Записки из-под парты

Глава 1
В КОТОРОЙ МЫ ВСЕ ПРОСЫПАЕМСЯ И РЕШАЕМ СОВЕРШИТЬ ПРОГУЛКУ ПО МОРЮ

Рано утром я проснулся от того, что был счастлив. Я потянулся, потом вскочил и немедленно хотел радостно залаять, но вовремя вспомнил о своём обещании хорошо себя вести, огляделся, увидел брезентовый полог палатки и улыбнулся. Я бесшумно вылез из-под Витиной раскладушки и лизнул лежащие на земле часы, подаренные недавно нашим папой Пал Палычем.

Было шесть утра. Солнце стояло прямо над морем, и хотелось побежать по его глади, погоняться за «зайчиками», виляя хвостом и фыркая от избытка чувств, а спать больше не хотелось.

«Вот интересно, — подумал я, — а почему, когда Мама-Маша и Пал Палыч идут на работу, а Витя спешит в школу, они зевают, с ними зеваю и я? И так хочется спать! А сейчас вот нет, хотя те же шесть утра, и никуда не надо идти, спешить. Может, вздремнуть ещё?..»

С этими мыслями я сильно зажмурился и удобно положил голову на лапы, но сон не приходил. Тогда я приоткрыл один глаз и осторожно посмотрел на спящих. Кроме меня в палатке было трое мальчиков, вчера подружившихся: мой хозяин — Витя Витухин, Ате, приехавший сюда из далёкой Африки, и мальчик из Индии — Гурбахш. Гурбахш был очень смуглый, и от него вкусно пахло незнакомыми белыми цветами, а Ате просто был такой смуглый, что походил на большую шоколадную куклу. Я люблю шоколад, и лизнул ему ногу. Но шоколада почему-то не почувствовал и очень удивился. А хорошо было бы, если бы он был на самом деле шоколадным и дружил со мной…. Наконец-то потягивается мой хозяин. Я тотчас же бросился к нему с нежностями. Выбравшись из палатки, разогретой лучами, мы оказались на залитой солнцем лужайке. Вдалеке дымилась облаками гряда невысоких гор, а перед нами о чём-то сокровенном и таинственном шептало море. Не успели пройти и нескольких шагов, как услышали позади себя грохот — что-то упало и застучало; оглянулись: а-а-а, это наш Ате вылезает заспанный из палатки.

Я подбежал к нему, обнюхал, и снова убедившись, что, увы, от него не пахнет шоколадом — какао, молоком и ванилью, — быстро и молча догнал хозяина.

Ате сорвал крохотный красный на жёстком стебельке цветок и стал его рассматривать. Чудак, неужели это самое интересное? Гораздо веселее бегать, прыгать… А цветок? Его можно просто съесть, если, конечно, в нём нет противной жёлтой осы.

— Можно и мне с вами?.. — спросил Ате, догнав нас с Витей.

— Привет. Конечно.

Я фыркнул, ответив на приветствие, и мы пошли дальше. По дороге ребята оживлённо болтали, а мне было не до разговоров: вокруг столько удивительного, что я растерялся. Я и не предполагал, что на свете умещается столько ползающего, летающего, кусающего!

— Гурбахш все ещё спит? — спросил Витя у Ате.

— Да, спит, он долго читал. Он читал, пока не погасла большая белая звезда.

Видимо, Ате так называл луну, надо будет спросить об этом Витю. Интересно всё-таки у этих иностранцев обстоят дела с названиями. «Большая белая звезда»! А меня он, к слову сказать, называл «мистер Фокс».

— Сплюха, — пробурчал Витя, имея в виду Гурбахша.

— Он не сплюха, — вступился за товарища Ате, — он Читатель. Он узнает много, когда читает, он много читает. Он проснётся скоро. Вот увидите, проснётся.

— А что он читает? — спросил Витя; как я понял по его голосу — больше от нечего делать, нежели из любопытства.

— Книгу, — сказал белозубый Ате.

Витя хотел было рассмеяться, но увидев, какое серьёзное лицо у собеседника, сдержался, а я не выдержал, раскрыв пасть, расхохотался. Хорошо, что никто не обратил внимания.

