Зеркальный лабиринт

Глава 8

Код «Красный»

— Впрочем, я тогда тоже был близок к панике. Пол под ногами начал потихоньку вибрировать. Тихо так, на грани ощущений. Причём вибрация была не постоянной, а как бы волнами — появится и перестанет. Оказалось — другие это тоже почувствовали.

Никогда не боялся подземелий. У нас на Счастье Человечества от прежней цивилизации тоже подземелья остались. Возле нашей школы было два входа в пещеры, причём из одной можно было попасть в подземную галерею, которая тянулась километров на десять. Мы эти пещеры ещё мальчишками излазали вдоль и поперёк, не взирая ни на какие запреты. Так что подземелий я не боялся. Но здесь… Ничего мне в жизни так не хотелось, как выбраться оттуда. И желательно живым и здоровым. Стены двигаются, пол вибрирует… Несколько раз меня посетила мысль, что холм — это какой-то живой организм, а все эти подземные коридоры — просто его кишечник…

— А выхода из кишечника бывает только два. — заметил Джинн.

— В тот момент мне хотелось найти любой, лишь бы выбраться. Но показывать остальным, что сам боишься — это последнее дело. Пока я лихорадочно раздумывал, что делать и в какую сторону идти, один из моих ребят высказал те же самые мысли, что посетили и меня — что стены в коридоре движутся. Долго ли, коротко ли, но в какой-то момент мы опять оказались в том самом коридоре, где эти «электросопли» были разлиты.

* * *

Попытка атаковать «чуможабов», как прозвал их про себя Малинин, привела к потере почти половины гарнизона.

Поначалу с ними пытались договориться по-хорошему. Командир отправил к ним парламентёров. Но их даже не заметили. Инопланетники полностью игнорировали их, продолжая заниматься своими делами. Какими — никто не знал. Просто периодически ныряли в глубины болота и появлялись в другом месте. Только круги да пузыри на поверхности воды. Переговорщики долго и безрезультатно им говорили положенные в такой ситуации слова. И только когда один из них, вынырнув из глубин болота, буквально влетел в кого-то из офицеров и тот заорал, разозлившись, случилось то, что случилось. Пришелец выплюнул из щелей на шее облако ядовитой субстанции и нырнул в болото. А офицер зашатался и рухнул замертво. И понеслось.

Причём поначалу десантники совершенно не испытывали трудностей с отстрелом «чуможабов». Те отвечали вяло и не всегда удачно. Но вот с космического корабля ответ был жёсткий. Прилетевшие оттуда зеленоватые плевки взметнули вокруг позиций солдат целое ядовитое облако. В котором и погибло большинство атакующих. Причём не помогли даже защитные скафандры. Зрелище было ужасное. Началось отступление.

Через какое-то время Малинин узнал, что стал командиром гарнизона, так как остался единственным офицером. Остальные погибли. Корабль продолжал плеваться ядовитыми снарядами. Но сержанты догадались рассредоточить солдат подальше от болот и друг от друга. Потери резко снизились.

Только потом учёные пояснили, что пришельцы с планеты Пелора, именно под таким названием она вошла в универсальный классификатор, в своём развитии стали непревзойдёнными генными инженерами. Всё без исключения оборудование у них было живым. Живые скафандры, живые космические корабли, живые радиоприёмники и радиопередатчики, живая артиллерия, живые электростанции, живые механизмы, как ни странно это звучит. Пелора была бедна полезными ископаемыми и «чуможабы» просто-напросто всё выращивали из пойманных или специально разводимых животных, а так же и из самих пелориан. Причём, с точки зрения человеческой морали, такие выращенные механизмы были за гранью. Если бы Малинин тогда не нашёл выход из положения, то все отловленные пелорианами люди пошли бы в переработку. Да и позже, в других звёздных системах, не раз пропадали люди и след вёл именно на Пелору. Логика инопланетников отличалась от человеческой. Люди для них были лживы и неприемлемы в принципе. Почему? Потому что не умели «говорить» на их языке и особенно потому что пользовались парфюмом и прочей косметикой.

Но об этом узнали позже. Малинин отвёл оставшихся солдат подальше от болот и стал думать, как до прибытия подмоги держать оборону. И выход был найден. Если противник глух и незряч, а это уже было ясно, то нужно атаковать либо издалека, либо тем оружием, которое не боится ядовитых плевков космического корабля. Дальнобойные орудия Малинин решил не применять, да и мало его было в гарнизоне. А вот разных дронов было в избытке и ядов они просто не замечают. Причем дроны были не только военные, но и гражданские. А гражданский шахтёрский дрон — это мощь! Огромный механизм с проходческими лазерами, которые режут базальт как масло. Осталось дело за малым — правильно запрограммировать эту механическую армию вплоть до последнего робота-уборщика. Но с этим было проще. Штатные компьютерщики во взводе были. На организацию следующей атаки ушли сутки. И атака увенчалась успехом. Практически все «чуможабы» были отловлены и связаны, оставшиеся в живых гражданские были освобождены. Но вот с живым кораблём справится не удалось. Кто же знал, что у пелориан существуют живые лазеры и они есть на борту их корабля. Но код «Красный» был принят командованием на Земле и в систему срочно прибыли земные военные корабли. Орбита была буквально забита разного рода крейсерами, эсминцами, транспортами с десантом и научными исследовательскими кораблями. Прибыла подмога. После высадки десанта Малинин получил свою первую награду и повышение в звании. И был переведён в Космоспецназ. Для молоденького лейтенанта, только вышедшего из училища это был огромный прыжок по карьерной лестнице.

А болото в итоге так и отдали пелорианам. Но за его пределами их никто не ждёт до сих пор. Гарнизон планеты был увеличен до дивизии. От колонизации пришлось отказаться, только добыча полезных ископаемых в предгорьях. Те технологии, что использовали пришельцы с Пелоры, для человечества были неприемлемы в принципе. Да и из-за кода «Красный» официальная информация о пелорианах очень скудная, мол есть такие, встречаются редко, могут быть крайне опасны, при встрече немедленно сообщить властям. Пока этот договор между совершенно разными цивилизациями сохраняется в виде вооруженного нейтралитета. Вот только надолго ли?

Правда, потом выяснилось ещё, что кроме запахов пелориане вполне себе бойко общаются с помощью мыслеобразов. Так что телепатические контакты тоже были установлены.

Почему он сейчас вспомнил эту давнюю историю? Наверное из-за того, что этот проклятый холм на Зэду тоже оказался живым объектом. Хоть и создали его не пелориане.

* * *

По поверхности слизи пробегала рябь, вспыхивали голубоватые искры, потрескивали разряды. В воздухе ощутимо пахло озоном, как после грозы. Иногда эта дрянь плескалась, как волны. Временами откуда-то из глубины, из осязаемой тьмы пещерного коридора раздавался не то гул, не то рёв. Отдалённый, глухой. Разряды становились всё сильнее, искры вспыхивали всё ярче, волны плескали всё сильнее. Бежать отсюда надо было бы, или, как говорил наш унтер Высовень в учебке — тикать. Но вот тикать было некуда. Коридор за нами закрыла стена. Тут было от чего запаниковать, но, самое странное — паники не было. Я откуда-то была уверена, что это — не наша смерть. Что если и суждено нам погибнуть, то не тогда и не сейчас. А вот счастьевцы, похоже скисли. Кстати, именно в тот момент я поняла, что должна пойти в армию. У нас ведь все женщины по материнской линии, кроме мамы, служили. У мамы сестра служила и погибла во время первой Пелкарской войны.

Зато подтвердились все самые худшие догадки наших учёных. У нас экспедиции на эту планету организовывали аж два раза. Потому что воги уже делали попытку напасть на Счастье Человечества. И у нашего руководства было мнение, что они оставили на Зэду какие-то свои артефакты. А воги, точно так же, как и пелорианцы, баловались биотехнологиями и генной инженерией. И любили выращивать себе различные агрегаты из подручного биоматериала. И я понял, что холм этот не просто холм, а один из этих выращенных не то вогами, не то ещё кем-то механизмов. Только вот что это был за механизм — не понятно. Хотя в тот момент мне было как-то без разницы, что это такое, — главное было выбраться наружу.

* * *

Новый день начался как обычно. Адмирал сделал обычный армейский разминочный комплекс, покормил Прапора, позавтракал сам и решил, что время до обеда проведёт в кресле. Взяв любимую трубку с ароматным табаком он устроился возле голографического экрана, где включил для своей зверушки очередной шедевр киноиндустрии ХХI века и вызвал из расширителя памяти очередной рапорт. Вернее не рапорт, а пояснительную записку из Бригады об истории планеты Зэду. Видимо, преданный код подстегнул в командовании всех. Конечно, пояснительная записка это не сухой армейский рапорт. Информация пришла на 1398-и страницах печатного текста плюс десятки часов видео. Только что бы освоить эту информацию пришлось бы потратить пару суток времени, если не больше. И абсолютно никаких пояснений, на что обратить внимание. А время поджимало. Пришлось перекинуть информацию замкомроты и пока об этом забыть. Если успеет выловить что-либо нужное — очень хорошо. Но придётся, как и обычно, импровизировать исходя из общей обстановки.

Замкомроты справился на удивление быстро. Вот что значит Академия Аграрного хозяйства в прошлом за спиной. Именно после окончания этого учебного заведения он и попал в армию. Замкомроты не стал изучать всё подряд. Сделал выжимку из файлов по какой-то своей методике и через два часа уже пришёл с первым докладом.

Если вкратце, то планету пытались колонизировать несколько раз. И все разы, почему-то, неудачно. Казалось бы, кислородосодержащая планета, что не так уж часто встречается в галактике, относительно благоприятный климат, удалённость от Земли не запредельная, хотя и почти на границе тогдашнего разведанного сектора. Тем не менее, первая высадка и первые исследования произошли вскоре после Первого Контакта. Экспедиция целых полгода делала анализы, собирала пробы, искала то, что могло в дальнейшем помешать колонистам. Всё было если не идеально, то вполне пригодно для жизни. Богатый растительный мир, немного скудноватый животный мир, представленный в основном мелкими зверушками и птицами. В океанах фауна и флора были более богатыми, но, в основном, на глубине, к берегам даже мальки не подплывали. Полезные ископаемые тоже имелись, хотя разведанные запасы отнюдь не поражали воображение. Разработки на экспорт вряд ли можно было вести, но для собственных нужд бы вполне хватило. Всё было настолько хорошо, что учёные долго искали, в чём же подвох. Не нашли и дали «добро» на колонизацию. О артефактах прежних цивилизаций в отчётах той экспедиции не было ни слова. Но то, что вместо стандартных пары месяцев провозились полгода, Малинин взял на заметку. Да и замкомроты это показалось странным, но причины в отчёте он пока не обнаружил. Через год появились корабли колонистов с техникой, оборудованием, людьми. Колонизация началась.

Через пять лет на планете не осталось ни одного из трёхсот тысяч человек поселенцев. Часть просто бежала с планеты в обжитые миры. Но так происходит всегда, не все способны жить в режиме первопроходцев. Такова статистика всех обжитых миров. А вот остальные — остальные числятся пропавшими без вести. Все. Причин не смогли выяснить с десяток комиссий, которые были посланы тогда в систему. Уехавшие с Зэду колонисты в частных беседах и на официальных, «под протокол» допросах тоже ничего вразумительного не сообщили. Хотя сообщения о пропавших людях попадались.

Карантин на заселение планеты продлился тридцать лет. Всё это время на орбите висели исследовательские зонды, которые фиксировали малейшие изменения на поверхности. Каждый год прилетали учёные под охраной военных для поиска останков пропавших и вероятных угроз. Ничего внушающего опасения обнаружено не было.

Вторая колонизация, не смотря на повышенные меры безопасности, тоже провалилась. Только растянулась во времени на долгие пятьдесят лет. И с тем же результатом. Люди просто пропали. И опять все. Но за все эти годы было открыто множество других пригодных для заселения миров и на Зэду просто махнули рукой. Кто может — тот пусть и заселяется. Правда в отчётах появилось кое-что интересное.

Во-первых, выяснилось, что на планете помимо руин, оставшихся от первой колонизации, есть ещё руины. Очень древние, настолько заросшие лесом и ушедшие в грунт, что даже возраст их определить было затруднительно. Попытки определить их возраст обычными на земле методами, типа открытого ещё в ХХ веке метода радиоуглеродного анализа, дал возраст в 160–200 тысяч лет. Ученые тогда объявили о сенсации, но кроме этого заявления ничего больше и не сделали. Никаких находок и артефактов более не последовало. Никаких внятных теорий, чьи это развалины. Но карту руин составили. Хоть в этом молодцы. А то от гражданских обычно толку мало.

Карта в файле была.

Во-вторых. Руины лежали пластами друг над другом. И эти развалины принадлежали не разным временам одной и той же цивилизации, а совершенно разным ксеноморфным видам! Совершенно разные по структуре, совершенно разные по используемым материалам, совершенно разные по логике архитектуры. Замкомроты, высокий потомок коренных кубанских казаков с изрядной примесью эфиопской крови, сверкая белозубой улыбкой на черном, негроидном лице, объяснил Малинину, что у всех этих руин есть кое-какие общие черты — все они исчезли за пять, максимум пятнадцать лет жизни на этой планете. После каждой колонизации сюда ни одна цивилизация не возвращалась, повторных поселений нет. Все руины имеют одну точку, в которой пересекаются в том или ином виде. И это место — как раз тот самый холм. Почему этого сразу не увидели археологи — не понятно.

В-третьих, обнаружено множество линий на карте, которые сходятся к холму. Замкомроты предположил, что это, скорее всего, канализационные или водопроводные коммуникации, так как холм расположен в долине почти по центру. Там либо брали воду, либо туда вода уходила. Ничем другим остатки труб в руинах объяснить нельзя.

