ЧЕТЫРЕ

После того, как Саманта залатала порезы и царапины с помощью аптечки первой помощи в ванной, она отправилась спать. Ее сон был беспокойным, она металась и ворочалась, не в силах найти удобное положение из-за боли, терзавшей избитое тело. Как будто множества синяков было недостаточно, в голове проносились тысячи вариантов «что, если».

Что, если она недостаточно сильна, чтобы выжить здесь? Что, если она никогда не найдет работу? Что, если она снова столкнется с этой бандой, когда будет одна?

Но больше всего она не могла перестать думать о неком седхи, от малейшего прикосновения которого ее тело воспламенялось.

На следующее утро она проснулась, чувствуя себя более измотанной, чем вечером. Подняв руку, она провела кончиками пальцев по запястью, трогая того же место, которого так нежно касались пальцы Алкорина. Не имело значения, что его руки были кибернетическими, это все равно было его прикосновение. И его глаза… Они пленили, смотрели сквозь нее прямо в сердце, и казалось, что он уже знал ее. Его напор пугал Сэм так же сильно, как и соблазнял.

Он опасен.

Сэм повторяла эти слова в голове, пробираясь по переполненным улицам Подземного города в поисках работы. Она почти никуда не выходила, мысль об отъезде вызывала тошноту, но сдаться, поступить как трусиха было еще более отвратительным.

В городе, заполненном миллиардами существ, Сэм была всего лишь пылинкой. Она была потеряна, без направления, без руководства, без друзей, без семьи. Но это не означало, что не было надежды. Путь был, где-то здесь ее будущее, но она должна была продолжать двигаться вперед, если хотела его найти.

После трех часов блуждания по улицам у нее болели ноги, а усталость тяжелым грузом навалилась на избитое тело. Хотела она того или нет, казалось, у нее не было другого выбора, кроме как поскорее отправиться домой. Знакомое уныние снова вернулось на свое место после того, как еще один продавец прогнал ее.

Пока женщина-борианка не встретила взгляд Сэм и не подошла к ней.

Саманта замерла, сглотнув, мускулистая борианка была по меньшей мере на голову ее выше. Волосы женщины были заплетены в бесчисленное количество тонких косичек, зачесанных назад и завязанных на затылке в толстый пучок, а на фоне сильно загорелой кожи выделялись пронзительные голубые глаза. В борианке чувствовалась пугающая напряженность.

— Я слышала, ты ищешь работу, — сказала женщина на Универсальной речи.

Сердце Саманты подпрыгнуло.

— Да!

— Хорошо. Борианка схватила Сэм за запястье и быстро повела к ближайшей кабинке, Сэм пришлось бежать трусцой, чтобы поспевать за более широким шагом женщины.

Как только они оказались внутри кабинки, борианка отпустил Саманту и повернулась к ней лицом.

— Только сегодня. Это отродье скека оставило меня одну хозяйничать на кухне, — она указала на заднюю часть закрытой кабинки. — Ты можешь и убираешь, пока я готовлю. Понятно?

Сэм улыбнулась и кивнула. Даже если это было всего на день, это было больше, чем она ожидала. Это было начало.

— Поняла.

День пролетел в лихорадочном темпе. Борианка, которая после нескольких часов работы сказала Саманте, что ее зовут Сараи, принимала заказы и готовила быстро и уверенно, без особых усилий справляясь с несколькими задачами. Саманта вымыла все кастрюли, противни, сковородки, тарелки и столовые приборы, которые ей приносили, содержала все в чистоте и несколько раз вытирала пол, чтобы очистить его от жира и кусочков пищи.

Работа была напряженной, самый длинный перерыв Саманты составлял около пятнадцати секунд, как раз столько, чтобы перевести дыхание, и к тому времени, как Сараи закрыла кабинку, Сэм была близка к обмороку.

Но это была полноценная работа.

Она помогла Сараи привести все в порядок и подготовиться к следующему дню. Когда они закончили, борианка ухмыльнулась и хлопнула Саманту по спине, чуть не сбив с ног.

