Запретный мир

4

Пятью минутами позже Кэлхаун определил, что один из нападавших находится за грудой ломаных досок, которые когда-то были стеной. Одним выстрелом из своего бластера он поджег все это дерево и когда прятавшийся там человек выскочил, спасаясь от огня, Кэлхаун стал со злорадством стрелять вокруг убегающего человека. Он мог уложить его десяток раз из десяти, но он намеренно упустил своего противника, справедливо полагая, что будущий контакт для него важнее.

В это время Мэрил вовсю орала, что она прилетела с Дейра и что у нее есть сообщение для них, но ответа не последовало. Кэлхаун понял, что на него напали три человека, вооруженные сверхмощными бластерами. Одного из них он уже заставил покинуть свое убежище. Оружие этого вояки было уже уничтожено огнем. Оставались еще двое.

Второй обнаружился, когда он пробирался, прикрываясь подлеском, к уступу с которого он мог бы достать Кэлхауна. Тому пришлось броситься в лощину, втолкнув туда Мэрил и прикрыв ее от первого выстрела. К счастью, этот человек планировал добраться до того места, откуда он мог подстрелить его как мишень в тире.

Третий выстрелил с полдюжины раз и потом исчез. Кэлхаун понял, что тот решил обойти его сзади, в надежде, что у него нет прикрытия с той стороны. Но это давало немного времени Кэлхауну.

Поэтому он сосредоточил огонь на том, который собирался оказаться над ним. Его противника прикрывал валун, который защищал не намного хуже, чем укрытие землянина. Кэлхаун направил свой огонь в заросли в то место, куда стремился другой человек, сводя на нет все его усилия.

После этого землянин выстрелил дюжину раз в сторону того, который прикрывался валуном. Ему удалось раскалить камень. Белесоватый пар, клубясь, улетал прочь в сторону от Кэлхауна. Он увидал, что его противник убегает. Он видел его совершенно отчетливо, как на фотографии и даже смог увидеть пятно голубой пигментации с правой стороны, на его шее.

Он хмыкнул и стал озираться в поисках третьего. Тот как раз ломился через густой подлесок и Кэлхаун поджег его, искусно обложив нападавшего пламенем. Было совершенно очевидно, что эти люди оказалось полнейшими профанами и в обращении с бластерными винтовками, и в военной тактике вообще. Так что и третьему нападавшему пришлось уносить ноги. Но что-то почудилось Кэлхауну в подступающем к нему дыму. Какой-то запах стелился по земле, смешиваясь с дымом и постепенно окутывая его.

Проснувшийся в нем инстинкт, заставил его рывком поставить Мэрил на ноги и помчаться с ней к кораблю. Дым из брошенной ручной гранаты, едва задел его и, в общем, не касался девушки. И тем не менее Кэлхаун ощутил нечто необычное, не имеющее ничего общего с дымом от горящей вокруг растительности. Он задержал дыхание и бросился вперед. Выбравшись на чистый воздух, он сделал полный вздох и наполнил свои легкие опять. Кэлхаун и Мэрил промчались, вслед за гарцующим впереди Мургатройдом, уже половину пути до своего корабля.

Но тут у Кэлхауна начало ужасно стучать в висках. Его мышцы напряглись и по ним прошла волна судорог. Он почувствовал необычные симптомы сильной тревоги. Он выругался, но сообразил, что сотрудник Медицинской Службы не должен реагировать на эти симптомы также, как и человек не имеющий медицинской подготовки. Кэлхаун был достаточно хорошо знаком со слезоточивым газом, используемым полицией на некоторых планетах.

Но здесь было что-то другое и это другое было на много хуже. Он бежал вперед, помогая Мэрил и автоматически анализируя свои ощущения, и наконец до него дошло, что это газ, вызывающий паническое состояние. Полиция не использовала этот газ, справедливо полагая, что паника намного хуже, чем просто бунт. Кэлхаун же на себе ощутил все психологические симптомы страха и невнятного террора. Человек, психика которого подавлена террором, испытывает определенные психические симптомы: дикая болевая пульсация в голове, судороги и произвольные мышечные сокращения и неистовые порывы к неосознанным действиям. Человек, у которого уже появились эти симптомы, обычно обнаруживает, что его психика уже изломана террором. Кэлхаун не мог перебороть свои ощущения, но его гордость медика заставлял действовать назло.

