Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения

Яньский наследник Дань - Древние повести (I — VI вв.)

Дань, престолонаследник царства Янь, жил заложником в стране Цинь. Тамошний князь глумился над ним, не отпускал домой. Оскор­бленный Дань задумал отомстить обидчику. Вырвавшись наконец из плена, он принялся сзывать храбрейших воинов для похода на влады­ку Цинь. Но планам наследника Даня противился его наставник. Он советовал не нападать на Цинь в одиночку, а привлечь союзников.

«Сердце не может ждать!» — воскликнул наследник. Тогда на­ставник представил своему повелителю знаменитого мудреца Тянь Гуана, которого приняли при дворе со всем возможным почетом. Три месяца мудрец обдумывал, как помочь Даню, а потом посоветовал из всех храбрецов царства выбрать некоего Цзин Кэ, способного совер­шить великое дело мести. Наследник принял совет, а мудреца попро­сил сохранить все в тайне. Тот, оскорбленный недоверием, покончил с собой — заглотнул язык и умер.

Когда Цзин Кэ узнал, что призван исполнить, он разработал спе­циальный план: преподнести правителю Цинь голову его врага и чер­теж еще не завоеванной им земли, а потом убить злодея. С тем и отправился в Цинь.

План его почти удался. Когда он уже занес кинжал, чтобы пока­рать циньского князя, и перечислил все его вины, тот смиренно по­просил дозволения перед смертью послушать цитру. Наложница запела, князь вырвался и бросился прочь. Цзин Кэ метнул кинжал, но промахнулся. Зато князь выхватил меч и отсек злоумышленнику обе руки. Как говорится, и за повелителя не отомстил, и подвига не со­вершил.

Старинные истории о ханьском У-ди — государе Воинственном - Древние повести (I—VIвв.)

Как-то предсказатель напророчил будущей супруге ханьского импера­тора великую судьбу. Она и вправду родила сына, ставшего государем У-ди.

С детских лет мальчик отличался ясным умом, умел привлечь к себе сердца. Поначалу наследником считался сын наложницы Ли, но на стороне У-ди выступила его теща, сестра императора, и вскоре он был объявлен преемником царствующего государя, а в четырнадцать лет воссел на престол.

Император У-ди страстно интересовался учением о бессмертии, волшебствами и чародейством. Со всех сторон ко двору стекались маги и кудесники. Еще любил он тайные путешествия по стране. Не раз при этом попадал в истории: то разбойники напали, то старик, владелец дорожного подворья, замыслил нападение, и только благо­родная наложница спасла императора, за что и была пожалована вы­сочайшей наградой. Первому сановнику государя даже пришлось с собой покончить, чтобы отвадить У-ди от подобных приключений.

Государь был весьма любознателен и собирал редкие книги, чудес­ных зверей и прочие диковины, а придворные поэты воспевали все это в стихах. Да и сам император не гнушался поэзией. Любил он и достойнейших людей привечать при дворе. Правда, и казнил их за малейшую провинность. Цзи Ань пытался образумить государя, но тот не внял советам. Цзи Ань умер с горя.

Мечтая продлить свои дни, У-ди встречался с богиней Запада Сиванму, в садах которой росли персики долголетия. Кроме того, по со­вету магов содержал во дворце тысячи наложниц, ибо верил, что слияние с женщиной дарует бессмертие.

Однажды, объезжая свои владения, государь узрел красавицу, ко­торая в положенный срок родила ему наследника и вскоре умерла, От гроба ее струился чудесный аромат — наложница не была земной женщиной.

Но как ни старался У-ди достичь бессмертия, в положенный срок он скончался и был захоронен. Говорят, что и после смерти он наве­щал своих наложниц и делил с ними ложе. Долго еще случались вся­кие благовестные знамения. Верно, покойный император сделался небожителем.

Жизнеописание Жэнь - Из прозы эпохи Тан (VII— Х вв.)

Эту историю слышал я от одного из ее участников, княжеского внука Иня, и запомнил ее почти дословно.

Был у Иня родственник, муж. его двоюродной сестры. Звали его Чжэн. Очень он был охоч до вина и женщин.

Как-то отправились друзья на пирушку. Чжэн внезапно вспомнил о неотложном деле и пустился верхом на осле в южный квартал сто­лицы, пообещав вскоре нагнать приятеля. По пути он повстречал трех женщин, одна из которых оказалась настоящей красавицей. За­вязалось знакомство, и спустя время Чжэн уже пировал с новой по­другой у нее дома. После бурной ночи он заглянул в ближайшую харчевню и проведал, что спознался с лисицей, которая завлекает мужчин. Однако любовь оказалась сильнее страха, и Чжэн искал новой встречи с красавицей. Наконец он добился, что они стали жить вместе. Тут-то Инь и заинтересовался новой сожительницей друга. Потрясенный ее красотой, он домогался ее любви, но та не ус­тупила. Инь помогал другу и его возлюбленной деньгами, провизией, а красавица нередко устраивала его сердечные дела. Пользуясь ее со­ветами, сумел разбогатеть и Чжэн.

Однажды Чжэну потребовалось отправиться в далекие края по делам службы. Он возмечтал взять с собой Жэнь. Как та ни сопро­тивлялась, он все-таки настоял на своем. В пути она гордо гарцевала верхом. Когда они проезжали берегом реки, из зарослей выскочила свора собак. Жэнь упала на землю, обернулась лисицей и пустилась наутек. Собаки настигли лису и растерзали. Чжэн и его друг Инь были безутешны. Жаль, что Чжэн, человек недалекий, мало интересо­вался характером жены — то-то узнал бы о законах перевоплощений да о чудесах!

Правитель Нанькэ - Из прозы эпохи Тан (VII — Х вв.)

Фэнь Чуньюй прославился как отважный воин. Был он щедр, госте­приимен, но строптив. Да и вином не гнушался. Потому и разжало­вали его с должности заместителя командующего войсками области Хуайнань. А ему все нипочем: поселился в собственном доме, что возле старого-престарого ясеня, и запил пуще прежнего.

Раз его в сильном подпитии двое друзей уложили спать на веран­де. Тут и привиделось Чуньюю, что прибыли за ним гонцы звать к правителю страны Хуайнань.

Встретили его там с невиданным почетом. Навстречу вышел пер­вый советник и проводил к повелителю. Тот предложил Чуньюю свою дочь в жены. Вскоре и свадьбу сыграли. Среди многочисленной челяди оказались и два стародавних приятеля Чуньюя, а повелитель в разговоре однажды упомянул о его отце, сгинувшем много лет назад в землях северных варваров. Оказалось, тот — среди подданных вла­дыки страны Хуайнань. Свидеться с ним нельзя, а письмо написать можно. Отец не замедлил с ответом. Всем интересовался и сулил сыну встречу в будущем, даже точный год называл.

Так или иначе, а сделался Чуньюй правителем области Нанькэ, а два его друга — главными помощниками правителя. Двадцать лет уп­равлял он областью, народ его процветал. Но тут случилась война со страной Таньло. Войско возглавил храбрый друг Чаньюя, но был раз­бит,'занемог и умер. Потом смерть настигла супругу Чаньюя, с кото­рой он прижил пятерых детей. Управлять в Нанькэ остался второй друг, а Чуньюй повез тело жены в столицу, где и совершили обряд похорон. Еще много лет Чуньюй продолжал верой и правдой служить владыке, но тот внезапно заподозрил, что от зятя исходит опасность для страны Хуайнань. А тут еще некий сановник потребовал во избе­жание беды перенести столицу в другое место. Тогда и повелел вла­дыка Чуньюю отправляться домой, родных проведать, а удивленному зятю объяснил, что пора ему в мир смертных вернуться.

Очнулся Чуньюй на веранде собственного дома и понял, что все это был только сон. И рассказал друзьям о происшедшем. Потом повел их к старому ясеню. За дуплом обнаружился широченный ход, в котором виднелись горы земли — точь-в-точь городские укрепле­ния и дворцы, где сновали бесчисленные муравьи. Среди них два больших, которым прислуживали муравьи-крохи. Отыскался и холм, где жену Чуньюя схоронили. Словом, все со сном совпало.

А ночью налетела буря, и поутру в дупле муравьев не оказалось. Верно, и впрямь свою столицу в другое место перенесли.

Разузнал он о своих друзьях, помогавших ему в Нанькэ. Один умер от болезней в соседней деревушке, другой находился при смер­ти. Пораженный всем случившимся, Чуньюй отказался от женщин и вина, увлекся мудростью отшельников. А умер точно в тот год, в ко­торый была ему отцом встреча назначена.

Волшебное изголовье (Записки о случившемся в изголовье) - Из прозы эпохи Тан (VII — Х вв.)

В стародавние времена некий даосский монах, старец Люй, постиг­ший тайну бессмертия, повстречался на постоялом дворе с юношей по имени Лу. Они разговорились, и юноша принялся жаловаться на свою злосчастную судьбу: он-де учился столько лет, а все прозябает без великого поприща. Тут его стал одолевать сон, и старец предло­жил ему свое изголовье из зеленого нефрита с отверстиями по бокам. Не успел юноша голову приклонить, как, озарившись светом, отверс­тия начали расширяться, и, войдя внутрь, юноша очутился возле соб­ственного дома.

Вскоре он женился, стал день ото дня богатеть, а потом и в чи­новничьей карьере преуспел. Сам император его выдвигал. Управляя областью Шэнь, Лу облагодетельствовал местных земледельцев ороси­тельным каналом. Позднее он возвысился до губернатора столичного округа.

Тут в стране случилась военная смута. Однако и на поле брани Лу был удачлив и разбил врага. Император щедро наградил его чинами и титулами. Однако завистники не дремали. Государю донесли, что Лу замыслил измену, и высочайшим повелением его велено было заклю­чить в темницу. Горько пожалел тогда Лу о своем юношеском стрем­лении на службу!

Не раз еще подстерегали его превратности карьеры, но всякий раз он снова возвышался, пока не одряхлел. Решился он уже сам просить государя об отставке, только тот отказал. Тут Лу и умер.

…Ив тот же миг проснулся на волшебном изголовье юноша. Те­перь он знал тщету своих мечтаний, и богатства, потерь и удач. По­благодарил юноша старца и с поклоном удалился.

Жизнеописание Ин-ин - Из прозы эпохи Тан (VII—X вв.)

Не так уж и давно жил студент по имени Чжан, юноша редких до­стоинств, с утонченной душой. Ему уже и тридцать три года сравня­лось, а у него еще не было возлюбленной. Когда друзья дивились его скромности, он говорил в ответ, что просто не встретил покуда ту, которая ответит на его чувства.

Однажды в городе Пу он случайно повстречался со своей дальней родственницей. Оказалось, что та с сыном и дочерью бежала от сол­датского бунта, случившегося в их краях, и укрылась в Пу. Чжан сумел через друзей сделать так, чтобы возле дома несчастных беглецов выставили охрану — его родственники боялись потерять свое добро. В благодарность тетушка устроила для Чжана прием, на котором представила своих детей.

Девушке только семнадцать весен минуло. Была она так необык­новенно хороша, добронравна, что и в скромной одежде, без пышной прически ранила сердце молодого человека. Долго думал Чжан, как открыть ей свои чувства, и решил довериться служанке Хун-нян, но та пришла в смущение и только что-то про сватовство лепетала.

А Чжан при мысли о том, как долго протянется сватовство, прямо-таки с ума сходил. Тогда по совету служанки он написал де­вушке стихи. Вскоре пришел ответ, который показался влюбленному приглашением на свидание. Ночью он прокрался в покой девушки, но встретил с ее стороны резкую отповедь.

Несколько дней он ходил как убитый. Но как-то ночью Ин-ин (таково было прозвание девушки) сама пришла к нему, и с той поры они предавались тайной любви. Ин-ин, хотя и была само совершен­ство, держалась скромно, редко молвила слово и даже на цитре сты­дилась играть,

Пришло время Чжану ехать в столицу. Ин-ин не упрекала воз­любленного, только впервые взяла при нем цитру и сыграла скорб­ную мелодию, а потом разрыдалась и убежала.

На экзаменах в столице Чжан потерпел неудачу, но домой решил не возвращаться. Он написал возлюбленной письмо и получил ответ. Ин-ин писала о своей вечной любви и великом позоре. Она не надея­лась на встречу и посылала Чжану в память о себе яшмовый браслет, ибо яшма тверда и чиста, а браслет не имеет ни начала, ни конца;

бамбуковую ступку, хранившую следы ее слез, и моток спутанного шелка — знак ее смятенных чувств.

Письмо Ин-ин стало известно кое-кому из друзей Чжана. Они расспрашивали его о случившемся, и он объяснял, что женщины от века служили источником бедствий. У него, мол, не хватило бы добродетели, чтобы одолеть губительные чары, вот он и поборол свое чувство.

Ин-ин выдали замуж, женился и Чжан. Последний привет от нее был в стихах и заканчивался строками:

Гуляка и волшебник - Из прозы эпохи Тан (VII—Х вв.)

Молодой повеса и мот, забросив дела семьи, в разгульных тратах не Знал удержу. Пустил все достояние по ветру, и никто из родни не за­хотел его приютить. Оголодавший, слонялся он по городу, жалуясь и стеная.

Вдруг перед ним возник неизвестный старец и предложил столько денег, сколько тому потребно на безбедную жизнь. Смущенный Ду Цзычунь (а так величали нашего повесу) назвал невеликую сумму, но старец настоял на трех миллионах. Их хватило на двухлетний разгул, а потом Ду опять пошел по миру.