— Ты молодец, терранка! — Сараи критически оглядела Саманту. — Твои размеры обманчивы. По правде говоря, я не ожидала, что ты справишься. Ты меня удивила.

Саманта улыбнулась. Если бы ее щеки еще не раскраснелись от напряжения, они точно зарделись бы от похвалы.

— Спасибо, что дала мне шанс, Сараи.

Сараи хмыкнула и вытащила что-то из своего фартука.

— Вот.

Сэм протянула руку, и борианка положила кредитный чип на ее подставленную ладонь. Не имело значения, сколько было на чипе, огромное чувство выполненного долга охватило Саманту. Она сомкнула пальцы вокруг чипа и прижала руку к груди.

— Спасибо тебе. Большое тебе спасибо.

Сараи выгнула густую черную бровь.

— Никогда не видела, чтобы кто-то так радовался мытью посуды.

— Я просто… Ты не представляешь, как много это значит для меня. То, что ты дала мне шанс. Это… это было тяжело.

Борианская женщина некоторое время молча смотрела на Саманту, прежде чем похлопать ее по спине, мягче, чем раньше.

— Здесь тяжело, но у тебя есть сила, терранка. А теперь… — Сараи повернулась, взяла контейнер с едой и протянула его Саманте. — Ты это заслужила.

Саманта взяла теплую коробку, струйки пара выходили через крошечные щели под крышкой.

— Спасибо тебе, Сараи.

Борианка хмыкнула и отвернулась, но не раньше, чем Сэм заметила, как изменился цвет ее щек.

— Теперь иди домой. И будь начеку.

Саманта покинула киоск с едой, чувствуя себя лучше, чем когда-либо с момента прибытия в Артос. Это дало ей надежду, что там были другие, такие же, как Сараи, другие, готовые дать ей шанс.

Алкорин пришел на ум сразу после этой мысли.

Но не принимай меня за героя, я не действовал бескорыстно сегодня вечером.

Он был добр, но, по его собственному признанию, помог, ожидая чего-то взамен. Что она могла предложить? Чего он вообще мог от нее хотеть?

Ты прекрасна, Саманта, и я ловлю себя на том, что горю желанием быть в твоей компании.

Прикусив внутреннюю сторону нижней губы, Саманта крепче прижала к груди контейнер с едой. В ней не было ничего особенного. Как такой человек, как он, мог счесть ее красивой? Она была…

Никчемной. Слабой.

Саманта быстро заглушила этот голос, заперев его в глубинах разума.

К счастью, она без проблем добралась до своего жилого комплекса. Она держалась подальше от толпы, избегала открытых переулков и часто осматривалась по сторонам, она не забудет уроки предыдущего дня.

Она вошла в здание и поднялась на лифте на свой этаж, стоя у задней стены и избегая зрительного контакта с другими входящими и выходящими пассажирами.

Как только лифт достиг места назначения, Сэм выскользнула из него. Она прокралась в угол, отделенный от главного прохода, сделала глубокий вдох и наклонилась вперед, чтобы выглянуть в коридор.

Раккоб стоял возле своей квартиры, разговаривая с незнакомым ажерой.

Саманта выпрямилась.

Черт возьми!

Вот и все, что нужно для того, чтобы добраться домой без происшествий.

Просто нужно двигаться быстро, игнорировать его и заходить внутрь. Я не позволю ему испортить мне день.

Крепко обхватив коробку с едой, Саманта ссутулилась, склонила голову и завернула за угол. Она быстро направилась к своей квартире, держась поближе к стене.

— Маленькая земляночка! — прогремел Раккоб, когда она приблизилась.

Я так надеялась, что он меня не заметит.

Ухмыляясь, он отошел от двери своей квартиры и подошел к ней. Он вытянул руку и уперся ладонью в стену перед Сэм, как будто преграждая ей путь.

— Посмотри сюда, Сида. Разве я не говорил тебе, что здесь жила симпатичная земляночка?

Ажера Сида повернулся и уставил свои оранжевые глаза на Саманту. Он издал рокочущий звук в груди.

