Защитник

Адика поколебался, затем продолжил.

— Приоритет Лукаса, да и всех остальных — помочь тебе оправиться от фрагментации. Сейчас, когда ты этого достигла, я поговорил с Меган.

Я представила реакцию Меган на его уговоры отказаться от планов родить малыша, поморщилась и проверила разум Адики, чтобы оценить ущерб. И поразилась.

— Вы женитесь.

— Да. — Адика заулыбался, и уровни его разума засветились удовлетворением. — Меган чувствует, что мы не должны жениться, пока она не родит ребенка Дина, но согласилась объявить о помолвке.

" … принимаю идею ульизма, что так дух Дина вернется в улей, но план Меган кажется мне более разумным. Возможность жить, растить сына или дочь, возможно, обоих, если у Меган будут близнецы — это…

«… возможно, встречал Дина раз или два, честно говоря, не помню. Но он тоже был ударником, моим павшим братом по оружию, так что…

«… а потом наши собственные дети. И если что-то пойдет не так, и неудачный рейд заберет меня так же, как Дина, хорошо знать: Меган сделает для меня то же, что и …»

Я выбралась из мыслей ударника и вернулась в собственный разум. Минуту назад я поразилась, обнаружив, что Адика и Меган собираются пожениться. А сейчас не понимала, почему не ожидала этого. Я знала, Меган беспокоится, что в их с малышом жизни возникнет пустота там, где должен был быть Дин. Адика заполнит эту пустоту, что же касается его чувств… Их прекрасно выразили те слова, которые я только что увидела в его голове.

— Мои поздравления, — сказала я. — Желаю вам счастья.

— Спасибо, — ответил Адика.

Мы посмотрели на мигающие наручные фонари внизу. Там, где раньше простиралась пугающая пропасть, сейчас осталась лишь чернота с рассеянными точками света. Иногда эти точки застывали на месте. Иногда медленно и целенаправленно передвигались всей массой. Порой один огонек быстро перемещался из одного места в другое.

— Я хотел дать Матиасу шанс проявить свои лидерские способности, — сказал наконец Адика. — Но нам действительно пора возвращаться в ангар и…

Внизу раздался победный вопль. За ним последовали звуки борьбы, и наручные фонари сгрудились в одной точке.

— Мы его взяли! — прокричал Матиас.

— Они наконец меня взяли, — насмешливо отозвался Форж. Адика включил свет, подрегулировал передатчик и заговорил.

— Встречаемся в первой галерее и возвращаемся в самолетный ангар.

Мы с Адикой спустились по обычной внешней лестнице и дошли до первой галереи.

— Как Форжу удавалось так долго прятаться, и никто на него не наткнулся? — спросил Адика.

— Форж на все это время завис под пятой галереей, — ответил Илай. — Он не человек, а паук.

— Я нигде не зависал, — поправил Форж. — Я лежал на двух опорных балках. Вы обнаружили бы меня за пару минут, если бы сообразили посветить не только вниз, но и вверх.

Мы дошли до ангара и обнаружили четыре группы людей, работающих с оборудованием. Остальные стояли и с покорным скучающим видом наблюдали за происходящим. Я подошла к Лукасу, сидевшему на пустом контейнере.

— Как дела с мобильным оперативным центром?

— Я разрываюсь между определениями «ужас» и «катастрофа», — ответил Лукас. — Пока мы не смогли запустить ни тактический центр, ни связь. Во время охоты за Марсом мы не можем зависеть от стандартных источников энергии, значит, придется адаптировать все к работе на батарейках.

Он пожал плечами.

— Самолет вернулся из главного улья с несколькими важными недостающими деталями, так что после обеда работа должна пойти быстрее. Я тут обнаружил свое крупное упущение.

— Какое упущение?

— Вернувшись в главный улей, мы должны будем развернуть мобильные оперативные центры прямо в ангаре для скорости и безопасности. Так мы репетируем здесь. Проблема в том, что большая часть отдела каменеет от страха перед Внешкой, и нам придется эвакуировать их в коридоры, прежде чем открывать двери для самолетов.

— Это станет проблемой во время охоты за Марсом?

— Надеюсь, нет, — ответил Лукас. — Когда мы прибудем в улей, то закроем ворота, едва самолет окажется внутри, и не должны будем их открывать до поимки Марса. Полагаю, если понадобится, мы сможем взять ширмы и закроем от глаз двери ангара.

Я покачала головой.

— Не думаю, что нескольких ширм хватит, чтобы успокоить людей, выросших с глубоко укоренившимся страхом перед охотником за душами и его демонической свитой.

— Верно. Даже моя тактическая группа неспособна оставаться в ангаре, когда ворота открыты. На интеллектуальном уровне они знают, что все жуткие истории о Внешке — лишь мифы, но знаниям противостоит целая жизнь в условиях общества. — Лукас вздохнул. — Как прошла тренировка альфа-группы?

— Не слишком хорошо, они преследовали Форжа в месте, которое он назвал огромной детской площадкой.

Лукас рассмеялся.

— Так и думал, что Форж заставит их потрудиться.

Я перешла к тревожившей меня теме.

— Сакши сказала, что во время смены направляющих на каждой рабочей станции будет человек, следящий за перепадами энергии. То есть сто пятьдесят человек на галереях и еще несколько в контрольном центре.

— Да, — кивнул Лукас. — Я не сознавал, что во время радужного каскада в ядре энергоподачи толпится столько народа.

— Найти Марса будет относительно легко. Я думаю, его разум выделяется, но описать его местонахождение ударной группе невероятно сложно.

Я скривилась.

— Телепатическое зрение не распознает галереи и лестницы. Я смогу лишь различить массу умов, распределенных по десяти уровням, и грубо прикинуть, где находится Марс. Вид его глазами не даст никаких подсказок, поскольку все эти галереи и рабочие станции выглядят одинаково. Нельзя рассчитывать, что я смогу дать ударной группе описание Марса или даже имя, ведь люди редко думают о таких вещах.

— Я тоже об этом размышлял, — признался Лукас. — Мы не сможем эвакуировать персонал из ядра, потому что неконтролируемые перепады энергии способны нанести значительный ущерб. Даже если ты сумеешь дать ударной группе достаточно информации, чтобы обнаружить Марса, они окажутся в трехмерном лабиринте, набитом невинными посторонними людьми. — Он пожал плечами. — Будут те мешаться на пути и задавать вопросы или разбегутся в панике, все равно остается риск, что Марс воспользуется суматохой и сбежит. Нам нужно мгновенно взять ситуацию под контроль, и я придумал один вариант, но не знаю, насколько тяжело это будет для тебя.

Я нахмурилась.

— Что ты надумал?

— Мы оденем Базз носачом и отправим ее в контрольный центр.

Я сглотнула. Меня беспокоило, как бы охоту за Марсом не затруднил мой страх высоты, но и в голову не приходило, что проблемой станут мои сложности с носачами.

— Конечно, сперва мы дадим тебе прочитать разум Марса и получить всю возможную информацию, — сказал Лукас. — Затем Базз войдет в контрольный центр и встанет возле кресла энергетика- контролера. Там ее смогут увидеть все, кто находится в ядре. Базз отвлечет их, пока ударная группа займет позиции, а затем удержит на местах, пока не арестуют Марса. — Он помолчал. — Этот подход поможет нам овладеть ситуацией, но я знаю, как тяжело тебе работать рядом с носачами. Возможно, ты не сумеешь продолжать читать разум цели.

Я представила ядро энергоподачи, забитое людьми, реагирующими на приход носача, и поморщилась.

— Мне будет тяжело читать любого, даже членов ударной группы. Не все плохо относятся к носачам, но в ядре окажутся сто пятьдесят человек. Есть опасность, что они отреагируют не как отдельные личности, а всей толпой, умножая гнев и отвращение.

— Да, в толпе может возникнуть цепная реакция, и индивидуальные эмоции объединятся, — согласился Лукас. — Нам нельзя рисковать, поэтому, я должен придумать другой способ…

Я подняла руку, останавливая его.

— Нет другого такого же действенного способа. Вид носача мгновенно повлияет на всех. Люди тут же примут авторитет Базз и поверят всему, что она им скажет. Все, кроме Марса, поскольку он знает, что носачи — фальшивка. Но и он отвлечется на нее, поэтому…

Я осеклась.

— Я еще подумаю над твоим планом и решу, смогу ли с ним справиться. Теперь мы можем поговорить кое о чем другом?

Лукас кивнул.

— Адика сообщил удивительные новости, — сказала я. — Они с Меган помолвлены и поженятся после рождения ребенка.

Разум Лукаса засветился ярче — его мыслительные уровни перешли в режим скоростного анализа. Я поразилась новостям и поняла произошедшее, лишь прочитав разум Адики. Лукас сообразил все сам за тридцать секунд.

— Будем надеяться, это поможет решить проблемы в их отношениях.

— В данный момент Адика определенно выглядит счастливым.

— Мне лучше пойти и поздравить его.

Мы подошли к Адике и Форжу, стоявшим с группой альфа.

— Эмбер сказала мне, что вы с Меган планируете пожениться, — обратился к лидеру ударников Лукас. — Мои поздравления.

— Спасибо. — Адика взглянул туда, где работала Меган, и улыбнулся, а потом повернулся ко мне. — Эмбер, после обеда ты пойдешь понаблюдать за тренировкой группы бета или предпочтешь отдохнуть?

