Земля

Девятая горесть. Визиты

Слушая очередной отчет Ботанического музея, Бен пребывал в отличнейшем настроении - вот-вот на Арахис должен был прибыть Салли. На Земле этого разгильдяя так разбаловали, что он, совершенно отбившись от рук, даже посмел наперекор метрополии изъявить желание навсегда остаться в Галактической столице. Пришлось прибегнуть к помощи индустриальных братьев, и высланная ими на Землю абордажная команда бывших пиратов быстро восстановила нарушенную дисциплину среди функционеров пищевой империи.

В первую очередь попало сотрудникам музея за попустительские действия, а наглого вероотступника бесцеремонно скрутили, запаяли в контейнере и отправили домой первым же рейсом. Но этот неприкрытый акт полного неповиновения (или вероломной агрессии - смотря с чьей стороны анализировать события) агрария нисколько не смутил: он хорошо знал Салли и понимал, что в этом одушевленном браке наверняка запрограммированы и не такие фортели.

– Итак, какие у нас еще успехи? - спросил Бен и вальяжно сложил руки на животе, в районе аппендикса, проверяя, совпадают ли его мысли с интуицией. Кажется, совпадали… Директор музея расплылся в улыбке неудачливого творца, которому наконец-то удалось найти очередной несчастный объект приложения своих творческих усилий, и проговорился, хотя обещал себе приберечь эту новость напоследок.

– Шеф! У нас пополнение! - сотрудник пищевой корпорации жизнерадостно перевел дыхание. - Мне удалось втянуть в наши ряды еще одну организацию!

Бен с трудом подавил в себе волну раздражения, стараясь не завидовать чужим успехам, и милостиво кивнул:

– Поконкретнее!

– Это НИИ НПВ - Научно-исследовательский институт по изучению неизученных и проблемных вопросов, весьма прогрессивное и многофункциональное заведение…

– Ну-ка, ну-ка! - оживился Бен в ожидании подробностей. - Как все происходило?

– Ну… С трудом, но мы смогли восстановить правильные генетические карты пшеницы и даже вырастили несколько пробных экземпляров…

– Что-о?! - поперхнулся землевладелец словами похвалы.

– …э-э-э… шеф, без вашего ведома мы бы никогда не осмелились заняться агрономией, но Салли недвусмысленно приказал…

– Понятно… - задумчиво протянул Бен. - Что дальше?

– Вскорости появилась пшеница, но как извлекать из нее хлебобулочные изделия, не мог придумать даже Салли, - на миг директор музея благоговейно посмотрел вверх. - И тут подвернулся институт. Он только-только появился, и для полноценного развития ему нужен был сильный и насыщенный неразрешенными проблемами партнер, а их условия мне сразу понравились… Вот я и рискнул втянуть их в нашу организацию…

– И какие же у них условия? - ревниво спросил Бен.

– Любые, шеф! Они так и сказали: «Согласны на любые условия!»

– А какие из «любых условий» выбрали мы?

– А зачем выбирать? Если они были согласны на любые наши условия, то согласятся с любыми нашими условиями.

– Хм… звучит логично! - пробормотал Бен. - Но… подозрительно! Почему они остановились именно на нас, а не примкнули к какому-нибудь пищевому монстру из Нефтяного Созвездия?

– Они исследовали возможности всех компаний Конфедерации и сделали вывод, что наша является самой перспективной. Также они сказали, что… э-э-э… такой проблемной, дохлой и неудачливой организации, как у нас, им не найти даже в параллельных мирах, и что у нас есть обширный фронт работ по исследованию неизученных вопросов… Но не волнуйтесь, шеф! Они также дали мне понять, что когда наша ассоциация начнет разваливаться и гнить изнутри, их институт всегда успеет отделиться…

– Звучит многообещающе! - мрачно заметил Бен. - И чем они сейчас занимаются?

– Пшеницей. Используя метод мозговой атаки, они уже разработали стратегию проведения исследований. Их главный инженер заявил, что все предельно просто. Достаточно взять начальный продукт - пшеницу, конечный продукт - хлеб, и на молекулярном, химическом или биологическом уровне выяснить, какие воздействия извне приведут к образованию хлеба из пшеницы.

– Да, но хлеб-то нефтяной! - едко усмехнулся Бен. - Они что, собираются сперва выгонять из пшеницы нефть или уже где-то раскопали настоящий пшеничный, двухсотлетней давности, хлеб?

– Я тоже сомневаюсь в положительных результатах, - тут же подстроился директор под настроение землевладельца. - Но вдруг? Если они умудрятся сделать из пшеницы нефтяной хлеб, какая разница, нефтяной он или пшеничный. Главное, что на самом деле он из пшеницы и мы об этом знаем.