К этому времени трое вельдян успели подобраться к кораблю Медицинской службы. Кэлхаун полагал, что один из его врагов потерял свое оружие и его можно было не принимать в расчет. Другому, пришлось спасаться бегством от огня и его тоже можно было не опасаться какое-то время. Но бластерный заряд ударил в корпус корабля, всего лишь в футе от Кэлхауна и он дал ответную очередь, использовав весь оставшийся заряд на это стаккато огня.

Затем он открыл входной люк, с ненавистью осознавая тот факт, что его трясет и знобит. Он подсадил сначала девушку, втолкнул туда Мургатройда и ввалился во внутрь сам. Захлопывая крышку люка, он услышал, что еще один заряд врезался в корабль.

Мэрил была в отчаянье:

— Они… они не представляют… Они знают только…

— Если хотите можете поговорить с ними, — сказал Кэлхаун. Он в ярости скрипнул зубами.

Он нажал на кнопку на пульте управления и указал ей на микрофон. Потом он схватил кислородный баллончик и глубоко вздохнул. Очевидно, кислород был лучшим противоядием от паники, вызванной действием газа. Пока еще он чувствовал все признаки действия газа, но по мере накопления кислорода в крови и мышцах его сверхчеловеческое напряжение более терпимым чем необходимым.

По мере вдыхания девяносто пяти процентного кислорода, газ из его организма вымывался и его голова постепенно приходила в норму, а его тело расслаблялось. Он разжал свою руку и она более не дрожала. Он был глубоко задет этой не поддающейся контролю дрожью, особенно, когда он нажимал для Мэрил микрофонную тангенту.

Он повернулся к ней, но она ничего не говорила в микрофон.

— Они не могут быть с Дейра! — сказала она потрясенно. — Я как раз сейчас подумала! Они могут быть кем угодно, может быть даже бандитами, организовавшими этот налет на шахту для захвата руды.

— Нет, это нонсенс, — ответил Кэлхаун. — Я видел одного из них достаточно четко, чтобы быть уверенным. Уж очень они скептически настроены. Боюсь, они слишком далеко зашли по этому самоубийственному пути. Но в любом случае мы теперь знаем кой-кого из них и это дает нам некоторые преимущества. Мы улетаем.

Он взял в руки микрофон. Мгновением позже его многократно усиленный голос пронесся по округе, оборвав легкий шум и гомон невидимых лесных созданий.

— Это корабль Медицинской Службы «Эскулап-20», — голос Кэлхауна заполнил все вокруг. — Я улетел с Вельда четыре дня тому назад, на следующий день после того, как туда прилетел стартовавший отсюда грузовик с погибшими на его борту людьми. Никто на Вельде не знает, как это произошло, но они во всем подозревают голубокожих. Так что рано или позже они прилетят и прочешут тут все.

— Заметайте свои следы и убирайтесь отсюда! Спрячьте все, что доказывало бы ваше пребывание здесь! Уматывайтесь к чертям собачьим по-быстрее! И еще одно предупреждение! Они говорили о термоядерной бомбардировке Дейра. Они напуганы. Если они найдут тут ваши следы, они перепугаются еще больше. Поэтому заметайте следы и улетайте отсюда!

Его многократно усиленный голос эхом катился меж скал. Он был слышен намного миль вокруг и они не могли не услышать этот голос или не понять его.

Но никакого ответа не последовало. Кэлхаун подождал некоторое время, потом пожал плечами и устроился по удобнее возле панели управления.

— Не легко убедить пару отчаянных парней в том, что они собираются перехитрить самих себя, — подытожил он. — Ухватись за что-нибудь, Мургатройд.

Взревели двигатели. И когда он поглотил в себя все другие звуки, корабль оторвался от земли. Он поднимался все быстрее, быстрее и быстрее. Через некоторое время, он прошел сквозь атмосферу и разогнался настолько, что смог достичь открытого космоса. Кэлхаун отключил маршевые двигатели.

Он занялся, обычной в таких случаях, астронавигационной рутиной, которая начиналась с ориентации корабля относительно выбранного в галактическом пространстве курса с учетом собственной скорости планеты. Затем он вычислил курс временного прыжка на другую планету, с учетом координат покидаемого им мира и того мира, куда он теперь стремился.

Для этого ему пришлось очень кропотливо отыскивать необходимую звезду-маяк той группы планет, одна из которых и была его целью. Он нацелился на нее с особой точностью.

— Мы входим во временной прыжок. Держитесь! — сказал он наконец.