Саманта не замедлила шага, она нырнула под руку Раккоба и поспешила к своей двери. Прежде чем она успела поднести свой идентификационный чип к сканеру, Раккоб схватил ее за запястье в тиски. Она испуганно вздохнула и чуть не выронила еду, когда он притянул ее ближе. От него исходил сладкий дымный аромат.

Раккоб наклонился, пока его глаза не оказались на уровне ее. Его ухмылка исчезла, сменившись хмурым взглядом.

— Невежливо игнорировать того, кто с тобой разговаривает. Разве там, откуда ты родом, тебя этому не учили?

— Отпусти меня, — тихо сказала Саманта.

Он крепче сжал ее запястье, еще немного давления, и ее кости хрустнули бы.

— Не думаю, что сделаю это.

Сида наклонился ближе и принюхался, его кошачьи ноздри раздулись.

— От нее приятно пахнет, несмотря на вонючую еду.

— Тогда, может быть, попробуешь? — сказал Раккоб, поднося ее руку к своему рту.

Саманта запустила коробкой с едой ему в лицо. Раккоб отпустил ее и отшатнулся, вскинув руки, чтобы схватить контейнер. Этого было достаточно, чтобы дать Саманте броситься к двери, отсканировать свой идентификационный чип и войти внутрь. Она хлопнула по кнопке управления и, подняв глаза, увидела разъяренное выражение лица Раккоба с прилипшими кусочками еды, когда он бросился на нее.

Дверь захлопнулась как раз перед тем, как он успел переступить порог.

Он врезался по другую сторону, издав тяжелый металлический лязг, и Саманта отскочила в сторону.

— Ты заплатишь за это, терран джи'тас8! — прокричал Раккоб, перекрывая смех Сида.

Саманта стояла, дрожа, пока крен колотил в дверь, казалось, прошли часы, но прошло не больше минуты, прежде чем он сдался.

— Что мне теперь делать? — тихо спросила она себя.

Раккоб был взбешен, и он не произвел на нее впечатления существа, держащего свои руки при себе, даже когда спокоен.

Если тебе что-нибудь понадобится, Саманта, не стесняйся обращаться ко мне.

Она посмотрела на свой голокомм.

Все, что угодно.

Имел ли Алкорин это в виду?

Нет, она не могла его беспокоить. На самом деле он не хотел, чтобы она звонила ему, это была не более чем вежливость. Просто попытка заставить ее почувствовать себя немного лучше, прежде чем он двинется дальше жить своей жизнью.

Ты прекрасна, Саманта, и я ловлю себя на том, что горю желанием быть в твоей компании.

Эти слова снова и снова прокручивались у нее в голове, причем одно из них выделялось больше остальных.

Прекрасна.

Но я не такая. Я не… прекрасна.

И все же то, как он смотрел на нее, когда произносил это, почти заставило ее поверить в то, что это правда.

Бросив последний взгляд на входную дверь, Саманта повернулась к остальной части своего жилья. Это была простая квартира с гостиной, спальней и кухней, размещенными в одном пространстве. Отдельной комнатой была только ванная.

Сэм была измотана, но она также умирала с голоду. Она прошла на кухню и открыла шкаф, доставая завернутый в бумагу поднос с едой. Поставив поднос на стойку, она несколько секунд смотрела на него, прежде чем вздохнуть.

— Вот и все, что дала мне Сараи, — пробормотала она, но ее губы изогнулись в ухмылке, когда она вспомнила кусочки овощей, прилипшие к бровям Раккоба. — Так ему и надо.

Она развернула поднос, сунула его в разогреватель и включила устройство. Пока она ждала еду, ее взгляд снова обратился к голокомму. Повернув руку, она провела пальцем по внутренней стороне запястья. Она почти могла представить себе прикосновение Алкорина.

Пискнула микроволновка, возвращая ее к реальности.

Прекрати! Перестань себя обманывать.

Она убрала поднос с едой, села за маленький столик и тупо уставилась в пол, пока еда остывала. Как только она убедилась, что еда не обожжет рот, Саманта поела, но почти ничего не почувствовала.