Бен крякнул от такого высшего словесного пилотажа, не нашел никаких контраргументов и под преданное и восторженное молчание директора похвалил последнего с блестяще проведенной операцией. В конечном итоге, если этот НИИ и в самом деле согласен на «любые условия», почему бы и не воспользоваться его услугами и не втянуть в орбиту влияния Арахиса?

Вслед за Салли на планету прибыл мало примечательный тип непонятной профессии и неопределимого по внешнему виду рода занятий. Он попал на планету официальным путем, попросив разрешения на посадку, для чего ему неделю пришлось проторчать на орбите - Бен как раз занимался установкой резиново-стальных гор для изменения климата и мало обращал внимания на периодический писк древнего, искрящего от старости передатчика.

Попав на планету и удостоившись аудиенции, таинственный пришелец представился обычным среднестатистическим жителем просторов Цивилизованного Космоса, о чем и свидетельствовали все его документы. У Бена и в мыслях не было требовать и проверять какие-либо документы, но под давлением самого гостя пришлось это сделать. После проверки всех удостоверений личности и справок с мест жительства землевладелец был тут же ознакомлен с краткой, но весьма подробной биографией жителя, всеми его родственниками до третьего колена и контактами с другими людьми. Через полчаса такого общения стало понятным, что жизнь данного человека крайне обыденна, биография кристально чиста, нет ни одного порочащего происшествия, и, что самое главное, данный субъект не имеет никакого отношения к нефтяным планетам и даже никогда на них не был. В душу Бена стали закрадываться подозрения.

Просьба этого ангела во плоти легко удовлетворялась - он хотел на несколько дней остановиться на Арахисе на полный пансион. Бен, конечно же, согласился.

Обслуживанием подозрительного субъекта занялся Салли, и на некоторое время Бен про него забыл. В тот же день аграрий принялся возиться с новеньким произведением индустриального искусства планеты Киод - автоматическим рыболовным сейнером «Плот-2МУ», - и забот у него хватало. Первая версия корабля, не модернизированная и не унифицированная, затонула месяц назад сразу же после удара бутылкой шампанского о борт, и приходилось быть крайне осторожным и осмотрительным.

Вспомнил Бен о странном посетителе через пару недель, когда на внеплановом брифинге в Астронете встретился с начальником Технологической инструментальной разведки индустриальных братьев. Разведчик в силу сложных кадровых обстоятельств совмещал свою должность также с должностью контрразведчика, а так как Арахис и Киод являлись частью одного целого, то ТИР несла ответственность и за аграрную планету. Новость особой радости землевладельцу не принесла. Контрразведчик мрачно оповестил агрария, что его планета стала объектом промышленного шпионажа, а странный субъект, посетивший Арахис, оказался особо опасным экономическим террористом и промышленным шпионом высочайшего класса, работавшим на крупнейшие компании Нефтяного Созвездия. Зачем нефтяникам понадобилась растительная пища, шеф разведки так и не смог установить.

Теперь аграрию оставалось бессонно ворочаться на постели, гадая, что именно получили нефтяные конкуренты и к каким последствиям это может привести. Воображение агрария рисовало страшные картины синтезированных нефтяных овощей и куриц, ничем не отличавшихся от настоящих, и он глухо стонал в бессильной злобе. Ведь главным преимуществом Арахиса являлась забавная форма продуктов и их оригинальный вкус. А если нефтяники начнут воссоздавать все то же самое из нефти в промышленных масштабах…

Затем пожаловала и вторая проблема…

– Привет, приятель! Как поживаешь?

Как-то Бен подумал, что возможные посетители Арахиса окажутся весьма довольны, сразу по прибытии на планету встретив отменный сервис. Для этих целей землевладелец поставил рядом с посадочной площадкой космодрома удобный павильончик, снабженный всеми удобствами (под удобствами Бен, конечно же, понимал пищу и напитки, произведенные на Арахисе). Но павильончиком редко кто пользовался, продукты в нем менял Салли из любви к делу, и Бен никак не рассчитывал, что когда-нибудь из него выглянет чье-нибудь лицо и поинтересуется, как у него идут дела.

– Эй-эй-эй, приятель! Ты меня слышишь? Как твои делишки? Бен заставил себя сфокусировать мысли в нужном направлении и затрясти головой…

– Все нормально, спасибо…

…затем осторожно повернул голову и, заглянув в павильончик, встретился глазами с новоприбывшим. Тот имел маленький рост, дорогой клетчатый костюм и небольшие усики, которые вместе с длиннющим носом делали его похожим на крупную хитрющую крысу. Почему-то в голове Бена, богатой на всевозможные ассоциации и сравнения, сразу же появилась соответствующая характеристика - «хлыщеватого вида тип». Прибывший в свою очередь, не особо церемонясь, разглядывал землевладельца и составлял о нем свою словесно-мысленную характеристику, Бен надеялся, лестную.

