Здесь восходит Солнце. Духовные и музыкальные поиски Джорджа Харрисона

10. Небо под его стопами

К концу января 1971 года расцвет карьеры Джорджа Харрисона достиг своего апогея. В день продавалось более 30 000 экземпляров пластинки с песней «Мой сладостный Господь». Только в Америке было распродано более двух миллионов экземпляров. В Британии доход от продажи тройного альбома «Все преходяще» составил более 10 миллионов фунтов. В июне, когда во всем мире его песни прочно заняли первые места в списках лучших, он решил помочь Рави Шанкару завершить работу над автобиографическим фильмом «Рага». Прибыв на квартиру Рави, в Лос-Анджелесе, Джордж застал его в расстроенных чувствах.

«Джордж, — сказал Рави, показывая ему кипу газет. — Ты можешь мне помочь?»

Все газеты освещали ситуацию, о которой Джордж знал лишь понаслышке, не вникая в суть мельком услышанных по радио и телевидению новостей. То, что он прочитал в газетах, повергло его в шок. Два месяца тому назад Восточный Пакистан провозгласил свою независимость от Западного Пакистана и теперь называли Бангладеш. Между двумя штатами разразилась война,в которой уже погибли сотни тысяч ни в чем не повинных людей. Оставшиеся в живых устремились в Индию, где в лагерях для беженцев сложилась критическая ситуация: люди погибали из-за острой нехватки воды и пищи и в результате разразившейся эпидемии. В этих лагерях не успевали хоронить мертвых, что еще более усугубляло опасность распространения инфекционных болезней. Среди беженцев были и члены семьи Рави Шанкара.

«Необходимо что-то предпринять», — сказал Джордж.

Рави предложил устроить благотворительный концерт, благодаря которому, возможно, удастся собрать 25000 долларов на покупку еды и медикаментов для беженцев.

«Этого не достаточно, — сказал Джордж. — Мы организуем что-нибудь более грандиозное».

Судя по популярности его последнего альбома, чем больше веры вкладывал Джордж в свои дела, тем большим успехом вознаграждал его Бог. Его всегда восхищал подход Джона, который уверенно шел к тому, что считал для себя важным, и добивался успеха. Подтверждением этого был его последний проект, осуществленный совместно с Йоко Оно: они записали альбом с авангардистской музыкой и сняли авангардистский фильм, в котором постоянно мелькали обнаженные тела. Это не соответствовало вкусам Джорджа, но он восхищался напористостью Джона. И вот теперь Джорджу предстоит осуществить еще один собственный проект, который будет намного грандиознее, чем все предыдущие, и это вновь произойдет благодаря Рави Шанкару.

Джордж арендовал дом в Лос-Анджелесе и приступил к работе по организации первого в истории музыкальной индустрии благотворительного рок-концерта. Вторую половину июня и первую половину июля он был занят телефонными переговорами с лучшими мировыми звездами рока, убеждая их объединить свои усилия в беспрецедентной гуманитарной акции. Ринго сразу же дал свое согласие на выступление, хоть для этого еще придется сделать перерыв в съемках вестерна «Слепец» Это будет его первое выступление на сцене за последние три года, и, по словам Джорджа, «он уже заранее страшно волновался».

Джордж пригласил выступить на концерте и Пола Маккартни. Пол согласился при условии, если Джордж и остальные битлы снимут с него обвинения в распаде их ансамбля. Джордж не мог принять его условие, и Пол отказался выступать.

Когда Джордж обратился к Джону с просьбой выступить на благотворительном концерте, тот начал настаивать на том, чтобы и Йоко Оно приняла в нем участие. Это было неприемлемо для Джорджа, поскольку он устраивал особый концерт, в котором должны были выступать лишь звезды мировой величины. Разговор получился резким. Неужели его друзья не способны хоть один раз, во имя благородной цели, поступиться личными амбициями?

Джордж пригласил выступить на концерте Мика Джаггера, но тот не мог приехать в Нью-Йорк из-за проблем с визой.

Джордж вылетел в Лондон; встретившись с музыкантами группы «Бэдфингер» (Badfinger), он извинился за то, что обещанная запись их альбома на время откладывается. В качестве компенсации он предложил им выступить вместе с ним на концерте.

Боб Дилан, несомненно, был тем, кто мог бы обеспечить успех концерту, и Джордж решил позвонить ему, хоть и знал, что у него почти нет шансов убедить своего живущего в уединении друга выступить на сцене. Дилан сказал, что готов обсудить это, но ему бы не хотелось выступать на сцене.

Концерт должен был состояться прежде, чем события в Бангладеш утратят свою злободневность. Вернувшись в Лос-Анджелес, Джордж решил назначить дату концерта. Для большей уверенности в успехе он и Рави Шанкар обратились за советом к астрологу, который сказал, что наиболее благоприятным днем для концерта будет воскресенье.

После долгих обсуждений разных вариантов Джордж арендовал огромный амфитеатр в «Мэдисон Сквер Гарден», в Нью-Йорке. Впервые с момента распада группы «Битлз» он выступит на сцене, и это ставило его в довольно щекотливое положение.

«Джордж очень нервничал, но с помощью друзей и благодаря своей вере он сумел довести это дело до конца», — рассказывал бас-гитарист Клаус Вурман[131]. Джордж арендовал несколько номеров в отеле «Плаза» под офисы, а затем вместе с журналистом Элом Ароновицем вылетел в Нью-Йорк, чтобы начать репетиции.

Однажды, во время короткого перерыва между реакциями, они проходили мимо расположенного в Центральном Парке зоопарка, который из-за урезанного бюджета и сокращения кадров представлял жалкое зрелище. Джордж покачал головой: «Белки выглядят так, словно они при смерти, — сказал он. — Трава засохла без воды. Листва поражена недугом. Теперь я понимаю, что имеет в виду Дилан, когда поет про «одержимые, испуганные деревья».

