Зимний зной (СИ)

Глава 40

Возрастающее напряжение

Антонина

Наш разговор с дядей Ваней не клеится.

Он не слишком-то верит мне, я же рассеянно слушаю его вопросы, одновременно с этим зорко высматривая, не появился ли здесь тот самый «друг с запиской», которая, возможно, объясняет все.

Запоздало думаю о том, как друг Данила узнает меня. Я так лихо удалила его номер, что не смогу даже ничего уточнить, если понадобится. Хотя этот парень наверняка ведь знает, как я выгляжу, и подойдет ко мне сам.

— Ну, признайся, что это Зимин звонил или приходил к тебе, и все вдруг стало по-другому! — говорит мне дядя с ворчливой категоричностью пожилого человека, — а может, он и сейчас с тобой?

Раньше дядька был мягче, гибче, что ли, в стремлении добиться правды от кого бы то ни было. Все же, годы берут своё.

Однако в целом он прав.

— Ещё скажи, что уже никуда не едешь, — усмехается.

— Еду! — отвечаю я твёрдо, терпеливо, в попытке успокоить его.

Взмаливаюсь о пощаде:

— Дядь Вань. Ну, давайте уже перестанем мучить друг друга? Считайте, что я просто неудачно пошутила, или преувеличила. Вы правы, звонил он, и как раз ровно до этого момента мы были в ссоре. Данил, кстати, все объяснил, я больше не в обиде. Но всё-таки мы расстались!

— Так вы встречались?! — горестно вздыхает.

— Да.

Вздыхаю тоже. Улыбаюсь.

— Спокойной вам ночи и приятных снов! — добавляю торопливо, предвосхищая новые вопросы, — не беспокойтесь! У меня все хорошо.

И это правда. Пусть мы не поженились, пусть я еду домой, не зная толком, зачем, насколько. Неважно.

Главное, что я вижу свет в конце тоннеля! Даня любит и ждет меня. Я тоже. А значит, жизнь для нас по-прежнему кипит, играет яркими красками.

Сижу теперь спокойная, и веселая. Расправив плечи и затаив дыхание в предвкушении встречи с его таинственным другом.

— Ладно, Тоня! И тебе спокойной ночи, — произносит дядя Ваня недовольно.

Впрочем, он понимает, что «колоть» меня нет больше смысла. Все равно ведь не признаюсь, а теперь даже под пытками.

— Где ты, кстати, ночевать собралась, если не секрет? — спрашивает подозрительно.

Снова здорово, называется. И опять этот тон, как будто я провинившаяся школьница!

— В зале ожидания, — поколебавшись немного, отвечаю.

Мне нечего скрывать. Да и вокзальный громкоговоритель не даст соврать, объявляя что-то каждые десять минут для «граждан пассажиров».

— Мне так удобнее, — добавляю чуть мягче.

Все же, он хороший мужик, мой дядька.

— А во сколько у тебя завтра поезд?

Зрит в корень! Отправление, в самом деле, нескоро. Ближе к вечеру следующего дня. Но я отвечаю уклончиво:

— После обеда.

Вздохнув еще раз для порядка, дядя Ваня прощается со мной. Не читает лекций напоследок, и я сую телефон обратно в карман с чувством облегчения.

А еще через полчаса в зал ожидания входит парень. Я безошибочно понимаю — это он. Тот самый друг Данила!

Внешне он выбивается из общей серой массы унылых лиц и скучающих глаз. Его взгляд ищущий, и сам по себе это яркий, молодой пацан возраста Даньки.

Довольно быстро замечает меня, идёт навстречу. Несёт в руках какого-то белого плюшевого медведя.

Боже мой, ну что за пошлость этот мишка. Чувствую себя старухой. Куда мне его девать? Чемодан и маленькая сумочка забиты под завязку.

А парень, в самом деле, обаятельный. Улыбка, ямочки на щечках. Подходит. Здоровается со мной немного застенчиво:

— Доброй ночи. Вы Антонина?

— Доброй ночи, да, — взволнованная, я встаю, потому что рядом со мной все сидения заняты.

Торопливо беру чемодан за ручку, и откатываю его в сторонку. Мы отходим с этим парнем подальше от любопытных глаз моих соседей по залу ожиданию.

— Это вам от Данила! — протягивает мишку.

— Мило. Спасибо! — я беру игрушку, улыбаясь в ответ, — а есть ли от него еще записка?

Парень понижает голос:

— Записка там же. Это не простой мишка.

Я автоматически перевожу взгляд на симпатичного, невероятно мягкого на ощупь медведя.

— Он на молнии, расстегивается внизу, под лапкой, — деловито продолжает парнишка, — вы же на вокзале все-таки. Здесь воров много. Раскройте, пожалуйста, мишку в туалете, как я уйду. Меня, кстати, Артём зовут!