Помимо этого, незнакомец попивал холодное пшеничное пиво «Арахис» - последнее достижение исследовательского института по изучению неизученных и проблемных вопросов. Эти халтурщики пока не смогли совладать с хлебом и в отчетном периоде решили отделаться полумерой, выдав на гора рецепт приготовления посредственного слабоалкогольного напитка.

Независимый эксперт музея, узко специализирующийся на этом же вопросе, заявил, что это «детская бредятина», и предлагал выгонять из пшеницы «настоящую благородную жидкость, не чета нынешнему нефте-газовому пойлу». Бен попробовал предлагаемый экспертом продукт и под впечатлением решил все-таки остановиться на пиве…

– Есть у меня к тебе небольшой разговор, приятель! - сознался пришелец, прерывая мысленные экскурсы Бена в историю, и приподнял пальцами уголки своих усиков вверх, словно они мешали ему говорить.

Бен вошел в павильон и устроился за столом напротив посетителя, недоумевая и теряясь в догадках.

– Тебе, приятель, интересно узнать, на кого я работаю? Понимаю тебя, понимаю. Это все хотят узнать, но… - и с деланным сожалением этот тип развел руки в стороны. - Могу сказать, что мой босс крайне влиятельный человек и один из богатейших гипермультимиллионеров Космоса.

– Владелец Центрально-финансовой планеты? - восхищенно спросил Бен.

– А! - незнакомец презрительно фыркнул. - Этот тип просто червяк по сравнению с моим боссом! Такие люди, как мой босс, не ищут дешевой популярности и не фигурируют в светских хрониках, поэтому о них мало кто знает. Усек?

– Да… но какое я имею отношение…

– Вот-вот, приятель! Об этом я и хотел поговорить, - и незнакомец хитро задрал усики вверх. - У моего босса есть деньги…

Пауза длилась до тех пор, пока Бен не догадался кивнуть.

– А у некоторых планет есть некоторые определенные проблемы… Бен опять послушно кивнул.

– А выходит так, что мой босс очень добрый человек и любит с помощью своих денег решать проблемы этих планет. Но так как планет очень много, а деньги имеют свойство когда-нибудь кончаться, то за свои услуги босс берет некоторую символическую плату. Сечешь?

– Н-нет.

– У тебя, приятель, есть проблемы, верно?

Бен вспомнил недавний визит промышленного шпиона, нависший над Арахисом возможный крах, массу других досадных мелочей и утвердительно затряс головой. - Вот видишь, приятель, - незнакомец довольно приподнял свои усики. - У всех есть какие-то проблемы. А мы с боссом их решаем. Я его… мм… финансовый директор…

– И сколько будет стоить порешить… решить одну проблему?

– Пятьсот кусков электронных, - с непринужденным видом человека, привыкшего оперировать и не такими суммами, произнес финансовый директор.

Бен едва не поперхнулся от жадности, но, наверное, решение проблемы со шпионом стоило и не таких денег.

– Думаю, я согласен, - кивнул Бен.

– В месяц! - ласково добавил финансовый директор и посмотрел на землевладельца поверх усов, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Что?! - на этот раз Бен позволил себе поперхнуться. - Пятьсот тысяч электродолларов в месяц?!

– Ты поразительно быстро все сечешь, приятель! Я понимаю твои опасения, но все полученные деньги будут направлены только на твои проблемы. Это как страховой фонд. Мы ведь не знаем, какие проблемы возникнут у твоей планеты, скажем, завтра.

Бен вдруг отчетливо понял, откуда дует ветер, и удивился, куда это раньше смотрели его глаза? Будучи бухгалтером орбитальных рэкетиров, он хоть и не знал тонкостей специфики, но о методах работы догадывался. Рано или поздно представители этой профессии должны были появиться на Арахисе и предъявить свои права на часть выручки. Но сейчас, перед налогообложением… Почему проблемы появляются так не вовремя?!

– Раз уж, приятель, ты понял, чем именно занимается мой босс, то, думаю, ты догадался и о том, что будет в случае твоего отказа… - одним молниеносным движением рэкетир выхватил удавку в лазерной оплетке и… аккуратно положил металлическую руку Салли на поверхность стола прямо перед носом Бена. Незадачливый робот, на свое несчастье секунду назад пробегавший мимо, остановился и восторженно задергал культей, поглядывая на лежащую на столе часть тела; такого фокуса он еще не видел.

