Зенит

Глава 2

В аэропорт я отправился на такси, на следующий день. Просто не хотел брать машину. Уезжаю надолго, а оставлять машину на платной стоянке — слишком расточительно. Ничего, не баре. Не развалился. Да и не брал я с собой ничего запрещённого или опасного. Действовать мне предстояло тихо и не выпячиваться. Даже, по хулиганить, не рекомендовалось. Так что, катану в этот раз, с собой я не брал. Ну, разве только маски и документы. А ещё несколько карточек взял, на всякий случай. Стрела мы или нет? Показывать, что у меня есть с собой, я никому не собирался, поэтому, всё это богатство лежало у меня в сумке совершенно свободно. Разве только маски лежали в отдельных пакетиках, а на дне карточки. Да, ещё был один хитрый приборчик, но выполнен он был в виде компактного радиоприёмника, но о нём позже. Это из опасного. Кроме того, лежало сменное бельё и всякая дорожная мелочь. Покупать это каждый раз надоедает, а гигиену соблюдать надо. Сумка небольшая, спортивная. Закинул на плечо и вошёл в аэропорт. Хотел сначала посмотреть, во сколько я смогу улететь, но перед этим, я решил позвонить Георгичу, сказать, что я уже в аэропорту. Переживает.

Позвонил, убрал телефон в карман, и был тут же скручен сотрудниками милиции. Я даже растерялся от такой наглости. А главное, я совершенно не ожидал от них такой прыти и расторопности. Ну, видел я, что двое сотрудников шли мимо меня, но я никак не ожидал, что они идут по мою душу. Выкобениваться я не стал, ребята делают свою работу, да и народа много в зале. «Только вот не пойму, чем это я им не угодил? На иностранного шпиона не похожу, нормальная русская внешность. Маску я тоже не одевал. В чём же дело? Где я мог накосячить? Ладно, посмотрим, что будет дальше, а там и видно будет». — Подумал я.

А взяли меня ребятки качественно. Нет, если бы я был обычным человеком, то вырваться я бы не смог, однозначно. Только, если бы они знали, кого вяжут, то и сил привлекли бы гораздо больше. Вывод, это какая-то случайность. Где-то я допустил ляп, из этого и будем исходить.

Между тем, ребята завели меня в какую-то комнатку, в которой было только парочка стульев, один из которых привинчен к полу, видимо для меня, и стол металлический. Больше в этой комнате ничего не было. Да и стол не простой, со скобами на столешнице. Вот к ним, к этим скобам меня и приковали наручниками. А потом всего ошмонали и вытащили телефон, и бумажник. Всё это положили на стол, на другой край. И всё это молча. Ребята крепкие, как под копирку. Даже на лицо чем-то смахивают. А может, это чисто моё, субъективное мнение. Хотя, не простые это ребятки, однозначно. Я ничего не предпринимал, хотел посмотреть, чем всё это закончится. Да и узнать надо, на чём же я прокололся. А эти оковы, для меня что салфетка, если применю остановку времени.

После того, как они выполнили все процедуры по благоустройству клиента, сумку они тоже поставили на стол, и удалились, закрыв за собой металлическую дверь, даже на первый взгляд можно было сказать, что дверь надёжная. Если сейчас газ какой пустят, мне и поплохеет. Почему-то только сейчас я об этом подумал, а как подумал, так и вспотел. И ведь нет даже ни одного окна. А с такой дверкой придётся ещё повозиться. Так и сидел я, размышляя, что же будет дальше? Панику удалось подавить, но лёгкий мандраж, всё равно присутствовал. Какая бы договорённость не была с Главой, но если я так глупо попался, и он попытается сыграть на этом, то придётся его убирать. Как же не хочется делать этого. Ведь нормальный человек, такого найти в наше время очень не просто, тем более такого уровня. И что, всё сначала начинать? Не хочу, нет, и не буду. Если действительно так, то я просто исчезну. Если человек хоть один раз нарушил своё слово, то веры этому человеку больше нет. Помогать не буду, но и мешать тоже. Заберу свою семью, и уедем куда подальше, на острова. Туда, где людей днём с огнём найти нельзя было.

Не знаю, о чём бы я ещё додумался, если бы не открылась дверь, и в комнату, три на три метра, не зашёл какой-то тип, очень протокольной внешности. Хотя вру, конечно, никакая она не протокольная, это я сейчас на нервах так думаю. Обычное русское лицо, я бы даже сказал располагающее к себе лицо, даже с некой улыбкой. Среднего роста, в специально пошитом костюме, прикрывающем кобуру с оружием у груди слева. Волосы русые, глаза голубые, лицо волевое, тело стройное и крепкое. Он прошёл к свободному стулу, напротив меня, и сел. Внимательно осмотрев меня, скептически улыбнулся и сказал:

— Ну, здравствуйте. Как к вам обращаться?

— Александр. — Бросил я небрежно, и осмотрел его магическим взглядом. Ничего опасного я пока не увидел. Человек делает свою работу. Заметил только нотки радости, от того, что эта работа принесла ему удовольствие. Только пока не понятно, в чём удовольствие?

— Александр…?

— Просто Александр. Может, вы скажете мне, что всё это значит?

— Хм, просто Александр. Скажем, конечно, скажем. — Так же улыбаясь, как довольный котяра, он взял мой бумажник, и стал рыться в нём. Вытащил паспорт, кстати, поддельный, перед новым заданием, мне Георгич успел поменять его, на новый, и продолжил. — Так вот, Александр Романов, хотелось бы узнать, откуда у вас такой телефончик?

«Телефон?» — Подумал я. — «А при чём здесь телефон? Ничем он не отличается от других аппаратов. Разве только частотой. Стоп. Частота радиоволн. Вот оно. Я же звонил Георгичу. Вероятно, как-то они смогли меня засечь. Теперь всё ясно». — И я вздохнул с облегчением. Как приятно осознавать, что всё это просто случайность. Значит, работаем дальше.

— Прежде, чем ответить на ваш вопрос… — не успел я закончить, как он меня перебил.

