и мой сопровождающий. Или, проще говоря, нянька.

Заявиться к Лиаму, чтобы «поздравить» его с важным событием, могу лишь в обществе Гастона. А то у дворца много глаз и ушей.

* * *

ЛИАМ

От скопившихся во дворце разряженных придворных, суетящихся лакеев, пажей и глядящей с подозрением стражи у меня начинала кружиться голова. Отвык я от дворцовой жизни. Да и от столицы тоже отвык. Провинция мне роднее. Домой хочу. Вместе с Авророй.

Мы со зверем предчувствовали решение судьбы. Сердце в груди волновалось. Кровь бурлила и частила в чуть вздувшихся венах на висках. Я проходил длинный ряд великолепных залов и коридоров. Сэм, верный мой друг и слуга следовал за мной. Дорогу мне указывал камер-лакей.

Наконец, лакей решительно замер перед запертыми великолепными двустворчатыми дверьми. Он обернулся, поклонился мне и объявил, что сейчас обо мне доложат, и ушёл по своим дворцовым делам.

Перед тем, как войти на встречу с принцем и познакомиться с леди Бэлл, я взглянул на Сэма и произнёс:

— Ты сообщил слугам, чтобы сразу оповестили, как приедут мои свидетели?

— Несомненно, — отозвался Сэм. — Я держу всё под контролем.

— Хорошо. Я рад, что могу полностью на тебя положиться.

Глашатай получил магическое сообщение и сказал:

— Вас готовы принять, милорд.

Он стукнул фигурным молоточком по двери и усиленным магией голосом оповестил о моей персоне:

— Его Светлость граф Лиам Найтмэр из графства Роузтаун!

Двери распахнулись, и я вместе со своим слугой вошёл в малый тронный зал. Пробежался взглядом по всем присутствующим лицам, оценивая, запоминая запахи, и стараясь оставаться спокойным. Это было трудной задачей. Волку здесь не нравилось. Мне здесь не нравилось.

Остановился у трона, на котором сидел принц Ричард Первый. Молокосос уже считал себя королём. Хотя корону надевать побоялся. Пока ещё носил венец принца. Но трон отца уже считал своим. Поклонился Его Высочеству.

Взмах изнеженной руки и мне позволили принять вольное положение. Капризный мужской голос произнёс:

— Граф, наконец-то вы покинули свою глушь! Мы рады, что вы здесь, ведь я решил сделать подарок своей кузине — пообещал, что ваша помолвка и свадьба будут во дворце и хоть не с королевским размахом, но достойно родственницы королевской семьи. Что скажете? Вы рады, граф?

К чему столько слов? Принц будто оправдывался. Он нервничал. Зверь ощущал запах... Страх. Неуверенность. Они коконом окутали принца. Если он затеял с леди Бэлл грязную игру, в которой я становлюсь трупом, то вполне ясна его нервозность и наигранная весёлость.

— Ваша щедрость не знает границ, — ответил ему с поклоном.

Он хмыкнул и пригласил свою кузину.

В зал вплыла... Нимфа. Богиня. Что ж, леди Синтия Бэлл была красива. Как бывают красивыми предметы искусства. Ими можно полюбоваться раз, другой. На этом всё. Восторга по поводу её холодной красоты я не испытал. Итак, наша первая встреча при свидетелях состоялась. Леди надменным взглядом осмотрела меня. Очевидно, ей не понравилось увиденное.

— Леди Бэлл, — поприветствовал почти уже бывшую невесту. Она ещё об этом не догадывается, конечно. — Рад встрече и знакомству.

Леди сузила свои глаза и обожгла меня холодным взглядом. Промолчала. Ручку для поцелуя не протянула. Но это даже хорошо. Я не гарантирую, что мой зверь её не откусит.

— Синтия? — едва заметно улыбнулся принц. — Ответь графу, прелестная моя. Уважь меня и жениха своего. Позволь услышать хрусталь твоего чарующего голоса.

В голосе принца проскользнули недовольные нотки, хотя его речь чем-то напоминала речь поэта.

Девушка через силу улыбнулась, всего на миг и сразу же произнесла, всецело обращаясь к принцу и совершенно не стесняясь моего присутствия и присутствия приближённых придворных:

— Ваше Высочество, он высокий, на вид жёсткий и от него чем-то воняет...

Рычание зародилось в моей груди. Едва успел подавить эмоции. Волк заметался внутри, рвался наружу. Ему было некомфортно во дворце.

Дворцовая магия нервировала, как результат, я, как и мой зверь был далёк от спокойствия. Но всё же я рад, что леди Бэлл не в восторге от меня.

Усилием воли посадил волка обратно на цепь и постарался говорить спокойно:

— Воняют те, у кого нет души, леди. А я... От меня пахнет мужчиной. Только и всего.

Леди одарила меня взглядом, полным ненависти, но при этом на совершенном лице не отразилось ни единой эмоции.

Его Высочество принц Ричард Первый громко рассмеялся и зааплодировал, довольный моим ответом.

Я не собирался становиться шутом. В моих словах была неприкрытая ирония. И она задела Синтию. Не знаю, какой бы дальше у нас случился разговор, но внезапно все мои органы чувств обострились. Зрение, слух, нюх стали острее обычного. Моего чувствительного носа коснулся едва уловимый аромат... Аврора. Она здесь.

Она пахла великолепно: так пахнет родное, любимое. Волку отчаянно захотелось сорваться и умчаться к ней. Обнять, присвоить, спрятать ото всех, увезти...

Проклятый этикет!

Я замер. Застыл истуканом. Если кто сейчас хоть что-то не то скажет, зверь сразу сорвётся с цепи.

— Ваше Высочество, он, кажется, чем-то болен. Глядите, как граф побледнел, — с лаской змеи нежно пропела Синтия. — Быть может, стоит обследовать его перед помолвкой?

Когти и клыки начали удлиняться. Пришлось призвать всю силу воли, чтобы сдержать превращение.

— Лиам? Вам дурно? — нахмурился принц.

— Ваше Высочество, леди Бэлл, благодарю за беспокойство. Нет, мне не дурно. Но слегка душно. Не находите? — ответил я с усмешкой на губах.

— Правда? — удивился принц. — Не заметил. Что ж, в таком случае я отпускаю вас. Отдохните. Всё же вы ещё не до конца отдохнули с дороги. Увидимся на ужине, граф.

Я поклонился принцу, затем прекрасной, но бездушной леди и покинул зал. Аврора здесь. Улыбка поселилась на моём лице. И этот день перестал быть отвратительным.

Глава 29.

ЛИАМ

— Ваша милость, куда же вы?! — обеспокоено воскликнул Сэм и скорее поспешил за мной.

Оглянулся через плечо и ответил камердинеру:

— Аврора здесь.

— Ах, вот оно что, — сразу успокоился камердинер. — В таком случае я буду выполнять функцию следящего. Послежу, чтобы никто вас не побеспокоил.

— Спасибо, Сэм.

Мой волк ощущал её запах. Она была уже совсем близко. Я не мог ждать, когда дворцовые лакеи оповестят о прибытии моих свидетелей. Мне надо было увидеть её, дотронуться до неё. Жизненно необходимо. Я буквально летел по дворцовым коридорам. Не обращал внимания на удивлённые шепотки и вскрики придворных.

Наконец, крыло, в котором принц для меня и моих свидетелей выделил весь этаж. Я слышал тяжёлое дыхание своего слуги за спиной. Сэм не отставал ни на шаг. Резко остановился и прикрыл глаза. Коснулся рукой стены, чтобы не пошатнуться. Её аромат едва не сбил меня с ног. Шумно втянул в себя запах самой чудесной женщины и выдохнул с вибрирующим рыком:

— Аврора.

Внезапно вспыхнувшие чувства к этой красивой и необыкновенной женщине всё более и более волновали мою кровь. Едва произнёс её имя, как вдруг, двери одних их покоев распахнулись, и в коридор вышел высокий мужчина с высокомерным и недовольным выражением на вытянутом лице. Следом за ним вышла... она. Я замер, поднял на неё глаза и забыл, как дышать.

Аврора что-то говорила своему спутнику, но увидев меня, умолкла на полуслове. Как и я, она замерла и удивлённо распахнула глаза. Всего на миг. А потом... она улыбнулась. Это была невероятная улыбка, такая улыбка... Боги всех миров, да я за эту улыбку готов уничтожить любой мир, и я бы сделал это

ради неё. Всё что угодно бы сделал. И сделаю. Сдохну, но сделаю всё, что она пожелает.

— Лиам, — прошептали её губы. Но я услышал. У волков чуткий слух.

Кровь набатом застучала в моей голове. Сердце готово было выломать рёбра и выпрыгнуть наружу, так сильно рвалось к ней. Я сделал шаг навстречу и Аврора словно очнувшись, бросилась ко мне. Никакого этикета. Никакой конспирации. В бездну всё.

Она со всей страстью бросилась в мои объятия, я прижал её к себе крепко. Теперь нас нельзя было разнять.

— Аврора... — пробормотал, не в силах сказать что-то ещё.

Она вдруг подняла ко мне своё улыбающееся‚ счастливое лицо, сильнее прижалась ко мне и прошептала:

— Немедленно поцелуй меня. Сейчас же...

— Чтоб вас! — шикнул на неё длиннолицый мужчина. Очевидно, это и есть господин Гастон Ли.

Я хмыкнул и исполнил просьбу любимой женщины.

Любимой? Определённо. Одна лишь встреча. Головокружительный, чудесный, незабываемый день вместе, и я навеки ею сражён.

Её губы легко раскрылись навстречу мне. Мягкие, сладкие... Её вкус взорвался на языке, выбил остатки моего дыхания. Будь проклят этот дворец и договор с короной.

Аврора задрожала в моих руках. Разорвав поцелуй, услышал стон разочарования. Заглянул в её необыкновенные глаза и улыбнулся. В её прекрасных глазах цвета неба искрилось и переливалось синее пламя.

— Наконец-то... — Произнесла она чуть хрипло и радостно рассмеялась, вновь

прижалась ко мне и сказала: — Я скучала.

— И я...

Но мне не дали договорить.

— Вам повезло, что слуг поблизости не оказалось. Чуть всё дело не испортили, — проворчал господин Ли.

— Милорд, господин прав, — вставил слово и мой камердинер. — Вам нужно быть осторожными.

Аврора нехотя выскользнула из моих объятий. Я тут же ощутил пустоту и холод. Волк недовольно заворочался внутри. В груди зародился глухой рык. Чтобы не натворить дел, убрал руки за спину, а зверю приказал успокоиться и

набраться терпения.

— Прости меня. Не удержался, — сказал с улыбкой, глядя исключительно на

Аврору.

— Что ж, нам остаётся только немного потерпеть, — озвучила она мои мысли.

Потом подозвала своего спутника и представила нас друг другу: — Лиам, это... твой второй свидетель — господин Гастон Ли. Гастон, перед тобой Его Сиятельство, граф Лиам Найтмэр. А это его камердинер — господин Сэмюэл Хаш.

Мы обменялись оценивающими взглядами и кивнули друг другу.

— Рад знакомству, — произнёс Гастон.

— Взаимно.

Сэму от Гастона достался лишь кивок.

— Можем поговорить? — прошептала Аврора и утянула всю нашу компанию в покои, как оказалось, это были покои Гастона.

***

АВРОРА

— Вот, граф, это тот, кто разрушит твою помолвку с леди Бэлл: прошу любить и жаловать, господин Гастон Ли!

