Здесь было лето

Глава девятая

Велосипеды выглядели будто брошенные собаки, оставшиеся на ночь под проливным дождем в ожидании своего хозяина. На хромированном боку Вовкиного (а вернее Лизкиного) велосипеда налипли желтые листья, на сиденье скопилась дождевая вода. Серегин велосипед лежал на боку, покрытый сплошь мелким песком. А Артемкин велосипед и вовсе задрал заднее колесо, став похожим на подстреленного охотниками оленя.

Впрочем, ребята не обратили на это внимание. Они, конечно, обрадовались, но чувство стремительно ускользающего времени подталкивало их, заставляло все делать быстрее.

Они наспех стерли грязь, почистили сиденья, проверили цепи, потом оседлали верных железных коней и помчались сквозь лес.

Пару раз звонил телефон, сбивая настройки GPS. Звонил все тот же "Евгений", волновался. Толик притормаживал, пережидал звонок, потом мчался вновь, вперед, указывая дорогу.

Прошло минут пятнадцать, и ребята выскочили на поляну перед лесом, увидели утоптанную широкую тропинку, по которой жители станицы обычно ходили в лес, а чуть дальше — поля с изумрудной травой и, вдалеке, первые станичные домики. Вот только совсем рядом с опушкой стоял армейский джип, старенький, с облезшей краской и затонированными до черноты окнами. А из джипа, распахнув дверцу, выглядывал ни кто иной, как Артемкин дядька.

— Левее, левее! — тотчас завопил Артем и так припустил, что обогнал Толика и начал удаляться в сторону станицы.

Да и Вовка был не дурак, вильнул влево, резко, едва не упал, вывернул руль, и помчался следом. За спиной затарахтел мотор, было слышно, как тяжело, с неумолимым рокотом, автомобиль трогается с места.

— В стороны! — закричал Толик. — В стороны разъезжаемся! Хоть кто-нибудь доберется! А остальные задержат!

— Ты с ума сошел? — завопил в ответ Серега. — Я никого из вас не оставлю!

— Я сказал — разъезжаемся! Балбес! Так лучше будет!

А ведь Толик дело говорит, — мелькнуло в голове. Вовка первым повернул направо, вильнул — колесо повело на сырой траве — выровнялся и припустил в сторону от Толика, Сереги и Артема. Оглянулся, увидел Толика, уходящего в сторону леса, и Серегу с Артемом, несущихся напрямик, туда, где через несколько сотен метров начиналось то самое Молочное озеро, заросшее вдоль берега густым камышом. Там наверняка сидят удильщики. Да и народ должен быть, из разыскивающих… А джип несся по прямой, будто за Артемом, ревел мотором, вырывал из земли пучки травы. Сквозь черные окна не было видно ничего, но Вовка очень ясно увидел Артемкиного дядю, который так крепко сжал руль, что побелели костяшки пальцев. Дядя этот не остановится ни перед чем — если уж он решил осквернить могилы людей, которые когда-то защищали его родину, то что говорить о подростках, вставших на его пути?

Серега вильнул в сторону, поехал не к озеру, а на край станицы. Джип теперь уже точно мчался за Артемом…

Вовка отвернулся, сосредоточился на своем пути. Он крутил педали так быстро, что онемели мышцы, лодыжки налились тяжестью и заболели, а еще разбитая коленка застонала, отдалась болью в голове. Но Вовка и не думал останавливаться. Через пару минут он достиг асфальтированной дороги, въехал в станицу и помчался улочками к своему дому. Пару раз ему попадались люди, которые кричали что-то, показывали на него пальцами, но Вовка ехал вперед, стиснув зубы.

Одна улочка, еще одна, узкая дорога из щебня, камешки летят в стороны, скрип колеса, песок, выдох, капли пота падают на глаза, снова асфальт, тротуар, плитка, земля из-под колес, поворот…

Лизка сидела на скамейке, с телефоном в руках, набирала что-то, сосредоточенно. Вовка затормозил и едва не упал. Ноги подкашивались и отказывались слушаться. Глаза Лизки округлились от испуга.

