Здравствуйте, господин Ампер

Ламберт

единица световой яркости. Названа в честь немецкого философа, математика, физика и астронома Иоганна Генриха Ламберта.

1 ламберт — это яркость идеально белой поверхности площадью 1 см², на которую падает световой поток 1 люмен.

ламберт — запрещенная единица. В настоящее время используется кандела на метр квадратный (кд/м²).

1 Лб = 1/π∙10⁴ кд/м².

Иоганн Генрих Ламберт родился 26 августа 1728 г. в эльзасском городке Мюльгаузене в семье портного. Учителя рекомендовали ему изучать теологию, но для этого нужна была поддержка магистрата[23], которую он не получил. Поэтому ему привилось взяться за изучение отцовского ремесла.

Мечта об образовании привела его на работу в канцелярию городского писаря. Здесь он усиленно занимался чтением книг.

В 17 лет он уехал в Базель, где получил место у адвоката Иселина. Швейцарская семья приняла его, как родного, и после работы у него оставалось достаточно свободного времени для дальнейшей учебы. Он отдавал предпочтение изучению философских трудов и юриспруденции.

Позже по совету Иселина он поехал в Хур к графу фон Салису, где занялся воспитанием его внука и еще двух дальних родственников. Здесь он оставался восемь лет и завершил свое образование. Затем вместе со своими воспитанниками совершил ряд путешествий в Геттинген, Утрехт, Гаагу и, наконец, в Париж, где он познакомился с передовым философом и математиком Даламбером.

В 1758 г. была издана первая книга Ламберта — «Особенности прохождения света в воздухе», а годом позже работа под названием «Большие перспективы». В 1760 г. он стал известен среди физиков своей «Фотометрией», хотя у него пока еще не было навыков умелого экспериментатора, да и пользовался он довольно примитивным методом.

К этому времени Ламберт уже находился в Аугсбурге, где вел с новообразованной Мюнхенской академией безрезультатные переговоры о членстве в ней, но с правом, добровольного увольнения, если бы ему этого захотелось. Здесь же в 1761 г. были изданы и его следующие работы «О характере движения комет» и «Космологические письма о строении вселенной».

Зимой 1763 г. он отправился в Лейпциг, где издал «Новый органон». Из Лейпцига переехал в Берлин, где в 1765 г. стал действительным членом Берлинской академии с годовым окладом в 500 имперских талеров. Чуть позже его оклад был увеличен до 1100 талеров, и одновременно с присвоением звания верховного строительного советника ему был доверен контроль над благоустройством сельского хозяйства. Новая должность предоставляла ему более чем достаточную свободу для занятий научной работой. В эти годы был написан капитальный четырехтомный труд «К вопросу об использовании математики», который был полностью завершен лишь в 1772 г.

Ламберт работал много, активно, разнообразно и беспрерывно с юношеских лет, и, конечно, такой труд истинного ученого не мог не отразиться на его здоровье. 21 самостоятельная работа (из них пять было издано уже после его смерти), большое количество статей и заметок, касающихся разных областей науки, говорят о широком диапазоне его научных знаний, которые он приобрел, будучи самоучкой.

В 1775 г. он заболел туберкулезом, но своих научных изысканий не прекратил. Состояние его здоровья быстро ухудшалось, кровоизлияние в мозг застигло его в разгар работы. Ламберт умер 25 сентября 1777 г. в Берлине.

* * *

В феврале 1764 г. Ламберт переехал в Берлин. Даже здесь он не изменил своего образа жизни, свидетельствующего об исключительном трудолюбии и работоспособности. Как правило, за работу он принимался в 5 утра и работал до полудня, затем с 14 часов и до полуночи, не позволяя себе ничем отвлекаться, только иногда при хорошей погоде совершал короткие прогулки.

Наука и искусство в те времена пользовались всесторонней поддержкой Фридриха Великого, который, будучи интеллектуалом, сам занимался философией и литературой.

Поэтому не удивительно, что вскоре у него появилось желание лично познакомиться с выдающимся ученым, слухи о гениальности которого уже успели проникнуть даже в королевский дворец.

Вскоре королю предоставилась возможность убедиться не только в учености, но и своеобразии характера Ламберта, который при оценке своей собственной личности и не думал проявлять общепринятой сдержанности.

— Господин Иоганн Генрих Ламберт, — громко произнес слуга и сделал шаг в сторону, пропуская Ламберта.

Аудиенция у короля началась. Ламберт молча поклонился королю и стал ждать, когда тот обратится к нему.

— Здравствуйте! — король двинулся ему навстречу. После нескольких любезных приветственных фраз он спросил:

— Доставьте мне удовольствие и скажите, какие науки вы больше всего изучали.

— Все, — коротко ответил Ламберт.

— Значит, в таком случае вы хороший математик, не так ли?

— Да.

— А кто из профессоров обучал вас математике?

— Я сам!

Король убедился, что слухи, распространяемые о Ламберте, правдивы, и шутливо спросил:

— Следовательно, тогда вы — второй Паскаль?

— Да, Ваше величество, — не задумываясь, ответил Ламберт.

Такое самоуверенное поведение понравилось королю, и Ламберт, по-видимому, не разочаровал его своими знаниями, потому что к концу аудиенции он распорядился произвести Ламберта в действительные члены Берлинской академии.

Но декрет о его назначении почему-то долго не приходил, и Ламберт стал беспокоиться. Когда кто-то из придворных сказал, что король наверняка подпишет это назначение, просто у него сейчас мало времени, Ламберт заметил:

— О, уважаемый, лично меня это не волнует. Я забочусь о его славе, потому что, если бы он меня не назначил, это было бы позорным пятном на истории его правления.

Несколько позже Фридрих Великий назначил Ламберта главным строительным советником в новой Коллегии по строительству, значительно укрепив этим его положение в обществе.

При вступлении в новую должность Ламберт произнес такую речь перед остолбеневшими министрами:

— Господа, я надеюсь, что вы не ждете от меня того, что я буду просматривать мелочные строительные счета. Эту работу может сделать любой помощник, и вовсе незачем, чтобы я разбазаривал на это свое время. Если же случится так, что у вас возникнут какие-нибудь затруднения, тогда перешлите дело ко мне, и я с удовольствием займусь поиском нужного решения.

В тишине, которая возникла после этой смелой речи, Ламберт произнес еще несколько слов в качестве объяснения:

— Думаю, я должен, был вам это сказать, чтобы вы ошибочно не полагали, что я мог принять место, обязанности которого опустили бы меня до уровня ваших писарей!

Когда Ламберт это говорил, ему было всего 37 лет, но он был уже известным ученым. Всего год назад он издал в Лейпциге свой философский двухтомник «Новый органон, или Мысли об изучении и описании правды и ее отличие от ошибок и кажущегося», который высоко оценил сам великий философ Иммануил Кант.