— Да, да, понимаю. Адвокат, все дела, — ухмыльнулся он, — всё это будет. Только, если мы сейчас с вами договоримся, то может быть он вам и не понадобится.

Я не знаю, что он мне хотел предложить, да и знать, собственно, не хочу, он меня принял за шпиона, и хочет просто завербовать сейчас. Молодец, хваткий. Только это не про нас. Поэтому я продолжил.

— Так вот, прежде чем ответить на ваш вопрос, позвольте мне сделать один звонок. Я буду разговаривать по громкой связи, так что вы ничего не пропустите.

— Жаль, — вздохнул он, и развёл руками с сожалением, — жаль, что мы не смогли с вами договориться. Ну, что ж, вы сами выбрали этот путь. Что происходит со шпионами у нас, вы наверно уже знаете. Уговаривать не буду, но и предлагать тоже больше не стану. А что у вас в сумочке? Сказать можете?

— Командир, — снова я обратился к нему, — поверь, тебе об этом лучше не знать. — Я мог, конечно, попробовать воспользоваться внушением, но опасался. Таких ребят готовят к таким фокусам, и ещё не ясно, как он отреагирует на это.

— Отлично, — потёр он руки, — я вас услышал. — И полез в сумку. — Та-ак, ну с этим всё понятно, — выложил он моё сменное нательно бельё с носками и гигиенические принадлежности, — а что в пакетиках? — Развернув один, он застыл, как охотничья собака, почуявшая след. — Я так и знал. — Победно улыбнулся он, и развернул пакет с одной из масок. — Говорил же вам, надо было соглашаться. А теперь только одна дорога вам, и боюсь, она вам не понравится, Александр Романов. — И он полез в сумку за вторым пакетом, но нащупал что-то, и вынул. Это была карточка «Белой Стрелы». Когда он увидел, что он держит в руках, лицо из довольного, стало серым и безжизненным. — Это оригинал? — Спросил он безжизненным голосом.

— Оригинал. — Подтвердил я. — Говорил же тебе, командир, что не стоило тебе влезать в это. Дал бы позвонить, сейчас бы и не переживал.

— Кому вы хотели позвонить?

— Подполковнику Суханову. Знаете такого? — Судя по его выражению, он знал его. Ну а кому ещё мне звонить? Не Георгичу же. Он, конечно, быстро решит этот вопрос, но всё равно, потребуется время. А Олег как раз, где-то в тех кругах и вертится.

— Звоните. — Справившись со своими чувствами, разрешил он мне. — Не возражаете, если я при этом по присутствую? Сами понимаете, это не те структуры, с которыми можно шутить.

— Не вопрос. — Согласился я, и набрал номер Олега по памяти, включив громкую связь. — Здравствуй Олег. — Сказал я, когда абонент взял трубку. — Ты можешь говорить сейчас?

— Да, могу. Я сейчас у себя в кабинете, один. Что-то случилось? — Спросил он обеспокоенно, а лицо моего собеседника, что сидел напротив меня, покрылось потом. Он узнал голос, несомненно.

— Ничего серьёзного, просто нужно подтвердить мои полномочия одному очень ретивому сотруднику КГБ. — После моих слов, с этим сотрудником чуть плохо не стало. Но я контролировал ситуацию, и моя помощь ему пока не требовалась. Организм молодой и здоровый. Выдержит.

— Тебя, что, приняли? — И заржал как лошадь. Отсмеявшись, сквозь слёзы, продолжил. — Как так получилось, Хват? Оп-п… — и замолчал на время, сообразив, что лишнего сейчас сболтнул, — извини, ты говорить-то можешь?

— Да, говори уже. — Огорчённо махнул я рукой. — Мы на громкой. Он всё слышит. — А парень понял, что встрял по полной. С такими секретами долго не живут. В его глазах сейчас промелькнула целая жизнь, и такие красивые голубые глаза, девушки от таких глаз без ума, как-то сразу потухли. Иллюзий он не питал.

— Так как так получилось, что тебя приняли? — Уже совершенно серьёзно продолжил Олег.

— Телефоном воспользовался в аэропорту. Сглупил. Не знал, что у вас уже и сканеры есть на этот случай.

— Это да, сглупил, хоть и не знал. — Согласился он со мной. — Кто там хоть тебя допрашивает?

— Капитан Волков. — Безжизненно прохрипел опер.

— Волков, Волков, — стал перебирать в памяти Олег, — Сергей Волков?

— Так точно, товарищ подполковник. — Подтвердил опер.

— Знаю такого. Хороший специалист. Ты вот что, Сергей. Товарища этого не держи. Не твоего он уровня. Понял, нет?

— Так точно, понял. — Подтвердил Сергей. — А со мной теперь что? — Спросил он с надеждой.

— А это ты сейчас у Хвата и спроси, — как-то совсем без надежды ответил Олег.

— Да вы чего вообще? — Вскипел я. — Совсем меня за живодёра держите что ли? Человек выполнял свою работу, замечу, качественно выполнял. Так почему я должен карать за это?

— Ты не кипятись, Александр, не кипятись, — успокоили меня с той стороны трубки, но по голосу было понятно, что он доволен моим экспромтом, — секретность ведь не я ставил, поэтому и решать не мне.

— Понял тебя, Олег, — успокаиваясь, сказал я, — в общем, так, — продолжил я, но уставился на свои руки в наручниках, — да ты руки то освободи мне, Сергей. — Сергей тут же засуетился, и расковал меня. — В общем, так, — как ни в чём небывало, продолжил я, потирая запястья, — если ты сейчас, Сергей, дашь мне слово, что забудешь меня, не только как меня зовут, но и как выгляжу, то продолжай служить в том же духе. Такие спецы — нам нужны, России нужны. — После моих слов, Сергей расцвёл как майская роза.

