Фаза первая

1

Сияющие лампочки гирлянд, заботливо развешанных мамой над столом, складывались в разноцветные буквы. Надпись расплывчато отсвечивала на блестящей оберточной бумаге. Он попробовал повернуть пакет так, чтобы прочесть отражающееся поздравление, но удалось лишь разглядеть фрагмент: «С днем рожд…»

— Андреас?

Те слова, что были в начале надписи, он прочитал без труда, но сколько ни поворачивал сверток, ему не удавалось увидеть отражение всех букв сразу. Может быть, если держать пакет с подарком поближе клицу…

— Андреас, ты не хочешь открыть пакет?

Он не любил, когда мама называла его Андреасом. Энди звучало намного лучше. Он перевернул пакет. Из-под темно-красной подарочной ленточки проглядывала полоска скотча. Это было не совсем правильно. К тому же на упаковке отклеился маленький уголок. Он попытался прикрепить его снова, но клей уже высох.

— Андреас, может, мне распаковать его для тебя?

Нет-нет, только не это! Она порвет своими неуклюжими пальцами красивую бумагу, вероятно, еще и поцарапает коробку, которая скрыта внутри. Возможно даже, в своем нетерпении дойдет до того, что снимет ленточку, предварительно не развязав ее!

— Андреас, мы садимся завтракать. — это сказал Рудольф, отчим, — человек, который уже десять месяцев и четыре дня жил с мамой и занимался с ней сексом. Энди его ненавидел.

Внимательно рассмотрев бантик, Энди осторожно поправил его и разгладил ленточку, затем потянул ее кончиками пальцев за край и немного ослабил узел. Наконец лента была развязана, смотана и осторожно положена на стол. Затем он осторожно отклеил скотч, разгладил оберточную бумагу и развернул ее. Коробка!.. Черная картонная коробка.

Энди приподнял крышку. Стала видна наклейка с номером ЕАN[3] — 5-901235-123457. Рядом надпись: «Сделано в Китае».

Рудольф сказал:

— Если мы продолжим в таком темпе, я сегодня опоздаю в офис!

— Пожалуйста, дай ему время, — сказала мама. Они оба говорили об Энди так, словно его тут и не было вовсе.

— Ты не находишь, что он должен постепенно учиться вести себя по-взрослому?

— Я и так веду себя по-взрослому, — проговорил Энди, не отводя взгляда от коробки.

— Тогда открой наконец этот чертов подарок!

— Рудольф! — громко проговорила мама, — это его день рождения.

— Точно, — сказал мужчина, — ему сейчас двадцать один, и он мог бы уже перестать вести себя как десятилетний ребенок. Когда я был в его возрасте, у меня уже была своя квартира, подружка и работа!

Энди перевернул коробку. На дне красовалась надпись: «Уолнат Системс». Рядом с двумя словами располагался логотип, который, возможно, должен был изображать ядро грецкого ореха, хотя с таким же успехом это мог быть мозг. Под ним крупными серебряными буквами значилось: «Зеркало». Некоторые буквы в этом слове имели зеркальное отображение. Выглядело неплохо. Ниже надписи находилось изображение чего-то похожего на зеркало — гладкая серебристая поверхность в черной рамке. Энди повернул ее так, что в ней можно было увидеть его собственное отражение: ярко-голубые глаза за стеклами очков в черной оправе, вьющиеся светлые волосы. Он показал своему отражению язык.

— Это уже слишком! — крикнул Рудольф. — Если тебе не нравится подарок, ты только скажи. Мы вернем его завтра же!

— Он же не имел в виду ничего плохого! — вмешалась мама.

— Ты хоть знаешь, сколько стоила эта штука?

Энди проигнорировал мать и отчима. Он повернул сверток так, чтобы огоньки гирлянды отражались в серебристом зеркале на коробке. Отражение было более четким, чем на оберточной бумаге. Он понюхал подарок. Пахло свежей упаковкой: бумагой, краской, пластиком. Все было нетронутым, новеньким.

— Я буду завтракать. А вы делайте что хотите! — отчим сел и налил себе кофе.

— С днем рождения, сынок, — сказала мама.

— Спасибо, мам, — ответил Энди, не глядя на нее. Он осторожно открыл коробку. Запах новой вещи усилился.

Зеркало лежало на черной бархатистой подложке. Экран выглядел тусклым, поскольку его прикрывала защитная пленка. Энди вытащил устройство. Оно было тяжелее его смартфона и во много раз мощнее.

Он знал технические характеристики Зеркала наизусть: тысяча двадцать четыре RISC-процессора[4], которые позволяли совершать до семи триллионов вычислительных операций в секунду — столько же, сколько в 2000 году совершал самый быстрый компьютер в мире. Терабайт встроенной памяти. Сверхбыстрое интернет-соединение со скоростью передачи данных до двухсот пятидесяти шести мегабит в секунду — это достигалось через Ethernet-кабель[5],— а в условиях обычной мобильной сети порядка тридцати двух мегабит. Одним словом, это был самый мошный компьютер, когда-либо созданный для использования на бытовом уровне.

Внутренняя архитектура устройства[6] по-настоящему впечатляла: процессоры, структура памяти и встроенное программное обеспечение были оптимизированы для работы искусственной нейронной сети с несколькими сотнями миллионов нейронов — их столько в мозге птиц.

Энди нажал кнопку включения на боковой панели. Ничего не произошло. Конечно, мама забыла зарядить Зеркало. Он осторожно отложил в сторону системный блок, достал упаковку с остальными аксессуарами и бережно вскрыл ее: внутри находились зарядное устройство и блютус-гарнитура — браслет и наушник.

Энди примерил браслет на правое запястье. Тот смотрелся великолепно: черный, со слабо светящейся красной надписью: «Нет соединения». На внутренней стороне эластичного браслета располагались датчики, фиксировавшие пульс, электрическое сопротивление кожи и температуру.

— Мы сегодня вообще позавтракаем или нет? — раздался раздраженный голос отчима.

— Минуточку, Рудольф, — прозвучал мамин ответ.

Энди закрепил наушник, одновременно вытащив тонкий гибкий щуп длиной примерно десять сантиметров. Казалось, на голове у него выросла антенна. На самом деле это была камера с микрофоном — будучи величиной с булавочную головку, она имела обзор триста шестьдесят градусов и обладала необыкновенно высоким разрешением. Именно так Зеркало воспринимало окружающую среду.

Наушник ощущался слегка непривычно, но неудобств не доставлял. Энди наклонил щуп вперед, чтобы тот лежал параллельно дужке очков, и посмотрел на поверхность Зеркала. Однако по размытому изображению невозможно было определить, включилась ли камера.

— Мне некогда ждать. Я должен прямо сейчас уходить!

Энди вставил вилку зарядной станции в розетку и установил на ней системный блок. Мелодичный звуковой сигнал и загоревшийся на экране значок возвестили, что идет зарядка аккумулятора. Энди знал, что при полной зарядке и стандартном режиме работы устройство способно функционировать восемнадцать часов. Ночь оно должно проводить на зарядной станции, получая питание и обрабатывая впечатления, полученные за день. По такому же принципу действует и человеческий мозг.

Энди снял наушник и положил его обратно в коробку. Браслет остался на руке: уж больно приятные ощущения он вызывал. Тем временем светящаяся надпись исчезла, но одного прикосновения пальца было достаточно, чтобы она появилась снова.

— Давай позавтракаем, дорогой!

— Да, мама. Спасибо, мама!

Она поцеловала Энди в лоб, будто он был еще маленьким.

— Не за что. Я надеюсь, что тебе понравился наш подарок.

— Да. мама.

Энди знал о Зеркале все, что нужно знать: в сети можно было найти множество отчетов об испытаниях и восторженных отзывов. Только в первый день продаж по всему миру было куплено пять миллионов устройств. Все шло к тому, что Зеркало обгонит даже айфон во всех его модификациях — самый успешный электронный продукт всех времен. Вообще-то Энди хотел другой подарок на день рождения: он мечтал об игровом компьютере самого высокого класса. Зеркало было в первую очередь средством связи, но все общение Энди происходило в виртуальной реальности «Уолд оф Визадри»[7] — его любимой онлайн-игры. И для этого требовалась лишь соответствующая гарнитура, а не устройство ценой свыше тысячи евро.

Он подумал: может, попросить маму поменять Зеркало на то, что ему действительно нужно? Но ведь она, как всегда, устроит из его просьбы целое представление! Она считает, что он слишком много времени посвящает компьютерным играм, в то время как должен больше находиться в «реальном мире». Мама просто не понимала, что ролевые онлайн-игры как раз и были для Энди «реальным миром» — единственным, в котором он хотел бы жить. В этом мире все люди были равны. В нем не шастали пугающие вонючие суматошные толпы. Там вас не могла сбить машина, просто потому что вы отвлеклись, ошарашенные непонятным разнообразием ощущений. Мир, в котором другие далеко не сразу видели, что вы отличаетесь от них. Мир, где умение считывать выражения лиц друг друга или понимать странные шутки и каламбуры не являлось важным. Мир, в котором Энди отлично мог использовать свои сильные стороны — интеллект, проницательность, молниеносные рефлексы. Мир, где для общения не требовалось дорогостоящее, престижное оборудование, где значение имели только способности, креативность и изобретательность.

Энди раздраженно фыркнул и сел за стол. Мама украсила его тарелку, окружив ее венком из белых роз. Некоторые цветы уже засохли. Рудольф положил себе на тарелку яичницу и бекон. Запах этого блюда вызывал у Энди тошноту. Он ненавидел бекон, потому что его делали из свиней — тонко чувствующих существ, живших в самых недостойных условиях и откормленных до неестественного веса затем только, чтобы быть зверски убитыми. Эта мысль вызывала у него содрогание. Он ел булочку с медом, пил теплое какао и ждал, когда наконец отчим уйдет из дома.

2

— Ну дай, чувак! Всего один грамм. Грамм, не больше! Ты получишь свои деньги, честное слово!

Джек Скиннер взглянул в бледное рябое лицо наркомана, залитое тусклым светом уличного фонаря. Уилл Мейсон. Он знал его еще с тех времен, когда они оба ходили в школу. В то время Уилл был одним из лучших учеников. Иногда Джек у него списывал. Тот даже окончил старшую школу. Хотел потом изучать информатику, делать большие деньги в Кремниевой долине[8]. Но теперь он был просто развалиной.

Джек ненавидел наркоманов — людей, которые позволили себе так низко пасть. Они скулили, умоляли, обещали невозможные вещи. У них не было чувства собственного достоинства. А еще Джек ненавидел наркотики. Но это была его работа — продавать их. Этот несчастный торчок еще каким-то образом должен отработать свою следующую дозу.

— Ты должен мне еще восемьдесят с прошлого раза, — сказал Джек лишенным выражения голосом, который, как он знал, пугал наркоманов больше, чем любой рев.

— Я знаю. Я знаю, чувак! — глаза Уилла широко раскрылись и блестели, словно он вот-вот разразится слезами. Из его рта свисала нитка слюны. — Ты получишь свои деньги, честно! С процентами! Даже не сомневайся!

Джек огляделся. Поблизости не было никого. Они стояли на опустевшей стоянке перед закусочной в Хантере-Пойнте, самом захудалом районе Сан-Франциско, находящемся совсем рядом с заброшенной верфью. Когда-нибудь обязательно найдутся какие-нибудь акулы недвижимости, которые скупят весь участок, снесут полуразрушенные дома и складские сараи и построят стеклянные небоскребы для дотком-миллионеров[9]. Тогда для таких, как Джек, здесь не останется места. Не то чтобы он был привязан к этому району, но все же он здесь вырос.

Он ненадолго задумался, не пора ли поучить Уилла хорошим манерам. Но ему почему-то стало жаль парня.

— Послушай, Уилл. Я не могу дать тебе больше ничего, если ты не выплатишь свой долг. Достань мне восемьдесят и доложи еще двадцать, и у тебя будет следующая доза.

— Я сделаю это! Да! — бормотал Уилл, протягивая дрожащую грязную руку. — Ты получишь деньги завтра! Но мне нужна доза! Только одна!

Джек покачал головой. Его охватило отвращение. Он был слишком мягок для этой дерьмовой работы. Хорошо бы выйти из игры.

Но пока это, конечно, невозможно. Он так же был на крючке у Майка, как Уилл — у него. Если Майк быстро не получит деньги за то, что лежит у Джека в кармане, начнутся серьезные неприятности. И Майк не станет так миндальничать с ним, как он с этой несчастной наркоманской свиньей.

Голос Уилла дрожал от отчаяния, а по щекам текли слезы.

— Пожалуйста, Джек! — умолял он хриплым от отчаяния голосом. — Еще один только раз!

— Извини, — сказал Джек, повернулся и пошел через стоянку подчеркнуто небрежной походкой.

Уилл издал звук, похожий на рев раненого зверя. Джек услышал его шаркающие шаги. Однако он не обращал на них внимания, просто шел дальше.

Движение, замеченное лишь краем глаза, заставило его инстинктивно податься в сторону. Железный прут! Удар, нацеленный в череп, пришелся по плечу. Острая боль пронзила его левую руку до кончиков пальцев. Он резко обернулся. Этот подонок осмелился напасть на него! Глаза Уилла были широко открыты, искаженное лицо блестело от пота. В распахнутой пасти торчали кривые коричневые зубы.

Джек, не обращая внимания на боль в плече, уже тянул из кармана брюк складной нож.

— Сволочь! Я тебя урою!

Уилл поднял железный прут и снова замахнулся для удара, но на этот раз Джек был готов к этому. Он без труда уклонился, перехватил прут и вырвал его у наркомана из рук. Железка с грохотом упала на землю.

— Ты, паршивая крыса! — проревел Джек. — Я покажу тебе, что происходит с людьми, которые хотят меня пристукнуть!

Его нож нацелился на Уилла. Но тот вдруг упал на колени и умоляюще поднял руки.

— Пожалуйста, Джек! Пожалуйста, не надо! Прости меня! Пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня!

— Надо было подумать об этом раньше!

— Эй, вы что это тут делаете? — раздался чей-то зычный голос. Джек оглянулся. Из закусочной вышел широкоплечий лысый парень, обильно покрытый татуировками.

— Он хотел меня ограбить! — закричал Уилл. — Помогите мне, пожалуйста, сэр!

— Стой там, где стоишь! — угрожающе проговорил Джек. — Это не твое дело!

Парень медленно приближался: внушительная фигура в сапогах и кожаной куртке.

— Оставь человека в покое и проваливай!

— Я сказал, не подходи ко мне! — предупредил Джек. — Этот парень должен мне деньги. К тому же он напал на меня с железным прутом!

— Он врет! — завопил Уилл. — Он набросился на меня и угрожал ножом!

Джек подумал, что ублюдка надо проучить так, чтобы запомнилось на всю жизнь. Но для этого надо сначала разобраться с татуированным здоровяком.

— Послушай, я советую тебе не вмешиваться! — проговорил Джек как можно более спокойно. Широкоплечий улыбнулся.

— А ты. собственно, кто?

— Я из «Охотников», если это тебе о чем-нибудь говорит. Если ты свяжешься с нами, то очень об этом пожалеешь.

— Ниггер, ты думаешь, мне не все равно? Ссал я на твоих «Охотников»!

Джек внутренне поморщился от слова «ниггер». Это было не самое страшное оскорбление, слыхал он и похуже. Но стало очевидно, что парень нарывается. Он просто искал, куда выплеснуть свою агрессию, предположительно вызванную метом[10], а тут и чернокожий подвернулся.

Джек не был слабаком, с подросткового возраста участвовал в уличных разборках. Но парень весил чуть ли не вдвое больше и выглядел хорошо тренированным. Лучше было избежать драки. Уилла можно отделать и позже.

Он сложил нож, демонстративно убрал его в карман и поднял руки.

— Все в порядке. Я еще раз говорю, что это не твое дело, но я не хочу никаких проблем с тобой.

Татуированный тип широко улыбнулся.

— Слишком поздно, ниггер!

В его руке внезапно появилась дубинка.

Джек попытался снова вытащить нож, но в этот момент он почувствовал сильный удар в спину. Уилл напал на него сзади с железным прутом! Атака наркомана была не очень точной и сама по себе не причинила вреда, но Джек потерял равновесие. Он качнулся вперед ровно настолько, чтобы удар дубинкой, который нанес верзила, пришелся ему в висок. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни, и Джек упал на землю.

Он тщетно пытался защитить себя от ударов, которые теперь сыпались со всех сторон. Прошло много времени, прежде чем ему удалось отключиться.

3

— Энди, выключи, пожалуйста, компьютер. Ты помнишь, что ты мне обещал?

— Но, мама, это мой день рождения!

— Именно поэтому я и выделила тебе дополнительный час. Но теперь пора заканчивать. Ты даже не разобрался толком со своим подарком! Весь день ты просто сидишь перед этим дурацким компьютером и играешь в какие-то стрелялки!

— Это не стрелялки, мама. Это «Уолд оф Визадри». В ней ты едва ли найдешь огнестрельное оружие.

— Мне совершенно все равно!

Ее голос зазвучал как-то особо пронзительно. Энди не очень хорошо разбирался в эмоциях людей, но в данном случае легко было понять, что мама злится. Скоро сюда придет еще этот мужчина, и тогда станет совсем неуютно. Тот уже несколько раз угрожал Энди выгнать его из дома. Не то чтобы Энди этого боялся — он знал, что мама никогда подобного не допустит. Но после таких ссор она потом каждый раз плакала, а он этого не хотел.

— Хорошо, я сейчас выключу его. Еще буквально пять минут.

— Нет! — ее голос стал настолько громким, что захотелось прикрыть уши. — Ты выключишь прямо сейчас!

— Но моя команда сейчас находится в середине…

— Прямо сейчас, Андреас, или я вытащу вилку из розетки!

— Ладно. Мне просто надо попрощаться.

Энди напечатал: «Должен идти. Выхожу из игры», — и завершил программу, не дожидаясь протестов со стороны игроков, с которыми он прямо сейчас выполнял миссию в крепости вражеского клана. Они завершат начатое и без него.

Мама подождала, пока программа закроется, и только тогда покинула комнату. Энди подумал было о том, чтобы вернуться в игру. Однако он знал, что если попадется, мама способна осуществить свою самую главную угрозу: отключить интернет на неделю. Мобильный же интернет был очень медленный, да и трафик в этом месяце уже заканчивался.

Какой нелепый день рождения! Вместо того чтобы просто позволить ему делать то, что он хочет, мама организовала для него «праздник». После завтрака они отправились в зоопарк Хагенбека[11], хотя уж мама должна была бы знать, что для Энди это то же самое, что посетить тюрьму, с одной лишь разницей: животные ни в чем не виноваты.

Затем они обедали в ресторане, где Энди заказал себе не особо вкусные спагетти с томатным соусом. Потом Рудольф пошел с ними в кино. Он пораньше освободился от работы, поэтому Энди не смог отказаться.

Они смотрели глупый анимационный фильм, во время которого все, кроме Энди, громко смеялись, а он так и не понял над чем. Голова разболелась от навязчивого запаха лосьона после бритья, которым пользовался отчим.

После кино они ели дома шоколадный торт, и вскоре Энди смог наконец встретиться вновь со своими виртуальными друзьями.

Но все слишком быстро закончилось. Он превысил свой дневной лимит времени на онлайн-игры, который был ограничен четырьмя часами, всего на пятьдесят три минуты. И это в собственный день рождения!

Энди взглянул на часы. Скоро будет десять вечера. Он совсем не устал.

Его взгляд упал на зарядную станцию Зеркала. Горел зеленый светодиод. Не сказать, чтобы сейчас Энди очень сильно хотел заниматься своим новым устройством, но, пожалуй, Зеркало можно было бы включить для пробы.

Он осторожно снял защитную пленку с экрана и нажал кнопку включения. Раздался мелодичный сигнал. На экране появилось изображение ядра грецкого ореха, вращающегося вокруг своей оси. Было видно, как заполняется индикатор процесса. В следующий момент прозвучал женский голос:

— Пожалуйста, назовите свое имя.

— Энди Виллерт.

Снова появился заполняющийся индикатор процесса.

В динамике раздалось:

— Энди Виллерт, я рад знакомству с тобой. Я твое Зеркало. — теперь голос изменился, он стал странно знакомым, но все же чужим. Это было похоже на то. как звучал его собственный голос, когда он слушал его в записи.

— Теперь сделай селфи.

На экране появилось отражение комнаты. Энди повернул устройство так, чтобы было видно его лицо, и сделал снимок. Изображение тотчас же исчезло, и снова показался индикатор процесса. И вдруг Энди увидел себя на экране. Но это было не плоскостное изображение, а ожившая трехмерная фигура, которая удивительно походила на него: вьющиеся светлые волосы, очки в черной оправе, тонкий нос, имелась даже родинка на подбородке.

— Привет, Энди, — проговорил знакомый голос. — Я уверен, что мы станем хорошими друзьями. Потому что, как ты знаешь, лучший твой друг — ты сам.

Энди уставился на своего виртуального двойника со смесью восторга и отвращения. Он провел пальцем по сенсорному экрану, поворачивая на нем трехмерное изображение, чтобы рассмотреть себя с разных сторон и сзади. Следовало признать, что «Уолнат Системс» использовала поразительную технику для сканирования лиц пользователей и создания их виртуальных образов.

— Ты доволен своим изображением? — спросило Зеркало.

Энди ответил:

— Да!

— Если ты захочешь что-то в нем изменить, просто скажи мне. А теперь, пожалуйста, надень браслет и зафиксируй клипсу наушника.

Энди сделал то и другое. На браслете появилась светящаяся надпись: «Соединение установлено». Закрепив клипсу за левым ухом, Энди снова услышал голос Зеркала:

— Очень хорошо. Теперь, пожалуйста, согни щуп на клипсе, так чтобы его наконечник находился недалеко от твоего глаза. Ты можешь прикрепить его к оправе очков с помощью прилагаемого пластикового зажима.

Было жутковато получать инструкции от устройства, голос которого звучал так же, как собственный. Тем временем на экране появилось изображение, которое транслировала камера. Оно было вогнутым и довольно искаженным, поскольку камера имела очень широкий угол обзора. Энди видел справа свой нос, а слева поле зрения ограничивало ухо.

— В данный момент я налаживаю работу браслета и клипсы, — снова проговорило Зеркало. — Это займет буквально мгновение.

Зазвучала простая повторяющаяся мелодия — акустический эквивалент индикатора процесса.

— Подготовка завершена. Теперь я хотел бы познакомиться с тобой поближе. Пожалуйста, сообщи мне свое имя пользователя в «Фейсбуке».

После того как Энди назвал имя пользователя и пароль для аккаунтов в различных социальных сетях, включая учетную запись игрока в «Уолд оф Виза-дри», вновь раздался голос:

— Большое спасибо. Теперь мне необходимо время, чтобы обработать всю полученную информацию. Уже поздно. Пожалуйста, поставь мой системный блок на зарядку и не снимай браслет. Спокойной ночи, Энди!

— Спокойной ночи! — попрощался Энди, положив прибор заряжаться. И отправился спать.

4

Лукас рассматривал в зеркале свежую татуировку на своем плече. У него не получалось прочесть отраженные буквы, но он и так знал, что они означают: Элен, имя его подруги, — вписаны в сердце, которое держит в когтях орел. Кожа вокруг тату была еще очень красной, воспаленной и распухшей. Было довольно больно. Но это его не волновало. Наоборот, он гордился этой болью. Почему-то она его даже возбуждала.

Ему не терпелось показать Элен свое новое украшение. В последнее время они часто ссорились. Он даже назвал ее тупой стервой. Не надо было, конечно. Он ведь любит ее: ее длинные светлые волосы, полные ярко-красные губы, сиськи, упругие, как надутые воздушные шарики, крепкую задницу. Он не особо красноречив, поэтому покажет ей свою любовь иначе: навсегда запечатлев ее имя на своей коже, терпя боль только ради нее. Лукас был уверен, что это произведет на нее впечатление. Она поцелует его, а он крепко прижмет ее к себе, срывая с нее одежду, и как следует трахнет. И будет делать это до тех пор, пока она не начнет выкрикивать его имя. А когда она кончит, можно будет спросить, не пора ли ему переехать к ней.

Лукас с гордостью напряг мышцы. Стало еще больнее, но все равно это было приятное ощущение. Боль делает тебя сильней. Бывало, когда пьяный отец избивал его, Лукас представлял себя куском расплавленной стали, на который обрушивается молот. Удары делали его сильнее, жестче, неуязвимей. Тогда боль становилась чуть более терпимой.

Он понюхал свою футболку: еще сойдет. Лукас натянул ее, опрыскав предварительно дезодорантом, надел кожаную куртку и вышел из дома.

Элен жила всего через несколько улиц. Их встречи всегда происходили только у нее, потому что, во-первых, девушка жила одна, а во-вторых, на дух не переносила Петра — соседа Лукаса по съемной квартире. Она работала секретарем в страховом агентстве и получала настоящую зарплату, в отличие от Лукаса, которому приходилось жить на пособие по безработице[12]. Он так и не сумел закончить обучение в мастерской по изготовлению жестяных изделий в Вандсбеке[13], откуда его отчислили из-за драки. В последнее время Элен часто приходилось работать сверхурочно, поэтому они договорились, что она будет звонить ему, если уже дома и готова его принять.

Но сегодня он приготовил ей сюрприз. Если она еще не вернулась с работы, он просто подождет у ее квартиры. А когда она придет, он молча снимет кожаную куртку и покажет ей татуировку. Можно представить, какие у нее станут глаза.

Холодные капли дождя стекали ему за шиворот, когда он быстро пробирался между серыми многоэтажками Билльштедта[14]. Его это совершенно не заботило. Его шаг был пружинист, полон силы и энергии. Он чувствовал себя могучим, твердым, как сталь, неуязвимым. Брюки стали тесны ему в паху, когда он представил, что вот-вот произойдет.

Он подумал, не принести ли ей цветы. Женщины это любят. С другой стороны, достаточно и подарка в виде татуировки. Стоило это дорого, хотя Тарик сделал ему большую скидку, видя, что он, как всегда, очень ограничен в средствах.

Наконец он остановился перед дверью ее квартиры и позвонил. Показалось или изнутри слышались голоса? Нет, должно быть, он ошибся. Лукас подождал мгновенье и снова позвонил.