— Пойду, — ответила я. — Мне нужно попрактиковаться в проведении переклички у них.

— Нечего тратить тренировочное время на желторотиков из беты, — проворчал Тобиас. — Если группа альфа продолжит тренироваться, мы научимся ловить Форжа гораздо быстрее.

— Правда? — Форж взглянул на Тобиаса. — Вы еле-еле меня поймали, а теперь ты хочешь использовать ваш провал в качестве предлога, чтобы украсть тренировочное время у моей группы? Более ранний прием на работу дает вам огромное преимущество перед бетой, и вы дразните их желторотиками, но…

Адика нахмурился и открыл рот, чтобы вмешаться, но его прервал другой голос.

— Я совершенно согласен с Форжем. Меня не было всего несколько дней. Если группа альфа развалилась до такой степени, что вынуждена красть тренировочное время у беты, то я от вас отрекусь.

Мы повернулись к новоприбывшему. Рофэн обнял Форжа, а затем улыбнулся всем нам.

— Соскучились по мне?

— Конечно, соскучились, — ответила я. — Но что ты здесь делаешь?

— Вы послали самолет в главный улей за оставленными там крайне важными вещами. Я счел, что эти крайне важные вещи включают и нас с Эмили.

— Ты знаешь, что имеет в виду Эмбер. Ты должен вернуться в главный улей на лечение, — заявил Адика. — Всего несколько дней назад ты был в критическом состоянии.

Рофэн пожал плечами.

— Генетически подогнанное лекарство излечило ущерб, нанесенный легким, и ожоговый центр меня выписал. В ближайший месяц потребуются ежедневные проверки на инфекции, но их может проводить и наш медицинский персонал.

— Тебе понадобится время, чтобы снова набрать форму? — спросил Илай.

Рофэн рассмеялся.

— Я не так долго отсутствовал, чтобы ее лишиться. Адика похлопал Рофэна по плечу.

— В таком случае мы рады, что ты снова с нами.

Вокруг забурлили голоса, но я просто стояла и молчала. Вспоминала, как младший брат Рофэна сидел в комнате ожидания ожогового центра. Мальчик считал себя трусом в сравнении с Рофэном, а теперь я чувствовала то же самое. Рофэн попал в огненную ловушку, надышался дыма, но продолжал спокойно поднимать остальных в безопасное место, прежде чем спастись самому. По сравнению с этим мои проблемы с носачами казались ничтожными.

Если Рофэн смог оставить позади свой жуткий опыт и прилетел помочь нам поймать Марса, то и мне надо найти силы справиться с планом Лукаса по овладению ситуацией в ядре. В конце концов, толпа среагирует на носача как на пугающее нечеловеческое существо, но я- то знаю, что это просто Базз в серой маске и одежде. Мне наверняка будет проще.

Глава 38

Когда мы летели обратно в главный улей, в ночном небе светилось множество звезд. Я смотрела на них из окна самолета, раздумывая, нет ли среди этих звезд других миров, вращающихся вокруг Прасолнца. Не вижу ли я прямо сейчас Меркурий, Венеру, Марс или Юпитер?

Я оглядела Воздушный-один. Вся альфа-группа держала на коленях какие-то неудобные электрические штуки. Напряженное молчание не прерывали ни разговоры, ни шутки Илая.

Последние несколько дней мы репетировали приземление самолета и развертывание мобильных оперативных центров дюжины раз. Лучшее время составило четыре с половиной минуты, но потерянная или сломанная деталь оборудования может добавить еще минут десять.

В моем передатчике раздался голос Золотого командира Мелизенды:

— Ангел света, каков ваш статус?

— Ангел света на борту и должен оказаться над ульем через одиннадцать минут, — ответил Лукас.

— Ангел света, я говорю с вами по персональному каналу связи, так что больше никто нас не слышит, — продолжила Мелизенда. — В данный момент даже моя собственная команда не знает о предполагаемой угрозе и вашем планируемом вмешательстве. Полагаю, вы по-прежнему хотите, чтобы я держала их в неведении.

— Да, — подтвердил Лукас. — Возможно, Марс просто технический работник с доступом к ключевым энергетическим системам, но мы должны допускать вероятность, что он занимает высокий пост или в энергетических службах, или в Золотой команде.

— Осталось двадцать минут до полуночи, — проговорила Мелизенда. — Начинается десятиминутный обратный отсчет до радужного каскада. Вы должны быть на позиции над самолетным ангаром Бордовой зоны через двадцать пять минут.

— Мы там будем.

Голос Лукаса звучал совершенно спокойно, но я проверила верхние уровни его мыслей и обнаружил в них сумятицу.

«… логика говорит, что Марс собирается саботировать радужный каскад. Если она неверна, я превращусь в посмешище сил законопорядка…»

«… боюсь просить Эмбер делать это, особенно если роль носача играет Базз. Эмбер уже так много пережила…

«…использовать этот подход, но как могут наши телепаты проверить разумы всех участников? В каждом энергетическом комплексе не только люди из трех рабочих смен, но и множество дополнительного временного персонала, и…»

Слова исчезли, их сменила последовательность быстро меняющихся образов. Безопасники, блокирующие межзональные перемычки. Люди в одежде ремонтных служб, проверяющие, что все двери между зонами на всех уровнях заперты, а вентиляционные шахты и лазы закрыты ставнями. Рабочие-энергетики, заполняющие галереи ядра энергоподачи.

Ошеломленная этими образами, я выбралась из разума Лукаса и посмотрела на экран его инфовизора. Там виднелась обычная вытянутая диаграмма улья с группой сияющих точек, обозначающих положение нашего самолета.

— Пятиминутный отсчет, — объявила Мелизенда.

Я ожидала тишины в следующие несколько минут, но услышала встревоженный голос нашего пилота.

— Лукас, меня вызывает оборона улья. Они спрашивают, почему у нас нет полетного разрешения и почему мы сошли с курса на ангар своей домашней зоны. Я должен им что-то сказать, иначе они вышлют перехватчик.

— Скажите им позвонить по девятому каналу Золотому командиру улья, — велела Мелизенда. — Я этим займусь.

Минутой позже наш пилот снова заговорил.

— Мы получили общее разрешение на полетные маневры, связанные с чрезвычайной операцией Золотой команды по защите улья.

И снова повисло долгое молчание.

— Пять секунд до радужного каскада, — объявила Мелизенда. — Четыре, три, две, одна. Мы проводим остановку лент и блокировку межзональных перемычек. Где вы, Ангел света?

— Как раз достигли улья, — сказал Лукас. — Подлетаем к самолетному ангару Бордовой зоны.

После тишины Футуры я четко осознавала близкий грохот разума улья. Сто миллионов мыслей. От нас зависит безопасность ста миллионов людей. Я потерла вспотевшие ладони о ткань одежды. Я могу это сделать. Мы можем.

— Я получила подтверждение о замедлении системы лент и блокировке перемычек из всех зон, — сказала Мелизенда. — Приказываю закрыть межзональные двери через десять секунд.

— Ангел света занимает позицию над ангаром Бордовой зоны, — доложил Лукас. — Готовы передать код дистанционной активации дверей ангара.

— Межзональные двери закрываются, — сообщила Мелизенда.

Последовала очень долгая пауза. Ремонтным службам следовало передать подтверждение, что перемычки между зонами закрыты. По расписанию этот процесс занимал пять минут. Казалось, мы ждали гораздо дольше.

— Разрешаю Бордовой зоне начать замену топливных направляющих, — сказала Мелизенда.

Мы все напряженно ждали. Лукас держал палец над инфовизором, готовясь послать сигнал об открытии ангара Бордовой зоны.

— Ангел света, Бордовая зона сообщила о неисправности топливной направляющей, — проговорила Мелизенда.

— Ангел света подтверждает, — отозвался Лукас. — Передвигаемся на позицию над ангаром Красной зоны.

Я услышала, как при движении гул моторов усилился, а затем снова притих.

— Ангел света занимает позицию над ангаром Красной зоны, — доложил Лукас.

— Разрешаю Красной зоне начать замену топливной направляющей, — объявила Мелизенда.

Красная зона сообщила о неисправности топливной направляющей. То же сделали Оранжевая и Желтая зоны, но потом мы зависли над ангаром Зеленой зоны, и спокойствие в голосе Мелизенды сменилось напряжением.

— Зеленая зона сообщила об успешной замене топливной направляющей.

— Ангел света приземляется. — Указательный палец Лукаса стукнул по инфовизору, и я увидела внизу вспышку света. В ответ на наш сигнал разъехались ворота ангара Зеленой зоны.

— Я запускаю продолжение каскада, как и планировалось, — сказала Мелизенда. — Разрешаю Бирюзовой зоне начать замену топливной направляющей.

Наш самолет спикировал и влетел в ангар. Пара потрясенных людей в форме службы обороны бросились к нам, но быстро отстранились при виде новых самолетов, залетающих следом.

Я услышала голос нашего пилота, усиленный громкоговорителями.

— Не подходить! Идет чрезвычайная операция Золотой команды по защите улья. Обратитесь за подтверждением к Золотому командиру по девятому каналу.

Наш самолет встал. Адика открыл дверь и стукнул по кнопке, разворачивая аварийный трап. Группа альфа заскользила вниз, прижимая к себе электрическое оборудование.

