Заячьи уши

ВСЕГО ДЕСЯТЬ

Как только новый директор Дома культуры Сугробин впервые вошел в кабинет, раздался телефонный звонок.

— Здравствуй. Ты включен в координационный совет по эстетическому воспитанию. Сегодня в четырнадцать ноль-ноль заседание.

— Да я новый. Пять минут всего директорствую…

— Знаю!

— Еще с сотрудниками даже не познакомился.

— Познакомишься. Подождут, не кинозвезды. До встречи…

Сугробин стал просматривать папку, плотно набитую бумагами. Но звонок тут же оторвал от дела.

— Добрый день. Вы утверждены членом жюри по проведению конкурса на лучшее санитарное состояние населенных пунктов. В шесть часов вечера организационный сбор.

Собирался встретиться с участниками самодеятельных коллективов…

— Успеете! Явка без опозданий!

Через несколько минут позвонили из райисполкома и уведомили: «Вы в составе инициативной группы по учреждению местного общества книголюбов».

Директор не успел возразить. Спустя четверть часа, также стремительно и категорично, руководителя очага культуры проинформировали о том, что он зачислен: в бригаду по обследованию подсобных помещений торговых точек, в президиум общества любителей природы и назначен заместителем, на общественных началах, председателя Освода.

Робкие возражения с ходу получили достойный отпор: в одном случае директору популярно разъяснили, что и посетители Дома культуры участвуют в товарообороте; в другом — напомнили, что культпросветработники тоже «уважают ландшафт, пейзаж и другие красоты окружающей среды»; а в третьем — с металлом в голосе внушили, что «в водоемах регулярно купаются и вверенные ему кадры».

Незадолго до обеда позвонили поочередно: из общества «Знание», редакции и милиции. Сугробин безропотно записал в конце большого листа очередные поручения: «Заведующий внештатным отделом районной газеты. Лектор-общественник. Заместитель начальника народной дружины»…

Время уже обедать, а директор дальше первой страницы в объемистой папке так и не продвинулся.

«Вот это оперативность и ритм! — устало размышлял Сугробин. — Вчера утвердили, сегодня приступил. А уже имею девять общественных поручений».

Очередной телефонный звонок, то ли от перегрузки аппарата, то ли от «звукового переутомления» хозяина кабинета, казался куда резче и оглушительнее охранного звонка, что вовремя срабатывает у входа в магазины.

— Вы включены…

Да я же… (И мысленно промолвил: «Десятое поручение. Одно утешение — все же не дюжина»).

— А вы ко всему имеете самое прямое отношение!

— Когда же я буду вгрызаться в свое служебное дело?

Недооцениваете! Не дорожите доверием! — И абонент с возмущением шмякнул трубку на рычаги.