Зерно Ненависти

1

Эва согревала руки чашкой горячего чая, жалея, что душу им было не согреть. Настроение было под стать погоде, пасмурной и дождливой. Даже похвала Бреана, удивленного тем, как хорошо молодая Керенас справилась с его заданиями, уже не радовала ее. Все мысли Тени были заняты братом, которого она встретила слишком поздно. Поздно для того, чтобы можно было что-то исправить.

Отец Эвы, видя ее мрачное настроение, не оставлял попыток выяснить причины этому. А Тень не могла ему все рассказать, она просто не имела права лишать отца последней надежды встретить и обнять любимого сына.

Сейчас Дейм Альвер отлучился на рынок, оставив девушек одних. Хелея сладко спала, не реагируя даже на шум, доносящийся из распахнутого окна. Однажды ясновидица с виноватой улыбкой объяснила, что элкари спят как кошки, потому что их клану как никакому другому требуется долгое восстановление сил — магия высасывает из них слишком много энергии.

Поэтому Тени ничего не оставалось делать, как сидеть на кровати и смотреть в окно, морщась от брызг дождя, попадающих на лицо. Погрузившись в невеселые мысли, девушка не сразу услышала позади шевеление. Обернувшись, Эва увидела, как потягивается довольная элкари.

— Проснулась, соня? — фыркнула Тень. — Я уже думала, что одна поеду на тренировку с иллюзором.

Хелея моментально подскочила.

— Нет-нет-нет, я уже почти готова! — поспешно ответила она.

— Не торопись, — улыбнулась Эва, снова поворачиваясь к окну. — Успеешь даже выпить чай.

Вскоре полностью собранная ясновидица присела рядом с ней у окна. Тень чувствовала ее изучающий взгляд, но все так же продолжала смотреть на пустынную из-за дождя улицу.

— Ты думаешь об Энтони? — мягко произнесла Хелея.

Эва подавила вздох — элкари не могла не спросить, хотя ответ был очевиден.

— Да.

Ясновидица поерзала на кровати, видимо, смущенная неразговорчивостью подруги.

— Почему ты до сих пор не нашла ту дагуэру? — все же не выдержала Хелея. — Ты же знаешь — я могу это сделать, но прошло уже несколько недель, а ты… Ты не хочешь этого?

— Хочу. Но… боюсь, — неохотно призналась Эва.

— Ты? Боишься? — не поверила ясновидица. — Но чего?

— Того, что он мертв. Того, что он не мертв, а находится еще в чьем-то теле. Чужом. Не теле Энтони. Что он не тот, чей образ я храню в своей памяти. Он ведь… некрис, — последнее слово Тень произнесла с усилием. Слишком трудно было это принять.

— Эва, я все понимаю, но это ведь твоя единственная возможность поговорить с братом! Ты же не хочешь упустить ее?

— Не хочу, — согласилась девушка. — Но я не знаю, что и как ему сказать. Энтони не узнал меня, а значит, он и не помнит о моем существовании! Объяснять, что я — его сестра, общаться с ним, используя незнакомую мне дагуэру, и не слыша его родной голос — это все слишком тяжело для меня. Мне просто нужно еще немного времени.

— Не буду тебя торопить, — вздохнув, пошла на попятную Хелея, и перевела тему. — Так мы едем?

— Кажется, кому-то эти тренировки нравятся больше, чем мне самой, — невольно рассмеялась Эва.

Ясновидица смутилась.

— Просто… смотреть, как вы преодолеваете такие препятствия — это так захватывающе. Хотела бы я быть такой же ловкой, — с сожалением вздохнула она.

— А я бы хотела обладать даром предвидения, — призналась Тень, — плохо это или хорошо, но каждому из нас приходится жить с тем, что дала нам судьба.

Увидев отстраненный взгляд Хелеи, едва ли услышавшей ее последние слова, Эва нарочито бодрым тоном сказала:

— Так что, идем на тренировку?

— Конечно, — вскакивая с постели, отозвалась заметно оживившаяся ясновидица.

2

Уже подъезжая к площадке перед Ратовайн, где проводились тренировки с иллюзором, Эва поняла, будто что-то неладно. Обычно Грейч Атар начинал занятия с керенас ранним утром. Сейчас же поляна пустовала — на ней не было привычных иллюзорных замков, башен и фортов, созданных для того, чтобы члены имперской разведки продемонстрировали свои умения. Зато на площадке собрались несколько керенас.

Спешившись, Тень подошла к Вецвольду, на лице которого застыла недовольная гримаса.

— В чем дело? Где Грейч? — осведомилась девушка.

— И я очень хотел бы это знать, — отозвался мужчина, — его нет с самого утра. Бреана тоже нет, так что даже узнать, почему опаздывает Грейч, не у кого.

— Странно, — нахмурилась Эва, — за все время, что я в Керенас, не припомню, чтобы учитель когда-нибудь опаздывал.

Вецвольд хмыкнул.

— Интереснее всего то, что такого не могу припомнить и я. Все-таки, он меня обучает чуть дольше — где-то на несколько десятков лет.

— Знаешь что, думаю, стоит съездить к нему — вдруг произошло что-то серьезное, — обеспокоенно произнесла Тень.

— Я с тобой, — кивнул мужчина.

Эва хотела было возразить, что они с Хелеей справятся сами, но Вецвольд уже развернулся и уверенно направился к своей лошади. Пожав плечами, девушка двинулась следом.

С непониманием взиравшая на происходящее ясновидица кивком поприветствовала знакомого керенас и перевела взгляд на подругу. Не дожидаясь ее вопросов, Тень пояснила:

— По всей видимости, тренировка не состоится — мастера-иллюзора нет. Мы решили съездить к нему и узнать, что случилось.

Приунывшая было Хелея мгновенно оживилась.

— Мы поедем в Пахир? — в предвкушении спросила она.

Эва кивнула, улыбнувшись. Она сама никогда не бывала в знаменитом городе иллюзоров, о котором ходило столько разговоров. Именно Пахир, а не Дельскару, называли самым красивым имперским городом, и причина этому крылась именно в его жителях и в их необычном даре.

Ближе к вечеру путники уже въезжали в городские ворота Пахира. Тень была поражена его невероятной красотой. Дома из чистейшего золота, инкрустированного драгоценностями; высокие хрустальные башни, упирающиеся шпилями в самое небо; фигурные фонтаны, переливающиеся всеми цветами радуги.

Керенас и ясновидящая спешились, обводя восхищенными взглядами открывшиеся им виды. Хелея испуганно вскрикнула, когда мимо нее прошла девушка, ведущая на золотой цепочке пантеру.

— Интересно, кто это на самом деле? — задумчиво проговорила Эва, глядя им вслед. — Домашняя кошечка? Или… воздух?

— Неважно, — протянула элкари с широко распахнутыми глазами.

— Да, — помедлив, согласилась Тень, — пожалуй, ты права.

Осторожно ступая по золоченой плитке, девушки двинулись вслед за знающим город Вецвольдом. Эву не переставала изумлять необычайная фантазия иллюзоров — дома здесь были самых разнообразных форм и размеров. Больше всего ее поразили здания, парящие в воздухе, к ним вела крученая лестница. Но внезапно ее взгляд споткнулся о что-то совершенно неуместное в таком городе, как Пахир — пустое пространство.

Среди стройных рядков домов стали появляться свободные места. Ни домов, ни раскидистых аллей — просто пустая площадка с пожухлой травой, невыгодно отличающейся от сочной зеленой травы в парке неподалеку. Рядом стоял иллюзор, высокий молодой человек, делающий своеобразные пассы, будто лепящий что-то. Тень увидела, как постепенно образуется золотая стена и пораженно замерла — она впервые видела проявление дара иллюзора. Видимо, почувствовав ее взгляд, парень обернулся. Эва быстро отвела глаза, успев заметить озабоченность и недовольство на его лице.

По пути им попалось еще несколько пустых площадок, и Вецвольд нарушил недоуменное безмолвие. Голос его звучал встревожено.

— Этого раньше не было.

Девушки переглянулись. Тень чувствовала все нарастающее напряжение, ей не давал покоя вопрос — что происходит в городе иллюзоров?

Вскоре они подошли еще к одной площадке. Сначала Эве показалось, что дом, возле которого стояли двое мужчин, был разрушен. Но, подойдя ближе, она поняла — здание только строилось. Один из иллюзоров, высокий красивый мужчина, «вырезал» в стенах дома фигурные окна. Наблюдавший за его работой старик очень маленького роста — ниже миниатюрной Эвы, кинув взгляд через плечо, повернулся к ним.

— А, это вы, — в его голосе сквозила обреченность и тоска.

— Мы ищем Грейча Атара, — растерянно произнес Вецвольд, что было ему не свойственно.

— Я и есть Грейч, — криво усмехнувшись, отозвался старик.

— Что? — хором вскричали оба Керенас.

Мастер-иллюзор явно ожидал такую реакцию, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Могу повторить. Я — Грейч Атар, ваш учитель, — хладнокровно повторил он. — Вы же подозревали, что облик высокого молодого красавца — это всего лишь иллюзия? Теперь можете в этом убедиться.

— Но… как? То есть почему? — растерялась Тень.

— Мой дар, как и дар нескольких моих соклановцев исчез. Бесследно.

3

Последнее время призрак почти всегда находился рядом с Лестой. Поначалу его ужасало возвращение к бесплотности, но со временем он и в этом стал находить свои плюсы. За эти несколько недель, прошедшие с того момента, как Джувенел дал обещание дагуэре не вселяться в чужие тела, он успел побывать практически во всех уголках Альграссы.

Днем он наблюдал за прилежной учебой Лесты и ее разговорами с духами, которым требовалась помощь. Ночью — отправлялся куда глаза глядят, чтобы утром снова вернуться в ставший уже родным дом.

И за все это время Джувенел ни разу не увидел своего отца.

В один из дней, едва отличимых друг от друга бесплотный маг с интересом наблюдал за занятием сидящей на кровати Лесты. Девушка вышивала картину, тонкие пальцы порхали в воздухе, и на белой ткани стежок за стежком расцветал прекрасный цветок. Когда вышивка была закончена, Леста с гордостью продемонстрировала любимому картину. Взглянув в окно, дагуэра повернулась к Джувенелу с немного грустной улыбкой.

— Пора спать, — произнесла она, будто извиняясь. — Увидимся завтра?

— Спокойной ночи, — тихо ответил призрак.

Леста легла, положив руку под голову, и вскоре уже крепко спала. Долгое время Джувенел стоял, любуясь своей прекрасной возлюбленной. И, как обычно, жалел лишь о том, что не может ее обнять.

Внезапно какое-то движение привлекло внимание Джувенела. Неподалеку от него стояла призрачная женщина с длинными волосами и привлекательным лицом. Именно она звала мага, когда тот вселялся в тело Клэмерта.

— Наконец я тебя нашла, — облегченно вздохнула незнакомка. — Нелегко было это сделать — я однажды упустила твой след и с трудом его снова нашла.

— Кто… ты? — спросил Джувенел, кинув взгляд на Лесту. Девушка по-прежнему спала.

— Твоя мать, — ответила призрачная женщина, подтвердив его догадки. — Кароль Альвер.

Бесплотный маг нахмурился.

— Отец говорил, что мою мать зовут Арнояра, — непонимающе откликнулся он.

— Дело в том, что тот, кого ты считаешь своим отцом, таковым не является, — ошеломил его призрак.

— Я тебе не верю, — холодно заявил Джувенел. — Я не помню свою мать, зато хорошо помню своего отца.

— Это ложная память, — спокойно возразила Кароль. — Я наблюдала за тобой все время с тех пор, как ты отправился на войну с герхантами. Я сильно за тебя переживала. И я видела все, что тогда произошло. Тебя сильно ранили — один из герхантов кинул в тебя каменную глыбу, что чуть тебя не убило.

Странствующий рунный маг нашел тебя, умирающего, и вылечил, наложив первую руну на твое тело. Он страдал от неизвестной ему болезни и скитался по миру в поисках исцеления. Так ничего и не найдя, вернулся на свою землю, не подозревая, что там вовсю идет война с двухголовыми великанами. Ему нужен был тот, кто помог бы ему, слабеющему день ото дня, и тут на его пути появился ты.

— Откуда ты все это можешь знать? — скептически хмыкнул Джувенел.

— Другие духи рассказали мне об этом. Когда я увидела, что происходит, я как сумасшедшая металась по миру в поисках того, кто мог бы объяснить мне причину произошедшего. Я просто пыталась понять, как помочь тебе вернуться к своей настоящей жизни. Ведь когда Руфорд наложил на твое тело первую руну, он наполнил твой разум ложной памятью и заставил тебя поверить, что он — твой отец. И в то же мгновение ты забыл своих родных — настоящего отца и сестру.

— У меня есть сестра? — глухо переспросил призрак. — Но… если это действительно правда, зачем Руфорду понадобилось внушать первому встречному, что тот — его сын?

— Потому что он умирал. Привлечение рун не могло ему помочь излечить болезнь, так как иссякала и его магия. Руфорду нужен был человек, который каждый день отдавал бы ему часть своих сил, не требуя ничего взамен. Кто еще мог сделать это, кроме родного сына? Он надеялся продержаться с твоей помощью до тех пор, пока не отыщет на Альграссе целителей.

— Которых мы так и не нашли, — тихо добавил Джувенел.

Дух вспомнил, как Руфорд спросил, хочет ли он овладеть магией рун. Парень дал согласие, не понимая, почему не был готов на это раньше, на что отец ответил — время пришло, хотя для этого ему и придется отдать часть своей магической силы. Сам процесс накладывания рун-татуировок на кожу оказался чрезвычайно болезненным. Руфорд ножом рисовал на теле Джувенела руны, а затем заполнял их своей магией — после этого они приобретали серебристый цвет.

Потом отец начал учить его самой рунной магии, тому, как, благодаря ей, можно привлечь магию извне. Вскоре Джувенел смог находить в воздухе потоки энергии — следы магии после чужих заклинаний и магический действий, излучения от магических предметов — и направлять их в свое тело.

Начиная с того момента, когда у Джувенела впервые получилось привести в действие свою руну, он каждый день накладывал ее на тело Руфорда, чувствуя, как при этом из него высвобождается часть магической энергии. И руна эта имела лечебное свойство.

Получалось, что Кароль говорила правду.

— Этого не может быть, — упрямо повторял призрак, уже не веря в то, что говорит.

— Я дам тебе время, — мягко произнесла призрачная женщина. — Время принять сказанное мной. Когда будешь готов — скажи мне об этом. Теперь я всегда буду рядом с тобой.

— Готов к чему? — глухо спросил Джувенел.

— Отказаться от несуществующего прошлого, и жить настоящим, — был ее ответ. — Заново познакомиться со своей семьей. Твоя сестра и отец… с ума сходят от беспокойства, не зная, жив ты или мертв.

— Я не смирился с тем, что погиб так глупо, отдав свою жизнь проклятому Древнему! И никогда не смирюсь. Я буду искать выход до тех пор, пока его не найду.

— Я понимаю, — улыбнулась Кароль, но в ее глазах плескалась печаль. — Я для тебя чужая, а в мире живых есть человек, ради которого стоит там находиться. Я приму любое твое решение. Просто знай это.

Не успел Джувенел произнести ни слова, как его мать исчезла, растворившись в воздухе. А он даже не успел узнать свое настоящее имя.

Еще долго призрак стоял, глядя в пустоту.

4

Обратная дорога прошла в полном молчании. Эва до сих пор не могла поверить в то, что у мастера-иллюзора пропал дар. Это казалось слишком невероятным.

Больше всего Грейча пугало то, что он прогневал Леграту, Королеву Грез, и тем самым заслужил от нее страшное наказание. Теперь постройкой его дома занимался друг, а тренировки в Ратовайн проводить стало некому.

Перед тем, как Керенас и ясновидица покинули Пахир, мастер-иллюзор сказал, что намеревается отправиться в Тарагет вместе с другими лишенными дара. Он надеялся получить от Леграты ответ и понять, что им делать дальше.

Эва тяжело вздохнула. Девушка никогда не видела учителя таким подавленным, и ей трудно было смириться с тем, что помочь ему она не в силах. Вецвольд и Хелея тоже не выглядели радостными и не пытались завести разговор. Поглощенная мыслями о неожиданном исчезновении дара Грейча, Тень не заметила, как перед ними оказалась величественная крепость.

Компания вошла в Ратовайн. На первом этаже группа Керенас, проживающих в самой крепости, окружила Бреана. Заметив их появление, командор спросил:

— Вы нашли Грейча?

— Нашли, — глухо доложил Вецвольд. — Но в не самом лучшем расположении духа.

— Говори, — коротко приказал Бреан.

— Его дар пропал. Он… не может больше сотворить ни одной иллюзии, даже наипростейшей.

Керенас зашумели.

— Что же такое со всеми творится? — вскричала Ханга, немолодая Керенас со свежим рубцом, опускающимся от уголка рта.

— Со всеми? — не поняла Эва.

Бреан остановил взгляд своих карих глаз на девушке и пояснил:

— Боюсь, что Грейч Атар — не единственный, кто потерял возможность управлять своим даром. И я говорю не только об иллюзорах. Несколько дагуэров и менакеров также подверглись… как они утверждают, проклятию. На самом же деле никто не понимает, что с ними случилось.

— Проклятие? — расширив глаза, прошептала Хелея. Тень, стоявшая рядом, услышала в голосе ясновидицы нарастающую панику и ободряюще сжала ей руку.

— Что самое странное, не у всех магические способности пропали бесследно — у некоторых они, наоборот, вышли из-под контроля.

— Это как? — нахмурился Вецвольд.

— Один из менакеров последние сутки ходит с черной повязкой на глазах, — отозвался Бреан. — Причина этому — его неуемный дар. Как только он посмотрит на любой предмет, он тут же взлетает в воздух.

— Телекинез? — заинтересовалась Эва. — Немногие даже самые талантливые менакеры могут им обладать!

— К сожалению, в данном случае способности менакера не приносят ему ничего, кроме проблем, — сухо ответил командор. — Весь его дом разгромлен им же самим, сам мужчина серьезно пострадал, когда на него упал тяжелый комод. С тех пор он и не снимает с глаз повязку.

— Вы тоже думаете, что это проклятие? — спросил Вецвольд.

Бреан тяжело вздохнул.

— Я не знаю, что и думать. Совет уже обо всем осведомлен, и он постановил, что заниматься решением этой проблемы должна именно имперская разведка. Так что, если узнаете что-то новое — немедленно сообщите мне.

Ему вразнобой ответили голоса членов имперской разведки. Эва задумчиво кусала губы, пытаясь понять, чем она могла бы помочь командору. Девушка так и не сумела придумать ничего путного, кроме как обратится к Шелане. Но, несмотря на недавнюю помощь колдуньи, Тень решила оставить этот вариант как самый крайний. Было в этой красивой женщине что-то такое, что настораживало Эву, внутреннее чутье призывало ее держаться от Шеланы подальше.

— Поедем домой? — предложила Тень, на что Хелея с облегчением согласилась.

Когда они направлялись к своим лошадям, ясновидица бросила на подругу хитрый взгляд.