Ароновиц вспоминал о том, какое впечатление производил на окружающих шагающий по Пятой Авеню Джордж. «С длинными, ниспадающими на плечи волоса, ми, он напоминал святого или мудрого отшельника».

Они заказали ленч в одном из уличных кафе, расположенном прямо на тротуаре. Один из прохожих, усатый мужчина, пристально вгляделся в лицо Джорджа. Затем он подошел к нему и спросил: «Вы Джордж Харрисон?»

«Нет», — отрезал Джордж.

Человек, поверив, что ошибся, побрел прочь.

Джордж посмотрел на Ароновица и засмеялся. «Приходится объяснять им, что не следует отождествлять себя со своим телом».

В отеле «Плаза» Джордж с воодушевлением приветствовал прибывающих музыкантов. Были объятия и похлопывания по спине. Всех объединяло чувство того, что они выполняют высокую миссию, — они были в приподнятом состоянии духа и заряжали друг друга энергией. «Это будет благородная, духовная акция, — говорил он. — К тому же концерт принесет людям радость, так что наши усилия не пропадут даром».

Когда Джордж слишком увлекался философствованием, музыканты в шутку называли его «Мистер Профессор» или «Мистер Гуру».

Все участники действовали как сплоченная команда, но именно Джордж был главным двигателем предстоящего мероприятия: он все время был чем-то занят, идей так и сыпались из него. Все знали, что на карту поставлена его репутация, и, если шоу не удастся, именно ему придется держать ответ перед публикой, перед средствами массовой информации, перед всем миром.

До концерта оставалось всего пять дней. Джордж арендовал номера для музыкантов в «Эссекс Хаузе», рядом с отелем «Плаза». Репетиции проходили в арендованной студии, возле «Карнеги Холл». «В течение недели один за другим прибывали разные музыканты, среди которых были Ринго, Билли Престон, мой ансамбль «Бэдфингер», Клаус Вурман и другие, — рассказывал гитарист Джой Молланд. — Нас становилось все больше и больше. Сначала мы определились с ритмом, затем подключились музыканты, игравшие на духовых инструментах, затем — вокалисты. И вот на сцену для короткой репетиции вышли Дилан и Джордж. Это было здорово — все, кто был в „Мэдисон Сквер Гарден“, очутились на неформальном 45-минутном концерте Дилана». Но Дилан, хоть и репетировал, не был уверен, что выступит на предстоящем шоу.

По мере приближения дня выступления суета усиливалась. Лифты в отеле «Плаза» не останавливались ни на минуту, то поднимая, то спуская участников шоу. Кто-то репетировал песню, кто-то договаривался о чем-то по телефону, кто-то заказывал костюмы и проверял состояние аппаратуры. Джордж сидел за столом, просматривая программу концерта. Когда он поднял глаза, перед ним стоял улыбающийся Шьямасундар. Друзья обнялись — они не виделись уже несколько месяцев. Американец объяснил, что он в качестве помощника Прабхупады сопровождает его в поездках по всему миру. Сейчас они находятся проездом в Нью-Йорке и вот услышали про концерт.

«Это была идея Рави, — сказал Джордж. — Ты знаешь, что там у них началась война и ситуация отчаянная. Мы устраиваем два концерта в «Мэдисон Сквер Гарден». Я пытаюсь подключить к этому мероприятию Джона, Эрика и даже Бобби Дилана. Но он давно не выступал на сцене, и ему немного не по себе». Последнее публичное выступление Дилана состоялось в августе 1969 года, во время фестиваля на острове Уайт.

«Я хотел устроить во время концерта киртан, чтобы преданные также приняли участие в шоу и спели Харе Кришна. Но я немного сомневаюсь. Может, это не будет соответствовать общему направлению концерта», — сказал Джордж.

Шьямасундар спросил, чем он может быть полезен, Джордж усмехнулся и предложил ему угостить музы. кантов здоровой пищей — прасадом. Шьямасундар, немного подумав, направился к выходу. К вечеру он вернулся — его микроавтобус был битком набит вегетарианским угощением. Мешки с лепешками из цельной муки — так называемые чапати, кастрюли с поджаренным сыром в томатном соусе, рис с шафраном, котлы с дымящимся гороховым супом — далом — всем этим можно был накормить целую армию. И вот в отеле «Плаза» начался пир. Как музыканты, так и остальной персонал, с удовольствием угощались прасадом.

Из боковой комнаты доносились звуки одинокой гитары — это Дилан играл Like a Rolling Stone, сидя на стуле поглядывая на разбросанные по кровати ноты. Высокий парень, последователь Кришны, поставил блюдо с прасадом на соседний столик и осторожно прикрыл за собой дверь.

Джордж пробился сквозь толпу и направился прямо к преданному, раздававшему чашки с чечевичным супом. Шьямасундар собрался уходить. «Подожди, — сказал Джордж, притронувшись к его оранжевому дхоти. — Я хочу тебе кое-что показать». И Джордж повел друга к гардеробу, достал из него белый хлопчатобумажный костюм и показал ему вышитые на нем знаки ОМ. «Я велел портному вышить на нем мантру Харе Кришна, — сказал он и показал ему крошечные буквы, вышитые вокруг воротничка и вокруг рукавов. — Мантра вышита такими маленькими буквами, что никто ее не видит. Но я-то знаю, что она здесь, со мной». В Индии Джордж обнаружил множество изощренных методов, которые используют последователи Кришны, чтобы окружить себя мантрой. Санскритские буквы, составляющие 16 слов мантры, украшали накидки, шали, сорочки, появлялись на рамках для фотографий, на обложках книг, на дверях — Бог в форме букв. Даже на теле некоторых последователей Кришны красовалась татуировка в виде мантры.