В это время Гурбахш, которому на нос, наверное, упал прорвавшийся в окно лучик солнца, перевернулся на другой бок, открыл глаза, огляделся. И, не увидев никого из своих новых друзей, тоже побежал к морю, на ходу наматывая на голову чалму из полотенца.

— Смотри, смотри, идёт наш Гурбахш, — сказал Витя Ате, когда они на берегу моря, спрятавшись за валун, наблюдали за тремя девочками, стоявшими на берегу и одетыми так, будто их пригласили на сказочный бал.

Все оглянулись.

— Он их спугнёт, — тихо продолжал мой хозяин, показывая на Гурбахша и девочек.

— Тише! — закричал что есть силы Ате приближающемуся Гурбахшу, — не спугни девочек.

— Что? — громко закричал Гурбахш, не расслышав нас.

Витя махнул рукой. Нечего было и думать, чтобы остаться незамеченными. Гурбахш подошёл к камню, за которым стояли друзья, и тоже увидел девочек. Они уже садились в покачивающуюся на волнах лодку.

Одну из этих девочек мы с Витей вчера уже видели и успели с ней познакомиться. Эта долговязая девчонка — американка Хайди. Она подошла к хозяину первой и протянула ему руку. При этом она назвала своё имя и, строго посмотрев на меня, спросила его, не знает ли он, как отсюда позвонить в Америку маме и папе. Она хочет предупредить, что благополучно доехала и что здесь не страшно, а удивительно: нет ни гангстеров, ни медведей, о чём предупреждали её, когда она покупала билет на самолёт. Что наоборот, много друзей и очень красиво. И мы с Витей отвели её к международному телефону-автомату, я даже понюхал подол её платья и не обнаружил ничего особенного, хотя оно и «Made in USA». И сама девочка мне не очень понравилась — задавака: вышла из телефонной будки и словно бы не заметила нас, никак не показала своё с нами знакомство. Нам с Витей было досадно, но не будешь же обижаться на девчонку, да ещё заокеанскую, и мы вскоре забыли про неё, увлёкшись установкой палатки.

Гурбахш тоже видел вчера Хайди, а сегодня вместе с нами с большим интересом смотрел на другую девочку. Рядом с Хайди в лодке находилась изящная, словно отлитая из прозрачного сока лимона девочка с тонкими длинными пальцами и длинными ноготками. Лимон я не люблю, но девочка мне очень понравилась. Я это немедленно доказал, поцеловав ей колено.

— Лайце, — повелительно обратилась к ней Хайди, — не отвлекайся, иначе мы не увидим Зелёный луч.

— Они заметили нас, — с беспокойством сказала Лайце.

— Кто? — по-взрослому многозначительно улыбнулась американка, делая вид, что не видит ни Витю, ни Ате, ни Гурбахша, ни даже меня, хотя я отряхивался рядом, приветствуя её.

— Мальчики, — сказала Лайце-китаянка, показав на большой камень, за которым стояли мои друзья и хозяин.

Ате, Витя и Гурбахш, увидев этот жест, вышли из-за камня и подошли к лодке.

И тотчас же неизвестно откуда появилась третья девочка. Тоже очень красивая. Витя поздоровался. Эту девочку я видел впервые и поэтому, как и подобает джентльмену, подбежал к ней знакомиться. Она была темно-красной. Я, привыкший уже ко всему, вилял остатками того, что у дворняг называется хвостом. И наклонив голову, смотрел на неё.

Минуту длилось молчание.

— Что же ты мешкаешь, Три Лепестка Чёрной Розы? — обратилась Хайди к этой третьей девочке, — отвязывай же.

Та, которую назвали столь необычным и длинным именем, спешно стала отвязывать лодку от причального конца. Легонько, мягко и даже ласково отстранив её, Гурбахш быстро справился с узлом, после чего подсадил её в лодку. Она смутилась и поблагодарила.

Лодка стала отчаливать от берега.

— Возьмите и нас с собой, — неожиданно попросил Ате.

— Конечно, — образовалась Три Лепестка Чёрной Розы, — прыгайте.

Глаза Вити встретились с глазами Лайце.

— Конечно же садитесь, — сказали её губы. А глаза потеплели.

Хайди величественно кивнула, но было видно, что она вовсе не прочь от такой компании…