И вновь перед ним предстал старец и снова дал денег — теперь уже десять миллионов. Все благие намерения изменить жизнь враз улетучились, соблазны одолели гуляку, и через два года денег как не бывало.

В третий раз беспутный повеса дал старцу страшную клятву не растратить деньги попусту и получил двадцать миллионов. Благодетель назначил ему встречу через год. Он и вправду остепенился, устроил семейные дела, одарил бедных родственников, обженил братьев, выдал замуж сестер. Так пролетел год.

Встретился Ду со старцем. Они вместе направились в чертоги, ко­торые не могли принадлежать простым смертным. В огромном котле готовилась пилюля бессмертия. Старец, сбросив мирские одеяния, оказался в желтой одежде священнослужителя. Потом взял три пи­люли из белого камня, растворил их в вине и дал выпить Ду Цзычуню. Усадил того на тигровую шкуру и предупредил, что, какие бы жуткие картины ни открылись его взору, он не смеет произнести ни слова, ибо все это будет только наваждение, морок.

Едва старец исчез, как на Цзычуня налетели сотни воинов с обна­женными клинками, которые под угрозой смерти требовали, чтобы тот назвал свое имя. Было страшно, но Цзычунь молчал.

Явились свирепые тигры, львы, гадюки и скорпионы, грозившие его сожрать, ужалить, но Цзычунь безмолвствовал. Затем хлынул ли­вень, грянул гром, засверкали молнии. Казалось, небо рухнет, но Цзычунь не дрогнул. Потом его окружили служители ада — демоны со злобными мордами, и принялись пугать, водрузив перед Цзычунем кипящий котел. Тогда они взялись за его жену, которая молила мужа о пощаде. Ду Цзычунь безмолвствовал. Ее разрубили на куски. Молча­ние. Тогда убили и Цзычуня.

Его низвергли в преисподнюю и снова подвергли ужасающим пыткам. Но, помня слова даоса, Цзычунь и тут смолчал. Владыка пре­исподней повелел ему вновь родиться, но не мужчиной, а женщиной.

Цзычунь родился девочкой, выросшей в редкую красавицу. Но никто не слыхал от нее ни единого слова. Она вышла замуж и родила сына. Муж не верил, что жена его нема. Он задумал заставить ее за­говорить. Но та молчала. Тогда в ярости он схватил ребенка и хватил его головой о камень. Позабыв о запрете, мать, не помня себя, закри­чала отчаянным криком.

Крик еще не замер, как Цзычунь сидел опять на тигровой шкуре, а перед ним стоял старец-даос. Он с грустью признал, что его подо­печный сумел отрешиться от всего земного, кроме любви, а значит, ему не бывать бессмертным, а придется и дальше жить человеком.

Цзычунь вернулся к людям, но очень сожалел о нарушенной кля­тве. Однако старец-даос больше никогда ему не встретился.

Повесть о красавице Ли - Из прозы эпохи Тан (VII— Х вв.)

В стародавние времена подрастал в семье знатного сановника сын, юноша необычайных дарований. Отец гордился им.

Пришла пора отправляться на государственные экзамены в столи­цу. Юноша въехал в Чанъань через ворота квартала увеселений и тот­час заприметил возле одного из домов красавицу. Похоже, и та отметила молодца. От людей наш герой узнал, что девица Ли жадна и коварна, но все-таки свел с ней знакомство. И она его прямо окол­довала. Поселились они вместе. Юноша забросил друзей, занятия, знай по театральным представлениям да по пирушкам расхаживал. Сначала иссякли деньги. Потом пришлось продать лошадей, экипаж, а там и слугам черед пришел.

Красавица, видя, что возлюбленный обнищал, задумала коварный план. Заманила его в дом якобы своей тетки, а сама улизнула под предлогом внезапной болезни матери. Юноша искал ее, но безуспеш­но. Понял, что его попросту надули. От горя он стал чахнуть, и люди, видя, как близок он к смерти, свезли его в похоронное бюро.

Однако заботами служащих похоронного бюро несчастный постепенно пришел в себя и принялся помогать хозяину. Особенно преус­пел он в пении погребальных плачей, стал известен в городе. Вскоре его даже соперничающая похоронная контора сманила, а когда между конкурентами устроили состязание, именно юноша своим пе­нием принес победу новому хозяину.

На беду, отец, оказавшийся по делам в столице, узнал в исполни­теле похоронных песнопений собственного сына и в гневе избил его плетьми до полусмерти. Товарищи пытались его выхаживать, но отча­ялись: едва живой юноша бродил по городу, прося подаяние. Случай­но набрел он на дом своей возлюбленной. Ужаснувшись содеянному, красавица принялась его выхаживать и преуспела. Тогда задумала она вновь приохотить юношу к наукам. Два года изо дня в день заставля­ла она его заниматься, прежде чем вернулись его былые знания. Еще год ушел на доведение их до блеска. Экзамены юноша сдал так, что слава о нем прогремела по всей стране. Но красавица Ли не успокои­лась. Она заставила возлюбленного трудиться еще усерднее. Наконец, на столичных экзаменах он оказался лучшим и получил высокий госу­дарственный пост.

Отправляясь вместе с красавицей Ли к новому месту службы, он повстречал собственного отца, который, восхищенный успехами сына, простил ему все прегрешения. Более того, узнав о том, какую роль сыграла в жизни юноши его возлюбленная, отец настоял на скорей­шей их женитьбе. Красавица стала поистине образцовой супругой, а среди их потомков во множестве встречаем мы достойнейших уче­ных и государственных мужей.

Ян Гуйфэй - Новеллы Х — ХIIIвв. Эпоха Сун

Девочка по имени Ян рано осиротела. Царствующий император Сюаньцзун почтилее своей благосклонностью, возвел в звание «гуйфэй» («драгоценной наложницы») и щедро одарил. Дождь милостей про­лился и на все семейство Ян, сестра и братья приобрели небывалую 'власть.

Постепенно император перестал посещать прочих дворцовых на­ложниц. Дни и ночи он проводил с Ян Гуйфэй, ублажая ее представлениями искусных танцоров, музыкантов, жонглеров, фокусников, канатоходцев. Привязанность императора крепла, росло и влияние семьи Ян, с ними уже никто не мог соперничать, Подаркам не было числа.

Несколько раз император за разные провинности пытался отда­лить от себя Ян Гуйфэй, но так тосковал без нее, что тотчас возвра­щал ее во дворец.

Безмятежно текли годы великой любви, пока один из императорских полководцев, Ань Лушань, не поднял мятеж. Тут-то и выясни­лось, как ненавидел народ семейство Ян, сравнявшееся по могуществу И богатству с самим государем. В войсках зрело недовольство. Верные императору солдаты сначала расправились с министром из семьи Ян, убив заодно и его сына и прочих родичей. Потом от императора по­требовали и жизни Ян Гуйфэй. Только когда бунтовщики увидали мертвое тело ненавистной наложницы, они утихомирились.

Остаток дней император безутешно тосковал по возлюбленной. Все во дворце напоминало о ней. По его велению даос-чародей от­правился в загробный мир, где повстречался с Ян Гуйфэй. Он пообе­щал ей скорое свидание с императором. И в самом деле, вскоре государь скончался и в новой жизни навсегда соединился с драгоцен­ной подругой.

Пятнадцать тысяч люнет - Новеллы Х — ХIII вв. Эпоха Сун

Еще в древности заметили люди, что жизнь полна превратностей и каждый поступок может повлечь самые неожиданные последствия. Так, некий ученый, преуспевший на столичных экзаменах, сообщая об этом в письме к жене, необдуманно пошутил, что, мол, заскучал в одиночестве и взял наложницу. Жена пошутила в ответ: заскучала и вышла замуж. Их письма попали в чужие руки, все было понято все­рьез, дошло до императора — и ученый лишился высокого поста. Вот вам и шутка! Но наша история о другом.

Некоему Лю не благоприятствовала судьба. С каждым днем дела его шли все хуже: он совсем обеднел. От первой жены, госпожи Ван, детей у него не было. Еще до того как совсем разориться, взял он в дом вторую жену. Все трое жили в любви и согласии и надеялись на лучшие времена.

Раз на дне рождения тестя, отца первой жены, заговорили о бед­ственном положении семьи. Тесть одолжил зятю пятнадцать связок монет, с тем чтобы тот открыл торговлю, а дочери велел оставаться в родительском доме, покуда у мужа дела не наладятся. Взял Лю деньги и отправился ко второй жене, которая дом сторожила.

По дороге завернул к знакомому посоветоваться, как лучше день­гами распорядиться, и выпил лишнего. Явился домой под хмельком, а на вопрос второй жены возьми да и брякни: мол, продал тебя одно­му человеку, вот и задаток получил. Сказал и уснул. А вторая жена решила отправиться к своим родителям, чтобы там покупателя под­жидать. Но ночью одной идти боязно, вот она и переночевала у сосе­да-старика, а утром пустилась в путь.

Тем временем в дом спящего мужа забрел некий игрок, проиграв­шийся в прах. Он мечтал что-нибудь украсть, а тут такая груда денег. Но муж проснулся, хотел крик поднять, только вор схватил топор да и порешил несчастного.

Тело нашли. В убийстве заподозрили вторую жену, которую схва­тили по дороге к родителям. На беду, у ее случайного попутчика, ко­торый шелк продал, в котомке обнаружили ровным счетом пятнадцать связок монет. Судья не захотел вникнуть в дело, все сви­детельствовало против подозреваемых. Их казнили.

Между тем первая жена год носила траур, а потом решила пере­селиться в отчий дом. По дороге она попала в лапы разбойников и, чтобы избежать расправы, согласилась стать женой их предводителя. Жили они счастливо, жена уговорила мужа бросить ужасное ремесло и заняться торговлей. Тот согласился. А однажды признался жене в душегубстве. Из его рассказа женщина поняла, что именно он убийца ее первого мужа. Поспешила она в город к судье и все ему открыла. Разбойника схватили. Он во всем сознался. Когда на лобном месте го­лова его скатилась с плеч, вдова принесла ее в жертву своему первому мужу, его второй жене и ее безвинному попутчику.

Вот какие бедствия повлекла за собой случайная шутка!

Из «Суждений о нравственном, у зеленых ворот» - Новеллы Х — ХIIIвв. Эпоха Сун

Один могущественный человек по прозванию Ли-ланчжун купил как-то по случаю девочку-рабыню тринадцати лет. Оказалось, что ни к музыке, ни к домашней работе она не склонна, так что решил он вернутьее прежней хозяйке. Девочка умолила не делать этого, обе­щала отблагодарить и со временем не только обучилась пению и тан­цам, но и сделалась необыкновенной красавицей.

Скоро меж ними возникла страстная любовь.

Как-то среди ночи красавица незаметно исчезла прямо из опочи­вальни. Ли разгневался, заподозрив тайное любовное свидание. Когда девица явилась утром, он набросился на нее с упреками. Пришлось сознаться, что она не из мира людей, но и не нечисть. В последний день каждой луны должна она представать перед посланцем бога земли. Ли не поверил и в следующий раз задержал деву. Та все равно улизнула, но, возвратившись, показала ему иссеченную спину — ее наказали за опоздание. С тех пор Ли больше не гневался.

Вскоре выяснилось, что дева — искусный лекарь и прорицатель. Когда Ли собрался однажды уехать на год по делам службы, она предсказала смерть его жены, раздоры с чиновниками и отставку. Он уговаривал ее ехать вместе, но та объяснила, что не имеет права отлу­чаться из здешних мест.

Все случилось, как предсказала красавица. Ли вернулся, и они за­жили вместе. Раз Сяолянь поведала, что в прошлом рождении она осквернила себя гнусными наветами, лукавством, оговором, уморила хозяйку, соблазнила хозяина и была в наказание обречена превра­титься в лису. Нынче она раскаялась и умоляет Ли после ее скорой смерти выйти за ворота, повстречать охотника на лис и купить у него ту, у которой длинный пурпурный волос в ушах. Эту лису нужно схо­ронить по людскому обряду.

Все случилось, как сказала Сяолянь. Но и Ли свое обещание ис­полнил. С той поры место, где захоронил он свою возлюбленную, зо­вется Лисья гора.

Некогда юноша по имени Ван Се из богатой семьи, промышлявшей морской торговлей, снарядил корабль и отплыл с товаром в дальние страны. Плыли уже с месяц, когда разыгрался жестокий шторм. Скоро корабль раскололся надвое. Спастись из всей команды удалось одному Ван Се.

Три дня носило его по морю, пока не прибило к земле. Вылез на берег, а навстречу старик со старухой, одетые во все черное. К удив­лению Вана, они признали в нем хозяина и господина, расспросили о происшедшем, накормили, обогрели.

Через месяц его представили местному государю.

Прошло еще время, и Ван Се женился на красавице, дочери ста­рика со старухой. Жили они дружно. От жены узнал, что страна здешняя зовется царством Черных одежд, но почему родители назы­вают Ван Се хозяином, жена рассказывать ему не стала — мол, сам обо всем узнает.

Заметил Ван Се, что супруга его с каждым днем делается печаль­нее, скорую их разлуку предсказывает. И вправду — пришло госуда­рево повеление о возвращении гостя домой. На прощание безутешная жена подарила ему волшебное снадобье, способное ожив­лять мертвых, а государь прислал кошму из птичьего пуха.

Завернулся Ван Се в кошму. Велели ему смежить веки и до самого дома глаз не открывать, чтобы в морскую пучину не рухнуть. Потом окропили водой из местного озера, и только посвист ветра да грохот водяных валов долетали до слуха Ван Се.

Потом все стихло. Он был дома.