— Ни за что не поверю, что ты оставишь Бреана самому разбираться с этой проблемой, — произнесла элкари.

— Конечно, нет, — с готовностью ответила Эва. — Я думаю съездить завтра к пострадавшим, включая менакера, обладающего телекинезом, и выяснить у них все, что происходило с ними в последние дни. Должно же быть между ними что-то общее? Вряд ли проклятие — если это действительно проклятие — было наложено на них без причины. Но это завтра, сегодня нам нужно отдохнуть.

Ясновидица кивнула, но тревога так и не ушла из ее глаз.

— Хелея, все будет в порядке, — мягко произнесла Эва. — Проклятие не коснется тебя — я всегда буду рядом. И всегда буду тебя защищать.

Элкари улыбнулась, ее глаза потеплели.

— Я знаю, — коротко отозвалась она.

5

Долгие недели пребывания в Ордене Найдру подходили к концу. Многие девушки и парни обучались здесь на протяжении многих месяцев, а то и лет. Но у Рейнары не было столько времени — судя по новостям из внешнего мира, война между росахами и галгредами набирала обороты, а Тахон, убийца ее родителей, продолжал бесчинствовать, обрекая на гибель невинных людей.

Поэтому Рее приходилось прикладывать все усилия, чтобы в кратчайшие сроки научиться всем премудростям черной магии. Она спала не больше двух часов в день, чтобы победить время, играющее против нее. Книги заполонили все пространство комнаты, которую ей выделили. В то время, когда остальные, решая отвлечься от тяжелых занятий, выходили на поверхность, она оставалась в гордом одиночестве, которое скрашивали лишь древние фолианты.

— Магия найдру — вуду, шаманизм, ритуалы, наряду с рунной позволяет использовать магию не изнутри, а извне, — объясняла Гелада на ее первом занятии. — Но если на то, чтобы руны-татуировки прижились на теле и обеспечили притягивание магической энергии, должно уйти несколько месяцев, то ритуалы — главное средство найдру для привлечения энергии, можно изучить гораздо быстрее. Конечно, если найдется достойный учитель.

— То есть только эти два вида магии позволяют обычному человеку стать магом? — наморщила лоб Рейнара.

Гелада кивнула.

— К сожалению, магия иллюзоров, элкари, менакеров, хладных и игнисов, дагуэров и латоэров, простым людям недоступна. Не говоря уже о древней магии, недоступной никому, кроме самих Первородных. Кстати, раз я заговорила о различных кланах, населяющих Альграссу и Ожерелье островов, стоит рассказать тебе об одном ритуале, требующим от найдру всех имеющихся магических сил. Но результат, поверь мне, того стоит, и если тебе когда-нибудь удастся совершить нечто подобное, я буду гордиться своей ученицей.

Рейнару заинтересовали слова Гелады. Усевшись удобнее на холодном каменном сидении, девушка приготовилась внимать каждому слову. Властительница найдру откинула назад длиннейшие волосы, которые по нескольку раз на дню ей расчесывали ученицы, и начала объяснять.

— В нашем мире есть четыре противоположных типа магии и клана, которые ею обладают. Отшельники-анарии не в счет — хотя в их крови и течет магия жизни, целого клана, обладающего магией смерти, слава богам, не существует. Я же говорю о хладных и игнисах — думаю, с этим все ясно, и латоэрах и дагуэрах. Созвучие названий двух последних кланов не случайно — они оба действительно имеют одни корни, — заметив удивление Реи, Гелада пояснила. — Об этом не любят говорить ни дагуэры, ни латоэры, поэтому очень мало людей и не-людей знают правду. В основном, это те, кто имел или имеет доступ к дневникам и летописям Древних.

В анналах истории записано, что первыми, кто появился после Древних, были эры, изначально не обладающие магическими способностями. В самом начале существования клана к эрам обратились два бога — богиня живого мира Диеманора и бог мира мертвых Ратак. Они оба хотели почитания и поклонения нового народа, а взамен могли дать им часть своей божественной сущности, наделив магией. И перед эрами предстал выбор, какие из магических способностей и какого бога предпочесть. Именно тогда клан распался на два — тех, кто выбрал живое — латоэров, и тех, кто выбрал мертвое — дагуэров.

С тех пор латоэры и дагуэры ненавидят друг друга. Латоэры уверены, что потомки эров вступили на темный путь, поклявшись почитать Ратака, и считают их выбор чудовищным. А дагуэры, в свою очередь, не выносят презрения со стороны бывших собратьев, считая глупым и несуразным их главный принцип не причинять никому ни малейшего вреда даже под угрозой собственной смерти.

Рейнара молчала, пораженная незнакомой ей историей мира. Затем возбужденно облизала губы, предположив:

— Так, может, хладные и игнисы тоже раньше были единым народом?

Гелада сдержанно улыбнулась, глядя на нее.

— Если и так, то мне об этом ничего не известно, — отозвалась она. — Но продолжим. Существует сильнейший ритуал, называемый Гвенадуэй. Для его выполнения необходимо забрать магическую энергию у четырех представителей названных мною кланов. Разумеется, потеря энергии временная, но для полного ее восстановления им понадобиться несколько дней.

— То есть найдру, выполняющий этот ритуал, должна вобрать эту силу в себя? — уточнила Рейнара.

— Нет, Рея. Просто подойти к существу, обладающему магией, и забрать ее себе — невозможно, к счастью для всех нас. Если бы все люди и не-люди могли обладать таким умением, представь, к чему бы это привело. Для вытягивания энергии нужна одна из сфер — магического изобретения Первородных. К сожалению, осталась их не так много — сфера разрушается, как только кто-то поглощает заключенную в ней силу.

Новоиспеченная найдру озадаченно посмотрела на Властительницу.

— Не понимаю, — нахмурилась Рея. — Ведь Древние существовали тогда, когда все остальные народы еще не появились. А потом кланы жили на Ожерелье островов, не имея доступа к Альграссе. Зачем тогда Первородным нужно было создавать Сферы для ритуала Гвенадуэй, для которого нужны другие кланы?

— Насчет Древних и прочих кланов ты не ошиблась — терпеливо ответила Гелада, — до смерти Первородных Альграсса действительно была окружена магическим куполом — могущественные маги не желали видеть на своей земле чужаков, к тому же многие из них боялись дальнейшего кровосмешения и того, что полукровки неизбежно будут слабее своих родителей. Но Сферы были созданы Древними не для Гвенадуэя — этот ритуал был придуман гораздо, гораздо позже.

Назначение этих артефактов было таково: когда Первородный, дожив до определенных лет, начинал чувствовать приближающуюся смерть, он заключал все свои магические силы в сферу. Наполненная сфера передавалась следующему по старшинству магу — сыну или дочери. В этом и заключался один из секретов возрастающей от потомка к потомку магической силы Древних. Очень часто родители маленького Первородного отказывались от дара отца, отдавая силу ребенку. И когда наступало время им умирать, свой собственный дар отдавали ему же. Тогда появлялись по-настоящему сильные маги.

— Последний правитель Альграссы был одним из них? — заинтересовалась Рея. — Ведь о его магической силе до сих пор ходят легенды.

Гелада кивнула, явно довольная смышленостью ученицы.

— Родители Дехаорма с самого его рождения знали, что ему уготовано великое будущее. Поэтому они решились на крайний шаг — умерли раньше времени, лишь бы отдать свою силу мальчику. Более того, они убили его брата, опустошив его.

— Что? — вскричала Рейнара. Девушка, проходящая мимо комнаты, где занимались Властительница и молодая найдру, вздрогнула от крика, и недоуменно посмотрев на нее, поспешила ретироваться.

— Думаю, тебе хорошо известно, что, полностью лишившись магической энергии, Древний погибает. Брат Дехаорма был его близнецом, но, как это иногда бывает, он был намного слабее и болезненнее. Разумеется, древняя магия, текущая в его крови, отчасти излечивала его, но родители близнецов рассудили, что слишком много его магической энергии утекает зря. Тогда и было решено лишить его силы, а вместе с тем, и жизни, чтобы дать возможность их здоровому сыну добиться невероятного могущества.

— Это… чудовищно, — прошептала Рейнара. — Если бы мои мама и папа совершили бы что-то подобное…

Она замолчала, не в силах выразить свои эмоции словами.

— У Первородных несколько иные понятия морали, — спокойно заметила Гелада. Казалось, невероятно жестокий поступок родителей Древнего по отношению к собственному ребенку совершенно ее не смущал. — Они готовы на все, лишь бы добиться поставленной цели. А проигрыш для них страшнее смерти. Родители Дехаорма жаждали, чтобы их сын стал правителем Альграссы. Что и произошло.

Властительница найдру остановила изучающий взгляд на погрузившуюся в свои мысли Рейнару.

— Я знаю, что тобой движет не просто желание стать сильнее и показать другим свое могущество, — произнесла Гелада, подходя ближе. В ее голосе прозвучали нотки сочувствия. — Жажда мести, желание наказать того, кто пролил кровь твоих близких и того, кто заставил страдать тебя саму… мне так это знакомо. Если ты останешься верна своей цели — я дам тебе одну из оставшихся у меня сфер, и научу ритуалу Гвенадуэй.

Зачарованно глядя снизу вверх на Властительницу, Рея не смогла произнести ни слова.

6

Эва стояла возле окна ранним утром, снова недовольная унылой погодой. Ей так хотелось тепла и солнца! Девушка едва помнила прошедшее лето — все время было отдано изматывающим тренировкам с иллюзором. Тень готовилась стать Керенас, и предвкушала этот момент как один из лучших в своей жизни.

И что теперь? Да, ей удалось вступить в имперскую разведку, но сделало ли это ее жизнь счастливее? Интереснее и сложнее жизнь Эвы, несомненно, стала, но проблем и опасностей появилось значительно больше.

Как всегда в такие минуты Тень вспомнила об Энтони. И внезапно поняла, что сейчас отдала бы все что угодно за один только разговор с ним. Даже работа Керенас — мечта Эвы, появившаяся еще в детстве, теперь была не так важна. Она боялась их повторной встречи, она не знала, в каком обличии увидит его и не знала, увидит ли его вообще. Но попытаться стоило.

Приняв важное для себя решение, Тень улыбнулась — впервые за время, прошедшее с их неожиданной встречи с братом. Эва бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж, намереваясь разбудить Хелею и попросить ее найти таинственную спутницу брата. И тут раздался крик.

Кричала ясновидица.

Преодолев лестницу со скоростью молнии, Эва влетела в гостевую комнату. Ее глазам предстала странная и пугающая картина — Хелея, завернутая в кокон. Приглядевшись, Тень похолодела — элкари опутала паутина!

Страх в глазах ясновидицы был просто непередаваем, она беспрестанно кричала, умоляя освободить ее. Эва попыталась разорвать паутину руками. Верхний слой кокона мерзко лип к рукам и с легкостью разрывался. Но добраться до тела Хелеи оказалось чрезвычайно тяжелым делом — казалось, ясновидицу окутали тысячи слоев паутины, намертво склеившихся друг с другом.

Тогда Тень выхватила из пояса кинжал и попыталась разрезать кокон.

— Хелея, прошу тебя, не вертись, — взмолилась Эва. — Я ведь могу тебя поранить!

Элкари, словно не слыша ее, продолжала извиваться в бессмысленной попытке освободиться от пут. В конце концов, Тени все же удалось просунуть кинжал в пространство между слоями паутины и ясновидицей, и, вспоров кокон резким движением, освободить ее.

Хелея вскочила, чуть не сбив подругу, и принялась лихорадочно отряхиваться, избавляясь от прилипшей к платью паутины. Но успокоилась она только тогда, когда сорвала с себя одежду, оставшись в нижнем платье. Всхлипывая и дрожа, ясновидица смотрела на остатки кокона, лежащие на полу. Эва молча протянула девушке одеяло, в которое та тут же закуталась.

— Пойдем вниз, — предложила Тень.

Хелея кивнула и тут же исчезла за дверью. Осторожно переступив через склеенные слои паутины, Эва последовала за ней.

Она обнаружила элкари за большим обеденным столом с чашкой ее любимого ромашкового чая. Руки Хелеи тряслись, и почти все содержимое кружки пролилось, но Тень лишь молча вытерла стол и села напротив девушки. Дождавшись, когда судорожные всхлипывания подруги затихнут, Эва мягко спросила:

— Хелея, что произошло?

Ясновидица, осушив чашку до дна, поставила ее на стол. Обняв себя за плечи, девушка тихо произнесла:

— Мой дар исчез.

— Что? — ошеломленно вскрикнула Тень.

— Как только проснулась, я сразу вспомнила вчерашнюю историю про менакера. И… решила проверить, все ли… у меня в порядке, — объяснила Хелея. Она говорила, запинаясь и было заметно, как нелегко ей даются слова. — Начала плести паутину и поняла… Боги, это был кошмар! Я сразу увидела, что паутина — настоящая, но не смогла остановиться. Она начала охватывать мои руки, затем все мое тело. Не знаю, почему не позвала тебя сразу. Я будто онемела от страха, не могла произнести ни слова… пока не поняла, что кокон сжимается все туже… будто хочет меня задушить.

Эва принялась нервно сжимать и разжимать ладонь в кулак, впиваясь ногтями в кожу.

— Не понимаю, — резко произнесла она. — Я ничего не понимаю! Я ведь была рядом и я… прости, я обещала, что смогу тебя защитить, но слова не сдержала.

— Эва, ты тут ни при чем, — округлила глаза ясновидица, — ты не можешь винить себя в том, что произошло!

— Но как проклятие смогло тебя коснуться? Я же видела — никто вчера к тебе не приближался ни на шаг? Не считая, конечно, меня и остальных Керенас.

— Возможно, это как-то связано с твоим учителем? — предположила Хелея. — Ведь его дар тоже пропал, хотя это и не привело к таким… неприятным последствиям.

— Да, если ты не считаешь неприятными последствиями исчезновение дома и отсутствие магии иллюзии, — сухо ответила Эва.

И только заметив на лице ранимой подруги обиду, Тень спохватилась.

— Хелея, прости. Просто мне не хочется думать, что во всем этом может быть виновен Грейч Атар.

— Я и не говорила, что он виновен, — прохладно ответила ясновидица. — Я лишь предположила, что это проклятие может передаваться от одного проклятого к другому.

— А ведь это действительно может оказаться правдой, — задумчиво произнесла Эва. — Надо поговорить со всеми пострадавшими и выяснить, с кем они общались до этого.

Заметив, что Хелея поднимается, Тень бросила на нее обеспокоенный взгляд.

— Может, тебе лучше остаться дома и отдохнуть? — спросила Эва. — Я могу съездить одна.

— Мне лучше занять себя чем-нибудь, но не находится в запертом помещении наедине со своими мыслями. Мне только нужно одеться.

— Хорошо, — кивнула Тень.

Она уже была на полпути к выходу из кухни, как вдруг замерла.

— Что-то не так? — забеспокоилась Хелея.

— Я просто вспомнила, зачем я шла к тебе, до того, как услышала твой крик, — медленно произнесла Эва. — Ты говорила о нити Судьбы, помнишь? О том, что мы с Энтони крепко связаны ею, и мы просто обязаны встретиться?

— Помню, — недоуменно нахмурилась ясновидица, явно не понимая, к чему клонит подруга.

Тень резко вскинула голову, чувствуя, как рушится ее надежда на новую встречу с братом.

— Хелея, что, если ты ошиблась и встретиться снова нам не суждено?

7

Леста? — изогнула бровь открывшая дверь Шелана. — Не ожидала увидеть тебя после того, как ты отдала кольца. Да еще и среди ночи.

— Работают? — поинтересовалась дагуэра, входя в дом.

Лицо колдуньи приняло выражение, ясно говорящее «ты лезешь не в свое дело».

— Извините, я просто сильно нервничаю, — смутилась девушка. Сев на резную скамью, она сложила руки на коленях.

— Из-за беременности? — осведомилась Шелана.

— Вы тоже это видите? — тихо произнесла Леста. — Да, наверное.

Колдунья снисходительно посмотрела на дагуэру.

— Разумеется. Единственное, что меня смущает — Джувенел то призрак, то некрис. Знаю, это не мое дело, но…

— Ребенок его, — зардевшись, ответила девушка. — Он тогда был в теле Клэмерта. Я просто не думала…

Шелана подошла к окончательно стушевавшейся Лесте и произнесла:

— Ты поэтому ко мне пришла?

— Я пришла за советом, — вскинув голову, с надеждой ответила дагуэра. — То, что я скажу, прозвучит, наверное, чудовищно и жестоко…

— Только не для меня, — усмехнулась колдунья.

— Шелана, поймите — то, что в теле Клэмерта тогда была душа Джувенела — ничего не значит. То есть для меня это, конечно, тогда значило очень много, но я… я не думала…

— Вдохни и выдохни.

Леста послушалась и сделала глубокий вздох. Закрыв глаза, она посидела так некоторое время, не произнося ни звука. Затем предприняла вторую попытку, говоря уже более спокойно и ровно:

— Шелана, я боюсь, что мой ребенок, потомок Древнего, будет иметь черты человека, который не остановится ни перед чем, лишь бы достичь своей цели. Который готов убить, лишь бы добиться своего. Я говорю о Клэмерте, конечно. К тому же… когда я думала о нас с Джувенелом, я мечтала, что наш ребенок будет похож на него, настоящего.

— И что же ты хочешь? Хотя, думаю, я уже знаю ответ, — хладнокровно добавила Шелана.

Леста закрыла лицо руками, не желая показывать колдунье слезы.

— Пусть лучше я буду чудовищем, но не мой ребенок, — сдавленно произнесла дагуэра.

— Хорошо, Леста, я помогу тебе. Более того, я могу помочь вам обоим. Но плату ты знаешь — твой дар мне без надобности, а вот умения Джувенела могут пригодиться. Если все получится, он должен согласиться вновь выполнять мои поручения.

— Джувенел? — удивилась девушка. — Но он же…

— Призрак, — кивнула Шелана, — я помню. Но есть кое-что, что может это изменить, а именно — твой ребенок. За дитя в утробе или новорожденного решает его мать. Ее желание — его желание. Я могу вдохнуть жизнь ребенка, которого ты носишь под сердцем, в Джувенела. Тогда и не станет нежеланного для тебя ребенка, а твой возлюбленный вернет себе прежнее живое тело.

— То есть тем же, кем стала ты? Или… Клэмерт? — поразилась Леста. Глядя на красивую и живую колдунью, девушка с замиранием сердца представляла, что таким же снова может стать и Джувенел. Больше никаких перемещений в другие тела и потерь рассудка.

Вспомнив о нем, дагуэра быстро огляделась вокруг. Нет, ее любимого нигде не было видно. Леста была готова в любой момент направить разговор в другое русло, если Джувенел все же появится в доме колдуньи. Он ничего не знал о ребенке. Но не только у нее были секреты. Последнее время ее любимый призрак был задумчив, девушка видела — что-то гложет его изнутри. Но что — не знала.

Теперь же у Лесты появился шанс сделать их жизнь такой, какую они оба заслуживали. Просто парень и девушка, любящие друг друга. А после — и их дети, похожие на своего настоящего отца, а не на жестокосердного и беспощадного Древнего.

