Застенец 2

Глава 11

Когда совсем стемнело и весь город погрузился в тяжелый крепкий сон, я тихонько прокрался в кабинет и открыл окно. Поежился от порыва свежего ветра, оглядел улицу. Ни души. К тому же, двое казаков из Конвоя минут десять назад закончили обход. Теперь они уже либо кемарят, либо пьют горячий чай.

Окно кабинета глядело на широкий проспект, а не в проулок. Как раз то, что мне и нужно. Осталась сущая мелочь — спуститься вниз.

Я не стал мудрствовать и обратился к известному заклинанию шестого ранга. Быстро его выковал, влил немного силы, чтобы форма окрепла, а потом свесил ноги вниз, оттолкнулся от подоконника… И не упал. Хотя ощущение было прескверное. Словно кто-то за шкирку держит. Но такова Левитация.

Полет, конечно, лучше и удобнее. Вот только поди да сотвори заклинание первого ранга. Не знаю, может, когда и получится. Правда, неизвестно, в каком я потом окажусь состоянии. А силы понадобятся. Сбежать из дома незамеченным, наверное, самое простое из того, что сегодня предстоит сделать.

Как будет потом — вопрос серьезный. Меня, конечно, немного обнадежила находка Пал Палыча. Выходило, что формальный повод забрать тетю имеется. Вот только я понимал и еще кое-что. Закон, что дышло: куда повернешь, туда и вышло.

Если Его Императорское Величество сочтет, что со мной много мороки, никакие уложения не помогут. Сдадут с потрохами. На взаимную симпатию, которая вроде бы возникла после нашей поездки с Романовым, я не рассчитывал.

Однако и поступить по-другому не мог. Надо быстрее вытаскивать тетю. Вдруг ее решат куда-нибудь перевести? Что я тогда буду делать? Меня волновало даже не то, что используя ее можно мною манипулировать. Тете Маше действительно угрожает опасность. Не знаю, вряд ли ей станут отрезать пальцы, чтобы прислать в коробке в назидание нерадивому шпиону. Но никаких хороших перспектив в ее жизни сейчас нет.

Идти пришлось до трактира «Остров», расположенного на 7-й линии. Славился он тем, что здесь столовались извозчики. Вообще, сервис в Петербурге был так себе. Ни «убера», ни «яндекса». Я даже не знал, как богатые господа из гостей добираются до дома в позднее время. Надеются на авось и случайного «ваньку»? Неужели не могли придумать что-нибудь с помощью своей магии?

Мне повезло, я живу относительно недалеко. В любом случае, до «Острова» значительно ближе, чем до конюха.

Я растолкал ближайшего возчика, объяснил ему свое пожелание, но тот лишь рукой махнул. Мол, не его очередь. Пришлось идти через три повозки и повторять все то же самое здоровенному мужику с торчащей колом бородой. Этот недоверчиво оглядел меня, как вора какого-нибудь.

Вот что делает мундир. На меня днем так никто взглянуть бы даже не посмел. Но для тайной миссии пришлось прикупить дешевенький коричневый плащ. Я хотел черный, как в крутом фильме про какого-нибудь «Бэтмена» или на худой конец «Зорро». Но такой оказался дороже почти на шестнадцать рублей. Слишком высокая цена для дешевых понтов.

Сомнения возницы развеялись, как только я продемонстрировал деньги. Хрустящие купюры в любом разговоре звучали весомым аргументом.

— Залезай, — кивнул он. И сразу засыпал вопросами: — А чегой тебе там, барин, понадобилось? Не спится? Решили на ночь глядя сладенького?

— Какой я тебе барин?

Ответил вопросом на вопрос и чертыхнулся. Разве бы простолюдин ляпнул такое? Чуть по лбу себя не хлопнул. Сейчас я чувствовал себя как Никулин в том знаменитом фильме: «Зачем я соврал? А зачем он спросил?».

— Не хочите говорить, так не говорите, — пожал плечами возница и хлестнул лошадь. А сам стал мурлыкать себе под нос песню.

Так и поехали. Единственное, аккурат перед парком, рядом со Смоленским кладбищем, за нами увязался конный разъезд. Я вертелся, пытаясь разглядеть преследователей, но те действовали профессионально. Держались поодаль, вдали от фонарей, и «вели» меня явно с помощью магии.