— Да я вас никогда не видел, и знать не знаю. — Выпалил он одним духом, а я в это время смотрел на него магическим взглядом, и видел, что он говорит чистую правду. Вот как ему это удалось? Меня невозможно обмануть. А он сейчас врал, врал в глаза, но лжи в его отражении я не видел. Или мои способности стали сбоить? Нет, такого просто не может быть. Они меня никогда не подводили. А что тогда случилось сейчас? Скорей всего, он просто поверил в то, что говорит, поверил на столько, что смог обмануть даже меня. Хотя на обман это не похоже. Он говорил правду. Каким-то образом, он вторгся в своё подсознание, и скорректировал очевидное. Вот и нет разногласий. Это как же надо было испугаться, чтобы переписать подсознание? Вот итическая сила, эта сила испуга.

— А ребятам что скажешь? — Поинтересовался я.

— Произошла ошибка, сбой сканера. Сканер отдам в ремонт.

— Годится. — Выдал я в конце, а Сергей вздохнул с облегчением.

— Вот и славно, — прогудели с того конца трубки, — а ты смотри Сергей, смерть твоя сейчас на конце языка. Усёк?

— Так точно, товарищ подполковник. — Вытянувшись во фрунт, выдал он. — Усёк.

— Хорошо. — Молвил Олег. — Хват, у тебя всё?

— Всё Олег, больше вопросов нет.

— Ну, тогда бывай, служба. — Сказал он и положил трубку.

— Простите, товарищ, — начал суетиться Сергей, укладывая мои вещи, — произошла ошибка. Подвело оборудование. Приношу свои извинения за неудобства. — Вот молодец, а. Как быстро он адаптировался и понял правила игры. Мастер. И ни капли фальши. Он вручил мне сумку, телефон с бумажником, и повёл к двери. Открыл дверь, и подозвал одного из парней, что приняли меня. — Проводите гражданина в зал. Произошла ошибка, сбой оборудования. Сейчас я озадачу ремонтников, что бы заменили. Прощайте, — обратился он уже ко мне, — и ещё раз извините за неудобства. — Сказал он в конце и протянул руку. Я пожал её.

— Ничего страшного. — Подыграл я ему. — Бывает. Прощайте. — И пошёл следом за провожатым.

До вылета очередного самолёта до Вашингтона, было часа три, времени достаточно, и я решил провести его в кафе, заодно перекусив, чем бог послал. А послал он плов. М-да, на плов он походил только издалека. Рисовая каша с несколькими кусочками мяса. Это не «Дустлик». Впрочем, есть можно. Не отравлено и ладно. Что-то, привык я к вкусному, в поле это не допустимо. Голодным можно остаться с такой избирательностью. Пока ел, размышлял о предстоящей операции, а поразмышлять было о чём.

То, что Георгич говорил, что от меня зависит будущее мира, в частности — России, это правда. Мне нужно было пробраться в США, в ракетные части шахтного базирования стратегического назначения, и заразить специально подготовленной программой, которую изобрели наши программисты, логику инициации ядерной боеголовки. Как это будет выглядеть? Да просто всё. Мне надо будет оказаться в непосредственной близости к боеголовке, и при помощи специального прибора, который способен передать на небольшом расстоянии некую информацию, программу, на которой и завязаны наши надежды. Помните, я говорил, что пиндосы использовали радиооборудование, замаскированное под различные предметы, к которым не было необходимости подключаться через шнуры. Достаточно было оказаться недалеко от этого прибора, и послать запрос на приём передачу. Далее, прибор посылал коротким импульсом, всю развединформацию, собранную полевыми агентами. Оборудование уникальное, и наши специалисты разобрались в нём. Вот, и разработали прибор, при помощи которого, мне и следовало заслать программу в логику инициации подрыва. Были трудности с приёмом той информации логикой, что требовалось внедрить, она ведь не предназначена для этого, но нашим умникам как-то удалось с этим справиться. При помощи электромагнитного излучения, информация посылалась в оборудование управлением инициации. Протокола логики управления были известны, наша разведка тоже не спит, да и конструкция на разных типах ракет не сильно отличается принципиальностью воздействия на детонаторы. Просто это сказалось на времени воздействия прибором передачи. Коротким импульсом не выходило. Но главное, что это работает, а время не так важно. Я справлюсь.

Сама программа была создана на совершенно ином уровне. Другой язык программирования, предназначенный для работы уже на наших компьютерах, с иной архитектурой компьютеростроения. Почему применили именно этот язык? А потому, что его не определяет антивирусная программа. То есть, совсем никак. Она просто не определяет этот язык. Он как невидимка. Очень удобно. Это гарантирует, что его не определит ни один антивирус, даже если специально будут его искать. Но эта программа адаптирована к языку программирования, применённого в управлении процессами. Сама программа работает так: она сканирует координаты задания цели, и если координаты соответствуют территории бывшего Советского Союза, то после пуска ракеты, она внедряется в программу логики инициации подрыва ядерного заряда, и меняет в ней условия подрыва. То есть, подготовка к детонации должна происходить не при спуске по баллистической траектории, а сразу после старта ракеты. И сама детонация будет произведена при наборе ракеты высоты в 1200 метров. Почему именно в 1200 метров? Так это физики-ядерщики подсчитали, что для ядерных зарядов более 1 мегатонны, эта высота для эффективного уничтожения цели наиболее разрушительна. Это связанно со встречной ударной волной. Первая ударная волна отражается от земли и встречается со второй, что увеличивает разрушения. А у них, межконтинентальные ракеты заряжены именно такими боеголовками. Да ещё и с разделяющимися боеголовками. Для зарядов менее 1 мегатонны, эффективная высота подрыва равна от 400 до 600 метров. Как мне попасть к боеголовке, если она находится уже в шахте? Тоже ничего сложного. В саму шахту мне и не нужно попадать, достаточно оказаться рядом с коммутационным шкафом. Воздействовать можно и на провода, подключённые непосредственно к самой ракете, и находящиеся под напряжением. При помощи электромагнитного излучения, программа проникает в провода контроля оборудования, а затем сама находит то, подо что её и разработали. Невероятно? Возможно. Только вот раньше, обычный вирус, от которого умирали люди, тоже передавался только при непосредственном контакте, а потом появился вирус, который передавался воздушно-капельным путём. Вот приблизительно на такую схему это и походит. Метода уже опробована. А тот компактный радиоприёмник, что лежит у меня в сумке, является именно тем прибором, предназначенным для доставки недостающих компонентов программы в ядерном оружии наших «друзей». А вот то, что были введены в распознавание координат только территории бывшего Советского Союза, то тут уже политика. У Главы свои соображения на этот счёт, и не мне в это вникать. Хоть и не вся территория охвачена. Например, Литву, Латвию и Эстонию в этот список он не включил. Ну и правильно на мой взгляд. Больно уж они оголтело кричать стали о захвате территории Советами. Проявляются ультраправые настроения. Поднимают голову нацисты. А с Украиной мы как-нибудь разберёмся сами. Очень уж много там наших граждан осталось, тех, кто был против разделения Союза.