— Что мне нужно сделать? — решившись, осведомилась дагуэра.

Задавая вопрос Шелане, она мечтала лишь об одном. Что Джувенел сможет ее простить.

8

— Ничего не понимаю, — произнесла Эва, нервно меряя шагами зал своего дома. — Не может быть, что нет никакой связи между всеми вами!

— Ты имеешь в виду — нами, проклятыми? — невозмутимо уточнила Хелея.

— Нет, я не это имею в виду, — несколько раздраженно ответила Тень.

Девушку злило то, что столько времени было потрачено впустую на поиски и разговоры с так называемыми проклятыми. Эва была уверена, что предположение Хелеи насчет передачи проклятия другому человеку, обладающему магическими способностями, окажется верным. Но никакого подтверждения этому она, как ни старалась, так и не нашла.

К тому же, неожиданно для Бреана и остальных, оказалось, что эти случаи далеко не первые. Один из пострадавших рассказал, что слышал от своего друга подобную историю — несколько десятков лет назад его мать, дагуэра, внезапно лишилась способности слышать духов. Тревогу она не стала поднимать просто потому, что для нее это стало счастливым избавлением.

Керенас, расспрашивающие людей о подобных случаях по всей Империи, пришли к пугающему выводу — людей и не-людей с пропавшим или измененным даром было уже несколько десятков, но только в последнее время проклятие стало обрушиваться настолько часто.

— У потерявших контроль над магией разный возраст, живут они в разных городах, среди них есть и мужчины, и женщины, — подводила черту Тень. — Многие знакомы друг с другом, остальные — нет. Вдобавок некоторые из них перед тем, как это произошло, даже не выходили из дома, а значит, и передать проклятие им было некому. Ничего не понимаю.

Увлеченная монологом, Эва не сразу обратила внимание, что Хелея зовет ее и указывает на что-то рукой. Приглядевшись, девушка увидела сидящую на подоконнике золотистую бабочку. Милейшее создание легко вспорхнуло в центр комнаты и через мгновение обратилось призрачной женщиной.

— Цеара? — растерялась Тень.

Талани выглядела сильно обеспокоенной. Эва видела — что-то терзает светлого духа изнутри, и почувствовала, как холодеют руки. Что могло произойти такого, что настолько напугало бессмертное существо?

— Ты нужна моему народу, — произнесла Цеара, обращаясь… к Хелее.

— Я? — удивленно распахнула глаза ясновидица. — Что-то случилось?

— Пока еще нет, но… Долина неспокойна. Старшую талани, Ферайс, охватило предчувствие надвигающийся беды, так же, как это было, когда погибли Древние. Для того, чтобы открыть в себе пророческий дар, Ферайс должна была отдать мне свою силу, но вместо этого она приказала мне найти тебя, Хелея.

— Но зачем? — изумленно воскликнула ясновида.

— Я рассказывала Ферайс о тебе после вашего первого визита. И теперь, когда на Старшую снизошло прозрение, она сумела понять лишь одно — гибель Древних неразрывно связана с тем, что вскоре должно произойти. Ферайс хочет сплести паутину прошлого, чтобы узнать разгадку смерти Первородных и способ предотвращения новой катастрофы. Элкари — единственные, кто может ей в этом помочь.

— Но я не могу видеть прошлого и никогда не могла! — возразила Хелея. — Только настоящее и очень близкое будущее.

— Сила Ферайс поможет тебе увидеть прошлое в сплетенной тобой паутине, — спокойно отозвалась Цеара.

— Мне жаль, но сейчас Хелея уж точно никак не сможет вам помочь, — вклинилась в разговор Эва.

— Но почему? — в голосе светлого духа зазвенело недоумение. — Вы хоть понимаете, что все кланы на Альграссе скоро может постигнуть та же участь, то и Древних когда-то?

— Цеара, я все понимаю! И мы так же напуганы, как и вы. Но… у Хелеи пропал дар, и сделать с этим мы ничего не можем!

Тень, как могла более подробно, рассказала талани о произошедшем. По призрачному лицу было трудно понять реакцию Цеары. Скрестив полупрозрачные руки на груди, женщина молчала.

— Вы можете нам помочь в решении нашей проблемы? — с надеждой спросила ясновидица.

— Боюсь, что нет. Я рассказала вам о прозрении Ферайс просто потому, что не могла смолчать о таком. Но обычно мы не вмешиваемся в дела людей и не-людей.

— Конечно, — язвительным тоном отозвалась Эва, — ведь мы же — не Древние. Мы всегда были и будем для вас чужаками, пришедшими на ваше место!

Цеара молчала. Тень ощутила, как нарастает напряжение между ней и светлым духом, но исправлять это было уже поздно.

— Это не значит, что мы бросим Альграссу на произвол судьбы, — наконец нарушила тишину талани. — Мы найдем другую элкари, которая и сплетет паутину.

— И сколько времени вам потребуется, чтобы ее найти? Столько же, сколько нужно для того, чтобы все жители Альграссы были уничтожены в одночасье?

— Эва, но ведь никто даже не знает, от кого или от чего исходит проклятие, — мягко вступилась за светлого духа Хелея.

— Вы хотите сказать, что и вы этого не знаете? — недоверчиво спросила Тень у талани.

— Я уже говорила — мы не всесильны, — сухо произнесла Цеара. — Наша магия заключена в Долине, в остальном мире мы практически обычные призраки. Да, мы были когда-то Древними, но… ключевое слово здесь — были.

— Цеара, сколько времени прошло между предсказанием Иссаны и смертью Первородных? — уже дружелюбнее спросила Тень.

— Прошло слишком много лет, чтобы я смогла точно ответить на твой вопрос. Но, если примерно, то по людским меркам прошло несколько недель.

— Просто дайте нам немного времени, — попросила Эва. — Я попытаюсь разобраться в происходящем и найти решение.

— Вы знаете, где меня искать, — произнесла талани. Тень не успела произнести ни слова, как Цеара обернулась бабочкой и выпорхнула в приоткрытое окно.

Эва и Хелея молча смотрели ей вслед.

9

— Что ж, попробуем еще раз? — произнесла Эва. — Несколько людей и не-людей, никак не связанных между собой, получают проклятие — их дар либо исчезает, либо выходит из-под контроля. Некоторые из них постоянно находятся среди других людей. Например, Фоин Таман — менакер, состоящий на имперской службе или дагуэра Милвин, которая зарабатывает деньги на помощи людям, потерявшим близких. Но что делать с теми, кто последние дни провел в уединении? Как могло проклятие настигнуть их? Не по воздуху же?

Хелея вздохнула.

— Эва, я не знаю. Если пострадавших людей действительно ничего не объединяет, это можно объяснить — возможно, некто накладывал проклятие на абсолютно случайную жертву. Но что касается твоего второго вопроса, то ответа на него у меня нет.

Тень перестала ходить взад-вперед и присела на краешек кровати рядом с расстроенной ясновидицей. Опустив голову, Хелея прошептала:

— Это проклятие… Знаю, я пострадала не одна, но… Мне страшно, Эва! Неужели мы погибнем так же, как и Древние до нас? Меня убивает то, что в кои веки я действительно могла бы помочь, а мои способности… испарились.

— Ты всегда мне помогала, — ободряюще улыбнулась Тень. — Разве не помнишь, сколько раз ты выручала меня и Керенас? Без тебя росахи или Древний давно бы уже завладели шкатулкой, и неизвестно, к чему бы это привело. А насчет пророчества Старшей талани… Она ведь не сказала, что именно произойдет, сказала лишь, что это связано с гибелью Древних. Возможно, все не так страшно.

— И если мой дар не вернется, и талани не успеют найти других элкари, мы узнаем об этом в последний момент, и ничего изменить мы уже не сможем, — тихо отозвалась ясновидица. — Хотела бы я, чтобы то утро, когда я обнаружила пропажу дара, никогда не наступило.

Эва хотела было что-то сказать, попытаться успокоить и утешить подругу, но внезапно замерла на полуслове.

— Хелея, ты гений!

— Да? — искренне удивилась элкари.

— Да, — вскочив, Тень снова принялась ходить по комнате перед ничего не понимающей ясновидицей. — Не понимаю, как я не подумала об этом раньше! Утром! Ты сказала, что обнаружила пропажу дара утром.

— Верно, — кивнула Хелея с недоуменным видом.

— Фоин Таман устроил погром в своем доме тоже утром. Один из дагуэров сказал, что у него была тяжелая ночь — ему снился кошмар, а когда он проснулся, на него налетели тысячи призраков, наперебой умоляющие о помощи. Мастер-иллюзор должен был начать занятия с самого утра, но он не пришел в Ратовайн, потому что магия иллюзии перестала ему подчиняться.

— Хорошо, — медленно проговорила ясновидица и тут же спохватилась. — То есть, плохо, конечно. Но… дальше-то что? Ты подчеркиваешь, что проклятие накладывалось на людей по утрам, но что это нам дает?

— Не по утрам, а ночью, — терпеливо объяснила Эва. — Хелея, у пострадавших людей есть одно общее, как и между всеми людьми и не-людьми Альграссы — все мы видим сны.

Хелея пораженно уставилась на подругу.

— Ты хочешь сказать…

— Кто-то врывался в ваши сны и изнутри накладывал проклятие. Только так можно объяснить повсеместное исчезновение дара.

10

Джувенел все же решил рассказать Лесте о том, что сказала ему Кароль. Ему потребовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью, что человек, которого он считал своим отцом, оказался лжецом.

Его жестоко обманули. Снова. Призрак помнил, как сходил с ума от горя, когда Руфорд умер. Все время, прошедшее со дня его смерти, Джувенел винил в ней себя, думая, что мог бы приложить больше усилий для того, чтобы найти анариев. Что наложенные им на тело отца руны были слишком слабы, чтобы не дать тому умереть.

Джувенел не говорил любимой правду лишь потому, что чувствовал себя дураком. Сначала он несколько месяцев скитался по Альграссе с лже-отцом, забыв свою настоящую семью. Каждый день маг отдавал Руфорду все свои силы без остатка, так, что потом еще долго не мог встать. А после — снова ложь, и, как результат — его нелепая смерть. И наконец — неудачные попытки обмануть судьбу и вернуть себе прежнюю жизнь.

Но сейчас Джувенел понял — что бы ни происходило в его жизни, Леста должна об этом знать. Тайны между любимыми лишь отдаляют их друг от друга и разрушают со временем саму любовь…

Осенним утром призрак в очередной раз появился в доме дагуэры. Девушка сидела на кровати и целиком была поглощена чтением толстого фолианта в кожаном переплете. Увидев его, Леста обрадовалась и тут же вскочила с кровати.

— Джувенел, мне нужно отправиться к Шелане, — произнесла девушка и ее лицо приняло серьезное выражение.

— Зачем?

Леста ответила уклончиво и поспешно начала собираться в дорогу. От нее исходило напряжение, жесты были резкими, дерганными.

— Что-то случилось? — забеспокоился призрак.

— Ты все узнаешь, но чуть позже, — произнесла дагуэра, отведя взгляд.

— Леста…

— Ты мне веришь? — вскинула она голову, глядя прямо ему в глаза.

Джувенел ответил мгновенно, не раздумывая:

— Верю.

Девушка кивнула и вышла из комнаты.

Конь Лесты рысью мчался к имению Шеланы. Призрак летел за ней, не отставая, до сих пор не понимая происходящего. Когда показался знакомый дом, Джувенела посетило неприятное чувство. Он так надеялся, что ему больше никогда не придется здесь оказаться, но будто неведомая сила против воли притягивала его к колдунье.

Спешившись, Леста быстрым шагом направилась в дом. Впустившая ее Шелана спокойно спросила:

— Он с тобой.

— Конечно, — ответила девушка.

Джувенела, вслед за дагуэрой и колдуньей очутившегося в подвале, ждало странное открытие. Он увидел свое тело, которое раньше Шелана заморозила по его просьбе. Тело, покрытое серебристыми рунами-татуировками, было освобождено от корки льда, лишь на одежде еще оставались его осколки.

— Что происходит? — непонимающе спросил призрак.

— Шелана нашла способ возвратить тебя к жизни, — объяснила Леста, но что-то в ее тоне заставило бесплотного мага насторожиться.

— Я надеюсь, ты не…

— Нет, Джувенел, — невесело улыбнулась дагуэра, — обещаю, я не буду жертвовать своей жизнью.

— Но что тогда?..

Глядя прямо ему в глаза, Леста тихо попросила:

— Просто верь мне.

— Можно начинать? — сухо осведомилась Шелана, нетерпеливо прохаживаясь по подвалу.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — так же тихо произнес Джувенел, глядя на любимую. — Скажи Шелане, чтобы начинала обряд.

Леста, повернувшись к колдунье, кивнула. Подойдя к распростертому на полу телу, девушка села возле него и положила ладони ему на грудь. Колдунья сказала призраку подойти как можно ближе к дагуэре, что он и сделал. Было странно стоять так, касаясь ее, но не ощущая прикосновение.

Древняя что-то еле слышно сказала, создав в воздухе сгусток светящейся энергии, и окружила им Лесту. Девушка выгнулась, ее лицо исказила боль. В порыве Джувенел протянул к ней руки, забыв, насколько бессмыслен этот жест.

И в тот же миг испытал странное ощущение — его, будто пустой сосуд, наполняла живительная энергия. А потом увидел плачущую Лесту, склонившуюся над ним. Ему было холодно. Очень холодно. Но тревога за любимую затмила радость от понимания, что он снова жив.

— Леста, — с усилием поднявшись, Джувенел схватил ее за плечи. — Леста, почему ты вся в крови?

11

Когда Рейнара объявила Властительнице найдру о своем решении покинуть орден ради осуществления мести, та отнеслась к этому благосклонно.

— Возвращайся тогда, когда решишь углубить свои знания и, быть может, помочь мне, — произнесла тогда Гелада. — Ты способная ученица и умелая найдру — ты могла бы вместе со мной учить, поддерживать и направлять тех, кто в этом нуждается.

Рейнара кивнула, понимая, что никогда больше сюда не вернется. Как только умрет Тахон и его люди, она уедет в столицу и попытается начать новую жизнь. С чистого листа.

Как и обещала, Властительница подарила ей древнюю сферу. Рея бережно взяла ее в руки, разглядывая со всех сторон. Небольшой, умещающийся в ладони шар, по виду напоминающий стеклянный, холодный и скользкий на ощупь. Сейчас он был абсолютно пуст.

Новость о том, что Рейнара покидает обитель Ордена Найдру, разлетелась быстро. К ней уже подошли несколько человек, и одной из последних была Клиа. В руках она держала чашу со странно пахнущей смесью.

— Рея, я тут подумала… — с умным видом начала девушка. — Ты ведь собираешься отправиться прямиком в Хартадот?

— Разумеется, — отозвалась галгреда. — Ведь тюрьма, в которой меня держали, находится там.

— Послушай, среди светловолосых воинов ты будешь сильно выделяться. Росахи редко носят капюшоны, а ты в нем привлечешь излишнее внимание.

— Да уж, а шрам мой внимание не привлечет! — усмехнулась Рея.

— Так именно об этом я и говорю! — возбужденно произнесла Клиа. — Если ты будешь неотличима от остальных росахов, то это сыграет тебе на руку.

— Согласна, но как мне добиться незаметности?

— Вот за этим я к тебе и пришла, — довольно ответила девушка.

Клиа жестом приказала галгреде сесть на каменную скамью. А сама подошла сзади, не выпуская из рук чашу с таинственной смесью. Недоверчиво покосившись на нее, Рейнара спросила:

— Это еще что?

— Это особые травы, химические и магические ингредиенты. Придется потерпеть — будет немного жечь, — деловито отозвалась найдру.

Нанеся резко пахнущую смесь на волосы галгреды, Клиа принялась намазывать ее лицо уже другой смесью, коробочку с которой достала из наплечной сумки. Кожу головы Рейнары и впрямь невыносимо жгло, но она терпела, доверяя действиям Клиа, лишь изредка шипя сквозь стиснутые зубы.

К неимоверному облегчению Реи, внезапно обретенная помощница вскоре принялась смывать странную смесь с ее головы. Осмотрев галгреду, девушка явно осталась довольна плодами своих усилий.

— Волосы надо будет зачесать на правую сторону, чтобы они закрывали часть твоего лица, — подвела итог Клиа, принявшись за работу.

Закончив, она подвела Рейнару к большому зеркалу в комнате. Увидев свое отражение, галгреда ахнула от удивления. Пряди, падающие на лицо, действительно закрывали шрам. Даже заправив их за ухо, Рея увидела лишь неровности, самого рубца почти не было заметно. Но больше всего ее поразило другое — ее волосы были… бледно-золотистыми.

— Клиа! — восторженно вскрикнула галгреда. — Не знаю, как тебе это удалось, но я практически вылитая росаха!

Клиа ослепительно улыбнулась, явно довольная похвалой. А Рейнара улыбнулась своему отражению, только в этой хищной и жестокой улыбке света было мало.

— Берегись, Тахон, — прошептала она, сверкнув глазами, — берегись…

12

Цеара внимательно слушала Эву, удивленно качая головой. В какой-то момент смущенная ее реакцией девушка сбилась.

— Думаете, что такого не может быть? — спросила она.

— Нет, отчего же? — успокоила ее талани. — Я просто поражаюсь тому, что не сумела догадаться об этом раньше. Хотя это вполне объяснимо — за свою долгую жизнь я встречала лишь нескольких сноходцев.

— Сноходцев? — эхом произнесли подруги.

Цеара кивнула.

— Возможно, их было гораздо больше, но узнать об их появлении в собственном сне очень сложно, они неотличимы от остальных героев сновидений. Те, кого я знаю, пользовались даром открыто — проникая в сны близких людей, они получали возможность подольше находиться рядом с ними. Но я не знаю ни одного Древнего, который использовал бы хождение по снам для причинения кому-то вреда.

— Но сейчас же происходит именно это! — воскликнула Эва. — Возможно ли такое, что сноходец присваивал себе дар, отобранный у человека?

— Нет, — отрезала Цеара, — невозможно.

— Тогда зачем ему все это? — недоумевала Тень. — Неужели только лишь для того, чтобы посеять хаос среди людей?

— Разве так важна причина, по которой Древний насылает на людей проклятие? — вмешалась ясновидица. — По-моему, гораздо важнее сейчас его остановить.

— Да, ты права, — произнесла Эва. — Хелея, ты помнишь, какой сон снился тебе той ночью?

— Я поняла, к чему ты клонишь, — задумчиво ответила элкари. — Думаю, я действительно видела его. Сноходца.

— Вот как? — заинтересовалась талани. — И как он выглядел?

Хелея пожала плечами.

— Красивый, статный мужчина. Он прошел мимо меня, кажется, слегка задев плечом. И все. Сон продолжился, но его там уже не было.

— Ты узнаешь его, если увидишь снова? — спросила Цеара, пристально глядя на ясновидицу.

— Такое лицо трудно забыть, — кивнула элкари.

Эва удивленно посмотрела на Цеару.

— Хотите сказать, что вы можете найти этого сноходца? — спросила она.