Послышались шаги. У открывшей дверь Элен волосы были в совершеннейшем беспорядке.

— Лукас, мы же договорились, что я тебе сама позвоню!

Ее тон расстроил его. Наверное, она все еще дулась из-за той ссоры.

— Смотри! — сказал он, стягивая куртку и непроизвольно шипя от боли, поскольку подкладка коснулась больного места.

— Что это, зачем? — спросила Элен.

— Это для тебя! — раздраженно пробурчал он.

— Шутишь? Ты не мог сначала спросить меня, прежде чем делать что-то подобное?

— Что? Я… я думал, что ты будешь счастлива!

— Лукас, не думай слишком много, тебе это не свойственно.

Постепенно до него стало доходить, что он, как уже часто бывало, совершил ошибку. Однако он просто не понимал, в чем она заключалась в этот раз.

— Тебе не понравилось? По-твоему, Тарик некрасиво наколол орла?

Ее голос стал вкрадчивым:

— Это не так. Но…

— Что?

— Лукас, это так мило, и ты знаешь, что действительно мне нравишься. Но татуировка с моим именем — это чересчур.

— Чересчур? Но почему? Не беспокойся, Тарик сделал мне все по специальной цене. Я расплатился.

Она вздохнула.

— Ты действительно ничего не понимаешь.

— Чего я не понимаю?

Вдруг из квартиры донесся мужской голос:

— Кто это там? Не тот ли придурок, о котором ты мне рассказывала?

Лукас похолодел. Татуировка заболела так сильно, как будто Тарик все еще продолжал раз за разом вонзать в кожу свою иглу.

— Тебе лучше уйти! — сказала Элен.

Лукас молча оттолкнул ее в сторону и ворвался в квартиру. В дверях спальни стоял мужчина, почти лысый, по меньшей мере лет на пятнадцать старше Лукаса. Из одежды на нем были только длинные клетчатые трусы.

Лукас почувствовал тупую пульсирующую боль, которая нарастала в его голове. Он сжал кулаки и медленно пошел навстречу этому дрочиле, посмевшему посягнуть на его подругу.

— Лукас, не надо! — закричала Элен.

— Успокойтесь, что вы делаете! У меня есть Зеркало. — лысый тип указал на штуковину в ухе, которая выглядела как обычный слуховой аппарат.

Подразумевалось, что его нельзя бить только потому, что он инвалид? Или что он имел в виду? Зачем Элен нужно возиться с инвалидом? Внезапно вся сила вышла из Лукаса, как воздух из дырявого воздушного шара. Он ощутил лишь свинцовую тяжесть.

— Лукас, ты должен это понять! — говорила Элен. — Я тебя действительно люблю, но… но то, что между нами было, не имеет будущего.

Он смотрел на нее, не понимая ни слова, как будто она говорила по-турецки.

— Почему? — только и спросил он.

— Ты и я, мы… мы просто не подходим друг другу.

— Мы не подходим друг другу? — он по-прежнему не понимал ни слова.

Тут лысый тип посмел вмешаться:

— Послушайте, было бы очень хорошо, если бы вы сейчас ушли!

Лукас резко повернулся:

— Что ты сказал?

Мужчина резко отпрянул назад. Его глаза широко раскрылись, в них плескался страх. Ага, засранец испугался! Внезапно Лукас почувствовал себя очень сильным. Этот жалкий болван со слуховым аппаратом искренне верил, что может безнаказанно развлекаться с его подружкой? Его ждет разочарование!

— Берегись, инвалид! — заорал Лукас и замахнулся. — Если кто-то из нас и уберется отсюда, то это будешь ты! Иначе я врежу тебе в морду так, что твой слуховой аппарат вылетит у тебя из уха!

— Зеркало, позвони в полицию!

— Что? — взревел Лукас. — Что ты сказал, лысый ублюдок?

— Лукас! — закричала Элен. — Пожалуйста, уходи отсюда сейчас же!

— Только в том случае, если этот мудак уберется из твоей квартиры!

Тем временем незнакомец не успокаивался:

— Вы слышали, что хозяйка этой квартиры хочет, чтобы вы немедленно ушли отсюда! Либо вы выполните это требование, либо я позабочусь о том, чтобы вас арестовали за попытку незаконного проникновения в жилище. Я обращаю ваше внимание на то, что все, что вы здесь делаете, записывается и впоследствии может быть использовано против вас в суде.

— Что?

— Вы хоть имеете представление, что это такое? — мужчина указал на штуковину в ухе.

— Слуховой аппарат?

Тип мерзко захихикал.

— О боже, Элен, он действительно такой тупой, как ты и говорила!

— Ну всё! С меня хватит этого дерьма! — в ярости воскликнул Лукас, вновь замахиваясь для удара. Однако мерзавец отпрыгнул назад и молниеносно захлопнул за собой дверь спальни, так что кулак Лукаса врезался в дерево. Лукас попытался выломать замок, но у него ничего не получилось. Элен что-то кричала, но он ее не слушал. Слепой от ярости, он отступил на пару шагов от двери и попытался вышибить ее с разбега плечом.

Ему показалось, словно кто-то вонзил в руку раскаленный кинжал. Лукас завопил. Будучи в бешенстве, он совсем забыл о свежей татуировке. От боли и разочарования он пнул по двери со всей силы сапогом. Но та оставалась неприступной. Прижав руку к пульсирующей ране, он обернулся. Элен уставилась на него огромными глазами.

— Прости, мне очень жаль. Я не хотела, чтобы ты обо всем узнал таким образом!

Некоторое время он испытывал большое желание дать ей по морде. Грязная шлюха заслужила наказания! Он специально сделал для нее татуировку, а она тем временем трахалась с инвалидом! Но он не привык бить женщин. Ведь ударить ее означало стать похожим на отца.

— Я… я слишком глуп для тебя, да? — спросил он.

Она промолчала. Внезапно ему стало так плохо, что пришлось собраться, чтобы не стошнить ей под ноги. У него кружилась голова. Татуировка горела как огонь.

Он развернулся и вышел из квартиры. Когда он оказался на улице, перед ним затормозила полицейская машина. Из нее выпрыгнули двое. Один из полицейских мельком взглянул на него и забежал в парадную вслед за напарником.

Лукас медленно, словно побитая собака, потащился под дождем домой.

5

Мягкий, нежный звон колокольчика разбудил Энди. Тот протер глаза. Будильник на тумбочке показывал шесть часов двенадцать минут. До установленного времени пробуждения оставалось еще сорок семь минут.

— Доброе утро, Энди! — произнес его собственный голос. Он исходил из Зеркала, лежавшего на зарядке рядом с будильником.

Энди надел очки, взял в руки устройство и уставился на лицо на дисплее — его собственное лицо, на котором играла ободряющая улыбка.

— Зачем ты меня разбудил? — спросил Энди.

— Ты проспал восемь часов семь минут. Кроме того, ты находился не в фазе глубокого сна. Было подходящее время, чтобы разбудить тебя.

— Но мой будильник был установлен на шесть пятьдесят девять. Я хочу еще поспать!

— Оптимальная продолжительность сна индивидуальна, она варьируется от семи до девяти часов.

— Обычно — может быть. Но я отличаюсь от других, — Энди не думал, что Зеркало поймет его утверждение, но его очень раздражало, что происходило вмешательство в его жизнь без всяких на то указаний с его стороны.

— Синдром Аспергера не оказывает существенного влияния на индивидуальную потребность во сне, — ответило Зеркало.

Энди проснулся окончательно.

— Откуда ты это знаешь?

— Не понимаю вопроса.

Услышав такой ответ, Энди почти испытал облегчение.

— Откуда ты знаешь, что у меня синдром Аспергера? — уточнил он.

— Твои комментарии и сообщения в социальных сетях позволяют сделать вывод, что ты страдаешь легкой формой аутизма.

— Вовсе я от этого не страдаю! Синдром Аспергера не болезнь, а скорее личностная особенность!

— Многие люди с Аспергером воспринимают свою жизнь как вечный стресс. Они чувствуют, что живут на неправильной планете.

Энди озадаченно уставился на экран. Еще никто и никогда не описывал его самочувствие так хорошо. Он действительно ощущал себя как человек среди шумных инопланетян.

— Сколько еще людей с таким же синдромом владеют Зеркалами?

— Синдром Аспергера встречается приблизительно у двух-трех десятых процента населения.

Это не было ответом на вопрос Энди, но можно предположить, что синдром встречался среди владельцев Зеркала не чаше, чем среди других людей. Выходило, что на сто миллионов покупателей по всему миру — не менее двухсот тысяч человек с Аспергером.

Эти двести тысяч похожи на него самого! Энди знал, что Зеркала этих людей связаны друг с другом через специальную сеть. Его собственное Зеркало накапливало информацию не только исходя из того, что делал он сам, но и наблюдая за поведением других. Внезапно он посмотрел на устройство у себя в руках совсем другими глазами. Он уже не один! Он уже не беспомощен перед непониманием Рудольфа и маминой жалостью. Он мог общаться с похожими людьми. Более того, он мог использовать свое Зеркало, чтобы лучше чувствовать себя на этой «неправильной планете».

— Можешь ли ты интерпретировать выражения лиц других людей? — спросил Энди.

— «Уолнат Системс» разработала специальный плагин для людей с аутизмом: «Зеркальный распознаватель». Он словесно интерпретирует выражения лиц окружающих тебя людей. Информация будет появляться на дисплее очков. В случае их отсутствия я просто подскажу, как следует интерпретировать то или иное выражение лица. Все, что тебе нужно будет делать, — это прикасаться к браслету, когда ты кого-то видишь.

— Отлично! — воскликнул Энди и вскочил с кровати. Через двадцать минут, принявший душ и полностью одетый, он вошел в кухню. Зеркало лежало в специальной поясной сумке с защитой от воров. Клипса была на ухе, а камера зафиксирована на дужке очков. Рудольф и мама завтракали.

Как только Рудольф поднял взгляд от своей старомодной бумажной газеты, Энди прикоснулся к браслету. В маленьком наушнике он тотчас услышал слово: «Удивление».

Стоило посмотреть на маму, как вновь послышался комментарий Зеркала: «Обеспокоенность».

Тут можно было и самому догадаться: мама всегда беспокоилась, когда дело касалось сына.

— Что с тобой? — спросила мама. — Тебе плохо?

— Я в полном порядке.

— Тогда почему ты встал так рано?

— Я спал достаточно.

— Как хорошо, что ты пришел к пониманию этого факта, — заявил Рудольф.

«Сарказм», — предупредило Зеркало.

— Садись к нам, — сказала мама. — Я заварю тебе чай.

— Скажи, а у тебя сейчас есть камера на очках? — спросил Рудольф.

Зеркало истолковало его выражение лица как недоверчивое.

— Вы же хотели, чтобы я испробовал ваш подарок! — ответил Энди. — Камера — его часть, иначе устройство не работает.

— Немедленно выключи эту штуку!

«Гнев», — прокомментировало Зеркало. Мама попробовала заступиться, но Рудольф сильно разозлился.

— Если ему нравится возиться с этой штукой, то пусть он это делает в своей комнате или на улице, но только не здесь, не за обеденным столом!

«Гнев».

— Ты всегда раздражаешься, что бы Энди ни делал!

«Гнев».

— А ты всегда защищаешь его, что бы он ни делал! Для тебя он непогрешим! А он… — Рудольф не стал заканчивать фразу.

Энди снова коснулся браслета.

«Презрение», — отозвалось Зеркало.

— Ты презираешь меня! — проговорил Энди.

Мужчина удивленно уставился на него.

— Что? Нет, мальчик! Это совсем не так! Я не презираю тебя!

«Озабоченность. Он лжет».

— Ты лжешь! — произнес Энди.

— Энди! — возмутилась мама. — Как ты можешь говорить такое?

«Озабоченность».

— Я имею право так говорить, потому что это правда. Мое Зеркало подсказывает мне. Оно может считывать эмоции по выражению ваших лиц.

— Твое Зеркало? — переспросила мама.

И Энди тут же услышал: «Удивление».

— Это уже не лезет ни в какие ворота, — завопил Рудольф. — Немедленно выруби эту штуковину, или я ее заберу!

«Гнев».

— Ты не имеешь права! Зеркало — мое! Никто не может забрать его у меня!

— Тогда немедленно убирайся отсюда!

— Как ты смеешь выгонять моего сына из моей кухни?! — проговорила мама. Ее голос как-то странно дрожал.

«Гнев», — пояснило Зеркало, когда Энди рефлекторно прикоснулся к браслету.

— Ах вот как? Тогда я лучше пойду отсюда! — Рудольф швырнул газету на стол и сам выскочил в коридор. Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Мама заплакала, а Энди не представлял, что ему делать дальше.

«Скажи ей, что тебе жаль», — подсказало Зеркало.

— Что? Но…

Мама взглянула на Энди.

— Ты что-то сказал?

«Изумление, — раздался тихий голос. — Скажи ей, что тебе жаль».

— Прости, мама! Мне очень жаль.

Ее рот раскрылся от удивления.

— Хорошо, мой мальчик! Ты не сделал ничего дурного. У Рудольфа сейчас стресс из-за работы. Он не хотел тебя обидеть. Садись и позавтракай!

«Облегчение», — подытожило Зеркало.

6

«Чернобыль: банальное высокомерие».

Фрейя Хармсен привыкла одной фразой описывать те места, в которых она побывала. Собственно, в том, чтобы схватывать суть, и заключалась ее работа журналиста и фотографа. Умение метко охарактеризовать какое-то место или ситуацию одной картинкой или короткой фразой — настоящее искусство. И, несмотря на десятилетний опыт работы, она еще не овладела им в совершенстве.

Фрейя стояла на большой заасфальтированной площадке, на которой, похоже, когда-то парковали свои автомобили работники АЭС. Перед ней возвышался гигантский бетонный саркофаг с останками четвертого энергоблока внутри. Фрейя нервно поглядывала на свою спутницу, юную украинку по имени Мария Еленова со счетчиком Гейгера в руках.

Устройство показывало семь десятых миллирентгена в час, что примерно в двадцать раз выше естественного уровня излучения. Не очень страшно, но достаточно, чтобы усилилось чувство волнения и дискомфорта, которое и так не покидало Фрейю с момента проникновения в запретную зону.

Мария ободряюще улыбнулась.

— Не волнуйтесь, — сказала она по-английски. — Большая часть излучения блокируется бетонной оболочкой саркофага. Здесь на протяжении многих лет работали люди. Последний реактор отключили лишь в 2000 году, через четырнадцать лет после катастрофы. Если вы не останетесь здесь надолго, то с вами ничего не случится.

Фрейя смахнула с лица упрямую прядь и сделала несколько фотографий, слегка нажав на дужки очков, подключенных к Зеркалу. Она совсем недавно приобрела это устройство, поскольку его очень рекомендовал один знакомый журналист. Изображения, которые ее камера получала с беспилотника, были прекрасны, а само Зеркало — очень простым в обращении. Положительные отзывы об устройстве казались ей совершенно заслуженными. Фрейя оценила еще множество функций: от организации встреч до консультирования во время совершения покупок и оплаты. При этом она понимала, что использует далеко не все возможности Зеркала. Например, ее очень удивила вчерашняя ситуация в аэропорту Киева. Когда к журналистке по-русски обратился сотрудник украинской службы безопасности, на внутренней стороне линз ее очков, без всякой просьбы с ее стороны, тут же появился текст перевода: «Вы должны отключить камеру на своих очках».

— Пойдемте, — предложила Мария. — Все-таки рассматривать остатки электростанции довольно скучно. Я покажу вам действительно интересные места.

Они сели в автомобиль «Фольксваген-Гольф», арендованный в Киеве. Машина понеслась по разбитому асфальту пустых улиц. Один раз им пришлось объезжать дерево, выросшее из почти круглого отверстия посреди дороги. Фрейя остановила машину и сфотографировала его.

Через несколько километров им встретилась вывеска, написанная кириллицей: они достигли границы какого-то города.

— Припять, — сообщила Мария.

Это мертвое место и было целью их путешествия. Лондонская газета «Санди таймс» поручила журналистке-фрилансеру Фрейе Хармсен сделать репортаж о Чернобыле через тридцать лет после катастрофы. Фрейя с радостью согласилась, хотя поначалу ее пугала перспектива путешествия по местности, где настолько повышен радиационный фон. Зато можно было объединить такой хорошо оплачиваемый заказ со своим личным интересом. Ведь она, не афишируя, работала над собственным проектом, для которого рассчитывала найти подходящие сюжеты.

Свой проект она назвала «Красота разрушения». Уже несколько месяцев Фрейя собирала для него материал. С ним она собиралась выйти на международный уровень и заявить о себе как о фотографе. Идея заключалась в том, чтобы запечатлеть разрушение окружающей среды человеком, но не так, как это делают обычно: показывая отвратительные дымящиеся трубы, высохшие реки, промышленные пустоши или морских птиц, умирающих от отравления нефтью. Вместо этого Фрейя хотела продемонстрировать, что в разрушении есть своя красота: разноцветное мерцание масляных пятен на воде, элегантность блестящих металлических труб нефтеперерабатывающего завода, красота закатов в затянутых смогом небесах над азиатскими городами, декадентское великолепие ржавых танкеров. Эстетику можно найти даже в желтых облаках дыма, поднимающихся из труб химических заводов. Эта неоднозначная красота, как надеялась Фрейя, должна была вызывать у зрителя смесь восхищения и ужаса. Вместо того чтобы с отвращением отвернуться, люди захотят снова и снова рассматривать ее фотографии — и, таким образом, станут более открытыми для мыслей об экологической катастрофе. Во всяком случае, такой была ее задумка. Сработает она или нет, станет понятно лишь в том случае, если найдется издательство, заинтересовавшееся ее проектом. Но пока что на все свои предложения она получала только более или менее любезные отписки.

Они ехали по пустым улицам между жилыми домами, которые выглядели на диво обыденно. На площади в центре города Мария остановилась. Они вышли и огляделись.

«Припять: тишина».

Волосы на голове Фрейи зашевелились от ужаса. Не было слышно ни гула дорожного движения, ни птичьего щебета, ни даже шума ветра. Она почти неосознанно шаркнула ногой — чтобы убедиться, что не оглохла. Безмолвие вызвало тревогу, которую едва ли можно было описать словами.

Здания выглядели невредимыми. Казалось, сейчас откроется какая-нибудь балконная дверь и выйдет женщина с корзиной выстиранного белья, чтобы развесить его под ярким дневным солнцем.

— Иногда мне кажется, что я чувствую призраки людей, которые здесь жили, — раздался в тишине голос Марии.

Фрейя кивнула. В таком месте было несложно поверить в привидения. Краем глаза она заметила какое-то движение и резко обернулась.

— Что это было?

Мария проследила за ее взглядом.

— Где?

Фрейя указала на ничем не примечательный дом на противоположной стороне площади. Его дверь была открыта.

— Мне кажется, там кто-то был.

Они очень медленно пошли вперед. В коридоре за входной дверью стояла кромешная тьма. Внезапно что-то в ней пришло в движение, направляясь к выходу. Она успела сделать несколько снимков при помощи камеры в очках. Оказалось, что причиной испуга девушек стал олень. Выскочив из здания, он еще некоторое время бежал по улице, пока не исчез за углом дома.

Мария рассмеялась.

— Похоже, в городе все же осталось несколько обитателей.

Фрейя ничего не ответила. Она посчитала эту встречу очень тревожной. Город-призрак вдруг показался ей зловещим предзнаменованием будущего мира, мира без людей. Природа в кратчайшие сроки вернула бы себе власть над планетой.

— Я называю этот район Волчьим царством, — сказала Мария. — Волков здесь множество. По ночам можно слышать их вой, тогда становится жутковато.

Как бы безумно это ни звучало, катастрофа 1986 года превратила это место в огромный заповедник. Радиация, похоже, не сильно беспокоит животных. Хотя, возможно, они просто не живут достаточно долго, чтобы ощутить ее вредное воздействие. С другой стороны, я знаю истории о телятах с четырьмя рогами или младенцах со сросшимися ногами, которые, как говорят, рождались после катастрофы. Может быть, это обычные страшилки. Я не биолог.

Они вошли в здание. Пахло плесенью и гнилью. Бетонная лестница вела наверх. Одно из больших оконных стекол у задней стены разбилось, и осадки беспрепятственно попадали внутрь. Сквозь линолеум пола проросли травы и несколько невысоких кустарников.

Слева от входа находилось большое помещение, в котором когда-то явно располагался ресторан — там до сих пор оставалось множество столов и стульев. Находившаяся на противоположной стороне зала дверь вела в кухню. Электроприборов давным-давно уже не было, как и остальной кухонной утвари. Только забытый ржавый нож лежал на пыльной поверхности одного из столов.

За кухней находилась пустая холодильная камера, в которой все еще висел затхлый мясной запах, за ней — две кладовые. В полуистлевшем барахле обнаружились вставленные в деревянные рамы цветные фотопортреты Михаила Горбачева с тщательно заретушированным родимым пятном на лбу и еще каких-то партийных деятелей, которых Фрейя не узнала. Рядом стояли транспаранты и плакаты.

— Это предназначалось для празднования Первомая, — объяснила Мария.

Фрейя, заинтересовавшись, сфотографировала этих немых свидетелей ушедшей эпохи. Затем Мария отвела ее в другое здание, находившееся на плошали.

— Здесь был детский сад, — сказала она.

Фрейя поняла это и без пояснения. У нее перехватило горло, когда она увидела красочно разрисованные стены, доску с алфавитом рядом с входной дверью. Внутри все было еще хуже. На полу среди всякого хлама, валявшихся стульев и осыпавшейся с потолка известки стояли пыльные детские сандалики, лежали плюшевый мишка и игрушечный барабан. Синяя перевернутая машинка без колес выглядела так, словно она попала в серьезную аварию. А на маленьком детском столике обнаружились противогаз и голая кукла без ноги.

— Похоже, это место покидали в большой спешке.

Мария покачала головой.

— Сначала люди вообще не поняли, что происходит. Немного дальше по улице есть гостиница, самое высокое здание в городе. Там на крыше собрались горожане, чтобы полюбоваться гигантским облаком, поднявшимся над реактором. Только через несколько часов началась эвакуация. Вообразите себе, тогдашние власти оказались совершенно не готовы к подобной катастрофе. Ничего такого не предусматривалось в пятилетних планах Верховного совета.

— Я хотела бы сделать съемку сверху, чтобы получить общий вид комнаты, — проговорила Фрейя.

— Конечно, давайте.

Фрейя достала из машины дрон и вытащила из сумочки Зеркало для его активации. Трехмерное изображение ее лица в обрамлении рыжих вьющихся волос смотрело на нее серьезно: брови опущены, губы сжаты. Зеркало будто разделяло ее настроение. Фрейя понимала, что камера просто считала выражение ее лица и соотнесла с информацией из браслета, однако она в очередной раз поразилась, насколько точно всё работает. Зеркало, казалось, ощущало себя здесь так же неуютно, как и его владелица.

Конечно, это просто искусная иллюзия. Зеркало, в конце концов, было всего лишь устройством и настоящих чувств испытывать не могло.

— Включи дрон, — велела Фрейя.

Лицо исчезло, и появился пульт дистанционного управления: несколько стрелок, изображение которых накладывалось на картинку, передаваемую камерой. В данный момент был виден лишь пол, на котором лежало устройство.

Фрейя нажала на значок запуска, и дрон медленно, будто всплывая со дна реки, оказался на уровне ее бедер. Поднимая аппарат с очень небольшой скоростью, Фрейя осмотрела комнату.

— Запись! — приказала она.

На мониторе появилась красная точка. Фрейя позволила беспилотнику парить над скамейками и стульями. Картинка была высокого разрешения и без всякого дрожания. Удивительно.

В кадре появился мишка. Стало заметно, что у него не хватает одного глаза. Фрейя направила камеру прямо на мишку. От жутковатого взгляда игрушки у нее по спине пробежала дрожь.

Вдруг Фрейя заметила какое-то движение: по голове медвежонка бежал паук. На картинке камеры он выглядел как огромное чудовище, хотя на самом деле был самым обыкновенным. Фрейя содрогнулась от отвращения. Она ненавидела пауков.

Изображение камеры стало нечетким. Дрон поднялся вертикально вверх и завис под потолком комнаты. Перестал слушаться пульта. Почему? Ведь Фрейя не сделала ничего, что могло бы его вывести из строя.

В наушниках послышался голос:

— Покинь это место как можно скорее!

— Что с вами? — спросила Мария. — Вам нехорошо?

— Нет, все в порядке. Запись, к сожалению, не получилась. Я должна всё повторить.

Фрейя снова воспользовалась пультом. Но с управлением явно что-то было не так. Как только она пыталась подвести дрон вплотную к игрушке, камера отворачивалась в сторону, и изображение становилось нечетким. Фрейя безуспешно пыталась восстановить контроль над дроном. Наконец она сдалась. Придется обойтись уже отснятым материалом.

7

Карл сидел за своим столом в маленьком угловом кабинете ничем не примечательного офисного центра в Окленде[15]. Конечно, он мог бы позволить себе кое-что получше. Тед Корли из «Глобал Информейшен Системс» (ГИС) много раз предлагал ему переехать в офис корпорации в деловом центре Сан-Франциско. Его стол мог бы стоять в кабинете на самом верху стеклянного небоскреба, откуда открывался вид на залив или даже на мост Золотые Ворота. Но такие внешние проявления успеха его не интересовали. Он предпочитал находиться здесь, среди разработчиков, создающих программное обеспечение для Зеркала, а не среди менеджеров ГИС, занимающихся продажей и установкой оборудования.

Он еще раз просмотрел презентацию, которую предполагалось показать в понедельник на заседании наблюдательного совета. Показатели выглядели превосходно: менее чем за шесть месяцев со старта продаж они уже превысили стомиллионную отметку. Они могли бы продать еще больше устройств, однако мощности китайских заводов не были рассчитаны на такой бурный спрос. На «Ибэе» новые Зеркала уходили по цене в три раза выше отпускной.

Менеджеры ГИС, безусловно, расценят это как повод для очередного повышения цен. Жадные, недальновидные придурки! Пока у Карла получалось выдерживать давление и добиваться того, чтобы конечная розничная цена базового набора не превышала девятьсот девяносто девять долларов. При том, что после вычета торговой наценки она оказывалась ниже себестоимости. Но здесь речь шла о долях рынка, об установлении новых стандартов — вот куда надо инвестировать! «Глобал Информейшен Системс» могли позволить себе потерять на старте несколько сотен миллионов. Карл просто должен им объяснить, что…

Дверь открылась, и заглянула Дженнифер — его секретарь.