– Поэтому я не советую тебе, приятель, отказываться от нашего предложения, - подытожил рэкетир, пряча удавку во внутренний карман пиджака. - Последствия могут быть несколько удручающими. Каждый месяц, начиная с этого дня, я буду прилетать сюда в надежде, что не зря проделал дорогу, ну а ты будешь стараться и оправдывать мои надежды. Конечно, пятьсот кусков для такой дыры, как эта, многовато. Честно признаться, приятель, я так и не смог смекнуть, чем ты тут, собственно говоря, промышляешь и из-за чего весь этот сыр-бор… Думаю, ста кусков пока будет достаточно. Будешь исправно их складывать в этот конверт, и все будет в порядке.

Бен мрачно покосился на конверт и его конденсаторы, могущие вместить и побольше, чем «пятьсот кусков электронных», и едва сдержал рыдание - перспектива вырисовывалась безрадостная. Рэкетир сладко потянулся и не спеша поднялся, считая, по-видимому, разговор оконченным. Салли все так же бестолково продолжал дергать культей обрубленного манипулятора и пялиться на его продолжение на столе.

– Ах да! - вспомнил рэкетир и поспешно сел. - В противовес нашей некоторой напористости (ты ведь сразу не захочешь понять, что все делается только ради твоего блага, приятель) у тебя могут возникнуть некоторые решительные мысли. Например, пообщаться с местным шерифом. Или обратиться в полицию. И чтобы избежать этого…

Рэкетир вновь выхватил удавку и…

– А это пугало у тебя что, немое? - наконец озадаченно спросил он у Бена, наверное, имея в виду Салли. - Тут должна быть такая штучка…

– Какая штучка? - иррационально заинтересовался Бен.

– Ну, говорильня… Штуковина такая… Приборчик для общения… Он обычно устанавливается на лицевую часть головы робота… Нету, что ли?

– Как видишь, нету! - сварливо огрызнулся Бен, вспоминая момент поставки Салли и его последующую сборку. Никакого такого приборчика он не видел, а значит, эти бракоделы его попросту не вложили в контейнер. Вот оказывается, как просто объясняется немота Салли!

Со вздохом рэкетир спрятал свернутую в кольцо удавку обратно в карман.

– Жаль, хотелось продемонстрировать все наглядно. Не получилось… Но, думаю, ты смекнул, что шутки со мной плохи, и не будешь плескать языком налево и направо. В противном случае… - Лазерная оплетка прожгла ткань пиджака самого рэкетира, и удавка завалилась куда-то под подкладку. После нескольких судорожных рывков в попытке выхватить оружие рэкетир оставил безнадежное занятие и, виновато улыбнувшись Бену, поправил усики.

– В общем, приятель, ты все усек?

Пребывающий в состоянии пассивного аффекта Бен кивнул.

– Вот и отлично! - рэкетир подхватил бутылку недопитого пива, после некоторых раздумий захватил еще парочку и исчез с горизонтов Арахиса.

«Еще свидимся, приятель!» - донес ветер его прощальные слова, и Бен совсем упал духом, нисколько не сомневаясь, что так оно и будет.

Три дня ходил Бен раздраженный и хмурый, как тучи, застилавшие резиново-стальные горы. В какой-то момент у него созрело решение, как вырваться из порочного круга проблем, но оно мало нравилось землевладельцу из-за своей аморальности.

«Что же это за принципы, если при определенном стечении обстоятельств они ничего не значат?» - горько спрашивал себя Бен и тут же убеждал себя в невозможности следовать подобным принципам при подобных стечениях обстоятельств. Выходит, они друг друга исключали.

Поколебавшись для очистки совести еще пару дней, Бен решился и, чтобы не отступить в последний момент, напомнил себе: загнанный в угол зверь начинает сражаться насмерть. Подобное сравнение пришлось аграрию по душе, и, совершая противозаконный акт, он злобно щерился, как и подобает хищному зверю. К счастью, на Арахисе отсутствовали зеркала, а однорукий Салли не мог рассказать, какие жуткие гримасы блуждали на лице хозяина, когда он возился с посадкой семян в укромном местечке планеты. А через месяц посеянное зло дало свои всходы…

Агент КБР очень-очень внимательно выслушал Бена, особенно внимательно предположение о «возможной гибели проросших ростков» и кивнул головой:

– Теперь можете не беспокоиться, уважаемый землевладелец! Мы, конечно же, создадим все условия для процветания вашего бизнеса и обеспечим вашу личную безопасность… За рэкетиров можете не беспокоиться. Думаю, до арестов дело не дойдет, но они от вас отстанут… А промышленного шпиона наши специалисты обработают так, что в его генах навряд ли сохранится информация…

– Может, не стоит так радикально? - засомневался человеколюбивый Бен.

