Запретный мир

3

Они не получили никакого ответа на свой запрос, когда Кэлхаун выйдя из временного прыжка, вывел свой корабль на точку связи. Он терпеливо, раз за разом повторял, что корабль Медицинской Службы «Эскулап-20» объявляет о своем прибытии и просит координаты посадки. Он добавлял, что масса корабля пятьдесят стандартных тонн и что целью их посещения планеты является медицинская инспекция.

Но не было никакого ответа. А ведь должны были быть четкие указания от планетного центра управления о посадочном курсе. По команде центра, через некоторое время, силовые поля посадочного комплекса должны были захватить корабль. Но связь безмолвствовала.

— Вот это посадочный комплекс — хмуро сказал Кэлхаун, — и если он используется для погрузки свежего мяса для Дейра, того самого о котором я уже говорил, то там должно быть полно людей. Вполне возможно, что они думают, что если они притворятся что тут никого нет, я развернусь и улечу отсюда.

Он призадумался, еще более насупив брови.

— Если я чего-то не знаю, то мне придется это узнать. В общем, если я приземлюсь на аварийных двигателях, то голубокожие там внизу решат, что я прилетел с Вельда. Но с другой стороны, ни один корабль с Вельда не вздумает приземлиться здесь без абсолютной уверенности в собственной безопасности. Они вначале сбросят бомбы. — Он повернулся к девушке: — Как много там внизу дейрианцев?

Она покачала головой.

— Вы или не знаете, — сказал Кэлхаун, — или до сих пор не хотите мне все рассказать. Но они-то должны быть поставлены в известность о прилете этого корабля на Вельд и что на Вельде думают о них. Смею думать что вы как раз и прилетели чтобы им все и рассказать. Они ведь не получают новостей прямо с Вельда. Когда вы покинули Дейр? Когда вы стали шпионкой?

На мгновение ее губы дернулись как будто она хотела что-то сказать, но тут же плотно сжала их. Она опять покачала головой.

Мне следовало бы держаться подальше от этих мест, — озабоченно произнес Кэлхаун. — Ваши люди должны были построить космический корабль, сфабриковать на него все необходимые бумаги, сделать большой крюк в космосе так, чтобы никто не заподозрил после их приземления, что они с Дейра. Им пришлось придумать способ маскировать их голубые пятна на коже и вполне возможно, что они побывали в таких местах, где о них даже и не слышали.

Ее лицо осунулось, но она не ответила.

— Потом приземлившись, с полдюжины таких как вы, с загримированными голубыми пятнами, на разных кораблях, окольными путями должны были добраться до Вельда поодиночке для того, чтобы посмотреть, что может быть сделано для… — он помолчал. — Когда вы окончательно поняли, что тут никогда не было чумы?

Она начала бледнеть.

— Я не умею читать чужие мысли — сказал Кэлхаун. — Но все сходится. Вы с Дейра. Вы были на Вельде. Можно быть уверенным, что на Вельде есть и другие ваши… агенты, если вам это слово больше нравится. На Вельде не разразилась чума, следовательно ваши люди не были ее переносчиками. Но вы знали это заранее, я думаю. Как вы научились всему этому. И приземлился ли тут на Дейре из-за неполадок ваш корабль?

— Д-да — сказала девушка. — Но мы не смогли продолжить наш путь. Но люди остались. Они не умерли, они живы.

Она на мгновение замолчала.

— Это не честно загонять меня в западню, — воскликнула она страстно.

— Ладно, я замолкаю, — сказал Кэлхаун.

Он повернулся к панели управления. Медицинский корабль был всего на расстоянии одного планетарного диаметра от Орида. Сверкающие звезды лениво проплывали по экрану дисплея электронного телескопа. Затем возникла огромная, выпуклая масса, с грязными, неправильной формы пятнами морского дна, с многоцветием зон степей и лесов. Так же просматривались горные массивы. Кэлхаун установив резкость, искоса посматривал на экран.

