Застывшая тень

Фредерик Буте УБИЙСТВО

Дело началось 12 ноября следующей заметкой в парижских газетах под рубрикой местной хроники:

ЗАГАДОЧНАЯ ТРАГЕДИЯ

В прошлую субботу, на рассвете немногие прохожие, пробиравшиеся в густом тумане по улицам, услышали ужасный крик. В тот же самый момент на панель около «Космополитен-отеля» сверху упал человек. Прохожие бросились к месту происшествия. Голова несчастного была разбита, тело носило следы сильных повреждений. Смерть, по-видимому, наступила мгновенно. Служащие отеля узнали в убитом американца Джошуа Вильсона, жившего в пятом этаже со своим двоюродным братом, Томасом Вильсоном.

Вызванные полицейские поднялись наверх и нашли Томаса Вильсона в его комнате. Он был полуодет, сильно взволнован и на голове его виднелись несколько кровавых ран. Вильсон отказался отвечать на предложенные ему вопросы и заявил, что «на его руках нет крови». Его арестовали. Следствие показало следующее: оба американца в течение двух месяцев жили в «Космополитен-отеле». Томас Вильсон — человек лет сорока, бегло говорить по-французски, по-видимому, довольно состоятелен и привык жить на широкую ногу. Несчастный, разбившийся насмерть — его двоюродный брат, значительно младше его, живший вместе с ним на незавидном положении бедного родственника. Он говорил только по-английски и, кроме того, был глуховат. Джошуа Вильсон производил впечатление очень молчаливого и замкнутого человека, все время проводившего в своей комнате за чтением. Обычно он много курил, читал или меланхолически смотрел в окно. Только немногим людям удавалось разговориться с ним, а именно Этель Кэмпбелл, молодой горничной-англичанке, служившей в отеле. По отношение к ней Джошуа Вильсон изменил своему обычному сдержанному обращению с людьми, и предполагается даже, что между ними существовало нечто вроде любовной связи. Это можно было заключить по тому, что, когда молодая англичанка услышала о трагической смерти американца, с ней случился сильный нервный удар: ее пришлось уложить в постель и вызвать врача.

Полицейский комиссар, месье Эглантен, тщательно осмотрел комнаты, где жили американцы. Насколько можно было заключить, они занимались научными изысканиями, потому что в запертом шкафу полицейские нашли несколько электрических батарей и аккумуляторов, а кроме того, аппарат, напоминающий по своей конструкции беспроволочный телеграф.

Это загадочное дело передано известному судье д'Англе. Томас Вильсон арестован. Раны у него на голове оказались неопасными. По слухам, он поручил вести защиту мадам Каброль, знаменитой адвокатессе. Труп жертвы препровожден в госпиталь Шарите.

ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ РЕДАКЦИИ

Дополнительно нам сообщают, что арестованный по обвинению в убийстве американец Томас Вильсон оказался знаменитым врачом, пользующимся в специальных научных кругах Соединенных Штатов и Европы большой известностью благодаря своим изобретениям, создавшим целую эпоху в науке. Мы воздерживаемся пока от оглашения его имени, так как не можем пока гарантировать достоверность сведений.

Описанное здесь преступление американца возбудило живейший интерес в общественных кругах. Возмущение достигло своей высшей точки, когда сведения о личности убийцы подтвердились. Уже вечерние газеты сообщили настоящее имя Томаса Вильсона. Он оказался знаменитым доктором Джеффри из Нью-Йорка. Была напечатана также его краткая биография и упомянуты все совершенные им открытия в хронологическом порядке. О самой жертве, однако, ничего нельзя было сказать, так же как и об истинных причинах трагедии.

В воскресенье допрос не мог состояться. Этель Кэмпбелл чувствовала себя уже лучше. Она встала и могла приняться за обычную работу, но пережитое потрясение сильно отразилось на молодой девушке, и на все вопросы, обращенные к ней и касающиеся покойного, она хранила глубокое молчание.

В понедельник полицейский врач, доктор Гаспар, отправился в госпиталь Шарите, чтобы вскрыть труп. В то же самое время арестованный американец впервые был приведен для допроса к следователю.

Мадам Каброль, знаменитая адвокатесса, соблаговолила присутствовать при этом своей собственной персоной.