Мужчины странно друг на друга взглянули. Точно не понравились друг другу. Повернулась к охотнику, который был напряжён и недоволен, как зверь, готовый сбежать, куда глаза глядят, и представила ему Лиама:

— Гастон, перед тобой Его Сиятельство граф Лиам Найтмэр. Прошу любить и

жаловать!

Ни один из них не протянул другому руку для крепкого рукопожатия. Они обменялись скупыми кивками. Не более того.

— Полагаю, Ваше Сиятельство, я могу от вас лично получить подтверждение моего вознаграждения за оказанную вам двоим услугу, — надменно произнёс Гастон.

Ещё специально с насмешкой выделил «Ваше Сиятельство». От его наглости у меня глаза чуть на лоб не вылезли. Не выдержала и легонько пнула носком туфельки по ноге Гастона и прошипела:

— Ты что себе позволяешь, гад? Мы ведь всё обсудили!

— Тише, моя дорогая, — усмехнулся Лиам и обратился к Гастону таким высокомерно-холодным тоном, какой бывает только у аристократов. — Слово

госпожи Даль — моё слово, господин Ли. Я подтверждаю, что вы будете достойно вознаграждены. Я умею быть щедрым с теми, кто предан своему слову. Не так ли, господин Ли? Вы же преданы своему слову, как настоящий мужчина? Мы с Авророй можем положиться на вас или не стоит?

Мне позарез нужно научиться говорить так же, как Лиам. И смотреть, как он. Один такой взгляд, и ты чувствуешь себя тупицей, а ещё виноватой или виноватым во всех смертных грехах, даже в тех, какие ещё не успел совершить, а уже стыдно.

Гастон даже растерялся от столь уверенных слов и прямого взгляда Лиама. Его окутала и аура графа — властная, подчиняющая. Конечно, он же волк. А сильный волк, когда он альфа и не так может по хребту дать. И не только голосом и взглядом. Думаю, кулак у Лиама тяжёлый. Вон, будь у Гастона хвост, уже поджал бы его и заскулил, умоляя простить его за дерзость.

— Э-э-э... — протянул Гастон и покосился на меня, будто искал поддержки.

Переступил с ноги на ногу. Потом тряхнул головой, пытаясь сбросить с себя подавляющую энергетику графа и промямлил, а мямлить для Гастона не свойственно:

— Да-да... Я — мужчина, милорд. Настоящий мужчина. И моё слово имеет вес. Вы можете на меня рассчитывать. Вы и Аврора... госпожа Аврора...

Мне захотелось стукнуть его по лбу.

— Благодарствую, — кивнул Лиам со всем достоинством истинного аристократа и протянул руку Гастону со словами: — Скрепим нашу сделку, господин Ли? Госпожа Даль и магия станут нашими свидетелями.

Круто Гастон попал. В этом мире рукопожатие не хухры-мухры. Пожал руку магу — согласился на сделку. Всё, слово нужно держать.

Магическая сделка — хитрая вещь. Нарушишь данное обещание, и тебе прилетит такой звездец, что вовек не исправить. Потому Гастон и побледнел, бедолага. Если у него вдруг были мысли кинуть меня и Лиама, то теперь не получится.

Почти минуту он сомневался! Но всё же решил доказать, что он мужчина, а не сопля на палочке в стеклянной баночке. Пожал руку графа. Думаю, Гастон хотел удивить графа и крепко пожал ему руку. Не тут-то было! Судя по скривившемуся лицу Гастона, Лиам ответил ему не менее крепким пожатием. Сила у него звериная.

— Сделка заключена, — проворчал Гастон и буквально вырвал свою руку из хватки графа.

Пошевелил пальцами и покосился на меня с недовольством. А я что? А я ничего.

— Теперь можно говорить о деле? — проговорила ехидно и сложила руки на груди. И добавила: — Или ещё пару-тройку часов поговорим о доверии?

— Хочу обсудить честь девушки, Ваше Сиятельство, — произнёс Гастон и убрал руки за спину. Вздёрнул упрямый подбородок и взглянул на Лиама.

Я закатила глаза и со стоном произнесла:

— Гастон, я тебя сейчас убью.

— Вы не должны переживать за честь госпожи Даль. Она не для вас, господин Ли, — с лёгкой угрозой ответил ему Лиам.

На моих губах появилась улыбка. Посмотрела на графа с обожанием.

— Не о ней речь. Я говорю о Синтии Бэлл, — усмехнулся Гастон.

Я перестала улыбаться и перевела взгляд на охотника. Какого чёрта?

— Вы собираетесь лишить девушку достойного будущего, милорд. И не простую девушку, а леди, — продолжил Гастон. — Её честь, её репутация будут уничтожены. Вы сами прекрасно это понимаете.

Я опустила руки, сжала их в кулаки и открыла уже рот, чтобы заткнуть Гастона

крепким словом, но он не позволил, быстро договорил:

— На её горе вы не построите счастья. Вы не думали об этом?

— Ты, мать твою, с какого перепуга решил философом заделаться?! — зашипела на него. — Совсем не вовремя ты начал рассуждать о морали! Вообще-то ты слово дал! Тогда, с какого такого хрена, Гастон?!

— Аврора, — с укором произнёс Лиам.

Я одарила его таким многозначительно-суровым взглядом, что граф умолк.

— Из тебя получится плохая леди, — хмыкнул Гастон. — Они ведь не выражаются, как матросы во время пьянки.

Перевела полный ярости взгляд на Гастона и одарила его улыбкой гадюки, таким же тоном произнесла:

— Мне не нравится оскорблять и обижать людей. Я не люблю ставить никого на место и стараюсь всех и каждого понимать. Но с вами, господин Ли, я скоро стану получать удовольствие, оскорбляя! Поэтому придержите свой язык, пожалуйста, не доводите меня до греха!

Я ведь могу своему кустику пожаловаться. Он снова усмехнулся и шутливо мне поклонился, сказал:

— Ого, перешла с «ты» на «вы»? Хорошо, как пожелаете, будущая леди Найтмэр.

— Господин Ли, хватит шутовства. И не переходите черту, прошу вас. Иначе я буду вынужден вызвать вас на поединок, — произнёс Лиам строгим и максимально жёстким тоном.

Его глаза опасно сверкнули и даже мне стало не по себе. Гастон снова побледнел и проблеял извинения.

— Насчёт чести и репутации упомянутой вами леди, — продолжил Лиам чуть мягче, — то я постараюсь сделать так, чтобы нам не пришлось применять план по соблазнению.

Теперь я с огромным удивлением уставилась на Лиама.

— О чём ты говоришь? — произнесла не своим голосом.

Гастон тоже в удивлении поднял брови.

Лиам взял меня за руку, поцеловал кончики пальцев и только потом ответил:

— Господин Ли прав насчёт достоинства и чести одной леди. Не хочется начинать семью с обмана и подлости, Аврора. Я долго думал и пришёл к выводу, что нужно всё решить достойно.

Я сейчас и Гастона, и Лиама придушу.

— Почему мне ничего не сказал? Не написал? — проговорила с обидой.

— Потому что решение стало окончательным после общения с леди, — улыбнулся мне Лиам. — Она не горит желанием стать моей супругой. Я уверен, моё предложение её устроит.

— Тогда я вам зачем?! — воскликнул Гастон.

Мы оба взглянули на него и в один голос ответили:

— Запасной вариант!

Глава 30.

АВРОРА

Побыть наедине с Лиамом не удалось. И показать ему мой цветочек тоже не удалось. Почему? Прибежали служанки и передали мне срочное приглашение от леди Бэлл. Данная леди звала меня на девичник.

Не стану подробно описывать свои чувства и эмоции. Сосчитала до десяти и постаралась прийти в себя, утихомирить гнев и желание совершить убийство упомянутой леди. Но ярость продолжала зверем скрестись в груди.

Мысль билась в голове: «Вдруг Лиам не договорится с Синтией? И вдруг Гастон не сможет её скомпрометировать?»

Мысль о том, что Лиам станет супругом леди Бэлл порождала другие мысли — мерзкие, отвратные. Они как паразиты цеплялись ко мне и били наотмашь. Но я гнала от себя дурные мысли и идеи. Решила довериться Лиаму. Всё же он граф. Всё же он мужчина. А я слабая женщина и должна уметь доверять безоговорочно тому, кого решила видеть рядом с собой до конца своих и его дней.

— Отказываться нельзя, — вздохнул Лиам. Потом наложил заклинание «полог

тишины», чтобы служанки не слышали наш разговор и сказал: — Дотерпи до

вечера, моя дорогая. После ужина я поговорю с Синтией. Я верю в нужный нам исход ситуации. Всё будет хорошо. Всё получится.

— Надеюсь, — произнесла грустно.

Потянула к нему руки, чтобы обнять, но сразу опустила. Нельзя. Лиам всё понял. Он взглядом меня и обнял, и поцеловал.

Я закусила губу и подумала, что из-за прихоти и жадности принца мы с этим мужчиной теряем так много времени. А ведь мы могли бы уже стать близки...

— Ступай и не волнуйся ни о чём, — произнёс граф с улыбкой и снял полог

тишины.

Гастон всё это время изображал из себя предмет мебели. Кивнула служанкам и направилась за ними. Спохватилась и сказала:

— Я подарок забыла! Нужно вернуться...

Служанки переглянулись и заволновались. Я добавила с натянутой улыбкой:

— Это быстро!

— Мы с вами, госпожа, — поклонились они мне.

Внутрь своих покоев девушек не пустила. И правильно сделала!

На миг я впала в ступор. Челюсть моя отвалилась. Душа ухнула в пятки. Мозг отправился в отпуск. Кое-как собрала себя в кулак, тряхнула головой, надеясь, что мне померещилось. Увы, не померещилось.

— Ты что натворил?! — воскликнула, в ужасе увидев проделки своего питомца. — Немедленно отпусти этого... типа, а то отравишься ещё! И почему ты не подал никакого сигнала, что у нас гости?!

Из меня фонтаном полились ругательства. Я по кругу обошла облюбованную розой колонну. Цветочек увеличился до размеров слонёнка. Бутон открыл зубастую пасть и наполовину заглотил какого-то типа в разноцветных одеждах и чёрных сапогах. Один очень дорогой мужской сапог свалился с бедолаги, и был покрыт вязкой слюной моего питомца. Другой сапог остался на незваном госте, но был порезан острыми шипами. В общем, хорошим сапогам пришла хана. Цветочек мыслеобразами показал мне, что случилось.

Какой-то козёл, другого определения не могу дать этому типу, забрался через балкон в мои покои и решил покопаться в моих вещах! И это в королевском дворце! Средь бела дня!

— С ума сойти! — в панике схватилась за голову, не зная, что делать.

Этот наглец собирался прикарманить мои, точнее, позаимствованные у подруги украшения и мой мешочек с золотом! Но ему бы ничего не удалось украсть. У меня на сумках, мешочках с золотом и коробочке с украшениями артефакты от кражи и порчи стоят. И на что надеялся этот болван? Этот идиот успел только одно — обнаружить украшения и золото, но потрогать их не успел. Вмешался мой грозный охранник.

— Выплюнь, — потребовала от кустика. — Живо.

Цветочек несколько секунд посомневался, но послушался.

