Глава 16

Господь Дух Святой освятил Дары, но мы, может быть, все еще внутренне противимся своему преображению, все еще не постигаем, где мы находимся. Необходимо моление, чтобы «Человеколюбец Бог наш, приемь я (приняв их — освященные Дары. — С. Ф.) во святый и пренебесный, и мысленный Свой Жертвенник… возниспослет нам Божественную благодать и дар Святаго Духа» [170] — такие слова мы слышим в начале ектеньи, которая возглашается перед «Отче наш». Мы молим, чтобы совершившееся только что священнодействие просияло и в нас лучами благодати.

Молиться о благодати Святого Духа надо всегда, но особенно теперь, в эти минуты литургии. Ведь Дух Святой — «Свидетель страданий» Христовых. В древней литургии Климента была такая евхаристическая молитва: «Мы просим Тебя, Господи, чтобы Ты ниспослал Святого Своего Духа, Свидетеля страданий Господа Иисуса, на эту Жертву для того, чтобы этот хлеб пресуществился в Тело Твоего Христа и эта чаша — в Кровь Твоего Христа» [171].

Мы получаем благодать и через таинства, и через молитву. «Дух нисходит не только тогда, когда предложены Дары, но и когда поются (священные) песни», — говорит св. Иоанн Златоуст [172]. «Дух дышит, где хочет», — говорит апостол [173]. И мы каждый день и каждый час должны искать Его, духовно причащаться Его благодати, дышать Его дыханием. Святитель Тихон Задонский говорил, что «благодати Божией мы на каждую минуту требуем» [174]. Как бы двоякое получение благодати — через таинства и через молитву — есть единое получение. От камня, упавшего в воду, образуется центр, и от него расходятся в тихой воде долгие круги. Через этот образ мы постигаем Таинство Тела и Крови как центр, откуда идет миру множество кругов благодати, которую мы обретаем и в молитве, и в труде, и в скорби, и в воздыхании, и в радости жизни, — обретаем везде: и в храмах, и в лесах, и в пустынях города. Но мы обретаем Его только тогда, когда верим в Таинство Тела и Крови, когда сердцем устремлены к Голгофе.

Сейчас запоют «Отче наш». Но знаем ли мы, что моление о хлебе насущном на сегодняшний день святые относили прежде всего к «Хлебу, сходящему с небес» (Ин. 6, 50) — к святому причастию и к стяжанию Духа?

«Святая — святым», — возглашает священник. И народ отвечает: «Един свят, един Господь Иисус Христос». Святой Кирилл Иерусалимский так пишет об этом месте литургии: «Святая — это предлежащие Дары, принявшие наитие Святого Духа. Святы и вы, сподобившиеся Духа Святого. Итак, «Святая — святым» приличествует. На сие вы говорите: «Един свят, един Господь Иисус Христос». Ибо поистине свят един, Кто по естеству свят. И мы святы, но не по естеству, а по причастию, подвигу и молитве» [175]. В подвиге жизни и молитвы мы устремляемся к Господу, к причастию Его благодати, к общению с Ним в Его Святости. Ну, а если мы все же никак не принимаем идеи святости или по невежеству, или по несмирению?

«Святая, — пишет преп. Симеон Новый Богослов, — преподаются святым, как говорят и проповедуют это каждодневно всем иереи, взывая велиим гласом (о, когда бы они говорили это и себе самим!)… Итак, что же? Кто не свят, то уже и недостоин? Нет, не так. Но кто не исповедует сокровенностей своего сердца, кто не показывает достойного покаяния в этом и в том, в чем согрешал в неведении, кто не бывает всегда в слезах и печали и не подъемлет… подвигов… вот кто недостоин» [176]. Недостоин причастия только тот, кто не хочет идти за Христом узким путем покаяния и любви. Только в покаянии и любви можно во внезапной тишине сердца шептать за священником, вынесшим чашу, эти слова: «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими. Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Загрузка...