Несколько раз она ловила себя на том, что поглядывает на свой голокомм. Устройство как будто взывало к ее подсознанию.

Нет, это был не голокомм. Он звал ее. Инопланетянин с гипнотическими, светящимися глазами, тремя глазами, насколько это было безумно? Рогами, хвостом и чертовски сексуальным телом.

— И что бы я сказала? О, привет, помнишь меня? Жалкий человечек, который рыдал на твоей мужской груди?

Саманта фыркнула и оттолкнула поднос с недоеденным. Отодвинув стул, она встала и направилась в ванную. По пути она разделась, бросив свою грязную, забрызганную жиром одежду на пол.

Она остановилась в дверях ванной и оглянулась на разбросанную одежду. Пальцы дернулись от желания подобрать ее. Беспорядок был таким незначительным, но это стало бы серьезной проблемой, пока она была с Джеймсом.

Расставив ноги на месте, она сделала глубокий вдох. Ей не нужно было поднимать ее сейчас. Это была ее жизнь. Она контролировала ситуацию, а не он. Если она хотела оставить свою грязную рубашку на полу на день, неделю, на весь чертов год, это был ее выбор.

Саманта повернулась лицом вперед, вошла в ванную и приняла горячий душ, наслаждаясь успокаивающим ощущением воды на своем ноющем теле. Ее разум вызывал образы Алкорина каждый раз, когда она видела голокомм на запястье.

Во время работы с Сараи она была слишком отвлечена, чтобы думать о нем, но теперь, когда ей больше нечем было занять свои мысли… он был всем, о чем она могла думать. Хуже того, ее тело отреагировало на эти мысленные образы, воспоминание о его прикосновении, каким бы невинным оно ни было, вызвало новую боль внутри.

После душа она поспешно вытерлась, надела рубашку большого размера, расчесала волосы и проверила свои ладони. Глядя на руки сейчас, никто бы никогда не догадался, что накануне они были чертовски ободраны. Какой бы простой ни была эта квартира, в аптечке первой помощи были довольно удивительные лекарства. Жаль, что не было мази для всего тела, которой она могла бы намазать многочисленные синяки.

Сэм вышла из ванной, выключила свет и забралась в постель. Устроившись поудобнее, она уставилась в потолок. Несмотря на всепоглощающую усталость, она некоторое время беспокойно лежала без сна. В конце концов, она повернулась на бок и потянулась, вытянув одну руку перед собой.

Ее взгляд упал на голоэкран, и она нахмурилась.

Что, если бы он действительно серьезно отнесся к ее звонку, если бы ей что-нибудь понадобилось? Не было бы глупо не принять его предложение? Раккоб не собирался оставлять ее в покое, если уж на то пошло, у него было больше шансов найти ее и преследовать. Теперь она далеко зашла за рамки игнорирования. Она кинула ему в лицо жирной едой.

Насколько плохо было бы позвонить Алкорину? Худшее, что он мог сделать — это сказать, что не помнит ее.

Сэм перевернулась на живот. Волосы упали ей на лицо, когда она активировала голокомм, вызвав экран управления. Она разблокировала его и вошла в свои контакты.

Ее сердце забилось быстрее.

— Это глупо. Он просто был вежлив. На самом деле он не хочет со мной разговаривать.



Пальцы Аркантуса выполняли команды, пока он составлял профиль для идентификационного чипа, над которым работал. Несмотря на то, что за последние несколько дней его отвлекали мысли о Саманте, ему удалось полностью погрузиться в работу, сосредоточенность усиливалась почти полной тишиной в мастерской. Даже пушки на стенах притихли благодаря включенным звукопоглощающим полям.

Итак, когда его голокомм издал сигнал о входящем вызове, звук был больше похож на взрыв гранаты рядом с ухом, чем на тихий сигнал. Он подпрыгнул с такой силой, что повредил хвост, который зацепился за верхнюю часть выреза в кресле, и тяжело опустился на подушку.

Он поморщился.

— Черт!