Решить вопрос с межконтинентальными стратегическими ракетами нужно было по той причине, что они реально представляли опасность. Какую-то часть может быть, и можно было перехватить, и уничтожить, но более половины выпущенных ракет всё равно бы достигли цели. Просто такие ракеты перехватывать очень тяжело. В космосе они достигают скорости до 20 скоростей звука, а это очень много. При входе в атмосферу скорость падает, но всё равно ещё остаётся сверхзвуковой, вплоть до активации боезаряда. А нам бы не хотелось, чтобы хоть что-то упало к нам. Самим начинать ядерную войну — это не про нас. Никогда Россия не нападала первая, и в этот раз этого тоже не должно случиться. Ну а если они решат начать, так что ж, сами себя и накажут. Работы предстоит много, таких ракетных баз в США много. Расположены они все ближе к побережью, в центре особо и нет, это наверно для того, чтобы сократить время подлёта к территории противника. В Великобритании тоже есть несколько баз, там тоже нужно хорошенько поработать. Они не упустят возможности присоединиться к такой заварушке для того, чтобы потом поучаствовать в разделе пирога. Нашу территорию, они уже давно считают своими закромами. Не знаю, сколько у меня на это уйдёт времени, но думаю не мало. Успеть бы до решительных действий блока НАТО. Вот поэтому и было принято решение не хулиганить там. Во всяком случае, под личиной Стрелы. Если что-то и буду предпринимать, то делать это так, чтобы на нас не пало подозрение. Иначе события могут ускориться. И на базах не следует светиться, и действовать очень незаметно. Даже просто посторонний человек в святая святых пиндосовских ракетчиков, может привести к ненужному расследованию. Найти-то они не найдут закладку, но что ещё могут предпринять, остаётся только гадать.

С тактическим ядерным оружием, расположенным в основном ближе к границам России, много проще. Таких баз намного больше, но помогла нам та информация, что выкрали наши хакеры из серверов ЦРУ. Переоценить такой подарок сложно. Непонятно только, с какой целью он собирал такую информацию? В общем, у нас были коды доступа, к каждой ракете с тактической ядерной боеголовкой. В момент запуска ракеты, мы могли перехватить управление ею, и активировать заряд немедленно, либо деактивировать боеголовку и направить ракету куда-нибудь в море, с целью потом её извлечь для утилизации. Не гоже портить свою планету таким количеством сработавшего ядерного арсенала, нам на этой планете ещё жить. Часть ракет будет направлена на аэродромы со стратегическими бомбардировщиками. Таким образом, мы обезопасим себя от второй волны ядерного ужаса. Вот я и спрашиваю, зачем ЦРУ была нужна информация по тактическим ракетам? Это прерогатива Пентагона. Они даже друг за другом шпионят. Не доверяют друг другу? Ну, нам это только на руку. И что самое странное, это то, что директор не поделился информацией о краже ценной информации. Почему? Боялся за свою жизнь? Наверняка, его после такого, не пенсия ждала, а что-то более приземлённое, метра на полтора в глубину. Может поэтому и не рассказал об этом. А то, что информация о вскрытии серверов погибла, можно было сделать вывод по тому, что до сих пор ЦРУ посылает к нам своих сотрудников для работы в поле, засвеченных сотрудников. Обо всех лицах, кто работает и работал в ЦРУ, нам стало известно после того, как была доставлена информация с закромов ЦРУ. Отсюда можно сделать вывод, что они об этом не знают. И посылают агентов, с тщательно подготовленной легендой, которых, промариновав положенное время в фильтрационной гостинице, их отправляют обратно без объяснения причин. Сотрудники ЦРУ с ума сходят оттого, что не понимают, как мы распознаём агентов. Это стало известно из прослушанных разговоров нового директора ЦРУ со своими подчинёнными. Ах, да, я же не сказал. Тут такое дело. Нам стали доступны переговоры людей высшей категории власти. Каким образом? Помните, я говорил, что США создают компьютеры с микросхемами, в которые изначально была заложена возможность шпионажа? Надо было только эту возможность активировать, путём ввода кода активации. Вот мы и воспользовались такой возможностью. Впрочем, не мы первые. Бывший директор ЦРУ такой возможностью пользовался постоянно. Вероятно, коды доступа к тактическому оружию, ему именно так и достались. Но молодец. Придумать такое — это что-то. Возможно, это и не он придумал, в смысле, тех. задание давал не он, а его предшественник, история об этом умалчивает. Теперь, чтобы прослушать разговор, достаточно компьютера или ноутбука, подключённого к интернету. Можно активировать микросхему на сбор информации, а потом, когда компьютер подключается к сети, эта информация выстреливает одним пучком. Гениально. Теперь, нам известны все планы вероятного противника. Пока они не прочухали об этом, можно даже отзывать разведчиков с холода. Более подробной информации они всё равно достать не смогут. Теперь понятно, почему ЦРУ знало обо всём, что происходило в нашей стране. Радует только то, что мы узнали об этом на раннем этапе, и информации о «Белой Стреле» не просочилось. Да и в правительстве уже давно поменяли всю технику на китайскую, которую тоже уже постепенно меняют, но уже на свою технику. Так вот, к чему это я? А к тому, что средств доставки тактического ядерного оружия опасаться не стоит. Остаётся только флот. А вот здесь, морякам предстоит серьёзно поработать. Самая опасная цель — это подводные лодки со стратегическим ядерным оружием. Топить их будут до того, как они займут боевое положение. Данные по их маневрированию нам будут известны. В помощь всё те же программы шпионы. А с авианосцами и другой плавающей посудой, будут драться наши ракетные крейсера. А перед этим их обработают специальным оборудованием с самолёта, которое гасит всю электронику. Только тут есть один нюанс, подпустят ли они к себе тот самолёт? Могут на подлёте уничтожить. А радиус действия у того оборудования не такой большой. Вот, приблизительно такой вот план. Можно подумать, с чего бы это с нами Глава делится такой подробной информацией? Отвечу, что бы мы сами не пытались что-то сделать, и поломать такой план. А мы можем. Ну, и ещё для того, чтобы заинтересовать меня, что бы я выполнил свою часть работы. Основную часть плана по безопасности страны.