«Я думаю, что нам все-таки не удастся устроить киртан на сцене, — сказал Джордж. — Никому, кроме меня, эта идея не нравится. Для большинства публики даже выступление Рави с его музыкантами покажется странным. Для них это нечто «слишком восточное и непонятное». Западной толпе не было дела до того, что Рави для этого выступления пригласил самых одаренных музыкантов Индии. Их интересовала лишь рок-музыка. Билеты были распроданы в одно мгновение. Самые дорогие места продавались за 600 долларов. Наконец наступило воскресенье первого августа. Джордж наблюдал из окна, как 20000 тысяч зрителей заполняют амфитеатр «Мэдисон Сквер Гарден». Скоро начнется первый из двух концертов.

Ему хотелось уделить больше времени организации мероприятия такого масштаба. Это было шоу, в котором принимали участие многие известные музыканты, и оно привлекло пристальное внимание средств массовой информации. Было бы лучше потратить несколько недель на его подготовку, но в его распоряжении оставалось всего несколько дней — дело не терпело отлагательства.

Свет в амфитеатре начал медленно затухать. То, что за этим последовало, можно назвать одним из самых грандиозных рок-шоу в современной истории. Концерт начался с того, что Джордж выразил почтение своему гуру в музыке. Он вывел на сцену Рави с его музыкантами и поклонился ему. В ответ Рави энергично заиграл на ситаре.

Через полчаса Джордж вернулся на сцену, чтобы исполнить свою программу, которая была составлена с логической последовательностью. Он начал с песни «Bay-Bay», провозгласившей его независимость от ансамбля «Битлз»; за ней последовала песня «Мой Сладостный Господь», в которой он пел о своем радостном открытии, — в нем живет Бог и Дух; затем он спел песню «Он ждет всех вас», которая являлась его посланием всему миру. Просто распахни свое сердце — провозглашалось в песне — и увидишь, насколько ты загрязнен. Повторение святых имен Господа очистит тебя. Чтобы увидеть Иисуса, не требуется ни паспорта, ни визы; просто распахни свое сердце.

Джордж понимал, что концерт должен проходить на подъеме, и он остался на сцене, чтобы представлять каждого очередного выступающего. Джордж воодушевлял их улыбкой и кивком головы, заряжая их своей энергией,

Билл Престон выступил с номером в стиле соул и настолько проникновенно исполнил песню, That’s The Way God Planned It («Так распорядился Бог»), что растрогал даже самых заядлых атеистов. Его выразительная игра на органе, спонтанный танец, подпевающий в стиле госпел хор — все это вызвало необычайное воодушевление в зале. Затем Ринго внес свою лепту в общее воодушевление с долей присущего ему уюмора: он исполнил свой знаменитый хит Doesn’t Come Easy («Это не так-то просто»).

Джордж в гитарном дуэте с Эриком Клаптоном, его давнишним другом, исполнил песню While My Guitar Gently Weeps. Затем последовало несколько зажигательных номеров, после чего аппаратуру убрали со сцены. После оглушительных номеров мягко заиграла акустическая гитара: Джордж пел свою песню надежды Неrе Comes The Sun («Здесь восходит солнце»). Ансамбль «Бэдфингер» обеспечил безукоризненный фон, и зал откликнулся искренними, горячими аплодисментами.

В программе было обозначено, что следующим будет выступать Боб Дилан, но рядом с его именем стоял вопросительный знак. После последней репетиции Боб заявил, что, по всей вероятности, не сможет выступить.

«Послушай, приятель, — сказал он Джорджу. — Я не справлюсь, я не привык к этой сцене».

«И я не привык к этой сцене, — ответил Джордж. — И вообще я впервые выступаю самостоятельно. Ты, по крайней мере, имеешь многолетний опыт сольных выступлений». Джордж начал нервничать: сказывалась усталость. Сомнения Дилана могли привести к провалу мероприятия.

«Мне пора возвращаться на Лонг-Айленд», — сказал Дилан и ушел, оставив Джорджа в полном неведении относительно своих намерений.

Аплодисменты постепенно утихли. Джордж стоял на сцене, не представляя, что произойдет дальше. Затем он повернулся и увидел, что на сцене появился бородатый Боб Дилан. В руках у него была гитара, у шеи — губная гармошка. Он явно волновался. Джордж повернулся к залу.

«Вот и наш общий друг, — произнес он с улыбкой. Мистер Боб Дилан!»

«Мэдисон-сквер-гарден» взорвался от аплодисментов и приветствий. Боб Дилан в голубых джинсах и в грубой хлопчатобумажной куртке подошел к микрофону. Джорджу удалось то, что казалось невозможным, и его охватила экстатическая радость. В этом темном мире как Джордж, так и Дилан, стремились к свету и хотели принести этот свет людям. Оба были благословлены талантом и имели возможность выразить себя на мировой сцене. И вот теперь они объединили свои энергии и выступают вместе — это ощутимая сила.

В течение следующих семнадцати минут Дилан исполнял свои самые известные баллады: A Hard Rain’s Gonna Fall, Blowing In The Wind, Mr. Tambourine Man, Just Like A Woman. После каждой из песен зал взрывался бурей аплодисментов.

В конце шоу зрители долго не могли успокоиться, они кричали, аплодировали, умоляя продолжить концерт. Все музыканты вышли на сцену, чтобы еще раз поклониться зрителям и ощутить флюиды благодарности и любви. Даже Дилан был охвачен эйфорией. За кулисами Дилан сжал Джорджа в объятиях[132].

«О Боже, если бы можно было устроить три концерта!»