Лукас повернулся ко мне.

— Уверена, что сможешь это сделать, Эмбер?

— Да.

Он послал мне воздушный поцелуй, встал, и мы последовали за альфа-группой по эвакуационному трапу. К тому времени, когда мы достигли земли, Воздушный-два остановился вплотную к нашему самолету, но я заметила какие-то странности со светом. Взглянула на потолок и увидела, что лампы в ангаре хаотично мигают.

— Что происходит? — спросила я.

— Перепады энергии, — ответил Лукас. — В ядре энергоподачи две топливные направляющие в смертельном объятии, так что перепады неизбежны, но в новой направляющей слабый заряд. Дело не может быть так плохо, если только…

Он запустил пальцы в волосы.

— Должно быть, дело рук Марса. Он не понимает, почему энергия еще не перегрузила буферную систему ядра. Все остальные в ядре пытаются минимизировать перепады, но Марс работает против них. Он концентрирует избыточную энергию вблизи ядра, надеясь, что это спровоцирует взрыв.

— То есть Марс точно находится в ядре? — спросила я. Лукас кивнул.

— Судя по тому, что говорила мне Сакши, Марс не смог бы это сделать из другого места.

Дверь Воздушного-два уже открылась, и бета-группа скользила вниз по эвакуационному трапу. Третий и четвертый самолеты также встали, но из них никто не выйдет, пока двери ангара не будут надежно закрыты.

Я взглянула через плечо и увидела, что пятый и шестой самолеты уже внутри ангара и заезжают на свои места, а Воздушный-семь как раз влетает в ворота ангара. Когда я вновь повернулась к Лукасу, лампы в ангаре ослепительно ярко вспыхнули, а затем все погрузилось в темноту.

— В утиль! — выругался Лукас. — Перегрузка в энергетической цепочке ангара.

Вокруг было не совсем темно. Какой-то свет долетал из незакрытых окон Воздушных один и два, а затем начали появляться рассеянные огоньки. Это ударная группа включила наручные фонари. Я с запозданием вспомнила, что надо зажечь свой.

Лукас постучал по передатчику в ухе.

— Надо установить аварийное освещение и …

Его слова потонули в отвратительном душераздирающем лязге металла. Я повернулась и увидела, как темная тень Воздушного-семь сильно закачалась, а потом вовсе рухнула на бок. Я еще пыталась понять, что произошло, а Лукас уже принялся выкрикивать приказы через коммы передатчика.

— Альфа-группа, хватайте огнетушители и тащите к Воздушному-семь. Должно быть, отключение электричества перевело ворота ангара в режим аварийного закрытия. Они оторвали хвостовую секцию Воздушного-семь. Облейте самолет пеной в качестве меры предосторожности и выводите всех. Бета-группа, идите к Воздушному-пять и помогите высадиться медицинскому персоналу. У нас возможны пострадавшие, так что в первую очередь разворачивайте медицинский отдел.

Мимо меня пробежали фигуры с горящими наручными фонарями. Рядом с Воздушным-семь внезапно включились две аварийные лампы, и я увидела Адику, который орудовал массивным огнетушителем. Я пыталась вспомнить, кто летел в Воздушном-семь, но меня парализовало от шока.

— Эмили, ты меня слышишь? — спросил Лукас. — Что у вас?

Ответа не последовало, но упоминание Эмили заставило заработать мой мозг. В последнем самолете находилась тактическая группа Лукаса и Базз, поскольку они не понадобятся, пока не будет готов мобильный оперативный центр.

Я закрыла глаза и потянулась мыслями к опрокинутому самолету. Я научилась быстро проходиться по умам ударной группы. Тактиков для этого я знала недостаточно хорошо, но могла схематично проверить разумы в Воздушном-семь на предмет раненых. Свет внутри еще горел, и меня накрыла череда видов распростершихся тел и рассыпанных вещей.

— Все в оцепенении, — доложила я. — У кого-то, похоже, сломано запястье. Есть мужчина, вероятно, со сломанным ребром. Женщина с повреждением ноги, которое выглядит как тяжелый мышечный спазм, но не перелом. Мужчина в полусознательном состоянии с порезом ноги. — Я помолчала. — Надо быстро добраться до него. Он теряет слишком много крови.

В моем передатчике послышался треск, и голос Эмили выдохнул слова:

— У кого порез ноги, Эмбер?

— Не знаю, — простонала я. — Я недостаточно хорошо знаю ваши разумы, чтобы…

— Он в ближайшем к нам конце самолета или дальше? — спросил Лукас.

— Он дальше всех от нас. В одиночестве.

— Эмили, он в дальнем конце самолета, — передал Лукас.

— Это Карим! — оглушительно выкрикнула Эмили. — Нам надо наложить жгут на ногу Карима!

— Мы смогли взломать дверь, и я внутри, — проговорил Адика. — Эмили добралась до Карима. Эмбер, кто-то еще в непосредственной опасности?

— У всех остальных, похоже, только синяки.

Я с ужасом поняла, что не могу выяснить, все ли живы, но не высказала этого вслух. Если бы я сообразила сосчитать количество разумов, пока проверяла их, то знала бы. Сейчас было слишком поздно это делать, поскольку к пассажирам самолета присоединились знакомые умы альфа-группы.

В следующие минуту-две я беспорядочно бродила между умами. Адика проверял залитый кровью жгут на ноге Карима. Рофэн протянул руку к щеке Эмили. Илай вытаскивал Гидеона через дверь, обычно расположенную на боку самолета, а сейчас — на потолке.

Убедившись наконец, что все живы, я вернулась в свою голову и открыла глаза. И поразилась, увидев, как лампы в ангаре вновь включились. Нет, они работали не в полную мощность, должно быть, активизировалась какая-то система аварийного освещения.

Я огляделась и увидела, что фигуры в форме обороны улья работают на контрольной панели у стены. Еще несколько стояли возле Воздушного-семь с огнетушителями в руках. Как бы сильно их ни потрясло наше появление, эти люди умели справляться с падающими самолетами и отключениями электричества.

— Из Воздушного-семь все выведены, пострадавшие переданы в руки медиков, — доложил Адика.

Тут же послышался голос Мелизенды, словно она ждала этих новостей.

— Командир-тактик Лукас, ваш отряд сможет продолжать преследование Марса?

— Думаю, да, Золотой командир. — Лукас сделал глубокий вдох. — Возвращаемся к изначальному плану. Мы должны развернуть мобильный оперативный центр и взять Марса, прежде чем он вызовет новые аварии своими перепадами энергии.

Отчаянная суматоха последних нескольких минут сменилась хорошо отрепетированной последовательностью работ по прибытии. Я проверила мысли случайного ремонтного рабочего, вышедшего из Воздушного-три, разделила его страх при виде опрокинутого Воздушного-семь и героическое усилие, с которым он сконцентрировался на помощи в установке мобильного оперативного центра.

— Меган, ты в медицинском отделе? — спросил Лукас через коммы передатчика.

— Да.

— Сообщи о пострадавших, пожалуйста.

— Ясмин оперирует Карима, чтобы остановить кровотечение. Он поправится. У остальных более легкие ранения.

Я услышала облегченный вздох Лукаса.

— Но боюсь, что Базз сильно повредила бедро, — добавила Меган. — Мы еще оцениваем травму и решаем, делать ли операцию или использовать альтернативные методы лечения.

Базз вступила в разговор. Ее голос от боли звучал напряженно.

— В данный момент я не могу ходить, но все же сумею изобразить носача в инвалидном кресле.

— Нет, не сумеешь, — ответил Лукас. — Нам нужно разместить носача рядом с энергетиком-контролером, где его увидят все в ядре. Ты не сможешь добраться до контрольного центра без лифта, а я не пошлю никого в лифт во время этих перепадов энергии. Нам придется отдать роль носача одному из ударников.

— Есть маленькая проблема: все ударники — крупные мускулистые мужчины и не влезут в мой наряд, — заметила Базз. — Не мог бы кто-нибудь отнести меня и мое кресло наверх?

— Нет, — прервала ее Меган. — Я не могу позволить тебе покинуть медицинский отдел в нынешнем состоянии.

В коммах послышался голос Эмили.

— Лукас, Карим явно не в деле, и врачи лечат сломанное запястье Халли, но остальные члены нашей группы уже направляются в мобильный оперативный центр. Я осталась здесь, чтобы надеть костюм Базз, и смогу сыграть роль носача.

— Никто не будет играть роль носача, — заявил Лукас. — Если этого не могут сделать ни Базз, ни ударники, мы откажемся от этой идеи.

— Нам нужен носач, Лукас, — возразила Эмили. — Если мы не возьмем ситуацию в ядре под контроль, то люди испугаются, когда ударная группа начнет охоту на Марса. Если возникнет паника, и люди, убегая, столпятся на спиральных лестницах, они могут погибнуть от падения или давки.

Лукас застонал.

— Я могу это сделать, — напирала Эмили.

Ее слова звучали решительно, но дрожь в голосе меня встревожила. Эмили пришлось тяжело после ранения Рофэна, а сейчас она едва покинула разбившийся самолет. В таком состоянии нельзя играть роль носача в чрезвычайном рейде. В любом случае, она не должна этого делать, потому что есть решение гораздо лучше.

