Завещание

II

— Ну, и что это будет? — разминая пальцы, нервно спросил Назар. — Мы будем бегать по всему дому и выполнять какие-то тупые квесты?

— Я понятия не имею, что вам предстоит сделать, — слегка улыбнувшись, объявил адвокат. — Алекс Ковальчик оставил вам конверты. Их всего шесть. Будем открывать их в порядке, указанном в завещании.

— Послушайте, — ангельским голосом проговорила Карина. — Раз так, то разве вы не можете открыть сразу все конверты? Мы просто скажем, что все прошли испытание, и всё, хорошо? — она многозначительно посмотрела на него и, как бы невзначай, закинула ногу на ногу и выпятила грудь. — Я буду вам очень-очень благодарна.

Теперь, когда я знала, что настоящие чувства и эмоции адвоката можно распознать только по первой его реакции, я заметила на его лице презрение. Оно как всегда быстро скрылось за маской безразличия и холодного расчета. Однако он и не производил впечатления человека грубого и неприятного, что казалось очень странным.

— Нет, Карина Алексеевна, — ответил наконец мужчина. — Либо я открываю все в правильном порядке, либо вы можете уйти прямо сейчас. К тому же, камеры расположены по всему дому. Если со мной что-то случится, или кто-то попытается вскрыть сейф раньше времени, об этом узнают. И, уж поверьте, никто вам тогда не поможет.

— Вам, наверное, очень нравится чувствовать себя в выигрышной позиции, — с ехидно прошипел Роман.

— Я просто исполняю свою работу, — монотонно заявил тот.

— Запугивать — это очень профессионально… — прошептала себе под нос я.

— Господа! — прервал всех мой брат. — Давайте уже, наконец, узнаем, что там задумал наш дорогой дедушка. У меня сегодня еще уйма очень важных дел.

Адвокат многозначительно посмотрел на каждого, ожидая одобрительных кивков, и наконец достал большой конверт.

«Внуки, если мой горячо любимый и преданный адвокат Егор Викторович читает это письмо, то жажда денег победила все ваши моральные принципы и гордость.

Сейчас, находясь на пороге смерти, я представляю, как буду веселиться там, на небесах, вместе с моей дорогой Агнешкой. Надеюсь, вы нас не разочаруете.

Так вот, первое задание! Каждый из вас должен рассказать то, что так долго скрывал и боялся раскрыть другим. Помните, что я владею конкретной информацией, которая и будет считаться правильным ответом. Она прилагается в конверте для Егора Викторовича, который и будет вас проверять.

Ах да, забыл сказать, если вы случайно выдадите не тот секрет — я не виноват! Так что включайте логику и вспоминайте то, о чем я мог узнать!

Постскриптум: вы наверняка пытались подкупить, запугать или соблазнить Егора Викторовича (или еще попытаетесь), но поверьте, я заплатил ему гораздо больше, как и куче других людей, которые могли бы помочь решить вам этот вопрос. Так что удачи!

Постскриптум2: забыл сказать самое главное! Есть четыре условия. Вы сдаете все телефоны до конца испытаний. Покидать дом запрещено. Время не ограничено. Ну и, конечно, если не вспомните нужный секрет — до свидания, наследство!»

— Господи. Какая ерунда! — воскликнул Роман. — Рассказать секрет! Пф-ф-ф…

Все заметно расслабились, ведь рассчитывали на что-то более замысловатое. Только мне стало очень не по себе: я точно знала, какой именно мой секрет выведал дедушка…

— Прошу вас сдать телефоны, — наконец сказал адвокат.

Все нехотя начали вынимать девайсы, и вскоре они оказались в сумке у Егора.

— Если все так просто, — решила Карина, — мне не жалко отдать айфон на полчаса. Главное верните потом, а то Мусик вам голову оторвет!

— Не беспокойтесь, — слегка улыбнувшись, сказал адвокат. — Есть желающие начать?

— Я, — заявил Роман. — Когда мне было пять, я воровал печенья с => из кухни, а говорил, что это Роза. Ее даже как-то из-за этого в угол поставили, — парень от души расхохотался.

Я посмотрела на Романа как на идиота, но потом заметила, что внимание всех было приковано к нашему вершителю судеб. Адвокат раскрыл ответ с правильными ответами.

— Нет. Ваш ответ неверный. Будут еще варианты? — он многозначительно взглянул на Романа, и тот злобно зыркнул в ответ. — Еще желающие ответить?

Тут Назар резко вскочил. Он подбежал к адвокату и выхватил у него листок. Только вот, судя по не сдержавшейся улыбке последнего, все было не так просто.