Вот на такой оптимистичной ноте я и закончил свои размышления. Была объявлена посадка на мой рейс. За это время я выпил четыре чашки кофе, не собираясь покидать свой столик. Даже обслуживающий персонал кафе стал задумчиво на меня поглядывать.

Лететь я собирался не по билету, как можно было подумать, а таким же способом, как уже пользовался не раз, то есть зайцем. Светить раньше времени своими личностями я не собирался. Ну а неудобства во время перелёта я научился преодолевать. Для этого я купил двухлитровую бутылку с каким-то напитком, который сразу же вылил, и литр минералки. Кушать в полёте не буду, обойдусь, а вот пить может и захотеться.

В этот раз я не стал повторять полностью процедуру погрузки, то есть, не стал применять её в том объёме, что делал раньше. Ведь раньше мне было не доступно отведение взгляда. Я стоял рядом с лайнером, и ждал окончания погрузки багажа. После того, как последняя сумка заняла своё место в багажном отделе самолёта, я остановил время и проник внутрь. Удобно, чёрт. Меня, естественно, никто не видел. То, что меня могли увидеть камеры, я помнил, и поэтому, ожидал окончания погрузки в недоступном для них месте, на всякий случай. Мало ли, кто-то из пассажиров решит заснять видео погрузки багажа, в том числе. Будем аккуратней.

После взлёта самолёта, я собрал себе лежанку из сумок, и прилёг. Хотел покопаться в себе, разобраться, насколько выйдет, с теми возможностями, что мне пока недоступны. Ну как разобраться? Попробовать разобраться. Я отслеживал связи отрезанных от ядра узлов, и пытался сопоставить их функции, путём суммирования всех задействованных этим узлом механизмов, условно говоря. Но у меня пока ничего не выходило. Пробовал разобраться в работе зрения, и на этом примере, разобраться уже с остальными узлами, но и тут меня постигла неудача. Узел, отвечающий за зрение, имел множество связей не только с глазом — механизмом зрения, но и с узлами восприятия, координации, интуиции и многим, многим другим. В общем, на таком примере, ничего не выйдет. Скорей всего, в каждом узле существует свой код, программа, которая и выполняет ту или иную работу. А вот программу-то как раз, я и не могу знать. Она скрыта от меня. Я вижу только сам узел. Препарировать его мне не доступно. Да и боязно. А ну как, что натворю в себе.

Моё одиночество, в какой-то момент, было нарушено человеком, который вошёл в грузовой отсек. Я остановил время, и быстренько разобрал свою лежанку. Пустив время в нормальное русло, я включил отвод глаз, и стал наблюдать за вторженцем. Тот, осветив всё вокруг фонариком, двинулся в глубину отсека. Где-то на середине он остановился, и посветил себе под ноги. Присел, вытащил перочинный нож, и стал отдирать покрытие пола. Это у него вышло очень легко. Даже треска не было. Скорей всего, там изначально было к этому всё подготовлено. Становится всё интересней и интересней. Что он делает, и кто это? То, что это не член экипажа, ясно как день. Обычный пассажир, одет в штатское. Но вот то, чем он занимается, заставляет задуматься. Между тем, он уже отодрал покрытие и поднял люк где-то пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Наклонившись, он стал освещать содержимое тайника фонариком. Я тоже решил посмотреть, что он там ищет и приблизился к нему осторожно. Посмотрев вниз — я обомлел. Там была бомба. Да не простая. Это был маленький, тактический ядерный чемоданчик. Не знаю какой мощности, но судя по виду — одна, две килотонны. Может больше, а может меньше, не суть. Главное, что это была ядерная бомба со светящимся дисплеем под крышкой чемоданчика. То, что это ядерный заряд, я понял, осмотрев его в режиме ЭМИ. Из нутра этого чемоданчика пробивалось излучение. Да не такое как радиоволны, а гораздо интенсивнее. Корпус чемоданчика блокировал его, но какая-то часть всё же проходила во вне.

Убедившись, что чемоданчик на месте, и он в порядке, этот субъект связался с кем-то по рации и сообщил, что можно начинать, и самолёт резко накренился, меняя курс. Когда курс выправился, я понял, что мы возвращаемся назад. Значит, взорвать этот заряд, они хотят в России. Эх, говорили мне, не светись, не подстёгивай события. Но совершиться такому сценарию я просто не мог. Как я потом хотя бы себе в глаза смотреть буду? Да и вообще, смотреть-то уже и не придётся. Покинуть самолёт я не смогу. А как они собирались это сделать? Ведь не смертники здесь собрались. Такие люди собой жертвовать не любят. Кем другим — пожалуйста, а свою жизнь они ценят очень высоко. Вот и ещё один повод перестать рефлексировать перед срывом задания. И почему мне так «везёт»? Это ж надо было так подгадать, чтобы попасть именно на этот рейс. А с другой стороны, если бы я не попал на него, то могло бы случиться страшное. Так что, всё правильно. Создаётся такое чувство иногда, что меня кто-то ведёт по жизни, направляет в ту или иную сторону. Может это и так. Сомневаюсь я, что мы знаем очень много о своей вселенной, и о том, кто кроме нас населяет её.

