Земли Меча и Магии. Отец Монстров (СИ)

Глава 18. Зияющие ноздри греха

Дикий вопль одного из солдат ввинтился в изрешеченные отзвуками взрывов барабанные перепонки, чудовищной мясорубкой перекручивая судорожно сокращающиеся извилины, дабы превратить их во вскипающую в собственном соку серо-красную массу, в бесформенных недрах которой пульсирует лишь одна мысль-приказ — заткнуть источник звука любым доступным способом.

Молодой стражник, безумными, почти невидящими от адской смеси боли и отчаяния глазами, испещренными полопавшимися капиллярами, смотрит, как неестественно-яркая в этом сером каменном аду кровь толчками бьет из обрубка руки.

Кровь забрызгивает его поросшее недельной щетиной лицо, поцарапанный шлем, съехавший на одну сторону, тронутую ржавчиной кольчугу, потрескавшиеся стены, пол, сапоги, у разлезающихся носков которых еще едва заметно поддергивается его же рука, вцепившись мертвой во всех смыслах хваткой в рукоять короткого меча.

Невольный порыв Отца Монстров добить человека, только начавшего постигать на собственном примере все прелести скатывания по наклонной в бездну бессмысленной и беспощадной паники, совершил тот, кто и отчекрыжил ему лапку.

Секунда и неудачливый вояка оседает на пол, зажимая целой рукой беззубую ухмылку чуть ниже кадыка. Выплевываемая полубезумным оскалом без пяти секунд мертвеца кровь измазывает тонкие пальцы, больше подходящие пианисту, нежели демоноборцу.

Две стрелы в ответ заставили инкуба спрятаться за тушей ближайшего Гвардейца Инферно и для надежности накрыться еще и воздушным щитом. Ага, инкуб-воздушник. Что дальше — друид-некромант?

— Эй, уе#ок! — как можно более дипломатично начал диалог Нар.

— Я пожру твою душу, жалкий смертный, — последовал такой же дипломатический ответ, сопровождаемый несколькими лезвиями из уплотнившегося воздуха, выбившими мелкую каменную крошку из куска стены перед которым на миг появилась голова химеролога.

— Я твой рот е#ал! — сдвоенная Стрела Праха влетает точно в глазницы одного из штурмующих ворота разорителей, выжигая глазные яблоки, перетирая в невесомую пыль тонкие кости глазного дна и превращая мозг в ничто.

Нда… как же тяжело быть загнанным толпой каких-то ублюдков в угол и при этом не иметь спаренного пулемета. Неизвестно откуда выскочивший инкуб с сонмищем чешуйчатых комбайнов смерти на корню похерил молниеносный марш-бросок во главе двух десятков каких-то обрыганов, переживших резню у баррикад, до предположительной ставки Кровавого Ужаса. Положив в грязь нескольких бойцов и осознав, что так дела не делаются, Нар затихарился в одной из местных высоток — пятиэтажной хибаре, которую пока она была в целом состоянии и не имела довеска в качестве расчлененных трупов хозяев прибитых к воротам, наверняка называли особняком очень зажиточных человекав. Правда, с началом резни всех со всеми от вышеупомянутой зажиточности не осталось и следа, сменившись полнейшей разрухой, тоской и унынием, разгоняемой лишь ошметками мозгов на дорогих коврах.

— Ну я бы не отказался от такого варианта…

— Ты че педик? — не, это было ожидаемо, но все же…

— Я твой самый сладкий кошмар, малыш, — серия воздушных стрел превратила подоконник вместе с куском стены в не имеющее четких очертаний каменное месиво, — приведите мне его живым. Слышал, пупсик? Я т#ахну тебя, жестко.

— Б#я, парни, это ни#уя не педик. Это настоящий боевой пи#орас.

Вопреки задумке Отца Монстров никто из его новоиспеченных всехнагибателей даже не улыбнулся, молча контролируя все окна и двери, время от времени косясь на еще не остывший труп своего товарища в луже крови. Молодые еще, не привыкли.

— Пи#орас, б#ять! — Глаз Мухи и один из штурмующих ублюдков теряется во времени и пространстве, чем не приминул воспользоваться горе-снайпер, прострелив ему колено, на миг показавшееся из-за ростового щита. Да… когда-то и этого рогатого парня вела дорога приключений…

— Гомофоб!