Он не просто выплюнул воришку, но ещё и срыгнул на него слизь зелёного цвета. Мужик выглядел стрёмно. Словно его пожевали и выплюнули. Ха-ха. Он не мог пошевелиться, потому как был исколот ядовитыми шипами моей розы. Горе-взломщик был парализован. Как долго будет действовать яд, я не знаю. Не сдох бы. Или уже сдох?

Я подошла к камину и взяла кочергу. Потыкала мужика кочергой. Его глаза были выпучены, рот в ужасе раскрыт. На мои действия из его горла донеслись жалобные постанывания и хрипы.

— Живой, — вздохнула я и огляделась по сторонам. — И куда тебя девать?

Цветочек мысленно предложил спрятать гада в его желудке.

— Нет.

Потом простонала и подумала, что всё это так не вовремя и вообще наш план летит ко всем чертям. Гастон сомневается. Лиам решил поиграть в дипломата. Я хочу всех убить. А цветочек поймал вора, который мог лишить меня чужих украшений! И чтобы я потом сказала подруге?

В дверь постучали и я вздрогнула.

— Госпожа? Госпожа, нам нужно идти!

— Вам может нужна помощь?

Завертела головой. Шухер! Шухер! Что делать?! А-а-а-а! Засада!

«Так, возьми себя в руки, Аврора!» — приказала себе.

— Возьми его за ноги и затолкай в ванну! — прошипела кустику. — Пусть там пока полежит. И смотри, не вздумай сожрать его или кого-то ещё! Если очнётся — выруби, но не до смерти. Потом подумаю, что делать. И убери за собой...

Указала пальчиком на следы яда, слюны и зелёной гадости. Схватила подарок для леди Бэлл и прежде, чем выйти, посмотрела на себя в зеркало. Глаза у меня выглядели безумно. Будто я какая-то шизофреничка. Блин, ну что за день?

— Всё в порядке, — сказала девушка, когда вышла из покоев. Одарила их улыбкой и показала коробку, перевязанную лентой. — Просто забыла, какой из подарков для невесты...

Девушки на мою улыбку отреагировали вполне закономерно — вздрогнули. Естественно, я сейчас выглядела как маньяк.

— Ведите. Где там девичник, — кивнула служанкам. — Мне срочно нужно выпить.

***

АВРОРА

Среди самых скучных мероприятий девичник леди Бэлл, пожалуй, займёт первое место. Хозяйка сего мероприятия мне не понравилась с первого взгляда.

Во-первых, она была красавица. Даже не так. Одного слова «красавица» будет мало. Восхитительная, запредельно прекрасная девушка. Она притягивала и приковывала к себе всеобщие взгляды и, глядя на неё можно было забыть, как дышать. В самом соку. Нежная, какая-то неземная была у неё красота. Синтия Бэлл словно светилась изнутри. У неё были роскошные волосы цвета льна. Тот самый «льняной» блонд, что сочетает в себе тёмные и светлые оттенки. Волосы были собраны в идеальную причёску и выглядели не просто ухожено. Складывалось ощущение, что её лохмы ежедневно холит и лелеет какой-нибудь мастер-парикмахер. Да, мне завидно! О таком сиянии волос, шелковистости и глубине цвета можно только мечтать. Мне мои тёмные волосы сразу показались неухоженными. Хотя я очень люблю всевозможные бьюти продукты и пользуюсь ими, но такого вау-эффекта у меня и в помине нет. Не пренебрегаю я и магической косметикой с артефактами, но видимо, Синтия знает какой-то особый секрет. У леди Бэлл либо крутая генетика, либо просто самый лучший в мире мастер-волшебник.

Помимо волос в ней было прекрасно и всё остальное: правильные черты лица; выразительные прозрачно голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц; идеальной формы брови; аккуратный прямой нос; полные и сочные губы; кожа цвета молока; белые зубы и правильный прикус. Синтия была обладательницей идеального лица и тела. В её внешности было что-то захватывающее, неотразимое, что-то такое необыкновенное, что притягивало к себе.

А это платье из роскошного шёлка цвета персика с перламутровым отливом невероятным образом шло ей. Нужно быть баобабом, чтобы не замечать её стати и красоты. Она гордо и с лёгким презрением взирала на своих «подружек». Если говорить честно, то я была неприятно поражена. Не ожидала, что девушка настолько хороша собой. Вот что значит, «ощути себя окунутой в ведро в помоями». Так погано я себя ещё не чувствовала. И вот теперь мы переходим к пункту два.

Второе, почему Синтия Бэлл мне так сильно не понравилась — из-за возникшей у меня мысли. «Леди своей красотою случайно не сразила наповал графа Найтмэра?»

Уж не потому ли он резко передумал по поводу нашего плана? Мне залил в уши, что желает с ней поговорить, предложение ей хорошее сделать... Ага, сделает предложение — руки и сердца. И женится на ней. И даже с удовольствием помрёт, чтобы леди стала богатой вдовой.

И после этой мысли моё настроение окончательно скатилось под плинтус. Какие-то приторные, насквозь пропитанные фальшью и лестью разговоры на этом тухлом девичнике меня лишь сильнее вгоняли в тоску. Как я поняла, настоящих подруг у леди нет. Всё это приглашённое на её девичник окружение — местные придворные дамы. И они были горазды лишь посплетничать, но не более того. Меня на кой чёрт позвали? Ради дополнительного реквизита к тупой помолвке?

И пока я сидела за столом, ковырялась в приторном пирожном и кривилась от

аромата мятного чая (какой идиот сунул в мятный чат корицу?) мечтала лишь об одном — пусть сейчас случится что угодно, что позволит мне сбежать с этого гадкого мероприятия.

Для девичника была выбран золотой зал, который был, на самом деле жёлтым, как оперенье жёлтой канарейки. Такой яркий, раздражающий, невозможно бесячий цвет, когда его слишком много. Вдоль всего зала повсюду стояли кресла, пуфы и диванчики. Догадайтесь, какого они цвета? Вы угадали! Жёлтого! И центр этого прекрасного помещения украшал овальный стол с белой скатертью. На столе стояла золотая ваза с жёлтыми тюльпанами.

«Жёлтые тюльпаны — вестники разлуки...»

В качестве закусок к невкусному чаю были ужасно сладкие пирожные, тонны

конфет‚ золотая ваза с горой печенек в разноцветной глазури, сливочный мусс для каждой подружки и прочая тошнотворная сладость. А я бы не отказалась от сочного куска мяса и с удовольствием выпила бы красного вина. Кстати‚ выпить никто не предложил.

Точнее, на девичнике выпивки вообще не было. Ни игристого вина, ни обычного вина, даже прозрачной горькой не наблюдалось. Один мятный чай с корицей...

Синтия сидела в центре стола в кресле, похожем на трон. Мы были рассажены в креслах попроще. Никакой развлекательной программы не было. Одни разговоры, натянутые улыбки и глупые смешки. Единственное‚ что немного оживило посиделки — вручение подарков... Но развлечение провалилось.

Подарки леди Бэлл приняла, но открывать, как это принято на любом нормальном весёлом девичнике не стала. Уверена, что все сегодняшние подарки отправятся в лучшем случае слугам, в худшем — в топку. И флаг ей в руки.

Подружки наиграно весело щебетали, восхваляли красоту леди Бэлл, желали ей счастья и прочей лабуды, которую положено говорить на девичниках. У меня от этих поздравлений и пожеланий разыгралась мигрень. И вот настигла меня ещё одна мысль: «Уж не порадовать ли моего питомца сладким обедом? Пусть он скушает Синтию Бэлл. Прямо вот сегодня».

Как говорится, нету тела — нету дела. В моём случае, нет Синтии — нет свадьбы с Синтией. Хэппи Энд.

Но при этом я хорошо понимала, что не сделаю данного кровавого шага. Просто не смогу жить с тяжестью на душе. И Лиам вряд ли обрадуется. Да и маги тут есть, которые в мозгах могут поковыряться и достать нужную информацию. Короче, кровавое дело по уничтожению соперницы изначально обречено на провал.

И вот сидела я на этом странном девичнике и утешала себя мыслью, что это всё фарс. Всё ненастоящее. Синтия не станет женой Лиама. И когда я проговорила эту мантру раз так двадцатый, на меня вдруг накатило чувство беспомощности. Оно ударило меня наотмашь. Перехватило дыхание и стало как-то плохо. Голова сильнее заболела. В голову заспешили самые ужасные мысли. Что ничего не выйдет. Что Лиаму придётся исполнить приказ короны, и он женится на этой Снежной королеве. Что план принца сбудется и Лиама убьют. Но тут же все эти гадкие мысли были сметены раскаленной яростью. Какого чёрта я хандрю? Не отдам я Лиама! И сама Синтия Бэлл не выглядит счастливой. Это ведь хорошо? Однозначно да. Она вообще похожа на статую. На красивую и холодную скульптуру. Ни разу не улыбнулась. На пожелания «подружек» никак не отреагировала. Она вообще смотрела куда-то мимо всех нас. Словно мыслями была где-то очень далеко. К чаю и сладостям не притрагивалась. Просто сидела как королева и молчала. Может, потыкать её вилкой? Чтобы проверить, что она вообще настоящая. А то может Лиаму пытаются зомби подсунуть или манекен?

Синтию от вилки спасли слуги. Они вошли-ворвались в зал и с плохо скрываемой паникой и сообщили новость, которая взволновала всех, кроме меня и Синтии. В кустах найден парализованный барон. Никто не знает, что с ним произошло, и как он оказался в густом кустарнике.

По моей спине побежал неприятный холодок. Предчувствие нехорошее появилось. Но я сидела с невозмутимым выражением на лице и старалась не показать виду, что догадываюсь, почему он оказался в кустах и почему барон парализован. Моя догадка усилилась, когда она дама поделилась сплетней, что барон-то принялся за старую привычку — у него клептомания.

Всех дам попросили хорошо подумать и сообщить главе дворцовой охраны, если они что-то видели, слышали или знают о произошедшем. И попросили быть осторожными.

Дело в том, что лекари не могут определить причину парализации барона. Возможно, мужчина был отравлен. Противоядие уже ищут. Вот же засада.

«Цветочек! Я тебя сейчас убью!»

Глава 31.

АВРОРА

— Хватит прятаться! Живо ко мне!

Меня охватил священный ужас. Я металась в выделенных мне покоях маленьким ураганом и переворачивала всё подряд, что попадалось под руку. Было от чего вести себя, как потерпевшая. Цветочек пропал. Исчез, мерзавец! Его нигде не было.

Обшарила все углы, залезла под кровать, даже в камин заглянула, а то вдруг туда удрал. Но нет, пусто. На потолке, на люстрах тоже не висел. В ванной, гардеробной, гостиной, спальне — нету, он пропал! Перевернула всю мебель. С кровати сорвала покрывало и бельё. Обошла балкон, даже свесилась с него, подумала, что может кустик под балконом? Звала его и в голос, и мысленно. Звала ласково, потом ругалась. И снова лаской заманивала обратно. Этот пакостник не отзывался! Я уже начала думать, что его схватили и уничтожили. Или его схватили и теперь изучают психопаты-учёные. Или что цветочек отбился от рук и пошёл по наклонной. Скоро во дворце объявят о новых жертвах... Мысли в моей голове скакали как взбесившиеся кони.

— Малыш... — всхлипнула я, когда поняла, что перевернула вверх дном свои покои и здесь его искать больше нет смысла. — Малыш, вернись к мамочке. Я

переживаю. Где ты, маленький мой?