Джордж радовался, как ребенок. Для него это событие представляло большую важность, чем выступление в Театре Эда Салливана в 1964 году.

Джордж постоянно напоминал себе, что от него лично мало что зависит, в том числе и результаты концерта. Он стремился работать отрешенно, полагаясь на мудрость той силы, которая ведет его по жизни и помогает преодолевать трудности. Если, проснувшись следующим утром, он узнает, что концерт не принес ожидаемых результатов, значит, так суждено. По крайней мере, он сделал все, что мог. Но бездействовать, в то время как люди уничтожают друг друга, он не мог. Это было бы аморально. Именно об этом он и говорил музыкантам, и — слава Богу! — они поддержали его, особенно Дилан. Все они, движимые состраданием, выступили с огромной отдачей. Это было сострадание к людям, которых они никогда не видели, которые жили на другом конце света, но нуждались в помощи.

Впоследствии концерт, организованный в пользу страдающего народа Бангладеш, всколыхнет чувства людей всего мира. Как писал один репортер, «в потоке трагических новостей, поступавших с места военных действий, люди вдруг узнали о событии, которое их сильно воодушевило. Теплота, забота, добрая воля, проявленные во время концерта „Бангладеш“, эхом отозвались в сердцах людей всего мира»[133]. В этом концерте «рок достиг своей зрелости, — писал Джон Ландау, корреспондент журнала „Роллинг Стоунс“. — Музыканты четко осознали, что ответственны за окружающий их мир, и выразили это решительно и профессионально»[134].

Но были и разочарования. Несмотря на то, что все музыканты согласились выступить бесплатно и даже не запросили гонорар за видеосъемки и запись концерта, студия звукозаписи EMI оказалась не столь щедрой. Бхаскар Менон, глава компании Capitol EMI Music Worldwide, назначил слишком высокую цену за ее услуги, задерживая передачу 400000 долларов народу Бангладеш. Возмущению Джорджа не было предела, и он пригрозил ему, что обратится к CBS, главному конкуренту компании Capitol. Джордж не скрывал своего негодования и во время популярного в Америке телевизионного шоу Дика Кавета, на котором появился в ноябре того же года.

«Я сам выпущу этот чертов альбом», — заявил он ошеломленному Кавету. Все сидящие в зале рассмеялись. По всей видимости, их забавляло то, что бывший битл публично выражает свое возмущение. И совсем немногие почувствовали всю серьезность его намерений, всю глубину его возмущения тем фактом, что деньги, предназначенные для помощи людям, которые на другом конце света умирают от истощения и болезней, удерживаются в качестве залога.

«Подавай на меня в суд, Басхар!» — сказал Джордж прямо в камеру.

Выпущенный после концерта альбом разошелся в таком количестве экземпляров, что мог смело завоевать в том году премию Грэмми. В конечном итоге доход от продажи фильма и записей концерта «Бангладеш» превысил 14 миллионов долларов.

«То, что мы собрали деньги, — дело второстепенное, — заявил журналистам Джордж. — Главное, что нас услышали в мире, и это способствовало окончанию войны. Мы показали, что музыканты, также как и простые люди, намного гуманнее политиканов. Сегодня всем ясно, что музыканты со всей искренностью принимают участие в благотворительных акциях. Раньше, когда я делал это в одиночестве, про меня говорили: он это делает, чтобы завоевать симпатии людей»[135].

Концерт «Бангладеш» прошел с триумфом, но Джордж не мог дождаться момента, когда он вновь начнет сочинять музыку и писать песни. По его собственному выражению, это для него было как «исповедь» и помогало ему «избавиться от некоего подсознательного бремени»[136]. Поездки, путешествия также вдохновляли его на создание музыки и песен.

В июне 1972 года они с Пэтти полетели в Португалию, где пересели в автомобиль и направились во Францию. Они ехали вдоль побережья, мимо золотых, раскинувшихся на километры пляжей, и Джордж размышлял по поводу очередного «бремени». Во что это бремя выльется на сей раз? Летняя Ривьера — это яркие зеленые холмы, фруктовые сады, в которых поспевают персики, и опаловое, переливающееся на солнце море. Он проезжал мимо городов и деревень, останавливался, чтобы перекусить свежим хлебом и сыром, а затем вновь отправлялся в путь и повторял святые имена — сколько было угодно его душе.

Я проводил за рулем около 23 часов в день и всю дорогу повторял мантру, — рассказывал он впоследствии одному из друзей. — Самым интересным было то, что я даже не знал, куда еду. То есть у меня была карта, и я в принципе знал, в каком направлении следует двигаться, но я не знал ни французского, ни испанского, ни португальского. И это было абсолютно не нужно. Знаешь, когда повторяешь мантру, все происходит на трансцендентальном уровне»[137].

Эти ощущения не пропали бесследно. Вернувшись Лондон, он отправился в студию «Эбби-Роуд» и погрузился в работу. Через три месяца появился его второй сольный альбом Living In The Material World. Во всем мире песни из этого альбома в течение девяти месяцев занимали первые места в списках лучших произведений. В новый альбом вошли его самые сильные композиции, в которых проявились как его высокий профессионализм, так и уверенность в своих силах.