— Мы — нет, но вот Долина…

— Меня она начинает уже пугать, — оглянувшись вокруг, призналась Хелея. — Вы так говорите, будто Долина — живое существо.

— Все возможно, — на лице талани появилась загадочная улыбка. — Вопрос только в том, захочет ли она тебе помочь.

— Одну Хелею я не отпущу! — категорически заявила Тень.

Цеара смерила ее взглядом, но Эва стойко выдержала его.

— Хорошо, — уступила призрачная женщина. — Я бы хотела, чтобы вы ненадолго покинули Долину, мне нужно получить от нее ответ.

Подруги переглянулись и, после недолгих колебаний, пошли в сторону ущелья. Выйдя за пределы Долины, Хелея вздохнула:

— Вот хотя бы одним глазком взглянуть, что там происходит!

Тень кивнула, занятая своими мыслями.

— Не могу понять, что задумала Цеара. Как ты или я можем остановить Древнего, проклявшего стольких людей? — задумчиво произнесла она.

Ясновидица пожала плечами.

— Думаю, талани знает, что делает.

— Ты так ей веришь? — недоуменно посмотрела на нее Эва. — Талани не смогли предотвратить исчезновение своего народа, а ведь Древние были сильнейшими магами. Так почему сейчас ты так уверена в возможностях Цеары?

— Ты говоришь так, будто уже готова сдаться! — нахмурилась Хелея.

— Нет, это неправда, — покачав головой, возразила Тень, — я никогда не сдаюсь. Просто я не готова слепо довериться духу, который совсем недавно заявил, что не будет вмешиваться в людские проблемы!

Между подругами повисла напряженная тишина. Эва жалела о своем чересчур резком тоне, но не знала, как разрядить обстановку. Хелея демонстративно отошла от подруги к ручейку и присела, разглядывая воду.

Тени ничего не оставалось делать, как просто ждать, когда Долина даст ответ.

13

Леста лежала на кровати в своем доме, положив руку на живот. Джувенел смотрел в окно, ничего не видя. Они были очень близко, но их разделяла пропасть.

— Как ты себя чувствуешь? — через силу выговорил маг. Не мог не спросить.

— Хорошо, — тихо ответила девушка, и тут что-то внутри него сломалось.

Резко развернувшись в ее сторону, он вскричал:

— Как ты могла убить нашего ребенка?

— Я хотела, чтобы ты ожил, — глотая слезы, произнесла Леста. — И я боялась…

— Ты должна была мне сказать! — кричал Джувенел. — Это ведь мой ребенок!

— Не знаю, я совершенно запуталась. Можно ли считать его твоим ребенком, если…

Рунный маг склонился над ней.

— Это мой ребенок, — чеканя каждое слово, повторил он.

Леста вытерла слезы и, помолчав, прошептала:

— Я только хотела, чтобы у нас было будущее. Чтобы у нас была настоящая семья.

— И поэтому ты убила нашего ребенка? — процедил Джувенел, отстраняясь.

— Для того, чтобы дать тебе жизнь!

— Мне не нужна жизнь такой ценой. Если бы ты спросила меня тогда, ты бы это поняла. А теперь… поздно. Уже ничего не изменишь, и это — самое страшное.

— Ты бы предпочел остаться призраком и смотреть, как я ращу дитя в одиночку? — приподнявшись, воскликнула Леста. — Дитя, в котором течет кровь Древнего?

— Я бы вселился в чье-нибудь тело и был бы рядом, помогая тебе, — сквозь зубы ответил Джувенел.

— И нарушил данное мне обещание? А в итоге сошел бы с ума и причинил вред мне и моему ребенку? Прости, нашему ребенку?

— Не смей, — угрожающе произнес маг.

Леста замолчала, откинувшись на подушку. Слезы текли по ее лицу, но она не пыталась их остановить.

Отведя от нее взгляд, Джувенел произнес в пустоту:

— Помнишь, перед тем, как пойти к Шелане, ты спросила меня — верю ли я тебе? И я ответил «да». А сейчас я жалею об этом, жалею, что поверил тебе тогда. Знаешь, иногда мне кажется, что вся моя жизнь — сплошной обман. Вот только я никак не ожидал, что очередное предательство совершит моя любимая. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь поверить тебе вновь.

Маг услышал приглушенные рыдания Лесты, но не смог заставить себя на нее посмотреть. Развернувшись, он вышел из комнаты.

14

Тишину, воцарившуюся перед входом в Долину, нарушило появление Цеары.

— Пойдемте, — произнесла она.

Девушки двинулись вслед за светлым духом. Эва с удивлением обнаружила, что на том месте, где они недавно разговаривали, стояли три незнакомые талани.

— Канеми, Лойта и Ферайс — Старшая талани, — представила их призрачная женщина.

— Значит, ты и есть та самая элкари, о которой мне говорили? — обратилась к Хелее Ферайс.

— Да, — заметно смутившись, ответила ясновидица.

Никто из их новых знакомых не произнес больше ни слова. Зато подала голос Цеара.

— Мы будем следить за тем, чтобы все прошло нормально.

— Значит, Долина ответила согласием? — усмехнулась Эва.

Старшая талани кинула на нее многозначительный взгляд, и девушка стерла с лица усмешку. Что ж, если она хочет выпутаться из этой ситуации, ей придется играть по чужим правилам.

— Мы не можем сделать так, чтобы вы обладали теми же способностями, что и сноходец. Но мы можем привлечь в Долину все сны, которые сейчас видят не-люди и люди. Как только ты, Хелея, увидишь лицо того Древнего, тебе нужно будет проследовать за ним в его сон.

— Но как я это сделаю? — испугалась ясновидица.

— Интуитивно, — улыбнулась Цеара. — Долина тебе подскажет.

— Но что, если Древний не будет сегодня заглядывать ни в чьи сны? — вклинилась Тень.

Талани хладнокровно пожала плечами.

— Значит, мы будем повторять это до тех пор, пока он не появится. Но я сомневаюсь, что придется долго ждать. Для сноходца заглядывать в чужие сновидения — не просто дар, а привычка, насущная потребность, так же как…

— Для элкари — плести паутину, — тихо договорила Хелея.

— Да, — помедлив, произнесла Цеара. — Сноходцы любят заглядывать в разум других, наблюдать за их грезами и видеть потаенные страхи. Если Древний и не намерен сейчас лишить кого-нибудь дара, то путешествовать по снам он будет непременно.

Призрачная женщина повернулась к одной из талани и произнесла:

— Канеми, ленту.

Та кивнула и тут же, обратившись бабочкой, куда-то упорхнула. Прошло совсем немного времени, прежде чем она вернулась с шелковой лентой и выронила ее под ноги Эве.

— Свяжите лентой ваши руки друг с другом, — приказала Цеара. — Это нужно для того, чтобы вы не потерялись в потоке сновидений. Но помните — чтобы все получилось, вы должны действовать слаженно.

— Может, все-таки я сама… — неуверенно начала Хелея.

— Нет, — отрезала Эва. — Это даже не обсуждается.

Она связала свою правую руку с левой рукой ясновидицы. Цеара сорвала ближайший цветок и легонько подула в сторону девушек. Тень увидела, как их кожу и одежду покрыла золотистая пыльца. Цветок в руках талани тут же завял и рассыпался.

— Так мы сможем найти вас снаружи, пока вы будете находиться в мире сновидений. Как только вы задержитесь в чьем-то сне, мы попытаемся найти его хозяина. Поэтому не блуждайте по чужим снах, иначе поиски сноходца будут продолжаться бесконечно.

— Мы поняли, — терпеливо ответила Эва.

— Это радует. Скажите, когда будете готовы.

— Мы готовы, — мгновенно откликнулась Тень, не дав подруге опомниться.

В этот же миг Ферайс крикнула: «Талани!», и Долина наполнилась сотнями золотистых бабочек. Старшая талани перевоплотилась, и золотистый рой разлетелся в разные стороны. Цеара, дождавшись, когда поляна опустеет, внезапно рухнула вниз полупрозрачной материей, и в это же мгновение исчезла. Эве показалось, будто Долина поглотила ее.

А потом пришли сны.

15

Эва никогда не видела ничего подобного, и, если учесть, что она была простым человеком, не надеялась увидеть. Они с Хелеей, связанные друг с другом, стояли посреди пространства, заполненного двигающимися картинами. Это были чужие сны. Они наслаивались друг на друга, образуя чудовищную какофонию звуков и рябь в глазах от непрерывного движения.

Тень честно пыталась задержать взгляд на каком-нибудь сне, но вскоре от мельтешения у нее закружилась голова. Посмотрев на Хелею, девушка увидела, что и та выглядит не лучшим образом — бледное лицо, распахнутые в панике глаза.

Эва не знала, сколько это продолжалось, она потеряла счет картинкам, беспрестанно сменяющим друг друга. Но в какой-то момент движение замедлилось и девушка наконец смогла явственно увидеть кусочек чужого сна. Должно быть, этот сон принадлежал ребенку — яркий, изобилующий всевозможными красками. В нем маленькая девочка держала в руках пушистого котенка.

Не успела Тень рассмотреть больше, как видение тут же сменилось. Ее глазам предстала обыденная картина — семья, собравшаяся за обеденным столом. И вновь Эва не смогла услышать даже кусочек разговора. Сон исчез.

Переведя взгляд на Хелею, девушка увидела, что недавняя паника сменилась сосредоточенностью. Элкари не сводила глаз с видений, предстающих перед ней, и через некоторое время они тут же исчезали.

«Хелея управляет сновидениями!» — в немом изумлении подумала Эва.

Одни сны сменялись другими с невероятной быстротой. Тень не успевала толком рассмотреть видение, как перед ней тут же появлялось новое. Были среди них и кошмары, которые исчезали из поля зрения девушек быстрее остальных.

Но когда глазам Эвы предстал очередной сон, и девушка приготовилась к его быстрому исчезновению, этого не произошло. В видении у маленькой кроватки стояла немолодая женщина и со счастливой улыбкой на лице качала на руках младенца. Она не видела того, что видела Тень — за ее спиной, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял привлекательный черноволосый мужчина.

Незнакомец наблюдал за женщиной, а подруги — за сноходцем. А то, что это был именно он, Эва поняла, как только сновидение задержалось перед ними непривычно долго. Древний, видимо, насмотревшись на идеалистическую картину, внезапно исчез.

Тень напугалась, что они потеряли след сноходца, а вместе с тем и шанс вернуть Хелее ее дар. Но внезапно все видения, окружающие их, исчезли. Исчезло и странное пустое пространство, в котором находились девушки. Эва обнаружила, что находится на берегу океана, ее ноги, обутые в кожаные ботиночки, увязают в рыхлом песке. Вместо пожелтевших листьев и пожухлой травы — деревья с ярко-зеленой кроной и кусты со спелыми ягодами. Сноходец сидел неподалеку, позволяя набегающей волне омывать его ноги.

Мужчина повернул голову в их сторону, и на его лице появилось нешуточное удивление. Тень стояла неподвижно, хотя почувствовала, как ее сердце сбилось с ритма. Сноходец не спускал с них глаз. Наклонив голову набок и прищурившись, он изучал их. Возможно, до сих пор не веря в то, что они не исчезают, и смотрят прямо ему в глаза.

— Кто вы такие? — хрипло спросил Древний. Его внимание привлекла шелковая лента, которой были связаны руки подруг. — И как вы очутились в моем сне?

Эва никак не отреагировала на звук его голоса, чего не скажешь о Хелее. Ее рука дернулась, задев бедро подруги. Оглядевшись вокруг, Тень сказала себе под нос: «Стоящая пара для Леграты». А затем, проигнорировав заданный сноходцем вопрос, спросила:

— Зачем тебе это нужно?

— Нужно что? — заинтересовался мужчина, поднимаясь.

— Проклинать людей, — холодно пояснила Тень.

Направляющийся к ним сноходец замер на полпути. Наморщив лоб, он воскликнул:

— Да кто вы такие?

Не дождавшись ответа, мужчина криво усмехнулся.

— Ты спрашиваешь, зачем мне проклинать всех этих людей? Видишь ли, хоть я и могу создавать для себя самые прекрасные сновидения, но… Какими бы прекрасными они ни были, они так и останутся всего лишь снами. А я, как любой другой человек, хочу жить и наслаждаться жизнью, а не сновидением.

— Конечно, что такое искалеченные судьбы людей и не-людей в сравнении с твоей прихотью, — зло отозвалась Эва. — Знаешь, чем больше на моем жизненном пути попадается Древних, тем больше я убеждаюсь в том, что ваш народ сгинул не зря. Интересно, хоть кто-нибудь из вас сохранил какие-то крохи человечности?

— Не стоит понапрасну злить Древнего! К тому же, я не умер, я просто погрузился в вечный сон.

— Правда? — язвительно усмехнулась Тень. — А есть разница?

— Есть, — вкрадчиво произнес сноходец, подобравшись еще ближе. Краем глаза Эва заметила, как в испуге сжалась Хелея. — Но тебе этого знать совсем не обязательно. А насчет человечности… Так может рассуждать только тот, чьей жизни не угрожает опасность. Но признайся — неужели ты бы пренебрегла возможностью стать живым человеком, а не оставаться неподвижным телом с мечущимся по чужим снам рассудком?

— Я бы никогда не стала играть жизнями других людей ради того, чтобы изменить свою, — холодно ответила девушка.

— Поверь, если бы тебе довелось побывать в моей шкуре, ты бы изменила свое мнение. А теперь, раз вы узнали все, что вам было нужно, а отвечать, кто вы такие, не собираетесь, я настоятельно прошу вам убраться отсюда.

— А то что? — нагло усмехнулась Эва.

— Девочка, я же тебе говорил — не стоит злить Древнего. Тем более, когда ты находишься в его собственном сне.

Сноходец одним движением сорвал шелковую ленту с девичьих рук. Заметив краем глаза, как что-то стремительно надвигается на нее, Эва резко повернулась.

И истошно закричала.

16

Джувенелу становилось все хуже и хуже. Кожа лица приобрела нездоровый оттенок, щеки ввалились, передвигаться становилось все тяжелее. Дагуэра от волнения не находила себе места.

После пары бессонных ночей он понял, что без Лесты жизнь ему совершенно не интересна. И Джувенел решил дать ей еще один, последний шанс. При этом он отдавал себе отчет в том, что вряд ли когда-нибудь сможет простить любимой ее поступок, хоть он и был продиктован желанием ему помочь.

Джувенел стал жить в доме Лесты, но ее радость от воссоединения сильно омрачало его состояние. В очередной раз пытаясь съесть кусок мяса, приготовленный дагуэрой, маг в конечном итоге сдался и раздраженно швырнул вилку на стол. Его воротило от еды с самого момента оживления, он сильно исхудал и осунулся.

Белки глаз сильно покраснели, а кожа посерела. Казалось, даже рунные татуировки потускнели и потеряли силу. Джувенел пытался накладывать на себя излечивающую руну-метку, но она лишь причиняла боль. Видимо, магия жизни руны была бессильна против магии смерти, текущей в его крови.

— Надо обратиться к Шелане, — заявила Леста таким тоном, что Джувенел понял — спорить с ней бесполезно. — К тому же…

— Я должен отработать ей долг за оживление? — зло закончил за нее маг.

Дагуэра замолчала и отвела взгляд. Но спорить он и не собирался — жизненные силы стремительно утекали. Джувенел боялся, что в скором времени просто не сможет подняться с постели.

— Поехали к Шелане, — произнес он, направляясь к двери.

Спустя некоторое время перед ними предстал до боли знакомый дом. Каждый раз, оказываясь здесь, маг надеялся, что этот раз — последний. И каждый раз выходило, что это не так. Все повторялось снова и снова.

Колдунья, за спиной которой маячил молчаливый Хадо, впустив их, оглядела Джувенела с ног до головы. К этому времени он уже едва мог держаться на ногах.

— Ты плохо выглядишь, — без тени сочувствия бросила Шелана.

— Я знаю, — криво усмехнулся маг. — Что со мной происходит? Это связано с оживлением?

— Разумеется. Ты же не думал, что можно даром получить новую жизнь?

— И… что мне делать?

Колдунья молча подошла к одному из многочисленных шкафов. Достав непрозрачный сосуд высотой с ладонь, она протянула его Джувенелу.

— Выпей. До конца, — приказала Шелана. — Каким бы противным вкус тебе не показался — только это может тебе помочь.

Не раздумывая, рунный маг в несколько глотков осушил сосуд. Вкус густого напитка был действительно мерзким, с характерным металлическим привкусом. Вытерев губы, он увидел на ладони следы крови. И только теперь понял, что именно пил. К горлу мгновенно подкатила тошнота.

— Это трудно назвать деликатесом, верно? — издевательски усмехнулась колдунья. — Но, признайся, тебе ведь стало намного легче?

И это было правдой. Джувенел почувствовал небывалый прилив сил. Глядя на себя в зеркало, он увидел, что кожа порозовела, а белки глаз очистились и побелели. И все же магу не давало покоя средство, дающее такой эффект.

— Но почему кровь? — обратился он к Шелане.

— Потому что теперь ты лич, и для того, чтобы поддерживать жизнь в своем теле, тебе нужно постоянно подпитывать его свежей кровью.

Джувенел увидел, как побледнела Леста.

— Но почему ты не сказала мне об этом раньше? — не сдержавшись, крикнула дагуэра.

— Потому что ты не спрашивала, — невозмутимо ответила Шелана.

Леста, ошеломленно глядя на колдунью, закрыла лицо руками. А после выбежала из дома.

— Бедная девочка, — ровным тоном произнесла женщина.

Джувенел стоял, не в силах произнести ни слова. Итак, очередная иллюзия жизни. Очередная насмешка судьбы над человеком, желающим лишь одного — просто жить.

Рунный маг молча развернулся и вышел на улицу. Шелана крикнула что-то ему вслед, но он не обернулся. Просто шел вперед, смотря прямо перед собой и ничего не видя. Джувенел поражался собственной наивности и слепой вере в то, что он сможет когда-нибудь вернуться к прежней жизни. Ему давно надо было понять — так, как раньше, уже не будет.

Никогда.

17

Крепость росахов. Ее бывшая тюрьма. Рейнара смотрела на нее издалека, испытывая противоречивые чувства. Воспоминания — раскаленное железо, мерзкая улыбка Тахона, голод, страх, боль… Покидая крепость, Рея была уверена, что никогда не вернется сюда. Что будет держаться как можно дальше от Хартадота. Но теперь она здесь. И она не уйдет отсюда, пока не будет свершено правосудие, пока убийца ее семьи, ее мучитель не расплатится за все сполна.

Поправив ремень наплечной сумки, Рейнара уверенно пошла вперед. Не доходя до каменной арки, ведущей во двор освещенной таглами крепости, девушка заприметила на страже росаха внушительного телосложения с двуручным мечом наперевес. Не дожидаясь, пока смотрящий в другую сторону страж заметит приближающуюся к нему фигуру, галгреда спряталась за ближайшее дерево.

