Завет (СИ)

Только верой IV (18)

Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадёт

Евангелие от Луки, 16:17

Миновав прихожую, они вышли на крыльцо. Ведущая в пристройку дверь сотрясалась от глухих ударов — гуль отошёл от действия ультразвука и ломился наружу.

— Тупик, похоже, — сказал Каин, когда они оказались за калиткой. — Всё завязано на Младшем, но его вовремя убрали.

— А что насчёт эльфа, которого взяли в студии?

— Квантрейн ничего не сообщала. Пока не расколола или чары всё ещё действуют. Хотя не стоит рассчитывать, что эльф расскажет что-нибудь интересное.

— Тебе не показалось, что Дворжак что-то скрывает?

Каин замер на месте и прислушался.

— Что… — начал было Кармен.

— Погоди. Ты слышишь? Дмитар с кем-то разговаривает.

— Наверно, пытается убедить тараканов переехать в более подходящие апартаменты.

— Нет, там другое.

Он подошёл поближе к забору.

— Что ты задумал?

Каин побежал. Добравшись до заднего двора, он перелез через забор и подкрался к двери. За окном из стороны в сторону ходил Дмитар, который разговаривал с кем-то по мобильнику.

— Бартол, тебя ищут федералы. Да, только что ушли. Тебе нужно…

Каин осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Дмитар стоял к нему спиной. Он подобрался ближе и выхватил у него мобильник.

— Добрый день, — сказал он, отступив на пару шагов. — Бартол Дворжак?

— Ты ещё кто такой?

— Тот самый федерал, который очень сильно интересовался твоей судьбой.

— Где Дмитар?

— Рядом со мной. Не бросай трубку.

— Ты охренел, что ли? — заорал Дмитар.

Он попробовал забрать у Каина мобильник, но его оттеснила Кармен. Она ловко заломила ему руку за спину и поставила на колени. Дмитар попробовал вырваться, но Кармен держала крепко.

— Мне тут долго рассказывали, что ты погиб, Бартол.

— Я решил, что чем дольше инквизиция будет так думать, тем дальше я смогу свалить. Как видишь, расчёт оправдался.

— Есть чего опасаться?

— Если ты в курсе этого дела, то сам всё понимаешь. И ты явно не наркоту пришёл искать, да?

— Угадал. Можешь помочь мне разобраться во всём этом?

— Знаешь, отсюда сделать это несколько затруднительно. Да и особого желания нет.

— Тогда это сделает твой брат. Или ещё кто-нибудь из твоей семейки, вас ещё много осталось. Выловим всех, допросим и узнаем, где ты кантуешься.

— Не там копаешь, они не при делах.

— Совсем недавно Дмитар говорил, что ты умер, — напомнил Каин. — Потом концепция немного изменилась, причём не в твою сторону. Так что играй с нами в мяч или начнутся проблемы.

— Как видишь, слухи о моей смерти оказались немного преувеличены. Давай сделаем так: я дам тебе наводку, а ты забудешь про Дмитара и остальных.

— Идёт.

— Я организую тебе встречу с моим другом, он всё расскажет.

— Ты думаешь, что я поверю в это?

— Это не телефонный разговор, так что придётся поверить. Думаешь, я не знаю, что инквизиция пасёт все номера? Если такой вариант тебя не устраивает, то можешь арестовать Дмитара и терять время, допрашивая его. Можешь даже в школу его отправить на несколько лет, Дмитару не привыкать.

Каин задумался, перебирая все возможные варианты.

— Ты там живой? — поинтересовался Бартол, прервав затянувшееся молчание.

— Живой.

— Очень жаль. Ну так что?

— По рукам. Где искать твоего друга?

— Не так шустро. Он сам тебя найдёт в своё время.

— И как ты это себе представляешь?

— Очень просто.

— Только не говори, что он придёт в центральный офис инквизиции и сдастся.

— Я всё устрою. Это всё, что тебе нужно знать.

В трубке зазвучали долгие гудки. Каин бросил мобильник на стол.

— Отпусти его.

Кармен выпустила Дмитара из захвата и толкнула к стене.

— Вы точно конченые, — сказал он, одёрнув футболку.

Он сел на стул и скрестил руки на груди.

— Не напрягайся, мы уже уходим, — сказала Кармен. — На этот раз окончательно.

— Даже не верится.

* * *

Они шли вдоль разбитой дороги.

— Я так понял, в наркоте ты разбираешься, — сказал Каин.