Конечно, можно было предположить, что все это просто случайность, однако сердце неприятно заныло. В таких вещах совпадений не бывает. И если бы это действительно был случайный полицейский патруль, когда-нибудь он бы отстал или повернул на другую улицу.

Решено, значит, будем прорываться силой. Вряд ли они остановят меня в конюшне. Я ведь не нарушил ничего — просто не спалось, решил проведать коняшку. А вот как оно потом сложится…

Настроение становилось все хуже. Если даже удастся сбежать, то назад меня могут не пустить. План был хорош тем, что все подразумевалось провернуть тайно. Теперь же придется вламываться с фанфарами. Правда, уверенность это не поколебало. Прорвемся. По крайней мере, попробуем. Если отступить сейчас, то второго шанса может не представиться.

— Приехали, барин, — повозка резко качнулась. — Признаться, не твоего рангу место. Но коли нужда есть до таких…

Он недвусмысленно цыкнул языком. Помолчал немного, буравя меня ехидным взглядом, и добавил:

— Могу подождать.

— Нет, не надо, езжай, — я расплатился с «ванькой» и спрыгнул на брусчатку.

А сам вслушивался, различая приближающийся звук копыт — будто бы замерли. И только когда возчик растворился во тьме, понял его зубоскальство.

Как человек, посмотревший кучу шпионских фильмов, я знал, что нельзя называть конечную точку маршрута. Поэтому сказал адрес за пару домов от Миши Хромого. И только теперь, оглядывая двухэтажный кряжистый особняк, возле которого меня высадили, понял и про «сладенькое на ночь», и про «нужду до таких». Глухо закрытая дверь, плотно завешенные бордовыми занавесками окна, приглушенная музыка внутри.

Аристократы называли такие места домами терпимости. Простолюдины выражались проще — бордель. Судя по местоположению — не самого высокого пошиба.

С другой стороны, выглядело все вполне логично. Молодой человек решил воспользоваться услугами продажных женщин. Конечно, это не про меня. Я жуть какой брезгливый. Да и без взаимной симпатии все это как-то… Меня даже передернуло от подобной мысли, а уши запылали от стыда. Но ведь остальные этого не знают. И алиби лучше не придумаешь.

Поэтому я поколебался немного, рванул дверь на себя и шагнул внутрь. В нос ударил запах дешевого табака, алкоголя и пота. Хорошо, что вечером не поел, иначе все бы тут оставил. Я медленно прошел по темному коридору, стараясь дышать ртом, пока не добрался до освещенной залы.

В центре стоял небольшой круглый стол, на котором посреди расставленных графинов и стаканов с водкой лихо отплясывала девушка, почему-то обмотанная грязным полотенцем. Ей аккомпанировала на гитаре полураздетая женщина постарше, с блуждающей улыбкой на губах. Бесшабашному и странному танцу громко апплодировали четверо мужчин — не из простых работяг, но и не дворяне. Одеты сносно, хоть и без лоска: высокие сапоги, недорогие костюмы, рубашки навыпуск. Приказчики или управляющие.

Вдоволь насмотреться на шабаш мне не довелось. В коридоре словно из ниоткуда возникла пухлая женщина весьма преклонных лет. Одета она была более, чем странно — тугой корсет еле справлялся с тучными боками, большая часть груди обнажена, а лицо сильно накрашено. Или, как говорили здесь, в Петербурге, напомажено.

— Молодой человек, — окинула она меня хищным взглядом. — Рада Вас приветствовать в «Малине», лучшем борделе города.

При слове «лучший» я скривился. Проституция в Империи была легализована, потому дома терпимости работали вполне открыто. И мне доводилось пару раз проходить мимо того же «Бриллианта». Так вот, подобное заведение в три этажа походило на крутую гостиницу. Двери открывал швейцар, на первом этаже, за огромными чистыми стеклами, обедали куртизанки и их гости, на верхних, видимо, находились номера.

Потому сравнивать «Бриллиант» с этим клоповником мне бы и в голову не пришло. С другой стороны, что-то подсказывало, что существовали места и похуже. В тех же Чекушах. Что называется, все познается в сравнении. Оставалось лишь благодарить судьбу, что она не завела меня в подобный дом терпимости.