— Натурал!

— Это временно, милый…

Б#ядство, ни дня покоя. Теперь точно придется утопить этого ублюдка в сортире, а то что останется смешать с цементом и дохлыми опарышами, после чего облить бензином и скормить Темному, ибо подобные предъявы от подобных личностей не прощаются. Все же Нар хоть и любил всякие извращенства и эксперименты, но таки с представительницами противоположного пола, а все попытки в наглую переманить его на Темную Сторону, да еще и без печенек, вызывали лютейшее желание убивать. Демоны, б#ять…

— Уе#ок, сдайся и подохнешь быстро!

— Неужели ты скорострел, папочка?

Фу, б#ять, и как с подобными разговаривать? Не, если бы он был обольстительной суккубой с кхм… ну вы поняли, взрослые, как никак, то Нар вышел бы сам. Ну или если бы слащавый пижон с обмазанным маслом телом фотомодели принес что-нибудь пожрать.

Отец Монстров вжался всей тушкой в пол, сливаясь с местностью и пытаясь скукожиться до размеров точки, ибо демонюга, чутка подкопивший маны, вжарил очередью каких-то мелкокалиберных заклинаний точно по тому участку стены за которым скрывался один химеролог. Почему-то в голову лезли мысли только о прогнувшихся во всех смыслах разрабах.

Нет, серьезно, Нар пришел сюда на краш-тест одного из самых хардкорных классов, что должно было подразумевать то самое мясо, матюки, кровь, убийства и голые сиськи с вкраплением старого доброго ультранасилия, а что по итогу?

Второй или третий "сладенький мальчик", введенный в игру, дабы клюнуло побольше баб и извращуг. Что за жизнь? Везде повестка и прочая толерастная ересь, которую суют лишь бы было. Не зря дед говорил, что с ней все е#анулись еще в его годы. С#ка, тут жесткое мрачняковое темное фэнтези, которое нужно проходить только верхом на крылатом огнемете, превращая все живое в агонизирующие куски шашлыка, корчащиеся в языках пламени, или сказка про принцесс? Где та самая выедающая глазные яблоки своей мрачностью грязь? Где суровые мужики в доспехах, которые ссут рядом с горой порубленных в фарш трупов? Где, мать его, Логен Девять Смертей? Где Пес, е#ать его в ухо, Клиган? Хотя, наверное у разрабов были причины на это, они же не настолько долбое#ы, чтобы нас#ать на свою целевую аудиторию, лишь бы угодить двум-трем уе#кам, которые даже не играют…

С каких пор его начала волновать подобная хрень?

Нар мотнул черепушкой.

Походу знатно его приложило по башке, если мозг частично флэшбекнуло в дедовы бредни. Старость, х#ли.

— Лорд, — откуда-то из облаков пыли, поднятых очередным сотрясением дома вынырнула знакомая бородатая физиономия, — мы долго не протянем. Ворота еле держаться. Что делать?

Ах, да, один моментик, требующий особого внимания, но на который благополучно забили болт все, в особенности сам Отец Монстров. Чем ближе их алкоотряд пробирался к центру всей заварушки, а точнее приблизительной дислокации Смешного Гурлина и Кровавого Ужаса, то тем стремнее становились встречающие их враждебные бандформирования. И нет, тут речь шла не про генетических мутантов навроде Вихря Цепей или Хребта, а про вполне стандартных бесов и разорителей, мутировавших в нечто среднее между исчадиями Преисподней и чернобыльскими инсектоидами. Все же, даже находясь в, мягко говоря, затруднительном положении нечто вроде Гвардейца Инферно из бугристой башки которого пробиваются недоразвитые стрекозиные крылья, вперемешку с тараканьими усиками и налезающими друг на друга хитиново-костяными пластинами, сильно бросается в глаза.

— Сделать то, чего они не ожидают, — излюбленная тактика, почти всегда срабатывающая без осечек. Всего лишь горы трупов и немного новых дырок в тушке, благо сделанных колюще-режущими предметами, а не тем о чем только может думать инкубообразный ублюдок под окнами.

— И чего они не ожидают?

— А х#й его знает.

Как говаривали классики, то что нас не убивает, делает нас циничными ублюдками с нездоровым образом мышления и черным чувством юмора, а посему зарождающаяся в черепушке Нара многоходовая многоходовочка вряд ли получится нормальной и не травмоопасной.