— Ты что?.. Ты как это?.. Ты откуда?..

Она вскочила, подхватила падающего Вовку и дотащила его до лавочки. Вовка задыхался. Сил не было даже отдышаться. Ноги болели так, будто в них воткнули одновременно сотню велосипедных спиц.

— Вовка! — Лизка дотронулась до его плеча. — Вовка, где остальные? Что происходит? Ты откуда такой… что у тебя с коленкой? Где твоя майка? Ты грязный весь!

— В… милицию!.. Звони! — выдохнул Вовка и закашлял. — Срочно!..

— Я позвонила уже.

— Сюда… пусть едут! Я им все покажу! Надо срочно!

Лизка все поняла, тут же набрала номер и заговорила:

— Тут один из мальчиков нашелся. Да, которые потерялись! У него коленка разбита, и еще… он плохо себя чувствует! Помощь нужна, срочно! Скорую? Нет, еще не вызывала. Хорошо… Адрес?..

Лизка назвала адрес, потом позвонила снова, но уже в скорую помощь. Вовка хотел сказать ей, что все в порядке, но закашлял снова. Воздух вырывался хриплый, горячий, у Вовки снова начинался жар. Тогда он откинулся на скамейке, прислонился затылком к забору и закрыл глаза. Стало темно и как-то тихо. Только сердце колотилось в ушах — быстро, трепетно. Вовка почувствовал Лизкину руку в своей руке, сжал ее крепко и улыбнулся. Даже дышать стало легче.

Потом Лизка ойкнула, совсем как тогда, в телефонной трубке, и напряглась. Вовка открыл глаза. На дороге, напротив дома, стоял Ваня. Тот самый, из хомяков. Был он высоким и худым, но с ощутимо выпирающим животом. Волосы, которых, видимо, никогда не касалась расческа, торчали грязными патлами в разные стороны. В руке у Вани была совковая лопата. Ваня недобро ухмылялся.

— Вы что, мелюзга, опухли в конец? — рявкнул он, делая шаг в их сторону. — Вы совсем охренели? Поставили на уши всю станицу, ментов навызывали, вертолет, вон, скоро за вами пустят! Вы кого из себя строите, а? Суперменов? Ну-ка, вставай, со мной пойдешь!

Лизка еще крепче сжала Вовкину руку. И в этот момент Вовка понял, что никуда он не пойдет. Просто потому что здесь, рядом, Лизка. И она нуждается в его помощи.

Вовка наклонился, поднял с земли осколок кирпича и крепко зажал его в руке. Встал с лавочки, загораживая Лизку. Ваня рассмеялся, хотя глаза его не смеялись вовсе — они горели злостью.

— С ума сошел, пацан? Я же тебя лопатой перешибу и не замечу! Как дам по голове и все. Лучше брось свою игрушку и пошли, по-хорошему.

— Зачем? — спросил Вовка, а голос предательски дрожал.

— Как зачем? Вы же хотите всем рассказать, что происходит, верно? А Женька вам хочет объяснить, почему этого нельзя делать. Понимаешь? Он толково умеет объяснять. Вы потом и пикнуть не посмеете. Ну? Идешь? Или лопатой по голове хочешь?

— Лопатой хочу. — сказал Вовка.

Лизка за спиной громко всхлипнула, схватила Вовку за плечо, шепнула:

— Лучше иди… Зачем ты так?

— Он же и тебя потом лопатой, разве не видишь? — спросил Вовка. — Они все и есть такие, как Артем читал в книжках — упыри, оборотни! Выглядят, как нормальные люди, а внутри монстры.

— Вот это ты загнул! — продолжал ухмыляться Ваня. — Ладно, не идешь сам, придется мне тебя заставлять.