В основе некоторых песен лежали духовные концепции, облеченные в слова, по своей поэтичности и красоте напоминавшие ведические сутры: короткие фразы, в которых заключен глубокий смысл. Первая песня альбома Give Me Love («Подари мне любовь»), содержала фразу Oh, My Lord, через которую он решил показать универсальность всех религий, прибегнув к очень простому методу: он сделал так, чтобы эта фраза звучала как священное ОМ (Ohhmmm, My Lord). В песне Living In The Material World («Живя в материальном мире»), в честь которой и был назвал альбом, он выразил суть «Бхагават-гиты» в нескольких простых словах: «В этом мире невозможно удовлетворить все свои желания, которые бесконечны и грозят потопить нас». Джордж исполнял рок-н-ролл, и его голосу вторили мощные клавишные аккорды, рыдания гитары, выразительные партии саксофона и барабаны. Но внезапно музыка обрывалась, и вступала интерлюдия — мягкие удары таблы переносили слушателя в мир медитации. «Я храню сладостные воспоминания о духовном мире, — пел он, — и молюсь лишь о том, чтобы вернуться в тот мир навсегда». Затем: «Бонг!» — и он вновь возвращал слушателя в материальный мир. Мощные удары барабанов словно говорили о том, что стоит лишь поддаться желаниям, и ты в одно мгновение утратишь духовный рай и вновь попадешь в мир «майи» — иллюзии. И в финале песни — фраза, похожая на цитату из личного дневника: «Я хочу, чтобы это послание дошло до всех, в том числе и меня самого. Я также хочу выбраться отсюда. Возможно, Божьей милостью, и я смогу получить освобождение и навсегда расстаться с материальным миром».

В альбом вошли песни, повествующие о годах, когда он был одним из «Битлз», и о том, как пуста жизнь рок-звезд. Суть всех песен альбома сводилась к тому, что смысл человеческой жизни — в достижении духовной цели. Музыкальный обозреватель журнала «Роллинг Стоун» Стефен Холден отметил, что этот альбом «пронизан его верой», что он «мудрый, обольстительный и уникальный — словно сияющий культовый предмет». Человек, миф, музыка — все в нем переплелось, став чем-то «глубоко привлекательным и временами трогательным» — писал Холден. Джордж искренне делится своими переживаниями, пробуждая при этом интерес к своей вере по той простой причине, что он сам необычайно воодушевлен и романтичен.

Как утверждал композитор Филлип Гласс, сольные альбомы Джорджа на духовные темы появились в тот момент, когда современная западная музыка находилась в кризисе. «К началу шестидесятых, — говорил Гласс, — популярная музыка оказалась в тупике, то есть композиторы все больше сочиняли музыку для небольшой группы избранных»[138]. В начале шестидесятых Гласс работал с Рави Шанкаром над музыкой к фильму, и оба они стремились обогатить западную музыку новшествами. «Я думал, мы открыли дверь лишь для индийской музыки, но в эту дверь хлынула музыка всего мира, и эт0 продолжается по сегодняшний день. Не забывайте, что в середине шестидесятых вы бы не нашли на страницах „Виллидж Войс“ ни одного объявления об обучении йоге. Учителей йоги тогда просто не существовало».

В 1967 году Гласе побывал в Индии и от своего ментора Рави Шанкара узнал, что Джордж углубился в изучение индийской мудрости и традиций и уже понял, какое необыкновенное влияние может оказать на западную культуру восточная музыка. Вскоре после своего возвращения из Индии Гласс встретился с Джорджем, и они пришли к общему выводу: элементы традиционной музыки Индии в современной западной музыке — это именно тот глоток свежего воздуха, в котором она так остро нуждается.

«Мы шли к одной и той же цели, но с разных концов, — говорил Гласс, — я принадлежал миру экспериментальной концертной музыки, Джордж — к миру популярной музыки. Мы оба осознавали историческую важность того момента и понимали, что основы современной музыки должны измениться. Но перемены наступили намного быстрее, чем я ожидал, и в их центре был Джордж. Он привлек к ним внимание всего мира благодаря собственному музыкальному творчеству».

Несмотря на оглушительный успех выпущенных им сольных дисков, Джордж задавался вопросом, удалось ли ему столь же успешно донести до слушателей свой призыв к духовности. Критики предполагали, что «он помешался от слишком большой дозы медитации», многие друзья отошли от него, и на это были веские причины. Джордж утратил интерес к ночным вечеринкам в обществе атеистов и часто отказывался даже от встреч с давними приятелями. Поэтому некоторые из них считали, что в своем религиозном рвении он переходит границы разумного.

«К сожалению, в некоторых кругах над ним просто смеялись, — писал друг и бывший пиар-агент «Битлз» Тони Колдер, — по той простой причине, что он был связан с теми, кто ходит вдоль Хай-стрит с тамбуринами и поет Харе Кришна, Харе Кришна»[139]. Некоторые даже предполагали, что одной из главных причин распада ансамбля «Битлз» был его религиозный фанатизм. Джордж, конечно, понимал всю нелепость подобных обвинений, но был обеспокоен тем обстоятельством, что многие считают его поведение нелепым. «Во время работы над альбомом „Живя в материальном мире“ Джордж переживал стресс, — говорил Джон Бархам, ответственный за звучание струнных инструментов. — Мне казалось, что он переживает какой-то кризис. Возможно, духовный кризис — я не могу точно сказать».

Одним из признаков кризиса было то, что между ним и его женой Пэтти нарастало отчуждение. В первые годы совместной жизни их интересы совпадали. Оба придерживались вегетарианства, экспериментировали с ЛСД, вместе ходили в горы, стремясь достичь космического сознания, посещали сеансы Махариши Махеш Йоги — словом, имели одинаковые склонности и привычки. Но по мере того, как Джордж углублялся в Сознание Кришны и все чаще общался с последователями Сознания Кришны, многое начало меняться. Вдвоем с Пэтти они продолжали посещать концерты и дни рождения друзей, но она все реже принимала участие в духовных мероприятиях.

