Запрет на любовь

Считай повезло

Мозги ещё при мне. Отскакиваю вправо, он туда же. При чем скорость прибавил, понял, что жертва покорно ждать его кулаков не будет. Тогда я кидаюсь влево, в сторону дороги, там прохожих много. Хотя скажите, какой дурак остановится и станет меня защищать? Не пойми какую девочку?

Мужик меня почти настигает, как издалека начинает громко сигналить машина. Пока преследователь замер в ступоре, вглядываясь в приближающее авто, я продолжила убегать. Автомобиль доехав до меня — остановился. И из неё со свирепыми глазами выходит Миша. На столько парень был злым, что мне самой аж стало страшно. Я молниеносно развернувшись побежала обратно. Мужик, любитель лапать, теперь казался мне мягким и пушистым.

— Стоять! — Грозно гаркнул Миха.

И мы с моим неприятелем замерли, как в игре "море волнуется", я с занесенной ногой для следующего шага, а мужик с поднятыми руками, видать что-то хотел объяснить. А бабка на остановке, так вообще присела. Не обделалась ли?

Михаил подходит ко мне вплотную. Руки в карманах джинс, наклоняется к моему уху.

— Ты что тут делаешь с Ильёй? — Лживоспокойно уточняет он. — А тебе чего нужно от неё?

Мужик отмер, взмахнул руками, типа сам в шоке.

— Да если б она мне по фаберже не заехала, то ничего не было б. — Илья на вид старше Миши лет на 5–7, но почему-то разговаривал с ноткой заискивания.

— А не хрен было руки распускать. Я ж тебе пыталась объяснить, что я не такая…

— А ты в таком заведение трамвай ждала? А я не понял?

Миха глаза переводил от мужика ко мне и обратно. Тем самым вскипая от нашей перепалки.

— Заткнулись! — Рыкнул он на нас. Бабка на остановке ойкнула. Вот сейчас точно обделалась.

К нам из здания вышел Антон.

Хотелось сказать: "Не прошло и года! " — но суровый взгляд Мишки напомнил, что говорить нам запретили.

— Илюха, ты что, тот мудак, что к дочери Лютого приставал? Ты бесстрашный или тупой? — Кинул Антон мужику, пожимая в приветствие лапу Михи.

Илья, видать из просвещённых, потому что тут же побелел и принялся заикаться.

— Да-да-да… ни-ничего не было. С-с-скажи им.

— Как это не было? — Я состроила из себя святую невинность. — А кто мне в трусики залез? А засос на груди поставил, в то время, когда я просила меня не трогать. — Похоже переиграла.

Глаза брюнета налились кровью, весь вид говорил о том, что сейчас он этого Илью закрутит в асфальт. Мужик от страха вновь сменил цвет, теперь он синий, как покойник.

— Сука! — Зло сплевывает Миша, хватая Илюху за грудки.

Бабка на лавочке, доселе наблюдающая за нами, как будто любимый сериал ей включили, в испуге отвернулась и стала креститься. Я даже похоже услышала "изыди сатана". И тут меня накрывает хохот. Все, в том числе бабка, обеспокоено уставились на меня.

— Ребят, но всё же хорошо закончилось. — Отсмеявшись произношу я. — Это какое-то недоразумение. Илья видимо обознался. Да?

Он активно закивал.

— И в трусики не залазил. — Решил он уточнить, для пущей ясности.

Теперь когда опасность в виде пристающего мужика не нависает надо мной, я вспоминаю цель своего визита.

— Тоха, я чего приехала то. В какой-то комнате у тебя в борделе Рита.

Блондин не понимал о чем я.

— В смысле?

— В коромысле. Ты чего такой тугой. Маргарита, подружка моя в комнате говорю в какой-то с большой кроватью у тебя?

— А чего ей там делать?

— Какой же ты сложный. Действовать нужно. Пока её не положили под кого.

— Под кого? — Продолжал тупить Антон.

— Рита к тебе пришла, в бар. Её администраторша твоя приняла, за девку какую-то и заперла в спальне. Ты будешь может что делать?

Дошло наконец-то до парня. Он побежал обратно в здание, мы с Мишей за ним. А Илья посчитал, что на сегодня с него достаточно, присоединился к бабке на лавочке остановки.

Мы окунаемся в шумное, плохо освещенное пространство бара. Теперь тут во всю развивается оргия. Я уже никого не разглядывая, следую за стремительно удаляющей спиной Тошки. Он ныряет под черную шторку, около дальнего островка. Мы следуем за ним и оказываемся в красном полумраке коридора. Идя по длинному коридору я изредка слышу то стоны, то звуки порки, то мольбы, то какие-то странные крики. Чем глубже мы заходим, тем страшнее становится мне. Как интересно там Маргарита? Остановились почти у последней двери, Антон постучался. Его с той стороны отборно послали.

Тогда Тоха не думая, со всей дури вышибает дверь.

— Какого хуя! — Встречает нас недовольный полуголый мужик, предпенсионного возраста с большим обвислым брюшком. — Падлы, я лаве кинул. Что за беспредел?

— Ебальник захлопнул. — Кинул ему Тоха, а сам прошёл внутрь. За кроватью, в углу сжалась Рита. Одежда на ней была вся изодрана, глаза были бешенными, она не могла ни на ком из нас сфокусироваться. Антон прижал её, уткнул лицом к себе, принялся поглаживать по голове. Она схватилась за его рубашку и принялась судорожно рыдать.

Следом за нами в комнату ввалилась охрана и администратор.

Женщина принялась улаживать конфликт с клиентом и одновременно допытываться, что произошло у хозяина.

— Блять, ты Маша. А ещё сука и стерва. Как ты могла такой божий одуванчик принять за шлюху. А? — Это я десять минут назад считала, что Миша злой как черт? Это был детский лепет. Вот сейчас чувствовалось, что сам Сатана вселился в Антона. Если бы не плачущая у него на груди Маргарита, то он давно бы прирезал и Машу, и этого жирного клиента. Желваки парня играют от гнева. Но он сдерживает себя, потому что в руках у него трепетный, испуганный цветочек.

— Не бузи. — Бросает он мужику. — Четвёртый номер свободный, это люкс. Иди туда. Тебе ребята приведут такую девочку, что закачаешься. — Плотоядно улыбнулся Тоха. — Своего рода извинения, за предоставленное неудобства.

Мужик поднял свои брюки с рубашкой и бубня, что-то недовольное себе под нос направился в люкс.

— Сука убил бы. Твоё счастье, что мы не наедине, Маш. Как будешь расплачиваться за косяк?

— Могу оставить сегодняшний заработок. — Тут же предлагает администратор.

— За покалеченную психику? За то, что чуть не изнасиловали?

— Подумаешь. — Фыркнула и вздернула высокомерно носик. — Велика честь, прЫнцесса. Раздвинула бы ноги, хорошо заработала бы.

— Вот ты и заработаешь за неё. — И уже охране. — Закинуть эту швару в четвёртый люкс.

Парни взяли её, она пыталась сопротивляться, кричала.

— Да, он же больной. Он же меня живой не оставит.

— Заглохни, шмара. Если клиент пожалуется, то ты год не выйдешь из этих комнат. Так что в твоих интересах, что бы клиент остался довольным.