Ваня бросился в их сторону, замахиваясь лопатой. Вовка швырнул осколок кирпича, угодил Ване в живот, потом закричал: "Прыгай!", и прыгнул сам. По спине ударили — сильно — и боль вспыхнула перед глазами разноцветными брызгами, будто кто-то плеснул в лицо радугой. Вовка почувствовал, что падает, потом ударился лицом о землю и куда-то покатился. Тело налилось неподъемной тяжестью, уши заложило, и сквозь странный, глухой шум донесся до Вовки далекий звонкий крик. Вовка подумал, что если с Лизкой что-то случиться, то он… то он…

А потом он услышал звуки сирены. И скрип колес. И какой-то шум. Радуга в глазах быстро погасла, уступив место темноте. Вовка потерял сознание.

Очнулся он в автомобиле. Как это всегда бывает, сначала показалось, что мир вокруг — это сон, но потом нахлынули эмоции, звуки, чувства, Вовка все вспомнил и встрепенулся. Сбоку сидела Лизка, заплаканная, но, вроде бы, спокойная. Рядом с ней — молодой милиционер, с редкими усиками. С другой стороны сидел врач в халате, что-то записывал в блокнот. Автомобиль мелко трясся на дороге. Куда-то ехали.

Увидев, что Вовка открыл глаза, врач взял его за запястье, принялся мерить пульс.

— Как себя чувствуешь? — спросил он.

— Нормально. — ответил Вовка. Голос вышел слабый, хриплый. — Только спина болит… и ноги.

— Это потому что тебе лопатой перепало. — сказал милиционер. — Но ты герой, молодец, помог задержать преступника!

Лизка часто-часто заморгала и отвернулась, прижав одну руку к глазам.

— Ты чего? — спросил Вовка. — Все же в порядке!

Лизка не ответила, только всхлипнула громко.

— Рассказывай, герой, что случилось. — добродушно попросил милиционер. — Как это вас в лес занесло? Где остальные? Что этот, с лопатой, от тебя хотел-то?

— Тут такое дело… — начал Вовка торопливо и быстро рассказ о том, что произошло с ним и друзьями за последние три дня. Начал с обнаруженных могил и закончил нападением хомяка.

Милиционер слушал серьезно, делал пометки в блокноте, а под конец достал большую рацию и начал передавать приметы Славика и Артемкиного дяди, а также описание джипа.

— Ну, вы натворили дел! — заявил он, спустя некоторое время. — Такого у меня на участке ни разу не было!

— Мы не виноваты… Мы собирались обо все рассказать.

— Да я не об этом. Я об этой шайке малолеток, которые затеяли обворовать могилы. Это же до чего надо додуматься! Кто их только воспитывал?

Милиционер посокрушался еще немного, потом стал снова с кем-то разговаривать по рации.

— Там мои друзья! — сказал Вовка. — С ними все в порядке?

— Одного нашли. Он въехал прямо в озеро, распугал всех рыболовов. Говорят, кричал что-то о том, что русские не сдаются, потом еще пытался плыть и тащить велосипед, но бросил его и поплыл так.

— А джип? За ним гнался джип!

— Джипа не видели. Рыболовы твоего друга вытащили и повезли в больницу. Скоро увидитесь.

В станице не было собственной больницы, где можно было содержать больных. Приходилось их возить в небольшой соседний городок. Ехать до него надо было минут двадцать пять, не больше.

— И больше никого? — спросил Вовка.

— Не волнуйся, герой, всех найдем. Не потеряются больше.

Тогда Вовка посмотрел на Лизку. Она все еще прятала глаза и всхлипывала. Вовка потянулся и взял ее за руку.

— Не плачь. — сказал он.

— Я и не плачу. — всхлипнула Лизка. — С чего ты взял?

— Ну, тогда и не плачь.

— И не буду…

И почему это милиционер и доктор так заулыбались?

Вовка смутился, убрал руки под одеяло, которым был укрыт, и принялся разглядывать потолок. Прошло двадцать минут, они приехали в больницу.