В 1969 году в часовне Фрайар-парк, украшенной витражами и лепным потолком, преданные установили алтарь Кришны. По вечерам они часто видели возле алтаря Джорджа, в одиночестве перебиравшего свои деревянные четки и повторявшего мантру. Пэтти вновь вернулась к своей карьере модели, что способствовало еще большему отчуждению между ними. После последнего концерта ансамбля «Битлз» Джордж настоял, чтобы она ушла с работы. Он понимал, что она дорожит своей карьерой, но аргументировал свое требование тем, что появление в общественных местах может быть для нее опасным. Ринго называл это «предрассудком, привитым в детстве». «Нас именно так и воспитывали на Севере, — говорил он. — Жены сидели дома, а мы уходили на работу. Мы добывали уголь, а они готовили еду».

Пэтти задыхалась. «Всем женам и подружкам „Битлз“ внушалось, что мы должны жить „одной семьей“, — говорила она. — Если мы шли развлекаться куда-то, то непременно все вместе. Мы чувствовали себя так, словно нас поместили в кокон». Уже в 1968 году она заявила: «Я не желаю быть просто женушкой, которая все время сидит дома. Я хочу заняться чем-то достойным"[140]. В конце 1970 года, после пяти лет замужества, Пэтти надоело уединение в Фрайар-парке и вечное общество повторявших мантру друзей Джорджа. Она вновь стремилась к независимости.

«Я не помню, чтобы Пэтти и Джордж ссорились, — говорил Эл Ароновиц. — Пэтти всегда была приветливой, и их отношения казались просто волшебными. Даже если они и ссорились, никто никогда этого не видел. Однажды мы летели из Калифорнии в Нью-Йорк на концерт в пользу Бангладеш и Джордж сказал мне, что не идожет иметь семью, не может стать отцом, но если вы зидели его сына Дхани, то могли понять, что это не так. Однако он все время обвинял себя. Такой это был человек!»[141].

По тем или иным причинам Пэтти не заводила детей. Она предпочитала вернуться на подиум и, вопреки воле Джорджа, приняла приглашение участвовать в показе моделей одежды, в шоу Осси Кларка, которое состоялось в мае 1971 года в театре «Ройал-Корт». Модели одежды Кларка отличались экстравагантностью, открытостью и прозрачностью тканей. Появление на подиуме Пэтти было равносильно провозглашению ее независимости от Джорджа.

22 августа 1973 года «мерседес» Джорджа въехал на территорию поместья в Хертфоршире, где ему предстояло встретиться с Бхактиведантой Свами Прабхупадой. Ночью прошла сильная гроза, но к утру тучи рассеялись, солнечные лучи согрели воздух. Джордж подъехал к главному особняку в стиле Тюдоров. Шесть месяцев тому назад он купил это поместье для лондонского Общества Сознания Кришны и теперь обратил внимание на то, что его вид намного улучшился за это время, появились новые цветочные клумбы и другие новшества.

Прошло около четырех лет с тех пор, как он впервые встретился с Прабхупадой в поместье Джона и Йоко. Пожилой учитель вновь приехал в Англию, и, как по секрету сказали ему его ученики, возможно, он в дальнейшем не будет покидать Индию. Джордж хотел повидаться с учителем, пока он был доступен, чтобы попросить у него совета. Быть может, это последняя возможность рассеять сомнения, которые начали преследовать его на духовном пути.

Джордж подошел к главному входу. Он хотел, чтобы Прабхупада знал: несмотря на все свои сомнения, он по-прежнему любит Кришну. Джордж даже изменил прическу, собрав волосы в пучок, чтобы были видны бусы туласи, обвивающие его шею. На лбу выделялся знак тилаки. Он был одет в белую хлопчатобумажную куртку поверх перехваченных толстым ремнем джинсов, а в правой руке держал бордовый мешочек с четками. В вестибюле его поджидали друзья — Мукунда и Шьямасундар. Они обменялись объятиями и улыбками и начали подниматься по сияющим чистотой деревянным ступенькам, в офис Прабхупады. Тихонько постучав в дверь, они вошли в комнату и, демонстрируя свое глубочайшее почтение, склонились перед учителем, прикоснувшись лбами к полу. Прабхупада сидел на подушке, за невысоким столом, облокотившись на стену. Его глаза были закрыты, лицо освещено рассеянными лучами солнца, проникавшими в комнату через обитые панелями окна. Его пальцы осторожно перебирали четки. Оторвавшись от чтения молитвы, он взглянул на вошедших в комнату людей. Увидев Джорджа, пожилой учитель поднял обе руки и засмеялся.

«Джай! Вся слава Джорджу Харрисону». Все, в том числе и Джордж, засмеялись.

«Это прибежище предоставил нам ты, — сказал Прабхупада, окидывая взглядом комнату и сад за окнами, — тебе же будет предоставлено прибежище у лотосных стоп Кришны. Мы всегда будем за это молиться». В ответ на его благословение Джордж улыбнулся.

«Ты искренний юноша, — продолжил Прабхупада. — Кришна всегда к тебе благоволил. Воспользуйся его расположением с умом. И все будет хорошо». Джордж придвинулся поближе к низкому столику и сел на подушку.

«На данный момент все чудесно, — сказал Джордж, усевшись в позу полулотоса. — Да и в будущем все будет замечательно: в конце концов, на земле будет больше храмов, чем гостиниц». Даже если Джордж и поделится с Прабхупадой своими проблемами, то учитель непременно должен знать, что распространение его учения для него важнее, чем личные проблемы. Первое, что он услышал от Прабхупады в доме Джона и Йоко, — это наставление распространять знание о Боге, чтобы изменить мир. В последние четыре года Джордж с вдохновением, даже со страстью, исполнял это наставление: он писал песни о Душе, о вечной вселенной, сокрытой материальным миром, о том, что, вырвавшись из круга перевоплощений, дух возвращается в духовный мир, являющийся его истинным домом. Но он не нашел поддержки со стороны своей семьи, друзей или прессы, и это его настораживало. Настороженность привела к грусти, а грусть — к сомнениям.