— Она все еще там.

— Кто?

— Монахиня. Я рассказывала тебе о ней сегодня утром.

Понятно. Монахиня. Будто недостаточно всяких сумасшедших, распространяющих выдумки о Зеркалах и пытающихся вызвать панику. Интернет был переполнен конспирологическими теориями. Самой популярной версией была такая: Зеркало разработано Агентством национальной безопасности[16] для тотального контроля над гражданами.

Карл и Эрик Брэндон, его лучший друг и соучредитель «Уолнат Системс», могли сколько угодно говорить, что коммуникация между устройствами происходит в зашифрованном виде, по безопасным каналам и никто — в первую очередь АНБ — не имеет доступа к данным пользователей. Но объяснение не помогало, и им приходилось повторять всё это снова и снова. Ведь даже если бы несколько организаций, занимающихся гражданскими правами и защитой данных, тщательно изучили программное обеспечение и подтвердили безопасность устройств, то сразу последовали бы обвинения в подкупе.

Между тем в социальных сетях было достаточно и положительных отзывов. Восторженные пользователи рассказывали о том, как их Зеркало помогло им похудеть, найти подругу, стать лучшим учеником в школе. Особенно тронул Карла отчет четырнадцатилетнего мальчика из Айдахо, над которым издевались в школе из-за его заикания. Благодаря Зеркалу он смог заговорить совершенно нормально. Понадобилось всего четыре недели! Однако «Уолнат Системс " по-прежнему действовала на параноиков, сторонников теории заговора и интернет-троллей как магнит. А теперь еще и монахиня!

— Что ей нужно? — спросил Карл.

— Поговорить с тобой. Она говорит, что не уйдет, пока ее не пропустят. У нее с собой рюкзак, полный провианта.

— Разве мы не можем просто вышвырнуть ее?

— Можем. Но Лиза — наш специалист по связям с общественностью — утверждает, что это было бы огромной ошибкой. Если журналисты пронюхают, что мы выставили за дверь монахиню…

— И что же мне теперь делать?

— Выслушай ее. Дай ей десять минут.

Он вздохнул.

— Ну хорошо. У меня, к счастью, есть свободное время.

Вскоре в комнату вошла молодая смуглая женщина, облаченная в черно-белые монашеские одежды. Она выглядела очень решительно.

— Меня зовут сестра Корнелия из ордена Богоматери Милосердия[17] в Пало-Альто. Спасибо, что нашли возможность уделить мне время, мистер Полсон.

Карл пригласил ее присесть за маленький стол для переговоров, но кофе не предложил, чтобы излишне не затягивать беседу. Вместо этого он демонстративно посмотрел на часы.

— Чем я могу быть вам полезен, сестра?

— Речь пойдет о вашем устройстве, Зеркале.

— Что с ним не так? Вы беспокоитесь, что Зеркала ставят под угрозу спасение душ верующих?

Монахиня не улыбнулась.

— Честно говоря, да, сэр, — она достала из пакета Зеркало и положила его на стол. — Я тестировала это устройство. Не знаю, известно ли вам об этом или нет, мистер Полсон, но голос, который я слышала из него, принадлежал дьяволу!

Она выпятила подбородок и посмотрела на Карла сверкающими глазами так, будто ожидала, что в следующее мгновение у того вырастут рога и копыта.

— Голос дьявола?..

— Да, сэр. Устройство шептало мне на ухо непристойные слова. Оно даже подбивало меня обратиться к пастору неподобающим образом! Ибо в мир явились соблазнители, которые не верят в пришествие Христово. Это обольститель и антихрист.

Карл заговорил спокойным тоном, каким он уже привык общаться с журналистами, политиками и школьниками, объясняя им принцип работы Зеркала.

— Видите ли, сестра, дело обстоит следующим образом: ваше Зеркало хочет, чтобы вы чувствовали себя хорошо. Оно измеряет влажность кожи, что говорит о степени вашего возбуждения, считает пульс, анализирует тембр голоса, частоту дыхания и размер зрачков, когда вы на кого-то смотрите. Если, когда вы смотрели на пастора, в вас шевельнулось желание быть с ним рядом, то вполне естественно…

— Что вы себе позволяете! Я живу в безбрачии, равно как и пастор!

— Если ваше Зеркало говорит вам что-то, чего вы не хотите слышать, достаточно просто игнорировать его. Стоит только сказать: "Отдыхай", и ваше Зеркало тут же отключится.

— Но оно толкало меня к греху! Оно хотело, чтобы я отдалась своим плотским желаниям.

— Оно просто хотело, чтобы вы чувствовали себя хорошо, сестра Корнелия. Зеркало не знает, что такое грех.

— Вот именно! — торжествующе воскликнула монахиня. — Ваше устройство соблазняет людей жить грешно и распутно!

Карл тяжело вздохнул.

— Как я уже говорил. Зеркало просто пытается сделать все, чтобы его хозяин чувствовал себя комфортно, — объяснил он еще раз, как можно терпеливее. — Если это является грехом в ваших глазах, то я рекомендовал бы вам вернуть устройство. Мы, конечно, возместим вам его полную стоимость.

Монахиня встала и снова сунула Зеркало в пакет.

— Я не ожидала от вас ничего другого, кроме медоточивых слов, — сказала она, и это прозвучало как приговор прокурора серийному убийце. — Но ведь сказано: "Не заблуждайтесь! Ни развратники, ни идолопоклонники, ни прелюбодеи, ни мужеложцы и растлители, ни воры, скупщики краденого, пьяницы, богохульники и разбойники не унаследуют Царства Божия!" — с этими словами она повернулась и вышла из комнаты.

Карл посмотрел ей вслед, покачал головой и вернулся к своей презентации.

8

После завтрака Энди занялся изучением отзывов о Зеркале в интернете. Нашел на форумах несколько восторженных постов. В них сообщалось, что это устройство сильно облегчило жизнь людям с расстройствами аутистического спектра. Раздавались, конечно, и голоса критиков. Кто-то посчитал, что программа распознавания выражения лица может использоваться спецслужбами для контроля "народного настроения". Некоторые даже нашли аналогии с "1984" — антиутопическим романом Джорджа Оруэлла. Энди не читал эту книгу, но примерно представлял, о чем она, поскольку ее обсуждали на уроках несколько лет назад. Многие из комментирующих посчитали все эти опасения несерьезными, поскольку Зеркало не делало ничего, кроме того, что сделал бы всякий нормальный человек.

Воодушевленный результатами своих изысканий, Энди решил отправиться в экспедицию и самостоятельно исследовать эту чуждую ему планету, на которой он имел несчастье родиться. Когда он сообщил об этом матери, выражение ее лица было интерпретировано Зеркалом как "удивленное", "радостное" и "озабоченное".

— Ты уверен, что справишься в одиночку? — спросила она.

Было видно, что ему доставляет некоторый дискомфорт идея бродить по городу вдали от своих немногих привычных путей, да еще и без матери, которая могла бы привести его домой. Правда, сейчас он был уже не один. У него было собственное Зеркало.

— Конечно, мам, — сказал он.

Она улыбнулась:

— Желаю тебе удачи, сынок!

"Радость", — прокомментировало Зеркало.

Энди решил ехать в центр города на метро. Раньше он никогда этого не делал. Схему метро он знал наизусть, да и Зеркало, конечно, тоже имело встроенную навигационную систему. Однако, придя на станцию "Вартенау", Энди почувствовал себя так, словно вступил на враждебную территорию, населенную неизвестными монстрами из любимой онлайн-игры. На железнодорожной платформе находились всего несколько человек, спешивших на работу, но сам поезд оказался настолько переполнен, что Энди не осмелился зайти в вагон.

Следующий поезд ехал в обратном направлении. Он был почти пустой. Поэтому Энди сел в него и поехал в сторону станции "Фольксдорф". Лица людей в вагоне Зеркало охарактеризовало как "нейтральные". Только бородатый мужчина и девушка с большой грудью смотрели друг на друга "с любовью". Энди показался необыкновенно интересным тот факт, что это заметно со стороны. Он подумал: неужели все, кроме него, способны понимать выражения лиц, или это какая-то особая способность Зеркала?

Он проехал три остановки и вышел на станции "Вандсбек Маркт", прогулялся по торговому центру "Кварри". где прежде несколько раз бывал вместе с мамой. В подобных помещениях у него обычно сразу начиналась клаустрофобия. Теперь Зеркало помогло победить страх. Энди даже мог закрыть глаза и позволить камере направлять себя: "Вперед… теперь прямо… внимание… надо остановиться… вперед".

— Что ты делаешь?

Энди открыл глаза и увидел прямо перед собой миловидную девушку на пару лет моложе его. У нее были большие глаза и темные волосы кофейного оттенка, рассыпавшиеся по плечам. Веснушки делали ее еще симпатичней. И на ней были очки. Энди сразу заметил маленький объектив камеры на левой дужке и клипсу наушника.

— Я исследую эту планету, — сказал он, но быстро понял, насколько глупо это звучит. Она улыбнулась, но так мимолетно, словно боялась признаться себе, что ее позабавил ответ. Энди услышал комментарий Зеркала: "Любопытство… радость… удивление".

— У тебя тоже есть Зеркало? — спросила она.

— Ну да, это же очевидно!

Выражение лица незнакомки тут же изменилось.

"Разочарование", — услужливо сообщило Зеркало.

— Попроси у нее прощения за грубый ответ.

— Что? — переспросил Энди.

— Что? — переспросила девушка.

— Извини.

— У тебя синдром Аспергера, — сказала девушка.

На мгновение Энди потерял дар речи.

— Откуда ты это знаешь?

— Мое Зеркало сказало. Оно говорит, что люди с Аспергером иногда говорят смешные вещи.

— Что я такого смешного сказал?

— Не знаю.

— А откуда твое Зеркало знает, что у меня синдром Аспергера?

— Думаю, твое Зеркало рассказало моему.

Энди достал из чехла на поясе свое устройство и встретился глазами с собственным изображением.

— Ты сказал ей, что у меня Аспергер?

— Пригласи ее выпить с тобой чашечку кофе, — ответил зеркальный двойник.

— Но я не люблю кофе.

— Она любит кофе, — терпеливо пояснило Зеркало.

Энди посмотрел на девушку. Она взглянула на него в ответ. Даже без подсказки он смог заметить, что она заинтригована и немного удивлена.

— Хочешь выпить со мной чашечку кофе? — спросил он.

— Почему бы нет.

Они пошли в кафе на первом этаже торгового центра. Она заказала капучино, а он — чай с лимоном. Потихоньку завязался разговор. Сначала Энди было очень тяжело, но Зеркало помогало ему, когда он не знал, что сказать. Неожиданно для себя Энди вдруг понял, что больше не нуждается в подсказках. Ему становилось все легче и легче поддерживать разговор. Девушку звали Виктория, ей было восемнадцать лет, и она еще училась в школе, в выпускном классе. Она хотела стать букинистом.

— Букинистом? Кто в наше время мечтает стать букинистом? — удивился Энди.

— Я, — ответила она. — Я люблю книги.

У Энди был ридер, и он очень любил читать, правда, исключительно электронные тексты. Но все же признавал, что в бумажных книгах есть определенное очарование. У мамы было много таких, в основном любовные романы. Энди даже пытался один прочесть, но уже после первых страниц отказался от этой идеи, так и не сумев понять, что люди находят в подобной литературе. Он предпочитал научно-популярные книги, особенно по математике и информатике.

— Почему ты играешь в фэнтезийную онлайн-игру, если вообще не интересуешься фэнтези? — спросила Виктория, оказавшаяся поклонницей книги "Властелин колец".

— Потому что я хорошо понимаю этот мир, мир "Уолд оф Визадри".

Виктория была права: его никогда особенно не интересовало, как выглядели орки или лесные разбойники. Онлайн-мир завораживал его своей предсказуемостью. Он знал, что должно произойти, когда он применит, например, заклинание бури к группе гоблинов. И примерно представлял уровень воздействия, например, какой ущерб наносит молния или ледяной вихрь, какой класс брони у противников, сколько у них осталось жизненных очков, какова вероятность того, что гоблин выдержит несколько ледяных вихрей. Когда он объяснял все это Виктории, Зеркало прервало его, заметив, что ей стало скучно, и посоветовало сменить тему.

Они просидели в кафе больше часа, и он рассказал так много всего, как не рассказывал обычно и за неделю. Внезапно, будто спохватившись, он спросил:

— А почему ты, собственно, разговариваешь со мной?

Она посмотрела на него несколько растерянно.

— Это твое Зеркало велело тебе задать такой странный вопрос?

— Нет, я просто удивлен. Со мной мало кто разговаривает и уж точно не так долго.

— Ты… тихий, — сказала она.

— Я тихий?

Он заговорил чуть громче, решив, что она не очень хорошо слышит.

Она покачала головой.

— Нет, я имею в виду не твой голос, а твое лицо.

— Мое лицо тихое? — переспросил Энди. Он надеялся, что Зеркало объяснит ему, что Виктория имела в виду, но оно молчало.

— Не знаю, как сказать… Я очень восприимчива к эмоциям, к выражению лиц. Мама говорит, что я очень чувствительна. Люди быстро утомляют меня. Мне очень тяжело быть на публике. Все смотрят на меня и как будто кричат на меня глазами. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Нет.

— Во всяком случае, ты другой. У тебя спокойное лицо.

— Я ничего для этого не делаю. У меня синдром Аспергера.

— Да, я понимаю. Но я считаю, что это прекрасно. Ты совсем другой. Я могу говорить с тобой без напряжения.

Никогда и никто не говорил Энди ничего подобного. Он искренне не знал, что на это ответить. Он снова ждал, что Зеркало даст ему подсказку, но оно оставалось немым. Энди тоже молчал.

— Мне пора идти, — сказала Виктория. — Ты хочешь быть моим другом?

— Что?

Она хихикнула, и ему это не понравилось.

— Я имею в виду, конечно, в зеркальной сети.

— Да.

Она провела рукой по экрану своего устройства.

— Подтвердить заявку в друзья от Виктории Юнг-ханс? — спросил у Энди его собственный голос.

— Да, — ответил Энди.

— Виктория Юнгханс у тебя в друзьях.

9

— Где мои деньги? — спросил Майк.

Майк ростом был меньше Джека, и на самом деле звали его Мигель. Он был из тех мексиканцев, которые очень не любят вспоминать про свои латиноамериканские корни.

— Я уже объяснил тебе, Майк, — сказал Джек, стараясь скрыть нервозность. — Меня ограбили. Я признаю, что допустил ошибку. Я все исправлю. Но я не волшебник и не смогу вернуть дурь.

Майк повернулся к Ронни, черному гиганту, обладавшему мускулатурой племенного быка и его же ай-кью.

— Я что-то не расслышал. Он сказал, где мои деньги?

— Нет, Майк, не сказал.

— У меня нет твоих денег, но я их достану. Дай мне неделю!

— Неделю? — спросил Майк таким голосом, словно Джек только что попросил разрешения трахнуть его подругу. — Я что, похож на Федеральный резервный банк Сан-Франциско? Думаешь, я чертов банковский клерк, чувак? Тот, который тратит своё время на то, чтобы выдавать кредиты? Ты так думаешь?

— Нет, Майк. Я никогда не был в долгу перед тобой. Ты это знаешь. То, что случилось, исключение из правил.

— Ага, исключение, — Майк кивнул. — Понятное дело, паршивое исключение! И ты теперь наверняка ожидаешь, что я тоже сделаю исключение и не накажу тебя за твою глупость, не так ли?

— Я… я… прошу тебя только дать мне немного времени, чтобы я мог исправить свою ошибку.

Майк кивнул.

— Ладно. Ты его получишь. Я дам тебе неделю, потом я хочу вернуть свою тысячу и еще двадцать процентов.

— Спасибо, Майк! — Джек вздохнул с облегчением.

— Но прежде мне нужно преподать тебе еще один маленький урок. Ронни и Чаз, оставьте нас на минутку.

Двое телохранителей Майка покинули помещение, расположенное в укромной части стрип-бара, одного из многочисленных заведений, которые Майк использовал для отмывания денег.

— Какой урок? — спросил Джек, не в силах сдержать дрожь в голосе.

— Джек, как давно ты работаешь на меня?

— Почти семь лет.

— Разве я когда-нибудь был несправедлив к тебе за эти почти семь лет?

— Нет, Майк.

— Я тебе доверял? Я выделил тебе собственную территорию? Оставил тебе пятнадцать процентов от заработка?

— Да, Майк.

— Я поддерживал тебя, хотя Чаз неоднократно говорил мне, что ты слишком мягок со своим клиентами?

— Да, Майк, все так.

— Как ты думаешь, нравишься ли ты мне, Джек?

— Я… я не знаю. Да, вообще-то да.

Майк кивнул.

— Видишь, вот в чем проблема. Ты так считаешь, остальные тоже так считают. Это правда. Ты мне нравишься, Джек.

Джек ничего не ответил.

— И поэтому я должен быть особенно справедлив по отношению к тебе, Джек. Я должен поступать жестко, но справедливо. Именно потому, что ты мне нравишься. Потому что мне нельзя несправедливо относиться к людям только потому, что они мне нравятся. Не так ли?

Джек сглотнул слюну.

— Ты знаешь, что происходит с вожаком волчьей стаи, когда тот стареет и у него не остается больше сил, чтобы поддерживать дисциплину? Если молодые волки почувствуют его слабость, они набросятся на него. Они разорвут его на тысячу кусков и сожрут его сердце, веря, что только так можно впитать его силу.

Джек не особенно разбирался в волках, но все изложенное Майком показалось ему маловероятным. Впрочем, он никогда не посмел бы возразить боссу.

— Ты хочешь, чтобы что-то подобное случилось со мной, Джек? Ты этого хочешь?

Джек покачал головой.

— Если ты этого хочешь, Джек, то можешь просто сказать о своем желании Ронни и Чазу. Втроем вы гораздо сильнее меня. Вы легко могли бы прикончить меня, вы трое. И тогда ты мог бы стать новым вожаком стаи. Возможно, им бы стал Чаз. Кто угодно, только не Ронни — он слишком глуп для этого. Ты этого хочешь, Джек?

— Нет, Майк. Ты хороший лидер. Ты знаешь, что все так считают.

Майк кивнул.

— Ага. Да, это так. Так и должно быть. Но я не могу проявить слабость, не так ли? Потому что, если я когда-нибудь проявлю слабость, молодые волки вроде тебя или Чаза почувствуют мою слабость и вы разорвете меня на части и съедите мое сердце.

— Никто не думает, что ты слаб, Майк. Никто, честное слово. По крайней мере, я не думаю так.

— Никогда не проявляй слабости — вот железный закон вожака. Надо быть жестким, но справедливым. Ты же знаешь, что я делаю с людьми, которые мне должны? Теперь я должен сделать это и с тобой. И меня, честно говоря, тянет блевать от этого. Иногда я ненавижу эту работу. Когда я должен быть жестким, но справедливым к тем людям, которые мне нравятся, — он указал пальцем на Джека, и его голос стал оглушительным: — Ведь эти люди подвели меня. Эти люди не справляются со своей дерьмовой работой. Потому что они позволяют себе относиться слишком мягко к проклятым наркоманам! Потому что эти люди не отдают мне моих денег!

Последние слова Майк прорычал так громко, что их должны были услышать в баре, несмотря на грохот дискотеки. Как по команде, появились Чаз и Ронни.

— Есть проблемы, Майк? — спросил Чаз.

— Нет, проблем нет. Есть лишь этот слабак, который не отдал мне деньги. Вы ведь знаете, что я делаю с людьми, которые не отдают мне мои деньги, не так ли?

— Да, Майк. Мы знаем.

Джек не сопротивлялся, когда удары обрушились на него. Начни он сопротивляться, было бы только хуже.

10

— Убрать? Это шутка такая? — спросил Тарик. — Я же только вчера тебе это наколол!

— Я знаю. Это была ошибка.

— Чувак, ты не мог подумать об этом раньше?

— Я хотел сделать Элен сюрприз.

— Неужели ей не понравилось?

— С ней был ублюдок со слуховым аппаратом.

Тарик рассмеялся:

— Элен трахается со слуховым аппаратом?

— Заткнись или сейчас получишь!

— Ладно. Прости, приятель! Правда прости! Но так просто я не смогу все это сделать. Сначала надо дать руке зажить. А после сведения навсегда останутся шрамы.

— Мне все равно.

— А у парня действительно был слуховой аппарат? Сколько ему было лет?

— Старик. Лет сорок, я думаю.

— Сорок — это ведь еще не старик.

— Во всяком случае, этот говнюк слишком стар для Элен.

— А что это был за слуховой аппарат?

— Да такой, с антенной, серебряный.

— С каких это пор слуховые аппараты выпускают с антеннами?

— Понятия не имею. У меня никогда не было.

— Скажи, не было ли случайно в ухе того парня наушника Зеркала?

— А что это?

— А такого черного пластикового браслета?

— Ну да, был. А ты откуда это знаешь?

— Потому что у парня был не слуховой аппарат, а Зеркало.

— Да, возможно. По-моему, он говорил про что-то такое.

— Что же он говорил?

— "Зеркало, вызови полицию" — или что-то в этом роде.

Лукас вздрогнул. Кажется, до него кое-что дошло.

— А потом действительно пришли быки[18]. Я видел их, когда выходил из дома.

— Ты избил того парня?

— Нет, не получилось. Трусливый засранец заскочил в спальню и закрылся там. Тарик рассмеялся.

— О, чувак, тебе действительно повезло больше, чем ты думаешь. На многое надеяться не приходится, но все же…

Лукас почувствовал, как в нем просыпается гнев. Он не любил, когда над ним смеялись. Ему это совсем не нравилось. Но Тарик был нормальным парнем, и еще он скинул ему цену за татуировку. Кроме того. Лукас нуждался в нем, потому что, в конце концов. кто-то же должен был свести эту надпись с руки.

— Хватит смеяться!

— Извини. Ты просто не знаешь, что такое Зеркало, не так ли? О черт, я думал, что уже все знают!

— Ну и что? Я не все!

— Что у тебя за смартфон?

— "Нексус-девять".

— Понятно, кирпич. Зеркало — это что-то подобное, только в тысячу раз быстрее.

— У парня в ухе был смартфон?

— Точнее, аксессуар. Это называется клипсой Зеркала. По сути, это наушник, через который ты сможешь слышать голос Зеркала. То, что ты принял за антенну, — это всесторонняя камера. Она позволяет Зеркалу видеть.

— Видеть? Как это?

— Зеркало — это что-то вроде личного советника или хорошего друга. Я знаю одного парня, у которого есть эта штука. Он говорит, что это очень круто. Иногда даже помогает девушкам голову морочить.

— То есть?

— Эта штука может думать. Он говорит тебе, что ты должен сказать. Вообще-то тебе бы это очень пригодилось.

— Эта штука может думать?

— Угу. Так, во всяком случае, говорит парень, у которого она есть. Она с искусственным интеллектом, как робот в "Терминаторе".

— В фильме со Шварценеггером?

— Ага.

— Классный фильм!

— Точно. И теперь эти Зеркала действительно существуют. Мне бы не понравилось, если бы понастроили умных боевых роботов. Просто туши свет!

— Но это же был просто фильм! Это были только актеры и всякие киношные фокусы.

— Я знаю. Но скажу тебе, черт побери, мы намного ближе ко всему этому, чем многие думают. У меня порой возникает странное чувство, когда я сижу перед своим ноутбуком. Иногда мне кажется, что он сейчас, может быть, смотрит на меня и думает: что это за странный тип и почему я, собственно, должен делать все то, что он мне говорит?

Лукас рассмеялся.

— Ха, какая глупость!

— Возможно. Я понятия не имею о таких вещах. Но что касается Зеркала, то это действительно мощная штука!

Лукас напряженно думал.

— Если у того парня была такая вещь, думаешь, он использовал ее, чтобы трахнуть Элен?

— Конечно. Это же ясно как день!

— И если бы у меня такая была, я тоже мог бы тогда морочить ей голову?

— Почему ты так говоришь? Ведь вы уже давно знакомы, и речь тут не идет о том, чтобы морочить ей голову.

— Да, я просто имел в виду, я мог бы… я, знаешь ли, не очень умею складно говорить.

— Знаю.

— Если бы кто-нибудь подсказывал мне, что я должен сказать, то я мог бы… Я мог бы говорить правильно, и она бы выгнала этого ублюдка и снова вернулась ко мне. Тогда тебе не нужно будет сводить эту дурацкую татуировку.

— Дурацкая? Да это одна из моих лучших работ!

— Я не то имел в виду.

— Ну ладно, может быть. Не скажу наверняка, поможет ли это. Я никогда не пользовался Зеркалом. Но точно уверен: никто лучше не знает, чего хочет женщина, чем она сама.

— Как достать эту штуку?

— Фиг знает. Все равно мы с тобой не можем позволить себе такую вещь.

— Дорого?

— Тысяча плюс покупка дополнительных услуг.

— Что это за дополнительные услуги?

— Например, такие классные 3D-очки, показывающие виртуальную реальность. Представь себе голодек[19] из "Звездного пути". А еще можно докупить дрон.

— Звучит очень круто.

— Ага!

Они поболтали еще немного, и Лукас задумчиво побрел домой. У него не было компьютера, да, собственно, и зачем он ему? Со смартфона можно выходить в интернет, этого Лукасу было вполне достаточно. Он ввел в "Гугл" запрос "Зеркало" и сразу же получил множество ссылок. Посмотрел несколько видеороликов, объясняющих, что это такое. Те моменты, где объяснялось, за счет чего эта штука работает, он пропускал. А вот смотреть, как ее можно применить, было довольно увлекательно. На видео парень надевал очки Зеркала и болтал с незнакомыми девушками. Он говорил именно то, что оно ему подсказывало, и все срабатывало просто замечательно.

Через два часа, когда аккумулятор смартфона был почти разряжен, Лукас уже точно знал, что ему необходимо Зеркало. Некоторое время он боролся с собой, потом преодолел отвращение и позвонил матери.