— Я сыграю носача, — сказала я. — Наряд Базз подойдет мне не хуже, чем Эмили.

За моими словами последовало портясенное молчание. Лукас все еще стоял рядом со мной. Он вытащил из уха передатчик и жестом предложил мне сделать то же самое. Я подчинилась.

— Эмбер, тебе невыносимо тяжело работать рядом с носачом, — сказал он. — Ты не можешь затруднить все еще больше.

Я пожала плечами.

— Неважно, буду я стоять рядом или сама исполню роль, меня накроют общие эмоции людей в ядре.

Лукас нахмурился, обдумывая мои слова.

— Планировалось, что я дам ударной группе всю возможную информацию, прежде чем мы пошлем носача внутрь, — продолжала давить я. — Мы знали, что после этого я, вероятно, не смогу работать. А так хотя бы смогу сделать что-то полезное.

Лукас снова застонал.

— Если ты настаиваешь, то можешь надеть форму носача. Мы оценим ситуацию в ядре, а затем примем решение, отправлять тебя внутрь или нет.

Я вернула в ухо передатчик и направилась в медицинский отдел, пока Лукас не передумал. Я нашла Базз на каталке с перекошенным от боли лицом. Рядом на полу лежали серая маска и костюм.

— Эмбер, ты не можешь играть роль носача, — сказала Базз. — У тебя слишком силен страх перед ними.

Я взяла серый наряд и стала натягивать его на свою одежду.

— Я до ужаса боялась Прасолнца, но справилась. Справлюсь и с этим.

— Ты абсолютно уверена?

— Да.

Базз схватилась за боковины каталки, сделала глубокий вдох, подтянулась и села.

— В таком случае, тебе понадобится моя помощь с маской.

Я села на пол, чтобы она смогла натянуть маску мне на голову, застегнуть на затылке и отрегулировать по линии шеи.

— Контроль акустического искажения справа, — объяснила Базз. — Тебе удобно?

— Хоть кому-то удобно носить эти вещи? — Я услышала свой до странного дрожащий голос. Система акустического искажения работала прекрасно.

— Вряд ли. Удачи.

Я увидела, что ударная группа уже собирается у выхода из ангара. По дороге к ним я поймала свое отражение в стекле одного из окон самолета и остановилась посмотреть.

Форма серой маски придавала моей голове такой вид, словно она раздулась в довольно неожиданных местах. Специальные фильтры окрасили открытую часть глаз в своеобразный пурпурный цвет. Даже к серому платью были добавлены слои утяжеленной сетки, отчего оно при движении шевелилось непонятным образом. В целом, возникал эффект чего-то враждебного и пугающего.

Этот образ вызывал у меня ужас на протяжении всего детства и подросткового уровня. Я превратилась в собственный оживший кошмар.

Глава 39

Мускулистые руки Адики оторвали меня от пола, а ударные группы альфа и бета сгрудились вокруг нас. Обычно мои ударники надевали обычную одежду поверх сетчатой нательной брони, чтобы мы могли беспрепятственно перемещаться по улью. Сегодня большинство из них выглядели угрожающе в серых тяжелых боевых доспехах. Адика, Илай, Матиас и Кейден натянули синюю форму безопасников, поскольку им предстояло сыграть роль охранников в отряде носача. Форж и Рофэн облачились в красные с черным костюмы энергетиков.

— Альфа-группа выходит, — сказал Адика.

— Бета-группа выходит, — присоединился Форж. В моем передатчике послышался голос Лукаса:

— Тактики готовы.

— Связь готова, — вступила Николь. — Статус путей зеленый для обеих ударных групп.

— У нас зеленый, — ответила я и вздрогнула, услышав свои слова, произнесенные искаженным голосом носача.

Объединенные ударные группы выбрались из самолетного ангара на открытое пространство, где свет горел во всю мощь. Они быстро пробежали три квартала и остановились у защитных дверей, закрывавших вход в энергетический комплекс Зеленой зоны. Рофэн ввел код, двери открылись.

— Входим в энергетический комплекс, — доложил Адика.

— Сакши, ты меня слышишь? — спросил Лукас.

— Да. Я в отделе связи.

— Марс вызывает перепады энергии на первом промышленном уровне. Это говорит нам что-нибудь о его местонахождении в энергетическом комплексе?

— Он должен быть в ядре энергоподачи, на рабочей станции, контролирующей поступление электричества на первый промышленный. Обычно станции, отвечающие за промышленные уровни с первого по пятнадцатый, находятся на первой галерее.

— Ударная группа, оставайтесь на нынешнем уровне, — распорядился Лукас. — Пройдите по зеленой дороге еще два коридора и ждите, пока Эмбер найдет разум Марса и подтвердит, что он на первой галерее.

Меня пронесли мимо двери с надписью «вход запрещен», за которой, должно быть, хранились топливные направляющие, и мы остановились. Я закрыла глаза, миновала напряженные мысли ударной группы, столкнулась с рассеянными группами разумов в ближайших кабинетах и наконец нашла искомое. Узел тесно переплетенных мыслей, принадлежащий, очевидно, людям в ядре энергоподачи.

Марс должен быть на вершине ядра, на первой галерее, поэтому для начала я быстро прошлась между разумов, находящихся там, пока что-то не привлекло мое внимание.

«…после замены топливной направляющей перепады энергии естественны, но сейчас все должно стабилизироваться. Мы не можем удалить изношенную направляющую, пока…»

«На экране под моей правой рукой загорелось красное предупреждение. Первый промышленный. Опять! В утиль, что происходит с оператором первой станции? Она уже набрала энергии…»

— Первая станция, почему не сбрасываете избыток энергии? — раздраженно рявкнула я. — Если сами не можете нормально ее распределить, просто перекиньте на промышленные уровни со второго по четвертый, и пусть их операторы разбираются.

Я явно оказалась в уме энергетика-контролера. Ему ответил такой же раздраженный голос:

— Сэр, я уже сбрасывала энергию, но датчики не отвечают. Я повернулась к своему заместителю.

— Спустись туда и сама займись этой станцией.

— Да, сэр! — Она бросилась к ближайшей лестнице.

Я выбралась из разума энергетика-контролера и заговорила:

— Происходит что-то странное.

От звука голоса носача я опять вздрогнула.

— Лукас, мне придется отключить в маске систему акустического искажения. Она слишком отвлекает. Напомни включить ее снова, когда понадобится.

— Напомню. Что за странность ты обнаружила?

Я подкрутила регулятор искажения справа на шее и заговорила нормальным голосом.

— Мы считаем Марса мужчиной. На станции, контролирующей энергию для первого промышленного, находится женщина. Она говорит, что уже распорядилась о сбросе избытка электричества, но датчики не отвечают.

— Похоже, кто-то дистанционно управляет ее станцией, — предположила Сакши. — Можно воспользоваться одной станцией в ядре для контроля другой, но это умеет делать лишь энергетик- контролер.

— Я уже прочитала его разум, — сказала я. — И он не понимает, что происходит.

— Возможно, его заместитель также получил импринтинг энергетика-контролера, — заметил Лукас.

— Его заместитель — женщина. — Я застонала. — Придется проверить всех в ядре.

Я бегло просмотрела разумы, заполнившие пространство вдоль и поперек. Все тревожились о перепадах энергии, и я испугалась, что пропущу Марса в череде напряженных мыслей, но затем нашла его. Разум, ярко горевший гневом и насилием.

— Цель обнаружена, — доложила я. — Марс на галерее недалеко от середины ядра, возможно, где-то между четвертой и седьмой. Он не может понять, почему план не работает. К этому времени ядро энергоподачи уже должно было взорваться и вырвать сердце Зеленой зоны, как лотерея вырвала сердце у него самого.

— Что Марс планирует делать дальше? — спросил Лукас.

— Он перенаправлял сбросы электричества, концентрируя энергетические скачки на первом промышленном, но даже это не приблизило буферную систему к опасному состоянию. Марс оставил надежду вызвать взрыв с помощью этих скачков и пытается найти другой способ уничтожить ядро. Один из вариантов…

Я оборвала фразу.

— Нет. Никак не могу понять мыслительный ряд. Это просто месиво из непостижимых технических терминов. Что бы ни задумал Марс, ему придется оставить рабочую станцию, и он знает, что это невозможно, пока продолжаются перепады. Энергетик-контролер тут же заметит неуправляемую станцию и вернет его. Марс собирается дождаться, пока энергия стабилизируется и энергетик-контролер прикажет удалить изношенную топливную направляющую. Во время этой процедуры по ядру перемещается множество людей.

— Сейчас, когда Марс не подстегивает перепады энергии, они слабеют, — сказал Лукас, — но не прекратятся, пока изначально полная топливная направляющая находится в смертельном объятии со слабо заряженной. У нас есть время спокойно оценить ситуацию, а потом нанести удар. Почему Марс считает, что лотерея вырвала у него сердце?

Я углубилась в разум Марса. Вблизи подсознательного уровня бурлили эмоции. Преступник раздумывал о несправедливости, превратившей его из защитника ядра в разрушителя.

— Марс жульничал во время лотерейных тестов. Нет, — поправилась я. — Не Марс. При тестировании присутствовал его дядя. Как это могло произойти? Я думала, участников лотереи отправляют в центры вдалеке от домашних зон, чтобы избежать участия в оценке родственников или друзей.