Пока он не ввёл время срабатывания таймера, я слегка ударил его по голове, а когда он упал без чувств, быстренько его связал. Руки ему я связал за спиной, его же ремнём, а ноги связал отчекрыженной верёвкой, которая свешивалась с закреплённого багажа. Проверил его на наличие опасных предметов, освободил от керамического пистолета, надо же, даже такие девайсы научились делать, выпотрошил все карманы. Это оказался гражданин США, Майкл Винс, судя по паспорту. Вряд ли это настоящее имя. А мне и не важно. Мне с ним детей не крестить, мне от него нужна информация о том, что он делал и как собирался покинуть самолёт. Скорей всего, лайнер захвачен, и сейчас в салоне находятся «боевики», а в кабине пилота уже поменялась власть.

Приведя его в чувство, я заклеил ему рот скотчем, который вожу с собой, на всякий случай. Очень полезная штука. Много приспособ можно сотворить при его помощи. Всегда с собой его ношу. Вот и в этот раз он мне пригодился.

Пришедший в себя субъект, так пока его буду звать, дёрнулся, но почувствовав, что связан по рукам и ногам, беспомощно откинулся на спину, гневно сверля меня взглядом. Ну-ну, посверли мне тут.

— У меня очень мало времени, — стал пояснять я ему ситуацию, — поэтому, я сначала тебя подготовлю, что бы ты понял, что деваться тебе некуда, а надо просто отвечать на мои вопросы, честно и быстро. Не задумываясь. Так что, не обессудь. — Сказал я, и попробовал новый способ развязать язык. Давно хотел опробовать его, да всё никак подходящий материал не попадался. Давно, это когда я очнулся после болезни. А способ очень простой. Я хотел попробовать воздействие своего луча из пальца на нервные узлы. На сколько это эффективней членовредительства. Способ оказался очень эффективным. Мне хватило всего двадцати секунд, после чего, субъект был готов рассказать даже, когда его зачали и в каких обстоятельствах. Я вонзал свой луч в нервный узел и вращал его в нём, а он извивался и закатывал глаза, если бы рот был открыт, то он докричался бы даже до кабины лайнера. Обгадился он на первых же секундах пытки. Воняло от него страшно. Но что поделать, приходилось терпеть. Это обратная сторона эффективности потрошения.

Через двадцать секунд пыток, увидев, что клиент хочет что-то сказать, я отодрал у него ото рта скотч, предупредив перед этим, чтобы, не кричал, и спросил:

— Ну что, будем говорить, или в героя поиграем? — Увидев, что он очень энергично закивал головой, предупредил. — Только смотри, я вижу, когда мне человек врёт и, если не хочешь тронуться умом от боли, отвечай честно. — И когда он был согласен с моими условиями, я спросил. — Кто ты?

— Майкл Винс, член Аль-Каиды. — На полном серьёзе выдал он мне, даже глазом не моргнув. Ну что ты будешь делать? Эти тупорылые янкисы, никак не поймут с первого раза, что здесь вам не тут, и шуток я не понимаю. Неужели нравится над собой издеваться? После повторного применения новой способности развязывать язык, он уже был более конструктивен в ответах.

— Ещё раз спрашиваю, кто ты?

— Майк Симс, сотрудник ЦРУ. — Выдал он мне чистую правду. — Не убивай меня, русский, я всё расскажу.

— Да куда ты денешься, срушник? — Исказил я его службу, впрочем, на этот экзерсис он не обратил внимания. — Цель задания?

— Подорвать бомбу на подлёте к аэропорту, при посадке самолёта.

— Подорвать себя вместе с бомбой? Ты кого хочешь обмануть, засранец? — Стал я запалятся, но удивительно, он говорил правду.

— Нет, мы должны были покинуть борт лайнера до пересечения границы с Россией. В полу есть замаскированный люк, здесь, — запаниковал он, представляя, что я снова принялся его пытать, и он указал на место, — в двух метрах от этого тайника, вот через него мы и должны были покинуть борт. Парашюты вон в той куче багажа, сверху лежат. — Бросил он взгляд на багаж. Я подошёл к багажу и действительно обнаружил парашюты, в трёх сумках, по три в каждой. — А заряд настроен на высоту. При снижении до двадцати метров, заряд взорвётся. Кроме этого, предусмотрен таймер, на случай если не сработает от высоты.

— Сколько человек в группе?

— Девять. Один в кабине, с пилотами, остальные семь в салоне.

— Они тоже из ЦРУ?

— Нет, эти отбросы действительно из Аль-Каиды.

— Вот, значит, какое у вас отношение к союзникам. — Презрительно хмыкнул я. — Использовали по своему назначению и в утиль? Что, парашюты с секретом? — Он, опустив голову, только махнул в согласии головой.

— Понятно. О цели задания ты мне так и не ответил ещё.

— Взрыв ядерного заряда привлечёт внимание общественности. Под этим событием можно ввести войска ООН для пресечения подобного в будущем. Это поможет нам в дальнейшем. Ваша блокада нас очень сильно озадачивает. К вам невозможно проникнуть. Вот с этой целью и решено было провести эту операцию.

— Вот теперь, похоже на правду. — Зло прокомментировал я. — Это в вашем духе. Что же вам надо-то от нас, а-а? Что же вы не даёте нам покоя?

— Вы не подчиняетесь нам, нам, вершителям судеб. Только мы можем диктовать свои условия миру. — Патетически произнёс он. Я вот не пойму, они что, все больные что ли, на своей исключительности? И ведь он верит в сказанное.

— Гитлер тоже верил в свою исключительность, и где он? — Шлёпнул его по голове, не, ну взбесил ведь. — Почему не взорвали заряд при подлёте из США, а собирались сделать это после того, как лайнер вылетел с России? Я так понимаю, что заряд был подготовлен ещё в Вашингтоне?