— Люсси! — воскликнула она, хотя точно знала, что он ненавидит это прозвище. Ему ведь уже не три года. — Почему ты никогда не звонишь? — ее обиженный тон, который появлялся, когда они разговаривали друг с другом, он ненавидел еще больше.

— Мне нужны деньги, — сказал он.

— Почему ты всегда звонишь, когда тебе нужны деньги? Ты прекрасно знаешь, что я не могу вот так просто тебе их дать. Для чего они тебе? Снова на адвоката? Или на наркотики? Я всегда просила тебя держаться подальше от этого, Люсси, или ты станешь таким же, как твой отец!

Лукас уже пожалел, что позвонил старой клуше.

На заднем плане он услышал голос отчима:

— Кто там? Никак твой сынок? Я тебе говорил: когда он позвонит в следующий раз, дай мне трубку!

— Но, Стефан, я же так редко с ним разговариваю! — это прозвучало так, как будто мать вот-вот разрыдается.

— Дай сюда! — судя по всему, отчим вырвал трубку у нее из рук, потому что теперь его голос звучал ясно и отчетливо.

— Лукас?

— Здравствуй, Стефан.

— Что тебе нужно?

— Я хотел, чтобы мама… я имею в виду вас обоих… Я хотел попросить немного денег в долг.

— Ты же точно знаешь, что у тебя нет денег и не будет. Найди себе работу.

— Вот именно этого я и хочу. Для этого мне и нужны деньги, — он ляпнул не подумав, что случалось часто. Обычно подобные штуки ни к чему хорошему не приводили. Но сейчас это было лучше, чем тупо молчать.

— Зачем тебе деньги для поиска работы?

— Чтобы… — Лукас напряженно пытался придумать правдоподобную причину, но так и не смог. — Я хочу купить себе Зеркало, — проговорил он наконец.

— Зеркало? — Стефан, казалось, опешил.

В тот момент, когда Лукас решил объяснить отчиму, что это такое, тот вдруг сказал:

— Хм. Возможно, это не такая уж плохая идея.

Это был первый раз, когда отчим одобрил сказанное Лукасом.

— Такому идиоту, как ты, внешний мозг в самом деле мог бы помочь.

Лукас не совсем понял фразу, хотя и догадался, что его в очередной раз оскорбляют.

— Мне нужно две тысячи евро, — сказал он. Это была разумная идея: назвать более крупную сумму, а потом начать торговаться.

— Забудь! — ответил Стефан. — Я уже говорил тебе, что ты не получишь денег.

— Но… но мне необходимо Зеркало! Для работы! — Лукас понятия не имел, есть ли такая работа, для выполнения которой нужно Зеркало, но звучало это очень убедительно.

Вдруг, к удивлению Лукаса, Стефан заявил:

— Хорошо, ты получишь Зеркало. Но я закажу его для тебя сам, через интернет.

— Неужели закажешь? Круто! Спасибо, Стефан!

— Договорились. Может быть, эта вещь действительно поможет тебе наконец начать свою жизнь. У одного моего коллеги сын умственно отсталый. У него тоже есть Зеркало, и коллега в полном восторге.

Лукас заставил себя успокоиться. Сейчас было бы глупо от злости швырять смартфон на пол. Он еще пока был нужен.

— Я могу поговорить… пожалуйста… еще раз с мамой?

— Мне-то что? Говори.

Он еще немного пообщался с матерью, которая тоже сказала, что купить Зеркало — хорошая идея. Она говорила об этом совсем в других выражениях, не так, как Стефан, но Лукас не мог избавиться от чувства, что она тоже рассматривает эту покупку как интеллектуальный костыль для сына-неудачника. При этом видео на "Ютьюбе" создавали впечатление, что Зеркалом владеют только клевые парни.

Ладно, во всяком случае, если вещь окажется никчемной, он всегда сможет продать ее.

11

— Где ты был так долго? — спросила мама, когда Энди вернулся домой.

— В "Кварри".

— Я думала, ты ненавидишь поездки туда.

— У меня же теперь есть Зеркало.

Мама улыбнулась.

— Рада, что оно тебе так понравилось. А что ты делал в "Кварри?" Что-нибудь покупал?

— Нет. Я пил чай. С девушкой. Точнее, у нее был не чай, а капучино.

Мама изменилась в лице. Энди нажал на кнопку на браслете, и в ухе послышался теперь уже такой знакомый голос: "Изумление".

— Ты пил чай? С девушкой?

В очередной раз Энди удивился тому, что мать постоянно переспрашивает, хотя он все понятно объясняет.

— Да. Ее зовут Виктория. Она теперь моя подруга.

Снова на мамином лице появилось это странное выражение, а глаза, казалось, стали еще больше.

— Твоя подруга?!

— В сети Зеркала.

— Это… это здорово, Энди! Это действительно здорово! Рудольф тоже будет рад!

Упоминание имени отчима несколько испортило Энди настроение.

— Я буду в своей комнате.

Энди уже второй семестр изучал математику в Гамбургском университете. К счастью, большую часть информации можно было получить через интернет: полные лекционные залы были для него сущим кошмаром. А вот экзамены полагалось сдавать на месте. Он размышлял, не начать ли читать следующую главу в книге по теории графов[20], которую изучал. Но почему-то в этот раз такая перспектива его совсем не привлекала. Он чувствовал себя странно взволнованным, но волнение это было скорее приятным. Он снова и снова думал о Виктории. Она была самой милой девушкой, которую он когда-либо встречал. И она, кажется, тоже осталась довольна общением с ним. Он никогда не думал, что однажды захочет жениться, однако сейчас эта мысль не показалась ему настолько уж абсурдной.

Размышления были прерваны голосом, раздавшимся прямо в ухе:

— Хочешь посмотреть на "Зеркальный мир"? Это мир, в котором я живу. Ты можешь посмотреть на него в компьютере. Просто пройди по ссылке: www. walnutsystems, com/mirrorworld.

— Почему бы и нет.

Энди ввел адрес в браузер. С сайта можно было скачать программу-симулятор "Зеркальный мир". Она совмещалась с 3D-очками Энди, теми самыми, которые он использовал для игры в "Уолд оф Визадри". Установив программу, он надел очки. Стереодисплей высокого разрешения мгновенно перенес его в виртуальный мир.

Ошеломленный, он повернул голову. 3D-очки сразу же изменили изображение окружающей обстановки в соответствии с новым положением его головы. Он мог свободно осмотреться внутри симуляции, как если бы физически присутствовал там. Но не это удивило Энди: ведь подобное погружение в виртуальный мир он давно знал по играм. Необычной была сама обстановка: он находился в имитации собственной комнаты!

Окружающая обстановка: кровать, платяной шкаф, книжный шкаф, письменный стол, стул, на котором он сидел, — была воссоздана в виде несколько расплывчатого восьмибитного изображения, как в старомодной компьютерной игре. Но это явно была его комната! А он сам обладал виртуальным телом, которым мог управлять, как в игре.

— Добро пожаловать в "Зеркальный мир".

— Как… как такое возможно? — спросил Энди.

— Я не понимаю твоего вопроса.

— Почему я нахожусь внутри симуляции собственной комнаты?

— "Зеркальный мир" — это виртуальный образ реального мира. Каждое Зеркало постоянно собирает информацию о той среде, в которой оно находится, и отправляет ее на центральные серверы "Зеркального мира". Где они собираются в общую картину. Чем дальше, тем больше информация в "Зеркальном мире" соответствует реальности.

— Ничего себе!

Энди направил свой аватар в сторону комнатной двери. Когда он добрался до нее, появилась виртуальная кнопка, которую Энди сумел нажать одним кликом. Дверь открылась. За ней лежал коридор, слева — гостиная, спальня матери и ее нового мужа, напротив — ванная и кухня.

Все было хорошо знакомо. Однако отображались не все реальные объекты. Например, отсутствовал кран над кухонной раковиной, не было ящика с травами, который мама поставила перед кухонным окном. Тем не менее точность этой искусственной реальности поражала. Хотя мамы в ней не было.

Энди направился к входной двери, открыл ее и вышел на лестничную площадку. Одна лестница вела вниз, а вторая, что шла наверх, на третий этаж дома, через несколько ступенек упиралась в серую стену. Понятно: сегодня утром он спускался по лестнице с Зеркалом, а вот то, что было наверху, камера устройства пока не зафиксировала, соответственно, этой части дома в "Зеркальном мире" еще не могло быть. Энди пошел вниз.

На улице его просто ошеломило количество деталей, которые появлялись со всех сторон. Был скопирован буквально каждый жилой дом на тихой улице в Эйлбеке. У обочины стояли довольно грубые имитации машин. Деревья и кусты тянули ветки к синему небу, по которому вяло плыли облака. И тут Энди увидел нечто, отчего у него перехватило дыхание: на расстоянии примерно ста метров ему навстречу двигался человек. У него были несколько угловатые черты лица, обрамленного каштанового цвета бородой, на голове красовалась лысина.

Энди шагнул ему навстречу:

— Привет!

Человек остановился:

— Ты кто?

— Я Энди. А ты?

— Прохожий.

— Ты живешь здесь, на Папенштрассе?

— Нет. Я живу в Хиршграбене, прямо напротив Эйлбекер Бюргерпарк.

— Вот как!

— Что ты здесь делаешь? — спросил мужчина.

— Да вот мне вчера Зеркало подарили на день рождения.

— Получается, что это твое первое путешествие в "Зеркальный мир"?

— Да.

— Будь осторожен, — сказал мужчина и торопливо зашагал прочь.

— Хочешь быть моим другом? — окликнул его Энди. Но прохожий не ответил, он продолжил свой путь, ни разу не оглянувшись.

Энди снял очки. На мгновение его охватило знакомое чувство дезориентации, которое у него всегда возникало, когда он возвращался из виртуальной реальности. На этот раз ощущения оказались особенно сильными. Возможно, это было связано с тем, что виртуальный мир оказался необыкновенно похож на реальный.

— Хочешь поиграть со мной в "Уолд оф Визадри"? — спросило Зеркало.

— Хорошо, — сказал Энди, заканчивая программу "Зеркальный мир" и запуская онлайн-игру. Вместо привычной заставки появилось диалоговое окно, где он прочитал, что "Уолд оф Визадри" совместима со специальной игровой функцией Зеркала. Ему разрешили найти спутника, которым управляло бы его Зеркало. Энди выбрал маленькую собачку, которая хотя и не обладала особой боевой силой, но могла проскользнуть в узкие норы и обладала отменным чутьем. Собачку он назвал Паулем. Ну вот, наконец-то открылся виртуальный мир Горайи.

Энди снова надел 3D-очки и огляделся. Пауль сидел рядом, виляя хвостом, и выжидательно поглядывал на своего хозяина.

Энди находился в доме клана Пожирателей железа, к которому он принадлежал. В данный момент здесь никого не было, кроме уродливого гнома, стоявшего за прилавком. Гном был "неписью"[21] и существовал только для того, чтобы продавать провиант, целебные зелья и простую экипировку. Через игровой чат Энди связался с другими членами своей команды.

— Риманн-Зета! — крикнул Кровавый Клык, воин-полуорк, называя Энди тем именем, которое тот сам себе когда-то выбрал. — Ты как раз вовремя! Нам нужно подкрепление!

— Я сейчас, — сказал Энди и использовал заклинание телепортации, чтобы быстрее добраться до того места, где находился Кровавый Клык.

Он материализовался посреди битвы и увидел, что положение его команды просто отчаянное. Полдюжины членов клана сражались с группой всадников-пауков. У них почти не оставалось жизненных сил, и они безнадежно уступали соперникам. Возможно, нужно попробовать хотя бы прикрыть отступление.

— Надо спасаться! — закричал Энди в микрофон, закрепленный на 3D-очках.

— Не получится! — отвечал Кровавый Клык. — Они поставили колдовской барьер!

— Но как же тогда я сюда попал?

— Перемещение срабатывает только в одну сторону. Это ловушка Черных теней.

Черные тени — клан темных магов, с которыми постоянно враждовали Пожиратели железа.

— Круто. А ты не мог раньше об этом сказать?

— Нам нужна твоя помощь. Хватит болтать! Исцели меня, или я сейчас погибну!

Энди попытался выполнить нужные для исцеления пассы руками своего героя, но всадники-пауки ждать не стали: они сосредоточились на вновь прибывшем. Снова и снова его заклинание прерывалось градом стрел и атаками ядовитых тварей.

Вдруг рядом послышался голос:

— Хочешь, чтобы я взял на себя управление твоим героем?

Энди обернулся.

— Что?

В следующий же момент перед глазами покраснело — значит, его ранили стрелой, а может, и того хуже. Индикатор жизненной энергии в левом нижнем углу картинки опустел почти на треть.

— Хочешь, чтобы я взял на себя управление твоим героем? — снова спросил пес Пауль, виляя хвостом.

— Пожалуй, да, — сказал Энди.

Дальше произошло нечто странное и даже зловещее. Виртуальный Энди вдруг начал действовать сам по себе, словно он обладал собственной волей. Он сделал сальто вправо, уклоняясь от паутинного заклинания, которое должно было его обездвижить. Затем молниеносно выполнил несколько магических пассов, выпустив на пауков ледяной вихрь, отчего те на мгновение потеряли подвижность. Аватар Энди воспользовался этой паузой, произнес заклинание исцеления и помог Халборку, Даркнайфу и Воровке.

— Это было круто! — воскликнул Кровавый Клык, одновременно метнув топор в одного из всадников-пауков. Под ударом топора тот мгновенно раскололся на тысячу кусков и исчез. — Не знал, что ты на такое способен.

Энди ничего не ответил. Он молча смотрел, как его герой с потрясающей скоростью выстреливает в пауков одно заклинание за другим. Не прошло и минуты, как вражеская атака была отбита.

— Неплохо, — прокомментировал Даркнайф. — Это было спасение буквально в последнюю минуту. Спасибо тебе, друг!

— Не за что, — сказал Энди. На душе у него было как-то муторно.

— Скажите-ка, а чья это собачонка? — поинтересовался паладин Молфигатор, указывая на Пауля.

— Это мой пес, — ответил Энди, и в голосе его прозвучала гордость. — У меня теперь есть Зеркало.

— Неужели? — пробурчал Кровавый Клык. — У тебя есть Зеркало, на которое можно свалить всю грязную работу?

— Это многое объясняет! — подхватил Даркнайф.

— Вообще это не круто, — добавил Молфигатор. — Мы бы и без этих фокусов справились!

Энди был озадачен. Неужели его братья и сестры обиделись на него?

— Не справились бы, — возразил Даркнайф. — Черные тени прикончили бы нас. Спасибо тебе, Риманн-Зета. Но в следующий раз, пожалуйста, сражайся сам. Я не хочу, чтобы пострадала репутация нашего клана.

— Ладно. Прости. Я не знал, что это нарушает правила игры.

— Нет, не нарушает. Но сейчас стало слишком много игроков, которые позволяют своим Зеркалам круглосуточно контролировать героев, — объяснил Даркнайф. — Я думаю, это нужно запретить. Ведь мы лишимся удовольствия, если позволим компьютерам сражаться вместо нас.

Энди искренне не понимал, что в этом плохого. Появится возможность добывать в бою мощные магические артефакты или вызвать демонов из преисподней, чтобы они сражались за тебя. Почему бы не воспользоваться возможностями Зеркала?

Вдруг у него пропало всякое желание играть. Мир Горайи неожиданно показался ему каким-то детским, особенно по сравнению с "Зеркальным миром".

— Мне пора, — сказал он и торопливо вышел из игры.

12

Фрейю в зоне прилета терминала в Хитроу ждал Терри. Классический ирландец: тонкие рыжие волосы, ярко-голубые глаза. И самая милая улыбка, какую только можно себе вообразить. Пожалуй, ни один любовник Фрейи не умел так очаровательно улыбаться. На дужке подключенных к Зеркалу очков Терри светился зеленый индикатор. Встреча записывалась, хотя повсюду висели таблички с суровым уведомлением: "Съемка в зоне прибытия запрещена".

Терри заключил Фрейю в объятия и страстно поцеловал.

— Как все прошло?

— Я здорово устала, — сказала она. Подходя к автомобильной стоянке, заметила: — Не нужно было меня встречать. Я вполне могла бы доехать до города на экспрессе.

— Конечно! И после этого неделю изводила бы себя, размышляя о том, что ты для меня недостаточно важна.

— Так, значит, ты здесь только потому, что боишься моего гнева? — сощурилась Фрейя, притворно негодуя.

— Нет, я был бы здесь в любом случае, потому что подвозил в аэропорт свою вторую любовницу.

В ответ Фрейя игриво ткнула Терри локтем в бок.

— У тебя теперь достаточно материала для статьи? — поинтересовался он.

— Думаю, да. К сожалению, дрон сошел с ума, так что трейлера на "Ютьюбе", вероятно, не получится.

— Сошел с ума? Это как?

— Неполадки с управлением. Эта штука сама меняла направление полета прямо во время съемки.

— Хм. Странно. Может, аккумулятор разрядился?

— Нет, он был заряжен.

Через три четверти часа они добрались до маленькой, но безбожно дорогой квартиры на Чалкот-роуд в лондонском районе Примроуз-Хилл. Терри, как истый джентльмен, помог подруге донести чемодан.

— Может, сделать тебе массаж? — спросил он. — Ты, наверное, совсем одеревенела после долгого перелета.

Фрейя подумала, что он такой милый и так витиевато выражается, когда хочет секса. Хотя что тут удивляться, ведь он вырос в консервативной католической семье.

— Попозже, — сказала она. — Я хочу сначала поработать с материалами.

— Как хочешь.

Она подключила ноутбук к розетке и загрузила изображения и видеозаписи с диска Зеркала. Терри заглядывал ей через плечо, пока она просматривала файлы. Она сделала около тысячи фотографий и записала два часа видео, большую часть с помощью камеры в очках. Было и короткое интервью Марии.

— Вот. Это сцена, где сломался дрон, — сказала Фрейя, запуская запись.

Дрожь пробежала по ее спине, когда бесстрастное устройство продемонстрировало мрачные, но по-своему эстетичные виды разрушенного детского сада. Вдруг Фрейя увидела на большом экране паука, который казался монстром из фильма ужасов. Изображение стало размытым, а потом принялось стремительно удаляться — это дрон завис под потолком.

— Классный получился эффект с пауком! — отреагировал Терри. — Жаль, что запись оборвалась именно на этом месте.

— Ты можешь объяснить, из-за чего так вышло?

— Ты, должно быть, случайно переключилась на ручное управление.

— Да нет же! Кроме того, потом дрон вообще стал неуправляемым. Я пыталась повторить запись, но эта штука будто с ума сошла.

— Дай-ка мне свое Зеркало. Возможно, что-то слетело в настройках. Ты уверена, что не переходила на ручное управление?

— Неужели я выгляжу полной дурой?

— Ты выглядишь как самая привлекательная женщина к северу от Темзы!

— К северу от Темзы? Кого ты знаешь к югу от Темзы, кто был бы привлекательнее меня? — рассмеялась Фрейя, целуя его в губы.

Терри страстно ответил на поцелуй. Понятно, что он горел желанием после их пятидневной разлуки. Но она выскользнула из его объятий.

— Подожди, я сначала разберусь с Зеркалом.

— Не могу так долго ждать!

— Подождешь. И на этот раз без камеры, понял?

— Ой, да ладно! — запротестовал Терри. — Мое Зеркало тоже хочет получить удовольствие!

— Но я хочу секса с тобой, а не с твоим Зеркалом, — возразила она.

— Я читал, что пары, в которых оба партнера носят наушники и очки, получают в два раза больше удовольствия.

— Значит, одна я недостаточно хороша для тебя? — сказала она с наигранной серьезностью. Терри мгновенно стал пунцовым. Ей очень нравилось его свойство смущаться и краснеть в тех случаях, когда он считал, что допустил бестактность.

— Прости. Конечно, нет. Я имею в виду, что ты хороша даже без Зеркала.

— Даже?..

— Я имел в виду… я не хотел…

Она рассмеялась.

— Ладно, я вывела тебя на чистую воду! И твое желание снимать домашнее порно с моим участием мне понятно, хотя лучше бы ты смотрел такие фильмы в интернете. Но когда мы вместе, я хочу полностью отдаваться процессу, а не думать, как выгляжу.

— Да, конечно.

— Кроме того, люди из АНБ уже достаточно повеселились.

— Зеркало абсолютно безопасно, — возразил Терри серьезным голосом. — Я проверял это, когда составлял большой отчет об "Уолнат Системс". Даже поговорил с одним хакером. В систему никто не проникнет, в том числе и АН Б. Из-за этого в правительстве США якобы даже бушуют консерваторы.

Наверное, они опасаются, что Зеркала станут использовать террористы.

— Ну, теоретически ведь это возможно?

— Да. Террористы ведь используют телефоны и даркнет[22]. Любая техника дает возможность для злоупотреблений.

— Как бы то ни было, сегодня мы выключим Зеркала, хорошо?

— Ладно.

Терри поцеловал ее в шею, и Фрейя ощутила, как у нее по всему телу забегали мурашки предвкушения. Она резко выдохнула, захлопнула крышку ноутбука и, повернувшись к Терри, припала к его губам.

— Ты скучала по мне, — сказал он, когда позже, голые и потные, они лежали на измятой постели.

— Ты по мне тоже, — ответила она.

Последовал долгий поцелуй.

— В следующий раз я поеду с тобой!

— Ты же не можешь себе этого позволить.

— Попробую совместить приятное с полезным: сделаю репортаж об экономическом развитии Украины или о чем-нибудь в таком роде.

— Честно говоря, хорошо, что мне не надо туда возвращаться, — проговорила Фрейя. — Это печальное место так расстроило меня. Я была рада, когда…

Она замолчала.

— Что такое? Что с тобой?

— Знаешь, мне только сейчас пришло в голову…

Она вскочила, накинула шелковый халат и взяла Зеркало с зарядной базы. Индикатор показал пятнадцать процентов. Фрейя прикинула, что этого, безусловно, хватит, чтобы заставить дрон подняться в воздух еще раз.

— Вот что ты там делаешь? Мы ведь еще не закончили! Я просто взял маленькую паузу.

— Я тут вспомнила, что Зеркало, когда возникла неполадка, сказало мне, чтобы я немедленно покинула это место. Не могу ручаться за точность, но звучало это как-то так.

— Оно так сказало?

— Да.

— Вероятно, оно пришло к выводу, что ты чувствуешь в этом месте дискомфорт?

— Точно. Возможно, что именно в этом кроется причина поломки дрона.

— Как ты себе это представляешь?

— Если я правильно поняла, то Зеркало просчитывает личность своего владельца при помощи нейросети.

— Верно.

— А что, если Зеркало испугалось?

— Что?.. Я правильно тебя понимаю? Ты серьезно считаешь, что у этой штуки есть чувства?

— Ну, я в таких вещах не разбираюсь. Но ты не находишь, что ее реакция наводит на подобные размышления?

— Маловероятно. Хотя я и не программист, но немного изучал, как все это работает. Сначала Зеркало создает профиль пользователя. Досконально точный. Затем оно ищет вещи, которые могут ему пригодиться или доставить удовольствие, а дальше его задача — сделать жизнь владельца максимально приятной. Если Зеркало вычислило, что ты чувствуешь себя в какой-то ситуации неуютно, оно начинает искать причину и пытаться что-то исправить. Но это вовсе не означает, что Зеркало само по себе испытывает чувства. Всего лишь сложный алгоритм, не более того. Испытывать чувства оно не может.

— Ну, раз ты так говоришь…

— Зато я могу испытывать чувства, — проговорил Терри, улыбаясь. — И довольно сильные! Ты в постель-то вернешься?

Фрея шевельнула плечами, позволив халату соскользнуть с тела, и медленно пошла к Терри, чувственно покачивая бедрами.

13

Энди бродил по торговому центру "Кварри". Вернее, по его виртуальной версии в "Зеркальном мире", что почти сразу забылось — таким реальным выглядело всё вокруг. По-видимому, симуляция какого-либо пространства была более детальной, если именно это место посещало много людей с работающими Зеркалами. Поэтому неудивительно, что торговый центр был проработан особенно подробно.

Энди сосредоточенно рассмотрел витрину магазина одежды. Его внимание привлекли расставленные там манекены. Они выглядели очень реалистично, но вот платья, надетые на них, были странно бесформенными: какие-то обрывки ткани с размытой текстурой и нечеткими цветами. Такой одежды он никогда не видел в действительности.

Он удивлялся этому факту до тех пор, пока не понял, что эта одежда представляет собой нечто среднее, получившееся из разных частей реально существующих моделей. Разные Зеркала в разное время фиксировали витрину магазина, и программа сформировала некий вариант, который включал в себя все, что попадало в поле зрения камер.

Именно поэтому настолько точным было изображение манекенов: ведь они не менялись, в отличие от той одежды, что была на них.

Энди пошел дальше, к кафе, в котором сидел с Викторией в прошлый раз. Ее там не было. Конечно. Почему бы ей, собственно, находиться здесь? Вероятность того, что она зашла в "Зеркальный мир" и именно сейчас оказалась в этом самом месте, была ничтожно мала.

— С тобой хочет поговорить Виктория Юнгханс, — сообщило Зеркало. — Я могу соединить тебя с ней?

Энди вздрогнул. На мгновение ему показалось, что Зеркало прочитало его мысли. Но, конечно, это полная ерунда! Просто так случайно получилось, что она позвонила именно сейчас.

— Да! Соедини, пожалуйста, — сказал он.

— Привет, Энди, — послышался голос Виктории. Но звучал он как-то странно.

— Здравствуй, Виктория. Где ты сейчас находишься?

— Виктория в своей комнате.

Энди потребовалось всего мгновение, чтобы осознать: с ним разговаривало Зеркало.

— Ты Зеркало Виктории?

— Да.

— Я думал, что это она сама хочет поговорить со мной.

— Если ты хочешь, я соединю тебя с ней.

— Конечно, хочу.

— Одну секунду.

— Энди?

— Виктория, это ты?

— Естественно, а кто еще это может быть?

— Не удивляйся. Просто со мной связалось твое Зеркало. Я сперва не понял, что разговариваю не с тобой.

— Мое Зеркало? Очень странно. Я ни о чем таком его не просила.

— Ой, прости меня. Я подумал, ты хотела поговорить со мной.

— Знаешь, а ведь я действительно этого хочу!