— Так и есть, — подтвердил Лукас. — Большинство людей выходят из лотереи и получают работу недалеко от дома. Но дяде, очевидно, пришлось заполнить вакансию в отдаленной зоне. По чистой случайности он оценивал собственного племянника. Дядя должен был сообщить о конфликте интересов.

— Но не сообщил. — Мой голос наполнился горечью Марса. — Он приписал племяннику баллы.

Лукас застонал.

— Изменения даже одного результата хватит, чтобы сорвать процесс оценки.

— Марс вышел из лотереи как энергетик-контролер четвертого уровня. Он начал работать в контрольной команде, расчитывая набраться опыта, получить должность заместителя, а позже и контролера. Марс любил работу в ядре энергоподачи, но все время ошибался.

Я помолчала.

— Марс очень старался, делал все возможное, но затем совершил ошибку, которая вызвала серьезный перепад энергии в отделе гидропоники. Несколько человек были ранены, а отдел — сильно поврежден.

Лукас вздохнул.

— За этим последовало тщательное расследование.

— Да. — Моя горечь сменилась скорбью. — Вскрылась подделка результатов теста Марса. Его понизили с четвертого до тридцать седьмого уровня, но самое ужасное — лишили любимой работы. Прежде его возбуждала принадлежность к энергетической элите, управляющей ульем, а теперь пришлось заниматься нудной рутиной, вроде замены перегоревших ламп.

Сейчас я снова злилась.

— Он жаловался на несправедливость, говорил, что ничего не знал о мошенничестве, но не получил помощи. Все признавали, что простая рутинная работа ему не подходит, но твердили, мол, трудоустройство ограничено его импринтингом.

— Мы выяснили личность Марса, — вступила Николь. — Гарет 2508-0717-241. Он один из временных работников, вызванных на период замены топливных направляющих. Нельзя сказать, на какой станции он находится, поскольку люди постоянно перемещаются, чтобы дать постоянным сотрудникам возможность заниматься более серьезными перепадами энергии. Лукас, отправляю тебе полное дело Гарета.

— Найдите самое свежее изображение Гарета, какое сможете, и разошлите всем на инфовизоры, — велел Лукас.

Я все еще оставалась под властью последних событий, разрываясь между их представлением в глазах Гарета и своим собственным.

— Гарета наверняка могли протестировать заново, удалить его импринтинг и дать новый.

— Проблема вскрылась лишь через два с лишним года после первого импринтинга. Его удаление в тот момент могло повредить и множество личных воспоминаний.

— Он хотел пойти на этот риск, — возразила я.

— Оо, — с болью проговорил Лукас. — Я просмотрел изменения, которые дядя Гарета внес в его тесты. Они не просто представили его более талантливым, но и скрыли нестабильные черты личности. И удаление импринтинга даже не рассматривалось, поскольку могло привести к разрушению мозга. Вместо этого Гарету составили план лечения, включавший временную работу, более подходящую ему по характеру.

— Да, — подтвердила я. — План лечения Гарета включал помощь в ядре энергоподачи Зеленой зоны, где он когда-то трудился, но лишь раз в три месяца на замене топливных направляющих и только на простейших работах.

— Ежемесячные записи Гарета показывают, что он постепенно осваивался, — продолжал Лукас. — Возможно, со временем ему понравилась бы новая жизнь, но вмешалась Юпитер, подогревая его гнев и разочарование. Эмбер, Гарет вооружен?

— У него нет ничего, кроме униформы.

— Тяжелые или острые предметы в пределах досягаемости?

— Нет.

Лукас мгновение помолчал.

— Эмбер, ты все еще хочешь попробовать сыграть носача? Ударная группа знает, как выглядит Гарет, так что в этом нет необходимости.

— Эмили была права. Если ударная группа начнет преследование Марса без предупреждения, возникнет паника, и могут пострадать люди.

Лукас снова болезненно охнул.

— Принято. Наш отряд носача должен ждать наготове у входа в контрольный центр. Форж, отправляйся к одной из дверей третьей галереи. Рофэн, восьмая галерея. Остальные члены альфа-группы прикрывают входы в галереи с шестой по девятую. Бета-группа, на вас галереи со второй по пятую.

Он помолчал.

— Никому не показываться до моего распоряжения. На угрозу Фран Гарет отреагировал убийством. Если он почувствует опасность, то убьет снова, а в ядре сто пятьдесят потенциальных жертв. Знаю, что не обязан этого говорить, но Гарет не должен приблизиться к Эмбер.

— Не приблизится, — хмуро ответил Адика.

— Отправляйтесь к внешним лестницам и расходитесь по позициям, — приказал Лукас. — Эмбер, включи систему акустического искажения в маске. Ты наверняка знакома со сценариями, которые я разработал с Базз. Мы примерно последуем второму. Юпитер говорила Гарету, что носачи — фальшивки, а не настоящие телепаты. Пусть он думает, что ты просто блефуешь.

Я включила искажение и ответила дребезжащим голосом носача:

— Поняла.

В передатчике послышался голос Базз.

— Эмбер, я слушаю. Если засомневаешься, что сказать, я предложу возможные варианты, но ты всегда можешь немного помолчать. Это стандартная тактика носачей, которая призвана создать впечатление, что они читают чей-то разум.

Адика отнес меня по лестнице на нашу позицию у входа в центр контроля энергии и опустил на ноги. Он, Илай, Матиас и Кейден встали вокруг защитным строем — четыре безопасника, охраняющие носача в серой маске.

— Отряд носача готов, — доложил Адика.

— Альфа-группа на месте, — присоединился Рофэн. — Я возле восьмой галереи.

— Бета-группа на месте, — вторил Форж. — Я возле третьей галереи.

— Отряд носача может войти в контрольный центр, — приказал Лукас. — Если Эмбер вдруг запаникует, немедленно выводите ее оттуда.

Мы строем зашли в контрольный центр. Мужчина, изучавший экран на стене, услышал стук наших ног о металл пола, небрежно повернул голову и увидел нас. Его глаза расширились от ужаса.

— Носач, — с отвращением прошипел он.

Другой работник услышал его, повернулся к нам и повторил:

— Носач.

— Носач. Носач. Носач. — Предупреждение полетело вниз по галереям ядра. Я почувствовала, как энергетики отзываются на него тревогой и страхом.

Энергетик-контролер развернулся с креслом ко мне.

— Я энергетик-контролер Саджад. Что вы здесь делаете? Мой персонал нельзя отвлекать посреди сложной операции.

Вместо ответа я подошла к нему, рискнула бросить взгляд на нижние галереи и увидела множество обращенных ко мне лиц. Некоторые выражали омерзение, другие — просто изумление. Я услышала неизбежный речитатив. Сперва тихий, он быстро становился все громче.

— Дважды два — четыре. Дважды три — шесть. Два четыре — восемь.

С усилением речитатива рос и уровень окружавших меня эмоций. Ненависть. Гнев. Отвращение. Я почувствовала инстинктивный порыв присоединиться к крикам, но подавила его.

— Сейчас же прекратите шум! — завопил энергетик-контролер. — Вернитесь к работе.

— Рофэн, Форж, зайдите, пока все отвлеклись, — сказал Лукас. — Вы изображаете временных сотрудников, поэтому чувствуйте себя, как дома.

Пение стихло, но меня по-прежнему било дикими эмоциями. Я постаралась сохранить связь с разумом Гарета. Он поразился моему появлению, но успокаивал себя тем, что носачи — фальшивки. Юпитер рассказывала ему, как силы законопорядка блефуют, используя отряды носачей, чтобы предотвратить преступные действия. Она же объясняла: такие отряды посылают для ареста заведомо виновных, выстраивая миф, что эти безопасники — истинные телепаты.

Сперва Гарет не знал, можно ли ей верить, но затем сам проверил ее слова, намеренно приблизившись к отряду носача и обдумывая разрушения, которые мог вызвать в ядре энергоподачи. Реакции не последовало. С тех пор он поступал так дюжину раз, превратив это в игру. Стоял в толпе, изображая испуг, но втайне смеясь. И чувствовал приятное превосходство и над носачами, не способными читать разумы, и над доверчивыми глупцами, которые им верили.

— Форж, теперь спустись по внутренней лестнице на четвертую галерею, — велел Лукас. — Рофэн, поднимись на седьмую. Обойдите галереи, словно вас направили на определенную рабочую станцию. Скажите нам, видите ли вы Гарета.

— Что вы здесь делаете? — повторил Саджад. Я наконец повернулась к нему.

— Кто-то здесь виновен. Кто-то замышляет нападение на прежнего партнера.

Страх и ненависть продолжали заливать переполненное ядро с все большей силой. Лукас называл это массовым эмоциональным заражением. Но Гарета оно не затрагивало. На самом деле, он расслабился. Его не волновало, правдивы мои обвинения или нет. Его они не касались.

— Признаю, это серьезная проблема, — сказал Саджад. — Но она наверняка может подождать, пока мои люди закончат работу.

— Она не может ждать, — возразила я. — Твои люди могут работать, как обычно, в нашем присутствии.

— Легче сказать, чем сделать, — проворчал Саджад. — Присутствие одного из вас… телепата… отвлекает.

— У лояльных членов улья нет причин отвлекаться на мое присутствие. — Я заколебалась, не зная, как продолжить. В меня били враждебные волны эмоций, я с трудом сохраняла связь с разумом Гарета и не могла вспомнить сценарий.