— Рудник были основан участниками охотничьих партий, которые убивали одичавших животных ради спортивного интереса, — заметил он.

Любая, даже маленькая планета состоит из миллионов квадратных миль поверхности и единственное во всем этом мире поселение людей было очень не просто отыскать при беглом осмотре. Но тут была одна зацепка. Спортсмен-охотник не выбрал бы местом для своих забав тропические или или полярные зоны. И если они нашли полезные ископаемые, то они должны были быть это в умеренной зоне.

Скот также не мог уйти вглубь горных массивов. Рудник также не мог быть расположен в прерии. И так. Поселение на Ориде должно было быть расположенно где-то в предгорьях, недалеко от прерий, так, чтобы легко можно было добраться до стад, и в умеренной зоне.

Кэлхаун исключил из рассмотрения также и лесные массивы. И там он и начал искать космодром. Учитывая, что тот был рассчитан на прием только одного корабля, это должна была быть очень маленькая площадка. Она могла быть всего лишь несколько ярдов в поперечнике и менее полумили в высоту. Но тень от этой постройки должна была помочь отыскать ее.

Вот Кэлхаун и искал среди невысоких гор на стыке с безлесыми степями и в умеренной зоне. Наконец он нашел небольшое пятнышко. Он увеличил изображение. Это был оридский рудник c терриконами пустой породы вокруг. Тут было нечто, отбрасывающее длинную и кружевную тень: посадочный комплекс.

— Но они не ответили на наши позывные и мы идем на посадку без приглашения, — сказал Кэлхаун.

Он развернул корабль, включил аварийные двигатели и нырнул вниз.

Через некоторое время он был уже глубоко в атмосфере планеты. Громоподобный звук его двигателей набирал силу и ширился в пространстве.

— Мургатройд, ухватись за что-нибудь покрепче! Мы должны быть готовы увернуться от их зенитного огня! — командовал Кэлхаун.

Но внизу ничего не происходило. Медицинский корабль еще раз развернулся, и его направленные в сторону планеты сопла двигателей выбросили с огромной скоростью тонкие, как карандаши, бело-голубые струи пламени. Это была не ахти какая проверка, но все же они продолжали снижение. Но со стороны посадочного комплекса не последовало никакой реакции.

Корабль продолжал скользить вниз до тех пор, пока не оказался на одном уровне с горными вершинами, между которыми рудник был расположен. Он еще раз наклонился и прошелся над вершинами и наклонившись опять, направился в долину, где вся посадочная площадка была как на ладони. Кэлхаун шел переменчивым курсом на случай какого-либо противодействия.

Но внизу не было никаких признаков жизни. Двигатели взревели и корабль, замедлив свое движение вперед, на мгновение завис и осел с внешней стороны посадочной фермы. Как Кэлхаун и предполагал, посадочный комплекс был небольшим. Но он бесконечно тянулся к небу.

Двигатели остановились. В тонких отверстиях, проплавленных струями огня в скальном грунте, еще какое-то время кипела и булькала порода. Казалось во всем мире нет другого движения и других звуков. Но все это мгновенно успокоилось и наступила тишина. Но когда Кэлхаун включил наружный микрофон, то тихая и сладостная музыка птичьего щебетания на высокой ноте прилетела из покрывающей окружающие горы растительности.

Кэлхаун встал и сунул бластер себе в карман.

— Ну что ж, посмотрим что там творится снаружи — сказал он решительно. — Я не вполне доверяю тому, что показывают наши видеокамеры.

Минутой позже он появился в проеме выходного люка и спрыгнул на землю. Корабль приземлился примерно в сотне футов от того, что когда-то было деревянным строением, в котором руда из шахты складировалась. От шахты тянулась теперь уже бесполезная лента транспортера, которая упиралась в огромную кучу отвала. Но само здание было уже уничтожено.