— Десять лет в военной полиции не прошли даром, — ответила Кармен. — И ещё пять в отделе по борьбе с наркотиками.

Каин чуть обернулся.

— Похоже, за нами следят, — сказал он.

Автомобиль следовал за ними уже некоторое время. Он медленно ехал вдоль тротуара, держась на большом расстоянии.

— Что будем делать?

— Идём дальше. Может, отстанут.

Внезапно двигатель заревел громче.

— Ложись!

Засвистели пули. Каин перекатился, вытащил пистолет и несколько раз выстрелил в ответ. Машина завихляла, снесла мусорный бак и свернула за угол.

— Можно пройти через переулок. — Кармен ткнула стволом пистолета в промежуток между домами. — И перехватить.

— Давай туда!

Высунувшись из-за угла, он вскинул пистолет, но тут же отпрянул — в кирпич ударили пули. Каин стёр крошку с лица и прижался спиной к стене. Он выжидал, зная, что возможность вступить в бой скоро появится.

Очередь стихла.

Каин приготовился к атаке, но Кармен оказалась быстрее. Несколькими выстрелами она нейтрализовала сидящих внутри. Машина врезалась в бетонный отбойник и остановилась. Из продырявленного бака начал вытекать бензин.

Водитель навалился на руль, залив приборную панель кровью. Стрелок открыл дверь и попытался доползти до упавшего пистолета-пулемёта. Каин отбросил оружие в сторону носком ботинка.

— Прикрой, — сказал он, вернув пистолет в кобуру.

Каин перевернул стрелка на спину. Изо рта у него шла пена, он задыхался, дёргался и пытался кричать. Зрачки сильно расширились, глаза вращались в орбитах. Через несколько секунд стрелок умер.

— Чёрт, не успели, — Каин вытер испачканную кровью руку носовым платком. — Что скажешь?

— Похоже на отравление цианидом.

— Надо будет сообщить Виктору.

— И перебраться с базы куда-нибудь ещё. Иначе проснёмся среди руин или опять поучаствуем в гангстерских разборках.

— Этих парней хорошо замотивировали, иначе они не прибегли бы к яду.

— Или это Дмитар решил подтянуть друзей.

— Не похоже, что у него есть такие друзья.

Кармен указала куда-то в сторону.

— Смотри.

Там стоял гомункул, который жестами предлагал им подойти.

Он выглядел как яйцо с короткими тонкими конечностями. Лицо располагалось где-то в районе груди, в складках голубоватой морщинистой шкуры. Под громадными красными глазами виднелся плоский нос с широкими вертикальными ноздрями, ещё ниже — безгубый рот с оскаленными зубами. Трёхпалая когтистая рука продолжала манить их к себе.

Они были рабами-учёными, сбежавшими из Нижнего города и обретшими некое подобие свободы. При этом гомункулы славились своим коварством и не доверяли чужакам, предпочитая селиться небольшими анклавами на полузаброшенных окраинах Офенпешта, где до них никому не было дела. Местные почти не взаимодействовали с ними, исключение составляли лишь воротилы преступного мира.

— Быстрее, — прохрипел гомункул. — Вам тут не рады.

— Это уж точно, — ответила Кармен.

* * *

Этот бар был местом встреч местных аферистов. Они вечно находились в поиске организатора — того, кто разработает операцию, разъяснив исполнителям всё до мельчайших деталей. А поскольку ни один серьёзный организатор не будет связываться со всякими непрофессиональными делягами, они начинали искать его сами, сочиняя нелепые байки о своих похождениях. В таких местах постоянно ошивались полицейские осведомители, выискивая рыбу покрупнее.

В баре кучковались юнцы, делающие первые шаги в своей криминальной карьере. Рожи тупые, руки спрятаны в карманы курток, прыщавые лбы скрывали яркие повязки, утверждающие принадлежность к той или иной банде. Они многозначительно кивали друг другу и показывали непонятные жесты с экспрессией мастурбирующих идиотов, гордо расхаживали по помещению и прислонялись к стенам. Взгляд мутных, отъехавших глаз, полных тупой ненависти, бродил по помещению в поисках лёгкой добычи. Которой тут, впрочем, быть не могло.

У завсегдатаев взгляд был другим, иронично-бестолковым. Они сходу записали Кармен и Каина в напряжные и дел с ними решили не иметь. Что их вполне устраивало.

Столпившаяся вокруг стола группа мантисов даже не соизволила обратить на них внимания. Их больше занимала какая-то схема, которую чертил на столе главарь. Презрев условности, он выцарапывал её на столешнице шипастой лапой.