Я старалась запихать подальше свой гнев и ужас. Эти чувства взяли меня в тиски, и я вот-вот получу паническую атаку.

Подняла кресло, которое в порыве бешеного поиска перевернула на бок и плюхнулась в него. Уронила голову в ладони и всхлипнула. Поездка во дворец превратилась в какой-то сплошной сюр.

«Мамочка?» — коснулась меня едва уловимая мысль цветочка.

Я чуть не заорала от радости. Вскочила, заметалась по комнате и воскликнула:

— Ты где-е-э?!

И на меня обрушился шквал радостных эмоций. Роза попыталась мне объяснить мыслеформами. Что-то цветочек позвало. Или кто-то. И он не удержался и убежал... Но сначала выкинул гадость, прочь от меня подальше. Это он про аристократа с клептоманией.

Сжала руки в кулаки, пнула попавший под руку, точнее под ногу валик с диванчика и с едва сдерживаемым гневом, произнесла:

— Малыш, скорее возвращайся. Мамочке без тебя плохо, тревожно...

Цветочек послал мне волну любви, обожания и что он уже возвращается. Даже думать не могу о том, как он возвращается. Надеюсь, не топает на своих корнях через весь дворец, пугая всех придворных, слуг и стражу?

Ох, не хватало попасться с кустиком. Меня же выдворят в Серые пределы. В лучшем случае.

Пока ждала возвращения своего блудного питомца, чтобы прийти в себя, попыталась немного навести порядок. Плохо получалось. Руки тряслись, адреналин бил по вискам. Мне хотелось накричать на кого-нибудь, придушить кого-нибудь и чтобы вся идиотская движуха с помолвкой и женитьбой Лиама прекратилась! Похоже, после посещения дворца я несколько дней буду пить пустырник вперемешку с валерианой.

Наконец, мой кустик вернулся. К счастью, моя роза не топала на своих корнях.

Он перемещался... вы не поверите! Мой кустик мог сжаться до крошечных размеров и заползти в трещину, щель и проникнуть в соседнее помещение. Так мой питомец и попутешествовал по дворцу.

Он снова попытался мне рассказать о чём-то необыкновенном, что заставило его забыть о моём приказе и покинуть комнату, но его переполняли эмоции и выходил сплошной сумбур. Погладила дрожащие листочки, раскрывающиеся и вновь смыкающиеся бутоны цветов, и сказала:

— Я не могу пока тебя понять. Давай ты чуть-чуть придёшь в себя, соберёшь мысли и образы в единое целое и потом всё-всё подробно расскажешь. Договорились?

Волна любви накрыла меня. Аж до мурашек. Вздохнула и покачала головой. Снова плюхнулась в кресло и отпустила питомца. Роза заняла своё место на каменной колонне. Как раз вовремя, так как в двери постучали. Наверное, служанки...

— Войдите, — разрешила я усталым голосом.

Наверное, служанки...

— Войдите, — разрешила я усталым голосом.

Двери распахнулись и...

— Не-е-ет, — протянула со стоном.

Гастон огляделся, перешагнул через перевёрнутый чайный столик, удивлённо поднял брови и произнёс:

— Тебя ограбили?

Я скривила губы в подобие улыбки и ответила:

— Нет. Меня не ограбили. Просто у меня случилось плохое настроение. И больше ничего не спрашивай, иначе я тебя убью.

Гастон хохотнул. Поднял подушки, бросил их на диван и опустился на него точно аристократ в энном поколении. Поправил брюки и сказал:

— А я знаю, отчего твоё настроение на нуле. Я её видел.

Я закатила глаза и проворчала:

— И? Ты решил, что леди тебе не по зубам, да?

Гастон как-то странно поёрзал на диване, принял позу, а-ля «я проглотил кол и теперь у меня всегда прямая осанка» и произнёс тоже странным тоном, явно пытаясь копировать аристократов:

— Ты не права. Для меня не существует недостижимых целей. Леди Бэлл очаровательна. Я решил, что постараюсь украсть её сердце. Кстати, как я тебе?

Он дёрнул головой, и тёмный локон опустился на его выпуклый лоб, прикрыв один глаз. Гастон посмотрел на меня, как смотрит кот на мышь и томно произнёс:

— Я смогу произвести на неё впечатление?

Не удержалась и рассмеялась.

— Гастон, с таким подходом ты произведёшь впечатление на престарелую даму, которой захочется завести альфонса.

— Почему ты всё портишь? — фыркнул он и в свое манере развалился на диване. Расставил широко ноги, одну руку на диване разместил, другу на колене. Он прекратил корчить из себя жеманного дядечку и произнёс:

— Раз ты такая умная, то дай совет. Как мне себя преподнести?

Пожала плечами и произнесла:

— Просто будь собой.

Гастон состроил мне рожу. Только что язык не показал.

— Из тебя плохой советчик, — проворчал он.

— Да я и не настаиваю. Кстати, у тебя есть чудесный флакончик, который вскружит голову леди. Если ты забыл.

Он посидел, подумал, постучал каблуками сапог и произнёс:

— Нет. Хочу, чтобы по-настоящему. Понравилась она мне.

Я сделала губы трубочкой и прикусила язык.

Просто Гастон клюнул на обёртку, а внутри-то кусок льда. Мне так показалось. А какая она на самом деле... По слухам та ещё стерва.

— Тогда главный совет, — проговорила с долей ехидства, — не будь жадиной, Гастон. Вспомни то, о чём я тебе говорила. Чем красивее женщина, тем больше на неё тратиться придётся.

— Ради такой я готов на всё, — ответил Гастон.

Уверенность и твёрдость его намерений меня даже оскорбила.

Сложила руки на груди и произнесла ядовитым тоном:

— Какая же ты сволочь! Ко мне клинья подбивал и не собирался на меня тратить свои богатства. А ради Синтии Бэлл готов на всё?

Он вздохнул, поднял руки и пробормотал:

— Аврора, дело не в тебе, а в чувствах...

Я закатила глаза, мотнула головой и заявила:

— Не продолжай. Мне неинтересно. Поступай, как считаешь нужным. Покоришь леди или нет — это сугубо твоё дело. Ты главное моё дело мне не запори, договорились?

Он усмехнулся и произнёс:

— Я вообще-то на солидное вознаграждение надеюсь, так что с моей стороны косяков точно не будет. Ты лучше за собой следи и за своим графёнышем, а то вдруг он уже передумал делать тебя своей женой? Если граф женится на леди

Бэлл, то я стану её любовником. Можешь ему даже передать. Он будет рогатым графом.

Схватила с пола подушку и швырнула ею в Гастона. Он чуть отклонился и подушка пролетела мимо.

— Лиам не женится на Синтии, — прошипела я с явной ревностью.

— Чего ты психуешь? — рассмеялся Гастон. — Ты с ним даже не спала! А вдруг он никакой в постели?

— Откуда ты знаешь?! — рявкнула я. Вскочила с кресла и указала Гастону на выход. — Всё, иди к себе.

— Аврора... — начал он, но с места поднялся.

— Гастон, не беси меня ещё больше! — рявкнула на мужчину и кивнула ему на дверь, чтоб убирался.

Он шуточно мне поклонился и, посвистывая, удалился.

Медленно села и прикрыла глаза. Злость на миг заглушила собой абсолютно всё. Сердце билось как ненормальное. Дышала я часто, от злости скрипела зубами. Под пальцами хрустнули подлокотники кресла. Сделала несколько глубоких вдохов.

Не понимаю, что с мной, я вроде никогда не была истеричкой. Не удивлюсь, если так магия дворца на меня так влияет. Ага, а ещё ситуация с помолвкой Лиама и Синтии. Тряхнула головой. Скрипнула зубами и поднялась с кресла. Хватит беситься. Ярость плохой помощник.

Осмотрела дело рук своих. Учинённый бардак не вызвал у меня ни капли раскаяния. Пожала плечами и решила наведаться к Лиаму.

Мне нужно прояснить ситуацию. Прямо здесь и сейчас. И плевать на этикет. Вообще на всё плевать! Я должна знать, что борюсь не одна.

Повторно приказала цветочку, ни при каких обстоятельствах не покидать покои. Сидеть тихо и смирно, иначе я сильно расстроюсь и покажу ему, где раки зимуют. Малыш вроде понял. Но недавно он тоже понял, а сбежал гадёныш.

И в таком раздраконенном состоянии, словно фурия вылетела из своих покоев и направилась к Лиаму. Если его не окажется на месте, то я ещё сильнее расстроюсь.

Глава 32.

АВРОРА

Граф избежал моего гнева. Он оказался на месте.

— Аврора? Это ты? — удивился он, когда я постучала три раза и тут же вошла в его покои, проигнорировав удивлённые взгляды прислуги, что как раз проходила мимо.

— Нет, я тебе мерещусь, — сорвалось с языка злое шипение.

Мне уже можно переквалифицироваться в гадюку?

Лиам был занят чтением каких-то бумаг‚ когда я вошла. И после моего ехидства отложил их на чайный столик и встал с кресла. Подошёл ко мне злющей, будто я раздраконенный шмель и сейчас буду творить страшное. Бережно взял меня за плечи, заглянул в мои сверкающие гневом глаза и произнёс мягко, ласково:

— Что с тобой, моя прекрасная Аврора? Кто тебя расстроил?

И даже улыбнулся. А я смотрела в его глаза цвета виски и понимала, что не хочу терять этого мужчину. Он мне, чёрт побери, нравится. Даже больше, чем просто нравится. Наверное, я уже по самое не хочу влюблена в него...

И плевать, что времени на близкое знакомство у нас не было. И что мы всего раз нормально целовались и даже не занимались сексом. Нельзя так быстро влюбиться, скажете вы. А вот неправда. Ещё как можно! С первого взгляда, как говорится.

И я не стала начинать разговор с десятой дороги и решила сразу расставить все

точки над i.

— Лиам, скажи мне всё как на духу... Нет, сначала поклянись, что скажешь правду, какая бы она ни была, даже если это самая отвратительная правда.

Мужчина сжал мои плечи чуть сильнее. Прекратил улыбаться и нахмурился.

— Аврора... — начал он, но я перебила.

Положила ладони ему на грудь, подалась вперёд и прошептала:

— Прошу тебя... Нет, я требую, поклянись.

Видимо, что-то было в моих глазах и моём тоне, но мужчина просто кивнул и произнёс:

— Я, Лиам Найтмер, потомственный граф, клянусь тебе Аврора Даль своей жизнью. Клянусь, что скажу тебе правду на заданный твой вопрос, какой бы он ни был. Прошу, спрашивай.

Ого, жизнью поклялся!

Я думала, поклянётся своими любимыми тапочками или здоровыми зубами своих врагов, а тут всё так серьёзно. Хотя чего это я? Сама же попросила. Облизнула вдруг пересохшие губы, сжала в кулачках ткань его рубашки и спросила:

— Я хочу знать... Синтия Бэлл, она... Нет, не так... Ты передумал и решил стать её супругом, да? Она пленила тебя своей красотой, Лиам? Я тебя больше не интересую?

И после моего сумбурного вопроса, Лиам длинно вздохнул. Взял мои кулачки в свои руки, разжал мои пальцы и поцеловал их.

Я снова начала злиться. А ещё слезливый ком встал в горле.

— Ну что же ты молчишь? Ответь мне. Ты поклялся, — прошептала я и ощутила, что глаза щиплет.

Не хватало позорно разреветься.