Неподалеку располагалась рама с оборудованием камнедробилки. Кэлхауну со своего места была видна только часть рамы, но он хорошо видел саму дробилку. Тут же вокруг стояли разбитые в щепки остатки каких-то лачуг. Вид земли вокруг здания был совершенно невероятен. Она вся была истоптана копытами животных. Ноги тысяч, а может и десятков тысяч животных перекопали все вокруг. Они разнесли деревянную часть строения. Скот напирал на опоры державшие крышу пока не рухнуло все здание.

Затем животные прошлись по обломкам, довершая разрушение и хаос. Много, очень много животных погибло под обломками. Тут была груда тел погибших под упавшими металлическими балками животных. Балки эти были основанием посадочного комплекса. Воздух был отравлен трупной вонью. Поселок был сметен тысячными стадами ослепленных ужасом животных. В бессмысленной ярости они давили друг друга, превращая упавших в бесформенные груды. Ствол шахты не был закрыт, потому что огромные балки упали и блокировали все подходы. Все вокруг было разгромлено.

— Ясно. Все ясно, — монотонно пробурчал Кэлхаун. — Нельзя возлагать на людей вину за буйство животных. Нам, скорее всего, придется признать, что иногда огромные стада животных, прокладывающие себе путь через горные перевалы, охватывает безумие и они начинают нестись, сметая все на своем пути. Все объяснимо, за исключением корабля, улетевшего на Вельд.

— Да, скот промчался здесь. Любой может поверить в это. Но где же спасались бегством люди? Они, скорее всего, в панике бежали к кораблю, в то время как стадо разносило их маленький город. И корабль отправился в космос, охваченный таким же безумием, как беснующийся внизу скот. Но паника и животных, и людей, на одном и том же месте?! Это, пожалуй, перебор!

— Что-то не так?

— А как вы намеривались связаться с вашими друзьями тут? — спросил Кэлхаун.

— Я… я не знаю — ответила она устало. — Но если корабль остался здесь, им придется прийти и посмотреть, что здесь происходит. Да, или нет?

— Если они в здравом уме, они не придут, — сказал Кэлхаун. — Есть одна нежелательная вещь — Тут должны быть, поверх следов животных, человеческие следы. Ваши друзья из отряда заготовителей, как мне кажется, должны были замести свои следы, и убраться с планеты как можно быстрее, молясь чтобы не осталось ни малейшей возможности, раскрыть их теперешнее прибывание на этой планете. Это естественно должно было быть их первейшей заботой.

— Что же мне делать? — спросила она беспомощно.

— Я сам не уверен. Наверное, в настоящий момент, делать нечего. Я пойду, осмотрюсь вокруг. Черт бы побрал это все. Я не могу торчать тут слишком долго.

— Вы можете оставить меня здесь…

Кэлхаун хмыкнул, развернулся и ушел. Ему было совершенно непонятно, как можно оставить человеческое существо на, вполне вероятно, необитаемой планете, которая, скорее всего, станет действительно необитаемой и дурная слава которой на долгое время отобьет охоту у кого-либо посещать эти места.

Он верил, что дейрианцы были тут и что девушка на его корабле была тоже дейрианкой. Но любой, кто хотел бы спрятаться, имел массу возможностей посадить свой корабль и затеряться среди сотен и даже тысяч квадратных миль в округе. Конечно же только в том случае, если еще хоть кто-нибудь оставался после старта космического корабля полного обреченных пассажиров.

Если размышлять здраво, то вполне возможно, что на Дейре опять возник дефицит пищевых продуктов. Тогда голубокожие, в отчаянье, должны были прилететь для заготовки мяса на Ориде. Может быть они и сейчас находятся здесь или в ближайшем будущем еще собираются сюда. Вероятно так же, что кто-то из горняков обнаружил своих голубокожих соседей и и погиб от их рук. Это было рискованное предположение при тех данных, которыми Кэлхаун располагал, но и ничего другого предположить было не возможно.