— Девочку изволите? Или, — матрона тряхнула массивной грудью, — желаете женщин поопытнее? Я, конечно, давно шашек в руки не брала, но для такого лапочки…

Она не закончила, угрожающе захохотав. Вот, говорят, что не бывает некрасивых женщин. Весь вопрос в консистенции и количестве напитков. Но только я не пью. Да и пока все в облике и поведении собеседницы меня отталкивало.

— Мне бы кого помоложе, — сказал я, чувствуя, как струя пота стекает между лопаток, а щеки пунцовеют.

Так некомфортно я не чувствовал себя, даже когда глядел, как псевдоежи терзают вверенных под мое командование лицеистов.

— Пойдемте, Ваше Благородие, — провела матрона пальцем мне по подбородку. — Девочек посмотрите. Выберете.

От одной мысли, что сейчас придется оказаться в одной комнате со всеми этими людьми, я запаниковал. Торопливо ответил, хватая матрону за дряблую руку, потому что она уже собралась отправиться в залу.

— Вы сами выберите. Опираясь на свой вкус. А я пока в номер пройду.

«Мамка» хмыкнула, но с моим пожеланием согласилась. Махнула рукой, и, немного пройдя по коридору, открыла одну из дверей, приглашая меня войти. Я моментально окинул взглядом крохотную каморку — промятая кровать, в которой, наверное, и клопы бы спать побрезговали, канделябр со свечами на столике, крохотное зеркальце на стене и гнутый стул. Фух, ну слава богу, я ожидал каких-то цепей и флюгегехайменов[6].

— Чего изволите, Ваше Благородие? — со скучающим видом спросила матрона, — Классические услуги или особые?

Наверное, сейчас я был цвета вареного рака. По крайней мере, пот начал уже застилать глаза. Это с учетом того, что в борделе оказалось не очень уж и хорошо натоплено.

— Классические, — еле выдавил я.

— Час или более?

Сейчас я больше всего хотел, чтобы она прекратила этот дурацкий допрос и просто ушла. Но пришлось играть роль до конца.

— Часа три, — я сжал зубы.

— Оголодал, Ваше Благородие, — ухмыльнулась собеседница. — Семьдесят пять рублей.

Дрожащими руками я рассчитался, после чего «мамка» наконец ушла. А я ослабил воротник и жадно вдохнул затхлый воздух. Блин, не думал, что это окажется так сложно. Затем подошел к окну и отодвинул занавески — фух, все-таки, не зря все это было. Вид проулка и дома в нескольких метрах немного воодушевил. Значит, удастся вылезти незамеченным.

Первым желанием было — удрать прямо сейчас. Но пришлось подавить в себе этот иррациональный всплеск. Может подняться ненужный шум, а если я все предположил правильно, сейчас мои преследователи уже у входа в бордель. Не знаю, решатся ли они посетить столь скверное место или останутся снаружи, но если все делать верно, то можно выгадать немного времени.

Наконец послышался стук легких каблучков и в комнату впорхнула девушка. В грязном и мятом платье, худая, можно сказать даже, болезненно, с торчащими скулами, крохотными губами, но в целом даже вполне симпатичная. Так, Кулик, ну-ка, взял себя в руки! Не о том думаешь.

— Правду сказали, молоденький, симпатичный, — усмехнулась она, закрывая за собой дверь. — А сложен как! Не из кадетов?

— Послушай, — я спешно остановил ее, потому что девушка уже решительно направилась ко мне. — Как тебя зовут?

— Глафира, а что? Можете Глаша.

— Глафира, хочешь заработать?

— Я уродством заниматься не буду! — остановилась та, повысив голос. — Сам же сказал, что без особых услуг!

— Да успокойся ты, Глаша, успокойся. Ничего делать не надо будет.

— Врешь! — с классовой ненавистью посмотрела она на меня. — Не бывает такого, чтобы делать ничего не надо, да еще и денег платили.

В принципе, я был с нею согласен. У меня подобного точно не бывало. Но все бывает в первый раз.

— Значит, тебе сегодня повезло. Мне нужно отлучиться на какое-то время. А ты здесь побудешь. Ну, и сделаешь вид, что все у нас в порядке.

— Из воров, чо ли? — усмехнулась та. — А на лицо благородный. Учти, коли городовой придет потом, покрывать не стану.

— Скорее всего и не придется, — ответил я. — Ну так что, по рукам?