— Отвечаю на твой вопрос. Я не передумал и не решил стать супругом леди Бэлл. Она не пленила меня своей красотой. Она красива, верно. Но её красота подобна красоте... ледников. Красивые и в то же время они холодные и безжизненные. Ими хорошо любоваться издалека. Да и одного раза хватит. Ты зря волнуешься, дорогая моя. Кроме тебя меня не интересует никакая другая женщина. Я принял решение, что сделаю всё возможное и даже больше, но добьюсь расторжения помолвки с Синтией. Я хочу только тебя, моя Аврора. Только тебя. Клянусь тебе.

С моих плеч словно камень свалился. И теперь я ощутила несказанное облегчение. И безмерную радость. Меня даже эйфория накрыла, как волна накрывает берег. Накатила внезапно и всё.

Я рассмеялась и припала к его груди, как это делают дамы в любовных романах.

— Ах, Лиам! Какое облегчение! — воскликнула радостно.

Он снова вздохнул и обнял меня. Ничего не сказал. Просто обнимал крепко так, надёжно. Пусть так будет всегда.

Подняла голову и проговорила:

— Поцелуй меня...

Лиам вместо моей просьбы о поцелуе вдруг тихо засмеялся. Я нахмурилась и спросила, опять пыхтя, как паровоз:

— Что?

— Ничего.

— Лиам! — прорычала я.

И он сдался.

— Просто, когда ты вошла, у тебя было такое испуганно-раздражённое выражение лица, как будто дворец вот-вот рухнет. А оказалось, что ты ревновала меня.

— Если бы дворец рухнул, я бы и не пикнула. Плевать на него. Я бы и глазом не моргнула. С таким будущим правителем, как Его Высочество, дворец не жаль. Для меня важен только ты, Лиам. Я хочу тебя, а не руины вместо тебя. И ревновать мне не понравилось. Ревность... Она причиняет боль, Лиам. И выжигает изнутри...

— Шшш... Я понял...

И наконец, он поцеловал меня. Оосторожно‚ мягко, даря и получая удовольствие от каждого прикосновения. Он прижал меня к себе, запустил свободную руку в мои волосы, расплёл причёску, слегка сжал затылок и провёл большим пальцем по позвонкам.

Его поцелуй мгновенно затуманил мне разум. Невероятно. Необыкновенно. Хорошо так. Я прижалась к Лиаму всем телом, обняла, скользнула ладонями по плечам, вцепилась в его одежду... Она так мешает. И я дёрнула за ткань, потянула наверх, чтобы он её снял.

— Аврора... — прошептал Лиам мне в губы, отстранился от меня. — Что же ты творишь...

— Что творю? — выдохнула удивлённо. — Я хочу тебя... Прямо сейчас... И хватит болтать... Снимай с себя одежду...

Его глаза вспыхнули раскалённым жидким янтарём. Из груди вырвалось рычание.

— Ты не понимаешь... — начал он.

Я толкнула его в грудь и прижала к стене, потянула и всё-таки стянула с него проклятую рубашку. Лиам не сопротивлялся.

— Ох, да-а-а! — выдохнула радостно, когда увидела его торс и провела ладошками по стальным мышцам, зарылась пальцами в тёмную поросль на его груди. Поцеловала его в шею, чуть прикусила кожу. Мррр... Он такой классный.

А как он вздохнул и тихо простонал. Просто райское пение птиц. У меня просто сорвало крышу. Желание, что неожиданно вспыхнуло, заставляло кипеть кровь и путаться мысли.

Привстала на носочки и потянулась к его губам. Лиам вжал меня в себя, будто хотел, чтобы мы слились в единой целое, и поцеловал меня так, будто я была живительным родником, а он путник, умирающий от жажды. Мне понравился этот поцелуй. Очень-очень нравился. Мы будто действительно пили друг друга.

Я вдыхала аромат его обнаженной кожи, мне хотелось попробовать на вкус его всего, мне хотелось большего. Я. Очень. Сильно. Желала. Моего. Лиама. И судя по его реакции на меня, это было взаимно.

Наш поцелуй, прикосновения превратились в необходимость быть ближе. Только платье бы снять. Чертовски мешает. Оторвалась от его губ и хрипло проговорила:

— Ты можешь сделать так, чтобы никто не смог к нам войти, и чтобы никто не

услышал наши крики и стоны?

Потемневшие от желания глаза мужчины сфокусировались на мне, очевидно, до него не сразу дошёл смысл сказанного, но когда дошёл, он кивнул и прошептал:

— Да. Но... зачем нам кричать?

Я уткнулась лбом в его плечо и рассмеялась.

— Ты что ли занимаешься сексом молча?

Посмотрела на его лицо и улыбнулась во все тридцать два зуба. Его щёки чуть порозовели.

Но он выполнил мою просьбу, а после подхватил меня на руки и направился к

кровати и прежде, чем меня опустить на ложе, произнёс:

— Аврора, пути назад не будет. Я ведь поставлю на тебе свою метку. И по волчьим законам ты уже будешь моя жена.

Я моргнула раз, другой. Потом стукнула его кулачком, вызвав у него шок и недоумение, и прошипела:

— Тогда какого хрена мы тут дурью страдаем? Я уже давно могла стать женой!

Обняла его за шею, едва не придушив, чмокнула в губы и сказала:

— Я согласна стать твоей женой по любым законам, Лиам. Хоть по волчьим, хоть по кошачьим, даже по комариным.

— Аврора... — простонал он моё имя с таким непередаваемым наслаждением, что я всё поняла — из нас получится прекрасная семья.

А пока... пусть весь мир подождёт.

* * *

— Придётся отказаться от колье и повязать на шею шарф, — произнесла задумчиво, рассматривая шею и плечо.

Лиам, конечно, предупредил, что будет синяк, но он забыл сказать, что это будет мега-синяк! Такой качественный засос получился, да ещё до крови. Но что странно, совсем не болит. Вообще никак не беспокоит.

— Мой зверь будет недоволен этим, — вздохнул Лиам, лёжа в постели и глядя на меня, как кот, обожравшийся сметаны.

Он заложил руки за голову и улыбнулся моему отражению в зеркале. Я фыркнула и обернулась. Залюбовалась им. А Лиам даже срам не прикрыл. А вдруг кто войдёт? Защиту-то он уже снял. Вот неловко будет... тому, кто войдёт.

Сдвинула брови и поинтересовалась:

— А с чего это твой зверь будет недоволен?

— С того, что я пометил тебя, так, как это принято у волков. Теперь для моего зверя ты моя женщина, моя самка до самой смерти. А ты собираешься всё прикрыть. Это как если бы я надел кольцо на твой пальчик, а ты стала бы его ото всех прятать.

Я состроила Лиаму рожу и проворчала:

— Пометил... как грубо!

— Но это правда, — рассмеялся он.

— Тогда говори: «поставил метку», так лучше звучит, согласись. И знаешь что? Я предпочитаю, чтобы ты и твой волк руководствовались не только банальными постельными отношениями, но и сердцем, чувствами и даже мозгом.

— Ты абсолютно права, любовь моя.

От этих ласковых слов у меня внутри всё затрепетало.

Женское существо растаяло, как мороженое на раскалённом асфальте. Я была готова слушать эти слова бесконечно.

— Поверь, мои чувства сосредоточены именно в сердце. И в голове, а не в головке, — проговорил Лиам.

Что ж, это хорошо.

Вздохнула томно, плечиком повела и прошептала:

— Кстати, насчёт колечка... Я очень хочу увидеть его на своём пальчике...

Вытянула перед собой руку и пошевелила пальчиками, представляя на безымянном огромный бриллиантовый булыжник. Да! Хочу именно булыжник.

— И ты его увидишь. Обещаю, Аврора, — заверил меня Лиам и сел в постели.

Посмотрел на меня долгим и голодным взглядом. Всё, теперь мы из спальни вообще никуда не уйдём.

Виляя бёдрами, как заправская стриптизёрша, вернулась к прекрасному мужчине, забралась в постель, устроилась на его сильной груди и прошептала, выписывая пальчиками круги на его мускулах:

— Между прочим, скоро ужин в честь твоей поганой помолвки.

Мужчина задрожал от моей нехитрой ласки и пробормотал:

— К сожалению...

— А я даже толком не пообедала. На поганом девичнике подавали поганые пирожные... — вспомнила вдруг неприятное событие и настроение испортилось.

Приподнялась на локте и посмотрела в глаза самого лучшего мужчины. Он убрал мои волосы мне за ухо, а то они ему в рот полезли и сказал:

— Не грусти, не печалься, моё сердечко, всё устроится, вот увидишь. Причём

очень-очень скоро. Я дал теб слово и сдержу его.

Прикоснулась губами к его губам и выдохнула ему в рот:

— Скорее бы...

Ба-ба-а-а-ах! Ба-ба-а-а-ах! Ба-ба-а-а-ах!

Кто-то похоже решил выломать нам двери. Я вздрогнула и дёрнулась, заметалась по кровати в поисках белья.

— Не суетись, — спокойно произнёс Лиам, вставая с постели. — Это Сэм.

— Сэм? А нормально постучать он не может? Нет? — возмутилась я. — Так долбит в двери, будто апокалипсис пришёл!

Так, трусы я нашла. Точнее, панталончики. А остальное где?

Свесилась с кровати и обнаружила под ней платье. Хорошо, что под кроватью не было пыли. Один чулок заметила на диванчике, а другой что-то забыл на люстре. Ох, одеваться минут пять буду. Чёртовы завязки и крючки. В итоге я завернулась в простыню. И Лиам впустил своего помощника.

Глава 33.

АВРОРА

— Ваша Светлость! Совсем скоро ужин, а вы ещё не готовы. Что я за слуга, коль не могу своего милорда к нужному времени собрать, — услышала я укоризненный голос Сэма. — Вы должны быть...

И тут Сэм увидел меня.

Захлопнул рот, щёки его порозовели, глаза, бедолага, не знал, куда девать. Но он не стушевался, поклонился мне, сидящей в кровати Лиама, и произнёс со всем достоинством:

— Добрый вечер, госпожа Даль. Прекрасно выглядите.

Я поправила простыню, в которую завернулась, хмыкнула и ответила ему:

— Прекрасно? Так может мне в таком виде и отправиться на ужин? Думаю, все мужчины оценят мой наряд.

— Пожалей несчастных, — с лёгкой угрозой в голосе проговорил Лиам, — это будет их последний вечер. И всё, что они увидят перед смертью — моего разъярённого зверя.

Я длинно вздохнула и произнесла:

— И ты обречёшь себя на ужасную участь. Ведь останешься единственным мужчиной. И что тогда? Мне воевать за тебя со всем женским стадом? Одной Синтии хватает за глаза. Мне ведь придётся засучить рукава и каждой здесь открутить голову. Ужас, дворец утонет в крови.

Сэм издал какой-то крякающий звук. То ли поперхнулся воздухом, то ли хотел рассмеяться и проглотил смех. Но усилием сохранил невозмутимость. Великолепная выдержка.

А вот Лиам удивлённо моргнул и уставился на меня в немом изумлении. Но потом расплылся в мальчишеской улыбке и сказал:

— А ты кровожадна, моя Аврора.

Кокетливо пожала плечиком и промурлыкала:

— Какая есть, и вся твоя.

У Лиама глаза засветились. Он словно выше стал, больше. Он вообще весь как-то изменился после нашей близости. Как будто внутренний свет включился и теперь освещает его путь.

— Я... — начал он.