Если это его предположение верно, то тогда у него появлялись некоторые обязательства перед девушкой, которая, как он верил, обдумывает свою миссию по предупреждению всех голубокожих о том, что жители Вельда собираются разыскать их на Ориде, а потом, как будто сорвавшись с цепи обрушиться на Дейр. Но даже если какие-либо люди и находились здесь, то он лишен был возможности предупредить их, не имея дружественного с ними контакта.

Могло также случиться, что не он найдет их, и что первыми на них выйдет разведывательная партия с Вельда. Единственное, что он мог, это попытаться найти контакт и предупредить их таким образом, который не оставлял бы сомнений в том, что он должен был это сделать. На Вельде будут рассматривать это предупреждение, как еще одно доказательство вины голубокожих.

Было бы не разумно ограничить радиопередачи, хотя их могли и не принять или принявши, к несчастью, не понять. Но тем не менее, он принялся за настройку связи, в надежде, что его попытка будет удачной.

Вначале он попробовал связаться на GC волнах. Было маловероятно, что голубокожие станут использовать этот канал связи для связи друг с другом, но он все же решил попробовать. Он продолжал передавать, используя как можно шире весь диапазон этого канала, старательно повторяя свое предупреждение и в то же время, не особо рассчитывая на ответ.

Он обнаружил одно деление на шкале настройки, где на его сообщение, в трубке послышался сигнал. Но он не смог отстроиться точно на него. Ни кто больше не вел передач на этой частоте. Раз за разом он передал свои позывные. Затем он попробовал передать свое сообщение в том диапазоне, который уже не использовался в новых передатчиках, но которым вполне возможно могли воспользоваться те, кто сейчас находился в убежище.

Он работал довольно долго. Потом он пожал плечами и оставил это дело. Ему стало невероятно скучно от того, что ни один из голубокожих дейрианцев на Ориде ничего не узнает. Не было никакого ответа. Было бы слишком большой удачей, если бы он получил ответ сразу и если бы те, кто слышали его, не восприняли его сообщение как уловку, для того чтобы раскрыть тех, кто слушал его.

В конце концов он отключился, и встряхнув головой, встал. Неожиданно он заметил, что его корабль выглядит опустевшим. Затем он увидел Мургатройда, стоящего с грустным видом в проеме выходного люка. Внутренняя дверь корабельного воздушного шлюза была закрыта. Индикаторная лампочка говорила о том, что наружный люк не заперт. Кто-то уходил очень тихо. Девушка конечно же.

— Как давно, Мургатройд?! — воскликнул Кэлхаун зло. — Ш-и-и — ответил Мургатройд.

Это конечно же был не ответ, но Мургатройд продемонстрировал свое возмущение тем, как он был оставлен. Они с девушкой стали очень близкими друзьями в последнее время. И если она оставила его тогда, когда он хотел отправиться вместе с ней, то это означало, что она не собиралась возвращаться назад.

Кэлхаун выругался, убедившись что ее нет на борту корабля. Он щелкнул выключателем внешней громкоговорящей связи.

— Мы с Мургатройдом собираемся пить кофе. Не хотите ли присоединиться к нам? — сказал он отрывисто.

Он дважды повторил свое приглашение. Усиленный громкоговорителем его голос, она должна была услышать даже за милю. Но она не появилась. Кэлхаун направился к небольшому неприметному отсеку и достал оттуда оружие. Пилот медицинского корабля в общем никогда не ожидает нападения, но тем не менее на всякий случай у него хранится винтовка-бластер.

К тому времени как он с боекомплектом на плече подошел к выходному люку, от его недавней безбилетной пассажирки не было никаких известий. Он простоял несколько долгих минут в проеме наружного люка, свирепо осматриваясь вокруг. C большой долей уверенности можно было сказать, что она не ищет людей с Дейра. Кэлхаун воспользовался биноклем, вначале включив их на малое разрешение для того, чтобы пошире охватить лежащую перед ним долину, а затем переключил на максимум для того, чтобы рассмотреть пути ее возможного бегства.