Большинство посетителей общалось друг с другом на пришедшем из Цислейтании ротвильше, который претерпел значительные изменения и был мало понятен посторонним из-за обилия эрративов[1] и местечкового сленга.

— Никто даже не заинтересовался перестрелкой, — шепнула Кармен.

— Здесь это обычное явление. Всё равно полиция не приедет, скорее всего.

Следуя за гомункулом, они прошли в коридор, расположенный в задней части здания. Большая часть тусклых лампочек была разбита и едва разгоняла мрак. Каин заглянул в одну из приоткрытых дверей. Из расположенного в дальней стене окна на него уставился громадный глаз с продолговатым горизонтальным зрачком.

— Ты не на экскурсии, вампир, — сказал гомункул и захлопнул дверь у него перед носом. — Иди за мной и не лезь не в своё дело.

Следуя за гомункулом, они начали спускаться в подвал. Кривые ступени коварно скользили под подошвами и норовили сбросить идущего вниз. Гомункул толкнул очередную дверь и жестом пригласил их в помещение. Вся обстановка состояла из лишённого дверей шкафа, забитого каким-то барахлом, и единственного стула, стоящего под болтающейся на проводе лампочкой. В углу стояло что-то похожее на накрытую полотном статую.

Гомункул забрался на скрипучий стул и принялся болтать ногами.

— Что тебе нужно? — спросил Каин, когда ему надоело ждать.

— Я тебя знаю, — заявил гомункул, сложив руки на животе. — Ты Каин Сийярто, храмовник. Твою подружку вижу впервые. А ещё я знаю человека, который тебе нужен.

— Неужели?

Гомункул гневно сморщился.

— Оставь сарказм при себе, вампир. Без меня ты его не найдёшь. Блуждание в потёмках — не та роскошь, которую можно позволить себе в такие времена.

— И зачем тебе помогать нам?

— У всех свои мотивы.

Скорее всего, гомункул, как и многие его сородичи, жаждал освобождения от тирании Нижнего города. У них не было особого выбора — жить можно было или в рабстве, или в изгнании. Некоторые организации Офенпешта поддерживали их подпольную деятельность, но в основном это были маргиналы или политические отщепенцы.

— Ты не представился.

— У нас нет имён. По крайней мере, для посторонних.

— Ты тот самый друг Бартола Дворжака?

— Да. Я хотел поговорить с тобой наедине, но получилось как получилось. Раз время пришло, то сделаю это сейчас.

— Удивительное совпадение.

— Ты будешь слушать или нет?

— Рассказывай.

— Николау Мареш, — сказал гомункул. — Ты мог бы узнать это имя и из других источников, но времени ушло бы несравненно больше. Можешь считать, что тебе повезло.

Гомункул замолчал.

— И это всё? — спросил Каин, не дождавшись продолжения.

— Тебе обещали зацепку, — ответил гомункул. — Обещание выполнено. Очередь за тобой, вампир.

Он спрыгнул на пол и начал ковылять по комнате, изредка взмахивая руками, будто неслышно дискутируя с кем-то. Потом остановился и начал что-то чертить на стене взятым с подоконника карандашом. Интерес к гостям гомункул потерял и полностью погрузился в свои размышления.

— Разговор не окончен, — сказала Кармен.

Гомункул на мгновение замер, но тут же продолжил своё занятие. Рядом с рисунками появлялись всё новые и новые сложные формулы и расчёты. Они притягивали взгляд, как будто хотели быть разгаданными. Язык гомункулов причудливо сочетался с обычной латиницей, создавая некий пиджин[2].

— Я с тобой разговариваю.

— Закончен, — прошептал он. — Наконец-то закончен.

Кармен подошла ближе.

— Что ты там бормочешь?

— Не трогай его, — предупредил Каин.

— Я не собираюсь его трогать. Просто крепко надеру зад, если будет вести себя подозрительно.

— Это не поможет.

Гомункул повернулся и зловеще блеснул глазами. Протянув руку, он сдёрнул полотно на пол.

В углу стояла биомеханическая конструкция, которая когда-то была человеком. Ноги до колен и всю левую руку заменяли переплетённые с мышцами стальные протезы, желтоватая сухая кожа напоминала пергамент. Верхняя часть черепа была удалена, мозг отсутствовал. В лоб, виски и затылок были вживлены изогнутые металлические пластины, образующие подобие короны. Большую часть лица скрывал пульсирующий органический нарост, от которого тянулись толстые трубки, уходящие куда-то за спину; такие же трубки торчали из глазниц.