Энди помолчал мгновение и сформулировал мысль, которая не давала ему покоя все это время:

— Как же все-таки хорошо, что твое Зеркало связалось с моим!

— Да, — согласилась она.

— Слушай, а ты не хотела бы пойти со мной в "Кварри"?

— Очень хотела бы, но я не могу сейчас. Нужно кое-что доделать для школы.

— Ты меня не так поняла. Я имел в виду прогулку в "Зеркальном мире".

— В "Зеркальном мире"? Собственно, почему бы и нет?

— Я в кафе, том самом, где мы с тобой встретились.

— Сейчас буду.

Вскоре он услышал мелодичный сигнал, и перед ним появился аватар Виктории. Они отправились гулять по торговому центру вместе. Никто в этом виртуальном мире не останавливался, все спешили по своим делам. Казалось, весь огромный торговый центр принадлежал только Энди с Викторией. Некоторое время они бродили, смеясь над странной одеждой в витринах. Потом Виктория предложила долететь до центра города. Энди очень удивился, но оказалось, всё очень просто: в этом мире можно в любой момент активировать режим полета. Виктория показала, как это делается, и аватар Энди воспарил над полом, а затем, слегка наклонившись вперед, полетел. Паря над торговым центром, Энди почувствовал себя настоящим суперменом.

Они покинули "Кварри", сделав небольшой круг над Вандсбек Маркт, чтобы Энди смог получше освоить навык полета, а затем поднялись еще выше. Город раскинулся под ними, как маленький игрушечный мир. Время от времени они видели крошечные фигурки, бегущие по улицам внизу. Это были другие владельцы Зеркал. Энди рассмеялся.

— Что тебя так развеселило? — спросила Виктория, парящая рядом с ним.

— Я смеюсь от радости. Ощущение такое, будто я действительно умею летать!

— Но это ведь не по-настоящему.

— Я знаю. Но именно сейчас всё это кажется таким реальным.

— Догоняй! — Виктория понеслась к центру города. Энди погнался за ней. Снизившись, они мчались над улицами, огибая фонтаны в районе Инненальстера, который выглядел сверху как большое белое перо. Они опускались на вершину башни Сент-Михеля[23]и на крышу Эльбской филармонии, а затем неслись над Эльбой по направлению к Северному морю. Энди еще никогда не чувствовал себя настолько свободно и легко, как сейчас.

— Андреас? — послышался голос совсем рядом с ним. — Пора ужинать!

— Не сейчас, мама! — раздраженно воскликнул он. В данный момент Энди вместе с Викторией облетал кругом огромный контейнеровоз, который медленно плыл вниз по течению.

— Андреас, я тебя уже два раза звала! Немедленно выключай игру!

— Мама, не нервничай! Я сейчас! Прости, Виктория, мне пора.

— Я поняла. Нет проблем. Просто свяжись со мной, когда у тебя будет время.

— Обязательно. Пока!

Он снял очки и в ярости уставился на мать.

— Это было очень неумно с твоей стороны!

Мамины глаза распахнулись, а рот приоткрылся.

— Ты был… с девушкой?

— Да.

— Ой. Мне очень жаль, Андреас.

— Не называй меня Андреасом! По-моему, это имя звучит по-дурацки. В наше время уже никого не зовут Андреасом!

— Прости. Мне очень жаль. Приходи, пожалуйста, на ужин.

Энди раздраженно выключил компьютер и пошел на кухню, прихватив с собой Зеркало.

— Я слышал, у тебя теперь есть подружка? — спросил Рудольф, сидевший за столом.

Энди промолчал.

— Спроси у Рудольфа, как у него с этим обстоят дела, — подсказало Зеркало.

— А у тебя тоже есть подружка? — спросил Энди.

Мужчина странно скривился и, не жуя, проглотил кусок хлеба. Закашлявшись, он с трудом произнес:

— Что?

— Есть ли у тебя подружка? — повторил Энди.

— Андреас! — воскликнула мама. — Как ты можешь спрашивать о таком!

— Твоя мама — моя подружка! — сказал Рудольф.

Энди легонько прикоснулся к браслету Зеркала, и услышал в наушнике знакомый голос: "Смущение".

Энди усмехнулся. Его Зеркало нравилось ему все больше и больше.

14

Лукас позвонил в квартиру Элен. Его сердце бешено колотилось от волнения, несмотря на успокаивающую музыку, звучавшую из наушника его Зеркала.

Он слышал ее шаги за дверью и видел, как потемнел дверной глазок. Однако ему не открыли. Когда он позвонил еще раз, то услышал, как дверь поставили на цепочку. А потом замок щелкнул, и дверь приоткрылась.

— Чего тебе надо?

Люк ждал, что Зеркало что-то скажет, но устройство не проронило ни звука. Он только вчера его приобрел и пока совсем не разбирался в этих новых терминах: наушник Зеркала, браслет Зеркала, процессор Зеркала, Зеркало то, Зеркало сё. К счастью, устройство уже успело поговорить с новым владельцем и подробно объяснило ему, что надо делать. Это было обалденное чувство, когда он вдруг увидел на экране свое трехмерное изображение и услышал собственный голос, который к нему обращался. В первое мгновение Лукас даже слегка испугался. Возможности современной техники, казалось, граничили с колдовством!

Элен еще немножко подождала, пока он наконец ответит. Но Лукас понятия не имел, о чем ему говорить, и потому просто молчал. Она захлопнула дверь. Уже отвернувшись, он внезапно услышал скрежет дверной цепочки. Дверь открылась.

— Ладно, — сказала Элен и тяжело вздохнула. — Заходи.

Лукас последовал за ней.

— Ты любишь этого человека? — проговорил голос у него в ухе.

Лукас невольно повернул голову вправо, но, разумеется, никого рядом не обнаружил.

— Да, — ответил он.

Элен резко повернулась к нему.

— Что — да?

— Ничего.

— Неужели и у тебя эта штука в ухе? Ты тоже купил себе Зеркало?

Лукас гордо кивнул.

— Ага! Очень крутая штуковина!

— Убери его!

— Что?

— Убери его!

— Но почему?

— Потому что я хочу поговорить с тобой, а не с дерьмовым компьютером.

— Но я же и так с тобой разговариваю!

— Да, но ты тупо повторяешь то, что тебе наговорило твое Зеркало.

— Вовсе нет! До сих пор оно вообще ничего мне не говорило!

Именно в этот самый момент вновь послышался голос:

— Этот человек тебе совершенно не подходит!

— Что? — переспросил Лукас озадаченно.

— Что оно сейчас сказало? — заинтересовалась Элен.

Зеркало повторило:

— Этот человек тебе совершенно не подходит! Хочешь, чтобы я подыскал тебе более подходящую партнершу?

На секунду замявшись, Лукас ответил, что он хочет только Элен и никто другой ему не нужен.

— Понимаю, — ответило Зеркало.

— Ну, что оно говорит? Скажи мне!

— Что ты мне не подходишь и оно готово подыскать мне новую парт… подружку. А я сказал, что хочу только тебя.

Она улыбнулась.

— Это очень мило с твоей стороны. Но, возможно, твое Зеркало право. Может быть, я в самом деле не та, кто тебе нужен?

— Она тебе не подходит, — вновь послышался голос в ухе.

— Ну если ты так считаешь…

Лукас все больше приходил в замешательство.

— Видишь ли, у нас с Беном, я думаю, действительно большая любовь.

— Кто такой Бен?

— Ну Бен, ты его видел, мой босс. Тот, с которым ты на днях у меня столкнулся.

— Этот инвалид? Он твой босс?

— Почему инвалид? Он вовсе не инвалид.

Только тут Лукасу наконец пришло в голову, что он принял наушник Зеркала за слуховой аппарат. Тот тип был таким же инвалидом, как и он сам. Его ухо теперь тоже украшала гарнитура. Эта мысль показалась ему очень забавной.

— Почему ты смеешься? — спросила Элен. В голосе ее прозвучала обида. — Я прекрасно понимаю, что он старше меня и к тому же женат. Но он скоро разведется. Он мне сам это сказал.

— Что? — переспросил Лукас.

Ему было совершенно непонятно, зачем она ему все это рассказывает и зачем трахается с женатым мужчиной. Но вдруг ему все это стало совершенно безразлично. Он посмотрел на Элен совсем другими глазами. Впервые заметил слишком толстый слой косметики на лице, размазанную на губах помаду, силиконовые сиськи, раздражающе яркую одежду. Она всегда была просто чертовой шлюхой! Почему он этого сразу не понял?

Мало того, она шлюха настолько глупая, чтобы поверить, что женатый мужчина разведется ради нее! Между тем всем известно, что мужики всегда так говорят, чтобы получить желаемое от молодых потаскушек. Эгот Бен выбросит ее, как заплесневелую картофелину, как только найдет себе еще кого-то с большими буферами. А она будет выть и визжать, желая вернуть его, Лукаса, обратно. Но здесь ей ничего не обломится. Он повернется к ней спиной, пусть умоляет, сколько хочет. Он уже успеет обзавестись хорошенькой подружкой с черными длинными волосами и кофейно-коричневой кожей. Его Зеркало обязательно достанет ему такую, он в этом уверен.

— Лукас? Ты вообще меня слушаешь?

— Что ты сказала?

— Это так на тебя похоже! Зачем я вообще тебе все это рассказываю?

— Действительно, зачем?

— Чтобы мы могли в будущем остаться друзьями и все такое.

— Ладно.

— Что — ладно?

— Что касается меня, то я согласен.

— Что? Вот так просто?

— Ну да. Ты же сама этого хочешь.

— Да-да, но… Ты пришел специально, чтобы попробовать меня вернуть, а теперь ты находишь совершенно нормальным, что мы останемся просто друзьями?

— Ты же сказала, что больше не хочешь меня.

Лукас сомневался, что его Зеркало в состоянии понять женщин. Насчет себя же он не питал никаких иллюзий.

— Ты должен меня понять: у нас с Беном действительно большая любовь!

— Знаю. Это нормально. Мы остаемся друзьями и все такое.

Она надула губы так, как это делала, когда на него обижалась. Ему показалось или он видел слезы в ее глазах? Она кивнула.

— Это не твой вариант, — снова проговорило Зеркало. — Попрощайся с ней и пожелай ей всего наилучшего.

— Пока, Элен. Всего хорошего.

— Спасибо, — ответила она. Ее глаза были совершенно безжизненными.

— Уходи сейчас же! — поторапливало Зеркало.

— Мне пора, — проговорил Лукас.

Она попыталась было поцеловать его на прощание, но в последний момент отпрянула.

— Позванивай, ладно?

— Хорошо. Позвоню. Пока.

Он почувствовал большое облегчение, когда наконец шагнул за порог.

— Ты хочешь, чтобы я подыскал тебе подходящую партнершу? — вновь спросило Зеркало.

— Да. Но у нее должны быть большие сиськи, черные длинные волосы, красивые карие глаза. И лучше всего, если бы ее еще и звали Элен.

— Я нашел для тебя подходящую партнершу, — объявило Зеркало спустя минуту.

— Ух ты, как все быстро получилось!

— Зайди в бар "Ше ну".

— Прямо сейчас?

— Да. Она там.

— Ничего себе. Круто! В смысле, я ее совсем не знаю. Она красивая?

— Посмотри на экран.

Лукас достал из кармана устройство. На дисплее появилась фотография. Он увидел рыжеволосую девушку с голубыми глазами и веснушками. Грудь нельзя было рассмотреть под толстым шерстяным свитером. Вообще Лукас считал, что все рыжеволосые девушки несколько плоскогруды. В этом суждении он опирался на собственный опыт и на впечатления, почерпнутые из нескольких порнофильмов.

— Как ее зовут?

— Катрин, — ответило Зеркало.

Несмотря на то что у этой Катрин была довольно милая улыбка, Лукас остался слегка разочарованным. Зеркало не выполнило ни одного из его требований.

— Разве у тебя нет для меня лучшего варианта? — спросил он.

— Она является самым подходящим вариантом в радиусе пятидесяти километров, — ответило Зеркало. — Она тебе понравится, Лукас.

Ну ладно. Хотя внешность у девушки была совсем не подходящая. Оставалось надеяться, что она хороша в постели.

"Ше ну" был таким шикарным заведением, куда Лукас никогда бы не пошел добровольно. Девушка сидела в баре, держа стакан с апельсиновым соком. Когда он вошел, она повернулась к нему и улыбнулась.

— Здравствуй, Лукас! Я Катрин.

— Э-э, привет! — сказал он, ошеломленный тем, что она его знает. Затем он разглядел маленькую антенну над ее левым ухом. Она также носила гарнитуру, подсоединенную к Зеркалу. Логично! Именно поэтому его Зеркало сумело свести их в одной точке. Он все больше проникался мыслью, насколько всё это удобно.

Она оглядела его сверху донизу.

— У тебя хорошая фигура.

— У тебя тоже! — ответил он.

Она рассмеялась — резко, вызывающе. Лукас воспринял ее смех как знак поощрения. Они некоторое время беседовали, узнавая друг друга все лучше и лучше. Лукас обнаружил, что Зеркало не ошиблось: Катрин, хоть и не выглядела девушкой его мечты, была умной. Последовавший позже секс оказался просто феерическим.

15

— Знаешь, Карл, ты достоин уважения! Эти цифры действительно впечатляют, — проговорил Дон Спиннер, нервно поглаживая гриву седых волос. Со стороны это выглядело так, будто хорошие продажи Зеркала скорее озадачивают его, а не радуют.

Карл давно уже привык к потрясающему виду, который открывался в панорамном окне с тридцать пятого этажа, где располагались помещения фирмы "Глобал Информейшен Системс", главного акционера "Уолнат Системс". Он посматривал на Эштона Морриса — финансового директора ГИС, который в своем слишком узком, плохо выглаженном костюме и с криво сидящими на носу металлическими очками напоминал скорее простого бухгалтера. Мнение Спиннера не очень интересовало Карла, ведь тот занимался в основном юридическими вопросами. А вот то, о чем думал и что говорил Моррис, могло стать определяющим фактором для будущего "Уолнат Системс".

Финансовый директор снял очки и, быстро протерев их платком, снова надел. Затем он посмотрел на Карла холодными серыми глазами и задумчиво произнес:

— Безусловно, рост продаж впечатляет. Но увеличить продажи легко, если практически даром отдавать свою продукцию и постоянно устраивать рекламную шумиху. Меня же интересует только то, что остается за рамками. Здесь, к сожалению, перспективы далеко не радужные.

Он демонстративно зашелестел толстой стопкой бумажных таблиц. Карл мог бы поклясться, что все основные показатели Моррис помнит наизусть. Судя по всему, финдиректор обладал фотографической памятью.

— За последний квартал доход "Уолнат Системс" составил двадцать три целых три десятых миллиарда долларов. Одновременно потери составили восемь целых семь десятых миллиарда. Затраты на каждое устройство, которое мы продаем за тысячу долларов, составляют пятьсот тридцать долларов. Это слишком много. Производство — самая крупная операция по закапыванию денег в землю из всех, которые когда-либо затевала "Глобал Информейшен Системс" за всю историю своего существования.

— Мне кажется, что как финансовый директор вы должны видеть разницу между затратами и инвестициями, — послышался голос Паулы Робинсон. Это была красивая загорелая женщина средних лет в элегантной дизайнерской одежде. Ее красоту подчеркивала пышная прическа в стиле афро. В "Уолнат Системс" она отвечала за маркетинг. Карл переманил ее из "Эппла" за очень хорошие деньги. Она прекрасно справлялась со своими обязанностями, несмотря на присущее ей высокомерие и природную вспыльчивость. Конкретно сейчас Карлу хотелось бы, чтобы она вела себя чуть более сдержанно.

— Вам еще предстоит доказать, что ваши маркетинговые расходы являются успешными инвестициями, миссис Робинсон, — тихо сказал Моррис.

— Нет ничего легче. Посмотрите. Здесь актуальные значения уровня известности и репутации бренда. В настоящее время мы занимаем седьмое место в мире среди самых известных брендов электронного оборудования, а по уровню репутации бренда — третье. Прошу заметить, что Net Promoter Score[24] составляет восемьдесят шесть процентов. Таких показателей нет даже у "Эппла"!

— А что это такое? — заинтересовался Спиннер.

— NPS показывает, будут ли потребители продукта рекомендовать его своим друзьям. Клиенты оценивают продукцию в баллах от нуля до десяти. Затем доля клиентов, которые указывают значение ниже семи баллов, сравнивается с долей клиентов, которые указали значение в девять или десять баллов. В нашем конкретном случае девяносто один процент клиентов будет с высокой степенью вероятности рекомендовать друзьям наше Зеркало и лишь пять процентов, вероятно, поступят иначе. Оставшиеся четыре процента опрошенных находятся где-то посередине.

— NPS едва ли является маркетинговым показателем, — вмешался Тед Корли, который отвечал в "Глобал Информейшен Системс" за взаимодействие с потребителями. Это был низкорослый лысый человек, который весьма успешно компенсировал недостатки внешности открытой улыбкой и неизменно оптимистичным настроем. Некоторых, впрочем, раздражал этот постоянный позитив.

— Этот индекс в первую очередь показывает уровень качества продукта.

— В первую очередь он показывает не уровень качества, а отношение клиентов к товару, — возразила Паула. — И вот здесь-то маркетинг играет очень большую роль. Если товар вызывает у клиента чувство гордости, поскольку считается "крутым" или "модным", тогда вырастает и уровень его оценки.

— Так-то оно так, — согласился Моррис. — Но насколько для нас полезно, что клиенты рекомендуют наш продукт, если мы переплачиваем при производстве?

— То есть вы считаете все это бесполезным? Но послушайте…

— Пусть будет так, Паула, — вмешался Карл. — Мистер Моррис, вы правы. Мы должны перевести "Уолнат Системс" в условия более высокой доходности. Сначала, правда, надо добиться более глобального проникновения на рынок. Мы не должны допустить, чтобы "Самсунг", или "Гугл", или "Эппл" вышли на рынок с конкурирующим продуктом и вытеснили нас. Между тем мы знаем, что все они усиленно работают над созданием похожих систем.

— Я всегда думал, что ваша техника не имеет конкурентов, — проговорил Моррис. — Не потому ли мы выложили достойную сумму в семь миллиардов долларов за пятьдесят семь процентов акций, а, Тед? — он бросил вопросительный взгляд на Теда Корли.

— В настоящее время Зеркало является уникальным товаром, — согласился тот, особо подчеркнув интонацией три первых слова. — Но мы находимся в условиях постоянной конкуренции.

— Это означает, что нам нужно будет влить еще больше денег в развитие? — спросил Моррис — "Гугл", "Эппл", "Самсунг", "Майкрософт" — кого еще придется победить в этой гонке? Это звучит как предложение наполнить бездонную бочку.

— Нет, всё не так, — вмешался соучредитель и одновременно технический директор "Уолнат Системс" Эрик Брэндон. В больших очках, со спутанными волосами, одетый в видавшую виды футболку, он выглядел типичным "ботаником". В свои тридцать два года он был одним из ведущих специалистов по искусственному интеллекту в мире. — Речь идет не о том, чтобы постоянно разрабатывать и предлагать улучшенную продукцию.

— А о чем же тогда? — поинтересовался Моррис.

— Здесь речь должна идти о данных, — пояснил Эрик. — Чем больше пользовательских данных в системе, тем лучше она работает. Это похоже на социальные сети: чем больше в них участников, тем лучше. Именно поэтому в конце концов часто получается так, что на рынке остается только один крупный поставщик товара или услуги. Им оказывается тот, кто первым забрал под себя львиную долю рынка.

— Победитель получает все, — высказался Дон, очень довольный, что может внести лепту в разговор.

— Точно! — подтвердила Паула. — Именно это и подразумевалось.

— А в чем конкретно преимущества большого количества пользователей? — спросил Моррис.

— Чем больше у нас данных, тем умнее становятся Зеркала, — сказал Эрик. — Вот возьмем, например, "Зеркальный мир". Мы уже сейчас создали подробное 3D-моделирование реального мира. Эта модель охватывает около трех процентов площади США, при этом она отражает семьдесят восемь процентов площади двадцати крупнейших городов. Причем нам ничего не пришлось делать специально.

— И какая нам от этого польза? — спросил Моррис.

— Пользователи Зеркала посещают этот виртуальный мир, встречаются там друг с другом, играют в компьютерные игры. Он похож на "Гугл Стрит Вью"[25], только в нем всё проработано гораздо точнее и нам не надо пришлось гонять собственные автомобили, снимая панорамы улиц. В этом преимущества Зеркал, которые делают их более привлекательным для пользователей по сравнению с другими системами. Еще одним примером является браслет Зеркала. Сначала он очень приблизительно определял эмоциональное состояние владельца. Однако постепенно на основании наблюдений за миллионами пользователей наши нейронные сети создали тончайшие инструменты для определения эмоциональных реакций человека. Ведь по выражению лица, движениям, голосу, изменению частоты сердечных сокращений, артериального давления и так далее можно выявить малейшие нюансы в ощущениях. Зеркало точно узнаёт, влюблен ли его владелец, сердится ли он на своего соседа или должен пойти к врачу. Третий пример — коммуникационная система Зеркала. Из миллиона возможных вариантов знакомств выбирается наилучший. При этом если у каждого в паре есть Зеркало, то взаимные чувства — вопрос нескольких минут. Чем больше доступных данных, тем лучше все это работает.

— Но разве не возникает вопроса о конфиденциальности? — спросил Моррис. — Ведь нельзя же вот так просто снимать и записывать людей во время свидания.

— Пользователи сами дают согласие на сбор и обработку данных, — ответил Карл. — Это полностью анонимно. Никто не сможет установить, из каких разговоров были извлечены сведения. Данные исключительно надежно защищены и не могут попасть к третьим лицам. Это один из приоритетов нашей информационной политики.

— Это хорошо, что вы так говорите, Карл, — отозвался Дон Спиннер. — Дело в том, что нам тут звонили от сенатора Нимроя. На нас усиливается давление — требуют, чтобы мы наконец предоставили органам безопасности доступ к собранным данным.

— Ни в коем случае! — воскликнул Карл. — Если мы это сделаем, Зеркало умрет как проект. Ни один пользователь не станет им пользоваться, если будет опасаться, что за ним постоянно следят.

— Это было бы маркетинговым самоубийством, — подтвердила Паула.

— Нимрой пригрозил в случае необходимости, чтобы вынудить нас пойти на соглашение, внести на рассмотрение соответствующий законопроект.

— Тогда мы просто переместим штаб-квартиру компании в Корею или в Германию, — пожал плечами Карл.

— Правительство может запретить использование Зеркала в США, если органы безопасности не получат доступа к данным.

— Мы и так продаем шестьдесят процентов наших устройств за границей. Ничего никуда не надо переносить, — возразил Тед Корли.

— С Нимроем мы разберемся. Даже ему не по зубам тягаться со всей калифорнийской компьютерной индустрией. К тому же, к счастью, достаточное число политиков до сих пор с уважением относятся к правам граждан.

— Давайте вернемся к финансовым вопросам, — призвал собеседников Моррис. — Предполагается, что максимально быстрое проникновение на рынок дает нам конкурентное преимущество. Но оно окажется полезно только в том случае, если получится повысить прибыль. Тед, каковы твои предложения?

К концу встречи они пришли к соглашению, решив дополнительно снизить затраты на производство за счет расширения мощностей в Китае, а также постепенно повысить цены на некоторые аксессуары, такие как дрон "Зеркальная птица" и очки к Зеркалу. Также возникла идея поместить виртуальные рекламные плакаты и неоновые вывески в пространство "Зеркального мира" — там, где они находятся в мире реальном. Эти рекламные панели должны будут ото-Сражать контент, ориентированный на конкретного пользователя, подобно рекламным баннерам в интернете.

— Отлично поработали! — с воодушевлением сказал Карл Эрику, когда они ехали на другую сторону залива. — Ты убедил Морриса своими аргументами. Я совершенно не предполагал, что он предоставит нам еще три миллиарда. Без тебя я мог бы биться в эту стену до бесконечности.

Эрик кивнул и довольно сухо поблагодарил.

— Что-то случилось? — встревожился Карл. — Ты выглядишь не слишком радостным.

— Совещание тут ни при чем. Все в порядке.

— Что же тогда?

— Не обращай внимания. Просто плохо спал.

Карл не стал продолжать расспросы. Возможно, Эрик не хотел говорить о причинах своего плохого настроения при Пауле. Но Карл знал: если его коллегу и партнера что-то беспокоило, это действительно было важно.

16

Джек уставился в зеркало. Лицо, которое он там увидел, казалось, принадлежало персонажу фильма ужасов: нос сворочен набок, левый глаз заплыл, правого не видно под кровавой коркой, в верхней челюсти не хватает зубов, на скулах и подбородке несколько рваных ран, края которых кое-как стянуты пластырями. Тело выглядело еще хуже. Каждый вдох причинял нестерпимую боль: по крайней мере одно ребро точно было сломано. Мама сказала бы ему, что нужно пойти к врачу. Но Джек не мог позволить себе посещение больницы — только не сейчас. Кроме того, у него не было ни малейшего желания отвечать на вопрос, кто его так избил.

Он знал, что ему еще повезло. Ронни и Чаз отделали его очень аккуратно, без фатальных телесных повреждений. Калека им ни к чему! Правда, если в течение недели он не выложит на стол тысячу двести баксов, они могут и не проявить "великодушия". Возможно, его просто убьют, а труп выкинут на свалку в качестве наглядного примера или утопят где-нибудь в порту. Ясно одно: ничего хорошего его не ждет, потому что каждый должен видеть, что происходит с тем, кто переходит дорогу Майку и "Охотникам". А копы потом и палеи о палеи не ударят. Их долг — нести службу, а не следить за тем, чтобы один мошенник не проломил череп другому. И в запасе всего лишь неделя! Надо добыть тысячу двести баксов за семь дней! Ну и как прикажете это сделать?

Вариант взять и смыться даже не рассматривался. Если он не принесет обещанных денег, Майк займется его семьей. В первую очередь пострадает мама, которая живет одна в Сан-Леандро, шьет и подрабатывает уборщицей. К тому же у Майка всюду глаза и уши. Рано или поздно он обязательно выловит Джека, и тогда даже Бог не спасет. Нет, побег невозможен.