Просветленно киваю. Ну, надо же, какие конспираторы!

— Очень приятно, Артём, — отзываюсь я, чуть-чуть сжимая мишаню.

— Вы запишите мой номер, вдруг что понадобится, — настойчиво предлагает.

— А что может понадобиться?

— Да что угодно! Вы можете через меня держать с Данилом связь.

— Ах да, спасибо. Действительно, — бормочу, и записываю его номер под диктовку.

— Вы звоните, не стесняйтесь! Если что. Так он сказал, — напоследок говорит мне Артём.

Я смотрю в его умные карие глаза, и мне спокойно.

Располагающий такой к себе пацан, надежный. Как здорово, что у Дани есть такие друзья. Мы прощаемся.

Как только Артём уходит, я двигаю в вокзальный санузел. Закрываюсь в кабинке, и нетерпеливо дергаю за молнию под лапой медведя.

Первым делом вытаскиваю на свет свёрнутый в трубочку лист бумаги, но там ещё что-то твёрдое.

Засовываю руку поглубже, и нахожу толстенную пачку стодолларовых купюр. Кладу их обратно.

Разворачиваю записку подрагивающими пальцами: «Этих денег должно хватить, чтобы дождаться меня. У Артёма есть твой номер, в случае необходимости сразу связывайся с ним. Я люблю тебя. Мы всех победим. До встречи!»

Как же это скупо, по-мужски! Сглотнув непрошеные слезы, прячу в сумочку записку. С трудом утрамбовываю в боковой карман дорожного чемодана и выпотрошенного мишку. Пусть будет. На память об этих событиях!

Правда, чтобы разместить его, мне приходится пожертвовать блузой, которую я без сожалений выбрасываю в урну.

А переложив косметичку и еще кое-какую мелочевку в чемодан из сумочки, нахожу в ней местечко для денег. Там же, в кабинке переодеваюсь в свитер и джинсы, бережно сложив белое платье. Отправляю его в боковое отделение вслед за мишкой.

Поразмыслив немного, я вынимаю из пачки одну стодолларовую купюру и кладу в карман джинсов. Теперь прямиком отсюда пойду в обменник, а затем в ближайшую привокзальную гостиницу.

Лучше даже будет доехать до нее на такси. Благо их под вокзалом тьма. Сниму до завтра нормальный номер, отдохну и высплюсь как следует!

Данил

Интересно. Как там Тонечка?

Я не могу себе позволить даже написать ей, потому что это риск. Тимур Урусов слишком ясно показал мне, на что способен.

Да и к черту его!

У нее есть деньги. Она умна и осторожна, значит, все будет нормально. Я почти спокоен. Главное, что простила!

А мне нужно сосредоточиться. За окном давно глубокая ночь, но я упорно сижу в ноутбуке, в который раз прокручивая в голове все то, что случилось сегодня.

Бесцельно гуляю одними и теми же страничками в соцсетях. Тимур, Катя, их друзья. Родные. Я ищу нечто, или кого-то, по наитию.

То, что может мне помочь, натолкнуть, дать идею. Подсказать, где или в чем может быть выход.

Нам нужно спастись, обоим.

Это самое важное сейчас. Потому что больше в этой войне мне помочь некому.

Я один против Тимура. Вчерашний детдомовец против того, кто мажор по праву рождения, и оттого мнит себя вершителем судеб.

Для него, для них с Катей я не человек, я просто раб. И все для них, кто не может дать им отпор, низшая раса. Но эти люди заблуждаются! Мне придется доказать им, насколько сильно…

Наступает момент, когда я нахожу это.

А точнее, человека, который может стать ключом!

Полистав фото и видео, и подписи под ними, я только убеждаюсь в своей находке. Это оно. Наконец-то! Нашел.

В голове моей зарождается дьявольский план, детали которого постепенно прорисовываются все яснее.

Немедленно звоню Соммерту. Он сейчас в Москве и, как многие творческие люди, несмотря на ночь, не спит. Соглашается приехать ко мне.

У меня просто нет времени ждать, вернее, его слишком мало. Да и ни к чему откладывать.

В любой момент я отправлюсь на Мальдивы, и тогда уже все или почти все должно быть готово.

На острове у меня будет чуть иная задача, но тоже требующая полного сосредоточения.

Теперь, кажется, в общих чертах есть! Впервые улыбнувшись, я встаю из-за ноута. Разминаю затёкшие мышцы.

Конечно, детали еще отрабатывать и отрабатывать. Кроме того, нужны помощники — верные, надежные. И, само собой, деньги на реализацию плана. Но это все походу есть!

Теперь бы только немного удачи!

Все остальное преодолимо.