Запретная принцесса

Глава седьмая

Она использовала тот же шампунь и гель для душа, что и восемь лет назад, когда они впервые встретились. Себастиан узнал этот запах сразу, и черт возьми! — ему захотелось сорвать с себя одежду и присоединиться к ней. Он совсем не собирался так реагировать на нее, когда согласился выполнить задание ее отца.

Король пылал гневом, когда явился в офис Хоука. Его сопровождал советник по безопасности, но король сам вел разговор, буквально умоляя Хоука разыскать его дочь.

Чувства этого гордого человека тронули Хоука, но он честно признавался самому себе, что не только это заставило его отправиться на поиски Лины. Себастиан не мог забыть те несколько недель, которые они провели вместе, когда он выполнял свою работу. До сих пор он просыпался ночами от того, что ощущал запах ее кожи. И это ощущение было настолько реальным, будто она лежала в постели рядом с ним.

Она никогда не спала с Себастианом, и никогда не будет спать, но он должен найти ее и вернуть в семью. Чтобы выдать ее замуж за принца-плейбоя. Он не мог понять, почему король Фахд бин Латиф нашел ей такого жениха, имя которого постоянно упоминалось в связи с какими-то скандальными историями, но это было не его дело — судить о действиях своего клиента.

Он взялся за этот заказ, но в глубине его души таились сомнения: ведь нет ничего плохого в том, что современная женщина, живущая в двадцать первом веке, сама выбирает себе мужа. Даже принцесса.

Звук льющейся воды резко оборвался, и Хоук, вскинув голову, взглянул на приоткрытую дверь, понимая, что не увидит ничего: она, без сомнения, переоденется в ванной.

Он не учел только одного — маленького зеркальца на тумбочке. В нем было четкое изображение того, как Лина вытирает полотенцем свое изящное маленькое тело. Ему надо было отвернуться, он это понимал, но не мог заставить себя сделать это.

Она была так прекрасна. Кожа цвета меда поблескивала влагой, и капли воды, повисшие на кончиках волос, тихо падали на роскошные груди, струились вокруг выпуклых сосков.

Ему захотелось войти в ванную и слизать языком эти капли, и он уже сделал два шага вперед, но остановил себя. Она повернулась и наклонилась, выставив круглые ягодицы.

Себастиан издал тихий стон.

Лина напряглась.

— Ты что-то сказал, Себастиан?

— Э… нет. — Если он не пошевелится, она застукает его — словно мальчика, впервые подглядывавшего за женским телом.

Сжав зубы, Хоук закрыл глаза и заставил себя отвернуться. Сделав несколько шагов назад, присел на кровать.

Лина быстро оделась, раздираемая чувствами, которые вызывал в ней Себастиан. Душ не помог ей расслабиться. Ощущение теплой воды, льющейся по телу, подействовало как катализатор.

И это было совершенно неправильно.

Она встречалась с несколькими мужчинами после того, как окончила университет, однако ни один из них не пробудил в ней глубоких эмоций.

И вот Себастиан Хоук вернулся в ее жизнь, и в какие-то доли секунды в Лине вспыхнуло желание, будто он никогда не покидал ее, никогда не предавал.

Себастиан использовал ее однажды, и она не позволит себе влюбиться в него снова. То, что она испытывает к нему сейчас, вовсе не любовь, а на сто процентов физическое желание. От былой любви к Себастиану ничего не осталось.

Однако ее тело не было таким рассудительным, как разум.

Она завязала свои длинные волосы в «конский хвост». Пряди были покрашены в светлый, рыжий и каштановый цвета, и они смешивались с ее натуральным черным. Интересно, что подумает Себастиан, когда ее волосы высохнут и станут более яркими? Отгоняя от себя эти мысли, она вышла из ванной.

Себастиан сидел на кровати, на лице его отражалась боль.

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила она.

Лицо его мгновенно превратилась в маску — как тогда, в тот вечер, когда она узнала о его двойной роли.

— Да. Ты готова ехать?

— Куда конкретно?

— Играешь со мной, принцесса?

— Нет. Полагаю, ты хочешь доставить меня отцу, но, учитывая факт, что мы находимся в двухстах шестидесяти милях от Нью-Йорка, а также то, что до ближайшего аэропорта около четырех часов езды, я думаю, нам надо сделать хоть одну остановку.

— Я не говорил, что твоя семья находится в Штатах.

