Зима в сердце (СИ)

Глава 13 Жесть

— Ээ… Татьяна Ивановна, мы… Вернее, Зимин попросил меня о консультации! — вру я, конечно, слабенько.

Она хмурится. Перебивает меня:

— Антонина Сергеевна! Я проработала в этом заведении больше пятнадцати лет. Скажите, уж будьте любезны. Похожа я на дуру?!

Тушуюсь. Искоса смотрю на Даню, а его душит смех. Это ужасно. Сколько еще он будет так подставлять меня?

— Зимин, вы уже получили ответы на свои вопросы? — спрашиваю его холодно.

— Ну, вообще-то, нет, — ухмыляется он.

И это все при завуче! Он безбашенный. Совсем. Ненормальный. Стоим, уставившись друг на друга, а Татьяна Ивановна, очевидно, устав ждать, пока я отойду от шока, просто закрывает дверь.

И я снова в бешенстве. Влепить бы ему как следует, но, взглянув в бесстыжие серые глаза, решаю больше даже не разговаривать с ним. Молча разворачиваюсь к двери, но он ловко, жестко хватает меня за локоть.

— Не смей ко мне прикасаться! — шиплю. В Зимине бесит все, особенно невесть откуда взявшаяся привычка трогать меня. С силой хватаюсь за его пальцы, отлепляя от себя, и он почему-то вдруг меняется, превращаясь из нахального во взволнованного.

— Зимин, не зли меня, — обессиленно прошу. Вместо ответа он берет меня за руки, очень нежно, и поворачивает к себе лицом. От простого соприкосновения наших рук отчего-то прошибает током.

— А то что? — тихо интересуется.

— Тебе не понравится, — блефую. Это странно, но я ни капельки не боюсь его. Хотя, наверное, надо бы!

— А если мне уже не нравится? То, что ты не хочешь даже поговорить. Не подходит в школе — назови время и место где, — просит.

Я выдираю пальцы из его цепких ручонок, и все-таки выбегаю из класса. На пороге оборачиваюсь:

— А я вообще нигде не хочу разговаривать с тобой Зимин, ясно?!

— Ты врешь! Я чувствую, — доносится мне вслед, но я уже спешу в спортзал, где проходит ЕГЭ, да так, словно за мной черти гонятся.

В довершение ко всему, ломаю каблук прямо перед дверью. Ничем, впрочем, не выдав этого, с дежурной улыбкой подхожу к своему месту за длинным столом. Сажусь, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Каблук предательски шатается, готовый отпасть в любой момент.

С головой ухожу в заполнение лежащей передо мной на столе документации. Переключиться удается, но все же следующие два часа томительного ожидания до окончательной сдачи работ даются мне с трудом.

Похоже, Зимину удалось опозорить меня перед завучем — теперь она даже не смотрит в мою сторону. Но зато и не ругает, всецело занятая делами экзаменационной комиссии. С неодобрением замечает, как я припадаю на одну ногу со сбитым каблуком, когда помогаю учителям убрать со столов после окончания экзамена.

Последние ученики выходят из зала, а мы, учительский состав плюс комиссия, с папками в руках поднимаемся на второй этаж. Там к нам присоединяется Лилечка, секретарь директора школы, предлагая сделать перерыв и выпить чаю в столовой.

Это предложение, конечно, рассчитано в первую очередь на прибывшую к нам из городского отдела народного образования (Гороно) комиссию в количестве трех членов. Они спешат в свой Гороно, но не отказываются.

Оставив в учительской всю документацию, включая заполненные бланки ЕГЭ с мокрыми печатями, мы дружно перемещаемся в столовую. А там уже все готово. Накрыт обильный обеденный стол, за который директор любезно рассаживает всех самолично, а я, совершенно вымученная почти оторванным каблуком, по пути в столовую захожу к нашей техничке, тёте Варе.

Это душевная пожилая женщина, очень доброжелательно ко мне настроенная. А поскольку у нас с ней примерно один размер обуви и мне больше не к кому обратиться, я прошу у нее на пару часиков, до конца рабочего дня одолжить мне ботиночки. Я знаю, что у тети Вари в подсобке всегда есть запасная верхняя одежда и обувь, уж Бог знает зачем.

И она оправдывает мои ожидания. Радостно переобувшись в ничем не примечательную, но добротную обувь вместо своих изувеченных сапог, я бегу в школьную столовую.

После комплексного обеда и чая с пирожными мы, насытившиеся и расслабленные, поднимаемся из-за стола, как вдруг раздается крик.

К нам в ужасе бежит Лиля. Размахивает руками:

— В учительской! Пожар! Дверь не открывается! Есть там кто?!

Шокированные, чуть ли не толкаясь и сбивая друг дружку, все гурьбой спешим туда. Из-под двери в учительскую уже валит густой едкий дым, а внутри что-то потрескивает. Лиля звонит в пожарную часть, а на директора, Таисию Валерьевну, больно смотреть. Она мечется под дверью, не в силах больше ничего предпринять до приезда пожарных.

— Слава Богу, хоть людей в учительской нет! Не должно быть, — повторяет как мантру.

Пожарные приезжают примерно через полчаса, когда оставленные на столе ЕГЭ-шные бланки сгорают, вероятно, дотла, вместе со столами.

Это большое ЧП! Его масштаб настолько серьезен, что следом за пожарными побелевшая от ужаса Лиля вызывает и полицию, по приказу директора. Вот они-то прибывают оперативно.

Все мы, понятно, буквально раздавлены происшедшим. Как это случилось, почему?! Одни вопросы. Ответы на них ищут стражи правопорядка, методично допрашивая очевидцев.

Пожарные выламывают обугленную дверь, а за ней — кошмар. Выгорело почти все. Стёкла, закопченные до невозможности, полностью чёрные. Хорошо только одно — человеческих жертв точно нет!

Но, уголовное дело возбуждается. Я даже знаю в лицо прибывшего следователя, он тоже узнает меня и буднично передаёт, что вызовет на днях для дачи свидетельских показаний, но не повесткой, как остальных, а через дядю Ваню.

Комиссия отбывает в Гороно без единого документа по ЕГЭ в нашей школе, и в полнейшей прострации.