Он увидел маленькое подпрыгивающее пятнышко, на гребне отдаленного холма. Это пятнышко было ее головой и оно медленно ползло вниз по склону.

Он резко скомандовал Мургатройду и когда тормал оказался на земле, закрыл входной люк корабля, набрав на клавиатуре замка только одному ему известную комбинацию кодов.

— Она идиотка потому, что отправилась в путь одна, — кисло сказал он.

— Но мы с тобой не меньшие идиоты.

И они пустились в погоню.

Над их головами простирался голубой купол неба, как это и должно было быть на планете с кислородной атмосферой и ярким желтым солнцем. Вокруг были горы, обычные для планеты поверхность, которой ломает, трясет, изгибает и выкручивает от вулканической активности и погодных катаклизмов. Тут были растения, которые смогли появиться не ранее того, как обвалившиеся скалы были на столько разрушены микроорганизмами, что начали питать их. И конечно же эти леса были населены животными.

Тут были деревья, подлесок и нечто напоминающее траву и все это было сформированные суровыми природными условиями. Все вокруг говорило о прекрасной экологической системе на Ориде. Органические молекулы, составляющие основу жизни, воспроизводились здесь из тех же элементов и в тех же пропорциях, как и в любом другом месте, где есть похожие температурные условия, уровень влажности и солнечной активности.

Это был особый мир, очень похожий на мир Земли, где были все условия для успешного воспроизводства и развития скота. И только человеческая глупость удерживала людей вдали от этого благодатного мира, где они могли бы процветать то же.

Но только Кэлхаун смог найти доказательства этому своему утверждению в разгроме горняцкого поселка.

Девушке удалось оторваться от него довольно далеко. Кэлхауну дважды выходил на то место, где она могла пойти по одной из двух возможных дорог. Это заняло какое-то время. Потом он дошел до места, где горы резко обрывались, открывая широкую волнистую равнину, тянувшуюся до горизонта. И на этой равнине были видны два больших стада и много мелких групп собравшегося вместе скота.

Впереди, на равнине, была хорошо видна женская фигурка. Кэлхаун прибавил шагу и пользуясь тем, что она шла не оглядываясь, начал нагонять ее.

— Ш-ш-и-и, — пожаловался Кэлхауну Мургатройд.

— Мне следовало оставить тебя на корабле, но пока есть хоть малейший шанс, я не поверну назад, — строго сказал Кэлхаун. — Тебе придется продолжать нашу прогулку.

Он продолжал продвигаться вперед. Насколько он помнил, в округе горняцкого поселка, совершенно точно, не было ни одного места, куда бы девушка могла стремиться. Но в тоже время, она не была в таком отчаянном положении, чтобы необдуманно бежать куда глаза глядят. Она полагала, а Кэлхаун верил в то, что если дейрианцы были на планете, то они должны были держать посадочный комплекс под постоянным наблюдением.

И если они могли видеть как она уходила из этого района, то они не могли не видеть что она была одна. В этом случае они обязательно должны будут перехватить ее, чтобы узнать, что сулит им посадка корабля Медицинской Службы. После этого она должна бала бы доказать им, что она их человек и передать им срочное сообщение о подозрениях вельдян.

— Но если это так, — пробурчал Кэлхаун угрюмо, — то они сейчас должны видеть и меня, топающего ей во след и ломающего все ее планы. Я хотел бы помочь, но путь по которому она идет довольно опасен.

И он спустился в одну из лощин пересекавших равнину. По дороге он обратил внимание на пасущееся неподалеку стадо в дюжину или около того голов. Бык-вожак всхрапывал посматривая наверх. Коровы следили за Кэлхауном явно враждебно. Напряжение буквально весело в воздухе.

Кэлхаун был уже вверху на отдаленном склоне холма и не в пределах видимости готового к нападению быка. Вдруг он вспомнил кое-что из той информации, которую он прочел в справочнике о животных как раз за день до этого, от чего он даже побледнел.

