Зима, дарующая счастье

Глава 7

Кэтлин мысленно улыбалась следующим утром, пока осторожно добиралась до магазина Сары Мэтьюз, ориентируясь по подсказкам, которые получила от Сары часом ранее. Риза уютно спала в автомобильном кресле, пережив первую ночь в собственной кроватке и нежную заботу своего великолепного голого папы. Кэтлин ночью была слишком потрясена, чтобы что-то делать, поэтому просто сидела в кресле-качалке и держала Ризу у груди. Дерек сделал все остальное. И после, когда Риза снова заснула, Кэтлин послушно вернулась в кровать и позволила ему прижать себя к теплому мускулистому голому телу… и наслаждалась этим.

Наслаждение – слишком слабое описание бушующих в ней мыслей и чувств. Часть ее хотела трогать его, попробовать на вкус, провести руками по всему великолепному телу. Другая часть паниковала; глубоко в душе она все еще не оправилась от жестокого высокомерного обращения, которым Лэрри унижал ее.

Ей не хотелось думать об этом, поэтому она выкинула воспоминания из головы, и освободившееся место тут же заполнилось чувственностью Дерека, его понимающей улыбкой. Вот что это было! Знание! Он точно знал, что она чувствовала!

Кэтлин достаточно легко нашла уютный магазин ремесел, несмотря на недостаточное внимание к дороге. Стоянка была вместительной, но она осторожно припарковала свой безупречный новый автомобиль подальше от всех других, затем забрала Ризу и тонну необходимых младенцу принадлежностей и вошла в магазин.

Там были несколько покупателей, разглядывающих товары и беседующих с Сарой и между собой, но когда Кэтлин вошла, сияющая улыбка осветила лицо Сары, и она подошла прямо к ней, чтобы взять ребенка из рук.

— Что за прелесть, — прошептала Сара, внимательно глядя на спящего младенца. — Она красивая. Мисси и Джед будут баловать ее до безобразия, точно так же как Дерек баловал их, когда они были маленькими. Я принесла старый детский манеж Джеда и установила его в задней части магазина, где раньше оставляла своих детей. Если хочешь, там можно разложить вещи Ризы.

Кэтлин отнесла набитую пеленками сумку в заднюю комнату, которая являлась секцией магазина, где продавали все необходимое для изготовления кукол, и стояло несколько удобных кресел-качалок, в которых клиенты Сары могли посидеть и поболтать, если захотят. Это был самый популярный отдел магазина, и более теплый, чем все остальные. Крепкий детский манеж стоял рядом с креслами-качалками, и Кэтлин в замешательстве уставилась на него.

— Ты вернулась домой, чтобы забрать детский манеж, после того, как я позвонила тебе утром? А кто присматривал за магазином?

Сара засмеялась, теплые зеленые глаза замерцали.

— На самом деле мне установили детский манеж несколько дней назад. Я позвонила Дереку в тот день, когда вы поженились, и сказала ему, что мне нужен помощник, на тот случай, если это тебя заинтересует.

— Он до прошлой ночи ничего не говорил мне, — отметила Кэтлин, спрашивая себя, стоит ли сердиться на его манипуляции, и будет ли от этого какой-нибудь прок.

— Конечно, нет. Я знала, что он подождет, пока Риза не окажется дома, а ты не почувствуешь себя лучше. Но не позволяй этому детскому манежу давить на тебя, ты вовсе не должна браться за эту работу, если не хочешь.

Кэтлин глубоко вздохнула.

— Я хотела бы получить это место. У меня, правда, нет опыта, кроме как работы официанткой или на ранчо, но я умею пользоваться кассовым аппаратом.

Сара просияла в ответ.

— Тогда все улажено. Когда сможешь начать?

Кэтлин оглядела уютный домашний магазин. Он будет хорошим местом работы, даже несмотря на то, как ненавистна необходимость оставлять Ризу на весь день. Придется найти детский сад поблизости или приходящую няню, чтобы та могла покормить ребенка во время обеда. Кэтлин подумала, что Ризе придется привыкнуть к бутылочке для дополнительного кормления, хотя от этой мысли хотелось визжать.

— Прежде чем я смогу приступить к работе, мне надо найти кого-нибудь, кто будет сидеть с Ризой, — ответила она неохотно.

Сара удивленно моргнула.

— Зачем? Мои малыши росли в этом магазине. Таким образом я могла держать их около себя. Просто приноси Ризу с собой; в любое время можешь рассчитывать на руку помощи любого из нас, когда почувствуешь себя достаточно сильной, чтобы приступить к работе…

— Я уже сейчас достаточно сильная, — заверила Кэтлин. — После того, как я всю жизнь вкалывала на ранчо, я такая же сильная, как вьючная лошадь.