Гомункул начертил последний знак, и письмена едва заметно засветились. Щёлкнули короткие когтистые пальцы, и конструкция ожила. Из пустого черепа начало вырываться белое пламя, глазницы засветились. Скрипнув суставами, конструкция закачалась и шагнула вперёд. Складывалось впечатление, что это существо не было слепым и вполне могло ориентироваться в пространстве или же его поведением управляли откуда-то извне.

— Вам нечего здесь делать, — сказал гомункул. — Убирайтесь.

Подкрепляя его слова, конструкция выдвинула из рук длинные изогнутые лезвия.

— Не трогай оружие, — тихо сказал Каин. — Иначе он нападёт.

— Ты многое о нас знаешь, Сийярто, — заметил гомункул.

— Я знаю достаточно, чтобы держаться от вас подальше. Придержи своего монстра, мы уходим.

— Как скажешь.

Каин попятился к двери, не спуская глаз с замершей конструкции. Он знал, что при необходимости эти несуразные поделки могут двигаться достаточно быстро чтобы стать серьёзной проблемой. Вдобавок они отличались феноменальной живучестью. Он издал несколько щёлкающих звуков, предупреждая Кармен.

Конструкция стояла на месте, но всё время рывками перемещалась из стороны в сторону, при этом сохраняя полностью статичное положение. Она как будто существовала сразу в двух мирах и постоянно перемещалась между ними. Природа этих существ оставалась неизученной, как и практики гомункулов, которые их создавали. До сих пор никому не удалось сделать нечто подобное.

Кармен скользнула в приоткрытую дверь, Каин вышел следом.

— Что это за хрень была? — спросила Кармен, которая то и дело оборачивалась, опасаясь преследования.

— Сами гомункулы называют их конструкциями, — ответил Каин. — Что-то вроде киборга. Для гомункулов не существует разницы между биологическими и технологическими объектами, для них это одно и то же. Всё является ресурсом, который можно перепрофилировать и использовать для своих нужд.

— Отвратительная практика.

— Это Транслейтания, привыкай. Здесь своеобразное отношение к смерти.

— Из-за религии? Смертная оболочка презренна, вечна только душа?

— И поэтому тоже. Если тебе удалось просто умереть, то можешь считать это наилучшим исходом.

— Я уже видела что бывает, когда обстоятельства складываются не столь удачно.

— Поверь, самого страшного ты ещё не видела.

— И что же это?

— Подпольные фабрики, на которых выращивают дополнительные органы и конечности. Или чаны для выращивания слизи, предназначенной для ремонта канализации.

— А с ней что не так?

— Некоторые образцы предназначены для выполнения сложных задач и им необходим высокоразвитый мозг. А самый простой способ получить его…

— Достаточно, можешь не продолжать. Откуда берутся эти карлики? Из Нижнего города?

— Да. Раньше он стоял на месте Офенпешта, но по какой-то причине исчез. Не сохранилось никаких исторических документов. Потом были обнаружены тоннели, которые ведут туда. И не сказал бы, что увиденное кого-то обрадовало.

Предыдущая цивилизация пошла по пути пышной деградации с помощью бесконтрольного применения биотехнологий. Её немногочисленные представители изменились настолько, что было невозможно понять, как они выглядели изначально. Угадывалась лишь гуманоидная морфология. В настоящее время они существовали за счёт предприятий и частных тюрем, расположенных на территории Нижнего города. Договорённости с Транслейтанией позволили продлить своё существование и получать всё необходимое.

— Как мог бесследно исчезнуть целый город?

— Некоторые связывают это с Кошмарами. То, что мы видим сейчас — лишь отголоски былой катастрофы.

— Ты бывал там?

— Нет, только видеозаписи смотрел. Мне и этого хватило. Если интересно, то лучше Виктора расспроси, он точно спускался в Нижний город.

[1] Эрратив (от лат. errare в значении «ошибаться») — слово или выражение, подвергнутое умышленному искажению носителем языка, владеющим литературной нормой, для придания особого эффекта.

[2] Пиджин (англ. pidgin) — упрощённый язык, который развивается как средство общения между двумя или более этническими группами, говорящими на неродственных и/или взаимно непонятных языках, но вынужденных более или менее регулярно контактировать друг с другом в силу тех или иных объективных потребностей.