— Тебе и не надо это говорить. Отец мой, возможно, считает, будто я не разбираюсь в политической обстановке, но это не так. Тот факт, что король Марвана и его окружение находятся сейчас в столице, вряд ли является государственным секретом.

— Ты права. Твои родители, а также твой жених ожидают тебя в Нью-Йорке.

— Полагаю, они остановились в посольстве? — Ее отец особо заботился о своей безопасности и не доверял отелям.

— Да.

— Итак? Куда конкретно мы направляемся?

— Ты считаешь, что я должен тебе об этом доложить?

— Может, ты не будешь брать пример с моего отца, который диктует мне, как я должна жить, и окажешь мне некоторую любезность? Скажи, пожалуйста, в каком месте мы будем ночевать?

— Знание — это сила, принцесса, а я не имею привычки отказываться от такого преимущества.

— Прекрати называть меня так.

— Тебя так зовут.

— Меня зовут Лина.

— Но ты принцесса.

— А ты — бесчувственный неандерталец, но я уважительно называю тебя твоим настоящим именем.

— Хорошо, Лина. Ты идешь?

— Я должна собрать вещи, но все-таки мне хотелось бы знать, куда мы отправляемся.

Хоук взглянул на нее так, что Лина поняла: ответа она не дождется. Вероятно, он отвезет ее в аэропорт либо Рено, либо озера Тахо. Единственное, в чем она не была уверена, — препроводит ли он ее прямо в аэропорт, или они остановятся в гостинице. Лина принялась упаковывать сумку — вещей было немного. Мокрый купальник она засунула в наружный карман.

Перекинув сумку через плечо, девушка объявила:

— Я готова.

— И все? Никаких возражений? Никаких требований сообщить, куда мы отправляемся? — В голосе его звучало неподдельное замешательство.

Прекрасно. Смятенного врага легче перехитрить.

Глаза его сузились, но больше он ничего не сказал. Молча взял ее сумку таким непринужденным жестом, что Лина не стала сопротивляться. Но ничего. Все самое ценное находилось у нее под одеждой, в сумочке на поясе.

Себастиан бросил сумку на заднее сиденье автомобиля, рядом со своим черным кейсом.

Поздно вечером они прибыли в Рено. Хоук привез ее в роскошную виллу, расположенную в горах, которую забронировали сотрудники его агентства.

Он набрал секретный код, дверь открылась, и он пропустил Лину вперед. Затем пошел обратно к машине, чтобы забрать вещи. О том, что Лина может сейчас сбежать — в темноте, в горах, — он сейчас не беспокоился.

Когда Себастиан вернулся в дом, Лина стояла на кухне со стаканом воды в руках.

— Я включил охранную сигнализацию, поэтому не пытайся открыть двери или окна.

Она округлила глаза.

— Ты действительно думаешь, что это необходимо?

— Пожалуйста, никаких аргументов насчет того, как я должен доставить тебя домой. Никаких призывов к соблюдению прав человека.

Искра гнева вспыхнула в ее глазах, прежде чем она пожала плечами.

— Восемь лет назад я поняла, как ты уважаешь права человека — в частности, его право на личную жизнь.

Он уже знал ее мнение о себе, но эти слова вновь его задели.

— Ты все еще активно участвуешь в общественной жизни?

— Ты ведь читал мое досье, значит, тебе все известно.

— В твоем досье говорится, что ты участвуешь в движении по защите окружающей среды, а также занимаешься с подростками, сбежавшими из дома.

— Формально я больше не сотрудничаю с этой организацией.

— Ты могла бы принести больше пользы, если бы использовала свой статус принцессы.

— Хочешь успокоить меня насчет того, что у меня пытаются отнять мою жизнь?

— Никто не хочет отнимать ее у тебя.

— Неужели? Значит, отец с удовольствием разрешит мне уйти отсюда? И ты не последуешь за мной?

Себастиана охватил необъяснимый гнев, смешанный с чувством вины, но он произнес спокойным тоном:

— Ты знаешь, что это не так.

Она лишь укоризненно взглянула на него в ответ.

— Отец беспокоится о твоей безопасности, Лина. Он не может оставить тебя без охраны. — Черт, только сейчас Хоук осознал, что не только отец, но и сам он волнуется о ней.

Лина скрестила руки на груди.

