Заточение

Хожу взад-вперед по кабинету Романовых, тяжесть всего происходящего давит на меня.

Я беременна.

Хавьер использует нас друг против друга.

Мы с Львом публично расстались.

Он любит меня.

Я беременна.

Решение расстаться с ним было продуманным и необходимым шагом... Но все же боль остается, словно свежая рана, которая только усиливает мою решимость противостоять угрозе.

Меня не остановят. Я Изабелла Моралес-Романова, и никто не сможет меня остановить.

— Давай я принесу тебе что-нибудь поесть, — говорит Полина. — И тебе нужно показаться врачу. Ты в порядке?

Киваю, вытирая слезы на щеках. Мне не нужно симулировать душевную боль, потому что я действительно разбита.

Может быть, это гормоны. Я хочу Льва. Хочу, чтобы все между нами снова стало хорошо. Хочу, чтобы он не был тем придурком, который все испортил.

Я хочу своего мужа.

Тем временем мой мозг неустанно работает, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, которая сможет переломить ситуацию в нашу пользу. Перебираю все возможные варианты в голове.

Каков план атаки Хавьера? Он придет сюда, это я знаю. Нападет на Романовых и, скорее всего, направится прямо ко мне. Они его враги, но я его предала. Нет большего преступления, чем это.

Мне кажется, что знание о том, как остаться на шаг впереди него, прямо у меня под носом. Прямо вне моей досягаемости. Знаю, что здесь есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд… но что?

Не могу думать ни о чем, кроме странной смеси тошноты и голода, которая влияет на мою концентрацию.

Полина приносит еду, но не задает вопросов и не давит. Она знает, своих братьев.

Ложусь вздремнуть, наполовину ожидая, что не смогу заснуть, но, видимо, беременность отнимает больше сил, чем можно подумать. В гостевой комнате тепло и уютно. Я закрываю глаза.

Что-то происходит во время моего сна, как будто мозговые волны активизируются, и разрозненные мысли сплетаются воедино, пока сплю. Потому что я просыпаюсь с ответом на вопрос, в котором не была уверена.

Это карта.

Карта.

Когда мы занимались любовью в его кабинете, карты шуршали под нами. Там были отмечены места, где наносил удары Хавьер. Лев изучал ее.

Эта карта. Мне нужно снова взглянуть на эту карту.

Звоню Арии. Она отвечает на первом же гудке.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Все нормально, мне нужно заглянуть в кабинет Льва. У тебя там есть камеры?

— Дорогая, ты что, шутишь? Камеры в кабинетах братьев Романовых? Они бы меня убили.

— Ладно, хорошо. Есть ли способ туда попасть?

Она зловеще смеется, и мне это нравится.

— Конечно.

Я выдыхаю.

— На столе лежит карта... Мне нужно ее увидеть.

— Хорошо. Дай мне десять минут. Но этого не было.

Через несколько минут мой телефон звонит.

— Все, готово. Открой телефон и нажми на белый треугольник.

Делаю, как она говорит, и на экране появляется четкое изображение.

— Вот. — Тыкаю в экран и смотрю на карту, указывая на серию, казалось бы, случайных отметок. Рената говорила мне о карте, но я не понимала, о чем она. Это казалось случайным, незначительным, но это не так.

Это карта Бухты. Когда впервые увидела ее, то подумала, что это связано с планом Льва, но теперь знаю, что это связано с планом Хавьера.

— Эти символы, — говорю Арии. — Они тебе ничего не напоминают?

— Да, — говорит она, загораясь. — Они похожи на координаты. Может быть, код.

— Нам нужно расшифровать этот код. Это может привести нас к сердцу их операции. Но я не могу рассмотреть его достаточно четко.

— Я сделала на столько максимально близко, на сколько смогла, — вздыхает Ария.

— Хорошо. Мне нужно вернуться домой.

Я все еще называю это нашим домом. Это больше не место Льва. В глубине души знаю… мое место здесь, с ним.

— Слушай, Изабелла. Мы не можем позволить себе допускать ошибки. Это наш шанс нанести ответный удар.

— Я знаю, — шепчу я. Хавьер действует, теперь я это вижу. — Мне нужно поговорить со Львом.

Где он?