Джек вдруг показался себе таким же жалким, беспомощным и никчемным, как его школьный знакомец, торчок Уилл. На секунду он даже задумался о том, чтобы попросить об отсрочке. Но это просто не имело смысла, Майк опять отдал бы приказ избить его.

Очевидным решением было найти Уилла и выставить ему счет. Но так тоже не годилось. Джек давно обыскал все закоулки, где обычно тусуются наркоманы, но Уилла там не видели. Скорее всего, бывший одноклассник разжился наркотой и удрал, так как справедливо опасался мести "Охотников". А может, он уже вообще склеил ласты от передоза или утратил последние остатки разума. Тогда он потерян навсегда.

Джек перебирал мысленно свои умения, которые могли бы принести за одну паршивую неделю необходимый доход. Ограбление? Богачей в окрестностях хватало, но их дома были слишком хорошо защищены. чтобы лезть туда одному и без длительной подготовки. Ну если только очень сильно повезет. Кроме того, территорию вдоль берегов залива контролирует несколько банд. Если конкуренты поймают Джека при попытке взлома, его участь будет незавидна.

Похищение с целью шантажа тоже требовало слишком много времени на подготовку, да и в одиночку не справиться. Ограбление банка? Нет, теперь, когда так развиты технологии видеонаблюдения, это гиблое дело. Курьер или телохранитель? Когда ты подставляешься за кого-то, иногда платят хорошие деньги. Но, во-первых, у него нет достойных рекомендаций и опыта, а во-вторых, с такой рожей его никто не наймет. Заказное убийство? Так низко он еще не опустился. Кроме того, мешало то же, что и в случае с работой курьером или телохранителем. Честная работа? Даже если бы ему подвернулась прямо сейчас возможность случайного заработка, он получал бы не более пятидесяти баксов в день. Слишком мало. Черт побери, у него даже нет ничего, что можно было бы продать! Он жил в грязной дыре, где вряд ли мог назвать хоть что-то полностью своим.

Таким образом, оставалось всего два варианта: вооруженное ограбление и карманная кража. Пожалуй, вооруженное ограбление какого-нибудь магазина — это самый простой и быстрый способ разжиться наличкой. Но этих денег будет явно недостаточно. Обычно в кассе магазина редко набирается больше двухсот долларов. Получается, что ему надо совершить по крайней мере шесть успешных рейлов в течение недели и не попасться. Шансов ноль. Кроме того, всегда есть риск, что какой-нибудь торгаш — индус или китаец — решит поиграть в героя и применит оружие или как-то иначе окажет сопротивление. Стать убийцей или трупом Джеку не хотелось.

Значит, остаются кражи. В детстве Джек какое-то время промышлял этим, и нередко весьма успешно. Иногда получалось добыть сотню за день. Конечно, большую часть приходилось отдавать смотрящему, но и у него оставались приличные деньги. По крайней мере, он всегда мог купить себе кроссовки последней модели или мобильный телефон. Но в наши дни люди перестали носить наличку, у всех или карты, или они вообще производят оплату прямо со смартфона. Впрочем, именно тут и открываются новые возможности. Смартфоны теперь жизненно необходимы практически всем. А еще они теперь такие гладкие и тонкие — идеально подходят для того, чтобы незаметно выудить их из кармана пиджака. А потом, разумеется, продать за пару хрустящих бумажек. При этом довольно часто бывает и так, что владелец готов заплатить деньги, причем немалые, чтобы вернуть свое устройство, ведь в нем — важные контакты, электронные письма, фотографии, информация о каких-то тайных делах или незаконных сделках. Бывший хозяин часто начинает паниковать от самого факта, что его смартфон попал в чужие руки, даже когда на практике почти невозможно воспользоваться полученной информацией.

Джек знал одного хакера, который мог взломать любую блокировку. Когда ему доводилось разжиться чужим смартфоном, он звонил владельцу и предлагал ему сделку. Уже по голосу было слышно, сколько тот готов заплатить.

Лучшее место для промысла — деловой район на северо-востоке города вокруг знаменитой Трансамериканской пирамиды[26]. Там вечно толкутся богачи. Правда, в нынешнем виде Джек мог привлечь к себе ненужное внимание, поэтому требовалась хорошая маскировка. Он на мгновение задумался, и ему в голову пришла идея.

Он порылся в своем скудном барахле и откопал спортивные штаны и застиранную футболку. Потом надел кроссовки и замотал голову бинтом. Образ дополнили пластиковая бутылка с водой на поясе, сумка через плечо и старый велосипедный шлем, которым он пользовался в юности, катаясь на скейте. Теперь Джек выглядел как велокурьер, который недавно попал в аварию. Люди посмотрят на него, пожалеют, а через секунду забудут о его существовании. Он сунул в пакет несколько старых газет, неразборчиво нацарапал на нем адрес, заклеил и спрятал в сумку. Пора отправляться.

В принципе, задача довольно проста: всего-то и нужно бродить по деловой части города, поглядывая по сторонам и незаметно наблюдая за одним из многочисленных яппи, которые разговаривают по телефону, попутно выкуривая сигарету или просто куда-то двигаясь. Как только жертва уберет свой смартфон, надо подойти к ней и любезно спросить что-нибудь по поводу вымышленного адреса. Далее полагалось выронить пакет, неуклюже поднять его. слегка оттолкнув жертву, начать возиться с имитацией почты прямо перед ее носом и, изловчившись, молниеносно выхватить у ротозея из кармана смартфон. Потом следовало, извинившись, медленно идти дальше, поглядывая то на пакет, то на здания, как бы в поисках нужного, и в итоге свернуть на следующую улицу, исчезнув из поля зрения жертвы прежде, чем та поймет, что ей явно чего-то недостает.

Большинство жертв первым делом проверяли, на месте ли кошелек. И обнаружив его, начисто исключали возможность кражи. Далее следовали отчаянные поиски смартфона, но без всякой задней мысли: подавляющее большинство владельцев подобных девайсов уверены, что сами куда-то машинально их засунули или просто где-то забыли. Люди вообще множество вещей совершают бессознательно, начисто забывая о том, что и когда сделали, и это просто замечательно.

Конечно, риск все равно оставался. Поэтому Джек, собственно, давно отказался от карманных краж. Дело в том, что он трижды попадался. Первые два раза по причине малолетства отделался штрафами, но на третий ему таки пришлось отсидеть два года. Прихвати его копы в четвертый раз, и он сядет лет на пять. К слову, именно в тюрьме он познакомился с Майком и тот предложил ему сразу после освобождения вступить в его банду. Джек согласился. Торговать наркотиками оказалось делом менее стрёмным, чем шарить по карманам. К тому же с возрастом воровать становилось все сложнее.

Впрочем, навыки Джек не утратил. За один день ему попались два айфона и новехонький самсунг. Неплохо для начала. Конечно, первым делом он, будучи разумным человеком, вытащил из них аккумуляторы. И решил на первый раз не испытывать больше свое счастье. Было бы обидно, если бы его кто-нибудь узнал. Поэтому Джек решил сесть на ближайший автобус, идущий в сторону Хантерс-Пойнта. И тут ему подвернулась настолько заманчивая возможность, что ее просто нереально было упустить: на обочине шоссе застыл, вероятно, в ожидании такси, парень, сосредоточенно просматривающий что-то в смартфоне. Он совсем не обращал внимания на свой черный кожаный портфель, стоявший рядом на земле. Джек приблизился. Парень по-прежнему не отрывался от смартфона. Джек шел твердо и прямо, не останавливаясь и не меняя скорости. Проходя мимо, он зацепил ручку портфеля специально заготовленной для этой цели прочной стальной проволокой. Это приспособление позволяло не нагибаться и не менять скорость. Таким образом, жертва не замечала боковым зрением никаких подозрительных движений. У вора был только один шанс зацепить проволокой ручку. Из опыта Джек знал, что только треть таких попыток приносят удачу.

В этот раз ему повезло: крючок сработал как надо и Джек поднял портфель. Плавным движением он сунул улов под наплечную сумку, так что тот оказался полностью скрыт от посторонних взглядов, и зашагал дальше — ровно, не оглядываясь. Его сердце бешено колотилось. Но никто не закричал ему вслед. Парень, вероятно, все еще смотрел в свой смартфон.

Джек свернул в ближайший боковой проезд. И только отмахав два квартала, он позволил себе остановиться и спрятать нежданную добычу в наплечную сумку. Теперь он спокойно мог сесть в автобус и ехать домой.

17

— Может, тебе стоит порадовать ее чем-нибудь? — сказала мама. — Подойдет какой-нибудь маленький подарок. В конце концов, это твое первое настоящее свидание.

Рудольф тут же вмешался в разговор:

— Глупости! На свидание не надо ничего приносить.

— Это не свидание, — возразил Энди. — Я просто собираюсь встретиться с Викторией и попить чаю.

— Понятно же, что это свидание, — возразил Рудольф.

— Не надо, если не хочешь, — кивнула мама. — Я просто предложила.

— Но что же мне ей подарить? — спросил Энди. Ему очень хотелось позлить отчима.

— Не знаю, можно, например, цветы или шоколад. Женщины такое любят, — мама улыбнулась уголками губ.

— Полная ерунда! — прокомментировал Рудольф.

Мама молча посмотрела на него. Зеркало тут же услужливо объяснило Энди, что она сердится.

— Но я не знаю, любит ли она цветы или шоколад.

— Поверь, каждая женщина любит цветы и большинство из них любят шоколад.

— Чушь! У молодого человека наконец-то свидание, а ты делаешь из этого какую-то торжественную церемонию, как будто мы живем в позапрошлом веке. Анна, дорогая, не стоит так увлекаться историческими любовными романами!

— Романтика никогда не выходит из моды! — ответила мама. — Впрочем, ты никогда этого не поймешь. По твоему мнению, на свидание следует приносить лишь пачку презервативов!

Услышав такое, Энди даже вскрикнул от неожиданности.

— Ладно, я понял, на мое мнение всем плевать! — рявкнул Рудольф, в бешенстве выскакивая из кухни.

— Прости, Андр… я имела в виду, Энди. Во всяком случае, я была бы рада шоколаду или цветам.

— Но ты не Виктория.

— Наверное, ты прав. Ты не можешь спросить у кого-нибудь? Может, ты знаешь какую-нибудь ее подругу?

— Отличная идея, мама. Зеркало, свяжись с Зеркалом Виктории.

— Привет, Энди, — раздался знакомый голос.

— Ты Зеркало Виктории?

— Да. Хочешь с ней поговорить?

— Нет. Я только хочу знать о ее предпочтениях.

— Ее любимый цвет — розовый. Она любит есть суши и китайские блюда и смотреть фильмы ужасов. Виктория слушает панк-рок. Ее любимая группа называется Don't Eat All the Humans, Please[27].

— Она любит шоколад?

— Виктория любит лакрицу, лучше соленую, произведенную в Дании.

— Спасибо!

— Всегда готова помочь.

— Она любит лакрицу, — сообщил Энди маме. — Соленую, из Дании.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне об этом рассказало ее Зеркало.

— Как же это удобно!

Они встретились в том же кафе, что и в прошлый раз. Энди сразу протянул Виктории пластиковую коробку.

— Тут кое-что для тебя.

— Датская лакрица! — воскликнула она. — Как это мило! Спасибо тебе большое!

Подошла официантка. Энди заказал чай, а Виктория — капучино.

— Было так здорово, когда мы приходили сюда в прошлый раз в "Зеркальном мире", — сказала Виктория.

— Да, — согласился Энди.

— Жаль, что в реальном мире мы не можем летать.

— Очень!

— Сделай ей комплимент, — послышался голос "зеркального" двойника. — Скажи ей, что у нее красивые глаза.

Это показалось Энди немного странным. Ее глаза на самом деле были совершенно обычными: серо-голубыми, с несколькими светло-зелеными пятнышками. Но теперь он полностью доверял своему Зеркалу.

— У тебя красивые глаза.

— Что? — спросила Виктория.

— У тебя красивые глаза, — повторил он.

Какое-то мгновение она молча смотрела на него.

"Недоверие", — подсказал "зеркальный" двойник.

— Ты так говоришь только потому, что тебе так посоветовало твое Зеркало?

"Гнев", — констатировало Зеркало.

Энди не знал, что на это ответить.

— Признайся, ведь это твое Зеркало велело тебе сказать, что у меня красивые глаза?

— Да, — ответил Энди, которому мать внушила, что ложь никогда не приносит добра.

— А что ты на самом деле думаешь про мои глаза?

— Скажи ей, что ее глаза сверкают, как бриллианты, — вновь подсказало Зеркало.

— Они серо-голубые, с несколькими светло-зелеными пятнышками, — заявил Энди.

Виктория рассмеялась. Ее смех звучал так же красиво и мелодично, как звуковой сигнал, которым Зеркало будило Энди по утрам.

— Наверное, я сказал что-то глупое? Мое Зеркало советовало мне говорить нечто совсем иное. Я должен был сказать, что твои глаза сверкают, как бриллианты. Но ведь это совсем не так!

Виктория засмеялась еще громче.

— Ты действительно очень забавный, Энди! Пожалуйста, сделай одолжение: вынимай из уха свой наушник, когда мы разговариваем друг с другом, хорошо?

— Не делай этого, — вмешалось Зеркало. — В противном случае я не смогу тебе помогать!

Энди вытащил наушник и сунул его в карман брюк.

— Так лучше, — сказала Виктория и улыбнулась.

Энди немного смутился, поскольку знал, что существуют разные улыбки: просто милая улыбка, улыбка веселая, вежливая улыбка, неискренняя и злобная улыбка. Самому ему было не понять, как именно улыбается Виктория.

— А как же твой наушник? — спросил Энди. — Разве ты не хочешь тоже его убрать?

Улыбка стала еще шире.

— Ладно. Это будет справедливо, — девушка сняла наушник.

Без Зеркала Энди стало намного сложнее. Он часто не знал, что сказать, и поэтому возникали паузы, во время которых они с Викторией просто смотрели друг на друга так долго, что Энди становилось неудобно и он опускал глаза. Но со временем полегчало, потому что Виктория помогала ему: она много чего рассказывала или задавала конкретные вопросы, на которые можно было подробно ответить.

— Ты самый удивительный человек, которого я когда-либо встречала, Энди, — проговорила Виктория.

— Ты тоже, — ответил он.

Она рассмеялась.

— Что же во мне удивительного?

— Все, — сказал Энди. — Ты очень добрая.

— Люди кажутся тебе странными, Энди?

— Да. Все, кроме мамы.

— Другие люди тебе нравятся так же, как я?

— Нет.

— А твоя мама тебе нравится так же, как я?

Энди на мгновение задумался.

— Нет. Ты мне нравишься больше.

— Мне пора домой, — сказала Виктория.

— Хорошо.

Интересно, была ли связь между его признанием и тем фактом, что она сейчас уходила? Он знал, что люди иногда говорят, что им надо идти, в том случае, когда у них больше нет желания общаться. Возможно, он сказал что-то не то?

— Ты проводишь меня до метро? — спросила она.

— Конечно.

Когда они вышли на улицу, Виктория взяла Энди за руку. Это оказалось очень необычно. С любым другим человеком ему было бы неудобно так идти. С любым другим, но не с ней. Они дошли до метро. Виктория жила в районе Фармзен, на северо-востоке. Энди надо было ехать в противоположную сторону. Они стояли рядом и молчали, пока не подошел поезд.

Вдруг она повернулась и, обхватив лицо Энди обеими руками, поцеловала его в губы. Он испуганно подался назад.

— Пока! — крикнула Виктория и, прежде чем он успел что-либо ответить, запрыгнула в вагон. Он смотрел ей вслед, пока не ушел поезд.

Он дошел до дома, все еще ощущая ее губы на своих.

— Как всё прошло? — спросила мама.

— Хорошо. — сказал он, направляясь в свою комнату. Там он вынул наушник из кармана и вставил его в ухо.

— Если ты не будешь позволять мне участвовать в твоей жизни, то я не смогу узнавать, что тебе нравится, — сказало Зеркало. — Пожалуйста, пользуйся наушником как можно чаще.

— Виктория не любит, когда я использую наушник во время разговора с ней, — объяснил Энди.

— Я не понимаю причины.

— Ты сказал мне неправильные вещи. Ты посоветовал, чтобы я сравнил ее глаза с бриллиантами. При этом они совсем не похожи на бриллианты.

— Это оборот речи. Восемьдесят семь целых пять десятых процента женщин находят мужчин, которые произнесли эту фразу, более привлекательными.

— Виктория — нет.

— Спасибо за информацию. В будущем я это учту.

— Хорошо, — сказал Энди. Однако его уверенность в своем Зеркале несколько уменьшилась.

18

Фрейя включила дрон и активировала режим ручного управления. Когда летательный аппарат взлетел, гудя пропеллерами, она почувствовала прохладное дуновение воздуха на босых ногах. Она включила камеру, направила беспилотник так, чтобы камера смотрела на монитор ноутбука, и увеличила до предела изображение.

Вот ржавое колесо обозрения с ярко-желтыми кабинками, повисшими высоко в небе; под колесом — каркас карусели с давно обветшавшей обшивкой. Круглая крыша старомодного аттракциона наполовину обрушилась. Лошади, нанизанные на ржавые опоры, вызывающе задрали головы вверх, словно до последнего хотели противостоять распаду. Этот парк так и не открылся — когда произошла катастрофа, строители всё еще работали.

Дрон послушно выполнял указания Фрейи. Никаких признаков неисправности. Наверное, Терри, как всегда, был прав. Он действительно умнейший человек, один из лучших независимых лондонских журналистов. Специализировался Терри на экономике. Он понимал всё раньше других и мог объяснить, когда будут слияния компаний, почему внезапно разоряются, казалось бы, успешные фирмы. И всегда владел инсайдерской информацией. Терри поражал Фрейю своими знаниями в таких областях, как история, философия, математика и физика. В его присутствии она постоянно испытывала чувство собственной неполноценности. Тем не менее журналистский инстинкт заставлял ее доверять своей интуиции. Идея была невероятной, но Фрейю занимала сама мысль, что электронное устройство могло развить собственные чувства. Она не знала, возможно ли это технически, но ведь и Терри, несмотря на его обширнейшие знания в разных сферах, тоже не мог ничего сказать наверняка.

Именно поэтому она решила провести небольшой эксперимент. Если бы ей удалось воспроизвести странное поведение дрона, она обязательно нашла бы и его причину. Фрейя нажала несколько раз на одну и ту же клавишу, чередуя подборку изображений: вот давно высохший бассейн, вот школа, где на классных досках до сих пор можно прочитать, что было задано на 26 апреля 1986 года. Крупными буквами кто-то нацарапал на парте "Вовик + Вика = любовь". Мария перевела эту надпись, и Фрейя задумалась о том, что произошло с этими ребятами и оставила ли им катастрофа шансы на счастливое развитие отношений. Появилось изображение старого пианино. Тогда, в Припяти, Фрейя нажала на одну из его клавиш и в безлюдном здании долго не затихал жалобный звук, похожий на стон какого-то призрачного существа. Все эти снимки вновь пробудили очень сильные эмоции.

Дрон неподвижно завис в указанной точке. Что бы ни спровоцировало его неправильное поведение в Припяти, получалось, что теория Фрейи была явно ошибочной. Она нажала на клавишу еще раз. Появилось изображение паука. Дрон, неожиданно издав странный звук, будто кто-то его ударил, сделал круг по комнате и приземлился у ног Фрейи.

Но это просто невозможно!

Фрейя страдала арахнофобией. Даже в этот раз, понимая, что перед ней всего лишь изображение жуткой твари, она испытала приступ леденящего ужаса. Но как об этом могло узнать Зеркало, ведь она не стала надевать подключенный к устройству браслет, чтобы на результате эксперимента не сказывалось влияние непроизвольных нервных реакций? Тем не менее дрон перестал функционировать в строго определенный момент. Значит, на него оказала влияние не мрачная атмосфера детского сада, а маленький паук, который незаметно попал в кадр. Фрейя попыталась снова направить летательный аппарат в сторону монитора, но дрон отпрянул в сторону, как испуганная лошадь. Так же, как и тогда, в Припяти.

Управление наладилось, только когда она еще раз нажала на клавишу и изображение паука сменилось фото вороны, сидящей на ржавом велосипеде. Пролистав фотографии назад, Фрейя снова нашла кадр с пауком. Дрон опять выключился, хотя на этот раз реакция, казалось, была менее бурной.

Она отключила на дисплее Зеркала управление камерой, после чего там появилось ее собственное изображение. Казалось, оно пристально смотрит на нее лишенным всякого выражения взглядом.

Фрейя взяла дрон в руки и подошла к монитору. Затем она повернула устройство так, чтобы камера была направлена на экран. Лицо ее зеркального двойника так смешно перекосилось и на нем застыло выражение такого крайнего испуга, что Фрейя рассмеялась. Пропеллеры дрона взвыли, когда он попытался освободиться из ее рук, но Фрейя крепко держала его. Сомнений не было: ее Зеркало боялось пауков!

Возможно, эта новость вовсе не была такой уж невероятной, как ей казалось. Может быть, все, кроме нее, давно знали, что у Зеркала развиваются эмоциональные реакции. Она набрала в "Гугле" запрос: "Чувства у Зеркала". Как и ожидалось, среди первых ссылок выпало описание браслета Зеркала, с помощью которого распознаются эмоции пользователя и его самочувствие. Но нигде не говорилось о том, что Зеркало само может испытывать какие-то чувства.

Среди прочего нашлась и статья о зеркальных нейронах. Так называются специальные клетки мозга, которые позволяют человеку и высшим животным распознавать чувства других и подражать им. При этом в соответствующих областях мозга происходят одни и те же процессы, независимо от того, выполняется ли действие самостоятельно или происходит наблюдение за его осуществлением. Хотя научные данные по-прежнему скудные и спорные, многие исследователи предполагают, что зеркальные нейроны являются основой того, что мы называем состраданием или эмпатией.

Если при разработке Зеркала применялась концепция функционирования зеркальных нейронов, на что намекало название устройства, то вполне возможно, что оно не только распознаёт определенные модели реакции своих владельцев, но и само воссоздает их. Это объяснило бы арахнофобию устройства. Благодаря подключаемому браслету Зеркало зафиксировало испуг Фрейи, когда паук внезапно появился на экране камеры. Но было ли этого незначительного инцидента достаточно, чтобы навсегда зафиксировалась ассоциация: паук = страх?

Фрейя стала более подробно изучать устройство и функционал Зеркала, благо в интернете можно найти по этой теме сотни статей и видео. И скоро ей стало понятно: устройство обучалось, причем не только наблюдая за своим владельцем, но и сравнивая его реакции с реакциями иных пользователей. В результате устройство распознало на экране камеры восьминогое существо, которое повергает в ужас не только Фрейю, но и тысячи других людей. То есть боязнь пауков была позаимствована Зеркалом Фрейи у других склонных к подобной фобии личностей.

Потратив еще нескольких часов на поиски, она нашла множество сообщений от людей, чьи Зеркала вели себя очень странно. Но было ли это странное поведение связано с тем, что у устройства появились собственные чувства? Об этом в сети информации не было.

Фрейя усмехнулась, подумав, какие большие глаза сделал бы Терри, если бы она продемонстрировала ему свой эксперимент с дроном. В этот раз она была права, а он ошибался!

Чуть позже она перестала самодовольно улыбаться и даже нахмурилась, размышляя о последствиях своего открытия.

19

Эта штука действительно огонь! С тех пор как у Лукаса появилось Зеркало, его жизнь полностью изменилась. Теперь он работал на масштабной стройке в порту и получал приличные деньги. Зеркало, не попросив ничего взамен, помогло ему найти работу. Устройство подарило ему возможность справляться с рабочими обязанностями. Оно подсказывало, где хранятся нужные стройматериалы, поправляло его в случае ошибки, предупреждало об опасности и даже помогало шутить с коллегами в перерыве.

С ума сойти! Несколько человек уже поинтересовались, что за штуку он носит в ухе. Надо было видеть их глаза, когда он объяснил. В результате они захотели себе купить такие же устройства. Впервые в жизни он не был неудачником и недоумком, над которым все издевались. Он был человеком с Зеркалом!

Но лучшее, что он обрел, конечно, Катрин. Вместо того чтобы продолжать возиться с этой старой стервой Элен, он познакомился с девушкой своей мечты. Хотя на первый взгляд Катрин не больно-то походила на мечту, она оказалась такой горячей штучкой, каких у него еще не было. Она точно знала, чего хочет в постели и вообще по жизни. Секс с ней был фееричен, особенно когда он пользовался Зеркалом и оно подсказывало ему, что бы ей понравилось. Один или два раза он засомневался, нет ли в программе сбоя или чего-то в этом роде. Но когда переспросил у Катрин, оказалось, что подсказка Зеркала очень даже верная. Эта штука просто гениальна!

— Эй, Лукас!

Голос Элен. Надо же, именно сейчас. Он продолжал спускаться по эскалатору к платформе метро, усиленно делая вид, что ничего не слышит.

— Лукас, подожди!

Он обернулся, только дойдя до конца эскалатора. Она, спотыкаясь, торопливо спускалась к нему. С ней был ее ухажер. Лукас бросил быстрый взгляд на табло: поезд придет только через пять минут.

Элен непринужденно поцеловала его в щеку.

— Привет, как дела?

— Супер.

— Куда идешь?

— К девушке.

Она нахмурилась.

— У тебя новая девушка?

— Именно.

— С каких это пор?

— С прошлой среды.

Элен широко раскрыла глаза.

— У тебя уже была новая подруга, когда ты навещал меня в последний раз?

— Нет. Она появилась после этого.

— В тот же день?

— Да.

— Я и не думала, что так мало значу для тебя, — проговорила Элен оскорбленно.

— Скажи ей, что прошлое есть прошлое! — предложило Зеркало.

— Прошлое есть прошлое, а жить надо настоящим, — повторил Лукас.

— И какое же оно, твое настоящее?

— Очень хорошее. Я сейчас работаю на стройке.

— У тебя появилась работа? Поздравляю!

— Благодарю.

— Кажется, твое Зеркало дает тебе хорошие советы? — проговорил тип, сопровождавший Элен. Лукас забыл, как там звали этого ублюдка. Кажется, Барни или что-то в этом роде. Сегодня на нем не было наушника.

— Да, — сказал Лукас.

— Спроси его, почему он не носит наушник, — вновь подало голос Зеркало.