— Мургатройд! — воскликнул он резко, — мы должны догнать ее! Давай быстро! Держись меня, если сможешь, но — орал он на бегу — даже если ты вздумаешь потеряться, мне все равно придется спешить вперед.

Он пробегал пятьдесят шагов и потом делал пятьдесят более спокойных шагов. Он видел ее, идущую выше на холме. Она дошла до места откуда пути уже не было. Увидев это он побежал. Кэлхаун видел как она повернула обратно и он, отбросив всякую осторожность сорвал с плеча бластер и чтобы привлечь ее внимание, выстрелил перед собой в землю.

Неожиданно она отчаянно бросилась к нему. Он рванулся на встречу. В этот момент она исчезла в складке местности. Над перегибом гребня холма, как раз над тем местом, который она только что покинула, вначале появились рога, а затем и сами животные. Четыре, дюжина, пятнадцать, двадцать. Они зловеще шли по ее следу.

Кэлхаун опять увидел ее, отчаянно бегущую наверх, через вершину другого холма. Он выстрелил еще раз, чтобы как-то направить ее. Он бежал на пределе своих возможностей, таща за собой озабоченного Мургатройда. Время от времени Мургатройд издавал свой жалобный шипящий звук, явно опасаясь быть потерянным.

Все больше животных появлялось из-за горизонта. Их было уже пятьдесят, а может и все сто и они появились за первым стадом. Идущий во главе своего гарема первый бык прибавил ходу. Девушка улепетывала от него, но как выяснил всего два дня назад Кэлхаун, она только подстегивала их природный инстинкт к преследованию на открытом пространстве любого одинокого человека. Верховой на лошади был бы воспринят ими терпимо или как угроза от которой нужно было бы сбежать, но пеший вызывал в их скудном мозгу совершенно другую реакцию — напасть, забодать, растоптать.

И как раз эти, находящиеся впереди, судя по низко опущенным головам несомненно нападали сейчас. Быки нападали неудержимо и как обычно с закрытыми глазами, но коровы шли вперед с еще большим остервенением, со злобной тревогой в широко раскрытых глазах, тяжело, но неумолимо набирая ту скорость, с которой девушка уже двигаться не могла.

Она, тяжело дыша, взобралась на последний подъем, с развивающимися волосами и смертельно бледная. От нее, до ближайших преследователей оставалось не более десяти ярдов, когда с расстояния в двадцать ярдов Кэлхаун открыл огонь. Одно из животных рухнуло как подкошенное.

Бежавшие за ним врезались в упавшего, другие же обегали затор или пытались перепрыгнуть его. Девушка, наконец увидела Кэлхауна и тяжело дыша помчалась к нему. Он с колена, очень расчетливо используя заряды, начал стрелять в передних животных.

Но все было напрасно. Слишком много животных шло за первыми, но за теми шло еще больше. Казалось что весь одичавший скот, со всей округи, собрался для безумной, яростной атаки. Вначале топот их копыт казался отдаленным глухим шумом, затем он превратился в грохот, а под конец превратился в рев. Колыхающиеся, неуклюжие фигуры, обтекали их с обеих сторон. Рога и головы опять и опять появлялись над грудой тел, уложенных выстрелами Кэлхауна. И он опять и опять должен был стрелять в них.

Но ему все-таки удалось расщепить стадо. Передние животные должны были атаковать увиденных ими людей-врагов. Подгоняемые инстинктом к объединению, другие животные следовали за своими бегущими в безумие товарками. Дикие вопли, топот, визги, хрюкание, пыхтение, потонули в густых, непроницаемых, скрывших все клубах поднявшейся пыли, но в которых продолжали галопировать со всех сторон в конец осатаневший скот.

Все это продолжалось одну ужасно долгую минуту. Затем грохот копыт начал убывать. Внезапно все кончилось и Кэлхаун с девушкой остались одни перед отвратительной кучей убитых животных, разделившей атакующие стада на две части. Сквозь оседающую пыль они видели спины убегающих бесчисленных животных, неожиданно прекративших атаку и панически бегущих, и не помышлявших более о возвращении.