— Что Дерек думает об этом? — спросила Сара, затем рассмеялась сама над собой. — Не имеет значения. Он не рассказал бы тебе о работе, если бы не решил, что ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы справиться с этим, да и работа не тяжелая; физическая сила нужна только для подъема запасов, но обычно Джед таскает для меня коробки.

Кэтлин поискала в памяти образ Джеда, потому что помнила, что он был на ее свадьбе.

— Джед — это такой высокий черноволосый мальчик?

— Да. Мой ребенок почти сто восемьдесят сантиметров высотой. Смешно, как быстро они растут. Наслаждайся каждым моментом с Ризой, потому что младенчество не продлится долго.

Сара улыбнулась спящему свертку на своих руках, затем наклонилась и уложила Ризу в детский манеж.

— Она великолепна. Дерек должен ужасно гордиться ею.

Эти слова ударили Кэтлин, как пощечина, ведь все решили, будто Риза на самом деле дочь Дерека, чем и объясняли такой поспешный брак. Да и почему бы им так не думать? Волосы Ризы того же чернильного оттенка, как у Дерека и у нее самой. Она не знала, что сказать, но понимала, что должна все объяснить. Она не может позволить его друзьям думать, что он из тех мужчин, которые могут бросить женщину, беременную его ребенком, нет, не может, когда он настолько добр к ней и столько всего дал. В конце концов она просто выпалила:

— Риза — не дочь Дерека. Я имею в виду, что никогда не встречалась с ним до того дня, когда родила ее.

Но Сара только безмятежно улыбнулась.

— Я знаю, Дерек сказал нам. Но теперь она принадлежит ему, так же как и ты.

Идея принадлежать кому-то была чужда Кэтлин, потому что она никогда не знала, что такое близость. По крайней мере, не знала, пока не родила Ризу и не почувствовала мгновенный и всепоглощающий смысл обладания. С Дереком все было по-другому. Он был мужчиной… даже более чем. Образ его обнаженного мощного тела возник в голове, и Кэтлин почувствовала, как тепло разливается по телу. Дерек полностью принял ее, так что в этом смысле она действительно принадлежала ему. Странно было то, что она прямо-таки бросилась на его защиту, не желая, чтобы его друзья думали о нем что-нибудь плохое. Она чувствовала потребность защитить его, как будто и он принадлежал ей, и это чувство взаимного обладания сбивало с толку.

Выкинув мысли из головы, Кэтлин сосредоточилась на знакомстве с магазином с той же старательностью, с которой вникала в обязанности официантки. Как и сказала Сара, работа была нетрудной, за что Кэтлин была очень благодарна, потому что обнаружила, что действительно быстро устает. Риза в основном безмятежно спала, хныкая только тогда, когда нужно было поменять пеленки, или когда хотела есть, и иногда смотрела вокруг рассеянными невинными глазками. Казалось, все покупатели знали Дерека, и раздавалось много охов и ахов по поводу ребенка.

В середине дня, когда занятия в школе закончились, пришли дети Сары. Джед своими покровительственными манерами низводил старшую сестру до уровня малютки. Мисси была поразительно красива: с темными глазами и черными волосами своего отца, однако обладала хрупким телосложением Сары. Когда девочка увидела Кэтлин, то помчалась к ней и обняла так, словно они были давно потерянными друзьями, потом, затаив дыхание, потребовала сказать, где малышка. Смеясь, Кэтлин указала на детский манеж, и Мисси склонилась над Ризой, которая только что очнулась от очередного сна.

Джед наблюдал за сестрой, в черных глазах было что-то яростное.

— Она просто с ума сходит по маленьким детям, — легко заметил он голосом без намека на юношескую ломкость. — Она готова выталкивать тебя и Дерека за дверь каждую ночь только для того, чтобы ее понянчить.

Потом повернулся и сказал:

— Привет, мам, — и обнял Сару сильными руками.

Посмотрев на сына, Сара слегка нахмурилась.

— Что случилось? Ты на что-то сердишься.

Джед слишком сильно походил на своего отца, чтобы она не смогла уловить его настроение.

— Какое-то ничтожество изводит Мисси, — ответил он прямо.

— Ничего подобного! — вмешалась Мисси, приближаясь к ним с Ризой, прижатой к плечу. — На самом деле он ничего не говорит. Просто приглашает меня куда-нибудь.