И Джордж, чтобы не тратить времени, прямо заговорил о том, что у него наболело. «Прабхупада, мне кажется, я все время хожу по одним и тем же кругам. Может быть, это в какой-то степени объясняется тем, что я родился под астрологическим знаком Рыб и одна рыба тянется в одну сторону, а вторая — в противоположную. Бывает, что я безостановочно повторяю святые имена Бога, а потом становлюсь демоном и забываю...»[142].

Прабхупада улыбнулся и покачал головой: «Ты не демон. Ты преданный, который привязан к Кришне, — он внимательно вгляделся в лицо Джорджа, словно врач, выявляющий симптомы болезни своего пациента, чтобы поставить ему диагноз. — Ты читаешь «Бхагават-гиту»? Это тебе поможет».

«Да, читаю постоянно. По одному стиху в день».

Прабхупада одобрительно кивнул. «Продолжай читать книгу, там найдешь все ответы».

Они беседовали о санскрите, о том, что за каждым словом писания сокрыто множество глубоких истин. Они говорили о необходимости повторять имена Бога сосредоточенно, что это реально возвышает сознание. В окно хлынул поток солнечного света. Один из преданных открыл его нараспашку, и в комнату ворвался легкий ветерок.

«Вы знаете, — сказал Джордж, — когда до конца посвящаешь себя чему-то, это в некотором смысле равносильно тому, чтобы добровольно отправиться на плаху. Я обнаружил, что чем ответственнее я отношусь к своим обязательствам (какими бы небольшими они ни были), тем больше я раздражаю окружающих меня людей». Когда разнеслись слухи о том, что Джордж приобрел поместье Летчмор Хит для последователей Кришны, у многих возникли вопросы. Неужели Джордж откажется от мирской жизни, обреет голову и станет монахом? Близкие Джорджу люди и его поклонники совсем не хотели этого.

«Я провоцирую негативную реакцию, — сказал Джордж. — Чем сильнее я погружаюсь в духовность, тем враждебнее относятся ко мне люди. Знаете, иногда я задаюсь вопросом: найдется ли хоть один из десятка людей, для которого все, что я говорю и делаю, имеет какой-то смысл? И я не уверен, что в конечном итоге это оправдает себя, даже если я найду отклик в душе одного человека, но при этом вызову раздражение у десяти других. Может, лучше не говорить на эти темы? Тогда мне удастся вернуть их расположение».

Да, — сказал Прабхупада, — когда проповедуешь истину, всегда есть вероятность натолкнуться на враждебное отношение. Скажи об истине глупцу, и вызовешь в нем гнев, — процитировал он известную бенгальскую поговорку. — Но, когда человек проповедует, он должен говорить об истине. Далеко не всем нравилось то, что говорил Господь Иисус Христос, и они были готовы убить Его, но он продолжал возвещать истину. Тому, кто говорит о сознании Бога, иногда приходится серьезно расплачиваться за это». Вероятно, Джордж почувствовал себя неловко, когда его испытания сравнивались с теми, через которые проходил Иисус, но слова Прабхупады возымели действие. «Сознание Христа» часто упоминалось в учениях Парамахамсы Йогананды, призывавшего своих последователей найти в себе такое же «сознание Христа», которое явил Иисус своим состраданием, беспристрастностью и любовью ко всему человечеству.

«Если ты рискуешь ради Кришны, — сказал Прабхупада, — даже если ты ставишь на карту все, что имеешь, Кришна обязательно придет на помощь и защитит тебя. Именно это и произошло с Арджуной. Он победил в битве, потому что на поле сражения Кришна был рядом с ним. Кришна всегда защищает тех, кто предан Ему».

Джордж сказал, что даже самые близкие ему люди отстранились от него. «Я встречаюсь с Шьямасундаром и еще несколькими преданными лишь время от времени. Но большая часть моей жизни проходит среди других людей, и вдруг наступает момент, когда я чувствую, что мне тяжело общаться даже с близкими друзьями, даже с собственной женой, так как мы находимся на совершенно разных уровнях». Он замолчал. Наступила пауза.

Каждый из присутствовавших в комнате людей так или иначе переживал подобные сомнения. Никто не сомневался в философии Кришны, составлявшей основу древних писаний; но были сомнения относительно того эмоционального воздействия, которое оказывает эта философия на отношения с родными и близкими, особенно когда те, сбитые с толку, отворачивались от них. И тогда возникал вопрос: не слишком ли большую цену приходится платить за свою глубокую веру в Бога?

«По всей видимости, я дошел до точки, — продолжал Джордж, намереваясь сказать то, что еще несколько минуту тому назад ему не могло бы и придти в голову. — Я решил либо сбавить темп, чтобы мои близкие успевали за мной (возможно, я сам поставил себе слишком высокую планку), либо вообще вернуться к прежнему образу жизни. Чем больше я привыкаю к мантре, тем более сильное воздействие она оказывает на меня, и наступает момент, когда я просто не могу общаться с людьми».

Его друзья прожигали жизнь в погоне за сексом, наркотиками и деньгами — говорил он, и это огорчало его. Ему было грустно из-за того, что те, кого он любил, были слишком беспечны, не задумываясь о том, что и к ним когда-нибудь придет смерть. И тем не менее он не мог просто так расстаться с ними или предъявить им слишком высокие требования. «Наступает момент, когда я просто не могу с ними общаться. То есть вся проблема в том, как сохранить равновесие».

