Зима, дарующая счастье

Глава 5

Кэтлин чувствовала себя так, словно была подхвачена торнадо, и это торнадо носило имя Дерек. Все пошло именно так, как он решил. Он даже купил для нее свадебное платье из прекрасного сине-зеленого шелка, который оттенял ее изумрудные глаза, и еще потрясающее черное пальто из искусственного меха, обувь, нижнее белье и даже косметику. Парикмахер прибыл в больницу тем же утром и уложил ее волосы в шикарную высокую прическу. Да, у Дерека все было под контролем. Это почти пугало.

Он твердо держал ее за талию теплой рукой, пока они получали разрешение, а затем проходили в кабинет судьи, чтобы оформить брак. Там Кэтлин поджидала еще одна неожиданность: комната была переполнена людьми, и все из присутствующих казались до смешного восхищенными, что Дерек женится на женщине, которую не любит.

Там были его мать и отчим; изумленная Кэтлин задавалась вопросом, что его мать думает обо всем этом. Но Марси — та настаивала, чтобы Кэтлин именно так называла ее — сияла от восторга, когда обнимала Кэтлин. Были еще две семейные пары, два подростка и три ребенка помладше. Одна из пар состояла из высокого черноволосого с небольшой проседью сурового вида мужчины и стройной, как тростинка, женщины с почти серебристо-белыми волосами и сверкающими зелеными глазами. Дерек представил их как Роума и Сару Мэтьюз, своих очень хороших друзей, но что-то в его голосе намекало на более глубокие отношения. Лицо Сары было удивительно нежным, когда она обняла сначала его, потом Кэтлин.

Другой парой оказались Макс и Клэр Конрой, и Кэтлин снова почувствовала, что для Дерека они значат кое-что особенное. Макс выглядел как аристократ и был невероятно красив, с золотистыми волосами и бирюзовыми глазами, в то время как Клэр была более тихой и меньше ростом, но ее мягкие карие глаза ничего не пропускали. Трое младших ребят были детьми Конроев, в то время как два подростка — Роума и Сары.

Все восторгались тем, что Дерек женится, и Марси не могла дождаться, когда попадет в больницу, чтобы посетить свою новорожденную внучку. Она строго отругала Дерека за то, что он немедленно не сообщил ей обо всем, но прервалась на середине тирады, когда он наклонился и поцеловал ее в щеку, улыбаясь самым невинным образом.

— Я знаю. У тебя были серьезные причины, — вздохнула она.

— Да, мама.

— Наверное, я, в конце концов, привыкну.

Он усмехнулся.

— Да, мама.

У всех женщин к корсажу были прикреплены букетики цветов, и Сара привела в порядок орхидеи в руке Кэтлин. Невеста держала хрупкие цветы в дрожащих пальцах, когда они с Дереком стояли перед судьей, негромкий голос которого заполнил тихое помещение, пока он произносил традиционные слова о любви и уажении. Она чувствовала жар тела Дерека рядом с собой, подобно теплой стене, к которой она могла прислониться, если устанет. Они произнесли надлежащие ответы, и Дерек надвинул ей на палец золотой обруч с изумрудом, окруженным маленькими блестящими бриллиантами. Кэтлин с удивлением посмотрела на кольцо, потом подняла глаза, когда судья объявил их мужем и женой, и Дерек наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она ожидала короткого теплого поцелуя, вроде тех, которые он дарил раньше. И совершенно не была готова к тому, как он смял ее губы своим ртом, и к явной страсти, с которой его язык исследовал ее рот. Она задрожала, руки поднялись, чтобы уцепиться за его плечи в попытке удержаться на ногах. Твердые руки на мгновение прижали ее к себе, потом Дерек медленно отпустил ее и поднял голову. Чисто мужское удовлетворение мерцало в глазах, и она поняла, что он почувствовал ее изумленный ответ.

Все окружили их, смеясь и пожимая ему руку, было много поцелуев и объятий. Даже судья обнял и поцеловал их.

Получасом позже Дерек объявил о прекращении праздника.

— Настоящее празднование состоится позже, — пообещал он. — Прямо сейчас я отвезу Кэтлин домой, чтобы она смогла отдохнуть. Мы должны вернуться в больницу через несколько часов, чтобы покормить Ризу, так что она не должна много времени проводить на ногах.

— Я в порядке, — Кэтлин почувствовала себя обязанной возразить, хотя, по правде говоря, оценила шанс отдохнуть.

Дерек бросил на нее строгий взгляд, и она ощутила необъяснимую вину. Сара засмеялась.

— Лучше всего сделать так, как он говорит, — произнесла она с мягкой усмешкой. — Ты не сможешь пойти ему наперекор.