— Если бы мы это сделали при подлёте, то смысл операции бы потерялся. Можно было бы смело сказать, что это сделали США, а так, самолёт был захвачен в России. Бесконтрольное перемещение ядерного потенциала, неспособность контроля международного терроризма. С такими фактами, вы бы не смогли отказаться от привлечения ООН к разрешению проблемы. Что нам и было нужно.

— А потом бы вы принесли демократию в страну, как это делаете везде. Как же я вас ненавижу, твари. — Устало пробормотал я, накачиваясь злостью. — Как отключить бомбу?

— Достаточно выключить вот этот тумблер, — показал он взглядом на небольшой тумблерок, — пока не введено время срабатывания, и не нажат ввод, бомбу можно отключить. — Он говорил правду. Тогда я выключил тумблер и дисплей погас.

— Маяк есть у него? — Спросил я у него на всякий случай. Мало ли, захотят повторить опыт, и найдут по маяку.

— Да, есть. — Нехотя сообщил он. — Но избавиться от него можно, только полностью отключив от питания.

Я присмотрелся взглядом ЭМИ, и увидел, как небольшие потоки энергии поступают к одному слабенькому датчику, а тот выдаёт короткие радиоимпульсы. В голове сразу вызрел план, и поэтому я не стал уничтожать маяк раньше времени. Если они следят за ним, а они точно следят, то раннее уничтожение может поставить под сомнение выполнение задания. То есть, противник будет знать, что задание сорвано. А так, на этом можно и сыграть. Это конечно задерживает меня с выполнением основного задания, но игра стоит свеч. Тем более, что топлива уже наверняка не хватит на возврат прежнего курса.

— Что вы собирались делать с пассажирами?

— Да ничего, — пожал он плечами, — они бы нам никак не смогли помешать. После того, как мы бы покинули салон, дверь в грузовой отсек мы блокируем, а затем выпрыгиваем. Пока они разберут завал, самолёт сможет уже сесть. Да и не станут они его разбирать. Ушли террористы и ушли, ну и бог с ними. Мы даже пилотов не собирались убивать. Они должны были посадить самолёт. Лететь по маршруту они бы уже не смогли. Да и не дадут им. Всё было спланировано отлично, пока не появился ты.

В это время прошуршала рация, и я услышал, как там стали беспокоиться:

— Эй, Винс, скоро там у тебя? К границе уже подлетаем.

— Скажи, ещё пару минут. — Протянул я к его рту рацию. Тот выполнил приказ. С другой стороны рации глухо выругались.

— А я могу узнать, кто ты? — Робко попытался спросить агент.

— Что такое «Белая Стрела» тебе надо объяснять? — После моих слов агент завис. Он даже дышать, как забыл. Видимо его очень хорошо проинструктировали о нашей организации. Ну а я не боялся ему открываться. Наших опасаться не стоит, а вот к своим он больше не попадёт, однозначно. А кроме этого, мне было нужно, что бы он проникнул в происходящее. — Да успокойся ты, — попытался я разрядить обстановку, — если всё сделаешь как я сказал, то жить будешь. Пусть не на свободе, но выживешь. Ну, так как, согласен пожить ещё?

— Э-э, да, конечно, — отмер он, наконец, — я не тороплюсь к предкам. Что нужно сделать?

— Сейчас я зачищу этих, — я махнул головой в сторону двери в багажное отделение, — потом мы благополучно приземлимся, а когда войдут следователи, ты подробно всё расскажешь на камеру. Все детали операции. Спросят тебя, не занимался ли ты мастурбацией в детстве, и на этот вопрос ответишь. Если сделаешь, как я сказал, то будешь жить, ну а если нет, то меня ничто не остановит. Я тебя из любой дыры достану. Уловил суть?

— Я всё понял, — закивал он головой, — я не враг своему здоровью. Я всё расскажу. — Ну а я смотрел в этот момент на него своим сканирующим взглядом, привычно перейдя в состояние ра-хат. Он не врал. Дальше, я заклеил ему скотчем рот, от греха, и направился на зачистку. Требовалось спешить. Как бы они не стали делать глупостей.

Подойдя к двери багажного отделения, я открыл её и свободно вышел. Перед этим я просканировал пространство за дверью, там было пусто. Затем остановил время и поднялся в пассажирский салон. Дверей там не было, только шторки, мне они не мешали. Зайдя в первый салон, эконом, я сразу увидел троих бородатых представителей с керамическими пистолетами. Они шастали между проходов и контролировали обстановку в салоне. Их я убил быстро, подходил и направлял импульс энергии в мозг, выжигая, таким образом, его. Всё это я делал в режиме остановки времени, так что парни пока остались стоять. В салоне бизнес класса тоже было всего трое, странно, должно было быть четверо. Ещё один в кабине пилотов. Просканировав кабину — убедился в этом. Значит, ещё один, пока сидит вместе с пассажирами. Будем искать. Проверив всех пассажиров на эмоции, я быстро нашёл террориста. Опыт определения у меня уже был, в детском драмтеатре, если помните. Так что, ошибки быть не могло. Дальше, я их тоже уничтожил таким же образом, а того, что прикидывался пассажиром, ещё и прощупал. Ну, точно. Такой же пистолет в кармане. Остался только тот, что в кабине. Перед тем, как зайти в кабину, я повязал лицо косынкой, стянутой с одной из пассажирок, и подошёл к двери. Там заляпал грязью глазок камеры, направленный в сторону двери. Включил отвод глаз и привёл время в нормальное русло. И в этот момент террористы упали. Это событие у людей вызвал вздох изумления, но делать какие-то резкие движения они не торопились. А я, зная, что упавшие боевики могут вызвать переполох у последнего бандита, резко открыл дверь и, ускорившись, проделал ту же процедуру с последним, что и с его товарищами. Он упал, а я, прикрыв дверь, снял отвод глаз, и обратился к пилотам. Они не успели увидеть, что я был не видим для них, и поэтому, освобождение от террористов приняли с облегчением. На лицах появились улыбки, но мой вид их привёл в замешательство. На лице косынка, не позволяющая разглядеть пассажира, и это настораживало их. Но, правила игры они приняли, и геройствовать не стали. Осмотрев меня, спросили:

— Спасибо, конечно, большое, но кто вы? — Спросил командир корабля.