Но Сэм всё испортил.

— Милорд‚ госпожа, прошу простить, что вмешиваюсь, но к ужину нельзя опаздывать. Его Высочество посчитает ваше опоздание за личное оскорбление.

Я скривилась и кивнула.

Лиам взъерошил волосы и повторил мой кивок.

— Выйди. Аврора соберётся и...

— Сейчас же свалит к себе! — закончила за графа.

— Я хотел сказать, что тебе тоже нужны служанки и...

Подняла руку, призывая его замолчать.

— Я сама решу, кто мне нужен для сборов, а кто нет, хорошо?

Он опустил плечи и произнёс виновато:

— Прости, моя родная. Прости. Но мы должны доиграть партию до самого финала.

Покосилась на слугу и напомнила Сэму, что он должен выйти.

— Извините, — поклонился дворецкий и покинул покои графа.

Выбралась из плена простыней и подошла к Лиаму, обняла мужчину, заслушалась биением его сердца, и прошептала:

— Я тебе верю. И вместе мы сила.

Он провёл ладонями по моей спине, зарылся пальцами в мои волосы, склонился и поцеловал так жадно и сладко, что у меня ноги подкашиваться начали.

Проклятый ужин, послать бы его вместе с принцем, куда подальше... Но эта политика, этикет, дипломатия, мать их за ногу... Куда ж без них?

— Если сейчас я не уйду, то мы точно не попадём на ужин вовремя, — выдохнула я и высвободилась из его объятий.

Быстро оделась, волосы скрутила в пучок на затылке. Расправила плечи, сделала серьёзный вид и спросила у Лиама:

— Ну как? Не сильно видно, что я только что соблазнила волка и лишила его

добродетели?

Лиам рассмеялся и сказал, что я неподражаема. На этой ноте я и покинула его покои. И мне несказанно повезло. Коридор был пуст. Видимо, всех созвали прислуживать на ужине. Лишь Сэм стоял у двери, снова мне поклонился и пожелал удачи. Я быстрее молнии умчалась к себе.

Цветочек, мой лапочка, находился на месте. Никаких новых происшествий не

случилось. Бардак, который я учинила, тоже никуда не делся. Одним словом, всё было прекрасно. И этот факт должен был меня насторожить.

Но разве обретя крылья и устремившись ввысь, думаешь, что можешь не удержаться, упасть и разбиться? Я не думала. Я знала одно — я счастлива. Я любима. И люблю.

Чрез артефакт вызова слуг позвала трёх служанок, чтобы помогли мне собраться.

Сама пока приготовила то самое платье. Достала гарнитур, что одолжила у Фионы и на всякий случай шёлковый платок. Вдруг придётся прикрыть шею. Туфельки, заколки, косметику выложила и расставила на туалетном столике.

Служанки постучались и на моё разрешение войти, вошли и опешили. Глаза сделали круглыми как яичницы. Чтобы в их головах не рождались самые жуткие версии, поспешила объяснить хаос в покоях:

— Я потеряла кольцо. Вот это. Так перепугалась, что не найду его и на страхе перевернула абсолютно всё!

Показала девушкам своё простецкое колечко, которое, естественно я не теряла. Вы помните, по какой причине я устроила бардак.

— Оно мне очень дорого. И как видите, я очень активно его искала, — проговорила тоном дурочки.

Девушки моргнули, кивнули, сделали вид, что поверили. А может и поверили.

— И где оно было? — спросила рыжеволосая пышечка, которая шустро собрала все подушки и вернула их по местам.

Я указала пальчиком на кресло:

— Оно упало, когда примеряла другое кольцо. Завалилось под сиденье кресла.

— Ах, ну такое бывает, — хихикнула рыжая.

— Госпожа, не будем тратить время, — произнесла строгая брюнетка. — Мы

уберёмся, когда вы уйдёте на ужин.

— А сейчас нужно спешить. Ужин скоро начнётся, а вас нет.

— Хорошо, вручаю вам себя, — позволила умелым рукам сделать из себя красотку.

И конечно у них возникли вопросы по поводу моей шеи. Но я лишь отмахнулась и сказала, что это от любви и маскировать не нужно. Чуть прикрыть шёлковым платком, возможно, но не более того. И знаете что? Девушкам всё удалось. Не только успели вовремя, но и создали шедевр.

Платье, самом собой, умопомрачительное. И сидело оно на мне идеально. Открытые плечи, лиф, подчёркивающий грудь, пышная юбка платья благородного цвета граната, моя обворожительная улыбка и я выглядела по-королевски роскошно. Кстати, гарнитур немного спрятал засос-укус Лиама. Совсем немного.

Подол при каждом движении вспыхивал сверкающими, сияющими искрами. Изумительная, филигранная вышивка. Причёска получилась сложная, но элегантная. Макияж вечерний, яркий. Но не попугайский!

— Вы очень красивая, госпожа, — произнесла рыженькая с искренним

восхищением.

— И платье ваше такое необыкновенное. Вас запомнят, госпожа Даль,

проговорила брюнетка. Из её уст это прозвучало не как комплимент.

— Все леди умрут от зависти. Во дворце иная мода и ни у кого не будет такого

платья. Вы точно будете выделяться и покорите всех своей красотой, — с улыбкой пропела третья служанка, очаровательная русая девушка.

— Спасибо, девушки, — улыбнулась им и решила сделать небольшие подарки.

— Подождите минутку... — попросила их. Бросилась к своим сумкам.

— Так, где-то здесь... — пробормотала я и нашла коробку с маленькими сувенирами, как раз для слуг приготовила.

Достала три карманных зеркальца, украшенных керамическими цветами. Как вы могли догадаться, пионами.

— Это вам. От души. И спасибо за красоту, — указала на своё лицо и волосы.

Русая и рыжая взяли подарки, поблагодарили, а строгая брюнетка сомневалась.

— Прошу вас. Это не взятка, а просто подарок, — настаивала я и она сдалась.

— Благодарю, — произнесла она сухо и даже рассматривать зеркало не стала,

убрала его в карман фартука и сказала: — Всё, вам пора. А мы наведём порядок в ваших покоях.

Покосилась на своего питомца и мысленно обратилась к нему. Попросила не трогать девушек, не пугать, не есть и вообще сделать вид, что он глухой, слепой, немой. Мне сюрпризы не нужны.

Цветочек едва заметно качнул бутонами роз и послал мне ответ, что он всё понял, что я могу не волноваться.

«Что ж, ни пуха...» — пожелала себе мысленно и распахнула двери. Застыла на месте, так как встретилась взглядом с Гастоном.

Он как раз занёс руку для стука в двери.

— Я к тебе час назад заходил, тебя не было, — проворчал он. — Где ты была? Я весь дворец обошёл.

— Вместо комплимента от тебя одни упрёки, — скопировала его тон. — Идём, чего застыл? Надеюсь, ты с пользой дворец обнюхивал?

— Я тебе что, собака? — оскорбился Гастон, который, к слову сказать, выглядел шикарно.

Расстарался для Синтии. Прямо мачо на выезде.

— Ладно, проехали. Так что ты узнал, увидел, услышал?

Он предложил свой локоть, и я устроила на нём свою ручку. Мы направились на ужин. Проходя мимо комнаты Лиама я невольно улыбнулась.

— Кстати, ты бесподобна, — соизволил Гастон сделать мне комплимент.

Хмыкнула и ответила:

— Спасибо.

— А с твоей шеей что? — заметил он метку.

— Ты не ответил на мой вопрос: что ты узнал, увидел или услышал, — произнесла с нажимом, подчёркивая тоном, что не желаю отвечать ему по поводу своей шеи.

Гастон, к счастью, понял и не стал пытать меня. Думаю‚ он догадался, откуда засос и от кого. Он хмыкнул, пожал могучими плечами и сказал:

— Дворец стоит на ушах. Все куда-то бегут. Что-то разыскивают. Суета сует, паника. Слуги орут на других слуг. Гости и придворные паникуют. Никто ничего не знает, у всех шальные глаза, будто случился пожар. Аврора, дворцовая жизнь всегда такая беспокойная?

Короче, ничего интересного.

— Боюсь, мой друг дворцовая жизнь всегда убийственно беспокойная. А что

Синтия? Ты с ней познакомился?

— Когда бы я успел? Тем более в суете знакомиться — гиблое дело. Нет, я сделаю это на ужине.

— Хорошо. Флакончик с тобой?

— Со мной, — похлопал он по груди. Видимо во внутреннем кармашке. — Но граф ведь сказал, что решит всё другим способом.

Я кивнула.

— Всё так. Но если что-то пойдёт не так, то у нас будет запасной изначальный

план.

— Ты так отчаянно за него борешься...

Покосилась на мужчину и сказала:

— Когда встречаешься своего человека, то за него будешь бороться всеми силами, Гастон.

Мы прошли через огромный холл, со стен которого на нас смотрели изваяния мифических созданий. Поднявшись по лестнице, очутились перед парадной дверью, ведущей в главную столовую дворца.

Гастон всё-таки зря время не терял, хоть разузнал, куда нам идти. Ливрейный слуга поклонился нам и произнёс:

— Все уже собрались. Вы успели, господин, госпожа...

И распахнул перед нами двери.

Мы вошли и очутились в огромной столовой. Высокие стулья полукругом окружали большой стол, за которым возвышался трон для принца. Стол радовал глаз изысканными блюдами. У меня довольно громко заурчало в животе. Сервировка была шикарная. У каждого места рядом с тарелкой и бокалом табличка с именем гостя.

Оторвала взгляд от стола. Зал был полон, более двух сотен разряженных гостей и придворных собрались в назначенный час, чтобы отпраздновать помолвку Лиама и Синтии. Последних, кстати, ещё не было. Как и Его Высочества. Ну вот, нас торопили скорее-скорее, а по факту ждать придётся.

Все присутствующие с любопытством уставились на нашу парочку и зашептались. Гастон отвёл меня к окну. Между гостей сновали лакеи с подносами. Гастон поймал одного и взял два бокала. Один протянул мне.

— За успех мероприятия! — сказал он тост и опрокинул в себя весь бокал.

Я лишь пригубила.

Игристое вино было вкусным. Но пить на пустой желудок плохая идея. К счастью, долго ждать не пришлось. Глашатай призвал всех умолкнуть и назвал имена:

— Его Высочество принц Ричард Первый с гостями — графом Лиамом Найтмэром и леди Синтией Бэлл!

Зал взорвался аплодисментами, а когда троица вошла, все опустились в поклоне.

Глава 34.

ЛИАМ

Синтия Бэлл глядела на меня совершенно равнодушным взглядом. Будто я не из плоти и крови, а посредственный предмет интерьера, которые со временем перестаёшь и вовсе замечать.

— Зачем вы пришли? — поинтересовалась она и отвернулась к окну.

Разговаривать придётся с гордой спиной девушки.

Хмыкнул про себя, представив, что сказала бы Аврора. Эта женщина была самой настоящей жизнью. Искрой, от которой может полыхнуть так, что ты либо согреешься, либо сгоришь заживо. А здесь, напротив — холод и сплошная тоска.

Мой зверь внутри завозился. Ему хотелось покинуть покои леди Бэлл и вернуться к своей паре. Я разделял его желания, но всё-таки живу не совсем по волчьим законам. Приходится соблюдать правила.

— Поговорить с вами, — ответил коротко. — Позволите?

Она чуть повела головой и кивнула.