Мир закрутился вокруг них. К горлу подступила тошнота, в голове зашумело и во всем теле появились ужасно неприятные ощущения от падения по широкой спирали. Небольшое медицинское судно охватила черная, твердая тишина.

Прошло довольно много времени прежде чем Мэрил подала голос:

— Простите, но я до сих пор не знаю что вы теперь задумали.

— Я собираюсь на Дейр. Я старался как можно быстрее добраться до голубокожих на Ориде, чтобы предупредить их. Не знаю, может мне и удалось это. Но уж очень они плохо обращались с нами. Даже, если эти люди голодают, им не следует поступать столь безрассудно. Отчаяние подтолкнуло их к безумству. Кто-то, все же, должен думать не столь прямолинейно.

— Теперь я вижу как я была глупа.

— Оставьте — махнул рукой Кэлхаун. — Я совсем не о вас говорю. Я вляпался в ситуацию, от которой Медицинская Служба еще долго будет кашлять. Нам придется заниматься эгоизмом целого поколения. Но ведь не только Медицинская Служба несет ответственность за это. Это общее дело. Еще до того как я начал заниматься основной, проблемой, эти идиоты на Ориде… Все это случилось еще до того как я попал на Вельд! Поводом к этому эмоциональному взрыву послужил корабль, полный мертвецов, которых никто не собирался убивать.

Мэрил покачала головой.

— Эти типы c Дейра, — продолжал Кэлхаун раздраженно, — должны были обосноваться на Ориде не где попало. Если уж они прибыли туда, они должны были держаться подальше от тех мест, где вельдяне выкопали свой рудник, и где они охотились по выходным! Их могли обнаружить! Я верю, что так оно и было.

— И потом. Если бы они обосновались как можно далеко от того места, где основан рудник, им вероятнее всего удалось бы убрать тех, кто мог бы обнаружить их и поднять тревогу! Но все выглядит так, как будто шахтеры увидели этих охотников и видели их достаточно близко, чтобы понять что они голубокожие. После этого горняки вернулись на рудник и забили тревогу.

Она внимательно слушала его объяснения.

— Я знаю, что это только предположение, но все сходится, — сказал он неприязненно. — Им пришлось что-то предпринять. Или уничтожить весь поселок, или дискредитировать саму идею о том, что голубокожие были на Ориде. Они решили проделать и то и другое. Они применили газ, вызывающий панику, против стад и животные ополоумели. В безумстве они снесли поселок, как четырехногие лунатики.

— Наверно, голубокожие применили тот же газ и против самого поселка, одновременно с нападением животных. Они все замечательно устроили. Когда все должно было закончиться, любой поселенец был бы уверен, что он мозгами тронулся на какое-то время и все они еще долго бы раздумывали об массовом помешательстве в их поселке.

— После всего пережитого, вряд ли кто-либо будет вполне уверен в том, что он видел или слышал. Конечно же они могли бы сколько угодно потом повторять свои истории о встрече с голубокожими людьми, но им бы мало кто бы поверил до конца. Это вполне могло бы сработать.

Мэрил по-прежнему молчала.

К сожалению, когда в поселке началась паника, все бросились к кораблю. К еще большему сожалению, газ попал в корабль вместе с людьми. Паника продолжалась внутри корабля и команда корабля в панике стартовала. Они легли на курс в сторону Вельда и вошли во временной скачок, потому что это был самый легкий способ убежать от того, чего они так боялись. Но все они, на корабле, так и умерли оставаясь безумными, от вдыхаемого газа.

В ответ — молчание. И только после долгого молчания Мэрил спросила:

— Вы ведь не думаете, что дейрианцы намеривались убивать?

— Я думаю, что они были просто кретинами, — сказал Кэлхаун зло. — Достаточно часто кто-то требует, чтобы полиция применила этот газ во время массовых беспорядков. Но это очень опасно. Никто не знает на что, способен человек во время паники. Возьмите сотню-другую людей и обработайте их этим газом и вы получите сотню-другую помешанных и увидите что нет пределов их безумию.

— Но вы ведь не вините их в этом?

— Если быть дураком — то да, — сказал Кэлхаун раздраженно. — Но если бы я оказался на их месте — возможно…

— Где вы родились? — спросила Мэрил неожиданно.