Присев, достала из сумки маленькую куклу размером с мизинец и серебряную иглу. Куколка была обезличена — на гладком тряпичном лице не было ни глаз, ни носа, ни рта. Проколов палец иглой, галгреда стряхнула выступившую каплю крови на лицо куклы и положила на нее руку, вызывая в памяти облик росаха и шепча слова заклинания. Отняв руку, Рея увидела, что черты кукольного личика точь-в-точь повторяют черты стража крепости.

Довольно улыбнувшись, девушка наложила на куклу другое заклятие и положила ее на землю. Вряд ли кто-то другой, кроме нее, мог увидеть странную призрачную энергию, перетекающую в куколку. Сейчас тряпичная магическая вещица наполнялась энергией росаха, становясь отражением его самого.

Рея осторожно выглянула из прикрытия. Страж прижал руку к животу, на его лице застыла напряженная гримаса. В этот момент он должен был испытывать неприятную тянущую боль во всем теле. Заметив, что от куклы перестало исходить свечение, девушка поднесла ее к уху. Невидимое сердце куколки размеренно билось.

Оставался последний шаг, и без малейших колебаний найдру всадила в тело куклы острую иглу. До нее долетел его сдавленный хрип. Уже не таясь, Рейнара встала и направилась к росаху, неуклюже завалившемуся на бок. Девушка быстро обыскала его, надеясь найти более удобное оружие, нежели огромный двуручный меч, с которым ей, хрупкой и миниатюрной, было не совладать.

Ничего. Пожав плечами, Рея перешагнула через мощное тело росаха и вошла в пустынный двор. На Альграссе царила ночь, загнавшая всех воинов под надежное крыло крепости. Крадучись, девушка подобралась к кованой двери. Она не знала, сколько росахов внутри, но ей необходимо было это знать.

Присев возле двери, Рейнара снова проколола палец, на этот раз гораздо глубже, и начала его сдавливать, роняя капли крови на мощеный двор крепости и заговаривая их. Тоненький ручеек, повинуясь ее заклятию, потянулся к двери. Когда заговоренная кровь проникла в щель и затекла в крепость, девушка увидела происходящее внутри. Видение, возникшее в ее голове, было нечетким, каким-то искаженным, но позволяло увидеть стоящих на страже росахов. Ручеек крови бежал все дальше и дальше, и перед глазами Реи вставали лица ее врагов. Всех их она убила, используя верных куколок.

Найдру по-прежнему грозила нешуточная опасность — как только тела воинов найдут, по всей крепости тут же объявят тревогу. Поэтому Рейнара не теряла ни минуты — войдя в обитель росахов, девушка двинулась в сторону комнаты пыток. Она жаждала встречи с Тахоном.

Рейнару не страшила смерть, она лишь боялась, что умрет, не успев наказать чудовище. Поэтому расстояние до знакомой ужасной комнаты галгреда преодолела очень быстро. Повторив манипуляцию с кровью, девушка убедилась, что кроме любителя пыток в комнате нет никого. Разумеется, он всегда был уверен в своей неуязвимости. Но пришла пора пошатнуть его уверенность.

Увидев в комнате молодую девушку, найдру ощутила болезненный укол в сердце. Черноволосая галгреда так напоминала ее саму — Рея будто смотрела на свое собственное отражение в прошлом. Боль исказила черты лица и застыла в распахнутых от ужаса глазах незнакомки.

— Ты поплатишься за все, что натворил! — прошептала найдру, доставая куклу и иглы.

Но убивать Тахона она не стала. Для своего главного врага у девушки была приготовлен особый план. Нарисовав кровью его лицо на тряпичной куколке, Рея вонзила иглы в ее руки, пригвоздив их к стене. А после, уже не таясь, вошла.

Тахон стоял с разведенными в стороны и прижатыми к стене руками. Напряжение, написанное на его лице, говорило о том, что он упорно, но тщетно пытается заставить свои руки подчиняться ему. Переведя взгляд на привязанную к креслу галгреду, Рейнара поняла, что росах успел уже приложиться к ее телу каленым железом.

— Сможешь идти? — осведомилась найдру, развязывая девушку.

Та, не в силах выдавить ни слова, просто кивнула.

— Если будешь бежать быстро, то доберешься до выхода из крепости без помех. Беги, — приказала Рея, заметив нерешительность галгреды.

— А остальные? — всхлипывая, спросила та.

— Я о них позабочусь, — уверила ее найдру.

Девушка тут же скрылась за дверью. Рейнара не спеша подошла к Тахону, прожигающему ее ненавистным взглядом.

— Я так и знал, что ты ведьма, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Я ею стала, — поправила его найдру, сняв с пояса росаха связку ключей. — И нисколько не жалею об этом. А теперь мне придется закрыть тебе рот — не хотелось бы, чтобы ты своими истошными криками согнал всех сюда.

В глазах Тахона впервые промелькнул страх. Достав иглу и прошептав слова проклятия, Рейнара насквозь пронзила ею губы мучителя, навеки их соединив. В ответ не раздалось ни звука. Взяв в руки раскаленное докрасна железо, найдру приблизила его к лицу задергавшегося Тахона.

— Что же, — угрожающе произнесла Рея, — начнем?

18

Кошмар закончился так же неожиданно, как и начался. Эва резко приподнялась и обнаружила, что находится посреди Долины, а вокруг нее стоят Ферайс, Цеара и Хелея. Присев рядом с Тенью, ясновидица ее приобняла.

— Эва, все закончилось, — успокаивающим голосом произнесла она.

Девушка в изнеможении снова опустилась на траву.

— Боги, это был самый долгий в моей жизни кошмар! — простонала Тень.

— Не хочешь рассказать? — предложила Хелея, на что Эва яростно помотала головой.

— Нет, я лишь хочу забыть об этом как можно быстрее! — передернув плечами, произнесла она. Затем она села, скрестив ноги, и недоуменно нахмурилась. — Но почему сноходец перестал меня мучить? Просто надоело?

Вместо ответа Хелея создала в воздухе узор из серебряных нитей.

— Твой дар вернулся! — радостно воскликнула Тень.

— И не только мой, — улыбнулась ясновидица.

— По свечению, которое образовывала золотая пыльца, мы смогли найти человека, в чьем сновидении вы находились, — объяснила Цеара. — На нем мы заметили следы древней магии. Видимо, узнав о пророчестве Иссаны, сноходец наложил на себя заклятие, и с тех пор пребывал в вечном сне, не имея возможности проснуться — ведь то, что убило Древних, выпило из него все силы.

— Так он умер или нет? — не поняла Эва.

— Ни то, ни другое. Когда мы нашли сноходца, он был похож на спящего, но живого человека. Благодаря заклятию, он сумел обмануть пророчество, но для того, чтобы проснуться, ему требовалось вернуть себе силу.

— И какую роль в этом играло проклятие людей в их собственных снах?

— Думаю, таким образом Древний выпивал из них магические силы, необходимые ему для возвращения к жизни. Только так я могу объяснить то, что в последнее время подобных случаев стало гораздо больше. Он просто становился сильнее год от года, от каждого наложенного проклятия, и со временем мог делать это все чаще.

— Хорошо, это я понимаю, — произнесла Тень. — Но что вы сделали с ним? Почему дар Хелеи вернулся, а сноходец выпустил меня из кошмара?

На лице Цеары засияла торжествующая улыбка.

— Когда мы нашли его тело, то попросили твою подругу привести тех, кто может нам помочь.

— Я поехала в Ратовайн, — объяснила Хелея, — а обратно вернулась уже с несколькими Керенас. Они и перенесли спящего сноходца сюда.

— Сюда? Зачем? — удивилась Тень, и в то же мгновение все поняла. — Конечно, Долина. Она забрала его способности, верно?

— Верно, — кивнула Ферайс. — Пока он находится в одном из храмов Долины, люди и не-люди в безопасности — на их магические силы больше никто не будет посягать.

— Я бы не была в этом так уверена, — вздохнула Эва. — Судя по моему скромному опыту общения с Древними, у них в запасе еще много неприятных сюрпризов. Но то, что сноходец потерял свою силу, конечно, не может не радовать.

Ферайс кивнула, поворачиваясь к Хелее.

— Ты готова начать? — осведомилась она. — Теперь, когда твои способности вернулись, ты сможешь соткать паутину прошлого.

— Что мне нужно увидеть? — заметно волнуясь, уточнила ясновидица.

— Все, что предшествовало гибели Древних, — ответила Старшая талани. — Я хочу понять, как это связано с тем, что вскоре должно произойти — а это именно то, что я напророчила, находясь в трансе. Используя мою силу, ты должна увидеть гораздо больше, чем просто события. Эмоции, мысли, воспоминания — рассказывай обо всем, что сможешь почувствовать.

Хелея кивнула, нервно закусив губу.

— У тебя все получится, — уверенно произнесла Эва.

Ясновидица улыбнулась в ответ. Повернувшись к Ферайс, она сказала:

— Хорошо, я… я готова.

Кивнув, Старшая талани подошла к ней ближе.

— Как только почувствуешь, как моя сила вольется в тебя, начинай плести узор.

В следующее мгновение Ферайс сделала шаг… и растворилась в Хелее. Ясновидица упала на колени, тяжело дыша. Ее тело напряглось как струна, девушка сцепила зубы. Что бы элкари не испытывала в этот момент, выдержать это явно было ей нелегко. Но она справилась.

Совладав с собой, Хелея резко выдохнула и быстро начала плести паутину. Цеара приблизилась, не сводя глаз с мелькающих в воздухе рук ясновидицы. Серебристая паутина разрасталась, становясь все больше и больше, пока, наконец, Хелея не опустила руки. Когда она подняла взгляд, Эва от неожиданности вскрикнула — глаза элкари были абсолютно белыми.

19

— Что ты видишь? — тихо спросила Цеара.

Хелея молчала очень долго. Эву неимоверно пугали ее глаза, ее взгляд был будто обращен внутрь себя.

— Я вижу человека, — наконец нарушила молчание ясновидица. — В его душе — только ненависть. Не к людям, к богам. Он и сам когда-то был богом. Он всегда хотел подчинять себе других. Когда остальные боги довольствовались тем, что имели власть над людьми, он жаждал иметь власть над богами. Однажды он перешел все границы, попытавшись забрать силу одного из богов. Этого ему простить не смогли. Боги прокляли его — лишив божественной сущности и сил, они прогнали его на землю.

Тень кинула быстрый взгляд на Цеару, но та слушала предельно внимательно. Казалось, ее не смущало сказанное Хелеей.

— Он стал обычным человеком, но ненадолго, — продолжала между тем ясновидица. — Его сестра, считая изгнание несправедливым, вдохнула в него собственные силы. Но этого было слишком мало, он по-прежнему был слишком слаб для противостояния богам.

Тогда проклятый бог призвал на свою сторону всю темную энергию этого мира и обрушил ее на тех, в ком текла магия, стремясь забрать ее и стать равным богам. А после — выпив силу изгнавших его без остатка, стать единственным божеством.

Это было похоже на взрывную волну энергии, исходящую от него и неумолимо распространяющуюся вокруг. Но проклятый не рассчитал силы заклятия и уничтожил Первородных вместо того, чтобы осушить их. Боги, не сумев предотвратить гибель людей на Альграссе, попытались не дать смертоносной вспышке энергии выйти за пределы острова.

Хелея замолчала, переводя дух. Но Цеара не позволила элкари сделать паузу. Когда она обратилась к ясновидице, ее голос звучал требовательно:

— Что ты видишь? Что сделали боги?

— Я вижу, как воды океана поднимаются стеной, гася разрушительную энергию и не позволяя ей выбраться за пределы Альграссы, к Ожерелью островов, где в те времена жили элкари, нгемахи, люди и остальные. Не успев спасти Древних, боги спасли нас, людей и не-людей от неминуемой гибели. Я вижу еще, как земля разверзлась под проклятым богом и сомкнулась над его головой, заключив его в свои недра. Он умер, так и не исполнив того, чего так страстно желал.

— Не понимаю, — воспользовавшись тем, что Хелея замолчала, Тень подала голос. — Это объясняет уничтожение Первородных, но никак не объясняет того, что должно произойти!

— Объясняет, Эва, — спокойно возразила ее подруга. — Ненависть проклятого бога ко всему живому была настолько сильна, что, умирая, он оставил вместо себя сгусток черной энергии. Тот стал расти, питаясь ненавистью людей, их ужасом, болью, страхом. Скоро зерно ненависти, вскормленное человеческими эмоциями, превратится в Нечто — монстра, выбравшегося на поверхность и уничтожающего все на своем пути.

Один из Древних погиб совсем рядом с проклятым богом. Он с самого начала чувствовал набирающего силы монстра и понял, что людская ненависть для того — самое изысканное блюдо.

— О нет, снова Древний, — простонала Эва.

— Не просто Древний, — вздохнула Хелея, — его имя — Дехаорм.

Тень увидела, как Цеара невольно отшатнулась при звуке произнесенного имени. Девушка помнила, что где-то слышала его, но вот где?

— Правитель Древних! — вспомнив, ахнула Эва.

— Верно, — кивнула Хелея. — Долгое время зерно ненависти оставалось простым сгустком темной энергии, но когда на Альграссу с Ожерелья островов перебрались люди, у него появилась пища — их отрицательные эмоции. Вот тогда-то Дехаорм и решил вырастить монстра и вызволить его из недр земли, подчинив своей воле. Затем напасть на чужаков и восстановить свою власть на Альграссе. Сначала Древний просто наблюдал за тем, как Нечто крепнет, но ему показалось, что процесс этот слишком долог. Тогда он решил ускорить его.

— Что он сделал? Или сделает? — с замиранием сердца спросила Тень, готовясь к самому худшему.

— Сделал. Дехаорм подчинил одного из иллюзоров, сделав его своей марионеткой. Приказал иллюзору развязать войну между двумя кланами, находящимися неподалеку от места захоронения зерна ненависти. Ими оказались галгреды и росахи. Иллюзор принял вид короля галгредов и убил принцессу росахов на ее собственной свадьбе. После этого Дехаорм убил ненужного ему больше помощника. И война, необходимая Древнему для вскармливания Нечто, началась.

— О нет, — Эва была ошеломлена. — Выходит, война между росахами и галгредами вызвана самим Дехаормом? Хотя оба клана и не входят в Альянс, их противостояние нужно прекратить!

— Обязательно, — кивнула Хелея. — Но, боюсь, что скоро война может начаться для всех кланов Альграссы. Скоро Нечто наберется достаточно сил и Дехаорму останется только провести ритуал и вызволить его из недр земли.

— Сколько у нас есть времени, чтобы это предотвратить? — спросила Тень, чувствуя, как от волнения пересыхает во рту.

Хелея сокрушенно покачала головой.

— Пара недель, — упавшим голосом произнесла ясновидица. — Не больше.

20

Джувенел услышал, как хлопнула входная дверь. Леста вернулась с рынка. Он вышел навстречу ей, но вместо поцелуя любимая наградила его лишь внимательным взглядом. Как обычно серьезна — в последнее время маг редко видел на ее лице улыбку. Пропасть между ними росла.

— Я купила курицу, — бесцветным тоном произнесла Леста, положив тушку на стол.

Джувенел молча сел рядом, наблюдая, как дагуэра ловко разделывает сырое мясо. Всю вытекшую кровь она слила в чашу и поставила ее рядом с магом. Лич потянулся было к ней, но девушка его остановила, резко бросив:

— Прошу тебя, не здесь.

Ее лицо и поза выдавали сильное напряжение. Маг кивнул и, взяв чашу, вышел из комнаты. Морщась, выпил кровь в несколько глотков. Ему никогда не привыкнуть к ее вкусу — мерзкому и тошнотворному, но выбирать Джувенелу не приходилось.

Маг вернулся к Лесте, натирающей курицу травами. Маг потянулся к любимой, чтобы поцеловать в щеку, и растерянно замер, когда она резко от него отшатнулась.

— У тебя в уголке губ кровь, — дрожащим голосом объяснила дагуэра.

Несколько мгновений Джувенел просто смотрел на нее. А затем с силой швырнул чашу о стену, расколов ее на несколько частей. Капли крови на стене образовали причудливый рисунок. Леста заплакала, опустив лицо в ладони.

— Сколько можно? — яростно взревел маг. — Разве я виноват в том, кем я стал? Ты думаешь, мне приятно несколько раз на дню давиться кровью?

— Я этого не говорила, — прошептала дагуэра.

— Не говорила, — чуть спокойнее согласился Джувенел. — Но ты думаешь, я не замечаю отвращение в твоих глазах, когда пытаюсь тебя поцеловать? Думаешь, не вижу, как при слове «кровь» ты вздрагиваешь и меняешься в лице?

Маг взял девушку за руку. Руки она не отняла, но ее взгляд по-прежнему оставался безжизненным и безучастным.

— Леста, пойми же — не я выбирал себе такую судьбу! Это какая-то издевка — когда я был призраком, то хотел быть как можно ближе к тебе. А теперь, когда я здесь, рядом, ты отдаляешься от меня, и я никак не могу это остановить.

— Я знаю, — закрыв глаза, ответила она. — Просто я… Джувенел, я не могу.

Он отпустил ее руку. Из закрытых век любимой скатилась одинокая слезинка. Кивнув, маг бросился вверх по лестнице. На то, чтобы собрать его нехитрый скарб, ему потребовалось несколько минут. Каждый раз, бросая взгляд на дверь, Джувенел надеялся увидеть в проеме Лесту. Он надеялся, что она его остановит.

А затем маг внезапно понял, что это абсолютно бессмысленно — что изменится, останься он сейчас? Насколько еще хватит их обоих? Ему, умершему однажды, уже никогда не стать живым. А ей — никогда не принять того, что он — восставший из мертвых. У них просто не было будущего.

Джувенел, прихватив наплечную сумку, спустился по лестнице и подошел к двери. Замер, пытаясь подобрать слова, но только лишь разозлился.

— Куда ты пойдешь? — неуверенно спросила дагуэра за спиной.

— К Шелане, — бросил Джувенел. — Если ты помнишь, я все еще ее должник.

С силой захлопнув за собой дверь, вышел. Он уходил из дома, который считал родным, от девушки, которую считал любимой. И понимал, что это конец.

21

Все присутствующие в Ратовайне стояли с удрученными лицами. Эва рассказала командору Бреану о том, что увидела в паутине Хелея.

— Я немедленно отправлюсь к советнику императора, — заявил командор Керенас. — Будьте все здесь — думаю, в ближайшее время вы мне понадобитесь. Не знаю, что Совет Острова может придумать в такой ситуации… Боюсь, мы зря уничтожили ключ от шкатулки с Шеадараном.

— Я тоже сначала подумала об этом, — произнесла Эва, — и поделилась сомнениями с Цеарой. Проблема оказалось в том, что талани, создавая с помощью Первородных шкатулку, окружили ее охранным заклинанием, убивающим любого, в ком нет древней магии. Такая ловушка была придумана на тот случай, если бы шкатулку вознамерились украсть. Охранное заклинание нанесло бы увечья Древнему, не подпустив его близко к шкатулке. Но обычному человеку вообще невозможно выдержать воздействие такой сильной магии — он просто умрет.

— То есть ловушка будет срабатывать каждый раз, когда кто-то будет пытаться отпереть шкатулку? — уточнил Бреан.