— Тогда прейду сразу к делу. Только... повернитесь, пожалуйста.

Я умолк, и девушка удостоила чести повернуться.

Окинула меня задумчиво холодным взглядом, изящно взмахнула тонкой белой

кистью и проговорила:

— Так что же вы молчите? Говорите, милорд.

Мы стояли друг напротив друга — совершенно разные и смотрели друг другу в глаза. Я заложил руки за спину и без прелюдий сказал:

— Леди Бэлл я принял решение, которое отразится на вашей судьбе. И чтобы как-то сгладить последствия своего решения я хочу предложить вам солидную

компенсацию, на которую вы сможете жить, ни в чём себе не отказывая. Более того вы не будете от кого-либо зависеть. Моё решение таково: я не женюсь на вас, Синтия. Уж простите меня.

Она даже не моргнула. Не дёрнулась, не ахнула. Она была спокойна и безразлична. Пожала плечиком и всё тем же ничего не выражающим тоном произнесла:

— Это всё, о чём вы хотели поговорить?

Странно. Я надеялся услышать что-то вроде «я согласна на компенсацию, озвучьте цифру, милорд».

— Вы надеетесь услышать что-то ещё? — проговорил с улыбкой.

Она вновь отвернулась к окну и ответила:

— Мне всё равно, что вы решили, граф Найтмэр. Наверное, вы заметили, что вы мне совершенно не нравитесь. И я даже готова подтвердить, что мы с вами не подходим друг другу ни как муж и жена, но и даже никак друзья. У нас с вами нет ничего общего.

Что ж, я рад, что леди не лишена здравого смысла. Но начало её фразы заставило меня насторожиться.

— И каков же ваш ответ, леди?

Она продолжала стоять ко мне спиной, специально подчёркивая, как относится ко мне. Как к ничтожеству. Да уж, с такой женщиной только горе в доме плодить.

— Я не поведусь на ваши уговоры отказаться от свадьбы, милорд. Я, как верная

подданная короны исполню приказ. И не мне решать мою судьбу.

Она чуть помолчала и добавила с нажимом и отчётливым льдом в голосе:

— И вам настоятельно советую не противиться воле Его Высочества и сделать так, как от нас того требует долг.

И она резко обернулась, когда с моих губ сорвался лёгкий смех.

— Отчего вы смеётесь? — слегка нахмурилась девушка и ударила сложенным

веером по своей ладони.

Я же не сразу ответил. Сначала медленно прошёлся по её гостиной, рассматривая интерьер — совершенный, как и сама Синтия и такой же безжизненный и скучный. Остановился у зажженного камина и заговорил, глядя исключительно на пляшущий огонь:

— Дело в том, что я пришёл не уговаривать вас и не просить вас. Я пришёл к вам, Синтия, чтобы поставить перед фактом, что не женюсь на вас. И, тем самым я хотел смягчить щекотливую ситуацию щедрым предложением.

Обернулся и добавил:

— Я свою судьбу предпочитаю взять в собственные руки. Ваша судьба в ваших

руках, Синтия. Или же в руках короны. Но тут вы сами разберётесь. А теперь прошу меня извинить.

Я уже коснулся дверной ручки, как раздался слегка взволнованный голос леди

Бэлл.

— Стойте, милорд.

Остановился и обернулся.

Девушка приблизилась ко мне — невесомая, какая-то нереальная, лёгкая, но совершенно неинтересная и пресная для меня, как для человека и как для волка.

— Почему вы не хотите на мне жениться? — спросила она с любопытством. — Неужели я недостаточно хороша для вас?

И появилась лёгкая полуулыбка на её совершенных губах.

— Вы очень красивая молодая женщина, леди, — вздохнул я. — Но глядя на вас, моё сердце молчит. Оно молчит, потому что я уже отдал своё сердце и душу другой. Я люблю другую женщину. И моё чувство взаимно. Именно на ней я и женюсь.

— Исчерпывающе, — хмыкнула она, похлопала веером по руке и проговорила: — Можете идти.

Я усмехнулся и хотел уже покинуть её покои, как в двери покоев леди Бэлл громко постучали.

— Войдите! — разрешила она.

Мне пришлось отступить. Вошёл лакей, поклонился нам и объявил:

— Милорд, леди, вас ожидает Его Высочество! Вы должны немедленно проследовать за мной!

Жаль, что не успел переговорить с принцем до начала ужина. Придётся объявить о своём решении на самом мероприятии.

Предложил Синтии локоть. Девушка чуть скривилась, но локоть мой приняла.

***

АВРОРА

Короля делает свита. Но принц ещё не король. И свита у него хиленькая. Лиам не в счёт.

Не знаю, как выглядит король Рональд Третий, но вот Ричард Первый не внушал доверия и уважения. Молодой. На вид ему лет двадцать пять. Может меньше. Симпатичный, тело подтянутое и одет по последней моде двора, но ему шли все эти кружева, ленты, шёлк и бархат. Не выглядел принц смешно. Но всё же не чувствовалось в нём внутреннего стержня и не было харизмы. Просто симпатичный молодой человек. Не более. Лицо холёное, изнеженное. Губы капризно кривились в заносчивой улыбке. Типичный представитель золотой молодёжи, который считает, что мир крутится вокруг него и что все ему всегда должны. М-да.

Если король не поправится, то бедное будет королевство. Оно перейдёт в руки вот этого капризного молокососа. Ох, и натворит он дел, нутром чую.

Взмахом руки принц позволил всем встать и толкнул речь:

— Сегодня у нас праздник! Я отдаю прекрасную леди Бэлл за графа Найтмэра! Да состоится помолвка! Паж, ты где? Кольца!

Пока мальчишка паж подходил к принцу, Лиам нашёл меня взглядом и ободряюще улыбнулся. Протянул руку в мою сторону и пальцем поманил к себе.

— Вот так, сейчас всё случится, — сказала я негромко, но Гастон услышал, попытался меня остановить.

— Аврора, может не надо? Принц разозлится...

— Надо, Гастон. Надо, — проговорила уверено и, расталкивая гостей локтями, пробралась к Лиаму.

Принц уже взял с бархатной подушки кольца и удивлённо моргнул, когда я встала рядом с Лиамом, а он ещё и обнял меня за талию. Поцеловал в висок. Гости удивлённо ахнули и зашептались. Леди Бэлл стояла в сторонке как оплёванная. Её взгляд выражал ненависть. Губы были сжаты в одну тонкую линию. А едва заметный румянец на белоснежном лице выдавал её ярость.

— Граф, я что-то не понимаю, — произнёс капризно принц. — Объяснитесь.

Немедленно.

Лиам поцеловал мою руку, улыбнулся и подошёл к принцу. Чуть поклонился ему, глубоко вздохнул и заговорил, усилив голос магией, чтобы услышали все присутствующие:

— Ваше Высочество, леди Бэлл и все гости! Я обращаюсь к вам с просьбой простить меня за сложившуюся ситуацию. Вы сегодня собрались на мою помолвку с леди Синтией Бэлл. По приказу короны я должен был уже завтра жениться на ней. Но я сообщаю всем вам, что, ни помолвки, ни свадьбы с леди Бэлл не будет. Я люблю другую женщину.

Лиам помолчал и обвёл взглядом всех придворных, в том числе взглянул в лицо

принцу. На всех лицах я не заметила особой благосклонности. Его Высочество так и вовсе багроветь начал. Сжал руку в кулак, в которой держал кольца, аж костяшки побелели. Ох, ё.

— Эта женщина была сосватана мне короной до леди Бэлл и мы успели с ней познакомиться и влюбиться друг в друга с первого взгляда, а после всё изменилось. Корона выдвинула требование жениться на другой женщине. Но моё сердце всецело принадлежит моей прекрасной Авроре Даль.

Лиам вновь протянул ко мне руку. Я вложила пальчики в его ладонь.

— Вот она, моя любимая. Более того, она моя жена. Леди Аврора Найтмэр. Графиня.

Лиам, не стесняясь присутствующих, поцеловал мою шею в месте, где поставил свою метку.

Услышав его слова, кое-кто из гостей начали шептать гадости в отношении меня, а некоторые, склонив головы, начали сочувствовать «бедняжке Синтии». Мурашки пробежали по моей спине. Мы ступили на опасную и безрассудную дорожку. И сможем ли её пройти до конца? Или нас сметёт к чертям?

Принц бросил кольца на подушечку, которую держал паж и опустился на трон.

Мужчина устроил подбородок на кулак, всем своим видом показывая, что позволяет Лиаму закончить.

Выждав, когда стихнет шум, граф с решительным видом продолжил свою речь:

— Вы все слышали обо мне много разного. Вы знаете, что я проклят. Но никто не имеет понятия о природе этого проклятия. Пришло время рассказать правду и объявить, что... Что я не проклят. Это не проклятие, а дар.

Придворные вновь зашептались, но принц хлопнул в ладоши, призывая всех к

порядку, и едко заметил:

— Ну что же вы! Дайте графу высказаться! Видно, что у него наболело!

Раздались смешки, но потом все умолкли. Лиам обвёл всех грозным взглядом и продолжил:

— Во время службы я много путешествовал по другим мирам и был укушен одним созданием. Чудовищем, как я именовал его про себя. Я воевал и вынес немало испытаний, как и многие из присутствующих офицеров. Вы знаете, что есть мир, который является угрозой для многих миров, включая наш. Мы сражались на войне и вернулись домой, кто калекой, кто утратил рассудок, а кто-то, возможно, как и я получил ранение другого вида — был укушен. С тех пор я — оборотень. И до недавнего времени считал себя именно проклятым, не понимая, что на самом деле мне повезло. И по волчьим законам я сделал Аврору Даль своей женой. И этот факт признает любая магия и любой закон.

Ох, и тут такое началось...

Зал взорвался криками, воплями и обвинениями:

— А мы не верили его невестам!

— Те девушки говорили правду! Он — чудовище!

— И как он смеет стоять тут...

— А те девушки, которые не вернулись? Он их растерзал!

— Леди Бэлл избежала катастрофы!

— Бедняжка, она могла стать новой жертвой...

— А эта девка, откуда она взялась?

— Она из другого мира и тоже оборотень?

— Докажи, что ты оборотень!

— Всё не так! Вы не правы! Мой зверь не чудовище, и я не чудовище! И Аврора не оборотень, она — человек! — прорычал Лиам.

Но его слова потонули в громких восклицаниях и возмущенном ропоте, он усилил магию голоса и, перекрывая шум, громко произнёс:

— Хорошо, я вам докажу, что я оборотень и что неопасен! И я не убивал девушек. Это правда.

Закончив говорить, он резко снял с себя пиджак и передал его мне. Приняла трясущимися руками и прошептала:

— Может, не надо? Это же толпа, Лиам... Они уже неадекватные! Ты слышал, что они кричали!

— Всё будет хорошо, вот увидишь, — пообещал он мне и улыбнулся.

Ой, что-то мне стрёмно. Как бы нас в местную Бастилию не отправили, а потом на казнь. Всё пошло через одно место. Ах, Лиам! Лучше бы мы отработали по моему плану!

Граф отдал контроль зверю: раскинул в стороны руки, запрокинул голову, и я впервые увидела, как меняется его тело, как зверь выбирается наружу. Звук рвущийся ткани, меняющихся костей заставил всех слаженно испуганно вскрикнуть. Даже я выдохнула в шоке, не в силах отвести взгляд от его преображения. Впервые увижу его в ипостаси зверя.