Хожу по комнате, мой желудок урчит от тошноты, смешанной с тревогой. Я хочу, чтобы это закончилось. Знаю, на какую жестокость способен Хавьер, и не позволю Романовым, никому из них, пострадать из-за меня.

— Я подключила Льва к защищенной сети, — говорит Ария. — Никто не знает, что вы разговариваете.

Воздух между нами будто наэлектризован.

— Лев?

— Ты в порядке? — шепчет он.

— Да, — шепчу в ответ.

— Он идет. Это все, что мы знаем. Мы не знаем, где и когда.

Мое сердце бешено колотится.

— Кажется, я знаю. В твоем кабинете была карта, и думаю, это код. Мы знаем, что груз скоро прибудет. Наш план перехватить его и сделать так, чтобы это выглядело как работа изнутри, верно? Чтобы Карлос и Хавьер заподозрили друг друга.

— Да, но они изменили место прибытия груза, и наши источники иссякли. Дмитрий ничего не знает. Он говорит, что Хавьер в ярости и никому не доверяет.

Качаю головой. Это именно то, что сделал бы мой отец.

— Да, — шепчу я. — Он идеальный кандидат для того, чтобы думать, что его люди предали его. Слушай, эта карта в твоем кабинете... Мне нужно снова ее увидеть.

— Зачем?

— Это просто предчувствие. Слушай, ты тот, кто умеет расшифровывать информацию и разрабатывать стратегии. Давай посмотрим на нее вместе.

— Эта карта была только первой, черновиком. Более подробная находится на складе.

На складе. Там, где мы впервые встретились, где он похитил меня и привез к себе домой.

— На складе?

— Да, — мягко говорит он. — Нам стоит поехать?

Киваю.

— Но никому не говори. Помни, мы ненавидим друг друга. — Я хмурюсь. — Что, черт возьми, на тебе надето?

Он смотрит на свою слишком тесную футболку и качает головой.

— Не спрашивай. Давай доберемся до склада. Сначала ты выйдешь и скажешь что-нибудь моей маме, чтобы она поверила, что мы больше не вместе.

— Боже мой, бедная твоя мама.

— С ней все будет в порядке. Я организую смену транспорта по дороге на склад.

Тем не менее…

Он делает несколько звонков, щедро сдобренных ругательствами на русском. Я не знаю, что он говорит, но знаю, что наша уловка сработала. Все думают, что мы расстались.

Пора.

Спускаюсь вниз, громко топая, чтобы привлечь внимание. Он уже давно ушел, пробираясь через задние комнаты и лестницы в своей одолженной одежде, чтобы никто не заподозрил, что это он.

Я выхожу через парадную дверь.

— Изабелла? — Екатерина стоит на крыльце, ее взгляд усталый и полный переживаний. — Куда ты идешь, дорогая? Лев не хотел бы, чтобы ты уходила.

Я качаю головой.

— Я не могу остаться. Со мной все будет хорошо. Это... сложно, Екатерина. — Мой голос дрожит. Мне почти не нужно притворяться. Это действительно сложно.

Ее взгляд встречается с моим, и в этот момент между нами проходит понимание.

— Будь осторожна, — тихо говорит она. — Ты сильная и стойкая. Никто не сможет отнять это у тебя.

Я беру ее за руку.

— Спасибо, — шепчу и наклоняюсь. — Я вернусь.

Она безмолвно сжимает мою руку. Я иду к машине, которая ждет.

Знаю, что за мной наблюдают. Все. Романовы. Люди моего брата.

Мои друзья.

Мой муж.

Сажусь в машину и сжимаю переносицу. Меня трясет. Слишком много поставлено на кон. Все, что имеет значение, зависит от того, что произойдет дальше.

Смотрю в окно, когда улавливаю знакомый запах. Моя кожа покрывается мурашками. Осматриваю салон машины. Почему я чувствую знакомый запах, который... напоминает мне о моем брате? Удушливый аромат Zegna Intenso, любимого одеколона брата, наполняет ноздри. Лед разливается по венам, когда встречаюсь взглядом с водителем в зеркале заднего вида.

— Куда-то собралась, сумасшедшая принцесса? — говорит Хавьер, его взгляд смертоносен. — Может быть, на склад? Да? Давай. Мне нужно познакомиться с твоим мужем.