Кэлхаун в задумчивости дотронулся до ствола своей винтовки-бластера и и вздрогнув отдернул руку от раскаленного металла.

— До меня только-только сейчас дошло, что я до сих пор не знаю вашего имени, — сказал он холодно.

— Мэрил, — ответила девушка. И проглотив комок в горле добавила: — Спасибо.

Кэлхаун взорвался:

— Мэрил, вы идиотка! Вы что не могли придумать ничего лучше, чем уйти одной! Вы бы погибли. Я убил на вас целый день! Я тут гоняюсь за вами, вместо того, чтобы заниматься делами куда более важными!

Он остановился и набрав побольше воздуха продолжил:

— Вполне возможно, что вы лишили меня последнего шанса помешать планам вельдян осуществиться. Вы действовали сейчас, самым безрассудным, самым бездарным из всех возможных, образом.

— А для того чтобы успеть к вам вовремя, мне пришлось бросить где-то по пути Мургатройда, как раз там, откуда нападали эти животные.

Затем он повернулся к ней спиной и тоном не терпящим возражений, приказал:

— Ладно! Марш на корабль! Мы отправляемся на Дейр, несмотря ни на что. Вот только Мургатройд…

Они услышали отдаленное чихание. В клубах все еще висящей в воздухе пыли появился несчастного вида Мургатройд. Весь в пыли, он волочил по земле свой хвост, опять и опять чихая. Он шел прихрамывая, ставя одну лапу впереди другой. Увидя Кэлхауна, он чихнул еще раз и безутешным голосом произнес: «Ч-и-и!» Затем он сел на землю, дожидаясь пока Кэлхаун не подойдет и не возьмет его на руки.

Когда Кэлхаун поднял его, Мургатройд трогательно приник к нему и с трагическими нотками в голосе, начал жаловаться на перенесенные несчастия и испытанный при этом невероятный ужас. И в самом деле, чудесное спасение такого маленького животного, каким был Мургатройд, казалось делом знаменательным. Ему удалось избежать копыт, как минимум сотни разъяренных животных. Удача, в этот раз, явно улыбнулась ему, но ему пришлось проявить невероятное проворство и увертливость.

Кэлхаун направился обратно в долину, где некогда находилось поселение и где сейчас находился его корабль. Мургатройд сидел у него на шее, а обескураженная Мэрил шла за ним по пятам. Он была в том возрасте, когда девушка (впрочем и мужчина в соответствующем возрасте тоже), могут стать страстным приверженцем какой-либо кумира, или обернуться причиной неудачи собственного романа.

Кэлхаун больше не разговаривал с ней. Он шел вперед, показывая дорогу. В миле позади их, в направлении гор, они увидели несколько отбившихся, от успокоившихся теперь стад, животных. Немного позднее эти одиночки начали опять обращать на них внимание. Все это было бы не страшно, если бы это были обычный домашний скот, но тут обитали только одичавшие животные. Кэлхауну пришлось дважды открывать огонь из своего мощного бластера, чтобы прервать начинающуюся атаку разозленных быков и еще более разозленных коров. Они видимо подозревали Кэлхауна в самых гнусных намерениях относительно их отпрысков.

Они вздохнули с облегчением, когда они вновь вернулись в долину. Но до их корабля, на краю посадочной площадки и до ужаснейшей вони от падали, оставалось примерно две мили.

Неожиданно, когда наверное, оставалось не более двух сотен футов, до корабля раздался выстрел из винтовки-бластера и его заряд провизжал настолько близко от Кэлхауна, что он почувствовал сильнейшую боль в голове. Нападавший никак не обозначил себя, не окликнул Кэлхауна, не предупредил. Это был просто неожиданный выстрел, который мог навсегда прервать карьеру Кэлхауна.