Кэлхаун рывком повернулся к ней:

— Нет! Совсем не там, где вы думаете. Не на Дейре. Если я по-человечески отношусь к дейрианцам, это совсем не означает, что я один из них. Я сотрудник Медицинской Службы и я действую так, как я считаю нужным действовать.

Его тон стал более резким.

— Черт побери! Я полагал, что содействую здоровью людей. На самом деле вожусь с человеческими смертями. И если на Вельде думают, что они обнаружили доказательство того, что голубокожие опять вышли в космос и это стало причиной смерти вельдян, то значит они сами нездоровы. Они почти уже готовы к тому, чтобы закидать Дейр термоядерными бомбами.

— Они вполне могут это сделать. В конце концов это подействует быстрее чем голод, — ответила Мэрил со злостью.

Кэлхаун посмотрел на нее неприязненно.

— У вас опять неурожай что ли? — спросил он требовательно. Когда она кивнула в ответ, он сказал с горечью: — Опять голод?

Она кивнула еще раз.

— Да-а, — протянул Кэлхаун тоскливо, — голод, одна из основных проблем здравоохранения!

Он поднялся и потом опять сел на место.

— Я устал — сказал он бесцветным голосом. — Я хочу немного поспать. Не могли бы вы взять книгу или что-либо другое и пройти в другой отсек? Нам с Мургатройдом необходимо немного отключиться от реальности. Надеюсь, кошмары не будут преследовать меня во время сна. Я буду после сна чувствовать себя намного лучше чем сейчас.

Один, в посту управления, он попробовал расслабиться, но у него ничего не получилось. Он бросился в удобное кресло и устроился в нем по-удобнее и начал размышлять. Мысли его были долгими и невеселыми. Они состояли из причудливой смеси обрывков пережитого, полных жалости к самому себе и эмоционального удовлетворения. В тоже время, это давало возможность выкинуть из головы все неприятные подробности, которые, будь он настроен оптимистически, вполне мог проигнорировать.

Кэлхауну не давала покоя проблема с дейрианцами. Это была его проблема, как сотрудника Медицинской Службы и он должен был, если не разрешить ее, то хотя бы улучшить. Эти люди получили в наследство не только пятна голубого пигмента на коже, но и все проблемы порожденные чумой, которой переболели люди этой планеты три поколения тому назад. Из-за этих пятен, которые следовало воспринимать как признак выздоровления, соседи по космосу ненавидели и боялись этих людей. Дейр был планетой отверженных. Те, кто боялся их, как бы не признавали их принадлежность к человеческой расе.

И вот теперь на Дейре во второй раз разразился голод, который дейрианцы не собирались переживать тихо. Рядом, на планете Орид, была еда. Огромные бесхозные стада одичавшего скота паслись совсем рядом. Соблазн доставить голодающим людям пищу был очень велик и дейрианцы построили для этого корабль, а может даже и не один. Но это отчаянное предприятие возбудило теперь на Вельде самые страшные опасения.

Вельдяне, пожалуй, стали еще более истерично чем прежде ненавидеть голубокожих, превратившись в наиболее заклятых врагов голодающей планеты. В то же время Вельд процветал. Ирония ситуации была в том, что у него был такой переизбыток продуктов, что приходилось набивать ими списанные космические корабли и располагать их на орбитах вокруг планеты.

Сотни тысяч тонн зерна вращались вокруг планеты, наглухо запечатанные в огромных, неуклюжих как тюлени емкостях, в то время как люди на Дейре голодали. И только смерть подтолкнула их к воровству (если это вообще можно назвать воровством) некоторых из бесчисленных стад одичавшего скота на Ориде.

Голубокожие на Ориде конечно же не могли доверять Кэлхауну, поэтому они и претворились, что ничего не слышат. А может быть они и в самом деле не слышали. Они были отвергнуты и гонимы всем человечеством. У них над головами постоянно висела угроза исходящая от патрульных орбитальных судов, готовых в любой момент сбить любой их корабль, который они попытались бы отправить в космос.

В то время, как Кэлхаун размышлял над всем этим, Мургатройд, зевнув, залез в свою капсулу и уютно свернувшись калачиком, укутав нос своим пушистым хвостом, сладко заснул.

Прошло довольно много времени, как вдруг Кэлхаун услышал необычный для находящегося во временном прыжке корабля звук. Это не был один из изредка возникающих шумов, которые только подчеркивали тишину переживаемую в корабле. Кэлхаун поднял голову и внимательно прислушался. Ни один звук не мог проникнуть в корабль извне.