Глянул, а на стрехе две ласточки печально посвистывают. Тут-то и понял, что жил в стране ласточек. Домашние подступили с расспро­сами. Он все им поведал. Заметил, что нигде не видно любимого сына. Оказалось, с полмесяца, как умер. Тогда приказал Ван Се от­крыть гроб, приложил волшебную пилюлю — дар жены-ласточки. Мальчик враз ожил.

Настала осень. Собрались ласточки улетать. Привязал Ван Се к хвосту одной из них письмо, а весной получил тем же путем ответ. Но больше ласточки никогда не прилетали.

История эта сделалась известна. Даже место, где жил Ван Се, на­звали переулком Ласточек.

Чжан Хао происходил из семьи богатой и знатной, да и сам был уче­ности необычайной. Завидный жених! Только он о свадьбе и не по­мышлял. Устроил у себя в усадьбе дивный сад, встречался с друзьями.

Раз по весне увидал необыкновенную красавицу. Оказалась ба­рышней из усадьбы соседей, семейства Ли. Они разговорились. Скоро почувствовали взаимную склонность. Но на тайную встречу девица не соглашалась — только на свадьбу. Попросила она у юноши что-ни­будь на память. Получила стихи, собственноручно им тут же начер­танные, воспевавшие их встречу.

Сваха затеяла переговоры, но дело не ладилось. Минул год. Влюб­ленные истомились друг без друга. Случилось так, что семья Ли со­бралась уезжать. Барышня сказалась больной, осталась дома, а ночью влюбленные тайно встретились в саду.

Через несколько месяцев отец девушки внезапно получил новое назначение по службе в дальние края. Красавица просила возлюблен­ного дождаться ее возвращения. Два года не было вестей. А тут вер­нулся дядя Чжан Хао, который, как узнал, что племянник до сих пор не женат, тотчас затеял свадебный сговор с девицей из знатного рода Сунь. Чжан Хао не смел противоречить.

Нежданно-негаданно возвратилось семейство Ли. Узнала барышня про помолвку суженого и в сердцах упрекнула отца и мать за их про­шлую несговорчивость. А вскоре исчезла. Искали повсюду, а нашли на дне колодца. Еле выходили. И сразу заслали к Чжан Хао сваху, но тот уже словом связан.

Пошла тогда барышня в управу и обо всем рассказала. Начали разбираться — похоже, с девицей Ли раньше себя словом связал. А она и стихи его собственноручные предъявила. Так что постановили помолвку с Сунь расторгнуть, а на барышне Ли жениться.

Счастливо прожили они до ста лет и двух талантливых сыновей родили.

Записки о Теплом источнике - Новеллы Х—ХIII вв. Эпоха Сун

Случилось однажды некоему Чжан Юю проезжать мимо горы Лишань. Припомнил он историю о государе Сюаньцзуне, красавице Ян Тайчжэнь и полководце Ань Лушане. Сами собой сложились у него стихи,

Заночевал на подворье. Как-то смутно было на сердце. Едва задре­мал, у постели возникли два посланца в желтом. Явились они по его душу. Один вынул серебряный крюк и пронзил грудь спящего. Чжан Юй не почувствовал боли. Мгновение — и Чжан Юй разделился: один бездыханный лежал на постели, другой следовал за гонцами.

На настойчивые расспросы Чжан Юя ему отвечали, что он при­глашен к первой даме земли бессмертных на острове Пэнлай — Ян Тайчжэнь и что причина — в его стихах, написанных при созерца­нии горы Лишань.

Дворец, куда они прибыли, был поистине прекрасен. Но еще пре­красней оказалась сама дева. Они вместе совершили омовение в Теп­лом источнике, а потом принялись пировать и беседовать. Чжан расспрашивал деву о стародавних временах, о государе Сюаньцзуне, полководце Ань Лушане. Оказалось, что государь стал небесным пра­ведником и в образе праведного даоса живет ныне на земле.

Чжан Юй не мог от девы глаз отвести, от вина страсть его разго­релась. Но сколько он ни пытался приблизиться к небесной деве, ни­чего не выходило — словно тысячи веревок его на месте удерживали. Как говорится, не судьба! Красавица, чувствуя его огорчение, пообе­щала ему новую встречу через два века. В знак расположения препод­несла коробочку со ста благовониями.

Отрок-слуга вывел гостя из дворца. Едва миновали ворота, он с такой силой толкнул Чжан Юя, что тот грохнулся оземь — и словно пробудился. Все происшедшее казалось сном. Но рядом лежала коро­бочка с благовониями. Аромат был божественный.

На другой день на почтовой станции Теплый источник Чжан Юй на стене начертал стихи о своем необыкновенном путешествии. Через время в пустынном поле мальчик-пастух вручил ему письмо от боже­ственной девы. Прочитал — и еще пуще опечалился. Такая вот исто­рия.

История про Тань Гэ (в которой описываются ее дарования и красота)

В восемь лет Тань Гэ осиротела. Взялся воспитыватьее Чжан Вэнь, ремесленник. Пожалел сироту. Красота девочки восхитила управи­тельницу веселого заведения певичку Дин Ваньцин. Стала он ремес­ленника обхаживать, сулить деньги. Дары засылала. Тот и уступил.

В слезах переселилась Тань Гэ в веселый дом. Но Дин Ваньцин ласкойее опутала, так что страхи отступили. Девочка была не только красива, но и умна и талантлива необычайно. Умела к месту стихи сказать, остроумно строфу продолжить. Поглядеть на нее со всей ок­руги съезжались.

Как-то даже наместник удостоил Тань Гэ совместной прогулки. Сочиняли стихи. Девушка покорила князя. Принялся расспрашивать, она все о себе рассказала, а потом осмелилась с просьбой обратиться, чтобы наместник повелел ее из сословия певичек вычеркнуть — очень ей хотелось замуж выйти. Наместник великодушно согласился.

Тогда Тань Гэ стала подыскивать себе мужа. Приглянулся ей Чжан Чжэн из чайного ведомства. Зажили они вместе. Через два года полу­чил Чжан новое назначение по службе. Расставаясь, клялся подруге в верности. А она меж тем была на сносях.

После отъезда любимого жила Тань Гэ затворницей. Даже соседи виделиее редко. Написала Чжану о своей тоске. Тот не возвращает­ся. Еще год минул — снова написала. Уже и сын подрос.

Чжан читал письма и печалился. Но не мог пойти против воли старших родственников. Еще через год они сговорили ему некую де­вицу Сунь. Вскоре и свадьбу сыграли. Чжан горевал, лил слезы, но на­писать Тань Гэ так с духом и не собрался. А она, узнав о его женитьбе, еще одно письмо написала: что мальчик растет, что тру­дится она не покладая рук, что любит его по-прежнему, но смиряет­ся перед судьбой.

Три года миновало. Жена Чжана занедужила и умерла. Тут слу­чился гость, ездивший по делам на юг. Спросил его Чжан о Тань Гэ, и тот принялся превозносить ее до небес, а некоего Чжана честить, как коварного соблазнителя. устыдился Чжан, признался во всем гостю, пытался оправдываться. Потом решил отправиться в тот город. Приехал, а Тань Гэ перед его носом дверь захлопнула. Начал Чжан каяться, про смерть жены рассказал да про свою вечную любовь. Смягчилась Тань Гэ. Только одно условие поставила: заслать сваху и свадьбу устроить. Чжан все исполнил. В столицу вернулись вместе, а через год у них и второй сын родился. До конца дней прожили в со­гласии. Случается же такое!

Обида Доу Э (Тронувшая Небо и Землю обида Доу Э) - Китайская классическая драма Эпоха Юань (ХIII—ХIVвв.)

Студент Доу Тяньчжан, с детских лет посвятивший себя учению, одо­левший множество книг, тем не менее не добился ни чинов, ни славы. Уже четыре года, как умерла его жена и у него на руках оста­лась малолетняя дочь. А тут и нищета подступила. Пришлось занять у вдовы ростовщика тетушки Цай двадцать лянов серебра. Теперь нужно возвращать сорок. Денег нет, но тетушка принялась сватов за­сылать, хочет обженить своего сына. Согласится студент — простит ему долг. К тому же ему срок пришел ехать в столицу сдавать госу­дарственные экзамены на чиновничью должность. Приходится отдать горюющую дочь в дом к тетушке Цай.

Минуло тринадцать лет. За эти годы дочь студента, которую те­перь зовут Доу Э, успела выйти замуж и овдоветь. Теперь она живет со свекровью. Раз, когда тетушка Цай отправилась собирать долги, один из должников, лекарь Сайлу, заманил ее в заброшенную дерев­ню и попытался задушить. Внезапно появляются старый Чжан и его сын по прозванию Чжан-Осленок. Застигнутый на месте преступле­ния, лекарь убегает. Спасители, узнав, что спасли вдову, живущую с овдовевшей невесткой, предлагают себя в мужья. В противном случае угрожают довести до конца смертоубийство. Тетушка принуждена согласиться, но Доу Э решительно отказывается. Осленок в ярости. Он обещает вскорости настоять на своем.

Лекарь Сайлу раскаивается в содеянном, но боится нового появле­ния кредиторши. Тут появляется Осленок и требует продать ему яду, которым он задумал отравить тетушку Цай, полагая, что тогда Доу Э сделается сговорчивее. Лекарь отказывается, но злоумышленник угро­жает отвести его к судье и обвинить в попытке убийства. Напуган­ный Сайлу продает отраву и поспешно покидает город.

Между тем тетушка занемогла. По ее просьбе Доу Э готовит для больной суп из бараньих кишок. Осленок украдкой всыпает в суп ядовитое снадобье. Неожиданно тетушка отказывается от еды, и суп достается старому крестьянину, отцу Осленка. Старик умирает. Осле­нок решительно обвиняет в убийстве Доу Э. По его словам, только выйдя за него замуж, она может избегнуть наказания. Доу Э отказы­вается.

Дело рассматривает сам правитель области Тао У. Он известен своим лихоимством. По его приказу, несмотря на правдивый рассказ Доу Э, ее бьют палками, но она и тогда не возводит на себя напрас­лину. Тогда собираются высечь старуху Цай. И тут Доу Э берет вину на себя. Теперь судьба ее решена: отравительницу обезглавят на ры­ночной площади.

По дороге на казнь Доу Э умоляет палача вести ее по задворкам, чтобы попусту не волновать свекровь. Но встречи избежать не удает­ся. Перед смертью Доу Э рассказывает старухе, как все было на самом деле. Во время казни, подтверждая слова несчастной о ее не­виновности, в летнюю пору идет снег, кровь не проливается на землю, а в округе на три года устанавливается засуха.

Через некоторое время в округ приезжает важный чиновник, в обязанности которого входит опрос узников, проверка судебных дел, поиск казнокрадов и взяточников. Это Доу Тяньчжан, отец казнен­ной. Первое же проверяемое им дело оказывается делом Доу Э, но чиновник полагает, что речь идет об однофамилице. Однако во сне ему является дух его дочери, и отец узнает об обстоятельствах без­винной смерти собственного ребенка. Впрочем, даже правдивый рас­сказ не сразу убеждает Доу Тяньчжана в том, что совершена несправедливость: как неподкупный чиновник, он хочет даже в деле дочери сохранить беспристрастность. Он требует призвать лекаря Сайлу, Чжана-Осленка и старуху Цай. Лекаря нигде не могут сыс­кать.

Осленок все отрицает. Дух Доу Э бросает ему в лицо обвинение в убийстве отца, но тот настаивает на свидетельстве лекаря, надеясь, что того никогда не найдут. Но лекаря приводят, и он подтверждает вину Осленка. Его поддерживает и старуха Цай. Преступника приго­варивают к ужасной казни: прибивают к «деревянному ослу», а потом разрубают на сто двадцать кусков. Наказан и бывший прави­тель Тао У, и его подручный. Доу Э полностью обелена.

Осень в Ханьском дворце (Крик одинокого гуся отгоняет сны осенней порою в Ханьском дворце) - Китайская классическая драма Эпоха Юань (ХIII-XIVвв.)

Предводитель северных кочевников привел к Великой стене сто тысяч воинов, чтобы назвать себя данником китайского государя, к которо­му отправил посла .с богатыми подарками. Посол должен также про­сить в жены кочевому владыке китайскую принцессу.

Тем временем хитрый и коварный сановник Мао Яньшоу втерся в доверие к престарелому императору. Тот верит его льстивым речам и прислушивается к советам. Все боятся Мао. Он же, страшась сторон­него влияния на владыку, старается, отдалив от него ученых мужей, окружить его красавицами. Поэтому рекомендует собрать во дворце прекраснейших девушек империи. Император радостно соглашается. Он поручает Мао Яньшоу объехать всю страну и присмотреть самых достойных, а чтобы повелитель мог оценить выбор своего посланца, с каждой девушки надлежит писать портрет и препровождать во дво­рец.

Выполняя поручение, сановник беззастенчиво обирает семьи претенденток, требуя себе щедрых подношений. Все боятся государева посла. Никто не смеет ему отказать. В одном из уездов Мао Яньшоу находит редкостную красавицу по имени Ван Чжаоцзюнь. Она родом из крестьянской семьи, но прекраснее ее нет никого в целом свете. Сановник требует у бедной семьи Ван золота. Тогда дочь будет пер­венствовать при дворе. Но красавица настолько уверена в своей неот­разимости, что отвергает домогательства. В отместку Мао изображает ее на портрете кривоглазой: таких отсылают в самые отдаленные дворцовые покои. Так все и произошло. Император не удостоил Чжаоцзюнь аудиенции. Она тоскует в одиночестве.