— Мы здесь, чтобы защитить невинных, — подсказала Базз. — Лишь виновным есть, чего бояться.

— Гарета здесь нет, — прошептал голос Форжа в моем передатчике.

— И здесь, — добавил Рофэн.

Я вновь взглянула на галереи под собой и повторила слова Базз:

— Мы здесь, чтобы защитить невинных. Лишь виновным есть, чего бояться.

— Форж, проверь пятую галерею, — распорядился Лукас. — Рофэн — шестую. Эмбер, продолжай блефовать. Нам надо, чтобы ты еще ненадолго удержала внимание Гарета.

— Бояться должны лишь виновные, — в отчаянии повторила я.

— Я ощущаю вину совсем близко, — подсказала Базз.

Я повторила ее слова и ощутила нечто странное. Массовое давление враждебности внезапно ослабло. Люди, работающие глубже в ядре, отреагировали на мои слова с облегчением. Носач здесь не из- за них и не станет утруждаться чтением их разумов — его это не волнует.

Я всегда с жутким трудом воспринимала близость носачей и реакцию на них толпы. И считала, что сыграть эту роль будет еще сложнее. Это оказалось и так, и не так. Меня не просто случайно накрывало реакцией людей, гнев и отвращение были нацелены именно на меня, но возник и дополнительный фактор — толпа отвечала на мои слова. Я обладала определенным контролем над ситуацией.

Люди в глубине ядра испытывали облегчение, но те, кто ближе, испугались сильнее, чем прежде.

Саджад нервно забормотал:

— Тебе нужен не я. Я очень счастливо женат. Действительно счастливо женат. В каждой паре бывают…

— Не ты. — Я повернулась к ближайшей работнице и в шоке услышала, как она закричала:

— Уберите от меня эту штуку! Я чувствую, как она ковыряется в моей голове.

Эта женщина, очевидно, боялась носачей так же, как я в подростковом возрасте. Возможно, даже больше. Мне полагалось удерживать общее внимание, пока Форж и Рофэн обыскивали ядро энергоподачи, но мысли Гарета сообщили, что крик увлек всех слишком сильно.

«… все разрываются между наблюдением за своими рабочими станциями и истерикой этой дуры. Вот мой шанс!»

На прощание он ласково погладил свою рабочую станцию и направился к ближайшей лестнице.

— Гарет движется, — закричала я. — Он хочет воспользоваться простейшим способом повредить ядро. Он залезет в центр контроля и прыгнет в центральный стержень.

Мой голос разнесся по всему ядру, а акустическое искажение добавило дребезжащие ноты в срочное сообщение. Энергетики привыкли так же защищать свое драгоценное ядро, как ударная группа

— меня. И отреагировали на предупреждение, резко отказавшись от враждебности. Я перестала быть нежеланным чужаком. Их ядро в опасности, а я — союзник, помогающий им его защитить.

Гарет был уже на полпути к лестнице, но остановился, пораженный моими словами. Юпитер ошиблась. Носачи — настоящие телепаты, и один из них читает его разум!

— Захват! — рявкнул Лукас в передатчике.

Глазами Гарета я увидела, как угрожающие фигуры в сером тяжелом боевом обмундировании ворвались в ядро. Все работники повскакивали и в тревоге заозирались. Гарет оттолкнул двоих с дороги, но заметил вооруженную фигуру, уже блокирующую ближайшую лестницу.

— Вижу Гарета на шестой галерее, — доложил Рофэн. — Он на дальнем конце от меня.

— Я тоже его вижу, — откликнулся Форж. — Мне залезть на уровень Гарета?

— Форж, займи галерею прямо над ним, — приказал Лукас. — Эмбер, нам нужно, чтобы работники вновь уселись у своих рабочих

станций.

— Моя охрана займется угрозой ядру! — прокричала я. — Вернитесь к своим рабочим станциям и продолжайте исполнять обязанности перед ульем.

Повинуясь моему приказу, люди вернулись на места. Гарет повернулся, надеясь добраться до другой лестницы, но вооруженные фигуры находились повсюду и неотвратимо смыкались вокруг него. Я увидела, как он в отчаянии резко изменил план.

— Гарет знает, что не может добраться до контрольного центра и прыгнуть в центральный стержень! — выкрикнула я. — Вместо этого, он хочет покончить с собой, спрыгнув с галереи.

— Форж, хватай его, когда он попытается прыгнуть, — велел Лукас.

— Я еще не на месте, — задыхаясь, отозвался Форж.

Гарет направлялся к парапету галереи. Я снова закричала, пытаясь его отговорить.

— Гарет, не делай этого! Ты еще можешь выбрать жизнь, а не смерть.

Мысли в его голове ответили мне. Он сделал выбор, когда Юпитер впервые связалась с ним. Когда он убил Фран. Когда переоборудовал энергетическую систему для смертельного объятия. Без ядра его существование не имело смысла.

Гарет собирался перемахнуть через парапет галереи, когда увидел Форжа, который, раскачиваясь, спускался сверху и закрывал ему путь. Рабочие-энергетики стояли на своих станциях по обе стороны от него, а сзади надвигались вооруженные фигуры. На секунду Гарет решил, что оказался в ловушке, но тут же придумал выход.

За мыслью последовало действие, так что я не успела никого предупредить. Гарет всем весом врезался в стоящего рядом молодого мужчину, схватил его за плечи и с силой перекинул через парапет.

Послышался дикий крик ужаса падающего человека. Форж качнулся в сторону, чтобы его поймать, и это дало Гарету необходимое пространство. Одним движением он взобрался на ограду галереи и нырнул вниз. Меня поразило, что в последнюю минуту он не злился, а думал о любви.

«Я люблю тебя и знаю, что ты меня любишь. Без тебя моя жизнь лишена смысла. Я планировал, что мы умрем вместе, но умираю в твоих объятиях.»

Гарета радовал вид летящего навстречу пола. Захваченная его эмоциями, я тоже почувствовала жадное желание умереть в любящих объятиях ядра энергоподачи, но в ухо мне закричал Лукас.

— Эмбер, немедленно возвращайся в свой разум!

Я высвободилась, прежде чем Гарет ударился о землю. Я вновь стала собой, но последние мысли Гарета еще звучали в моей голове. Я обнаружила, что повторяю их вслух.

— Гарет любил ядро энергоподачи и верил, что оно его любит. Без ядра его жизнь лишилась смысла. Он хотел, чтобы они умерли вместе, но умер в объятиях энергосистемы.

Я забыла, какую роль должна играть и где находится мое тело. И испугалась, услышав свои слова, произнесенные странно искаженным, скорбным голосом. Затем поняла, что на меня неверяще смотрят все работники энергетической службы. В утиль, я все испортила?

— Гарет любил ядро энергоподачи, — пораженным тоном повторил Саджад. — Вы говорите о человеке, который работал здесь, пока не вызвал серьезную аварию. Вы сказали, он планировал напасть на прежнего партнера. Этим партнером было ядро?

Мои слова о нападении были случайной, заранее подготовленной историей, призванной отвлечь людей, пока Форж и Рофэн определяли местоположение Гарета в ядре. Но выдумка совпала с реальностью, и предположение Саджада оказалось истинной правдой.

— Да, — ответила я.

— Теперь я понимаю, почему вы не могли отложить вмешательство. — Саджад с трепетом взглянул на меня.

Я вернулась к стандартным формулировкам носачей.

— Мы защищаем улей. Мы защищаем лояльных членов улья.

— Что ж, мы этого не планировали, — спокойно проговорил Лукас мне в ухо, — но дело обернулась величайшей рекламой носачей. Все, кто это видел, будут полностью убеждены, что носачи

— истинные телепаты.

Он помолчал.

— Кто-нибудь проверил, погиб ли Гарет при падении? Если он еще жив, то нуждается в медицинской помощи.

— Он абсолютно точно мертв, — ответил кто-то из бета-группы.

— Форж, человек, которого ты поймал, не ранен?

— Нет, просто сильно потрясен, — отозвался Форж.

— В таком случае наша медицинская группа должна пойти и забрать тело Гарета, — заключил Лукас. — Золотой командир, каков статус радужного каскада?

— Другие зоны продолжают сообщать о неисправностях в новых топливных направляющих, — ответила Мелизенда. — Я намерена дойти до конца ряда, разрешить проблему со смертельным объятием в Зеленой зоне и запустить каскад с самого начала, используя резервные полностью заряженные направляющие из хранилища.

— Поскольку дело обернулось рекламой носачей, я предлагаю, чтобы Эмбер прямо сейчас сообщила энергетику-контролеру Саджаду о смертельном объятии, — сказал Лукас. — Если она напустит таинственности в проблему с неисправными топливными направляющими, то сможет привести к возникновению новых интересных мифов о неизвестных способностях носачей.

— Хороший план, командир-тактик, — одобрила Мелизенда. — Я не стану давать объяснений по поводу неисправных направляющих, и пусть слухи свободно гуляют по улью.

Саджад выжидательно смотрел на меня. Я засомневалась, не пропустила ли его вопрос. Даже если так, это не имело значения. Носачи часто стоят и помалкивают.

— Энергетик-контролер Саджад, проверьте свои системы, — велела я. — Ваше ядро энергоподачи вступило в смертельное объятие.