Он постучал в дверь спального отсека. Звук мгновенно прекратился.

— Выходите, — скомандовал он через дверь.

— У меня… Я в полном порядке, — отозвался голос Мэрил. Ее голос был не совсем тверд. Немного помолчав она добавила: — Я что, шумела? Мне приснился плохой сон.

— Я желал бы, чтобы вы, хоть иногда, говорили мне правду! Выйдите пожалуйста, — сказал Кэлхаун.

В ответ послышалось какое-то шевеление. Через мгновение открылась дверь и появилась Мэрил. Выглядела она так, как-будто только что плакала.

— Может я и выгляжу немного странно, но это потому что я спала, — сказала она скороговоркой.

— Наоборот, вы лежали без сна и плакали, — сказал Кэлхаун раздраженно. — Я не знаю почему. Мои планы расстроились и поэтому, будь моя воля, я бы был где-нибудь в другом месте. Но поскольку вы не спите сейчас, может вы поможете в моей работе. Я пытаюсь понять кое-какие вещи и мне нужны для этого факты. Не расскажите ли вы мне кое-что?

— Я попробую, — она сглотнула.

— Кофе?

Мургатройд тут же высунул голову из своей капсулы.

— Ш-и-и? — спросил он с интересом.

— Отправляйся обратно спать! — рявкнул Кэлхаун.

Мургатройд попятился и спрятался подальше в капсулу.

— Мне нужно уяснить кое-что по поводу этих пигментных пятен, — сказал он отрывисто. — Может быть это прозвучит как ненормальность говорить об этом именно сейчас, но всему свое время. И это время сейчас наступило! Дейрианцы так долго выглядели не так как остальные люди, что стали сами верить в это. Поскольку они выглядели отталкивающе, они сами начали верить, что они и есть зло.

— Расскажите мне об этих пятнах. Они разных размеров и форм, они появляются на различных частях тела. У вас ведь нет ни одного ни на лице, ни на руках?

— Нет, у меня вообще нет ни одного, — ответила она в ответ.

— Я думал…

— Нет, далеко не у всех… — ее голос прозвучал оборонительно. — У многих, но не у всех. У некоторых нет их совсем. Некоторые рождаются с этими голубыми пятнами, но еще в детстве они постепенно проходят. И когда они вырастают, то они выглядят точно как и вельдяне или любые другие люди из других миров. И еже у таких родителей дети рождаются совершено без пятен.

Кэлхаун посмотрел на нее внимательно.

— Соответственно, вы не смогли бы доказать дейрианцам, что вы одна из них.

Она согласно кивнула. Кэлхаун вспомнил про обещанный кофе и принялся его варить.

— Как я понимаю, когда вы покинули Дейр, вам пришлось проделать длинный путь, чтобы добраться до тех планет, где практически ничего не слышали о Дейре и где это название никому ни о чем не говорит. Вы вполне могли осесть где-нибудь, в том или другом месте, и забыть про Дейр. Но вы не сделали этого. Почему бы и нет? Вы ведь не страдаете этой болезнью.

— Но я одна из них, — ответила она зло. — Мои родители, мои братья, сестры и Корван… — она закусила губу.

Кэлхаун обратил внимание на это имя, но не подал виду.

— И так, у ваших родителей пятна пропали, а у вас их никогда и не было, — сказал он с интересом. — Что-то подобное произошло однажды на Трэйли. Там были вирусы, вирусы всевозможных групп. Обычно люди не восприимчивы к ним. Но одна женщина, будучи в очень плохом физическом состоянии, заболела. Была получена обычная для этого случая клиническая картина. Ее ребенок родился тоже инфицированным, но полностью вылечился еще в детстве.

Он налил им обоим кофе. Мургатройд тут же спрыгнул на пол и нетерпеливо прокричал: «Ш-и-и! Ш-и-и! Ш-и-и!» Кэлхаун, с отсутствующим видом, налил ему в его маленькую чашечку и подал ее ему.

— Но ведь это же прекрасно, — произнес он несколько высокопарно. — Голубые пятна появляются после чумы, не так ли? Но потом они пропадают… Когда они пропадают?

Мэрил внимательно посмотрела на него. Его мысли были далеко, витали где-то в строго научных образах. Он говорил с ней не как с человеком, как с источником нужной ему информации.

— Ну и поговорили, — сказала Мэрил сдержано. — Еще будут какие-нибудь унизительные вопросы?