— Ты хочешь пойти? — спокойно спросила Сара.

— Нет!

Ответ Мисси был слишком быстр, опровергая несерьезное отношение.

— Не хочу раздувать из этого проблему, я слишком смущаюсь.

— Я поговорю с Роумом, — сказала Сара.

— Ну, мам!

— Я сам справлюсь, — отрезал Джед убийственно спокойным голосом.

Он потянулся и пощекотал подбородок Ризы, потом ловко выхватил ее из рук сестры.

— Отдай! — горячо запротестовала Мисси.

Они направились в заднюю комнату, все еще споря о том, кто должен держать ребенка, и Сара покачала головой.

— Подростки. Подожди чуть-чуть, — сказала она, с улыбкой глядя на Кэтлин. — И твоя очередь придет.

— Джед настоящий защитник, правда?

— Он точно такой же, как Роум, но еще недостаточно взрослый, чтобы уметь управлять своей силой.

Десять минут спустя Мисси вернулась, восстановив обладание Ризой. Джед успокоился в задней комнате, поглядывая в маленький телевизор и одновременно выполняя домашние задания.

— Мама, пожалуйста, ничего не говори папе о том парне, — настоятельно попросила Мисси. — Ты же знаешь папу. Ты наверняка не сможешь уговорить его разрешить мне с кем-то встречаться, а ведь мне уже пятнадцать!

— Что за парень? — спокойно спросил глубокий голос, и все обернулись к новоприбывшему.

— Дерек! — с облегчением воскликнула Мисси, кинулась к нему в объятья и на мгновенье уткнулась головой в плечо.

Кэтлин ничего не могла вымолвить, она просто уставилась на него, язык будто прилип к небу. Уличный ветерок взъерошил черные волосы, а смуглый цвет лица придавал ему беспутный вид, который почти буквально остановил ее сердце. Широкие плечи облегала легкая куртка, которую он надел как единственную уступку январской погоде.

Сара, нахмурившись, поглядела на него.

— Почему не зазвонил колокольчик, когда ты вошел?

— Потому что я дотянулся и поймал его, — ответил он спокойно, обвил рукой талию Кэтлин и притянул жену к себе.

Золотистые глаза вернулись к Мисси.

— Так что за парень?

— Один урод продолжает приставать ко мне, настаивая, чтобы я с ним встречалась, — объяснила та. — Джед вечно строит из себя мачо, а мама угрожает рассказать папе, и, если она это сделает, отец никогда не позволит мне встречаться с кем-нибудь еще.

Дерек поднял брови.

— Он на самом деле опасен — этот урод?

Неуверенность промелькнула на хрупком лице Мисси.

— Не знаю, — призналась она слабым голосом. — Ты думаешь, что папа должен знать?

— Конечно. Почему он стал бы обвинять тебя в чужих ошибках? Если только не захочет обвинить тебя в том, что ты причина дорожных пробок.

Мисси покраснела, затем рассмеялась.

— Ладно. Думаю, он позволит мне пойти на школьный бал… если я смогу пойти.

— Без бойфренда? — спросила Кэтлин, наконец, обретя дар речи.

Болтать с Мисси казалось достаточно безопасным, хотя все внимание было приковано к горячему телу Дерека рядом.

Мисси пожала плечами.

— Ну и что. Они все кажутся слишком юными.

И с этим уничижительным обвинением в адрес ровесников она позволила Дереку забрать у себя Ризу и ушла, чтобы присоединиться к Джеду.

— Ты рано закончил.

Кэтлин наконец сумела заговорить с ним, после того как он освободил ее, прижав ребенка к плечу.

— Я на связи. Поступила женщина, у которой схватки начались на три месяца раньше. Если они не смогут остановить их, я должен буду присутствовать при родах. Я решил взять перерыв, чтобы получить возможность увидеть моих девочек.

Она почувствовала острую боль при мысли, что не будет спать с ним этой ночью, и даже небольшую ревность, что это Ризу он так любовно обнимает на своем широком плече. Ладно, он ведь с самого начала однозначно дал понять, что ему нужна именно Риза. Почему она должна ревновать? Разве она ждет, чтобы Дерек требовал от нее большего, чем она готова дать?

Возможно, она просто хотела, чтобы он требовал от нее то, что, она знала, могла ему дать.

— Во сколько ты заканчиваешь работу? — спросил он, бросив взгляд на часы.

Кэтлин посмотрела на Сару. Они даже не говорили о графике работы. Все это больше походило на визит к подруге, чем на работу.