— Что… Что это за каракули?! — растерянный парень попятился от удивления. — Это вообще на каком языке?

— Шуадит, — отозвался адвокат. Все удивленные взгляды обратились к нему. — Ваш дедушка изучал шуадит. Этот язык образовался в результате религиозной несвободы евреев во Франции в X–XI веках, когда им приходилось жить обособленными общинами. Однако с наступлением свободы вероисповедания носители разъехались по разным местам, и язык был обречен на умирание, когда узкое общение между носителями перестало быть привилегией.

— Спасибо за ликбез, — грубо прервала его Карина. — Но вы-то откуда знаете этот язык?

— Ваш дедушка обучил нас с дедом.

— Я просто спалю его, и дело с концом, — сказал Назар и протянул лист к камину.

— Если вы это сделаете, то будете исключены из состязания. Так что ваша воля.

Тот быстро отдёрнул руку и еще раз, с полной безнадегой, посмотрел на неизвестные ему слова. Потом вернулся обратно на свое место и показал нам всем лист. Набор закорючек мне был совершенно не знаком.

— Ты же на филолога училась! — воскликнул Алекс. — Ты что, сестренка!

— Только год! Да и из мертвых языков я знаю только латынь немного, — запротестовала я, как только листок попал мне в руки.

Затем я молча встала и вернула его адвокату.

— Теперь, когда мы выяснили, что все будет честно, может, приступим? — он обвел нас требовательным взглядом, но все молчали. — Что ж, тогда я удаляюсь. Если появятся варианты, то просто скажите прислуге, и она пришлет за мной.

Как только он вышел, Назар вскочил с места и принялся расхаживать по комнате туда-сюда. Роман выглядел полностью погруженным в свои мысли и напоминал очень разумного ребёнка. Мне всегда казалось, что, если бы не окружение, он бы смог стать умным, достойным и хорошим человеком. Карина же выглядела напуганной. Кажется, она так же, как и я, подозревала, что именно дедуле могло быть известно. Алекс был очень взволнован, но за маской радости никогда не поймешь, что он чувствует на самом деле.

Смотреть на все это мне не хотелось, и я просто вышла из комнаты, на что, казалось, никто даже не обратил внимания.

— Позвать Егора Викторовича? — от голоса управляющего домом я чуть не пошатнулась и не ударилась головой об окно.

— Нет! — мой испуг, трудно было скрыть. Управляющий откланялся и ушел.

— Нет… Он не мог… Он же не хочет, чтобы об этом узнали все вокруг? — прошептала я себе под нос, спустя, наверное, целую вечность.

— Вы готовы отвечать? — спросил адвокат, каким-то волшебным образом возникший прямо передо мной.

— Нет… Я просто… — оглянувшись по сторонам, я поняла, что обошла больше половины дома и оказалась недалеко от кухни. — Я просто гуляла.

Он внимательно осмотрел меня и, должно быть, решил, что можно мне поверить. После чего развернулся и пошел обратно по коридору.

— А это правда шуадит? — спросила я ему вслед. — В смысле, дедушка все время был так занят… Откуда у него нашлось время изучать какой-то мертвый язык.

— Думаю, вы ему добавили свободного времени, — оглянувшись, ответил мужчина. — К тому же это не так сложно, как кажется. Правда, чтобы найти словарь, придётся постараться.

Он немного улыбнулся и расслабился. Но лишь на минуту, стоило воспоминаниям поглотить его. Затем адвокат стал еще более суровым и сдержанным и почти развернулся, чтобы уйти, но я снова остановила его вопросом:

— Какими… Какими были его последние дни?

Не знаю, почему я задала этот вопрос. Он развернулся, и на его лице отразилось искреннее удивление.

— Он был болен много лет, — наконец ответил Егор. — Ничего серьезного, но с каждым месяцем мелких болезней становилось все больше. В конце концов он слёг в постель, к которой остался прикован до конца жизни. — Адвокат посмотрел на конверты в руках, и в его глазах мелькнула печаль. — Умер он во сне. На похоронах было только небольшое число его друзей.

— Спасибо, — вырвалось у меня и полный недоумения взгляд переметнулся на меня. — Спасибо, что провели с ним последние дни. Хоть он был не самым лучшим человеком на земле, никто не достоин умирать в одиночестве.

— Он тепло отзывался о вас, — мгновенно ответил адвокат.

— Да, думаю, про семью он бы постороннему человеку ничего плохого не сказал. — Я пожала плечами, хотя понимала, что его это, наверное, заденет. Но если это и произошло, то прошло мимо моего внимания.

— Нет, он говорил хорошо только о вас. Сказал, что только на вас у него одна надежда… — Абсолютно серьезно проговорил Егор, и моя челюсть чуть не отвалилась.