Он уставился на нее открывши рот. Затем он уныло произнес:

— Извините Мэрил! Я дурак, но и вы чересчур обидчивы. Я не расспрашивал о ком-либо персонально…

— Это как раз обо мне! — выкрикнула она запальчиво. — Я родилась и выросла среди голубокожих людей. Это у меня в крови. Я знаю, что значит быть ненавидимым — я была бы убита на Вельде тут же, если бы они узнали что… кто я на самом деле. И еще есть Корван, который и организовал мою заброску как шпиона и посоветовал мне поступить так, как только что говорили мне вы: забыть мой родной мир и отказаться от всего, что мне было дорого! За исключением его самого! Так-что все это как раз обо мне.

Кэлхаун беспомощно наморщил лоб.

— Я прошу прощения, — повторил он. — Почему вы не пьете свой кофе?

— Я не хочу кофе, я хочу умереть!

— Если вы останетесь со мной и дальше, — усмехнулся Кэлхаун, — ваше желание вполне может исполниться. Вопросов больше не будет и все теперь в полном порядке.

Она повернулась и направилась к дверям спального отсека. Кэлхаун смотрел ей вслед.

— Мэрил!

— Что?

— Почему вы плакали?

— Вам не понять, — сказала она бесцветным голосом.

Кэлхаун только пожал ей плечами во след, да так, что дотронулся до ушей. Несомненно, он был хорошо профессионально подготовленным, компетентным работником. Но не существовало профессии, в которой даже профессионал мог до конца понять женщину. Кэлхаун был зол на судьбу за то, что ему пришлось взвалить на себя заботу о Мэрил и ее делах. Ему вполне хватало и своих забот.

Но сейчас у Кэлхауна была одна неотложная работа. Он весь погрузился в изучение информации, записанной на пленке, и как раз наткнулся на ту информацию, которую он долго искал. Покинув отсек управления, он отправился в ту часть корабля, где находился трюм. Там он нашел низкотемпературный бокс, где можно было достичь температуру жидкого кислорода.

Кэлхаун надел толстые перчатки, взял специальные щипцы-манипуляторы, и вытащил оттуда небольшой брикет пластмассы, в который была впаяна стеклянная колба с быстро замороженным содержимым. Она моментально покрылась изморозью, как только он вытащил ее. После этого он опять закрыл низкотемпературный бокс и, прихватив с собой колбу, покинул трюм.

Кэлхаун вернулся обратно в командный пост и опустил одну из панелей, за которой оказалась компактная, но очень удобная биолаборатория. Он установил колбу в специальном контейнере, в котором температура должна была очень постепенно подняться до определенной отметки и удерживаться на этом уровне необходимое время. Было совершенно очевидно, что там находилась живая культура, которую можно было размножить в любых мыслимых количествах. Кэлхаун, с большой точностью, настроил всю эту аппаратуру.

— Ну что ж, — заметил он Мургатройду, — это был хороший, трудовой день! Теперь, я думаю, я вполне могу позволить себе отдых.

После этого, корабль Медицинской Службы на долго погрузился в тишину. Девушка то-ли спала, то-ли просто лежала у себя в отсеке. Кэлхаун расслабленно развалился в кресле, которое после легкого нажатия на кнопку, превратилось в прекрасное спальное место. Мургатройд забился в свою капсулу, спал там, укутав свой нос пушистым хвостом.

Комфорт, покой и тишина с легким, чуть слышным бормотанием заполнили корабль. Нужно было приложить определенные усилия, чтобы уловив самые бесконечно малые шевеления, звуки, шорохи, понять что находишься на корабле, а не в могиле.

Но все изменилось после того, как наступил следующий корабельный день. Записанный на пленку сигнал утренней активности, слабый и постепенно как эхо затухающий, тем не менее создал внутри корабля некую атмосферу бодрости.

Первым делом Кэлхаун проверил пластиковый блок и его содержимое. Он просмотрел все показания лабораторных приборов слежения, за то время, что он спал и поместил уже полностью оттаявший блок под микроскоп. В окуляре были видны сверхмалые частички жизни, появившиеся из еще не так давно замороженных спор, занятые процессом деления на заранее приготовленном для них питательном субстрате. Он поместил блок в инкубатор и с радостной улыбкой встретил новый день.

Мэрил приветствовала его весьма сдержано. На полу стояла тарелка Мургатройда, из которой он сейчас ел. Рядом стояла маленькая чашечка с кофе.