Из груди Лиама вырвался нечеловеческий, металлический, страшный звериный рык. И уже через мгновение перед нами стоял не человек. Сильный, мощный, огромный волк опустился на четыре мощные лапы. Тёмная серая шерсть дыбилась на загривке, хвост был высоко поднят и слегка вибрировал. Мощное волчье тело внушало страх, крупные лапы могли ударом снести голову. Волк был силён и очень велик, лобастая голова его на могучих плечах задралась, и волк издал вой, от которого в жилах едва не застыла кровь.

Кажется, половина гостей оказалась в обмороке. И что-то в помещении запахло как-то подозрительно невкусно. Неужели кто-то со страху обгадился?

Не сразу заметила, как Синтия Бэлл прижалась спиной к стене и тихо скуля, по

стеночке куда-то потопала. Когда увидела, было поздно ей что-то объяснять. Глаза её были широко распахнуты, в них плескался священный ужас.

«Теперь она точно не захочет за графа замуж», — проскользнула в голове мысль.

— Монстр! — услышала я визгливый голос принца.

Его Высочество с ногами забрался на трон и, указывая пальцем на моего волка,

сдавленным от страха голосом он пищал:

— Стража! Убейте монстра! Убе-е-э-эйте-е-э-э! Где вы все-е-е-е!

— Не-е-е-е-ет! — закричала я. — Он никому не причинит вреда! Послушайте! Не бойтесь! Это же Лиам!

Но кто бы меня послушал.

Встала перед волком, загородила его собой. Лиам носом толкнулся мне в спину — мягко, ласково.

Ох, Лиам, что же ты натворил? Конечно, мы решили твою проблему, как не жениться тебе на Синтии. Зато появилась другая проблема — большая, дикая, лохматая и взбешённая.

— Я убью монстра! А его шкуру подарю короне, как трофей! — услышала знакомый голос.

— Гастон? — выдохнула в ужасе. — Какого хрена?! Это же Лиам! Мой Лиам!

— Аврора, ты не ослепла часом?! Он — чудовище! Взгляни! У чудовища лишь один конец — смерть! — с улыбкой психопата прокричал Гастон.

Он запрыгнул на стол, с которого уже и так поскидывали посуду, блюда, подсвечники... Спрыгнул с другой стороны и схватил со стены меч.

— Голова с плеч, монстр! — задорно рассмеялся Гастон и лезвие заиграло в его руках.

Дикий и яростный рык разнёсся по всему помещению, отразился от стен, замер под потолком, люстры задрожали, и те из придворных, кто ещё не упал в обморок, с визгами, толкаясь, пинаясь, ломанулись прочь из зала.

— Гастон, не смей! — прорычала не хуже зверя. — Только тронь его, и я сама тебя порву на куски!

А лучше скормлю своему цветочку. Да пошло оно всё! Раз ситуация вышла из-под контроля, то почему бы не пустить под откос вообще всё?

«Цветочек мой аленький! Любимый мой кустик! Роза моя распрекрасная! Малыш мой шипастый! Ты очень нужен мамочке! Мамочку обижают и её любимого мужа пытаются убить! Помоги, роднулечка моя! Беги скорее ко мне, спаси меня и Лиама!»

Глава 35.

ЦВЕТОЧЕК

Как же скучно. И голодно. И снова этот запах заставил дрожать. Он манил, туманил разум. Мамочка будет недовольна, если снова не увидит меня... Но я ведь быстро! Корни задвигались сами. Звуки, запахи, тени вокруг не имели значения.

Уменьшился до крошечных размеров и скрылся через щель. Я помнил дорогу.

Все звуки как притупились. Я полз на аромат сладости, который сводил с ума и без которого я понял, не проживу. Когда мамочка не обнаружила меня, позвала, я сорвался к ней и не успел попробовать то странное тёмное вязкое нечто, что источало этот невероятный аромат. Им было окутано тело человека, он давно спал.

Воздух в стенах спёртый, пыльный, сухой. Он врывался внутрь и хотелось отплеваться, хотелось скорее вкусить ту сладость, что манила меня...

Я очень быстро перемещался через трещины в стенах, незаметные щели в полах, пролезал через тайные отверстия в картинах. Горели шипы, покалывало стебель, неслись и шумели соки в листьях, трепетали лепестки. Скорее бы...

Рот наполнился слюной. Почти, уже рядом. Я тихо-тихо удовлетворённо зашипел. Позволил шипению прокатиться вибрацией по всему телу. Аромат окутал меня и заставил задрожать.

Запах дразнил, наполнял пасть слюной, разжигая аппетит. Ммм... это должно быть очень вкусное блюдо. Корни дрожали от напряжения, натянулись до предела листья, а сладкий, манкий запах становился все насыщеннее и слаще. Исчезли время, пространство, инстинкты затуманили разум. Вот оно это чёрное вязкое нечто, такое сладкое, такое манящее.

Перебрался к человеку, который был опутан чернотой и попробовал её. Омномном. Д-а-а-а, это очень вкусно. Чернота оказалась живой и не захотела быть съеденной. Она попыталась сопротивляться, но я не позволил. Опутал её стеблями, запустил в неё шипы. Ты — моя добыча. И я тебя съем. Всю. Без остатка. Густая субстанция таяла в пасти. Она была тёплой, пульсирующей.

Я вгрызался в неё и заглатывал огромными порциями — жадно, быстро, пока кто-то не попытался отобрать её у меня. И чувствовал, как становлюсь больше, как силы увеличиваются. Мамочка увидит, что я стал совсем большой и обрадуется. А пока нужно всё съесть, немного осталось.

Удивительно вкусно. Вкуснее того мяса, которым кормила меня мамочка. И вдруг... Меня накрывают чужие воспоминания.

И теперь я знал, что я съел. Это чёрное заклятие — спрут смерти. Он высасывал жизнь короля. И король умирал мучительно. Никто не слышал и не видел его агонию. Его душа выла, кричала, захлёбывалась страданиями. Боль скручивала его жилы, резала его нервы. Но внешне он был покоен. Короля заклятием наградил его собственный сын.

Ведь у короля есть другой ребёнок, тайный сын, ещё совсем маленький, но именно его планирует посадить на трон Его Величество.

Вдруг я услышал голоса.

— Король совсем плох. Не уверен, что он доживёт до конца этого месяца. Считайте, он уже угас.

— Значит, нужно готовиться к двум событиям сразу: похоронам и коронации нового государя. Траура не будет, так желает принц.

Голоса приближались. Стойте! Не приближайтесь! Я почти доел! Раздались шорохи, вздохи, а после крик:

— Что это?!

— Монстр жрёт короля!

Я? Монстр? Я не монстр, я — цветочек. Самый красивый, самый лучший цветочек. Мамочка так сказала.

— Стража! Маги! Скорее все сюда-а-а!

Последний кусок тёмной сладости, и я попытался уползти, но понял, что отяжелел. Стал слишком большим, и уменьшиться не получится. Ой, мамочка рассердится. Мне придётся съесть всех этих громких людей. Фу, после сладкого заклятия они так невкусно пахнут. И зачем так кричать, в самом-то деле?

— Что происходит? Откуда шум? — хрипло прошептал тот, кто был укутан в чёрное сладкое заклинание смерти.

— Ваше Величество?

— Вроде я. Или вы здесь ещё одного короля видите?

— Но... Как?

— Скажите спасибо этому чудовищу. Оно избавило меня от заклятия, которое вы, бестолочи, не распознали.

Мне нужно уходить. Меня мама будет искать.

— Спасибо тебе, огромная роза-монстр, — прохрипел король и погладил меня. — Я у тебя в долгу. И я видел... тебя.

«Правда?» — спросил его и мужчина вздрогнул, когда услышал в голове мой голос.

— Правда... — выдохнул он.

Ощутил его эмоции. Уставшие, глухие, но скоро они пробудятся и вновь заиграют силой.

— Король поправился? Неужели?

— И откуда это чудовище взялось?

— Что нам теперь делать? Нужно избавиться от этого...

«Цветочек мой аленький! Любимый мой кустик! Роза моя распрекрасная! Малыш мой шипастый! Ты очень нужен мамочке! Мамочку обижают и её любимого мужа пытаются убить! Помоги, роднулечка моя! Беги скорее ко мне, спаси меня и Лиама!»

Что?! Мамочка в беде?! Её обижают?!

«Мамочка! Я уже бегу!»

Пустил корни и стебли в сторону выхода, а потом спросил этого лежачего, ведь король самый главный здесь:

«Долг отдать готов? Мою мамочку и её мужа обижают. Помоги. Не поможешь,

будет много крови. Сейчас».

— О-о-ох... Помогите мне встать...

— Но... Ваше Величество, вы только...

— Живо! Это не просьба, а приказ!

***

АВРОРА

— Убейте волка! — безумно орал принц. Только что ножками не сучил со спинки трона, куда он забрался. Указал на меня пальцем и истерично завопил:

— Эту схватить и в темницу её!

Я хмурилась, злилась, сжимала руки в кулаки. Бессилие жгло изнутри. Лиам уже не собирался быть добрым волком. Гастону он сломал руку. Пусть спасибо скажет, что волк не оторвал её ко всем чертям. Стражу Лиам раскидал как игрушечных солдатиков. Он не пытался кого-то убить, он всего лишь защищал нас — себя и меня. А потом пришли маги.

Они бросили на моего волка какую-то светящуюся сеть, которую сплели прямо в воздухе! И Лиам страшно зарычал, когда сеть оказалась на нём. Он пытался выбраться, но маги потянули её, и волк упал, издав страшный вой боли! Его тело забилось в диких конвульсиях, лапы скребли каменный пол, глаза закатились, розовый язык вывалился из пасти.

Я бросилась к нему, но меня перехватили за талию. Стража поволокла меня прочь из зала.

— Не-е-ет! Пустите меня, сволочи! Чтоб вы все сгорели заживо! И принц ваш урод! И все вы уроды! А-а-а-а! Лиа-а-а-ам!

Где же мой спаситель?! Где ты, мой цветочек?!

— Малыш мой, где же ты?! Маму обижают!

По моему лицу потекли слёзы. Всё! Финита ля комедия, концерт окончен.

И тут...

В один миг все застыли. Словно кто-то приказал всем замереть. Только странно, я не застыла истуканом. Я выбралась из жёсткой хватки стражей и бросилась к тяжело дышащему волку, сорвала с него сеть. Она, зараза, очень больно жалила руки.

Как только Лиам оказался свободен, он тут же обернулся человеком и застонал,

зажмурив глаза.

— Лиам, Лиам... — позвала его и заплакала.

Ему было так больно, так больно.

— Авро... ра... — застонал он и приоткрыл глаза. — Прос... ти. Я всё... ис... портил.

— Нет-нет-нет, всё хорошо, — прошептала и обняла его лицо дрожащими ладонями. Склонилась и прижала свои губы к его. Мои солёные слёзы попали на язык. — Ты только держись, ладно?

— Что... произошло? — спросил он, снова закрыв глаза.

Я подняла голову и... забыла, как дышать.

Мой цветочек, похожий на огромный ветвистый дуб, у которого вместо кроны один большой розовый бутон с зубастой пастью, держал на себе как на троне седого, но статного мужчину.

Цветочек стоял на толстых корнях. Он был огромен.

«Мамочка? Ты цела?» — поинтересовался питомец.

Он впервые так чётко сформулировал вопрос и его слова разборчиво прозвучали в моей голове.