— Идите, — улыбаясь, сказала Сара. — Ты слишком много времени провела сегодня на ногах, да и дети помогут мне здесь. Приходи утром к девяти. Подожди, сейчас принесу ключ.

Сара принесла запасной ключ от кассового аппарата, и Кэтлин положила его в сумочку.

Дерек забрал одеяло и пакет с пеленками из детского манежа и плотно завернул Ризу. Как только девочке закрыли лицо, она явно начала волноваться, и он хмыкнул.

— Мы должны идти, — сказал он Саре, сопровождая Кэтлин к двери. — Закрытое лицо приводит малышку в ярость.

Он быстро донес ребенка до автомобиля и устроил на место; Риза успокоилась, как только он откинул одеяло с лица. Тогда Дерек повернулся к Кэтлин и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Будь осторожна по дороге домой, — сказал он, затем снова поцеловал ее. — Я привезу все для ужина. Какая еда тебе нравится? Китайская? Мексиканская?

Она никогда не ела китайскую еду, но любила тако[1].

— Может, мексиканскую?

Он выпрямился.

— Я куплю все продукты и приеду прямо домой.

Потом закрыл дверь и пошел к внедорожнику, не оглядываясь.

Заводя машину, Кэтлин облизнула губы, смакуя вкус его поцелуя. Она ощущала непривычное стеснение внутри, грудь болела. Потом поглядела на Ризу.

— Разве ты не хочешь есть?

Крошечный кулачок рывками махал назад и вперед, потому что малышка пыталась поймать его ртом. Риза была абсолютно равнодушна к волнению своей матери.

Дерек приехал меньше чем через полчаса после них, но едва они приступили к пряной пище, как запищал его пейджер. Без колебания он подошел к телефону и позвонил в больницу.

— Хорошо. Я уже в пути.

Он только остановился, чтобы схватить куртку на выходе.

— Не жди меня, — бросил он через плечо; потом дверь захлопнулась. Кэтлин осталась сидеть за столом с жареными бобами, ставшими внезапно безвкусным комком во рту.

Медленно тянулись часы, пока Кэтлин ждала, когда Дерек вернется домой. Накормила Ризу и уложила ее спать; потом попыталась заинтересоваться телевизором. Потерпев неудачу, попробовала читать. Когда и это не удалось, разозлилась сама на себя. Она привыкла жить одна, и никогда раньше одиночество не угнетало ее. Она стала настолько зависимой от Дерека, что не может существовать без его присутствия?

Наконец, чувствуя отвращение к себе, она направилась в спальню. Тело было достаточно утомлено, чтобы уснуть, несмотря на беспокойные мысли. Когда первые голодные крики Ризы разбудили Кэтлин в половине второго ночи, другая сторона кровати была все еще пуста.

Но, войдя в детскую, она подскочила от неожиданности, потому что Дерек сидел в кресле-качалке с кричащим ребенком на руках, растирая крошечную спинку. В его глазах застыла такая ужасная пустота, что Кэтлин стало больно, но она почувствовала, что он получает небольшое утешение, держа Ризу.

— Ребенок умер, — сообщил Дерек невыразительным голосом. — Я сделал все, что мог, но он не выжил. У него не было шансов, даже если бы он родился вовремя; сердце безнадежно деформировано. Черт бы все побрал, я все же должен был попытаться.

Кэтлин коснулась его плеча.

— Я знаю, — прошептала она.

Дерек взглянул на разъяренную малышку, затем поймал запястье Кэтлин и притянул ее к себе на колени. Прислонив жену к своей груди, он расстегнул ночную рубашку и обнажил грудь, затем позволил забрать Ризу и подвести рот ребенка к соску. Возмущенные вопли немедленно затихли. Дерек посмотрел на энергично сосущего грудь младенца, прижал и мать, и ребенка поближе к своему телу, затем откинул голову назад и закрыл глаза.

Кэтлин позволила голове опереться на его плечо, веки закрылись, пока она впитывала его тепло и близость. Он нуждается в ней. Впервые нуждается в ней. Она знала, что любое теплое тело сделало бы это для него, но именно сейчас теплое тело было ее телом, и она будет здесь, пока ее прикосновения дарят ему утешение. Или, возможно, это Риза дарит ему утешение. Риза, которую он не мог выпустить из рук. Малышка превратилась в здорового расцветающего ребенка, каждый день набирая вес. Дерек видел смерть и теперь должен увидеть жизнь, драгоценную жизнь младенца, которому помог прийти в мир.

Кэтлин закусила губу. Почему он не пришел в их постель? К ней? Почему он не нуждается в ней?