— Нет. Заклинание разовое — как только ловушка сработает и магия высвободится, шкатулку уже можно будет открыть. Но разве смерть одного человека — это не достаточное препятствие? — недоуменно отозвалась девушка.

Командор задумался над сказанным Тенью.

— В любом случае, решение о предотвращении угрозы такого масштаба будет выносить Совет, но я передам им твои слова. Мне пора.

Махнув кивнув на прощанье головой, Бреан стремительно направился к выходу из Ратовайн.

— Хелея, мне снова нужна твоя помощь, — повернувшись к подруге, сказала Эва.

— Какая? — удивилась ясновидица. Ее глаза, к большому облегчению Тени, вернули свою первозданность, как только Ферайс покинула тело Хелеи.

Удостоверившись, что все керенас увлечены обсуждением последних событий, и ее никто не услышит, Тень принялась объяснять:

— Я не знаю, сумеем ли мы помешать Дехаорму исполнить задуманное. И не знаю, насколько страшны будут последствия, если это нам не удастся. Но, пока у меня есть время, я должна сделать все, чтобы встретиться с Энтони.

— Ты хочешь, чтобы я нашла твоего брата? — тихо спросила Хелея.

— Вряд ли это возможно, — печально улыбнулась Эва. — Но попробуй. Возможно, ты найдешь дагуэру, с которой мы видели его тогда.

Ясновидица с готовностью кивнула и начала создавать узор из серебряных нитей. Стоящие неподалеку Керенас с интересом следили за ее манипуляциями — вряд ли хоть кто-то из них видел дар элкари в действии. Как обычно, некоторое время Хелея просто смотрела на паутину, наблюдая что-то, невидимое для остальных. Когда она подняла взгляд на нетерпеливо ожидающую подругу, на ее лице было написано удивление.

— Не томи! — нервно сжав пальцы, произнесла Тень. — Что ты увидела?

— Эва, помнишь, в самый первый раз, когда ты попросила меня найти твоего брата, я сказала, что вижу его в твоих мыслях и воспоминаниях, но не вижу его среди живых?

— Помню, — нахмурилась девушка. — Но это вполне объяснимо — раз он был некрисом, у него было другое тело.

— Да, но я не об этом. Сейчас я вижу его почти таким же, каким помнишь его ты. Энтони изменился, но это он.

— Как? Как такое возможно? — дыхание Эвы перехватило.

— Не знаю, но это еще не все. Он сейчас находится у Шеланы.

— У этой колдуньи? Все, теперь я точно ничего не понимаю, — ответила Тень. Резко развернувшись, она бросилась к кованой двери крепости.

— Ты куда? — удивленно крикнула Хелея.

— Как куда? К Шелане, естественно!

— Но… ваш командор… — окончательно растерялась ясновидица.

Обернувшись, Эва посмотрела ей прямо в глаза.

— Я успею, — твердо сказала Тень. — Но я не упущу возможности наконец увидеть брата и понять, что же все-таки с ним произошло. Ты со мной?

22

Изуродованный и изувеченный Тахон не подавал никаких признаков жизни. Выйдя из пыточной комнаты, Рейнара склонилась над его куклой и для верности пронзила ее иглой прямо в сердце. Оставалось последнее.

Девушка спустилась в подземелье, где находились тюрьмы. Убив двух надсмотрщиков с помощью кукол, найдру беспрепятственно добралась до клеток и начала их отпирать. Многих поначалу явно смутил цвет волос Реи, но ее действия говорили сами за себя. Выпущенные на волю узники бросались благодарить свою спасительницу, а она шла все дальше и дальше, пока не опустела последняя клетка.

— Уходите отсюда, — приказала Рейнара, — и как можно быстрее — пока путь наверх свободен.

— А ты? — спросил ее незнакомый галгред, дернув за рукав.

— Мне еще нужно сделать кое-что, — уклончиво ответила она.

Глядя, как подземелье пустеет, найдру думала о том, что даже после смерти Тахона нападения на галгредов не закончатся. Это означало только одно — ей нужно было уничтожить как можно больше противников, а, лучше всего, и саму крепость. Вот только она была каменной, а значит, пожар причинил бы ей мало вреда.

Рейнара лихорадочно размышляла, как ей поступить дальше, как вдруг услышала шаги. Молниеносно выхватив из-за пазухи куколку, девушка замерла. К ней приближался Кермаг.

Они застыли напротив друг друга, долгое время не произнося ни слова. Первым тишину нарушил росах.

— Что ты творишь, Рея? — тихо спросил он.

— Я вершу правосудие, — вскинув подбородок, твердо произнесла найдру.

Кермаг медленно покачал головой.

— Это не правосудие, это обычная глупая месть. Ты стала чудовищем, Рея. Ты убиваешь невиновных…

— Невиновных? — вскричала галгреда. — Ты называешь невиновными тех, кто держал в клетках моих соклановцев, мучил их и убивал!

— Мучал и убивал только лишь Тахон, и тебе это хорошо известно. Остальные… они лишь исполняли королевский приказ. У всех тех, кого ты убила сегодня, есть семья, и они…

— Только не надо пытаться меня разжалобить! — процедила Рейнара. — Нас, галгредов, вам не было жаль, так почему я должна вас жалеть?

— Пожалей хотя бы саму себя, — тихо отозвался Кермаг. — Что будет с тобой, когда придет понимание, что ты стала извергом, безжалостной убийцей?

Найдру молчала, пронзая росаха взглядом.

— Уходи, Кермаг, я не хочу причинять тебе боль. Ты… помог мне отсюда сбежать, и я это ценю, но… не надо мне мешать.

— Что ты хочешь сделать? — устало спросил росах.

— Убить всех, кто находится в крепости, — спокойно откликнулась Рейнара, — кроме тебя.

— Не надо, — воин сделал шаг, но найдру предупреждающе выставила ладонь. — Прошу тебя, остановись! Ты уже убила Тахона, отомстив тем самым за своих родителей!

— Этого мало, — жестко ответила Рея.

Кинув на росаха холодный взгляд, девушка добавила:

— Я запру тебя в подземелье, чтобы ты не смог мне помешать.

Галгреда демонстративно приблизила серебряную иглу к куколке с испачканным кровью лицом. Она готова была пустить в ход магию найдру, если Кермаг бросится на нее. Но близкий друг ее отца стоял, опустив голову, словно сдавшись. Не выпуская из рук магические атрибуты, Рейнара пошла вперед.

Когда она проходила мимо росаха, он внезапно в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние. Девушка почувствовала острую боль в боку, а затем ее будто обожгло огнем. Кермаг выбил из ее рук куколку и, держа наготове кинжал, произнес:

— Рея, ты не оставила мне выбора. Рана неглубокая — если ты сейчас покинешь крепость, то вскоре доберешься до Траорма, где тебе смогут помочь.

Не слушая его, найдру приложила руку к пульсирующему боку.

— Ты меня ранил… — изумленно прошептала она.

— Я же сказал — у меня не было выбора! — вскричал Кермаг. — Да пойми же ты — я не хочу, чтобы кто-то еще погиб от твоей руки.

Его слова звучали для Реи очень глухо, словно сквозь толстый слой ваты. Девушка чувствовала, как в ее душе стремительно закипала ярость. Она верила ему, а он ее предал! Он такой же, как Тахон. Все они не достойны жизни.

Эта ярость была странной — Рейнара ощущала ее в своей крови, в каждой клеточке тела. Ярость наполняла его до предела, застилая глаза найдру черной пеленой. Отняв руку от бока, галгреда ошеломленно вперилась в нее взглядом — она была черной от крови.

Посмотрев в глаза Кермагу, девушка увидела в его глазах шок. А потом из них потекли струйки такой же черной, как у Реи, крови. Схватившись за прутья клетки, росах из последних сил прохрипел:

— Остановись, — и тут же упал навзничь.

Но найдру не могла ничего сделать, даже если бы захотела. А она и не хотела. Дальнейшее воспринималось Рейнарой очень смутно. Она помнила, как при ее взгляде на любого росаха у того из глаз начинала течь кровь. Помнила, как они падали, оставляя на каменном полу темные разводы. Помнила, как убила всех. До единого.

И когда с глаз Реи спала заслонившая мир пелена, а ее кровь приобрела привычный оттенок, девушка сползла по стене крепости на пол. И горько заплакала, осознав, что натворила.

23

Дверь подругам открыла Шелана. Красавица вопросительно изогнула бровь.

— Что-то случилось? — осведомилась она.

— Энтони… Я хотела сказать — Джувенел здесь? — чувствуя, как от волнения холодеют руки, спросила Эва.

Если колдунья и удивилась, то на ее лице это никак не отразилось.

— Джувенел, — чуть громче произнесла она вглубь дома, а затем открыла девушкам дверь шире.

Эва вошла, чувствуя, как улетучиваются последние остатки спокойствия. Сердце колотилось как ненормальное. Как-то отстраненно Тень подумала, что даже перед первой битвой с Древним она не волновалась настолько сильно.

Когда Энтони-Джувенел появился в зале, Эва поняла, что вряд ли сможет выдавить из себя хоть слово. Хелея была права — он действительно изменился, и сильно. Волосы посеребрились — они были не седыми, а именно серебряными. Все его тело, доступное взгляду, покрывали руны такого же цвета.

Тени катастрофически не хватало воздуха. Она стояла, не сводя глаз с изменившегося и возмужавшего брата. И не могла произнести ни слова. Они так бы и стояли в неловком молчании, если бы он не нарушил тишину.

— Ты, должно быть, моя сестра?

Голос его звучал тихо, почти неуверенно. Эва задохнулась от удивления.

— Ты… знал обо мне?

— Узнал совсем недавно.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом платья Шеланы, прохаживающейся по дому.

— Эва, — произнес ее брат, заставив Тень вздрогнуть от звуков собственного имени. — Эва, наша мама рассказала мне о тебе. Но я… Прости, я совсем вас не помню — моя память однажды была стерта.

— Но… чтобы не произошло в твоей жизни, теперь же ты знаешь о нас? Энтони, мы с отцом — твоя семья!

— Прошу тебя, не зови меня Энтони. Это имя для меня… чужое.

— Но оно твое, — прошептала Тень.

— Возможно, было когда-то. Пойми, последние семь лет я думал, что меня зовут Джувенел, думал, что у меня погиб отец, и больше никого не осталось. И если с тем, что последнее — ложно, я могу смириться, то отказаться от собственного имени… прости, я не могу. Это словно заставить себя стать кем-то другим.

— Ладно, — тихо произнесла Тень, сдаваясь.

Если она хочет сблизиться с братом, ей придется привыкнуть к его серебряным волосам, татуировкам, покрывающим все тело, и к тому, что отныне его зовут Джувенел.

— Эва, мне нужно время, — мягко произнес брат. — Ты можешь меня осуждать, но перед тем, как воссоединиться с семьей, я хочу решить свои проблемы. Не хочу встречаться с отцом в таком… состоянии. Хоть я и стал рунным магом, но помочь себе я пока не в силах.

Эва непонимающе посмотрела на брата. Последняя его фраза поразила ее.

— Ты стал магом? Энтони, прости, Джувенел, отец будет рад тебе, как бы ты ни изменился. Он, как и я… мы так тебя ждали! Все, что оставалось у нас — это надежда, что однажды ты снова вернешься домой.

— И я вернусь, — заверил сестру маг. — Но не сейчас. Эва, ты многого не знаешь. Я лич, а не живой человек. Это… сложно.

Тень невольно отступила назад, шокированная его словами.

— Так ты… мертв? — в конец запуталась она.

— Я и не жив, и не мертв. Я лич. Восставший из мертвых, — горько произнес Джувенел.

— Как и те Древние… — прошептала Тень.

Брат явно не понял ее слов. Внимательно посмотрев на нее, он мягко произнес:

— Эва, обещаю — я что-нибудь придумаю.

— Может, тебе стоит обратиться к анариям? Я слышала рассказы о них, возможно… — девушка осеклась, увидев странное выражение, появившееся на лице брата. — Я что-то не то сказала?

— Ты знаешь, где находятся целители? — медленно, словно бы не веря, произнес Джувенел. — Хочешь сказать, что они действительно существуют?

— Конечно, — удивленно отозвалась Эва. — Командору Бреану приходилось однажды обращаться к ним… Неважно. Я знаю лишь, что анарии, как и элкари, не живут единым кланом и предпочитают уединение. Но, я уверена — Хелея сможет сказать местонахождение одного из них.

Реакция брата была неожиданной. Обернувшись к колдунье, с интересом взирающей на разыгравшуюся перед ней сцену, он процедил:

— Почему ты мне врала? Мой отец… то есть Руфорд, всю жизнь искал целителей, но так и не нашел. Ты знала об этом, но за все время, что я помогал тебе, ты не проронила про анариев ни слова правды, сказав лишь, что их не существует!

— Во-первых, не помогал, а отрабатывал долг, — холодно поправила его Шелана. — А во-вторых, я знала, что ты станешь одержим идеей излечиться с помощью анариев. Вот только это напрасная трата времени — ты не болен, а мертв. Они тебе не помогут.

— Но я должен хотя бы попытаться! — вскричал Джувенел.

— Они тебе не помогут! — повысила голос колдунья, в ее глазах засверкал опасный огонь.

— Я слышал, что анарии, благодаря магии жизни, текущей в их крови, могут возвращать к жизни даже мертвых, — уверенно заявил рунный маг, сбавив тон.

— Это вранье, — отрезала Шелана, — просто досужие сплетни.

Некоторое время Джувенел просто смотрел на нее, не произнося ни слова. Затем все же сказал непоколебимым тоном:

— Знаешь, Шелана, делай что хочешь — проклинай или натравливай на меня Хадо, но анариев я найду.

Колдунья никак не отреагировала, продолжая хладнокровно смотреть на Энтони. Повернувшись к Хелее, он произнес:

— Ты действительно можешь сказать мне, где находится один из целителей?

Ясновидица неуверенно посмотрела сначала на Шелану, затем на Эву. Подруга бросила на нее красноречивый взгляд, и элкари вздохнула.

— Да, могу.

24

Шелана оглядела древние артефакты, разложенные на столе. Свиток с руническим алфавитом, Кольца Кукольника и Марионетки. Последним компонентом могущественного заклинания должна была стать древнейшая магия, текущая в ее крови.

Колдунья глубоко вздохнула, запрокинув голову. Никогда еще она не была так близко к тому, что хотела всегда — с того самого момента, как умерла и возродилась вновь. Теперь оставалось только ждать. И, как оказалось, недолго.

Занятую стократным перечитыванием древнего свитка колдунью отвлек стук в дверь. Верный Хадо открыл дверь, и Древняя, обострив магией слух, услышала мелодичный голос Лесты. Хищно улыбнувшись, Шелана поднялась. Момент истины настал.

Достав из шкатулки булавку, женщина приколола ее к лифу платья с внутренней стороны, не забыв покрыть тело магической защитой. Поднявшись по лестнице, ведущей на первый этаж, Шелана сдержанным кивком поприветствовала Лесту.

— Я знала, что ты придешь, — без тени улыбки сказала колдунья.

— Правда? — удивилась дагуэра, и тут же помрачнела. — Джувенел вам все рассказал.

— Любовь так предсказуема! Да, он сообщил мне о ваших… неурядицах. Я сразу поняла, что пройдет совсем немного времени, и в поисках его здесь появишься ты.

Леста подняла глаза и негромко произнесла:

— Его нет? Когда… он появится? Я не могу позволить, чтобы все закончилось так… Мне нужно поговорить с ним.

— Боюсь, ты опоздала, — сухо сообщила Шелана. — Джувенел ушел. Честно говоря, зная его импульсивный характер, сомневаюсь, что он когда-нибудь сюда вернется. Несмотря на обязательства передо мной.

Колдунья с презрением наблюдала за тем, как на лице Лесты появляется выражение потерявшего маму зверька — жалобное и печальное. За всю свою жизнь Шелана не позволяла никому приблизиться настолько близко, чтобы заставить ее полюбить. Ради чего? Чтобы потом тратить драгоценные минуты жизни на страдание? Когда другие бежали от одиночества, колдунья наслаждалась им.

Глаза дагуэры наполнились слезами.

— Что ты, перестань, — ласково сказала Шелана, подходя ближе.

Глаза Лесты широко распахнулись от изумления, когда колдунья обняла ее.

— Не плачь, милая, скоро все кончится, — успокаивающе произнесла женщина, отстегивая от лифа булавку. — И… спасибо тебе.

— За что? — изумленно спросила дагуэра.

Видимо, Леста все же заподозрила неладное — она попыталась отстраниться, но Шелана не дала этого сделать. Понимание вспыхнуло в глазах дагуэры, но было уже слишком поздно.

Острие булавки вонзилось в шею девушки, и ее глаза остекленели. Хадо подхватил падающее тело Лесты.

— За то, что пришла, — усмехнулась колдунья. — Знаю, тебе сейчас очень страшно. Думаю, неприятно все видеть и понимать, но не иметь возможности что-то исправить… Не хотела бы я оказаться на твоем месте.

Разумеется, Леста не ответила. Ее лицо напоминало маску, в глазах застыл шок. Хадо, подхватив дагуэру, отнес ее в подвал. Шелана встала над распростертым телом девушки, разглядывая его. Колдунья любила собственное тело, но оставаться личем была не намерена. Ей надоело пить мерзкую на вкус кровь и чувствовать недомогание, если по какой-либо причине ей не удавалось этого сделать.

Шелана хотела снова ощущать себя живой, а не восставшей из мертвых.

— Я так долго к этому шла! — она в предвкушении сверкнула глазами. — Все последние сотни лет я посвятила подготовке к совершению этого проклятого ритуала. И не появись бы в моем доме ты с Джувенелом, поиски нужных для ритуала вещей затянулись бы еще на несколько сотен лет.

Шелана подошла к столу и взяла свиток, хотя за время, отданное его изучению, она выучила наизусть каждую руну и каждое слово. Шепча слова заклинания, колдунья рисовала в воздухе руны в том порядке, который был указан в древнем свитке. Перемену в окружающем ее пространстве женщина заметила сразу — там, где она чертила руны, мир исказился, изломался под странными углами.

Пространство между реальностями, между живым и мертвым миром теперь станет тюрьмой для тела Шеланы и души Лесты. Наклонившись над дагуэрой, она принялась ловко сплетать прочную связь из невидимых остальным нитей мироздания. Закончив, Первородная распрямилась, довольная результатом.

Колдунья протянула Хадо Кольцо Кукольника, не боясь того, что он воспользуется им в собственных целях. Бедный раб, его сознание было обработано настолько, что ему даже в голову не могла прийти такая мысль. Отдав безмолвный приказ, Древняя надела на свою руку Кольцо Марионетки. Не колеблясь, она уверенно шагнула в пространство, закрывая его за собой.

Шелана исчезла. В тот же миг Хадо надела на руку Лесты Кольцо Кукольника. Казалось, ничего не изменилось. Но внезапно глаза девушки стали более осмысленными, в них появился хищный опасный блеск. Громила неуверенно подал дагуэре руку. Поднявшись, она осмотрела себя с ног до головы и вынесла вердикт:

— Мне нужно срочно переодеться — это платье никуда не годится!