— Да? — воскликнула я. — Что же он тогда, когда я так к нему… — я оборвала себя на полуслове, увидев интерес на лице адвоката. Ему наши семейные тайны знать было не нужно. Он и так слишком во многое посвящён. — Это не важно. Думаю, это был сарказм…

Я обошла его и двинулась обратно в комнату, полную змей.

— Думаю, вам стоит навестить их. Наверняка кто-то что-то припомнил, — бросила я напоследок.

На удивление, в комнате было тихо. Никто ни с кем не ругался. Все сидели по разным углам комнаты, погрузившись каждый в свои мысли.

— Пыталась уложить в койку этого Егора? — спросила сидевшая на диване Карина. — Я знаю, ты поняла, что там написано, теперь пытаешься утянуть лист у парня, чтобы украсть у нас деньги.

— Тебе нужно уехать, — не успела я открыть рот, как заговорил Роман. — От тебя слишком много проблем.

— Они правы, — отозвался Алекс, как только увидел, что я попыталась запротестовать.

— Все наши секреты так или иначе связаны с тобой. Ты — рассадник всех проблем, — сказал Роман. — Просто уйди. Мы не семья.

Последние слова ударили больнее всего. От моего сильного и закаленного духа не осталось и следа. Теперь я стояла посередине комнаты, не зная, куда деться. Все, включая брата, ненавидели меня.

— Есть новости? — Егор Викторович разрушил тишину, и его легкий шаг в такой обстановке напоминал биение кувалды.

— Роза хочет что-то сказать, — Назар многозначительно посмотрел на меня.

— Нет. Я не хочу, — я резко взяла себя в руки и вспомнила, что главное тут — деньги, а не дружба с этими людьми. Только вот задели они меня, конечно, за живое. Все, чего сейчас хотелось, — это сделать больно каждому. — Хотя нет. Думаю, я вспомнила «великие тайны всех времен и народов», — все испуганно посмотрели на меня, ведь наверняка подумали, что как-то были связаны с историей. Но то, что мне предстояло рассказать, не знал никто из них. — Много-много лет назад, когда я еще снилась вам в кошмарах, у меня был роман с Лешей Рудиным, — все без исключения уставились на меня и замерли от изумления. — Мне тогда было лет пятнадцать или шестнадцать. Всё началось по его желанию, закончилось тоже. В итоге он сказал, что любит жену Алисию.

— Ну ты и шлюха! — выкрикнула Карина. — Я знала, что ты спишь со всеми подряд… Но отец!

— Это еще не конец, — оборвала я ее. Теперь мне предстояло рассказать самую ужасную часть истории. — Ваши родители погибли в море. В открытом море. Они вышли в шторм и не вернулись.

— Это мы знаем, сучка! — снова перебила меня Карина.

— Так вот. Все вы знаете, что в яхте ваших родителей было специальное отслеживающее устройство. Как только стало ясно, что может случиться непоправимое, дедушка разместил у себя в кабинете морскую карту с координатами во всю стену, похожую на плазму, — говорить оказалось намного сложнее, чем я предполагала.

— К чему ты ведёшь, сестренка?… на лице Алекса застыл неподдельный ужас. Кажется, он догадывался, что я сейчас скажу.

— Дедушка дежурил возле этой карты без перерывов. Ждал, когда же загорится фонарик и укажет, где ваши родители. Только вот он все не загорался, — нервно сглотнув, я решила, перейти ближе к делу, — дедушке стало плохо, он упал в обморок, и все, кто был в комнате, бросились к нему. Но не я. И вот тогда фонарик загорелся. Он горел секунд десять и снова погас. Этого было достаточно, чтобы я запомнила его координаты. Но никто об этом не узнал.

— Боже! — Алекс закрыл лицо руками. — Этого не может быть. Нет…

— Ну ты и тварь! — воскликнула Карина. — Ты столько проблем принесла! Ты никогда не расплатишься. Наши родители мертвы из-за тебя! Считай, ты задушила их собственными руками!

Она накинулась на меня с кулаками. Ее удары не приносили никакой боли. Может, потому, что она была миниатюрная, а может, потому, что я впала в прострацию из-за ее последних слов. Внезапно резким движением её откинуло обратно на диван. Читай больше книг на Книгочей. нет Это был адвокат. Он окинул меня взглядом, видимо, оценивая нанесенный ущерб. Затем сел обратно. Мне не хотелось прочитать в его глазах ненависть или презрение ко мне. Этого не было. Глаза не выражали ничего. И это бесило больше всего.