Император задумывает обойти свой дворец и поглядеть на деву­шек, которых до сих пор он не успел удостоить своим вниманием. Слышит: кто-то мастерски играет на лютне. Посылает привести лютнистку. Ван Чжаоцзюнь предстает перед государем. Он ошеломлен ее красотой, интересуется ее происхождением и сожалеет, что до сих пор не встречался с ней. Чжаоцзюнь рассказывает о коварстве Мао Яньшоу, повинного в ее заточении. Разгневанный повелитель прика­зывает схватить негодяя и отрубить ему голову. Влюбленный государь жалует красавице имя Минфэй — «любимой наложницы».

В это же время предводитель кочевников узнает, что император отказался пожаловать ему в жены принцессу, мол, она еще слишком юна. Он страшно обижен, ведь всем известно, сколько красавиц ок­ружают государя. Тут-то перед обиженным кочевником появляется бежавший от императорского гнева Мао Яньшоу. Он рассказывает о поразительной красоте Ван Чжаоцзюнь и показывает портрет — на этот раз он изобразил девушку без всяких искажений, и от ее красо­ты у предводителя захватывает дух. Коварный предатель советует именно ее просить в жены, а в случае отказа двинуть войско кочев­ников в китайские земли.

Государь совершенно потерял разум от любви. Он оставил дела, дни и ночи проводит в покоях Минфэй. Но министр не может не доложить ему о прибытии посла с требованием отдать Ван Чжао­цзюнь в жены кочевому вождю. Министр предупреждает, что огром­ное войско готово к нападению, а защититься от него нет возможности: солдаты обучены плохо, нет храбрых генералов, гото­вых вступить в бой. Требуется спасти страну от вражеского нашест­вия. Император мечтает получить от своих чиновников совет, как, не выдавая возлюбленную, сохранить мир. Но никто не может ему по­мочь.

Ван Чжаоцзюнь готова предотвратить войну ценою собственной жизни. Она уговаривает государя поставить интересы государства выше их взаимной любви. Императору приходится согласиться, но он решает сам проводить Минфэй до моста Балинцяо и выпить с ней прощальную чашу вина. Государь и Минфэй со скорбью глядят друг на друга. Наконец они расстаются навсегда.

На границе предводитель кочевников радостно встречает Ван Чжаоцзюнь. Он горд, что китайский император не осмелился прене­бречь союзом с ним. Красавица просит разрешения в последний раз поглядеть в южные дали и выпить чашу вина. Она пьет вино и броса­ется в воды пограничной реки. Никто не успевает прийти ей на по­мощь. На местеее погребения воздвигается Зеленый холм — на нем вечно зеленеет трава. Предводитель кочевников во всем обвиняет не­годяя Мао Яньшоу. Он повелевает схватить его и отвезти к императо­ру на правый суд.

Уже сто дней император не дает аудиенций. Вот и теперь, осен­ней порой, он грустит одиноко во дворце. Едва задремал — во сне является Чжаоцзюнь, но сюнну опять уводят ее. Прощальные крики пролетающих гусей рождают еще большую печаль, и еще томитель­нее воспоминания о коротком счастье. Сановник докладывает, что доставлен изменник Мао Яньшоу. Государь приказывает отрубить ему голову. Тут же устраивается поминальное моление о Минфэй.

Знак «терпение» (Монах с мешком пишет знак «терпение») - Китайская классическая драма Эпоха Юань (ХIII-XIVвв.)

Во время проповеди Будды один из святых архатов предался суетным мечтаниям. За это полагались адские муки, но Будда милосердно от­правил провинившегося на землю, чтобы тот возродился в человечес­ком облике. Теперь его зовут Лю Цзюньцзо, он нестоек в вере, может отклониться от праведного пути. Дабы наставить его, послан будда Милэ в образе Монаха с мешком. Кроме того, еще один веро­учитель в облике человека по имени Лю Девятый отправлен для того, чтобы побудить Лю Цзюньцзо уйти в монастырь, воспринять учение Большой колесницы, отрешиться от вина, похоти, жадности и гнева. Тогда исполнится срок его искуса.

Лю Цзюньцзо — самый богатый человек в городе, но отличается неимоверной скупостью. В холодный снежный день у ворот его дома замерзает голодный бедняк. Обычно не жалостливый богач, к собст­венному удивлению, проникается жалостью к несчастному, приглаша­ет его в дом, обогревает и расспрашивает. Обнаруживается, что незнакомец тоже носит фамилию Аю и тоже родом из Лояна. Лю Цзюньцзо предлагает бедняку побрататься и доверяет управление своей закладной лавкой.

Проходит полгода. Принятый в семью богача младшим братом Лю Цзюньцзо исправно заменяет хозяина в закладной лавке: ссужает деньгами, собирает долги. В день рождения благодетеля он решает пригласить его на пир, но, зная скупость названого братца, уверяет, что все угощение и вино приподнесены родными, друзьями и соседя­ми. На даровое празднество Лю Цзюньцзо с радостью соглашается.

В это время появляется Монах с мешком. Он пытается убедить Лю Цзюньцзо в собственной святости, но тот не верит. Тогда Монах рисует ему на ладони иероглиф «терпение». Это одна из заповедей буддизма, отвращающая от мирских помыслов. Однако терпение не входит в число добродетелей Лю. Когда святой вероучитель в облике попрошайки Лю Девятого просит у него денег, он бьет его, и тот умирает. Богач в ужасе, что сделался убийцей. Младший брат обещает взять вину на себя. Тут возвращается Монах. Он обещает вернуть убитого к жизни, если Лю Цзюньцзо, не сохранивший предписанного ему терпения, пойдет монастырь.

Лю соглашается, но потом просит разрешения жить монахом в хижине в саду за своим домом — ему жаль покидать жену и дети­шек. Все домашние дела он перепоручает побратиму. Сам он трижды в день ест постное и читает молитвы. Однажды от собственного ре­бенка он узнает, что в его отсутствие жена что ни день пьет вино и милуется с названым братом. Затворника охватывает гнев. Он решает отомстить, тайком проникает в дом, но вместо ожидаемого любовни­ка обнаруживает за пологом Монаха с мешком. Монах велит Лю тер­петь и требует, чтобы тот шел с ним в монастырь, поскольку не сумел жить дома монахом.

В монастыре он слушает наставления, но думы его постоянно воз­вращаются домой: он скучает без жены и детей, беспокоится об ос­тавленном богатстве. Настоятель — бедный инок Динхуай — внушает, что терпение превыше всего. Необходимо очистить сердце, избавиться от желания и молиться. Но его проповедь не доходит до послушника. К Цзюньцзо по воле наставника приходят его жена и дети. На каждом из них он видит знак «терпение». Потом замечает монаха с двумя женщинами и двумя детьми. Настоятель уверяет, что это первая и вторая жены учителя.

Лю Цзюньцзо в гневе покидает монастырь. Он считает, что его обманули: говорили о святости, а сами преспокойно живут с женами.

Он отправляется домой, а дорогой заворачивает на кладбище на­вестить могилы предков. Кладбище выглядит непривычно разросшим­ся. Из разговора со стариком, которого он встречает возле родовых могил, выясняется, что Лю отсутствовал не три месяца, а сто лет. Старик — его внук. Сам Лю вовсе не постарел, и это заслуга Будды. Тут появляется монах, от которого Цзюньцзо узнает, что в предыду­щем рождении был архатом со святых небес, за прегрешения низ­вергнутым на землю. Вся его родня — тоже святые. Монах признается, что тоже не простой монах, а будда Милэ. С молитвен­ным возгласом на устах Лю падает перед ним ниц.

Убить собаку, чтобы образумить мужа (Госпожа Ян убивает собаку, чтобы образумить мужа) - Китайская классическая драма Эпоха Юань (ХIII—ХIVвв.)

На день рождения купца Сунь Жуна должны прийти только два его задушевных друга, два прохвоста — Лю Лунцин и Ху Цзычжуань. Жена, накрывшая праздничный стол, с горечью упрекает мужа в том, что не приглашен младший брат, Сунь Чунъэр. Его по наветам двух пройдох отлучили от дома, живет он в заброшенной гончарне.

У Суня-младшего нет денег на подарок. Но не поздравить стар­шего брата он не может, и приходится идти с пустыми руками. За это тот сначала встречает его попреками, а потом и избивает.

Назавтра праздник — день поминовения. Семейство Сунь собира­ется навестить родовое кладбище. За компанию Сунь Жун приглаша­ет и дружков-шалопаев. Не дождавшись младшего брата, он совершает жертвенный обряд. Его жена очень недовольна, что муж нарушает традиции, предпочитает чужаков близкой родне, Когда младший Сунь приходит, старший опять начинает его ругать почем зря. Дружки знай науськивают его. И снова он поколачивает брата.

Сунь Жун продолжает выпивать с двумя прохвостами. Он уже из­рядно пьян. Дружки нашептывают, что младший, ему на погибель, совершает колдовской обряд. Сунь Жун разражается грубой бранью, и собутыльники уводят его с кладбища домой.

На следующий день троица продолжает попойку, но уже в хар­чевне. Сунь напивается допьяна, его выволакивают на улицу, где он валится на землю и засыпает. Начинается пурга. Шалопаи боятся ночной стражи, да и вообще не хотят возиться с пьяным. Они реша­ют бросить его на морозе, перед уходом обыскивают и забирают бывшие при нем пять слитков серебра.

В это время по ночной улице возвращается в свою гончарню младший Сунь, который пытался заработать несколько монет пере­пиской бумаг. Он натыкается на спящего брата. Сразу понимает, что тот выпивал с дружками, которые попросту бросили его. Взваливает старшего на спину и относит домой. Расположенная к нему жена брата кормит его и обещает защитить от нападок мужа. Сунь Жун приходит в себя, обнаруживает пропажу денег и тотчас принимается обвинять Суня-младшего, а потом выгоняет из дому, заставив стоять во дворе на коленях. Брат едва не замерзает.

Назавтра дружки-проходимцы как ни в чем не бывало являются в дом Суня. Они уверяют, что довели захмелевшего покровителя до самого дома и только тогда передоверили заботам младшего брата, которому только и оставалось, что внести его в дом и уложить в по­стель. Сунь Жун верит им безоговорочно.

Его жена, Ян Мэйсян, тщетно пытавшаяся вывести двух прохо­димцев на чистую воду, задумывает хитроумный план. Она покупает у соседки собаку, убивает ее, потом натягивает на нее одежду, нахло­бучивает шляпу и бросает у задних ворот. Тем временем троица, снова как следует напившись, возвращается домой. У ворот Сунь прощается с дружками. Те уходят. Главные ворота оказываются за­перты, а у задних он натыкается на труп. Спьяну решив, что это уби­тый, он бросается к жене за советом. Если тайно не захоронить тело, соседи непременно донесут в управу, а там пытать начнут…

Жена подсказывает обратиться за помощью к верным дружкам. Как она и предполагает, те, узнав, в чем дело, в страхе запираются по домам. Зато Сунь-младший соглашается, хотя после всех оскорблений и побоев мог бы и отказаться. Он уносит труп, удивляясь, почему от покойника так несет псиной. Сунь Жун покорён благородством брата.

Суню-младшему поручают приглядывать за закладной лавкой. Дружки-негодяи, понявшие, что дружба теперь врозь и больше вина на дармовщину не попьешь, шантажируют Сунь Жуна, обвиняя его в убийстве и требуя денег за молчание. Тот готов уступить мерзавцам, но младший отговаривает его. Он принимает вину на себя, готов и перед судом оправдаться от облыжного обвинения. Однако судья охотно верит клеветникам. Жене приходится отрыть и предъявить суду убитую собаку. Негодяи обличены. Их приговаривают к девянос­та ударам палками каждого. Сунь Жун, благодаря добродетелям жены, избегает наказания за притеснение младшего брата, который теперь назначен уездным чиновником.

Путь к Заоблачным Вратам (Повесть о том, как праведник Ли отправился к Заоблачным Вратам) - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVIIвв.)

В стародавние времена некоему Ли Цину, главе обширнейшего се­мейства, богачу и владельцу нескольких красилен, должно было срав­няться семьдесят лет. Чада и домочадцы готовили ему подарки, но старик попросил, чтобы каждый подарил ему отрезок прочной верев­ки. Никто не знал, что задумал старик, но в назначенный день перед домом выросла гора веревок. Оказалось, Ли Цин собрался спуститься в специальной корзине в пропасть горы Заоблачных Врат, дабы по­пасть к небожителям. Из веревок сплели канат, соорудили ворот, и старик под причитания родни погрузился в бездну.

Поскольку он исчез без следа, все решили, что он умер. Между тем Ли Цин после долгих мук достиг дворца владыки бессмертных. Поначалу его не хотели оставлять во дворце, но потом смилостиви­лись. Впрочем, ему самому иногда хотелось вернуться на землю, чтобы рассказать родичам об увиденном,

Однажды, когда в стране небожителей было празднество, Ли Цин нарушил наказ — поглядел в запретное окошко и увидал родной город: все его достояние пребывало в полном небрежении, хотя от­сутствовал он всего несколько дней. В наказание владыка, бессмерт­ных повелел ему отправляться домой, а с собой дал ему книгу и сообщил таинственное заклятие: «Взирая на камни, иди. Вещей дщице внемли. Подле злата живи. Явится Пэй — уходи!»

На возвратном пути он заблудился и нашел дорогу только благода­ря первой строке заклятия. Родного города он не узнал. Да и лица прохожих были ему незнакомы. Понял, что за время его отсутствия миновали десятилетия. Выяснилось, что вся его родня погибла в вой­нах. Об этом поведал ему слепой сказитель с вещей дощечкой — точно как обещало заклятие. Так что остался он на земле один, как перст, да еще без гроша.