Д'Англе пристально посмотрел на американца. У доктора Джеффри было гладко выбритое лицо с резкими, упрямыми чертами. Д'Англе не успел еще открыть рта, чтобы начать допрос, как обвиняемый начал сам:

— Господин судья, — сказал он, — поверьте, что я не хочу вводить французский суд в заблуждение. В присутствии знаменитой мадам Каброль, которая так любезно обещала мне свое содействие, заявляю: я невиновен.

— Я охотно поверил бы вам, — любезно возразил судья, — но, к сожалению, все улики против вас.

— Но здесь вообще не произошло убийства, — настаивал американец.

— Я знаю, знаю. Самоубийство. Это утверждаете вы. Но раны на вашей голове и то обстоятельство, что вы находились одни в комнате с покойным…

— Но ведь этого покойного вообще не существует, — снова перебил его американец с самым невозмутимым видом. — Конечно, я признаю, что подобранное перед «Космополитен-отелем» тело человека было выброшено из моего окна, но только здесь дело идет не о теле человека… не думайте, что я разыгрываю из себя сумасшедшего: я говорю только голую правду, которую вы можете каждую минуту проверить. То, что я выбросил из окна, было автоматом, машиной в человеческом облике, марионеткой, которую я сам создал в прошлом году.

Наступило неловкое молчание.

— Ах, что там, — пробормотал судья, — это невозможно, совершенно исключается… это давно бы заметили…

— Бросьте, господин судья, — рассмеялся американец. — До сих пор, действительно, никто еще ничего не заметил — признаюсь, к моему глубочайшему удивлению, — я никогда не думал, что мне так удастся «подделать» человека… Вы читали, может быть, «Будущую Еву»?[8]

В этот момент за дверьми кабинета раздался шум и в комнату ворвался доктор Гаспар.

— Неслыханно! — вскричал он. — Вы знаете, что мне дали для вскрытия? Искусственного человека! Что-то вроде электрической куклы! Мои ассистенты просто с ума сошли! Они заметили уже раньше, но не решались сказать, когда труп действительно закоченел. Потому что до того времени, пока эта кукла функционировала, у нее была температура, обычная для человеческого тела… Что за парень, доложу я вам! Изумительно. Все есть, что полагается: сердце, мозг, легкие, даже кровь в жилах. И, конечно, существует электрическая станция, откуда управляется этот автомат. Это просто баснословно.

— Дорогой коллега, мне очень льстит ваше восхищение, — заметил американец.

— Доктор Джеффри! Так это вы, значит, доктор Джеффри? Дорогой мистер, мой знаменитый коллега!

Доктор Гаспар не мог совладать со своим возбуждением.

— Простите, что я затруднил вас, — обратился американец к судье, — но я мог тысячу раз уверять всех в своей невиновности, — мне все равно никто бы не поверил. И кроме того, — продолжал он, — я совсем и не стремился к этому. Мне хотелось устроить настоящий процесс, нечто, привлекающее к себе внимание широких кругов, чтобы лансировать[9] свое открытие… В Америке меня знают слишком хорошо — и сразу же возникло бы подозрение в рекламе, в то время как здесь, во Франции: «потрясающее преступление», арест, газетные статьи — и внезапно — истина производит впечатление разорвавшейся бомбы. Признайтесь сами, разве это не сногсшибательная реклама? Подумайте только, что я работаю над своим автоматом уже в течение двадцати лет. Я сконструировал пять машин и уничтожил их одну за другой, прежде чем мне удалось создать моего Джошуа. Не успевал я разрешить одни проблемы, как передо мной вставали другие, еще более сложные… Больше всего затруднений мне доставили аккумуляторы: мы, в сущности, так мало знаем об электричестве… Но это я могу объяснить вам потом подробнее. У меня приготовлен доклад для научного мира… Одновременно с этим я продемонстрирую куклу.

— Еще один вопрос, господин доктор, — перебил его д'Англе, — откуда же у вас эти ранения?