Малинин не спускался на планету, да и не было такой необходимости, тактический монитор давал прекрасную картинку местности. Там он прекрасно видел, что в этой обширной долине, которая протянулась на несколько сотен километров вдоль широкой, спокойной реки, это самое благоприятное место для создания первых колониальных поселений. Скалистые, невысокие горы создают в этом месте благоприятный микроклимат. Растительность, по квалификационной оценке экспертов, близка к земному стандарту и имеет индекс 0,78, а это очень высокий коэффициент. Все нанесённые на карту руины разных поселений собраны на пятачке в сотню километров вокруг этого довольно невысокого холма. По всему материку больше нет таких мест. Всюду высокогорные плато без какой-либо растительности, скалы, пустыни. Малинин даже подумал, что эта огромная долина рукотворна. Когда же он высказал свои соображения вслух, то и замкомроты подтвердил, что есть косвенные признаки искусственности происхождения этой местности.

Да. Интересная информация из Бригады. Почему же она не была нам передана раньше, перед операцией? Хотя Бригада подчиняется Генштабу, а там такие зубры из армейских чиновников окопались, что даже не понятно, как армия вообще существует. Но код «Красный» — это всё-таки опасность для всего человечества.

Малинин ещё долго сидел со своим замкомроты и анализировал ситуацию. В итоге разведке было отправлен приказ.

"Первый — Второму.

Приказываю.

В квадратах 35−15, 42−17, 45−13 силами личного состава и РШБ произвести разведывательные действия на предмет обнаружения старых подземных коммуникаций, ведущих к объекту.

По исполнении доложить, срок — 4 часа.

Конец связи"

Офицер был уверен, ребята внизу справятся. Им не впервой. Да и разведывательно-штурмовой бот со своей системой маскировки и сканирования сейчас очень поможет. Надо отдать должное командованию, что при всей своей прижимистости они всегда присылают самое лучшее оборудование из возможного. Надо только додавить снабженцев, заставить их «раскошелиться», как говорил Комбриг — видимо «кошель» это такой древний склад оборудования.

Тем временем подразделение готовилось к десантированию на планету всем составом. Пока время позволяло, Малинин самолично заявился к навигаторам. Надо было выяснить расстановку сил Счастья на орбитах, а заодно пообщаться с командиром корабля.

Чуть позже пришёл рапорт снизу.

"Второй — Первому.

В результате разведвыхода обнаружены полузасыпанные выходы подземных коммуникаций в количестве 2 шт.

Состояние коммуникаций удовлетворительное, есть небольшие обвалы. Проход бойцов в экипировке возможен.

Жду приказа на произведение разведки в сторону объекта.

Конец связи."

Вот и хорошие новости.

Глава 9

Разум и чувства

С пелорианцами у меня тоже в своё время прикол вышел. Эти «чуможабы», как их наш Батя называет, весьма неохотно контактируют с другими разумными. А нас, людей, да и эльдориан тоже, вообще не переваривают. Кстати, не смотря на свою неприязнь к людям, пелорианские колонии на Земле имеются — в Сибири, на Васюганском болоте, например. Самое большое болото на Земле, труднодоступных для людей мест много, климат для них вполне подходящий. Да и на Гардарике я с ними сталкивалась. Они действительно достигли вершин в биоинженерии и почти вся их техника — живая. Так же, как и воги, они её выращивают.

А я тогда оказалась на одной из наших тренировочных баз, как раз на болотах. И вот сижу я в болоте, одна-одинёшенька, сыро, снизу мокро, сверху мокро, потому как дожди и осень уже, маскировка на мне болтается, рюкзак тяжёлый… И что-то так мне тоскливо вдруг стало, прямо хоть волком вой. Дом вдруг вспомнила, где я уже фиг знает сколько времени не была. И вдруг слышу — плеск рядом со мной какой-то, потом ещё. Поворачиваюсь — а передо мной целая компания этих чуможабов сидит. А я их никогда живьём не видела. Страха не было, скорее любопытство. Потом выяснилось, что они услышали мои грустные мысли и просто меня пожалеть пришли. Гладили меня своими маленькими ручками, какие-то мысли приятные пытались внушить. Кожа у них, кстати, хоть и мокрая, но вовсе не противная наощупь. Как наша, человеческая. И мысли ихние я слышала.

— А ты у нас ещё и телепат. — сказал Джинн и Анка поняла по его голосу, что тот улыбается.

— Я стала слышать мысли после того, как в этом подземелье побывала. Мы же тогда, помнишь, — она повернулась к Марту, — пытались перебраться через эти сопли электрические, а потом я провалилась.

— Да. Я тогда не досчитался ещё двоих своих ребят.

— А меня вытащил Мавромати. Правда, я была без сознания. Подземелье изменило мою сущность. Я не сразу это поняла.

— И что с тобой там произошло? Помнишь что-нибудь? —хором спросили Март с Джинном.

Анка покачала головой.

Так получилось, что Анку мы тогда потеряли. Внимательно осмотрев помещение, в котором мы все оказались, я увидел вдоль стены справа неширокий выступ, как раз, чтобы одному человеку пройти. Другого пути, кроме как там, у нас не было. Я отправил вперёд Мин Орма и Биг Мака, сам пошёл следом, крепко держа девчонку за руку. Она оказалась молодцом — не ревела и не истерила, хотя было видно, что здорово напугана. Замыкал нашу колонну Раз Драй. Вечно этот парень ухитрялся влетать во всякие истории. Вот и на этот раз он ухитрился споткнуться обо что-то, или поскользнулся и, пытаясь удержать равновесие, схватился за нас с Анкой. Но всё равно не удержался и свалился в эти самые «электросопли». И нас за собой потащил. Вытащить мы его вытащили, причём, оказалось, что эта дрянь к одежде и коже не пристаёт, но током его шибануло здорово. Вернее — насмерть. Нас тоже здорово тряхнуло, я даже сознание на какое-то время потерял. Тащить тело с собой у нас возможности не было, так что мы его там и оставили. К тому же выяснилось, что девчонка тоже ногой провалилась в эту непонятную субстанцию и нога у неё теперь онемела и идти она не может. Так что взвалил я её на закорки и двинулись мы дальше. Только шли мы не долго. Карниз, или что там ещё, скоро закончился, а за ним оказался довольно крутой спуск вниз. Причём довольно скользкий.

… «Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок…». То есть, тьфу! — «дача», где коротал дни своей старости Адмирал, была, на самом деле, огромной орбитальной станцией, вращавшейся на орбите необитаемой планеты в одной из звёздных систем, ближайших к Солнечной. Обитатели станции были, в большинстве своём одинокими пенсионерами, по каким-то причинам не захотевшие, или не сумевшие вернуться на Землю, или другие планеты Содружества. Кроме них на станции жил ещё обслуживающий персонал: техники, инженеры, врачи, но с ними Адмирал почти не пересекался. Он вообще старался лишний раз не выходить из своего жилища.

Но сегодня Адмиралу предстоял «выход в свет». Дата каждого такого выхода была заранее определена и ожидалась с предвкушением маленького изменения в рутине будней. Ведя довольно замкнутый образ жизни, ему изредка все же приходилось наведываться в медицинский комплекс. Конечно можно было вызвать необходимого специалиста и к себе, на «дачу», но бывшему офицеру было приятно иногда выйти из четырёх стен и пройтись своими ногами хоть куда-нибудь. Даже если это был всего лишь один из уровней станции. Маленькое, но развлечение. Тем более, что общение с коллегами-«пенсионерами», да ещё и гражданскими, абсолютно не приносило никакой радости. Эти вечные разговоры о собственных болячках и о том, что когда-то они были "ого-го' его откровенно бесили.

Пообщавшись с Прапором и предупредив его о своей отлучке, Адмирал стал готовиться к выходу. Он не стал надевать парадную форму со всеми регалиями, так как китель весит немало, ограничился простым комбинезоном. Не спеша расчесал редкий ёжик седых волос. Взял трость, обычно висевшую на вешалке у дверей.

Наконец Адмирал был готов. Ровно в 10:48 он вышел из своей «берлоги» и зашагал к лифтовому холлу. Огромные кабины лифтов перемещали обитателей станции на разные уровни. И вскоре Адмирал уже изучал рекламные плакаты в холодно поблёскивающей полированным металлом кабине.

В медицинском комплексе, занимавшем целый ярус в одном из станционных отсеков, он бодро прошествовал в кабинет к своему специалисту, такому же древнему, как и он сам, медику 5 класса Самуилу Яковлевичу Насенрюхенсу. Для обоих ветеранов эти нечастые встречи стали своего рода традицией за последние несколько лет, сопровождавшиеся тщательно соблюдавшимся ритуалом.

Самуил Яковлевич обнял Адмирала, усадил его в кресло и дал указание Дрону, что в ближайшие полчаса его не беспокоили по причине приёма важного клиента. Дверь щёлкнула замком. На столе волшебным образом появилась бутылка дорогого напитка с планеты Воргейс, который местные фермеры научились выгонять с растения с сахаристыми плодами и листьями чёрного цвета. Поговаривали, что в концентрированном виде настойка из листьев вызывала моментальное привыкание с одного стакана. Поэтому планета была закрытой для посещения и охранялась внушительной эскадрой из ста тридцати крейсеров последнего поколения. Но у медика была бутылка, разрешённая к экспорту.

* * *

Больше всего это напоминало «американские горки», или «трубу» в аквапарке, куда нас с Мишкой иногда водила мама. При этом куда мы летим — никто понятия не имел — фонари у нас резко погасли. Пару раз я крутнулась вокруг своей оси, пару раз меня нехило так подбросило и один раз я довольно смачно приложилась копчиком обо что-то твёрдое. Аж искры из глаз посыпались. Поначалу я пыталась держаться за Марта, но вскоре нас оторвало друг от друга. Сколько времени мы так летели — я понятия не имею, а потом я просто затормозила и остановилась — спуск закончился и инерция погасла. Я попыталась встать, меня шатало, голова кружилась. Попыталась включить фонарь, но он замигал и погас. Нога по-прежнему не слушалась, хотя и не болела. Ощущения были, как будто я её отсидела. Я снова попыталась включить фонарь. На этот раз он зажёгся, но слабо. И тут я увидела впереди свет. В тот момент я не думала, кто это мог быть. Да хоть кто-нибудь! Я закричала, замахала рукой и побежала навстречу. И чуть не впилилась в огромное зеркало. Ну да — стены у этого помещения — грота, или коридора — были зеркальными. Зачем и кому это понадобилось — не знаю.

А я неслабо так приложился головой и вырубился. Так что весь полёт прошёл мимо моего сознания. Очнулся от того, что Биг Мак лупил меня по щекам, чтобы привести в чувство.

* * *

— Здоровеньки булы! — начал разговор одной из фраз Комбрига Адмирал.

— И тебе не хворать — традиционно отозвался Самуил Яковлевич — Как здоровьишко?

— Скриплю помаленьку, Самуил. К тебе вот со своими скрипами пришёл. Провериться да поговорить. Ну как обычно — ответил Малинин.

— Поговорить — это хорошо. Обязательно поговорим.

Самуил Яковлевич разлил по стаканам напиток и откинулся в кресле.

— Вижу тебя что-то беспокоит, рассказывай.

— От тебя ничего не скроешь, Рентген — ответил Адмирал старому другу, назвав его позывным, под которым знал его по службе. — Докладываю. Нога новая не отросла, старые раны ноют только при маневрировании станции, остальные болячки не беспокоят. А вот с головой…

— Ну-ка, ну-ка, а поподробнее? — протянул Рентген

— Да снится всякое непонятное, чего в жизни не может быть — и Адмирал вкратце пересказал свои недавние яркие сны.

— Так это дело поправимое. Неужели не знаешь, как с такими вещами борются?

— Я столько не выпью. — признался Адмирал, медленно потягивая янтарный напиток из стакана.

— Не верю — прозвучало в ответ. Тем не менее медик решил сделать полное сканирование нервной системы и вызвал дрона, которому отдал указание подготовить медкапсулу. Сделав записи в личной карточке пациента, Самуил Яковлевич поднял глаза на Адмирала. — Что-то ещё беспокоит?

— Да есть кое-чего. Но это к моему здоровью отношения не имеет. — немного помявшись Адмирал продолжил. — Помнишь такую планету? Зэду её звали.

Медик снова откинулся на спинку кресла, налил себе в стакан немного из темной бутылки и задумался…

— Я не хочу вспоминать то время — вдруг сказал Самуил Яковлевич — Мне было страшно тогда. Я был молодым санитаром и совершенно не понимал, как помочь людям, что умирали на моих руках. Эта гадость, что там окопалась…

Медик замолчал и долго глядел в одну точку. В настоящее время жизни человека, в общем-то, ничего не угрожает. Огромного количества болезней, которые были в древности на Земле, уже просто не существует. Медицина борется в основном со старостью и последствиями несчастных случаев. Да, военных ранений тоже хватает, но и они сведены к минимуму. Потеря ноги, руки, любой части тела, кроме головы не является тем случаем, когда наступает смерть. Медкапсулы, эффективные медицинские препараты, целая система спасения жизни, доведённая до совершенства, сделали профессию медика престижной. Но встреча с ксеноугрозами всегда несёт в себе огромные риски. И не только для медика, или иного человека. Для всего человечества. Именно поэтому при обнаружении угроз и объявлении кода «Красный» впереди всегда идёт Космоспецназ, а не гражданские. Самуил, с позывным Рентген, в те времена был неплохим взводным санитаром в подчинении Малинина.

— Давай ка запускай свою медкапсулу. Полежу, подремлю чуток, пусть дрон поработает. — сказал Адмирал.

Медик молча кивнул головой и жестом пригласил старого вояку в соседний кабинет. Обычной улыбки на его лице не было.

Единственными, кому удалось тогда выбраться из этого проклятого подземелья живыми и относительно невредимыми, были счастьевский офицер и двое с Земли: один из членов экспедиции и девчонка, ставшая потом бойцом их отряда — Анна Острова. Анка. Ржавая.

** *

… Мавромати чуть не подрался с Карапетом Карапетяном, но сумел-таки вырвать у него съёмные блоки питания и отправился за своим роботом-проходчиком.

А теперь внимание, вопрос! Что произошло дальше?

— Ну как что? — Джинн уцапал ещё одно яблоко, — Не нашёл он своего проходчика.

— Садись, пять. Так что с некоторых пор мы с ним вдвоём стали по этому чёртову лабиринту шарахаться. Причём счастьевцы тоже вскоре к нам присоединились. Что и к лучшему, потому что батарейки у них в фонарях помощнее были. Наши с Мавромати почти сдохли. Ещё у меня там пропало ощущение времени. День прошёл, неделя, или вообще месяц — я понятия не имела. Но ни есть, ни пить по-прежнему не хотелось. Я вообще двигалась как на автомате. Нога вскоре отошла и я дальше уже сама шла. Хотя, если честно, все эти кошки-мышки в лабиринте меня уже слегка подзадолбали.

— А наверху, тем временем, начался грандиозный шухер. — сказал Джинн и смачно откусил яблоко, — Наше начальство решило-таки высадку устроить на эту чёртову планету. И свалились ребята не куда-нибудь, а счастьевцам на головы.

* * *

«Везде был тот же кое-как упорядоченный хаос!»

Когда Адмирал ложился в медкапсулу, то вдруг вспомнил это древнее изречение. Но вот откуда оно, он, даже не смотря на все расширители памяти, совершенно не мог вспомнить. Пока шла настройка оборудования это изречение тревожило, порождало какие-то смутные ассоциации, вызывало лёгкую тревогу. Наконец Адмирал стал засыпать. Мысли стали путаться. Стали слышны какие-то звуки…

Второй Сон Адмирала

…В тишине было слышно шлёпанье босых ног. Среди никелированных и пластмассовых аппаратов, высоких шкафов с электронной аппаратурой, точнейших приборов эта шлепающая разболтанная походка казалась дикой шуткой не совсем нормального человека. Шаги приближались. Из неосвещённого прохода показалась фигура человека. Но когда она приблизилась настолько, что свет ламп попал на неё, стало видно, что это какой-то металл, вроде ртути, принявший форму гуманоида. Вдруг его правая рука стала видоизменяться от локтя в острый, длинный меч, доставший до потолка, который был занесён явно с намерением опустить противнику на голову.

В этот самый момент из коридора повалил дым, чёрный едкий дым, окутавший большую часть огромной лаборатории. Из дыма показались пара щупалец, ухватившие металлического человека за ноги и потянувшие назад, в темноту. Тут же руки гуманоида трансформировались в крючья, которые противно заскрежетали по полу. Стоявшие рядом стойки с оборудованием шумно рухнули, острые стеклянные осколки брызнули в разные стороны, провода отозвались целым снопом разноцветных искр. Дым то заволакивал всё вокруг до полной непрозрачности, то расступался в стороны. Звуки разрушений становились всё громче. Пол лаборатории дрогнул и стал медленно наклоняться. Все обломки, вся мебель, столы, стулья, шкафы медленно, но неотвратимо поползли в сторону прохода и стали пропадать как будто в огромной глотке страшного чудовища с жадностью выпивающем жизнь из пойманного им зверька. Стало настолько страшно, что сердце Адмирала дало сбой и вокруг стало темно и тихо. Только где-то опять тихо слышалось затухающее шлёпанье босых ног…

Адмирал очнулся от того, что его трясла рука медика.

— Ну как ты? — спросил знакомый голос.

Адмирал опёрся на руку своего бывшего подчинённого и, стараясь не задеть протезом что-либо из оборудования, тяжело поднялся.

— Ну что там у твоего Дрона??? — поинтересовался он, — Много болячек обнаружил?

Медик снял очки, бережно протёр их платком и водрузил обратно. Этот древний атрибут, скорее всего, был нужен ему исключительно для солидности. Современная медицина давно справилась и с близорукостью и с дальнозоркостью, да и с остальными болезнями глаз. Профессии офтальмолога давно уже не существует.

— Ты знаешь, мне твои показатели не понравились. Какое-то обсессивно-компульсивное расстройство у тебя обозначилось. Будешь ко мне теперь почаще приходить. Ну а сны… проведём тебе сейчас когнитивно-поведенческую терапию. Может, расширитель памяти отключим, незачем тебе вспоминать былое. Да и профилактика, конечно, нужна. Таблеточки попьёшь, в спортзал походишь, на Землю слетаешь, цветочки понюхать и будешь как огурчик. — и шёпотом добавил. — Может быть…

Малинин промолчал. Хотя мог многое высказать в лицо Рентгену. Ему? Цветочки нюхать? Расстаться с памятью? Стать полностью ГРАЖДАНСКИМ???

— А что это у тебя давление так подскочило? — Вдруг забеспокоился медик. — Спокойствие, только спокойствие. Может укольчик?

— Я спокоен!!! — Адмирал с трудом сдержался от выработанного годами командного рыка. — Я совершенно спокоен.

В руках у медика как-то совершенно незаметно появились чёрная бутылка и стаканы. Всунув в руки старого вояки незаменимое для таких случаев средство, он вдруг сказал:

— Я тебе про Зэду расскажу кое-чего. Правда подписку с меня не снимали. Хотя, может, просто забыли. Да ты всё равно допуск-то имеешь. — и Дрону была отдана команда. — На сегодня все приёмы отменить. Никого в кабинет не допускать.

Самуил Яковлевич долго рассказывал о том, как ему пришлось вытаскивать бойцов из того лабиринта, куда Малинин с бойцами пошёл выручать своих. Тогда это казалось единственно верным решением. Да и не могло быть по-другому. Своих не бросаем — этот лозунг у русских просто прописан в подкорку. А уж у КосмоСпецНаза тем более. После того, как Разведбот наконец пробрался к планете и смог подойти к объекту совершенно незаметно, всё подразделение собралось во временном лагере, который обустроили разведчики. К этому времени у Второго уже были все данные по путям проникновения. Да, это действительно была канализация. Полузасыпанная, изготовленная из похожего на бетон материала, местами с огромными залами, где сходились несколько таких труб. Разведчикам удалось проникнуть на пять километров в сторону объекта. Оставалось пройти всего три-четыре километра и можно было наконец понять, что это из себя представляет объект.

Сам по себе объект по карте представлял возвышенность с диаметром чуть больше километра. Сканеры пробиться сквозь какое-то маскирующее поле не смогли. Полная неизвестность. Но у бойцов опыт взятия бункеров был богатый и соответствующее оборудование имелось. Так что Малинин принял решение выдвигаться с ходу. Времени на дальнейшую разведку не было. Прямо в лагере был разработан план, порядок передвижения, согласованы основные и запасные частоты связи, условные обозначения и даже порядок отступления. Не всегда подобные операции проходят благополучно. Медику предстояло идти в третьем десятке бойцов, вместе с транспортными дронами, на спинах которых был тройной боекомплект, всё как и положено по штату. После них двигаться должен был только замыкающий дозор.

Операция началась. И явилась полной неожиданностью для счастьевцев, которые, надо сказать, пребывали в полной растерянности от происходящего. А тут ещё земляне. И не кто-нибудь, а космоспецназ. Нет, что-то подобное они, видимо, предвидели, но, поразмыслив, решили не вмешиваться. В конце концов — в подземелье были и их люди тоже.

Альте Джеир такое развитие событий совсем не нравилось. За время пребывания в лагере экспедиции она более-менее поняла, что из себя представляет этот странный холм. Он был остатками древних очистных сооружений. Вполне возможно, что это, судя по обнаруженным археологами находкам, был городской коллектор, куда сходилась вся канализационная система. В унитазы, бывает, чего только не смывают… Или что там у них было. Что это была за цивилизация — так и осталось невыясненным, но она явно была технически развитой. Даже больше того! Носители этой цивилизации, так же, как и жители Пелоры, баловались генной инженерией и все свои механизмы и сооружения выращивали. И коллектор тоже был продуктом этих технологий. А значит действовать надо было иначе. Не переть буром напролом. Но родное командование решило иначе и двинуло на планету космоспецназ.

Всего этого мы, понятное дело, не знали. Нам бы выбраться как-нибудь из этого проклятого подземелья было.

И кто это додумался делать стенки лабиринта зеркальными? И для чего? Чтобы, пардон, дерьма казалось больше?

Мысли эти шли в голове как-то сами собой, пока мы брели по очередному коридору. В какой-то момент мы опять оказались все вместе — я, Анка и ещё один человек из их экспедиции, которого она называла Мавромати.

В какой момент пропал Мин Орм — я так и не понял — парень просто отстал — и исчез. Я велел всем держаться кучно и далеко друг от друга не отходить. Я уже понял, что стены коридора движутся и просто отсекают тех, кто отделился от группы. А ещё — поймал себя на том, что в душе медленно растёт если не паника, то ужас — точно. Ужас от всего происходящего и от осознания того, что наверх мы можем так и не выйти.

* * *

Продвижение в темноте канализационных каналов проходило не быстро. Обвалы в некоторых местах были внушительными, едва-едва удавалось протиснуться бойцу в броне. Передавать боекомплект приходилось из рук в руки. Впереди налегке шла разведка. Сканеры показывали обстановку впереди на совсем небольшое расстояние, метров на пятьдесят, дальше сигнал гасился. Приходилось идти по старинке, как в докосмическую эру наши предки на Земле ходили.

На перемещение до объекта ушло три с половиной часа. Наконец разведка сообщила, что впереди есть движение. Подробностей медик не знал. Пока командовавший Второй согласовывал дальнейшие действия с Первым, который остался с группой прикрытия у входа в подземелье, бойцы отдыхали. Наконец последовала команда на движение вперёд. Через сто метров стало понятно, что группа достигла объекта. Если раньше канализация была построена из круглых труб разного диаметра, то впереди появилась развязка, от которой в разные стороны расходились прямоугольные коридоры. Маршрут был выбран по самому правому проходу. Как только группа продвинулась вперёд — начались странности. Они начались стандартно, связь приказала долго жить. Но у Второго на этот случай были чёткие приказы и инструкции.

А вот потом стало непонятно и страшно. По неизвестной причине передовой дозор просто пропал. Через некоторое время и замыкающий дозор не вышел к группе, которая остановилась в одном из залов, на очередной развилке. Лишь потом стало известно, что коридоры на этом объекте подвижные и они просто отсекли наших товарищей. Мы их так и не нашли. Совсем. Даже следов не было обнаружено.

Командир группы приказал продолжить движение одной общей группой. Операция продолжалась.

На группу из Анки, Мавромати и двух счастьевцев мы наткнулись совершенно случайно в одном из коридоров. Они стояли сбившись в кучу.

Что до меня, то я по- прежнему никаких чувств не испытывала, кроме желания выйти отсюда. А ещё, в какой-то момент я вдруг услышала не то музыку, не то какой-то шум. Знаете, как во сне, звучит в голове что-то… Ни мелодии, ни мотива… Странное такое ощущение. Но эта странная музыка-не музыка звала за собой. Почему-то туда хотелось идти. И я в какой-то момент говорю: слышите, мол — музыка. Но никто не слышал. Подумали, что у меня уже крыша поехала от всего этого. Март на меня вообще посмотрел как на дурочку. Ну а потом появились наши военные.

Глава 10

Мочи всех в сортире!

Мочи всех в сортире!

В это же время возле входа в канализацию, где оставалась группа прикрытия во главе с Малининым, внезапно появился счастьевский горе-караул периметра объекта. Но счастливые люди так и не решились даже что-либо сказать. На борту разведбота красовалась эмблема Бригады: крылатый кинжал, стилизованный под летучую мышь. А это, как ни крути, репутация!!! Да и что они могли сделать-то, по большому счёту? Ну разве что пугнуть криком «Стой, кто идёт».

Штабс-капитан не стал отдавать команды «К бою», он просто ловко спрыгнул из люка вниз и пошёл навстречу опешившим солдатам противника. Ему навстречу вышел офицер.

— Придётся вместе работать — сказал Малинин.

— Думаю да — ответил офицер. Ничего другого ему не оставалось. Большая часть его подчинённых бесследно канула в раскопках, связи нет, регулярно выползающий из подземелья туман блокирует вообще всё. Да ещё и штабс-капитан спецназа обмолвился о том, что объявлен код «Красный». А это не шутки. Офицеры приступили к обсуждению совместного плана действий, кодов связи, условных знаков, точек сбора и всего того, что необходимо при взаимодействии совершенно разных подразделений. Разговор затянулся.

И тут в паре километров от места встречи стало разгораться какое-то зарево. На него поначалу никто и не обратил внимания, но туман стал рассеиваться, видимость улучшилась. Стали поступать доклады от наблюдателей. Сполохи, похожие на северное сияние, слетали с крон деревьев вокруг и устремлялись к одной точке на холме. Издалека было прекрасно видно — на вершине что-то происходит. Но что?

Малинин вдруг вспомнил, что такие молнии когда-то называлось Огни Святого Эльма. Вполне возможно по имени первооткрывателя этого природного явления. Но сейчас было совершенно чётко видно, что вспышки искусственного происхождения. И это настораживало и пугало.

А внизу, в подземелье, в это время группа спецназа открыла огонь. Рентген не видел начала боестолкновения. Из обрывков команд он понял, что впереди стены коридоров пришли в движение, откуда-то появилась непонятная жидкость, часть пола вместе с несколькими бойцами ушла вниз. Внезапно со всех сторон ударили молнии, в ответ спецназ ответил из всех стволов. Поступил вызов санитарам. Закрутилась горячка боя, хотя совершенно не понятно, кто был противником и где он вообще. Оказывая помощь получившим ранения Рентген чувствовал, что коридор, словно живой, изгибается и как будто куда-то перемещается. Это было непонятно и страшно.

Когда начали стрелять, Март схватил меня в охапку и прижал к стене, закрывая собой. Спиной я почувствовала, что стена коридора вибрирует, но не от сотрясения, а как будто живая. И вот тут мне впервые стало страшно. Чувства и эмоции, до этого как будто отключённые, вдруг разом включились. И я заорала. Единственное, что я тогда могла сделать. Что я орала тогда — не помню.

— Ты орала «Ура!»

— Разве? Вот ведь…

А потом на полу коридора появилась какая-то странная жидкость и уровень её начал стремительно прибывать. Я увидела, что упавший рядом со мной солдат начал в ней растворяться. И поняла, что это кислота. Март схватил меня за руку и мы побежали. Куда? А пёс его знает. Куда-то. Подальше оттуда.

Больше всего это было похоже на громадный кишечник. А мы оказались в роли корма. Получается, что этот чёртов холм был живым. Каким-то огромным живым организмом. И, по совместительству, канализационным коллектором, который питался отходами жизнедеятельности других. И сейчас он проголодался и хотел кушать.

— Ну да. Я услышала его мысли тогда. Точнее — мыслеобразы. Но сначала не поняла, что это такое. Подумала, что с нами разговаривает кто-то, потом, что у меня уже того… «кукуха» поехала от болтания в этих подземельях проклятых.

— И что же он тебе внушал?

— Там был город… — медленно произнесла Анка, — Вернее — Город. С большой буквы.

Под небом голубым

Есть город золотой

С прозрачными воротами

И яркою звездой…

Ну, вот примерно так. Город считался если не столицей, то был каким-то крупным центром чего-то. Могущественная развитая цивилизация. Ей принадлежало несколько галактик. Словом, это были воги.

— Я так и думал. — ответил Март, — Они в своё время изрядно наследили по всей галактике. Разве что до Земли не добрались по причине её удалённости.

— Или Земля их не интересовала. — ответил Джинн.

— Короче, у этой взбесившейся дерьмокачки был самый настоящий мозг. — продолжила рассказ Анка, — Он управлял всей системой. Когда воги, по каким-то причинам покинули нашу галактику, город запустел, разрушился и просто исчез. А система осталась и впала поначалу во что-то типа анабиоза, из которой её вывели первые колонисты.

— Так этот дерьмоед их всех сожрал? — спросил Джинн.

— Именно. Понимаешь, от долгого пребывания в бездействии и одиночестве он там как бы свихнулся. Если можно так сказать.

Самуил Яковлевич посмотрел на пустой стакан в руках.

— Может прервёмся? — Неуверенно начал он.

— Нет уж. Давай рассказывай. То, что ты до сих пор рассказывал и в открытом доступе есть. Но по глазам вижу, что там всё намного хуже. — Ответил Адмирал, — Я-то только вас всех выживших собрал вокруг объекта и эвакуировал. Меня до сих пор мучает вопрос, что там окопалось под этим холмом? Официальную версию про «взбесившуюся канализацию» мне можешь не повторять.

— Таки это действительно бывшая канализация и есть. Только создавали её миллионы лет назад те, у кого уровень развития намного превосходит наш. Со всеми вытекающими.

— Ага. И куда же эта цивилизация делась? Испарилась? Улетела в другую Галактику? Прям экстренный выпуск Экспресс-газеты о собрании секты уфологов на конференцию, которая проходит на орбитальной станции возле созвездия Тау Кита. — Не поверил бывшему подчинённому Малинин, — Рассказывай, Рентген. Всё рассказывай! Тебя же после этой операции большеголовые от меня забрали. И увиделись мы уже через двадцать лет. И личное дело твоё засекретили так, как будто тебя и не существовало вообще. Ты у них там в бирюльки играл всё это время?

Самуил Яковлевич снова тяжело вздохнул…

— Бирюльки это что?

— Ррррр — услышал он в ответ.

* **

Альта Джеир на меня сама вышла, когда наши уже ушли в подземелье. Потребовала связь с командованием и сказала, что операцию нужно прекратить. Батя на это ей резонно заметил, что в подземелье люди, в том числе и гражданские, которых нужно вывести. Альта уже тогда была самостоятельной тактической единицей, действовавшей совершенно автономно. На связь она выходила в крайних случаях и по окончании операции. С другими службами она тоже не контачила. Полностью автономно. Но тут решила обратиться к нам — ситуация действительно выходила из-под контроля. Да и код «Красный» опять же. При этом какая у неё задача изначально была — я, понятное дело не в курсе был, да она и не посвящала, понятное дело. Не по чину мне это было знать.

А что там гадать — за технологиями вогов охотились все — и наши, и счастьевцы. А воги, они же трекларетане, по части генной инженерии могут утереть нос тем же пелорианам. Причём сами пелориане, вроде как, получили эти технологии именно от вогов. Как они там ухитрились законтачить друг с дружкой — тайна сия велика есть. А Гамма-249 ещё до того, как стала Счастьем Человечества, воевала с вогами. Собственно, та война и уничтожила существовавшую на Гамме цивилизацию.

* * *

— Чем закончилась операция ты помнишь, конечно — задумчиво произнёс Самуил Яковлевич.

— Помню. И всех погибших парней в лицо помню. И медаль та, что мне вручили… Даже не знаю как к ней относится. Положил я своих… Задачу выполнил, а людей не сберёг. Не могу себе этого простить. — И Адмирал отвернулся, украдкой поправив что-то на ресницах.

— Меня в скором времени перевели в СпецОтдел по Ксеноугрозам, СОКУ сокращённо. — тихо продолжил медик, — Я там почти шесть лет разгребал последствия той операции. Сначала в госпитале собирал образцы тканей, прочие анализы и показатели выживших. Потом и в отделе. Тяжело было. Никто же не понимал, с чем мы столкнулись. Что это вообще за вещь в себе.

— И что же это там было? — подтолкнул к продолжению разговора Малинин.

— Разобрались, конечно. Но в очень приблизительно. Технологии древних нам пока не по зубам. Мы там по одному интересному коридорчику пробегали. Камеры у всех бойцов были включены, запись велась постоянно, сам же знаешь, всё строго по Уставу. А на стенах были надписи. На дешифровку того, что попало в кадр ушло почти пять лет и то перевели лишь небольшую часть.

— И что же там было написано?

— Ты не поверишь. Мысль и у нас и у древних, не смотря на миллионы лет разрыва между цивилизациями, шла совершенно одинаково. Даже не верилось, когда пошли первые расшифровки. — Усмехнувшись ответил Самуил Яковлевич. — Тогда же пришло понимание того, с чем мы столкнулись. Конечно нейробиологи дали бы тебе больше информации, но я уж расскажу, как знаю. Всё-таки я медик по образованию, ни грамма не ксенолог и не биолог.

— Так что же там было? — повторил вопрос Малинин.

— Инструкции по Технике Безопасности на очистных сооружениях. С картинками. — просто ответил Рентген. И добавил после короткой паузы: — Девчонку со счастьевским офицером и этим учёным из экспедиции мы нашли там. Как её звали, кстати?

— Аня. — машинально ответил Малинин, — Анна Острова. Потом она стала бойцом моего отряда с позывным Ржавая.

В этот коридор мы выбрались совершенно случайно. Он сильно отличался от остальных. Вернее — это была галерея, идущая поверху вдоль всего тоннеля на высоте нескольких метров над полом и огороженная перилами. Значит — галерея предназначалась, чтобы по ней ходить. А внизу тогда что было? Это сейчас я понимаю, что внизу текли сточные воды, а галерейка была для технического персонала, но тогда я как-то не догадалась. Несколько раз нам попались изящные мостики, перекинутые через другие тоннели, которые пересекались с нашим и ещё несколько раз мы наткнулись на какие-то помещения, в которые вели дверные проёмы без дверей, или же двери были, но они были заперты наглухо. Март запретил мне заходить куда-либо и вообще держал меня за руку и не отпускал ни на секунду. Но это было излишне. После того, как буквально на наших глазах пропал ещё один счастьевский солдат. Он отстал буквально на несколько шагов и стена вдруг всосала его в себя. Буквально. И мы остались втроём. Я, Март и Мавромати. Мавромати был католик, хоть и грек, но после этой истории с шумом и чуть ли не со скандалом перешёл в православие. Ну и там, в этом коридоре, мы опять столкнулись с нашими военными. Они нас и вывели наверх. Не сразу, правда, но вывели.

— Как тебе первые расшифровки? Сейчас на память процитирую. — Самуил Яковлевич протёр очки белой салфеткой, и водрузил их на нос. — Первая расшифровка получилась маленькой. Искусственный Интеллект долго перебирал варианты и в конце концов выдал:

"— повышенная концентрация вредных веществ

— повышенная загазованность рабочей зоны;

— опасные факторы взрыва газа;

— повышенная влажность атмосферы;

— повышенная температура в рабочей зоне;

— опасные биологические факторы;

— физические перегрузки;

— вращающиеся части оборудования;

— возможность падения с высоты;

— недостаточная освещённость рабочей зоны"

И после этого наш ИИ ушёл в перезагрузку. День. Два. В итоге мы его отправили обратно поставщику. Через шесть месяцев пришла замена и вместе с оборудованием прилетели специалисты. Месяц ушёл на монтаж этого монстра, специалисты пели песни, что уж они-то добьются успеха. А тем временем наши учёные-лингвисты тоже работу не прекращали над дешифровкой этой «наскальной клинописи».

В один прекрасный день ИИ был подключен и данные загружены. Специалисты нажали кнопку и…

— Опять завис? — Предположил Малинин.

— Ну да. — Ухмыльнулся медик. — Да по-другому и быть не могло. Лингвисты-то раскопали соответствие расшифрованного текста и того, что уже было в истории Земли. В девятнадцатом веке, между прочим.

— Да ладно. — Удивился Адмирал. — К нам прилетали инопланетяне?

— Вряд ли, конечно. Я же говорю — техническая мысль и у нас и у Древних очень похожа. Я бы даже сказал — до безобразия похожа.

— Это всё хорошо. Но с каким документом было соответствие? — Спросил Малинин.

— Сейчас, дай-ка точно вспомню. — нахмурился медик. — Ага. «Проектные предначертания гидротехнической канализации города Москвы» за авторством отставного штабс-капитана М. А. Попова от 1874 года.

— Итить твою налево. — вырвалась у Адмирала фраза незабвенного Комбрига. — Да ладна!

* * *

Больше всего на тот момент меня волновал вопрос, как я буду своему начальству объяснять гибель подчинённых. Потери — они и в Африке потери. Как у вас на Земле говорят. И ни один командир их не любит. Потому что по каждому случаю приходится писать многочисленные рапорты и долго объясняться с вышестоящим начальством. Люди — самый главный ресурс и самый ценный. А я потерял всех своих ребят. Честно признаюсь — в какой-то момент я вдруг подумал, что никогда мы отсюда не выйдем. Что нам суждено всем тут и остаться. Так что земных военных встретил почти с облегчением. Ну а дальше мы с Джинном попытались придумать, как из этого проклятого места выбраться.

— «Итить…» Давно Комбрига не видел. Как он? — Спросил медик.

— Живее всех живых, по его словам. — Отмахнулся Малинин, — Только стар совсем стал. Я с ним в прошлом году виделся. Совсем сдал.

— Ну мы тоже молодостью похвастаться не можем.

— Рентген, а как так получилось, что на этой планете такой вот объект образовался? Я ещё перед высадкой на поверхность планеты думал, что вся эта долина, где расположен злополучный холм, искусственного происхождения. Хотя, конечно, могу ошибаться. Но очень на то похоже.

— Тут ты прав. — Самуил Яковлевич стал потирать руки. Адмирал знал, что после этого жеста на него будет обрушен шквал медицинских и научных терминов. Он попытался было возразить, но было уже поздно.

— Как известно, — начал менторским тоном Рентген, — понятие «нейрон» появилось в нашей истории очень и очень давно. Сам термин «нейрон» ввёл немецкий анатом и гистолог Генрих Вальдейер в далёком девятнадцатом веке, а точнее, в 1881 году. Ещё в двадцать первом веке на основе принципов работы биологических нейронных сетей была построена первая искусственная нейронная сеть. Она представляет собой компьютерную систему взаимодействующих узлов, передающих сигналы и способных решать сложные задачи. Эти сети легли в основу «идеального» нейрокомпьютера, то есть Искусственного Интеллекта…

— А причём тут девятнадцатый век, ты же сам сказал, что к нам никто не прилетал. — Всё-таки смог возразить Малинин, — И давай уже без твоих загогулин. Я твой научный сленг с трудом понимаю. Я же военный, ты не забыл???

— Да? Ну хорошо. — Руки тотчас опустились на подлокотники кресла. Самуил Яковлевич, не смотря на прошедшие годы, по-прежнему считал Малинина своим командиром. Даже не так. Командиром с большой буквы. — Так вот. У любого живого организма есть нейроны, нервные клетки, по которым передаются сигналы посредством мельчайших, крохотных электрических разрядов. Не злись, я коротко, иначе не поймёшь…

Из слов медика стало понятно, что удалось очень приблизительно воссоздать картину появления в канализации такого странного явления. Самая первая колонизация планеты произошла очень давно, более миллиона лет назад. Даже по космическим меркам это солидный возраст для любой цивилизации. Учёные сразу установили, что именно на этой планете жизнь зародиться не могла. Когда-то это был просто безжизненный каменный шар, который вращался вокруг не особо яркой и активной звезды. Предположение Адмирала, что долина искусственная, оказалось верно. Как это было реализовано совершенно непонятно, все-таки за столь большое время найти следы терраформирования практически нереально.

Как себя называли гуманоиды, поселившиеся на планете, учёные выяснили со временем. Это были воги, они же трекларетане, с которыми потом пришлось столкнуться и людям. Хотя поначалу гипотезы выдвигались самые разные. Первые версии насчёт вогов появились после внезапного нападения неизвестной расы на Гамму-249, она же Счастье Человечества. Тогда Полярный Блок впервые обратился за помощью к Эльдории и Земному Содружеству, нарушив многолетнюю самоизоляцию. Потому что одним им с этой напастью было не справиться.

Причина, по которой эта цивилизация исчезла тоже никто не знает. Археологи нашли целых шесть городов, которые возводились в долине через какое-то время после исчезновения предыдущей. Разрывы между заселениями измерялись веками. Но практически все попытки колонизации заканчивались одинаково. Несколько лет и от колонии ничего не оставалось, а руины быстро зарастали лесом.

Дело в том, что цивилизация вогов, с их очень высоким уровнем развития, научилась создавать нейронные компьютеры очень высокого класса. Их выращивали. Основой создания биокомпьютера была, конечно, существующая на тот момент фауна. В океане, который окружает единственный на этой планете материк, наши биологи нашли потомков тех животных. Они очень похожи на наших земных медуз. Только более агрессивные, более подвижные, более крупные и более высокоорганизованные, если сравнивать поведение этих двух классов морских животных.

Агрессия, заложенная природой в эти организмы и сыграла ключевую роль в истории планеты Зэду. Для обслуживания и управления очистными сооружениями городской канализации был выращен биокомпьютер и помещён в главный коллектор системы. Учёные допускают, что в него была заложена программа самообучения. И именно это привело к тому, что через какое-то время у этого компьютера появилось самосознание. Воги же по какой-то причине этого не заметили. А может их уже и не было на планете. Исследования так и продолжаются. Там много чего интересного нашли из технологий, что на голову выше, чем разработки человечества.

За сотни лет из биокомпьютера для управления утилизацией отходов выросло агрессивное существо, которое не имело возможности передвигаться, но всё, что попадало к нему в «руки» перерабатывало в своих, неизвестных нам целях. Все новые колонии этот монстр просто сожрал. Всех без исключения. Поэтому вокруг планеты до сих пор карантин.

— Понятно, почему счастьевцы так интересовались этой планетой. С вогами воевала цивилизация, жившая на Гамме до появления переселенцев с Земли. Собственно, война с вогами её и погубила.

… Если бы Альту спросили, почему она занимается тем, чем занимается — она ответила бы, что, наверное из-за родителей. Хотя её родители были сугубо штатскими людьми. Они были учёные-ксенобиологи, всю свою сознательную жизнь проведшие в экспедициях и камералках. Альта росла там же и училась, в основном, удалённо. Точнее — получала домашнее образование. Так было до десяти лет. А потом на Хаттару — планету, где в экспедиции были её родители, упал метеорит. Это вызвало катастрофу планетарного масштаба. Группу, где были её родители, эвакуировать не успели — они были в труднодоступном районе, который, к тому же, оказался поблизости от места падения метеорита. А ей удалось спастись только чудом — потому что мать буквально втолкнула её в единственный спасательный катер.

Альта. Это имя ей дали в Отделе. А до этого было другое, а до него ещё одно. А как её звали вначале, она предпочитала не вспоминать.

Она оказалась на Брискселе — одной из отдалённых планет Земного Содружества, населённой людьми и местной гуманоидной расой — низкорослыми, с тёмной, почти фиолетовой кожей. Её сначала поместили в приют для сирот, а потом она оказалась в школе на Островах — крупном архипелаге в южнотропических широтах. Там её переименовали в первый раз. Голубоглазая блондинка с матово-белой кожей была в диковинку фиолетовокожим аборигенам. К тому же Альта была сиротой и поначалу потеряла память. А потому ничего не могла о себе рассказать. Потом память вернулась к ней, но её рассказам никто не верил. И жизнь её в школе была безрадостной. А спустя год на Островах произошла революция и гражданская война, школу спешно эвакуировали, потому что город — единственный крупный город на Архипелаге, оказался в зоне боёв. Архивы погибли и когда они с Талкой — её единственной подругой из местных, оказались в очередном приюте, то Альту уже звали тем именем, которое ей дали в школе.

С гражданской войной покончили быстро, но на острова уже ни Альта, ни Талка не вернулись. Они обе оказались в кадетском корпусе. Так началась её служба.

— Карантин так и не снимали? — спросил Малинин. — Планетка то под колонизацию вполне пригодная.

— Решение пока не принято. — задумчиво сказал Самуил Яковлевич, — Правда исследования сократили. Не даётся контакт с этим биокомпьютером. Да и тяжело там находиться без специальной защиты, он же за тысячелетия отточил способ проникновения в мозг жертвы. Вырваться и уйти от него практически невозможно. Помнишь, во время эвакуации наш Капрал заблажил практически уже в отсеке Разведбота? Мы его впятером не могли удержать, всё рвался назад. Пришлось укол делать. Поначалу думали что он за телами погибших собрался, мол «Своих не бросаем». Потом учёные раскопали наличие волнового воздействия у биокомпьютера на любой живой организм. Если бы мы все там остались на пару часов — то улетать было бы некому.

— А учёные потом на планете в шапочках из фольги работали что ли?

— Да практически так и есть. — ответил медик. — В костюмах полной биологической защиты с замкнутым циклом. Тот ещё подарочек. Я-то в спецназе привык броню на плечах таскать да марш-броски в полной выкладке бегать. А учёные под этим костюмчиком больше часа-полтора не выдерживали, просто падали. Ох и натаскался же я их туда-сюда. Да и вообще, армейская дисциплина мне очень помогала. Если куда-то нельзя, то нечего и соваться. А они… Я твоё отношение к гражданским очень понимаю, насмотрелся на идиотов. С виду умные взрослые люди, а по сути — дети великовозрастные… Столько лет я их таскал, ничему не научились… И гибли порой глупо. — почти шёпотом добавил он.

Самуил Яковлевич снова замолчал, уставившись в угол комнаты неподвижным взглядом.

— Ладно. Пойду. Прапор заждался. — сказал Малинин. — Здравия желаю.

Глава 11

У памяти свои законы

— Делай раз. Делай два. — бормотал про себя бывший вояка.

Утро Адмирал, как обычно, начал с армейского комплекса упражнений. Говорят, что именно этот вид утренних упражнений остался неизменным с начала двадцатого века. Шли века, менялись государства и армии, а комплекс так и оставался неизменным и миллионы людей встречали день таким образом.

Утолив голод стандартным армейским завтраком Адмирал забросил кошачьего корма своему любимцу. Прапор удовлетворённо заморгал светодиодом импланта на шее.

Вчерашний рассказ старого друга на многое открыл глаза Малинину. Ему стало понятно, кто и зачем в те далёкие времена отправил молодого штабс-капитана на планету Зэду. Но горечь от того, что он не смог предотвратить гибель своих ребят, осталась на всю жизнь. Все следы трагических событий указывали на то, что без Особого Отдела Армии тут не обошлось. А более беспринципных людей Адмирал в своей жизни не встречал. Ради неясных целей они готовы были пустить под нож кого угодно. В бытность свою командиром, Адмиралу было намного проще бороться с бессовестными армейскими чиновниками, взятками и приписками, чем понять логику этой касты. В то же время он понимал, что их работа так же нужна как и его служба.

Адмирал уселся в кресло, укрыл ноги стареньким пледом и стал раскуривать трубку. По комнате поплыл пряный аромат табака.

— Надо отвлечься — подумал Малинин и задал импланту поиск какого-нибудь старого доброго фильма двадцатого или двадцать первого века. Нравились ему поделки деятелей культуры того периода.

Выйти нам удалось каким-то чудом. Точнее — вдруг откуда-то появилась Тереза. Её явление для меня было полной неожиданностью, да и для Марта тоже. А с ней Джинн. Она и объяснила нам потом, что подземелье — городская канализация, которой управляет взбесившийся компьютер. Чей тогда труп я нашла в самом начале своих странствий по подземелью — я так и не знаю до сих пор. Тереза (или кто она там была на самом деле) и занялась нашей эвакуацией.

У нас на Счастье Человечества упоминания о прежней цивилизации не приветствовались. В школьных учебниках об этом говорилось вскользь, остатки местной расы жили в труднодоступных районах планеты в резервациях и их история была, по сути, предана забвению. Но у половины наших людей в жилах течёт кровь эларов. И на планете сохранилось полным-полно упоминаний об их цивилизации. Ещё в старших классах школы я узнал о Затерянном Городе в Нижнем Поречье. В Краю Великих Болот. Вроде бы, болота тамошние имеют искусственное происхождение. Якобы, город затопили во время последней Великой Войны. Но кое-что осталось. И воевали тогда местные с вогами. Потом я узнал, что воги сумели устроить диверсию в планетарном масштабе: они разом вывели из строя все преобразователи энергии, что спровоцировало гигантский выброс энергии по всей планете. Как Планета при этом не развалилась на куски — тайна сия велика есть, как ваш Комбриг выражается. Но почти всё население погибло. Уцелели только те, кто находился в отдалённых районах. Преимущественно в горах. Почему-то в горах мест выхода энергии нет. Почему — не знаю. Все места выхода только на равнинах. Но почему тогда воги не захватили планету? Вот этого я не знаю. Ведь она была, по сути, беззащитна перед ними. Но они, почему-то повернули флот и ушли. Я перерыл все наши архивы, уже когда стал Первым помощником, искал хоть какую-то информацию. Не нашёл практически ничего. Неизвестно даже — высаживали они десант на планету, или нет.

Потом они вернулись. И попытались захватить Счастье Человечества с ходу. Это когда мы в первый раз обратились к Земному Содружеству за помощью.

А ведь в сказках и легендах многих земных народов есть упоминания о волшебных предметах, которые как бы живые. Да и в старых фантастических романах и повестях такие вещи упоминаются. Увлекался я одно время ретро-фантастикой, до того, как в армию попал. И ещё в конце двадцатого века многие авторы писали о таких живых машинах с искусственным интеллектом. Да и людей тоже можно было превратить в такие машины. Слово даже придумали такое — «киборги». И вот какому-то умнику в нашем Разведуправлении тоже пришла в голову эта мысль. Видимо, тоже сказки любил. И ретро-фантастику.

Ну, в сказках много чего напридумывать могут. Сказка ложь, да в ней намёк, как говорится. Добрым молодцам, красным девицам и всем прочим. Имеющий глаза– да услышит, имеющий уши — да увидит, как наш Комбриг выражается.

Но самое интересное началось когда мы все уже собрались вместе — я, Март, Джинн с этой Козой-Дерезой и ещё двое наших спецов — одного Рентгеном звали, а второго не помню. Вот тогда мы и нашли в одной из стенных ниш огромный сейф. Что самое интересное, на нём стояло клеймо завода Сан-Гали и дата «1908 годъ». Увидев сей артефакт мы все буквально остолбенели. Особенно этим ящиком Рентген заинтересовался, но тут же дал команду нам отойти подальше, а сам вместе с Джинном и ещё одним спецом принялся возиться с дверцей. Ничего у них не вышло, надо сказать — то ли дверца заржавела настолько, что не открывалась, а взорвать нечем было, то ли ещё почему. Унести сейф оттуда тоже нереально было — во-первых он тяжеленный был — мы бы даже все вместе его не сдвинули бы, к тому же от времени он, опять же, — буквально врос в камень. Джинн хотел из бластера замок отстрелить, чтобы дверь открыть, но Рентген, да и Дереза тоже, были категорически против. Мало ли что. Так что и эта тайна лабиринта оказалась неразгаданной. Во всяком случае — не мной.

А вот Марта этот ящик напугал чуть ли не до усрачки. Я никогда не видела его таким напуганным ни до, ни после, хотя за время моей службы мы, бывало, потом пересекались по разным причинам. То мы заложников освобождали, которых счастьевцы захватили, то наших вытаскивали из их зоны влияния. Но чтобы он чуть ли не по ляжкам хезал — я никогда не видела. А тогда Март чуть ли не на коленях нас умолял тикать оттуда. Мы, конечно, послушались в итоге. Прекрасно понимая, что вряд ли уже когда-нибудь найдём этот самый ящик в коридорах — они же постоянно меняли свою конфигурацию.

* * *

Они так и просидели до вечера. Один киношедевр сменял другой. Прапор взъерошил все чешуйки на шее от счастья, светодиод постоянно выдавал какую-то морзянку, лапки переступали по ветке вправо и влево. А Адмирал тихонечко похрапывал в кресле. Идиллия.

Периодически Адмиралу опять начинали сниться необычные сны. Они были короткие и незапоминающиеся. Мелькали только перед глазами какие-то смутно знакомые образы и картины из прошлого. Да и беседа с медиком видимо пошла на пользу. Иногда просыпаясь от звуков фильма старый вояка не переставал размышлять о том, почему ему был отдан приказ о проведении той операции. Перебирая рапорты, которые сохранились в его распоряжении ему попался один документ, на который тогда он не обратил внимания, а потом просто не было времени. Началась блокада планеты.

Когда всех выживших десантников, раненых, гражданских и караульную команду удалось погрузить в Разведбот, там практически не осталось места для какого-либо оборудования. Хотя археологи очень возмущались по поводу того, что не могут взять с собой свои лопатки и щёточки, или чем они там копаются в мусоре, штабс-капитан был непреклонен. Да и после того, как один из десантников вдруг бросился к шлюзу, что бы снова бежать к объекту, Малинин понял — ещё немного и они точно не улетят. Врубив маскировочное поле на полную, пилоты повели бот на орбиту. Хотя от маскировки в данном случае толку было немного — счастьевцы и так знали об их присутствии на планете. Те, кто был в лагере наверняка сообщили на орбиту о появлении земного спецназа. Но были инструкции и Уставы, которые предписывали, что именно и как нужно делать. А потому маскировку всё же включили.

Малинин тяжело переживал провал операции. Разведданных — ноль. Потери — более половины подразделения. Выйти на орбиту незамеченным кораблями Счастья — маловероятно. Оставалось надеяться на чудо.

Чудо.

В армейской жизни, как известно, места чудесам нет. Не верит в чудеса ни один военный человек. Но тем не менее они происходят.

Вообще «чудо» — вещь субъективная. Иногда самая простая вещь, которая в другое время показалась бы малозначительным пустяком, в определённых условиях воспринимается совершенно иначе. Это найденная в кармане помятая сигарета после тяжелого, изматывающего боя. Или последний глоток воды во фляжке, которую считал пустой последние несколько часов марш-броска. Многие люди даже не могут воспринимать то, что другие называют чудом. Просто не увидят его. И это касается не только тех, кто служит в армии. Такова природа человека. Его суть — всё воспринимать по-своему, иметь собственное мнение по любому поводу.

Отчасти «чудо» — это категория веры. У любого человека есть мечта. Порой человек в своих мечтах бывает очень бескомпромиссен. Он готов добиваться реализации мечты любыми доступными ему способами, потому что очень в неё верит. Но это должна быть особая вера: он верит в мечту, но он готов, что она не сбудется. Только при такой вере можно мечтать. И тут происходит какое-то судьбоносное событие. Чудо свершилось.

Видимо штабс-капитан в те далекие времена, поднимаясь на орбиту Зэду в кабине Разведбота, очень верил в то, что должно произойти именно чудо. Появившиеся именно в тот момент земные корабли, когда все орудия крейсеров Счастья, блокирующих планету, готовы были открыть стрельбу по маленькому боту, можно отнести именно к судьбоносным событиям в жизни всех спасшихся от взбесившегося лабиринта. Чуда искренне желали все на борту маленького корабля. Все до единого.

Корабли Земли были красивы. Даже не смотря на то, что были похожи на продолговатые металлические кирпичи огромных размеров. Просто потому, что они были свои.

— Здесь командующий Вторым Флотом Земли Контр-Адмирал Юзовцев. Всем кто меня слышит… — раздалось в эфире.

Для меня эта эвакуация с планеты прошла как в тумане. Я не помню, как оказалась в лагере, что мне говорила мама, как мы садились в бот… Потому что перед глазами всё ещё стояло лицо Марта. Последний участок до выхода из лабиринта он буквально тащил меня на себе. У меня сил уже не было. Впереди шёл один из спецов, потом мы с Мартом, Мавромати и Рентген, дальше Дереза, Джинн прикрывал. Потому что едва мы отошли от этого места, где нашли сейф от Сан-Галли, непонятно как туда попавший, как началось что-то непонятное. Сначала в глубине коридора послышался какой-то гул, или шум, пол и стены завибрировали, на полу опять появилась какая-то странная жидкость, одновременно коридор стало заволакивать каким-то туманом, или дымом. Так что вырвались мы буквально чудом. Потому что когда мы добежали до выхода наружу, стена вдруг начала задвигаться. То, что мы все успели выскочить, иначе, как везением не назовёшь.

А потом мы просто лежали на земле, покрытой какой-то похожей на голубоватый мох растительностью. С вечереющего низкого неба сеял мелкий холодный дождь, но никто не обращал на это внимания. Мы не замечали ни промозглого осеннего холода, ни дождя, ни ветра. Сколько времени тоже никто не знал — часы у всех встали. Было только ясно, что вечер. Но сколько прошло дней — непонятно. Да и где мы находимся тоже было непонятно. Впереди была опушка леса, но местность была незнакомая и далеко ли до лагеря — мы не знали. Потом у Мавромати началась истерика. Он что-то кричал про оставленного в этом проклятом подземелье робота-проходчика. Тереза дала ему по морде и он заткнулся. Джинн попытался определить направление куда идти. Компасы и прочие навигаторы вышли из строя, но тучи ненадолго рассеялись и показалось заходящее местное солнце. Дело в том, что Зэду вращалась нетипично для большинства планет. Она вращалась с запада на восток, в обратную сторону. Солнце, таким образом всходило на западе, который тут был востоком и заходило на востоке, который был западом. Идти нужно было на юго-восток по-местному. Двинулись тем же порядком, стараясь обойти выход из лабиринта подальше. Это при том, что сам холм едва виднелся в отдалении. До него было километра два-три. Усталости я по-прежнему не чувствовала, но было какое-то чувство опустошения внутри. Март шёл рядом и по-прежнему держал меня за руку, словно боялся, что я и тут могу потеряться. Я вдруг вспомнила, как он таскался за мной там, в лагере. Мне было уже шестнадцать лет и на меня уже начинали обращать внимание мальчишки. Правда, школа у нас в монастыре была женская, но при монастыре были трудники, да и паломники тоже приезжали постоянно. Ну и дома на каникулах я бывала. За мной дома в Тайцах уже трое ухажёров бегало. Правда, дело дальше походов на танцы и прогулок в старую усадьбу на окраине посёлка не заходило. Ну, подарили, правда, цветы пару раз. А тут на меня впервые обратил внимание взрослый мужчина. Причём очень взрослый. Мне он тогда казался очень старым. А то, что он именно обратил внимание — я сразу поняла, хоть и дурочка была ещё совсем. Меня же в группе как звали поначалу, когда только служить начала — Монашка. Но такие вещи женщина поймёт и почувствует всегда. При этом я совершенно не представляла, что будет потом, да меня это и не интересовало. Я, помню, тогда пыталась справиться со своими ощущениями. Не только от мужского внимания. Я всё время чувствовала ту сущность, которая осталась там, в подземелье. И я слышала её мысли. Она не пыталась подчинить меня себе, но постоянно прощупывала меня. Именно так это и выглядело. Как будто оно пыталось вступить со мной в контакт. Телепатический. Но вот зачем?

Первые, на кого мы наткнулись, были счастьевцы. Они прочёсывали местность. Я не знаю, о чём с ними говорил Март, но нам позволили уйти. Только перед тем, как передать меня Мавромати с Джинном, которые на пару взялись меня опекать, он вдруг обнял меня и поцеловал. По-настоящему. В губы. Впервые меня поцеловал взрослый мужчина. Вот это, собственно, меня и занимало потом всю обратную дорогу.

А Мавромати я потом больше не видела. Говорят, он перешёл в православие из католичества, уехал на Афон и постригся в монахи.

Заканчивался ещё один день в жизни Адмирала. Питомец в клетке явно пытался намекнуть хозяину, что пришло время ужина. А судя по времени — очень позднего ужина. Пришлось подниматься из кресла и идти к синтезатору пищи. Стандартный ужин — еда со вкусом «перловки с тушёнкой» для себя и кошачий корм для Прапора. Вкусно, практично и доступно.

После ужина Адмирал надел старенький поношенный комбинезон и армейскую кепку, достал птицеящера из клетки, посадил его на плечо и опираясь на трость вышел из своей студии. Надо пройтись, «разогнать кровь по жилам», как говаривал легендарный Комбриг. Такие прогулки Адмирал позволял себе не часто. И лишь поздно вечером, когда жизнь на орбитальной станции утихала. Люди на таких объектах старались жить по земному времени, соблюдать естественный для человеческого организма режим. В условиях космоса и пониженной гравитации это вопрос выживания людей как вида.

В коридорах иногда попадались местные обитатели, но зная крутой нрав старого вояки старались прошмыгнуть мимо не встречаясь с ним взглядом. Да и питомец на плече всегда злобно щёлкал клювом вслед редким прохожим. В спину парочке иногда слышались разные фразы, но из-за расстояния совершенно неразборчивые. Хотя Адмирал и так знал, что его частенько называют «Сильвером», но на это бывшему офицеру было совершенно наплевать.

Гордо прошествовав по гулким внутренним коридорам, где стены отражали стук трости по ребристому полу, они очутились в широком зале с прозрачным потолком, где в специальных ёмкостях выращивались различные земные растения. В оранжерее сейчас был приглушён свет и она стала похожа на вечерний ухоженный парк где-то в субтропиках на Земле. Не хватало только высокого неба с яркими, мигающими звездами и песен цикад.

В этом месте можно было ни о чём не думать. Просто идти и рассматривать листья, вдыхать приятный лесной аромат и слушать тишину. Именно здесь, в этой оранжерее, не были слышны звуки, которые на орбитальной станции шумовым фоном постоянно сопровождают людей. Не было бормотания вентиляционных установок, не слышен отдалённый рёв реакторов, не было визга сервомоторов бытовых дронов. Листва скрадывала шум. Казалось листья вбирали в себя все лишние звуки и отправляли их вниз, в грунт. Когда-то давно, в Оранжерее на Базе Бригады Космоспецназа, тогда ещё поручику, вчерашнему юнкеру, только что выпустившемуся в Бригаду, Комбриг сказал — «Послушать тишину — это же всё равно что поесть воздуха или посмотреть темноту. Но иногда это именно то, что нам и надо». И только по прошествии многих лет Малинин понял, как он был прав. Он подошёл к стеклянной стене оранжереи, плавно переходящей в высокий прозрачный купол потолка и стал смотреть на звёзды. Там, снаружи, станция медленно уходила на теневую сторону планеты, вокруг которой она вращалась. Планета была необитаемой. Малинин увидел её шероховатую поверхность, всю в оспинах метеоритных кратеров, чёткую линию терминатора, край местного солнца в косматых лучах.

Но пора было возвращаться в свою опостылевшую комнату. Быть в отставке — невесёлое состояние для любого военного.

* * *

Вот уж не думал, что папенька примчится на выручку. Ну да. Контр-адмирал Юзовцев — это мой отец. То, что я в списках личного состава значусь под фамилией Старыгин… Это девичья фамилия бабушки по отцу. Она была урождённая Старыгина. Почему так? Не спрашивайте.

Но тогда отец действительно в нарушение всех приказов направил свою группировку к этой проклятой планете. Сам. Не согласовав свои действия с командованием ни на Земле, ни ещё где-то. Самое забавное — что ему тогда всё сошло с рук. Откуда он тогда узнал, что я с ребятами оказался на этой проклятой планетке? Мы с ним никогда не говорили об этом. Да я и не горел желанием спрашивать. Мы вообще с ним не общались с тех пор, как я оказался в армии.

А тогда я подумал, что он просто пришёл, чтобы вытащить всех нас. Не из-за меня. Это потом уже я узнал о его волюнтаризме, как наш Комбриг выражается.

Адмирал налил в чашку крепкого чаю и снова сел в любимое кресло. Через имплант на голоэкран он вызвал виды долины той самой планеты Зэду. Произошедшие там события тревожили старого офицера. Тогда он не видел всей картины происходящего. Но военные часто не имеют такой возможности. Есть приказ. Его надо исполнять. Даже если он кажется совсем неуместным и даже противоречащим здравому смыслу. Ещё в юности, в бытность его юнкером, преподаватель тактики, ветеран многих боевых действий, вбивал им в головы: «Приказ должен быть выполнен вами всегда. По-другому и быть не должно.» А потом рассказывал случаи из своей богатой практики. Рассказывал порой нудно и неинтересно, хриплым голосом, часто повторяясь в деталях, которые юнкерам казались совершенно неинтересными. И только впоследствии, когда начались учения, до их пустых голов стало доходить то, что старался в них вложить ветеран.

Отделению, которым командовал юнкер Малинин, было приказано сделать марш-бросок по джунглям и занять позицию на высоте в скалах. Было это на одной из военных баз где-то в Юго-Восточной Азии на Земле.

Естественно бежать надо было на своих двоих и уложиться в отведённое время. Марш-бросок дался им тогда крайне тяжело. Не смотря на хорошую физическую подготовку отделение к той самой скале скорее приползло, чем добежало. Джунгли — это совсем не беговая дорожка, да и непривычны они тогда были к тамошнему климату. Да возможно и выбранный путь, практически по прямой между точкой выхода и требуемой позицией, был не самый лучший вариант. Но об этом Малинин узнал только при «разборе полётов» уже в расположении части.

На скалу забирались всю ночь. По горам в темноте подниматься очень рискованно. Да ещё и оружие и боекомплект за спиной. Юнкера долго спорили — подниматься сразу или подождать до рассвета. К счастью Малинин сумел настоять на подъёме. И в итоге они справились. Развалившись на вершине и обливаясь потом юнкера от всей души материли своих инструкторов и вообще всё командование оптом.

А утром, ещё перед рассветом, был получен новый приказ. Уничтожить наступающего противника и удерживать позиции до подхода основных сил. С появлением солнца бойцы увидели внизу, под скалой, крутой изгиб дороги. Грунтовка выныривала из джунглей и уходила в сторону перевала. И практически сразу на дороге появилась колонна условного противника. Который и был уничтожен слаженным огнём отделения. Спускаясь с той скалы Малинин понял, что является частью огромного механизма. Армия выйдет победителем в любом сражении, если каждый воин выполнит поставленную перед ним задачу. Каждый. Вовремя и в полном объёме. Даже не зная всей картины происходящего. Полный замысел видит только командующий. И только он имеет право приказывать, твёрдо зная, что приказ будет выполнен. Иначе «грош цена», как говорил Комдив, всей нашей армии и флоту.

Я, честно говоря, думала, что маменька меня больше не возьмёт с собой никуда после этой истории. Но на следующий год мы с ней отправились на Гейру. Что у нас там приключилось — я в другой раз расскажу.

А тогда мы сумели проскочить под носом у счастьевцев и оказались на одном из наших звездолётов. А там в нас клещами Третье Отделение вцепилось. Отдел ксеноугроз. И терзали они нас всю обратную дорогу. Причём на меня, почему-то особого внимания не обратили. Так, побеседовали пару раз. А насели, почему-то, на Мавромати. Он, бедолага, всё ещё из-за своего проходчика убивался.

А мне стали сниться сны. Довольно странные. Два из них я хорошо помню, потому что они повторяются время от времени. И в последний раз один из этих снов мне снился незадолго до атаки вогов на Гамму-249. Что это за место — я не знаю, но вижу его во сне совершенно отчётливо и запомнила хорошо. Это какая-то дорога в горах. Пейзаж больше похож на какую-то картинку. И я еду по ней верхом.

* * *

Тот случай из юнкерской жизни ему вспомнился совсем не спроста. Память — она штука интересная. Внезапно может выдать то, что считал давно забытым или незначительным. Ассоциативное мышление. Это именно то, что отличает любой мозг живого разумного организма от Искусственного Интеллекта. Ведь по определению, ИИ помнит всё. Человеческий мозг не может помнить досконально каждое событие, он работает ассоциативно, по малейшему совпадению какого-либо параметра, даже косвенному, даже ошибочному. И это при том, что у мозг использует не более десяти, максимум — пятнадцати процентов своего потенциала. Почему так устроено природой, или Создателем, человечество — до сих пор не разгадано.

Видимо, по причине того самого мышления Адмирал и выкопал из недр памяти один приказ, связанный с его операцией на планете Зэду, который поступил в Бригаду за девять месяцев до описываемых событий.

"Приказ.

Совершенно секретно.

В связи с увеличением потенциальной опасности в секторе Дельта — 031 по универсальному классификатору и на основании вверенных мне полномочий приказываю:

Командирам бригад Космофлота и таможенных служб расположенных в пределах сектора Дельта — 031 обратить внимание на пути перемещений кораблей, ранее замеченных в перевозе контрабанды. Производить задержание и досмотр кораблей. Обратить особенное внимание на транспортировку технологий, относящихся к биологической геноинженерии (перечень в приложение СК-35). Не допускать транспортировки данных видов грузов без заключений СОКУ (Спецотдел по Ксеноугрозам). Обратить особое внимание на планеты: Гамма 101; Гамма — 109; Гамма- 115; Сигма-311 по универсальному классификатору. Особому Отделу произвести проверку документации по перемещениям транспорта за предыдущий период глубиной 7–9 месяцев и обеспечить проведение спецмероприятий. Таможенной КосмоСлужбе перейти на усиленный режим службы сроком на 1 месяц. Бригадам Космофлота оказывать помощь в задержании транспортов, замеченных, или заподозренных в перевозе контрабандных грузов. Приказы офицеров Особого Отдела имеют приоритет для всех служб Флота и Таможенной Службы в рамках проведения операции «Осознание» при предъявлении соответствующих полномочий.

Командующий Вторым Космическим Флотом Земли Контр-Адмирал Юзовцев А. К."

Вот не спроста весь этот хоровод закрутился более чем за год до злосчастной операции. Судя по спешному бегству с планеты Зэду Особый Отдел крупно опозорился в тот раз.

Глава 12

Осознание

«Осознание». Какой интересный термин.

Что значит он в названии той операции, которую проводил Особый Отдел? Хотя вполне возможно, что это слово не имеет отношения к целям всей заварухи. И осознание чего или кого??? Осознание как самосознание себя в отличии от других? Или в каком ином смысле? К примеру, как ясное понимание смысла жизни. Но «смысл жизни» — из области фантастики, подумалось Малинину, ещё никто так и не смог понять и внятно объяснить данный феномен. Все его ищут и что? Не нашли. Жаль, конечно. Могли бы и армии поручить поиск, а не каким-то там «пиджакам». Военные люди всегда достигают поставленных целей. Это общеизвестный факт.

Адмирал даже разволновался. Пришлось для успокоения выбраться из любимого кресла и пойти налить «спецсредство для успокоения нервов» — по терминологии незабвенного медика Рентгена. Вот только поможет ли??? Малинин чувствовал, что в своих размышлениях зацепился за какую-то тайну.

— Надо копать дальше — пробормотал он, откупоривая бутылку любимого рома, — Прекрасное средство от депрессии я себе нашёл, не чета таблеткам Самуила. Я же не «гражданский», черт побери!!!

В лабиринте я в какой-то момент потерял своих ребят. Были — и нет. Это потом я понял, что стены двигаются. И был там ещё один момент. Я даже не знаю, как это объяснить и что это было. Я, всё-таки думаю, что это был сон. Или видение. Но очень яркое. Раз уж тут про сны заговорили. Я вдруг увидел город. Но не современный. Судя по архитектуре и технике — это была Земля, примерно середина ХХ века. Сначала мне показалось, что город вымер и в нём никто не живёт, а жители оставили его внезапно и поспешно. Улицы были завалены снегом и прямо посреди них стоял брошенный транспорт. Видимо — на электрической тяге. Такой у вас кое-где до сих пор встречается. Многие дома были разрушены. Я бродил по этой улице, видел неубранные трупы, лежащие прямо на улицах. Редкие прохожие проходили мимо, совершенно не обращая на них внимания. Я не мог понять, что там происходит и где я, как я туда попал. Всё закончилось так же внезапно, как и началось.

Но самое интересное то, что после выхода из лабиринта я тоже стал видеть сны! Такие же яркие и реалистичные! Места в них были незнакомые, в которых я в реальности никогда не бывал. Часто это были прошедшие времена. Как будто я жил там. В то время.

«Среди военных каждый говорит прямо и стоит твёрдо. Носящие боевые доспехи не совершают поклонов. Стоящие на укреплениях не суетятся. Во время опасности никто не обращает внимания на раны. Но того, что было пригодно для военной сферы, нет в гражданской. В сфере гражданской слова высокопарны, а речи вялы. Суть важно и необходимо использовать шпионов против врагов дальних, наблюдать за ближними, действовать в соответствии с сезонами, забирать у врагов лучшее.» Тай Гун, «Методы Сыма», Х век.

В памяти Адмирала сама собой всплыла древняя цитата, из трудов мыслителя, которые он изучал в Академии Высшего Командного Состава перед переходом на штабную работу. На Земле, в Древнем Китае, философа Цзян Цзыя, второе имя Тай Гун, которое для иностранцев, считают одним из величайших стратегов в истории и основоположником военной стратегической науки с тех времён и до наших дней. Именно он сформулировал принципы работы людей, которые занимались разведкой и контрразведкой. Конечно, они явно не публичные личности. В истории человечества они оставили след в основном как мощные организации. Названий у них было множество, суть одна. Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium, Military Intelligence или MI6, СМЕРШ, Абвер и Гестапо, Отдельный корпус жандармов, Central Intelligence Agency или CIA, Тайный Департамент, Secret Committee, Разбойный приказ, Heeresabwehramt, Служба Дальней КосмоРазведки, Centro Nacional de Inteligencia и многие, многие другие, о которых даже упоминаний не сохранилось. Все эти службы занимались противодействием тому, что представляет реальную угрозу государству.

В своей долгой военной службе Малинину часто приходилось участвовать в операциях, возглавляемых контрразведчиками. Особый Отдел славился тем, что частенько не посвящал исполнителей в детали, не считал это нужным. А отсюда возникало явное неприятие в армейской среде. Но дело они своё знали прекрасно. И из проекта «Осознание» явно «торчат уши», как выражался Комбриг.

— Хочешь сказать — это подземелья так повлияли? — сонно спросила Анка. Её за разговором стало понемногу клонить в сон и она привалилась к плечу Марта, устраиваясь поудобнее.

— А кто его знает. — может и повлияли. — ответил вместо него Джинн и захрустел очередным яблоком, — Как выяснилось уже после того, как мы сбежали с этой проклятой планетки, это была операция нашей Конторы. И они там обгадились весьма жидко. Настолько жидко, что гриф секретности со всего этого дерьма не сняли до сих пор.

— Как и у нас. — сказал Март, подставляя Анке плечо, чтобы ей было удобнее, — Нас по возвращении на Счастье ждал нагоняй от начальства и «полёт разборов». И что самое интересное — вы тогда, всё-таки, нас переиграли.

Итак, перед Адмиралом встала задача найти следы операции, которая происходила много лет назад. Грифа секретности с неё никто не снимал по определению. Малинин даже стал потирать руки от предвкушения, неужели, наконец-то, у него появилась цель в этой череде одинаковых дней жизни после выхода в запас?

Информация. В настоящее время информация является просто уникальным ресурсом. Обладающий подробными сведениями о каком-либо явлении, открытии, событии человек уже сам по себе в выигрыше при любых раскладах. А если эти сведения ещё и эксклюзивны — то горе врагу. Но собирать информацию, особенно секретную, крайне опасно. Иногда даже смертельно опасно. И Малинин это понимал.

Старый офицер глубоко задумался — к кому он может обратиться за помощью. Начинать надо с Самуила Яковлевича. Этот медик работал в довольно информированном отделе, наверняка подскажет, если не всю подноготную раскроет, то хотя бы в каком направлении копать и к кому идти на поклон. После этого придётся побеспокоить Комбрига. Он уже стар и если захочет, то поможет. Но вот предсказать его реакцию на прямые вопросы Малинин не решился. Может и указать на дверь. Просто так он ничего не скажет, разговор предстоит честный и тяжёлый. Хотя нет! Начинать надо не с Рентгена с Комбригом, а с ребят, которые были с ним тогда. А кто с ним был? Да вот хоть тот же Джинн. На тот момент — подпоручик. Интересно, служит он ещё? Надо бы разыскать.

Отлично! Вот с него и начнём, пожалуй.

А что он сможет мне рассказать? Он, вроде бы, был в том лабиринте и сумел выйти наружу. И не один. Вывел двоих гражданских и какого-то счастьевца, который потом от них отстал и ушёл к своим.

Но и Джинну тоже придётся задавать вопросы прямо. И разговор может выйти не менее тяжёлым, чем с Комбригом.

Адмирал вдруг задумался, что найти информацию — это полдела, самая лёгкая часть предстоящего. Главное он ещё не решил. Что ему предстоит делать с найденным? Тут надо подумать. И очень крепко подумать.

А кстати? Где-то сейчас Джинн? Вроде бы, поговаривали, что ушёл на штабную работу. Что странно. По службе ему не сильно везло — очередные звания задерживали, а когда всё-таки произвели в поручики, то через месяц опять понизили за что-то. Адмирал снова подумал, что всё это могло быть как-то связано с прошлым парня на гражданке. Кому-то там, наверху, было про это известно.

Размышляя таким образом Адмирал нашёл в электронной записной книжке нужные контакты и отправил вызов по закрытому каналу связи к которому продолжал иметь доступ, не откладывая важный звонок в долгий ящик. Да, «долгий ящик» это очередное изречение Комбрига. Когда-то он даже рассказал предысторию этого выражения. Но из его объяснений Малинин понял лишь то, что без чиновников-бюрократов и здесь не обошлось.

На вызов долго не отвечали. Наконец на экране появилось знакомое лицо. За те годы, что они не виделись, Джинн мало изменился. Только морщин на лбу прибавилось, да залысины стали глубже.

— Старыгин, слушаю. — неприязненно произнёс человек в форме с капитанскими погонами.

— Здравия желаю, Третий. — ответил старый Адмирал, назвав собеседника по позывному операции на Зэду, сразу обозначив свой интерес именно к этим событиям, — Как служба?

— Здравия желаю, не жалуюсь. — Ещё более неприязненно ответил Старыгин. — Чем обязан?

— Да есть разговор. Не против? — поинтересовался Малинин. — Надо бы повспоминать дела давно минувших дней…

— Не сегодня. — резко ответил его собеседник.

— Занят? — Малинин не собирался просто так завершать разговор.

Старыгин промолчал. Он прекрасно понимал, что отказать бывшему командиру в отставке просто. И никто не скажет слова в осуждение. В силу своего скверного характера, который давно мешал его продвижению по службе, Джинн хотел отделаться какой-либо грубой фразой, чтобы от него отстали. Но… Было одно «но». Их связывали не только отношения командир-подчинённый. Тогда Малинин практически вытащил его задницу из-за кромки, с того света. И не только его одного, хотя в тот момент руководство Бригады по голове всё подразделение далеко не погладили. Да особисты ещё долго устраивали допросы, очные ставки, дознания. Но дело не только в этом. Это был Батя. Его командир, хоть и бывший. И его, Джинна, задницу, он вытаскивал из различных неприятностей не раз. Всё это вихрем пронеслось в его голове. Джинн вздохнул коротко и сказал:

— Я… Сегодня я не могу с Вами разговаривать. Свяжусь позже. — и тут же отключился. Адмиралу оставалось только пожать плечами, хотя заминку своего бывшего подчинённого он оценил правильно. Разговор состоится и его собеседнику есть что рассказать.

Как его только жена выносит. — мимоходом подумал Адмирал, пролистывая контакты в записной книжке. Следующим, точнее, следующей, на очереди должна была стать Ржавая. Она же Анка, она же Анна Острова. Тогда, на Зэду, она была ещё девчонкой. Сколько ей было-то? Пятнадцать? Шестнадцать? Малинин тогда и не запомнил её толком — голенастая, конопатая, с роскошной, огненно-рыжей косой. Потом, спустя несколько лет, она стала его подчинённой. Многие девчонки в армии стриглись, но Анка так и не решилась расстаться со своей косищей. Стягивала в узел, или укладывала венком вокруг головы.

Надо же, что вспоминается! — усмехнулся Адмирал, набирая следующий вызов. Но тут же сбросил, набрав первые цифры. Нет. С Ржавой он потом поговорит. Сначала надо бы снова навестить Рентгена.

— А это что ещё за всенощные бдения? — сереющих утренних сумерках нарисовалась широкоплечая фигура Бати — полковника Малинина.

— Да так. — невинно и совершенно не по уставу ответил Джинн, однако вставая в знак приветствия командира. Вскочила и задремавшая было Анка. Малинин в ответ небрежно махнул рукой, мол, садитесь.

— Вспоминаем. — коротко ответил Март, снова притягивая Анку к себе.

— Бойцы вспоминают минувшие дни. И битвы, где вместе рубились они. — процитировал Малинин.

— Почти. — сказал Март, — Обстоятельства нашего знакомства.

— Вот как? — Малинин присел на диван рядом с Джинном и тоже взял яблоко.

— Мы ведь старые знакомые. — усмехнулся Март.

Вот тогда-то, в ночь накануне их свадьбы и всплыла эта история. Но поговорить им тогда не дали.

Сейчас, набирая вызов Рентгена, Малинин снова вспомнил, как гулял тогда на их свадьбе. Вернее — погулять им тогда не удалось, ибо не успели молодые и гости сесть за праздничный стол — как пришёл вызов и вся группа, включая невесту, сорвалась по тревоге.

— Что у тебя снова? — Чуть не вскричал Самуил Яковлевич после того, как увидел на экране старого Адмирала. — Или решил всё-таки терапию провести?

— Не гоношись, Рентген. — ответил Малинин, потягивая свой любимый чаёк. — Слушай. А не уделишь мне полчасика-час своего драгоценного времени? Посидим… Повспоминаем кое-чего… Чайку попьём…

— Так вроде мы с тобой совсем недавно… — Проворчал медик. Но посмотрев повнимательнее на своего бывшего командира понял, что просто так с подобными просьбами такой человек к нему обращаться не будет. Адмирал очень горд, не смотря на свой внешний вид давно вышедшего на пенсию человека, в душе остался кадровым офицером. А кадровые офицеры редко обращаются с просьбой посидеть и попить чаю.

— Так точно. Я готов к выполнению любого приказа. — попробовал отшутиться Самуил Яковлевич.

— Вот и чудненько. — Почти проворковал Адмирал. — Буду через 12 минут.

— А мне… — Услышал он в ответ, но канал связи был уже закрыт и что хотел узнать Рентген, осталось неизвестным.

Ровно через 12 с половиной минут Самуил Яковлевич уже разливал содержимое той самой черной бутылки.

— Чем обязан? — Бывший подчинённый Адмирала отсалютовал Малинину стаканом.

Малинин поднял свой стакан и посмотрел на игру жидкости в свете настенной лампы.

— Слушай, Рентген. Ты же мне не всё рассказал, клистирная твоя душонка. Вот ни за что не поверю, что ваш отдел там просто исследованиями занимался. Ведь наверняка особисты у вас за спиной сидели и свой нос везде сунули. — Адмирал слегка поболтал стакан, явно любуясь бликами переломленного света, которые легли на стол. — Колись.

— Зачем тебе это? — Спросил медик. — У меня подписок о неразглашении столько, что твоего доступа и не хватит. А меня потом засунут в такую дыру, где даже медкапсул нету, все операции на пациентах придётся ручками делать.

— Ты разучился делать операции? — Невинно спросил Малинин. — Да-ааа… Стареешь…

— Да не в этом дело. — Отмахнулся Самуил Яковлевич. — Ну узнаешь ты всю подноготную. Куда с этой подноготной побежишь? Или, думаешь, кому надо не в курсе произошедших на Зэду событий? Или ты наивно полагаешь, что вся эта операция не следствие прямого приказа кого-то из высшего командования?

Малинин задумался. Те же самые вопросы он задавал ещё недавно сам себе. Но если тогда он от вопроса отмахнулся, то вот старому боевому товарищу не ответить он не мог. И сказать неправду нельзя.

Самуил Яковлевич сидел в кресле напротив и медленно потягивал ароматный напиток. Он ждал ответа. Ждал и понимал, что расскажет все старому Адмиралу при любом его ответе. Ведь их связывали узы боевой дружбы. Для каждого из этих старых бывших вояк дружба — не пустой звук.

— Лэхаим. — произнёс тем временем Рентген и немедленно выпил. Малинин последовал его примеру.

— Ну так что? — повернулся он к Рентгену.

— Что тебя интересует, малохольный? — спросил врач, протирая очки тряпочкой.

— Всё. С самого начала. И, кстати. Имя Альта Джеир тебе не знакомо, случаем?

— Джеир? — Рентген ненадолго задумался, продолжая протирать очки, — Нет. Не припоминаю. А кто это?

— Да так. Одна особа. Есть предположение, что она тоже там замешана была.

— Тогда из лабиринта мы троих вывели: девчонку, мужика одного и счастьевца какого-то…

— А ты не путаешь — их четверо было. — возразил Малинин, — Девчонка, мужик, ещё какая-то баба, вроде как тоже из той экспедиции и счастьевец.

Рентген задумался.

— Может и четверо. — согласился он после некоторых раздумий, — А что с ними?

— Да просто мелькнула мысль, что эта баба — и была та самая Альта, чтоб её!

— А кто она такая?

— Сложно сказать. Но как-то связана была с Конторой. И вся эта петрушка была из-за неё.

— Fiat justitia, et pereat mundus. — пробормотал Адмирал после довольно долгого молчания.

— Что что? — явно не понял медик, хотя ему по долгу службы знать латынь было необходимо.

— Пусть погибнет мир, но восторжествует правосудие! Это очень древнее изречение. Ответить на твой вопрос я могу только так. Одно могу обещать. Своих источников информации я никому и никогда не открывал. Ты меня знаешь. — тихо но уверенно произнёс Малинин и посмотрел в глаза Самуила Яковлевича. Тот вздохнул и начал рассказывать.

Операция на планете Зэду была следствием многолетнего противостояния контрразведки Земли и нескольких спецслужб человеческих и не только планетарных союзов. Флот Счастья Человечества в блокаде Зэду был лишь разменной монетой, хотя и Блок тоже проявлял к планетке интерес и большой. По тех крохам информации, что оказались в руках медика, основную тайную борьбу против нас вели кто-то из старых рас, которые постепенно теряли жизненное пространство под напором довольно агрессивной экспансии людей. А такое никто никому никогда не простит — это залог выживания любых разумных, да и не только разумных, организмов как вида вообще. Конкуренция идёт жесткая и бескомпромиссная с самого первого столкновения. Да, внешне у нас мир и процветание, даже поделены сферы влияния. Но это абсолютно ничего не значит, если дело дойдёт до малейшего конфликта. Стоит не поделить какую-либо маленькую планетку, пригодную для колонизации, расположенную в удобном секторе — война полыхнёт до полного истребления друг друга. Просто потому, что уступить не сможет ни одна цивилизация — это залог выживания.

Потому по всем галактикам и люди и другие ксенорасы ищут то, что может принести победу в будущем противостоянии. Супербомбу. Или Супероружие. Или СуперТехнологию. Или СуперБиооружие. Чтобы нанести максимальных ущерб. Всё как всегда. Даже земная история начиная с каменных топоров идёт по подобным сценариям. Выживание — это двигатель эволюции.

Медик, уже после того, как перешёл в отдел ксеноугроз и занялся исследованиями того монстра, который находился в малоприметном холме на поверхности заштатной планеты, начал понимать всю эту подоплёку и то не сразу.

Операцию проводил Особый Отдел. Кто конкретно отдавал приказы -конечно, рядовые знать не могли. Только высшее командование. А значит за всей подноготной особистских игр придётся идти к Комбригу. Так Самуил Яковлевич и посоветовал Малинину. Правда перед этим поделился своими знаниями — кто такой биокомпьютер на Зэду и что он может. А может он очень и очень многое именно как биооружие. И даже с большой буквы — как СуперБиооружие. Одна проблема — очень сложно договориться с этим монстром. До сих пор это далось лишь частично.

— А что — таки удалось? — сразу вскинулся Малинин.

— Что удалось? Договориться? — уточнил Рентген, — А вот это не точно. Но что-то такое я слышал. Твой подчинённый, вроде бы, смог оттуда вырваться. Вот и порасспрашивай его.

— Ну, спасибо тебе на добром слове. — поднялся Малинин, — Извини, если что не так, или обидел чем. Пойду я.

— И тебе не хворать. — с явным облегчением ответил Рентген.

Малинин вышел из кабинета и зашагал по коридору к лифтовому холлу.

Значит — будем дожимать Джинна. — подумал он, размеренно постукивая тросточкой по металлическому полу.

* * *

Уже у себя в комнате, покормив Прапора, устроившись в кровати и выключив свет, Адмирал продолжал размышлять над тем, что узнал от своего бывшего подчинённого.

А узнал он интересные вещи. Собирался интересный паззл из разрозненных кусочков информации от разных источников.

Первое. Конечно то, что сообщено в официальных источниках совершенно не отражают всей картины произошедшего тогда на Зэду. Вернее — там просто дезинформация. Но кое-какие моменты можно с небольшой долей правдивости принять к сведению.

Второе. Особый Отдел прекрасно знал, кто или что находится под холмом. И, соответственно, имел свои виды на использование находящегося там биокомпьютера в своих тёмных играх.

Третье. Завладев таким лакомым куском территории под видом карантина особисты устроили огромную и хорошо оборудованную лабораторию, куда не было доступа никому из конкурентов.

Четвёртое. Конкурентами у Особого Отдела, судя по размаху операции, были отнюдь не вероятные противники из каких-либо человеческих анклавов. Тут противостояние было с инопланетниками, однозначно. Противостояние тайное и очень жёсткое. Но тогда вопрос — какую роль в этом играл Блок? Они ведь тоже туда сунулись! И не просто так, а в надежде отжать все найденные ништяки. Ну, или не все, то хотя бы часть.

Пятое. А вот дальше опять нужна информация. Завтра надо идти к Комбригу. Да и Старыгина ещё раз побеспокоить. Тот при штабе, может какие-то наводки дать. Но его уровня доступа явно мало. Это как подтверждение сделанных сейчас выводов. Или наоборот.

Шестое…

Адмирал стал засыпать. Всё-таки возраст давал о себе знать…

Анка положила две тёмно-бордовых розы на могилу мужа, постояла немного и, развернувшись, неспешно двинулась к выходу с кладбища. Серое, словно простым карандашом растушёванное небо роняло не то дождинки, не то ранние снежинки. Ветер шуршал опавшей осенней листвой на дорожке.

— Ржавая!

Анка резко обернулась. От стоящего у кладбищенских ворот её мобиля отошёл какой-то человек и направился к ней.

— Джинн? Ты здесь каким ветром?

— Разговор есть. Есть время?

— Да. Немного.

— Тогда подкинь меня. По дороге поговорим.

— А ты меня как нашёл?

— Ребята сказали, что ты на кладбище поехала. Ну и день сегодня… Сколько лет уже?

— Два года.

— А он долго продержался.

— Да. Кстати, наши так и не поняли, что за дрянь ему вкололи.

Джинн взял с места, пожалуй, слишком резко.

— Ты о чём поговорить хотел?

— Пару дней назад со мной неожиданно Батя связался.

— Вот как? И что ему понадобилось?

— Представь себе, начал выпытывать про Зэду. Помнишь такую планету?

— Ну ещё бы!

— Зачем-то ему вдруг понадобились детали той операции. Ну и какие-то сведения.

— Зачем?

— Если бы я знал. Кстати, гриф секретности с неё так и не сняли.

Анке вдруг вспомнилась ночь накануне свадьбы. Они тогда тоже ведь вспомнили ту проклятую планетку. Как же давно это было! И сколько всего было потом! Ведь все они впервые встретились именно там, на Зэду.

— Что Батя затеял? — спросила она, не надеясь, однако, получить ответ, — Ведь не просто так же он стал тебя выспрашивать.

— Сказал же — понятия не имею. Но ясен перец, что после меня он и к тебе подкатить может. Хоть ты тогда ещё и пигалица была. Сколько тебе было? Пятнадцать?

— Шестнадцать.

— Вполне сознательный возраст. Значит, что-то должна помнить.

— Про свои блуждания в подземельях? Или про что? Кстати, в ту экспедицию должна были ещё и Рива лететь. Но она внезапно заболела. И осталась на Земле. Жутко переживала по этому поводу.

— Ну, может — и к лучшему, что не полетела. — неожиданно сказал Джинн, — Ребята там остались… Ладно. Ты сейчас в какую сторону?

— Прямо.

— Тогда меня высади у развязки.

— Так ты меня за этим видеть хотел? Из-за той истории?

— Да. Просто чует моя задница, что Батя влезает в какую-то мутную историю. И как бы его вытаскивать не пришлось.

Ещё один сон Адмирала.

…Адмирал стоял на широкой тропе. Вдалеке клубилась пыль, был слышен топот многих сотен ног, лязг железа, какое-то поскрипывание, крики. Казалось, что наступает тяжёлая латная конница. Кто это? Македонцы? Персы? Сарматы? Гул нарастал. Малинин, который сам себя ощущал в этот момент маленьким беспомощным существом, был напуган до дрожи в конечностях, прекрасно понимая, что один человек не в состоянии даже как-то сопротивляться конной атаке.

Мелькнула мысль — «Надо бежать». Но ноги абсолютно не слушались. Среди кустов огромных растений, что по своему виду напоминали гигантские папоротники, покрытые огромными каплями воды, что-то замелькало. Наконец из-за поворота буквально выплеснуло клуб пыли. Малинин закричал. На него неслась огромная сороконожка, скрежеща хитином и что-то попискивая.

Когда до старого вояки оставалось совсем чуть-чуть, он наконец смог сдвинуться с места. Развернувшись на одной ноге, Малинин бросился бежать, совершенно не понимая, как у него это получается. Ног у него вдруг стало шесть и ни одной руки. Но стоило обратить на это внимание, особенно на то, что колен у каждой ноги явно больше одного, то стало ещё хуже. Старый вояка просто-напросто запутался в ногах и покатился на тропе, издавая звук ржавого, помятого жестяного ведра. В последнюю секунду он дотянулся одной из своих конечностей до ствола растения и зацепившись когтем? — втащил свою тушку в какую-то щель и замер там. Мимо проносились ноги сороконожки. В поднятой ею пыли казалось, что десятки острейших мечей вонзаются в полотно тропы, буквально вырубая в ней немаленькую колею.