Заглянул в книгу владыки бессмертных, оказалось, это лечебник. Понял Ли Цин, что суждено ему стать лекарем. А поселиться он решил возле лекарственной лавки некоего Цзиня — ведь в заклятии говорилось: «Подле злата живи», а имя «Цзинь» как раз и значило «золото».

Очень скоро Ли-врачеватель стал известен на всю округу. Лечил он детишек, да так, что и на больного глядеть ему не требовалось: отме­ривал мерку снадобья — и болезни как не бывало.

Шли годы. Ли Цину исполнилось сто сорок лет. Тут задумал им­ператор призвать ко двору всех бессмертных своей страны. Прибли­женные к трону даосы-небожители сообщили государю, что таковых нынче осталось трое. За каждым снарядили специального гонца. К Ли Цину отправился сановник по имени Пэй Пинь. Прознав об этом, вспомнил старец четвертую строку заклятия: «Явится Пэй — уходи» — и решил исчезнуть. Вот что это значило. Собрал он учени­ков и сообщил, что приближается его смертный час и необходимо, когда дыхание остановится, положить тело в гроб и заколотить крышку. Пожалел он только, что отсутствует его сосед Цзинь, с кото­рым они вот уже семьдесят лет знакомы.

Ученики исполнили все, как велел наставник. А тут как раз и са­новник Пэй Пинь прибыл и очень огорчился, узнав о смерти Ли Цина. Правда, раз он умер, значит, никакой это не бессмертный. Все-таки повелел собрать сведения о жизни Ли Цина, но знали о нем мало: ведь сверстников у него совсем не осталось. Разве старик Цзинь мог кое-что рассказать. Вскоре он и сам появился и был весьма удивлен сообщению о смерти соседа. Оказалось, они вчера у южных ворот встретились и тот отправлялся на гору Заоблачных Врат. Да еще письмо и предмет какой-то велел сановнику Пэю передать.

Слушатели надивиться не могли. А Цзинь передал Пэю письмо для государя и яшмовый жезл в подарок. Тут-то и порешил, что нужно вскрыть гроб и дознаться истины. Поспешили в лавку лекаря, подняли крышку, а там только пара туфель да бамбуковый посох и синий дымок клубится. Вдруг — о чудо! — гроб взмыл вверх и исчез в вышине.

На следующий год по стране прокатилась эпидемия язвы. Только город Ли Цина она обошла стороной, видно, еще сохранилась сила его врачевания. А жители города до сегодняшнего дня поклоняются духам на горе Заоблачных Врат.

Мошенник Чжао и его дружки - (Сун Четвертый устроил большие неприятности Чжану по прозвищу Жадная Утроба) - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVII вв.)

В древности известен был несметным богатством некий Ши Чун. До­сталось оно ему по случаю: он помог старому речному дракону побе­дить молодого. За это и получил в награду несметные сокровища. Только он зря ими похвалялся. Позавидовал ему государев родствен­ник да еще и жену его возжелал. По навету завистника богача обез­главили, а жена его, дабы не достаться злодею, бросилась с высокой башни.

А наша история о другом богаче, который старался жить скром­но, но все равно кончил плохо. Фамилия его была Чжан, но за неви­данную скупость прозвали его Жадная Утроба. Как-то его приказчики подали нищему пару медяков. Так хозяин бросился сле­дом и отобрал подаяние. Некий вор по имени Сун Четвертый заду­мал наказать жадину и ночью ограбил Чжана. Ни злые псы, ни стражники, ни хитрые запоры и ловушки — ничто его не останови­ло. Да еще и подпись свою на стене сокровищницы оставил. Бросились сыщики за ним в погоню, только он их перехитрил: больно ловко менял он обличья.

На постоялом дворе повстречал он своего ученика-вора Чжао Чжэна. Тот собирался на промысел в столицу и в доказательство мас­терства ухитрился стащить узел с добычей прямо из-под головы учи­теля. Сун разгневался, но пройдоха сумел повторить свой трюк и вторично ограбил учителя. Пришлось Суну признать ловкость ученика и даже снабдить его рекомендательным письмом к столичному зна­комцу. Вот только советовал он не приветить ученичка, а извести его поскорей.

Хитрый Чжао Чжэн прочитал украдкой письмо, но не отступил. Семейство знакомых Суна промышляло торговлей пирожками с человечиной. Смертоубийство было им не в диковину. Только Чжао вместо себя ухитрился их собственного ребенка в постель подложить. Его-то папаша и зарубил собственноручно. Бросился он в погоню за Чжао, и завязалась между ними драка. За тем и застал их Сун Чет­вертый.

Порешили они вместе промышлять да еще привлечь к делу некое­го Ван Сю, прозванного Хворым Котом. Втроем ограбили они дом князя Цяня, унеся самую большую драгоценность — пояс из белого нефрита. На поиски пропажи отрядили сыщика Ма Ханя. Но дерз­кий Чжао Чжэн не только сыщика облапошил, но исхитрился пере­дать бумагу с насмешливыми стихами в собственные руки правителя области, да еще и подвески с его пояса срезал.

И еще одну штуку решили мошенники учудить. Нефритовый пояс, украденный у князя, всучили ничего не подозревавшему Чжану — Жадной Утробе, будто бы в залог. Тот при виде драгоцен­ности легко на удочку попался. А князю дали знать, где искать про­пажу. Жадину схватили и жестоко пытали. Он пообещал в три дня указать того, кто ему пояс принес.

Тут воры сообщили Чжану, что его собственные ценности можно отыскать в домах сыщиков Ма и Ван Цзуня. Туда отправились с обыском и нашли награбленное. Сыщиков бросили в темницу и пы­тали, но это ни к чему не привело.

Поскольку пояс так и не отыскался, разгневанный правитель велел Жадной Утробе возместить князю убытки. Тот не вынес ужасной траты и удавился. Сыщики скоро умерли в узилище. А мошенникам все сошло с рук. Правда, так продолжалось, пока правителем области не назначили Бао по прозванию Драконова Печать. Но об этом мы расскажем в другом месте.

Бунт Ван Синьчжи (О том, как Ван Синьчжи смертью своей спас всю семью) - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVIIвв.)

Во времена династии Южная Сун многие удостаивались государевых милостей. Но случалось не раз, что достойные мужи так и не встре­тились со счастливой судьбой.

Богач Ван Шичжун попал под суд за смертоубийство, но как-то выкрутился. Был у него младший брат Ван Синьчжи. Однажды стар­ший брат позволил себе злую шутку, младший разобиделся и покинул дом без гроша в кармане. Поселился он в местечке Мадипо — Ко­нопляный склон, основал плавильное дело и так преуспел, что вско­рости подмял под себя всю округу. Даже чиновники его побаивались.

Как раз в это время два брата — Чэн-Барс и Чэн-Тигр потеряли службу и искали, где бы применить свое знание боевых искусств. Об­ратились за помощью к наставнику Хун Гуну. Тот и посоветовал им поступить к Ван Синьчжи и даже письмом рекомендательным снаб­дил.

Несколько месяцев братья обучали ратному делу сына Ван Синь­чжи, Ван Шисюня, а когда вознамерились покинуть поместье Ванов, хозяин, собиравшийся в столицу, попросил их еще задержаться, от­крыть молодому человеку секреты воинского мастерства. Еще год ми­новал, и братья твердо решили уезжать. Но хозяин до сих пор не вернулся, а сын едва наскреб братьям на дорожные расходы, обещая остальную плату за учебу внести после отцова возвращения.

Братья затаили обиду. Сын ничего не заметил и вручил письмо, некогда написанное отцом в ответ на послание наставника Хун Гуна, да так и не отправленное.

Хун Гун тоже не смог их достойно встретить. Жена его была свар­лива и скаредна. Обида братьев еще усилилась. Задумали они огово­рить Ван Синьчжи, обвинив его в мятежном умысле. Так и сделали, да еще на письмо Вана сослались в доказательство: мол, обещает Хун Гуну все исполнить, как договорились. Власти задумали проверить донос, но некто Хэ Нэн испугался и, не доехав до поместья Вана, вер­нулся и подтвердил факт мятежных приготовлений.

Узнав о наветах, Ван Синьчжи понял, что ему не оправдаться перед властями. Он задумал с отрядом храбрецов захватить чиновни­ка Хэ Нэна и заставить его признаться в обмане. Но план его не удался, зато теперь он воистину сделался бунтовщиком. Пришлось скрываться в речных и озерных плавнях. Но сыну и верному слуге повелел он идти с повинной. Вскоре и сам он сдался властям, пред­ставив свидетельства того, что был оклеветан. Судья рассмотрел дело, и хотя Ван Синьчжи приговорили к смерти, но и его обидчики полу­чили свое. Главное же, что сын, Ван Шисюнь, отделался недолгой ссылкой и вскоре оказался на свободе.

Семью погибшего брата приютил Ван Шичжун. Он же поднял пришедшее в упадок хозяйство Конопляного склона, а потом передал поместье племяннику. Со временем тело Ван Синьчжи с почетом предали земле, а его сын и внуки добились славы и высоких чинов.

Заклятие даоса (Старик-крестьянин постоянно думает о хозяйстве; парень-пастух каждую ночь наслаждается почетом и славой) - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVII вв.)

В давнюю, давнюю пору неподалеку друг от друга жили мудрец-даос Чжуанцзы и некий Мо Гуан, почтенного возраста богатый селянин. А в деревне обретался сирота, нашедший приют у чужих людей. Его и звали Подкидыш. Рос он невеждой, но на него обратил внимание даос и велел ежедневно повторять даосское заклятие, дабы обрести радость во сне.

Подкидыш раз сто повторил таинственные слова, и привиделся ему сон. Будто он — образованный вельможа и зовется не Подки­дыш, а Цветущий. И призван ко двору, и написал доклад, высоко оцененный государем. Ездит на гордом коне со свитой. Но тут он проснулся, и видение исчезло.

Как раз в это время богачу Мо понадобился пастух. Он и нанял Подкидыша. Перебрался тот в новое жилище и опять перед сном по­вторил даосское заклятие. И вновь ему тот же сон привиделся, ровно с того места, на котором прошлым утром прервался.

Так и текла жизнь парня: днем он пас волов, а ночью становился важным вельможей, даже с царской дочерью породнился. Как-то во сне повстречался он с ученым книжником и высокомерно похвалился перед ним своей счастливой судьбой. Проснулся, а наяву со стадом беда приключилась: волы погибли.

Решил Подкидыш; коли во сне радость, в жизни одни огорчания — и перестал читать заклятие. Но тотчас и во сне счастье от него отвернулось, а наяву неудачи продолжались: хозяйская ослица занемогла. Отправился пастух в горы набрать ей целебных трав и под кустом клад обнаружил. Поделился он богатством со своим хозяи­ном, а тот его в дом взял и усыновил.

Теперь все переменилось: днем юноша благоденствовал, зато во сне его терзали кошмары. Богач Мо даже лекаря к нему позвал. Им оказал­ся тот самый даос, что научил юношу заклятью. Объяснил он, что таким способом хотел внушить ему понятие о несовершенстве жизни.

И тогда пришло к Приемышу настоящее прозрение. Решил он бросить богатство и уйти с даосом. Оба они исчезли, как облака в небе. Верно, юноша сделался небожителем.

Сапог бога Эрлана - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVIIвв.)

Рассказывают, что некогда попала во дворец к государю наложница по имени Хань Юйцяо. Но в сердце владыки безраздельно царила красавица Аньфэй. Вот и стала Юйцяо хворать. Тогда, дабы девица здоровье укрепила, решили отдать ее в дом чиновника Ян Цзяню, ко­торый рекомендовал ее ко двору.

Приняли гостью приветливо, но она все никак не поправлялась. Задумали они вместе с женой хозяина вознести молитвы местным божествам, среди которых особенно почитался бог Эрлан. Отправи­лись в храм, а покуда монахи произносили полагающиеся слова, гос­пожа Хань тайком заглянула за полог, где восседал бог. Он был так прекрасен, что девушка сразу возмечтала иметь его своим мужем.

Дома она в укромном месте продолжала молиться Эрлану. Словно бы внявее мольбам, бог предстал перед ней. Он рассказал, что ей по­кровительствуют небесные силы, что она отмечена Небом и коли не, хочет, то может не возвращаться во дворец.

Когда бог исчез, красавица возмечтала о новом свидании. Преодо­лев робость, она предложила богу свою любовь, и Эрлан вместе с де­вушкой взошел на ложе, где они предались ласкам.

Чтобы не возвращаться во дворец, Юйцяо продолжала притво­ряться хворой. Так и объяснила придворному гонцу, привезшему по­дарки от государя. Про подарки прознал Эрлан и попросил отдать ему яшмовую опояску. Госпожа радостно согласилась. А потом они вновь предались любви.

Тем временем в доме почуяли неладное. Юйцяо будто бы строго ох­раняли, но изее флигеля доносились по ночам голоса, да и сама она вдруг сильно похорошела. Разведали — ив самом деле ее гость навеща­ет, похож на духа, да смертный не сумел бы сквозь все запоры проник­нуть. Решил Ян Цзянь, хозяин, позвать заклинателя, дабы оберечь государеву деву от порчи. Жена его обо всем Юйцяо предупредила.

Ночью пожаловал Эрлан, а ворожей Ван был уже наготове. Он тотчас подступил к флигелю госпожи Хань с заклинаниями и прокля­тьями, но бог только раз выстрелил из самострела, и Ван без чувств грохнулся оземь.