Шелана в теле Лесты подошла к шкафу и, мурлыча что-то себе под нос, принялась перебирать гардероб. На ее лице сияла торжествующая улыбка.

25

Джувенел еще раз сверился с картой, нарисованной для него Хелеей. Судя по ней, до жилища анарии, которую увидела в своей паутине ясновидица, оставалось не так уж далеко. Он миновал небольшое поселение, где приобрел курицу — сосуды с кровью, купленные у Шеланы, давно уже опустели.

Наполнив флягу, маг кинул ненужное ему мясо бродячей собаке, и та с благодарностью вгрызлась в неслыханно щедрый подарок.

Пройдя по мосту, перекинутому через извилистую речушку, Джувенел увидел небольшой лесок. Если видение Хелеи правдиво, то неподалеку от него и жила анария.

Вскоре рунный маг дошел до бревенчатого домика с крыльцом. Поднявшись, он постучал. Когда дверь открыла молодая девушка с коротко обрезанными волосами, Джувенел несколько растерялся. Он был уверен, что целительницей окажется пожилая женщина.

— Ты — анария? — неуверенно поинтересовался маг.

— Да, — тяжело вздохнув, ответила девушка. — Если вы пришли для того, чтобы я воскресила вашего родственника или собаку, то это не ко мне.

— Что, часто достают такими просьбами? — усмехнулся Джувенел.

Целительница снова вздохнула.

— Постоянно.

— Тогда я могу обрадовать, что пришел сюда не за этим. Кстати, я могу войти?

Анария оглядела его с ног до головы. По всей видимости, проверку на доверие он прошел, потому что девушка впустила его в дом.

— Меня зовут Дани, — представилась она. — Почему твои волосы серебристые? Это из-за рун?

— Да, — коротко ответил Джувенел, осматриваясь вокруг.

Обстановка в доме была достаточно скромной — из мебели только стол со стульями, пара шкафов и видавшая виды кровать. Из украшений только несколько картин, наверняка вышитых самой хозяйкой.

— На самом деле моя просьба будет касаться того, о чем ты говорила вначале, — произнес маг, посмотрев на Дани.

Девушка нахмурилась:

— Ты имеешь в виду воскрешение? Я же сказала…

— Да-да, я помню. Я не собираюсь воскрешать кого бы то ни было. Но ответь мне на один вопрос — возможно ли нейтрализовать магией жизни, которой вы обладаете, магию смерти?

Лицо Дани разгладилось.

— Ты говоришь о восставших из мертвых — личах?

— Ты знаешь о них? — удивился Джувенел.

— Не смотри на то, что я такая молодая, — сложив руки на груди, деловито ответила анария. — Я, вообще-то, многое уже успела повидать и услышать. Моя мама как-то рассказала мне историю из ее детства. У них тогда в деревне существовала легенда о Ратифе, анарие, которой первой удалось воскресить мертвого человека.

— Я думал, что это невозможно, — удивленно перебил Дани лич.

— Если ты дослушаешь, то все поймешь, — недовольно скривилась девушка. Удостоверившись, что маг внимательно слушает, она продолжила. — Все в Лоте — так называлась деревня, искренне верили в эту историю, потому как самолично видели, как тело Мольна зарывают в землю. А потом вдруг Мольн заявился в трактир, и купил для всех ржаной водки, сказав, чтобы выпили за его здоровье.

Он рассказал, что его оживила Ратифа. Когда стали допытываться, с чего это вдруг она решила его воскресить, почему именно его, ведь могил на деревенском кладбище достаточно, Мольн лишь отмахивался от вопросов. Ратифе тогда не давали прохода. Перед ее домом постоянно были люди, просящие, чтобы анария и их близких из земли подняла. В конце концов, Ратифа не выдержала и заставила Мольна признаться, что не она его оживила.

— А кто же? — удивился Джувенел.

— Его любовница, — закатила глаза Дани. — И это при живой жене! В общем, у них страсть была нешуточная, а когда Мольн умер, она места себе от горя не находила. Никто не знает, откуда она прознала о том, как можно вдохнуть жизнь в человека, но однажды ночью любовница откопала тело Мольна и оживила его.

Он, говорят, испугался жутко, когда понял, что жив, а она мертва. В общем, кинул он ее в свою могилу и закопал. Вот ведь благодарность, правда? А мимо Ратифа проходила и все видела — она на кладбище землю постоянно собирает, к ее причудам уже давно все привыкли. Вот он и попросил ее сказать, что это она его воскресила — чтобы о любовнице жена ничего не прознала.

— История эта, конечно, занятная. И поучительная, — хмыкнул Джувенел. — Вот только на мой вопрос ты так и не ответила.

— Так я к этому-то все и рассказывала! — всплеснула руками Дани. — Через несколько дней, как Мольн поднялся из могилы, Ратифа заметила, что как-то худо ему становится, сереть начинает! Вот она и решила ему помочь. И все!

— Что все? — вздохнул лич, не успевая угнаться за быстрой речью анарии.

— Вылечила она его, — терпеливо объяснила девушка. — Это сейчас-то я знаю, что он личем был, а Ратифа его, видать, обратно живым сделала.

— А что сейчас с этой Ратифой? — оживился Джувенел.

— Да умерла она давно. Она уже старухой была, когда мама была как я сейчас. Анарии, конечно, подольше обычных людей живут, но не настолько, чтобы она сейчас была жива.

Джувенел вздохнул, а затем, прищурившись, посмотрел на девушку.

— Дани, мне нужна твоя помощь.

26

Обстановка накалилась до предела. Все находящиеся в главном зале Ратовайна керенас нервничали в ожидании командора Бреана и решения, принятого Советом. Никогда еще ситуация с Древними не казалось такой безвыходной, как сейчас.

Но больше всего Эву угнетало то, что она не могла сопровождать брата в поездке к анарие — ее сдерживали обязательства перед Керенас. Девушка сказала, где Джувенел сможет ее найти, как только поговорит с целительницей. Теперь ей оставалось только ждать.

— С Джувенелом все будет в порядке, — верно угадав мысли подруги, уверила ее Хелея.

— Я боюсь за него, — призналась Тень. — Что, если начнется война с Древним, и я снова потеряю брата? В который уже раз…

Ясновидица хотела было возразить, но ее слова были прерваны появление командора. Сидящие на скамьях керенас тут же вскочили с мест, разговоры вмиг стихли. Все взгляды были обращены на Бреана. Не став тратить время, он тут же перешел к делу:

— Боюсь, то обстоятельство, что Древний, собирающийся выпустить Нечто, именно Дехаорм, бывший правитель Альграссы, сильно осложняет ситуацию. Многие из нас знают о его могуществе из книг Первородных. Для тех, кто не читал, объясню — все Древние, с которыми уже приходилось сражаться Керенас, по сравнению с Дехаормом могут показаться детьми. Чтобы противостоять ему, нам необходимо особенное оружие — Шеадаран.

— Но ключ от шкатулки уничтожен! — воскликнула Эва. — По решению того же самого Совета. К тому же, даже если бы он и был, то обойти смертельную ловушки не в наших силах.

— Все ошибаются, Эва, — сухо ответил командор. — А если говорить о ловушке — что такое одна жизнь, когда можно спасти сотни тысяч? Неужели ты думаешь, что во всей Альграссе не найдется ни одного человека, готового пожертвовать своей жизнью ради других?

— Нет, — тихо отозвалась Тень, — не думаю. Но что делать с уничтожением ключа от шкатулки?

— А этот вопрос я бы хотел задать твоей подруге.

Все взгляды тут же обратились на сидящую позади группы ясновидицу. Хелею явно смутило такое внимание. Зардевшись, она подняла на командора Керенас глаза и негромко спросила:

— Что вы хотите, чтобы я увидела?

— Я хочу, чтобы ты узнала, есть ли другой способ открыть шкатулку, — объяснил Бреан. — Например, воссоздать ключ, сделав его копию.

— Талани говорила, что в самом ключе заключена особая магия, — вклинилась Эва. — Помнишь, как сходились вместе половинки ключа?

— Помню, — кивнула ясновидица. — Но я все же попробую что-нибудь увидеть. Кто знает, быть может, талани создали запасной ключ, а нам не сказали об этом.

Тень сильно в этом сомневалась, но не стала ничего говорить. Поднявшись, Хелея начала плести паутину. Чем дольше элкари всматривалась в нее, тем явственнее неверие читалось на ее лице.

— Не понимаю… — медленно проговорила Хелея. — Не понимаю, как такое может быть?

— Что ты видишь? — насторожилась Эва.

Ясновидица посмотрела на подругу.

— Ключ — невредим, — пораженно качая головой, ответила она. — И находится он в доме Шеланы. Но самое странное здесь другое — я первый раз наблюдаю нечто подобное. Видение раскололось на две части — я вижу и дагуэру, и Шелану, а между ними — искусственную магическую связь, сотканную по подобию нити Судьбы.

— Объясни, пожалуйста, тем, кто не разбирается в подобных тонкостях — что это значит? — попросил элкари командор.

— Это значит, что колдунья завладела телом дагуэры, и ключ от шкатулки с Шеадараном находится теперь у нее.

27

Ничего не выходило. Джувенел кричал от боли, отбросив всякое стеснение. Как только Дани подносила к нему руки, его будто наизнанку выворачивало. Все тело охватывало судорогой, и каждая его клеточка горела от боли.

— Не получается, — жалобно произнесла анария.

— Может… уже… — говорить было невероятно трудно.

Девушка помотала коротко стриженой головой.

— Если бы ты ожил, магия жизни не причиняла бы тебе такую боль.

— Просто… попытайся… еще раз.

Дани положила на Джувенела руки. В то же мгновение его пронзила дикая боль, не сравнимая ни с чем, что он когда-либо испытывал. Лич заорал, но, увидев, что анария пытается отнять руки от его тела, схватил ее за запястья и с силой прижал их к себе. Он должен был выдержать любую пытку, но вернуться в Тлайни живым.

— Я же говорила, что не получится! — в отчаянии крикнула Дани, — я же не Ратифа, моей магии недостаточно!

Девушка попыталась вырваться из стальной хватки мага, но у нее ничего не вышло.

— Мне больно, — плача, сказала она. — Ты мучаешь меня.

Джувенел едва ее слышал. Он сам испытывал невообразимые муки, которые причиняли ему руки целительницы. Его переполняла ярость — почему хваленая магия жизни лишь причиняет ему дикую боль, но не оживляет? Сильнее сжав запястья Дани, которые та пыталась высвободить, Джувенел стиснул зубы. Он намеревался идти до конца.

Лич держал руки анарии до тех пор, пока боль не стала просто непереносимой. Но даже тогда, когда перед глазами все поплыло и все видимое пространство заполонили фиолетовые пятна, он не ослабил хватку. Организм мага не выдержал такого напряжения, и Джувенел потерял сознание.

Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу в доме анарии. Но ее самой нигде не было видно. Боль бесследно пропала — больше ничего не напоминало личу о том мучении, что ему пришлось пережить. Кроме отсутствия Дани. Джувенел понял, что она сбежала, только бы не находиться с ним в одном доме.

— Боги, что я натворил, — закрыв глаза, простонал маг. Как он мог быть настолько ослепленным яростью и желанием стать живым? Как он мог так напугать милую и бесхитростную Дани?

Джувенел сел на продавленную кровать анарии и принялся ждать. Он понял свою ошибку и намеревался ее исправить — дождаться девушку и попросить у нее прощения. Так он просидел довольно долго. Выглянув в окно, лич недоуменно покачал головой. Не могла же Дани всерьез сбежать из собственного дома?

Внезапно раздался стук. Джувенел, привыкший к тишине пустого дома, вздрогнул от неожиданности. Он подошел к двери и открыл ее. Увидел стоящую на крыльце девушку с длинными светлыми волосами, присущими росахам, и темными глазами. Через всю ее щеку проходил шрам, портящий ее привлекательное лицо.

— Мне нужна Альми, — с трудом проговорила незнакомка.

Только сейчас Джувенел понял, что так смущало его в позе девушки. Она стояла, чуть согнувшись, и прижимала руку к боку. Приглядевшись, маг заметил на темной одежде кровь. Не раздумывая, он приобнял девушку за плечи, помогая ей зайти в дом, и уложил на кровать.

— Не знаю, о ком ты говоришь, но тебе просто необходима помощь — ты же истекаешь кровью, — тревожно произнес Джувенел, осмотрев рану незнакомки.

— Альми — это анария, целительница, — тяжело дыша, объяснила она.

— Здесь только Дани. Она… должна скоро вернуться.

— Дани? — недоуменно нахмурилась девушка. — А, да… это дочка Альми. Я помню ее. Смутно.

— Перестань болтать, — приказал Джувенел. — Я не лекарь и не целитель, но попытаюсь остановить кровь и немного тебя подлечить.

Лич нарисовал на коже рядом с раной руну-метку, вторую, точно такую же начертил на своей ладони, и приложил ее к боку незнакомки. Девушка со шрамом зашипела, из ее глаз брызнули слезы. Но вскоре на искаженном болью лице появилось облегчение.

— Боль… проходит. Так тепло! — слабо улыбнулась она.

Джувенел кивнул, не разделяя ее радость. Излечивающая руна продержится лишь некоторое время, а затем рана снова откроется. Если к тому моменту Дани не вернется домой, светловолосую незнакомку ждет медленная и мучительная смерть. Оглядевшись по сторонам, маг понял — если анария сильно напугана и ей есть, куда идти, вполне возможно, что в ближайшие несколько дней она сюда не вернется. В доме, похоже, не было ни одной ценной вещи, и вряд ли Дани опасалась того, что ее обворуют.

— Как тебя зовут? — со вздохом обратился Джувенел к раненой девушке.

— Рейнара. Раз ты меня спас, можешь звать меня Реей, — на бледном лице снова появилась улыбка. И тут же погасла. — Но только не спрашивай меня, почему и кем я ранена.

— Не буду, — пообещал лич. — Рейнара, Рея, ты должна мне поверить. Я совершил одну ошибку, и, боюсь, что за нее можешь поплатиться ты. Нам нужно как можно скорее найти для тебя другую целительницу.

— Но я знаю только одну, — покачала головой девушка. — Ты думаешь, что Дани…

— Дани может не вернуться сюда. Я… сильно ее обидел и напугал. Но я знаю человека, который может указать нам местонахождение анариев. Я наложу на тебя еще одну руну, и мы отправимся к ней.

Заметив нерешительность Рейнары, рунный маг добавил:

— Если ты мне не доверяешь и не захочешь никуда идти — я пойму. Но тогда я останусь с тобой и дождусь Дани. Одну я тебя в таком состоянии не оставлю.

Девушка помотала головой.

— Нет, я не могу ждать несколько дней. Я хочу уйти от этих мест как можно дальше и как можно быстрее, — призналась Рея. — Я пойду с тобой.

Джувенел кивнул и снова принялся чертить на теле девушки руну-метку.

28

— Шелана — очень опасный противник, — покачала головой Хелея. — Если она использует хотя бы половину амулетов, оберегов и ингредиентов, которые мы видели у нее в доме… Повторяю, противник она серьезный.

— А что нам остается еще делать, кроме как напасть на нее? — спросила Эва, пристегивая к поясу ножны с кинжалом. Отряд Керенас готовился к атаке. — Раз Шелана обманула нас, значит, у нее имеется свои планы насчет ключа и, соответственно, Шеадарана.

— Но что, если в тот момент, когда вы направитесь к ней, она созовет единомышленников или в одиночку попытается завладеть шкатулкой? Кстати, где она?

— У императора, — ответила Эва, привязывая к талии чехлы, заполненные флаконами с эликсирами и маслами различных свойств. — Он сохранил ее, как древнюю реликвию. Счастье, что мне не было приказано уничтожить и ее. Шкатулку везет в Ратовайн целая группа имперских стражей. Хелея, у нас все равно нет другого выбора.

— А я думаю, есть, — задумчиво произнесла ясновидица, глядя куда-то мимо подруги.

Тень проследила за ее взглядом. У входной двери, растерянно озираясь вокруг, стоял Джувенел и незнакомая девушка со шрамом на лице. Эва подавила порыв броситься на шею брату и просто подошла.

— Анария помогла тебе? — с замиранием сердца спросила Тень.

— Нет, — мрачно ответил рунный маг. — Она сказала, что ее магии для этого недостаточно. Я хотел узнать у Хелеи — может ли она найти для меня другую целительницу?

— Могу, — ответила внезапно материализовавшаяся рядом ясновидица. — Но сначала нам нужно кое-что тебе рассказать. Это касается твоей знакомой дагуэры.

— Лесты? — мгновенно отреагировал Джувенел. Эва увидела в его глазах нешуточную тревогу.

— Сейчас всей Альграссе угрожает невообразимая опасность, — начала объяснять Тень, — Очередной оживший Древний жаждет восстановить, как он считает, справедливость, и вернуть себе титул правителя всего Острова. Для этого ему нужно вызволить Нечто — монстра, кормящегося негативными эмоциями людей. Сейчас монстр еще не набрал достаточно сил, но времени у нас катастрофически мало. То, что действительно могло бы нам помочь, заключено в шкатулке со смертельной ловушкой. Для того, чтобы ее открыть, кому-то придется принести в жертву собственную жизнь. Вдобавок, ключ от шкатулки находится в руках Шеланы.

— Шеланы? — поразился рунный маг. — Конечно, я всегда подозревал, что она отнюдь не проста… Но причем здесь Леста?

Ясновидица поведала ему о расколовшемся надвое видении и о том, что именно оно означало — о связи между колдуньей и дагуэрой.

— Как она посмела использовать Лесту? — прорычал Джувенел. — Хелея, как я могу разрушить ее заклятие и разорвать эту проклятую связь между ними?

— Боюсь, связь исчезнет лишь со смертью человека, создавшего эту нить, — тихо ответила ясновидица. — Другого способа не существует. Как только ты уничтожишь тело колдуньи — нить, связывающая ее и Лесту, порвется, и души вернутся на свои места.

— Значит, так тому и быть, — решительно заявил рунный маг. — Я убью Шелану и заберу у нее ключ.

— Джувенел! — протестующее вскрикнула Эва.

— Я вернусь, — сжав ее плечи, сказал он. — Обещаю.

— Но, Джувенел, — предупреждающе произнесла Хелея, — тело Шеланы заперто в некоем пространстве, проникнуть в которое обычному человеку практически невозможно. Я видела его в паутине, но как в него можно попасть — не знаю. Но и это не все. Шелана, находясь в теле Лесты, использует свое собственное тело как неиссякаемый источник жизненной и магической энергии — именно это дает сплетенная ею нить. Одним словом, Шелана в теле Лесты бессмертна. Пока существует эта связь, убить ее невозможно.

Рунный маг задумался над ее словами.

— Хелея, что еще ты видела во время совершенного ею обряда?

— Шелана еще надевала себе и дагуэре какие-то кольца, — поразмыслив, ответила ясновидица. — Причем кольцо на пальце ее собственного тела, запертого в пространстве, тут же исчезло.

— Кольца Кукловода и Марионетки, — медленно произнес Джувенел. — Поверить не могу — я собственноручно обеспечил Шелану кольцами, которые она использовала против Лесты!