Сердце бешено колотилось, челюсти сжались, он тяжело выдохнул через ноздри. Он был зол и на себя, и на своих людей, ведь сказал им, чтобы его не прерывали, пока он не скажет, за исключением ситуаций, что касались Саманты. Но Килок и Корок отправляли ему информацию с помощью текстовых сообщений, а не звонков.

Не глядя, он провел пальцем по кнопке активации голокомма, чтобы принять звонок.

— Что? — требовательно спросил он.

— Я… мне жаль. Мне не следовало звонить, — произнес мягкий женский голос, прежде чем звонок оборвался.

Аркантус замер. На мгновение стало трудно дышать, и стук его сердца эхом отдавался в ушах. Он повернул голову, чтобы посмотреть на голокомм. Дисплей был неактивен.

Возможно, я переутомился. Довел себя до слуховых галлюцинаций.

Это не могла быть Саманта, она казалась слишком робкой для этого. Она была искренне благодарна ему за помощь прошлой ночью, но также была напугана его близостью, смущена предложениями дальнейшей помощи. Его план состоял в том, чтобы дать ей пару дней, прежде чем организовать еще одну случайную встречу.

Нахмурившись, он вывел журнал связи с голокомма на один из настольных экранов. Саманта Дон Уайлдер значилась в списке последних входящих звонков, он ввел ее информацию в свою систему, когда впервые нашел файл, один из тех досадных фактов, о которых ей никогда не нужно было узнавать.

Он потянулся вперед, чтобы перезвонить, но остановился, когда понял, как приветствовал ее.

— Черт. Это был не самый лучший момент в моей жизни, не так ли?

Вздохнув, он запустил пальцы в волосы, откидывая длинные пряди назад, и начал звонить.

Зазвучали мягкие ноты, пока система искала соединение. Он никогда еще не был так нетерпелив, ожидая, чтобы этот звук закончился. Прошли секунды, каждая из которых казалась длиннее предыдущей, и он опустил подбородок, проклиная себя за глупость. Она потянулась к нему — совершенно неожиданный шаг, а он отпугнул ее.

Тихие ноты закончились, и Аркантус подумал, что звонок прервался, пока не услышал ее голос.

— Привет.

Аркантус выпрямился в кресле.

— Саманта?

В ее голосе звучало удивление, когда она сказала:

— Ты вспомнил меня.

Он ухмыльнулся. Если бы у него не было работы, он, вероятно, провел бы сегодня каждую минуту, думая о ней, это почти так и было, даже с такой нагрузкой.

— Не понимаю, как можно забыть тебя, маленький земляночка.

— Я… я не знаю, как на это реагировать.

— Тебе не нужно. Я не думал, что ты позвонишь. Все в порядке?

— Сейчас неподходящее время? Я не хочу тебя беспокоить. Ты говорил…

— Раздраженно? — он усмехнулся.

— Да.

— Сожалею об этом. Как я уже сказал, я не ожидал, что ты позвонишь, поэтому предположил, что со мной связался один из моих сотрудников, хотя я просил не беспокоить. Если бы у меня хватило ума посмотреть, прежде чем ответить, я бы говорил гораздо более приятным тоном.

— Тогда ты не возражаешь, что я тебе звоню?

— Единственное, что я предпочел бы делать прямо сейчас, это видеть тебя, Саманта, — он откинулся на спинку стула и поднял одну ногу, положив лодыжку на противоположное колено.

— Ты мог бы, — сказала она и, вздохнув, поспешила добавить. — Я имею в виду, что у голокоммов есть такая возможность, не то чтобы нам нужно было встречаться, но… Я имею в виду, мы могли бы, если бы ты захотел и… — она застонала, и ее следующие слова прозвучали немного приглушенно, как будто она прикрывала рот. — О, я несу чушь.

Полностью осознавая, во что он одет, а на нем была только набедренная повязка, которая должна была находиться ниже оптического рецептора, Аркантус завел руки за голову, сцепил пальцы вместе и вытянул длинный хвост вперед, щелчком мыши включив видео.