Решили пригласить другого ворожея, даоса Паня. Тот пообещал изловить незваного гостя. Вечером пожаловал Эрлан. Тогда даос велел служанке отправиться к госпоже Хань и назаметно стянуть у ее посе­тителя самострел. Бог в это время выпивал с красавицей, потому ни­чего не заметил. Даос смело вошел в покои красавицы. Бог схватился было за самострел, но оружия и след простыл. Он метнулся к окну, а даос успел огреть его дубинкой. Бог исчез, но при этом потерял свой добротный черный сапог из кожи.

Ян решил, что ночной гость — вовсе не бог, а человек, но знако­мый с колдовским ремеслом. Порешили его изловить, для чего позва­ли лучших сыщиков, среди которых славился Жань Гуй. Он исследовал сапог и обнаружил за подкладкой бумагу с именем сапож­ника. Привели ремесленника. Тот признал свою работу, а для кого тачал сапог, выяснили из книги в его мастерской. Прочли и обомле­ли. Оказалось, сапоги заказали для одного из высших государевых са­новников, главного наставника Цуя!

Дрожа от страха, отправились к Цую — дело-то в государевой на­ложнице. Сановник осмотрел сапог, призвал слуг, и те припомнили, что сановник сам подарил эти сапоги в числе прочего своему люби­мому ученику, уезжавшему на должность начальника уезда.

Сыскали этого ученика. Тот поведал, что в пути к месту службы захворал, а поправившись, пошел возблагодарить бога Эрлана. В храме заметил, что у бога с обувкой плоховато. Решил поднести в дар ему пару сапог.

Тогда сыщик Жань Гуй замыслил возле храма поразнюхать. Ходил он под видом бродячего торговца. Вдруг какая-то женщина предло­жила ему добрую вещь купить. Глянул — сапог точно в пару перво­му! Купил он его, сравнил с тем, что в управе хранился, и верно — пара. Тут вызнали, что женщина, продавшая сапог, полюбовница на­стоятеля храма бога Эрлана, а настоятель этот колдовским искусст­вом владеет. Приготовили зелье от колдовства — ив храм. Брызнули зельем да и скрутили злодея.

Под пытками настоятель во всем сознался. Даже яшмовый пояс вернул. За осквернение государевой жены его четвертовали. Госпожу Хань изгнали из дворца. Ей, впрочем, только того и нужно было. Вскоре она вышла замуж за торговца.

Так закончилась история блудодея.

Глиняная беседка - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVIIвв.)

Вань был чаеторговцем, а помогал ему Тао по прозванию Железный Монах. Приворовывал он у хозяина лихо. Раз застукал его Вань за подсчетом украденных денег да и выгнал. По всему городу бывшего слугу вором ославил, так что Железного Монаха никто прислуживать не брал.

Тот уже оголодал до последней крайности, устал проклинать быв­шего хозяина, когда случайно услыхал, что дочь Ваня, овдовев, возвра­щается домой со всем скарбом и малолетним братом. Решил Тао встретитьее первым, может, помочь чем, может, просто о заступни­честве попросить.

На дороге Тао окликнул незнакомец. Узнав о делах Железного Монаха, он позвал его с собой. Так Тао оказался в бандитской шайке. Подкрепившись, он пошел на разведку и вскоре доложил новым друзьям, что Вань Сюнян с братом и слугой будут к вечеру, а поклажа у них знатная.

В темном лесу разбойники напали на путников, слугу и мальчика убили, а Вань Сюнян главарь взял себе в жены.

Как-то женщина поинтересовалась именем своего нового мужа, и тот признался, что зовут его Мяо Чжун, а кличка — Десять Драко­нов. Его подручный по прозванию Меченый был недоволен такой от­кровенностью, он подозревал, что женщина может донести, и замыслил ее убить. Пришлось главарю увести ее в безопасное место, к своему знакомцу, и там оставить. Знакомец этот объявил несчаст­ной, что Мяо Чжун ее ему продал.

Через несколько дней Вань Сюнян ночью выбралась из дому. Она решила покончить с собой: не могла снести позора. Только приладила петлю, как появился рослый мужчина. Он обещал спасти ее.

Был это известный своей почтительностью Инь Цзун, живший со старухой матерью. Инь Цзун хотел доставить Вань Сюнян домой к отцу. Двинулись они в путь. Когда до города оставалось совсем чуть-чуть, хлынул дождь. Спасаясь от дождя, путники ткнулись в первую попавшуюся дверь… и оказались в доме Меченого. Там же оказался и Мяо Чжун — Десять Драконов.

Разбойники схватились с Инь Цзуном. Каждого он бы одолел, но их было двое. Скоро все было кончено. Бедную Вань Сюнян посадили под замок.

Между тем старый Вань, прознав о разбойничьем нападении, о том, что сын и слуга убиты, а дочь исчезла, назначил награду тому, кто поможет наказать злодеев. Живший по соседству старец как раз в эти дни послал своего сына Хэ-га купить игрушек из глины на про­дажу. Случилось так, что пришел тот за покупками в ту деревню и в тот дом, где Меченый жил. Пока выбирал игрушки, услышал знако­мый голос Вань Сюнян, которая молила его о помощи. Со всех ног пустился юноша в город, обо всем рассказал Ваню. Тот написал в уп­раву челобитную, и вооруженные стражники захватили всю разбой­ничью шайку. Им бы это не удалось, кабы на пути злодеев не встал окровавленный человек огромного роста — убитый бандитами Инь Цзун!

Всех лиходеев казнили, а в честь Инь Цзуна благодарный Вань воздвиг кумирню.

Красотка Мо просчиталась (Сестрица Мо, совершив побег, дважды просчиталась, однако ж потом она сочеталась законным браком с Яном Вторым) - Из сборников повестей эпохи Мин (XIV-XVII вв.)

Некий чиновник-письмоводитель был женат на женщине легкомыслен­ной, склонной к любовным связям. Даже после рождения сына она о ребенке не заботилась, а только развлекалась. Как-то муж уехал по делам, жена завела шашни, убежала с полюбовником из дома, захватив с собой сына. В дороге трехлетний малыш начал плакать, нерадивая мать сунула ребенка в траву и с дружком дальше отправилась.

Ребенка подобрал ремесленник Третий Ли. Был он бездетным, родственникам мальчуган очень полюбился.

Тем временем домой вернулся письмоводитель. Пусто. Ни жены, ни сына. Никто ничего не знает. Однажды, проходя случайно мимо дома Третьего Ли, приметил играющего ребенка и признал в нем своего сына. Ли мальчика отдать отказался, твердил, что нашел в траве и теперь ребенок его. Пошли в суд. Судья не поверил Третьему Ли и приказал бить его батогами. Тот стоял на своем. Но когда пытки усилили, он оговорил себя: мол, давно женщину с ребенком присмотрел, ее убил и в реку бросил, а дитя в дом взял. На Третьего Ли тотчас надели тяжелую колодку, поставили на колени. Оставалось только приговор огласить.

Внезапно вокруг все потемнело. Засверкали молнии, загремел гром. Судья рухнул наземь и испустил дух, с чиновников шляпы посрывало, начальство дрожало от страха. Да еще на спине умершего судьи надпись появилась: «Третьего Ли осудили несправедливо!»

Пришлось продолжить дознание. Вскоре Ли оправдали, а там и нерадивую мать отыскали.

Такие случаи в жизни нередки. Вот и красотка Мо завела себе лю­бовника — Яна Второго. Только муж, узнав, мириться с этим не за­хотел и строго предупредил жену. Тогда любовники задумали побег.

А пока Мо тосковала в одиночестве. Решила выпросить у мужа разрешение отправиться на богомолье. Тот разрешил. Надо сказать, что был у них родственник — шалопай Юй Шэн, который давно за Мо увивался. Теперь решил не упустить случая. После богомолья заманилее к себе в дом, напоил вином и достиг цели. Красотка не очень-то и сопротивлялась. Она даже выболтала спьяну о побеге с по­любовником.

Несколько раз назвала Юй Шэна Яном, потом велела лодку к ус­ловному дню и часу приготовить.

Юй Шэн к нужному дню пригнал лодку к дому Мо. Та о попойке почти забыла, а о побеге помнила. Торопливо сложила вещи в лодку. Отчалили. Тут только заметила, что бежала не с тем. Но возвращать­ся поздно.

Муж вернулся домой — не застал жену. Решил, чтоее любовник похитил. Отправился к Яну. Тот отпирался, а когда дела в сыскную управу передали, признался, что замышляли с Мо побег и что с жен­щиной потом стряслось — не знает. Били его, колотили, но напрас­лины на себя не возвел.

А беглецы поселились вместе, предавались любовным утехам. Правда, Мо все время Яна Второго вспоминала. Понял Юй, что меж ними лада не будет, и задумал продать женщину в местное веселое заведение. Заманил ее туда обманом, уговорившись предварительно с хозяйкой, и оставил. Узнала Мо, что ее продал дружок, да поздно было.

Как-то случился в тех краях человек из ее родных мест. Приня­лась Мо о муже расспрашивать, заодно и про Яна Второго все узнала. Мо ему и свою историю поведала. Гость обещал сообщить мужу но­вость.

Так и сделал. Вместе отправились они в сыскной приказ. Там за­вели дело о злоумышленной продаже человека. Юй Шэна схватили и бросили в темницу. Он не мог ничего отрицать. Ян Второй подал прошение об освобождении за отсутствием вины. Судья повелел до­ставить красотку Мо. Началось тщательное дознание.

Юй Шэна били батогами и присудили вернуть деньги, выручен­ные за продажу подружки. Яна признали невиновным, хотя он и прелюбодействовал. Тут выступил обманутый муж и заявил, что отре­кается от распутной жены. Тогда соседи предложили мужу отдать жену Яну Второму. Тот согласился. Составили нужные бумаги, и все, к радости красотки Мо, сладилось в лучшем виде.

Любовники извлекли урок из своих злоключений и прожили вмес­те достойно до самой кончины.

Записки о пионовом фонаре - Из сборника «Новые рассказы у горящего светильника»

Обычай любоваться фонарями весьма древний.

Некий студент, овдовев, предался тоске и не пошел на празднест­во. Просто стоял у ворот. Заметил служанку с фонарем в виде пары пионов и красавицу редкой красоты. Хвостом поплелся за ними.

Красавица обратилась к студенту со словом привета, а тот пригла­силее к себе в дом. О себе поведала, что потеряла всю родню, круг­лая сирота, скитается на чужбине вместе со служанкой Цзиньлянь, Началась меж ними любовь.

Старик сосед заподозрил неладное. Подсмотрел: напудренный и студент сидели рядышком под фонарем. Подступил к студенту с рас­спросами, тот отнекивался. Но, испугавшись, что живет с бесовкой-оборотнем, внял совету старика и отправился искать жилище красотки и служанки.

Под вечер забрел он в храм. Там стоял гроб. С крышки свисала надпись: «Гроб с телом барышни Ли, дочери судьи округа Фынхуа». Рядом — фонарь в виде двух цветков пиона и изваяние служанки. Ужас объял студента.

Бросился он за помощью к премудрому даосу. Тот дал ему вол­шебные заклинания и не велел ходить в тот храм. С той поры никто к нему не являлся.

Раз, захмелев в гостях, студент все-таки забрел в храм. Девица его уже поджидала. Взяла за руку, повлекла к гробу, крышка приподня­лась, и студент с возлюбленной вступили в гроб. Там и помер.

Сосед хватился студента. Нашел тот храм и углядел выглядывав­ший из-под гробовой крышки кусок платья студента. Вскрыли гроб, а там мертвый студент в объятиях своей мертвой подруги. Так их вместе и схоронили у Западных ворот.

С той поры туманными вечерами поздним прохожим случалось встречать всю троицу: студента с красавицей и служанку при пионовом фонаре. Таких несчастных начинал одолевать недуг, многих он в могилу свел. Все были в страхе. Обратились к даосу. Тот отослал их к бессмертному отшельнику.

Отшельник созвал небесное воинство и повелел ополчиться на не­чисть. Оборотней схватили и наказали плетьми. Троица покаялась. Долго думал даос-отшельник над приговором и приказал: фонарь, ис­пускающий двойной свет, сжечь, всех троих взять под стражу и от­править в самую страшную тюрьму нижней, девятой, преисподней. Стряхнул пыль с рукавов и исчез. Люди даже не успели его отблаго­дарить.

Жизнеописание Девы в зеленом - Из сборника «Новые рассказы у горящего светильника»

Чжао Юань схоронил родителей. Покуда был он еще не женат, решил отправиться странствовать и постигать науки. Поселился близ озера Сиху.

Случайно познакомился с девушкой, облаченной в зеленые одеж­ды. Сразу вспыхнула взаимная любовь. Только имя свое красавица от­казалась назвать, а просила величатьее Девой в зеленом.

Как-то в хмелю Юань пошутил над зеленым платьем возлюблен­ной. Та обиделась, подумала, он на ее презренное положение налож­ницы намекает — законные жены облачались в желтое. Пришлось рассказать такую историю.

В прошлой жизни и Юань, и дева служили в богатом доме. Страстно полюбили они друг друга, но по доносу их наказали смер­тью. Юань возродился в мире людей, а ее занесли в Книгу неприка­янных душ. Теперь понял Юань, что нити их судеб были связаны еще в предыдущем рождении, и стал много нежнее относиться к возлюб­ленной. А ты услаждала его рассказами и учила играть в шахматы — была она в этом деле великой мастерицей.