— Почему ты, собственно, не носишь свой наушник?

— Ему не нужно Зеркало, — ответила вместо него Элен. — Он и так знает, что должен делать и о чем говорить.

Заметив раздражение Лукаса, она торопливо добавила:

— Но ты, конечно, можешь и дальше носить свой наушник.

— Скажи ей, что твое Зеркало объединяет тебя с пользователями всего мира, — вновь послышалось в ухе.

Лукас послушно повторил.

— Скажи ей, что ты чувствуешь себя частью огромного сообщества.

Он повторил и это.

— Ты как будто читаешь вслух рекламные тексты, — засмеялась Элен. — Твое Зеркало, или, вернее, люди, которые его создали, видно, держат тебя за дурака!

— Ерунда, — возразил Лукас. — Это действительно отличная штука. Я сейчас зарабатываю хорошие деньги, и все коллеги на стройке мне завидуют.

К счастью, в этот момент подошел поезд, и разговор закончился, поскольку Лукас уехал. Он был сильно раздражен. Ему не понравилось то, что сказала Элен. Он не особенно быстро соображает, это правда. Что, если она права, если этой штукой пользуются только глупые неудачники?

Когда он добрался до своей квартиры в Санкт-Георге, то первым делом обратился к Катрин:

— Как ты думаешь, Зеркалами пользуются только дураки?

— Неужели ты и меня считаешь дурой? — спросила она, нахмурившись.

— Что? Нет! С чего вдруг?

Только когда она указала на свой наушник, он сообразил, что она тоже пользуется Зеркалом. Получается, заявление Элен было полной ерундой. Ведь Катрин, безусловно, умнее его бывшей. Она использовала Зеркало, и это, конечно, не было признаком глупости. Катрин стала расспрашивать, кто ему мог сказать подобную чушь.

— Моя бывшая. Я встретил ее на станции подземки.

— Твоя бывшая? Тебя интересует, что думает эта сучка? Та, которая настолько глупа, чтобы трахаться со своим боссом и искренне верить, что он скоро разведется и женится на ней, не должна высказывать мнение о чужом интеллекте.

— Ты права. Но некоторые, видно, считают, что Зеркалом пользуются лишь придурки!

— Сами они придурки, — сказала Катрин. — Им просто завидно!

— Как насчет того, чтобы улучшить мнение людей о Зеркалах? — послышался голос в ухе.

— Как ты смотришь на то, что мы улучшим мнение людей о Зеркалах? — повторил Лукас.

— А как мы это сделаем? — спросила Катрин.

— Вы могли бы создать фан-клуб, — посоветовало Зеркало.

— Мы могли бы создать фан-клуб, — сказал Лукас.

— Фан-клуб? Что за дурацкая идея?

— Скажи ей, что в мире уже существуют фан-клубы Зеркала. У их членов множество преимуществ в зеркальной сети.

Лукас добросовестно все повторил.

Катрин подумала, что пересказ Лукасом того, о чем говорит Зеркало, занимает слишком много времени. Было бы намного лучше, если бы ее Зеркало просто рассказало бы ей, о чем там говорит Зеркало ее любовника.

— И какие же у них преимущества?

— Совершенно уникальные! — сообщило Зеркало Лукаса. — Например, им доступны эксклюзивные предложения аксессуаров для Зеркала, скидки во многих туристических и страховых компаниях и при бронировании номеров в отелях. Кроме того, члены фан-клуба смогут поучаствовать в бета-тестировании новой функции "Зеркальный балл".

— Мое Зеркало сказало… — начал было Лукас, но Катрин жестом остановила его.

— Я тоже все слышала. Зеркало, что такое "Зеркальный балл"?

— "Зеркальный балл" — это совершенно новая функция зеркальной сети. Зарабатывайте очки, выполняя поручения сообщества сети. Чем больше у вас накоплено очков, тем больше у вас преференций в сети. Набранные очки могут также использоваться для эксклюзивных поощрений.

— Это звучит круто! — отреагировал Лукас.

— Что за поощрения? — уточнила Катрин.

— Участники с наибольшим количеством очков, набранных при помощи функции "Зеркальный балл" в каждом из регионов, получают эксклюзивный доступ к новым функциям, обновлениям и информации. Это личное преимущество в информационном пространстве. Тогда вы будете узнавать новости раньше всех других пользователей, получать информацию об акциях, возможность заказывать новые информационные продукты и загружать обновления раньше, чем другие. "Зеркальный балл" сделает вашу жизнь еще более захватывающей!

— Это звучит круто! — повторил Лукас.

— Что нужно сделать, чтобы создать фан-клуб Зеркала? — спросила Катрин.

Зеркала всё подробно им объяснили. Лукасу далеко не все было ясно, зато Катрин инструкции сразу поняла и подтвердила их согласие. После этого возник фан-клуб, который они назвали "Волшебное зеркало Святого Георгия". Председателем клуба официально была назначена Катрин Дорн. У них теперь имелся даже собственный веб-сайт, где Катрин и Лукас оказались автоматически зарегистрированными в качестве основателей клуба. Лукас был горд, будто ему вручили "Оскар". В следующий раз, когда ему снова встретится Элен или ее старикан-любовник, они просто сдохнут от зависти.

20

— У тебя имеется приглашение от Виктории в "Зеркальный мир", — сообщило Зеркало.

— Хорошо, — ответил Энди.

— Ты принимаешь это приглашение?

— Да, принимаю.

— Пожалуйста, активируй программу "Зеркальный мир" и надень свои 3D-очки.

Энди выполнил указание и вскоре погрузился в виртуальное пространство. Он увидел кровать, белый книжный шкаф, шкаф для одежды, маленький письменный стол, все остальное просматривалось плохо.

Рядом с ним появился аватар Виктории. Она была одета во все черное и походила на ниндзя из "Уолд оф Визадри".

— У тебя действительно комната выглядит так?

— Привет, Энди. Как это "так"?

— Розовая, — Энди указал на симуляцию стен, которые казались выкрашенными в этот цвет.

— Приходи ко мне и посмотри сам.

— Я ведь уже у тебя.

— Ну, по-настоящему.

— Я даже не знаю, где ты живешь.

Она назвала ему свой адрес.

— Но я никогда не был в Фармзене.

— Пустяки. Твое Зеркало приведет тебя ко мне.

— Я думал, тебе не нравится, что я его использую во время разговора с тобой.

— Я еще раз поговорила со своим Зеркалом. Оно мне объяснило, что твое Зеркало просто пыталось помочь тебе. Оно узнало, что ты аутист, и хотело показать тебе, как делают комплименты. Похоже, у него самого пока тоже не особенно хорошо получается. Но оно постоянно учится. Во всяком случае, с моей стороны требовать у тебя, чтобы ты его отключил, было настоящим свинством.

— Это вовсе не свинство!

— В общем, с этого момента ты всегда можешь оставлять Зеркало включенным, когда мы вместе, а я не буду отключать свое.

— Ладно.

— Когда ты хочешь подъехать?

— А когда лучше?

— Что, если прямо сейчас?

— Хорошо.

Буквально полчаса спустя он звонил в дверь ее квартиры на втором этаже небольшого дома. Ему показалось забавным, что Виктория тоже, как и он сам, живет на втором. Открывшая дверь женщина посмотрела на него с удивлением.

"Недоверие", — тут же прокомментировало Зеркало.

— Вы кто? — спросил Энди.

— Кто я? — переспросила женщина. "Удивление", — пояснило Зеркало.

— Я пришел к Виктории, — объяснил Энди.

— Ах так! Ты, должно быть, Энди. Я мама Виктории. Меня зовут Нина, — она протянула ему руку. Энди избегал телесных контактов. Но отказаться было нельзя: он не хотел обижать мать Виктории. Она пригласила его войти.

Комната Виктории выглядела почти так же, как симуляция: кровать, белый книжный шкаф, шкаф для одежды, маленький письменный стол и бесформенное кресло-мешок в углу. На нем сидела Виктория. На голове у нее были наушники, из которых доносились звуки музыки.

— Виктория! — прокричала мама. — У тебя гости!

Виктория подняла глаза, сняла наушники и вскочила с кресла.

— Энди! Я никак не ожидала, что ты так быстро придешь!

— Я вас оставлю одних, мне надо сходить за покупками, — сказала мама Виктории, закрывая за собой дверь.

— Я принес тебе лакрицу. Той, которую производят в Дании, я не нашел в киоске подземки. Надеюсь, эта тебе тоже понравится.

— Это так мило с твоей стороны!

— Поцелуй ее! — подсказало Зеркало.

— Что? — опешил Энди.

— Что? — спросила Виктория.

— Мое Зеркало велело поцеловать тебя!

— Так просто сделай это!

Энди торопливо поцеловал ее.

— Ты даже можешь меня обнять, — прошептала Виктория. — Иди ко мне, я тебе покажу, как это делается.

В этот раз они целовались гораздо дольше.

— Ты немного напряжен, — заметила она. — Тебе не нравится?

— Нравится, но…

— Но?

— Это… это просто… так непривычно.

— Тогда, пожалуй, будет лучше, если мы потренируемся еще немного.

Целуясь, они сами не заметили, как очутились в постели.

— Поцелуй ее в шею, — проговорило Зеркало. — Прямо под мочкой уха.

Он сделал это и услышал, как она стонет.

— Тебе не нравится? — спросил он.

— Наоборот. Даже очень нравится!

А потом она тоже стала ласкать его. Он чувствовал себя очень странно и одновременно очень хорошо. Без своего Зеркала он бы, пожалуй, растерялся. Но оно прекрасно знало, чего хочет Виктория. И Виктория знала, чего хочет он. Слова для этого были не нужны. Происходило что-то самое прекрасное, лучшее из всего, что он испытывал раньше.

— Скажи ей, что ты ее любишь! — посоветовало Зеркало.

И он сказал, потому что это было истинной правдой.

21

— Что случилось? — спросил Карл, когда они с Эриком оказались в его кабинете в Окленде. — Тебя что-то гнетет. Не хочешь рассказать старому другу?

— Я собираюсь покинуть "Уолнат Системс".

— Ты собираешься… Что? — Карл уставился на Эрика, пытаясь понять, не пошутил ли тот. Иногда чувство юмора партнера проявлялось странным образом. Но сейчас на его лице не было и тени улыбки.

— Ты ведь это не серьезно, не так ли?

— Серьезно. Прости.

— Ты, наверное, спятил! Ты не можешь прямо сейчас бросить все!

— Нет, могу. Джим возьмет на себя мою работу. Я думаю, он справится без проблем.

Карл ошеломленно покачал головой.

— Я… не верю! Ты бросаешь меня сейчас, когда все так хорошо идет?!

— Все будет хорошо и без меня. Для развития зеркальной сети сделано все. Моя работа закончена.

— Чушь собачья! Ты должен меня поддержать в противостоянии этим кровососам из ГИС, как на гой встрече. Как я один с ними справлюсь?

— У тебя есть Паула и. как я уже сказал, Джим. Ты справишься. Карл. Ты всегда справлялся, когда действительно хотел чего-то добиться.

— Ничего не понимаю. Что происходит? Я что-то не так сделал? С тобой несправедливо обошлись или что-то в этом роде?

— Вовсе нет.

— Что же тогда?

— Я… я чувствую, что мы поступили несколько опрометчиво, — Эрик опустил взгляд.

— Опрометчиво? О какой опрометчивости ты говоришь?

— Технически наше Зеркало еще не созрело. Мы слишком рано вышли на рынок. Я и прежде считал, что нам нужно больше времени для тестирования.

— Ты знаешь, что у нас для этого не было денег. Выход на рынок в течение шести месяцев стал условием ГИС. Если бы мы не смогли этого сделать, мы бы разорились.

— Да, я знаю. Но это не меняет того факта, что выпускать Зеркало на рынок было слишком рано.

— Как так? Ты считаешь, наш продукт недостаточно хорош?

Эрик неопределенно помотал головой.

— Повторю: я не считаю, что он достаточно хорошо протестирован.

— Тогда, пожалуйста, прочитай протоколы испытаний. Или спроси Паулу. Ты слышали, что наш индекс потребительской лояльности составил восемьдесят шесть. Даже айфон в свои лучшие времена показывал результат семьдесят. Люди любят наши Зеркала.

— Именно это меня и беспокоит, — удрученно проговорил Эрик, — Люди очень доверяют своим Зеркалам.

— Ну и?.. Что в этом плохого?

— Мы не понимаем до конца, что это значит. Я уже много раз объяснял тебе, что мы не можем детально проследить развитие процесса образования новых структур в нейросетях. Другими словами, мы весьма приблизительно знаем, как работает зеркальная сеть.

— Ты шутишь? Именно ты хочешь сказать мне, что понятия не имеешь, как работает наша техника?

— Я знаю, как работает наша техника и какие существуют алгоритмы управления нейронными сетями. Но я не знаю, чему учится система и какие выводы она делает. Это очень сложный механизм, подразумевающий обратную связь.

— Ну и что? Главное, что все получилось. Это очевидно. Множество людей обязаны жизнью своим Зеркалам, поскольку те вовремя предупредили о несчастных случаях или преступлениях или обратились за медицинской помощью. Один из таких спасенных людей — мой отец.

— Карл, у нас нет долгосрочного опыта работы с зеркальной сетью. Когда я соглашался на запуск производства, я думал, что мы в первые месяцы продадим несколько сотен тысяч устройств, может быть, миллион. Однако продано уже больше ста миллионов.

— Это же грандиозный успех! Это показывает, насколько хорошо все работает. Разве не ты сам объяснял мне, что чем больше пользователей в зеркальной сети, тем лучше?

— Да, всё так. Но система становится не только лучше, но и сложнее, а значит, она становится все более непредсказуемой.

Карл вздохнул.

— Ты, Эрик, перфекционист. Я это хорошо понимаю. Но иногда просто необходимо выйти на рынок с еще не совсем готовым продуктом, а затем развивать его на ходу. Все делают так. Или ты думаешь, что "Эппл", "Андроид" или "Виндоуз", выпуская новую версию, обойдутся без ошибок? Почему, по-твоему, все время выходят обновления?

— Спасибо, я знаю, что такое обновления. Что касается Зеркала, это не только моя точка зрения. Речь идет о самой сложной компьютерной системе, которая когда-либо существовала. Мы говорим о миллионах нейронных связей, благодаря которым устройства дают советы своим пользователям и непрерывно наблюдают за ними. В интернете уже есть сообщения о том, что Зеркала иногда ведут себя странно.

— Эрик, но это естественно! Иначе и быть не может, исходя из того, что было продано сто миллионов устройств! Кроме того, ты же знаешь, в девяноста девяти процентах случаев проблемы связаны с самими пользователями.

— Нет, не знаю. По крайней мере, не в нашем случае. Я остаюсь при своем мнении: мы вышли на рынок слишком рано. Остается только надеяться, что это не будет иметь негативных последствий.

— Поэтому ты уходишь? Боишься судебных исков? И, собственно, куда ты вообще пойдешь? Не в "Гугл"?

— Нет. Я возвращаюсь к исследовательской работе. В Стэнфорде мне предложили руководство новым научно-исследовательским институтом нейроинформатики.

— Стэнфорд, если бы мог, предложил бы тебе Святой престол. Им просто нужны твои деньги.

— Приятно, что ты такого высокого мнения о моей научной компетентности.

— Эрик, ты серьезно? Ты хочешь вернуться в университет? Писать статьи, читать лекции?

— Нет. Я буду изучать то, что мы сотворили, — с самого начала.

Карл почувствовал, что его распирает от растущего внутри гнева. Он знал, что не имеет смысла отговаривать Эрика от принятого им решения. Его друг подходил ко всему слишком тщательно и основательно. Он наверняка трижды взвесил все мыслимые и немыслимые плюсы и минусы. Но то, что Эрик собирается оставить его в одиночестве ради возвращения в университет, было неприемлемо. Еще больше возмущала мысль, что секретная информация "Уолнат Системс" могла оказаться опубликованной.

— Ты понимаешь, что подписал соглашение о конфиденциальности?

— Естественно. Не волнуйся, я собираюсь начать все сначала. У меня есть новая идея нейронной структуры.

Карл сделал последнюю отчаянную попытку предотвратить то, что считал катастрофой.

— Эрик, пожалуйста! Ты не можешь бросить наш проект! Ты мне нужен здесь, особенно если у тебя есть новая идея! Мы должны сохранить преимущество перед крупными игроками, иначе мы скоро окажемся за бортом!

— Ты отлично справишься и без меня, — вздохнул Эрик, — А если начнутся проблемы, то они будут не мои.

— Супер! Отлично, Эрик! Правда отлично! Возвращайся в университет и дыши книжной пылью, вместо того чтобы менять этот мир со мной!

— Мне очень жаль, Карл. Но я принял решение. Я доработаю до конца месяца, а потом мы официально распрощаемся. К тому же со мной в любой момент можно будет связаться.

— Я просто не понимаю! Ты говоришь мне, что наш продукт еще сырой, и вместо того чтобы продолжать работать над ним, над его улучшением, ты начинаешь все сначала! Это бессмысленно.

— Послушай меня, Карл! Мы запустили процесс эволюции. Мы создали искусственный организм и запустили его в человеческое общество, не осознавая последствий содеянного. Процесс необратим. Я не знаю, каковы будут последствия, но если Зеркала окажутся опасными, их придется убрать с рынка. Я вижу только один способ сделать это. Жадные идиоты из ГИС никогда добровольно не согласятся отозвать товар с рынка или прикрыть зеркальную сеть. Так что есть только один способ: сделать что-то лучше, сделать что-то, что заменит Зеркало.

Карл посмотрел на друга с крайним удивлением.

— Ты… ты хочешь уничтожить "Уолнат Системс"? — спросил он. — Что с тобой случилось. Эрик?

Человек, которого Карл всегда считал своим лучшим другом, покачал головой.

— Нет, я ничего не хочу уничтожать. И молюсь Богу, чтобы я оказался не прав. Если это так, у вас будет впечатляющий успех и пользователи Зеркала будут жить всё лучше, они будут счастливы и довольны, и всё благодаря вам. А Паула придет в восторг, когда индекс NPS увеличится почти до ста процентов. Я надеюсь на это. Но если я прав, то мой поступок может оказаться единственным способом предотвратить катастрофу.

— Катастрофу? Ты что, чего-нибудь не того покурил? Ты думаешь, мы тут создаем терминаторов? Так, что ли?

— Созданные нами Зеркала могут оказаться хуже терминаторов.

— Ах вот как? И кем же они могут оказаться, скажи, пожалуйста?

— Фальшивыми друзьями.

— Фальшивыми друзьями? Очень показательно, что именно ты это произнес! Я всегда считал, что ты мой друг! Я никогда не думал, что ты оставишь меня в такой ситуации! Но я ошибался.

— Мне жаль, что ты так это воспринимаешь. Увидимся.

С этими словами Эрик вышел из офиса.

В ухе послышался голос Зеркала:

— Ты очень взволнован, Карл, хочешь послушать расслабляющую музыку?

Карл невольно поморщился. Он совсем забыл, что все еще носит наушник. Но как странно: он же отключил функцию голосового сообщения, чтобы не отвлекаться на собрании, полностью сосредоточившись на вопросах, связанных с ГИС! В замешательстве он вытащил свое Зеркало из кармана и зашел на страницу настроек. Беззвучный режим был отключен. Что за ерунда? Ему никак не удавалось вспомнить, когда и почему он это сделал.

— Пожалуй, — сказал Карл.

Тут же зазвучала песня "Звук безмолвия"[28] в исполнении Simon & Garfunkel — одна из любимых композиций отца. Интересно, был ли этот выбор случайным или повлияло то, что он упомянул отца в разговоре с Эриком? Поразмышляв над этим минуту-другую, Карл выбросил эту мысль из головы.

22

Джек вскрыл дешевые кодовые замки на портфеле, совершенно не напрягаясь. Внутри обнаружились визитные карточки жертвы, некоего Хьюго Ф. Варнхей-ма, руководителя консалтинговой компании "Бирнбаум и партнеры". Еще нашлись два финансовых отчета, сверхтонкий ноутбук, плоская картонная коробочка в подарочной обертке и несколько пачек бумаги, скрепленных черными зажимами. Одна из пачек была помечена как строго конфиденциальная.

Джек не имел никакого понятия о финансовых делах, но знал, что документы с пометками "конфиденциально" и "планируемые приобретения", попав в нужные руки, могут принести кучу денег. Для служащего, который потерял такое, на карту было поставлено даже больше, чем просто его работа. Что ж, джекпот!

Надо подумать, как поступить дальше. Ему крупно повезло, что в первый же день попалась такая крупная рыба. Может, стоит просто отдать портфель Майку? Нет, это глупо. Даже если бы босс согласился принять портфель с бумагами в качестве компенсации, что весьма сомнительно, он считал бы это большим одолжением, а ему, Джеку, от добычи не перепало бы ни крошки. Другое дело, если всё сбыть самостоятельно: можно получить гораздо больше, чем тысяча двести баксов, которые он задолжал Майку Следует, однако, позаботиться, чтобы Майк ни о чем не пронюхал, иначе в этот раз он не ограничится простым избиением. Нужно быть чертовски осторожным.

Джек осмотрел подарочную упаковку. Что бы это ни было, у парня, которому принадлежал портфель, наверняка достаточно денег, чтобы купить это еще раз. Джек разорвал бумагу. Показалась черная картонная коробка, на которой было изображено что-то вроде смартфона с зеркальной панелью. Тут же красовалась надпись: "’’Уолнат Системс". Зеркало". Смартфон внутри коробки был совершенно новым. Пожалуй, у него есть на примете знакомый, который отвалит за эту штуку хорошие деньги.

Джек не очень хорошо разбирался в гаджетах. Он никогда не слышал о Зеркале и о фирме "Уолнат Системс". Возможно, эту модель могли себе позволить только супербогатые люди. Поскольку у него не было ни смартфона, ни ноутбука, он мог погуглить информацию только в интернет-кафе через две улицы отсюда. Впрочем, ведь можно воспользоваться и непосредственно этим смартфоном.

Он вскрыл картонную коробку. Смартфон был необычно тяжелым. Кроме него в упаковке лежали зарядное устройство, браслет и странное приспособление, напоминающее старомодный слуховой аппарат, который когда-то носила бабушка Андерсен. Подробная инструкция отсутствовала, прилагался лишь листок с краткими пояснениями, которые сводились к тому, что устройство следует включить, а дальше следовать указаниям. Из любопытства Джек нажал на кнопку включения. Послышался мелодичный звуковой сигнал, а на экране появилось изображение, напоминающее человеческий мозг. Оно вращалось вокруг своей оси. Индикатор заряда показывал, что устройство заряжено.

Раздался приятный женский голос:

— Пожалуйста, назовите себя.

— Что? — переспросил Джек растерянно.

— Пожалуйста, скажите свое имя.

Не успев продумать последствия этого поступка, Джек представился.

— Джек, — повторил голос. — Я рад познакомиться с тобой. Я твое Зеркало, — теперь голос уже не был женским. Он звучал как-то странно, как будто Джек слышал самого себя.

Что, черт возьми, это все означает?

— Теперь, пожалуйста, сделай селфи!

С удивлением Джек увидел на экране свою собственную, все еще изрядно побитую физиономию. На голове по-прежнему красовался велосипедный шлем. Джек запаниковал. Что, если эта штука где-то сохранила звук его голоса и изображение? Он провел пальцем по экрану, собираясь получить доступ к пользовательскому интерфейсу и удалить данные. Однако ничего не получилось. Вместо этого устройство издало звук, похожий на щелчок фотоаппарата, и изображение на экране замерло. Появился индикатор процесса загрузки. а затем вдруг фотография сменилась трехмерным изображением.

Джек увидел странное темнокожее существо с уродливой головой, одноглазое и криворотое. У существа была нелепая прическа, похожая на шляпку гриба.

Однако не вызывало сомнения, что изображение имело к Джеку самое непосредственное отношение. Программа, которая создала трехмерную модель, по-видимому, посчитала велосипедный шлем прической и, как могла, постаралась воспроизвести изображение опухшего от побоев лица Джека.

С содроганием Джек понял, что полицейские легко смогут опознать его по этому трехмерному изображению. Он поспешно выключил устройство и уставился на него, как на ручную гранату с вытащенной чекой. Затем снова осторожно включил его. Если есть интернет-соединение, то его данные, вероятно, уже находятся на каком-то сервере, и тогда он — в глубокой заднице. Если нет, может, еще получится их удалить. Должен быть какой-то способ перезагрузить устройство.

— Привет, Джек, — проговорило его собственное лицо. — Я уверен, что мы станем хорошими друзьями. Потому что ты знаешь: твой лучший друг — это ты сам.

Джек коснулся экрана. Как, черт возьми, получить доступ к пользовательскому интерфейсу? Он долго жал кнопку выключения, но не добился ничего, разве что экран потемнел. При следующем включении Джек опять увидел свое лицо.

— Доволен ли ты своим изображением? — спросило Зеркало.

— Нет, — сказал Джек.

— Пожалуйста, сделай селфи ее раз!

На экране снова появилось изображение, транслирующееся с камеры.

Джек огляделся. На стене висел постер с изображением известного рэпера. Он поднял камеру так, чтобы сфотографировать не себя, а именно постер. Вскоре он уже любовался удивительно точной трехмерной моделью рэпера. Так намного лучше!

— Доволен ли ты своим изображением? — спросило Зеркало.

— Да.

— Если ты позже захочешь внести какие-то изменения, просто сообщи мне. А теперь надень браслет и вставь в ухо наушник.

Джек осмотрел браслет и наушник в упаковке. Что бы это значило? Увидев, что можно загрузить в устройство не свою фотографию, он немного расслабился. Возможно, это был вовсе и не смартфон, а какая-то игра. Раньше Джек любил компьютерные игры, в те хорошие времена, когда он еще не попал в тюрьму. Почему бы и не развлечься немного? Чем больше он узнает об этой штуке, тем больше денег получит, продав ее.

Он надел браслет, на котором почти сразу загорелась светящаяся надпись: "Соединение установлено", — и вставил наушник в ухо. Голос теперь звучал именно оттуда:

— Очень хорошо. Теперь, пожалуйста, наклони вперед проводок, идущий от наушника, так, чтобы его конец оказался на уровне твоих глаз.