— Ранения? — американец на секунду запнулся. — Ну, это от «него». Я сказал вам уже, что хотел симулировать убийство, чтобы вызвать сенсационный процесс для рекламы моего изобретения. Но я еще колебался, опасался… Просто не мог решиться разбить аппарат, стоивший мне таких усилий, удавшийся мне, наконец, и к тому же производивший впечатление настоящего человека… Когда «он» смотрел на меня своими большими голубыми глазами… нет, я не мог решиться. И, в конце концов — в ночь убийства — голос американца дрогнул, но он овладел собой, — в эту ночь я выпил несколько стаканов виски, чтобы придать себе мужества… Как это случилось — больше не могу точно припомнить — вы понимаете, виски было очень крепкое — я забыл, очевидно, выключить аппарат прежде, чем сбросил автомат вниз — очевидно, он сопротивлялся — потому что доказательства этого налицо — следы борьбы…

— Как, сопротивлялся? — спросил судья.

— Нет, конечно нет. Я хочу сказать, что я, наверное, сам был неловок, — по лицу американца скользнула тень, — очевидно, выпил немного больше виски, чем следовало. Пройдемте лучше в морг — там вы сами убедитесь, что это не человек, а машина.

— А что же с горничной? — с любопытством спросил доктор Гаспар.

— А! Это был прекрасный эксперимент! Мне хотелось узнать, в состоянии ли мой автомат действительно произвести впечатление человека. Он был устроен таким образом, что я мог привести его в действие путем передачи электрических волн на расстоянии и управлять им по своему собственному желанию.

В то время, как я запирался в своей комнате под предлогом работы, я оставлял его несколько раз наедине с молодой девушкой… Потом я еле мог удержаться от смеха, видя, как малютка бросает моему автомату нежные взгляды… Мне кажется, он даже обручился с ней. Это была действительно прекрасная машина.

— Я требую немедленного освобождения моего клиента, — заявила мадам Каброль.

Это было единственной фразой, произнесенной знаменитой адвокатессой за все время допроса, но и ее уже было достаточно, чтобы поддержать ее репутацию.

Слава доктора Джеффри вспыхнула грандиозным фейерверком. На следующий день он и его кукла стали известными всему миру. Газеты поместили длиннейшие статьи о неслыханном искусственном человеке, попутно вспоминая обо всех автоматах, исторических и простых, появлявшихся до сих пор. Ученые разделились на два противоположных лагеря. Финансисты предлагали невероятные суммы. Спекулянты предполагали организовать общества для изготовления искусственных людей и живых статуй. Многочисленные ученые общества избрали доктора Джеффри своим почетным членом. Его засыпали орденами, и портреты его и несчастного Джошуа Вильсона появились на сотнях тысяч открыток. Джошуа Вильсон сильно пострадал при своем падении. Кроме того, доктор Гаспар, не разобрав сразу, в чем дело, причинил ему сильные повреждения. Так называемый труп был выставлен для обозрения публики. Тысячи людей проходили мимо этой искусной машины, представлявшей собой полное подобие обезображенного человеческого трупа — триумф человеческого гения и техники.

Среди посетителей можно было увидеть также и бледную белокурую девушку. Она производила впечатление очень нервного и угнетенного человека — по крайней мере, так гласили позднейшие показания сторожей. Девушка долго неподвижно стояла у трупа, всматриваясь в искаженное лицо. Внезапно она разразилась истерическим смехом и исчезла.

В тот же самый вечер, в полночь, случилось следующее: доктор Джеффри только что вернулся домой. Он занимал теперь шикарные апартаменты в бельэтаже «Космополитен-отеля», которые, однако, должен был вскоре покинуть, чтобы отправиться в турне по Европе. Труп Джошуа Вильсона он, конечно, собирался взять с собой — для демонстрации — по крайней мере, до тех пор, пока не создаст новый автомат. Внезапно он услышал, как дверь в салон открылась. Он пошел туда, чтобы посмотреть, кто осмелился войти, не постучавшись. Из темноты перед ним выступила маленькая фигурка в белом переднике. Он вспомнил английскую горничную — хотел сказать что-то — и не успел.

— Проклятый лгун. Низкий убийца, — прошептала она сквозь стиснутые зубы.

Она подняла руку. Раздались три выстрела.

Доктор Джеффри упал. Струя крови окрасила ковер. Великий изобретатель был мертв…