— Это не важно. — Ответил я американцам, а это были именно они. — Продолжайте полёт и ни о чём не беспокойтесь. Бандиты уничтожены, и нам больше ничего не угрожает. Садиться будем там же, откуда взлетели.

— Хорошо, сэр, только диспетчер Российских авиалиний не понял наш манёвр, и запрашивает причину возврата.

— С этим, надеюсь, вы сможете справиться. — Полуутведительно — полувопросительно сказал я. — Только о террористах не сообщайте, — опомнился я, не хватало ещё срыва плана, — Сообщите о неисправности, и то, что сможете долететь с ней до Москвы. И пассажиров успокойте, скажите, чтобы, ничего не трогали. Если хотят в туалет, пусть перешагивают через них. Всё должно оставаться на своих местах. — Командир взял микрофон и поздравил пассажиров с освобождением, не забыв про мою просьбу. Пассажиры обрадовались, разве только прыгать по салону не стали. Среди них были не только американцы, но и наши граждане там были. Летели по делам видимо. Те вели себя потише, но искренности в чувствах у них было больше. Улыбки на лицах были открытые.

Бортпроводницы стали разносить напитки, аккуратно перешагивая через поверженных террористов. Никто так и не понял, почему они упали. Следов насилия не видно, кровь не течёт, а они рухнули, причём, все одновременно. Но эта загадка ненадолго завлекла их. Валяются? Пульса нет? Вот и отлично. Власти разберутся. Всё это я видел на экране обзора, установленного в салоне.

Когда командир закончил с оповещением пассажиров, я спросил:

— А это что? — И указал куда-то вдаль. Они купились и стали разглядывать что-то впереди, а я активировал отвод глаз и тихонечко покинул кабину. Пересёк пассажирский салон, приходилось использовать и остановку времени, чтобы, не столкнуться с бортпроводницами, и без приключений дошёл до двери в багажный отсек. Там, открыв её, зашёл внутрь и заблокировал дверь. Нужно было связаться с Георгичем, и объяснить ситуацию. После окончания моего доклада, он промолвил:

— Значит, не успокоятся всё никак, черти. Но ты молодец, всё правильно сделал. Вот как тебе удаётся всегда оказываться на острие?

— Не знаю, командир, я не хотел. Само так вышло. — Неуклюже оправдался я.

— Да я не в укор тебе, это так, стариковское. Твою просьбу, что бы, не задерживали лайнер, я понял. Думаю, этот вопрос мы решим быстро. Будь там не далеко. На этом всё, мне нужно действовать. — Сказал он и пошли короткие гудки.

— Ну, вот, Симс, — сказал я агенту, после окончания разговора, — всё и решилось. Теперь дело за тобой. Не подведи меня, ладно? — И он очень энергично закивал головой, с ужасом на глазах.

Когда мы уже садились, и шасси коснулось взлётной полосы, я остановил время и пальцем пробил корпус чемоданчика в районе маяка и погасил его. Да просто вывел из строя, разбив. Вот теперь маяк больше ничего не излучал. Пускай теперь гадают, что произошло. Только Симс не понял, что случилось. Когда я привёл время в нормальное русло, прозвучал резкий звук, как выстрел, и в чемоданчике оказалась дыра, а я как сидел на одном месте, так и сижу. Не знаю, что он думал об этом, но в обычном состоянии и я бы задался вопросом, как такое могло произойти? Ни с того — ни с сего, дырки в добротных чемоданчиках появляться не могут. Взглядом что ли он его прорубил? Так это выглядит со стороны. И судя по его задумчивому взгляду, именно об этом он и думал.

Как только открылся наружный люк багажного отделения после остановки лайнера, я остановил время и покинул самолёт, зайдя перед этим за багаж, чтобы, не шокировать Симса. Уже на улице, я встал за погрузочным трапом и активировал отвод глаз и деактивировал остановку времени. Всё сразу пришло в движение. Нас уже встречали. В самолёт сноровисто влетели сотрудники СОБР в полном обвесе, и через несколько минут, уже спускали первых уничтоженных террористов. Симса вывели в последнюю очередь. Ноги ему развязали, а руки развязывать не торопились. Скотч тоже не снимали с лица. Уже после того, как вывели Симса, подогнали трап для пассажиров, и стали выводить людей. Они размещались в подъехавшие автобусы и уезжали в сторону зала вылета. Хоть я и сказал, что заряд деактивирован, но порядок есть порядок. А ну как, под днищем чемоданчика заложен фугас? Нет, всё правильно делают. Ну, а задержка, что ж, приходится с этим мириться. И вот что я подумал, раз так вышло, мне стоило подкрепиться. Лететь придётся долго, а я уже хочу есть. И надо поторапливаться. Как бы багажный отсек не закрыли раньше времени. Потом мне сложней придётся пробираться. И я, применяя временами остановку времени и отвод глаз, достиг кафе, заказал свиную отбивную с овощами, и качественно перекусил. Плов они не умеют делать, а вот отбивная вышла на славу. Затем посетил туалет и направился снова к самолёту. Успел вовремя. Заряд уже вынесли и собирались закрывать багажное отделение. Поэтому, не мешкая, я влетел в самолёт, и дверь закрылась. Дозаправку уже успели произвести. После этого, через полчаса, началась погрузка пассажиров. Как и обещал Георгич, много времени вся эта операция не заняла, и задерживать самолёт не стали. Могли возникнуть трудности с экипажем, но экипаж категорически отказался задерживаться, сославшись на то, что они будут посменно отдыхать. Это меня полностью устраивало. Ещё не успел приступить к заданию, а тут уже такие страсти.