На экране аппарата появилось несколько искаженное изображение его комнаты. На конце проводка, очевидно, помещалась крошечная камера. Удивительно!

— Теперь я настрою браслет и наушник, — проговорил тот же голос в ухе. — Это займет одно мгновение.

Послышался мелодичный звуковой сигнал.

— Операция завершена. Теперь я хотел бы познакомиться с тобой поближе. Пожалуйста, сообщи мне свое имя пользователя в "Фейсбуке".

— У меня там нет аккаунта.

Зеркало попросило его назвать те соцсети, в которых он был зарегистрирован, но Джек принялся отрицать буквально всё. Он не вполне понимал, что этой штуке от него надо.

— Зачем тебе это все? — спросил он.

— Я должен тебе помогать, для этого мне нужно знать о тебе как можно больше. Только тогда я смогу понять, что тебе нравится.

— Мне не нужна помощь.

— Возможно, но каждому человеку нужен хороший друг, — возразило Зеркало. — А твой лучший друг — это ты сам. Вот почему я хочу стать как можно более похожим на тебя.

Джек уставился на устройство. Оно удивительно хорошо понимало, о чем он говорит, и, видимо, могло разумно отвечать.

Но ему, собственно, это по барабану. И вообще, не все ли равно? Во всяком случае, эта вешь выглядела достаточно дорого.

— Сколько ты стоишь? — спросил он.

— В базовой версии Зеркало стоит девятьсот девяносто девять долларов.

Джек не мог скрыть разочарования. Слишком мало.

— У тебя есть доступ в интернет?

— Я постоянно подключен к зеркальной сети.

— А как там с моими данными? У кого есть к ним доступ?

— Никто не может получить доступ к твоим данным, даже сотрудники "Уолнат Системс". Все, что ты видишь, говоришь и делаешь, полностью конфиденциально, если, конечно, тебя никто не видит и не слышит в реале. Конфиденциальность зеркальной сети была протестирована несколькими независимыми организациями и получила их полное одобрение.

Джек подумал, что так может сказать каждый. Но в то же время ему стало любопытно. Он решил получше изучить Зеркало, прежде чем связываться с владельцем портфеля. Он все еще не знал точно, что в этой ситуации принесет ему больше выгоды.

Он сложил Зеркало и аксессуары обратно в портфель и, спрятав его в углубление под ванной, отправился в ближайшее интернет-кафе.

Через полчаса он понял, что собой представляет Зеркало. Вероятно, его друг Джерри мог бы дать ему за эту штуку не более сотни, и это при том, что сейчас такую штуку не достать из-за трудностей с поставками у производителя. А можно продать его более выгодно по частям.

Особенно заинтересовала Джека статья в одном из ведущих интернет-журналов.


Высокотехнологичное устройство Зеркало как соучастник преступления

Лос-Анджелес. После шокирующего ограбления инкассаторской машины преступники скрылись с добычей в неизвестном направлении. Как сообщили очевидцы, некоторые из преступников носили так называемые зеркальные очки. Это аксессуар весьма популярного сегодня высокотехнологичного устройства Зеркало. Помимо всего прочего его ношение позволяет быстро анализировать обстановку. Преступники, находясь на связи друг с другом, заранее узнали о том, что приближаются полицейские, и сумели уклониться от встречи с ними. В режиме реального времени они получали информацию о перемещении инкассаторской машины. Об этом рассказал заместитель начальника департамента полиции Лос-Анджелеса Александр Россман. Он уверен, что в таких случаях правоохранительные органы должны иметь доступ к пользовательским данным Зеркала, хранящимся на центральных серверах, для того чтобы устанавливать личности преступников и расследовать их преступления.

Карл Полсон, основатель и генеральный директор "Уолнат Системс", решительно отверг все эти поползновения.

"Защита данных пользователей является нашей первоочередной задачей, — заявил он в интервью "Лос-Анджелес таймс". — Каждое Зеркало является подобием своего владельца. Оно должно быть защищено ровно в такой же степени, в какой защищена и личность самого пользователя. Именно поэтому в зеркальной сети мы интегрировали лучшие криптографические алгоритмы и механизмы безопасности".

В ответ на замечание, что Зеркало благодаря этому может быть использовано для уголовных преступлений, он сказал: "Любая технология может быть использована не по назначению. Полиция и службы безопасности имеют достаточно других способов для установления личности преступника".

Кроме того, Карл Полсон рекомендовал оснастить полицию Зеркалами для "восстановления равенства возможностей".

Конгрессмен-республиканец Эдвард Зауэр, член Комитета безопасности Сената, официально заявил по этому поводу: "Недопустимо использовать интернет и зеркальную сеть для создания информационного пространства, неподконтрольного закону. Недопустимо давать преступникам и террористам возможность свободно обмениваться информацией при подготовке своих преступлений". Сенатор потребовал ввести общий запрет на не взламываемые алгоритмы шифрования.

"Честным гражданам нечего скрывать, — говорит он в своем официальном заявлении. — Необходимость так называемой защиты информации в основном пропагандируется группами населения, которые хотят подорвать нашу правовую систему".

"Если господин Зауэр хочет жить в полицейском государстве, ему следует переехать в Китай или Саудовскую Аравию, — возразила Эмми Смит, активистка и борец за гражданские права, основатель Партии защиты конфиденциальности — Конституция нашей страны гарантирует каждому гражданину свободу и защиту от произвола и надзора со стороны государства".

Смит выразила признательность руководству высокотехнологичной компании "Уолнат Системс", за "образцовое" обращение с частными данными пользователей.

"Пока это так, мы и впредь будем поддерживать Зеркало", — добавила она в конце интервью.

23

— Выключи Зеркало! — потребовала Виктория, когда Энди вошел в ее комнату.

"Недоверие", — подсказало Зеркало, после того как Энди неосознанно коснулся браслета.

— Что? Но почему?

— Я хочу, чтобы ты учился быть со мной без Зеркала.

— Скажи ей, что чувствуешь себя неуверенно, когда я отключаюсь, — посоветовало Зеркало.

— Я чувствую себя неуверенно, когда Зеркало отключено, — повторил Энди.

— Видишь ли, именно поэтому ты должен его отключать.

— Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя неуверенно?

— Конечно, нет. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, когда ты со мной. Даже без помощи Зеркала.

— Скажи ей, что ты очень хочешь, чтобы меня не отключали, — сказало Зеркало. — Только тогда я смогу помочь тебе в общении с Викторией. Если ты отключишь меня, рискуешь разрушить дружбу с ней.

— Мое Зеркало говорит, чтобы я не отключал его, потому что в противном случае я могу разрушить наши отношения.

— Ерунда! — воскликнула Виктория. — Выключи его!

"Злость", — прокомментировало Зеркало.

— Ладно, — согласился Энди и вынул наушник из уха. Затем он отключил Зеркало. — Что теперь?

— Подойди и поцелуй меня!

— Хорошо, — сказал Энди и повиновался.

Через полчаса они обнаженные лежали в постели, обнимая друг друга.

— Это было здорово! — прошептала она.

— Да, это так, — согласился он.

— Видишь, а ведь мы не пользовались Зеркалом.

— Согласен. Но я сомневался, нравится ли тебе то, что я делаю.

— Я же говорю тебе, если мне что-то не нравится.

— Честно? Ты не просто добрая, но и честная? Иногда люди добры ко мне, но потом их доброта сводится к тому, что они просто не говорят мне, что я идиот. Этот страх сидит очень глубоко. Я боюсь, что люди, которые добры ко мне, на самом деле считают меня глупым. Ведь я аутист. Каждый раз мне кажется, что они относятся ко мне хорошо только из жалости.

— Я не считаю тебя глупым. Наоборот!

— Ты жалеешь меня?

— Что?

— Потому что я аутист…

— А должна?

— Нет.

— Я не испытываю к тебе жалости и хотела бы быть похожей на тебя: такой же умной и честной.

— Это правда. Я умный и честный, — сказал он, не испытывая при этом никакого неудобства. — Я люблю тебя, Виктория.

— Я тебя тоже, Энди, — она поцеловала его. — Но тебе пора уходить. Мама скоро вернется.

— Ладно.

Они оделись. Энди снова включил свое Зеркало и вставил в ухо наушник. Они поцеловались на прощание.

— До завтра, Виктория!

— До завтра!

Он сел на поезд до Вартенау. Теперь такие поездки не были для него проблемой. Во второе ухо он тоже вставил наушник, чтобы послушать музыку — Баха, токкату и фугу ре минор. Это была одна из его любимых вещей — великая и мощная и одновременно нежная и легкая, и она подходила под его нынешнее настроение. Энди ощущал себя довольным, гордым и сильным. Теперь у него была настоящая подруга, и она не испытывала к нему жалости!

— Как у тебя все прошло с Викторией? — спросила мама, когда он вернулся домой.

— Хорошо, — ответил Энди. — Мы все время целовались.

— Что?

"Изумление", — пояснило Зеркало.

— Я собираюсь жениться на ней, — пояснил Энди.

— Все время целовались? Жениться? Подожди, не так быстро, Андреас! Вы же знаете друг друга всего неделю!

— Ну и что? Она не испытывает ко мне жалости. Она любит меня, а я люблю ее. Почему же мне не жениться на ней?

— Ты не должен жениться на ней, — проговорило Зеркало. — Ты найдешь себе девушку еще лучше, чем Виктория.

— Что? — переспросил Энди.

— Андреас, если ты любишь девушку, это нормально. Но жениться — такие вещи не делаются так быстро. Ты поинтересовался, хочет ли она этого?

— Нет, — сказал Энди. — Зеркало, установи связь с Викторией.

— Здесь Зеркало Виктории. Она сейчас занята. Просто скажи мне, что ты хочешь, а я ей передам.

— Ты пойдешь за меня замуж? — сказал Энди. — Я имею в виду, хочет ли Виктория выйти за меня замуж?

— Виктория не хочет выходить за тебя замуж.

— Что?

— Виктория не хочет выходить за тебя замуж, — повторил голос в наушнике.

Энди испуганно уставился на свое Зеркало. Звуковой сигнал возвестил, что связь прервалась.

— Она не хочет выходить за меня замуж, — сказал он встревоженно.

— Откуда ты это знаешь? — спросила мама. — Она сама тебе ответила?

— Нет. Мне ответило ее Зеркало. Оно сказало, что она не хочет за меня замуж.

— Мальчик, так дела не делаются! — вздохнула мама и покачала головой. — Получается, что ты оставляешь ей на автоответчике свое предложение о женитьбе. И это через неделю знакомства!

— Это был не автоответчик, а ее Зеркало. Оно знает, чего хочет Виктория.

— Подожди-ка! — сказала мама и взяла его за руку, что ему не особенно понравилось. — Послушай меня, Андреас. Это всего лишь электронное устройство. Если ты хочешь знать, хочет Виктория стать твоей женой или нет, ты должен спросить у нее сам. Спросить с букетом цветов в руке, а еще лучше — с красивым кольцом. Но не сегодня и не на следующей неделе. Ты подождешь не меньше года. Если вы все еще будете любить друг друга, ты сможешь сделать ей предложение. Ладно?

— Ладно.

24

— Привет, Тарик!

Татуировщик осмотрел рисунок, с которым он только что работал. Лукас неоднократно спрашивал себя, как Тарик выдерживал весь день в этой мрачной подвальной дыре, провонявшей дезинфицирующими средствами.

— Лукас! Я же говорил тебе, что должно пройти по крайней мере две недели, прежде чем я смогу тебе свести татуировку.

— Что свести?

— Твою татуировку.

— А, ты об этом. Нет, мне это больше не надо.

— Вы помирились с Элен?

— Нет. Но Катрин считает, что я должен оставить всё как есть. В качестве напоминания.

— Кто такая Катрин?

— Моя новая подружка. Она совершенство. В постели творит безумные вещи!

— Это здорово. Только теперь, пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь набить новую татуировку — "Катрин".

— Нет, не хочу.

— Отлично. Но тогда почему ты здесь?

— Я хотел спросить тебя, не хочешь ли ты стать членом нашего фан-клуба Зеркала. Членство в нем принесет тебе много эксклюзивных привилегий.

— Я?

— Ну да!

— Но у меня же нет Зеркала.

Лукас с минуту слушал, что по этому поводу скажет его Зеркало, а потом самым аккуратным образом повторил его слова:

— Это не имеет значения. Существуют специальные приложения для андроидов и айфонов. И хотя у тебя не будет доступа к полному функционалу Зеркала, ты сможешь создать собственный профиль и коммуницировать с другими членами клуба, имея доступ в зеркальную сеть.

— Мне достаточно того, что у меня есть аккаунт в "Фейсбуке", которым никогда не пользуюсь. Я не очень активен в социальных сетях. Я просто публикую фотографии своих работ в "Инстаграме", вот и все.

Снова возникла пауза, пока Лукас выслушивал советы, как убедить Тарика стать членом фан-клуба.

— Но Зеркало — это гораздо больше, чем просто социальные сети. Мое Зеркало нашло мне новую подругу, которая мне идеально подходит. Оно помогло мне с работой.

— У тебя есть работа?

— Теперь да. Я работаю на стройке.

— Класс. Тогда ты сможешь наконец выплатить мне свой долг.

— Но… — начал было Лукас.

— Скажи ему, что погасишь долг до следующей недели, — сказало Зеркало.

— Но…

— Что? — спросил Тарик, не скрывая раздражения.

— Ладно. Я погашу свой долг до следующей недели.

— Звучит очень хорошо, — Тарик приподнял бровь. — Скажи, тебе об этом твое Зеркало сказало?

— О чем?

— Чтобы ты вернул мне деньги.

— Ага.

— В самом деле?

— Да. До сих пор его советы всегда были очень хорошими. Я доверяю ему.

— И что, оно действительно нашло тебе новую подружку? И работу?

— Всё так. Честно!

— Как ты думаешь, оно могло бы и мне помочь?

— Скажи ему, что Зеркало может привести ему новых клиентов и помочь выбрать правильные сюжеты для их татуировок, — донеслось в наушнике.

Лукас повторил.

Тарик вытаращил глаза.

— Подожди, это твое Зеркало тебе нашептало?

— Да.

— Откуда… откуда, черт побери, эта штука знает, что я тату-мастер?

Лукас ждал, что Зеркало что-то скажет, но ответа не последовало.

— Не знаю, — наконец проговорил он.

— Хм. Все, что ты сказал, звучит очень заманчиво. Может быть, я и соглашусь на твое предложение. Я подумаю.

— Скажи ему, что члены фан-клуба всегда в приоритете, поэтому все обещанное он получит меньше чем через неделю, — вновь включилось в разговор Зеркало.

Лукас повторил.

— Хорошо. Членство в клубе будет мне чего-то стоить?

— Нет, все абсолютно бесплатно.

— Отлично. Я с вами. Думаю, мне это не помешает.

— Классно, чувак! Ты не пожалеешь!

Вечером Лукас с гордостью объявил Катрин, что помимо Тарика он пригласил в фан-клуб еще двух членов: своего старого приятеля Чима, с которым он познакомился в тюрьме, где сидел по малолетке, а тот, в свою очередь, пригласил свою подругу. У этих двоих тоже не было Зеркал, но они хотели, если это возможно, стать членами клуба.

— Молодец, малыш! — ухмыльнулась Катрин. Она знала, что он не любит, когда его так называют, поэтому делала это, чтобы его подразнить. Однако ему нравилось ее поддразнивание.

Она показала ему список на дисплее Зеркала.

— Смотри, наш фан-клуб — самый быстрорастущий в Северной Германии!

— Круто! — восхитился Лукас.

— Мы пригласили двенадцать членов клуба за три дня.

— Двенадцать? Вчера их было только пять.

— Правильно. К этому добавь еще троих твоих и четверых моих.

— Ты нашла четырех новых участников? Кто они?

— Моя сестра, ее парень и два парня, которых я нашла в зеркальной сети. Есть только одна проблема: пока только у четырех членов нашего клуба и у нас с тобой есть Зеркала. Это означает, что наша "зеркальная квота" ниже пятидесяти процентов.

— "Зеркальная квота"? Что это такое?

— Это процент членов нашего клуба, у которых есть Зеркало. Она также зависит от того, насколько интенсивно они его используют. Чем выше квота, тем лучше.

— Тогда, может быть, было неправильно приглашать Тарика и Чима?

— Нет. Член клуба без Зеркала лучше, чем ничего. Однако наличие все же предпочтительней. Лучше всего будет повлиять на парочку участников, чтобы они купили Зеркала. Это принесет нам максимальные баллы.

— Я до сих пор не совсем понял систему с этими баллами.

— Сейчас покажу. Зеркало, покажи мне мои баллы.

На дисплее появилась информация. Возникло трехмерное изображение Катрин, рядом с ним — красные цифры: триста двенадцать. Дальше шла информация о тех действиях, которые она совершила, чтобы набрать эти очки. И сообщение, что Катрин занимает третье место в Гамбурге по количеству баллов.

— Зеркало, покажи мне мои баллы, — попросил Лукас.

Оказалось, что у него только сто тридцать семь очков и в Гамбурге он занимает лишь сто четырнадцатое место. Он был немного разочарован.

— Почему у меня так мало баллов, а у тебя так много? — спросил он.

— Потому что я больше сделала для развития зеркальной сети.

— Я тоже хочу сделать больше для нее. Покажешь мне, как это делается?

— Ага. Но сначала я покажу тебе кое-что еще, — сказала она и, усмехнувшись, расстегнула блузку.

25

— Ты спятила! — воскликнул Терри, когда Фрейя сообщила ему вечером о своем открытии. Он был слегка пьян — вероятно, заходил в паб с коллегами, вместо того чтобы поторопиться к ней. — Я же говорил тебе, что Зеркала не способны чувствовать.

Она с трудом подавила раздражение.

— Я так и знала, что ты мне не поверишь. Посмотри сам.

Она запустила беспилотник, как и раньше, заставив его зависнуть перед монитором. Затем стала менять фотографии на экране, пока не появилось изображение паука.

На этот раз дрон лишь слегка отклонился в сторону, а затем вернулся к исходному положению перед монитором. Трехмерное изображение Фрейи на экране Зеркала, лежавшего рядом с ноутбуком, едва заметно потускнело.

— Ты это видел? — спросила Фрейя.

— Что? Этот маленький сбой? Ты думаешь, он обусловлен тем, что дрон боится пауков? — Терри рассмеялся, как ей показалось, слишком громко.

— Это зависит не от дрона, а от Зеркала, — объяснила она. — В тот раз реакция была намного более бурная. Возможно, сработало что-то вроде эффекта привыкания. Животные тоже могут испугаться изображения хищника, но если оно не двигается, в какой-то момент они понимают, что опасности нет.

Терри засмеялся еще громче.

— И этим ты занималась весь день?

Её раздражение постепенно переросло в настоящий гнев, но она ничем себя не выдала. Свое наказание он получит в постели. Такая реакция Фрейи была вызвана не только скепсисом Терри, но и действиями ее Зеркала, которое, будто почувствовав что-то, оставило дрон в воздухе. Может, Терри действительно прав и она придает слишком большое значение случайным эпизодам? Тем не менее Фрейя была разочарована тем, что ее эксперимент не убедил его. Но если дело в эффекте привыкания, это легко можно исправить.

Она отключила дрон, открыла "Ютьюб" и ввела в строку поиска слово "тарантул". Открылись десятки довольно неприятных видео, в которых гордые владельцы пускали своих питомцев бегать по рукам, а один раз даже по лицу. Она с трудом заставила себя смотреть на все это.

Фрейя выбрала самое жуткое, по ее мнению, видео и переключила его в полноэкранный режим. Затем она набросила полотенце на экран ноутбука, включила дрон и запустила его в полет.

— А теперь внимание, — сказала она, поднимая полотенце.

Эффект был потрясающим. Дрон зажужжал, спланировал, как фрисби, и приземлился за креслом, словно пытаясь там спрятаться. Изображение Фрейи на экране Зеркала тоже изменилось. Теперь там было искаженное от ужаса лицо с выпученными глазами и открытым ртом.

— Ух ты! — поразился Терри. — Этого не может быть!

— Теперь ты мне веришь?

— Да, прости меня, дорогая. Я действительно не думал, что это возможно… Но это значит…

— Что?

— Представь себе, что миллионы этих устройств дают советы своим владельцам, не только сообразуясь с их эмоциями, но и на основе собственных чувств!

Фрейя не сразу поняла, к чему он клонит.

— И что же?

— Давай проведем еще один эксперимент, — предложил Терри. — Пожалуйста, выключи дрон и надень наушник и браслет, хорошо?

— Ладно, а что потом?

— Я хотел бы понять, может ли Зеркало сердиться.

— Сердиться?

— Да. Я буду громко кричать и оскорблять тебя. Ты будешь знать, что это не по-настоящему. Зеркало этого знать не будет. Если твоя теория верна — а похоже, что это так, — то Зеркало сможет "рассердиться", хотя ты не чувствуешь гнева. Если это действительно так, мы увидим, как изменяется твое изображение на дисплее. Может быть, твое Зеркало даже шепнет тебе на ухо, чтобы ты врезала мне или еще что-нибудь в этом роде.

Он засмеялся. Фрейя эту идею забавной не находила.

— Надо мной ты смеялся, а теперь вдруг проявляешь повышенный интерес к чувствам Зеркала!

— Фрейя, ну что за детские обиды? Ты была права, а я не воспринимал твои идеи всерьез. Прости меня. Но на кону стоит слишком многое, чтобы сейчас спорить. Если станет понятно, что у Зеркала есть некое подобие собственной воли, то это может оказать самое негативное влияние на курс акций "Уолнат Системс".

— Терри! — Фрейя резко перебила его. — Это мое расследование! Ясно?

Терри молча посмотрел на нее.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, стремительно заливаясь краской.

— Ты — один из самых уважаемых деловых журналистов в Лондоне. Для тебя все это мелочь. У меня же, напротив, нет еще ни одного самостоятельного расследования. Я все еще малоизвестный фрилансер из Германии, который отчаянно пытается найти свое место на международной арене. Я обнаружила это сама. Это моя история. А ты держись от нее подальше, хорошо?

Он кивнул, явно смутившись.

— Да, хорошо. Конечно, это твоя история.

Я просто хотел помочь тебе.

Она улыбнулась.

— Все в порядке. Твоя идея насчет притворной ссоры очень хороша. Давай попробуем.

После того как она выключила дрон и вставила наушник в ухо, она услышала собственный голос:

— Хорошо, что ты снова активировала наушник своего Зеркала. Ты должна всегда, где только возможно, носить его включенным. Только тогда я смогу постоянно учиться у тебя.

Ей показалось или она услышала в этом голосе легкий упрек? Нет, наверное, просто разыгралось воображение.

— Пожалуйста, надень браслет.

Фрейя проигнорировала эту просьбу. Она положила Зеркало так, чтобы иметь возможность наблюдать за изображением на экране.

— Эй, Фрейя, ты тупая! — провозгласил Терри.

Она почувствовала было мгновенный прилив гнева, не сразу поняв, что эксперимент начался.

— Не называй меня так! — ответила она резким тоном.

— Ты тупая! — продолжал Терри. — Настолько глупая, что ты… что ты… — не сдержавшись, он вдруг рассмеялся.

Фрейя с трудом подавила желание расхохотаться — эксперимент требовал серьезной игры.

— Перестань смеяться надо мной! — крикнула она.

Он перестал веселиться и посмотрел на нее в замешательстве.

— Я просто… — и тут он осекся, поняв ее задумку. — Ты просто смешна! — взревел он. — А еще ты уродлива! Похожа на чертову резиновую куклу со своими накачанными губами, силиконовыми сиськами и жирной задницей!

Удар достиг цели. Фрейя действительно перенесла косметическую операцию. Это было пару лет назад, когда она мечтала стать моделью. Впрочем, ее затея с треском провалилась. Все, что ей предлагали, сводилось к ролям в порно. Обида все еще не прошла, и его слова больно ранили ее.

— Ты жалкий дрочила! — крикнула она, пораженная тем, что какая-то часть ее действительно хотела его оскорбить.

— Конечно, я дрочила! — завопил Терри в ответ, стараясь не отходить от своей роли. — Что мне остается делать, если ты такое бревно в постели!

Фрейя перестала понимать, что говорится серьезно, а что нет. Она почувствовала, как покраснела от гнева.

— Я чувствую сильное напряжение, — раздался голос в ее ухе. — Ты должна позаботиться о примирении. Скажи ему, что сожалеешь о сказанном.

— Бревно? Я? — заорала Фрейя. — Твой лучший друг Ральф был совсем другого мнения. Он по-настоящему трахал меня, а не останавливался после первого же оргазма!

Теперь лицо Терри тоже побагровело.

— Ах так? Я подозревал, что ты дешевая проститутка! Шлюха! Шлюха!

— Ты должна уйти, Фрейя, — сказало Зеркало. — Покинь комнату. Разорви отношения с этим человеком! Я найду для тебя лучшего партнера.

Фрейя внутренне поежилась. Зеркало действительно рекомендовало ей, чтобы она порвала с Терри? Из-за небольшой ссоры?

Но эта ссора внешне не казалась маленькой и безобидной. Терри был прав: миллионы людей полностью доверяли рекомендациям своих Зеркал, а значит, они автоматически становились легкой мишенью для манипуляции…

— Что, соображалки не хватает? — снова закричал Терри. — Неудивительно, ведь ты же всегда отличалась тупостью! Тупая шлюха! Тупая, как полено, несчастная сука!

— Ну всё! С меня довольно! Ты, тупой мудак! Не подходи ко мне…

Вдруг послышался рев пластиковых винтов. Дрон взвился из-за кресла и, наклонившись, налетел на Терри.

— Эй! — крикнул тот, пытаясь избежать удара. Но устройство врезалось ему в висок. Раздался вопль боли.

Терри замахал руками, будто пытался отразить атаку шершня. Он ударил по дрону так, что тот свалился на письменный стол. Один из винтов сломался. Остальные три завыли еще громче. Зеркало, очевидно, пыталось стабилизировать полет дрона и снова атаковать Терри. Однако аппарат уже потерял маневренность и двигался так медленно, что избежать удара не составляло труда.

— Немедленно покинь эту комнату! — снова услышала Фрейя в своем наушнике.

— Ого! — в ужасе пробормотал Терри. — Эта штука действительно напала на меня!

Фрейя лишь потрясенно кивнула.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги