Зерно граната. Гадская Академия

Глава пятнадцатая.

Деревья полностью потеряли листву. В воздухе заплясали маленькие ледяные снежинки. Крики Персика становились невыносимыми. Даже мне, Повелителю подземного мира, за свою жизнь видевшего такое… Бррр…

- Давай! Еще немного,- подбадривала Никата Персика, - Давай, еще немножечко. ты - умница. Давай.

“Ну что ж, дадим тебе ответ - минует двадцать шесть ей лет, В объятия смерти упадет и жизнь приостановит счет! Исчезнут тяготы, мечты, - всему причиной будешь ты !” - разнесся голос над Аидой. Развлекаются старые.

- Так вот оно что… - Катриона часто дышала и направилась к нам, - Вот что значили слова мойр! ”Танатос знал, что боль исход и лишь ребенка назовет….” Ты все знал! Ты знал, что убьешь ее! И все равно решил остаться! Ах ты!

Катриона замахнулась на Танатоса. Я хотел перехватить ее руку, но этого не потребовалось. Волна силы, что отлетела от Кати достала Танатоса. Не смертельно, но не приятно.

- А вот это уже сюрприз, - тихо присвистнул я, испытующе смотря на… а, Сизиф с ним! Жену. Все равно рано или поздно догадается. - И как это понимать? Откуда у нас праведный гнев богини?

- И лишь ребенка назовет, покинет ее жизнь в тот миг….- повторил пророчество Танатос, - Гадес, а если не она, а я назову ребенка? Это что-то поменяет?

- Возможно, - опередила меня Катрион. Я выдохнул. Надежды, конечно было мало, но хоть так.

Завьюжило сильнее. Только в этот раз стало холодно. Жутко холодно. Катриона прижалась ко мне, дрожа, как асфодель на ветру.

- Давай, милая! Еще немного! - сквозь завывание ветра и теплый купол кричала Никата,подбадривая Персика. Танатос перебирал имена. У этого титана было столько времени выбрать имя, а он так и не определился! - ДЕВОЧКА!

Крик Никаты разрезал песню вьюги, а мы бросились к Персику.

- Лика! - объявил Танатос, вырывая ребенка у бабушки и поднимая над головой, - Моя маленькая богиня. Лика!

- Как? - хрипло спросила Персик. Она была мертвецки бледная, но вроде бы, умирать не собиралась. Даже улыбнулась. Правда, как-то измученно. Но оно и понятно. - Покажи мне ее.

Танатос опустился на колени, поднося сморщенную, розовую, но такую милую кроху к груди матери. Я уже выдохнул, на всякий случай, прижав к себе Катрину. В большей степени, убеждаясь, что она такое сейчас делать не собирается.

- Лика, - прошептала Прозерпина, поглаживая малышку по спине, вялой рукой, - Моя маленькая Лика.

Снег резко прекратился, нас осветило яркое солнце. Стоп! Что?! Солнце?! В Аиде?!

- Что-то не так! - рявкнул я. Катриона бросилась к Персику. - Мать моя…

Персик была цвета воска, она не умирала, нет. Она трескалась! Как земля в засушливое время. По ее телу прокатилась дрожь. Богини, титаны, Катриона, в панике бросились к ней, что-то шептали, кричали, плакали. Я стоял как оглушенный.

Мы же все сделали правильно! Что происходит? И я ничего не могу сделать… А вдруг я сделаю только хуже? Может и правда, Деметра права? И я не способен на то, чтобы защитить тех, кто мне дорог? Только в траву обратить, да ключи от сокровищницы дать.

- Гадес! - трепала меня за руку Катриона, - Гаденька! Гадес! Пожалуйста! Сделай, что-нибудь! Она умирает! Рассыпается! Пожалуйста! Гадес!

Деметра… Нимфа… Я сфокусировал зрение на Персике. Танатос держал на руках новорожденную. По его щекам лились слезы. Персик рассыпалась в прямом смысле! Она рассыпалась!

- Гадес! Да отомри ты уже! - орала Катриона , - Сделай что-нибудь!

- Я - бог смерти! Что я тебе сделаю! - огрызнулся я, на Катриону. Маленькая смертная билась в истерике, - Я могу забрать душу! Но душа не выходит! Нет ее! Сама не видишь что ли?

Персик превращалась в песок, ветер подхватывал и развивал его по Аиде. “ Ты только и можешь, что обратить в траву невинную…”.

- Отойдите! - рявкнул я, проводя рукой над Прозерпиной. Персик тут же прекратила осыпаться. Ее тело стало удлиняться, пока я держал над ней руку.

Пальцы на руках и ногах становились корнями и уходили в землю, Кожа превращалась в листья, а кости в стебли.

- Что ты делаешь?! - визжала Катриона, стараясь остановить меня, отдернуть руку. Но куда ей справиться с Богом. - Остановись! Ты убьешь ее! Убьешь!

На месте сердца Персика рождался удивительный, пурпурный цветок. Единственный, в царстве молочных оттенков. Не прошло и минуты, как на месте мягкой постели, где совсем недавно появилась на свет новая богиня, теперь была груда камней, на которых рос пурпурный асфодель. Я подошел ближе к цветку, достал камень-силы Персефоны и раскрошил над лепестками. Цветок засветился ярко-красным и погас, впитав искры. Среди богов повисла звенящая тишина.

“У края пропасти мечтают о крылах… В невежестве судьбы оправдывают суть… - голос Гекаты осветил Аиду, - Смотри же мой удел - пурпурный асфодел. Расцветший на камнях, чтоб в бездну заглянуть.”

- Это ты виноват! Ты это сделал! - кричала Катриона,заливаясь слезами и стуча по мне своими маленькими кулачками, - Ты! УБИЙЦА!

Я стоял молча, стиснув зубы. В чем-то действительно она была права. Перед глазами, словно это происходило прямо сейчас, я услышал крик своей нимфы.

Память, казалось бы, не запоминает лиц. А все черты достаточно быстро стираются из памяти. Но только не ее черты. Я помню каждое движение и каждое слово. Испуг, когда она узнала о том, кто я. Побег.

Ладно бы она так бежала от смертного, который сказал, что нищ и женат. Но от бога! Причем, холостого! Вот взять бы их логику. И дать им ею же по голове!

Ветки безжалостно стегали ее, пока она пыталась скрыться в лесу, а я… Я пытался догнать ее и все объяснить… Объяснить, что я не причиню ей вреда. Ведь, если бы хотел убить - сделал бы сразу. Я - Темный Бог, повелитель царства мёртвых. Что мне стоило забрать ее душу? Но страх туманит. Разум больше не подчинялся ей.

Я потом еще долго смотрел в зеркало, пытаясь понять, что ее так напугало? Но ничего критичного не нашел! Я - древний бог, я - титан. И мама говорила, что я - самый красивый.

Нимфа выбежала к обрыву, в ужасе озираясь за спину, и увидев меня, по инерции, продолжила бежать. Нога соскользнула с обрыва, ее крик больно разрезал тишину долины. Она падала. Я подлетел к краю обрыва и увидев, как она падает, рефлекторно призвал двузубец. Почти сразу у меня на руке оказался маленький зеленый росточек.

Я тут же бросил его на землю, боясь, что я убью ее. И был прав. Растение тут же пустило корни, оставляя меня один на один с чувством вины и горечью отвергнутых душ. Грустная история. Танатос тогда сказал, что мозгов у нее было, как у ромашки. И в целом я поступил правильно.

- Гадес! - Танатос тронул меня за плечо, выводя из оцепенения. Мне было больно смотреть в глаза другу. - Спасибо…

Титан Смерти произнес это слово тихо, едва слышно. Скорее всего, кроме меня его никто и не услышал. Я обвел взглядом долину. Никата плакала, отец Танатоса обнимал ее и медленно гладил по руке. Катриону оттащили Гера и Гея. Они утешали смертную, что-то доказывая о предсказании мойр. О его неминуемости и фатальности.

Я закинул голову, подставляя лицо, не весть откуда взявшемуся дождю. Все закончилось. Я тяжело вздохнул, и закрыл глаза.

- Нет! Надо было его звать! - вскричала Катриона, - Надо было звать Эдгарда! Он - врач! Реаниматолог! Он бы смог помочь!

- Он бы ничем не смог помочь, - глухо отозвался Танатос. - Это цикл жизни. Дочь Pевса была разделена надвое. Это расплата за его ошибку. И за мою…

- И ты так спокоен? - истерила Катя, а я пытался собрать мысли в кучку. Пока что кучка мыслей странно пахла и была подозрительно коричневой. Так, что там говорили ветоши? “И вместе с той, что всех милей, сорви тот цвет среди камней”.

Есть хорошая новость, я нашел цвет среди камней. Есть плохая новость, мой взгляд скользнул по истерящей Катрионе, в данный момент, милее мне кажется Кронос. Ну, или Деметра. Но никак не вот это вот. Истерящее и вопящее существо. Я представил, как мы с Кроносом переглядываемся. И нежно рвем цветок, одаривая улыбками друг друга. Так, теперь у нас нет права на ошибку! Если я сорву цветок не с той, то … тогда все будет потеряно!

- Предсказание мойр сбылось, - резко бросил Танатос и выдохнул, - Теперь нужно ждать. Что будет дальше. Богиня жизни не может просто так покинуть этот мир.

- Полноценная богиня, - подсказал я. Зря. Внимание Катрионы тут же переместилось на меня.

- Как там было? С той, что милей, сорви цветок, среди камней, - бубнела смертная полная решимости, тяжелым шагом следуя ко мне. Я даже отступил на шаг. И глаза у нее тоже были страшные. - Так! Чего встал? Пошли!

- Куда? - не понял я, а Катриона уже схватила меня за руку и буксовала, пытаясь сдвинуть меня в сторону камня.

- Тебе в рифму или точным направлением? - огрызнулась Повелительница Подземного мира, а я умилился. Прям, как я стала. - Пошли тебе говорят!

- Там сказано с той, что всех милей,- уточнил я, а Катриона дернулась и остановилась.

- То есть? - губы смертной задрожали, а глаза снова наполнились слезами. - Это не я?

- Гадес! - закатил глаза Танатос.

- Брат! Сын! - в один голос, укоризненно произнесли мать и сестра.

- Что? - устало передразнил я их в ответ, ожидая очередную лекцию, - Вы видели в каком она состоянии? Куда? Что Гадес? Больше десяти тысяч лет Гадес! Я и так женился! Вам что? И этого мало?

- На ком женился? - ахнула Катриона, а из глаз побежали слезные дорожки. Вот только не надо! Не надо, тебе говорят!

- На тебе! - заорал я, не понимая как можно быть таким тугодумом, - На тебе, Катриона! О, бог терпения…. Где же ты?

Я уже сам был готов расплакаться и раз четыреста пожалеть о своем решении. Персональный Тартар я себе обспечил!

- Гранат? - насмешливо поинтересовался Танатос, баюкая малышку, - Да?

- Да, - обреченно отозвался я.

- Какой гранат? - слезы тут же высохли на глазах Катрионы. Смертная опасливо сощурилась. - Я не ела гранат, Гадес!

- Ты свой уход из Аиды помнишь? - пытался я достучаться до остатков разума своей смертной.

- Помню, - опасливо произнесла Катриона. - Ты меня еще поцеловал тогда.

- Да! а ТЫ ЗАКАШЛЯЛАСЬ! - наседал я на Катриону, надеясь, что до нее дойдет, - И причиной этому было -зерно граната! Которое, я предусмотрительно подготовил, на тот случай, если ты решишь усвистеть в свой мир! А теперь ты заставляешь меня жалеть! Очень жалеть о том, что я так сделал! Умоляю, Катриона, не трепи мне нервы! Особенно сейчас! Когда я думаю!

- Гадя! - вскрикнула Катриона и повисла у меня на шее. О, бог терпения. За что? - Так ты все-таки меня любишь!

Над ухом снова хлюпнуло, Катриона усердно растирала свои сопли о мою тунику.

- В данный момент, не очень, - просипел я, пытаясь оторвать от себя смертную. Вот смех то! Смертная задушила бога смерти. Позор какой.

Гера и Гея умилились, поулыбались и исчезли. Танатос с ребенком стоял рядом с камнями и внимательно наблюдал за цветком.

- Как ты думаешь? Что будет? - задумчиво поинтресовался мой друг, Опускаясь на колени перед асфаделем.

- Не знаю, - честно ответил я, - Даже вообразить не могу. Но одно знаю точно, чтобы там не было, Катрионе нужно отдохнуть. И быть готовой ко всему.

Танатос кивнул, еще немного постояв. Мы решили встретиться возле камней завтра утром. Я еле оттащил Катриону, от этого памятника. Она до последнего кричала, что никуда не пойдет и останется с Персиком. Мы добрались до покоев. Я намеревался поспать. Катриона намеревалась вынести мне мозг, провертрить его и занести обратно! Мы лежали на кровати. Я уже был близок к тому, чтобы поздороваться с братом Танатоса - Морфеем. Но не тут -то было!

- Гадес, у нас получится? - тихий вопрос, вырвавший меня из мимолетной дремы, раздался в районе моей груди, - Персик вернется?

- У нее выбора нет, - отмахнулся я, устраиваясь поудобнее. Дайте мне отдохнуть. Хоть кто-нибудь… Хоть кто-нибудь…

- Гадес, а что будет, когда сорвем цветок? - не отставала Катриона, а я был готов переехать в сокровищницу. И закрыться навсегда! - Гадес, а ты женился на мне потому что любишь? Или потому что опять совершил импульсивное действие и не подумал о последствиях?

- Как я должен ответить, чтобы ты угомонилась? - не выдержал я, распахнув глаза и уставившись в потолок. Спасибо, поспал.

- Нет, ты мне правду скажи! - настаивала Катриона, а я мысленно молил о покое. Вечном.

“Тебе еще ничего.А я персики брил” - прозвучал в голове горький голос Танатоса.

- Все получится, - ответил я другу, а Катриона подняла голову.

- Обещаешь? - с полными надежд глазами на меня маленькая смертная. Впервые. Она верила в меня. Не в Танатоса. А в меня. - Ты правда сделаешь так, что все будет хорошо?

Я понимал, что не могу подвести ее. Ни ее, ни будущую дочь. У меня вообще впечатление, что кто-то проклял меня на девочек! Вот представляю, гулял я по Аиде с Гекатой, и какая-то ведьма возьми и ляпни :”Гадес, вот все чтоб у тебя девочки были!” - найти бы и прибить еще раз.