Ахес уже давно понял, что пора валить отсюда.

Исчезновение Сильвара Сладострастного лишь укрепили его в этом решении. Смерть Перекошенного Мясника и кучи других далеко не последних личностей в деле умерщвления ближнего своего разбирающихся гораздо лучше, чем какой-то инкуб со средним колдовским потенциалом так же не дадут поспорить.

Да, они были далеко не самыми умными, головы самых умных и сведущих в многоходовых комбинациях уже давным-давно белеют на пиках перед входом в цитадель Кровавого Ужаса. Но одними из самых хитрых. Мясник знал кого нужно убивать, а перед кем выслуживаться и стал не самой последней фигурой на игровом поле, до того, как Черепомордый сделал из его головы кубок для своего дрянного пойла. Что случилось со Сладострастным неизвестно, но сам факт того, что его отряд испарился неподалеку от болот навевал смутные тревоги. Даже если Сильвар не сбежал, то возникновение в до этого вполне спокойных местах кого-то способного вырезать полностью экипированный отряд разорителей разбирающихся в подобных вопросах личностях говорило о многом. Например, что кого-то обязательно пошлют для выяснения обстоятельств происшествия. А в такие места обычно отправляют тех кого не жалко, в особенности инкубов.

Мясорубка Серых Мхов — пожалуй идеальный момент для исчезновения из поля зрения сильных мира сего.

Ахес вместе с десятком разорителей неплохо так смог подняться в иерархической лестнице. За последние есколько часов его воинство разрослось в несколько раз, слившись с несколькими спонтанно образованными группами мутировавших разорителей, отбившихся от основного потока войск. Отлично подойдут на роль живого щита, как сейчас, пока эпохальная битва за Серые Мхи тлеет на тех участках, где людишек собралось достаточно много, чтобы паровой каток Кровавого Ужаса забуксовал от множества трупов, намотанных на гусеницы, так и когда Ахес двинется в сторону гор. Да, гномы безраздельно контролируют единственный нормальный переход, но множество запытанных до смерти контрабандистов и крысолюдов любезно поделились информацией о существовании кучи других проходов, пусть и не способных пропустить через себя армию, но хорошо укомплектованный отряд пройдет без особых проблем.

Но еще один момент — для нормального существования где-то очень далеко нужны деньги. Очень много денег. А так же солдаты и парочка рабов для удовлетворения своих естественных физиологических потребностей. Все же Ахес был относительно молодым инкубом, особо не умеющим контролировать свои спонтанные вспышки распирающей изнутри похоти. Подобное может очень сильно повредить его далекоидущим планам, все же вряд ли простые рубаки смогут пойти за ним если кого-то из них убьют особо жестоким способом по причине неудовлетворенности командующего. А если перед этим Ахес еще захочет поразвлекаться…

Внезапную встречу с отрядом потрепанных людишек, ведомым одноглазым человеком как раз во вкусе инкуба, как гастрономическом, так и постельном, можно было объяснить лишь милостью богов. А кто Ахес такой, чтобы перечить им?

Что может быть самым неожиданным в сложившейся ситуации? Ну кроме пойти в бой трезвым и шаманских танцев с бубном вокруг трупа однорукого салаги, дабы еще не проявившиеся трупные пятна сложились в каббалистический символ призыва апостолов некрофилии?

Правильно, совершить контратаку.

С точки зрения тактики, насколько мог судить химеролог, это был слишком тупой вариант, чтобы зацикленные на похоти и разврате мозги инкуба всерьез обдумали его возможность, а в дополнение и меры противодействия.

Их мало, а вот генномодифицированных разорителей завались. В ближайший десяток улиц рядом никого хотя бы относительно союзного нет и вряд ли появится в скорейшем времени. Прорываться с боем слишком самоубийственное решение, ибо зеленые новобранцы попросту ничего не смогут противопоставить чешуйчатым машинам всеобщей аннигиляции. Единственный вариант — рыть подкоп и молиться.

Поэтому когда из окна вместо очередной порции колдовства вылетело нечто страшное, вопящее и наделенное множеством разнокалиберных конечностей, инкуб малость а#уел. Да, что уж говорить, Отец Монстров сам пребывал в смятении от своего необдуманного поступка.

Насквозь проржавевшие шестеренки в его мозгу еще не успели сложится в нечто единое и относительно здравомыслящее, как тело вскочило на остатки подоконника с громогласным "Ну че, народ, погнали, на#уй?".

И народ погнал на#уй. А точнее открыв почти окончательно измочаленные в щепки ворота и рванулся в лобовую атаку на демонических бойцов.

Этот мир могут спасти только две вещи — секс и рок-н-ролл, а старые добрые слабоумие с отвагой им в этом помогают. Идиотам и самоубийцам время от времени везет.

Разорители, держащие импровизированный таран из найденной в руинах толстой балки и щиты, которыми прикрывались от стрелков, стали случайными жертвами нескольких обстоятельств. Первое — как уже говорилось, их лапы были заняты, и мгновенно взяться за мечи не могли, а вторая — бородатый капитан был нереально прошаренным в решении щепетильных вопросов человеком. Ворота открылись точно в тот момент, когда тяжелое бревно должно было вроде как в очередной раз вмяться в ощетинившуюся щепками древесину. Банальная инерция и элемент неожиданности, помноженные на тот факт, что мутировавшие версии рядовых солдат Инферно отличались как заторможенностью движений, так и общими нарушениями строения всей опорно-двигательной системы, привели к тому, что наиболее подверженная изменению часть из них попросту потеряли равновесие, рухнув на землю. Наиболее неудачливых придавило тараном. Те же, кто не так сильно скатился по эволюционной лестнице все же сумели устоять на ногах. Выпустить из лап бревно и достать мечи из ножен. Дело нескольких секунд, но несколько секунд в подобные моменты — слишком большой срок.

Ватага салаг, ведомая тем самым бородачом, вновь вооружившимся топором и стилетом, врезалась в неровные ряды разорителей, перемалывая неготовых к рубке демонюг и втаптывая в грязь тех кто упал. И нет, это было нихрена не легкая прогулка. У разорителей с редкими вкраплениями Гвардейцев Инферно все еще были зубодробительная сила, помноженная на крепкие чешуйчатые кулаки. Один хорошо поставленный удар и голова зазевавшегося новобранца, превращается в кровавое месиво костей и плоти, вытекающее из всех щелей смятого, как консервная банка шлема.

А вот бородач показал себя с лучшей стороны. Матерый рубака, прошедший через десятки кровавых свалок, стычек, замесов и драк. Каждое движение — чья-то смерть, либо ее предвестник.

Рывок в сторону, уходя от полуторника шустрого мутанта с третьим глазом, налезающим на искривленную от выпирающих позвонков шею. Зазубренная кромка топора вгрызается в его ногу. Фонтан черной крови. Короткий тычок стилетом в глотку, пробивая кадык вместе с рудиментарной зыркалкой насквозь. Тварь давится кровавыми пузырями, оседая на землю, а бородач переходит из вертикального положения в излюбленную стойку всех гопников, из которой бьет снизу-вверз топором по открывшемуся боку какой-то рогатой мудилы, решившей срубить ему башку. Кровь, лохмотья плоти и ленты кишок, вываливающиеся наружу. Оружие с хрустом застряет в его ребрах. Неразличимое невооруженным взглядом движение запястьем и осколки костей разорителя смотрят в разные стороны чудовищным цветком, а измазанное в крови лезвие мчится к черепушке Гвардейца Инферно, дабы смешать его мозги с грязью под ногами.

А что в это время делал Отец Монстров? Хороший философский вопрос.

Как нечто, появившееся в поле зрения ворожин самым первым, он полностью сконцентрировал на себе внимание инкуба и наиболее физиологически адекватных Гвардейцев, охранявших последнего. Согласитесь, когда ты внезапно осознаешь, что нечто, наделенное двумя десятками металлических цепей-щупалец и головой, превратившейся в крошечный провал в Бездну, обрамленный кучей клыков, по всей видимости собралось полакомится твоей сердечной мышцей и на десерт закусить душой вместе с мозгом, сваренным в собственном соку, невольно перестаешь замечать все, что по уровню опасности для твоей драгоценной тушки не превосходит этого непонятного мракобеса.

В сознании бьется лишь одна мысль — либо сбежать, как можно дальше, либо смешать эту срамную ошибку эволюции с кровавой грязью. Демоны выбрали последний вариант.