— Мой отец тревожится обо мне исключительно из-за его политических планов. А что касается того, что я сбежала от своего охранника, то мы обсуждали этот вопрос раньше. Если никто не знает, кто я есть на самом деле, то мне не угрожает никакая опасность.

— Ты так считаешь? Я могу привести тебе данные полиции о том, что несколько тысяч женщин подвергались насилию.

— О, прекрати! Все равно девяносто девять процентов женщин, живущих в этом мире, не имеют личных охранников.

— Но ты к ним не относишься.

— Чем же я отличаюсь от них?! — требовательно воскликнула она.

— Ты принцесса. Ты выросла в привилегированной обстановке.

— И последние пять лет я живу нормальной жизнью. И подвергаюсь риску не больше и не меньше, чем любая другая женщина.

— Не согласен с тобой.

— Это спорный вопрос, и обсуждать его — пустая трата времени. Где я буду спать?

Согласно информации его сотрудников, здесь были две спальни, рабочий кабинет и игровой зал наверху.

— В одной из спален на втором этаже.

— И ты разрешишь мне занять свою комнату? — спросила она с фальшивым удивлением и насмешкой.

Черт возьми. Он просто выполняет свою работу.

— Да, ты можешь выбрать любую комнату, — промолвил Хоук сквозь стиснутые зубы.

Он проводил Лину наверх, прихватив ее сумку и свой кейс. Она сразу прошла в спальню, находившуюся слева в конце коридора, не взглянув даже на другую комнату. Себастиан последовал за ней и бросил ее сумку на кровать.

— Спасибо, — голос ее был тихим и чертовски соблазнительным.

Себастиан не ушел. Не мог. Он хотел вдыхать ее запах, ощущать ее тепло, даже не притрагиваясь к ней.

— Располагайся поудобнее. Мы вылетаем завтра днем.

— Понятно. — Она взглянула на него, о чем-то глубоко задумавшись, но не сказала больше ничего.

Себастиан покачал головой. Он мало о чем жалел в своей жизни, но не мог простить себе того, что тогда потерял над собой контроль. В тот вечер, восемь лет назад, он возненавидел самого себя. И не мог позволить себе снова сойти с ума от ее физического присутствия.

За годы, прошедшие с тех пор, он перебрал в уме множество вариантов развития той ночи, и ни в одном из них принцесса не оставалась столь уязвленной и предательски брошенной.

Лина остановилась возле окна и стала смотреть в темноту. Себастиан подошел к ней сзади и положил ей руку на плечо.

Она вздрогнула, и ему захотелось прижать ее к себе, но в тридцать пять лет он обладал большим самообладанием, чем она — в двадцать семь.

— Прости меня, принцесса.

— За что? — произнесла она еле слышным голосом, не в силах скрыть свои чувства.

— Я дважды допускал промахи в отношении твоей безопасности. И все потому, что терял голову в твоем присутствии.

Она засмеялась, но смех был неискренним.

— Ты просишь прощения за то, что плохо выполнил свою работу? — Она потрясла головой, будто пытаясь очистить ее от всех мыслей. — Не переживай. Я считаю, что ты отлично выполнил ее.

— Я прошу прощения за то, что сделал тебе больно. — Ну вот, он сказал это. Надо записать этот факт в книгу рекордов, потому что Хоук по пальцам мог пересчитать, сколько раз просил прощенья.

— Именно поэтому ты взялся за эту работу? Чтобы попросить у меня прощения?

— Частично да. Я больше не занимаюсь практической работой.

— Слишком занят другим бизнесом?

— Похоже, ты следишь за моей жизнью.

— Распространенное мнение таково: очень важно знать своих врагов.

Он почувствовал, как что-то сжалось у него в груди.

— Я не твой враг.

— Но ты и не мой друг.

— Когда-то я им был.

— Ты следил за мной — это была твоя работа.

— Я любил тебя, Лина. Я тебя уважал. И до сих пор уважаю. Ты много сделала в своей жизни сама, без всякой поддержки.

— Это неправда. За мной стояли дядя и тетя.

— Я рад, что в твоей семье есть люди, на которых ты можешь положиться.

Она промолчала в ответ.

Себастиан судорожно выдохнул воздух и, с трудом заставив себя снять руку с ее плеча, отступил назад.

Плечи ее напряглись и поникли.

— Я очень устала, мистер Хоук. Не возражаете, если я пойду спать?