«Да, — кивнул Прабхупада, и Джордж почувствовал, что учитель доволен тем, что он признался в своих сомнениях и недостатках. — Ты должен сохранять равновесие. Не разрушай свое положение. Береги его. Причем тебе следует сохранять равновесие как внешне, так и внутренне». И он привел ему в пример Рагунатаха даса Госвами, богатого землевладельца XVI века, который от всей души стремился примкнуть к Движению, начатому аватаром Чайтаньей. Богатый землевладелец хотел уйти из дома, последовать за Чайтаньей и повсюду воспевать с ним святые имена. Но Чайтанья посоветовал ему набраться терпения и выполнять свои обязанности. «Бога можно найти не только на дорогах, но и сидя дома», — сказал Чайтанья.

Джордж слушал с глубоким вниманием. Он уважал Прабхупаду как человека, прошедшего духовный путь, преодолевшего материальное «эго» и достигшего реализации. Джордж не сомневался, что Прабхупада знал Бога. Он любил Кришну, говорил с Кришной и стремился поднять до этого уровня и других людей. Иначе зачем он покинул Индию в 72 года, в возрасте, когда большинство людей только и думают о спокойствии и отдыхе? Такой человек способен дать бесценный совет.

Внешне твой образ жизни не должен меняться, сказал учитель. Нельзя расставаться с близкими людьми, особенно если они от нас зависят. Но будь сильным внутренне. Это требует дисциплины и практики. Не мучай себя, не думай, что ты должен самостоятельно искать и находить решения. Ты наделен талантом, что свидетельствует об особой карме. Перед тобой поставлена особая цель, и Кришна поможет тебе осуществить ее.

Джордж был благодарен учителю за поддержку. Но была еще одна проблема, которая терзала его. И как бы это ни было трудно, он должен был обсудить ее. Почему только Кришна? Есть столько путей и дорог к Богу, почему же верующий должен ограничить себя, приняв именно такой способ выражения любви к Богу? Он, бывший битл, знал по собственному опыту, что люди склонны создавать кумиров и фанатично поклоняться им. Возможно, «Битлз» были великолепными музыкантами, но они не соответствовали тому мессианскому образу, которые наделили их фанатичные поклонники. Что они могли знать о нем или о его друзьях кроме того, что им навязывалось средствами массовой информации? И разве поклонение Кришне как единственному, исключительному божеству не является таким же проявлением фанатизма?

Зная о любви Прабхупады к Кришне, Джордж подошел к этому вопросу деликатно. «Я записывал индийские песни с Рави Шанкаром, — сказал Джордж, — и среди них была «Даша Аватар», или «Десять воплощений Бога». Прабхупада кивнул в знак того, что хорошо знаком с этой известной индийской мелодией.

«И я не понял, — сказал Джордж, — почему там не упоминается Кришна».

Объяснение Прабхупады было таким же, что и пять лет тому назад, когда они встретились в доме Джона и Йоко. «Кришна — не воплощение Бога. Он — источник всех воплощений. Его положение Верховного Существа не умаляет статуса других божественных форм, поскольку Бог являет Себя во множестве разнообразных форм. И все же другие воплощения называются „аватар“, а в санскритских текстах Кришна зовется „аватари“, что означает „источник всех аватар“. Если это понять, то подобные вопросы больше не будут возникать»[143].

«Это здорово!» — сказал Джордж. Он сразу ощутил легкость. Прабхупада ответил на его вопросы, сославшись, как всегда, на явленные тексты писания, и рассеял его сомнения.

Преданные принесли завтрак. После еды, когда Прабхупада вышел из комнаты, чтобы сполоснуть руки, Джордж обратился к Шьямасундару. «Ему уже скоро gQ лет. Трудно поверить, но он вес еще пишет книги, путешествует, беседует с людьми и почти не спит».

Прабхупада вернулся, и Джордж, обратившись к преданным, сказал: «Вам следует серьезно готовиться к будущему. В данный момент с вами Прабхупада, который поддерживает вас своей энергией. Но рано или поздно каждому из вас придется самостоятельно осуществлять все, чему он вас учит». Джорджа беспокоило не только будущее преданных, но и его собственное. Прабхупада играл важную роль в его духовной жизни. Но пожилой учитель приближался к концу своего жизненного пути, и он сам неоднократно говорил об этом.

«Придет откровение, — сказал Прабхупада, желая уверить Джорджа, что даже после его ухода из этого мира ученики продолжат свой духовный путь. — Таково ведическое предписание. Академическое образование не выводит на духовный путь, но чем искреннее человек, чем сильнее он привязан к духовным принципам, тем глубже ему раскроется смысл шастры, священного писания. Будь чист, — сказал он, — и Кришна, как солнце, явит тебе Себя».

Кивнув в знак согласия, Джордж встал.

«Уйдешь или останешься на ночь?» — спросил Прабхупада. Наступила длинная пауза, и простой вопрос начал обретать другой, более глубокий, смысл.

«Нет, — сказал Джордж, — я должен идти».

«Ты уходишь один или кто-то будет тебя сопровождать?» — спросил Прабхупада, явно вкладывая в эти слова особый смысл.

«Я ухожу один. Хотя…» Джордж заколебался, и его друзья засмеялись, поняв, что он признается в своей уязвимости. Джордж не скрывал от них свои сомнения, потому что восхищался их преданностью и верой, но он не мог придерживаться их образа жизни, следуя лишь одной конкретной традиции. Один ли он пойдет дальше? Джордж окинул взглядом комнату, затем вновь взглянул на Прабхупаду, смиренно сидевшего на подушке, перебиравшего четки и повторявшего имена Кришны.

Бог был для него реальностью, а не мифом. Иначе он не отдавал бы Ему всю свою любовь.

«Со мной будет частичка вас», — сказал Джордж. Он сложил руки у груди, затем низко поклонился, встал и направился к выходу.