Пять минут спустя Кэтлин сидела во внедорожнике, пока он умело прокладывал путь через Даллас.

— Мне понравились твои друзья, — сказала она наконец, просто чтобы нарушить тишину. Она не могла осознать, что сделала это: и в самом деле вышла за него замуж! — Чем они занимаются?

— Роум — президент и главный управляющий корпорации «Спенсер Найл». Сара владеет магазином «Инструменты и краски». Это магазин для ремесел. Теперь двумя магазинами, так как она только что открыла еще один. Макс, так же как и Роум, был вице-президентом в «Спенсер Найл», но приблизительно пять лет назад начал собственный консультационный бизнес. У Клэр собственный книжный магазин.

Его друзья, очевидно, весьма преуспевали, и Кэтлин снова задалась вопросом, почему Дерек женился на ней, ведь ее никак не отнесешь к подобным людям. Как она сможет вписаться в этот круг?

— А твоя мать? — спросила она спокойно.

— Мама помогает Йоте управлять ранчо на границе штата Оклахома. Я проводил с ними Рождество и возвращался в Даллас, когда нашел тебя, — объяснил он.

Спрашивать больше было не о чем, так что тишина снова возникла между ними, пока они не добрались до его квартиры.

— Мы подыщем что-нибудь побольше через несколько недель, после того как доктор выпишет тебя, — сказал Дерек, когда они вышли из лифта. — Я кое-как разложил вещи и освободил место в стенном шкафу, но не стесняйся сказать мне, если захочешь что-нибудь изменить.

— Почему я должна что-то менять?

— Чтобы приспособить все для себя и Ризы. Я больше не холостяк. Я муж и отец. Мы — семья, этот дом такой же твой, как и мой.

Дерек сказал это так просто, будто был неуязвим для всех терзавших ее сомнений. Кэтлин стояла в стороне, пока он отпирал дверь, но прежде чем сделала шаг, чтобы войти в квартиру, он повернулся к ней и поднял на руки, затем перенес через порог. Жест поразил ее, хотя вообще-то все, что он делал в этот день, поражало ее. Все, что он делал с момента их встречи, поражало ее.

— Хочешь вздремнуть? — спросил он, стоя в холле все еще с ней на руках, словно ожидая указаний.

— Нет, просто посидеть немножко. — Она сумела улыбнуться ему. — Я родила ребенка, а не перенесла тяжелую хирургическую операцию, и ты сам сказал, что я сильная. Почему я должна вести себя как увядающая лилия, когда я в порядке?

Он откашлялся, потом осторожно поставил ее на ноги.

— На самом деле я сказал, что у тебя хороший мышечный тонус. Не помню, что восхищался твоей силой.

Ее пульс запрыгал. Дерек все чаще проделывал это: говорил разные мелочи, которые однозначно давали понять, что он считает ее желанной, или невзначай дарил несколько быстрых поцелуев. Пятью днями ранее она сочла бы эти маленькие авансы почти отталкивающими, но сейчас тайные острые ощущения согревали ее всякий раз, когда он произносил или делал что-нибудь подобное. Она быстро менялась от его настойчивых ухаживаний, и, к своему удивлению, ей нравились эти перемены.

— О чем ты думаешь? – спросил он, проводя кончиком пальца по ее носу. – Ты смотришь на меня, но не видишь.

— Я думаю, насколько ты избаловал меня, — честно ответила Кэтлин. — И как это не похоже на меня — разрешать тебе делать это.

— Почему ты не должна позволить мне баловать тебя?

Он помог ей снять пальто и повесил его в маленьком стенном шкафу.

— Меня прежде никто не баловал. Я всегда должна была сама заботиться о себе, потому что никто, даже родители, на самом деле этого не делал. Я не могу понять, почему ты так добр ко мне и что хочешь получить от нашей сделки. Ты так много сделал для меня, но, в общем-то, мы по-прежнему незнакомцы. Чего ты хочешь от меня?

Слабая улыбка коснулась его точеных губ, он протянул ей руку.

— Пойдем со мной.

— Куда?

— В спальню. Я хочу показать тебе кое-что.

Подняв брови и чувствуя любопытство, Кэтлин вложила руку в его ладонь и позволила ввести себя в спальню. Потом осмотрелась вокруг. Это была светлая просторная комната, отделанная в синих и белых тонах, с громадной кроватью. Раздвижные двери ванной были зеркальными, Дерек поставил ее перед ними и встал позади.

Положив руки ей на плечи, он попросил:

— Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

— Нас.

— Это все? Посмотри на себя и скажи мне, что я получил от нашей сделки.