— Еще одна драка, и вы дисквалифицированы, — строго объявил он, глядя на Карину, которую принялся успокаивать все еще ошарашенный Назар. — Пока выговор, — он перевел взгляд на меня. — Вы прошли первый этап.

— Я хочу тоже рассказать, — отозвался Роман, непривычно тихо сидевший в углу комнаты. — Папа. Он был болен. Я не раз замечал его с девочками, которым явно не было восемнадцати, — он собрал всю волю в кулак и наконец продолжил: — А однажды… Однажды я подслушал разговор родителей и узнал, что папа когда-то изнасиловал восьмилетнюю девочку. Им удалось откупиться. Но её мама все время требовала больше денег…

— Нет! Идиот! — воскликнул Назар. — Ты не должен был этого говорить, маленький придурок!

— Вы прошли этот уровень, — спокойно ответил адвокат и поставил на бумаге галочку.

— Я тоже хочу сказать, — отозвалась Карина, и её зеленые, полные боли глаза обратились в мою сторону. — Дедуля мог знать только одно… Эта девка, — она кивком указала на меня, — прыгала в койку к каждому. Спасу от нее парням не было! Но перед этим, лет так в четырнадцать или пятнадцать… Подозреваю, что это было перед тем, как ты затащила нашего папочку в постель… Так вот, парень тот вроде как тоже ей симпатизировал. Ой, вы бы видели, как она по нему сохла! — Карина произнесла это с таким презрением, что мурашки побежали по телу. — Так вот, это я сделала все, чтобы он тебя ненавидел, — она победоносно улыбнулась. — Я обеспечила ему первый сексуальный опыт, и он думать о тебе забыл. Помнишь, как он тебя дразнил в школе? А как он вместе с друзьями избил тебя после занятий? — в ее глазах не отражалось раскаянья, и это пугало больше всего. — Тебе тогда пришлось пересадку почки делать. Вот это была история… А я так надеялась, что ты сдохнешь…

Я замерла в немом шоке. Неужели это была она? Да, я хорошо помнила то время. До сих пор я никого так сильно не любила. Только вот Миша растоптал мои чувства, а потом и создал мне самые большие проблемы … на то время, по крайней мере.

— Вы тоже прошли испытание, — монотонно заметил адвокат. — Осталось двое.

— Мне нечего рассказывать, — пожал плечами Алекс.

— Зато мне есть, — вмешался Назар. — Дедушка мог знать только одно, — он закрыл голову руками. Казалось, у него в душе началась борьба. — Я знаю, кто отец Романа, — он замолчал, и в комнате повисла гробовая тишина. Слышно было тиканье часов и собственный пульс…

— Ну, говори же, наконец! — воскликнула Карина. Роман сидел в таком напряжении, что мне становилось страшно.

— Боже мой… Я не могу, — прошептал себе под нос он. Затем поднял голову и с надеждой посмотрел на адвоката. — Этой информации не достаточно?

— К сожалению, нет.

— Его отец — Александр Ковальчик, — выпалил Роман. — Алисия была ему неродной сестрой. Много лет назад у них завязался роман….

— Что значит, «была неродной сестрой»? — вырвалось у меня. — Как такое может быть?

— Ребенок Алекса от другой девушки, — ответил Роман, рассматривая узор на ковре.

— Но мой отец же был ребенком и Агнешки, и Алекса… — прошептала себе под нос я.

— Да, — подтвердил он. — Но им это не помешало…

А потом внезапно Роман вскочил и выбежал из комнаты.

— Вы прошли уровень, — сообщил адвокат.

Назар встал и тоже вышел. Каринаспустя пару минут и последовала за родственниками. Я же все еще боялась пошевелиться.

— Я все еще ничего не вспомнил, — бодро, с улыбкой, сообщил Алекс.

— Ты нормальный человек? — не не выдержала я. Он мгновенно напрягся. — Только что мы узнали такое… А тебе все равно?!

— Розочка, наши родители мертвы, — брат беззаботно пожал плечами. — Что толку ворошить прошлое?

— Потому что оно висит над нами камнем и не дает жить! Потому что из прошлого состоит наше настоящее! Как же ты этого не понимаешь?! — воскликнула я, и мой голос прокатился эхом по огромной комнате.

— Ладно. Хорошо… — он нервно закинул ногу на ногу. Затем встал и направился к окну. — Дед однажды застал, как я целуюсь с мальчиком. Это был девятый класс. Тогда… я неплохо на этом зарабатывал.

Пару секунд тишины, длившиеся, казалось, вечность, прервал адвокат.

— Поздравляю! Вы все прошли первый тур! — Егор поставил последнюю отметку и отложил конверт в сторону. — Как только вернутся остальные, мы зачитаем содержание следующего конверта.