— Я долго думала, — проговорила Мэрил наконец. — Наверное, вам пора услышать кое-что из того, что вам пригодится, если вы действительно хотите помочь Дейру.

— Это очень мило с вашей стороны, — усмехнулся Кэлхаун.

Теоретически, сотрудник Медицинской Службы имеет все необходимые ему полномочия, для принятия решения в любой ситуации. Одно то, что он имеет право наложить карантин на любую планету, парализовав тем самым ее межпланетную торговлю, подталкивало любое правительство к самому тесному сотрудничеству. Но на практике, у Кэлхауна было столько возможностей, на сколько ему удавалось их реализовать.

На Вельде могли не очень задумываться о том, какое отношение ко всему этому имеют голубокожие, а от властей Дейра трудно было ждать уравновешенности. Вся их история была историей изоляции и преследований. Они на себе узнали, что значит быть людьми второго сорта. Так что, если смотреть на вещи здраво, то у Кэлхауна в данной ситуации не было ни какой власти.

— Могу я узнать, в чье подчинение вы теперь поступаете? — спросил Кэлхаун.

— К человеку, который задумал все то, что произошло со мной. Я не знаю какой официальный пост занимает он теперь, но он без сомнения стал знаменитым. Я расскажу ему как вы действовали до сих пор. Я объясню ему вашу позицию в этом вопросе и, конечно же, я скажу что вы сотрудник Медицинской Службы. Я уверена, он с радостью поможет вам.

— Великолепно! — кивнул головой Кэлхаун. — Это Корван конечно же.

— Как вы узнали?

— Интуиция, — ответил Кэлхаун холодно. — Хорошо. Я рассчитываю на него.

Два следующих корабельных дня Кэлхаун провел в бортовой биологической лаборатории. Девушка все это время вела себя очень тихо. Мургатройд несколько раз заигрывал с ней, пытаясь изобразить разговор, но она нехотя отвечала на его попытки.

Еще через день наступило время изменений. Пока корабль был практически один в пространстве, было довольно легко с уверенностью смотреть в будущее. Но перспективы не казались столь радужными после того, как новый большой мир замаячил впереди, если учитывать, что контакт этот больше походил на конфликт. Кэлхаун составил для себя четкий план, но в то же время, была большая вероятность того, что осуществить его не удастся.

Кэлхаун сел за пульт управления и посмотрел на часы.

— Я должен разобраться со своими мыслями, — говорил он Мэрил, — если это только поможет. Если бы мне только повезло и кто-либо на Дейре захотел бы услышать меня и послушаться моего совета, чего скорее всего не произойдет, и если вельдяне отказались от идей, которые они скорее всего осуществят и если все пойдет дальше не так, как я подозреваю, тогда может быть что-то и удастся сделать путного.

— Я уверена, что вы сделаете все от вас зависящее, — вежливо сказала Мэрил.

Кэлхаун вымученно улыбнулся и вновь посмотрел на часы. Кроме начала и конца полета в подпространстве, в самом полете никаких неприятных ощущений не было. Сейчас наступал момент выхода из подпространства. Кэлхаун констатировал, что все, что могло произойти, уже произошло. Могло оказаться, что произошло даже больше, чем предусматривали его планы. Возможно, Вельд уже послал корабли к Дейре. Или Дейр охвачен полнейшей безысходностью.

Когда он повернулся, то увидел, что Мэрил в отчаянии. Медицинский корабль находился на расстоянии в один световой год от солнца, вокруг которого вращался Дейр. Кэлхаун направил корабль к нему. Дейра появилась с другой стороны желтой пылающей звезды. Прошло время, прежде чем корабль приблизился к планете.

Кэлхаун сообщил данные о себе и корабле, запросив координаты для посадки. Возникла некоторая растерянность, словно просьба была настолько необычной, что не было готового ответа. Посадочная решетка находилась на ночной стороне планеты. Наконец силовые поля захватили корабль и он стал спускаться.

Кэлхаун заметил, что Мэрил превратилась в комок нервов. Она судорожно сжимала руки, пока корабль не совершил посадку.

Когда Кэлхаун открыл люк, в темноте перед собой он разглядел вооруженных бластерами людей, а небольшая пушка была нацелена на корабль.

— Выходите! — раздался резкий голос. — Если попытаетесь что-нибудь сделать, взлетите на воздух! Ваш корабль и его содержимое арестованы правительством планеты!