— Ты… о, — мгновение спустя перед ним возник образ Саманты. — О!

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, длинные каштановые волосы свободно падали на лицо. Одно ее плечо было обнажено. Она лежала ничком на кровати, завернувшись в одеяло, сжав его в кулаке.

Ухмылка Арка стала шире, мало того, что ее плечо было обнажено больше, чем он, когда-либо видел до сих пор, а это самый соблазнительный кусочек плоти, который он когда-либо видел, но она была в постели, в темноте. Волна желания пробежала по его венам, заставляя член двигаться.

— Красивый? Восхитительный? Соблазнительный? Пожалуйста, останови меня, или я буду продолжать еще долго… и я бы предпочел поговорить о тебе.

Ее глаза опустились, и в них зажегся интерес.

— Великолепный… — выдохнула она, затем быстро прикрыла рот рукой. — Не могу поверить, что только что сказала это.

— А я могу. Во что труднее поверить, так это в то, что ты, похоже, не осознаешь собственной красоты.

Она опустила руку на постель. Розовые губы поджались, когда она отвела взгляд.

— Тебе не нужно лгать мне, Алкорин.

Опустив поднятую ногу на пол и поставив локти на стол, Арк наклонился вперед, ближе к оптическому приемнику.

— Посмотри на меня, Саманта.

Она поколебалась, но сделала, как он просил.

— В свое время я много лгал. Я не могу этого отрицать. Правда не всегда была моим другом. Но когда я говорю это тебе, это значит с большей искренностью, чем я могу выразить словами: ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Саманта опустила голову, и ее волосы сдвинулись, частично скрыв лицо.

— Я действительно не знаю, что сказать.

Он пожал плечами, заставляя руки оставаться на столе, желание потянуться к ее изображению было глупым, и прошедшие через голограмму пальцы только разочаровали бы. Он хотел показать ей, насколько она прекрасна. Он хотел прикоснуться к ней.

— Ты можешь говорить все, что хочешь, Саманта.

— Раньше было легче. Когда… когда ты не мог меня видеть. Или, по крайней мере, я думала, что это было легче. Но… — ее взгляд вернулся к нему. — Мне нравится видеть тебя.

— Если кому-то из нас суждено стесняться, то разве это не должен быть я? Похоже, я недостаточно одет для разговора.

— На мне… больше ничего не надето, — ответила она, и щеки ее покраснели.

Глаза Аркантуса расширились, а уголок рта приподнялся еще выше.

— Я только что узнал кое-что новое о тебе, Саманта.

— Что же?

— Что тебе нравится дразнить меня.

— Что я? Я просто… — она закрыла лицо руками и опустилась на постель. Новая поза позволила Аркантусу мельком увидеть изгиб пышной попки, обтянутой белой тканью простыни.

Аркантус прикусил нижнюю губу зубами и сдержал стон, собрав всю свою силу воли. Кончик его члена еще дальше выдвинулся из щели, болезненно натягивая нижнюю часть набедренной повязки.

Было ли это намеренно или нет, а на самом деле так не казалось, она дразнила его. И это была самая изысканная пытка, которую он когда-либо испытывал.

Но это было уже слишком, если так будет продолжаться, он либо отпугнет ее, либо возбудится до такой степени, что не сможет себя контролировать. Он сомневался, что она оценит, если он погладит свой член перед ней.

Хотя, судя по жару, который был в ее взгляде, когда он скользнул по его обнаженной груди… Возможно, она бы оценила.

Ловкость, Аркантус. Это требует ловкости.

— Ты так и не ответила мне, маленькая земляночка, — сказал он. — С тобой все в порядке?

Саманта подняла голову и провела рукой по волосам, отводя пряди назад и в стороны. Она нахмурила брови, когда в глазах появился тревожный блеск. Аркантус мгновенно насторожился, сжав пальцы в кулаки, он и без слов понял, что у нее была еще одна неприятная встреча.