Кэтлин посмотрела в зеркало и пожала плечами.

— Женщину. — Смех внезапно вспыхнул в ее глазах. — С хорошим мышечным тонусом.

Он усмехнулся.

— Аллилуйя, да. Но это только часть. Нельзя сказать, что меня не привлекают твои фантастические ноги и великолепная грудь, потому что привлекают, но что действительно очаровывает меня, так это то, что я вижу в твоем лице.

Он снова сделал это. Она почувствовала, как тепло медленно разлилось по всему телу, когда их глаза встретились в зеркале.

— Моем лице?

Одна его рука скользнула вокруг ее талии, удерживая и прислоняя к себе, в то время как другая — поднялась, чтобы погладить ее щеку.

— Твои чудесные зеленые глаза, — пробормотал Дерек. — Испуганные и храбрые одновременно. Я иногда вижу в них боль, как будто ты помнишь вещи, о которых не хочешь говорить, но ты не позволяешь этому тянуть себя вниз. Ты ничего не просишь у меня, так что я должен сам догадываться, в чем ты нуждаешься, и, возможно, я переусердствовал. Я получаю удовольствие, когда обнимаю тебя или целую. Ты любишь Ризу и жалеешь других младенцев. Я перевернул твою жизнь вверх тормашками, но ты не позволила этому подобраться к себе; ты просто соглашалась со мной и держала голову над водой. Ты — оставшаяся в живых, Кэт. Сильная, отважная, сумевшая пережить катастрофу. Вот что я получил от нашей сделки. По большей части именно это, и, конечно, красивую маленькую девочку.

Глаза, которые он описал, широко раскрылись, пока Кэтлин выслушивала все черты, которые он ей приписал. Дерек улыбнулся и позволил себе пальцами коснуться ее губ.

— Я забыл упомянуть, какие соблазнительные у тебя губы? Какие сладкие и мягкие?

Внезапно она почувствовала, что рот распух, и ее губы шевельнулись под его пальцами.

— Картина проясняется, — вздохнула она, сердце забилось как сумасшедшее. — Ты женился на мне из-за моего тела.

— И из-за него тоже.

Он нагнул голову и уткнулся носом ей в ухо, в то время как его руки медленно передвинулись к ее груди и мягко обхватили ее.

— Раз уж мы настолько честные, почему ты вышла за меня замуж? Кроме получения Ризой всех преимуществ дочери доктора.

— Это все, — промолвила она, едва способная говорить.

Она была ошеломлена его прикосновениями к груди, ошеломлена, испугана и потрясена, потому что осознала, в чем смысл наслаждения. Никогда прежде ей не доставляло удовольствия, когда мужчина трогал ее так интимно. Но теперь грудь стала чувствительной, налилась, наполненная молоком, и его легкие касания опаляли ее, как молния.

— Забудь о том, что я могу дать Ризе, — пробормотал Дерек. — Разве одной из причин твоего решения выйти за меня замуж не было то, что я могу дать тебе?

— Я… я могу жить без роскоши.

Ее голос стал низким и напряженным, а веки настолько отяжелели, что она едва удерживала их открытыми. Мысли были далеко от того, что она говорила. Удовольствие оказалось настолько сильным, что сбивало дыхание, заставляя дышать быстро и тяжело. Кэтлин лихорадочно пыталась убедить себя, что это происходит только потому, что она кормит Ризу, поэтому ее груди настолько горячие и чувствительные, и что, будучи доктором, он знает это и умело использует. Дерек даже не касался ее сосков, а слегка поглаживал вокруг них. Она подумала, что умрет, если он дотронется до вершинок.

— В этом платье ты выглядишь великолепно, но давай переоденем тебя во что-нибудь поудобней, — прошептал он, и его руки оставили ее груди.

Кэтлин стояла, трепеща, ошеломленная удовольствием, пока он расстегивал молнию на прекрасном платье и спускал его с плеч, затем до бедер, позволяя тому упасть к ее ногам. Под платьем она надела комбинацию и теперь ждала, как в тумане, что он снимет и ее тоже, но вместо этого Дерек поднял ее на руки и уложил на кровать, двигаясь медленно, словно опасаясь причинить ей боль. Сердце забилось чаще, но тело чувствовало легкость от получаемого наслаждения. Она только что родила ребенка; он знал, что она не может позволить ему сделать это… ведь так? Но он доктор и, возможно, знает больше, чем она. Нет, это нанесет слишком большой вред. Может быть, у него на уме что-то другое. Она подумала о его руках на своей голой коже, об ощущении большого мускулистого обнаженного тела на ней, и странное волнение заставило запульсировать нервы. Потихоньку мысль заполнила голову: она доверяет ему, на самом деле доверяет, и именно поэтому она не боялась. Несмотря ни на что, Дерек никогда не причинит ей боли.