— Что? — Он покачал головой. — Это невозможно. Мы еще ожидаем прекращения перепадов энергии, поэтому не удаляем старую топливную направляющую. Но мы не можем войти в смертельное объятие. Будь две направляющие связаны с ядром одновременно, энергия уже переполнила бы буферную систему.

— Мы защищаем улей, — повторила я. — Защищаем лояльных членов улья. Энергетик-контролер Саджад, защищайте свои системы.

Он бросил на меня ошарашенный взгляд, сменившийся паническим, подбежал к одному из настенных дисплеев и принялся по нему настукивать. Спокойные зеленые огни на экране внезапно сменились яркими красными. Через секунду усиленный голос Саджада разнесся над ядром энергоподачи.

— У нас смертельное объятие. Гарет саботировал работу контактов, поэтому старая топливная направляющая не отключена он ядра. Носач каким-то образом обнаружил неисправность новой топливной направляющей, поэтому мы еще не перегружены, но надо быстро отсоединить новую направляющую. Возвращайтесь к работе, а я сообщу Золотому командиру.

В ядре развернулась отчаянная деятельность. Через пару минут я услышала музыкальный смех Мелизенды.

— Я только что пообщалась с истеричным энергетиком- контролером, твердившем о носаче и смертельном объятии. Сказала ему, что во время каскада произошло что-то таинственное со всеми топливными направляющими.

Она помолчала.

— Он не знает, сама Эмбер обезвредила все новые направляющие, или произошло массовое вмешательство носачей по всему улью, но уверен, что носачи предотвратили крупную катастрофу.

— Всем пора возвращаться в самолетный ангар, — проговорил Лукас.

Я повернулась и вышла из контрольного центра, взвод безопасников — следом. Когда мы остановились у первой галереи, дожидаясь остальных, я закрыла глаза и поискала разум Форжа. Я беспокоилась, как он себя чувствует, не сумев спасти Гарета, но обнаружила, что его мысли не затронуты виной.

Перед Форжем стоял простой выбор: предотвратить прыжок Гарета или спасти сброшенного им с галереи человека. Уверенность моего друга в правильности принятого решения усилил вложенный в его разум постулат: если придется выбирать между разрушительной целью и невинным, надо помочь преданным граждам улья.

Я вышла из разума Форжа и в последний раз мысленно обошла ядро энергоподачи. Разумы сотрудников наполняли страх и благоговение. Лукас был прав. Это дело обернулось наилучшей рекламой для носачей.

Гарет сделал выбор между жизнью и смертью. Форжу пришлось выбирать, кого спасать. Теперь и мне надо принять решение. Я могу уйти, зная, что лишь укрепила ложь о носачах, или вернуться в ядро энергоподачи, снять маску и навсегда уничтожить миф.

Мне не нравилось, что улей лгал своим гражданам, заставляя их верить, что носачи, расхаживающие в своих масках, являются истинными телепатами, и используя подлог для предотвращения преступлений. Я считала этот обман неоправданным с моральной точки зрения, но именно сейчас четко осознала, что могло случиться, знай люди правду.

Ее знал Меркурий. Он устроил пожар, убивший восемь человек, включая его самого, но все могло обернуться гораздо хуже. Всем в отряде безопасности предстояло умереть. Смерть ждала Рофэна. И Лукаса.

Знал правду и Марс. Он убил Фран и попытался взорвать ядро энергоподачи. Не знаю, сколько людей могли умереть или получить ранение при взрыве, и сколько еще пострадали бы при авариях, вызванных падением электричества. Произошло бы множество бед сродни закрытию дверей ангара при подлете Воздушного-семь. Тогда были ранены Базз, Карим и Халли. После взрыва счетчик смертей мог вырасти до десятков тысяч.

Улей — это дом для ста миллионов человек, живущих в скученности и крайне чувствительных к нападению. Я испытывала этические сомнения в отношении мифа о носачах, а фигуры в серых масках стали моими главными детскими кошмарами, но система работала. И спасала жизни.

Я открыла глаза. Ударная группа собралась вокруг, и мы направились в самолетный ангар. Для телепата, подобного мне, который ощущает чужие эмоции, как свои собственные, жизнь всегда будет важнее этики, особенно жизнь тех, кого я люблю.

Глава 40

Через шесть дней состоялось голосование по перезапуску Оливии. В нем участвовали Мелизенда, несколько членов ее группы, командиры-тактики и все телепаты.

Мне очень не нравилась идея вмешательства в чужую память и личность, но я уже пережила вторжение Меркурия в свой разум. И могла себе представить, как страдает Оливия, в ум которой проникает все больше теней-захватчиков.

И я проголосовала за перезапуск. Ведь это казалось единственной надеждой для несчастных, измученных остатков Оливии. Лукас также высказался «за». Поскольку голосование было тайным, я не знала мнения других телепатов. Никто из них не обратился ко мне по этому поводу. Я же сочла, что еще слишком рано пытаться вновь связаться с Сапфир.

Большинство поддержало перезапуск, и его устроили тем же вечером. Все время процедуры мы с Лукасом провели, просматривая случайные записи в книгарне, но мне не удавалось сосредоточиться на сюжетах. Мой разум переполняли образы бессознательной Оливии на столе и экспертов, занятых сложным процессом распутывания восьми лет ее воспоминаний.

Предстояло убрать и хорошее, и плохое. Стереть моменты слез и смеха, отчаяния и надежды. Я поняла, что думаю лишь о том, как перезапуск повлияет на саму Оливию, а не на тех, кто ее любит.

Оливия теряла воспоминания обо всем, что предшествовало лотерее. О приобретенных тогда друзьях. Возможно, о том, кто заботился о ней так же, как Лукас — обо мне. О чем думали сегодня вечером все эти люди, зная, что всякое представление о них стирается из ее разума? Об этом стоило поразмыслить раньше, но изменило бы это мой выбор? Наверняка друзья Оливии и возможный возлюбленный предпочли бы то, что лучше для нее.

Наконец пришло сообщение, что процесс завершен. Оливию не будут трогать до естественного пробуждения. Со временем станут яснее два важных вопроса. Первое: кто проснется — прежняя Оливия, Юпитер или кто-то новый. И второе: как перезапуск повлияет на ее телепатические способности.

Мы с Лукасом легли, и я на удивление хорошо поспала, но, проснувшись, столкнулась с новым испытанием. В парке двадцатого уровня устраивали поминальную церемонию Фран. Я чувствовала, что должна пойти. Мне пришлось уволить Фран, и я не несла ответственности за решения, принятые ею после ухода, но именно из- за моих действий она встала на путь, приведший ее к смерти.

Лукас и Базз решили пойти со мной для поддержки. Базз после ранения еще пользовалась инвалидным креслом, и Форж сказал, что проводит ее и поможет, если понадобится. Николь и Меган тоже надумали присоединиться. Николь объявила, мол, обязана представлять команду связи, а Меган обошлась без объяснений.

Я ожидала, что Адика захочет отправить со мной по крайней мере четверых телохранителей. И поразилась, когда он сообщил, что идет сам и берет всю ударную группу. Я сочла такую защиту избыточной, но Адика, которого тревожили воспоминания о прошлом визите на двадцатый уровень, оставался непреклонен.

Поэтому на мемориальный участок парка мы прибыли большой группой. И обнаружили его совершенно пустым. На секунду я подумала, что мы перепутали место, но вряд ли Лукас или Николь могли ошибиться в такой ерунде. И потом, в центре травянистого круга стоял черный подиум, а на ближайших газонах росли белые цветы, так что это наверняка был мемориальный участок.

Через минуту появились два человека и встали в стороне. Одним из них оказался Ричар, друживший с Фран. Другим — Мика, координатор служб законопорядка, занимавшаяся пожаром в отделе безопасности. Я заметила, как Мика неловко положила ладонь на руку Ричара с нервным видом человека, не привыкшего демонстрировать эмоции. Ричар с изумлением взглянул на ее ладонь, но не отстранился.

Похоже, пожар в отделе безопасности сделал одно доброе дело, сведя вместе этих двоих. Мне подумалось, не надо ли подойти и поговорить с ними. Я никогда не бывала на поминальных церемониях и не знала, как нужно себя вести.

Едва я решила отложить разговор до конца мероприятия, как появилась женщина в белом наряде и поставила на специальную стойку перед подиумом большую чашу с серебряной крышкой. Я беспокойно взглянула на нее — чаша, очевидно, содержала пепел Фран.

Женщина поднялась на подиум.

— Мы собрались здесь для поминальной службы в честь Фран 2489-1276993. Судя по записям, к нам не поступало просьб об особом характере данной церемонии. В качестве сотрудника сил законопорядка я могу утвердить подобную просьбу на месте при условии, что она не содержит знаков неуважения к улью. У кого- нибудь есть пожелания?

Она с надеждой огляделась. Я понятия не имела, о чем речь, и сжульничала, прочитав разум чиновницы.

«…ни просьб, ни информации, ни обращений от кого бы то ни было. Я люблю проводить церемонии так, чтобы, насколько возможно, успокаивать и поддерживать семью и друзей. Но это сложно сделать, не зная о ее религиозных предпочтениях или…»

«…придется провести стандартный ритуал, добавив несколько деталей из ее рабочих записей, если только…»

— Кто-нибудь хочет выступить и поделиться воспоминаниями о Фран?