— У меня… на самом деле нет средств, и я не ориентируюсь в городе, но я надеялась, что ты или, может быть, кто-то из твоих знакомых, мог бы, ну, взять меня с собой на экскурсию по поверхности. Я… действительно не хочу путешествовать одна. Я знаю, что прошу о многом, и я полностью пойму, если ты откажешься, потому что занят…

— Завтра.

Она слегка откинула голову назад, в замешательстве наморщив лоб.

— Что?

— Я заеду за тобой завтра, Саманта. Утро подойдет?

— Подожди. Ты придешь?

Он подпер подбородок рукой и ухмыльнулся.

— Я дурак, но не настолько, чтобы упустить шанс провести с тобой время.

Она снова покраснела, на этот раз это сопровождалось намеком на улыбку на розовых губах.

— Я бы… тоже хотела тебя увидеть. Я имею в виду, лично.

— Хорошо. Я напишу перед тем, как ехать.

Она заулыбалась сильнее, глаза засияли. Это полностью преобразило ее, на время этой улыбки Аркантус увидел яркую, беззаботную женщину, запертую в тюрьме неуверенности в себе и робости, которую она, казалось, сама вокруг себя построила. И от нее захватывало дух.

— Хорошо, — сказала она. — Спокойной ночи, Алкорин.

— Спокойной ночи, Саманта. Думай обо мне. Ты будешь сниться мне.

Ее щеки покраснели еще сильнее, прежде чем она отключила связь.

Аркантус откинулся на спинку стула, облизал губы и, наконец, издал стон, нарастающий в груди. Он опустил руку к тазу и надавил на пульсирующий член, который набедренная повязка больше не могла сдерживать. Его хвост мотался взад-вперед по полу.

— Как я собираюсь показать ей поверхность, если это все время торчит наружу?

Он усмехнулся про себя, были проблемы и похуже.

Менее чем через минуту задняя входная дверь, спроектированная так, чтобы при закрытии она плавно сливалась со стеной, скользнула в сторону, и вошел Драккал.

— Я сказал, чтобы меня не беспокоили, — сказал Аркантус.

— С каких это пор я должен подчиняться твоим приказам? — Драккал остановился рядом с креслом Арка.

— Полагаю, мне придется начать ограничивать доступ к этим дверям в целях защиты моей частной жизни.

— Как скажешь, седхи. На улицах поговаривают, что кто-то планирует крупную контрабанду. Возможно, у нас скоро будет много дел… — Драккал запнулся, когда посмотрел вниз на Аркантуса. — Почему ты так ухмыляешься? — его глаза опустились ниже. — И почему ты ласкаешь себя? Предполагается, что ты работаешь, Аркантус.

Арк не пошевелил рукой.

— Ты бы хотел, чтобы я поработал, Драккал?

— Только из-за того, что твои руки сделаны из металла, это не значит, что я не могу их оторвать.

Хихикая, Аркантус положил руки на подлокотники кресла, его член, к счастью, вернулся в щель, этого перерыва было достаточно, чтобы сбить настрой.

— Я усердно работал. Только недавно меня отвлекло восхитительное развлечение.

Драккал вздохнул и закатил глаза.

— Терранка?

— Ты так хорошо меня знаешь. Завтра я отвезу ее в верхний город, чтобы показать чудеса изобилия.

Драккал зарычал.

— Аркантус, мы только что говорили об этом или нет?

— Расслабься, Драк. Все это время я буду в безопасности.

— Почему, потому что ты собираешься быть осторожным? Не думаю, что ты знаешь, что означает это слово.

— Осторожен? Я? — Аркантус усмехнулся. — Я буду в безопасности, потому что ты идешь со мной.

Мрачное выражение лица Драккала только заставило ухмылку Аркантуса растянуться шире.

— Завтра тебе выпадет честь быть моим водителем, ажера, — сказал Арк.

Раздув ноздри и ощетинившись, Драккал спросил сквозь оскал:

— Я когда-нибудь говорил тебе, как сильно я тебя ненавижу?

— Говорил, но мы оба знаем, что это неправда, — Аркантус повернулся обратно к экранам на столе. — А теперь убирайся. Мне нужно работать, а ты отвлекаешь.

Загрузка...