Ресницы наполовину прикрыли его глаза, придав ему чувственно сонный вид, пока он снимал с нее туфли и ставил их на пол. Кэтлин наблюдала за ним с обольстительной беззащитностью, дыхание замерло в груди, когда он поднял комбинацию и потянул вниз колготки.

— Приподними бедра, — проинструктировал Дерек хриплым голосом, и она охотно повиновалась.

Когда нейлон обвился вокруг ее коленей, он нагнулся и прижался поцелуем к обнаженным бедрам, прежде чем вернулся к приятной задаче по освобождению ее от одежды.

Кожа стала горячей, а покрывало под ней оставалось прохладным. Она никогда не чувствовала себя так прежде, как будто нервные окончания умножились и превратились в невероятно чувствительные точки. Ноги и руки стали словно неподъемными и бескостными, и она не могла двигаться, даже когда его руки погладили ее бедра, и наслаждение заставило вздрогнуть.

— Дерек, — прошептала Кэтлин, смутно удивленная тем, что еще может говорить; она произнесла его имя невнятно, будто для этого требовалось слишком большое усилие.

— М-м-м?

Он склонился над ней, теплота его тела успокаивала, потом он приподнял ее одной рукой, откинул покрывало с кровати и уложил ее на простыни. Его рот слегка прошелся по ее груди, едва касаясь прикрывающего ее шелка.

Невероятные волны расслабления неслись по ней.

— Ты не можешь заняться любовью со мной, — сумела прошептать она. — Пока.

— Я знаю, милая, — пробормотал он глубоким голосом, низким и гипнотическим. — Засыпай. У нас полно времени впереди.

Ресницы затрепетали, опускаясь, и, медленно и глубоко вдыхая, она заснула. Дерек выпрямился, глядя на нее вниз. Тело пульсировало от потребности в сексуальном облегчении, но слабая нежная улыбка изогнула его губы, пока он наблюдал за ней. Раньше она называла это «сексом», но на сей раз сказала «заниматься любовью». Она теряет настороженность, хотя все еще, казалось, понятия не имеет, почему он женился на ней. Она думает, что напрочь лишена обаяния и привлекательности? Она действительно думает, что он женился на ней исключительно из-за Ризы? Он постарается убедить ее, что его влечет к ней, но последний аргумент должен будет подождать еще приблизительно пять недель.

Ее густые ресницы оставляли темные пятна на щеках, так же как у Ризы. Дерек хотел лечь рядом с ней и обнимать, пока она спит. Он знал, что она утомлена; начиная с рождения Ризы, Кэтлин много спала, будто трудилась слишком тяжело и слишком долго. Теперь тело требовательно наверстывало упущенный исцеляющий отдых, когда уже не было такой насущной потребности все делать самой.

Телефон в гостиной зазвонил, но Дерек это предвидел и заранее отключил аппарат у кровати, чтобы не потревожить сон Кэтлин. Он быстро покинул комнату, закрыв за собой дверь, и поднял трубку.

— Дерек, она еще спит?

В теплом голосе Сары слышалась легкая насмешка, как будто она знала, что он так или иначе заставит Кэтлин немного вздремнуть.

Он усмехнулся. Сара знала его даже лучше, чем мать, лучше, чем кто-либо еще в мире, кроме, возможно, Клэр. Клэр видела людей насквозь, но она была настолько скромной, что не все могли заметить ее понимание.

— Она не осознавала, что ей нужно подремать, но тут же заснула, как только оказалась в постели.

— Да я, собственно, и не сомневалась в этом. Послушай, у меня есть идея. Теперь, когда я открыла еще один магазин, мне надо нанять кого-то еще. Как думаешь, Кэтлин заинтересуется? Эрика будет управлять новым магазином, так что я подумала, что Кэтлин могла бы работать со мной, и она сможет держать ребенка рядом с собой.

Сара быстро заметила, что Кэтлин нуждается в друге, так же как и в некоторой независимости, и работа даст ей это, а за это время она привыкнет к тому, что стала его женой.

— Она, вероятно, ухватится за это предложение, но пройдет еще пара недель, прежде чем она сможет водить машину и выйти на работу — по крайней мере, не раньше, чем Риза достаточно окрепнет.

— Тогда я подержу это место для нее, — безмятежно сообщила Сара.

— Я напомню тебе об этом в следующий раз, когда ты обвинишь меня в «управлении» людьми, — пообещал Дерек, улыбаясь.

— Разве ты уже не подумал об этом?

Его улыбка стала шире.

— Конечно.