– Может, и не стоит, - нехотя согласился агент и вновь посмотрел на розовые ростки пшеницы под ногами. - А вы, в свою очередь, сможете добиться промышленных масштабов?

Бен посмотрел на лжезлак и вздохнул. Он приказал Ботаническому музею уничтожить не только образцы «пшеницы», но и ее генетические карты, тогда как сам преступно оставил семена в целости и сохранности, да еще и вырастил пару ростков. А теперь еще и «промышленные масштабы»!

– А зачем? - осторожно спросил аграрий. - Я понимаю, когда наркотическими веществами занимаются… э-э… бандиты, но Конфедеральное Бюро Расследований…

Агент осторожно поправил свой галстук. Звонок Бена сорвал его прямиком со спецоперации, не оставив времени на приведение туалетных принадлежностей в надлежащий вид, поэтому узелок галстука был несколько засален.

– Понимаете, - доверительным полушепотом поведал представитель закона. - Каждая спецслужба, помимо своих обычных дел, занимается какой-нибудь неофициальной, но очень прибыльной деятельностью. И эти деньги, помимо формирования нетрудовых доходов некоторых высокопоставленных лиц, большей своей частью идут на финансирование капиталоемких специальных операций. Денег из бюджета хватает только на проведение одной-двух грандиозных акций в год…

– Что-то я давненько не слышал вообще про грандиозные акции, не говоря уже про одну-две в год, - скептически пробормотал Бен.

– Мы готовим конфедеральный бум к следующему миллениуму! - сознался агент. - Но не в этом дело. Если бы у нас существовали стабильные источники денег, тюремные астероиды давным-давно окупили бы свою стоимость.

– Так почему бы вам не продавать по сходной цене преступников на эти астероиды? И вам выгода, и астероидам.

– Что вы?! Торговля людьми? Это же конфедеральное преступление! - зашипел агент и чуть тише добавил: - прошлого директора сняли именно за эти махинации… Но наркотики! Это ведь золотое дно, самый ликвидный товар! Мечта каждой спецслужбы!

– А как же Закон?

– А кто говорит о нарушении Закона? - агент КБР рефлекторно поправил галстук. - Мы его только несколько обходим. В конечном итоге наркотики ведь никогда не доходят до населения. Это как ценные бумаги - один делец продаст их другому, другой протаскивает их через таможню, третий передает их дилерам; те, в свою очередь, дерутся из-за них, устраивают перестрелки и взаимные разборки, пока не уничтожат друг друга или не потеряют осторожность, и наркотики окажутся у планетной полиции. А планетная полиция, печально известная своей коррумпированностью, конечно же, перепродает наркотики обратно наркодельцам. Практически вечное движение товара и денег, где случайные потери сразу же восполняются новыми партиями… Когда мы выкинем на продажу ваше зелье, цены на рынке упадут на несколько пунктов, но нам и этого хватит.

– А если дилеры не передерутся и не потеряют осторожность, тогда как?

– Вот тогда мы и начинаем специальные операции!

– Продавать наркотики и на вырученные деньги организовывать операции по изъятию этих же наркотиков? - усмехнулся Бена.

– А что вас удивляет? - обиделся агент. - Так и должно быть. Вы имеете понятие о балансе? Дебет, равный кредиту, и все такое. Главное, что оперируемая сумма постепенно растет. А это новые рабочие места, купленные товары, удовлетворенные потребности… Мы ведь не продажные полицейские, пытающиеся наварить прибыль на наркотиках и положить все в карман. Деньги идут на покупку снаряжения, зарплату сотрудникам… на благо всего Цивилизованного Космоса, в конце концов!

Тут агент спохватился и вполне официальным тоном предупредил Бена, что обо всем это не стоит распространяться. Бен понимающе кивнул и посмотрел на чахлые ростки пшеницы. Агент тоже опустил голову, и в уголках его глаз сверкнули две вращающиеся искорки.

– Итак, вы сможете достигнуть производственной мощности, скажем, двести килограмм в год?

Аграрий усилиями ударных трудов «Ежа-2» мог выйти и на больший показатель, но КБР, похоже, не интересовалось наркотической инфляцией. Секунду-другую подумав, Бен горестно кивнул, отбрасывая все свои «железные» принципы. Что ему еще оставалось? Хотя нет, ему оставалось надеяться, что зелье так и не попадет к конечному потребителю, навсегда сгинув в «рыночном балансе»…