— Заплатишь сколько? — серьезно осведомилась она.

Надо же, мне эта Глафира даже нравиться начала практичностью и деловитостью. Такая своего не упустит. Я пощупал деньги в кармане. Вот, хотел же с запасом взять. Кто ж знал, что меня в бордель занесет. Просадить больше ста рублей за вечер, ничего не делая — это, конечно, сильно.

— Пятьдесят рублей, — сказал я.

— Семьдесят, — отрезала Глаша.

— Бога побойся. За что?

— Ты посмотри, где я живу и чем занимаюсь. Бога я давно не боюсь. Ну что, устраивает или нет?

— По рукам, — уныло сказал я, понимая, что придется заскочить потом домой за деньгами. Если, конечно, к тому времени меня еще не обнаружат.

В противном случае Глаше придется довольствоваться тем, что есть.

— Вот тебе двадцать, — сказал я. — Остальное отдам, когда вернусь.

— Ты уж только вернись, родной, — усмехнулась она.

Я почти подошел к окну, когда вздрогнул от резкого стона и легкого крика Глафиры.

— Ой, Вашблагородие, какой забавник!

— Ты чего? — спросил шепотом.

— Сам же сказал, чтобы вид делала, — пожала плечами она. — Нешто плохо?

— Да нет, — мне опять стало жарко. — Скорее наоборот.

— Кто на что учился, — усмехнулась Глаша. — Ты, вот, воровать, я — мужчин дурить. Каждому свое.

— Давай только, сперва я вылезу, а ты уже потом продолжишь. Хорошо?

Для начала я выковал форму Холодного следа. С его помощью можно оторваться от преследователей. Да и сил потребовалось немного, заклинание всего лишь четвертого ранга. Подумать только, скажи мне еще месяц назад, что я буду с подобной легкостью создавать такие чары?

Затем бережно открыл окно и выбрался наружу, после чего плотно затворил створки. Глаша кивнула и продолжила «концерт» одного актера. А я тихо обошел бордель и направился к дому Миши Хромого.

Судя по негромким разговорами и лошадиному фырканью, мой «хвост» все еще находился на улице. Ну и замечательно.

Сердце до сих пор колотилось как бешеное, а с меня, несмотря на морозную погоду, градом лился пот. Вот, блин, и сходил за хлебушком. И не поделишься таким ни с кем. Илларион убьет за потраченные деньги, да и пацанам как-то неудобно говорить. Пусть даже и не было ничего.

Я представил Глафиру. За ее развязностью что-то определенно скрывалось. И сказать, что девушка мне не понравилось — значит соврать. Вот только я вспомнил и ее актерские данные. Что называется, Оскар в этом году опять ушел не в те руки. Нет, это все не то. Вроде только пообщался, а внутри какое-то гадкое чувство осталось. Будем искать для тети Маши другую невестку.

Наконец я добрался до конюшни. Прислушался — тишина. Медленно и осторожно пробрался внутрь.

Васька встретил меня насмешливым взглядом змеиных глаз. Будто бы знал, откуда я явился только что. Да нет, быть не может. Я прижал палец ко рту.

— Тихо, сейчас немного прогуляемся. Ты же не против?

В ответ он легко фыркнул. Еще бы, когда Васька отказывался от прогулки?

— Сегодня, я покажу тебе свой мир, — сказал я, пренебрегая чисткой и сразу седлая кьярда. Времени оставалось в обрез. — И еще нам надо кое-кого спасти.

— С-с-спас-с-сти, — согласно тряхнул головой Васька.

Напоследок я обмотал копыта кьярда тряпками, чтобы он шел еще тише. Спасибо Фенимору Куперу. А еще говорят, что книжки ничему не учат.

Мы с Васькой выбрались на нашу открытую «бочку». Миша молодец. Помимо того, что он довольно быстро починил конюшню, так оставшийся лес пустил на укрепления ограждений. Хотя, вряд ли кьярда можно этим удержать.

Мои руки взметнулись вверх, быстро формируя образ Компаса. Перед глазами встала картинка того самого спецучреждения. Мое транспортное средство прекрасно активировало навигатор, повернувшись в ту сторону, куда следовало двигаться.

Я тяжело вздохнул и кивнул. Даже говорить ничего не пришлось. Кьярд разбежался и взмыл в воздух, направляясь к цели.