Чиновница вновь оглядела нас. Я поспешно уставилась на траву

— мои воспоминания о Фран совершенно не подходили для мемориальной церемонии.

Сотрудница сил законопорядка вздохнула.

— В таком случае, почтим Фран стандартной службой по правилам ульизма.

Помолчав, она заговорила более глубоким торжественным тоном:

— Из улья мы выходим.

Я никогда не была на ульистской службе. Меган и несколько членов альфа-группы — явно были. Они тут же ответили:

— И в улей вернемся.

В голосе Меган прозвучала странная дрожь. Я взглянула на нее и поразилась, заметив слезы. Я понятия не имела, что Меган так привязана к Фран. Нет, я была уверена, что мой старший администратор не испытывает к умершей никакой привязанности. Что же здесь происходит?

Мне хватило заданного в мыслях вопроса, чтобы связаться с разумом Меган. Она плакала, потому что вспоминала мемориальную церемонию своего мужа. К тому же, вчера врачи подсадили ей эмбрионы зачатых от него близнецов. Меган двигалась к началу новой жизни с Адикой, но и погибший муж был частью этой жизни.

Увиденные мной слезы вызвало счастье, а не грусть, так что я покинула мысли Меган. Сейчас чиновница говорила о жизни Фран, о постах, которые та занимала, и годах работы во благо улья. Я попыталась вспомнить об умершей что-то хорошее, но в голову приходили лишь мелкие гадости, например, как я поблагодарила Ханну, а Фран вмешалась и отчитала ее.

По пути сюда Илай выглядел пугающе подавленным, поэтому следом я проверила его мысли. И обнаружила, что он обдумывает последнюю консультацию с Базз. Они обсуждали предстоящую операцию на ноге и решили, что Илаю поможет разговор с хирургом.

Если мой ударник будет точно знать, зачем нужна эта операция, что нужно сделать и сколько времени займет восстановление, то почувствует больший контроль над ситуацией.

Проблема в том, что у Илая развился не только страх перед операциями, но и боязнь хирургов. Мне пришло в голову очевидное решение — самой поговорить с врачом и задать волнующие друга вопросы.

Затем я перебралась в голову Форжа, боясь, что мемориальная служба вызовет у него неприятные воспоминания о смерти Гарета. И поняла, что Форж не думает ни о Гарете, ни о Фран. Подобно Илаю, он сосредоточился на Базз. До сих пор единственными отношениями Форжа была связь с Шанной на подростковом уровне, а она с самого начала требовала публичных проявлений привязанности и преданности. Базз вообще не устанавливала правил. Форж думал, что Шанна и Базз совершенно противоположны и по виду, и по характеру.

Чиновница сил законопорядка спустилась с подиума и выжидательно оглядела группу из нашего отдела.

— Кто желает отпустить дух Фран, чтобы она могла вернуться в улей?

Я вернулась в свою голову, но избегала взгляда безопасницы. Все остальные молчали и не двигались. Чиновница повернулась к Ричару и Мике.

— Нет! — резко выплюнул Ричар. — После всего, что она натворила, нельзя позволить духу Фран вернуться в улей. Выбросьте ее пепел во Внешку, чтобы охотник за душами забрал ее в свою демоническую свиту.

Поразившись словам Ричара, я инстинктивно проверила его мысли. Бедняге сообщили, что Фран состояла в заговоре с людьми, которые сожгли отдел безопасности, серьезно ранили самого Ричара и убили нескольких его коллег. Он разозлился из-за произошедшего, но сюда пришел под влиянием горечи, вызванной подарком ко дню рождения. Фран шокировала Ричара, вручив ему коробку. Никто десятилетиями не вспоминал о его дне рождения. И подарок, пусть и самый обычный, имел для него огромное значение. Но Фран оказалась просто манипулятором.

«Пусть дух Фран знает, что я отвечаю на предательство предательством».

Мика выдернула ладонь из руки Ричара — подобное поведение на поминальной церемонии вызвало у нее отвращение. Тот вспыхнул, развернулся и пошел прочь. Злость Фран на меня привела ее к смерти, горечь Ричара только что оборвала едва зародившиеся отношения между ним и Микой.

Я понимала его чувства. И ее тоже. Проблема чтения глубинных уровней разумов заключается в том, что иногда я понимаю и сочувствую слишком сильно. Смущение на лице сотрудницы сил законопорядка заставило меня зайти в ее мысли.

«…тот раз, когда двое мужчин устроили драку за право отпустить дух женщины, или когда человек нечаянно соскользнул с подиума и уронил чашу, но такой катастрофы еще никогда не случалось…»

Я подошла, взяла чашу, и волна облегчения в уме чиновницы вознаградила меня. В ее разуме я увидела, что надо сделать, поднялась на подиум, открыла чашу и подняла над головой.

Представительница законопорядка вытащила из кармана платья маленькую сферу и нажала на кнопку. Внезапный порыв ветра понес пепел через парк. Когда все стихло, я опустила чашу, отдала ее чиновнице и вернулась на свое место во главе группы.

Чиновница рассыпала остатки пепла над газоном и повернулась к нам.

— Дух Фран вернулся в улей, как и все мы вернемся в свое время. Она секунду поколебалась, повернулась и ушла. Мне показалось, она ждала, не заговорит ли кто-то с ней, но почувствовала, что безопаснее закончить церемонию как можно скорее.

— Ты не обязана была отпускать дух Фран, — сказал Лукас. Я пожала плечами.

— Если бы не я, чиновнице пришлось бы делать это самой, и всем стало бы жутко неловко.

Лукас достал из кармана инфовизор и постучал по нему.

— Пришел предварительный отчет об Оливии.

— И?

— Они не хотят чересчур ее утомлять, поэтому провели лишь базовые тесты. Мозговая активность похожа на результаты проверки во время лотереи, но есть и отличия. Судя по другим данным, Оливия стала лишь пограничным телепатом.

Лукас вздохнул.

— Это неудачный результат для улья. Мы знаем, что на пограничные телепатические способности влияют генетические факторы. И до сих пор не понимали, что толкает людей дальше и превращает их в истинных телепатов. Похоже, значение имеют черты личности.

Превращение Оливии в пограничного телепата — неудача для улья. Но я чувствовала, что для нее самой это может быть наилучшим результатом. Я представила ее почти такой же, как при вступлении в лотерею. Теперь Оливия вольна жить без тревожащих разум призраков-целей.

Инфовизор Лукаса настойчиво зазвонил. Командир-тактик взглянул на экран и нахмурился.

— У Мортона и бета-группы чрезвычайный рейд. Их цель нашла убежище в глубине отдела выработки волн на пляже шестьдесят седьмого уровня. Мортон не может туда пробраться, поэтому его командир-тактик срочно передает дело другому телепату.

— Скажи, что мы беремся, — ответила я.

— Уверена? Я знаю, что тебе нелегко дались похороны.

Жизнь телепата — это бесконечная цепочка дел. Многие из них просты, некоторые — сложны, а отдельные задания обрушивались на нас неожиданно. Дело Фран относилось к последним. Оно довело нас с Лукасом до предела возможностей, но сейчас подошло к концу.

— Уверена, — подтвердила я. — Хочу забыть о Фран и перейти к чему-то новому.

— В таком случае… — Лукас постучал по передатчику. — Эмили, ты здесь?

— Конечно, — отозвалась та.

— Отдел Мортона просит о срочной передаче дела на пляже шестьдесят седьмого уровня, — сказал Лукас. — Мы его берем. Эмбер, Адика и ударная группа полностью собраны и могут отправляться прямиком на пляж. Форжу лучше пойти с ними, поскольку профессиональный альпинист может оказаться полезен в машинах для волнообразования. Остальные возвращаются в отдел.

Адика подхватил меня и бросился к ближайшему выходу из парка. Рофэн и Форж пристроились по бокам от нас, альфа-группа пустилась следом. Наша дорога проходила мимо паркового участка для празднеств. Там вокруг круглой сцены собралась толпа, и я увидела, как все разом повернулись к нам.

На любом другом уровне наш вид смутил бы людей, но мы находились на двадцатом, где размещались силы законопорядка. Эти люди знали секреты улья. Знали, что носачи — фальшивка, что существуют отряды телепатов, и точно понимали, что видят сейчас — телепат с ударной группой спешат на чрезвычайный вызов улья.

Какой-то мужчина указал на нас и крикнул:

— Это Ангел света!

В силах законопорядка ходили слухи о попытке саботажа в ядре энергоподачи и об отряде телепата, пролетевшем в полном составе сквозь ужасы Внешки, чтобы предотвратить катастрофу. Я услышала ритмичные звуки и поняла, что толпа аплодирует. Я подправила передатчик и развернула справа от лица встроенную камеру.

— Эмили, ты получаешь изображение и звук с моей камеры?

— Да.

— Разошли их всем в отделе, — попросила я. — Толпа хлопает тому, что мы сделали ради защиты улья. И эти аплодисменты не только для меня и ударной группы. Они для всех нас.

Когда мы приблизились к толпе, приветствия зазвучали громче. Остальные в улье не знают, что мы сделали во имя их защиты, и никогда не должны узнать. Но люди в силах законопорядка знали и видели в нас своих героев.

КОНЕЦ

____________________________________________________________________

Внимание! Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.