Минуло время. Пришло деве время уходить. Занемогла она, а когда собрался Юань кликнуть лекаря, объяснила, что согласно скри­жалям судьбы закончилась их супружеская любовь и противиться этому бесполезно. Дева легла на ложе, отвернулась к стене и умерла. В великой скорби совершил Юань похоронные обряды. Только вот гроб показался слишком легким. Открыли — а там лишь зеленое платье, шпильки и серьги. Так и зарыли порожний гроб.

А Юань принял постриг.

Записки о шпильке — золотом фениксе - Из сборника «Новые рассказы у горящею светильника»

Богатые соседи сговорили своих малолетних детей, и в подарок буду­щей невесте была преподнесена золотая шпилька в виде феникса.

Вскоре женихова отца перевели на службу в далекий край, и пят­надцать лет от них не доходило ни весточки.

Девушка без суженого затосковала, занемогла и скончалась. В глу­бокой скорби положили родители тело дочери в гроб, а в прическу воткнули золотую шпильку — память о женихе.

Через два месяца объявился сам жених, молодой господин Цуй. За эти годы он осиротел, и безутешные родители невесты предложили ему кров и пищу. Как-то раз младшая сестра покойной обронила из паланкина золотую шпильку. Цуй хотел вернуть потерю, но не мог пройти на женскую половину дома. Вдруг глубокой ночью сама млад­шая сестрица явилась — будто бы за шпилькой, а принялась соблаз­нять молодого человека. Тот противился, но сдался.

Понимая, что долго скрывать любовные встречи им не удастся, решили они бежать из дома к старому верному слуге отца Цуя. Так и сделали. Прошел год. Задумали беглецы вернуться домой, пасть в ноги родителям и вымолить прощение. Первым должен был пойти Цуй, а в доказательство предъявить шпильку-феникс, которую дала ему возлюбленная.

Приемный отец встретил его как ни в чем не бывало. Никак не мог взять в толк оправданий, ибо младшая его дочь уже год как слег­ла и даже повернуться сама не в силах. Тут Цуй и показал шпильку. В ней признали украшение покойной старшей сестры, которое вмес­те с ней в гроб положили.

И вдруг появилась младшая дочь. Объяснила, что нить судьбы, связавшая старшую сестру с женихом, еще не порвалась и она, млад­шая, должна вступить в брак, иначе ее жизнь угаснет. Голос младшей дочери удивительно напоминал голос покойной. Родители пришли в ужас.

Отец принялся укорять вернувшуюся с того света дочь. Та объяс­нила, что начальник мрака счел ее невиновной и дозволил дожить год отпущенной ей мирской жизни. И она замертво рухнула наземь. По­брызгали тело целебным отваром, и девушка ожила. Как и обещала старшая, недуги и хвори младшей исчезли, а минувших событий она не помнила, словно от тяжелого сна очнулась.

Скоро сыграли свадьбу. Золотую шпильку молодой господин про­дал, на вырученные деньги накупил всего, что потребно для благодар­ственного молебства, и поручил монаху-даосу совершить церемонию. После этого во сне ему явилась покойная со словами любви и благи­ми пожеланиями. Странно, не правда ли?

Из сборника «Продолжение новых рассказов у горящего светильника»

Молодой чиновник по имени Ин отправлялся водным путем к месту службы. Лодочник позарился на их добро, сбросил Ина в реку, пере­бил слуг, а вдову, госпожу Ван, задумал выдать за своего сына.

Молодая госпожа, усыпив покорством бдительность разбойника, через короткое время сбежала и добралась до женского монастыря, где и обрела приют.

Была она добронравна, да к тому же замечательно владела кистью.

Как-то случайный гость, получивший ночлег в монастыре, в благо­дарность пожертвовал настоятельнице живописный свиток с изобра­жением лотосовых цветов, который та повесила на некрашеную ширму. Госпожа Ван тотчас узнала руку своего мужа. Расспросила на­стоятельницу о дарителе, та назвала некоего Гу Асю, лодочника.

Вдова написала на свитке стихотворение в память о муже. Вскоре случайный ценитель, восхитившись свитком и стихотворной надпи­сью, купил его вместе с ширмой и преподнес потом одному важному сановнику в городе Сучжоу.

Однажды к тому же сановнику явился торговец и предложил купить четыре скорописных свитка, которые он будто бы собственноручно ис­полнил. Сановник заинтересовался необычным торговцем-художником. Оказалось, это тот самый Ин, который не утонул в реке, выплыл на берег, где обрел приют у прибрежных людей. Пропитание добывает рисованием и каллиграфией.

Потом Ин углядел свиток с лотосами и узнал свою вещь и руку жены. Сановник пообещал поймать разбойника, а пока поселил Ина в своем доме.

Началось расследование, и вскоре выяснилось имя человека, пода­рившего свиток монастырю, и имя монахини, сделавшей надпись. Сановник решил пригласить монахиню к себе — якобы для чтения сутр. Его супруга расспросила гостью. Та и в самом деле оказалась женой Ина. За лодочником установили наблюдение, потом схватили, обнаружив при нем все добро Ина. Разбойника казнили, украденное вернули жертве. Ин был счастлив.

Но пора было и на службу возвращаться. Сановник предложил И ну жениться перед дальней дорогой. Тот отказался — он по-преж­нему любил свою жену и надеялся на встречу. Растроганный хозяин решил устроить гостю пышные проводы. Когда все собрались, он пригласил монахиню. Ин узнал свою жену, та — мужа, они обнялись и разрыдались.

Всю жизнь они оставались вместе и всегда благодарили судьбу и людей, которые соединили их после разлуки.

Случилось это в те годы, когда в Поднебесной воцарились мир и спо­койствие. В свиту наследника среди прочих входили два ученых выда­ющегося таланта — князь Тан и князь Вэнь. Было у них в обычае собираться в часы досуга за пиршественным столом, а то и бродить по окрестностям, посещая заброшенные храмы и монастыри.

Однажды надумали они навестить могильные холмы — усыпаль­ницы государей былых династий. Их вызвался сопровождать чинов­ник местной управы Ума Ци Жэнь. На полдороге конь под Ци Жэнем захромал, и Ци Жэню пришлось отстать. Опустив поводья, он доверился коню. Незаметно стемнело. Местность вокруг была пус­тынной. Путника начал одолевать страх. Вдруг впереди словно бы огонек во тьме замерцал. Подъехал Ци Жэнь — простая хижина, двери настежь, светильник в хижине вот-вот погаснет.

Слуга позвал хозяев. Появился молодой человек, а потом и его жена — необыкновенная красавица, даром что в простом платье, без румян и белил. Накрыли стол. Утварь небогатая, но весьма изящная. Еда и питье превосходные.

Когда покончили с вином, хозяйка призналась гостю, что они с мужем — люди династии Тан и живут здесь около семи сотен лет. Редко кто забредает в их дом, а потому хотели бы они кое-что пове­дать гостю.

Оказалось, в стародавние времена жили они в столичном городе Чанъани. Держали блинную, хотя и происходили оба из одного со­словия. Просто в смутную пору решили в безвестности схорониться. На беду, некий могущественный вельможа, живший по соседству, влюбился в красавицу блинщицу и силой увез ее в свою усадьбу. Од­нако та поклялась хранить верность мужу, в княжеских покоях не произносила ни слова, на посулы не поддавались, сохраняя твердость. Так продолжалось месяц. Князь не знал, что предпринять, а женщина только молила отпуститьее домой.

Слух о случившемся проник в город. Насмешники утверждали, что блинщик добровольно отдал жену князю. Дошло до чиновников, ведавших погодными записями столичных событий. Те, не проверив, все так и записали да кое-что от себя добавили, И разные писаки по­старались: насочиняли всяческой напраслины. А на самом деле лишь настойчивые просьбы мужа заставили князя отпустить женщину домой.

Рассказ поразил Ци Жэня. Его удивило, что подобный пример вы­сокой верности прошел мимо внимания поэтов и литераторов. Пора­зило его и то, как живо до сих пор переживают несчастные нанесенную им обиду. Между тем оскорбленный муж принялся вспо­минать тех, кто возвел на него поклеп: все это были люди мелкие, попиравшие долг и обряд. Да и сам князь даже не ведал о доброде­тели.

Вино было допито, светильник догорел. Хозяева преподнесли гостю свои сочинения, уложили его на лежанке в восточном кабине­те. Вскоре забрезжил рассвет, в дальнем храме ударил колокол. Ци Жэнь открыл глаза. Огляделся. Вокруг пусто, никаких строений. Пла­тье его покрыто густой травой и промокло. Лошадь неторопливо жует траву.

Вернулся домой, показал сочинения друзьям. Те восхитились — подлинный стиль эпохи Тан! Велели отпечатать, чтобы на века сохра­нились.

Путешествие на Запад (Си ю цзи) - Роман (вторая половина XVI в.)

Сюаньцзан с малолетства был посвящен в монахи, и владело им един­ственное желание: постичь великое учение Будды. Всемилостивейшая богиня Гуаньинь давно по повелению Будды искала человека, который мог бы съездить за священными книгами и привезти их в Китай. Таким человеком и оказался добродетельный Танский монах Сюаньцзан, отправившийся по воле богини и с соизволения императора на Запад, в далекую Индию.

По дороге монах встретил обезьяну Сунь Укуна. Пятьсот лет назад тот учинил дебош в Небесном дворце, и единственным спосо­бом избавиться от наказания было для него паломничество за свя­щенными книгами и помощь Сюаньцзану на его трудном пути.

Много препятствий встречалось путникам. Однажды столкнулись они с ужасным оборотнем, сплошь покрытым черной щетиной, со свиным рылом и огромными ушами. Между Сунь Укуном и оборот­нем назревала драка, но, прознав о цели паломничества, тот присми­рел и вызвался сопровождать путешественников. Сюаньцзан дал ему имя Чжу Бацзе.

Танский монах и его ученики, преодолевая козни злых сил, двигались на Запад, покуда путь им не преградила река Текучих песков. Едва паломники приблизились, как река забурлила и из воды выско­чило чудовище, безобразное и свирепое на вид. Обезьяна и боров вступили с ним в битву, но никак не могли одолеть. Пришлось про­сить помощи у самой богини Гуаньинь. Когда путники по наущению богини назвали оборотня его монашеским именем, он тотчас при­смирел и вызвался сопровождать их в Индию. Нарекли его Шасэном.

Дни и ночи шли паломники почти без передышки. Много страш­ных бесовских козней приходилось им избегать. Однажды путь им преградила высоченная гора, обиталище свирепых чудовищ, которые пожирали путников. Сунь Укун отправился на разведку и разузнал: в Лотосовой пещере живут два повелителя демонов, вылавливающие с помощью тайных знаков странствующих монахов.

Между тем и демоны-оборотни не дремали. Они прознали про наших путников и даже запаслись их изображениями, чтобы случаем не съесть кого другого. Первым наткнулись они на Чжу Бацзе. Завя­зался жестокий бой. Раз двадцать схватывались противники, но ни один не одолел. Чжу бился не на жизнь, а на смерть. Оборотень кликнул подмогу. Демоны навалились всем скопом и уволокли кабана в пещеру.

Но демонов больше интересовал Танский монах. Двинулись они на поиски да столкнулись с Сунь Укуном. Тот выглядел столь грозно, что демоны перепугались и решили действовать хитростью. Один из них обернулся странствующим даосским монахом и стал звать на по­мощь. Сюаньцзан попался на удочку. Узнав, что даос повредил ногу, он повелел Сунь Укуну посадить его на закорки и доставить в монас­тырь.

Обезьяна разгадала демонскую хитрость, но оборотень мигом про­изнес заклинание, и три тяжеленные горы придавили Суня к земле, Демон тем временем ухватил монаха. Шасэн бросился на выручку. Закипела битва. Тут и Шасэн попался в лапы оборотня, который от­волок свою добычу в пещеру. Оставалось изловить обезьяну.

Но Сунь Укун сумел тем временем освободиться от придавивших его гор и принял облик бессмертного даоса. Разыскивавшим его де­монам он сказал, что сам разыскивает зловредную обезьяну. Он так заморочил им головы своими трюками, что они добровольно отдали ему волшебную тыкву, с чьей помощью его же и собирались изловить. Боясь наказания, демоны вернулись в пещеру, а Сунь, превра­тившись в муху, последовал за ними и выведал все их секреты.

Оказалось, что главный талисман — золотой шнур — хранится у старой колдуньи, матери одного из демонов. За ним тотчас снарядили гонцов. Только Сунь Укун всех перехитрил: гонцов прикончил, рас­правился с колдуньей, а потом, приняв ее облик, проник в пещеру к демонам.

Покуда мнимая колдунья беседовала с хозяевами пещеры, оборот­ни пронюхали об обмане. Демон по имени Серебрянорогий облачил­ся в доспехи и вступил с Сунь Укуном в бой. У обезьяны был золотой шнур, похищенный у колдуньи, но она не знала тайного заклятья, ве­домого демону. Вот тот и сумел скрутить Царя обезьян и привязать его к потолочной балке. Только Сунь, выдернув у себя шерстинку, дунул на нее, она и превратилась в напильник, которым он свои оковы перепилил. А потом и Танского монаха со спутниками освобо­дил.

Но на этом не закончились испытания, выпавшие на долю палом­ников. Злые силы ополчились на сторонников истинного учения, дабы воспрепятствовать им заполучить священные книги.

