Зеленый портфель

Уж восхищенья нет: ведь тайны нет уже.

А там, где тайны нет, там кровь течет спокойно…

Да, эта женщина любви вполне достойна —

но… восхищенья нет в признательной душе.

Уж восхищенья нет. И что там, впереди?

Мне даль предвидится мучительно и ясно:

да, видеть женщину, общаться ежечасно,

коль восхищенья нет- Господь, не приведи…

Уж восхищенья нет, как в чувство ни играй.

И что виной тому — не знаю, без притворства:

ее ль уступчивость, мое ли то упорство?

Но восхищенья нет.

Как близок аду рай!..

Неверно слово у мужчин,

Но сколько есть тому причин:

Мужчина издавна игрок,

коль не калека,

И пусть горяч он, пусть игрив —

Ему сужден благой порыв,

Но обстоятельства сильнее человека.

Все карты розданы и, как тут ни крути,

От обстоятельств, коль не шулер, не уйти.

Еще вчера на склоне дня

Все в милой — тайна для меня,

Еще вчера ее черты

мне сладко снились,

Но тайны нет, и мне — пора,

Ведь я желаю ей добра,

А обстоятельства с утра переменились.

Я и сейчас ее привержен красоте,

Но обстоятельства совсем уже не те.

Над всем, что есть, довлеет рок.

Ты бескорыстью дал зарок —

Тогда монеты в кошельке

еще водились.

Ты говорил другим в укор,

Что чувства — всё, а деньги — сор,

Да, обстоятельства с тех пор

переменились.

Как честь и совесть

с малых лет ни береги,

Но обстоятельства и принципы —

враги.

"Любите ближних!" — рек Господь.

И с ним согласны дух и плоть,

(И даже более души согласно тело!)

Любовь от ближних не тая,

Мы любим их, Господь и я,

Но обстоятельствам до ближних

что за дело?

Уста вдруг сходятся —

расходятся пути,

Нам остается лишь

руками развести.

Из разных благ не делаем мы идола.

У нас и бедняк не бедняга.

Отсутствие чего бы то ни было

есть самое высшее благо.

В отсутствие одежды,

в отсутствие еды

еще светлей надежды,

еще ясней мечты.

И каждый, кто сознателен,

за нищету признателен, и мы такой режим

менять не разрешим.

Кто голоден, кто бос на нашем острове,

и где нет дыры — там заплатка.

Казалось бы, нищи. Но просто мы

свободны от гнета достатка.

В отсутствие одежды,

в отсутствие еды

еще светлей надежды,

еще ясней мечты.

И каждый, кто сознателен,

за нищету признателен,

и мы такой режим

менять не разрешим.

Конь да путник, али вам не туго?

Как бы впрямь в пути не околеть…

Бездорожье одолеть — не штука.

А вот как дорогу одолеть?

И у черта, и у Бога

на одном, видать, счету

ты, российская дорога —

семь загибов на версту.

Нет ухаба — значит, будет яма.

Рытвина правей, левей кювет…

Ох, дорога, ты скажи нам прямо —

по тебе ли ездят на тот свет?

И у черта, и у Бога

на одном, видать, счету

ты, российская дорога —

семь загибов на версту.

Но согласны и сапог, и лапоть:

как нам наши версты не любить —

ведь браниться здесь умней, чем плакать,

а спасаться легче, чем ловить.

И у черта, и у Бога

на одном, видать, счету

ты, российская дорога —

семь загибов на версту.

Нет! Хищник не ругательное слово.

Есть в хищниках высокая корысть.

Есть в хищниках здоровая основа:

желанье и обязанность — загрызть!

В наш славный век лишь ярче их натура:

когтям так близко всё, что видит глаз.

Пусть даже против хищников культура —

зато цивилизация за нас!

Мы, хищники, большие демократы.

Нам думать о различиях смешно.

Мы нищему равно, как принцу, рады:

здоровому желудку — все равно!

В наш славный век сильнее та фигура,

чья правда — острый зуб и острый глаз.

Пусть даже против хищников культура —

зато цивилизация за нас!

Наливался тучами закат.

Перестройку начали с рассветом.

Не по делу снятый бюрократ

со своим прощался кабинетом.

"Ты прощай, мой светлый кабинет,

ты прости, ковровая дорожка.

Дай в карельском кресле напослед

посижу хотя б еще немножко.

Пусть в последний раз в мой строгий взгляд

ясный свет прольется из плафонов.

Пусть по мне прощально прозвенят

все мои двенадцать телефонов.

Разве ж я хоть что-то разрешил?

Разве ж я вошел куда без стуку?

Так за что же камень положил

рок в мою протянутую руку?

Что ж вы друга бросили, друзья?

Как зачнет судьба его мытарить!

Ведь простой душе его нельзя

с миром без селектора гутарить!.."

Так сказал и вышел по ковру,

уходил все дальше он и дальше,

и слеза катилась по бедру,

по бедру крутому секретарши.

Граждане! Душа моя чиста!

Жду от вас посильного привета.

Кто и есть на свете сирота —

это гражданин без кабинета!

Лозунг на момент текущий свой

в вас внедрить имею намерёнье:

помогите медью трудовой —

перед вами жертва ускоренья!