Сокрушенно качая головой, лич посмотрел на элкари.

— Спасибо, Хелея. Я… постараюсь что-нибудь придумать.

Кинув взгляд на незнакомую керенас девушку, молодой мужчина обратился к сестре:

— В вашей крепости есть лекари?

— Разумеется, — ответила она.

— Ты не могла бы позаботиться о том, чтобы Рейнару осмотрели и оказали ей помощь? — попросил Джувенел, и вновь обратился к светловолосой девушке. — Рея, боюсь, с визитом к анариям придется повременить.

— Если лекари смогут меня вылечить, это не понадобится. Ты все равно мне помог, — ответила та.

— Да уж, — невесело усмехнулся маг, — исправил собственную ошибку. Надеюсь, когда я вернусь в Ратовайн, ты все еще будешь здесь.

— Навряд ли, — вздохнула Рейнара. — Как только я немного наберусь сил, сразу же отправлюсь в Дельскара. Но, возможно, мы еще встретимся.

Джувенел улыбнулся и хотел было уже уйти, но сестра остановила его, схватив за руку.

— Возьми с собой меня или других Керенас, но не иди к Шелане в одиночку! — умоляюще произнесла она.

— Эва, это мои личные счеты, — мягко ответил ее брат. — К тому же, я хочу воспользоваться эффектом неожиданности — Шелана ведь не знает, что я собираюсь на нее напасть. А если я заявлюсь к ней домой с группой из нескольких человек, она сразу все поймет.

— Пожалуйста, будь осторожен, — шепотом попросила его Тень.

Совершенно неожиданно для нее Джувенел обнял девушку и снова твердо пообещал:

— Я вернусь.

Когда брат исчез из ее поля зрения, Эва попросила проходящего мимо Керенас позвать лекаря. Рейнара с благодарностью кивнула.

— Как вы думаете, насколько быстро это Нечто, о котором вы говорили, окрепнет окончательно? — задумчиво спросила она. — Не хочется думать, что со дня на день я могу быть порабощена Древним и его прирученным монстром.

— Думаю, очень многое будет зависеть от того, как скоро талани удастся остановить войну, убедив оба клана в ее бессмысленности, в полном отсутствии причин для вражды. Они уже этим занимается, правда, не знаю, насколько успешно.

Внезапно вся кровь отхлынула от лица Рейнары.

— Какая война? — медленно произнесла она.

— Между галгредами и росахами, — отозвалась Эва, удивленная странной реакцией девушки. — Разве ты о ней не знаешь?

— Знаю, но что значит — нет причин для вражды?

— События, подтолкнувшие к ее началу — иллюзорны, — объяснила Тень. И быстро посвятила Рею во все подробности. — Дехаорм, Древний, развязал войну между двумя кланами для того, чтобы дать Нечто новую порцию ненависти, убийств и крови.

— То есть на самом деле не наш король убил Труану? — ошеломленно произнесла Рейнара. Ее глаза подозрительно заблестели. — И все эти жертвы — напрасны? Мой отец? Моя мать? И все те, кого я…

— Ты — галгреда? — ахнула Хелея.

Не слыша ее, Рея опустилась на скамью и уткнулась лицом в ладони. Ее плечи подрагивали. Подруги переглянулись. Эва стояла в нерешительности, не зная, что предпринять, как вдруг беззвучные рыдания Рейнары прекратились. Она вскинула голову, глядя Тени прямо в глаза.

— Что находится в шкатулке, защищенной смертельной магией?

— Шеадаран — артефакт Древних, — ответила Эва. — Он способен наделить своего обладателя магической энергией, превосходящей силу нескольких Первородных. Несмотря на то, что в замке шкатулки находится ловушка, таящая смертельную угрозу, наш командор уверен, что найдет того, кто пожертвует жизнью ради сотен тысяч других.

— И он прав, — кивнула Рейнара со странной решимостью в глазах. — Но искать никого не надо — это я открою шкатулку.

29

Сердце Джувенела сбилось с ритма, когда впереди показался проклятый дом Шеланы. Спешившись дальше, чем обычно, рунный маг долгое время просто стоял, успокаивая дыхание. Ему нужно сделать так, чтобы колдунья до последнего ни о чем не догадалась, а для этого следует быть предельно спокойным.

Взяв себя в руки, лич направился к входной двери. Он намеренно отгонял мысли о Лесте, запертой в каком-то пространстве. Отгонял, потому что эти мысли вызывали лишь ярость, а она сейчас была не самым лучшим помощником.

Позже. Он даст волю своей ненависти к Шелане позже.

Постучавшись, Джувенел принялся ждать, и не удивился тому, что дверь открыл Хадо. И тому, что выражение его лица было не слишком радушным. Молчун распахнул дверь, и маг вошел.

У шкафа, молча глядя на него, стояла дагуэра. Сначала он не понял, что же с ней не так. Потом заметил, что ее глаза и губы подведены, а сама она одета в длинное темное платье довольно откровенного фасона. Очевидно, подол Шелане пришлось подшить — она была повыше дагуэры. Джувенел нацепил на лицо маску приятного удивления, делая вид, что не заметил произошедших с девушкой перемен.

— Леста? Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Я пришла к Шелане. По делу, — сухо ответила та.

— Что-то случилось? — забеспокоился рунный. — Леста, знаю, мы в ссоре, но, если тебе нужна помощь…

— От тебя — нет! — в нежном голосе дагуэры прорезались властные нотки, свойственные колдунье. Поняв, что перегнула палку, лже-Леста потупила взгляд. — Я… извини, наше расставание было слишком болезненным для меня.

— Понимаю, — тихо ответил Джувенел. — Поверь, для меня тоже.

Воцарилось молчание. Нарушил его лич, попросив девушку позвать Шелану.

— Она занята и сказала никого не впускать. Я удивлена, что Хадо вообще открыл тебе дверь, — ответила лже-Леста, бросив красноречивый взгляд на громилу.

— Но я…

— Мне жаль, но сегодня она тебя не примет, — отрезала девушка, в глазах которой начал разгораться опасный огонь. Осторожнее, Джувенел, осторожнее. — Возможно, тебе стоит вернуться завтра.

— Да, — вздохнув, сдался маг. Не стоит выводить Шелану на эмоции, это может плохо кончиться. — Ты права, мне лучше уйти.

Лже-Леста кивнула, но настороженность не исчезла из ее глаз. Лич попрощался и вышел из имения. Но, отойдя, на некоторое расстояние, остановился. Даже если Шелана теперь бессмертна и безумно опасна, должна же она когда-нибудь спать?

Подобравшись к кустам, из которых хорошо просматривался дом колдуньи, Джувенел бросил на землю свою куртку. Устроившись на ней, он приготовился к долгому ожиданию.

30

Пораженная услышанной фразой, Эва внимательно изучала светловолосую Рейнару, внешне кажущуюся абсолютно спокойной.

— Ты… уверена в этом? — негромко спросила Хелея у галгреды. — Ты действительно хочешь открыть шкатулку?

— Уверена и… да, хочу, — произнесла та и посмотрела на ясновидицу. — Вы даже не представляете, что я натворила.

— Что бы ты ни сделала, всегда существует шанс все исправить, — вклинилась Тень.

— Не всегда, — покачала головой Рея. — Невозможно подарить жизнь людям, у которых ты ее отобрал.

Подруги переглянулись. Не замечая ничего вокруг, галгреда, помедлив, произнесла:

— Эта война застала нашу семью врасплох. Она забрала моих родителей. И то, что сделали с ними и со мной — это чудовищно, но я… Кермаг прав, я ведь стала такой же. Я думала, все будет иначе — я отомщу за смерть отца и матери, и уберегу других от смерти. Но, отомстив, я поняла, что легче мне не стало. А еще я поняла, что стала такой же, как и те, кому мстила. Я стала убийцей.

— Послушай, Рея, — осторожно начала Эва, — когда мне в первый раз пришлось лишить жизни человека, тоже было страшно и… сама мысль, что мои руки теперь обагрены чужой кровью, была для меня невыносимой. Но… это ведь война, верно?

— Ты исполняла свой долг, — возразила галгреда. — Защищала, оберегала других. А я? Что делала я? И снова Кермаг был прав — те, кого я убила, действовали лишь по приказу своего короля. Если бы Ладаон приказал мне ловить росахов и держать их в клетках, я бы сделала это, не раздумывая. Но я не исполняла ничей приказ, я действовала по своему собственному усмотрению и была уверена, что вершу правосудие. Но можно ли совершенное мною назвать торжеством справедливости? Теперь я в этом сомневаюсь… Меня можно оправдать лишь тем, что я не специально вошла в измененное состояние.

— Измененное состояние? — нахмурилась Хелея.

Вздохнув, Рея объяснила:

— Некоторые найдру умеют входить в так называемое состояние Черной Крови. Это позволяет им убивать одним взглядом.

Хелея сглотнула.

— Поверьте, я не думала, что когда-нибудь это смогу, — призналась Рейнара. — И не вызывала это специально! Просто… когда Кермаг, друг моего отца, ранил меня, я посчитала его предателем. Видимо, ярости, пробудившейся от его поступка, было достаточно, чтобы сделать мою кровь черной. Сейчас я понимаю, что он сделал это лишь для того, чтобы лишить меня возможности убивать дальше, и защитить его людей от меня.

Эва задумалась над ее словами, и после недолгого молчания произнесла:

— Я понимаю твои терзания. Но разве смерть — это выход?

Подняв на нее серьезный взгляд, Рейнара произнесла:

— Когда Тахон убил моего отца, моим единственным желанием было отомстить ему. Теперь, когда месть свершилась, и я узнала, что противостояние между галгредами и росахами было создано искусственно, я хочу лишь, чтобы тот, кто развязал войну, был повержен. И если я смогу вам в этом помочь — я буду счастлива. К тому же, я безумно устала от жизни, в которой нет ничего, кроме бесконечной и не приносящей облегчения мести. Я хочу воссоединиться со своей семьей.

Эва с Хелеей молчали. Им нечего было возразить. Будто что-то вспомнив, Рейнара вынула из наплечной сумки странный предмет и обратилась к подругам:

— Но прежде, чем я покину мир живых, я хочу помочь вам еще кое в чем.

31

Наконец наступила ночь. Теперь Джувенел должен был использовать все свое умение и знание рунной магии, чтобы выйти победителем из этой битвы. Осторожно подобравшись к имению Шеланы, маг нарисовал на ладони руну-метку и отпечатал ее на стене дома, прикоснувшись к ней. В то же мгновение он увидел две просвечивающиеся красные тени — Хадо и Шеланы-Лесты. Надежда на то, что покажется и тень настоящего тела колдуньи, не оправдалась.

Одно красное пятно постоянно перемещалась, второе было неподвижно. Судя по тому, в каком месте находилась замершая тень, Джувенел понял, что принадлежит она лже-Лесте, спящей в своей комнате на первом этаже. Самым опасным в этой ситуации было то, что на кого бы первого ни напал маг, второй тут же примчится на помощь. Но тут у лича созрел план.

Джувенел нарисовал на ладони руну и попеременно приложил ее к подошве ботинок. Это должно было обеспечить ему мягкие, как у кота, шаги. Маг принялся наблюдать за передвижениями тени-Хадо. Охранник Шеланы обходил оба этажа, на несколько минут задерживаясь в каждой комнате. Дождавшись, когда тень громилы начнет подниматься выше первого этажа, Джувенел наложил ту же поглощающую звуки руну-метку на дверь и открыл ее.

Проскользнув внутрь, он двинулся в сторону спальни Шеланы. Маг хорошо помнил ее расположение — когда он впервые появился в этом доме в обличье призрака, то из чистого любопытства прошелся по всем комнатам.

Войдя в спальню, Джувенел увидел лже-Лесту, лежащую на роскошной кровати с балдахином. Неслышно приблизившись к ней, он замер. У него был кинжал и рунная магия, но против Шеланы, использующей неиссякаемый источник жизненных сил, все это было бессмысленно. Поэтому оставался единственный способ.

Нарисовав на обеих ладонях руны, лич наклонился к спящей. В тот момент, когда его руки коснулись тела Лесты, Шелана открыла глаза. Сердце пропустило удар, но девушка замерла, не успев сделать ни единого движения — подействовала руна.

Только Джувенел вздохнул с облегчением, как раздались тяжелые шаги со стороны зала. Рунный понял — Шелана мысленно успела отдать приказ своему цепному псу. Начертив руны, он приготовился к атаке. Через несколько мгновений в спальню ворвался Хадо, держа в руках тесак. И тут же споткнулся о расставленную магом руну-ловушку.

Воспользовавшись тем, что громила упорно пытается сохранить равновесие, Джувенел нарисовал новую руну и активировал ее. Поток плотного воздуха выбил из руки Хадо тесак, который пролетел через открытую дверь в зал. Молчун рванул в сторону потерянного оружия, и предусмотревший это лич направил метку ему в спину.

Хадо громовым голосом заорал от боли. Рубашка на его могучем теле начала расползаться, разъеденная кислотой, и на его коже образовались жуткие волдыри. Джувенел в очередной раз пожалел о том, что после его смерти колдунья потребовала у Лесты вместе с кольцами и Кинжал Праха — он бы сейчас существенно облегчил ему жизнь.

И тут случилось странное. Охранник Шеланы ударил по ближайшей стене, и на ней в тот же миг образовалась трещина. А потом стена рухнула, и в руках Хадо оказались огромные куски камня, нацеленные в Джувенела. Маг с трудом уворачивался от летящих в него камней, одновременно пытаясь нарисовать спасительную метку. Когда ему удалось активировать руну, в ноздри и уши Хадо ворвался черный туман. Он закричал, выронив камни и приложив руки к ушам.

Не теряя времени, Джувенел бросился в зал за тесаком — его магия начала постепенно иссякать, и ему нужно было реальное оружие на тот случай, если она исчезнет совсем. Схватив тесак и обернувшись, маг увидел, что Хадо направляется к нему. С его ушей и носа текла темная кровь. Пока у него оставалось время, лич, нарисовав на ладони руну, кружил по залу, периодически прикасаясь к полу. Хоть это и выглядело несколько глупо, но могло спасти ему жизнь.

Громила в этот момент завладел очередным булыжником из разрушенной им стены. Он прицелился, чтобы нанести удар, но Джувенел не терял времени зря. Отпечатав на тесаке очередную метку, он раньше Хадо привел свое оружие в действие, метнув его, как чакрам. Руна сработала идеально — тесак крутанулся ровно таким образом, чтобы остро наточенное лезвие черкануло Хадо по шее, отрубив громиле голову.

Джувенел, поморщившись, посмотрел на обезглавленный труп. И вдруг странные отметины на шее Хадо, выглядывающие из превратившейся в лохмотья рубашки, привлекли его внимание. Он внезапно понял, откуда у Шеланы был такой большой запас свежей крови. Но не это было самым странным. Присев возле мертвого тела, Джувенел стал рассматривать полукруглые шрамы на его плечах. Складывалось такое ощущение, что шея Хадо раньше находилась левее или правее, чем сейчас.

А еще их у него раньше было две.

32

— Я вижу, тебя удивила истинная личность моего охранника, — раздался мелодичный голос.

Джувенел вскочил. Действие парализующей руны прошло — доказательством этому служило медленное приближение Шеланы в теле его любимой.

— Твой цепной пес — герхант?

— Нетривиальное решение, не правда ли? — самодовольно улыбнулась лже-Леста. — Он невероятно силен… был. Спася его от истребления, я заполучила вечно преданного раба, готового действовать по любому моему слову… или мысли — думаю, это ты уже успел понять. Пришлось, правда, при помощи магии слегка подкорректировать его внешность — отрубить одну голову, переместить шею и немного подрезать ноги.

— Ты ненормальная, — покачал головой Джувенел.

— Никогда не любила быть такой, как все, — злобно рассмеялась Шелана. — Жаль, что ты не на моей стороне — мы могли стать отличной парой, перед которой склонился бы весь мир. А теперь мне придется тебя убить…

В подтверждении своих слов колдунья вскинула руку, и стоящий рядом с Джувенелом тяжелый шкаф обрушился на него. Маг отскочил в самый последний момент, и тут же принялся выводить на ладони рисунок руны. Вот только серебристый свет руны потух. Его магия иссякла.

Поняв это, Шелана расхохоталась. Вскинув руку с блеснувшим на пальце кольцом, она снова и снова заставляла мага уклоняться от падающих на него предметов. А затем поток воздуха швырнул Джувенела о стену. Сознание помутилось, и он упал на колени, едва избежав испепеляющего луча, прошедшего над его головой.

— Ты уже сдаешься? — ядовитый голос колдуньи привел мага в чувство. — Я знала, что однажды заставлю тебя встать передо мной на колени.

— Не дождешься, — хрипло ответил Джувенел, с трудом поднимаясь.

Он принялся кружить по комнате, уворачиваясь от смертельно опасных заклинаний Шеланы. И в один прекрасный момент привел ее к нужной точке. Лже-Леста замерла, пытаясь вырваться из невидимых пут. Опустив глаза вниз, она яростно вскрикнула — все ее тело покрывали тонкие, но невероятно прочные серебристые нити.

— На мысль сплести паутину, используя руническую магию, меня натолкнул дар Хелеи, — усмехнулся маг. — Нетривиальное решение, не правда ли?

— Усмехайся, щенок, сколько хочешь, — низким голосом прорычала обездвиженная Шелана. — Тебе все равно меня не одолеть — я неуязвима и бессмертна! Можешь держать меня в этих путах хоть целую вечность — свою ненаглядную ты все равно не вернешь.

— Шипи, гадюка, но ты ошибаешься, — хладнокровно ответил Джувенел.

Подойдя к обезглавленному телу герханта, он приложил к нему ладони, стирая все нанесенные метки и впитывая магическую энергию. Шелана не сводила с лича настороженного взгляда — она явно не понимала, что он задумал.

Почувствовав прилив магических сил, Джувенел подобрал валяющийся тесак и подошел к лже-Лесте.

— Если ты надумал поразить меня своей невообразимо мощной магией и добить тесаком, то смею тебя разочаровать — не выйдет, — с ненавистью глядя на него, язвительно прошипела колдунья.

— Ты ведь держишь свое тело в подвале? — не слушая ее, спросил Джувенел.

Шелану выдал мимолетный страх, мелькнувший в глазах. Этого мгновения магу хватило, чтобы понять, что он прав. Подойдя к лестнице, ведущей в подвал, лич отпечатал на ней руны. В тот же миг подвал охватили языки пламени.

— Это и есть твой план? — расхохоталась колдунья. — Я была о тебе лучшего мнения! Мое тело заключено в ином пространстве, и так просто его не уничтожить.

— Я знаю, — спокойно ответил Джувенел, подходя к ней.

Замахнувшись, он ударил тесаком по ее руке. Шелана закричала, и на пол упал мизинец со сверкающим на нем Кольцом Кукловода. В то же мгновение из подвала донесся истошный крик. Прикоснувшись к сверкающим нитям, опутывающим тело девушки, лич разрушил магическую паутину.

Леста, плача, бросилась ему на шею.

— Все хорошо, любимая, — зарывшись лицом в ее волосы, прошептал Джувенел, — все хорошо.