Однажды путники увидали громадную гору. Казалось, она затмила солнце и упирается в небесный свод. Внезапно из ущелья вырвалось красное облако, взметнулось ввысь, и в небе запылал огонь. Царь обезьян понял, что их подкараулил злой дух. И в самом деле, здеш­ний оборотень давно поджидал Танского монаха, собираясь его со­жрать и сделаться бессмертным. Но он понял, что учителя оберегают храбрые ученики и без хитрости ему не обойтись. Он прикинулся брошенным ребенком и принялся взывать о помощи. Однако Сунь Укун умел распознавать нечистую силу и предупредил Сюаньцзана. Тогда оборотень поднял бешеный ураган. Танский монах не усидел верхом, свалился с коня и тотчас попал в лапы злодея, который мигом умчался с драгоценной добычей. Сунь Укун, хотя и распознал козни нечистой силы, ничего не успел сделать.

Пришлось начать поиски. Царь обезьян вызнал, что оборотня зовут Красный Младенец и обитает он в пещере Огненных облаков. Отправились они туда вместе с Шасэном и вызвали похитителя на бой. Двадцать раз сходились соперники, бились на земле, взмывали в поднебесье. Наконец оборотень пустился наутек, но, оказавшись в своей пещере, произнес заклинание, и тотчас все вокруг запылало страшным пламенем.

Пришлось Сунь Укуну, оседлав облако, мчаться к восточному морю за помощью. Тамошние братья-драконы вызвали ливень, но огонь-то был не простой, а священный, и от воды разгорался все пуще. Оборотень дохнул на Сунь Укуна дымом, и тому пришлось бе­жать с поля боя, а чтобы вырваться из огненного кольца, Царь обезь­ян бросился в горный поток. С трудом выловили его оттуда верные соратники — Шасэн и Чжу Бацзе. Победить ужасного оборотня можно было только с помощью богини Гуаньинь. Поскольку Сунь Укун чувствовал себя больным, к богине отправился Чжу Бацзе, но оборотень хитростью заманил его в свою пещеру, затолкал в мешок и подвесил к балке, собираясь скормить своим деткам.

Когда Сунь Укун догадался о происшедшем, он бросился на вы­ручку. В пещеру он проник обманом и, превратившись в муху, уселся на балке неподалеку от мешка с Чжу Бацзе. Оборотень между тем собрался устроить пир. Он надумал сожрать Танского монаха. Нужно было торопиться к богине Гуаньинь за помощью.

Вместе с богиней Царь обезьян возвратился к Огненной пещере и вызвал оборотня на бой. Как тот ни похвалялся, на этот раз ему при­шлось туго. Богиня пронзила его тело тысячей мечей, а потом превра­тила их в крючья, чтобы злодей не выдернул их из себя. Тут Красный Младенец запросил пощады. Сунь Укун и Шасэн бросились в пещеру, перебили всех до единого оборотней и освободили учителя и Чжу Бацзе.

Немного отдохнув, путники отправились дальше. Прошли весна и лето, настала осень. Паломники ночевали под открытым небом, тер­пели жажду и голод. Однажды путь им преградила река, очень глубо­кая и такая широкая, что не было видно противоположного берега. Пришлось попросить помощи у местных жителей. Те рассказали, что живут в довольстве, всего у них вдоволь, но мучает их страшный зло­дей оборотень, который распоряжается небесной влагой. В обмен на благодатные дожди требует он, чтобы крестьяне приносили ему в жертву детей — всякий раз одного мальчика и одну девочку. Наши пугни к и как раз появились в деревне накануне очередной жертвы, и принести ее должна была семья, приютившая их на ночь.

Помочь беде вызвались Сунь Укун и Чжу Бацзе, которые приняли облик мальчика и девочки и в таком виде предстали перед людоедом. Но едва тот приблизился, набросились на него и принялись охажи­вать вилами да посохом. Оборотень еле успел скрыться в водах реки.

В подводном дворце он созвал совет, задумав изловить Танского монаха — только так можно было избавиться от его могучих спутни­ков. Решили покрыть реку льдом, а когда паломники начнут перепра­ву, лед треснет и Сюаньцзан окажется на дне. Так и сделали. Узнав, что река стала, путники возликовали — это ведь сильно облегчало переправу. Но все случилось так, как задумал оборотень и его подруч­ные. Танский монах провалился под лед, его схватили и затолкали в ящик, чтобы потом сожрать.

Однако помощники Сюаньцзана не дремали. Сунь Укун бросился к богине Гуаньинь, и та опять пришла паломникам на помощь. Она забросила в реку корзинку на своем золотом поясе и выловила золо­тую рыбку. Оказалось, что рыбка — это и есть оборотень-людоед. Тем временем Чжу Бацзе и Шасэн, прокладывая себе путь в воде, ис­кали учителя. Все оборотни-рыбы валялись дохлые. Наконец они рас­крыли ящик и вызволили Сюаньцзана. А через реку перевезла их огромная черепаха.

Впереди их ждали новые испытания. Чего только не придумывали злые силы, чтобы сбить с истинного пути Танского монаха! Раз доро­гу им преградили непроходимые колючие заросли. Чжу Бацзе прого­ворил заклинание, вырос почти до небес и принялся расчищать проход. Учитель двинулся следом, а остальные помогали Чжу. Каза­лось, зарослям не будет конца-края. Внезапно перед ними возник старый храм, открылись ворота, и на пороге появился почтенный на­стоятель. Не успел Сюаньцзан ответить на приветствие, как налетел порыв ветра и умчал его прочь. А настоятеля и след простыл. Четверо старцев-оборотней, заманивших к себе учителя, были на вид вполне благочестивы. Они даже предложили Танскому монаху почитать друг другу стихи. Вскоре явилась их подруга — Абрикосовая фея и приня­лась соблазнять Сюаньцзана. Тут и оборотни все в один голос стали уговаривать монаха отказаться от путешествия и жениться на фее. Потом начали угрожать ему. Пришлось учителю позвать на помощь учеников, которые уже давно пытались его разыскать и подоспели как раз вовремя. Старцы и фея куда-то исчезли. Сунь Укун первым догадался обо всем и показал на старые деревья, росшие неподалеку.

Чжу Бацзе, не раздумывая, ударил по ним вилами, а потом подрыл их корни своим рылом. На корнях показалась кровь. Этих оборотней нужно было уничтожить. Иначе, приняв в будущем новый облик, они могли ох как досадить людям.

Итак, Сюаньцзан избежал соблазна и вместе со своими спутника­ми продолжал путь на Запад. Снова наступило лето. Однажды, когда, изнывая от зноя, путники двигались по обсаженной ивами дороге, перед ними предстала женщина, сообщившая, что впереди — госу­дарство, правитель которого уничтожает буддийских монахов. Царь обезьян сразу распознал в женщине богиню Гуаньинь. Потом, обер­нувшись бабочкой, он полетел в ближний город на разведку. Вскоре на постоялом дворе он увидал, как купцы, укладываясь спать, сняли с себя одежду. Решил Сунь Укун, что путники проникнут в город под видом купцов, и незаметно украл одежду.

Переодевшиеся паломники, выдав себя за торговцев лошадьми, устроились в гостиницу на постой. Правда, они опасались чужих взглядов и потребовали у хозяйки отдельного помещения. Ничего лучше огромного ларя не нашлось. Пришлось устраиваться в нем на ночлег.

Гостиничные слуги состояли в сговоре с разбойниками. Ночью они впустили злоумышленников в гостиничный двор, и те, не найдя лучшей поживы, решили, что ларь полон добра, и вознамерились его похитить. Городская стража пустилась в погоню. Разбойники в страхе бросили добычу и скрылись. Ларь доставили в городскую управу, опе­чатали, собираясь утром учинить дознание.

Сунь Укун выдернул у себя шерстинку, превратил ее в сверло, вы­сверлил в ларе дырку, обернулся муравьем и выбрался наружу. При­нял свой настоящий облик и пустился во дворец. Там он выдрал всю шерсть со своего левого плеча, а каждую шерстинку превратил в точ­ное свое подобие. Произнес заклинание, и вместо посоха явилась тьма-тьмущая острых бритв. Бесчисленные двойники Сунь Укуна, расхватав бритвы, отправились по городу и во дворец, где обрили всех, начиная с правителя.

Утром во дворце начался переполох: его обитатели вдруг оказа­лись монахами. Правитель сразу понял, что это ему наказание за за­губленные монашьи жизни. Пришлось дать торжественную клятву никогда больше не убивать монахов. Тут-то и доложили о найденном ночью ларе. Но теперь правитель встретил паломников с превеликим почетом, и они беспрепятственно продолжили путь.

А однажды оказались странники в гостях у правителя уезда Яш­мовых цветов в стране Небесного бамбука. Сыновья правителя воз­мечтали научиться у спутников Танского монаха боевым искусствам, для чего у оружейника было заказано волшебное оружие. Образцом служили: посох с золотым обручем Сунь Укуна, вилы с девятью зу­бьями Чжу Бацзе и посох Шасэна, разящий нечистую силу. Вот эти волшебные предметы и похитил прямо из оружейной мастерской оборотень с Барсовой горы из пещеры Пасть тигра,

Как всегда, на разведку отправился Сунь Укун, По дороге на Бар­сову гору ему повстречались два оборотня. Из подслушанного разго­вора Царь обезьян понял, что оборотней отправили накупить провизии для пира в честь обретенного оружия. Сунь дунул на них волшебным дыханием, и те замерли на месте, не в силах и пошеве­литься. Сунь У кун и Чжу Бацзе приняли обличье заколдованных Сунем оборотней, а Шасэн изображал торговца скотом, с которым у них будто бы не хватило денег расплатиться за покупку. Так они и явились на Барсову гору, гоня перед собой свиней и быков для пира.

Главный оборотень поверил в обман, и наши хитрецы сумели за­владеть похищенным оружием. уж тут они никого не пощадили, а расколошматили все бесовское гнездо. Оказалось, все это оборотни разных зверей — тигров, волков, лис, а главарь — оборотень желтого льва. Он сумел спастись и бросился за помощью к своему деду, тоже оборотню-льву. Тот собрал свое войско из оборотней-львов и отпра­вился на битву.

Под стенами города сошлись лицом к лицу спутники Сюаньцзана и оборотни-львы всех мастей. Бой продолжался весь день. К вечеру ослабел Чжу Бацзе, и оборотни его схватили.

На следующий день один из оборотней похитил из города Танско­го монаха, правителя уезда и его сыновей. А когда Сунь и Шасэн пошли его искать, на них набросился старый оборотень, причем у него разом выросло восемь голов с огромными зубастыми пастями. Каждая вцепилась в наших бойцов, и они оказались в плену.

Ночью Сунь Укун, освободившись от пут, бросился за подмогой. Ему удалось отыскать того, кто некогда был повелителем старого льва — владыку Тайи, что жил во дворце Таинственных скал у Воcточного края неба. Тот, узнав, что Великий мудрец сопровождает Танского монаха на Запад, не раздумывая согласился отправиться на землю, чтобы усмирить Девятиголового льва.

Когда они прибыли к пещере, Сунь выманил оттуда оборотня, а слуга владыки Тайи принялся колотить того что есть мочи. Потом владыка оседлал льва, вспрыгнул на облако и возвратился домой. Сунь Укун выручил пленников, и они все вместе вернулись в город, где в их честь был задан великолепный пир.

Вскоре путники засобирались в дорогу. Им еще нужно было идти и идти, хотя конец их путешествия был уже недалек.

И вот наступил день, когда паломники наконец добрались до цели. Перед ними возвышалась обитель Будды — Чудодейственная гора с древним монастырем и храмом Раскатов грома. Четверо пут­ников, подойдя к престолу Будды, пали ниц, несколько раз ударились лбом о землю и только после этого поведали, что прибыли по веле­нию владыки великого Танского государства, расположенного в вос­точных землях, за книгами священного учения, дабы распространить его на благо всем живым существам.

Будда тотчас повелел своим приближенным проводить путников в Жемчужную башню и открыть им Драгоценную палату с книгами. Там паломники принялись отбирать нужное — всего они получили пять тысяч сорок восемь тетрадей — столько, сколько дней провели в пути. Это был полный свод буддийского учения. Они аккуратно сло­жили их, навьючили на коня, и еще осталось книг на одно коромыс­ло. Танский монах отправился возблагодарить Будду за щедрый дар, и паломники пустились в обратный путь.

Впереди их ждали новые испытания. Не успели они приблизиться к Небесной реке, как налетел вихрь, небо потемнело, засверкала мол­ния, закружились песок и камни, разразилась страшная буря, кото­рая стихла только к утру. Сунь Укун первым догадался, что это Земля и Небо не могут примириться с успехом паломничества, божества и духи завидуют, мечтая похитить драгоценную поклажу. Но ничто уже не могло помешать нашим героям.

Следует сказать, что Танский император, отправив Сюаньцзана на Запад, повелел выстроить неподалеку от столицы «Башню для ожида­ния священных книг» и каждый год на нее поднимался. Взошел он на башню и в день возвращения паломников. Сначала на западе возникло сияние, потом заструился божественный аромат, и с небес спустились путники.

Сюаньцзан поведал императору, что от столицы до обители Будды так далеко, что за это время четырнадцать раз зимняя стужа смени­лась летним зноем. Путь преграждали горные кручи, бурные реки, густые леса. Потом монах представил государю своих верных спутни­ков, и начался великий пир.

Но это еще не все. Паломники должны были получить награды от самого Будды. В один миг доставили их назад к нему во дворец. Всем воздалось по заслугам. Танский монах стал Буддой Добродетельных заслуг сандалового древа, Сунь Укун получил звание Победоносного Будды, Чжу Бацзе — Посланца, очистителя жертвенников, а Шасэн сделался Златотелым архатом.

На этом заканчивается история паломничества Танского монаха и трех его учеников на Запад. Много испытаний выпало на их долю, но они победили зло, и добро восторжествовало!